Смерть на одиноком маяке

Амелия растерянно переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая.
- Эрмиии, зачем,зачем они его убили??? - она схватилась за голову.

Она перевела стеклянный взгляд на Фру Мерк, пытаясь понять что она говорит. Девушка протянула ей руку и Амелия на автомате подала ей свою.
Фреди, ее любимого Фреди больше нет! За что? Почему именно он???

- Давайте я вам помогу. - Кэри взяла у официантки лёд и полотенце, и свернула холодный компресс. Приложила к ушибу. - Вот только ссадин на физиономии вам и не хватает, перед приездом полиции. Особенно в свете последних событий.

За окном раздался шум моторов. Полицейские катера пришвартовывались к причалу "Одинокого Маяка".

- Ну, а вот и кавалерия. Представляю, что сейчас начнётся.

Лив помогла фру Нильсен подняться и осторожно усадила за стол. Проходившая мимо официантка была отправлена принести воды и на всякий случай чего-нибудь покрепче.
Бедная женщина, потеря близкого человека это такое горе. А брат и сестра по всему видно были очень привязаны друг к другу.



Чуть поодаль Кэри помогала Хаконсену.
- Думаю что с этим проблем не возникнет, - произнесла она, - ведь мы все были свидетелями того как они появились.


Полиция.... Лив уже и не знала радоваться или огорчаться их приезду. Ясно одно, скоро всё закончится...
_________________

Поднимаясь с пола, потирая и вправляя челюсть на место, Эрми хмуро смотрел на Эвана.
Он не хотел при всех обвинять Хаконсена, но всё указывало на него. То как он вёл себя, когда обнаружили тело Хельги, как предложил обмыть его, явно стараясь скрыть улики... Как вышел вслед за Мэрит из ресторана. А потом был простужен, явно побывав на улице и ничего не ответил на вопрос где так простудился... Вчера собирая все эти мелкие разрозненные моменты , он убеждался, что это Эван виновен. А когда он взял за руку Амелию...Эрми просто не мог этого вынести

Не обращая внимания на слова Эвана, Эрми пристально посмотрел на фру Вальстром, что она только что сказала?..
- Что произошло с Фредом? - Ещё раз спросил он у присутствующих

Всё ещё гляда на фру Вальстром, Арманд подошёл к Амелии и положил руку ей на плечо.

- Как? Где Фред?- Спросил Эрми

Амелия схватила Эрми за руку.
- Эрми,я хочу домой, забери меня отсюда!

- Ну наконец-то! - Хауген начинал входить во вкус поцелуев в общественном месте.



Oн готов был уже кивнуть когда раздался истошный крик из гостиной.



- Поздно, - ответил Рунар, - похоже кого-то уже убили или по крайней мере убивают.
Они бросились в гостиную.

И тут услыхали, доносившуюся со стороны причала полицейскую сирену - полицейский катер прибыл.

Буквально через несколько минут отель и остров превратились в проходной двор. Вокруг сновали люди в форме и штатском. Они прочесывали территорию, осматривали, обыскивали, фотографировали и что-то замеряли; задавали кучу нужных и ненужных вопросов, потом пили кофе, менялись местами и процесс повторялся снова.

Хаугену пришлось не только отвечать на вопросы, - он предъявил трупы, показал местонахождение тел Фредди и Мэрит, показал комнату, в которой умерла Хельга и нож, который нашла Эидис... письменно восстанавливал последовательность событий - так, как он их запомнил, что-то подписывал, что-то опознавал, излагал свои соображения на счет убийц ... и все это время думал о Сигни...

Через несколько часов усталость и две бессонные ночи дали о себе знать: Рунар просто уснул - сидя на стуле в холле, куда он присел, дожидаясь очередного допроса...
_________________

Казалось, каждый, из прибывших на маяк полисменов, считал своим священным долгом задать ряд вопросов. При чём вопросы постоянно повторялись, но это никого не интересовало. Одно и то же в который раз, а потом ещё в письменном виде. Отсутствие алиби, предстоящий развод, молодая любовница, факт, что Фредди был любовником Хельги... - многое говорило против меня, но и доказательств моей вины, для ареста, было недостаточно. Подписав согласие на подключение к детектору лжи, и спустя ещё несколько долгих часов, я подписал подписку о невыезде и получил разрешение отбыть домой, в Осло. Когда я смогу получить тела для захоронения никто точно сказать не мог. Вещи обеих женщин должны были также остаться здесь.
Я вернулся в свой номер и собрал вещи. Всё та же дорогая сумка, кейс и ждущий у берега катер... но как всё изменилось. Я долго стоял у двери и смотрел на свой номер, запоминая и в то же время понимая, что по доброй воле я сюда никогда не вернусь.
Затем спустился в холл и стал ждать, когда мы сможем, наконец, отправиться.

