Наши сердца бьются только вместе

 » Наши сердца бьются только вместе  [ Завершено ]

Фандом: ориджинал
Персонажи: Стивен/ Евгений
Рейтинг: NC-17
Тип: слэш
Жанр: романтика/ POV/Hurt/comfort
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари:Безумный жар исходит от наших тел, комната наполняется стонами, и плевать, что мы в этом доме не одни, сейчас мы принадлежим друг другу. И пусть кто-нибудь скажет, что мы поступаем безрассудно, что мы потеряли контроль, но моя душа так долго металась, так долго была одинока, она истерзана, она болит, и ты единственный, кто может залечить её раны.




Я обычный студент медицинской академии, учусь на последнем курсе лечебного факультета. По счастливой случайности мне довелось проходить практику в довольно престижной клинике, а позже - устроиться работать медбратом. Поэтому вся основная жизнь проходила в стенах больницы: с утра до обеда - практика, а потом работа.

У меня совершенно типичная внешность: рост под метр восемьдесят, брюнет, темно-карие, почти черные глаза, спортивное телосложение. Хоть я и не занимаюсь в спортзале, но ввел себе в привычку в теплое время года пробегать по утрам несколько километров, а зимой – кататься на лыжах.

Мне особо жаловаться не на что: природа наградила довольно симпатичной физиономией, не обделила умом, и временами мне действительно везло, но только не в «амурных делах». Конечно, я далеко не девственник и многое познал в сфере любви, но ни разу не испытывал привязанности, влечения и страсти. Именно страсти мне и хотелось. Я жаждал повстречать человека, которым бы дышал, ради которого хотел бы совершать подвиги, и с кем мы могли бы дурачиться, как малолетние мальчишки. Увы, не нашел, но надеюсь, что когда-нибудь судьба преподнесет мне подарок…

Я стопроцентный гей: никогда не интересовался девушками и, не смотря на всеобщее внимание с их стороны, даже ни разу не пытался встречаться. Не переношу их вечные разговоры о моде, тряпках, косметике, их способность закатывать истерику на пустом месте… Да и вообще, мне казалось, что это совершенно инопланетные существа, инструкцию по обращению с которыми выдают не всем. И, наверное, главный момент – я люблю, чтоб за мной ухаживали и добивались, но при этом не считали тряпкой. А существующее понятие «отважный рыцарь» - уж точно не про меня.

*****

Опять прошел обычный, ничем не примечательный день. Наша группа в количестве семи человек, включая меня, во главе с врачом совершала каждодневную муторную программу по практическим занятиям: обход палат, зафиксировать данные о состоянии пациентов, несколько несложных перевязок и, что обычно требовал от нас препод, написать трактат о полученных знаниях. И так изо дня в день.

Только сегодня одна пожилая пара растрогала меня до глубины души.

В нашу клинику привезли пожилую женщину после инфаркта, старушку откачали – вовремя вызвали неотложку. После её перевода в общую палату, наша группа должна была посетить пациентку с целью приобретения новых знаний. После ухода из палаты студентов и врача, я немного задержался: засмотрелся на старичка, который держал её за руку и плакал, а она шептала: «Всё будет хорошо, Бог милостив, я выберусь… Я постараюсь, чтобы ты не остался один…» Эти люди мне чужие, и, скорее всего, я их больше не увижу, но её слова задели меня за живое.
Позже я узнал, что у старушки сердце не выдержало нагрузки и остановилось навсегда.

*****

Середина недели. Сегодня в клинике опять суматошный день: было много поступивших пациентов, которым требовалась неотложная помощь. Как выяснилось, на стройплощадке произошел несчастный случай, и, казалось, поток пострадавших не прекратится.

Обычно таких, как я, редко оставляли на ночь дежурить - опыта маловато, и в этот день, хотя медперсонала не хватало, выбор обошел меня стороной. Но я рано радовался.

- Жень, будь другом, выйди завтра в ночь за меня, - попросила медсестричка.

- Так у меня завтра и так весь день практика! Что ж мне прикажешь, сутки здесь торчать? – Я бы остался, но за работу мне платили копейки, поэтому перспектива – 24 часа на ногах меня не прельщала, да ещё и перед выходными, когда нужно готовиться к зачету. А поняв, что замещать коллегу придется в малознакомом коллективе, я уже хотел было найти весомые оправдания, но не успел, как она продолжила:

- Я что-нибудь придумаю, чтоб ты не остался один из нашей смены. Зайка, ну выйди, пожалуйста, я на день рождения к подруге собиралась, - глядя на меня умоляющим взглядом, упрашивает девушка, и мне не оставалось ничего другого, как согласиться.

«…Чтобы ты не остался один…» - всплыли слова в моей голове, напоминая недавний случай, хоть и прошло уже несколько дней. Опять на меня нахлынули раздумья: «Неужели я так и останусь один в этом мире?» Конечно, у большинства людей есть родители, друзья, любимый человек, вот только я чувствовал себя каким-то неприкаянным…

С родителями я с трудом уживался ещё в школьные годы, а после поступления в академию переехал на съемную квартиру. Друзей было много, но практически сразу после окончания школы большинство из них женилось, и теперь они дружили семьями. Я же себе так и не нашел подходящую пару, оставаясь одиноким, словно ветер в поле…

*****

Стояла поздняя осень, асфальт ещё не сковала корка льда, но с неба иногда срывался колкий снег, а ледяной ветер норовил забраться под куртку…

Натянув воротник повыше, иду мимо витрин, провожая свое отражение. Народ суетится, спешит домой, наверняка их ждет семья, дети, а может, просто «лохматый друг». Мне торопиться было некуда, кроме холодных стен и белого потолка, меня ждала только звенящая тишина.

