Карта ролевой игры "Окна"

Николай открыл глаза и уставился в потолок. Наступил ещё один день. Такой же как вчерашний, такой же как завтрашний. Они все одинаковые: что будни, что выходные. Проходят в четырёх стенах квартиры, потому что лишний раз беспокоить сына не хочется. Ему жить надо, работать, а не возиться с человеком, сломавшим его жизнь. Потолки надо побелить. Обои переклеить. Коля обвёл глазами комнату, в которой почти ничего не изменилось со смерти Нади. Даже платок, который она в спешке, перед отъездом, сменила на другой и оставила висеть на спинке стула, так и висел там же. Как-то решив, что пора отпустить и жить дальше, он засунул платок в шкаф, но уже вечером вернул на место. Пусть висит, он же тут никому не мешает. Даже если ему уже перестало казаться, что жена вот-вот войдёт в комнату и уберёт или наденет его, пусть висит.
Они с Мишкой оба делают вид, что справились, но оба держат вещи жены и Петьки на видных местах. Мишка так не хотел аквариум в их комнату, говорил, что он занимает много места и вода будет вонять, а теперь, когда Петьки не стало, чистит его каждую неделю, воду меняет и не забывает включать рыбкам по вечерам свет.
Николай потянулся за своими вещами. Застегнув рубашку, взялся за джинсы. Он давно уже научился одеваться сам, лёжа, сгибая бесполезные ноги руками, ворочаясь и приподнимая тело, упёраясь кулаками в матрац. Конечно, было бы проще позвать Мишку, но он не хотел. Сыну нужно больше времени для себя и нужно знать, что он, Николай, может обходиться и один. Он докажет ему. Докажет себе. Николай немного передвинулся, опираясь на руки и сел. Одну за другой спустил неподвижные ноги с кровати, упёрся рукой в прикроватную тумбочку, а другой потянул к себе коляску. Кем он стал... Никчёмный, беспомощный человек, обуза. Но худшее осталось позади. Время, когда хотелось вскрыть себе вены из вины, от бессилья, ради Мишки, чью жизнь он тоже сгубил. Были моменты, когда Николай думал, что Мишке досталось больше всех. Наде и Пете уже ничего не надо. Отмучились, как говориться. Он сам... У него была жизнь. Молодость, семья, работа, приносящая удовольствие и хорошие деньги. А Мишку... Мишку он лишил всего. Нормальной работы, друзей, будущего.

А вот и он, лёгок на помине. Николай открыл рот, чтобы сказать, что в порядке, но его перебил дверной звонок. Саша. Развернул коляску и поставил её параллельно кровати. Заведя руку за спину, взялся за подлокотники, глубоко вдохнул и, сильно напрягая руки, оторвал тело от кровати и плюхнулся в коляску. Уже хорошо получается. Он слабо улыбнулся и снова приподнялся, опираясь на руки, чтобы сесть прямее. Провёл рукой по волосам и, распахнув дверь, выкатил в коридор.

-Доброе утро, - поздоровался с сыном и домработницей и остановился у ванной комнаты. Повернуть ключ, откатиться, открывая дверь, а потом вперёд, в горку, в ванную. Своеобразный пандус соорудил, по его настоянию, Мишка, хотя и был прав в том, что заехать-то он сможет, а вот развернуться там нет места. Не важно. Николай научился умываться над ванной, беря с раковины по правую руку всё что для этого необходимо. Ещё один маленький шажок к самостоятельности.

Вытирая лицо, Николай слушал, что сын сбивчиво говорит Александре. Обезболевающее закончилось. Николай сжал губы и дал задний ход, выкатываясь из ванной.

- Миш, завтракать будем? - Взглянув на Александру, проехал мимо неё. - Присоединяйтесь к нам, Саша. Как говорится, чем богаты...

Сын накрывал на стол, а Николай наблюдал за ним. Такой парень. Он сильнее стиснул подлокотники и кивнул на слова Мишки, что всё готово.

- Ты опять поздно лёг, - констатировал, терзая яичницу вилкой, - Доделал хоть? - Увидев, что сын мотнул головой, снова сжал губы, но решил не отступать. - Миш, мне кажется, дело пойдёт веселее, если ты немного отдохнёшь. Побудешь на свежем воздухе, сходишь в кино или куда-нибудь с друзьями.
Этот разговор он поднимал практически каждую неделю, обычно безуспешно. Но ведь когда-нибудь должно получиться, он в это верил.
- Я обойдусь несколько часов без твоей помощи, - мотнул головой в сторону Александры, - и я не один, сам знаешь. Так вот, сходи куда-нибудь, - заявил непререкаемым тоном и обхватил рукой кружку с кофе, - а по дороге купишь мне обезболевающее. Я тебе картонку дам с собой, чтоб не перепутал.

