Авантюристка (ИЛР, 18+)

О, какой кошмар! Алёна, наверняка, попала в бордель. Таким образом заманивали девушек заниматься этой деятельностью. Вот дурочка!

Юленька, спасибо большое за главы!
Алёнка действительно авантюристка! Теперь осталась в Петербурге одна, без денег и документов...
Хочется верить, что ей повезло и она нашла работу.
Алёшку жаль, он по ней сохнет, но Алёна будто не замечает в друге детства мужчину. Всё её мысли о Сергее.
Интересно, чем это всё закончится.
Спасибо большое, дорогая, с нетерпением жду продолжения!
___________________________________

Всем доброго вечера!


И даже домой теперь вернуться не на что.

Эх! Повезёт, так повезёт.

Не в бровь, а в глаз

Хорошо, что барышня не робкого десятка. Другая бы уже расклеилась.

Нашла, лучше бы не искала

Ключевое слово "будто". Всё она видит и замечает, просто использует его, пользуясь его влюблённостью. Эгоистка, одним словом.
___________________________________

 » Глава 5

В ожидании аудиенции Алёна осмотрелась. Обстановка комнаты могла бы многое рассказать о её владелице. К примеру то, что дама, вероятно, весьма состоятельна, поскольку мебель, портьеры, и даже изысканным письменный прибор на столе были самого отменного качества и довольно дорогие. Прекрасно гармонирующие между собой предметы интерьера свидетельствовали о хорошем вкусе их обладательницы. 

От созерцания обстановки её отвлекли тихие шаги в коридоре. Девушка невольно выпрямила спину и сложила руки на коленях, будто гимназистка перед строгой классной дамой. Впрочем, женщина, явившаяся на пороге комнаты, вполне могла бы сойти за чопорную наставницу юных барышень. Строгое платье из чёрного шёлка с высоким воротником стойкой оживляла лишь белая кружевная шаль, наброшенная на плечи и сколотая у горла брошью-камеей с изображением прелестной женской головки. Выцветшие голубые глаза оглядели девушку цепким внимательным взглядом. В светлых волосах, гладко зачёсанных и собранных в пучок, почти не наблюдалось седины. 

- Мне сказали, что вы ищите работу? – прошествовала через всю комнату дама и расположилась в кресле за столом. 

- Я прочла объявление о том, что по этому адресу требуется компаньонка на полный пансион, - ответила Алёна, стараясь, чтобы голос её звучал уверенно и ясно. 

- Как вас зовут, дитя? – улыбнулась тонкими губами незнакомка, отчего в уголках её глаз собралась сеточка мелких морщин. 

- Алёна… то есть Елена Яковлевна, - тотчас поправилась девушка. 

- Стало быть, Элен, - склонила голову набок собеседница Алёны, рассматривая её с нескрываемым интересом. – Сколько вам лет? – продолжила она расспросы. 

- Семнадцать, - выдохнула Алёна. 

- И что же привело вас в Петербург, Элен? – осведомилась дама, доставая тонкую сигарету из серебряного портсигара. 

- Отчего вы решили, что я приезжая? – совсем невежливо ответила вопросом на вопрос девушка. 

- Поверьте моему опыту, я провинциалку за версту вижу, - усмехнулась дама, вставив сигарету в янтарный мундштук и поднеся к её кончику зажжённую спичку. – Так откуда вы, Элен? – затянулась она сигаретой и выпустила в потолок колечко дыма. 

Алёна слегка поморщилась. Дамы, имеющие столь дурную привычку, как курение, всегда казались ей вульгарными особами. 

- Из Пятигорска, - пробормотала девушка, совершенно искренне полагая, что услышав о таком захолустье, дама тотчас откажет ей от места. 

- Хорошо, - неожиданно обронила незнакомка. – А родные, близкие у вас в столице имеются? 

- Нет, - честно призналась девушка. – Разве пришло бы мне в голову искать место компаньонки с проживанием, коли было бы, где остановиться? – вздохнула она. 

- Чудесно, - затушила сигарету в пепельнице дама. 

Алёна совершенно искренне не понимала, что может быть хорошего и чудесного в её незавидном положении, а потому взирала на даму с некоторым изумлением. 

- Позвольте объяснить, чего именно я жду от вас, - откинулась на спинку кресла хозяйка кабинета. 

Девушка молча кивнула. 

- В моём доме проживает несколько девушек, примерно вашего возраста, Элен. В обществе принято называть их несколько иначе, но я предпочитаю звать компаньонками. Согласитесь, ведь мужчине тоже нужна компаньонка, особенно если этот мужчина состоятелен и готов платить за компанию хорошенькой женщины, что скрашивает его досуг и дарит ему иные весьма приятные радости. 

- Платить за компанию? Мужчины? – сдвинула брови Алёна. – Боюсь, я не совсем понимаю вас, - настороженно взирая на женщину перед собой, пробормотала девушка. 

- Ну, что же здесь неясного? - усмехнулась дама, поднимаясь с кресла. Она прошлась по комнате, и остановилась спиной к собеседнице, глядя в окно. – Этот дом, где вы сейчас находитесь, в столице именуется борделем, но я предпочитаю называть его храмом любви. Безусловно, моё заведение не имеет ничего общего с дешёвыми притонами и их потасканными обитательницами, но всё же сути это не меняет. Более того, я забочусь о своих девушках, слежу за их здоровьем, и пока они находятся здесь, собираю для каждой из них вполне приличный капитал с тем, чтобы потом, когда молодость пройдёт, и красота увянет, каждая из них могла бы начать достойную жизнь, имея на руках вполне приличную сумму, - обернулась она к Алёне. 

- Простите, не знаю, как к вам обращаться, - запинаясь, произнесла Алёна. 

- Жози, madame Жози, - отозвалась женщина. – Именно под этим именем меня знают в столице. 

- Madame Жози, - поднялась девушка со стула, - то, что вы делаете просто чудовищно! Вы обманом заманиваете в сети порока наивных простодушных девушек, волею случая оказавшихся в трудных обстоятельствах и не имеющих покровительства! – вскинулась Алёна. 

- Я никого не принуждаю, милочка, - тотчас перебила гневную отповедь девицы хозяйка заведения. – Поверьте, подобная участь не так страшна, как может показаться на первый взгляд, и многие охотно соглашаются на мои условия. К тому же, ежели девица довольно умна и сумеет привлечь внимание состоятельного человека, он может взять её на содержание. Я не препятствую тем, кто решит оставить этот дом и обзавестись покровителем, разумеется, за соответствующее вознаграждение. 

«Боже, начало нового века, а здесь процветает самая настоящая работорговля, средневековье какое-то, ей Богу!» - ужаснулась Алёна. 

- Я не останусь здесь более ни единого мгновения, - выпрямилась она, сжимая в руках ридикюль. – Пусть мне вернут мои вещи, и я покину вас тотчас. 

- Как вам будет угодно, милочка, - пожала плечами madame. 

- Но я это так не оставлю, - полыхая гневным румянцем, продолжила девушка. – Я пойду в полицию. Нет! Я пойду к столичному градоначальнику. Таким, как вы не место в приличном обществе!

Дама нахмурилась. Не то, чтобы она испугалась угроз провинциальной барышни, но вот неприятности ей и в самом деле были ни к чему. Полиция закрывала глаза на существование заведения madame Жози, поскольку никаких хлопот она никому не причиняла, мало того пользовалась покровительством людей весьма влиятельных, имеющих в обществе немалый вес, но и спускать подобное она была не намерена. А ну-ка, взбалмошная девица и в самом деле отправится искать правды к Петербургскому градоначальнику!? К чему, спрашивается, ей, madame Жози, лишние хлопоты, да и тревожить тех, кто ей покровительствовал было бы отнюдь не желательно. 

- Тимофей! – громко окликнула слугу, стоявшего за дверью, хозяйка кабинета. – Барышню в подвал, - распорядилась она, как только слуга появился на пороге. – Посидит на хлебе и воде, глядишь поумнеет. 

- Да как вы смеете?! – возмутилась девушка, пытаясь оттолкнуть от себя здоровяка-лакея. 

Впрочем, её сопротивление ни к чему не привело. Не обращая внимания на гневные реплики и попытки барышни ударить его, лакей с лёгкостью подхватил девицу, взвалил на плечо и вышел из кабинета хозяйки. Алёна попыталась поднять шум в коридоре, но тогда слуга madame Жози попросту заткнул ей рот широкой ладонью и невозмутимо продолжил свой путь. 

Вскоре Алёна оказалась в тесном помещении, всё убранство которого составлял деревянный топчан, покрытый тощим матрасом, колченогий табурет и ночная ваза в углу. Сбросив девицу на топчан, Тимофей вышел и запер окованную железом дверь. Алёна тотчас вскочила с жёсткого ложа и кинулась к двери, она стучала по ней кулаками, пинала ногами, кричала до тех пор, пока в горле не запершило, но всё оказалось совершенно напрасно. Никто не пришёл на шум, и вскоре пленница совершенно обессилела. Забравшись с ногами на топчан, девушка обхватила руками колени и уставилась на единственное забранное решёткой маленькое оконце под самым потолком. «Господи! Ну, кто меня за язык тянул?! - устало вздохнула она, окидывая тоскливым взглядом стены своего узилища. – Нет, чтобы промолчать и побыстрее покинуть это ужасное место, так надобно было высказаться!»

