Карта ролевой игры "Таинственный замок 2. Вампиры"

*****
1661 год. Речь Посполитая. Скаршевы. Монастырь ордена иезуитов.
Андрэ Криштоф де Виллер был самым молодым учеником. Ещё он был самым слабым, самым болезненным и самым никчёмным – по словам отца. Большую часть времени Юный Андрэ Криштоф проводил в монастырской библиотеке. Он изо всех сил старался постичь все доступные ему науки, благодаря чему слыл самым старательным и прилежным учеником. К семнадцати годам он постиг многие науки, но абсолютно не знал жизни. Он мог рассказать всё о военных стратегиях, но не умел сражаться. Он знал, как приготовить вино, но ни разу не пробовал этого напитка.
Тихая размеренная жизнь в монастыре – вот всё, что было ведомо ему с рождения. Стольких вещей он не пробовал. Любопытно ли ему было? Хотелось ли узнать вкус вина и почувствовать запах разгорячённой женщины? Мечтал ли он вступить в схватку до пота, крови, последнего вздоха? Хотелось ли ему изведать то, что было недоступно?.. Возможно. Или нет. Быть может, это была лишь зависть. Обида. Почему тем, другим, доступно то, чем мог бы обладать и он? Наверное, именно поэтому он вышел на зов незнакомой женщины. Наверное поэтому, безропотно дал ей то, о чём она просила. Наверное поэтому, стал тем, в кого она его превратила…
Вот так всё и закончилось… Триста с лишним лет – закончилось? Право же, в пору рассмеяться. Так всё началось.



*****
На третий день пути судно попало в бурю. Чёрт возьми, это был настоящий шторм! Их швыряло из стороны в сторону, трюм давно наполнился водой, а паруса изорванными клочьями свисали с мачт (их не успели убрать – так силён был неожиданно налетевший ветер).
Андрэ проснулся в самый разгар шторма. Это произошло, как всегда, на закате, когда яркое солнце уже не могло причинить ему никакого вреда. Он просто открыл глаза, вдыхая сырой ночной воздух. На верхней палубе сквозь завывания ветра пробивался шум голосов и топот ног. Андрэ понимал, что только он мог услышать всё это. И, как обычно, осознание своей уникальности наполнило его силой. Он резко ударил кулаком в крышку деревянного ящика, в котором «путешествовал». Крышка отлетела в сторону, и Андрэ выбрался наружу, отряхиваясь от влажный комьев земли, наполняющих его пристанище. Как же прекрасно вновь чувствовать себя свободным. Сильным.
Он стоял по щиколотку в воде и прислушивался к суматохе наверху. Сквозь непрерывные крики членов команды, до него донёсся низкий голос капитана. Андрэ ухмыльнулся, выпуская наружу клыки. Значит, прекрасная юная жена капитана осталась в каюте. В безопасности, в тепле, в одиночестве…
До капитанской каюты он добрался за пару минут. Ничего не стоило слиться с тенями и двигаться бесшумно в этом адском жерле. Холод, дождь, крики, стоны раненых – всё это скрывало его, прятало от остальных.
Он оказался перед тяжёлой деревянной дверью как раз тогда, когда обломилась ещё одна мачта, не выдержав напора ветра. Сломать замок не стоило ничего. Андрэ распахнул дверь. Вспышка молнии осветила испуганное лицо Беатрис, так кажется, её звали. Она забилась в угол на большой резной кровати с кроваво-красным бархатным пологом. Андрэ любил красный цвет… А на белоснежной коже Беатрис густая алая кровь будет смотреться просто невероятно. Неконтролируемое возбуждение накрыло его лавиной, как водопад этой воды, что обрушивалась сейчас на парусник. Но это было не просто возбуждение: жажда крови, плоти, криков и стонов. Жажда видеть кровь на коже и вбиваться в сопротивляющееся тело молодой графини… Или баронессы? Андрэ громко расхохотался. Жаль, что он знает о ней так мало. Жаль, что он не хочет знать о ней больше – лишь, какова она вид, и вкус. Он попробует её кожу, её бархатные соски, её горячую влагу между ног, её кровь, густую и сладкую.
Беатрис тихонько заплакала, глядя на его смеющееся лицо. В темноте Андрэ разглядел мокрые дорожки слёз на её щеках. Покрасневшие глаза. Боже, он мог бы подчинить её своей воле. Заставить сделать всё, что пожелает, принудить к таким вещам, о которых эта невинная графиня даже не подозревает. И всё это она будет выполнять с удовольствием, с выжигающим внутренности желанием выполнить волю, любое желание своего хозяина… Хозяин? Это ему нравится… Он добьётся от неё этого признания. Скоро она назовёт его своим хозяином. Но будучи не безвольной на всё согласной куклой. Нет, не этого он хотел. Она будет сопротивляться. Плакать, рыдать и умолять. А он будет её ломать, заставлять, подчинять.
Корабль опять качнуло, и Андрэ плавно двинулся вперёд. Девушка заплакала ещё громче. Она вцепилась в бархатное покрывало, стараясь отползти, как можно дальше от него, но сзади была лишь спинка кровать. Андрэ опустился на мягкую перину рядом с ней.
- Тсс… - Он приложил палец к её влажным от слёз губам, невероятно нежно погладил по щеке. – Не плачь…
Зачем попусту тратить силы на плач, если они понадобятся ей для криков? Андрэ снова улыбнулся и неожиданно начал разрывать на ней платье…

