Мои истории по "Элизе из Ривомброзы"

 » Мои истории по "Элизе из Ривомброзы"  [ Сборник ]

Их можно оценить только любителям этого сериала, смотревшим хотя бы парочку серий и понимающим о чем вообще идет речь
Но можно их читать и просто любителям почитать любопытные любовные истории.
В этой темке я постараюсь выложить некоторые самые интересные из них, и надеюсь, что вам понравится хотя бы что-то из того, что вы прочтете

ПС
В огромном большиинстве моих фантазий имя главного героя будет писаться Фабрисио, а не Фабрицио. Так уж получилось. И надеюсь, это не вызовет особых проблем.


1

Название: "Неверный мой"
Автор: Gutalina
Фэндом: EDR
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика

Авторские права прошу учитывать




Она так долго шла к тому, чтобы получить возможность называться его невестой. Сколько времени он потратил, сколько слез было выплакано, пока взвешивались «за» и «против». Они расставались, ссорились, чтобы вновь помириться. И поняв, что никуда друг от друга деться не могут, решили все же пожениться.
- Ты отныне – моя невеста, больше повторять я не намерен, - заявил Фабрисио ей с улыбкой. И запечатал ее уста поцелуем, на всякий случай. Вдруг опять будет противиться, спорить и что-то пытаться ему доказать.
Элиза молчала, также молча вернула ему поцелуй и показалась вполне довольной его новостью.
Но, конечно, не надолго.

А как же могло было иначе?
Он заявил:
- Все, больше так продолжаться не может. Ты меня с ума сведешь. Мы женимся, точка.
И буквально на глазах стал меняться.
Уходил в приподнятом настроении. Сказал:
- Я только на пару часов. Ты же понимаешь, что мое присутствие на приеме обязательно. Иду за нас всех.
И вернулся обратно в полной темноте. Вошел в ее комнату со свечкой в руке. Увидел, что Элиза обидчиво отвернулась в сторону, с улыбкой кое-как начал с ней объясняться.
- Ну, заболтался, прости. Ты же не будешь говорить, что прождала меня целый вечер. Или будешь? Все время смотрела в окно и ждала моего возвращения? Ну, скажи?
Он поворачивал к себе ее обиженное лицо рукой и беспорядочно целовал куда попадет.
- Да ждала.
Долго сердиться, когда он такой нежный, улыбчивый и всячески старается загладить свою вину, было невозможно.
Элиза, не желая того, быстро сменила гнев на милость. Они снова поцеловались, и граф, пожелав возлюбленной спокойной ночи, ушел к себе.

Странно. До недавнего времени Элизе с трудом удавалось спровадить его в свою комнату. Фабрисио искал любой повод остаться.
Или он слишком утомился на приеме. Хотя как там можно утомиться?
Или же надо верить тому, что он на самом деле намерен ждать, пока их официально объявят мужем и женой.
Раньше его бросало в совсем другую крайность.
- Ты меня любишь? Ты, правда, любишь, тогда докажи мне.
Не то, чтобы она была разочарована его решением. Хотя нет, скорее всего, разочарована - именно то самое слово.
Фабрисио ушел к себе, и Элиза осталась в постели, разочарованная тем, что он не захотел разделить ее с ней.
Звучит до крайности глупо.
Неужели то, что он уважает ее теперь, когда она не просто его возлюбленная, но и невеста, может быть неприятным?
К тому же, рассуждать просто не о чем. Фабрисио давно спит, и только она мучается бестолковыми мыслями.
Велев себе засыпать, Элиза, поворочавшись в постели, наконец, с трудом уснула.

Утром она спустилась к завтраку, когда Фабрисио уже встал из-за стола. А Элизе так хотелось за ним поухаживать.
Ладно. Она потрогала еще горячий чайник, налила себе чашку чая и намазала булочку. Подумав, вот сейчас доем и пойду поищу его в доме.
Фабрисио вышел сам, на нем была форма, и это говорило о том, что он снова куда-то собрался.
- Доброе утро, - поздоровался он. Склонившись, поцеловал ее в лоб, и Элиза, обхватив его руками, прикрыла глаза от ощущения наступившего счастья.
Когда он был так близко, что она могла чувствовать щекой жесткую ткань его форменного кителя, а если получится, даже сердце, бьющееся под ним, все ночные думы представлялись беспричинными глупостями.
- Элиза, я должен ехать. – Мягко отстранился от нее граф. – Скоро увидимся, - шепнул он ей ободряюще. И махнув треуголкой, поспешил к уже подготовленной к поездке лошади.
Какой-то у него озабоченный вид, - почему-то подумалось Элизе.
Но отмахнувшись от очередной глупости, пришедшей ей в голову, девушка пошла в дом.

Ночью Фабрисио вновь куда-то ускакал. Они поужинали, обсудили какие-то насущные проблемы, он со смехом проводил ее до дверей комнаты, поцеловал в нос и взяв обещание, что она будет спать крепко-крепко и ни о чем не думать, ушел к себе.
А час спустя услышав странный шум со двора, Элиза, подошедшая к окну, стала свидетелем как он стремительно уносится на своей лошади во тьму.
Боже мой, что могло стрястись?
О своих поездках он ничего толком не рассказывает, отделываясь кратким «были дела». Проводит достаточно много времени вне дома, и при этом совсем охладел к ней. Нет, он конечно, вежлив, внимателен и даже как будто излишне предупредителен. Но когда думает, что она не видит, у него какой-то сосредоточенный, задумчивый вид.
Неужели он попал в какую-то передрягу? И почему он скрывает это от нее? В этом замешана женщина! – Догадалась Элиза, и ее догадка совсем не пришлась ей по вкусу.
Вернувшись в постель, она решила с утра же все прояснить с Фабрисио.

Когда вернулся ее возлюбленный: ночью или уже утром, она так и не узнала. Следить за человеком, которого любишь и которому должна доверять – последнее дело. Одно верно, ее доверие к Фабрисио в последние дни изрядно пошатнулось.
Она была в саду вместе с остальными слугами, которые готовили все к предстоящему празднику. Подстригали цветы, делали из них гирлянды и составляли в красивые букеты, которые после расставляли по столам. Фабрисио появился неожиданно и нежданно, приятно удивил поднесенным ей цветком и сорвал с губ поцелуй.
- Ты свежа, как эти цветы. И молодец, что уже начала готовиться к нашей свадьбе.
- Постой, нам нужно поговорить…
- Потом, потом. Убегаю.
Помахав ей рукой, граф уже удалился на достаточно далекое расстояние. Ну, не бежать же за ним.

Решив соснуть жарким днем, Элиза после очень пожалела о своем решении. Ей снился какой-то дурной сон. Покойная Лучия звала ее к себе в реку, потом подойдя к мотающей головой немой Элизе, насильно дернула ее в воду, замочив ее до колен.
Девушка почувствовала, что река уносит ее от берега, как тяжелеют от воды руки и ноги, и она все глубже погружается под воду. Испугавшись, она проснулась, вновь почувствовав онемевшие члены.
На столике у кровати лежал подложенный кем-то листок бумаги. Открыв который, Элиза нашла адресованное себе письмо.

«Если вы хотите знать, куда каждый раз исчезает ваш жених гр Ф.Р. будьте добры быть сегодня к пяти вечера возле виллы Беувиль»

Вилла Беувиль была резиденцией одной известной особы, славящейся своей красотой, титулом и, прежде всего, распутным поведением.
Неужели он ездит к ней? – ужаснулась Элиза.
Потом снова сложила записку вчетверо, приложила к ней обручальные кольца, которые Фабрисио принес ей на сохранение, и пошла к нему в комнату.

- Может быть объяснишь мне, что это означает?
Голос Фабрисио был сердитым и недовольным.
- Я прихожу, вижу эти кольца. Ты что, передумала выходить за меня, отвечай?
- Я просила тебя поговорить со мной, уже не раз. Но ты не желаешь ни о чем слышать.
- А что мне слушать, как ты в очередной раз придумаешь какую-нибудь отговорку, чтобы расстроить нашу помолвку?
- Я пытаюсь расстроить помолвку?
- А кто же? Почему ты вернула мне эти кольца? Я же просил подержать их у себя, я боюсь, что потеряю их.
- Если ты потеряешь эти кольца, значит наши отношения для тебя не так уж и важны.
- Ну, вот видишь, я так и знал, что ты снова начнешь. Что происходит? Кто и что тебе опять наговорил?
- Может быть тебе станет понятно, если ты прочтешь записку.
- Я не собираюсь ничего читать.
В доказательство Фабрисио изорвал листочек в мелкие клочки.
- А теперь имей смелость сказать мне в лицо, что больше не любишь меня и не хочешь за меня замуж.
- Я…
Элиза едва не заплакала. Почему этому человеку всегда удается перевернуть все с ног на голову и выйти при этом сухим из воды? Выходит, если их помолвка расстроится, виноватой окажется она?
- Все, хватит разводить сырость. - Велел граф.
Взял ее за руку, и тряхнул:
- Сделаем вид, что я ничего этого не видел. – Снова передал ей узенькие ободочки обручальных колец, и снова же уехал по своим таинственным делам.

Разглядывая в ладони символы своего будущего замужества, Элиза поняла, что не может позволить себе сомнения. Недолго думая, она тоже пошла в конюшню, запрягла себе лошадь и неторопливо, время еще позволяло, направилась к вилле Беувиль.

Кажется, кто-то из умных уже говорил, чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Напрасно Элиза приехала к указанной ей вилле, напрасно спешилась с коня и замерла, спрятавшись за деревом. На ее глазах к дому подъехал Фабрисио, и вошел внутрь через маленькую калитку.
Было ясно, что этот маршрут ему хорошо знаком, да и слуги не переполошились.
Выходит все это время, он ей изменяет. Отсюда и холодность, и частые отъезды, и … Неужели все его слова, взгляды, объятия, поцелуи были ложью. Как жить после этого?
Снова взобравшись на лошадь, девушка бросилась домой.
Как она будет жить, она все еще не знала. Но оставаться в одном доме с изменщиком и спать в комнате неподалеку от него, она не намерена.