Вскоре к страху от неизвестности своего положения прибавились муки голода, ведь с самого утра у неё и маковой росинки во рту не было. Размазывая по щекам слёзы, девушка принялась мерить шагами темницу. Устав ходить, она присела. Свет за оконцем потускнел, видимо, на город опустились сумерки, а там и совсем стемнело. Помещение, где она находилась, погрузилось во мрак. В темноте слух Алёны чрезвычайно обострился. То ей слышался плеск воды, что было неудивительно, ведь дом стоял на берегу Мойки, то тихий шорох, будто кто-то скребся за стеной. «Крысы!» - охватившая её паника, словно пружиной подбросила с места. 

За дверью послышался скрежет отодвигаемого засова. Освещая себе путь керосиновой лампой, вошёл Тимофей, которого Алёна уже мысленно окрестила тюремщиком. Лакей поставил на пол фонарь и водрузил на табурет кувшин, прикрытый ломтём ситного хлеба. Как оказалась, отдав распоряжение посадить её на хлеб и на воду, хозяйка выражалась отнюдь не фигурально. 

Девушка надеялась, что слуга оставит ей фонарь, но он забрал его с собой, погрузив помещение во мрак. Догадываясь, что ничего более ей не принесут, Алёна с жадностью съела весь хлеб и запила его водой из кувшина. Она решила не ложиться спать, а только прилечь ненадолго, чтобы дать отдых уставшим ногам, но когда открыла глаза, неяркий утренний свет уже просачивался в её темницу. Вновь время потянулось в ожидании неизвестного. Так прошёл день, и к вечеру всё повторилось: пришёл Тимофей, принёс хлеб и воду и ни слова не говоря, вышел вон, заперев за собою дверь. 

«Боже! Так и разума лишиться недолго! - вздыхала Алёна, вышагивая по периметру каземата. – Но надобно что-то делать?! Но, что? Ах, какая же я глупая, - качала девушка головой. – Зачем, зачем я стала угрожать этой ужасной женщине?!» Становилось совершенно ясно, что просто так её отсюда никто не выпустит. Вряд ли хозяйка борделя смягчится и тотчас поверит клятвенным уверениям, что Алёна передумала идти с жалобой в полицию. Само существование мрачной темницы в подвале невольно наводило на мысль, что до неё здесь уже успели побывать несговорчивые особы. Ежели она не согласится на столь неслыханное во всех смыслах предложение, то с madame Жози станется уморить её голодом, ведь Алёна сама, как на духу призналась, что в столице у неё нет ни родных, ни знакомых, стало быть, никто не обеспокоится исчезновением юной провинциалки, тайком сбежавшей из дома. Как ни крути, но положение её было совершенно незавидным, более того, пугающе безнадёжным. Столь мрачные мысли почти совершенно лишили девушку присутствия духа. Ей виделась уже страшная картина, как она умирает от голода и отчаяния в Богом забытом подвале, а после приходит Тимофей, заворачивает её хладное тело в какую-нибудь дерюгу, привязывает к ногам груз потяжелее и без всяких угрызений совести выбрасывает прямо в мутные воды Мойки в тихий ночной час. Тихий всплеск воды, и никто никогда не вспомнит о том, что была такая девица семнадцати лет Коршунова Елена Яковлевна. Может быть, только батюшка с матушкой и будут её искать некоторое время, да Алёшка. Но откуда им всем догадаться, в какой переплёт она угодила, благодаря своему длинному языку? 

Третий день не принёс ничего нового. Мало того, Алёна вполне ясно ощущала, что силы её, как физические, так и духовные совершенно на исходе. «Но, что ежели сказать, что я согласна на предложение madame? Главное ведь выбраться отсюда и обрести свободу, - думала она, ожидая прихода Тимофея. – А там, Бог не выдаст, свинья не съест!»

Когда лакей появился, Алёна соскочила с топчана и ухватила его за руку:

- Передай своей хозяйке, что я хочу с ней говорить, - велела она. 

Стряхнув её ладонь со своей руки, Тимофей молча кивнул и исчез за дверью. Спустя полчаса явилась сама madame Жози. На сей раз одета она была куда более изысканно и нарядно. Оглядев пленницу насмешливым взглядом, женщина скрестила руки на груди:

- Я вас слушаю самым внимательным образом, дитя, - промолвила она, не дождавшись ни слова от Алёны. 

- Я согласна, - прошептала девушка. 

- Я не слышу, - нахмурилась madame. 

- Я согласна работать на вас, - уже громче повторила Алёна. 

- Думаю, мы поладим, - улыбнулась madame Жози. – Но эту ночь вам всё же придётся провести здесь. Нынче у меня гости и вами заниматься недосуг, - добавила она. 

Алёна готова была заплакать после её ухода, и только мысль о том, что скоро она выйдет из ужасного мрачного подвала, придала ей сил и позволила сдержаться. Никогда ещё она не ждала утра с таким нетерпением, девушка так и не сомкнула глаз всю ночь, прислушиваясь к неясному шуму над головой. Видимо, в заведении и впрямь нынче было очень весело. Под утро затихли все звуки, дом погрузился в тишину, а когда тонкий солнечный луч пробрался сквозь решётку и ярким пятном остановился на тёмной стене, за Алёной явился всё тот же Тимофей. 

Лакей проводил девушку в уже знакомый ей кабинет. Madame Жози восседала в своём кресле, и вид имела несколько утомлённый. 

- Тимофей проводит вас в вашу комнату, я пришлю горничную. Вам надобно принять ванну и хорошенько выспаться. Вечером у меня ожидается весьма интересное общество, думаю, скучать вам не придётся, Элен, - не дав Алёне даже рта раскрыть, распорядилась она. 

Девушке ничего не оставалось, как последовать за своим провожатым. Комната оказалась на третьем этаже, потому о том, чтобы сбежать через окно, не могло быть и речи. В уборной Алёну уже дожидалась горничная, женщина лет сорока довольно внушительной комплекции. 

- Снимайте ваше тряпьё, барышня, - распорядилась она совершенно безапелляционным тоном. – Оно вам более не понадобится. 

Ежели Алёна и рассчитывала найти в лице горничной сообщницу, то она жестоко ошиблась. Эта неприятная особа явно не собиралась ей помогать, о чём весьма недвусмысленно дала понять, пресекая любые попытки Алёны разговорить её и выяснить хотя бы расположение комнат в доме. Вынужденная подчиниться, Алёна, пылая от стыда, разоблачилась на глазах совершенно посторонней женщины и торопливо забралась в горячую, пахнущую приятными ароматами воду. Собрав весьма пострадавшую от пребывания в заточении одежду, горничная скрутила её в узел и выбросила за дверь комнаты. 

Она молча помогла вымыть девушке волосы и подала простынь, когда Алёна закончила с купанием. В спальне, на широкой кровати лежала тончайшая сорочка, вряд ли способная прикрыть хоть что-нибудь и пеньюар из белого фламандского кружева. 

«В таком виде на улице делать нечего», - вздохнула девушка, разглядывая своё отражение в зеркале. Пока она распутывала длинные шелковистые пряди, горничная успела вылить воду и вышла за дверь. В замке повернулся ключ. «Ну, вот. Одна тюрьма сменилась на другую, только более роскошную», - досадливо поморщилась mademoiselle Коршунова. Видимо, хозяйка совсем не доверяла её согласию, полученному таким изощрённым способом. 

«Тюремщика сменила тюремщица», - ещё более уныло подумала она, когда сия неприятная особа вернулась с завтраком на подносе. Дождавшись, когда девушка насытится, прислуга забрала поднос и ушла, не забыв запереть дверь. 

Ничего не оставалось делать, как только последовать совету madame Жози и попытаться уснуть, чтобы восстановить силы. Алёна подозревала, что вечером они ей, ой, как понадобятся. Задёрнув шторы, девушка забралась в широкую постель, стоявшую на некотором возвышении в уютном алькове у дальней стены. Несмотря на бессонную ночь и усталость, сон никак не желал приходить. В своих мыслях Алёна перебрала уже тысячи способов ускользнуть от madame Жози, но ни один из них не был вполне осуществим без посторонней помощи. Так, раздумывая над своим бедственным положением, девушка незаметно погрузилась в дрёму. Ей показалось, что спала она никак не больше часа, но когда кто-то довольно бесцеремонно встряхнул её за плечо, за окном уже сгустилась ночь, а в комнате зажгли небольшую лампу под тёмно-синим абажуром, едва рассеивавшую сумрак. 

- Вставайте, барышня, - трясла её за плечо та самая горничная, что прислуживала, или лучше сказать, надзирала за ней поутру. – Madame велела вам одеваться и спускаться в гостиную. 

- Что? Уже? – невольно вырвалось у Алёны. 

Девушка заметно приуныла. Уж никак не ожидала она, что нынешним вечером хозяйка потребует от неё приступить к исполнению обязанностей, что она взяла на себя, дав согласие остаться в этом доме. 

Горничная что-то проворчала в ответ и повернула выключатель. Комната озарилась ярким электрическим светом. Алёна зажмурилась на некоторое время, а потом нехотя выбралась из постели. Взгляд её упал на платье, что приготовила ей к выходу madame Жози. Тончайший голубой шёлк почти прозрачный. Такой туалет почти не оставлял пространства для воображения и явно не годился для побега по ночным улицам столицы. И где же бельё? Корсет? Сорочка? Панталоны? Нет-нет, она ни за что не выйдет в таком виде! 

