Элизабет Торнтон "В плену удовольствия"

 » Глава 7

Следующие две главы найти у переводчиков мы не смогли, поэтому Оксана-Sunny любезно согласилась их перевести (как и еще несколько глав). Она же нашла картинку платья, которое могла бы носить наша героиня.

Глава 7
Перевод Sunny
Бета-ридинг  Нюрочек
Редактирование Кьяра

 Платье для посещения Воксхолл-гарденз Ева одолжила из гардероба леди Вальмеде. Этот наряд из малинового атласа с аппликациями и небольшим турнюром являлся частью приданого и шился для поездок в оперу. Вырез так сильно открывал грудь, что Ева, дабы защитить свою скромность, развернула веер и прикрылась им. Ее волосы были высоко взбиты и напудрены, на щеку она приклеила мушку. Ева знала, что никогда еще не выглядела так красиво. Но и такого неудобства тоже никогда раньше не испытывала. Корсет причинял ей жуткие мучения. Сесть в нем можно было лишь с трудом, а шнуровка грозила лопнуть от любого кашля или смешка. Ева не могла взять в толк, зачем женщины вообще мирились с этой частью их туалета.

 Впрочем, нет. Прекрасно понимала. Хотела бы она знать, что подумает Эш Денисон, увидев ее в малиновом атласе.  Она повела себя не самым честным образом, когда отговорила Лидию надевать именно это платье: сказала, что оно ее старит, и та с неохотой остановила выбор на наряде из золотой парчи. Но золотая парча не шла ни в какое сравнение с малиновым атласом. В этом туалете Ева ощущала себя свободной, дерзкой, желанной – словно героини ее книг.

 Словно она сама – из своих грез.  Невольная улыбка тронула уголки ее губ. Возможно, мужчина из ее сна знал, о чем говорил. Чтобы проверить это предположение, Ева переписала первые две главы своего романа. Несколькими поправками она превратила негодяя в главного героя. Результат получился ошеломляющий. Ее скромная, одаренная героиня, казалось, была создана для укрощения этого зверя. Ева пока еще не знала, что будет дальше, потому что ее персонажи, кажется, уже начали жить своей жизнью. И стань их диалог хоть чуточку горячее, страницу, на которой он был написан, охватил бы огонь.

 - Ну разве это не прекрасно? – произнесла Анна Контини, поведя рукой.  
Ева отвлеклась от мыслей об Эше и, разглядывая сад, согласилась:  
- Прекрасно.
Уже стемнело, и Воксхолл выглядел так, словно перенесся сюда прямо из волшебной сказки. Повсюду, куда простирался взгляд, сияли тысячи ламп: и в отдельных ложах, где можно было поужинать, и в центральной ротонде, где пары кружили в танце, и вдоль обсаженных деревьями аллей и тропинок. Завершая это волшебство, в воздухе плыла размеренная мелодия менуэта.

 Гости леди Вальмеде заняли сразу несколько лож[1]. Приглашенных ею было так много, что Еве оказалось непросто запомнить столько имен и лиц. Некоторые из их компании отправились побродить по саду, любуясь им. Те, что остались в ложе, либо глазели на непрерывный поток посетителей, либо угощались вином и закусками, предлагаемыми целой армией снующих туда-сюда официантов.

   Вместе с Евой в ложе сидели леди Сэйерс, леди Флеминг, Анна Контини,  а также мистер Хендерсон. Он был барристером[2] и одним из тех джентльменов, которые вместе с Эшем выступили на симпозиуме против враждебно настроенной клики. Но этот человек вовсе не отвечал представлениям Евы об адвокатах: слишком красивый, обходительный и галантный. Если бы она вывела его в качестве персонажа в одной из своих книг, то сделала бы разбойником с большой дороги…

    «Опять ты про книги! Думай об удовольствии», - сказала она себе. И, разумеется,  тут же подумала об Эше Денисоне.  
 