*****
Она была невероятно сладкой – как он и думал. Боже, а как громко она кричала, звала на помощь! Как рьяно сопротивлялась… на коже только начали заживать царапины, оставленные её ногтями. Она была просто невероятной. Андрэ улыбнулся и заправил прядь локонов за её маленькое ушко. Она оправдала его ожидания. Такая горячая… Как долго она сопротивлялась. Даже в тот момент, когда он врывался в её сухое, не готовое для него лоно, она пыталась вырваться. И тем больнее ей было, и тем больше наслаждения испытывал он.
Милая Беатрис… Он запомнит её надолго… Андрэ столкнул с себя остывающее окровавленное тело с разорванной шеей и поднялся с кровати.
Он обманул сам себя. Он забыл её на следующей же день.

*****
В порт Бристоля причалило судно, о котором потом ещё долго разговаривали во всей Англии. Эта была тема для пересудов, пугающих легенд и разговоров в темноте. Истерзанный бурей корабль с изодранными парусами. Правда, на достаточно большом клочке была отчётливо видна кровавая надпись: «Что есть Бог, раз забывает сынов своих? Тому ли идолу вы поклоняетесь?»
Рискнувшие подняться на борт, обнаружили обескровленные тела всех членов команды. По гримасам на их лицах можно было понять, что умерли они в мучениях. Особенно долго умирали капитан и его молодая жена, над которой кто-то надругался с особой жестокостью.
Досужие сплетники решили, что это сам дьявол решил поспорить с Богом…

*****
Он проснулся, как обычно, просто открыв глаза. Вверху был тёмный бархат, по бокам - узкое пространство. Он лежал несколько минут неподвижно, вспоминая свой яркий цветной сон. Не просто сон – воспоминание. Как же давно это было. Столько лет прошло. Два века… Андрэ моргнул и откинул в сторону крышку гроба. Пора вставать.

С момента пробуждения прошло уже несколько часов, а Криштоф успел прилично надраться. Но, к сожалению, спиртное не оказывало на него того эффекта, который был необходим. Он даже вкуса его не чувствовал.
Он лежал на полу и разглядывая потолок, расписанный одним из художников, которым затем полакомился. Сучка-судьба привела его в этот замок, чтобы он теперь мучился. Сквозь каменные стены он слышал голоса новых постояльцев, ощущал успокаивающие интонации своих «собратьев», которые уже вышли на охоту, и понимал, что это всё ему чуждо. Он ненавидел вводить жертву в транс. В этом было что-то… слабое? Криштоф перевернулся на бок. Нет, он просто любил охотиться. Выслеживать. Загонять в угол. А потом пользоваться всеми привилегиями победителя. И пусть пойманная в капкан «зверушка» кричит, орёт, сопротивляется – как будто, это может её спасти – вот то, что действительно чего-то стоит!
На твёрдом дощатом полу было неудобно лежать, но он ничего не мог с собой поделать. С момента укуса Криштоф чувствовал непреодолимую тягу к земле. Лежать на ней, вдыхать сырой запах гниющей листвы. А ещё лучше, погружаться внутрь, чувствовать тяжесть земляных пластов, ощущать прикосновение рыхлых комьев. А вместо этого… вместо этого пол в отведённой ему комнате и звуки подобострастных голосов людишек, готовых на всё, ради укуса, ради исполнения воли хозяина.
Он ненавидел их всех. Эту дрянь Эльмину, которая обрекла его на мучения, остальных – таких же, как он, столько лет пытающихся избавиться от неё, людей, которые приезжают сюда в поисках острых ощущений. Ему хотелось разодрать всё вокруг. Уничтожить. Разбить. Рвать своими пальцами и впиваться зубами.
Он легко поднялся с пола, будто взлетел, и пару раз моргнул. Спиртное жгло внутренности. Ему нужна кровь, чтобы разбавить всю эту смесь внутри. Ему нужна настоящая охота. С ловушками, капканами, загнанной в угол жертвой, от которой так и несёт страхом.
Он вышел из комнаты.