- Не нормально, Миш, не нормально, - уверенный в своей правоте, Николай настойчиво пытался донести свою мысль до сына. - Ты не должен из-за меня на себе крест ставить! Миш, пожалуйста, - Николай осёкся вспомнив об Александре и закончил гораздо тише, - ради нас обоих.
Я нуждаюсь в этом больше тебя.

- Нормально всё. Макар Степаныч сказал "До того как станет лучше, будет хуже, чем сейчас". - Николай повёл плечами. Он не очень-то надеялся на обещанное костоправом "лучше", но упускать шанс не хотел. Кто знает, может мануалист - тот, кто может ему помочь. Он надеялся на это. Надеялся, но боялся верить. - Тогда до вечера тебя не жду.

Николай хотел выругаться на "недолго" сына, но его опять опередил звонок в дверь.
- Кто там, Миш? - крикнул в коридор, услышав, что сын открыл дверь.

- А. Здравствуйте, Лена... - начал говорить Николай и услышал как захлопнулась дверь.

- Спасибо. - Дежурный ответ, не означающий однозначно "да" или "нет" был открыт Николаем в больнице, после аварии, как универсальный, и стал его любимым.

- Да мы бутербротами вечером перекусили, да, Миш? - призвал в свидетели сына и посмотрел в сторону двух экспертируемых кастрюль. - Ничего страшного, сегодня съедим, а вам сегодня готовить не нужно будет. В свете того, что кроме уборки вы сегодня собрались мыть окна, вам будет хоть немного полегче.

Николай думал так же. Не маленькая уже - справится. И чего это Мишка её опекать вздумал? Николай задумчиво посмотрел на явно взволнованного сына. Вот ведь, ещё пару лет с ним проведёт и на пенсионерку согласен будет. Не-е-ет, Мишке выходить надо, проводить время со своими сверстниками, найти себе девушку, в конце концов. Что скрывать, после двух лет воздержания, у него самого нет-нет да вставало на вполне приличные фото девушек в белье, а когда ему было чуть за двадцать?! И Мишка вряд ли в этом плане сильно от него отличается.

- Просто не трогайте всё, что не знаете, - поторопился вставить слово, чтобы сын не вздумал задержаться для припрятывания.

Мишка закрыл за собой дверь и Николай отодвинул от себя недоеденную яичницу. Двумя большими глотками осушил кружку кофе и развернул коляску. В кладовке его ждали аккуратно сложенные на крайней полке два хромированных поручня, которые он собирался прикрепить к стенам в туалете. Он долго думал как быть с туалетом, потому что если в ванную он мог хотя бы заехать, то в туалет его коляска не помещалась, а о месте для манёвра тем более не было речи. Но он, кажется, нашёл способ ходить в туалет без помощи сына. Надо приделать поручни и попробовать, а там уж получится. Николай не допускал мысли, что может не получиться.
В два заезда всё необходимое оказалось на месте. Николай распахнул дверь в туалет, развернул коляску боком и протянул руку с поручнем внутрь. У входа он сможет просверлить и прикрутить сам, но дальние концы поручней - нет. Он на мгновение задумался об Александре, но нет, она не сможет ему в этом помочь. Разве у неё хватит силы просверлить дыру в стене? Значит, всё же придётся ждать Мишку.
Николай снова приставил поручень к стене и начал размечать точки для сверления.

Николай провозился до прихода Мишки. Сын, конечно же, не задержался. Сейчас опять сошлётся на работу и уйдёт в свою комнату. Так случалось каждый раз, когда у них случались беседы, вроде сегодняшней. Он слушал как сын разговаривает с Сашей и жалел, что затеялся с поручнями сегодня. Ведь знал каким будет Мишка. Но сколько можно ждать? Сын сам на себе не похож. Ему нужна свобода, чтобы быть счастливым. Свобода от него - Николая. И почему он только не умёр в той проклятой аварии вместо Пети. Николай закрыл лицо руками, сильно надавливая пальцами на глаза. Прошла минута или около того и он снова взял себя в руки.

- Миша! Миш, идём, помоги мне.

Мишка не задаёт вопросов, что не значит, что у него их нет или что он всем доволен. Сверлит торопливо. Николай знает, что сын хочет быстрее уйти, но старается не показывать, что его это задевает. Потому что нельзя. Он и так привязал к себе парня крепче некуда. Миша вворачивает шурупы на дальних концах, Николай - у двери. Молча.

Кивнул сыну и проводил взглядом до двери его комнаты. Тихо зашумел процессор компьютера - всё, теперь он Мишку увидит только если сам позовёт.
Николай собирает инструмент и смотрит на бетонную крошку на полу туалета. Ему туда не дотянуться.