- Скорее, скорее, барышня, - подгоняла её горничная. – Madame не любит, когда её заставляют ждать. 

Алёна сняла пеньюар, и натянула платье поверх сорочки, в которой спала. Горничная нахмурилась, но перечить не стала, молча указала ей на банкетку перед зеркалом и взялась за щётку для волос. 

Оглядев свою работу, женщина удовлетворённо улыбнулась. 

- Поведёте себя с умом и осмотрительно скоро сыщете себе богатого покровителя, - напутствовала она девушку, открывая перед ней двери. 

- Не надобен мне покровитель, - процедила Алёна, выходя в коридор, где её уже ждали. 

Молодая особа, возможно, чуть старше самой Алёны, оглядела её с головы до ног, не скрывая любопытства. 

- Я Айлин, - представилась она. – Madame Жози просила меня объяснить тебе всё, что потребуется. 

- И что же потребуется? – хмуро бросила девушка? 

- Идём, и ты сама всё увидишь, - усмехнулась та, что назвалась Айлин, и направилась вперёд, чуть покачивая округлыми бёдрами при ходьбе. 

Ещё спускаясь по лестнице, Алёна услышала неясный гул голосов и звуки музыки. Айлин нетерпеливо оглянулась, поджидая её у входа в огромную роскошно обставленную гостиную. Залитое ярким электрическим светом помещение поражало воображение размерами. У высоких окон, нынче плотно зашторенных, располагался настоящий концертный рояль, за которым восседал уже немолодой человек с худым измождённым лицом и, закрыв глаза, перебирал клавиши, наполняя пространство комнаты тихими чарующими звуками Лунной сонаты. Подле рояля, не сводя горящего взора с исполнителя, застыла сама madame Жози. Казалось, что хозяйка настолько поглощена музыкой, что не замечает ничего вокруг. Впрочем, сие впечатление было совершенно ошибочным. Madame отметила появление в комнате своего нового приобретения, но никак не отреагировала на него. 

Алёна огляделась. В креслах, на небольших диванчиках, расположенных вдоль стен гостиной, вполне удобно устроились гости madame и девушки – обитательницы сего дома. Хорошенька молоденькая горничная в строгом чёрном платье и белоснежном переднике обносила господ и девиц подносом, уставленным бокалами с шампанским. У одной из стен располагался длинный стол, уставленный закусками. Если бы не довольно фривольные позы и откровенные наряды, что были на девицах, сей вечер вполне бы походил на один из тех, что обыкновенно проходит в любой светской гостиной. 

Айлин проводила свою спутницу к свободному диванчику и, присев рядом, шёпотом принялась рассказывать ей о тех, кто находился в комнате. 

- Взгляни на того полного господина, - чуть заметно повела она плечом куда-то вправо. 

Алёна повернулась и тотчас встретилась взглядом с лысым толстяком, который буквально пожирал её глазами. Его сальный, плотоядный взгляд вызвал в девушке такое омерзение, что она невольно содрогнулась всем телом. 

«Боже! Что я делаю здесь?! Верно, это всё кошмарный сон! Надобно только проснуться!» 

- И что же? – шёпотом осведомилась она у своей собеседницы, отведя взгляд от неприятного толстяка. 

- Это господин Кириллов. Богатый банкир и щедрый покровитель, - хохотнула Айлин, прикрыв рот ладошкой. 

- Отвратительный тип, - отозвалась Алёна. 

- Зато богат, аки царь Мидас, - тотчас возразила Айлин. 

- Помнится, сей достойный правитель плохо кончил, - усмехнулась Алёна. – А кто это за роялем? – спросила она, не сдержав любопытства. 

- Господин Ардасов. Талантливый сочинитель и превосходный музыкант, но беден, аки церковная мышь, - вздохнула Айлин. – Madame благоволит к нему, и он часто бывает здесь. 

В дверях гостиной послышался какой-то шум и нестройный гул голосов. Девицы, как по команде, повернули головы. 

- Господа офицеры прибыли, - тотчас произнесла Айлин, заметно оживившись и поправляя безупречно уложенные локоны. 

Алёна широко распахнула и без того большие глаза. Впереди группы молодых людей, любезно приветствуя хозяйку, стоял тот самый высокий шатен, с которым она столкнулась на Большой Морской у витрины ювелирного магазина несколько дней тому назад. 

- Князь Запольский, - шепнула ей Айлин, заметив, куда устремлён взгляд девушки. – Красавец, - томно вздохнула она. 

Словно ощутив на себе пристальный взгляд, Запольский чуть повернул голову и улыбнулся уголками губ, заметив смущённый румянец, которым вспыхнула девица, одарившая его столь откровенным взглядом. 

- Я вижу у вас новое лицо? – склонился он к madame Жози.

- Элен, её зовут Элен, - ответила madame, обратив на Алёну предостерегающий взгляд. – Желаете новизны впечатлений? Боюсь, Зизи будет разочарована вашим выбором на эту ночь. 

 - Я компенсирую ей её разочарование в другой раз, - усмехнулся Запольский, покидая хозяйку и направляясь к замершей в страхе девушке.

___________________________________

Юля, спасибо за продолжение!
Да уж, захотела Алёна романтики и приключений - получила, да только не то, чего хотела. Одна в городе, где никто не знает, где её искать, а от гонора не избавилась. Захотела справедливости, а стало только хуже. В переплёт попала, бордель теперь её ближайшее будущее, а тут ещё этот князь Запольский, заинтересовался ей. Тяжёлая ситуация, интересно, что она будет делать дальше.
Вдохновения!
_________________

Даже не знаю жалеть Алену или нет?Сорвалась,увезла с собой Алешу,можно сказать втянула его в авантюру.Но он парень и возможно устроится работать или все таки поступит учится.А вот сама девушка попала по полной.Родители ищут конечно,репутация и слухи быстро расходятся,но это действительно неприятная ситуация для того времени.Молодая и авантюрная надеялась встретить Сергея,но в итоге оказалась в борделе,причем сама же и пожалела о своем поступке.Но теперь наверное встреча с князем принесет ей много новых размышлений.Очень неожиданный поворот событий и история еще больше затягивает.Спасибо Юля
_________________

Всем доброго вечера!


Конечно, Алёна попала, но девушка она смекалистая, выход обязательно найдёт. Большой город для юной барышни таит немало опасностей и соблазнов.
Самое печальное, что она обманула ожидания Алёшки. Ему тоже нелегко теперь придётся.

И не только размышлений. Времени на размышления у неё как раз нет.
___________________________________

 » Глава 6

При приближении князя Запольского лицо Айлин озарилось восторженной улыбкой, которая, впрочем, тотчас померкла, ибо первые его слова были обращены вовсе не к ней, а к Алёне, не смевшей даже взглянуть на него.

- Mademoiselle, позвольте составить вам компанию? – услышала Алёна и, проглотив ком в горле, подняла голову, встретившись взглядом с серыми очами князя Запольского.

Айлин, изобразив обиду на хорошеньком личике, соскользнула с дивана, освобождая место его сиятельству.

- Мне не нужна компания, ни ваша, ни чья-либо ещё, - тихо ответила Алёна, отдёрнув руку, которой попытался завладеть князь.

- Вы меня интригуете, - усмехнулся Запольский и, ничуть не смутившись явного проявления нерасположенности девицы к своей персоне, присел, забросив одну руку на спинку дивана.

Алёна выпрямилась, чтобы даже ненароком не коснуться его. В голову ей пришла отчаянная мысль: «Что ежели я попрошу его о помощи? – взглянула она на князя. – Впрочем, нет. Титулованный аристократ, явно завсегдатай сего заведения. Больно любезно он приветствовал madame Жози», - вздохнула она.

Юная неискушённая провинциалка, она совершенно не умела скрывать свои мысли и чувства. Оттого Запольский легко прочёл на лице девушке сомнения, что терзали её. Сначала взгляд её откровенно враждебный вдруг потеплел, в нём явно отразилась надежда, но, видимо, мысли, бродившие в её хорошенькой головке, от надежды тотчас повернули к отчаянию, поскольку вспыхнувшая было в глубоких тёмных очах искра, почти сразу погасла, а уголки губ опустились, выдавая её уныние. Впрочем, что ему было за дело до печалей и забот сего прелестного создания, коли интересовало его лишь наслаждение, что он мог бы получить в её объятьях. Его манила аура свежести и юности, окружавшая её, что было довольно редким явлением в заведениях, подобных тому, где он пребывал нынче.

Подозвав горничную взмахом руки, Запольский снял с подноса два фужера с шампанским и протянул один девице. Алёна, наткнувшись на острый пронзительный взгляд madame, не осмелилась отказаться от вина и взяла бокал. Нечаянно пальцы её коснулись запястья князя, и она поспешила убрать руку, едва не расплескав шампанское на платье. Алёна поднесла к губам бокал и сделала вид, что пригубила вино.

Всё внутри неё дрожало, нервы были напряжены до предела. Она отнюдь не была совершенно не сведущей в тех вопросах, что касались взаимоотношений мужчины и женщины в стенах спальни, но упорно гнала от себя мысль, что ей придётся разделить с этим высокомерным аристократом подобные мгновения интимной близости, подарить ему свою невинность и сделаться падшей женщиной.