Он сидел в соседней ложе, и взгляд Евы то и дело невольно обращался к нему. Эш был великолепен в синем бархатном камзоле с огромными обшлагами, выставляющем напоказ богатое белое кружево рубашки у шеи и на запястьях. Ева могла поспорить, что на его белых атласных бриджах и шелковых чулках того же цвета, плотно облегавших ноги, не было ни единой складочки. Напудренный парик сзади перехватывала черная лента. А при взгляде на его маску у Евы перехватывало дыхание. Эш выглядел так, словно сошел со страниц ее романа.

 Она отвернулась, а когда снова посмотрела на Денисона, тот вел брюнетку поразительной красоты в сторону ротонды, где танцы были уже в самом разгаре.  
- Леди Софи Вильерс, - шепнула леди Сэйерс. – А я-то думала, что их связь уже окончена. Кажется, я ошибалась.  
Леди Софи выглядела восхитительно в платье из серебряной парчи. Маской ей служил кусочек серебряного кружева. Даже смех ее звучал серебряным колокольчиком. «Да уж, - решила Ева, - эта дама не нуждается в поучениях от Эша Денисона о том, как весело проводить время».

Филип Хендерсон встал, извинился и направился к ложе леди Вальмеде.
 - Не знаю, разумно ли это, - так же тихо произнесла леди Сэйерс.  
Ева, проследив направление ее взгляда, увидела словно выточенный изо льда профиль Аманды и мистера Хендерсона, склонившегося над ее рукой. Судя по всему, он приглашал леди Тэллант на танец. Похоже, она уже собралась ответить отказом, но ее бабушка что-то ей сказала, и Аманда, грациозно поднявшись, позволила вывести себя из ложи.  

 Ева посмотрела на леди Сэйерс в ожидании разъяснений, а когда их не последовало, осторожно спросила:   
- Почему неразумно?  
Та замялась, словно не желая пересказывать слухи, но уже буквально через миг объяснила:  
- Когда Аманда была помолвлена с Марком, то внезапно разорвала помолвку и обручилась с мистером Хендерсоном. Я не знаю всех подробностей, но сердце Марка было разбито, это точно. Произошла дуэль. А потом мы вдруг узнаем, что Аманда дала отставку Хендерсону и снова обручилась с Марком. Это случилось десять лет назад,  и, насколько мне известно, с тех пор она и Филип ни разу не разговаривали друг с другом.

 - Полагаю, - сухо заметила Ева, - на той дуэли Марк был ранен?  
Брови леди Сэйерс взлетели:  
- О, вы тоже слышали эту историю?  
- Нет. Но в одном из моих романов был точно такой сюжет.

 Анна нагнулась к Еве и прошептала:  
- Вы только посмотрите! Какой-то мальчишка-оборванец только что схватил вон с того стола кусок ветчины, засунул его под пальто и убежал.  
- Не знала, что нищих пускают в Воксхолл.  
- Вообще-то нет. Но этих дьяволят гонит сюда голод. И разве можно их за это винить? Им ведь нужно что-то есть.

 Миссис Контини взяла льняную салфетку и завернула в нее пару цыплячьих грудок.
Ева следила за ней озадаченно.
 - Просто подождите и увидите, - сказала Анна, – когда мы встанем из-за стола, эти оборвыши обязательно появятся.
 Ева посмотрела на нее с любопытством. Миссис Контини была до странности неразговорчива. И вовсе не из-за стеснительности. Эта женщина жила затворницей в глуши Корнуолла, но одинокой она не была, точнее, на одиночество никогда не жаловалась. Сегодня вечером в черном расклешенном домино с широким капюшоном она могла сойти за монаха.  Лидия называла ее «святым Франциском» за заботу о животных – бездомных или тех, с которыми жестоко обращались. Похоже, эта склонность распространялась у Анны и на людей.

 Вспомнив о Нелл, Ева вздохнула.  
- Почему у вас такое мрачное лицо? - удивилась Анна.  
- Я подумала о той беглянке из Бедлама, - отозвалась Ева, внимательно рассматривая толпу. – Надеюсь, она нашла себе укрытие далеко отсюда.  
- Сомневаюсь.  Ева повернулась, чтобы лучше видеть лицо собеседницы:  - Сомневаетесь?