Криштоф замер у стены. Разговаривали двое. Романтическое знакомство? Как мило… У него будет главное блюдо и десерт. Криштоф выглянул из-за угла. Мужчина – может оказаться вполне ничего, девушка – ничего особенного.
Он тут же вспомнил первые годы своего обращения. Тогда он оказался на свадьбе красивой польской пани с каким-то молодым графом. Говорили, они были безумно влюблены друг в друга. К тому времени Криштоф уже не верил в любовь. А вот в кровь он верил…
Он даже не мог припомнить, кто кричал громче: жених, с переломанными конечностями или невеста, когда Криштоф насиловал её на глазах у новоявленного муженька, а затем впивался клыками в длинную шею. Как же сладко ему тогда было! Нет, не от вкуса крови. От ощущений. От их криков. От трепета тела в руках. От слёз на глазах жениха.
Он прищурился, прогоняя воспоминание и глядя на парочку в коридоре. А что, если повторить? Хотя… Он не любил повторяться. Но придумать что-то новенькое с этими двумя… Криштоф притаился за поворотом. Кажется, дама предлагает уединиться. Они не будут против, если к ним присоединится ещё кое-кто? С другой стороны, кто их спрашивает. Криштоф уже не мог сдержать улыбки.

В конце концов, ему надоело следить за парочкой. Девица строила из себя недотрогу, хотя даже с закрытыми глазами было видно, что она готова взобраться на художника. Ну а сам художник… Криштоф отстал от парочки и побрёл в сторону башен.
Послонявшись по замку, он так и не нашёл ничего интересного. Ничего стоящего и заслуживающего внимания. Гости собирались на обед. Постоянные обитатели уже успели полакомиться. Действие спиртного сходило на нет, а раздражение возрастало.

Криштоф без цели бродил по коридорам, пока не забрёл в старое крыло. Здесь были самые дешёвые комнаты, но редко кто селился – постояльцы требовали для себя всего самого лучшего и могли себе это позволить. Но на этот раз комнаты здесь не пустовали. Из маленькой музыкальной комнаты доносились звуки фортепиано. Криштоф помнил, что здесь стоял старый разбитый инструмент, который, как оказалось, звучал вполне прилично. Он подкрался ближе и аккуратно приоткрыл дверь.
Ему был виден только профиль девушки: пухлые щёчки, тёмные локоны, простое белое платьице – ничего особенного. Сколько таких он повидал на своём веку… Великое множество. Но сидя за фортепиано и наигрывая какой-то вальс, она была великолепна – непринуждённая, свободная, погружённая в свои мысли. Рядом с ней сидела ещё одна девушка. Изредка она вставляла какие-то реплики. Криштоф прислушался к незнакомой речи. Кажется, английский… Он старался разобрать слова. Две сироты, отправившиеся на отдых во Францию… Уставшие от одиночества и приютов… Дома их никто не ждёт и не будет искать…
Губы сложились в улыбку, рот наполнился слюной. По телу прошла дрожь предвкушения. Второй девушке кто-то позвонил, и она выскочила в коридор ловить связь. Пианистка осталась в одиночестве, продолжая музицировать.
Криштоф моментально представил, как берёт её на этом же рояле, как комната наполняется какофонией звуков и её криками. Он даст ей возможность убежать… Добежать до запертой двери, а потом настигнет вновь. Будет с наслаждением смотреть, как кровь стекает по её коже, белым клавишам, как окрашивает ошмётки платья в красный цвет. Потом он даст ей возможность убежать ещё раз. Поверить в победу. На минуту. Может, на две. А потом будем вбиваться в её сопротивляющееся тело, вонзая в шею клыки. Даже отсюда он чувствовал зовущий аромат её крови. Соблазнительный. Затмевающий всё…
Вот она – охота… Он неслышно отворил дверь, вошёл внутрь и аккуратно запер.
Его французский с примесью польского звучал несколько неразборчиво, и Криштоф заговорил тихим спокойным голосом, стараясь её заворожить, покорить. Ведь как это сладко, когда добыча сама приближается к тебе…
― Вы просто потрясающе играете,
Девушка вздрогнула, а потом смущённо и настороженно улыбнулась.
Охота началась.

