Мои сказки

 » Мои сказки  [ Сборник ]

Мои работы в жанре славянского и скандинавского фентези.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Лекочка)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 05.11.2011

 » ПАПОРОТНИКА ЦВЕТ.

Автор: Лекочка | Бета: Whisper♥ |
Пейринг: Вжелена / Ясень
Рейтинг: PG-13 | Тип: гет | Размер: миди / Статус: Закончен
Жанр: Сказка
Описание: Расскажу Вам сказку, как водится, про красну девицу и доброго молодца.
Будет в ней ложь, ну и конечно намек, а как без него…
Правду, что ли говорят: «Долог волос да ум короток»?
Не ведаю, но чаще всего так и выходит, а жаль…

Предупреждения: Смерть главного героя, Смерть второстепенного героя



Пролог

Давно это было. Славный вождь Христос ступил еще только на славянскую землю. Смотрел с грустью и великой тоской, как рвали ей душу междоусобные войны, алчные степняки. Не смелы были его шаги. Но где падали иглы с тернового венка, пылали древние капища. Бежали мудрые седые волхвы в леса дремучие, чащобы непролазные, грозили тощими кулаками. Только старая вера плотно сидела еще в народе. И в лицо незваному Богу смеялась чистая Леля - Весна. Макошь – Матушка укоризненно качала головой, задевая рогатым кокошником пушистые облака, не торопилась уступать сердца глупых детей своих. Простой люд хватался за обереги и поминал Перуна, когда летела по небу средь черных туч громовая колесница. Девицы пригожие так же опускали в быструю воду венки на Купальскую ночь.[img][/img]


1 глава:

Хорошо жить в богатом дому, в стольном граде, высящемся над быстрой водой. Весело. Шумит, гудит пестрая многоликая Ладога. Торопятся по волнам длинные ладьи, реют хищные полосатые паруса. Спешат далекие северные гости. Сильно их раньше чурались. Да и правильно – чего хорошего от варягов ждать? Чужие они. Разбойники.
Только у грозного князя не забалуешь. Теперь они торговались мирно. Все больше рабами, мечами заговоренными, диковинами заморскими. И люд честной привык помаленьку…