Долго сдерживаемые слезы все же брызнули у нее из глаз, пока Элиза бежала по лестнице вверх.
Потом позвала сестру Орсолину, попросила ее помочь ей собраться.
Орсолина уже привыкшая к неожиданным изменениям поведения Элизы не задавала никаких вопросов. Ну, укладывает она любимые платья сестры вроде как отдать беднякам, ну бегает по комнате, беспорядочно кладя в сумку какие-то дорогие сердцу мелочи, и приказывает ей:
- Спрячь, и постарайся вынести незаметно.
Что ж, она сделает все, как Элиза ее просит. Захочет, потом объяснит, что происходит. Пока же возникает ощущение, что сестрица намерена бежать из дома накануне своей свадьбы, да бежать не налегке, а прихватив с собой самое необходимое.

Подозрения Орсолины не успели оправдаться, вернулся граф, и коротко кивнув будущей родственнице, утащил Элизу за собой.
- Я так рад, что ты оказалась дома. Пойдем со мной, что я тебе расскажу.
Фабрисио завел ее в свою комнату. Переодеваясь, возбужденно стал делиться с ней происходящими новостями.
Элиза слушала его вполуха, тайком разглядывая его раздетого, мысленно уже прощаясь с ним и со своей прошлой жизнью и мечтами.
По новому завязав галстук на чистой рубашке, Фабрисио повернулся к грустной отчего-то Элизе.
Нет, не казались его новости ей достойными радости. Тогда посмотрим, что она скажет на его сюрприз.
- Ты расстроилась нашему прошлому разговору? Прости, я был с тобой немного груб. Но у меня есть извинение. Надеюсь, ты его примешь. В качестве свадебного подарка.

Граф протянул девушке коробочку, открыв которую она увидела драгоценное колье.
- Помнишь, оно было на Лукреции? Тебе еще так понравилось.
- Мало ли что мне понравилось.
- Но разве тебе не приятно? Теперь эта прелесть будет обнимать твою шейку.
- Также как обнимало шейку Лукреции?
- Такая драгоценность способна украсить любую женщину.
Фабрисио подступил к Элизе с намерением собственноручно застегнуть на ней украшение.
Но девушка, встав с постели, уже отступила назад.
- И она отдала его тебе, ничего не потребовав взамен?
- Я выкупил его для тебя.
- Ты не ответил.
Граф поджал губы, нехотя признаваясь.
- Вообще-то она выдвигала кое-какие требования. Но это не имеет никакого значения.
- Что она просила?
- Тебе не понравится.
- И все-таки.
- Ты такая упрямая, Элиза. Лукреция хотела, чтобы я с ней переспал. Ты довольна?
- Довольна ли я?
Ее даже покоробила эта фраза. Он совершил измену, признался ей в этом и продолжал вести себя, как ни в чем не бывало. Должна ли она быть довольна тем, что услышала? Или, скорее, это он должен был быть доволен.
Что ей сейчас делать? Крикнуть, что ей даром не нужен его подарок? Что она их видела? Что она его ненавидит?
Она на самом деле ненавидела его в этот момент.
Развернувшись, Элиза без лишних слов бросилась бежать из комнаты.

Теперь она знала, что он ей неверен. Он даже не скрывал. Не хотел говорить, но ведь сказал.
Боже, что ей теперь делать? Гости приглашены. Мама не выдержит отмены очередной ее свадьбы. Все снова решат, что всему причиной она. А ведь Фабрисио даже после произошедшего не намерен давать задний ход. Еще преподнес ей это колье, словно выигранный приз.
Всхлипнув, Элиза тут же велела себе собраться, и не позориться перед гостями.

Быстро пробежав на задний двор, она услышала, что граф торопливо следует за ней.
- Постой! Куда ты направилась?
- Оставьте меня!
- У нас нет времени на ссоры. Завтра с утра у нас свадьба.
- Вы же понимаете, что свадьба между нами теперь невозможна.
- Ты снова начинаешь? Да что с тобой в последнее время?
- Посмотри мне в глаза, - Элиза резко схватила Фабрисио за подбородок. - И скажи, что ты не понимаешь причин этого.
Фабрисио опустил ее руку, он не любил такой фамильярности. Хотя сам имел право хватать девушку в любое время, и целовать куда только захочется.
Поняв, что думает о его поцелуях по прежнему с нежностью, она чуть не заплакала. Теперь всему конец.
- Элиза, я люблю тебя, - признался он жалко.
Я тоже, – горько проглотила она уже срывающееся, и ответила.
- Я тебе не верю.
Сколько бы он не ходил за ней как ниточка за иголочкой, сколько бы не повторял слов любви, если он изменил ей накануне их свадьбы, им больше не о чем говорить.

Вечером она сидела в гостиной как на иголках. Собравшиеся гости не слишком уделяли ей внимание, она была для них всего лишь выскочкой, неровней, которую влюбленный граф решил поднять до их уровня. Приличия ради они произносили несколько слов, спрашивали о самочувствии и погоде, а после отходили к «своим». Мать и Орсолина так и не рискнули появиться среди всех этих господ. И она была одна.
Недолго, – подумала Элиза. – Очень скоро она уедет из этого дома и ей не будет необходимости в дальнейшем делить хоть что-то с этими людьми, даже общий кров.
Вошел извинившийся за опоздание Фабрисио. И Элиза встала, потому что меньше всего хотела видеть его рядом.
Он поймал ее за руку, снова насильно усадил на стул. И неожиданно встал на колени рядом.
- Элиза, моя дорогая! Я не знаю, почему ты решила в последний момент переменить свое решение. Может быть я обидел тебя, может быть сказал что-то не подумав. Перед лицом всех этих людей, они знают меня с самого детства и не позволят солгать, я повторяю тебе слова о своей любви. И на коленях прошу тебя принять мое приглашение выйти за меня.
Элиза дернула у него руку, но он держал ее крепко.
- Послушай, если бы я не любил тебя, какой смысл мне жениться. Для меня ты самая…
- Прекратите!
Она оттолкнула Фабрисио в сторону, и словно мышь, юркнула в открытую дверь.

Он ждал ее в коридоре, намеренный расставить все точки над «и». Так больше не могло продолжаться. Эта неизвестность, ее несогласие…
Графу казалось, что Элиза любит его не меньше. И вот теперь, когда он наконец сумел уговорить всех несговорчивых, снискать расположение всех недовольных, договориться в церкви, с родственниками и даже получить благословение от матери Элизы, сама невеста решила расстроить их свадьбу. Но почему?
Не понравился ей его подарок, пусть. Он не собирался настаивать на том, чтобы она надевала его к свадебному платью. Но почему ему все сильнее кажется, что дело вовсе не в подарке и не в платье. Элиза вообще не хочет идти за него.
И бог его знает, что за причину она придумала для этого теперь.

Дверь открылась, выпуская наружу виновницу его грустных мыслей.
- Может быть хоть теперь объяснишь, что произошло в гостиной. Что происходит между нами, вообще? С чего ты раздумала выходить за меня? На что дуешься?
Элиза не понимала, почему она должна произносить очевидное, но раз он так настаивает, раз продолжает разыгрывать святое непонимание. Она скажет:
- Фабрисио, ты сам признался, что изменил мне.
- Я?
Вот это удивление! Не слышав его предыдущего признания, она бы и в самом деле способна была бы поверить в искренность его недоумения.
- Ты сказал, что Лукреция Буевиль потребовала у тебя переспать с ней в обмен на это колье. А потом преподнес мне его в качестве подарка, как издевательство. Ты считаешь меня дурочкой?
Он рассмеялся.
- Ты и в самом деле дурочка, Элиза. Или это я – дурак.
Тут же поправился он, снова распуская свои длинные руки, с намерением обхватить ее недающееся лицо.
- Я признался тебе, что Лукреция хотела со мной переспать, но я не говорил, что переспал с ней.
- Но это колье…
- Мы немного поговорили, вспомнили былое, что греха таить, и Лукреция согласилась, чтобы я выкупил его у нее за деньги.
- Ты говоришь правду? Ты, правда, говоришь все это мне, не чтобы усыпить мою бдительность и заставить переменить свое решение?
- Я говорю это, чтобы заставить тебя принять единственно верное и последнее решение. Элиза, у меня уже голова кружится от всех твоих «нет» и «никогда». Я сказал тебе правду, и она заключается в том, что с тех самых пор, как я тебя увидел, мне больше не нужны никакие женщины. Я люблю только тебя. Чтобы тебе не казалось. И я хочу дать тебе обет верности при всех людях в церкви.

Разве после таких слов у нее еще могла оставаться хоть толика сомнения? Счастливо обняв Фабрисио, Элиза наградила его длинным и сладким поцелуем, пообещав им ответить «Да» на завтрашней церемонии в церкви.

Конец

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (gutalina)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -

 » "Сцена в библиотеке"

2

Название: "Сцена в библиотеке"
Автор: Gutalina



Рейтинг: G
Жанр: романтика

Авторские права прошу учитывать


- Ой, кого я вижу, - произнес граф Ристори, расставляя руки в стороны. - Снова в библиотеке, и снова за книжкой.
Девушка, в очередной раз пойманная с поличным, насупилась.
И что господам в комнатах не сидится.
У графа, впрочем, сегодня было хорошее настроение.
Он оперся руками о стол, чуть откинув корпус назад, и произнес внезапно измененным старушечьим голосом, вероятно, подражая своей матери.
- А скажи-ка мне, милая девочка, сможешь ли ты отгадать загадку?
Элизе эти игры были непонятны.
Она подняла глаза, ожидая продолжения.
Граф хмыкнул.
- Ты не ответила, так «да» или «нет»?
- Ну, предположим.
- Ах, предположим... Ну, тогда совсем другое дело. Ты столько читаешь, Элиза. Наверное, перечитала половину библиотеки Ривомброза. И потому просто должна знать ответ на загадку. Итак…
Он подошел к ее уху и шепнул почти неслышно.
- Кто же ты такая, Элиза? - Залетная принцесса? Тайная инженю, прячущаяся в нашем доме? Или чья-то очень-очень бедная родственница?
Скажи, ты знаешь ответ?
Элиза усмехнулась.
- Я…
- Тшш! Только «да» или «нет».
- Да.
- Прелестно! И знаешь, я бы тоже хотел узнать его.
Но только сам, потом, как-нибудь. Ты же откроешь мне секрет? Или позволишь мне узнать его...
- У меня много дел, граф. Я могу идти?
- Ты так торопишься приступить к своим обязанностям?
- Ну... - она улыбнулась. - Да.
- Прекрасно. Иди... Принцесса!
Элиза пожала плечами.
Все-таки, господа все такие странные.
А граф Ристори больше остальных.
Но он забавный.
В тот день и у графа, и у Элизы весь день было отличное настроение.