- Саша, можно вас на минуточку? - позвал домработницу и показал очаг беспорядка.
К его удивлению из комнаты вынырнул Миша.

Ремонт. Да, конечно, он же сам и говорил, что обои уже пожелтели от времени.

- Это не страшно, - улыбнулся сыну, - поживём какое-то время в одной комнате. - Он не хочет говорить сыну, что не хочет ложиться в Петину постель. Не потому что боится, а потому что не хочет, чтобы в ней кто-то спал. Даже он сам. И Петины вещи... Покосившись на Александру, Николай постарался говорить будничным тоном. - Я думаю ты прав, лучше всего начать с вашей комнаты. Уже придумал, какой хочешь её видеть?

Проработав двенадцать лет прорабом, а потом собрав свою бригаду и работая "на себя", Николай был уверен, что им под силу любая задача. Другое дело денежный вопрос. Но раз Мишка говорит, что подзаработал, на его комнату должно хватить, а там дальше видно будет.
Николай успел окликнуть сына у двери его комнаты:

- Так ты купил мне лорноксикам?

Сын, у нас что, три спальни и ни одного зала?

- Доставка-то нам дороже обойдётся, - резонно заметил Николай. - Что ты ведро краски и несколько рулонов обоев до дома сам не довезёшь? А насчёт интернета - посмотрим, кончно.
Николаю куда больше хотелось поехать в строймагазин. Запах дерева, радуга красок, лес рулонов - он любил это. Но раз Мишка не хочет возиться, он ничего не скажет. Посмотрят в интернете, и дело с концом.

Он защёлкнул чемоданчик с дрелью и аккуратно поставил его рядом с остальным инструментом на полку в кладовке. Для этого ему приходилось тянуться, оставась стоять в коридоре. Закончив, Николай щёлкнул включателем и потянулся к двери, чтобы закрыть её. Боль, как это не раз случалось и раньше, острым клинком вошла в позвоночник, вспарывая внутренности. Николай резко втянул воздух и стиснул зубы. В глазах потемнело и он сильнее вцепился руками в подлокотники.


Голоса Александры и Мишки он слышал как-будто со стороны.

- Сейчас станет легче. Сей... час... - Он уговаривал себя, не отдавая себе отчёт, что выталкивает слова вместе с воздухом вслух.
Боль ослабла быстрее, чем подействовала таблетка. Проведя рукой по лбу, Николай слабо улыбнулся. Макар Степаныч говорил, что для него не всё потеряна. В конце концов, оне же почувствовал укол игры в бедро. Внутренний голос шептал, что он мог просто придумать, что почувствовал, потому что очень хотел этого.
Николай кивнул на слова Саши об обеде. Конечно, будут. Он же не может отказаться и обидеть её. Съест что-нибудь.
Как только ему полегчало, все опять разошлись по своим делам. Николай вкатил коляску в зал и включил телевизор. Шёл повтор вчерашней серии какого-то сериала. Он давно перестал запоминать их названия, но смотрел все подряд, что шли по Первому.
Звонок в дверь. Николай остался на месте, но сделал телевизор тише и обратился в слух. Кто это к ним? Уже второй раз за день.

К Мише? Юрка, что ли. Николай подкатил к дверям зала, чтобы поздороваться с давним приятелем сына, но увидел отнюдь не его, а девушку. Довольно симпатичную, как по Николаю.
Из своей комнаты появился Мишка. В глазах вроде как мелькнуло узнавание, но судя по приветствию не подружка.

Он заинтересовано наблюдал за сценой, забыв о телевизоре, а когда молодые люди скрылись за дверью мишкиной комнаты, подкатил к ней и остановился. Зачем он и сам не знал, уж точно не для того, чтобы подслушивать. А просто из какой-то радости, что у Мишки в комнате симпатичная девчонка. Он слышал их голоса, но не мог да и не пытался разобрать что они говорят. Просто сидел в своей коляске и улыбался.

Голос Саши напомнил о том, что его могут застукать за почти подслушиванием. А вообще, что она так кричит? Как бы Мишка не додумался спровадить девушку, под первым попавшимся предлогом!

- Ни в коем случае, - подкатив к женщине, схватил её за руку, призывая молчать. Прислушался, но отсюда голоса слышно совсем не было. - Не вздумайте им мешать. Я так давно не видел, чтобы к Мишке приходила девушка.
Николай дал задний ход и остановился рядом с одним из стульев у стола. Развернул его и, снова взяв Александру за руку, потянул сесть.
-Давайте лучше подождём их.

Ждать к сожалению пришлось недолго. Дверь в мишкину комнату открылась, послышались шаги и сын с девушкой (как Саша сказала, соседкой, а ей лучше знать) вошли в кухню.