- Скажите, мой ангел. Отчего вы дрожите? Неужели я пугаю вас? – насмешливо осведомился князь, наблюдая за девушкой из-под длинных ресниц, бросавших тени на его высокие скулы.

- Нисколько, - отозвалась девушка, поджав губы, чтобы они не дрожали.

- Так может, вы проводите меня в более уединённое место? - коснулся тонких пальцев, лежащих на шёлковой обивке дивана князь.

Алёна поставила бокал с недопитым шампанским на небольшой изящный столик и поднялась. Мысли в её голове совершенно смешались. Бросив быстрый взгляд на madame Жози, одобрительно кивнувшую ей, девушка направилась к выходу из гостиной, спиной ощущая взгляд Запольского, последовавшего за ней. На лестнице Алёна немного помедлила, решая для себя, стоит ли ей всё же рассказать князю о том, что её обманом завлекли в этот дом, или же всё-таки положиться на волю провидения и действовать далее сообразно обстоятельствам.

Рука князя обвилась вокруг её тонкого стана.

- Отчего вы медлите, душа моя? – вкрадчиво спросил он.

Молча высвободившись из его объятий, девушка, подобрав подол длинного платья, решительно зашагала вверх по ступеням. Она нисколько не удивилась, заметив у дверей комнаты, что теперь должна была считать своей, Тимофея. «Ах! Сколь же предусмотрительна madame!» - язвительно усмехнулась она, входя внутрь.

- Мило, - осмотрелся князь и расстегнул пуговицы пиджака.

Алёна обеспокоенно следила за тем, как он снимает пиджак и вешает его на спинку кресла. Под тонким полотном белоснежной рубашки угадывались широкие плечи и литые мышцы.

- Вам помочь? – обернулся он к ней.

Девушка, нервно сминая  шёлк платья пальцами, отрицательно качнула головой. Запольский пожал плечами, присел в кресло и принялся развязывать шнурки на ботинках. На глаза Алёне попалась бутылка шампанского, оставленная в её апартаментах предусмотрительной прислугой. Не раздумывая долее ни единого мгновения, она протянула руку, пальцы её сомкнулись на длинном горлышке и, размахнувшись, она обрушила сей снаряд на затылок Запольского. Князь тихо охнул и обмяк в кресле. Выронив бутылку из рук, девушка склонилась к мужчине, опасаясь, что нанесла слишком сильный удар и, не да Бог, убила его. В полумраке комнаты было весьма сложно определить, насколько сильно он пострадал. Осмелившись, она коснулась пальцами крепкой шеи и, ощутив слабое биение пульса, облегчённо выдохнула. Нынче у неё была возможность беспрепятственно рассмотреть Запольского. Восхищаясь внешностью князя, Айлин нисколько не лукавила, он и в самом деле был очень красивым мужчиной. Ровные дуги бровей, прямой нос, высокие скулы, красиво очерченные губы, всё в нём было совершенно, даже крохотная родинка над верхней губой, лишь добавляла привлекательности его облику. Впрочем, Алёна отметила это ещё при первой встрече. Тогда Запольский и его спутница произведи на неё впечатление едва ли не небожителей. Однако, любоваться сим великолепным представителем мужской породы долго она не могла. Не удержавшись, девушка провела ладонью по бледной щеке князя и тяжело вздохнула. «Когда он очнётся от забытья, его, вероятно, будет мучить весьма сильная головная боль», - подумалось ей. Но надобно было торопиться. Не ровен час Запольский очнётся, и тогда её уже ничто не спасёт от его гнева и разбирательства с madame.

Алёна спустила с плеча платье, приоткрыла дверь и жестом подозвала Тимофея.

- Его сиятельство просили доставить ещё одну бутылку шампанского, - прошептала она

Лакей послушно кивнул и исчез в полумраке коридора. Промедление было смерти подобно. Метнувшись в комнату, Алёна сорвала пиджак князя со спинки кресла, набросила его на плечи и, путаясь в слишком длинных для неё рукавах, пустилась бежать, не разбирая дороги. Зубы её стучали от страха, но на кону стояла её свобода, а может быть, даже и сама жизнь, и эта мысль придала ей сил.

Она побежала в направлении противоположном тому, куда отправился слуга. Коридор оканчивался узкой лестницей, ведущей куда-то вниз. Девушка вихрем слетела по ней и наткнулась на небольшую дверь, запертую изнутри на засов. Ломая ногти и оцарапавшись о внушительную скобу, она сдвинула запор, и вырвалась на улицу, очутившись во внутреннем дворе дома.

Сердце молотом бухало в груди, готовое выпрыгнуть наружу. «Бежать! Подальше отсюда! Всё остальное потом!» - лихорадочной мыслью билось в её голове. И она побежала, обогнула дом, выскочила на набережную Мойки и едва не угодила под колёса проезжавшей мимо пролётки. Возница, осыпая её бранью, придержал лошадей. Алёна в панике оглянулась на парадное и, разглядев, устремившегося за ней швейцара, подхватила юбки и забралась в коляску.

- Умоляю! – обратилась она к несколько опешившему пассажиру коляски. – Спасите меня!

- Пошёл! – ткнул возницу в спину концом трости пришедший в себя господин.  

Некоторое время и девушка, и её случайный попутчик хранили молчание, присматриваясь друг к другу.

- Григорий Иннокентьевич, - представился господин с тросточкой, первым нарушив тишину.

- Алёна, - вздохнула девушка, поплотнее запахнув пиджак на груди.

Обозревая её довольно странный наряд, мужчина усмехнулся.

- Так что же с вами случилось, Алёна? – полюбопытствовал он.

- Ах! Это долгая история, - отозвалась она.

- Погони я не наблюдаю, стало быть, спешить нам некуда, - обернулся господин, взглянув назад.

«Ах! Не всё ли равно!» - тяжело вздохнула девушка и решила довериться своему нечаянному спасителю. Опуская некоторые подробности, она рассказала Григорию Иннокентьевичу о своих злоключениях, преследовавших её с самого приезда в столицу. Некоторое время мужчина молчал, казалось, он о чём-то крепко задумался.

- Я так понимаю, вам решительно некуда идти? – наконец изрёк он, всматриваясь в бледное личико девушки, сидящей рядом с ним.

Алёна кивнула, опустив голову, как можно ниже.

- Мы с сестрой снимаем небольшую квартиру на Гороховской улице и могли бы приютить вас на время. Право, мне будет очень жаль, коли с вами что-нибудь случиться. Тем более что я уже принял некоторое участие в вашей судьбе, а стало быть, несу какую-то ответственность за вас, - закончил он.

- Не знаю, как и благодарить вас, - робко улыбнулась девушка своему спасителю.

Вскоре коляска свернула на Гороховскую улицу и остановилась у парадного. Григорий Иннокентьевич помог своей спутнице спуститься с подножки и предложил руку, намереваясь проводить её до своего жилища.

Опираясь на  предложенную руку, Алёна другую опустила в карман пиджака и нащупала портмоне.

«Боже! – вздохнула она. – Ко всему прочему я ещё и воровка! Впрочем, деньги мне не помешают», - тотчас нашла она себе оправдание, вспомнив, каким образом намеревался поступить с ней князь.

Сестра Григория Иннокентьевича встретила её весьма настороженно. Пока брат рассказывал ей о случайной встрече, она не спускала с девушки подозрительного взгляда. Однако, дослушав историю до конца, предложила пройти в комнаты. Квартира была небольшая и имела всего две спальни и гостиную.

- Вам придётся разделить спальню со мной, - проводила она Алёну до своей комнаты. – Увы, у нас довольно тесно.

- Мне право неловко стеснять вас, - пробормотала девушка.

- Долг каждого христианина помогать ближнему, попавшему в беду, - отозвалась молодая женщина, выдвигая ящик комода и доставая из него бельё, сорочку и фланелевый халат. – Бельё, конечно, не новое, но чистое, - сухо произнесла она. – Переоденьтесь и выходите в гостиную. Будем ужинать.

Оставив спасённую девицу переодеваться, молодая женщина вышла в гостиную к брату, плотно притворив за собою двери.

- Гриша! Ты вовсе разума лишился! Зачем ты притащил к нам эту особу?! – свистящим шёпотом принялась выговаривать она брату.

- Остынь, Оленька, - усмехнулся молодой человек. – Ежели поразмыслить, то она нам может быть очень даже полезна.

- Помилуй Боже, каким образом?! - всплеснула руками Оленька.

- Невинное личико нигде и никем не замеченное, тогда, как ты давно уж примелькалась, - ответил Григорий, закуривая сигарету.

Ольга помахала руками, разгоняя сизый табачный дым.

- Я давно говорила, что нам пора съезжать отсюда, - сварливо отозвалась она, заправляя за ухо светло-русую прядь, выбившуюся из тяжелого узла волос на затылке.  

- Останемся до Рождества, а там видно будет, - отмахнулся Григорий от недовольства сестры. – К тому же это именно та особа, которой мы обязаны тем, что разжились столь значительной суммой, - добавил он. – Я сразу её узнал, но, а поскольку моя вина в её бедственном положении тоже имеется, то, думается мне, что наша встреча не была случайной. Может быть, само провидение указало мне путь к спасению, - иронично сверкнул он тёмными глазами.