Конец

 » «Сказка для Эмилии»

3

Название: «Сказка для Эмилии»
Эпизод серии 1Х07



Автор: Gutalina

Жанр: романтика
Рейтинг: PG-13

Авторские права прошу учитывать



- А теперь маркиза, - Элиза завела девочку в комнату, и, переодев ее в ночную рубашку, подтолкнула к уже расстеленной кровати. – Вам пора спать.
- Не смогу заснуть, - пожаловалась Эмилия. – Вдруг ты снова обидишься на маму или дядю Фабрисио и уедешь.
Она схватила ее за руку своей ладошкой.
- Ну, вы же не будете караулить меня всю ночь.
- Если понадобится, буду!
Упрямство Ристори в крови даже у такой малышки, как Эмилия. Глазки горят решимостью, и если она будет с ней строга, непременно расплачется.
Ну что предлагаешь делать?
- Ложитесь, я посижу с вами. Эмилия, вам не о чем волноваться. Как бы сильно я не обижалась на вашу маму и дядю, я не уйду из поместья хотя бы ради вас.
- Правда?
Жестоко лишать надежды такого чудного ребенка. Приходится поклясться.
- Ну конечно!
Эмилия ложится на подушки, позволяет подоткнуть ей одеяло, по прежнему цепко держит Элизу за руку.
- Ты расскажешь мне сказку? Так я гораздо быстрее усну.
- Сказку?
Никогда ей еще не приходилось сталкиваться с такой просьбой. Да и кому их было рассказывать? Графиня Аньезе, за которой Элиза ухаживала раньше, предпочитала классические греческие трагедии и пуританские английские романы. С Эмилией – внучкой хозяйки, у девушки в ту пору были только дружеские отношения. Девочка с удовольствием проводила время рядом, сколько бы не гоняла ее мать, напротив, невзлюбившая Элизу едва та появилась в доме.
Теперь, когда она стольким обязана хозяину, сделавшему ее гувернанткой своей племянницы, Элизе имеет смысл найти в себе среди прочих талантов еще и талант рассказчицы.
- Значит, сказку? – снова переспрашивает она. – Ладно. Слушай.

В некотором царстве давным-давно жил один принц. Красивый, храбрый, добрый… Он долго воевал на чужбине и вернулся с войны домой. Но дома ему стало скучно. Друг у него был только один, а все их детские приключения остались далеко в прошлом, даже если они оба и пытались одно время вернуться к старым забавам.
В общем, принц заскучал, и даже уже подумал вернуться обратно на войну, развязав ее с каким-нибудь соседним государством, когда, проезжая лесом, увидел одну девушку.
- Тоже принцессу? – с восторгом переспросила Эмилия.
- Нет. Девушка была обычной, никакой не принцессой. Правда, принц долгое время не желал в это верить.
«Вы совершенство от корней ваших чудных волос до кончиков ваших пальцев», - говорил он ей, заставляя усомниться, а ей ли предназначены его слова. - «Вы танцуете, словно лебедь, вы грациозны, как серна, вы прекрасны и очаровательны…»
- Он наверное влюбился? – догадливо поинтересовалась девочка.
- Не знаю, принц говорил много красивых слов девушке, но о своей любви он ей никогда не говорил. Он просто восхищался ею. И он пригласил ее пожить в своем дворце.
- А что девушка, она согласилась?
- Нет, девушка отказалась.
- Почему?
- Ну, принц же не попросил ее стать его женой. Он был принцем, и даже если его страна была очень маленькой, он все равно не мог на ней жениться. Ведь она была совсем простой. У нее не было ничего, кроме маленького лесного домика, в котором она жила, и одного лицованного-перелицованного платья, которое она носила каждый день.
- Но принц ведь все равно ее любил. Не за домик и не за платье.
- А за что, за красоту? Красота принесла девушке больше печали, чем радости. Она ее ненавидела. Она бы даже согласилась лишиться ее, если бы не боялась, что принц, испуганный ее уродством, убежит от нее прочь.
- Значит, она принца любила?
- Да, она любила. Хотя понимала, что ничего у нее с ним не получится. И принц скорее уедет на войну, чем будет с ней.
- И что принц? Он отказался от девушки?
- Нет. Принц был очень упрямым. Сначала он стал уговаривать девушку передумать, очень злился, когда она напоминала ему, кто она. И настаивал, настаивал, так что она с трудом могла ему противостоять.
Однажды он даже проследил за девушкой, когда она купалась в лесном озере. Он восхищенно захлопал в ладоши, когда она вышла на берег, и снова попытался ее обнять. Девушка вырвалась и убежала. Она была очень смущена.
Глазки Эмилии прямо загорелись от такой интимной подробности. Наверное, не стоило ее упоминать. И потому Элиза поспешно добавила:
- Принц поступил очень некрасиво. Он думал, что он принц и ему все позволено. Но на самом деле, подглядывать, когда кто-то другой купается это очень и очень стыдно. Вы никогда не должны этого делать, Эмилия, и позволять кому-то другому, обещаете?

Только после того, как девочка, кивнув, дала Элизе обещание никогда не поступать таким образом, гувернантка снова продолжила свою сказку.
- И что было потом? Принц догнал девушку?
- Нет. Она решила уехать, понимая, что принц очень настырен и когда-нибудь он вырвет у лесной девушки согласие. Она собрала свои вещи, попрощалась с птичками и зверями, с которыми жила вместе, и уехала в соседнее государство.
- А он?
- Он на нее обиделся. И велел себе ее забыть. «Таких принцесс, как ты, и даже лучше тебя, я найду, стоит мне только пальцем шевельнуть», - крикнул он ей на прощание. Девушка была очень расстроена. Но подумала, что так даже лучше.
И все бы хорошо, но попала она из огня да в полымя. Схватил в соседнем государстве девушку в плен коварный султан и посадил за решетку.
«Я не буду давать тебе ни хлеб, ни воду, пока ты не расскажешь мне, где находится царская сокровищница.»
Девушка не знала, где она находится. Она никогда не была во дворце у принца, но султан ее не слушал и она сидела в тюрьме, думая, что там она и умрет.
Погрустневшая Эмилия смахнула с лица слезу.
- И что, она умерла в тюрьме?
- Нет.
Элиза обняла девочку за плечики, укладывая ее обратно в кровать.
- Принц, которого она так любила, пришел к ней на помощь. Едва он узнал, в какое ужасное положение она попала, он тут же поскакал к султану и сам предложил ему на выбор любое сокровище из своей казны.
- Ух ты!
- Но султан был очень жадный и нечестный. Он захотел взять все сокровища и драгоценности у принца, и не отдавать ему девушку.
Принц догадался об этом, раскрыв его планы. Лесная девушка была им освобождена. Посадив ее на своего коня, принц повез ее через леса и поля обратно домой.
Они доехали до полянки, где она жила, он спустил ее с лошади, спустился сам, и…
- Он ее поцеловал?
- Он сказал ей, что она может расчитывать на него в самой трудной ситуации, всегда и во всем. А потом он уехал, не попросив ничего взамен.
Глаза у Элизы увлажнились.
- И она отпустила его так и не поцеловав?
Снова удивилась девочка.
- Да. Но она поцелует его когда-нибудь, ведь принц не только спас ее от страшного султана, он оставил ему в подарок свой самый большой и ценный рубин.
- Ух ты, - снова восхитилась Эмилия.
- Да. И несмотря на то, что принц так и не сказал девушке, о том, что он ее любит, в глубине души она знала, что это так. Его поступок говорил за него, и его глаза, когда он на нее смотрел, тоже.
- А что дальше. Когда она его поцелует?
Элиза улыбнулась.
- Тема поцелуев вас очень взволновала, маркиза, как я погляжу. Она поцелует его как только ей выпадет такая возможность. Ведь она еще не успела высказать ему свою благодарность. Она знает, что ее поцелуй - лучшее тому доказательство.
Спите, Эмилия! Пусть ваши глазки закроются, приснившиеся сны будут чудными, а все страхи покинут. Утром я все еще буду рядом с вами.
Она поцеловала девочку в щеку, задула свечу возле ее кровати и вышла.

Эмилия завозилась в постеле, устраиваясь поудобнее.
Нет, все-таки эти взрослые такие глупые временами! Вот взять хотя бы Элизу и ее дядю Фабрисио. Они ведь любят друг друга почти как девушка и принц из сказки. Как дядя обрадовался, когда Элиза вернулась в поместье. Он повез их кататься на ферму и весь день провел рядом с ними. Эмилия даже волновалась, что граф разлучит их с Элизой.
Но ее волнения оказались излишними. Эмилия им совсем не мешала, напротив, с ней они перестали ссориться как раньше. Были друг с другом так вежливы и предупредительны. Если завтра они не смогут найти общий язык, она уже даже придумала, что делать. Забота о ее здоровье была очень важна для них обоих. Она может притвориться, что заболела, и заставит их помириться.
Довольная своей выдумкой девочка заснула.

Но ее вмешательств в отношения пары Фабрисио и Элизы не требовалось. Граф, поняв, что находился в опасной близости от того, чтобы на самом деле потерять Элизу, намеревался предупредить это в дальнейшем. В поместье намечался праздник святого Джованни. Его будут праздновать все крестьяне. Именно во время него Фабрисио и решил сделать любимой сюрприз и объяснить глупышке, как она дорога ему.