В этот день пришлось задержаться на практике: проводили сложную операцию, и меня взяли ассистентом как лучшего из группы. Надо было бы радоваться: хоть я и буду простым наблюдателем, такой случай выпадает далеко нечасто и не каждому. Но я привык, что обучение всегда давалось мне легко, как будто ещё до моего рождения во мне был заложен такой талант. Но не это мне было нужно… Ну и пусть сейчас не весна… «Судьба, подари мне нечто большее, чем успех, нечто более необходимое, нежели знания, нечто очень хрупкое и живое, что я буду беречь и ценить дороже своей жизни. Судьба, подари мне…»

Пребывая в своих мыслях и глядя себе под ноги, я совершенно отвлекся и не заметил, как пересек перекресток и стал идти по тротуару навстречу движению прохожих.
Столкновение!

Взлетели бумаги, рассыпались письменные принадлежности… Я замер, как вкопанный – передо мной стоял он. Словно дымка, словно ангел, посланный небом… От него даже пахло ванилью…
Минуту мы оба смотрели друг на друга, как загипнотизированные. Мимо нас спешили люди, толкаясь и возмущенно бормоча под нос нелестные эпитеты в наш адрес. Он первым нарушил молчание:

- Извините, я вас не заметил. – Он присел и принялся сгребать в кучу свои вещи.

- Это вы меня простите, - начал я оправдываться и наклоняюсь следом, чтобы помочь сложить разлетевшиеся бумаги, - давайте помогу.

- О, благодарю, - низкий бархатный голос ласкает слух.

Я как завороженный не сводил с него глаз, а руки продолжали собирать разбросанные вещи. Он ещё раз меня поблагодарил, сложил всё в папку и направился по своему маршруту. Я медленно поднялся, смотря ему вслед, и, закидывая на плечо упавший рюкзак, краем глаза заметил оставленную картонку на асфальте. Это была визитная карточка фирмы «Юнион Строй», на лицевой стороне которой золотыми буквами гласил слоган: «Осуществи свою мечту», а на другой - размещалась информация с перечнем услуг и контактами.

«Осуществи свою мечту» - вот она, моя мечта. Это как знак свыше, это тот, про кого я мог сказать не раздумывая – втюрился или, как ещё говорят, сердце ёкнуло. «Значит, тебя зовут Стивен Питерсон, - размышляю вслух, - вот и познакомились, Стивен, по крайней мере, я теперь знаю твое имя».

Впервые за долгое время я почувствовал, что могу снова радоваться жизни, и у меня появилась хоть и призрачная, но все-таки надежда…

На автомате добрался до дома, наскоро приготовил ужин, но так и просидел над полной тарелкой в думах, потом принял ванну и решил почитать перед сном.

Я лежал в постели, держал книгу, но не смог прочесть ни строчки, всё думал о нем…

Ангел. Он похож ангела, спустившегося с неба: белоснежная кожа, светло-серые глаза в обрамлении густых ресниц, длинные светлые волосы, которыми играл ветер, а беспощадный холод оставил ярко-розовый румянец на щеках… Я засмотрелся на то, как он поднес руки ко рту, чтобы согреть дыханием замерзшие пальцы… Если бы он замешкался ещё хоть на секунду, я бы точно поцеловал его, не спрашивая, впился бы в эти чувственные губы, вот так - бессовестно, без спросу…

Я взял мобильник, вытащил его из чехла, чтобы посмотреть, который час. Выпала визитка, поднятая мной на месте нашей встречи. Телефон. Быстро набираю номер, но не решаюсь нажать кнопку вызова… Позвонить или нет? Позвонить! Время ещё не позднее… А что я ему скажу? Просто привет? Или представиться для начала? А если он…

В трубке раздались длинные гудки, а затем запыхавшийся голос ответил:

- Алло!.. Алло! Говорите, я вас слушаю. – Сбивчивое дыхание навело меня на мысль, что он спешил к телефону... Просто сбивчивое дыхание, а у меня - дрожь по всему телу, сердце стучит в висках, и не соображаю ничего…

Короткие гудки. Отключился. Делаю глубокий вдох – выдох. Была не была… Набираю номер снова. Вызов. Жду…

- Алло! Я слушаю… Говорите! Кто это… - голос уже более спокойный.

Я наконец-то решаюсь ответить, но не могу произнести ни звука, и сердце пропускает удар, мне становится душно, меня трясет… Нервно кусаю губы, закрываю глаза, и опять передо мной предстает его образ.

…Я видел его только однажды, но уже никогда не смогу выбросить его из памяти, хочу смотреть на него, хочу прикасаться к его губам, попробовать их на вкус, хочу вновь почувствовать его запах и дышать только им, хочу растаять в его объятьях, как снежинка на ладони… Я, наверное, уже не смогу жить без него… Мне бы ещё хоть раз его увидеть…

Возвращаюсь из мира фантазий в реальность и понимаю, что возбудился до предела - в паху напряжение, я иду ванную и там «разряжаюсь», едва прикоснувшись к своему члену.

На следующий день я был сам не свой. Носить в душе свои думы и переживания - тяжело, а поделиться не с кем. Поэтому я всецело переключился на работу. Смена практически подошла к концу, и меня попросили зайти в сестринскую.

Заведующий отделением раздавал указания на завтрашний день. Мне и ещё нескольким практикантам, которым посчастливилось получить зачет автоматом, выпала участь ехать в один офис и быть на подхвате у врачей, выполняющих плановый профосмотр.

Сутки торчать в клинике не пришлось, но ночь я всё равно почти не спал…

Пятница. Конец недели дается тяжело, нас и так гоняют в три шеи с этой практикой, так ещё и экзамены на носу.

Как обычно, пришел к восьми утра в клинику, всех проинструктировали и выдали две больших коробки с разными бумагами и бланками. Собрав всё необходимое, выдвинулись в офис, до которого нас довез заказанный заранее автобус.

«Это точно судьба», - подумал я, прочитав вывеску на фасаде, на которой была надпись: «Юнион строй», но вместо радости, внутри засело волнение, которое с трудом удавалось сдерживать.

Наша клиника привязана к нескольким предприятиям, которые она обслуживает, но раньше я не придавал этому значения… Это должен быть тот офис, где работает Стивен. Это точно тот офис! Я одновременно испытывал двоякое чувство: желание увидеть его ещё раз и боязнь того, что после встречи не смогу нормально работать.