Николай не мог перестать улыбаться, глядя на обоих. До глупого не мог.

- Рад познакомиться. Алиса, значит? - Он хотел было протянуть девушке руку, но в последний момент одёрнул себя. Вдруг ей будет неприятно прикоснуться к инвалиду. Некоторые, он давно это заметил, вели себя так, будто он заразный. - Извините нас, - развёл руками,- одичали немного. К нам редко заходят гости, но вы как раз к обеду. Миша, веди Алису к столу.

Николай направил коляску к месту, у которого не стоял стул. Поставил её на тормоз и стал смотреть как рассаживаются остальные.

- С девятого этажа, значит. Но не над нами же? - Поинтересовался Николай, давая Мишке сигналы глазами поухаживать за девушкой за столом. - Над нами живёт банда маленьких сорванцов, я уже имел возможность познакомиться с их матерью, когда они нас затопили.
Николай понял, что уводит разговор от Алисы.
- И наверное, вы живёте здесь не так давно? Раньше я чаще выходил из дома, - улыбнулся Николай Алисе, - и не помню, чтобы встречал вас.

До появления молодёжи

Николай аж вскинулся. Какого это она о них мнения?!

- Что бы там ни было, - подхватив манеру Саши, заявил оскорблённый инсинуацией отец, - Миша справится.

Он посмотрел прямо на Сашу, всем своим видом призывая возразить или принять как истину и никогда впредь не повторять ошибки.


После

Саша разумно промолчала и Николай принял это за хороший знак. Да и дальнейшие действия домработницы подтверждали, что она на его стороне. Он мысленно похвалил её за стратегически верную расстановку на столе и улыбнулся, заметив, что и Саша наблюдает за молодыми людьми с итересом.


- Значит, всё-таки над нами, - удивился Николай, - А кем вам тогда приходятся эти сорванцы? Братишки?

- Нет, - качнул головой, - но я по фамилиям мало кого знаю. Некоторых в лицо, соседку Лену и дядь Васю, что живёт на против, по имени, и на этом, пожалуй, всё.

- Миша тоже хорошо учился, - с гордостью сообщил Николай, отметив про себя что врача с девятого этажа он точно не знает. - Он и сейчас лучший в своём деле. Если бы вы знали сколько заказов он получает!

Николай отправил очередную ложку с супом в рот, чуть не лопаясь от гордости за сына и радуясь прекрасной возможности поделиться этим с другими. Но наверное, пора было уже помолчать, чтобы Мишка мог завладеть вниманием девушки. Николай так и сделал, сосредоточившись на супе.

Ложка трагично брякнула о край тарелки и воцарилась тишина. Николай оставил суп и посмотрел на переменившегося в лице Мишку.

- Думаешь, что уже время рассказать Алисе об этом? - Спокойно обратился к сыну, ловя его взгляд. - Наверное, ты прав. Лучше раньше, чем позже.
Николай перевёл взгляд на девушку и дополнил рассказ сына:
-К счастью, Миши тогда не было с нами в машине. - Он взял кусок хлеба и положил на него кусок колбасы, в первую очередь для того, чтобы занять руки. - Знаете, то, что он жив, единственное, что удерживает в этой жизни меня. Миша прекрасный сын. Добрый, ответственный, самоотверженный. И за всем этим он часто забывает, что ему только двадцать три, а я не при смерти. Алиса, если мы ещё не напугали вас до полусмерти, попробуйте объяснить моему сыну, что в вашем возрасте существуют занятия поинтереснее, чем присмотр за отцом-инвалидом. - Николай рассмеялся. Единственный из четырёх. Но его это не смутило. Он наклонился чуть ближе к Алисе и поведал доверительным шёпотом, - Представьте, Саша, - он показал глазами в сторону домработницы, - работает у нас уже год, а сын не оставляет мне ни одного шанса соблазнить её.

Он надеялся, что Алиса правильно поймёт, что из сказанного шутка, а что всеръёз. А перед Александрой он извинится позже. Если, конечно, не будет поздно.

В желании закрыть тему Николай был солидарен с сыном, но не хотел, чтобы тот думал, что что-то не так, и, прикрыв глаза, ободряюще кивнул Мишке.

- Ах, вот оно что, - кивнул, - Нет, к сожалению, не могу вспомнить ваших родителей.

На лице Николая была всё та же приветливая улыбка, но мысленно он потирал от радости руки. Кино? Она уговорила Мишку пойти в кино?! Браво, девочка!

- Много работает, - подтвердил, не решаясь прокомментировать слова Алисы про кино.
Не дай Бог, Мишка разозлится и откажется. А ему, Николаю, так хочется, чтобы сын стал таким, как раньше. Весёлым, счастливым. Каким он не будет всё время оставаясь рядом с ним.

