Только одна. Роман (18+)

 » Часть II Джеймс Эджертон - Глава 12

Направляясь на встречу с начальником Скотланд-Ярда, Джеймс Эджертон размышлял о том, как неудачно складываются обстоятельства.
Еще вчера, во время разговора с Заккари Уилкинсом, он попытался выяснить причину этой внезапной и экстренной встречи, но услышал в ответ лишь отговорку, что это не телефонный разговор. Понятно, что дело касается неудавшегося покушения на него и Кейт. Но к чему такая таинственность?
Терпение не числилось среди достоинств графа Бриджуотера, но это был не тот случай, когда следует пытаться что-либо изменить. Поэтому Джеймс постарался не думать о предстоящем визите в Скотланд-Ярд, а отправился, как и было запланировано, в ресторан с Эстер Макгиллиган. Пребывание в одной компании с этой удивительно приятной в общении девушкой позволило восстановить силы.
Он никогда не считал себя энергетическим вампиром, но с действительностью было сложно спорить. После каждой встречи чувствовал себя словно заново рожденным и полным сил для будущих свершений.
Но утром следующего дня случился неприятный инцидент — Бартоломью Хейл, спускаясь по лестнице в галерее, упал и повредил связки в правом колене. Врачи запретили ему передвигаться следующие несколько дней, поэтому окончательная подготовка к выставке теперь легла на плечи Джеймса.
Он даже подумывал отменить встречу в Скотланд-Ярде. Или хотя бы перенести на другой день. Но все же махнул рукой на занятость и явился вовремя.
Войдя в кабинет, Джеймс удивленно замер. Вот уж кого не ожидал там встретить, так это одну из сестер Макгиллиган. Он попытался поймать взгляд девушки, чтобы узнать, кто это. Хетти обычно смотрела на него дружелюбно, Шона — с долей презрения. Но в серо-зеленых глазах не отражалось никаких эмоций. Из-за последних событий в своей жизни Джеймс позабыл о существовании еще одной мисс Макгиллиган.
Потом она вообще перевела взгляд на хозяина кабинета. И тот, словно повинуясь ее немому приказу, поднялся из кресла и поприветствовал гостя.
— Вы не со всеми здесь знакомы, лорд Бриджуотер.
— Неужели? — поинтересовался Джеймс. Он бросил короткий взгляд в сторону третьего посетителя. — Я встречался с инспектором Миддом, когда он допрашивал меня по делу о покушении.
— Опрашивал, милорд.
— Как вам будет угодно.
— Я имел в виду мисс Макгиллиган, — пояснил Заккари Уилкинс.
— Я знаком с сестрами Макгиллиган.
— Вы знакомы с Шоной и Эстер, — сказала девушка. Она встала и, протянув руку, представилась: — Я же Маргарет Макгиллиган. Средняя сестра.
— Джеймс Эджертон, — произнес он, отвечая на рукопожатие. — Но, полагаю, вы и так знаете, кто я.
— Именно так, — ответила Маргарет и вернулась на свое место.
— Что ж, теперь я знаком со всеми присутствующими здесь. Может, вы изложите причину, по которой меня сюда пригласили. Я сегодня немного ограничен во времени, — холодно улыбнулся Джеймс.
— Присаживайтесь, — предложил Заккари Уилкинс.
Джеймс тщательно оценил все возможности: он мог сесть либо рядом с инспектором Миддом, либо рядом с мисс Макгиллиган. Соседство с полицейским казалось не очень приятной перспективой, но сидеть рядом с Маргарет тоже не хотелось. Ладонь до сих пор горела, после их рукопожатия. Он ощущал, как этот огонь, подобно яду, распространялся по всему телу. Поэтому стул рядом с Грегори Миддом казался более безопасным.
— Итак? — поторопил Джеймс присутствующих.
— Прежде, позвольте вам задать один вопрос, — сказал Заккари Уилкинс.
— Спрашивайте.
— Вы можете предположить, кто ненавидит вас до такой степени, что пытается разрушить все ваши попытки наладить личную жизнь?
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к нашей встрече.
— Лорд Бриджуотер, у нас имеется достоверная информация, что Трина Кокс, Кэрол Блейк, Джосселин Чедвик и Кейт Морро получали анонимные записки с требованием незамедлительно расстаться с вами. Когда же они этого не делали, в их жизни случались неприятности, которые убеждали девушек последовать этому совету.
— Что за бред? — нахмурился Джеймс.
— Увы, это правда. Девушки едва не поплатились жизнью за то, что так долго раздумывали над своим решением.
— Дайте мне минуту.
Джеймс встал, подошел к окну — столь малая замена желаемого уединения — и попытался оценить ситуацию.
Неужели то, что он не смог удержать рядом с собой ни одну из женщин, которых выбирало его сердце, вовсе не насмешка судьбы? То, что он считал проклятьем, на самом деле проделки неизвестного маньяка?
Вскоре радость и облегчение сменились гневом на незнакомца, посмевшего столь жестоко играть его жизнью. Джеймс никогда не прощал попыток манипулировать собой. Не собирался он делать это и впредь.
Вернувшись за стол, он посмотрел на Заккари Уилкинса и спросил:
— Полагаю, вы даже не подозреваете, кто этот шутник, не так ли?
— Увы, он крайне осторожен.
— И не знаете, как его поймать?
— Напротив, знаем.
— Неужели? — скептически вскинув бровь, заявил Джеймс. — Тогда почему вы медлите?
— Без вас нам преступника не поймать.
— О чем речь?
— У нас есть кандидат на роль вашей подруги. Но без вашего непосредственного участия, это всего лишь план.
— И кто же… — Джеймс умолк. Озарение было мгновенным, и он, прищурившись, посмотрел на единственную женщину в кабинете. Лукавая усмешка в ее глазах лишь подтвердила подозрения. — А подробнее?
— Мисс Макгиллиган согласилась сыграть роль своей сестры Эстер.
— А почему вы решили, что между мною и вашей сестрой что-то есть, — Джеймс положил локти на стол и наклонился немного вперед, ожидая услышать ответ.
— Я ничего не решала, — чеканя слова, заявила Маргарет. — И дело даже не в том, что мы преувеличим то, что уже есть, — поспешила заявить она, глядя в упор на графа Бриджуотера. Ей вовсе не хотелось, чтобы он подумал, будто бы ее сестра питает ложные надежды. — Мы сами создадим видимость личной заинтересованности между нами. И если сыграем правдоподобно, маньяк поверит, и мы его поймаем.
— Какая сейчас разница, кто и что решил? — пожал плечами Заккари Уилкинс. Он не собирался делать достоянием гласности то, что Маргарет не является сотрудником полиции. — В последнее время вас чаще всего видели в обществе Эстер Макгиллиган. Так почему бы не воспользоваться этой возможностью?
Джеймс удивился такой осведомленности, но не стал спрашивать, откуда у них подобные сведения. Его в большей степени интересовал план действий. Надеясь, что вся эта история поможет разогнать депрессию из-за крушения его надежд, задал вполне логичный вопрос:
— И что же мы будем делать?
— После выставки Хетти уедет.
— Куда?
— Я пока еще не знаю. — Маргарет посмотрела на него, пытаясь определить, что это, обычное любопытно или беспокойство из-за отъезда любимой. — Она обещала решить этот вопрос сегодня же. Я перееду в ее квартиру. Пару раз появлюсь в галерее. Но самое главное, нам придется часто бывать в обществе. Если в течение следующих двух недель ничего не произойдет, вам придется купить кольцо в том же магазине, что и обычно.
— А когда же свадьба?
— Что?
Встретив невообразимо холодный взгляд своей мнимой пассии, и Джеймс решил, что она сейчас превратится в ледяную статую. Но почему же ему так весело?
— Я подумал, что для полноты картины в вашем графике обязательно должно остаться место для нашей вымышленной свадьбы. Мы могли бы дать объявление в «Таймс», а потом бы заявили, что это запоздалая первоапрельская шутка.
— Я вижу, вас ничуть не беспокоит, что четыре девушки лишь по счастливой случайности остались живы, и еще неизвестно, сколько их может пострадать, если мы не поймаем этого маньяка.
— Их не так уж много, — усмехнулся Джеймс. — Вы, мисс Макгиллиган, заблуждаетесь, считая меня этаким английским Казановой.
— Меня беспокоят другие вопросы, лорд Бриджуотер.
— А вы не боитесь, что сами можете пострадать?
— Хетти вчера меня спросила о том же.
— Да? И что вы ей ответили?
— Я сказала, что со мной ничего не случится, — ответила Маргарет и улыбнулась, вспомнив, как неприятный разговор закончился веселыми посиделками за чаем.
Джеймс удивленно смотрел на то, как легкая улыбка преобразила ее лицо: вместо холодной статуи перед ним на миг предстала женщина — настоящая, чувственная, соблазнительная. И этот образ пробудил к жизни совершенно неожиданные желания.
— Но что-то мы отклонились от темы разговора.
Маргарет вновь натянула маску холодного безразличия, но Джеймс уже знал, какой она может быть. И то, что ее улыбка, уже покинула столь притягательные губы, не означало, что и вожделение столь же быстро покинуло его тело.
Пришлось отмахнуться от своих желаний. О них он подумает в более благоприятное для этого время. А оно наступит, это Джеймс знал наверняка, поскольку та, что вызвала в нем интерес, еще не одну неделю пробудет рядом с ним в очень выгодном для воплощения этих желаний статусе.
— Итак, мы встретимся после выставки и составим более детальный график наших встреч?
— Да, — кивнула Маргарет.
Лукавый блеск синих глаз подсказывал, что граф Бриджуотер уже придумал, как бы повеселиться за ее счет, но ей удалось сдержать рвущийся с губ упрек в безответственности, а также требование быть более серьезным. Однако, если графу вздумается проявить дурные стороны своей натуры, она всегда успеет призвать его к порядку.
— А будете на выставке, мисс Макгиллиган?
— Думаю, Маргарет лучше не появляться там, — сказал Заккари Уилкинс. — Как и Шоне.
— Хетти расстроится.
Джеймс увидел, как в ее глазах промелькнула печаль.
— Если все сестры Макгиллиган появятся на выставке, в дальнейшем это позволит избежать путаницы со знакомыми, когда Маргарет заменит свою сестру.
— Пусть будет так. И давайте закончим на этом. — Глава Скотланд-Ярда посмотрел на своего титулованного посетителя. — Благодарим вас, лорд Бриджуотер, что вы согласились помочь нам в расследовании.
— Это долг каждого уважающего себя англичанина, — с пафосом произнес Джеймс, слегка наклонив голову.
Затем он попрощался и покинул кабинет.

***

Полтора часа спустя Джеймс наблюдал за тем, как размещают фотографии в зале, но его мысли занимала отнюдь не предстоящая выставка. Он размышлял о том, каким необычным образом его жизнь переплелась с жизнью семейства Макгиллиган.
Сначала появилась младшая из сестер. Впервые увидев Шону, Джеймс был восхищен ее внешностью. Черные кудри и белоснежная, будто фарфоровая, кожа. Ему вообще нравились контрасты, но этот превзошел себя.
Но антипатия Шоны оказалась такой сильной, что и в душе Джеймса появилось аналогичное чувство, даже несмотря на благодарность за участие в судьбе сына. В то время он особо не переживал по этому поводу, главное, что Джозеф нашелся и теперь в безопасности.
Потом появилась Эстер. Хетти, милая Хетти. Абсолютная копия сестры, или та была ее абсолютной копией, поскольку Эстер старше, пусть и на пару минут. Как бы сестры ни были похожи внешне, но характер у них совсем разный.
С Хетти так легко общаться. Джеймс без раздумий рассказывал ей все свои горести и переживания, а она в ответ делилась своими. На фоне Кейт Морро, уже ставшей для него прошлым, Эстер Макгиллиган была настоящим. И он решил, что готов сделать следующий шаг. Явно поспешное решение.
Распрощавшись с Эстер вчера, Джеймс больше часа просто кружил по улицам ночного Лондона, пытаясь понять, почему же их поцелуй получился столь… пресным.
Нужное слово нашлось с трудом, но оно полностью отражало все ощущения в тот момент.
По правде говоря, нельзя сказать, что Джеймс ничего не почувствовал. Что-то всколыхнулось в его душе, вернее в теле, но в его жизни бывали ощущения более значительные, чем то, что он испытал во время поцелуя с Эстер.
Казалось, что ему подсунули копию, пусть и довольно неплохую. А ему так хотелось найти оригинал! После всех ожиданий, и почувствовать себя обманутым — не воодушевляет.
Встретив сегодня Маргарет Макгиллиган, он понял, почему результат вчерашнего вечера оказал неудовлетворительным. Он изначально выбрал не ту сестру!
Внешне девушки были удивительно похожи. Но, по-видимому, разница все же существовала, поскольку одно лишь воспоминание о Маргарет вызывало в нем желание. Может, он так реагирует на вызов в ее глазах? Любой нормальный мужчина, увидев безразличие, которое источали ее завораживающие серо-зеленые глаза, воспылал бы желанием зажечь в них огонь страсти. А Джеймс никогда не пасовал перед вызовом.
Мысленно строя планы по соблазнению средней сестрички Макгиллиган, он поднялся к себе в кабинет. На столе лежал факс с отчетом по ремонту здания для дублинского филиала. Он едва начал читать, как в дверь постучали.
— Войдите.
— Добрый день, лорд Бриджуотер.
Дверь открылась, и на пороге замерла одна из сестер Макгиллиган. Джеймс прислушался к своим ощущениям и понял: это не Маргарет.
Он встал и направился к гостье.
— Хетти? Я для вас Джеймс. Давайте присядем.
Она села на диванчик, а он устроился в кресле.
— Вы уже в курсе, не так ли?
— Я встречался с вашей сестрой. С Маргарет, — добавил Джеймс, все-таки у нее было две сестры.
— Я не понимаю, почему начальство Пег решило, что у нас какие-то иные отношения, помимо дружеских, — смущенно пробормотала Эстер.
«Пег, — подумал Джеймс, — значит, родные зовут ее Пег».
— Не думаю, что это так важно сейчас.
— Не хочу, чтобы вы решили, будто я придумала себе то, чего нет на самом деле, — сказала Эстер. Вчерашний поцелуй лишь с большой натяжкой можно было назвать удачным, и все же она надеялась, что, возможно, Джеймс намекнет о своей заинтересованности.
Но этого не произошло.
— Не переживайте так, Хетти. Скорей всего, это идея Заккари Уилкинса.
— Но причем здесь дядя Зак?!
— Разве он не ее начальник?
— Ой! — Эстер закрыла рот ладошкой. Она забыла, что обещала Маргарет не болтать о том, где та работает.
Засомневавшись в собственных выводах, Джеймс сказал:
— Я все равно узнаю.
— Только не говорите, что это пошло от меня.
— Обещаю.
— МИ-5.
— Служба безопасности?! — его брови взлетели вверх. — А в чем же их интерес?
— Пег не говорила об этом.
— Меня сейчас беспокоит другое, Хетти.
— Что? — испуганно спросила она.
— Вы купили себе новое платье для выставки?
— Платье? Вы сейчас думаете о моей одежде?
— Конечно, — с серьезным видом кивнул Джеймс. — Вы должны выглядеть на уровне. Купите себе что-нибудь элегантное. Но пусть будет легкий намек на сексуальность.
Поймав недоумевающий взгляд Эстер, он добавил:
— Вы обязаны сразить всех на выставке не только талантом, но и внешним видом.

 » Глава 13

Как символично. Пятница, 13-е - и тринадцатая глава. Неожиданно.