Да, хорошо и весело. Особо, когда ты – дочь купца зажиточного, единственная, любимая да первая красавица на всю округу.
***
Солнечный лучик пробрался в теплую горницу и теперь плясал по светлым бревенчатым стенам. В углу тихонечко поскребся домовой, всхлипнул жалостливо. Нос щекотал запах свежего печева. Ох, и румяные в этом дому пироги! Ну, как не проснуться, когда матушка ухватами гремит ни свет ни заря?
Вжелена сладко потянулась, выпростав белые рученьки из под цветастого одеяла. Улыбнулась. Каждый-то день праздник для славницы. Ни тебе забот, ни хлопот. Только и дел, что наряды новые примерять.
- Дитятко, ты встала ли ужо? – крикнула матушка.
- Встала, – томно зевнула красавица.
- Кузнец приходил.
Улыбка слетела с алых губ. Девица грубо оттолкнула, подоспевшую было чернавку. Та разиня пролила кувшин с водой для умывания. Вжелена прикрикнула на нее и села чесать косу сама - дело невиданное. Костяной резной гребешок все больше путал и дергал русые волосы.
Ясень кузнец надоел ей хуже горькой редьки. Не по себе товар приглядел! И ладно бы просто вздыхал, томился (мало ли таких). Так нет же, таскался к купцову дому беспрестанно!
Вжелена одолела, наконец, толстую косу. Прощенная по этому случаю, чернавка вплела в нее синюю дорогую ленту. Такой другой во всей Ладоге не сыскать. Сенные девки помогли надеть на белое тело тонкую рубаху и расшитый волшебными узорами сарафан.
У беленой печи хлопотала мать. Мудрый Кренец батюшка хмурился, сидя за дубовым столом. Но хитрая девица знала – напускное.
Много лет не было в этом доме детей. Отчего же не взял купец богатый молодую жену, никому не ведомо. Видно сильно жалел свою Златославу. Сына так и не дождался, но и дочке поздней был рад радехонек. С малых лет она росла в холе. Всем была хороша и статью и лицом. Только прощать и любить не выучилась.
Не успела Вжелена цапнуть пирожок, как в сенях шум послышался. На пороге опять кузнец. Кивнул батюшка. Ясень вошел, печке поклонился, хозяину с хозяйкой. И встал дуб дубом, опустив буйну голову.
- Что стоишь, соколик? - встрепенулась Златослава. – Проходи, садись, угощайся.
- Спасибо хозяйка, сыт я.
- А коли сыт, что пришел? - проворчала Вжелена.
- Сережки принес, -молвил кузнец, краснея.
Вот те на… Не свататься ли?
- Не надо мне твоей меди, - крикнула зло девица. - У меня и серебро то каждый день носится!
Тут батюшка стукнул кулаком по столу. Борода, почти седая уже, от чего - то сегодня топорщилась больно воинственно.
- А ну цыц, девка! Ишь волю взяла, поперек старших рот раскрывать! Сговорю с глаз долой, доиграешься.
Но славнице – слова, что роса - встряхнулась и пошла. Батюшка к вечеру перекипит, она знала.
А кузнец добрый, белокурый ей без надобности. Хотя и красив - не отнимешь. Высок, в плечах широк. А силушки молотом махать… Да таких Вжелен, станом тонких, двух на одной руке поднять мог. И покружить. Князь светлый звал его беспутного в дружину, был бы хоть кметем, а так…
Девица эта строптивая видела для себя совсем другую судьбу. Не зря гуляла у детинца. Вдруг откроются тяжелые окованные ворота, полетят ясны соколы – вои знатные на резвых конях? А она тут как тут, очи ясные долу. Остановиться конь–огонь и посмотрят, из под шелома, глаза удивленные, спешится витязь. В сердечке девичьем кольнет – к ней идет, ни к какой другой. Так ей виделось. Но не забывала она и на окошки княжеские, высокие поглядывать. Вдруг явится горбоносое, усталое лицо? А то, что женат князюшка давно не помеха, она ведь и моложе и краше княжны.
Выскочил парень из горницы как ошпаренный. Света белого не видел, небось, от унижения.
Матушка тяжело села на выглаженную липовую лавку. Сейчас завоет, запричитает. Очень ей жених нравился: и нравом мягок, покладист, и работа в руках молодых кипит. Да правду сказать, всегда это ремесло в почете было - кузнец тот же колдун, Перуну грозному родня. Ну, как убедить девку глупую, непокорную?
- Вырастили черствую корку, маемся теперь, - только и сказала, да как! Будто по щеке румяной хлестнула.
- Все отрепье подберем или деревенским оставим чего? – фыркнула дочка.
Кренец старый аж побагровел весь.
- Запру! – задохнулся он от дерзости такой невиданной. Шутка ли матери перечить, отговаривать.
На этот случай слеза горючая была загодя припрятана и теперь выкатилась. Сердце материнское, не в меру мягкое, тут же и растаяло. Златослава тоже всхлипнула для весу.
- Пусть последнюю Купальскую ночь погуляет?
Она заглянула просительно мужу в глаза. Купец молчал. Но обе уже знали – уступит.
- К осени пойдешь за того, на кого укажу.
Вжелена мигом подхватилась и за дверь, да фыркнула на пороге - мол, поглядим еще.

Лекочка, добрый вечер!
С детства имею слабость к русскому фэнтези.
Написано очень интересно и очень грамотно.
Детство вспомнилось и любимые книги.
В общем, принимайте в читатели.
_________________

Спасибо,Diurdana. Я очень рада, что Вам нравится.

Прошу автора (по секрету ) сказать, предполагается хеппи энд в этой истории, потому что "Предупреждения" насторожили.
А написано красиво. И картинки к месту.

