Сергей да Марья

Здравствуйте!
Прекрасные главы! Какой ужас Вам пришлось пережить! Это же пять дней мытарств! Голод - это вообще страшная штука! и да, я понимаю тех, кого голод толкает на кражу, главное чтобы при этом не убивали.
А Марья мне ребёнка напоминает. Вот, вроде замужняя женщина, а ведёт себя, как дитё малое))), но и такое бывает, да. У меня одна знакомая женщина старше моей мамы, но мышление у неё и поступки я всегда определяю, как детский сад. А есть люди, что в 18 уже обладают некоторой жизненной мудростью.

_________________

Я уже не могу точно сказать, но Марье тогда было примерно 20 лет. В наше время девчонки в основном раньше выходили замуж, чем сейчас. В 23 года это старая дева считалась. К этому возрасту 90 процентов моих одноклассниц уже были замужем.



Самое страшное было то, что не вошло в главу: на четвертый день я простыл, а в ближайших аптеках почему-то не оказалось нафтизина. Я задыхался, так как не могу долго дышать одним ртом. Вот это был ад...

 » Ссора

Только день рождения Максима отметили, а на следующий день как назло пришлось выпивать опять. В конце рабочего дня наш уважаемый тракторист дядя Ваня достал бутылку водки, стаканы, закуску и объявил:
- У меня день рождения сегодня, справлять не буду, вот с вами выпью и хватит.
А что там бутылка водки на шестерых мужиков? Хватило на один тост, я даже ничего не почувствовал. Когда забирали Марью с работы, она по Серегиному состоянию поняла сразу.
- Что это вы сегодня пить решили?
- Да, дядя Ваня нас угостил, он тоже именинник.
Пока шли домой, ничего не сказала. Пошла в баню умываться, и мне как всегда пришлось караулить. По ней всегда было видно, что ближе к вечеру на неё наползает этот непонятный вечерний страх. Даже встретив Марью не так давно в городе, когда она проходила вечером мимо школьного стадиона, я узнал ее и окликнул. Марья меня не узнала, и она рванула через поле с необычайной быстротой. Догонять я её не стал. Сейчас сквозь запотевшее стекло бани слышу в который раз:
- Ты здесь?
- Здесь, здесь…
Выходя, с немного недовольной миной буркнула:
- Будешь теперь ночью дышать мне в лицо перегаром. Мог бы и не пить сегодня.
Чёрт бы меня побрал: бывает же иногда - выпьешь на копейку, а выступаешь на рубль.
- Слушай, ты мне не жена, чтобы мне указывать!
Реакция была незамедлительной: дёрнулась, сверкнула антрацитовым блеском глаз и у неё сразу изменилась походка - стала ходить очень быстро, почти летать, но это так мелочь. К тому же она перестала меня замечать. Разговаривала в домике со всеми, а обо мне напрочь забыла и я уже начал жалеть о своем поступке. А с другой стороны, ну что такого я ей сказал? Я попытался извиниться перед ней, но она полностью потеряла слух и меня не слышала. Ночью демонстративно отвернулась от меня, а когда я попытался до неё дотронуться - предложила перебраться на Толькину кровать. Да… женщиной оказалась чрезвычайно вредной, я уже не знал, как к ней подступиться.
Думал, к утру остынет, но издевательство продолжалось. Когда вышли все на улицу, неожиданно схватила Женьку под руку и пошла с ним вперед. Тот с женщинами никогда раньше не дружил и сейчас шел, испуганно оглядываясь на меня. Неужели он подумал, что я его буду бить?
- Что, поссорились? - посочувствовал Серёга.
- Да… обиделась.
- Ничего помиритесь, куда она без тебя здесь.
Женька никудышный собеседник, и я подумал: рано или поздно ей надоест с ним идти. Так и случилось. На середине пути она неожиданно остановилась и, не глядя на меня, спросила:
- Серёжа! Ты дверь хорошо закрыл?
- Хорошо, не беспокойся.
Потом повернулась ко мне и, сверкая сердитыми глазами, спросила:
- Нравится?
- Нет, - вздохнул я честно и очень грустно.
- Еще будешь так говорить?
- Никогда, извини меня.
- Извини… - передразнила самая вредная женщина на свете, - я вчера уже подумывала - до конца уборочной не стану с тобой разговаривать.
- Марья, ну разве можно так жестоко наказывать человека, - вступился за меня мой друг.
- Я его еще не наказывала, хотя надо бы. А то ночью обниматься лезет, то его обними, то спину ему почеши. И мне заявляет: «Ты мне не жена!». Ладно, пойдемте, и не дай бог… - посмотрела на меня еще более сердитым взглядом, но в глазах уже злости не было.