Наступил день икс — выставка — когда должно было решиться многое. По крайней мере, так считала Эстер.
Ей казалось, она не переживет этот вечер. Кроме волнения, еще и самочувствие ухудшилось: озноб сотрясал тело, в горле першило и, словно этого мало, ее мутило. Разумом она понимала, что это разгулявшиеся нервы выделывали все, что им заблагорассудится, но взять себя в руки не получалось.
О Боже, зачем она позволила втянуть себя во все эти дела?!
Ее пугала реакция людей, которых Джеймс пригласил на выставку, и возникла шальная мысль поменяться с Маргарет не с понедельника, а уже сегодня.
Услышав дверной звонок, Эстер вскочила с диванчика и почувствовала очередной приступ дурноты. Сжав зубы, с шумом втянула воздух, надеясь побороть недуг.
Открыв дверь, увидела на пороге Шону.
— Привет, меня как младшую отправили за тобой. Мама и Пег ждут нас в машине внизу.
— Я волнуюсь. И, кажется, меня сейчас стошнит.
— Да, видок у тебя еще тот, — заявила Шона, недовольно поглядывая на бледное лицо и мутные глаза сестры. — Но мы сейчас это исправим.
— Не думаю, что это возможно.
— Садись на диван, — приказала Шона и скрылась в ванной. Через мгновение она вернулась, держав в руках косметичку сестры. — Закрой глаза. Сейчас мы добавим немного теней и румян, и ты сама себя не узнаешь, — бормотала она, колдуя над лицом сестры.
— Вуаля, — весело заявила Шона минут пять спустя. — Так значительно лучше. Осталось последнее.
— Надеюсь, не самое сложное.
— Ты ошиблась. Если только у тебя сейчас из шкафа не выпрыгнет любовник, чтобы поцелуем вернуть блеск твоим испуганным глазкам.
— Шона! — рассмеялась Эстер.
— Что ж, любовник нам не понадобился.
— Если бы так же легко можно было избавиться от волнения.
— Хетти, — Шона подошла к сестре и, не обращая внимания на их наряды, крепко обняла сестру, — все будет хорошо. А если вдруг что-то пойдет не так, то мы, твоя семья, будем рядом и обязательно тебя спасем.
— У меня такое ощущение, что они идут поглазеть не на мои работы, а на меня, последнее завоевание графа Бриджуотера.
— Ну и что! Если это и так, то посетители вмиг забудут о своих бредовых идеях, стоит им хоть одним глазком взглянуть на твои картины.
— Ты уверена?
— Твой граф уверен.
— Он не мой граф! — Встретив недоверчивый взгляд Шоны, которая уже была в курсе работы Маргарет, Эстер поднялась и сказала: — Ладно, пойдем. Мама и Пег, наверное, уже заждались.
— И твой граф тоже.
В ответ раздалось глухое рычание.
Но лучше уж гнев, чем волнение и страх.
Внутренне посмеивалась, Шона сжала губы, не желая выпустить на свободу так и рвущийся наружу смех. Она подумывала, не упомянуть ли графа еще раз, но решила, что взбешенная Эстер тоже не лучший вариант, поэтому промолчала.

***

Джеймс чувствовал небывалое удовлетворение, еще бы, он сделал все, как надо, как ему хотелось. Не упустил ни единой мелочи, все предусмотрел.
Музыканты играли вальс, и мелодия лилась по залу, укутывая толпящихся посетителей, словно туман, проникая глубоко в душу, настраивая на восприятие прекрасного. Среди нарядных гостей сновали официанты, разносившие на серебряных подносах бокалы с искрящимся шампанским.
Джеймс прислушался: звон хрусталя и легкий шум голосов могли бы показаться непосвященному человеку дисгармоничными — он же знал, что это благодатная почва для удачной выставки. И все же, оглядывая зал, хмурился: эта идеальная обстановка — лишь мишура, служащая обрамлением истинному украшению вечера — художнице, которые все еще не появилась.
— Все получилось замечательно, — сказал Бартоломью Хейл, который вопреки наставлениям врачей все же появился на выставке. — Успех обеспечен.
Джеймс взглянул на друга и подчиненного: тот лучился самодовольством, поскольку именно он открыл миру талантливую Эстер Макгиллиган.
— Время покажет.
— Не пойму, почему ты злишься?
— Хетти опаздывает, — проскрежетал владелец «Галереи искусств Гернú», пристально вглядываясь в поток блуждающих вокруг него людей. — Она должна была появиться еще полчаса назад.
— Ее появление в самый разгар выставки, когда любопытство достигнет своего пика, будет намного эффектней.
Джеймс взглянул на друга. Тот был, как всегда, прав. Ну, если не всегда, то часто.
— Джеймс, дорогой, наконец-то я вас нашла.
— Мадам Лярош, — он почтительно склонился над протянутой рукой. — Ваше присутствие неизменно приносит успех моим выставкам.
— Льстец, — усмехнулась пожилая женщина. После смерти мужа, Джулиана Лярош предпочла вернуться на родину, где оказывала финансовую поддержку начинающим художникам.
Джеймс махнул рукой, подзывая официанта.
— Благодарю, — сказала мадам Лярош, получив бокал с шампанским. — Все просто замечательно. Чудесные фотографии. На первый взгляд в них нет ничего особенного. Вполне обыденные пейзажи и сцены, но взгляд отвести сложно. Все смотришь, смотришь — и рождается понимание: Лондон самый прекрасный город на свете. Но, Джеймс, когда ты предъявишь нам фотографа?
— Скоро у вас появится такая возможность, — уверенно заявил он, словно отсутствие Эстер не тревожило его еще несколько минут назад — И я уверен, встреча с ней не разочарует вас.
— Предвкушаю удовольствие.
— Но это лишь половина экспозиции, — понизив голос, сообщил Джеймс, но так, что его услышали окружающие, — вторая часть еще более захватывающая.
— Верю вам на слово, мой милый мальчик, — рассмеялась мадам Лярош. И, попросив обязательно представить ей фотографа, удалилась.
Бартоломью Хейл решил, что разделение выставки на две части оказалось очень удачной идеей, которая позволит им поддержать интерес публики на протяжении всего вечера. Он уже хотел было поделиться своими мыслями с Джеймсом, но промолчал, наблюдая за тем, как потемнели глаза друга. Заинтригованный восхищением и удивлением, с которым тот смотрел на вход, обернулся и не удержал возглас удивления.
— И кто из них наш прославленный фотограф? — наконец, спросил мистер Хейл.
Но никто не мог ему ответить: Джеймс уже был на полпути к стоящей у дверей троице богинь.
Каждая из сестер Макгиллиган выглядела великолепно, сногсшибательно, чувственно, словно сам грех. Грех в трехкратном размере, поскольку они решили усилить свое природное сходство одинаковой одеждой и прическами.
Длинные черные волосы были собраны в хвост и закреплены заколкой — но эта простота позволяла любоваться матовой кожей и идеальным овалом лица каждой из сестер.
Черное платье на первый взгляд казалось незамысловатым. Ткань повторяла изгибы совершенного женского тела, прикрывая его от плеч и до колен. Украшением наряда служили искусственные цветы, приколотые у правого плеча.
Они были разного цвета — зеленого, синего и фиалкового. И для непосвященного это стало бы единственным знаком, позволявшим различать сестер Макгиллиган.
Подойдя поближе, Джеймс увидел, что их глаза тоже разного цвета. Он прищурился, повнимательнее вглядываясь в лица. Точно, у одной из них были синие глаза, у другой — фиалковые, у третьей — зеленые, настоящие.
Джеймс предположил, что две сестры надели линзы. Видимо, это часть общего плана подмены. Попытка, вот так, навскидку, определить, кто из них кто, оказалась неудачной. Все три сестры Макгиллиган выглядели бесстрастно, невозмутимо. В общем, они были похожи, словно горошины из одного стручка.
Но вот одна из троицы — та, что с зелеными глазами — улыбнулась и голосом, полным печали и сожаления, произнесла:
— Простите, Джеймс, мы немного опоздали.
Пока что лишь Эстер называла его по имени, и он быстро сориентировался.
— Вам сегодня все простительно, мисс Макгиллиган. — он шагнул вперед и, взяв ее руку, поднес губам. И с явным удовольствием добавил: — Вы сегодня необычайно красивы, Хетти.
По плану, на выставке Джеймсу предстояло показать всем присутствующим, что он увлечен своей протеже. Но его комплимент был искренним.
— Я последовала вашему совету, Джеймс, и купила новое платье. Одобряете? — усмехнулась Эстер.
— Я бы сказал по-другому, но в общем да, — ответил он, а его взгляд невольно скользнул к той, что надела платье с синим цветком.
Эстер поежилась, только сейчас заметив, что десятки любопытных глаз устремлены на них, на нее.
— Вы помните мою маму?
— Миссис Макгиллиган, рад снова видеть вас.
— Я тоже рада встрече, милорд.
— Для вас — Джеймс.
— У вас замечательная галерея, — сменила тему Эвелина Макгиллиган, оглядываясь вокруг.
Не успел он ответить на комплимент, как представление продолжилось.
— Джеймс, позвольте вам представить моих сестер. Справа Маргарет, а слева Шона.
— Постараюсь не перепутать, — усмехнулся он. После чего поприветствовал сестер Эстер, внутренне удивляясь, почему его тело так реагирует только на Маргарет Макгиллиган.
А потом сказал:
— Мне придется украсть у вас Хетти ненадолго, поскольку нам пора открывать вторую часть экспозиции. Надеюсь, вы не будете скучать без нас.
Услышав заверения, что скучать не будут, Джеймс подхватил Эстер под руку и повел к дверям во второй зал.
— Сегодняшний вечер определить мое будущее, не так ли? — прошептала она.
— Это лишь начало, Хетти, — пообещал Джеймс.
Хотелось верить, что он прав. А если ошибся?
«Пусть все закончится хорошо», — мысленно взмолилась Эстер. А если нет, то всегда можно заработать себе на пропитание фотографией.
Но ей очень, просто безумно, хотелось, чтобы сегодняшний вечер принес успех. Поэтому нацепила невозмутимую улыбку и, крепко держась за Джеймса, приготовилась встретить то, что приготовила ей судьба.
Остановившись у двери в таинственную комнату, Джеймс произнес короткую вступительную речь. И в заключение сказал:
— Прошу вас, войдите в этот зал и получите то же наслаждение, что испытал я, впервые увидев творения Виктории Эстер Макгиллиган.
Он сделал почти невидимый знак двум служащим галереи, одетым в форму швейцаров, и те распахнули обе половинки массивной двери. Заинтригованная его словами публика хлынула внутрь.
Эстер осталась стоять на месте. Она думала, что не устоит на ногах, и, если бы не сильная рука Джеймса, поддерживающая ее до тех пор, пока из зала не начали выходить восхищенные посетители, возможно, так бы и случилось.
Скрывая за улыбкой страх и переживание, она старалась ничем не нарушить обычных условностей подобного действа: пожимала руки, принимала поздравления, отвечала на вопросы — и все время улыбалась, улыбалась, улыбалась…
Пролетел час, другой, и на место страха пришла усталость. Но она была приятной.
Восхищенные комплименты сыпались будто из рога изобилия, и Эстер почти поверила в успех. Осталось дождаться, что о выставке напишут в газетах.