Она безвольно лежала на рояле и едва дышала. Одна нога стояла на клавишах, другая свисала вниз. Криштоф приподнялся с пола и поцеловал бедро, оставив на нём кровавый отпечаток губ. Как он и думал, на вкус она невероятно сладкой, узкой, девственной. Криштоф с наслаждением следил, как по её груди, животу, бёдрам стекают алые тонкие струйки крови. Он пристально следил за каждой, а потом ловил языком и губами. Каждый раз его прелестная маленькая знакомая вздрагивала, и Криштоф просто физически ощущал волны отвращения и ненависти исходящие от неё.
Наконец-то он ощущал что-то ,кроме безропотной покорность ежедневной закуски.




Криштоф досадливо поморщился, когда услышал зов престарелой мумии. И это в тот самый момент, когда он рассчитывал на продолжение своего маленького развлечения. Он поднялся на ноги и склонился над девушкой. Интересно, как её зовут… Интересно? Ему было плевать. Он придумает ей имя и будет называть так до тех пор, пока сможет дышать. Нагнувшись, он слизнул с покрасневшего соска капельку крови и довольно улыбнулся, когда девушка вздрогнула.
― Тише, piękno.
Он подхватил её влажно и липкое от крови тело на руки ив мгновение ока вновь оказался в своей комнате. Швырнув девчонку на кровать, он вышел из комнаты и запер дверь.
Он уже предвкушал, как вернётся сюда, чтобы продолжить развлечение.
В столовой было немноголюдно. Многие из их маленькой весёлой и дружно компании уже спустились на зов старой карги.
Криштоф ворвался в зал и радостно улыбнулся всем вокруг.
Проходя мимо восседающей во главе, Криштоф кивнул и доверительным шёпотом поздоровался, поднося женскую руку к губам:

― Приветствую, госпожа Эсмеральда… Эльвира… Эльмина, я хотел сказать!

С невозмутимым видом он прошествовал в конец стола и занял своё место.

Криштоф скривился словно от зубной боли. Охота была бы более удачной, если бы его не выдернули посреди процесса. Тем не менее, он лишь кивнул престарелому ископаемому.



Криштоф аж дёрнулся на своём стуле. Какого чёрта? Он не собирается быть ничьим экскурсоводом! Консультантом! Криштоф фыркнул, наполняя стакан виски. Два предстоящих дня он мечтал провести, не вылезая из своего номера вместе с прелестной милой пианисткой.
Разглядывая человеческих гостей, Криштоф внезапно увидел недавних знакомых: художника и его музу. Он тут же начал строить планы. Укусить "невинное создание", убившее его мозг своей "потрясающей" декламацией на глазах у художника, или же... Испить из художника на глазах у его музы... Да, это было бы славно. Но... всё это уже было. Криштоф заметно заскучал.
Спустившись с помоста, он опустился в резное кресло, съехав вниз и закинув одну ногу на колено. В былые времена здесь уже валялись бы одни трупы, а теперь они должны "консультировать".. Что за глупость?!

Вот так на! Муза покинула своего художника и предстала перед очами его, то бишь Криштофа. Де Виллер внимательно посмотрел на несостоявшуюся Цветаеву. Его взгляд скользнул снизу вверх, потом сверху вниз. Не найдя ничего интересного, он пожал плечами:

-Консультант? Ах да... - Он уже и позабыл, что старая мумия решила превратить их в штат своих мальчиков-попрыгайчиков. - Что нас ждёт завтра?.. Страстные совокупления прямо на обеденном столе. - Криштоф отхлебнул виски. - Шутка.

Он снова начал изучать девицу. Рыжая - это хорошо. Но вот грудь, пожалуй, великовата. Рост - сойдёт. Но стихи читает паршиво. Не его профиль. Но на берыьте и рак рыба.

-Что нас ждёт завтра? Надеюсь, что лично меня ждёт секс с юной пианисткой. - Криштоф сделал очередной глоток. - В чём вас ещё проконсультировать?

-Дайте-ка подумать... - Он задумчиво взглянул на потолок. - Да. Всегда!