Здесь, в здании, было довольно многолюдно. Нам выделили просторный кабинет, и, выстроившись в четыре ряда, «пациенты» ожидали своей очереди. «Осматривались» преимущественно мужчины, офис-менеджеры, все однотипно похожие друг на друга: пиджачный костюм, светлая рубашка, галстук. Осмотр проходил «потоком», поэтому на мелькавшие пиджаки я уже не обращал внимания, не говоря уже про лица. Мне было поручено сверять личные данные, номера страховых карт и отмечать в записях прошедших «пациентов».

Я проделал уже примерно двадцать повторов, как передо мной мелькнуло что-то белоснежное, и я почувствовал ванильный аромат. Поднимаю взгляд и столбенею: это он, единственный из всех в белой рубашке, с распущенными волосами, тот, мыслями о ком забита моя голова, тот, о ком мечтаю каждую ночь, кого желаю и хочу…

- Парень, ты чего завис? – одергивает меня врачиха.

Мой ангел смотрит на меня и улыбается, и от этого становится ещё трудней. Ручка неожиданно перестает писать, бумаги разлетаются, цифры путаются, а по телу прокатывается жаркая волна.

- Изв... извините, - все, что я смог выдавить из себя. Руки предательски дрожат, в ушах стоит звон, лицо залила краска, даже уши пылали. Я мельком посмотрел в его глаза и тут же перевел взгляд на бумагу, более не смея поднять голову.

«И всё-таки я его увидел вновь, пусть наша встреча длилась всего несколько минут. Я даже услышал его голос», - пронеслась у меня мысль. Пересилив свое волнение, стараясь предельно сосредоточиться, я с трудом сделал записи, при этом тщательно скрывая свой дикий восторг, смешанный с нервозностью.

Парень поблагодарил врача и, выходя из кабинета, ещё раз одарил меня изучающим взглядом. Мне стало не по себе, и через некоторое время, сославшись на духоту, я вышел в холл, быстро проследовал к лестнице, озираясь по сторонам, тайно надеясь увидеть его со спины, но не встречаться с ним лицом к лицу.

Долго «дышать» свежим воздухом не пришлось, я быстро успокоился и вернулся в кабинет.

Хвала всем Богам, что наша миссия здесь завершена. Как я жаждал его увидеть, но как позорно не смог взять себя в руки!

Нас отпустили с практики пораньше, после напряженного рабочего дня домой идти не хотелось, и я решил зайти в кафе и выпить чашку кофе, тем более, это была одна из лучших кофеин.

Я уже проследовал к свободному столику и намеревался присесть, как меня ухватили за руку. Стивен! Моё сердце сегодня точно не выдержит потрясений и выбьет грудную клетку. Я вмиг покрылся испариной, и щеки охватил румянец, а парень, в отличие от меня, совсем не нервничал.

- Привет, я тебя сразу узнал: ты тот парень, который приезжал к нам сегодня в офис! – улыбаясь, начал он. – Составишь компанию?

- Почему бы нет, - совладав с собой в этот раз, я принял приглашение.

- Стивен Питерсон! Стив! – протягивает мне руку. – Знаю, у вас не принято представляться полным именем, но никак не могу избавиться от этой привычки.

- Евгений! Женя, - жму ему руку и сажусь напротив него.

- Я здесь впервые, в этом кафе, подскажешь, что лучше всего заказать?

- Считается, что здесь готовят самый лучший кофе, выпечку я не особо люблю, а из десертов могу посоветовать заказать вот это, - стараясь не выдавать все ещё бушующее волнение, уткнулся в меню и вожу пальцем по странице.

- Давай «это» и закажем! – соглашается он с моим выбором.

Мы быстро нашли общий язык, более того, оказалось, что и интересы у нас схожи: общие предпочтения в литературе, одни и те же вкусовые пристрастия, одинаковые увлечения.

Стив рассказал, что приехал из Штатов вместе с отцом, который намерен развивать строительную деятельность в России, здесь у их фирмы дочерние предприятия, и в данный момент открывался ещё один филиал. Много говорил о своей жизни в Америке, о двух сестрах-близняшках, о своей русской нянечке, благодаря которой сейчас он может свободно и практически без акцента общаться на русском языке. Поделился и печальными новостями: отец расходится с матерью, и в данный момент идет сложный бракоразводный процесс, над которым корпят адвокаты. Родители «поделили» детей, и Стив остается под опекой отца, несмотря на то, что он уже вполне самостоятельный человек. В будущем мистер Питерсон хочет передать бразды правления компанией сыну.

Не заметил, как за беседой пролетело время, как я перестал нервничать и уже не краснел, как юная девица, по любому поводу. Прощаясь, Стивен пригласил меня на деловой банкет, сказав, что ничего серьезного, обычные вечера, где собирается рабочий коллектив, чтобы пообщаться и просто хорошо провести время; на фирме так принято поступать по случаю заключения удачной сделки. А меня он представит страховым медицинским агентом, и если я откажусь, Стив сойдет с ума от скуки. Я согласился, и мы обменялись номерами телефонов.

О том, что у меня есть его карточка, я решил промолчать, тем более о первом нашем «столкновении» он никак не упомянул.

Вечер проходил в одном из загородных домов, арендованном специально по случаю этого празднества. Как и положено, я приехал в строгом костюме и в галстуке. Стив провел меня к гостям, познакомил с некоторыми из них и попросил недолго побыть одному, пока он уладит кое-какие дела.

В большом зале маячил разномастный народ: и мужчины в костюмах, и женщины в вечерних платьях, были совсем юные особы - представители фирмы, но в основном они собирались в одном углу комнаты в молодежную компанию и общались со своими сверстниками.