Николай вздохнул свободно - девочка поняла его правильно и не стала заострять внимание на их семейной трагедии, а подхватила его намёк на то, что Мишке нужно чаще выходить из дома. Умница. Под смущённым взглядом сына, Николай, с чувством исполненного долга, поднёс ко рту бутерброт и с явным удовольствием откусил кусок.

- Мне кажется, это неплохая идея. Миша прожил здесь всю свою жизнь да и машина у него есть.
Николай запретил себе хмуриться и волноваться, заговаривая о машине. Ничто не должно мешать Мише жить нормальной жизнью, а свой страх за сына он сумеет спрятать. Пусть тот лучше жрёт его изнутри, главное, чтоб не разъедал сердце Мишки.

Николай сделал вид, что его не интересует разговор сына с Алисой, и что он не прислушивается к нему. Он демонстративно повернулся к домработнице и сказал:

- Я помогу вам убрать со стола, если вы не против.

Николай стал собирать тарелки и передавать их Саше, а она уже составляла их в мойку. Сложил и убрал хлеб, поставил в холодильник тарелку с нарезкой. Всё с занятым видом, но чутко прислушиваясь.

- Саша, зачем вы закрыли дверь? - Шикнул Николай, жестами пытаясь донести, что хотел послушать, что скажет Мишка, пойдёт ли провожать Алису... Но поздно, бл...ин, поздно. Взяла и закрыла дверь! Не открывать же её теперь. Мишка, как пить дать, разозлится. Николай всё ещё вопрощающе взирал на домработницу, когда она выпалила:

- Обещать? Что я обещал? - Не сразу понял о чём речь Николай. Но это смятение на лице Саши... Разом забыв о Мишке и его новой знакомой, Николай, вдруг понимая, продолжал смотреть на профиль молодой женщины у раковины. - Саша, я... это не было обещанием. Не думайте, что я забыл какое жалкое зрелище собой представляю. А вы красивая, молодая... Думаете, я стал бы играть на вашем чувстве жалости?
Он начал путаться в словах, как путались его мысли. Что-то не так было в её словах. Не так, как должно было быть. "Поймаю на слове". Точно. Это прозвучало так, как если бы она была не против, чтобы он её... в общем, соблазнил. От этой мысли Николаю стало жарко. И в то же время нехорошо. По-настоящему жалким зрелищем он будет в постели. Какой "будет"? Был бы. Потому что этого не будет. Он не сможет. Точно не сможет.
Николай отвёл глаза от Саши и направил коляску к двери.

И вдруг погас свет.

- Что за чёрт? - Выругался, шаря рукой по стене, ища дверную ручку. Наконец, нащупав, повернул и спросил в темноту коридора. - Миш, ты тут? Не помнишь, где у нас свечи?

- Конечно, нет, - успокоил женщину. - И вообще, простите меня за это. Надеюсь, вы не будете теперь ждать подвоха и бояться домогательств с моей стороны.

С фонариком во лбу Мишка походил на шахтёра. Николай улыбнулся и принял из рук сына свечу.

- Миш, может не надо по комнатам? Упадёт, не дай Бог, пожар начнётся. С собой буду возить и нормально.

- Миш, проводи, пожалуйста, Сашу до первого этажа. Я подожду тебя.
Подождёт, конечно, куда ж он денется. Это было лишним. Как и просьба проводить. Мишка и так бы пошёл, но хотелось, чтобы Саша знала, что он, Николай, беспокоится о её безопасности. Чушь какая, эти ненужные слова. С каких пор он говорит, чтобы заполнить пустоту?

- До завтра, Саша, - Николай не смог выдавить улыбку и с каким-то облегчением услышал как за ними закрылась дверь.

Николаю было неспокойно на душе. Странный день сегодня вышел. Радостный с одной стороны, порождающий беспокойство с другой. Он точно знал, что сегодня нормально спать не будет - мысль о том, что Александра не прочь его ухаживаний не даст.
Мишкино "Пап" оторвало его от размышлений. Сын уже вернулся и, судя по лицу, его тоже что-то беспокоило. Николай прищурился и попросил направить лампочку немного в сторону, чтобы он мог видеть его лицо.

- А что я такого сказал? - Николай стал защищаться, - Я ж не врал. Ты замечательный сын и отличный программист. Я горжусь тобой, а не рекламирую.

Он вгляделся в черты лица сына. Так похож на него самого, что Николай как-будто в зеркало смотрел и видел себя молодого. От матери сын совсем ничего не перенял.
Желание защищаться схлынуло, осталась только надежда быть понятым. И это для Николая было очень важным - быть понятым единственным близким человеком.