Fin

 » «Сказка для Эмилии 2. Или галопом по Европам»

4

Название: «Сказка для Эмилии 2. Или галопом по Европам»
По серии 1х01



Автор: Gutalina

Жанр: романтика/эпос
Рейтинг: PG-13

Авторские права прошу учитывать


В детстве маркиза Радикати часто болела. У нее была так называемая «хроническая болезнь затрудненного дыхания» Легко простужаясь, с легкого покашливания она часто внезапно начинала испытывать приступы удушья; краснела, бледнела и с пугающим сипом задыхалась. Эти приступы могли длиться у нее часами, и только своевременное принятие настойки доктора Чеппи облегчало ее состояние.
После приступа девочка чувствовала такую сильную слабость, что вынуждена была проводить в постели по нескольку дней. В такие дни с ней рядом обязательно оставался кто-то из близких. Но не графиня Анна, на то, чтобы сидеть у постели больной дочери, у женщины не хватало душевных сил. Чаще остальных вместе с девочкой сидела Элиза, которую старая графиня отпускала от себя в эти дни. А после возвращения из армии заботу о развлечении болеющей племянницы взял на себя молодой граф Ристори.
Воодушевления в нем было хоть отбавляй. Но дальше молчаливого сидения возле постели Эмилии с грубоватой нежностью придерживая ее маленькую ручку в своей не шло.
Уставшая от излишне предупредительной и потому глуповатой улыбки дяди, девочка попросила его рассказать ей что-нибудь, какую-нибудь сказку.
- Сказку? - удивился граф.
Немного подумал, и решил племянницу не разочаровывать.
- Ну, слушай!
Жил-был один солдат. Ни стар, ни молод, ни беден, ни богат. Сапоги у него на ногах сбились от походов. Вещмешок за спиной оскудел, а живот все чаще подводило от голода.
И получил он однажды письмо из дома, что там его уже заждались; что матушка его болеет и не чает уже живым увидеть; что сестрицу злой дух во полон взял, и издевается над нею люто. Крыша старого дома прохудилась настолько, что ветер, через щели влетая, в нем свои песни свищет; а когда дожди зарядят, они вообще не знают что им делать.
Понял солдат, что тянуть больше нельзя. Нашел он себе лошадь покрепче, получил отцовское благословение своего капитана, и пустился в путь-дорогу.
Долго ли он ехал, коротко ли, повстречался ему один бедный человек. Он нес на спине вязанку хвороста и его ноги заплетались от усталости. Пожалел его солдат. Слез с коня, подсадил на свое место, подвез беднягу до его дома.
Кланялись ему ребятишки, мал мала меньше, и жена, выскочившие из горницы. Наперебой друг с другом уговаривали его остаться у них, отдохнуть да поесть чем бог послал.
Солдат с улыбкой отказался.
- Ешьте сами, люди добрые. Мне только кружечку воды вынесите.
Сел на лошадь и двинулся, было, дальше, да младший мальчонка за ноги его ухватил.
- Не езжай дяденька!
- В наших местах по ночам опасно. – Подхватил хозяин. - Рыщут у нас разбойники. Но коли повезет, и не попадутся они на твоем пути, так и злой дух у нас завелся. Нет от него спасения ни крестьянину бедному, ни путнику заезжему.
- Не боюсь я вашего духа, и разбойников. Коли встречу, им же от меня спасения искать и потребуется. – Храбро заявил солдат. Легким движением вожжей лошадь в путь пустил, и уже в спину успел услышать грустное:
- Ну да Бог тебе в помощь!

Проехал он совсем немного, когда из лесу навстречу ему выскочили разбойники: лица сплошь все в шрамах и оспинах, вооружены пистолетами и ножами… С громким улюлюкающим криком бросились они наперерез солдату, думая, что этим страх на него нагонят. А он хоть и дрогнул, но с места не сдвинулся. Не родилось еще такого разбойника, который солдата, в стольких боях побывавшего, мог бы испугать. Согласно всем правилам ведения ближнего боя … - граф бросил мимолетный взгляд на заскучавшую от его подробностей племянницу, и быстро свернул повествование, - в общем, он их всех перебил. Кого ранил тяжело, кого в бегство пустил. Стер пот со лба устало и, понукая свою лошадку, поехал дальше.

Ехал он, ехал, и вот лес перед ним расступился, а впереди замок прекрасный вырос. Солдат своим глазам даже не поверил сначала. Потом улыбнулся, любит его удача, поворотил коня прямо к усадьбе.
Не успел подъехать, а ворота уже навстречу ему распахнулись. Мол, здравствуй, гость дорогой. Только тебя мы и ждали!
Подивился солдат про себя, и, не задерживаясь, проехал внутрь. А там сады зеленые, фонтаны высокие; у бассейна служанка стоит золотых рыбок кормит.
Посмотрел на это солдат, еще больше прежнего удивился, к самому дому подъехал. А дом вблизи лучше, чем виделся до этого в сто или даже тысячу раз. Старинный, да массивный. Башни в самое небо уходят, стены – камень шлифованный. Перед входом в галерею слуги стоят, тоже кланяются, как родному.
- Милости просим. Зайди в дом, обогрейся, усталость с ног стряхни.
Сошел с коня солдат, передал поводья смышленому парнишке, и тот без лишних разговоров отвел его четвероногого друга в конюшню, и досыта насыпал ему в кормушку зерна.
Солдат между тем по ступенькам наверх поднялся. А там – потолки да стены расписные, мебель везде мягкая, так и приглашает – сядь-посиди. Окна стрельчатые прямо в сад выходят, а оттуда запах цветов ну просто одуряющий, словно весна на дворе, а никакая не осень.
Ходил солдат, ходил по коридорам и залам, и ноги его в сапогах сбитых как будто помимо его воли в библиотеку понесли. Открыл он дверь, а там… цветочек аленький.
- Что, прямо цветочек? – впервые оживилась Эмилия? – Под колпаком, как в сказке?
- Почему сразу под колпаком? В библиотеке сидела девушка невиданной красоты в красном платье: нежная, невинная, страстная… Солдат как в глаза ее темные взглянул, так и пропал навеки.
- В тюрьме?
- Какой тюрьме? – не понял граф племянницу.
- Ты сказал, что он пропал. Значит, его в тюрьму посадили.
- Нет, не настолько буквально. Просто солдат был сражен красотой девушки, ее манерами и поведением.
- И что она сделала?
- Сначала ничего. Но ее поза, выражение лица, вплоть до мельчайшего движения бровей, улыбка, коснувшаяся удивленных поначалу глаз, а затем осветившая все лицо до появления маленьких ямочек на щеках; походка – все эти движения, отмеченные солдатом, заставили его сердце, уснувшее за много лет на чужбине, вздрогнуть в груди с новой силой непрожитой ранее любви.
- И он не почувствовал опасности?
- Опасности? А какая опасность могла подкарауливать его в лице этой прелестной девушки в красном платье?
- Ну, как же он мог? – Начала волноваться Эмилия. – Этот волшебный, словно выросший из леса замок, все эти люди, и она… Разве ты не понял, что его околдовали?
- Околдовали! Ну, конечно! – граф хлопнул себя по лбу, словно это только что пришло и ему на ум.
- Девушка в красном платье, наверное, какая-нибудь злая фея. Она … что она сделала с солдатом?
- Не знаю. – Ристори развел руками. – Она только посмотрела, и этого оказалось достаточно. Потом она пригласила его вместе с ней выпить чашечку чая.
- И он не удивился?
- Чему?
- Ну, этому приглашению. Кто она, а кто он. Они же даже не знакомы.
- Они познакомились. Девушка оказалась наипрелестнейшей. У нее было имя, как капелька вина – ароматное, легкое и нежное. Эль…
- Элиза?
Радостно опередила его Эмилия.
- Нет! Не Элиза, а Эль. Просто Эль.
- Элиза – имя гораздо красивее, - не согласилась девочка.
- Кто рассказчик, ты или я?
Маленькая маркиза недовольно поджала губки.
- Все равно имя Эль какое-то неправильное.
- Это сказочное имя, и к тому же, они живут не в Пьемонте.
- А где?
- Не знаю. Где-то там…
Он неопределенно повел рукой.
Эмилия помолчала, как бы раздумывая.
- И?
Поторопила она затем задумавшегося над чем-то дядю.
- Что?
Чувствовалось, что племянница вырвала его из каких-то мыслей.
- Что произошло дальше между солдатом и Эль?
- Ничего.
- Как ничего?
- Ну хорошо, пока ничего, - поправился граф. – Они были еще слишком мало знакомы, чтобы между ними могло быть что-нибудь.
- Но он хочет на ней жениться?
- Кто?
- Как кто, да солдат же. Ты же сказал, что он влюбился в девушку в красном платье и понял, что она для него самая прекрасная.
- Ну и что. Разве мы женимся, едва влюбившись?
- А когда же мы женимся?
Граф ненадолго задумался, прежде чем ответить.
- Не раньше, чем поймем, что не можем жить иначе. Не можем оставаться рядом с этим человеком без брака.
Эмилия смотрела на мужчину сердито, такое трезвое отношение к браку ее не устраивало.
- И как же он поймет это?
- Для начала он думает пригласить ее на бал.
- На бал? Он умеет танцевать?
Щечки Эмилии зарделись румянцем удовольствия.
- Конечно. Ты не представляешь, каким только умениям не обучился солдат в своих странствиях. Скажу по секрету, что твоя бабушка тоже намерена дать бал у нас в Ривомброзе. И если ты намерена в нем участвовать, ты должна как можно скорее поправляться.
- Вот здорово!
Эмилия захлопала в ладоши. А потом вдруг нахмурилась так, что ее лоб прорезала глубокая морщинка.
- Получается, что солдат так и остался в волшебном замке? А как же тогда его домашние, они же его ждут.
- Да, солдат остался. – Неохотно признал граф Ристори. - Конечно, по большей части благодаря тому, что ему очень приглянулась тамошняя жизнь, и жители, и особенно эта девушка. Но он помнил о своем долге. Он не забывал о близких. Ты просто успела забыть, что он так и не победил злого духа, в плену у которого находилась его сестра.
- А разве он жил там?
- К моему великому сожалению, да. Солдат должен был найти и проучить этого духа. Только потом он мог вернуться вместе с сестрой к их матери, и общими усилиями починить крышу их дома.
- И он найдет злого духа?
- Ну, конечно. Он его победит, как тех разбойников. Посадит красавицу в алом платье на своего коня и…
- Они поженятся!
- Ну в общем, да. Что-то вроде этого. Все закончится хорошо. А теперь ты лучше спи. Я устал, да и с зятем надо, наконец, поговорить.
- Что?
- Нет, ничего, спи.
Граф Ристори аккуратно коснулся губами прохладного лба девочки и вышел из комнаты.
Эмилия натянула одеяло повыше и прикрыла глаза.
Сегодня она, действительно, устала. Но завтра обязательно узнает у дяди продолжение сказки.