В столовой неожиданно заявила, обращаясь ко всем, но имея в виду явно меня:
- Я не хочу больше в обед этот суп есть, не знаю, как он у них называется то ли «Полевой», то ли «Половой»?!
- Ну, ты размечталась, Марья, - протянул Сергей.
- Вова, - повернулась ко мне ядовитое растение, - иди и скажи, что мы не будем больше эти помои есть и пусть в обед что-нибудь другое сварят.
Женька смотрел на меня сочувственно, Серёга ехидно хихикал, а у меня уже было прекрасное настроение. Вспоминая все способы воздействия на женщин, я встал и подошёл к поварихе, как мы все её звали, тёте Гале, как мне всегда казалось - она вечно недовольна всем на свете. К моему удивлению пожилая повариха тётя Галя оказалась полным антиподом Антонины Петровны.
- Да что я вам приготовлю, сынок? Свекла, пшено, морковь да картошка, чего из них придумаешь-то?
Я придумал, хотя кулинарных техникумов не кончал.
- Тёть Галь, у вас в деревне ведь молоко есть, ну можно же молочный суп сварить?
- Можно, хорошо – завтра в обед будет.
Вернувшись на место сел и повернувшись к ядовитому цветку, спросил, ожидая всяческих реакций:
- Молочный будешь?
- Да, буду! С удовольствием! - неожиданно для меня произнесла Марья и положила голову на мое плечо, - вот так Сережа, а ты мне - «размечталась»… Оказывается все просто: если вас не подтолкнёшь, то пришлось бы до самой смерти эту бурду есть.
Так в моих глазах белена превратилась в аленький цветочек. За соседним столом сидел Палыч, поглядывая на Марью и на меня, что-то шептал Валерке, работавшему у нас на яме шофером. Валера поел, поднялся и, хлопнув Палыча по плечу, довольно громко произнёс:
- Дурак ты, Палыч, нормальные ребята, у нас все им завидуют!
Палыч встретился с моим взглядом и самое удивительное: смутился и покраснел. Валерка достал из сумки мешок с кедровыми шишками и положил нам на стол.
- Угощайтесь! Вчера мы в кедрач смотались, а тебе, Вов, я отдельный подарок приготовил, - тут Валера достаёт обрезок железной трубы, - Держи, пригодится.
Трубу я, правда, потом выкинул.

После этого бурят всё время в шутку возмущался:
- Ты чего Марья моего друга под каблук загоняешь, смотрю вон уже на все готов ради тебя.
- Не на всё Серёга, есть вещи, которые я не могу сделать, так как панически боюсь этого, - засмеялся я.
- Чего ты боишься?
- Я познакомился с девушкой, встречались с ней неделю. Она мне похвасталась, что ходит в парашютную секцию и приглашает меня завтра поехать с ней туда записываться. Я представил, как я подхожу к люку… Больше мы с ней не дружили.
- Сдрейфил! Меня с тобой не было! - заржал Серега, - я бы один раз выкинул тебя из самолета, в следующий раз бы не боялся. Я, между прочим, хотел в десант идти, но меня не взяли.

вот это, кстати, правильно сказано! А то раскомандовалась.
А вот ещё один злобный дядька. Очень хорошо, что его этот Валера на место поставил! Мне кажется, это он из зависти так говорил. Или у него комплекс неполноценности.
_________________

Женщины они такие - дай палец, отхватят руку.