 Анна едва заметно пожала плечами:
 - А куда ей идти? Кто о ней позаботится? Ведь кто-то однажды уже заточил ее в Бедлам – что помешает им сделать это опять? О, нет, нашей беглянке идти некуда. Гораздо лучше для нее было бы остаться здесь, смешавшись с нищими, если только она сможет когда-либо научиться доверять людям, что вряд ли случится. Не думаю, что мы обнаружим ее в Воксхолле. Здесь слишком много посетителей.  

- Вы говорите так, словно вы на ее стороне, - медленно произнесла Ева.  
Анна негромко парировала:  
- А мне сдается, вы знаете больше, чем рассказали.

 Но ее пристальный взгляд не внушал страх: что-то в голосе этой женщины развеяло опасения, и Ева, повинуясь порыву, призналась:  
- Ох, Анна, Нелл не душевнобольная. Она всего лишь испуганная девочка. Она едва может говорить. Если бы вы только слышали, с каким трудом она произнесла свое имя. Я бы хотела ей помочь, но она пуглива, как дикий зверек.  
Собеседница сочувственно кивнула:
 - С моими осликами то же самое. С некоторыми из них так жестоко обращались, что они теперь никогда не научатся доверять людям. Но мы изо всех сил стараемся им помочь.

 Ева ожидала продолжения расспросов, но Анна внезапно поднялась и обратилась к сидящим за столом громким, веселым голосом:  
-  Почему бы нам не прогуляться вокруг ротонды?  
Когда они вернулись к столу, салфетка миссис Контини исчезла.

 Ева рассеянно слушала пылкий рассказ своей тети о множестве приятных людей, встреченных ею в Воксхолле, когда внезапно рядом упала тень, и мужской голос произнес:  
- Мисс Диаринг, не окажете честь прогуляться со мной по саду?  
Голос принадлежал Эшу Денисону.

 Они продвигались медленно, потому что аллеи были запружены людьми, а Ева еще недостаточно наловчилась управляться со своим кринолином.  Не все посетители были одеты в карнавальные костюмы. Многие были в вечерних нарядах. И только на лице у них были маски, а на плечах просторные плащи, называемые домино - иначе их не пустили бы на маскарад в Воксхолл.

 Молчание спутника начало раздражать Еву. Вот она рядом с ним, разодетая в малиновый атлас. Выглядит восхитительно. Во всяком случае, настолько восхитительно, как и не надеялась. А с его губ не сорвалось ни единого комплимента! Он вовсе не напоминал мужчину из ее снов. Хотелось бы знать, о чем он сейчас думает! Этим вечером она сделала несколько робких попыток проникнуть в сознание Эша, но безуспешно. Чего-то подобного Ева и ожидала: Клеверли не могли сами выбирать, чьи мысли им под силу прочесть. Да и в чтении мыслей или получении посланий она была практически новичком.

 Впереди них по тропинке шли леди Аманда и Джейсон Форд, один из «запасных» джентльменов леди Вальмеде, который, как и мистер Хендерсон, присутствовал на симпозиуме. Эта парочка, склонив головы друг к другу, смеялась и о чем-то болтала. Стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно веселее, Ева заметила:
 - Кажется, леди Аманда приятно проводит время. Не думаю, что видела ее раньше такой оживленной.  
- Может быть, вам захочется взять с нее пример?  
Ева взглянула лорду Денисону в лицо в поисках намека на шутку, но он не шутил. Уязвленная, она откликнулась:  
- Что я сделала не так?

 Эш пожал плечами:  
- Даже сегодня, во всем своем великолепии, вы выглядите так, что могли бы быть плакальщицей на похоронах. Знаете, о чем я думаю? Мне кажется, вы скучаете по своей записной книжке, той самой, в которую вкратце записываете впечатления о людях и вещах, чтобы впоследствии использовать в своих романах.

 Он был далек от истины. Если Ева и выглядела мрачной, то лишь из-за того, что корсет совершенно ее измучил. Но она не могла в этом признаться - подобные вещи с мужчиной не обсуждают.  

