Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

В стенах поместья привычнее, спокойнее дышится. Набираешь в ладони из тяжелого глиняного кувшина воду, текут струи прохладные во рукам, успокаивая, замечаешь удивленно, что на запястье левой руки лиловые пятна выступили - следы цыганского гостеприимства. В дверь комнаты стучат настойчиво - мисс Лилиан запропастилась, найти нигде не могут сколько не стараются. Будто не хватило девчонке приключений, новой беды ищет мятежная душа ее. Выходишь из комнаты своей на плечи гордые шаль кашемировую накинув. Ждет уже миссис Юль дабы порциею брани одарить за то, что не уследила за дочерью ее драгоценной, ведь пора к приему девицу молодую готовить - гости званые придут, но не просто, а с чадами неженатыми. Хочет барон произвести впечатление на соседей, для экзотики приглашая в дом цыган выступать. Не к добру, - шепчутся слуги, но с мнением их никто считаться не станет.
Вереницей гости прибывают на званый вечер, хохоча весело и представление невиданное предвкушая. Наконец мисс Лилиан изволила снова на глаза попасться и на сей раз не сошла с рук выходка ее - знатно выговор получила от родителей. Теплая расслабляющая ванна с ароматной лавандой для мисс давно остыла и утратила свою прелесть. В компании служанки Молли, девушки наспех разбавляли горячей водой ванну и одновременно оттирали замурзанку чтоб снова в лебедь прекрасный превратилась. И вот готова мисс Лилиан к выходу к визитерам, все безупречно на ней - золотые волосы локонами богатыми в прическу аккуратную уложены, платье муслиновое образцово на девичью фигуру село.
Выдохнули с облегчением, что к сроку справились. Поправила локон непокорный, выбившийся из подобранных волос да в зеркало хозяйское взглянула на себя, когда за юной мисс дверь закрылась. Интересно слугам было на представление чужаков посмотреть, многие цыган до этого в глаза невидали. Спускаешься в сад тенью незаметной, становишься поодаль, где слугам было дозволено находиться, а глаз уже оторвать от выступления чужаков не можешь.
Цыган, что бесцеремонно вел себя в таборе, номер показывает - огнем как слугой своим управляет. Властно речь его льется, замолкли все гости кругом да диву даются. Внимаешь каждому его отчеканенному слову, в глаза манящие заглядываешь, тайну его пытаясь разгадать.
Добровольца цыган зовет к себе в помощь, но с опаской на его манипуляции смотрят местная знать, не хотят бездумно пострадать от рук чужеземца. С вызовом смотрит цыган в глаза девичьи, насмехается он над ней и не скрывает этого. "Смотри, смотри, - шепчет Молли на ухо. - На тебя смотрит." Трусихой, цыган, считаешь? - подобно ему усмехаешься. - Ты можешь, и я смогу так же.
Выходишь плавно ступая к центру импровизированной сцены и становишься подле цыгана, все будто во сне таинственном происходит. Не обжигает огонь, не обижает. Еще более гости удивляются, руку ее трогают после представления и поговаривают, что верно душу этот цыган дьяволу продал и теперь с огнем дружбу водит.
Шокировал снова цыган, манипулируя клинками стальными, от ужаса прикрыла губы рукой, чтоб не воскликнуть невзначай. Сном все продолжало казаться, лишь шаль алая в его руках красноречиво говорила, что наяву все происходит.
Закончилось представление яркое, взбудоражены нервы каждого присутствующего. Затянули цыгане песнь звонкую, обстановку разряжая.
Прогуляться по саду захотелось, мысли разные занимали. Как это все возможно? - разглядывала руку свою, что в огне побывала недавно. - Не уж то и правда с темными силами дело имеет цыган?
Впереди, из-за кустов пышных, увидела, мисс Лилиан на крыльце поместья, беседу она вела с цыганом заносчивым и грубым. Индюк напыщенный! - обозлилась снова. - Я тебе сад покажу, цыган, - нацепив на лицо наималейшую улыбку, двинулась к ним ближе. - Коли растения тебе интересны так.

Подобно зверю дикому настиг цыган ничего не подозревающую, только взбучку собиралась другу его нахальному строить. За запястье, на котором синяки виднеются, больно хватает. Сдерживаешь себя чтоб не застонать от грубости его, вырываешься.
Притягивает цыган к телу своему, горячему будто жаром пылающему, опалят дыханием ухо девичье. Требовательно к губам приникает. Нет ни в одном его движении, ни в одном жесте ласки, только грубость и настойчивость. Отвечаешь на поцелуй его неистовый, забирая то, что решительно предлагает он, так же беззастенчиво отвечаешь.
- Нравлюсь тебе я, цыган? - насмешливо бровь приподымаешь, в глаза темные заглядывая.

Закрываешь глаза и отдаешься ощущениям новым. Нежные ласки снова грубость сменяла, манипулировал он чувствами девичьими: хотел - наказывал, хотел - лаской одаривал. Пытаешься совладать с собой, унять слабость внутри, гул голосов около поместья помогает в этом.
- Довольно, - произнесла жестко, со всей силы отталкивая настойчивого мужчину. - Этого достаточно. Помог ты мне, цыган, спор выиграть. Не верила Молли, что и суток с представления не пройдет, как умолять о поцелуе меня будешь. Ты же не думал, что я захочу быть... - окинула она его взглядом с ног до головы. - С цыганом.
Разгладила складки на юбке длинной, да молвила:
- Идти можешь, - горделиво звучит, будто с мальчишкой-слугой говорила. - Шаль вернуть не забудь, - руку за своим протягиваешь.