Помещение было предназначено специально для банкетов, поэтому повсюду стояли небольшие диванчики и высокие стойки-столики для тех, кто предпочитал вести беседу в компании стоя. Между гостями суетились официанты, предлагая разнообразную выпивку и легкую закуску. Я решил не начинать вечер без Стива и занялся изучением интерьера и посетителей…

Долго грустить в одиночестве не пришлось, парень вернулся через несколько минут и потянул меня к столу. Еда была довольно разнообразной, для удобства оформлена в маленькие тарталетки или ролы, так как употреблять сей «ассортимент» нужно было «на ходу», зато выпивка была очень изысканной. Стив посоветовал не мешать спиртное и ограничиться красным вином.

Опустошив порцию божественного напитка, парень предложил провести экскурсию по дому. Прихватив с собой ещё по одному бокалу пьянящей жидкости, незаметно ото всех мы проскользнули на второй этаж дома. Здесь никого не было. Хотя дом и рассчитан на полноценное проживание, сейчас использовалась только гостиная для проведения праздника, поэтому мы вольготно ввалились в одну из комнат, которая оказалась спальней. Оставив бокал на прикроватном столике и бросив пиджак на кровать, я хотел подойти к окну и полюбоваться видом закатного солнца, играющего лучами на свежевыпавшем снегу.

Закрылась дверь, и щелкнул замок…

Замираю, чувствую приятное волнение в груди. Сегодня вечер принадлежит лишь нам двоим.

Стив приблизился сзади и прижался ко мне обнаженной грудью, обхватил руками и горячо выдохнул в шею. Не произнеся ни слова, медленно стал расстегивать пуговицы на моей рубашке, отсчитывая каждую поцелуем. Я закрыл глаза…

«Я тебя так долго ждал», - пронеслось у меня в голове, но мысли эхом отразились в шепоте Стива:

- Я так долго тебя ждал, - обожгло кожу на шее дыханием, и горячие губы перебрались к мочке уха.

Я повернулся к нему лицом, мы смотрели друг на друга, как две одинокие души, которые наконец-то нашли свой смысл в жизни. Слова были излишни, за нас говорили движения рук, ласковые поглаживания.

Потом Стив сделал шаг к кровати, увлекая меня за собой. Мы сняли друг с друга оставшуюся одежду, и теперь ничто не сковывало тела, ничто не препятствовало нашему желанию.

Сидим друг против друга. В комнате полумрак, видны только очертания наших тел, но я ощущаю его страстный взгляд на своей коже, тот взгляд, который дарит нежность и любовь.

Ласковыми движениями рук ты тревожишь кожу, и дрожь по телу, как от морозного ветерка. Её сменяет жаркая волна, которая прокатывается по каждой клеточке тела и наливается желанием в паху. Ты осыпаешь меня поцелуями: плечи, потом шею. Что-то шепчешь, но я не слышу шорох фраз, его перебивает пульсация крови в висках, которая отсчитывает несущиеся мгновения. Нежно целуешь мои губы, а я несдержанно принимаю твой поцелуй почти с первобытным желанием и не могу унять свою жажду. Я уже зависим от сладко-пряного вкуса твоих губ и аромата твоей упругой кожи. Долгие горячие поцелуи, сплетение языков уняли моё волнение, но разожгли пламя страсти, которое теперь никто не в силах погасить.
Ты ласкаешь мой живот языком, поднимаешь взгляд, и я отражаюсь в твоих глазах. Мне начинает не хватать простой ласки, я не в силах сдерживать страсть и всем телом выражаю своё желание. С губ срывается легкий стон.

Я готов отдаться тебе весь целиком, отдаться и телом, и душой, не оставляя себе ни капли. Я хочу чувствовать тебя, слиться с тобой, быть полностью в твоей власти.

Ты словно слышишь мои мысли и достаешь приготовленную смазку. Теперь понятно, по каким делам ты отлучался.

Наносишь ароматный гель себе на член и проникаешь в мою упругую полость, еле сдерживая себя, давая мне возможность ещё больше к тебе привыкнуть.

Медленные толчки быстро сменяются бесстыжими шлепками. А я понимаю, что уже никогда не смогу обойтись без твоих глаз, без твоих объятий и ни с чем несравнимым наслаждением.

Безумный жар исходит от наших тел, комната наполняется стонами, и плевать, что мы в этом доме не одни, сейчас мы принадлежим друг другу. И пусть кто-нибудь скажет, что мы поступаем безрассудно, что мы потеряли контроль, но моя душа так долго металась, так долго была одинока, она истерзана, она болит, и ты единственный, кто может залечить её раны.

Я часто дышу и постанываю, не в силах сдерживаться, когда ты толкаешься в мое тело, а потом громко вскрикиваю и выплескиваюсь себе на кожу. Ты кончаешь следом мне на живот, а затем попробуешь нашу страсть на вкус.

Тяжело дыша и вымотавшись совсем, мы просто смотрели друг на друга.

Ты такой долгожданный, несравненный, теперь только мой… Я боюсь, что кто-нибудь узнает о нашей безумной любви, и у нас не хватит времени исполнить все задуманные желания. Мне казалось, что я заглушу пламя, а оно лишь ещё больше возгорелось.

- Жень, мне так хорошо с тобой, - прервал он тишину, - глупо, конечно, но я ещё с первой нашей встречи думал о тебе. С той встречи, помнишь, мы тогда столкнулись на улице?..

- Помню… и я… я тоже думал о тебе, - шепчу в ответ.

- Я так хочу, чтобы время остановилось, чтоб были только ты и я.

- И я хочу…

Молчим. В комнате тишина, и слышен только мерный стук наших сердец.

- Нам пора собираться, отец может начать искать меня… - прерывает он молчание.

- Да, мы и так надолго пропали.

Комната была совмещена с ванной, поэтому без особого труда, приведя себя в порядок, мы спустились к гостям и стали проводить остаток вечера, как будто ничего и не произошло. Кажется, нашего отсутствия никто не заметил.