 » Глава 14

Джеймс Эджертон злился, и в первую очередь на самого себя: он возлагал слишком большие надежды на этот вечер. Почему, спрашивается, он решил, что Маргарет, изображающая свою сестру, будет с ним столь же мила и любезна? Конечно, она ему открыто не дерзила, вежливо вела беседу и даже порой улыбалась.
Вот только улыбка озаряла лишь ее губы, привлекая к ним ненужное внимание. Но совсем не касалась глаз, которые изредка с явным безразличием скользили по сидящему напротив партнеру, а большую часть времени смотрели на интерьер ресторана, на других посетителей, в тарелку, наконец.
Джеймс чувствовал себя обделенным, а также беспричинно забытым.
Так что свидание в ресторане «Рулс», которое должно было стать многообещающим началом их романа, закончилось полным фиаско. Но Джеймс не собирался сдаваться. Умело лавируя в потоке машин, он мысленно разрабатывал новую стратегию.
Наконец, остановил «ягуар» у обочины и вышел из автомобиля. Но не успел обогнуть капот, как нетерпеливая спутница уже самостоятельно выбралась на тротуар.
— Ты весь вечер не даешь мне возможность быть джентльменом, Хетти, — с укором проговорил Джеймс.
Чтобы не ошибиться на публике, он называл ее именем сестры даже те моменты, когда они оставались наедине. А для правдоподобности романа фиктивные влюбленные сразу решили перейти на «ты».
— Прости, Джеймс. У меня какое-то бунтарское настроение сегодня, — улыбнулась Маргарет. Она надеялась, что этот утомительный вечер подошел к концу, а потому решила проявить немного вежливости.
— Мне показалось, ты не желаешь, чтобы я был джентльменом.
— И что это означает?
Тон его последнего замечания настораживал.
— Лишь то, что я тебя сейчас поцелую, Хетти.
— Нет, — выдохнула Маргарет, отступив.
— Да, — Джеймс шагнул к ней, и она поняла, что угодила в ловушку. А его следующие слова, только усилили это ощущение: — Как думаешь, маньяк сейчас наблюдает за нами? Надеюсь, ему придется по вкусу наше небольшое представление.
Не дав Маргарет ни единого шанса что-либо изменить, Джеймс обхватил пальцами ее лицо и прильнул к губам, которые манили его на протяжении всего вечера. Ее рот источал безразличие последние два часа, так пусть же хоть сейчас он подарит немного тепла.
Отсутствие реакции раззадорило Джеймса. Он ослабил напор и, скользнув языком по пухлой нижней губке, легонько прикусил.
Маргарет ахнула, и этот едва слышный звук подстегнул Джеймса. Его язык скользнул ей в рот, исследуя, изучая, наслаждаясь.
Она не хотела отвечать — не планировала и не собиралась — но случилось необъяснимое: Маргарет захотела приласкать его язык своим, прижаться к крепкому мужскому телу, почувствовать пальцами шелковистость его волос. Не думая о последствиях, безрассудно отдалась своему желанию.
Джеймс с трудом оторвался от ее губ и, задыхаясь, прошептал:
— Давай поднимемся в квартиру. Пожалуйста.
И Маргарет словно окатили холодной водой. Нет, ее поразило не то, что она обнимается и целуется у всех на виду, хотя это было не в ее правилах. Ее сразило то, что она делает это вместе с кавалером сестры.
Приняв решение участвовать в этой операции, Маргарет дала согласие на объятия и поцелуй, но то должна быть игра на публику. А то, что происходило сейчас, игрой назвать невозможно. Это была страсть — истинная, всепоглощающая, сжигающая все на своем пути.
Следовало расставить все точки над «и», пока еще не стало поздно. Если еще не стало поздно! Джеймс, прижимал ее к себе, и не так уж сложно догадаться, что он рассчитывает на продолжение.
Не желая выяснять отношения на улице, Маргарет ответила:
— Да, поднимемся ко мне.
Подхватив ее под руку, Джеймс устремился в дом. Столь же решительно он преодолел три лестничных пролета, а потом нетерпеливо ожидал, пока она откроет замки. Очутившись в квартире, прижал Маргарет к двери и вознамерился продолжить с того момента, где остановился.
Она же отвернула лицо, и его губы легко мазнули по щеке. Не растерявшись, они захватили в плен мочку ее уха, не отягощенную в этот вечер драгоценностями. Когда его зубы легонько прикусили нежную плоть, Маргарет простонала:
— О Боже! — С трудом найдя в себе силы, уперлась ладонями в грудь Джеймса и оттолкнула. По крайней мере, попыталась, поскольку отталкивать его все равно, что пытаться сдвинуть столетний дуб. — Все, хватит!
Джеймс запустил пальцы ей в волосы и, развернув лицо к себе, посмотрел в глаза. И отчетливо видел страсть, а также решимость.
— Ты уверена? — хрипло переспросил он и, делая отчаянную попытку изгнать решимость из ее глаз, прижал ее к своему возбужденному телу.
Сгорая от страсти, а также огромного желания послать совесть куда подальше, Маргарет закрыла глаза и с болью прошептала:
— Пожалуйста.
— Твоя воля.
Когда в следующую же секунду Джеймс отстранился, она едва удержалась от того, чтобы не попросить его вернуться к ней.
Маргарет наблюдала, как он подошел к диванчику и, рухнув на него, закрыл глаза.
Подождав, пока сердце остановит свой бешеный бег, тоже проследовала в гостиную. Присев на краешек кресла, глухим голосом произнесла:
— Нам нужно поговорить.
— Ты хотела меня, целовала, а потом внезапно передумала. Что здесь обсуждать?
— Если уж быть предельно точным, именно ты возбудил во мне желание.
— Полагаешь, мне от твоих слов стало легче?!
— Мне все равно, но надеюсь, в будущем будешь вести себя прилично.
Джеймс задумчиво оглядел упрямицу и поинтересовался:
— Не уступишь мне, чтобы я не сделал?
— Не уступлю.
— Ты слишком самоуверенна, Маргарет.
— Ты должен называть меня Хетти, даже если мы одни в комнате, — с легким укором напомнила она.
— Ты слишком самоуверенна, Хетти, — повторил Джеймс.
— Я не самоуверенна!
— Тогда, что значит твое заявление, будто…
— Как бы ни было велико мое желание, я не переступлю черту.
— Но почему?! — вскричал он и вскочил на ноги. Размеры комнаты не позволяли ему выразить свое возмущение посредством движения, и он снова вернулся на диванчик. — Почему? — уже более спокойно спросил Джеймс.
— Потому что я играю роль своей сестры. И все, что ты чувствуешь, лишь отражение твоего отношения к Хетти. А я не собираюсь быть ее заменой.
— Между нами ничего не было.
— Я видела, как вы целовались.
— Но я ничего не испытал!
— Все мужчины так говорят, — покачала головой Маргарет, вспоминая, как бывший супруг пытался подобным же образом оправдать свои измены. — Безусловно, моя вина в том, что я не прояснила ситуацию с самого начала.
— Сейчас еще не поздно это сделать, — усмехнулся Джеймс.
— На публике мы будем играть роль пылких любовников.
— То есть на публике, разрешены поцелуи, медленные танцы и провокационные прикосновения?
— Да, за исключением последних.
— Допустим, я соглашусь. Но и ты, чтобы убедить окружающих и нашего маньяка в том числе, должна вести себя иначе.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Маргарет.
— Ты должна мило улыбаться, соглашаться со мной во всем. И, само собой, не должна шарахаться от меня при каждом прикосновении. А то, как ты вела сегодня, ни в коей мере не похоже на поведение моих женщин.
Увидев, как у нее дернулось веко, Джеймс решил, что попытка спровоцировать ее оказалась удачной. Если Маргарет уже сейчас ревнует, то со временем ему удастся добиться своего.
— Хорошо, я постараюсь.
— И еще одно замечание.
— Неужели?
— Ты должна обновить гардероб.
— Что?
— Через полторы недели состоятся скачки в Аскоте. Если к тому времени ты все еще будешь моей дамой, придется взять тебя с собой.
— Я могу и без этого обойтись, — сквозь зубы процедила Маргарет.
— Увы, тебе придется пойти со мной. Это наглядно продемонстрирует окружающим наши отношения.
— Хорошо.
— Хочешь, я попрошу кого-нибудь из знакомых помочь тебе с одеждой? Все-таки там, куда мы пойдем, действует дресс-код.
— Довольно! — воскликнула Маргарет. И добавила более спокойным тоном: — Я посмотрю, что можно сделать. Надеюсь, ты удовлетворен.
— Отнюдь. Ты же отказала…
— Джеймс, пожалуйста, оставим это.
— Лишь сегодня. — Видя, что Маргарет готова поспорить с этим утверждением, он поинтересовался: — А каким будет наше следующее свидание?
— Давай сходим в театр.
— Как ты относишься к симфонической музыке?
— В общем положительно.
— Тогда я узнаю, что сейчас играют, — сказал Джеймс. — А в пятницу можно прогуляться по клубам.
— По клубам? — нахмурилась Маргарет.
— Да. Насколько мне известно, ты очень любишь танцевать, Хетти. А мне приятно доставлять тебе удовольствие, дорогая.
Маргарет нахмурилась. Сестра обожала танцевать. И при этом делала это мастерски. Для Маргарет танцы всегда были мукой, и единственное, что ей более-менее удавалось, это вальс. Во всем остальном она чувствовала себя деревяшкой, которую бросает на бушующих волнах.
— Не переигрывай, — попросила Маргарет, заметив самодовольство на лице Джеймса.
— Постараюсь, — хмыкнул он.
Затем подошел Маргарет и, положив руки на подлокотники кресла, наклонился. Она же максимально вжалась в спинку кресла. Заглянув Джеймсу в глаза, сглотнула, стараясь не поддаться магии его взора.
Джеймс легонько чмокнул ее в губы и отстранился.
— Не провожай меня, — попросил он и ушел.
Если бы Маргарет могла встать, обязательно бы закрыла дверь на замок и накинула цепочку, а так она силой воли пыталась унять сердцебиение, возникшее от одного лишь мимолетного соприкосновения их губ.
Как пережить следующие несколько недель? Когда-нибудь Джеймсу надоест ждать, и он развернет более активную кампанию. А то, что он обязательно это сделает, она уже не сомневалась.

 » Глава 15

Вечером следующего дня Маргарет, вернувшись в квартиру сестры, увидела приветливый сигнал автоответчика. Сообщение было от Джеймса. Он заявил, что их планы меняются: в воскресенье в Ройал-Альберт-Холле, где у него арендована ложа, будет выступать Бостонский симфонический оркестр, поэтому потанцевать они поедут завтра.
— Надень что-нибудь сексуальное, — напоследок попросил Джеймс тихим голосом.
Маргарет закрыла глаза, пытаясь справиться с горячей волной, прокатившейся по телу.
А потом лишь из чистого упрямства выбрала весьма строгий наряд — темно-синяя юбка, подол которой доходил до лодыжек, и нежно-голубая блуза, застегнутая под самое горло. Волосы собрала в тяжелый узел на затылке, закрепив его бесчисленным множеством шпилек.
Когда Джеймс появился на пороге квартирки на Скиннер-стрит, Маргарет уже жалела, что вырядилась подобным образом. Времени на переодевание не оставалось, и она решила с достоинством принять насмешки по поводу ее наряда «старой девы», которые, она была уверена, обязательно услышит от лощеного аристократа.
Но тот окинул спутницу пристальным взором и решительно заявил:
— Ты так никуда не пойдешь.
— Значит, я вообще не пойду, — ответила она, решив стоять до конца.
— Неужели? — усмехнулся Джеймс.
Маргарет понимала, что выбора у нее нет. Придется ублажать лорда Бриджуотера, поскольку тот был ее работой. С его же стороны участие в полицейской операции не более чем развлечение.
— Хорошо, я переоденусь. Я быстро, — пообещала Маргарет и скрылась в спальне.
Она сняла блузку и юбку. Оставшись в нижнем белье и чулках, открыла небольшой шкаф сестры, и попыталась выбрать новый наряд.
— Я тут подумал… — начал Джеймс, входя в спальню. Он не смог закончить мысль, пораженный видом полуобнаженной красавицы.
Первой мыслью Маргарет было завизжать. Вместо этого она метнулась к кровати и схватила шелковый халатик, лежащий на кровати.
— И что вы подумали? — холодно поинтересовалась Маргарет, снова перейдя на официальный тон.
— Я подумал, — откашлявшись, произнес Джеймс, — что без меня ты не справишься.
Он подошел к шкафу и начал перебирать одежду.
— Так меня еще никто не оскорблял!
— Расслабься, — ответил Джеймс, не отрываясь от своего занятия.
— Мерзавец, — прошипела Маргарет, еще больше злясь на то, что он вынудил ее утратить самообладание.
— Я бы предпочел раздеть тебя. Но, думаю, ты откажешься. Поэтому надень вот это, — Джеймс протянул ей наряд, она же не спешила принимать его.
— Думаешь, тебе все позволено?
— Многое, — пожал плечами Джеймс. — Бери! — Он бросил ей платье: хочешь не хочешь, оставалось лишь его поймать. — И поторопись, моя дорогая, иначе я решу, что ты не можешь сама справиться не только с выбором одежды, но и с процессом одевания. А если я тебе начну помогать, неизвестно, чем все закончится.
Оставив последнее слово за собой, он вышел, а Маргарет закрыла глаза и попыталась укротить свои не в меру разбушевавшиеся эмоции. Она медленно вдохнула и столь же неспешно выдохнула.
Приложив платье к себе, едва не потеряла с таким трудом обретенное равновесие. Низ платья — по ее мнению, излишне расклешенный — к счастью, прикрывал колени. Но верх представлял собой нечто похожее на корсет и по задумке модельера должен облегать тело, словно вторая кожа. Под него даже бюстгальтер не оденешь! Не то, чтобы она в нем нуждалась, но это дело принципа.
Взгляд скользнул по вещам в шкафу. Заманчиво, очень заманчиво надеть что-то другое. Но не факт, что еще одна конфронтация с лордом Бриджуотером не закончится очередным поражением. А если из-за ее упорства он откажется от участия в расследовании? Это поставит под удар ее карьеру. Ладно, подобное она переживет. Но ведь есть еще и Хетти. Если не поймать преступника, он может причинить вред сестре. А вот этого Маргарет допустить не могла.
Стиснув зубы, она надела это подобие платья, пообещав себе потолковать с Хетти по поводу ее нарядов. Порывшись в вещах, выудила легкую кофточку — на пару тонов светлее, чем само платье.
После чего направилась в гостиную. Джеймс окинул ее задумчивым взглядом.
— Что? — воинственно спросила Маргарет, готовая до последнего бороться за эту кофточку.
— Мне не нравится твоя прическа.
— А может, тебе и внешность моя не нравится? Учти, под нож я ложиться не собираюсь.
— Милая Хетти, почему ты каждое мое предложение встречаешь в штыки? — миролюбиво поинтересовался Джеймс.
— Потому что ты думаешь лишь о своей выгоде, — заметила Маргарет, настороженно наблюдая за тем, как он поднялся и идет к ней. — Что ты делаешь?! — срывающимся голосом прошептала она, когда Джеймс остановился перед ней и потянулся руками к ее лицу.
— Не то, совсем не то, что мне бы хотелось, — прошептал он, запустив пальцы в старательно созданную прическу. На пол посыпались шпильки. Ловкие пальцы разворошили прическу. Весь процесс занял у Джеймса больше времени, чем следовало, и все потому, что он наслаждался тем, как шелковые путы обвивают его пальцы. — Так будет лучше.
— Если ты так считаешь, — с сарказмом заметила Маргарет.
— Пошли, — Джеймс схватил ее за руку и потянул к двери.
— К чему такая спешка?
— Если мы останемся в этой квартире еще секунду, то уже точно никуда сегодня не пойдем.
— Я сумочку возьму, — выпалила Маргарет, поняв, в каком направлении двинулись его мысли.
За пределами квартиры Джеймс вел себя в высшей степени вежливо: галантно поддерживал спутницу под локоток, пока они спускались по лестнице, и с не меньшим почтением помог ей усесться в автомобиль.
По дороге в клуб, Маргарет поглядывала на спутника, пытаясь понять, что же в ней привлекает его: сходство с Эстер или индивидуальность. Порой наличие двойника становилось тяжелой ношей.
«А если бы на горизонте не маячил образ сестры в качестве возможной соперницы за внимание графа?» — вдруг закралась крамольная мысль. Увы, Маргарет не знала, уступила бы ему или нет.
Она так и не нашла в своем сердце искреннего ответа на этот вопрос, когда автомобиль затормозил у «Кафе де Пари» — супермодного в Лондоне клуба.
Стоило Джеймсу Эджертону назваться, их немедленно пропустили. Охранник даже не стал искать имя в списке членов клуба, похоже, он знал это наверняка. Хостес внутри моментально узнала титулованного гостя.
Даже в бытность своего недолгого замужества за Эваном Фарли, банкиром, продолжившим семейное дело, Маргарет не бывала здесь. Ее супруг предпочитал ходить по злачным и не очень местам со своими любовницами, нежели с женой.
Их провели за столик, расположенный на балконе. Казалось бы, они сидят на самом виду, так о каком уединении может идти речь? Но в ресторане было мало посетителей, и лишь сотни лампочек массивной люстры отражались в натертом до блеска паркете.
Джеймс сказал, что им, как обычно, и взмахом руки отпустил официанта. Маргарет даже не стала допытываться, что же включает в себя это «как обычно». Она впитывала в себя каждую деталь этого великолепного интерьера, отражавшего дизайнерские веяния Парижа 20-х годов двадцатого столетия — драпированные синим бархатом стены, лепнина под золото, миниатюрные настенные бра, маленькие лампы на столах.
— Потанцуем? — вдруг предложил Джеймс.
— В отличие от сестры, я не сильна в этом.
— А мы с ней и не танцевали. Так что… — пожал плечами он и в целях конспирации не окончил фразу. Он встал и, протянув Маргарет руку, спросил: — Ты идешь?
Понимая, что отложить ее позор не представляется возможным, вздохнула и поднялась. Стоило ей нерешительно вложить пальчики в сильную мужскую ладонь, Джеймс настойчиво потянул ее за собой на танцпол.
Порадовавшись, что посетителей не прибавилось, Маргарет шагнула в мужские объятия. И в первую же секунду поняла, что танцевать, оказывается так просто!
Или Джеймс был удивительным танцором, или до этого ей попадались неподходящие партнеры. Решив не думать над причиной подобной трансформации, она наслаждалась раскованностью своего тела, близостью мужчины, красивой музыкой.
Ей хотелось смеяться. И не в силах сдержаться, улыбнулась.
Джеймс, увидев одну из немногих искренних улыбок Маргарет, улыбнулся ей в ответ и закружил с удвоенной силой.
Они вернулись за столик, когда возле него начал суетиться официант.
Маргарет задумчиво взирала на бифштекс — у нее начисто пропал аппетит. Тогда как голод другого рода настойчиво приподнял свою голову. Может, хоть интеллектуальная беседа поможет прочистить мозги?
— Хочу узнать твое мнение по поводу одного из пунктов предвыборной программы лейбористов, а именно — реформирование Палаты Лордов.
Джеймс поперхнулся. Отпил немного вина, повертел бокал в руках, любуясь глубоким рубиновым цветом «Шато Марго», и лишь потом ответил:
— Я только за. — Увидев, как Маргарет удивленно вскинула брови, пояснил: — Более того, надеюсь, что к тому времени, когда жизнь возложит на мои плечи обязанность появляться в Палате Лордов, которую сейчас выполняет мой отец, она будет упразднена.
— Ясно, — апатично отозвалась Маргарет, и Джеймс понял, что ее не так уж сильно интересовали его политические воззрения.
И понаблюдав еще некоторое время за сидящей напротив девушкой, спросил:
— Невкусно?
— Что? — вскинула голову Маргарет. — Ах, нет! Что-то у меня пропал аппетит.
— Это нужно исправлять, — улыбнулся Джеймс и опять повел свою даму танцевать.
Тихая, тягучая мелодия, казалось, проникла под кожу, руководила телом. Так легко закрыть глаза и отпустить на волю желания. Маргарет прижалась к Джеймсу. Ее рука сама собой заскользила по его плечу, медленно поднялась вверх по шее — и вот пальцы запутались в коротких прядях.
Разумом Маргарет понимала, что поступает не совсем правильно, но остановиться уже не было сил.
Джеймс судорожно вдохнул, и она испытала удовлетворение, известное каждой женщине, ощутившей свою магическую привлекательность для желанного мужчины. Но это чувство оказалось недолгим, поскольку Маргарет обругала себя за излишнее своеволие. Что она такое творит?! Пусть этот мужчина официально и не принадлежал ее сестре, но та первой остановила на нем свой взгляд! А значит, для самой Маргарет он — запретный плод. И теперешнее поведение недопустимо.
Ее рука безвольно упала, но Джеймс не дал партнерше ни единой возможности отстраниться. Не выпуская ее из объятий, чуть наклонил голову и его язык мимолетным движением обрисовал ее ушко. Никто этого не заметил, а вот Маргарет-то почувствовала! Почувствовала и воспылала огнем страсти.
Сердце стучало, отбивая бешеный ритм, а ноги стали ватными, отказываясь служить. Одеколон Джеймса окружил ее, подобно лондонскому туману.
Их глаза встретились, повествуя историю о жаркой страсти, пылающей внутри каждого из них. Музыка стихла, и, казалось, магия страсти исчезнет весте с завораживающими звуками, но через секунду над танцполом вновь зазвучали волшебные ритмы.
Маргарет и Джеймс продолжили танцевать: они медленно скользили по паркету, упиваясь близостью — это единственная возможность прочувствовать друг друга. Он позабыл, что она необычайно упряма, а она выкинула из головы тот факт, что этот он для нее — табу.
Когда прозвучал завершающий аккорд, рядом с ними остановился франтоватый мужчина и, хлопнув Джеймса по плечу, громогласно заявил:
— Привет, дружище, ты был так увлечен, что я даже побоялся тебя отвлекать.
— Фортьюнейтус, — кивнул Джеймс.
— Вижу, ты действительно не раз моему появлению, — скривился незнакомец.
— Что тебе, Нэйт?
— Не будь букой, представь меня своей даме.
— Если бы ты появился на выставке, то уже был бы с ней знаком.
— Прости, но одна красотка никак не хотела покидать Монако.
— Или это тебя не могли оторвать от зеленого сукна, — аристократически вскинув бровь, заметил Джеймс, намекая на страсть друга к казино. — Ну, ладно. Хетти, позволь тебе представить моего друга, Фортьюнейтуса Кенилворта, виконта Эмори. Нэйт, это Виктория Эстер Макгиллиган. Тот фотохудожник, чью выставку ты изволил пропустить.
— Прошу вас, мисс Макгиллиган, даруйте мне скорее свое прощение, пока Джейми не велел меня казнить за мой проступок, — попросил виконт и, подхватив ладонь Маргарет, прижался к ней губами.
— Я прощаю вас, лорд Эмори. И в качестве епитимьи налагаю обязательство в ближайшее время посетить выставку.
— Я всенепременно это сделаю. И надеюсь, вы станете называть меня Нэйт.
— С удовольствием, Нэйт. Я отзываюсь на имя Эстер.
Нэйт отметил, что его друг называл ее иначе.
— Кстати, Эстер, не хотите ли покинуть этого ворчуна и присоединиться к зажигательной вечеринке в Голубом баре?
Маргарет мельком взглянула на Джеймса, внутренне порадовавшись его мрачному виду. Она уже хотела ответить отказом своему новому знакомому, с нетерпением ожидавшему ответа, как вдруг Джеймс выхватил ее ладонь из пальцев своего «бывшего» друга и холодно прокомментировал:
— С недавних пор мы с Хетти неразлучны, так что твое предложение просто неактуально, Фортьюнейтус.
— Он ревнует, — словно по секрету заявил Кенилворт. — И все же, Эстер, приходите в Голубой бар. И если не можете избавиться от своего кавалера, приводите и его. А я удаляюсь, пока меня не вызвали на дуэль, — виконт со смехом удалился.
Маргарет пришлось схватить Джеймса за руку, чтобы он не кинулся за этим бесстрашным шутником. И чтобы отвлечь кавалера от смертоубийственных мыслей, предложила:
— Потанцуем?
Джеймс моментально вспомнил, где они находятся. Его руки, словно стальные канаты, сжали ее талию, но Маргарет была только рада оказаться в таком сладостном плену.
Продолжая двигаться под медленную мелодию, Джеймс наклонился и прошептал:
— Он тебе понравился, не так ли, Маргарет?
— Эстер или Хетти, — негодующе прошипела она, продолжая для вида улыбаться.
— Не бойся, никто не услышит наш разговор, и твое инкогнито не будет раскрыто, моя соблазнительная шпионка.
Маргарет оглянулась по сторонам: на танцполе, кроме них, было лишь две пары, да и те находились в противоположном конце зала.
— И все же, я попросила бы соблюдать осторожность.
— Ладно. Тебе понравился Фортьюнейтус, не так ли, Хетти?
— Думаешь, что если еще несколько раз назовешь его глуповатое имя, меня разорвет от смеха? И тогда, вместо того, чтобы отправиться на «зажигательную вечеринку в Голубом баре», я попаду в больницу? Все это очень смахивает на ревность, Джеймс.
— Ты не ответила на мой вопрос, — нахмурился он.
— Боже, да я просто была вежлива! — Маргарет постаралась изобразить возмущение, не повышая голоса, поскольку вовсе не желала, чтобы их разговор привлек ненужное внимание. Ей это удалось, хоть и не без труда.
— Со мной ты вежливой быть не желала.
— Не будь занудой.
— Я не зануда! Просто… — Джеймс умолк, предвидя, что спор никуда не приведет. Голосом мученика он вдруг заявил: — Ладно, пойдем узнаем, что там за вечеринка.
— Я устала. Отвези меня, пожалуйста, домой.
В тот же миг, как эти слова сорвались с ее губ, Маргарет пожалела о них. Для выполнения задания следует убедить как можно больше людей, что у Джеймса Эджертона появилась новая пассия, и он от нее без ума. Но в какой-то миг душевное равновесие Джеймса стало для нее приоритетным, и она позабыла даже о своей работе.
Не желая отказываться от своих слов, да и поздно уже, Маргарет покорно проследовала к выходу. По дороге Джеймс сказал хостес, чтобы записали ужин на его счет.
И вскоре «феррари» уже плавно затормозило у дома. Маргарет дождалась, когда Джеймс откроет дверцу и лишь потом ступила на тротуар.
— Спасибо за чудесный вечер. Я давно уже так не веселилась.
— Мы можем сделать вечер еще более чудесным, Хетти, — Джеймс пододвинулся вплотную.
— Прости, я устала. Не провожай меня. Доброй ночи.
Маргарет не смогла удержаться и легонько чмокнула его в губы, а потом убежала, опасаясь, что не сможет противостоять его обаянию. Но самое главное, она боялась, что не справится с собственными желаниями.