Ольга опустила ладони на плечи брата.

- И всё же, это весьма неразумно, Гриша. Но, может быть, ты увлёкся ею?

- Она весьма хорошенькая, - усмехнулся Григорий, но амурничать с ней я не стану... пока, - добавил он.

- Ну, да Бог с ней. Пусть остаётся, я уж постараюсь присмотреть за ней.

*** 

Расставшись с Алёной у гостиницы «Большая Северная» Алексей переночевал на постоялом дворе неподалёку от военного Присутствия Петербурга. Он по-прежнему был убеждён, что желает поступить во флот, и не мыслит для себя никакой иной судьбы, особенно теперь, когда его мечта о дальних морских походах готова была осуществиться.

Поутру молодой человек явился в Присутствие. Поскольку очередная призывная кампания ожидалась только в октябре, то и в ведомстве почти никого не было, за исключением нескольких мелких чинов, обеспечивающих работу учреждения, и одного штаб-офицера, который просматривал списки призывников по Петербургскому военному округу.

Молодого человека, нерешительно топтавшегося у входа, заметил один из служащих и, осведомившись, о характере его дела направил, Алексея к штабному офицеру. Выслушав суть его просьбы, офицер некоторое время пребывал в раздумьях. С одной стороны Воронин не был приписан к Петербургскому военному округу, но столь похвальное стремление послужить Государю и отечеству, безусловно, заслуживало внимания.

- Вот, что я вам скажу, Алексей Архипович, - наконец заговорил он после продолжительного молчания. – Призыв у нас будет только в октябре, но вашего имени в списках, конечно же, не значится, но коли вы твёрдо намерены служить во флоте, вам лучше всего было бы поступить в Морское инженерное училище, что в Кронштадте.

- Боюсь, сие будет для меня затруднительно, - сконфузился Алексей.

- Отчего? – совершенно искренне осведомился его собеседник.

- У меня при себе нет никаких документов, только паспорт, - совсем уж уныло добавил молодой человек.

- Как же так вышло, Алексей Архипович? – покачал головой офицер.

Алексей тяжело вздохнул в ответ.

- Сдаётся мне, молодой человек, что вы по неосмотрительности попали в затруднительное положение. Признайтесь честно. Ведь вас ограбили? – сочувственно спросил штабной.

Воронин кивнул, но не рассказывать же ему, что на самом деле, решение приехать в столицу было принято им спонтанно, под влиянием момента и одной весьма интересующей его особы.

- Не знаю отчего, но вы мне нравитесь и внушаете доверие, - поднялся из-за стола офицер и прошёлся по кабинету. – Я помогу вам. Пётр Иванович, начальник училища – мой хороший знакомец. Думаю, он не откажется помочь вам по моей просьбе. Напишете прошение, сдадите экзамены, а там...

Алексей покинул военное Присутствие в самом прекрасном расположении духа. В кармане его пиджака лежало рекомендательное письмо к Тыртову, а впереди открывались самые радужные перспективы. Немедля более ни минуты, Воронин отправился в Кронштадт, где и был принят начальником училища. В тот же день он написал прошение о зачислении его в ряды воспитанников училища и отправился поискать себе жильё на время подготовки к экзаменам. И началась для Алексея Архиповича совсем иная жизнь. Всё завертелось вокруг него со страшной скоростью. Будучи жителем провинции, он никак не мог привыкнуть к тому, что большой город жил в совершенно ином ритме, и дела здесь делались не в пример быстрее, чем в родном Пятигорске.

Конечно, ему пришлось нелегко, но его всегдашняя целеустремлённость и тут стала ему помощницей. Воронин понимал, что в жизни ему выпала редкая удача, и упустить такой шанс он попросту не имеет права. Готовясь к поступлению, дни и большую часть ночей он проводил над книгами, коими его снабдил Тыртов, а в свободное от занятий время предавался думам о mademoiselle Коршуновой. Почти неделя у него ушла на подготовку к экзаменам, кои он выдержал с блеском. И как здесь было не помянуть добрым словом Якова Ивановича, настоявшего в своё время на том, чтобы Алексей окончил гимназию. Отныне он был воспитанником морского инженерного училища, и жить ближайшие несколько лет ему предстояло за казённый счёт.

Памятуя о своём обещании Алёне навестить её, как только он устроится, Воронин отправился в Петербург. Он рассчитывал найти mademoiselle Коршунову в гостинице, в которой он её оставил, но там ему сообщили, что барышня съехала, а нового адреса не оставила.

Алексей был совершенно обескуражен таким поворотом судьбы. Видимо, Алёна не желала, чтобы он её нашёл, и в Петербург её привело отнюдь не желание познакомиться со столичной жизнью, а совершенно иные причины. Воронин подозревал, что вся эта авантюра была предпринята ей исключительно ради возможности свидеться с Белозерским. Ведь он отнюдь не был слепым и ещё в Пятигорске заметил её сердечную склонность к Сергею Кирилловичу. Поначалу Алексея жгла обида и ревность, но будучи не в силах, что-либо переменить, он постарался взять себя в руки и оставить мысли о том, чтобы соединить свою жизнь с купеческой дочерью. «Видимо, не судьба», - вздыхал Воронин, бредя по широкому Невскому проспекту. Алексей Архипович остановился напротив Казанского собора и перекрестился. Неисповедимы пути Господни, и ежели Всевышнему будет угодно, они ещё обязательно встретятся.

Тем не менее, его краткий отпуск подходил к концу, и надобно было возвращаться в Кронштадт. Остановив пролётку, Воронин сказал, куда его отвезти и откинулся на спинку сидения. Коляска помчалась по мостовой мимо роскошных особняков знати и общественных заведений и вскоре покинула пределы столицы, свернув к пристани. В заботах и тревогах Воронин и не заметил, как быстро пролетел остаток лета, и за городом, как нигде более чувствовалось скорое приближение осени. Деревья меняли свой зелёный убор на жёлто-багряный, трава местами пожухла, и, хотя погода и стояла на редкость солнечная и тёплая, но совсем скоро это обманчивое тепло сменит холодная и унылая северная осень.

***

Алёна, проживая в семействе Милявских тоже время от времени вспоминала о приятеле детства и тревожилась о его судьбе, не зная, как сложилась его жизнь после приезда в столицу. Она даже предположить не могла, где теперь его искать. Впрочем, от горьких мыслей её отвлекали заботы дня насущного. В первые дни ни Григорий Иннокентьевич, ни Ольга её не беспокоили. Сестра Милявского выделила ей кое-какие вещи из своего гардероба, а после, когда девушка немного пришла в себя, даже совершила с ней поход по магазинам, дабы приобрести всё то, что совершенно необходимо каждой уважающей себя девице. Григорий Иннокентьевич относился к ней почтительно, не пытался добиться её благосклонности, и скоро Алёна совсем успокоилась на его счёт.

Mademoiselle Коршуновой было совестно за то, что она стала нахлебницей на шее, по-видимому, не слишком состоятельных Милявских. Всякий раз, когда приобреталось что-то для неё, она испытывала неловкость и терзалась муками совести, а потому, когда Григорий Иннокентьевич попросил её снести в ломбард к ростовщику кое-какие драгоценности, доставшиеся им с сестрой в наследство от покойной маменьки, поскольку самому ему было неловко, она без колебаний согласилась.

Лишь в конторе ростовщика ей в голову закралось подозрение, что столь роскошная бриллиантовая парюра и великолепное жемчужное ожерелье вряд ли могли принадлежать женщине, всю жизнь едва сводившей концы с концами, коей представлялась матушка господ Милявских по их собственным рассказам. Получив деньги, она вернулась на квартиру Милявских и всё до копейки отдала Григорию Иннокентьевичу. Сам же Григорий отсчитав, несколько мелких ассигнаций, буквально насильно вручил их Алёне, как он сказал на мелкие расходы.

Через две недели Милявский вновь обратился к Алёне с подобной просьбой, только на сей раз в руки ростовщика перекочевали рубиновые серьги и несколько старинных перстней весьма искусно сработанных. И вновь Алёна не смогла отказать своему благодетелю в такой мелочи, тем более что наступила осень, и приближалась зима, а Григорий Николаевич приобрёл для неё роскошное пальто с отделкой из меха соболя. 

Однако сколь бы она не закрывала глаза на всё, что происходило вокруг неё, ей не могли не казаться странными тёмные личности, иногда посещавшие по ночам господ Милявских, внезапные исчезновения Григория Иннокентьевича на несколько дней, подозрительность и молчаливость его сестры Ольги. Алёна, будучи от природы своей отнюдь не глупой барышней, стала подозревать, что её благодетель вовсе не тот, за кого себя выдаёт. Разве скромный учитель гимназии мог вести себя подобным образом? Да и потом, что за дела у него были в основном по ночам, тогда, как днём он предпочитал находиться дома.

Истина открылась ей в самый неподходящий момент. Однажды Алёна застала Ольгу в чулане, где та что-то искала. Она бы прошла мимо, ежели бы на глаза ей не попалась шаль, в которую было что-то завёрнуто. Точно такую же шаль она брала с собой из Пятигорска и отлично помнила о том. На неё вновь нахлынули мысли о всех тех странностях, что она замечала за братом и сестрой Милявскими, а потому дождавшись, когда Ольга уйдёт по своим делам, она без колебаний открыла чулан, нашла заинтересовавшую её шаль и тотчас развернула её. Алёна едва сдержала крик, разглядев собственный паспорт и кое-какие-мелочи из её саквояжа, пропажу которых она не обнаружила. 