Управляя своими пышными юбками, Ева обогнула нескольких медленно фланирующих посетителей сада и ответила:  
- Не всем же выставлять себя на посмешище, скаля зубы, как мартышка, над каждой незначительной шуткой. - Она сухо улыбнулась ему. - Или бросать страстные взгляды на каждую привлекшую внимание хорошенькую женщину.

 Ответ позабавил Эша, и он не нашел нужным это скрыть:
 - Так вы снова шпионили за мной? Мне очень приятно.  
- Не обольщайтесь. Я просто наблюдала за происходящим вокруг. Именно этим обычно занимаются писатели, - возразила она холодным тоном.

 Лорд Денисон увлек Еву на боковую тропинку, где было меньше гуляющих. Сперва она шла впереди него, но, поравнявшись с ней, Эш вновь вернулся к прерванному разговору:  
- Я полагаю, для всего есть место и время. Но сейчас мы с вами в саду для развлечений. Люди приходят в Воксхолл, чтобы получить удовольствие. Удовольствие, Ева. Это вовсе не плохое слово.  

Она бросила на него взгляд из-под стрельчатых бровей:  -
Мы уже это обсуждали. Ваше единственное стремление – развлекаться. А по-моему, жизнь дана для чего-то большего.

 В ответ последовало молчание, и Ева решилась снова бросить взгляд на своего спутника. На мгновение ей показалось, что эти слова причинили Эшу боль. Он был очень бледен, а на губах играла притворная улыбка. Его вид говорил яснее любых слов. И, несмотря на дар семейства Клеверли, Ева не знала, как расценить внезапную перемену в собеседнике.

 Навстречу им выплыла величавая леди, напоминающая галеон[3] с поставленными парусами. Она быстро приближалась, и разминуться с ней было невозможно. Оставалось или повернуть назад, или сойти с тропы.
 Эш направил Еву в одну из небольших увитых плющом пергол[4], устроенных тут и там вдоль тропинки. Галеон на всех парусах проследовал мимо, но лорд Денисон не спешил присоединиться к прогуливающимся. Свет от фонарей, просачиваясь сквозь листву и рейки деревянной решетки, вычерчивал всюду, куда падал, узорчатые тени.

 Ева посмотрела на спутника, на этот раз внимательно, и ее сердце екнуло. Истинные чувства Эша вновь были скрыты за обычным насмешливым выражением лица. Но у нее осталось стойкое впечатление, что ее небрежные слова задели его за живое.

 - Эш? Лорд Денисон? – окликнула она тихо.
 Он озорно усмехнулся:  
- Ева, это ведь маскарад, а не церковный пикник. Каждая уважающая себя леди ожидает, что какой-нибудь джентльмен непременно попытается украсть в этот вечер ее поцелуй. Где же ваша тяга к неизведанному? Где ваше любопытство писателя?

 Итак, он не собирался ей довериться. Ничего не оставалось, как играть по его правилам, и она пренебрежительно возразила:  - Мне вовсе не обязательно что-то испытать на себе, чтобы об этом написать.  - Значит, я прав: вас никогда прежде не целовали.

 Она понимала, к чему он клонит. Эш собирался ее поцеловать, но только с ее позволения. Благоразумная леди уже пустилась бы наутек. Но Ева не хотела быть благоразумной. Она желала, надеялась отыскать мужчину из своих снов. Он исчез прежде, чем их губы успели встретиться, и с тех пор она жаждала продолжения.

 «Этот поцелуй неизбежен», - подумала она, пресекая готовый вот-вот начаться спор с самой собой.  
Неизбежен.

 Лорд Денисон снял свою маску, медленно выдохнул, затем снял маску с лица наблюдающей за ним Евы и, сделав вдох, кончиком пальца обвел контур ее губ.  
- На языке любви ваша мушка означает «Поцелуй меня», и это говорит мне куда больше, чем ваши пустые разговоры.  
В кокетстве Ева была не сильна, но решила попробовать пустить его в ход:  
- Вы сочиняете. Эту мушку дала мне ваша бабушка.