 » Глава 16

На следующий день Маргарет отправилась побродить по «Галереи искусств Гернú»: и дело не только в необходимости почаще демонстрировать свою связь с Джеймсом, просто хотелось увидеть экспонаты, выставленные в этом храме искусства.
Когда в зале появился владелец галереи, Маргарет рассматривала женские фарфоровые статуэтки.
— Привет. Здесь все так… — она помахала в воздухе рукой, словно подыскивая нужное слово, — одухотворенно. Пришлось приложить немало усилий, чтобы создать подобное великолепие, не так ли?
— Здесь поработало много людей, — пожал плечами Джеймс. Ему был приятен комплимент, но он хотел поговорить о другом. — Знаешь, я подумал, что «нашему делу» будет полезно, если ты появишься у меня дома. Поэтому приглашаю поужинать завтра у меня.
— Нет, Джеймс, это плохая идея, — помотала головой Маргарет и отступила назад, когда мужчина придвинулся к ней вплотную.
— И все же, моя дорогая, ты придешь.
Каждый раз, когда Джеймс использовал нежные словечки, ее сердце замирало: в эти моменты так легко было представить, что он видит ее, а не копию сестры.
— Нет, — покачала головой Маргарет и снова шагнула назад, едва не сбив стеллаж.
Она с опаской покосилась стеклянный шкаф, чем и воспользовался Джеймс. Шагнул вперед и, положив ладони на стену по обе стороны от головы Маргарет, поймал упрямицу в ловушку.
— Не надо, Джей… — у нее пресеклось дыхание от его близости, а ему понравилось, как прозвучало его имя.
— С нами поужинает Джозеф. Он лучшая в мире дуэнья, — заявил Джеймс. В девять его сын уйдет спать, и они будут предоставлены сами себе. Но об этом говорить не стоило. — Пожалуйста, соглашайся.
— Да, — сдалась Маргарет.
Но сколько она не убеждала себя, что согласилась лишь из-за работы, понимала, что ей и самой хочется побыть с Джеймсом.
— Я рад.
Он наклонился и поцеловал, предлагая и одновременно упрашивая вкусить чуть больше наслаждения. Маргарет уже готова была сдаться, когда в стороне от них раздалось деликатное покашливание.
Джеймс неторопливо отступил и невозмутимо поинтересовался:
— Что-то случилось, Бартли?
— Я узнал, что мисс Макгиллиган посетила нашу галерею, и решил, что само провидение послало ее сегодня к нам.
— И чем же руководствовалось провидение, мистер Хейл? — спросила Маргарет.
Она познакомилась с куратором галереи еще на выставке сестры.
— Оно избавило меня от необходимости искать вас самому.
Поскольку подробностей не последовало, Маргарет поторопила собеседника:
— Но для чего?
— Начало нашего сотрудничества оказалось успешным. Целесообразно его продолжить.
— И каким же образом?
— Бартли хочет сказать, что «Галереи искусств Гернú» желала бы получить еще одну партию ваших удивительных работ, мисс Макгиллиган, — усмехнулся Джеймс.
— Я подумаю. И обязательно извещу вас, мистер Хейл, чтобы вы больше не полагались на судьбу, — кокетливо улыбнулась Маргарет, копируя улыбку сестры. Потом взглянула на часы: — Ах, уже так поздно. Я ужасно опаздываю. До свидания, — она устремилась к выходу.
— Хетти.
— Да, Джеймс, — Маргарет обернулась: лицо ее было безмятежно, но во взгляде читалась настороженность.
— Не забудь о моем приглашении на пятницу. Я пришлю за тобой машину. К семи.
— Хорошо.
Маргарет еще раз попрощалась и ушла, стараясь не очень торопиться, чтобы ее уход не был похож на бегство.
Когда мужчины остались одни, Бартоломью Хейл обернулся к Джеймсу и спросил:
— Ты думаешь, что правильно поступаешь, ухаживая за нашим новым дарованием?
— Это намного больше, чем просто ухаживание, Бартли, — вздохнул тот. Вот только он не был уверен, что имеет в виду — поиски маньяка или свои чувства. — Я буду у себя, — сказал Джеймс и тоже покинул зал.
Бартоломью Хейл посмотрел в след начальнику, которого по праву считал другом, и задумчиво покачал головой. Джеймс Эджертон в последнее время сам на себя не похож. Проблемы на работе? Однозначно, нет. Все было как нельзя лучше.
Значит, новая любовь? Но как мисс Макгиллиган относится к владельцу «Галереи искусств Гернú»? В ее сердце столь же трепетные чувства, или она просто благодарна за возможность стать знаменитой?
Это еще предстояло увидеть.
Отодвинув мысли о Джеймсе и его амурных делах на задний план, куратор «Галереи искусств Гернú» отправился вниз, чтобы проверить, как проходит очередная экскурсия.