Скорей всего.

а не надо палец давать , надо сразу руку)))))))
_________________

Вот это уже явно перебор с ее стороны! Ей и так на уступки все идут, обхаживают со всех сторон, а она...Эх, неблагодарное существо. Еще и злится, хотя сама не права...Надо было рукой махнуть на нее, отправить спать на кровать Толика, поспокойнее стала бы.

Так вы ж не давайте! Или давайте не только палец!
Нас баловать нельзя, а в узде нужно держать, иначе превратимся вот в такую Марью! (после этой истории "Марья" для меня уже ругательством станет )
___________________________________

Мы же мужчины вас любим, потому и балуем. Да Марья, в принципе, нормальная девушка, с типичными женскими замашками.

 » Сосиски

Я уже почти поел, этот процесс всегда раньше всех заканчивал. Перед едой у нас всегда был один и тот же обряд: Марья, ломая ложкой котлету, тщательно проверяла её на наличие инородных биологических вкраплений, если таковые находились, то меняла свою тарелку на мою.
Обратил внимание, как Максим поглядывая на меня, тоже торопится и чуть не давится.
- Макс не подавись, все равно не догонишь. У меня горло совершенно другое после одного случая, - пошутил я.
- После, какого случая? - сразу заинтересовалась Марья, уже подозревая какую-нибудь невероятную историю. Ведь со мной постоянно что-то приключается.
- Ну тогда слушайте, но только не смейтесь, - строго попросил я, хотя знал, что это невозможно.
- Работал я когда-то в ремцехе, холодильники ремонтировал в магазинах. Отправили меня как-то в магазин «Спутник» в колбасный отдел - камера там стала плохо морозить. Зашел в камеру, а запах колбас стоит такой чудесный, что прямо желудок свело и голова закружилась. Я достал инструмент и уже хотел открутить фильтр на испарителе, но передумал. Решил все-таки для начала сосисочку съесть, ну хотя бы одну. Ну не обеднеет магазин без одной сосиски. Воровать, конечно, не хорошо, но соблазн был так велик. Да и организм молодой, ему ведь белки нужны. Я оторвал от цепочки самую симпатичную на мой взгляд сосиску, пошире раскрыл рот и приготовился смаковать. В этот момент открывается дверь. Дверь открывалась быстро, а колбасное изделие уже было во рту, и я даже не успел приступить к жеванию продукта. В голове сразу вспыхнул недавний случай - один работник попался с яблоком. Я как самый главный комсомолец из «Комсомольского прожектора» сфотографировал бедолагу, поместил статью «Позор несунам!» в газету и повесил ее на проходной. Наш художник еще его изобразил в карикатуре - как он выходит с магазина с полными карманами наворованных яблок. И при этом газета висела месяца три.
Беднягу распилили на части на комсомольском собрании, где парторг орал и громко топал ногами. А несчастный даже рыдал и всем клялся, что такого больше не повторится. Дело для него закончилось довольно неприятным образом и премию сняли, и выговор, и отпуск зимой. Это все за какую-то микросекунду отобразилось в моем мозгу, но теперь в главной роли должен быть я. Без премии, без отпуска и с карикатурой - с длинным шлейфом сосисок за собой. На начале второй микросекунды, я как настоящий шпагоглотатель отправил сосиску без разжёвывания вглубь подальше. Но сосиска по пищеводу двигалась плохо, и я бы даже сказал - очень больно. В результате у меня полились слезы. Зашедшая продавщица сразу обратила внимание на плачущего холодильщика и спросила:
- Вам плохо?
Я ничего не мог говорить, стоял и плакал. Но, в конце концов, она все-таки проскочила и упала, только тогда я смог проговорить:
- Фреон потек, глаза просто режет.
На Марью было жалко смотреть, сначала она дернулась, задев спиной сидящего за соседним столом Палыча. Палыч, пролив половину компота, с ненавистью посмотрел на Марью, и что-то зло пробормотал. Но она его не слушала, с размаху упала на стол и еле всхлипывала. Остальные закрыли лица ладонями и хохотали. Не смеялся только я. Я никогда не смеюсь когда рассказываю смешные истории.
Дальше я уже знал по какому сценарию все будет развиваться, сколько бы лет не прошло, но реакция на эту историю у всех всегда одинаковая. Идя на зерноток у Марьи проснулось все юмористическое красноречие на какое она только могла.
- Вова! А ты только сосиски глотать умеешь? Наврал, поди… сарделька может быть была?
Я сделал вид, что уже обижаюсь и прошёл вперёд. Она шла сзади, кидала в меня репейник и продолжала:
- У меня продавщица знакомая в колбасном отделе работает - хочешь познакомлю? А всю цепочку мог бы проглотить?
Потом подбежала и, сделав серьёзный, но довольно ехидный вид спросила:
- А она вышла или еще нет?
Я, сделав шутливо-сердитый вид, рявкнул:
- Нет!
- Ну тогда катай меня! - запрыгнула мне на спину, - чтобы вышла!
Пришлось катать, ну как я ей откажу. Потом она сказала, что катаю я плохо, перепрыгнула на спину Серёге. Сергей обрадовался и скакал с ней до самой работы. На весовой нас встретила Нина и долго смеялась:
- Ну Марья, я смотрю ты здорово рысаков объезжаешь.
Мы повернулись, пошли дальше, но Марья догнала меня, чмокнула в щеку и шепнула:
- Домой приедем, обязательно позову в гости - на сосиски.
Я не ответил, я только вздохнул. Еще долго, пока таскали волокуши, Серега с Женькой на меня смотрели с нескрываемым интересом, без конца прыская со смеху. Ну что ж поделаешь, бывают и такие истории. Да и много разных курьёзов было, но только забывать уже про них начал.