Ответив на многочисленные вопросы по поводу произошедших за эти двое суток событий, Кэри, как и все остальные, подписала кучу протоколов и получила, наконец, разрешение отправиться домой. Дело о тройном убийстве на "Одиноком маяке" будет передано в Осло и наверняка привлечёт к себе внимание прессы, Кэри даже стала подумывать о том, чтобы наплевать на все подписки и смыться куда-нибудь, в превентивном порядке, месяца на три... Если бы это помогло. Хотя вряд ли. Да и папа с дедом не позволят ей увильнуть от неприятных обязанностей.

Вспомнив о родных, Кэри так же вспомнила, что так и не продвинулась в решении своей задачи, ради которой собственно она приехала сюда и попала в этот безумный водоворот. Обернувшись, она подошла к господину Хаконсену, который так же как и она ожидал, когда им будет позволено погрузиться на катер.

- Херр Хаконсен, прошу прощения, но могу ли я рассчитывать, что вы не откажетесь рассмотреть предложение, от которого отказалась ваша жена? Я понимаю, что сейчас вам не до этого, но потом, в Осло... когда у вас будет время.

Скорей бы всё это закончилось, - крутилось в моей голове, в то время пока я, ожидая, наблюдал за действиями полицейских. Но я, конечно, понимал, что и с возращением в Осло ничего не станет по-прежнему. Моя жизнь сильно изменилась. К лучшему, сказали бы циники и в любое другое время я бы поддержал это мнение, но не сейчас. Сейчас я видел перед собой лица двух погибших женщин и понимал, что это слишком высокая цена, свалившимся мне на голову, свободе и богатству.
Наконец, полисмен подал сигнал, что можно подняться на катер.

- Вы говорите о картине, не так ли? - Я подхватил свои вещи и пошёл к катеру, - Вы хотите выкупить её?

Как только полиция показалась на острове их с Эрми разделили, Амелии все задавали и задавали вопросы, заставили подписать документы и предупредили о том, что ей не следует покидать Осло в ближайшем будущем, а потом отпустили. Эрми еще допрашивали и Амелия поднялась к себе в номер, надеясь, что он потом придет за ней.
Она быстро собирала вещи, торопясь покинуть это место, принесшее ей одно лишь горе. Ее рукав зацепился за кнопку потайного кармана, и она дернула его, стараясь поскорей освободиться. Но у нее ничего не вышло, пришлось наклониться и расстегнуть застежку. В приоткрытом кармане показался край коричневой тетрадки в кожаном переплете….Дневник. Она совсем забыла про него из-за всей этой кутерьмы, взяв в руки тетрадь, она села на кровать. Впервые в жизни ей не хотелось переносить все события, произошедшие на Ландего в дневник, но врач рекомендовала делать это регулярно, считая, что это могло предотвратить рецидив, ну или просто помочь в восстановлении тех событий, которые она не помнит. Провалы в памяти начались после расставания с Эрми. За это время она прошла кучу обследований, но причину возникновения заболевания так выявить и не удалось. Ее психиатр считает, что развитию болезни послужил сильный стресс, организм просто не знал, как по-другому справиться с проблемой и решил блокировать самые неугодные на его взгляд воспоминание. Напишу дома, решила она, но зачем то открыла дневник, и ее взгляд выловил фразу.

« Фред увидел нож и все понял…»
И она судорожно сжав тетрадь в напряженных пальцах, принялась читать дальше.

«Мы встретились на лестницы, когда он провожал Эидис и он сказал, что ждет меня на маяке. Пока мужчины ушли искать Мерит, я поднялась к брату. Он был в ужасе от моих поступков и грозился все рассказать остальным. Он не понимал меня… Мы ругались… Он стоял у поручней и махал руками. А потом… Внезапный порыв ветра и он начал заваливаться на поручни. Я не успела его схватить! И он полетел вниз! Ужас и отчаяние охватили меня! Нееет! Только не Фред, я не хотела этого, не хотела его смерти. Он не должен был так умирать! Ведь они решат, что я его убила!! Но это не так! Нет! Им не удастся свалить на меня и эту смерть тоже! В мои планы не входило убийство Фреда. Он сам... сам упал с маяка! Это не моя вина! ...Не моя вина!!!! О боже, почему так случилось?»