***

Поездка в роскошном «бентли» могла бы стать удовольствием, но все испортил страх, который, несмотря на все усилия Маргарет, не желал утихать.
А что, если ее водитель и есть маньяк, и теперь везет ее неизвестно куда. Она же не удосужилась поинтересоваться адресом Джеймса Эджертона. Куда подевался офицер МИ-5? И почему его место заняла пугливая глупышка?
Желая понять, где же совершила ошибку, она попыталась вспомнить предшествующие события.
Итак, ровно в семь часов в дверь квартирки Эстер Макгиллиган постучали. Маргарет открыла и увидела на пороге мужчину, одетого в шоферскую форму. Он представился как Ходж Мелвилл, сообщил, что должен доставить мисс Макгиллиган в особняк лорда Бриджуотера, и сказал, что, если мисс Макгиллиган еще не готова, он подождет внизу.
Но Маргарет уже собралась и, схватив сумочку, спустилась вниз.
Теперь же сидит и трясется от страха.
Вот оно! Она позволила пессимистичным мыслям завладеть сознанием, а нужно было расслабиться и… Хотя нет, расслабляться в преддверии встречи с Джеймсом уж точно нельзя. Стоить на миг утратить бдительность, как этот сластолюбец вмиг преодолеет ее сопротивление.
Следует держать себя в руках. Но как это сделать, если и самой хочется?..
Определенно не стоит думать, чего ей хочется. Нужно думать о работе. О маньяке. О безопасности родины. О чем угодно, только не о собственных желаниях.
Пытаясь обуздать свои эмоции, Маргарет и не заметила, пролетело время. Она вернулась к реальности, когда водитель притормозил у металлических ворот и сообщил невидимому собеседнику, что привез мисс Макгиллиган.
Ворота распахнулись — и автомобиль помчался к особняку.
Достаточно лишь одного взгляда на величественное здание в викторианском стиле, чтобы понять, кто в нем живет: не обычный смертный, а надменный аристократ. И все же хозяин хозяином, а Маргарет не могла не отдать должное строению: белоснежные колонны охраняли вход в дом, балкон на втором этаже обрамлен кованной черной решеткой. И много зелени: аккуратная лужайка перед домом, вазы с цветами у входа и на террасе второго этажа.
Входная дверь распахнулась прямо перед лицом гостьи, словно стоящий в доме человек только и ждал, что она подойдет поближе.
— Добрый вечер, мисс Макгиллиган. Я Джилдс, дворецкий.
Мужчина средних лет был одет в черный костюм, белоснежную рубашку. На шее — бабочка. Для полноты картины не хватало котелка и инкрустированной серебром трости. Хотя, кто знает, может именно так он и выходил на прогулку?
Поскольку предстоял семейный ужин в компании Джеймса и его сына, она не стала наряжаться: синие слаксы и пуловер темно-янтарного цвета казались вполне приемлемой одеждой, но сейчас, под пристальным взглядом дворецкого, Маргарет вдруг ощутила себя бедной родственницей.
И все же сумела побороть невольное смущение из-за своего внешнего вида и, улыбнувшись, сказала:
— Добрый вечер, Джилдс. На всякий случай, уточняю, что я Эстер Макгиллиган. К вашему сведению, у меня еще есть две сестры — Маргарет и Шона.
— Я запомню это. На всякий случай, — величественно добавил слуга.
Судя по его тону, ей вряд ли светит повторное приглашение в этот дом, а, следовательно, ему вовсе не понадобятся подобные сведения.
— А где лорд Бриджуотер?
— Он в игровой, — чопорно произнес Джилдс. И чтобы гостья не подумала будто он там играет, добавил: — С сыном. Если вы подождете в гостиной, я сообщу милорду, что вы прибыли.
Дворецкий шагнул к закрытой двери.
— Нет, ждать я не намерена, — заявила Маргарет, что вызвало тень удивления в глазах мужчины. — Будьте добры, проведите меня в игровую.
— Но…
— Вы же не хотите, чтобы я рыскала по дому, разыскивая Джеймса?
Джилдс поджал губы, услышав, что она зовет его хозяина по имени, но, опомнившись, сказал:
— Следуйте за мной, — и направился к лестнице.
На втором этаже дворецкий свернул направо и прошагал до конца коридора. Открыв последнюю дверь, Джилдс провозгласил:
— Прибыла мисс Макгиллиган. — Сделав шаг в сторону, дворецкий обратился к гостье: — Прошу.
Маргарет вошла в комнату, и дверь за ней тихо закрылась.
Она удивленно оглядела комнату: справа на небольшом возвышении стоял кикер (* настольный футбол); слева на изящной подставке разместился телевизор с гигантским экраном, напротив уютно расположились софа и столик, на котором лежала небрежно брошенная приставка «Ниндендо»; а у третьей стены рядышком разместились два аркадных аппарата — автосимулятор и пинбол.
В центре комнаты раскинулась железная дорога, вернее, ее детали, с которыми отец с сыном и возились в данный момент.
Маргарет позабавила эта картина. Джеймс в своих элегантных брюках сидел просто на полу, ворот рубашки расстегнут, а рукава — закатаны до локтей. Все это, не говоря уж о взъерошенных волосах, свидетельствовало о глубоком погружении в процесс. Вокруг Джеймса и Джозефа были разбросаны рельсы, вагоны и прочие детали: дело у представителей мужского пола не очень ладится.
— Шона? — удивленно воскликнул мальчик, вскакивая на ноги и бросаясь к гостье.
Маргарет смутил подобный прием. Она была в курсе истории побега и о том, какую роль сыграла в судьбе этого мальчика ее младшая сестра. Шона и мама очень привязались к Джозефу за время их краткого знакомства. Похоже, мальчик воспылал не меньшей любовью к своей спасительнице.
Следовало немедленно прояснить ситуацию, но Маргарет не могла бездушно оттолкнуть ребенка, столь трепетно прижимавшегося к ней.
Поэтому с надеждой посмотрела на Джеймса, ожидая, что он вмешается. Но он продолжал сидеть на полу, молча поглядывая в их сторону. И что-то мелькнуло его взгляде — то ли недовольство, то ли зависть.
Неужели Джеймс ревнует сына к ней, то есть к Шоне? Он что, не смог наладить с ним нормальных отношений? За столько-то лет?!
— Ты, наверное, Джозеф? — спросила Маргарет, понимая, что нужно брать ситуацию в свои руки.
— Ты меня забыла, Шона? — с дрожью в голосе спросил мальчик, отступая назад.
— Я не Шона, а ее сестра, — она на миг замялась, не желая врать этому ребенку, — Эстер.
— Сестра? — Джозеф нахмурился. — Ты не шутишь?
— Думаю, если ты спросишь своего папу, он подтвердит мои слова. Ему довелось видеть сестер Макгиллиган вместе.
— Папа? — растеряно произнес Джозеф, обернувшись к отцу.
— Все это правда.
— Но они так похожи.
— Необычайно, — кивнул Джеймс, — особенно когда видишь всех трех сестер вместе.
— Трех?!
— Да, нас у родителей трое. Я, Маргарет и Шона.
— Понятно.
Лицо мальчика помрачнело, и Маргарет предположила, что он предпочел бы сейчас увидеть ее сестру. Это было правдой. Но Джозеф опечалился еще и потому, что он мечтал о брате на год или два младше, а в идеале — одного с ним возраста. И услышав, что кому-то в этой жизни повезло больше, чем ему, загрустил.
— А чем вы здесь занимаетесь? — сменила тему Маргарет.
— Мы пытаемся сложить эту… железную дорогу, — все же сдержался Джеймс.
— Но у нас ничего не получается, — печально прокомментировал его сын.
По взгляду Джеймса был ясно, что он хотел бы оказаться совершенно в другом месте, например, в галерее, где ему все знакомо и где он может решить любые проблемы.
— Начало уже положено, осталось дело за малым.
Джозеф пожал плечами, словно ее мнение ничего для нее не значило. Маргарет не удивилась, если так оно и было. Во-первых, из сестер Макгиллиган он явно предпочитал Шону. А во-вторых, что женщина может знать о таком высокотехническом вопросе, как складывание железной дороги?
Маргарет с закрытыми глазами могла определить каждую деталь в материнской плате, поэтому раскинувшаяся на полу железная дорога была для нее игрушкой. Не желая унижать присутствующих в комнате мужчин, сказала:
— Думаю, если мы продолжим втроем, то и результат будет удовлетворительным.
И не дожидаясь согласия, прошла вглубь комнаты. Опустившись рядом с Джеймсом, невозмутимо поинтересовалась:
— Кто-то из вас уже ознакомился с инструкцией?
Последовавшая за вопросом тишина отнюдь не была знаком согласия. Хмыкнув, Маргарет потянулась к коробке от игрушки. Пробежав глазами текст, в котором объяснялись все этапы возведения немудреного сооружения, оглядела разбросанный вокруг детали и поняла, что придется взять руководство строительством на себя.
Она никогда не была лидером, эта должность по праву принадлежала Эстер. Но, оказалось, это не так и сложно.
И, забыв о насущных проблемах, Маргарет временно взяла на себя непривычную роль.
— Давайте сделаем вот что… — и она принялась объяснять, что, куда и как нужно присоединить, установить и закрепить.
Мужчины послушно выполняли ее указания, и вскоре застопорившееся строительство сдвинулось с мертвой точки.

 » Глава 17

Час спустя после того, как в Маргарет появилась в доме графа Бриджуотера, Джилдс постучал в дверь игровой.
— Ужин готов, милорд. Прикажете подавать? — невозмутимо поинтересовался дворецкий, хотя мсье Жером, французский повар, ему почти плешь проел своими стенаниями по поводу того, что уже полчаса как все готово, и он переживает, что когда хозяин соберется ужинать, еда остынет.
Джеймс взглянул на часы и понял, что они заигрались.
— Мы сейчас спустимся.
— Да, милорд.
Джилдс удалился.
— Мы же еще не закончили, — полными слез глазами заявил Джозеф. Он боялся, что если они отправятся ужинать прямо сейчас, его железная дорога так и останется недостроенной, поскольку уже понял, что отец не станет ему помощником в этом деле.
— Ты же не хочешь, чтобы усилия мсье Жерома пропали даром?
— Да, я понимаю, — мальчик тоскливо посмотрел на недостроенную железную дорогу.
— К тому же нам необходимо передохнуть, — сказала Маргарет. — А после ужина мы с новыми силами приступить к строительству. Думаю, что мы управимся минут за пятнадцать. И даже сможем пустить первый поезд.
— Правда? — просиял мальчик.
— Конечно, — уверенно кивнула Маргарет.
— Папа, ну что же ты сидишь? Пошли ужинать.
Джозеф вскочил на ноги и теперь с нетерпением взирал на отца, задерживающего всех.
— Иди мой руки, мы сейчас спустимся.
Когда Джозеф послушно покинул комнату, Джеймс улыбнулся:
— Ты удивительная, — и, взяв Маргарет за руку, притянул ее к себе. — Я весь вечер хотел это сделать.
Маргарет смотрела, как его губы приближаются все ближе и ближе, но в последний момент смогла себя пересилить и отвернула голову. Губы Джеймса скользнули по щеке.
— Ладно, упрямица моя, пошли ужинать, — услышала Маргарет вместо едкого комментария.
Застегнув рукава рубашки и накинув пиджак, Джеймс повел гостью на первый этаж.
Как оказалось, ужин сервирован в малой столовой, которая предназначена для семьи. За круглым столом было всего лишь три стула, и где бы ни села Маргарет, соседства с Джеймсом ей не избежать.
Он же решил проявить галантность: отодвинул стул для гостьи, а потом его пальцы, словно невзначай, скользнули по ее голой ключице. Маргарет стиснула зубы, пытаясь сдержать стон, готовый сорваться с губ, и негодующе посмотрела на Джеймса, он же ответил невинным взглядом.
Вздохнув, она обратила внимание на еду — Джилдс уже наполнил суповые тарелки.
Откусив кусочек горячего поджаренного хлеба, Маргарет зачерпнула ложкой однородную массу. Суп-пюре из овсяных хлопьев на вкус был привлекательнее, чем на вид, и она быстро управилась со своей порцией.
Молчание во время еды удручающе действовало на Маргарет. Она мучительно подыскивала тему для разговора: фотография ее не интересовала, а программирование не вязалось с образом Эстер — но безрезультатно, поэтому, не говоря ни слова, ела рыбу, запеченную с белыми грибами и картофелем, украдкой бросая взгляды на хозяев. Казалось, безмолвие не тяготило их. И это было странно. Не так она представляла себе общение в семейном кругу.
Когда подали десерт — открытый яично-лимонный пирог — Маргарет сказала:
— Восхитительно! Мама все отдала бы за рецепт этого пирога.
Она лукавила: Эвелина Макгиллиган готовила его ничуть не хуже.
— У миссис Макгиллиган получается замечательный шоколадный пудинг! — бросился на ее защиту своей знакомой Джозеф.
— Кстати, мой любимый, — многозначительно поглядывая на мальчика, заявила Маргарет и с удовольствием расправилась со своей порцией пирога.
После ужина Маргарет попросила Джилдса передать повару благодарность за изумительный десерт, и компания вернулась в игровую, где предстояло закончить строительство железной дороги.
Когда поезд, натужно пыхтя, заканчивал третий круг, Джеймс поднялся с пола и, стряхнув невидимую пылинку с брюк, сказал, что Джозефу пора спать.
Тот ни словом не выразил недовольства, но один лишь взгляд, брошенный в сторону поезда, замершего у миниатюрной станции, подсказал Маргарет, что мальчик безумно желает остаться здесь и еще немного поиграть.
И все же он попрощался с гостьей, а когда та пожелала ему доброй ночи, ушел к себе.
Джеймс, подхватив Маргарет под руку, повел ее вниз.
— У меня есть предложение, — сказал он где-то на середине лестницы.
— А подробней? — спросила Маргарет, когда они спустились еще на несколько ступенек. — Джеймс?! — попыталась добиться ответа она.
Он молчал, и ей ничего не оставалось, как послушно шагать вслед за хозяином дома. Когда они оказались в холле, Джеймс отворил двойные двери.
— Прошу, — пригласил он.
Маргарет первой вошла в комнату и с удивлением поняла, что это библиотека. Деревянная лестница позволяла подняться на второй ярус, опоясывавший комнату по периметру. Стеллажи были полностью заставлены книгами — она руку могла дать на отсечение, что среди них найдется немало раритетных изданий. В углу разместился массивный стол из красного дерева и такой же шкаф. В противоположной части комнаты стоял кожаный диван и антикварный столик.
Усадив гостью на диван, Джеймс подошел к деревянной панели, за которой оказался встроенный бар.
— Что предпочитаешь?
— Я предпочитаю покинуть этот гостеприимный дом, — холодно ответила Маргарет, сделав вид, что неправильно истолковала вопрос.
— И все же, чем предпочитаешь побаловать себя перед сном?
— Спасибо, я уже достаточно выпила сегодня.
— А я, пожалуй, выпью, — сказал Джеймс.
Он налил щедрую порцию шотландского виски в хрустальный бокал и, поболтав его секунду, выпил обжигающую жидкость одним глотком.
— Я хочу уехать. Мне все равно, будет ли это твой водитель или такси, но я хочу уехать, — словно заклинание, твердила Маргарет, настороженно наблюдая за тем, как Джеймс подходит все ближе и ближе.
— Водитель уже, наверное, спит. Неужели ты столь бессердечна, что потребуешь разбудить его?
— Тогда такси.
— Оно будет слишком долго ехать сюда.
— Джеймс! — возмутилась Маргарет, когда он сел рядом, а потом резким движением пересадил ее себе на колени.
— Что, Джеймс? — поинтересовался он и потерся носом о ее шею.
— Как будто я помню! — в сердцах воскликнула Маргарет, не в силах побороть удовольствие от его волнующих прикосновений.
— Правда? — Джеймс расплылся в улыбке. — Останься со мной. Пожалуйста.
— Нет.
Маргарет попыталась встать, но Джеймс удержал ее. Его ладони, лежащие на ее талии, медленно поползли вверх и замерли под грудью. Пальцы раз-другой пробежали по упругим холмикам — и даже несмотря на несколько слоев одежды, соски напряглись, с радостью встретив скупую ласку. Маргарет закусить губу, не желая радовать Джеймса сладостным стоном.
А он все гладил и гладил. Она не сдержалась и, не разжимая губ, глухо застонала. В тот же миг Джеймс захватил в плен ее уста. Он легонько покусывал ее губы, а когда она застонала, поглотил ее невольный стон, поддался вперед, а его язык, ловко пробравшись меж приоткрытыми губами, принялся с любопытством исследовать тайны ее рта.
Маргарет положила ладони на грудь Джеймса, желая оттолкнуть и прекратить, наконец, эту сладостную муку, но руки уже жили собственной жизнью, не подвластной разуму. Ладони скользнули вверх, под пиджак, и легли на плечи. Она чувствовала, как напрягаются мышцы под ее ладонями, и не могла остановиться, ей требовалось узнать, почувствовать, приласкать это мощное тело. Пальцы двинулись вверх и замерли на шее.
Когда Джеймс пересадил Маргарет лицом к себе, она лишь пошире раздвинула колени, благо одежда позволяла, и прижалась к его исстрадавшемуся естеству, с жаром отвечая на поцелуй.
Ответ Маргарет, пылкий, самозабвенный, не мог не порадовать Джеймса, но откровенность их позы приводила его в исступление. Ему хотелось, чтобы вся их одежда таинственным образом испарилась, и тогда бы он мог, немного подавшись вперед, немедленно погрузиться в ее жаркие глубины.
Но это невозможно: одежда никуда не исчезла, все еще оставаясь досадной помехой. Желая потрафить собственным фантазиям, Джеймс вынул два черепаховых гребня, удерживающих прическу Маргарет, и волосы тяжелой волной упали ей на плечи. Не услышав возражений, потянул свитер вверх, и его взору предстало простое, без всяких изысков, белье.
В искусстве никогда не следует делать скоропалительных выводов, нужно смотреть вглубь заинтересовавшего предмета. Вот и сейчас Джеймс видел лишь алебастровую кожу — к ней так хотелось прикоснуться, проверить, так ли она холодна, как кажется. Он видел камешки сосков, натянувшие тонкую ткань, манившие к себе и умолявшие о ласке.
И Джеймс пошел им навстречу: ловко расстегнул застежку бюстгальтера и отбросил ненужную деталь одежды.
Маргарет, словно застеснявшись своего тела, хотела прикрыться ладонями, но Джеймс перехватил ее руки в самый последний момент и попросил:
— Нет, позволь мне полюбоваться.
С того момента, как по воле случая ему представилась возможность лицезреть Маргарет в нижнем белье, он мечтал увидеть больше. Он воскрешал тот образ, навеки отпечатавшийся в его памяти, и представлял, как она будет выглядеть обнаженной. Но реальность превзошла все его ожидания.
Джеймс наклонился и прижался губами к коже, чуть выше правой груди. Затем последовала серия легких, словно крыло бабочки поцелуев: его губы двигались по спирали, приближаясь к центру — сморщенному соску, похожему на маленькую вишенку.
Он лизнул ее, оставляя влажный след, подул, заставляя сжаться еще крепче. Маргарет судорожно втянула воздух, предвидя и с нетерпением ожидая, что же последует дальше.
А дальше его горячие губы накрыли сосок, и она, не в силах сдерживаться, застонала и изогнулась навстречу голодному мужскому рту. Ее руки взметнулись вверх и, запутавшись в его волосах, притянули его голову к себе, требуя и умоляя продолжать столь желанную ласку.
Но он остановился, и Маргарет протяжно захныкала, лишенная сладостного наслаждения. Но мучения не были долгими. Зубы царапнули напряженный сосок, посылая стрелы удовольствия. Губы накрыли трепещущий холмик, снова даруя сладкое удовольствие.
И когда Джеймс уложил Маргарет на диван, а сам оказался сверху, она не произнесла ни слова протеста, лишь крепко обняла его бедра своими ногами, вжимаясь в него как можно сильнее.
Мужские пальцы скользнула по ее животу, вызывая легкую дрожь, быстро расстегнули пуговицу слаксов, потянули за язычок молнии и пробрались под одежду. Маргарет застыла, безумно желая ощутить его пальцы там, где сейчас пылал огонь.
Но ничего не произошло. Внезапно раздавшаяся трель телефона заставила Джеймса с тихим ругательством вскочить и броситься к рабочему столу.
— Алло! — рявкнул мужчина, схватив телефонную трубку. — Ладно, что произошло, — через мгновение сказал он уже более миролюбивым тоном.
Для Маргарет этот звонок стал спасительным кругом. Огонь желания начал притухать, и она смогла обдумать сложившуюся ситуацию. Все было ужасно: пойдя на поводу у желания, она поступила очень подло по отношению к сестре.
Маргарет понимала и принимала свою часть вины за случившееся, поэтому не искала себе оправдания. И все же злилась на Джеймса. Именно он возбудил в ней желание, затуманившее разум. Но в чем вина Джеймса? Он принадлежал к той категории мужчин, которые не могут воздержаться от погони за женскими юбками.
Она же знала о планах Джеймса с самого начала, так что следовало поостеречься. Но нет, словно последняя дура, растаяла от первого же поцелуя и позволила ему совершить с собой «такое»! Более того, наслаждалась каждой секундой. И если бы не звонок, то все случилось бы прямо на этом диванчике.
Сообразив, в каком виде она сейчас возлежит на «этом самом диванчике», Маргарет вскочила, желая поскорее одеться. Но хотеть, не значит исполнить. Бюстгальтер залетел неизвестно куда, поэтому она торопливо натянула свитер прямо на голое тело, решив, тем самым хоть отчасти оградить себя от сексуальной атаки, когда Джеймс закончит разговор.
Маргарет застегнула брюки и даже отошла от диванчика, не желая поддаться сладостным воспоминаниям, и с опаской покосилась на коварного соблазнителя: он присел на край стола и, прижав телефонную трубку к уху, хмурился все больше и больше.