Прощаться было тяжело, хотелось всю ночь нежиться в тепле друг друга под одним одеялом, а утром, проснувшись, пожелать любимому доброго утра и приготовить завтрак…

Мы встречались каждый день. С трудом отрабатывая свою смену, я как на крыльях летел в маленькое кафе на Студенческой улице, которое располагалось рядом с клиникой. Здесь меня уже ждал Стив. В зимнее время особо не погуляешь, поэтому из кафешки мы ехали либо к Стиву в номер, либо ко мне. У меня бывали, естественно, чаще, здесь моё личное пространство, и никто не мог помешать нам наслаждаться друг другом.

Так незаметно пролетели три месяца.

Мы справляли все праздники вместе и по русским традициям, и по американским, я даже познакомился с отцом Стива.

Мужчина являлся приверженцем старых традиций. Он был высокого роста, имел довольно подтянутую фигуру, короткие темные волосы с сединой и густую поросль на лице, которая придавала ему более серьезный вид. Он редко улыбается, все время выглядит задумчивым и очень усталым. Странно, но, как сказал Стив, его отец никогда не интересовался, почему мы так много времени проводим вместе.

Мы уже месяц, как готовились ко дню всех влюбленных, размышляли, куда пойдем, и что каждый из нас подарит друг другу. Но не сбылось…

Накануне праздника отец Стива собирался лететь в Штаты по личным делам. Я по такому случаю перебрался в жилище парня – все равно иногда мы ночевали вместе, то у него, то у меня, оправдываясь перед отцом нелепыми отмазками. Хоть Стив и был двадцатилетним юношей, у отца существовали свои старинные правила, да и нелегко ему приходилось в последнее время, поэтому лишние подозрения были ни к чему.

Всё складывалось как нельзя лучше: приготовили вместе ужин; купаясь в ванной, затеяли пенное веселье с нырянием, чуть не устроив потоп. Затем придумали сладкие игры: по очереди наносили дорожку из взбитых сливок на тело, а потом - кто больше слижет языком с одного захода. Так заигрались, что перемазались сами и выпачкали всю кровать. Когда меняли постельное бельё, нашли новую забаву: залезть в пододеяльник, оставив голову снаружи, и удерживаться на подушке, пока второй без помощи рук пытается тебя спихнуть и занять твое место. В завершение ко всему мы занялись любовью: долгой страстной и ненасытной, когда можно не сдерживать свои желания и крики и дать волю чувствам, не заботясь, что нас может кто-то застать врасплох.

Уставшие, не зная от чего больше, от веселья или страсти, мы уже находились в постели и собирались спать, как за входной дверью послышался шорох, а потом щелкнул замок.
В комнате воцарилась мертвая тишина.

- Кто это может быть в такое время, - пробурчал Стив и пошел разузнать…

- Стив, кто там? – кричу из комнаты и, не дождавшись ответа, выхожу в гостиную.

Картина маслом: в кресле сидит отец Стива, чем-то очень опечален, рядом стоит Стив, нервно заламывая руки, и выхожу я во всей своей красе, хорошо, трусы натянул.

Отец одарил меня своим вниманием и спокойно произнес:

- Молодой человек, наверное, торопится домой…

- Да, сэр, - сумел вымолвить я. А что мне ещё оставалось? По всей комнате, на что ни глянь, везде следы нашего бурного веселья: от разбросанных нами вещей на полу до стойкого запаха секса в воздухе.

Я мигом собрался и вышел, толком не поговорив со Стивом. У входа в отель меня ждало такси.

В этот ночь я не осмелился связаться со Стивом, даже по смс. Утром его телефон уже был отключен, впрочем, и в обед, и к вечеру абонент в сети так и не появился. Весь день, как раненный зверь, я промаялся в своей квартире, не находя себе места. Ночь тоже была почти без сна, а утром я вышел на работу.

Возникало желание взять отгул, но в четырёх стенах я бы просто сошел с ума.

В этот день погода была на редкость скверной: порывистый ледяной ветер с колким снегом, и кругом гололед, дорога – зеркало. В такие дни грохнуться и сломать конечность – как нефиг делать. «Опять день медработника будет», - пронеслось в голове. У меня ещё с утра паршивое настроение, да и состояние странное, как перед экзаменом, но только экзамен не скоро, а чувство не отпускает, давит камнем на сердце и душит колючей лозой.

- Ну и погодка, - заходя в холл клиники, озвучиваю своё недовольство.

- И не говори, Жень, - поддерживает разговор гардеробщица. – Ты смотри, всё утро по радио про огромную аварию говорят. И чего водителям на общественном транспорте не ездится!

- Тёть Шур, а что за авария? Вчерашняя? – заинтересовано переспрашиваю.

- Да где ж вчерашняя! Говорят, вот только что произошла на проспекте Карпинского. Того и гляди, опять поток пострадавших будет. Сказали, одну машину занесло, за рулем молодой парнишка был, не справился с управлением. Куда там успеть затормозить, на своих ногах-то особо не устоишь. Вон что с погодой творится: вчера - оттепель, сегодня - мороз!

- Это да. – Получив номерок, направляюсь в своё отделение. Сегодня у меня полный рабочий день, а значит, расслабляться не придётся.

Примерно через полчаса в клинике началась суматоха, что конкретно случилось, никто толком объяснить не может. Наша завотделением новых указаний не раздавала, поэтому все без изменений, работаем в обычном графике. Но мое любопытство взяло верх.

- О! Танюха! Погоди, а что случилось? Чего все суетятся? – торможу свою коллегу и расспрашиваю.

- Там, в приемном, – дурдом. Про аварию уже слышал?

- Слышал!

- Пока к нам всех везут, якобы наша клиника ближе всего находится, да ещё оснащена самым продвинутым оборудованием. Меня тоже туда припахали по оказанию первой помощи. Ты бы их видел! Кому там оказывать первую помощь – куски мяса, будто не в аварию попали, а в мясорубку.

Я заинтересовался и решил посмотреть, а точнее, подтвердить слова девушки. Спустился вслед за ней на первый этаж, по стенке проскользнул в приемное отделение.
На меня никто не обращает внимания, только все мимо проносятся.