- Прости, Миш, я не хотел, чтобы тебе было неудобно перед девушкой. Я просто пытался занять её разговором, а о чём нам разговаривать, если не о тебе? Ты - наш общий интерес. - Николай смотрел на танцующие на родном лице тени, снова укоряя себя за то, что испортил сыну жизнь. - А потом ты заговорил об аварии и нужно было как-то сгладить впечатление, чтобы не ставить никого из нас в неудобное положение, вот я и пошутил. Кстати, Алиса молодец, сразу всё поняла и подхватила тему.

- Миш, ну ты что, - мотнул головой, - какой из меня герой-любовник? Ты на меня посмотри. Думал, ты сразу поймёшь, что я это так сказал, не серьёзно.

Николай замолчал, пытаясь вспомнить когда последний раз смотрел в зеркало. То, что висело над раковиной, в ванной, было слишком высоко, а в спальню он приходил только спать и редко обращал внимание на то, каким его видят другие. Расчёсывался вслепую, брился один раз в неделю (а зачем чаще, когда тебе никуда не надо и никому нет до тебя дела?). Что в нём могла разглядеть Саша, когда от него прежнего осталось так мало? В чудеса он больше не верил. Разучился.

- Ну ты даёшь, сын. Если бы я хотел обидеть Сашу, давно бы уже сказал, что борщ ей не удаётся совершенно, - Николай улыбнулся, пытаясь скрасить шуткой неловкость момента.
Он не стал напоминать, что когда мать была жива, он был ещё здоровым, а сейчас... Кто он сейчас? Бесполезный инвалид.
- Ладно, Миш, давай заканчивать с этим. Помоги мне сходить в туалет и будем спать. - Направляя коляску в сторону туалета, сказал: - Я даже рад, что сегодня отключили свет - ты хоть раз за много недель нормально выспишься.

Утро всё-таки наступило. А ночью казалось, что этого не случиться, так медленно тянулось время. Николай не смог выкинуть из головы разговор с Сашей. Её слова, смущённый румянец, обида, вызванная его словами. Не было это похоже на жалость или ложь. Но разве может Саша видеть в нём мужчину, а не пациента? Он не замечал. Может, потому что не допускал самой мысли. А что же он? Николай долго копался в себе, вспоминая редкие радостные моменты, связанные с Сашей, её улыбку, заботливость, её частое "Николай... Семёнович". С паузой. Как-будто не хочется ей называть его по отчеству. Но он же предлагал называть друг друга по имени. Правда, ещё в самом начале их знакомства, но предлагал же. А она не захотела. Сказала, что так не положено. Что-то изменилось позже? Но что? Когда? Он же скучный и жизнь его скучна. Должно быть её словам есть другое объяснение. Просто его слепит мысль о возможности жить по-другому. Снова жить с женщиной. Молодой, красивой, самостоятельной... Не то что он.
Николай не мог оставаться в постели. Разочарование в себе, злость и желание доказать, что он может быть самостоятельным погнали его к туалету. Он добрался до него по полу. Отталкиваясь руками и волоча за собой неподвижные ноги. В коридоре прислушался - Мишка не спал. Наверное, дали свет и он опять работает. Николай посмотрел вверх, на включатель на стене. Для него света не будет. Не важно. Он открыл дверь в туалет, приподнявшись, сел на высокий порог. Нащупал поручни, перехватил поудобнее и попытался подтянуться. Получилось плохо. Вернее, недостаточно высоко, чтобы сесть на унитаз. Надо по-другому. Теперь он сделал упор одной рукой на поручень, а другой на круг унитаза. Гораздо лучше. Николай тяжело дышал и счастливо улыбался, сидя на полу, спиной к унитазу. Ноги мешали: цеплялись за высокий порог, тянули своим весом и длиной вниз. Поразмыслив, Николай, согнув ногу руками в колене, подтянул сначала одну, приставил её пяткой к высокому порогу. Затем то же самое сделал со второй. Для такого крупного мужчины как он, места в туалете было очень мало и сейчас Николай сидел согнувшись в тридцать три погибели. По его плану, как сжатая пружина. Отпустив колени, он снова взялся одной рукой за поручень, а другой упёрся в унитаз позади себя. Раз, два... Вложив всю силу в рывок, Николай оторвал себя от пола и тяжело повалился на унитаз. Не ровно, в трусах, но на унитазе. Он тихо засмеялся, а потом спрятал лицо в руках. Чуть не потеряв равновесие, выбросил руку и удержался в положении.
Спуститься было просто. Он проделывал это много раз, спускаясь на пол с кровати и с коляски. Одним словом, не проблема.
Через несколько минут он лежал в своей кровати и думал, что может для него не всё потеряно. А значит, возможно... когда-нибудь... он сможет снова уважать себя настолько, что решиться просить женщину разделить с ним жизнь. При этом он заставлял себя не думать о Саше. Но думал. Почти до утра, пока его, наконец, не сморил сон.