А еще ей очень запомнилась небрежная фраза о причинах брака и замужества:
«…Не раньше, чем мы поймем, что не можем жить иначе. Не можем оставаться рядом с этим человеком без брака»
Семь лет спустя в жизни маркизы Эмилии Радикати произошло нечто такое, что слова дяди припомнились ей со всей ясностью. Решив, что иначе не сможет, она согласилась на предложение молодого талантливого художника Fulvio Gritti, вышла за него замуж и уехала во Флоренцию.


конец

..романтично как...
_________________

спасибо, Миира.
Вы мой первый официальный на этом форуме читатель

....да не за что...
_________________

gutalina
...ты у кого спрашиваешь?...
_________________

 » "Месть подают холодной" (полностью)

5

Название: «Месть подают холодной»
История с картинки





Автор: Gutalina

Жанр: романтика
Рейтинг: PG-15

Авторские права прошу учитывать



Она стояла над трупом своего врага. Человека, который убил ее отца и брата, стал причиной смерти ее матери, умершей от горя вслед за ними, захватившего ее дом… Она должна была радоваться тому, что, наконец, отомстила, что видит его хладное тело возле своих ног. Но не чувствовала радости и не понимала себя. Она не верила, что он – лежащий с каплями брызнувшей на него крови на самом деле мертв. Что ее месть, то ради чего она жила последние годы, все-таки свершилась. Она отомстила за близких, но потеряла смысл жизни.
Его лицо еще не исказила маска смерти, и казалось, что Энрико спит. Закрыл глаза, которые больше никогда не откроет, остановил дыхание в груди, как жернова в кузнице и все… Нужно было радоваться, кричать, бить его ногами и упиваться видом его крови, а она чувствовала растерянность и, как ни странно, боль. Хотелось cклониться к нему, встав на колени провести руками по прекрасному когда-то лицу, дотронуться до губ, которые умели так сильно любить. Нет, не любить, всего лишь доставить наслаждение.

Она помнила себя девчонкой, стоящей возле входа в семейный замок вместе со слугами. Барон Энрико Гольдони победил ее отца, убил ее брата и мать, и въезжал в замок через большие ворота хозяином. Едва он пересечет границы дома, ее положение сравняется с положением простой служанки. Новый хозяин будет решать ее судьбу – останется ли она, или будет изгнана с глаз и со двора. Потому и поставили ее вместе с остальными, ничем не отличающуюся от прислуги, ничего не имеющую, как и они. Потерявшую все, оставив себе только жажду отомстить.
И вот он появляется. Большой черный конь буквально изрыгает пламя дыханием, а рыцарь в серебряных латах, от которых отражается солнце, величественен и устрашающ. На поясе у него висит меч, инкрустированный драгоценными камнями, меч ее отца. Он поднимает забрало и она видит его лицо - молодое, самодовольное, красивое. Лицо победителя жизни, победителя и захватчика. Он слезает с лошади и, звеня амуницией, проходит через ряд слуг. За ним бежит льстивый управляющий. Уж этот-то сумеет устроиться. Не бедствовал при старом хозяине, не пропадет и при новом. А что станется с ней?
Энрико проходит мимо бледной девочки с яркими пятнами румянца на щеках. Что-то знакомое видится ему в ее светлых глазах. Но он не делает усилия вспомнить, кого же она ему напоминает. И девочка незаметно переводит дыхание. Он даже не видел ее, а она перепугалась так, что сердце забилось сильнее.

Пиршественный зал. Накрытые столы ломятся от яств. Гости чествуют нового хозяина. Она входит вместе с остальными прислужницами и встает сбоку, чтобы видеть его. Она отмечает для себя каждое его движение - как он ест, как говорит, как наклоняется к сидящему рядом соседу, и смеется чему-то. У него красивые зубы и глаза, и слишком чистые руки. Почему на них не выходят пятна крови тех, кого он убил? Как он может сидеть в зале, где жили и ели убитые им, слушать льстивые чествования и поздравления, радоваться жизни, когда их больше нет? Она убьет его, – решает она - еще девочка-подросток. - Я дождусь, когда смогу его убить и убью!
Она спит вместе со слугами в маленькой каморке, только называемой комнатой. Ест то, что приготовят на кухне и отправлено назад с господского стола; выполняет несложную работу и лелеет свою мечту об убийстве. Ей невдомек, что в тот раз, когда она смотрела на него в пиршественной зале, ее взгляд полный ненависти обжег Энрико. Он увидел смотрящую, но невидящую его девочку, и она снова кого-то ему напомнила.
Он спросил: «Кто это?»
Услышав в ответ:
- Графиня Валери Мазур, дочь убиенного вами Паоло Мазура.
- А что она, невольница? – удивлен он.
Даже сейчас, будучи почти ребенком, в ней чувствуется то, что называют породой. Он даст ей время созреть, а пока пусть прячется. Он сделает вид, что забыл про ее существование.

Но девочку не так просто забыть. То тут, то там взгляд постоянно выхватывает ее из толпы крестьян и невольников. Вот она пытается самостоятельно поднять тяжеленное ведро с водой и донести его в одиночку от колодца. Один юноша бросается к ней на помощь, но Валери отгоняет его «Я сама». Вот она притаилась за кустом ракитника и внимательно наблюдает, как он рубится мечом со своими воинами. Вот она сама пробирается на площадку и схватив в руку ветку, машет ей также как делали его оруженосцы.
Так продолжалось какое-то время.

Стали стрелять из лука. И снова барон заметил девочку, наблюдающую за ним и его людьми. Рявкнул, повернувшись к ней:
- Подойди! Ристалищем интересуешься, или воинами моими?
Дернул ее за подбородок вверх, глядя в синие глаза.
- Ристалищем.
- Хочешь научиться биться, как они?
Она кивнула.
- Добро. Дайте мне лук,- приказал он слугам.
Ему подали, он вручил его девчонке, едва не согнувшейся под его тяжестью. Помог правильно взять его и, поставив поверх ее руки свою, обнял, коснувшись маленькой груди. Стрела вылетела и поразила самый край мишени. Валери чувствовала жар его руки и тела. И от его дыхания ей было непривычно и неудобно.
Она недовольно высвободилась, и когда Энрико в шутку снова решил ее облапить, со всей силы треснула его по рукам. Воины барона развеселились, но больше всех смеялся он сам.
- Недотрога!
Подтолкнув девчонку в сторону дома, он велел ей позабыть о мужских занятиях.
- Учись вышивать, это больше приличествует женщине.
Валери была с ним не согласна, но послушно ушла в дом.
Потом он еще пару раз видел ее следящей за их тренировками. Но иногда ему было лень ее гонять, а иногда она убегала раньше, чем он успевал дважды взглянуть на нее.
Упрямство девчонки его веселило.
В конце концов, какой прок от врага, если он ему не интересен.



***продолжение и окончание***

Через некоторое время барон решил услать Валери из замка. Чем он руководствовался, принимая такое решение, было неизвестно.
Валери возмутилась, но услышала:
- Ты должна вести себя как девчонка, пусть монахини займутся твоим воспитанием.

Но тщетно сестры Христовы пытались привить девочке милосердие и всепрощение. Они научили ее притворяться.
И склоняя колени в молитве, она просила себе поскорее вырасти, достичь совершеннолетия и покарать убийцу.

В монастыре Валери не задержалась. Месяца через три-пять барон послал за ней.
И молодой оруженосец Анджело, немногим старше нее, повез ее через лес, открывая правду.
- Твой дядя Раньери решил пойти на Энрико войной. И барон хочет заключить с тобой брак, чтобы подтвердить права на землю.
- Но я не хочу выходить за него!
Валери казалось, что если она будет непреклонна, никто не сможет ее заставить.
Анджело усомнился в том, что к ее мнению хоть кто-то прислушается, но не стал настаивать.

В замке почти не изменившемся с момента ее отъезда уже шли приготовления к свадьбе. Энрико распоряжающийся слугами, ставящими во двор столы и скамьи, едва бросил на нее взгляд
- А, приехала. – И тут же отвернулся.

Скорее всего, Анджело просто пошутил, - решила тогда Валери.
Она спросила у оруженосца так ли это, смеясь, и хотя он покачал головой, все равно ему не поверила.
Прозрение наступило, когда она поднялась по ступенькам, намереваясь пройти в комнату, которую занимала раньше. Старая нянька провела ее в другую комнату, куда уже собрались крестьянки и служанки, которые занялись ее купанием, расчесыванием и примеркой тяжелого подвенечного платья.

- Я тебя ненавижу! - четко произнесла девочка вышедшему ей навстречу жениху.
Он улыбнулся, словно она сказала ему комплимент, взял под руку и повел в часовню, уже празднично украшенную цветами.
Валери чувствовала странную дрожь, и неожиданно сильно стиснувшая ее рука придала ей сил выслушивать слова обряда.
- Во имя отца и сына и святого духа, - произнес священник. Добавив – Муж может поцеловать жену.
Валери со страху зажмурилась. Но Энрико только аккуратно поцеловал ее в щечку.
Так она вышла замуж за убийцу своих родителей.

Очень скоро девочка поняла, что муж не испытывает к ней никакого интереса.
Она слонялась по дому без дела, иногда доходила до ристалища и тайно наблюдала за тренировками мужчин; болтала с Анджело, когда встречала его, и спокойно спала в отведенной ей комнате, не опасаясь ничьих визитов по ночам.
Не видя ни в ком ни поддержки, ни дружеского расположения Валери чувствовала себя одинокой и никому не нужной. В монастыре ей было веселее.

Однажды она случайно подслушала разговор двух служанок обсуждающих барона. Женщины, с которыми он делил постель, были им довольны.
- Он ласков и щедр. Жаль, что ему пришлось связать себя с девчонкой Мазур. Он пожалеет, что пригрел на груди змею.
Он пожалеет, - согласилась с ними Валери, рассерженная, что женщины позволяют себе обсуждать хозяина столь бесстыжим образом. Но главное, что они – их бывшие слуги, такого дурного мнения о ней и такого хорошего о нем – захватчике, грабителе, убийце…

В тот день она впервые уселась за столом вместе с обедающим бароном. Он немного удивленно повернул к ней голову, но ничего не сказал. И перед Валери незамедлительно появился лишний прибор.
- Ты ведь выросла, правда? – поинтересовался он у нее, когда они почти закончили трапезу.
Валери важно кивнула.
- Тогда советую тебе поскорее заняться обязанностями хозяйки дома, а не ходить без дела, - тут же отрезал он.
Девушка вспыхнула.