La Fam, концовка не будет однозначной и легкой. Это все, что я могу обещать.

 » 2 глава

Кресень выдался жарким, часто прорывался буйными грозами. Сильные ливни, сменяемые знойным маревом питали землю. Она щедро благодарила: зеленела широкими полями, шелестела сочными листьями дубрав и дышала такой первородной силой, что не верилось в будущую зиму.
В пронзительной голубой вышине трепетали легкие редкие облака. Девицы шумными стайками спешили за околицу, несли кто хлебец, кто пряничек, ленточку, платочек. Они потянуться сегодня за ближнюю деревню, в светлый березовый лес. Там, меж тонких стволов покрытых черными узелками, станут провожать русалочью неделю. Будут сплетать кудрявые податливые ветви. Украсят их цветами и лентами. Потом положат свои нехитрые подарки. В песнях и хороводах попросят у светлых лесных душ девичьего счастья. А в ночь Купалы, у святого огня, каждая с замиранием сердца станет ждать – тот ли подойдет, за белые руки возьмет, о ком просила истово.
Славницы заприметили красивого кузнеца. Засмеялись, переглядываясь.
- Что мрачный такой? Никак, дочка купеческая за порог не пустила?
Они не были злы. Только не понимали, почему он так упрям. Уж его-то, дал бы волю, любая зацеловать была готова, с радостью! Ясень скривился, как от скорби зубной и промолчал, пошел себе дальше. Не было для него голубого неба, дразнящего лета, красивых девчонок.
Кузнец сильно был обижен сегодня и не в первой. Девка глупая, злая была милее солнца ясного для него. Всегда живой, приветливый, разговорчивый, перед ней он делался глуп и молчалив. Два-то слова и не мог вместе связать, когда заглядывал в синие очи. А уж лучше и совсем не глядеть! Так думалось каждый раз после ее колких слов. Но проходило немного времени, и она опять улыбалась и становилась добра. Не отпускала, но и за руку с молодцем не ходила.
Прошлой зимой было дело. В пасмурный ранний вечер, шел Ясень к кожемяке – износились сапоги. За такую обувку не каждый возьмется - больно нога больша.
И почти дошел до конца, где пахло далеко кожами мочеными, как услышал знакомый голосок. Сердце замерло в могучей груди. У тына добротного, стояла Вжелена в теплую шубку укутанная. А рядом варяг Жизнемир - княжий человек, хоть и прижился он здесь недавно, успел уже имя славное себе сыскать. Вскипела злость тяжелая в душе. Краса ненаглядная колокольчиком серебряным заливалась, и как будто не ведала: будет воля – варяг вскинет на плечо и кричи, не кричи. В запале и не таких знатных разрешения не спрашивали, а вокруг не одной подруженьки.
Ой, смела девка да не к месту!
Налетел он тогда, как бык разъяренный, ринул воя славного на белый снег. Брызнула кровь из разбитого носа. Вжелена и не взглянула. Варяг недоуменно смотрел, садясь на мерзлой земле, утирал горячую руду рукавом.
- Ты что парень, в узилище захотел? – не было обиды в его голосе, непонимание только.
А кузнец и не слышал. Купеческая дочка бесстыжая повернулась молча, и пошла прочь. Только снежок пушистый под ножками поскрипывал. Ясень догнал.
- Что душу мне тянешь?
Она обернулась, платочек цветастый сбился на затылок, щеки горели.
- Разве обещала, что тебе чумазому?
- Зачем на посиделках улыбалась, заставляла загадки разгадывать, среди других выделяла?
Вжелена улыбнулась задорно.
- А затем, что ты всем люб!
Вот и все. Вот и все.
Опять только гордость была в душе девичьей, только желание показать, что она лучше других.
Для себя Ясень сегодня твердо решил – этой ночью Купальской, она будет его или зашлет сватов и неволей возьмет.
***
Вжелена - хитрая времени даром не теряла. Решила судьбу обмануть. Не пошла с другими девушками, чтоб не слышали, какого счастья она просить станет.
Ступили ее резвые ножки в лес совсем далеко от их хороводов.
Добрый светлый березняк, пропитанный солнечными лучами, сменился уже сырым ельником, а она все шла и шла.
Между двумя пушистыми елочками стоял широкий крепкий пень, залитый слезами, не успевший еще замшеть. Девица развязала узелок, достала краюшку душистого хлеба и положила на ровный срез. Поклонилась земно.
- Батюшка леший, возьми теплый хлебушек, полакомься. Не води кругами по дому твоему, не гневись.
И услышал проказник, не побрезговал.
До ока лесного было теперь совсем близко. Незримый хозяин отодвигал косматые ветви, выстилал дорожку мягким мхом. Чем ближе она подходила к заветной поляне, тем тише становилось вокруг. Птицы не пели веселые летние песни, мышки не шуршали прошлогодней сухой хвоей.
Вот и показался впереди просвет. Открылось круглое озеро, подернутое легкой туманной дымкой. Ветра не было, деревья стояли незыблемо, будто прислушивались к комариному писку, глухо звеневшему в их густой тени. Вода же волновалась, шла мелкой рябью.
Вжелена вновь развязала узелок, положила у самой кромки подарок – тонкую рубаху, вышитую бездумным узором.