Тетрадь выпала из рук Амелии и она закусила руку зубами, пытаясь заглушить отчаянный крик, вырывающийся из ее горла. Она чувствовала привкус крови на губах, своей собственной крови.
- Я убила его… Я убила Фреда.

- Да, о ней. - Кэри застегнула пальто и тоже подняла чемодан. - Мы хотим её выкупить. Очень. На любых ваших условиях. Даже если вы захотите другого Ренуара взамен. Но не потому, что это Ренуар, а... увидите, поймёте. - чуть улыбнулась, - Наследство прабабушки.

Кэри прошла по узкому трапу и остановилась на палубе около ограждения. Катер сильно качало, сильнее, чем когда они ехали сюда. Кэри стиснула рукой борт, только бы добраться до порта целой и невредимой, после всего, что пришлось пережить.

Услышав о "наследстве прабабушки", я невольно улыбнулся.

- Позвоните мне через месяц. Думаю, к тому времени, большая часть проблем будет уже решена.

Я сел на скамью и снова закашлялся. Скула и рёбра заболели от этого ещё сильнее.

- И, Кэри, дайте мне всё же документ о разводе. Хочется посмотреть, чем собиралась напоследок порадовать меня Хельга.

- Спасибо, херр Хаконсен. Я обязательно позвоню. - Кэри села на скамью рядом с ним и положила на колени портфель, щёлкнула замочком, доставая плотную папку. - Вот, пожалуйста, тут все экземпляры, что я привезла. Но... зачем оно вам теперь? Не лучше ли просто уничтожить? Вон, хотя бы, - она оглянулась через плечо на ревущие покрытые белой пеной воронки. - в Сальстраумен выкинуть и с концами.

Катер летел по волнам фьорда... На горизонте показались пока ещё туманные очертания Будё.

Варгу казалось, что он умер. Умер и отправился в ад. А что? Встретит Хельгу и, наконец, выяснит, кто её прикончил и сделал этот несовершенный мир чуть чище. Но ощущение своего тела и его первостепенных потребностей явственно убеждало, что он очень даже жив. В голове звучал целый оркестр звуков. Горло саднило. В глаза будто насыпали песку. Варг приоткрыл глаза и уставился в белый потолок. За окном все также шумело Норвежское море, остров был неприступен для внешнего мира, а рядом притаилась смерть. Варг попытался вспомнить, каким образом оказался раздетый в своей постели. Мозг отказывался воспроизводить события вчерашнего вечера. Он помнил прогулку и шум волн внизу, как накачивался спиртным, а потом мокрый и совершенно пьяный притащился в номер к Лив. Если у него и была надежда на мало-мальский отклик с её стороны, то он вчера собственными руками его уничтожил. Скорее всего, девушка просто вытолкала его взашей. Что, однако, не объясняло отсутствие одежды. Но на разгадывание загадочного исчезновения вещей не было времени. Он услышал крики и шум драки внизу и быстро привел себя в порядок. Пошатываясь, Варг спустился вниз. Постояльцы отеля совершенно сорвались с цепи и, видимо, Кристенсен решил выбить признание из свояка. Женщины всячески пытались разнять дерущихся мужчин, а Амелия вела себя как обычно, истерично бегая вокруг. Варг с ужасом понял, что убийца продолжил свой кровавый поход. Фредди, Мэрит - жертвы, что потянулись за убийством Хельги. Все это не укладывалось в голове. Варг отрешенно смотрел на происходящее, но чувствовал лишь остатки похмелья. И ещё стыд перед Лив за вчерашнее поведение. Он старался не показываться ей на глаза и вообще ни во что не вмешиваться. Он как-то сник и чувствовал себя больным.
Вдали послышалась сирена. Море позволило полиции прибыть на остров. Боже! Неужели все это закончится?.. Вскоре представители закона развернули обширную деятельность, задавали массу вопросов, заполняли кипу бумаг, пытаясь воссоздать картину последних дней. Три трупа за короткое время, подозреваемые - все. Выполнив необходимые процедуры, Варг поднялся к себе и скидал вещи в чемодан. Он крутил в руках отчет детектива о проделанной работе. Десятки часов работы ночью, "грязные деньги" за искусные подделки работ Дюрера, Моне и других художников. Все было в прошлом. Почему-то полицейских не заинтересовала эта бумага, или они попросту не обратили внимание на газету, небрежно брошенную на подоконнике. Среди страниц и хранился отчет, никому уже не нужный. Варг засунул его в чемодан и огляделся. Тишина поглощала. Закрыв дверь, он какое-то время постоял в задумчивости и вместе со всеми взошёл на катер. Он не смог отказать себе в желании попрощаться с Лив. Увидев девушку, Варг был поражен тем воздействием, что она оказывала на него. Что-то особенное, присущее только ей одной, заставляло его снова и снова принимать попытки к сближению. Но сейчас, конечно же, было не время. Варг устало потер лоб и заговорил:

- Лив, я искренне надеюсь, что мое неподобающее поведение вчера не принесло тебе неудобств. Если что-то тебе понадобится, любая помощь, обращайся. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Или... если ты пожелаешь, я никогда тебя не побеспокою.

Он замер в ожидании ответа.

С приездом полиции всё изменилось. Внешний мир стремительно ворвался в жизнь уединённой гостиницы громкими голосами, хлопаньем дверей, бесконечными вопросами и объяснениями.
Лив как и всем пришлось ответить на множество вопросов. На этот раз она старалась делать это честно, конечно насколько это было возможно.

Наконец всё закончилось.

Маленький катерок отчалил от берега, унося пассажиров прочь. Лив стояла у поручня, поодаль от всех и смотрела как уменьшается, исчезая вдали старый маяк.
Почему то хотелось плакать, но она давно выплакала все слёзы. И тогда, в тчетной попытке обрести душевное равновесие, Лив позволила себе перенестись мыслями в волшебный мир «если бы…».

Когда то, ещё в детстве она любила сидеть и размышлять о том, что было бы, если бы....

Если бы у неё, как у других детей был папа, он любил её, баловал, покупая кукол и конфеты. Они бы ходили вместе в кино по воскресеньям и устраивали семейные пикники в парке. И мама бы не так уставала.
Если бы у них с мамой были деньги, они бы жили в хорошей квартире, у неё были бы красивые модные вещи, а маме бы не пришлось так много работать и она чаще улыбалась.

Ближе к окончанию школы мечты приобрели другое русло, в них появилась надежда. «Когда»...

Когда я закончу школу, я поступлю в институт, буду отлично учиться, получая стипендию, работать.
Когда я заработаю достаточно, я наконец смогу забрать маму к себе и у неё будет всё самое лучшее.
Когда я закончу проект, меня обязательно заметят и я смогу получить эту работу.
Когда мы поженимся с Олафом, у нас будет счастливая дружная семья, много детей, большой дом с огромной лужайкой и большая лохматая собака...

Но мамы не стало, а Олаф пристрастился к наркотикам.

И опять она вернулась к «если бы»…

Если бы я во время заметила мамину болезнь, она была бы жива…
Если бы Олаф забыл про эту гадость, мы снова смогли жить как прежде…
Если бы он меня любил, он хотя бы попытался бороться со своими пристрастиями…
Если бы мне удалось до него достучатся…
Если бы мы никогда не встречались…
Если бы я набрала в шприц побольше лекарства…

Поймав себя однажды на этой мысли, она запретила себе мечтать…

Но сейчас, глядя в хмурое небо, в любую минуту готовое сорваться дождём, ей почему то вспомнились произнесённым невнятным голосом слова:
- Такая заботливая Лив Мёрк...

"Если бы"…

Если бы её жизнь сложилась иначе… она встретила хорошего человека... была бы ему любящей, преданной женой, вдохновляющей на свершения и поддерживающей в случает неудач… у них был бы большой дом и дети... и она сделала бы всё, чтобы он с ней был счастлив...

Но, поздно! Для неё уже слишком поздно. Слишком много грехов она взяла на душу и самым большим из них было желание лишить человека жизни…




Оторвавшись от созерцания волн, Лив повернула лицо к Варгу.
- Не стоит извиняться, - улыбнулась она, - в вашей ситуации вполне понятно желание забыться. - И... спасибо, за предложение. Я правда, очень ценю вашу дружбу.

Лив отвернулась, внезапно почувствовав на лице солёную влагу, должно быть это брызги особенно большой волны, долетели достачно высоко, увлажнили её щёки. Она понимала, что как бы ни велико было искушение облегчить свою душу в разговоре с кем-то, она никогда не сможет это сделать. Правда была слишком страшной и она не имеет права обременять ей кого-либо. Нет, только не этого человека и так давшего ей много - пусть не на долго, всего на пару дней, она чувствовала рядом его дружескую поддержку. И это было уже очень много.
_________________