Научила жизнь извилистая притворяться - не было спора никакого между служанками, проучить наглеца хотела за вольности его. За то что знал - не безразлична к прикосновениям и ласкам умелым. Да только не считались цыганы с местными жителями, пользовались мужской добротой и женской наивностью. Намерения цыгана были прозаичны. От зла на все происходящее стиснула руки в кулаки. Много девиц у него, что поцелуями жгучими одаривает, захотел еще одну девушку к себе в победы записать. До боли в груди обидно стало, ведь тело не иначе как по приказу каждое прикосновение его запомнило, каждый поцелуй в памяти отложился. Не позволял еще никто вольностей таких, не целовал так опьяняюще.
Вернуться бы в дом, прошмыгнуть наверх, поскорее к постели прильнуть и постараться забыть злополучный вечер.

Не простой диалог выдался в кабинете барона Юль, изучающе рассматривал служанку тот и вопросы задавал личные. Видела с цыганом в саду мисс Лилиан и отцу все пересказала. Не со зла она - ведь защитить хотела, но теперь вопрос ребром стал. Как смеет служанка с мужчиной в доме хозяйском развлекаться - будто забыла она кем является, будто забыла что в любой момент на улице оказаться может. Рассказала правду барону, что сам приставал откровенно и не по-джентльменски к ней цыган, и в таборе, и вечером после представления. Закрыла лицо руками, слезы жгучие пуская, чтоб точно словами девичьим поверил барон. Знать кому либо, что глубоко в душе хотелось ласки и близости с цыганом - не обязательно.

Не нужна возле молодой леди камеристка, у которой мысли порочные на уме. На утро сообщила о своем решении миссис Юль, новое место себе искать пора. Обещали рекомендательные письма разослать знакомым - что было великодушно крайне. Горько, до слез горько на душе сделалось. Доблестно работу выполняла свою всегда, но за один вечер репутацию погубила. Даже слуги перешептываются, глядя вслед, - с цыганом связалась. А ведь не сделала плохого ничего - пара поцелуев, но только злые языки иного напридумывали. Обиднее всего, что поцелуи цыгана самоуверенного как наяву помнятся, дурманящее.
Подзываешь мальчишку-слугу, что возле конюшни пустой вертится без дела.
- Найди в таборе цыгана, спроси того, что с огнем выступает, - тихо произносишь. - Скажи ему - вечером, после ужина, ждать его у реки будут, где лес берет свое начало. Это отдай ему, - шаль аккуратно складываешь несколько раз и мальчишке протягиваешь.
Пару монет за услугу в цепкие ручки кладешь, приговаривая:
- Спросит кто сказал, отвечай - с поместья мисс. И смотри, ни слова никому.

Неторопливо солнце опускалось за линию горизонта, у кромки широко раскинувшегося леса виднелась одинокая женская фигура. Зачем нужно было сюда идти? Не хотелось признавать, даже сейчас, стоя одиноко на ветру, хотелось одного - чтоб крепкие мужские руки снова обняли. А может и не только... Минуты неумолимо бежали вперед, а цыгана все не было. Не верилось - неужели он не придет. Да как он смеет не прийти? Вся усталость сегодняшнего дня в компании с отчаяньем в миг опустилась на хрупкие женские плечи. Раз уж завтра нужно уезжать из здешних мест, раз уж осуждающие взгляды прикованы к молодой девушке, то пусть будет так - хотелось узнать больше терпких поцелуев цыгана. И в миг злость охватила, ведь много у него девиц, сам он сказал, и каждой он свои поцелуи дарит. А может как раз сейчас это происходит, может сейчас он с девицей другой. Вспыхнула ярость в груди девушки, стиснула зубы от обиды, а по щекам слезы обжигающие покатились. Хотелось, чтоб все таки пришел он - чтоб в лицо сказать: катись ты в преисподнюю вместе со своим табором и девицами!
Вторые сутки прошли давно, достанется ей от цыганки зелье, что от чувств ненужных лечит. Остается надеяться, что и от воспоминаний о цыгане оно избавляет. Утерла слезы, чтоб чувств ее никто разгадать не мог, взглянула еще раз на размеренный бег прохладной реки и уходить уже собиралась.
Как неожиданно обхватили тонкую талию сильные руки и прижали к телу горячему. Сколько хотелось сказать - и про девиц его, и про поздний приход, и про поцелуи вольные, и про поведение в таборе, - но молчала. Тепло и хорошо было в уверенных мужских объятьях, закрыла глаза и позволила себе забыть обо всем, что вокруг происходило.

Слова его резкие и вкрадчивые в память врезались. Первый и единственный раз... ты больше никогда меня не увидишь... счастлива... Запал в душу цыган, страшно стало, что последний раз видятся. Слова его признанием были. Взгляд пронзительный мужчины в душу заглядывал и, прежде чем ответ с девичьих губ сорвался, цыган уже знал его.
- Пойду с тобой, - сильнее прижалась к мужчине.
Еще столько предстояло у него спросить - как собирается объявить свое решение табору, что должна знать о их жизни. Но не сейчас. Губы снова нежно накрыли его уста в долгом чувственном поцелуе. Первый раз за длительный промежуток времени появилось чувство, что на своем месте находится. Здесь, рядом с ним.