На следующий день Марья заявила, что она больше не хочет, чтобы нас сопровождал «разбойник с большой дороги» Сергей, имея ввиду уже порядочно отпущенную бороду.
- Иди, садись я подровняю и подбрею, но в таком виде я не хочу, чтобы ты ходил с нами.
Серега попытался упрямиться, но мы с Женькой надавили на него, и бородач, вздохнув сел на табуретку. Мне пришлось принести все свои одноразовые станки, которые уже давно изношены. А в сельпо импортных не продавали. Один раз я побрился Женькиной «Невой», потом выглядел так, как будто меня через малинник протащили. Пришлось также Марье объяснять, как можно бриться мылом, а не пеной.
Серёга морщился, чёрная щетина у него была пожестче, чем у меня, и станки с трудом рвали волосы на его щеках. Скоро пошли в ход ножницы и стало заметно приближение нового облика. Некоторая непривычность нового лица заставила взять меня сигарету и выйти на улицу, чтобы не смущать друга своей улыбкой.
- Вов, иди, смотри на Серёгу, - позвал Женька.
Больше разбойника не существовало. Серёга крайне нервничал и смотрел на себя в зеркало. Борода стала раза в четыре короче и приобрела совершенно другие формы. Теперь его смело можно было записывать в покорители женских сердец.
- И как я теперь ходить буду? Я никогда так не брился…
- Серег, - я показал ему большой палец, - Нормально.
- Нормально… - передразнила меня Марья, - никогда не похвалят… не нормально, а отлично!
- Точно? - почему-то спросил он у меня, как будто я великий знаток мужской красоты.
- Все девки твои, Серёг! Пойдёмте на работу, а то опоздаем - еще раз показав ему большой палец, стал торопить команду.

Вы уж извините, но я тоже ржу над этой историей с сосиской)))))
Это, как говориться, каждому воздастся
Не надо было этого гражданина с яблоком фотографировать))))
Хи-хи
_________________

Вот что ты смеешься! Это ж на самом деле грустная история. Сосиску целиком проглотить и даже не почувствовать вкуса. А там запахи и ароматы витают, слюнки текут, сосиска уже в желудке, а вкуса не распробовал. Грустно же! ой, в смысле

Вот Марья! Ну все ей неймется! Взяла Сергея остригла! Это ж, наверное, непривычно было его без бороды лицезреть...
___________________________________

Сильно не смейтесь, а то бессонница будет мучить



Да... бумеранги существуют .