-Кажется, - он передразнил девушку, - вы спросили, что нас ждёт завтра. Что ждёт меня - я ответил. Что ждёт вас... - Криштоф загадочно улыбнулся и приподнявшись прошептал девушке на ухо, - возможность оказаться на месте моей пианистки... - Он подмигнул "рашан турист" и снова развалился в своём кресле.



-Французская революция? - Он удивлённо открыл глаза. - Я не знаю, есть ли у нас в библиотеке такие книги. Я даже не знаю, есть ли у нас библиотека. - Криштоф хмыкнул, по новой наполняя свой стакан.

Криштоф едва не поперхнулся.

-Её истоки в горах, где большинство рек берут своё начало. Как, разве вас в школе этому не учили? - Он взглянул на девушку сквозь янтарную жидность в своём стакане.



-Ну-ну, попробуйте... - Криштоф в миг стал серьёзным. Он прищурился, чувствуя волну свежей крови, поднимающуюся внутри. - Или ждёте, что ударив меня по левой, я подставлю правую, или как там говорилось? - Он даже подался немного вперёд. - Нет, милая девушка, я заставлю вас пожалеть о таком опрометчивом поступке.



-Я могу проконсультировать насчёт спален, но никак не библиотек...

Время, когда он интересовался библиотеками прошло давным-давно. В той жизни он был милым невинным мальчиком, не знающим жизни. К сожалению, он её так и не узнал. Встреча с Эльминой не открыла ему ничего, что было бы по-настоящему интересно и ценно...

Криштоф равнодушно пожал плечами и ничего не ответил, как впрочем и на предыдущие реплики. Он с нескрываемой усмешкой следил за художником и его музой, пока не почувствовал знакомое жжение в венах. После стольких лет вынужденной спячки, ему требовалась кровь. Постоянно. Так важно и необходимо было ощущать ей бег по венам, её тёплую тягучую неспешность...

Криштоф встал со своего места и отправился в парк.

-О, Цезарио, дамы, как всегда, без ума от тебя. - Криштоф вывернул из-за угла как раз в тот момент, когда какая-то девица набросилась на вампира.

Обхватив рукой девушку за талию, он легко поднял её над полом и оттащил в сторону, вновь поставив на ноги.

Рядом стояла ещё одна девушка. Вполне симпатичная... Криштоф словно позабыл о том, где и с кем находится, он ласково улыбнулся девушке уголками губ.

-И она ушла в бесконечность... - Криштоф повернулся к Цезарио. - Единственный способ, которым мы можем заполучить женщину - гипноз. Обидно... Ну что, месье, составите мне компанию на романтическом ужине при свечах и с лепестками роз?

-Мы как пенсионеры, пытающиеся приударить за медсестрой. - Криштоф скривился. - Мы жалки, Цезарио. Пережиток. Нам следовало сдохнуть давным давно в выгребной яме, а вместо этого мы гипнотизируем приезжих девиц, чтобы не подохнуть от голода. - Он огляделся по сторонам - Есть хочется.

Криштоф лишь горько улыбнулся. Одна такая красотка, как раз лежит на его кровати. Оставалось надеяться, что она до сих пор жива. Впрочем, что такого ужасного он сделал, чтобы она умерла - да ничего...


В его комнате стояла абсолютная тишина. В темноте он сумел различить очертания юного тела пианистки. Она лежала на животе. Её глаза слабо блестели в темноте, ловя отражение полной луны. Безвольная, бессильная. Лёгкие тут же наполнились густым ароматом её крови. Криштоф сел на кровать и убрал волосы с её лица. Девушка слабо зашевелилась, пытаясь от него отстраниться. Не смотря ни на что, её кожа была нежной и гладкой. Пахла она так же сладко, как и прежде. Лишь лёгкий солоноватый аромат слёз примешивался к запахам розы и фиалки. Его пальцы невесомо прошлись по женскому плечу, шее с запёкшейся кровью, вниз по лопаткам, к очертаниям округлой попки. Криштоф улыбнулся. А вот здесь он ещё не бывал. Как жаль. Ну, ничего, вскоре он это исправит.

Пианистка вновь попыталась отодвинуться.

-Тише, тише, моя panna. - Он поцеловал её округлое плечо и лизнул это местечко. - К боли можно привыкнуть... - Его зубы оцарапали кожу на шее. - Вот увидишь, потом это даже начинает нравиться, moja droga.

Он лёг рядом с девушкой, обнимая её тёплое тело и прижимая к себе. Как чудовище, охраняющее своё самое дорогое сокровище.