Из разговоров врачей стало понятно, что авария действительно была масштабная, и многие умирали на месте, не дождавшись скорой помощи. ДТП представляло собой сплошное месиво из железа и людей. Позже расслышал, что произошло цепное столкновение: пострадали более двадцати машин. Трасса, на которой всё это случилось, является скоростной, поэтому помощь требовалась очень многим. Задействованы были несколько клиник, в том числе и наша.

Мимо меня провозили каталки с окровавленными телами. В отделении творился кошмар, у меня не получалось сфокусировать взгляд на чём-то одном – так всё вокруг мельтешило. От множественного гудения голосов звенело в голове, и я уже собрался идти к себе, как распахнулись двери, и на каталке ввезли парня…

- Срочно кого-нибудь свободного сюда! Сергей, подойди, придержи его, парня судорогой бьет, кислородная маска совсем не держится. Черт побери, где у нас реанимационная бригада?! Да брось ты его, стоя над ним - живее не станет, главное - состояние стабилизировали. Помоги лучше с этим. Давай же, скорее. Повезло парню, выбросило его через заднее стекло, а водителю не посчастливилось, погиб на месте, даже из машины вытащить не успели. Там вообще мало, кто выжил. В нашем отделении из доставленных удалось стабилизировать только троих, и то неизвестно, переживут ли ночь.

Послышался знакомый голос, точнее, мычание… Дальше все было, как в замедленной съемке. Я резко оборачиваюсь… По телу прошлась удушливая волна, в горле почему-то в момент пересохло. Я узнаю этот голос их миллиона других… Стив? Первая и, к сожалению, безошибочная мысль, которая мне пришла: «Это его привезли». Почему-то я никак не мог представить его в таком состоянии, да и с чего бы? То, что я увидел потом, было моим самым страшным кошмаром, потому что разум отказывался верить глазам.

На подкашивающихся ногах я кое-как добрался до каталки, не замечая никого вокруг, протиснулся к телу и в этом бесформенном коконе из одежды и крови узнал моего ангела.

В следующий момент я перестал дышать, слышать и вообще соображать. Мне казалось, даже сердце на миг остановилось…

- Так! У него остановка сердца, уберите посторонних, реанимационную бригаду сюда, живо. Парень, не стой столбом, помогай! – Вокруг каталки - суета, пострадавшего готовят к реанимации: разрезают одежду и освобождают грудную клетку. - Убрать руки, разряд на счет «три»! - Меня в этот момент просто оттолкнули, но я опять вмиг прилип к каталке. Совершенно не отдавая отчет своим действиям, пытаюсь закрывать раны ладонями, будто сейчас проведу рукой, и всё мгновенно затянется. – Да что ж это такое! Кто-нибудь, уберите парня. Никакой помощи, мешается только здесь. Да у него шок! - Меня подхватили двое, выворачивают мне руки, стараясь оттащить от пострадавшего, но я все равно отчаянно сопротивляюсь, хотя тело меня не слушается.

Смутно помню, как меня с трудом удерживали двое сильных мужчин, они что-то кричали и хлестали по щекам руками, пытаясь привести меня в чувство. Видел, что появлялся мистер Питерсон, я не уверен, но в тот момент мне так казалось. Завидев меня, он о чем-то начал спорить с врачами, а потом мне что-то вкололи, и я провалился в спасительную темноту.
Очнулся уже в палате, рядом на стуле сидел мой отец, неподалеку стояла мать и беседовала с доктором. Врачи не стали сообщать о произошедшем родителям, сказали только, что я сильно перенервничал и потерял сознание, когда узнало о потери лучшего друга. Они советовали не оставлять меня одного и больше времени проводить на свежем воздухе. А ещё лучше - уехать за город на пару дней, чтоб развеяться. И что мне нужны только положительные эмоции. Люди, вы о чем? Какие, к черту, могут быть сейчас положительные эмоции?

Меня обкололи успокоительным, и ночь прошла более-менее без происшествий.

Утром, после обхода врачей, я остался в палате один и решил проскользнуть на пост и посмотреть в компьютере список прибывших вчера пострадавших после аварии.

Все компьютеры в клинике имели одну общую сеть, поэтому доступ к данным можно осуществить с любой точки, тем более местный пароль я знал. Странно, но записей про Стива никаких нет. Неужели на нервной почве у меня случился глюк?

- Кто тебе разрешил лезть в чужой компьютер? – недовольным голосом начала отчитывать меня дежурная медсестра.

- Парня вчера привозили в реанимацию. Хочу посмотреть, в каком он отделении.

- Так их вчера больше десятка привозили.

- Знаю, но я по имени ищу, но данных нет. Может, в спешке сведения не внесли?

- Тоже мне скажешь! У нас всё строго: нет в списке, значит, не поступал.

- А где лежат после реанимации? Ну вдруг…

- Жень, тебя туда всё равно не пустят.

- Я знаю, я незаметно, как мышка…

- Ну хорошо, уговорил. Видишь, вот здесь недавно открыли новое крыло, - показывает пальцем на мониторе, - вчерашних пострадавших всех сюда размещали.

- Премного благодарен. Прикройте меня, если что, скажите, в туалет вышел.

- Ладно, Женька, иди ищи… Скажи хоть, кого ищешь-то?

- Наталья Ивановна, смысл жизни ищу!

- Ой, шутник, да беги скорее, пока врачи ещё на планерке.

Добрался до отделения реанимации, проскочил незаметно в общий коридор. И начал поиски любимого. К моему огорчению, выживших в аварии было всего пять человек из пары десятка привезенных. Стива среди них я не нашел.

- Что ты тут делаешь? Посторонним сюда нельзя, а я тебя не помню, – неожиданно раздался строгий мужской голос, от которого я подскочил на месте.

- Извините. Мне очень надо… Парня одного ищу…

- Родственник твой? – осведомился врач.