Встала на колени и прошептала свое желание бездонной глубине. Трижды повторила. Кто еще поможет, как не вода, несущая жизнь?
Только собралась уже уходить, как послышался смех. Девица вздрогнула, обернулась. Из-за ветвей на нее смотрели пустые глаза. Не было в них жизни, лишь тоска на ледяном дне. Вжелена отпрянула. Мавка выткалась из тумана и была уже перед ней: легкая, полупрозрачная, невесомая. С длинных волос стекала вода нескончаемыми тонкими струйками.
- Слышала я, ты князя просила, - прошептали синие губы. – В тереме высоком хочешь сидеть?
- Больше жизни хочу, - запальчиво отвечала девица.
- Больше жизни… Помогу, но и ты в долгу не останься. Приведи ночью сюда Ясеня кузнеца.
Задумалась Вжелена.
- А на что он тебе?
- Полюбился, сердечку холодному. Давняя зазноба.
- Где же видала его?
- Как кузнец водой умываться – я на него любоваться. Из каждой бочки смотрела, из каждой речки.
- Сделай, чтоб князь меня полюбил и забирай Ясеня.
Мавка захохотала, закружилась, хлопнула в ладоши. Полетели брызги, заискрились.
- Пусть будет! Пусть будет!

Глупая тщеславная гордячка Но без её глупости не было бы сюжета
Хороший язык, певучий.
Спасибо.

La Fam, огромное спасибо. Надеюсь, что не разочарую Вас развязкой.

Лека, спасибо за продолжение!
Да уж, избалованное создание. Привыкла получать все. Вот так, играючи сердце разбила.
Интересно, чем все закончится.