 Он завладел ее рукой, освободив от веера и сумочки, и, как зачарованный, вперил взгляд в ее открытую ладонь. У Евы свело мышцы живота.  
- Моя бабушка очень хитра, - сказал Эш. – Как вы думаете, кто подсказал мне, о чем сигналит ваша мушка?  
«Неужели тут каждый вокруг знает, что меня никогда не целовали? Почему люди вечно лезут не в свое дело?» - подумала, нахмурившись, Ева.

 Лорд Денисон улыбнулся:  
- А еще вы передали мне послание с помощью веера.
 - Какое еще послание?  
- «Девица в беде».  
- Я всего лишь обмахивала лицо.  
- После того, как взяли пару уроков у моей бабушки? Вам следовало уяснить их получше.

 Он не спеша прижался губами к тыльной стороне ее ладони и, прикасаясь легкими поцелуями, проследовал выше по руке до внутреннего сгиба локтя. Затем его губы задержались, лаская чувствительные точки на ее ухе. К своему смятению, Ева обнаружила, что не в состоянии стоять прямо. Колени начали подгибаться, дыхание участилось.  Она распахнула глаза, ощутив, как мужская рука погладила ее щеку. Лицо Эша было очень близко.

 - Ева? – прошептал он.
 - Да? – отозвалась она чуть слышно.  
- Вы что, делаете сейчас в уме заметки для своего следующего романа?
 - Моего следующего… романа? – повторила она за ним, уже не владея мыслями.
 Легкая улыбка тронула губы Эша:  
- Я так и думал, что нет.

 Его голова склонилась, ее поднялась. Их губы, встретившись, слились. Ева не отпрянула, даже когда Эш притянул ее себе и положил руки на талию. Ощущение было такое, словно смакуешь дорогое шампанское. Один глоток принес удовольствие, второй ударил в голову, а потом она перестала считать. Ей хотелось пить вкус его губ, пока не опьянеет. Она не чувствовала угрозы в этом мужчине. Снаружи он был повесой, но внутри скрывался благородный, чуткий, добрый человек.

 Когда он прервал поцелуй, Ева издала тихий сдавленный возглас протеста. Не улыбаясь, пару мгновений Эш изучал ее лицо напряженным взглядом, граничащим с изумлением.  - Должно быть, я сошел с ума, - пробормотал он.  Она приглушенно вскрикнула, когда его руки внезапно обвились вокруг нее, привлекая еще ближе. Теперь их тела полностью соприкасались.  - Да, я безумец, - пробормотал он и снова завладел ее губами.

 Тот нежный рыцарь, которого она в нем только что видела, куда-то подевался. Теперь она была в объятиях первобытного человека, желающего ее со страстью, ранее ей неведомой. Но страшно не было. Ее покорила эта пылкость. Мужчины всегда обращались с ней почтительно. А в руках Эша она чувствовала себя такой живой, женственной и свободной, как никогда в жизни.

 Нет, шампанское не шло ни в какое сравнение с этим ощущением! Она наслаждалась своей новоприобретенной женской властью. Эш отзывался на каждое ее движение. Его мускулы играли под кончиками ее пальцев. Она чувствовала его тяжелое дыхание на своей щеке, шее, бровях -  всюду, где скользили его губы. А затем его жаждущий рот опять приник поцелуем к ее устам, откликнувшимся не менее пылко.

 Но когда его руки начали блуждать по ее телу, стискивая бедра и спину, наступило отрезвление. Эш поразил  Еву доказательством своего плотского желания, крепко прижав ее к нижней части своего тела. Затем он вверг ее в шок, опустив руки ниже и сжав, как он считал, ее ягодицы.

 - Что за дьявольщина? – удивленно спросил он, вскинув голову, и еще раз сжал Еву сзади.  
Залившись краской, она выдавила:  
- Мой турнюр [5].  
Эш расхохотался и, захлебываясь смехом, воскликнул:
 - Спасена турнюром! Или повторим наш поцелуй?