- Да, родственник, - нагло вру, а иначе меня просто выставят отсюда и фамилию не спросят. – Ну, пожалуйста, я ведь правила гигиены соблюдаю: в халате и в бахилах, даже маску надел.

- Ишь, ты! Ладно, раз ты такой настойчивый и правильный, пойдем в мой кабинет, гляну в списки. - Мы зашли в кабинет врача, я следовал за ним по пятам. Когда он выискивал в списках нужное имя, я чуть не свалился на него, всматриваясь в перечень фамилий через его плечо. Наконец врач оторвался от журнала и, взмахнув кистью руки, выдал: - А… ты ищешь того паренька, у которого вчера два раза сердце останавливалось?

- Оно вчера не только у него останавливалось, - бормочу себе под нос, а потом уже громко отвечаю: - Да, его, он с множественными переломами был и с сотрясением мозга.

- Так что ж ты врешь, что он тебе родственник? Это же сын нашего спонсора! – я потупил взор и принял самый виноватый вид, на который был способен. – Впрочем, чего скрывать, не выжил паренек. Уж не всесильны мы, врачи, даже имея под рукой оборудование последнего поколения, жизнь не всегда зависит от нас. – Он высказал это настолько жестко и насмешливо, что мне показалось, он радовался смерти парня.

- Как не выжил? Он не мог, - высказываю шепотом, в ужасе отшатываюсь к стене и сползаю вниз на пол.

- Держись, парень, может, тебе успокоительное вколоть? – лицо врача из саркастического моментально приобрело испуганное выражение.

- Нне… не надо… Как же так? Я не верю, не верю! НЕ ВЕРЮ!!! ЭТОГО НЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ!!!

Следующие два дня я провел словно в бреду.

Это не справедливо - дать притронуться к мечте, вселить надежду и тут же отобрать всё, не позволив в последний раз даже проститься. Господи, ну за что? Чем я провинился перед тобой? Или это была просто проверка? Испытание? Издевка?! Почему? Какой смысл в этом? Господи, раз ты отобрал мою мечту, тогда помоги и забыть о ней. Я бы хотел всегда помнить о нем, но только не о его смерти. Когда разлучают обстоятельства – это паршиво, когда тебя бросают – это больно; когда твой любимый умирает - ты умираешь вместе с ним… Это выше моих сил! Это самое тяжелое испытание – потерять любимого человека…

На следующий день родители забрали меня из клиники и отвезли за город, в наш летний дом. Они всячески пытались меня поддерживать, даже спали по очереди со мной в одной комнате. А мне все равно по ночам снились кошмары: я спускаюсь вниз, мимо меня провозят каталку с окровавленным телом, Стив бьется в судорогах, потом резко отдаляется от меня и растворяется в дымке, мое тело становится ватным, и всё, что я могу – протянуть руку и выкрикнуть его имя… Просыпаюсь в холодном поту с криком и мокрыми от слез глазами. Держался только за счет успокоительных.

Через две недели я вдруг осознал, что нахождение в четырех стенах и однообразный зимний пейзаж за окном меня не вылечат, поэтому после долгих споров с родителями решил выйти на работу, хотя бы на полсмены. Нужно брать себя в руки; я буду жить дальше ради нашей со Стивом мечты, ради того, что мы хотели осуществить, но теперь никогда не сможем.

От учебы меня освободили академическим отпуском на два месяца. Но это не беда, я и так почти все экзамены сдаю экстерном, так что пропущенный материал наверстаю, когда приду в норму. А вот приду ли я вообще когда-нибудь в своё нормальное свое состояние, – никто не знает, даже я.

***

- Жень, нужно отвезти кое-какие бумаги во вторую клинику, - сообщает мне врач.

- Кроме меня некому, что ли?

- Почему же? Есть. Но от тебя толку в последнее время, как от диванного кота. Съезди, проветрись. Прогулка пойдет тебе только на пользу. – И почему-то женщина так подозрительно улыбается, хотя на работе она всегда держится по отношению ко мне высокомерно.

- Это ещё что? – на моем лице изобразилось недоумение.

- Конверт, его нужно передать лично главврачу. Письмо по ошибке не в ту клинику выслали.

- И что ж теперь, из-за одного письма ехать на другой конец города?

- Что ты нервы треплешь, радоваться нужно, сейчас такая муторная работа, да ещё эти проверки плановые начались. Тебе же лучше будет, не получишь лишний раз выговор от начальства.

- Ладно. Поеду, но там пробки, так что я надолго.

Добираться пришлось два часа. В метро - обеденный час пик, да и на остановке проторчал неизвестно сколько, пока ждал маршрутку. Наконец-то добрался до клиники.

Подошел к дежурной медсестре. На посту позвонили куда-то, а мне сказали, чтоб я лично отнес конверт в кабинет заведующего, это на втором этаже…

Поднимаюсь, стучу в дверь, но мне никто не открывает. Делаю вторую попытку и слышу тихое «Войдите».

Переступаю порог и столбенею: отец Стива. Он-то что здесь делает?

- Добрый день, Евгений. Проходите, присаживайтесь, – жестом показывает на стул.

- Здравствуйте, - отвечаю с задержкой. А у меня, скорее всего от волнения, закружилась голова. – Меня просили только конверт передать.

- Верно! Но я хочу с вами поговорить. Точнее, хочу попросить прощения.

- Вам не за что просить прощения, - выдаю немного грубо и уже намереваюсь встать со стула. Я понимаю, что смерть Стива стала простым роковым стечением обстоятельств, но на мистера Питерсона я был зол.

- Евгений, выслушайте, пожалуйста. Прошу, а потом я вас больше не буду задерживать. – Я не скрываю своего недовольства, но решил выслушать. - У вас, несомненно, есть дар, – начал он. Удивляюсь, не понимая, о чем речь. - Я давно не видел Стива улыбающимся и таким веселым, как в последнее время, когда он проводил его с вами. Но я и предположить не мог, что ваши отношения зайдут дальше, чем просто дружба! Только подумать! Мой сын, мой единственный сын – гей! А что обо мне скажут коллеги по бизнесу?