Согласна. Вот то слово, которое я найти не могла - певучий.
_________________

 » З глава ( заключительная) + эпилог

Все знают: в темную купальскую ночь деревья переходят с места на место и разговаривают друг с другом, нечисть лесная и домовая себя привольно ведет. Горе тому, кто один в лесу заплутает. Заводит, закружит лесовик - не выберешься во век. И если не звери лютые порвут, то уж мавки точно доберутся. Голодны они в это время до человеческого тепла, до живой стремительной души. В воду опять же не ступай. Там водяные и омутники тянут из глубин холодные липкие пальцы. Тоже хочется им тепла.
Другое дело у жаркого костра, на широкой поляне. Парни с девушками наденут белые рубахи, наплетут душистых венков. Будут прыгать через святой огонь, он милостив – очистит и защитит. А еще, поведут сквозь него всякую домашнюю скотину, и не будет ей вреда от яркого пламени, а только польза.
До самой зорьки молодые будут гулять. И нет в эту сладкую ночь запретов, ибо падает смутная завеса между мирами, открывается дорога для Досветных, бывших ранее хозяевами на всей земле. Только вместе можно побороть страх, заглушить его смехом громким, любовью шальной…
***
Буйное хмельное веселье пропитало весь мир вокруг волшебством. На широком приволье, вспыхнули костры, брызнули искрами. Девицы вели танок и их песня лилась звонким ручьем:
"Как на Ивана солнце играло.
Рано, рано, солнце играло.
И после Ивана перестало.
Рано, рано, перестало.
Иван да Марья на Купальну.
Рано, рано, на Купальну.
И девки, и мальцы приходили.
Рано, рано, приходили.
И девки ноги умывали.
Рано, рано, умывали,
А мальцы воду выпивали.
Рано, рано, выпивали…"
Слова поднимались в бескрайнюю вышину. Звезды - ясные глаза предков, смотрели на них с небосвода, наполненные теплом и любовью. Они были и будут там всегда, пока не кончится мир.
У могучего Ясеня голова шла кругом от аромата летнего разнотравья, сладкого дыма, жаркого дыхания огня. Он метался, искал Вжелену и не находил. Порядком убегавшись, парень отошел к самой кромке леса, прислонился к прохладному белому стволу. И тут увидел ее. Девушка стояла совсем близко, освещенная красными отблесками, смотрела смело и призывно. Рубаха липла к тонкому стану. Густые волосы струились по плечам, падали на высокую грудь. Венок сбился, цветы, вплетенные чьей-то неумелой рукой, растрепались.
Кузнец забыл дышать. Как во сне шагнул к ней, протягивая руки. Вжелена отпрыгнула, словно обожженная и кинулась прочь.
Ровные березы, казалось, светились изнутри во мраке. Парень не знал леденящего холода росы под ногами, веток цепляющихся за рубаху. Не запомнил, когда перестал слышать хороводную песню. Для кузнеца была только она - манящая тень впереди: сладкая, желанная. Девица то останавливалась, то со смехом бежала дальше. Ему ли, неповоротливому, гоняться за ней – легкой да бесшумной.
- Вжелена, остановись, родная моя, - крикнул кузнец.
В ответ летний ветерок опять донес только смех.
Под босыми ногами давно уже стелился мягкий, шелковистый, влажный мох. Ясень шел быстрым шагом, раздвигая косматые колючие ветви елей. Впереди забрезжил смутный свет, будто кто зажег в глуши много лучин. Послышался глухой всплеск. Кузнец вышел на поляну. Перед ним раскинулось круглое озеро. Вода мерцала, нежилась в лунном свете.
А вокруг сиял папоротник.
Стебли и кружевные листья светились, переливались. Они качались сами по себе, над озером плыл тонкий перезвон, будто тысячи серебряных колокольчиков трепетали на ветру. У кромки воды спиной к нему стояла Вжелена. Чудо, как ее растрепанный венок еще держался на волосах. Он шагнул к ней. Хотел было обнять проказницу. Девица обернулась и сама потянулась, обвила его руками, заглядывая в глаза.
Тяжелы были ледяные объятия. Дохнуло сыростью, тиной и мокрой травой. У смелого кузнеца мороз пробежал по спине, рубаха мигом взмокла от холодного липкого пота. Вжелена… Она и не она. Сквозь знакомые любимые черты проступали другие. Заостренные, неживые, нечеловеческие.