 » Глава 18

Маргарет услышала, как Джеймс пообещал кому-то прилететь как можно быстрее, после чего положил трубку.
— Жалеешь? — поинтересовался он.
— Все было ошибкой.
— Неужели?
Джеймс опустил ладони на столешницу по обе стороны от своих бедер, что лишь явственней обозначило его напряженную плоть под натянувшейся тканью брюк. Маргарет отвела глаза.
— Нам не стоило начинать то, что мы не собирались заканчивать.
— Я более чем готов закончить, то, что мы начали. Да и ты еще несколько минут назад не возражала. Что случилось за это время?
— Я возражала!
В самом начале она точно это делала.
— Правда? — скептически спросил Джеймс, с недоверием поглядывая на Маргарет.
— Естественно! Я пришла в гости не для того, чтобы переспать с тобой. А то, что случилось там, — она указала на диван, — не только моя вина.
Ответом ей была лишь его взметнувшаяся бровь.
— Прояви ты достаточно уважением к моей просьбе уехать домой, ничего бы не произошло. Но нет, тебе захотелось получить свое. А я… Я не могу устоять перед тобой, — со слезами на глазах заявила Маргарет. В ее голосе было столько презрения к себе, что Джеймс на миг даже пожалел о своем поступке: она никогда не изъявляла желания стать его любовницей. Но потом вспомнил, как стремительно Маргарет загорается в его объятиях, и мужское самомнение заглушило голос совести. — И знаешь, я безмерно благодарна человеку, который позвонил в столь позднее время.
Вспомнив причину звонка, Джеймс нахмурился: новости были не очень хорошими.
— Что-то случилось?
— Да.
Вот и весь ответ.
— И что же?
Маргарет шагнула вперед, желая поддержать его, чтобы там ни случилось между ними прежде, но силой воли заставила себя остановиться.
— Звонила Сорча О’Брайан — куратор нашего дублинского отделения. В здании сейчас проводят отделочные работы, но какие-то вандалы ворвались внутрь и… В общем, все придется начинать с начала.
— Ты собираешься в Дублин?
— Да. Но есть проблема. За Джозефом в мое отсутствие обычно присматривает Шарлотта, моя свояченица. Но поскольку эти выходные я собирался провести с сыном, она уехала с друзьями на уик-энд. И я не знаю, что делать. Оставь я Джозефа на попечении слуг или возьми с собой, он все равно не получит и толики моего внимания.
— Я присмотрю за ним, — несмело улыбнулась Маргарет.
— Но я вернусь не раньше воскресенья.
— Ничего страшного. Мы сходим куда-то вместе. Потом заедем к маме, она накормит нас не хуже твоего повара.
— Спасибо, — сдержано ответил Джеймс, но в душе у него чувства так и кипели. Многие его знакомых не увидели бы ничего предосудительного в том, что ребенок проведет выходные в обществе слуг. Но только не Маргарет.
— Всегда пожалуйста, — усмехнулась она, пока еще даже не предполагая на что согласилась.
— Тогда подожди минутку, я организую полет, и мы продолжим наш разговор.
— У тебя собственный самолет? — спросила Маргарет, когда Джеймс закончил звонки.
— И не только, у меня самого свидетельство пилота.
Он сказал об этот так небрежно, будто известил ее, что у него имеются водительские права.
— Господи! — прошептала Маргарет. Она чувствовала себя Алисой в Зазеркалье, с той лишь разницей — что этот мир был настоящим.
— Что?
— Ладно, ничего. Где я буду спать? — спросила Маргарет, желая отвлечь Джеймса от прежней темы.
— Ты согласна переночевать в моем доме? — удивился он.
— Ехать домой сейчас, а утром возвращаться — это глупо. Во-первых, у меня нет машины, а во-вторых, спорить с тобой — себе дороже.
— Тогда я предлагаю переночевать в моей кровати, — рискнул проверить ее сговорчивость Джеймс.
Маргарет ожидала услышать подобное предложение, поэтому ничуть не разозлилась, но это не значило, что она скажет «да».
— Если бы я согласилась, то поспать мне бы не удалось, а я устала. Прости, но этот вариант даже не рассматривается.
— То есть ты говоришь, что переспала бы со мной? — удивился Джеймс. Он не ожидал столь откровенного признания, особенно после того, как Маргарет отказала ему.
— Не стоит переиначивать мои слова.
— И все же, — настаивал он, желая прояснить ситуацию.
— Джеймс, я сказала, что если я соглашусь переночевать в твоей постели, то нам будет не до сна, но я не собираюсь этого делать. Так что будь добр, проведи меня в гостевую спальню. Видит Бог, в твоем доме их предостаточно. И пусть дверь обязательно запирается на ключ.
— Ты не доверяешь мне, дорогая? — поинтересовался Джеймс, доставая ее бюстгальтер из-под столика.
— Ничуть, — ответила Маргарет.
Забрав бюстгальтер и подхватив гребни для волос, она последовала за хозяином дома.
Джеймс выделил ей спальню на втором этаже.
На прикроватной тумбочке в узкой вазе стояла красная роза, покрывало на постели было приветливо откинуто, а в ванной нашлись свежие полотенца, нераспечатанная зубная щетка и прочие мелочи. Все это даже на первый взгляд не казалось случайностью.
— Ты был уверен, что я останусь на ночь? — Маргарет окинула Джеймса подозрительным взглядом.
— Что уж и помечтать нельзя?
— Ладно. Спокойной ночи, Джеймс. Уходи, — она указала на дверь. — И даже не думай, чтобы прокрасться сюда, когда я усну.
— Тогда ты можешь прокрасться ко мне, когда усну я, — предложил он, медленно приближаясь к ней.
— Я не знаю, где расположена твоя спальня, — усмехнулась Маргарет. Но ее радость была преждевременной. Джеймс схватил ее за талию и, притянув к себе, попросил:
— Подари мне последний поцелуй, чтобы я спокойно уснул.
— Стоит нам поцеловаться, и про сон можно забыть, — не подумав, заявила Маргарет.
— Я готов к таким жертвам, а ты?
Джеймс потянулся к ее губам — покрасневшим и припухшим от его предыдущих поцелуев.
— Довольно!
Маргарет попыталась отгородиться руками.
— Если не желаешь мне ничего дарить, тогда я сам возьму, — заявил Джеймс. Прижав Маргарет к себе, он накинулся на ее рот.
Она могла освободиться. Удар коленом в пах — безоговорочное средство. Но она была не в силах причинить ему боль, а Джеймс пользовался этим напропалую.
Разум медленно покидал ее тело, а в крови снова зажегся огонь желания. Как ни печально было признаваться самой себе, но Маргарет чувствовала, что отпусти ее Джеймс, она бы не стала его отталкивать, а, наоборот, подставила губы, жаждущие поцелуев.
К счастью, он не знал об этом. Поэтому прижался лбом к ее лбу и прошептал:
— Если я продолжу, ты возненавидишь меня, не так ли? — Маргарет ничего не сказала, но Джеймс увидел ответ в ее глазах. — Конечно, возненавидишь, — пробормотал он, не замечая ее внутренней борьбы. — А я не хочу этого. Сладких снов, моя упрямица.
Нарушитель ее спокойствия покинул спальню, но Маргарет не стало от этого легче. Тело требовало сладостной разрядки. Уже давно она столь неистово нуждалась в чем-то подобном.
Возможно, никогда.
Единственным мужчиной в ее жизни был Эван Фарли, ее бывший муж. Он ни разу не намекнул, что есть какие-то проблемы, и Маргарет наивно предполагала, что с интимной стороной брака у них все в порядке. Но иллюзии разбились в дребезги, когда после двух лет супружества Эван вдруг заявил, что встретил другую женщину, с которой желает провести всю оставшуюся жизнь. На удивленный вопрос: «Чем она лучше?», он ответил, что его возлюбленная не так холодна в постели.
Свидетельство о разводе уже давно покрылось пылью, а Маргарет все еще гадала, получил ли Эван хоть раз удовольствие в их супружеской постели? Она помнила его оргазмы. Или он имитировал? Могут ли мужчины имитировать оргазм? Это так и осталось загадкой.
Появилась возможность начать новую жизнь, но Маргарет так ни разу и не сходила на свидание: сначала требовалось время прийти в себя, а потом новая работа. Но правда в том, что она просто не решалась это сделать. Слишком уж болезненным оказалось пренебрежение мужа.
И вот теперь такой поворот. Вожделение разгорается от одной лишь мысли о Джеймсе Эджертоне. А не думать о нем невозможно: он ее задание.
Столь желанный сон, вдруг отступил на второе место. В надежде снять хоть часть напряжения, Маргарет подумала о горячей ванне. С горой ароматизированной пены.
Но ее ждало разочарование. Она не дома, а в гостях, и здесь есть только душевая кабинка.
Маргарет подобрала с пола гребни, которые уронила во время стремительного нападения Джеймса, и закрепила волосы на затылке. Потом вернулась в ванную комнату и еще раз с тоской оглядела душ. Взгляд скользнул к зеркалу: красные припухшие губы, сморщившиеся соски, грозящие проткнуть тонкую ткань свитера. Но ей не нужно было на себя смотреть: она и так понимала, что сгорает от желания.
Какое счастье, что ей неизвестно, где спальня Джеймса, иначе не удержалась бы и побежала к нему. Чтобы избавиться от этих мыслей, Маргарет поспешила в душ.
Когда первые капли воды упали на разгоряченную кожу, не удержалась и, закрыв глаза, представила, что это Джеймс прикасается к ней — дарит легкие и влажные поцелуи-укусы. И в следующий же миг Маргарет согнулась от болезненной судороги.
Мазохисткой она себя не считала, а спать с Джеймсом нельзя, поэтому Маргарет избрала единственный доступный ей способ избавиться от ставшего уже просто мучительным желания.
Прислонившись к стенке душевой кабинки, нерешительно положила одну руку на грудь, а пальцы другой легли на пышноволосый холмик между ног. Маргарет уже была на пределе, поэтому несколько движений пальцами, и она содрогнулась в экстазе. Легкий стон облегчения слетел с ее губ и растворился во влажном воздухе душевой кабинки. Безусловно, Джеймс смог бы заставить ее кричать от удовольствия, но он для нее — табу.
Приказав себе забыть о кавалере сестры, вылезла из душа, вытерлась и легла в постель. После этой короткой разрядки, желание отступило. Не то чтобы ушло целиком, но стало не таким навязчивым. И Маргарет уснула, даже не помышляя, что Джеймс этой ночью увидел весьма неприличный сон с ее непосредственным участием.