Господин Милявский вовсе не был никаким учителем, а являлся самым настоящим вором, ловким и весьма удачливым, а его сестра Ольга была его сообщницей. До появления Алёны именно она занималась сбытом краденых драгоценностей, и как справедливо заметил некогда Григорий, уже стала вызывать подозрения.

Алёна пребывала в растерянности. Первой мыслью было уйти, и она тотчас кинулась в комнату, которую делила с Ольгой, чтобы собрать вещи, но не успела и была застигнута госпожой Милявской в тот момент, когда в спешке завязывала в узел свои немногочисленные пожитки. Догадавшись, что её и брата разоблачили, Ольга выскочила за порог и заперла Алёну в комнате, а вскоре явился и сам Милявский.

Невозмутимо выслушав все те обвинения, что бросала ему в запальчивости девушка, Григорий Иннокентьевич взял её за руку и силой усадил на стул.

- А теперь выслушайте меня, ma сherie. Всё что вы мне сейчас наговорили, совершенная правда. Да я именно тот, кем вы меня назвали. Вы, конечно, можете пойти в полицию и донести на человека, что пригрел вас, когда вы в том особенно нуждались, но при всём при том вам не стоит забывать, что вольно или невольно вы принимали участие во всех моих делах. Ведь именно вы отнесли ростовщику краденые драгоценности. Так что хорошо подумайте, прежде чем бросаться обвинениями в мой адрес, - жёстко сказал он.

- Я хочу уйти, - опустила голову Алёна.

- И куда же вы намерены податься? Обратно в заведение madame Жози? – усмехнулся Милявский. – Поздно, Елена Яковлевна. Мы с вами теперь повязаны, и я не могу вас отпустить. Вы останетесь, и мы станем жить, как жили до того. В Петербурге становится небезопасно, потому мы пробудем в столице до Рождества, а после уедем. Я ещё не решил куда, но это уже не ваша забота. Предстоит ещё одно крупное дело, и уж коли вы обо всём догадались, вы мне в нём и поможете.

- Я? – ужаснулась Алёна.

- Да, именно вы, - улыбнулся Милявский, - ибо Ольга - моя сестра, и её жизнью я рисковать не намерен, а без участия женщины мне в этом деле не обойтись.

___________________________________

Юля, спасибо за продолжение!
Да уж, Алёна попала ещё больше, чем в борделе. Ей повезло, что она смогла сбежать, только если встретиться случайно с Запольским, как бы он ей это не припомнил. Теперь она ещё и сообщница у воров. Наивность сыграла с ней злую шутку, интересно, что она планирует делать дальше? Понятно, что так просто её не отпустят. А этим временем Алёша хорошо устроился, но не смог найти Алёну. Жаль, что они так расстались и ничего не знают друг о друге.
Вдохновения!
_________________

Да уж,судьба сыграла с Аленой злую шутку.Ударила князя и сбежала,но в итоге попала к ворам.Успела выполнить поручения,конечно запятнав себя еще больше.Ведь теперь искать ее будет не только князь,но и полиция.Эта семейка мало того,что обокрала ее,так еще и втянули в свои аферы.Сложно выпутаться и если она согласится на все,то последствия будут плачевны.Мне кажется,что и встреча с Запольским будет не за горами.Радует очень Алеша,поступил в училище как и мечтал.Надеюсь он сможет всем доказать,что парень без родословной может быть офицером.Столько мыслей в голове,что просто теряюсь,поэтому буду ждать продолжения.Юля спасибо.Каждая глава,как новое открытие всех качеств Алены,может и гены играют роль?
_________________

Всем доброго дня!


Если встретятся, то претензии у его сиятельства к девице будут вполне обоснованными).

Просто так точно не отпустят. Остаётся надеяться на счастливую случайность, которая поможет Алёне избавиться от своих "благодетелей".

Петербург, конечно, даже по тем временам - город большой, но при желании человека разыскать можно. Только нужно знать, где искать и к кому обратиться.
Что называется из огня да в полымя.

Определённо у князя теперь есть повод разыскать девицу.

Алёшка - пример того, что не происхождение определяет личность человека, а полученное воспитание. Просто не всем так повезло, как ему. Его заметил отец Алёны и помог.
___________________________________

 » Глава 7

По возвращении в Петербург Сергей Кириллович заперся в маленьком имении, том самом, что он угрожал продать, дабы выплатить долг, коли отец откажет ему в помощи.

«Боже, как глупо всё вышло?» - вздохнул Серж, глядя на желтоватые мутные воды Финского залива, с тихим шорохом накатывающие на песчаный берег. Опустившись в плетёное тростниковое кресло, Белозерский поднёс к губам бутылку с вином, отпив прямо из горлышка, после чего тяжело уронил на грудь темноволосую курчавую голову.

Скромная усадьба, доставшаяся ему в наследство от деда по отцовской линии, была тем самым райским уголком, куда он частенько сбегал от суетной жизни столицы, и расставаться с имением ему вовсе не хотелось. Однако, бросив в запальчивости столь неразумное обещание, он уже отрезал себе пути к примирению, да и карточный долг – долг чести, требовал уплаты. Белозерский сколь мог долго оттягивал момент продажи имения, но вот уж и покупатель сыскался, а купчая так и не была подписана. Сергей Кириллович медлил, уповая на чудо.

«А, может быть, и в самом деле жениться? - подумалось ему. Белозерский поднял голову, вглядываясь затуманенным взглядом за горизонт. – Примириться с папенькой. Он ведь обещал уплатить долг, коли я соглашусь на женитьбу? Но на ком? Да, хотя бы и на Катеньке! Чем не жена?»

Сергей Кириллович попытался представить себе mademoiselle Лескову в образе madame Белозерской, но вместо светлого и воздушного облика перед его мысленным взором предстало совершенно иное видение: жгучие, будто южная ночь, тёмные глаза, толстые косы, перекинутые на грудь, алые пухлые губы. «А ведь Коршуновы богаты, - усмехнулся Серж. – Поговаривают, что капиталы Якова Ивановича миллионами исчисляются, - покачал он головой. – Да, и Елена, дочь его, хороша. Ох, как хороша, недаром же снится уж какую ночь кряду! Да что теперь о том? – вздохнул он. – Поеду к Запольскому. Надобно решать уже».

Отшвырнув пустую бутылку, Сергей Кириллович поднялся на ноги.

- Прокопий! – повернулся он к дому. – Пускай запрягают, в Петербург поеду, - велел он выбежавшему на его зов то ли лакею, то ли дворецкому, верой и правдой служившему ещё его деду.

Дорогою хмель выветрился из головы Сергея Кирилловича и, подъезжая к дому князя Запольского на Английской набережной, он уже вполне отдавал себе отчёт в собственных мыслях и поступках. Ему пришло в голову не продавать имение, а отдать его князю в счёт уплаты долга. Возможно, тогда ему хоть изредка доведётся бывать в столь полюбившемся местечке. Именно с таким решением он поднимался на крыльцо особняка.

Дворецкий сообщил, что их сиятельство не принимают по причине нездоровья, но, возможно, приятелю своему сделают исключение. Удалившись для доклада, слуга оставил Белозерского в гостиной, куда и вернулся спустя четверть часа, чтобы просить гостя проследовать за ним в спальню князя.

Сергей Кириллович никак не ожидал застать Запольского в постели, но, видимо, дело и впрямь оказалось серьёзным. Арсений Борисович, бледный, как подушка, на которой он лежал, с трудом приподнялся и сел, при появлении Белозерского.

- Бог мой, Арсений, - искренне изумился Белозерский, что же за хворь тебя одолела?

- Всего лишь следствие соприкосновения моего затылка с бутылкой шампанского, - усмехнулся Запольский, попытавшись пошутить, но тотчас сдавленно охнул от боли, прострелившей виски. – Голова кружится, не могу встать, - посетовал он, одновременно извиняясь за то, что принимает гостя в подобном виде.

Сергея Кирилловича снедало любопытство, но он промолчал. Впрочем, Арсений Борисович и не думал запираться. Вся ситуация выглядела несомненно забавной, коли бы не чудовищная боль в затылке, вызванная сотрясением мозга.

- Вчера мы ездили к madame Жози, - усмехнулся он, - и мне приглянулась одна маленькая птичка, очевидно, из новеньких. Уж столь невинной и неискушённой она выглядела в сём вертепе, но, видимо, моё общество пришлось ей не по душе. Одним словом, девица привела меня в свою комнату, а пока я пытался развязать шнурки, ударила бутылкой по голове. Бутылка оказалась крепче, чем моя несчастная голова. Впрочем, по словам эскулапа, я должен благодарить провидение, что у сей прелестницы рука оказалась не столь уж тяжёлой. Будь удар немного сильнее, и последствия были бы для меня самые печальные. Девица сбежала, только её и видели. Конечно, Жози извинялась, грозилась разыскать и наказать виновницу, но, думается, я сам её сыщу куда быстрее.

- Вновь горишь желанием получить увечье? – усмехнулся Белозерский.