Издевайтесь, издевайтесь... зато честь свою спас



Сереге укороченная борода так понравилась, что еще потом полгода так ходил, потом надоело ухаживать и побрился окончательно.

 » Семечки

Молочный суп, как сейчас говорят, стал «хитом продаж». Всем не хватало, потому уже через десять минут после открытия в столовой наступал «час пик». Мы схитрили и пришли еще раньше, и у нас остался приличный запас времени до конца обеденного перерыва. А значит можно расслабиться. Бурят развалился на лавке, а мы с Женькой, сидя на бревне, подставляли свои морды для обогрева последним теплом скупо дарившему его нам осеннему солнышку. Марья трепалась в столовой с какой-то женщиной, потом вышла, встала напротив крыльца, навалилась спиной на забор и о чем-то задумалась. Так и стояла, без конца щёлкая семечки, и при этом смотрела вниз. Напротив её, на ступеньках крыльца сидели, тоже отдыхая, обладатель красивого «Москвича» Геннадий Петрович и яркий представитель женоненавистников дед Палыч. Можно сказать – картина всеобщего умиротворения. Палыч что-то тихо говорил, показывая Петровичу в сторону нашей девушки пальцем и потом очень громко и отчётливо, обращаясь к Марье, сказал:
- Марья - проститутка!
Все кто в этот момент там находился, растерялись, нависла тишина. Геннадий Петрович, не ожидавший такой выходки от своего напарника, осуждающе посмотрел на него.
Марья, подняв голову, оторвалась от забора, не спеша подошла к ступенькам, поставила ногу на ступеньку рядом с Палычем, наклонилась и, глядя ему прямо в глаза, попросила:
- Повтори, что ты сказал, - сказала она, смотря на него немигающим взглядом и при этом яростно закидывая семечки в рот.
- Марья - проститутка! - повторил, щерясь своими прокуренными зубами Палыч.
В следующее мгновение лицо Палыча покрылось жёванной шелухой, да так что глаз не видно.
Геннадий Петрович захохотал на весь двор, ну и мы вслед за ним, и даже почти никогда неулыбающийся Андрей.
- Так тебе и надо старый дурак! - утирая слезы, еле промолвил Петрович.
Она, грациозно опустив ногу и также грациозно виляя задницей, которую мне не разрешали гладить по ночам, дошла до калитки и сделала нам приглашающий жест рукой. Мы прошествовали, мимо злого как черт, стирающего с лица шелуху деда… дернуться на нее он побоялся.
Неожиданно идущий сзади Максим остановился, что-то шепнул Андрею, и они плюнули хором на еще не утертое лицо Палыча и побежали догонять нас. Геннадия Петровича стали бить неимоверные судороги, и он сполз по ступенькам.
Я этому не удивился, так как знал, что Макс относится к Марье благоговейной симпатией.

Палыча не стало через пять лет, квартиру он получил, жил в ней один. Один и умер. Только на четвертые сутки соседи позвонили в милицию и сообщили о странном запахе…. Это мне Геннадий Петрович потом рассказал лет через шесть, все спрашивал - как там «огонь-девка» поживает? Рассказал, что после того случая Палыч за эти семечки на весь город грозился её ославить. Глупый… кому мы нужны? Прошло много лет, я изучал психологию, видел разных людей, но так и не понял, за что он тогда на неё так взъелся…

На сегодня это последняя глава. Завтра будет о- очень большая...

Вот в теперь я Марью похвалю! Правда, я бы врезала этому идиоту (это самое приличное слово, которое нашла), но семечки тож ничего

Не жаль мне его как-то. Совсем я жИстокая стала)))
Я тоже не могу понять мышление этого человека. Для этого надо знать его биографию. Мало ли. Может, детство трудное было, может мама не любила. Может первая девушка поиздевалась. Но комплекс таки есть.
_________________