 Она вывернулась из его рук и попыталась поправить съехавшую деталь туалета.  
- Позвольте мне. - Одним резким движением лорд Денисон вернул турнюр на место и сказал:  
– Я не буду говорить, что сожалею о произошедшем между нами, потому что это не так. Даже в самых заветных грезах я не мог представить, насколько вы на самом деле хороши, Ева Диаринг.
 
Упоминание о грезах заставило ее почувствовать себя виноватой и чуть пристыженной. Но Ева продолжала твердить себе, что не властна над своими снами, и они ничего не значат.
 - Не придавайте этому значения, - обратилась она к Эшу. – Мне всего лишь было любопытно.  

Он тихо рассмеялся и произнес с едва слышной насмешкой:  
- Ради написания следующего пылкого романа?

 Она потрясенно подумала: «Не удивительно, что он счел героев моего романа такими безжизненными. Я ведь и понятия не имела о мужчинах, но постепенно узнаю о них все больше».  
Прокашлявшись, она ответила:
 - Естественно. А для чего же еще?  
Эш одной рукой взял Еву за подбородок и поднял ее лицо к свету, с серьезным видом изучая его черты.  
- Что такое? – робко спросила она.  
- Вы вовсе не такая, какой кажетесь.

 Похоже, он собирался снова ее поцеловать, и Ева поспешила произнести дрожащим голосом:
 - Нам следует вернуться к остальным.  
Он подал ей веер, маску и сумочку, а затем вывел из перголы. Сплошной людской поток двигался в одном направлении, чтобы полюбоваться фейерверками, которые вот-вот должны были начать взлетать из-за павильонов с ложами.

 Эш пытался вести светскую беседу, но Ева, все еще ошеломленная от только что испытанных чувственных ощущений, не могла произнести ни единого слова.  
Вдруг кто-то ее окликнул, и она виновато вздрогнула, когда увидела приближающегося Ли Флеминга. Взглянув на лорда Денисона с подозрением и досадой, тот обратился к Еве:
 - Я вас повсюду искал. Скоро начнутся фейерверки. Мы, кажется, договорились держаться поближе к Роще[6]?  
Она выпустила руку Эша, взяла  под локоть Ли и сказала:  
- Мы всего лишь немного прогулялись.

***

 Тропа, по которой они шли, была узка для трех человек, и Эш с удовольствием отстал от этой парочки на шаг. Но его начало немного раздражать то, что Ева и Флеминг разговаривали между собой, не обращая на него внимания.  Он сошел с дорожки, отыскал в кармане сигару и зажег ее от одного из низко висящих фонарей. Эш не нуждался в компании, поэтому нырнул в ближайшую перголу, где мог бы спокойно рассматривать фланирующих мимо людей.

 Затянувшись, он выпустил струю дыма. Сегодня мисс Диаринг была восхитительна в платье, позаимствованном у его бабки. Джентльмены не сводили глаз с Евы. Странно, но Эшу до смерти хотелось прикрыть ее своим плащом и заставить любого мужчину, подошедшего к ней слишком близко, отвести взгляд.

 Он нахмурился. Малиновый атлас. Ему показалось, что он уже видел раньше это платье. Какое-то смутное воспоминание зашевелилось в его голове: Ева и малиновый атлас. Рано или поздно он вспомнит.  Сегодня вечером он не смог перед ней устоять.

 Эш выпустил еще одну струю дыма. Внутренний голос настойчиво твердил, что нужно сопротивляться сильнее, иначе, если он не будет осмотрителен, вляпается в то, что презирал – его охомутает браком какая-нибудь подходящая девица, и они будут плодить наследников, чтобы обеспечить преемственность титула.

 Итак, Ева вскружила ему голову. Со временем это пройдет. Они не подходят друг другу. Она – неисправимый романтик, а он – разочарованный идеалист.  Этот поцелуй был ошибкой.  Почему она позволила себя поцеловать?  Они оба зашли гораздо дальше, чем собирались.

 Такое усиленное самокопание встревожило Эша. К черту Еву Диаринг! Он не желает ничего менять, да и она тоже.  Тихо выругавшись, лорд Денисон выбросил окурок в кусты и зашагал по тропе, намереваясь присоединиться к остальным.