- За ней должок, - потёр виски кончиками пальцев Запольский, - а долги надобно платить. Да, Бог бы с ней девицей, но убегая, она прихватила с собой мой пиджак и портмоне, что было в кармане. Мне, право, совершенно не жаль денег, но в бумажнике осталась фотографическая карточка отца, - вздохнул Запольский. – Она была сделана за день до его смерти, а потому особенно дорога мне.

Князь умолк, погрузившись в тягостные воспоминания юности. Когда в декабре 1905 года в Москве вспыхнули волнения, князь Борис Запольский был одним из тех, кто командовал правительственными войсками, брошенными на подавление вооружённого восстания. В ходе уличных боёв полковник Запольский был убит. Его тело буквально изрешетили пулями, когда он вышел на баррикады и попытался уговорить солдат, перешедших на сторону бунтовщиков, сдаться, чтобы избежать кровопролития.

Никогда Арсению не забыть того дня, когда тело отца принесли в их московский особняк, что на Сретенке. Глядя на пробитую пулями и залитую кровью шинель, он словно оглох и онемел от горя, обрушившегося на него. Как свозь вату до него долетали истеричные рыдания матери и слова ротмистра Курбатова, выражавшего соболезнования вдове и сыну князя. Отец всегда был для него надёжной опорой, примером благородства и мужества, а ныне его не стало. Сама эта мысль была столь тяжела, чудовищна и нелепа, что его разум отказывался воспринимать её. Отец хотел спасти тех, кто оступился, тех, кто присягал на верность Государю и отчеству, но они попросту убили его.

Именно тогда в душе молодого Запольского родилась чёрная всепожирающая ненависть к тем, кто пытался расшатать устои государства, поднять волну смуты и ввергнуть страну в пучину кровавого хаоса. Арсению было двадцать лет, и перед молодым человеком открывались блестящие перспективы на поприще дипломатической службы, но убийство отца подтолкнуло его к решению променять карьеру дипломата на военную службу, спустя всего месяц после похорон он подал прошение о зачислении его в Преображенский полк.

- Кстати о долгах, - вздохнул Белозерский, возвращая приятеля из тягостных воспоминаний к делам насущным. – У меня вышли некоторые затруднения в денежном вопросе, потому я хочу просить тебя принять моё имение под Петергофом в уплату долга, - разом высказался он, опасаясь передумать.

- Твою усадьбу? Под Петергофом? – задумчиво протянул Запольский. – Нет, Серж. Усадьбу я не приму. Более того, забудем о том долге, будто его и не было, - продолжил он. – Мне показалось, что ты избегаешь моего общества после того фиаско в картах. Надо сказать, что сие мне совершенно неприятно. Мне бы не хотелось, чтобы наша дружба разрушилась по столь мелочному поводу, как деньги. Право, оно того не стоит.

- Я не могу так, - удручённо вздохнул Белозерский. – Я проиграл и должен расплатиться.

- Полно, каких только глупостей мы не совершаем в пылу азарта, к тому же Полин просила меня не вспоминать об этом долге, - улыбнулся Арсений Борисович.

- Полин? – залился смущённым румянцем Белозерский. – Как? И ей уже известно о том? – пробормотал он.

- Ежели ты забыл, то моя кузина была свидетельницей всему.

- Какой конфуз, - совсем стушевался Сергей Кириллович, - за меня просили, да и кто!

- Прекраснейшая из женщин, надо полагать, - рассмеялся Запольский, но тотчас умолк, страдальчески зажмурив глаза. – Впрочем, ежели ты настаиваешь, я не стану чинить тебе препятствий, отдашь мой выигрыш, когда сможешь, - добавил он.

Белозерский заметно оживился при этих словах. Он хотел было спросить, чем князь намерен заняться в ближайшее время, но Арсений Борисович упредил его с ответом на невысказанный вопрос.

- Боюсь, нынче я не гожусь ни в собутыльники, ни в товарищи. Мой эскулап сказал, что мне надобно провести в постели самое малое три дня, иначе он не ручается за последствия. Признаться, я, в самом деле, себя скверно чувствую. Такое со мной случалось только во время жуткого похмелья. Сам понимаешь, ощущения совершенно отвратительные, - вздохнул он. – Надеюсь, что вскорости сие пройдёт, и мы отпразднуем твоё возвращение.

- Тогда мне лучше оставить тебя, - улыбнулся Сергей Кириллович, испытывая несказанное облегчение от того, как закончился его разговор с Запольским.

- Может быть, что-нибудь передать прекрасной Полин? – прощаясь с ним, осведомился Арсений Борисович.

- Не стоит. Я сам нанесу ей визит, - откланялся Белозерский.

С прекрасной Полин Сергей Кириллович свёл знакомство пару лет тому назад. Сам Арсений Борисович называл её своей кузиной, но родство их было столь дальним, что на Руси о таком принято говорить: седьмая вода на киселе. Томная блондинка с прекрасными синими очами, пленившими не одно мужское сердце, казалась неземным созданием, прекрасной феей, каким-то совершенно непостижимым образом оказавшейся на земле среди смертных. Поначалу Белозерский тоже поддался этому очарованию и стал преданным поклонником, но её холодность и нарочитое равнодушие довольно быстро остудили пожар сей страсти. Впрочем, как только чувства Сергея Кирилловича несколько охладели, сама Полин вдруг стала интересоваться его персоной. О, нет, никто из них не спешил объясниться, и эти странные отношения длились уже более года. Полин не раз намекала Белозерскому, что была бы не прочь стать ему ближе, намного ближе, но на вопрос о замужестве, лишь расхохоталась в ответ, чем, безусловно, задела Сержа за живое. Стало быть, на роль любовника он был достаточно хорош, а вот супругом его видеть не желали. С тех пор и длилась эта игра в любовь-ненависть. Полин то делала всё возможное, чтобы привлечь его, пытаясь разжечь искру под пеплом истлевшего чувства, то отталкивала, забавляясь его злостью и недоумением. Ходили слухи, что и Запольский пользовался благосклонностью прелестницы, сам же Арсений Борисович эти толки не подтверждал и не опровергал, отвечая на намёки загадочной полуулыбкой.

Ехать к Полине Белозерскому не хотелось, не нынче, но обещание – есть обещание. Скрепя сердце, Сергей Кириллович велел вознице отправляться на набережную Фонтанки в дом несравненной Полин.

После обеда в гостиной прелестницы собралось общество завсегдатаев из числа постоянных воздыхателей и прочей скучающей публики. Поручик Ярославский и ротмистр Александров азартно резались в штосс, впрочем, ставки были невысоки, но даже эта малость тотчас напомнила Белозерскому о его карточном долге, в уплате которого он получил отсрочку. Молодой талантливый художник Нелюдов рисовал портрет хозяйки гостиной, для которого она позировала, заняв картинную позу на низенькой софе в окружении дивных розовых букетов. Одарив Сержа приветливой улыбкой, Полин легко вспорхнула со своего места, чем вызвала протест начинающего живописца.

- Полина Бернардовна, но как же я окончу работу, коли вы и минуты не можете усидеть на месте?! - сварливо заметил он.

- Ах, Анатоль, оставьте. Полно, я нынче устала, мы продолжил с вами завтра, - беспечно отмахнулась Полин от художника.

Нелюдов принялся собирать кисти и краски, укладывая всё своё добро в небольшой деревянный ящик, который почти всюду носил с собой, изредка бросая на Полин весьма красноречивые взгляды, сопровождаемые долгими тоскливыми вздохами.

- Серж, как же я рада видеть вас, - защебетала прелестница, взяв Белозерского за руку и увлекая в нишу окна, подальше от глаз прочей честной компании. – Арсений сказал мне, что вы покинули столицу, надеюсь, не я была тому причиной? – кокетливо поправила она воздушный светлый локон.

- Разве я могу долго сердиться на вас, Полин? – вздохнул Белозерский. – Покинуть Петербург меня вынудили дела совершенно иного рода.

- Я думала, что всё улажено, - опустила длинные ресницы Полина. – Разве вы не виделись с Арсением? Или он вам ничего не сказал? – тихо спросила она.

Сергей вспыхнул.

- Полина Бернардовна, я бы попросил вас впредь не вмешиваться в мои дела, - довольно сухо отозвался он.

- И это вместо благодарности? – усмехнулась Полина. – Знаете, Серж, мне думается, что я не заслужила ваших упрёков.

- Простите, - покаянно прошептал Белозерский. – Но вы не понимаете. Негоже мужчине, офицеру за женскую юбку прятаться, - вздохнул он.

- О, полно, не расстраивайтесь вы так. Думается мне, что Арсений в любом случае простил бы вам этот долг.

- Не в долге дело, Полин, - покачал головой Белозерский. – Позвольте мне самому решать, как следует поступить.

- Хорошо, хорошо, не будем ссориться, - тотчас согласилась Полина. – Надеюсь, вы останетесь на ужин?

- Может быть в другой раз, - поспешил отказаться Сергей Кириллович. – Я нынче только на минуточку. Спешу, знаете ли.

Он определённо не хотел оставаться в обществе Полин и её поклонников. К тому же наверняка вскоре приедет Луговская, и начнётся вновь эта, так надоевшая ему карусель: досужие разговоры, сплетни, намёки, флирт. Скука и тоска смертная. Нет-нет, вовсе не так желал он провести нынешний вечер. Ему вдруг захотелось побыть одному, вернуться в маленькую усадьбу под Петергофом, устроиться в любимом кресле на берегу и глядеть, как догорает закат над заливом, попутно предаваясь мечтам. О чём? Скорее о ком. Вновь представить себе бархатные тёмные глаза, пушистые чёрные локоны, лёгкий румянец на гладкой коже цвета спелого персика и пунцовые, созданные для поцелуев губы. Но до чего же часто сей образ стал тревожить его воображение! Уж не любовь ли это опутала его своими сетями, да так, что он и сам не заметил того?