Спасибо за продолжение

 » Глава 19

Часы на прикроватной тумбочке показывали без четверти восемь.
Маргарет моргнула — раз, другой — и резко поднялась на кровати, осознав, что не обсудила с Джеймсом план мероприятий для его сына. Мало ли что, вдруг у мальчика аллергия и какие-то фобии. Рисковать не хотелось.
В спешке одевшись, Маргарет привела себя в порядок и поспешила вниз.
Первым, кто ей встретился, был дворецкий, появившийся в холле, как только гостья сошла с последней ступеньки.
— Доброе утро, Джилдс. Где я могу найти Джеймса?
— Мисс Макгиллиган, — кивнул дворецкий. — Лорд Бриджуотер уже давно уехал. Он распорядился, чтобы мы слушались вас во всем, что касается мастера Джозефа. И еще лорд Бриджуотер оставил два письма — одно для вас, другое для мастера Джозефа.
Джилдс предъявил серебряный поднос с корреспонденцией.
— Спасибо, — сказала Маргарет, забирая письма. — А Джозеф еще спит?
— Думаю, он скоро должен спуститься.
И, словно в подтверждение его слов, послышался топот детских ног, перепрыгивающих со ступеньки на ступеньку. Поняв, что у него есть свидетели, Джозеф притормозил и степенно преодолел оставшуюся часть пути.
— Доброе утро, мастер Джозеф.
— Доброе утро, Джилдс. А где папа?
— Доброе утро, Джозеф, — попыталась привлечь к себе внимание Маргарет.
— Мисс Макгиллиган, — мальчик с подозрением взглянул на вчерашнюю гостью.
Он не привык к тому, чтобы женщины посещали их дом, а потом еще и оставалась ночевать. В том, что мисс Макгиллиган никуда не уходила, не было никаких сомнений: на ней была вчерашняя одежда.
— Где папа? — повторил Джозеф.
Он целых пять дней ждал наступления субботы: отец обещал совместное времяпрепровождение. И вот долгожданный день наступил, и больше не нужно сдерживать нетерпение. Но отца не было: Джозеф уже проверил его спальню. Молчание дворецкого настораживало.
— Джилдс? — снова спросил мальчик, уже догадываясь, что услышит в ответ.
Встретив непроницаемый взгляд дворецкого, который глазами указал на юного лорда, Маргарет поняла, что поскольку письмо у нее, то ей и карты в руки. Понимая, что предстоящая миссия может испортить целый день общения с Джозефом, внутренне собралась и сказала:
— Твой папа помнил о своем обещании и собирался провести весь день с тобой. Но вчера случилась большая неприятность в дублинском филиале вашей галереи, и твоему папе, как владельцу, пришлось немедленно улететь в Ирландию. Ты же понимаешь, что такое обязательства?
— Я прекрасно это понимаю. Но мне он тоже обещал.
Маргарет чувствовала, что сама себя загнала в ловушку.
— Да, обещал. И твоего папу очень расстроило, что приходится нарушить свое обещание. Тебе, когда ты будешь руководить таким удивительным предприятием, как «Галереи искусств Гернú», тоже придется чем-то жертвовать.
Маргарет готова была застонать от отчаяния. С каждым разом у нее получалось все хуже и хуже.
— Я никогда не предам ожидания своего сына, особенно ради работы, — пылко заявил мальчик. И понурив голову, добавил: — А он даже не попрощался.
— Твой папа уехал очень рано, и поэтому он не хотел тебя будить. Но он оставил письмо, — Маргарет, наконец, сообразила, как отвлечь Джозефа от его обид.
— Письмо?
— Да, держи. — Взглянув на дворецкого, приказала: — Мы будем в малой столовой. Распорядитесь по поводу завтрака. Кстати, по утрам я пью черный кофе.
— Все будет сделано, мисс Макгиллиган, — вежливо склонил голову Джилдс, в первую очередь для того, чтобы скрыть недовольство, блеснувшее в глазах.
Пройдя в малую столовую, Маргарет увидела сервированный на две персоны стол. Устроившись на обтянутом атласом стуле, распечатала адресованное ей письмо и углубилась в чтение.
Джеймс сообщал, в какой гостинице остановится, благодарил за оказанную ему неоценимую услугу, а также сообщал о сюрпризе, который он приготовил для своего сына. А в постскриптуме было пожелание отлично провести время с Джозефом.
Подняв глаза, Маргарет увидела, что мальчик пристально смотрит на нее.
— Почему папа хочет, чтобы я провел с вами целый день? Вы будете моей мачехой?
Сначала Маргарет не поняла, что значил его вопрос. А когда сообразила, то смутилась.
— Джозеф, ну и шуточки у тебя! — она попыталась замаскировать юмором смущение.
— Он еще никогда не знакомил меня со своей…
— Стоп! — Маргарет вскинула руку, не желая слышать эти роковые слова. — Джозеф, давай договоримся. Я друг твоего папы. И когда узнала, что он попал в непростую ситуацию: ему нужно срочно лететь в Дублин, и в то же время не хочется оставить тебя одного — предложила помощь. Я ни в коей мере не рассчитывают, что мне удастся заменить твоего отца, но, надеюсь, мы весело проведем этот день. А твой папа, зная, что ты не будешь грустить, сможет все свое внимание уделить возникшей проблеме. А значит, быстрее вернется домой.
Появился Джилдс с подносом, наполненным всякой снедью. И пока дворецкий выкладывал еду на стол, беседа угасла.
Когда яйца с беконом были съедены, Маргарет налила себе еще одну чашку кофе. Пригубив ароматный напиток, решила обсудить повестку дня.
— Хочешь сходить в зоопарк?
— Я не люблю животных, — пробубнил мальчик, старательно намазывая булочку маслом. И уточнил: — Живых.
Маргарет поняла, что океанариум тоже не подойдет.
— Значит, ты любишь мертвых зверей? Мы могли бы сходить в Музей естествознания. Там можно насладиться удивительными экспозициями, иллюстрирующими эволюцию нашей планеты и населяющих ее существ, — сказала Маргарет и сама едва не поморщилась от занудства, прозвучавшего в голосе. Надеясь исправить ситуацию, она попыталась пошутить: — И ни одно из них не укусит и не зарычит, если к нему подойти.
— Я уже все это видел. Наш класс водили на экскурсию.
— Тогда мы можем сходить в Музей детства, там...
— Я не ребенок, чтобы смотреть на игрушки! — возмутился Джозеф.
Маргарет украдкой взглянула на подопечного. На его лице явно читалось упрямство. Похоже, он собирался отвергать любое ее предложение. Да только Джозеф даже не предполагал, что невозможно переспорить того, кому приходилось бороться за внимание к своей персоне с двумя столь же жаждущими победы девочками.
— Что ж, если ты достаточно взрослый, мы могли бы посмотреть на панораму Лондона с высоты птичьего полета. Но не уверена, сможешь ли ты осилить подъем, — сказала Маргарет и задумчиво посмотрела на мальчика, словно оценивая его способности.
— Я смогу! А что нужно делать?
— Мы могли бы подняться на «Монумент».
Джозеф знал о нем, видел его, но никогда не бывал на самом верху.
— А это высоко?
— Прилично. Целых 311 ступенек.
Отпив еще кофе, Маргарет сказала:
— Кстати, твой папа действительно хотел провести этот день с тобой. И не только день. Он знал, как тебе хочется провести ночь в Британском музее, и все организовал. Но тебе придется довольствоваться моей компанией, если, конечно, ты не возражаешь.
Мальчик ничего не сказал: его бровки сошлись вместе, что должно было означать наивысшую степень мыслительного процесса.
— Ты можешь подождать до следующего раза, — решила пойти от обратного Маргарет.
— Я согласен пойти с тобой, — торопливо выпалил Джозеф. Подобные акции в Британском музее проводились всего лишь четыре раза в год! И он однозначно не собирался ждать следующего раза.
— Договорились. Ты заканчивай завтракать, а я возьму из кабинета твоего папы пропуск в музей.
Когда Маргарет вошла в кабинет Джеймса, то поняла, какая ей представилась возможность: она одна в домашнем кабинете лорда Бриджуотера, и у нее есть благовидный предлог, чтобы находиться здесь. Грех не использовать такой шанс.
Конечно, никто не станет хранить дискредитирующие документы у всех на виду. Это глупо, а Джеймс глупцом не был. И все же Маргарет решила провести небольшой обыск. Только для отчета. Она была уверена, что ничего не найдет, но работа прежде всего.
Один из выдвижных ящиков оказался заперт, и Маргарет пожалела, что так и не научилась вскрывать замки. Ощущая прилив небывалого энтузиазма, все же подумала, не попытаться ли открыть замок пилочкой для ногтей или шпилькой, но у нее под рукой не было ни того, ни другого.
— Что вы здесь делаете? — в дверном проеме неожиданно, словно чертик из табакерки, возник дворецкий.
— Я зашла забрать информацию относительно пребывания Джозефа в Британском музее. Кстати, Джилдс, я рада, что нам выпала возможность поговорить, — сменила тему Маргарет. — Мне кажется или вы относитесь ко мне с легким предубеждением?
— Я не вправе критиковать гостей лорда Бриджуотера, — с достоинством ответил слуга.
— Давайте обойдемся без этого пафоса, Джилдс. Скажите начистоту, чем я вам так не угодила? Поверьте, все сказанное останется между нами.
— Хорошо. — Дворецкий шагнул внутрь и захлопнул дверь. — Вы, мисс Макгиллиган, очень похожи на бывшую жену лорда Бриджуотера.
— Неужели? А я думала, моя внешность уникальна!
— Не ерничайте. И дело не во внешности. К вашему сведению, Эмма Вудворт была зеленоглазой шатенкой. Но в своем желании заполучить титул эта простолюдинка, — на этом слове он даже поморщился, — не гнушалась использовать любые, даже самые аморальные, средства.
— Например?
— Она забеременела, и тем самым вынудила лорда Бриджуотера жениться на ней.
— Возможно, то, что я скажу, Джилдс, будет для вас новостью, но чтобы забеременеть, нужны двое, — холодно возразила Маргарет. Она поднялась из кресла и, обойдя стол, остановилась перед дворецким. — Открою вам тайну, Джилдс, мне нет нужды использовать Джозефа, чтобы поймать Джеймса в брачную ловушку.
— Еще бы, он и так исполняет все, что вы пожелаете, — проскрежетал слуга.
Маргарет поджала губы, раздумывая, как же переубедить дворецкого и при этом не раскрыть свою легенду. Поняв, что это невозможно, вздохнула.
— Думайте, что хотите, Джилдс. И еще. Распорядитесь, чтобы нам приготовили машину, через полчаса мы уезжаем с Джозефом на осмотр достопримечательностей. Сегодня мальчик домой не вернется, поскольку проведет это ночь в Британском музее, так что у слуг выходной. Даже у вас. А вернемся мы завтра в первой половине дня.
И не собираясь дожидаться его реакции, Маргарет направилась к выходу из кабинета.
— А не много ли вы на себя берете, мисс Макгиллиган?
Обернувшись, Маргарет окинула дотошного дворецкого пристальным взглядом.
— Если вы чем-то недовольны, пожалуйтесь Джеймсу.
Заглянув в столовую, Маргарет не нашла там мальчика. Где расположена его спальня, она не знала. Но возвращаться и спрашивать у дворецкого не собиралась, поэтому отправилась на поиски, предположив, что лучше всего начать с комнат, расположенных рядом с игровой.
И оказалась права.
Через двадцать минут Маргарет и Джозеф спустились вниз. Мальчик попрощался с дворецким, тот ответил ему не менее радушно, а вот гостью одарил смесью презрения, высокомерия и подозрительности.
Не видя причин для дружбы с надменным дворецким, она позабыла о нем, как только села в автомобиль.
Сначала они заехали в Британский музей, чтобы удостовериться, что во время экскурсии можно будет заменить Джеймса, а потом отправились в дом, где жили Эвелина и Шона.
Оставив подопечного под неусыпным взором матери, Маргарет отправила с ее компьютера электронное сообщение о поездке Джеймса в Ирландию своему боссу. А немного подумав, написала также и Мидду.
К сожалению, младшей из сестер Макгиллиган дома не оказалось, так что в Сити Маргарет и Джозеф отправились вдвоем.
Когда «бентли» вырулил на обочину недалеко от «Монумента», Ходж Мелвилл повернулась к пассажирам и спросил:
— Когда мне вас забрать?
— Вы на сегодня можете быть свободны, мистер Мелвилл, — улыбнулась Маргарет.
— Но…
— Не беспокойтесь, все согласовано с вашим нанимателем.
— И все же…
— Радуйтесь неожиданному выходному, — с легким нажимом заявила Маргарет. И обратившись к мальчику, внимательно наблюдавшему за этим разговором, велела: — Пошли, Джозеф.
Заплатив за вход, они начали взбираться почти в половине двенадцатого. Маргарет заметила, что для мальчика подъем оказался не таким уж и легким, но наследник лорда Бриджуотера цепко держался за металлические перила и упорно двигался вперед.
Открывшаяся их взору панорама Лондона была удивительной: крейсер «Белфаст» безмятежно покоился у правого берега Темзы, а чуть дальше раскинулся Тауэрский мост. И сколько хватало взора нескончаемые крыши — плоские, покатые, куполообразные, а некоторые из них даже охраняли горгульи и химеры. Не менее интересными оказались небоскребы, резко выделявшиеся на фоне исторической застройки.
Это, безусловно, стоило всех потраченных усилий.
— Тебе нравится, Джозеф? — поинтересовалась Маргарет, с опаской поглядывая на мальчика, с любопытством взиравшего вниз, на мостовую.
— Да, — только и ответил он. Но интерес, с которым Джозеф взирал на раскинувшийся у его ног город, был красноречивее всяких слов.
Спустившись вниз — уставшие, но довольные — они зашли в первое попавшееся им на глаза кафе, чтобы неспешно съесть свой довольно поздний ленч.
— За свои усилия мы достойны награды в виде десерта, — сказала Маргарет, надеясь, что легкий подкуп позволит снять напряжение, возникшее между ними с Джозефом.
— Когда мама приезжает, мы едим пломбир в «Parlour», — мечтательно произнес мальчик. — Но в последнее время она редко бывает в Лондоне.
Похоже, Джозеф скучает по матери, но Маргарет могла исполнить другую его мечту. И если для этого нужно сводить его в престижное кафе-мороженое, то почему бы не сделать это?
Кроме того, не мешало бы показать Джозефу нечто большее, чем вид из окна такси — лондонский метрополитен. Проехав пять остановок до Эмбенкмент, они пересели на другую линию, и на второй остановке вышли на Пикадили-секус.
Наряд Маргарет — слаксы, пуловер и балетки — не в полной мере соответствовали дресс-коду этого элегантного заведения, но их пропустили без проблем.
Несмотря на то, что в зале были свободные столики, Джозеф захотел сесть у стойки. Потом долго разглядывал меню, и наконец, остановил выбор на своих любимых наполнителях — ананасе, ванили и кленовом сиропе. Маргарет же заказала сдобренный ванильным мороженым штрудель из ревеня.
В дом Макгиллиганов парочка вернулась лишь к пятичасовому чаю.
Отдав дань традиции, Шона, уже вернувшаяся после встречи с литературным агентом, и Маргарет учили юного гостя игре в покер. Эвелина попыталась возразить, но Джозеф страстно желала освоить тонкости этой карточной игры. Так что пришлось уступить.
Подкрепившись перед выходом сэндвичами, Маргарет и Джозеф направились в Британский музей, чтобы погрузиться в мир мифологии и древних преданий. Программа была обширной: флора Древнего Египта, подробнейшее объяснение процесса мумификации и многое другое, в том числе легкий ужин и завтрак.
Но самое главное — собственно говоря, ночь в Египетском зале. Маргарет полагала, что духи усопших египетских фараонов, выбравшиеся из своих саркофагов, не позволят ей насладиться сном. Но, едва голова коснулась подушки, тут же уснула.

 » Глава 20

Маргарет привезла своего подопечного в особняк в Хайгейте когда солнце уже стояло в зените, а все потому что Джозеф захотел встретиться со своей любимой писательницей. Да и она сама не возражала бы привести себя в божеский вид после скитаний по музею. Часть ее одежды все еще хранилась в родительском доме, хотя можно было воспользоваться одеждой Шоны — проблема несовпадения размеров для сестер Макгиллиган никогда не существовала.
Первое, что пришлось лицезреть в доме Джеймса Эджертона, это кислая физиономия дворецкого.
— Я звонил в музей и мне сообщили, что последние участники экскурсии ушли уже больше трех часов назад!
— Доброе утро, Джилдс, — вежливо улыбнулась Маргарет, предвидя, что это лишь разозлит ретивого слугу, и оказалась права: он поджал губы, продолжая гневно взирать на простолюдинку, проникшую, словно коварная змея, в так трепетно охраняемый им дом.
— Я обещал Шоне рассказать о своих впечатлениях от посещения музея, поэтому мы сразу направились к ней. Извини, что не предупредили тебя о том, что задерживаемся.
— Ладно, — Джилдс немного смягчился, услышав объяснения от своего любимца
— Мы будем наверху, — сказала Маргарет и начала подниматься по лестнице.
— Лорд Бриджуотер звонил утром.
— Да?
Она обернулась и вежливо посмотрела на слугу.
— Интересовался, как прошел вчерашний день. Но вас не было, и я не смог ему ничего сообщить.
— Я сама ему сейчас позвоню.
— Не трудитесь, — с неким превосходством заявил Джилдс. Маргарет без труда сдержала всплеск негодования, и с пятой ступеньки ей не составило никакого труда бросить высокомерный взгляд на дворецкого. Не получив никакой реакции, он нехотя продолжил: — Лорд Бриджуотер сказал, что будет занят до полудня, а потом он вылетает в Лондон. Он также просил передать вам, мисс Макгиллиган, что ваши планы на вечер остаются в силе.
— Чудесно, — только и произнесла она, а затем продолжила восхождение на второй этаж.
Чувствуя спиной буравящий взгляд Джилдса, Маргарет просто не могла не улыбнуться: дворецкий сгорал от любопытства по поводу предстоящих планов, но спросить, похоже, не решался.
Все остальное время до ленча Маргарет и Джозеф провели в игровой. Они посоревновались в игре на кикере: у Маргарет получалось лучше. Потом перешли к автомату для игры в пинбол, тут уж Джозеф, учитывая его ежедневные тренировки, одержал безоговорочную победу.
И ничего не предвещало беды. После позднего ленча, состоявшего в игровой, Маргарет попрощалась со своим юным подопечным, надеясь без приключений добраться домой, но столкнулась с Шарлоттой Вудворт.
Маргарет видела свояченицу Джеймса на выставке и предчувствовала, что им придется пересечься раз или другой, но не предполагала, что это произойдет столь своеобразно.
— Вы?! — опешила Шарлотта, удивленно взирая на гостью, спускающуюся по лестнице. — Что вы здесь делаете? Где Джеймс?
— Я Эстер Макгиллиган, — представилась Маргарет. — Вчера рано утром Джеймсу пришлось улететь в Дублин по срочным делам, и он попросил меня позаботиться о его сыне.
— Разве это не мог сделать Джилдс?!
— Мне не составило никакого труда провести это день с Джозефом. К тому же я и так уже была здесь.
— Ясно.
Маргарет испытала невольное уважение, увидев, как стоящая напротив женщина неимоверным усилием воли погасила огонь негодования и улыбнулась. Но улыбка вышла не совсем искренней, хотя и выглядела вполне мило.
— Что ж, теперь, когда я вернулась, вы можете сложить с себя эту утомительную обязанность.
— Спасибо за предложение, но я и так уже собиралась уходить. До свидания.
Обогнув Шарлотту, Маргарет поспешила покинуть этот «приветливый» дом. У подъезда ее ожидал привычный «бентли» с шофером за рулем — Джилдс не скрывал радости по поводу ее отъезда.
Устроившись на заднем сидении автомобиля, Маргарет представила, как мисс Вудворт, почуявшая угрозу своему положению в этом доме, бежит к дворецкому, чтобы выпытать у него все подробности появления другой женщины. А то, что Шарлотта Вудворт чувствовала себя в доме зятя абсолютной хозяйкой, это любому понятно.
Маргарет ошиблась лишь в одном: Шарлотта отправилась не к дворецкому, а к племяннику — Джилдс не жаловал мисс Вудворт также как и ее сестру, бывшую леди Бриджуотер.