Она не знала с чего начать. Всем в доме всегда занималась мать и старшая горничная. Теперь, скорее всего, обязанности эти кто-то выполняет, не может быть, чтобы такой большой замок содержали как-нибудь. Но она посоветуется с нянюшкой и что-нибудь придумает.
Распоряжаться прислугой оказалось не так трудно. Надо было только иметь острый глаз, приглядывать за всеми одновременно, и знать какая работа является первостепенной, а какая может подождать.
С поддержкой нянюшки Валери принялась гонять слуг с уборкой. Никто не знал лучше нее, в каких углах чаще всего остается пыль, какие двери продолжают скрипеть, какие окна блестят недостаточно, какие гобелены нуждаются в чистке…
А потом она добралась до кухни и, окунувшись в море ароматов, захотела приобщиться к процессу готовки.

Один раз поданное к столу блюдо барон забраковал. Узнав, что его готовила госпожа, он хмуро посоветовал ей лучше стараться. Другой - с удовольствием облизал пальцы и пообещал в дальнейшем из ее рук принять хоть яд, если он будет также вкусен.
Валери вспыхнула от его похвалы.
А позже и фраза про яд запала ей в голову.

Она приготовила десерт, добавив в него щепотку крысиного яда, и пошла искать барона, чтобы предложить ему лакомство.
Он был не один. И снова дикая ревность обожгла ей сердце.
- Кто там? – сурово спросил Энрико, услышав шум.
Валери вышла из укрытия, и он тут же отослал служанку прочь.
- Ты ко мне?
Девочка неуверенно кивнула.
- Тогда проходи.
Она протянула ему тарелку с десертом. Он равнодушно отставил его в сторону.
- Мне нравится, когда ты за мной ухаживаешь. Не представляешь, как я тороплю время, чтобы ты как можно скорее вошла в свою девичью весну, и я смог бы насладиться своим правом супруга.
Валери смутилась. Такие откровенности ей было слышать впервой.
Встав, барон тихонечко привлек девочку к себе на колени, погладил по гладкой головке с убранными в прическу волосами, потом коснулся пальцем щеки, внимательно следя за ее реакцией.
Она сидела ни жива, ни мертва. Потому он решился на один поцелуй в самый краешек губ.
В ту же секунду вихрь взметнул Валери с его колен. Она задела локтем тарелку с отравленным десертом, но даже не обратила на это внимание и убежала прочь.
Энрико с улыбкой смотрел ей вслед.

На следующий день Гольдони мимоходом сообщил своей жене, что ночью внезапно скончался его любимый пес. И пока он будет вести суд, выясняя, кто за ним недосмотрел и виновен в смерти собаки, он намерен приучать ее к тому, что очень скоро она будет его не только душой, но и телом.
Теперь каждый вечер прежде чем идти спать барон приходил к Валери и целовал ее на ночь. Иногда его поцелуи были невинными легкими прикосновениями, а то он желал обескуражить и расшевелить девушку. Он кусал ей губы, лизал их, исследовал глубины ее рта. И она не знала, что ждать от него каждый следующий раз; боялась, смущалась, потихоньку отвечала его ласкам. И неожиданно для себя стала ждать каждого его прихода с нетерпением.

Она стояла на площадке крепостного вала. Ветер дул ей в лицо, развевая за спиной распущенные волосы, и она, чуть откинув голову назад, и прикрывая глаза, представляла себе подходящего к ней человека, который встанет за ее спиной, положит нежные руки ей на плечи и мягко привлечет к себе. Улыбнувшись собственной мечте, она открыла глаза и развернулась к стоящему рядом Анджело.
Оруженосец Гольдони давно был влюблен в девушку. Это не было для нее секретом, но Валери полагала, что думать о любви ей слишком рано. Прежде всего ее месть.
Расследование смерти собаки так ничем и не завершилось. Барон удовольствовался физическим наказанием для пары присматривающих за собаками слуг, и казалось, забыл о происшествии.
Приближалось день рождение Валери. Кто из них – она или барон больше ждали заветной даты, было неизвестно. Девушка планировала повторить свою попытку с отравлением. Но для того, чтобы достать яд, ей нужен был помощник. Кто мог подойти на эту роль больше влюбленного Анджело?
Мудро рассудив, что стоит быть с молодым мужчиной чуть поласковее, Валери уже несколько раз встречалась с ним тайком на крепостном валу. Уверенная, что уже многое знает об отношениях мужчины и женщины, девушка думала, что достаточно будет нескольких поцелуев, и средство от «разгулявшихся мышей в подвале» будет найдено.
После случая с собакой все яды в поместье использовались аккуратно, и возьми Валери яд, она тут же окажется под подозрением.
Убедить Анджело оказалось непросто. Наивный юноша никак не мог понять, зачем девушке самой изводить грызунов. Пусть переложит неприятную обязанность на кого-нибудь другого. Уговоры начинали заходить в тупик, Анджело упорно не понимал намеков.

Зато на площадку неожиданно поднялся Энрико, и Валери отпустившей руку Анджело, очень не понравилось выражение его лица.
- Моя маленькая женушка нашла себе новое развлечение? – спросил он.
Взглянув на Анджело, барон пообещал поговорить с ним позже, и, дождавшись пока его оруженосец скроется с глаз, подступил к Валери.
- Ну, скажи мне, что это? Как часто вы встречаетесь?
Валери качала головой, боясь выдать себя раньше времени.
- Я ни при чем… я просто…
- Я накажу его, если он преследует тебя. Но помни, что я слишком долго ждал, чтобы теперь отдать тебя другому.
Он резко привлек ее к себе и больно до крови искусал ей губы.
Валери отталкивала его, плакала, а он все теребил ее своим нескончаемым поцелуем. Словно старался раз и навсегда заставить ее запомнить – она принадлежит ему, и он волен делать с ней все, что захочет.

В тот вечер она со страхом ждала вечера. Анджело выпороли на конюшне. Но сказал ли он о просьбе Валери? Тогда девушку ждет серьезное наказание, или возможно, допрос с пристрастием. Барон суров на расправу. Захочет ли он понять ее мотивы?
Ты пытаешься оправдаться перед убийцей своей семьи, – вдруг подумала она. - Хочешь быть ему по-прежнему нужной, хочешь его похвальбы и ласковых поцелуев. Но ты же решила убить его. Если он спросит, ты должна ответить, что намеревалась сделать со всей честностью. Анджело пострадал ни за что. Но если даже не брать в расчет оруженосца, что бы не совершил барон Энрико Гольдони, как бы он к тебе не относился: любил, ненавидел, целовал, бил – ты можешь испытывать к нему только презрение, и лишь до той поры скрывать свою ненависть под личиной симпатии или может даже любви.

Барон не пришел вечером в ее комнату. Он отправился в деревню, напился там до полусмерти. В окно она увидела, как он с трудом спускается с лошади. Еле передвигая ноги пройдя длинный коридор со ступеньками, и миновав ее комнату, он ушел к себе.
Помедлив, она все же решила проверить, как он. Осторожно приоткрыла дверь к нему в комнату и услышала храп идущий от кровати.
Нехорошо, если барон так и уснет одетым.
Преодолевая смущение, девушка стянула с него сапоги, укрыла одеялом, и когда он, повернувшись на бок, заложил руку под голову, как ребенок, снова отметила, как же он все-таки молод и красив. Темные ресницы отбрасывали тень на его лицо, во сне приобретшем мягкость. А волосы непослушно упавшие на щеку так и манили прикоснуться и погладить их.
- Валери, - неожиданно во сне произнес ее имя спящий, и девушка прикрыла рот рукой, боясь выдать себя нечаянным звуком.

О случае на крепостном валу оба, и барон и Валери, не договариваясь, решили не упоминать.
Он иногда поглядывал на ее пухлые губы, но больше не решался на свои авантюрные походы к ней перед сном. Она же ловила себя на том, что скучает без его визитов. Вот он повеселится, если узнает.
До дня рождения оставались считанные дни, не больше пары недель, когда намерения Энрико не приближаться к ней резко изменились.
- Будь проклят твой дядя, заставляющий меня насиловать почти ребенка, - ворчал Энрико, таща ее с собой за руку. И не отвечая на ее вопросы: «В чем дело? Что происходит?»
- Он объявил, что приедет на твое рождение, чтобы лично убедиться в том, что ты стала моей женой в полном смысле этого слова, и, боюсь, не отвяжется, пока ты не подаришь мне наследника.
- Но я не могу… Ты обещал… Я не могу, - повторяла она, начиная хныкать от страха.
- Да, немного раньше, чем надо. Но это все равно рано или поздно должно было произойти. Не Раньери так кто-нибудь еще вздумает предъявить права на этот замок. И пойдет на нас войной.
- Так это все из-за земли, - разозлилась она. – Ненавижу тебя! Ненавижу! Я никогда не стану твоей по доброй воле, я лучше умру.
- Ты думаешь, я этого не знаю, - заорал он в ответ.
Она вырвала руку и бросилась бежать, он за ней. Поймал, встряхнул, чтобы она перестала драться; взвалив себе на плечо, понес в направлении дома.
Валери снова удалось, ударив его по колену, вырваться, и броситься бежать через открытые ворота к озеру. Барон преследовал ее, отставая лишь на пару шагов.

Девушка предполагала, что на этот раз он не спустит ей оскорбление, и надеялась, что он не устроит порку прямо на глазах вылупившихся на них крестьян. Она забежала в воду, замочив юбки, и обернулась. Энрико был уже близко.
- Пошли все вон, убирайтесь, - крикнул он.
И слуги поторопились исполнить его приказание.
Надежда скрыться среди людей растаяла буквально на глазах. Валери снова всхлипнула, потом стиснула зубы и выскочила ему навстречу.
- Я не боюсь! Можешь убить меня, если хочешь. Я от своего слова не отступлю.
Барон, не сводя с нее цепкого взгляда, стремительно освобождался от одежды.
Она наклонилась, и быстро схватив с земли меч, направила его на Гольдони.
- Я убью тебя, - завопила она.
Он стянул с себя штаны и теперь стоял, выпрямившись, в исподнем, босиком и с голой грудью.
- Ну давай, коли, - сказал он. - Ты же была на ристалище и знаешь, как надо взмахнуть мечом. Давай! - Приказал он.
Валери сделала слабое движение в воздухе, но так и не решилась проткнуть стоящее перед ней тело.
Он был человеком, пусть врагом и убийцей. И он был восхитителен. Она никогда не видела его раньше раздетым, и теперь смотрела пугливо и с любопытством.
- Никогда не поднимай оружие, если не в состоянии совершить удар. Ты раскрываешь перед противником свою слабость.
Он подошел к ней почти вплотную, одним движением раскрыл ее руку, выпустившую на траву тяжелый меч, и стал снимать с нее платье.