Однако же долго оставаться затворником в маленькой усадьбе у Белозерского не вышло. Дела службы требовали его возвращения в столицу. Запольский вскоре оправился от своего недуга и вновь втянул Сержа в круговорот светской жизни столицы. О mademoiselle Коршуновой Сергей Кириллович более и не вспоминал бы, коли не случай.

С приходом осени в столицу пожаловало всё семейство Белозерских в полном составе. Кирилл Александрович намеревался представить свою дочь столичному свету. Вместе с Белозерскими приехала и Катенька Лескова. Анна Кирилловна сдержала своё обещание подруге и уговорила маменьку взять девушку с собой в столицу.

Появление mademoiselle Лесковой в апартаментах, которые Серж привык считать своими, не больно-то его обрадовало. Всё указывало на то, что сестра не отказалась от мысли сосватать за него свою подругу, но вместе с тем напомнило ему безобразную сцену, произошедшую в лавке купца Коршунова и ту, что затеяла эту свару, в которой он оказался невольным участником. Весь день и вечер его преследовали мысли о mademoiselle Коршуновой. После ужина, расспрашивая Аннет о новостях из родного городка, он как бы вскользь упомянул имя Елены Яковлевны.

- Вижу, ты её не забыл, - лукаво блеснула тёмными очами Аннет. – Презабавная история вышла с девицей Коршуновой. Я бы на твоём месте даже не вспоминала о ней.

- Отчего так? – изумился Сергей Кириллович.

- О, все в Пятигорске только и говорят о её побеге из родительского дома вместе с приказчиком из отцовской лавки. Ты можешь представить себе, Серж? С приказчиком? Фи, как низко надобно было пасть, чтобы учинить такое, - поделилась с братом главной городской сплетней Анна Кирилловна.

- Вот как, - обескуражено, пробормотал Сергей Кириллович. - Надо заметить, что губа у молодца – не дура. Лакомый кусочек отхватил.

- Ну это как посмотреть, - надулась Аннет. – Видимо, ты тоже был бы не прочь попытать счастья с богатой наследницей?

- Возможно, но раз она сбежала с приказчиком, то не стоит более и говорить о том, - задумчиво отозвался Белозерский.

- Помнится, ты обещал представить меня князю Запольскому, - заговорила Анна о предмете наиболее её интересующем.

- Я не отказываюсь. Арсений Борисович прислал пригласительные билеты на карнавал, что устраивает его кузина, там я вас и познакомлю, - пообещал Серж.

- У него есть кузина? – полюбопытствовала Аннет. – И что же? Она хороша?

- Весьма, - решил подразнить сестру Сергей.

- Ты ею увлечён? – продолжала допытываться Анна.

- Фи, Аннет, - протянул Серж. – Где твои манеры? Нет в тебе дипломатии ни на грош.

- Но разве с собственным братом я не могу быть откровенна? – обиделась mademoiselle Белозерская.

- Только с собственным братом, - мягко ответил Сергей Кириллович, обнимая сестру за плечи. – В столичном обществе не принято открыто интересоваться чужой личной жизнью, - добавил он.

- Но мы ведь не чужие, - совершенно справедливо заметила Аннет.

Белозерский промолчал и лишь улыбнулся в ответ, не желая продолжать разговор на эту тему.

***

Маскарад в доме князя Запольского стал предметом обсуждения не только в семействе Белозерских. Накануне ожидаемого события Милявский явился на квартиру, где проживал с сестрой и Алёной в весьма приподнятом настроении. Григорий Иннокентьевич был несколько взволнован и после ужина попросил Алёну остаться в гостиной, желая посвятить её в детали дела, что он задумал.

- Завтра в одном богатом доме ожидается бал-маскарад по случаю тезоименитства хозяина, - начал он без всяких предисловий. – Вы пойдёте вместе со мной. Приглашения именные, но все гости будут в масках, потому до полуночи разоблачением нам сие не грозит.

- Не понимаю, - пробормотала Алёна, хотя догадывалась о роли, что предназначалась ей на сём празднестве.

Милявский недовольно вздохнул.

- Другого такого случая нам не представится. В доме князя Запольского хранится одна весьма ценная вещь, которую я намерен заполучить.

- Вы хотели сказать, украсть? – язвительно отозвалась девушка.

- Называйте, как пожелаете.

- Что это за вещь? – не смогла сдержать любопытства Алёна.

- Бриллиантовая тиара, подаренная императрицей Александрой Фёдоровной своей фрейлине княгине Запольской в 1853 году. С тех пор сия вещь в роду Запольских передаётся по наследству из поколения в поколение.

- Вы разума лишились! – покачала головой Алёна. – Неужели Вы думаете, что столь ценную вещь станут хранить в доме у всех на виду?

- Отчего же на виду, - усмехнулся Григорий Иннокентьевич. – Тиара хранится в тайнике, оборудованном в кабинете князя на третьем этаже особняка. Местоположение тайника мне известно.

- Может быть, у вас и ключ от тайника имеется? – сыронизировала девушка.

- Нет, ключа у меня нет, - ответила Милявский. – Вот вам и предстоит его раздобыть и передать мне во время маскарада.

- Но каким образом? – изумилась Алёна.

- Ключ князь носит при себе на цепочке от часов, - тотчас продолжил излагать свой план Григорий Иннокентьевич. – Запольский имеет одну слабость, а именно к хорошеньким женщинам. Вам предстоит его очаровать и незаметно снять ключ с цепочки.

- Отчего вы решили, что у меня получится? – поморщилась Алёна. – И отчего думаете, что я стану вам помогать?

- Елена Яковлевна, вас ведь разыскивает одна небезызвестная вам особа, - ухмыльнулся Милявский. – Надеюсь, вы ещё не забыли своего знакомства с madame Жози. Она ведь пообещала кругленькую сумму тому, кто сообщит ей о вашем местонахождении. Боюсь, у вас нет выбора. Ежели всё пройдёт удачно, уже к концу недели мы покинем Петербург и до конца жизни не будем ни в чём нуждаться.

- Есть одно обстоятельство, которое может существенно помещать осуществлению вашего плана, господин Милявский, - отозвалась девушка. – Князь Запольский знает меня в лицо.

- На то вам и маска, mon cher ami, - возразил Григорий Иннокентьевич. – Не забывайте, я буду рядом, и в случае опасности вы можете на меня положиться.

- У меня нет маскарадного костюма, - попыталась придумать ещё одну причину, дабы отказаться Алёна.

- Уже есть, - усмехнулся Милявский. – Будете восточной принцессой. Чадра скроет вас лучше всего.

Алёна задумалась. Менее всего она хотела бы попасть в руки madame Жози, совершенно справедливо полагая, что пощады ей не будет, но то, что предлагал Милявский, было сопряжено с огромным риском. Выбор был невелик: либо каторга, в случае разоблачения и неудачи, либо бордель.

- Я согласна, но при одном условии. Когда всё закончиться, вы заплатите мне за услуги, и мы расстанемся, - твёрдо произнесла она.

- По рукам, - протянул ей свою ладонь Милявский.

___________________________________

Юля, спасибо за продолжение!
У Сержа оказывается запутанная история с Полин и несмотря на прощение долга он желает его оплатить. Женитьба уже не кажется плохим вариантом, но нет подходящей спутницы. Арсений заинтересовался Алёной, но больше всего из-за фотографии, которую она унесла вместе с деньгами. Рисковый план озвучили Алёне. А если её узнают, какой скандал будет. Там ещё и Сергей с семьёй будет, а ей надо Арсения, ради ключа, открутить - сложная ситуация. Мне стало интересно, а кто главный герой у нас в романе? Сергей, Арсений или кто-то другой, кого Алёна ещё не встретила?
Вдохновения!
_________________

Юля,спасибо.Какая интересная глава,столько всего произошло.А читать одно удовольствие.
Интересно было узнать,что Сергей с Арсением друзья и именно ему нужно отдать карточный долг.Долг пока прощен,но наверное будет много общего в связи с тем,что оба знакомы с Аленой.У одного непонятная любовь,а у другого это найти воровку и девушку,которая его покалечила.Предстоит бал маскарад на котором будут многие наши герои и это довольно интересно.Но самое главное это появление Алены.Ведь князь может и узнать или наоборот Сергей узнает?Появилась и новая,загадочная Полин соперница Катрин может быть.Даже не представляю как все будет,поэтому очень жду главу.
_________________

Всем доброго вечера!


Это уже дело принципа.

Серёже нужна невеста с хорошим приданым, поскольку дела у семьи вовсе не так хороши, как эио могло бы показаться на первый взгляд.

Ну и ещё тот факт, что она не впечатлилась им, как остальные девицы.

Скажем так, судьбы этих трех персонажей очень тесно сплетены.

Благодарю)

Для этих троих Петербург может оказаться слишком тесен)

Зацепила Алёна Серёжу, да и у Арсения к ней претензии имеются.
___________________________________