- Не беспокойтесь, - резко прерываю его, - теперь уже ничего не скажут! Всё кончено! Ваша репутация спасена, а моя жизнь, можно сказать, потеряла всякий смысл!

- Евгений, я о вас многое знаю, и только с хорошей стороны… - пытаясь унять мой пыл, высказался мистер Питерсон. - Знаете, я мог ожидать от Стива всё что угодно, но не этого… А теперь, когда произошла авария, и все предпринятые попытки оказались тщетны, у меня есть единственная надежда… это вы. Пройдемте со мной, выполните мою последнюю просьбу.
«Ну какая ещё надежда, - пронеслось у меня в голове, - чего привязался, и так на душе паршиво, а тут ещё этот дядька со своими загадками».

Мы вышли из кабинета и, проследовав до конца коридора, остановились у крайней палаты.

- Заходите, Евгений, - говорит мне всё так же спокойно и кладет свою руку на моё плечо. – В вас есть искра…

- Я все равно не пойму, чего вы от меня хотите, - удивляюсь, теперь мой голос звучит более мягко.

- А чего вы желаете, молодой человек?

- Я, - усмехаюсь, - я хочу вернуть Стива, вот только поздно об этом думать. Или может произойти чудо?

- Заходи, сынок, – открывает дверь и рукой приглашает пройти. Мельком я замечаю, что у него из глаз вот-вот потекут слезы, но он отворачивается. – Давай, сделай чудо, у тебя все получится!

Я прохожу в палату. Тихо, только слышен писк монитора, на котором отражается ритм сердца, и шипение аппарата искусственного дыхания. Еще не подойдя к кровати, уже улавливаю знакомый аромат… Среди многочисленных больничных запахов медикаментов и бинтов, я чувствую его запах … Ваниль… Стив? Ангел мой, ты живой? Ты живой! Из глаз градом полились слезы, а мои слова похожи на лепет сумасшедшего, но я ни на что не обращаю внимания. Ноги подкашиваются, и я почти ползком добираюсь до койки. Беру его за руку и не могу поверить.

- Боже мой, Стив, как ты ужасно выглядишь: весь в бинтах, в трубках, Ангелочек мой! Нежный мой мальчик. Стив, Стив, ты слышишь меня?..

Позади меня стоял мистер Питерсон, он продолжительное время молчал, а потом стал говорить очень тихо, так, что мне приходилось вслушиваться в его слова. Он просил у меня прощения.

Признался, что по своей вине он чуть дважды не убил собственного сына. В первый раз, когда решил вернуть его в Штаты к матери, отправив в аэропорт на машине с водителем в гололёд. Второй – когда в порыве гнева настоял на том, чтобы перевезти Стива в другую больницу, узнав, что в той клинике, куда его доставили после аварии, работаю я. В тяжелом состоянии пациента ни в коем случае тревожить нельзя, но отцу, видимо, было важнее насовсем нас разлучить. Взяв всю ответственность на себя, он добился желаемого, и тем самым перевозка спровоцировала ухудшение состояния сына. В итоге, после транспортировки Стив впал в кому, и вот уже две недели находится в таком состоянии. А я эти дни сходил с ума, думая, что его нет на свете.

В тот день была ужасная суета, и про перевод Стива в другую больницу знали только несколько врачей, которым было наказано молчать, иначе бы клинику лишили дополнительных денежных средств, а мистер Питерсон в этом плане был человеком весьма щедрым. Вся документация тоже была удалена, чтобы стало невозможно найти зацепок.

***

Врачи говорили, бывает так, что пациент, находясь без сознания, может слышать голоса, поэтому посоветовали разговаривать с ним чаще. Пытаясь вернуть парня в сознательное состояние, отец даже «помирился» с матерью, и та приехала из Штатов с дочерьми. Но усилия оказались напрасными: Стив крепко спал, а многочисленные старания не увенчались успехом.

Иногда из состояния комы может вывести напоминание о каких-то очень впечатляющих событиях, но эти события произошли именно в момент нашего со Стивом общения, и его отцу ничего не оставалось, как принять меня и смириться…

И вот, я стою над ним, плачу, держу его за обе руки и несу всякую хрень:

- Стив, не оставляй меня, прошу тебя. С тобой я шел по жизни, словно по шелку, без тебя буду идти, как по осколкам стекла. Потерять тебя больнее, чем выстрел в голову… Мы теперь - дополнение друг друга… Мы не можем существовать по-отдельности… Ты – мой, я – твой… Я хочу вдыхать твой запах и слышать твой голос, я навечно заболел тобой… - Его руки теплые, в нем ещё не погасла искорка, он должен жить, должен, хотя бы ради меня. - Ведь я …Стив, я тебе ещё столького не сказал… Я не сказал тебе самого главного… Я не смогу без тебя. Слышишь? Я не смогу вот так … один. Я отдам всё на свете только за то, чтобы ты остался живым. Даже если ты останешься калекой, – я буду носить тебя на руках. Слышишь? Ты должен жить… Потому что… потому что я боюсь не успеть сказать тебе самого главного… Стив, я люблю тебя…

Его ресницы дернулись, задрожали, а пальцы легко сжали мою руку…

Конец.


  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Anonymous)

  Подписаться на автора

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 25.04.2013

_________________

Очень чувствительно. Почему-то впечатление, что автор мужчина. Немного странно... Но любовь есть любовь.

Мантисса, благодарю вас, что уделили внимание моему творчеству.
Анна Би, благодарю за отзыв. Впечатление вас почти не обмануло, у меня характер, более присущий мужчинам.

Такой эмоциональный рассказ!
Мне очень понравилось.
Спасибо большое!

Janyana, пожалуйста.

SharleenTyler, спасибо за рассказ!

Спасибо Вам за рассказ. Очень нежно и чувственно.

Блин жаль что без эпилога, хотелось бы узнать как у них сложиться жизнь дальше((
Спасибо! Было интересно читать!

очень понравилось,спасибо!
_________________