- Да кто к нам зайдёт, - пробурчал Николай, подкатив к дверям кухни. Окинул одобрительным взглядом сына, подумал, что зайти к ним, при удачном стечении обстоятельств и проворности Мишки, может Алиса, - но пироги, по-моему, хорошая мысль. А, Миш? Суп сегодня что-то не хочу. Разве что рассольник и то не очень.

- Да никто, - согласно кивнул Николай, радостно впитывая информацию о планах сына. - Надеюсь, вы хорошо проведёте время.
Он подкатил к столу, поставил коляску на тормоз и посмотрел на кружку в руках Саши.

- Как вы вчера добрались, без происшествий?

Николай тут же пожалел, что спросил. Зачем? Раньше ему не казалось неудобным молчать, а сейчас вот прямо надо было чем-то заполнить тишину. Словно, если он не будет говорить, заговорит и всё испортит кто-нибудь другой.


Сын, поправь чуток? Я всё же хочу отвоёвывать себе самостоятельность, а тебе личную жизнь)

Николай кивнул, соглашаясь. Почему-то сказать вслух "очень хороши" не получалось. Всё стало шиворот на выворот. То, что вчера казалось нормальным - сегодня стесняет, а то, что было несвойственным - само так и лезет. Разве он мог подумать, что одна не самая удачная шутка повлечёт за собой такую сумятицу?

Кажется Александра старалась заполнить тишину не меньше его. Николай посмотрел на неё из-под бровей, пытаясь определить настроение домработницы.
За спиной Мишка кинул слова прощания и захлопнул за собой дверь.

- Давайте всё же просто по имени, - повторил своё давнее предложение, берясь за омлет. - Уж год с нами почти живёте, а всё по отчеству называете.

Николай жевал молча, изредка поглядывая на Сашу. Она сначала рассказывала про автобус и свою кошку, а потом замолчала как-то неловко и это ощущение скоро охватило и его. Но что сказать, когда всё вот так?.. Неуклюже, непонятно и, на взгляд Николая, совершенно бессмысленно. Надежде, правда, все эти "не" не мешали.

- Вкусно, - наконец, прервал их молчание Николай и снова посмотрел на Сашу.

Их взгляды встретились и стало ясно, что разговора им не избежать.

- Саша, давайте поговорим о вчерашнем. Я всю ночь думал о том что вы сказали и что-то мне кажется, что я неправильно вас понял. Я... - Николай положил вилку рядом с тарелкой, потянулся к руке Саши, но остановился на полпути. - Такая дурацкая ситуация, простите меня. Раньше мне такие вещи давались проще. - Он улыбнулся, надеясь разрядить обстановку. - Вчера мне показалось, что вы хотели сказать, что я вам... - "нравлюсь" какое-то дурацкое подростковое слово. "Небезразличен" можно понять двояко. - интересен, - наконец, подобрал слово Николай и прикоснулся к застывшей на столе руке Александры. - Как мужчина. - Он накрыл её руку своей, испытывая волнение, и легонько пожал её пальцы, - Простите, если не правильно истолковал ваши слова.

Объяснение и так давалось тяжело, а звонок в дверь и вовсе положил конец с трудом начатому разговору.

- Кому что надо? - Буркнул Николай, разворачивая коляску.
Перед дверью стоял мужчина приблизительно одного с ним возроста, но чуть более моложавый и подтянутый - одним словом, здоровый.

Поняв, что перед ним отец Алисы, Николай прищурился, снова пытаясь вспомнить соседа.

- Да, приходила, - кивнул и протянул руку для рукопожатия. - Вы доктор Морозов? У вас замечательная дочь. Но она сейчас не здесь, они с Мишкой пошли в кино.

- Мы с ним довольно близки, - пояснил Николай. И тут же стрельнула мысль, что может быть всё же не очень откровенны. - Не беспокойтесь, ваша дочь с ним в хорошей компании. У Мишки нет плохих привычек и он не связан с дурной компанией. - Вспомнив, что сын вчера подобное высказывание назвал рекламой, притормозил, но всё же пояснил. - У него нет на всё это времени. Много работает и занимается мной.

К подобным вопросам Николай давно привык. Сколько белых халатов он перевидал со дня аварии - не счесть. Чем чаще говоришь об этом тем проще тебе это даётся.