Она пыталась остановить его стремительно развязывающие ей тесемки и завязки пальцы, но стоило ему наклониться и поцеловать ее, желание сопротивляться стало пропадать.
Поцелуй его был требовательным и вытягивал из девушки все желания кроме одного. Голое тело обдало ветерком, она перевела дыхание и отступила назад.
- Не делай этого.
- Мне придется.
- Не надо.
- Я постараюсь, чтобы это произошло поскорее. Но ты должна помочь мне.
Она качнула головой, и неожиданно бросилась в воду, надеясь уплыть. Барон тут же последовал за ней, на ходу избавляясь от последней одежды.
- Умница! Тут нам будет полегче. Не могу обещать, что ты не почувствуешь боли, но я приложу все силы, чтобы она поскорее прошла.
Он поймал ее за пояс, и в спину Валери что-то ткнулось. Она испуганно рванулась, но смогла только повернуться.
Глаза барона были полны ожидания, жалости, и еще чего-то. Он снова поцеловал ее, крепко удерживая за пояс, а потом насадил как бусину на нитку. С тем оговором, что нитка была толстая чесучовая, а бусина слишком маленькой и нить никак не могла пройти в крохотное отверстие. А когда прошла, Валери испытала ослепительную вспышку боли, заставившую ее дернуться вверх, почти ускользнуть.
Но бессердечный барон опять поймал ее, и стал продевать новую бусинку.
С каждым разом нить проходила все легче и легче, боль заполнила ее уже настолько, что от туго натянутых в ряд бусин не хватало дыхания. Она закричала, от этого ей не стало легче, но она продолжала кричать также надрывно, чувствуя, как разрывается что-то внутри у нее под животом.
Там горел огонь, опаляющий ее, сжигающий ее, грозящий ее уничтожить. Он поднялся по ее телу вверх, до самой головы, и откинувшись в его руках назад, она почувствовала, как в следующее мгновение он выходит вон, а конвульсивные движения Энрико замедляются.
Он вытащил ее на берег и аккуратно протер мокрое от слез лицо влажной от воды ладонью.
- Теперь мы - муж и жена, и никто не отнимет тебя у меня.
У Валери не было сил даже чтобы открыть глаза или огрызнуться. Она почувствовала дикую усталость и ощущение, что ее избили.
С этим же чувством она провалилась в сон.

Ближе к вечеру девушка ставшая женщиной очнулась у себя в комнате на постели. Когда ее перенесли, когда успели одеть – было неизвестно.
Барон лежал с ней рядом, ожидая ее пробуждения с опаской.
- Как ты себя чувствуешь?
Слышать его голос было неприятно, но она все же ответила.
- Как будто упала с лошади на живот. И болит… там.
- Пройдет. - Горячо пообещал он. – Дня через два-три ты будешь, как новенькая.
Она думала иначе и, отвернувшись в сторону, показала, что не желает его видеть.

Проснувшись ночью, Валери увидела спящего рядом Энрико.
Пока она смотрела на него, он успел передвинуться к ней ближе, и переплести свои ноги с ее. Было необычно, но не неприятно.
Она осторожно протянула руку и коснулась его груди. Кожа под волосами у барона была в таких же веснушках, как и у нее, а сами волосы мягкими. Она погладила его, слегка забывшись, и не сразу заметила его внимательный взгляд. Он поймал ее руку, переплел их пальцы и потянул девушку на себя.
- Проснулась?
Звучало немного по колдовски.
Она кивнула.
- Что-нибудь хочешь?
Все еще полушепотом, словно они могли кого-то разбудить.
И снова ее полуулыбка и согласие.
Она хотела поцелуев и нежности
С небольшим характерным звуком он нежно поцеловал ее в губы. И спустя минуту с неудовольствием убрал ее руку от себя и отстранился.
- Тебе еще рано. А я не смогу долго терпеть. Так что, лучше спи.
- Не хочу, - беспечно откликнулась Валери, и с искушающей улыбкой опустила руку ему ниже пояса.
В глазах барона мелькнул огонек.
Он перевернул Валери под себя. Стремительно спустился вниз, и стал целовать ей руки, ноги, живот.
Девушка хихикала, ей было щекотно, и в то же время внутри нее снова зарождалась прежняя волна.
Немного поиграв, он развернул ее к себе спиной.
- Я боюсь.
- Я тоже.
Он поставил ее на колени, и осторожно вошел в маленькую расщелину.
- Держись за меня.
Вытянувшись на нем, она держалась за его голову, а он делал то, что поначалу могло приносить удовольствие только ему одному. Но позже с новой силой закрутило волну, и словно кольца раскрывающейся змеи, она метнулась к ней в голову, заставляя стонать и хотеть еще.

Близость с Гольдони открыла ей новые грани жизни, все ее многоцветье о котором она даже не представляла, целуясь с ним. Каждый раз она окрашивалась в разные тона, в зависимости от их настроения. Валери предполагала, что иногда барон нарочно провоцировал с ней ссоры. После них было так приятно мириться – на траве ли, или в мягкой постели – уже не имело особой разницы.
Не прошло и месяца, а молодая женщина уже не могла представить себе, как прожила все это время без его ласк, без того, что он каждый раз засыпает вместе с ней, и, пробуждаясь, произносит ее имя, прежде чем склониться к губам.

В новизне новых ощущений долгожданный день ее рождения прошел в незаметной дымке хлопот по хозяйству, в приезде гостей, включая ее дядю Раньери – сухопарого человека с наметившейся сединой и хмурым взглядом серебристо-серых глаз; в затеянном Энрико празднике с бродячими циркачами – акробатами, жонглерами, глотателями огня, заклинателями змей и разными уродцами…
Вино лилось рекой, несколько специальных людей присматривали за тем, чтобы тарелки гостей не пустовали, и, едва опустошаясь, наполнялись едой снова. Весь замок радовался, словно стремясь доказать кому-то, что его обитателям не о чем жалеть и не о чем даже мечтать. Любое их желание тут же сбывается.
Дядя Раньери смотрел на все скептически. От него не могли укрыться отношения, связывающие молодых супругов. Валери, ставшая женщиной, стала иначе двигаться, а ее взгляды, то и дело обращаемые на Энрико, читали ее сердце яснее любой книги.
Окрыленная своей любовью женщина выглядела счастливой и довольной своей долей. А это никак не входило в его планы.

При жизни родителей Валери видела дядю от силы пару раз. Раньери всегда был видным мужчиной, а годы, проведенные в сражениях, только добавили ему мужества. Где-то в глубине души Валери по детски надеялась, что после гибели ее близких, брат матери – единственный оставшийся у нее родственник, возьмет ее к себе, но он предпочел оставить девочку в заложниках у барона Гольдони. Да, вроде бы он не раз угрожал Энрико, требуя ее выдачи, но разве не подтолкнул этим самым барона к женитьбе на ней?
Взгляды дяди, обращаемые на племянницу, были ласковыми, а речи напутственными:
- Я не упрекаю тебя за то, что ты сумела устроиться в замке на правах хозяйки. За этот поспешный брак, которому не стала противиться. Но не забыла ли ты, что человек, которого ты называешь мужем, стал причиной искоренения рода Мазуров?
Нет. Она не могла этого забыть. Как бы не было хорошо ей в объятиях Энрико, о том, при каких обстоятельствах он вошел в ее жизнь, она не забывала.
- Нельзя думать о счастье, пока твои родители не отмщены. Нельзя верить его словам и ласкам. Но если ты сознательно пошла на обман, дабы усыпить его бдительность. Если подобно Юдифи, хочешь, соблазнив, подобраться к нему ближе, узнать его слабые места и затем отрубить Олоферну голову, я буду приветствовать тебя и признаю, что мы одной с тобой крови.

Валери проснулась, почувствовав губы барона на своей шее. Улыбаясь, она позволила ему несколько приятных обоим ласк и только потом разговор с дядей снова всплыл в ее голове.
Где же твое желание отомстить, дочь Мазура, - спрашивала она себя, оставшись в комнате одна.
Энрико отправился на тренировку со своими солдатами. Они все время живут в ожидании войны, и хотя теперь даже дядя Раньери признал их брак свершившимся и более не намерен претендовать на землю Мазуров, Гольдони не успокаивается. Не позволяет себе хоть одно утро поваляться в постели с женой подольше, заняться какими-то мирными делами, кроме скорого суда и общения с пройдохой управляющим. Да, он закатил праздник в честь ее шестнадцатилетия, но разве не с тем, чтобы поразить соседей, на которых завтра может пойти войной, или объединиться с ними в борьбе с более сильным противником. И что хочет она, ставшая женщиной, узнавшая приятную сторону брака, но раскрывшая вместе с тем для себя множество вопросов о том, какое будущее ее может ждать.
Будь она обычной женой, она положится на волю провидения и мужнино решение. Как хозяин повелит, так оно и будет. Уедет он – она ждать будет, вернется – раны излечит, холой и негой обложит. А дети пойдут, пройдут ее годы между заботами о доме и семье.
Но Энрико Гольдони не простой рыцарь, взявший ее в жены. Он – убийца, узурпатор, она должна его ненавидеть. До недавнего времени она жила ради мести, и вот теперь в ее сердце дает ростки что-то более сильное, красивое, большое, но она не должна взрастить в себе это чувство. Ради себя самой и в память о своих близких она должна погубить их, пока не стало совсем поздно, и умертвить человека, ставшего ее супругом.