**********************************************************************************
[1] Прим. пер.: в одну ложу для ужина в Воксхолл-Гарденз помещалось до десяти человек

[2] Прим. пер.: барристер - высшее звание адвоката в Англии

[3] Прим. пер.: Галеон (исп. galeón, также галион, от фр. galion) — большое многопалубное парусное судно XVI—XVIII веков с достаточно сильным артиллерийским вооружением, использовавшееся как военное и торговое. Основным толчком к его созданию было возникновение постоянных перевозок между Европой и американскими колониями. Наибольшую известность галеоны получили в качестве судов, перевозящих испанские сокровища и в сражении Непобедимой армады, произошедшем в 1588 году.

[4] Прим. пер.: Пергола - увитая зеленью беседка из легких решеток на столбах или арках

[5] Прим. пер.: Турнюр - (от фр. tournure — «осанка, манера держаться») — модное в 1870­-1880-х годах приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии для придания пышности фигуре. Также турнюр мог быть в виде сборчатой накладки, располагавшейся чуть ниже талии на заднем полотнище верхней части юбки, что формировало характерный силуэт с очень выпуклой нижней частью тела. Но в описываемое автором время собственно турнюр еще не был изобретен, видимо, имелось в виду фокю́ (фр. faux-cul) — маленькие подкладные подушечки, надеваемые под юбку сзади. Силуэт, который приобретала женская фигура благодаря этим подушечкам, ехидные современники окрестили cul de Paris — «парижский зад».
[6] Прим. пер.: Роща – так называли засаженное деревьями пространство ок. 40 м. шириной между Главной аллеей и Южной аллеей Воксхолл-Гарденз
[/code]

УРА!!! Прода!!!

Спасибо, Оксаночка!!! Света, Аня, спасибо!!!
Перевод и оформление - великолепны!!!
___________________________________

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Огромное спасибо за продолжение!!!

Оксана, Света, Аня, огромное спасибо за новую главу в прекрасном переводе и оформлении!!!!!

_________________

Спасибо!!!

Эх, турнюр подвел!

Перевод Sunny
Бета-ридинг Нюрочек
Редактирование Кьяра

Спасибо большое за главу! Замечательный перевод и отличное оформление!

Хочется обратить внимание читателей на то, что платье, подобное тому, что выложено в начале седьмой главы, наша героиня Ева надеть ну никакушки не могла!

Такая мода появилась только во второй половине 19 в., это платье с турнюром, который носили где-то с 1860 г., а героиня у нас в 1818 году, если мне память не изменяет! Там же вообще другой стиль, вошедший в моду после наполеоновских войн - платья с талией под грудью ("а-ля Наташа Ростова":-))) и никаких тугих корсетов!)))

Все-таки, Ева, по идее, должна была быть одета на маскараде приблизительно вот в такое платье моды самого конца 18 века ("а-ля Мария Антуанетта"). И не удивительно, что Эш не устоял перед героиней, одетой в такой роскошный наряд.)))






___________________________________

Спасибо!!!!!!!

Оксан, очень интересно! И красиво, м-м-м
Я понимаю, конечно, что Википедия не истина в последней инстанции, но там говориться вот что про тот каркас, что был под юбкой у дам (фижмы или панье)

Может, автор и имела в виду эти самые фокю?

А расскажи нам еще что-нибудь интересное из мира моды? Или про Воксхолл?
Девочки, давайте попросим Оксану Она умеет так интересно про историю рассказывать... Те, кто читал ее переводы, уже знают. А кто не читал - приглашаем.
___________________________________

Всё верно, Света! Зришь в корень! Именно фокю и было под платьем у Евы!
Я вот задалась вопросом, может, все-таки однозначный перевод русскими словарями примененного автором слова "bustle" - "турнюр" вовсе не так однозначен... Полезла в Оксфордский толковый словарь, читаю определение: "a pad or frame worn under a skirt and puffing it out behind". О как! То бишь, что-то вроде "подушечка или каркас, который надевали под платье сзади для придания объема". Так ведь под это определение подходит и турнюр, и фокю! Света, давай в главе исправим турнюр на фокю, чтобы быть ближе к исторической правде. а? Как считаешь?
Если интересно, я могу подробнее рассказать о фокю и турнюре, чтобы была понятна разница.
___________________________________

Оксана, Анечка, Света, спасибо огромное за новую главу!!!