- ДТП, - спокойно глядя в глаза доктора Морозова, - Позвоночно-спинальная травма на уровне поясничного отдела. Диагностирован паралич нижних конечностей. Доктор Пинин, главврач травматологии Центральной больницы, в которой я оперировался, и доктор Проскуров из восстановительного центра, единодушны в том, что надежды нет. Не хотите пройти? - Вдруг спохватился Николай, сообразив, что держит человека на пороге. Он дал задний ход, предлагая соседу самому решить входить или нет. - Но я пока не готов сдаться, - улыбнулся, заметив, что Саша, любопытничая, выглянула из кухни. - Не знаю слышали ли вы о Макаре Степановиче Колове? Нетрадиционная медицина, костоправ, - поталкивал мысли Морозова в нужную сторону, - так вот, Макар Степанович не столь категоричен, он считает, что у меня есть, пусть и небольшой, шанс.

- Понимаю, - кивнул, - и приятно познакомиться.

Николай ещё раз кивнул, удивляясь, что столичного специалиста заинтересовал его случай. Они ведь не родственники, приплатить Ильины тоже не смогут, так с чего бы?

- Спасибо, - тем не менее поблагодарил Николай, снова берясь за ручку двери.

- Я познакомился с ней вчера, - улыбнулся, вспомнив олицетворение спасения Мишки от затворничества, - очень приятная девочка.

Кивнув на прощание, закрыл дверь, задумавшись над "на сколько я знаю" Морозова. Похоже, они с дочерью мало интересуются друг другом, раз отец даже не уверен есть ли у неё вредные привычки. Хорошо, что у них с Мишкой понимание по большинству вопросов.

Николай направил было коляску в сторону кухни, но передумал и остановился. Незаконченный разговор с Сашей. Их так некстати прервали, что он не успел хоть что-то ответить на её "Вам не показалось". Да и что сказать? Я рад? Вы мне тоже нравитесь? А что дальше? Сколько бы он ни тянул, рано или поздно встанет вопрос секса. А о нём, даже испытывая острую потребность в тепле и касаниях, Николай не хотел даже думать. Жалкое зрелище. Жалкое подобие мужчины.
Воцарившуюся в квартире тишину, разрушил стук закрывшейся дверцы кухонного шкафа. Саша загремела ящиком со столовыми приборами и Николай понял, что она взялась за готовку.
Немного помешкав, он направил каталку в сторону своей комнаты и закрыл за собой дверь. Тонкая, мягкая ткань Надиного платка, приятно холодя, обвила его ладонь. Николай поднёс ткань к лицу и втянул в себя воздух. Запах стал совсем слабым, почти выветрился. Как с каждым днём всё бледнее становился в его памяти её образ.
Если он начнёт с Сашей, то предаст Надю. Уберёт её вещи, чтобы не нервировать новую женщину, проветрит комнату, сменит обои... и ничто больше не будет напоминать ему о ней. Николай сжал руку с платком в кулак и уставился в окно, погрузившись в невесёлые мысли.

Николай поднял голову на голос сына из прихожей. Он не заметил, как уснул. На улице уже начало темнеть, значит прошло несколько часов. Что подумала Саша о его бегстве? Он поднял руки к лицу, чтобы продрать глаза, и почувствовал как выскользнул из руки платок Нади. "Я не против" сказал вчера Мишка касательно Саши. Всё-таки у него лучший на свете сын. Другой на его месте винил бы отца за то, что ищет замену матери, и третировал бы мачеху. Другой, но не Миша.
Подкатив к комоду, Николай выдвинул ящик и, аккуратно сложив, положил в него платок.

Николай задвинул ящик и развернулся на стук.

- Конечно, будем, - он улыбнулся Саше и поехал к двери.

Она отступила в сторону, но не ушла. Как-будто чего-то ждала. Да и понятно чего, разговор же они не закончили. Полумрак в коридоре намекал взять её за руку. Пприкоснуться. Видит Бог, что со вчерашнего дня он только об этом и думал. Прикоснуться, провести рукой по её руке, снова ощутить близость женщины. Он чувствовал себя отвратительно, считая что предаёт женщину, которую любил и сам же убил, но в пальцах свербило от желания прикоснуться, почувствовать, что ещё жив.
Из ванной комнаты слышались голоса Миши и Алисы. Новый звук в их скорбно тихом жилище, где каждый живёт в своём мирке, сотканном из воспоминаний и боязни отпустить. Со вчерашним приходом Алисы, их жизнь изменилась. И даже если они с Мишкой расстанутся, Николай верил, что как прежде уже не будет. Потому что теперь Миша знает, что может оставлять его одного и быть счастливым, а Николай знает о чувствах Саши. Нет, как раньше уже не будет.
Он легко прикоснулся к запястью Саши, провёл по нему кончиками пальцев, получая удовольствие даже от такого невинного прикосновения. Она совсем не такая как Надя. Получится ли у них?
Саша перевела взгляд с его руки на лицо. Николай улыбнулся, беря её руку в свою:

- Давайте попробуем.