Однажды к прогуливающейся по лесу Валери, обдумывающей как и когда она убьет мужа, подъехал его бывший оруженосец Анджело. После того, как барон застал его вместе со своей женой в сторожевой башне на крепостном валу, бедного юношу не только прилюдно отстегали плетьми, но и разжаловали до простого слуги. Они больше не виделись с Валери, возможно, обиженный на несправедливость Анджело сознательно избегал их встреч. Потому то, что он догнал ее в лесу, было для нее необычным и удивляющим. Скорее всего, должно было произойти что-то неожиданное, чтобы его отправили искать ее.
Подозрения подтвердились, Анджело едва удерживая рвущуюся вперед лошадь успел сообщить, что с бароном приключилась беда. Он разбил себе голову у дальнего луга, и теперь истекает кровью.
Конечно же, Валери тут же подхватилась и, усевшись в седло, помчалась следом за показывающим ей дорогу юношей.

Указав ей лежащего впереди человека, Анджело снова повернул лошадь в сторону замка, собираясь, как и прежде, звать людей на помощь. Валери не стала задерживать его, но сама поехала дальше, надеясь, что ранение Энрико не столь серьезно, и она успеет что-нибудь сделать.
Вместо барона Гольдони возле камня было тело какого-то несчастного. Повернув его к себе, молодая женщина ужаснулась месиву, в которое превратилось его лицо. Мог ли Анджело не узнать своего хозяина, или он нарочно привел ее к телу.
Через мгновение загадка разрешилась сама собой. К Валери подошел ее дядя Раньери, презрительно ткнувший носком сапога лежащий перед ним труп.
- Соболезную тебе, племянница.
- Это не Гольдони, так что ваши соболезнования преждевременны.
- Я думал, что мы с тобой на одной стороне. И ты порадуешься его гибели, а ты приехала встревоженная возможным ранением своего мужа.
- Я приехала, чтобы увидеть его смерть собственными глазами. Но он жив, и я не могу понять, зачем вы затеяли весь этот балаган, дядя.
Он смотрел на нее чересчур внимательно, словно пытался поймать на лжи.
- Так значит я могу быть спокоен, смерть моих родных сестры, ее мужа и сына не останется неотмщенной, и ты не забыла, имя его убийцы?
- Нет!
- Послушай! Раньше я считал тебя маленькой запуганной девочкой, способной лишь хныкать и бояться. Но ты выросла, превратилась в красавицу, и если мы с тобой объединимся…
Он захватил ее рукой за шею, привлек к себе и попробовал поцеловать.
- Едва труп твоего мужа остынет, мы сыграем свадьбу, и поместье Мазуров опять станет нашей собственностью. До победы нас отделяет лишь миг. И если ты клянешься, что уничтожишь Энрико Гольдони, я помогу тебе в этом, чем только смогу.
Его язык у нее во рту был омерзителен.
Оттолкнув Раньери от себя, Валери вытерла губы.
- Что, мальчишка не научил тебя, как ты должна повиноваться мужчине?
Дядя посчитал, что ее движение продиктовано наивностью и скромностью, ему и в голову не могло придти, что поцелуй позволенный и желанный от любимого мужчины может быть отвратителен с кем-то еще. А тем более с родственником, который в других обстоятельствах должен был бы заменить ей отца.
- Я считаю это преждевременным.
Он развеселился.
- Ну, смотри. Но если обманешь, знай, все равно никто не спасет Гольдони от заслуженной кары. А тебя, если будешь мне мешать, заточу в монастырь. Там умеют учить послушанию.

Анджело послушной собачкой ждал ее у дороги ведущей к дому.
- Госпожа, я сделаю все, что вы велите. Я был глуп, когда не понял того, о чем вы пытались сказать мне на башне. Но удары плетьми быстро добавляют разума. И клянусь ноющими у меня шрамами, я положу свою жизнь, дабы уничтожить нашего общего врага.
- Я запомню твои слова. И награжу тебя, когда ты будешь достоин.
Пообещала она, первой направляясь к крепостным воротам.

Столько напоминаний, угроз и мучений собственной совести, не давали ей спать спокойно, когда Энрико уже давно видел свой десятый сон. Ничего не подозревая, он дышал, любил, говорил, ел, пил и ходил на расстоянии одной вытянутой руки от надвигающейся на него смерти. И не было силы, которая могла отвратить ее от него, только не Валери, которая и должна была обрушить на барона удар смертельной силы, и не так важно, будет ли он нанесен ее собственной рукой, или рукой нанятого ею убийцы.

Слишком оттягивать было рискованно, Гольдони мог заподозрить что-то в выражении глаз затаившейся до времени жены. Она больше не радовалась невинным утехам, часто по причине головной боли отсутствовала за общим столом, и все чаще отводила взгляд, когда замечала, что он смотрит на нее.
И вот окончательное решение было принято, с Анджело обговорено, где и как он, вызвав барона на поединок, убьет его. А женщине оставалось лишь ждать, надеясь, что меч пронзит его сердце быстро, а смерть, спустившаяся к нему, не причинит лишних мучений и боли.

Она была у окна, когда окрик слуги всполошил всех, заставив ее первую броситься во двор.
Она успела сбежать по ступенькам вниз, когда заметила лежащее на земле тело.
Энрико Гольдони привезла на себе лошадь, теперь равнодушно пощипывающая травку в стороне. Видимо из последних сил барон забрался на нее, думая, что в замке ему кто-нибудь поможет, но не успел.
Он был в крови, и он был мертв, хотя гримаса смерти так и не исказила его прекрасного лица. Казалось, он просто заснул, и мгновением спустя его ресницы дрогнут, а взгляд прояснится, удивившись слезам, текущим по ее щекам.
Она должна была радоваться его гибели, наградить убийцу, как и обещала, устроить праздник… А ей хотелось плакать, выть, кататься по земле, выдирая на себе волосы – проявлять безутешную скорбь, которую она на самом деле чувствовала.
Ее отец, мать, брат погибли, и ничто на свете не сможет вернуть их к жизни. Ее дядя – ничтожество и негодяй, которого интересует лишь земля и замок Мазуров. Энрико Гольдони за последние два года, как она осиротела, стал самым близким и дорогим для нее человеком. Он не издевался над ней, когда она была ребенком, и полюбил ее, ставшую женщиной. Он мог также, как и Раньери, отослать ее в монастырь и забыть о ее существовании, но предпочел жениться, и теперь она – единственная хозяйка дома Мазуров.
Никто из них не мог поступить иначе. Она тоже выполнила свое предназначение. И теперь никто не может запретить ей горевать у тела человека, который, как она понимает уже теперь, сделал ее благодаря своей любви очень счастливой на очень короткое время.

Она опустилась на колени перед ним, прикрыла глаза и обняла руками, прижимаясь к его груди.
- Прости меня, Энрико, любимый. Я никогда тебя не забуду, и не смогу простить себя за то, что сделала.
Страдания сжали ее грудь и рыдания вырвались наружу. Она не плакала так, даже оплакивая родителей. Воспоминания проносились перед ней калейдоскопом событий, и в каждом из них был Энрико – улыбающийся, счастливый, живой…

- Мне жаль, что я стал причиной смерти твоих родителей. Война не выбирает любимчиков. Паоло Мазур погиб в честном поединке, встретив свою смерть, как мужчина. Его сын, твой брат бросился на меня с мечом и я, отражая его удар, убил его случайно. Замок стал моим по праву победителя. Но я всегда знал, что ты - настоящая наследница этой земли. И взял тебя в жены, надеясь, что в венах наших детей крови узурпатора и исконного владельца будет пополам. Полюбив тебя, я забыл о том, что навсегда останусь для тебя только врагом. И убить меня ты захочешь гораздо сильнее, чем остаться в моих объятиях.

Валери, слегка отстранившись от мужа, внимательно слушала его. Может она помешалась с горя, может и в самом деле свершилось чудо, а только барон Гольдони, в самом деле, открыл глаза, и теперь смотрел прямо на нее, произнося горькие для обоих признания.

Снова склонившись к нему, все еще лежащему на земле, она провела ладонями по его лицу от щек к вискам, погладила голову.
- Я хочу остаться с тобой, если ты позволишь. Я хочу любить тебя, если ты будешь меня любишь. Моих потерь ничто не способно восстановить. И твоя гибель стала для меня подлинным несчастьем.
- Я хотел удостовериться в этом лично.
Он тоже поднял руку и свою очередь погладил Валери по волосам. Она прикрыла глаза, наслаждаясь этой лаской.
Он приподнялся, и резко намотав ее волосы на кулак, дернул к себе, заявив:
- Я убил Анджело, который как трус бросился на меня из-за угла.
Она улыбнулась сквозь слезы.
- Ты только опередил меня.
Его рука обласкала ее шею прежде, чем привлекала к себе и прижала к губам в поцелуе.
Только выразив всю жажду изъедающих их сомнений, радости и злости, Валери и Энрико поднялись на ноги, и направились к лестнице, идущей в дом.
Вытирая рукой с лица возлюбленного чужую кровь, молодая женщина услышала еще одно решительное, звучащее как клятва:
- Я убью твоего мерзкого дядюшку, даже если за это черти утащат меня в ад.
Наверное, такое должно было рассердить или обеспокоить Валери Мазур. Но понимая, что иначе Раньери не успокоится, племянница жестокосердного дядюшки только улыбнулась на заявление мужа.
Мир может рушиться, чтобы создаваться вновь. А она, пусть даже ценой своей жизни, никогда больше не поставит собственные интересы выше интересов семьи и вопреки желанию любимого мужа.


КОНЕЦ

Доброе утро. Я хочу сказать, что мне очень понравились ваши фанфики по сериалу Элиза! Примете от меня виртуальные шоколадки и пиццу с букатами цветов? А воображаемую шляпу перед Вами я и так сняла и подбросила в воздух.
Элиза и Фабрицио так трогательно придумывают сказки для Эмилии. Причём оба, Элиза и Фабрицио, рассказывают Эмилии сказки не совсем с хэппи эндом. И при прочтении этих историй ваших я уяснила для себя, что Эмилия куда более прозорлива, чем её дядя и Элиза.
_________________

Хорошо помню этот сериал, он мне очень понравился. Итальянцы вообще мастера снимать красивые истории. И конечно, Виттория Пучини - она теперь известна те только по "Элизе", но и по "Баронессе Карини", "Анне Карениной", "Кронпринцу Рудольфу". Алессандро Прециози же мне очень понравился в "Красавице и чудовище". С интересом почитаю данные рассказы.
_________________