Давай так и сделаем, как ты предлагаешь.
___________________________________

Глава 7
Перевод Sunny
Бета-ридинг  Нюрочек
Редактирование Кьяра

Девочки, спасибо за перевод!!!
И отдельное спасибо Sunny за историческую справку и фото. Хотела б я примерить такое платье .
 

 » ГЛАВА 7 ИЛЛЮСТРАЦИИ ЧАСТЬ 1

Как и просила Света, немного расскажу, что такое фокю и турнюр, а также заодно еще кое-о чем касательно истории женского костюма 18-19 веков. Боюсь, в один пост уложиться не получится, надеюсь, у вас хватит терпения просмотреть все выложенные мной иллюстрации.

Ох уж эта мода! Каких только капризов у нее не было! И сколько тайн прятали женщины под своими юбками, когда в моду вошли юбки, стоящие "колоколом". Ведь чтобы добиться этой пышности приходилось идти на всякие ухищрения.

Сперва под верхнее платье просто пододевали несколько нижних юбок. Порой их могло быть и пять, и шесть. Вот так выглядели платья с нижними юбками.





Но затем появились хитроумные конструкции, называемые "панье" (фр. panier — "корзина") — специальные каркасы из ивовых прутьев, стальных полос или стальной проволоки, из пластин китового уса, крепившиеся на талии к корсету. В Германии и в России подобные каркасы назывались фижмами (от нем. Fischbein — "рыбья кость, китовый ус").

















Это было довольно легкое сооружение, которое от ходьбы упруго колебалось, приводя в движение все платье и открывая на ходу ногу в туфельке на высоком каблуке.

Панье появилось уже в XIV веке, однако наиболее причудливые формы создавались в эпоху Рококо в XVIII веке. Именно тогда, к примеру, создавались овальные конструкции, формировавшие силуэт со значительно увеличенной юбкой по бокам. Ширина таких юбок заставляла увеличивать размеры каретных дверей.

В начале XVIII века в моде были круглые панье в форме колокольчика. В середине столетия появляются панье с локотками – плоские со стороны лица и со спины и сильно разведенные в стороны по бокам. Существовали даже отдельные панье для левого и правого бедра. Юбка на панье, лежащая на каркасе, почти не имела складок.

В таких панье легче было двигаться, их можно было приподнимать при прохождении через дверь, положить на них руки, что стало непременным жестом.

Самые большие панье при дворе носили только самые знатные аристократки.

Повседневный женский костюм не имел громоздких панье. Его юбка поддерживалась волосяным чехлом со слегка расширенными боками. В конце века самым распространенным было платье полонез в многочисленных вариантах- в ткань верхней юбки продергивали шнурок, от чего получались горизонтальные сборки, переходящие в полукруглые драпировки.







































Вообще, платья в те времена были очень красивые, шились долго, но дольше всего ткались тогда ткани с рисунками - годами. Они стоили баснословно дорого. Вышивка на них - просто произведение искусства. Я не удержалась и добавила к картинкам с примерами юбок на панье несколько картинок, показывающих красоту и тонкость вышивки.













Ближе к концу 18 века панье исчезает из моды, вместо него появляется небольшая подушечка - фокю (фр. faux-cul), которая надевалась под юбку сзади. Забавно, что во французском языке "faux-cul" также означает "лицемер".























Эту деталь туалета иронически называли "парижский зад" (фр. "cul de Paris"). Разумеется, на женщин в туалетах с "парижским задом" периодически рисовались карикатуры. Вот парочка: мадам, у которой на фокю сидит ее собачка и мадам, незаметно вылезающая из своего наряда, пытаясь скрыться от судебного пристава.





Продолжение следует...
___________________________________