***
Тем временем, купеческая дочка почти добралась уже. Она рвала ретивое сердце быстрым бегом. Только бы успеть, ведь мавка князя обещала, сегодня же!
Не опоздала.
Запыхавшаяся Вжелена выскочила на луг. Никто не водил хороводов. В теплом воздухе стоял истошный визг. Люди метались, как слепые. Вжелена схватила за рукав пробегавшую мимо растрепанную бледную девчушку.
- Куда все?
Та в немом ужасе открывала и закрывала рот, но не проронила ни звука. Махнула рукой и вырвалась. Красавица моргнуть не успела, как осталась одна.
Невесть откуда взявшийся ветер пронзил тело Вжелены тысячами ледяных игл. Более она не могла сделать ни шагу. Даже если бы и вспомнила, что надо бежать. Полетели желтые листья, закружились в бешенном ломаном танце. Лес зашумел, застонал, ожил сотнями горящих зеленых глаз. Самый большой костер вздохнул в последний раз, разлетелся горячими брызгами и погас. Навсегда.
На пепелище из темноты шагнул витязь. Шкура огромного седого волка, тяжелой ношей лежала на его могучих плечах поверх серебряной кольчуги. Длинные белые волосы, перехваченные кожаным ремешком и растрепанные северным ветром, обрамляли тонкое, острое, молодое лицо. Он смотрел на девицу, да лишь страшная тоска была в бездонных глазах.
- Звала меня, ненаглядная? – молвил, будто бы с горечью.
Тысячи волчьих голосов взвились в едином порыве, заглушили ее робкий ответ. Слезы катились по девичьим щекам, замерзали прозрачными льдинками.
Белый Князь был уже рядом. Он взял руку Вжелены в свои широкие ладони и потянул за собой. Девушка ступила босыми ногами, как слепая, да провалилась по колено в глубокий рыхлый снег. Здесь не было лета. Вокруг вилась и кружилась морозная метель. Рубаха на нежном теле заледенела тонкой коркой. Среди буйства снежного вихря, меж черных стволов, показалась маленькая избушка, высящаяся над сугробами на толстых столбах. В таких хоронили пращуров в давние времена.
- Пойдешь в моем высоком тереме хозяйкой сидеть? - спросил Князь, крепче сжимая девичью руку.
***
Наутро испуганный люд собрался, потянулся на заветный луг. Солнышко светило весело и жарко, птицы заливались и радовались новому дню. Луговина была вытоптана, взрыта многими сотнями волчьих следов. Старый волхв, гремя оберегами, добрел до костровища, глянул на черную золу, отшатнулся и запричитал. Огромный зверь стоял там ночью. Не надо было премудрости, чтоб видеть – не земной лес вырастил того волка, не нужно больше ждать тех, кого он увел за собой.



Эпилог:

Мавка оторвалась от Ясеня. Посмотрела недоуменно с тревогой на холодное тело любимого, заплакала. Роняя настоящие слезы, укрывала молодца мхом и травой, пыталась согреть. Только с первым солнечным лучом она скользнула в воду легкой тенью. Шли дни. Озеро подернулось тонкой пленочкой ряски. Помутнело.
Над холмиком у бережка проклюнулся росточек, быстро превратился в деревце. Деревце тянулось к свету, пило душу лесного ока. Даже зимой, когда все уснуло вокруг, оно продолжало расти. В следующую купальскую ночь тонкий ясень шелестел листвой, хотя ветер не тревожил его. Взошла луна, вода забурлила, на берег вышла прозрачная девушка. Она подошла, обняла стройный ствол, влилась, просочилась под тонкую молодую кору.

Лека , здравствуй!
Судя по всему это был конец? просто, вроде эпилог, а слова "конец" нет, вот и догадывайся.
Конец не разочаровал. Жалко немного парня, не ту он девушку полюбил, но разве сердцу прикажешь? И судьба его несправделива. А вот Вжелену мне не жалко. Что хотела, что заслужила, то и получила.
Стиль ваш мне очень понравился и слог. Если еще что-то подобное затеете, я с удовольствием почитаю.
_________________

Большое спасибо за отзыв. Ваше внимание вселяет надежду, что все это пишется не зря.

Да, жалко Ясеня. Эх, все беды из-за женщин, правду говорят. Сгубила тщеславная Вжелена и парня, и себя.
А могли бы жить счастливо, да детишек, глядишь, нарожали бы.
Спасибо за сказку. Хороший язык (кажется, я повторяюсь )

Да-да.

La Fam, большое спасибо за поддержку. Каждое доброе слово, как бальзам на сердце.