***

Вечер в Ройал-Альберт-Холле мог бы пройти без эксцессов, поскольку все начиналось довольно прозаично, если, конечно, не учитывать радость, вспыхнувшую в сердечке Маргарет, когда она снова увидела Джеймса. Они же не виделись почти двое суток!
— Я только сумочку возьму, — сказала Маргарет и тут же захлопнула дверь, не желая пускать гостя даже на порог.
Через мгновение дверь отворилась вновь, явив взору опешившего мужчины его даму. Зеленый шелк мягкими волнами струился вниз, обрисовывая контуры соблазнительной женственной фигуры, волосы были забраны в высокую прическу, открывая стройную шею, которую дважды обвивала нитка розового жемчуга.
— Я готова. — Стушевавшись под пристальным взглядом Джеймса, Маргарет неуверенно спросила: — Идем?
— Я скучал по тебе.
Ответные слова с неподкупной искренностью рвались наружу, но она поджала губы, не позволяя им своевольничать.
— А ты скучала по мне, Хетти? — вкрадчиво поинтересовался Джейм, напоминая о правилах поведения в публичных местах.
— Конечно, я скучала по тебе, Джеймс, — с придыханием ответила Маргарет, копируя сестру.
— Тогда покажи мне как сильно, — Джеймс шагнул ближе.
— Не здесь, — прошептала она, когда его губы уже были в каком-то дюйме от ее губ.
— Ты сама выбрала место.
В его голосе промелькнула сухость, спровоцированная ее странным поведением, но губы дарили нежность и тепло.
Страстно желая ответить на поцелуй, Маргарет не сделала этого. Уже то, что они находились в коридоре, выставив себя на всеобщее обозрение, заставляло держать себя в руках.
Джеймс отстранился, хотя, безусловно, ждал большего.
Пока они ехали в Южный Кенсингтон, Маргарет иногда поглядывала на мужчину, сидящего за рулем «феррари». Он был так красив в смокинге и бабочке, и ей стоило огромного труда отвести восхищенный взгляд.
А дальше все происходило с тем размахом, который, как успела заметить Маргарет, был присущ всему, что делал Джеймс Эджертон. Они вошли в здание со стороны Принц-Консорт-Роад. Возникли подозрения, что Джеймс специально выбрал этот вход лишь для того, чтобы она сама подхватила его под руку во время прогулки по безумно длинной лестнице.
— Добрый вечер, милорд, — поприветствовал вновь прибывших служащий.
Отказавшись от помощи, Джеймс легко разыскал необходимую им ложу, и это подтвердило подозрения, что он частый гость в Ройал-Альберт-Холле.
Пройдя меж бархатными портьерами, Маргарет с удивлением обнаружила, что в ложе только два кресла. Почувствовав холодок между лопатками, лишь понадеялась, что сегодняшний вечер обойдется без чрезмерных атак на ее силу воли, но по самодовольному выражению лица Джеймса вовсе не скажешь, что он готов умерить свой пыл.
Усадив свою даму в кресло, Джеймс занял соседнее. Маргарет подумала, что услышит очередной комплимент, но ошиблась.
— Я благодарен тебе за заботу о Джозефе.
— Мне и самой понравилось, — ответила Маргарет.
— Джозеф, конечно, выразил сожаление, что мы не смогли провести уик-энд вместе, но я видел, что он несказанно рад. О чем мне и было рассказано с удивительным энтузиазмом.
— Это ты организовал поход в Британский музей, — попыталась отмахнуться Маргарет.
— Но именно ты лежала на соседнем с ним матрасе в зале с мумиями. Именно ты позволила ему подняться на «Монумент». Именно ты накормила его самым вкусным мороженым на свете. Именно ты учила его играть в покер.
— Вот уж не думаю, что за последнее меня стоит хвалить.
— Маргарет, — прошептал Джеймс, подхватив ее ладонь, поцеловал дрожащие пальчики. — Спасибо тебе.
Следовало попенять Джеймсу за отступление от правил конспирации, но Маргарет лишь сказала:
— У тебя замечательный сын. Просто ему нужно чуть больше внимания.
— Знаю. Я всей душой хочу сблизиться с ним, но нам постоянно что-то мешает.
Наступила неловкая пауза, когда один из собеседников вспоминает неприятные моменты своего прошлого, а другой с мукой пытается подобрать нужные слова.
— Ладно, давай слушать музыку.
Из их ложи, расположенной во втором ярусе, сцена была видна как на ладони. Музыканты уже расселись по местам и теперь проверяли инструменты.
Маргарет повертела головой — в огромном зале не было ни одного свободного места. Легкий гомон наводил на мысль, что все эти нарядно одетые люди пришли сюда поговорить. Но вот стали гасить свет, и разговоры стихли. Зал окутала тишина, нарушаемая скрипом кресел и шуршанием нотных листов.
Сэйдзи Одзава стремительно вышел на сцену, поклонился. А потом одним лишь взмахом дирижерской палочки начал творить магию музыки.
Внимание посетителей целиком и полностью занимал знаменитый японский дирижер, который столь одухотворенно руководил оркестром, и никому не было никакого дела до того, что в одной из лож мужская рука легко и небрежно опустилась на женскую ладонь, расслабленно лежащую на подлокотнике кресла.
Маргарет затаила дыхание, ожидая, что последует дальше. Но больше ничего не было: Джеймс, отрешившись от окружающего мира, наслаждался потрясающей мелодией симфонии «Время мечтать».
До недавнего времени Маргарет не уделяла должного внимания музыке вообще, а классике в частности. И теперь поняла, как много упустила. Она настолько погрузилась в удивительный мир музыки, созданной Тору Такэмицу, что и второе отделение концерта пролетело в одно мгновение.
Столь же зачаровано она внимала, когда оркестр исполнил парочку композиций на «бис».
— Это «Ревность», увертюра Яначека, — прошептал Джеймс, склонившись к спутнице. От его горячего дыхания кровь чуть быстрее побежала по венам. — Может, нашей интриге не хватает этого пылкого чувства?
— С моей стороны ты ревности не дождешься, — улыбаясь для публики, ответила Маргарет. Хотя она уже и не была уверена в своих словах.
Посмеиваясь, Джеймс откинулся на спинку кресла, даже не предполагая, что этим же вечером его желание исполнится.
После концерта парочка отправилась в ресторан, расположенный в здании Ройал-Альберт-Холла, чтобы вкусить, как говорится, пищу для тела. Разговор не клеился: Маргарет пыталась разобраться в своих чувствах, а Джеймс, не желая лицезреть хмурое выражение на ее лице, раздумывал над проблемами в Ирландии.
Как вдруг, словно издалека, донеслось:
— Пег, это ты?

 » Глава 21

Маргарет посмотрела на элегантного блондина, который пристально разглядывал ее так хорошо знакомыми серыми глазами. Вот уж не к месту сейчас встреча с мужем. Вернее, бывшим мужем.
Во время вспомнив, что нужно изображать сестру, Маргарет чуть насмешливо произнесла:
— Ты никогда не умел нас различать, Фарли.
— Эстер! — скривил губы он, решив, что это та сестра Макгиллиган, которая подкалывала его даже в то время, когда он был ее зятем.
— Я слышала, ты недавно опять развелся? — После развода, они больше не встречалась, и Маргарет не могла высказать ему все, что накопилось у нее в душе. А сейчас, выдавая себя за темпераментную сестру, вошла во вкус и уже не могла остановиться. — Поговаривают, бывшая оттяпала приличный кусок твоего состояния. Хоть и блондинка, но поступила умнее, чем моя сестра.
Фарли уже пожалел, что подошел. Ему припомнились годы насмешек со стороны Эстер, и он также решил не оставаться в долгу.
— Ты никогда не умела вести себя в приличном обществе, Эстер. Смотри, как бы твой теперешний кавалер не сбежал от тебя по той же причине, что и все остальные, — ударил по самому больному месту он, поскольку помнил, как жена сетовала, что сестра не может удержать ни одного своего поклонника дольше, чем на пару недель.
— Спасибо за предупреждение, Фарли, — улыбнулась Маргарет. И с той же вежливой улыбкой продолжила: — Куда мне до тебя. Ты прекрасно умел проводить время в обществе других женщин, пока моя сестра думала, что ты работаешь.
Джеймс видел, что Фарли — он заочно знал Фарли-младшего — готов устроить настоящее представление, поэтому вмешался:
— Любовь моя, не представишь ли мне своего знакомого?
— Дорогой, позволь представить тебе Эвана Фарли, бывший муж Маргарет. Фарли, познакомься, это Джеймс Эджертон, граф Бриджуотер, — она с удовольствием ткнула бывшего мужа в титул Джеймса.
Ее бывший тесть за свои заслуги перед короной получил пожизненный титул пэра, но сын не мог наследовать титул, и это доводило Эвана Фарли-старшего до белого каления.
Вскоре Фарли, смущенный тем, что выставил себя в столь невыгодном свете перед аристократом, быстро ретировался.
Маргарет с удивлением осознала, что после перебранки с бывшим мужем испытала удовлетворение, а вовсе на смущение за несдержанность. Теперь она хоть отчасти поняла, почему Эстер столь вольна в своих эмоциях. Эта бесцеремонность начинала нравиться и самой Маргарет. Вот только она не знала, куда эта свобода ее заведет, особенно в отношениях с Джеймсом. Это пугало. И вместе с тем заставляло сердце сладостно замирать.
Джеймс же наоборот боролся с собой, пытаясь справиться с эмоциями. Он к своему неудовольствию осознал, что его тревожит существование мужа Маргарет, пусть и бывшего. Более того, был вынужден признать, что ревнует девушку к ее прошлому.
И даже маячивший на горизонте десерт не смог поднять настроения. Так что ужин быстро подошел к концу.
— Значит, ты… твоя сестра была замужем? — небрежно спросил Джеймс, когда они ехали в квартиру Эстер, но его заинтересованность выдавали пальцы, крепко вцепившиеся в рулевое колесо.
Маргарет поняла, что он хочет поговорить о ней самой, но представив это так, будто разговор идет о ее сестре. Ловкий ход, который в случае, если их прослушивали, позволял сохранить ее инкогнито.
— Да, Пег выскочила замуж за Этана Фарли, когда ей едва исполнилось двадцать лет. И знаешь, учитывая, его дальнейшее поведение, я так и не поняла, зачем он женился.
— Что ты имеешь в виду?
— Фарли изменял Пег. С завидным постоянством. А она, любила его всем сердцем и верила каждому его слову.
Маргарет вспомнила постоянные оправдания мужа по поводу его отсутствия: деловой ужин, срочная работа, командировки — и у нее даже и мысли не возникало, что он лжет.
— Как я понимаю, мир не без добрых людей и ей вскоре обо всем доложили, — утвердительно произнес Джеймс, вспоминая собственный брак.
— Нет, Пег оставалась в неведении до самого последнего дня. Однажды Эван пришел домой и заявил, что встретил другую женщину, с которой собирается провести всю оставшуюся жизнь. — Джеймс украдкой посмотрел на Маргарет. Он предполагал увидеть на ее лице печаль, обиду, злость, в конце концов, но ничего этого не было. Ее лицо в сумрачном свете казалось безмятежным. — Видно, очередной любовнице захотелось постоянства.
— Как я понял, не так уж она и желала постоянства, — пробормотал Джеймс, вспомнив о недавнем разводе Фарли.
— Сейчас это уже все неважно. Пег смогла открыть новую страницу своей жизни.
Джеймс очень на это надеялся, но вслух ничего не сказал.
В салоне воцарилась тишина, которая была нарушена внезапной трелью сотового. Маргарет удивленно посмотрела на номер, высветившийся на дисплее, и поспешила ответить.
— Слушаю. — По мере того, как собеседник говорил, ее лицо мрачнело. — Я все поняла. До свидания.
— Что-то случилось?
— Да. Когда я утром вернулась в квартиру Эстер, мне показалось, что там кто-то побывал — ошеломленная полученным известием, Маргарет сама нарушила правила конспирации.
— Тебя обворовали?
— Нет. Так, кое-что было не на местах. Наши специалисты проверили вся квартира. В гостиной и спальне неизвестный установил камеры.
— Что?!
— Похоже, наш маньяк не уверен, что ты встретил новую любовь всей своей жизни. Мы должны попытаться убедить его.
— И ты готова заниматься сексом на камеру? — жестко спросил Джеймс. Даже страстно мечтая уложить Маргарет в постель, он не хотел становиться звездой порнофильма, пусть даже им будет наслаждаться лишь один человек. Хотя это еще спорный вопрос.
— Нет, Джеймс, так далеко я заходить не собираюсь. Пусть даже и для поимки преступника.
— И что мы будем делать?
— Ребята из техотдела немного поколдовали с этим оборудованием: камера в спальне перестала работать, а та, что в гостиной, передает только звук. Вот мы и создадим иллюзию, будто у нас жаркий и бурный роман. Парочка поцелуев, обоюдные признания в теплых чувствах, а потом ты уйдешь.
— Дорогая, у тебя какое-то извращенное представление о бурном и жарком романе, — насмешливо заметил Джеймс.
— Дорогой, просто ты сбежишь при первом упоминании месячных, — отчеканила Маргарет.
— Ладно. Составим подробный план или сымпровизируем? — поинтересовался Джеймс с деланным безразличием, хотя надеялся на последнее. Сценарий, в котором все действия и реплики расписаны буквально по секундам, не оставлял свободы действий, которая могла привести к неожиданным результатам.
— Давай импровизировать, — вздохнула Маргарет, потирая виски.
Она не сообразила, чем ей грозит его импровизация. Заметь самодовольную улыбку, промелькнувшую на губах Джеймса, изменила бы план, а так она сидела с закрытыми глазами и пыталась прогнать головную боль, появившуюся после досадного сообщения.
Когда Маргарет представила все возможные последствия их импровизации, было уже поздно. Джеймс зашел в квартиру, плотно притворил дверь и, прижав девушку к стене, страстным голосом прошептал:
— Я так скучал по тебе, любовь моя. Я не понимаю, как ты могла променять мои ласки на посещение концерта.
— О чем…
Чтобы не дать ей возможность произнести роковую фразу, Джеймс решил воспользоваться проверенным средством и поцеловал Маргарет.
Внезапность нападения не позволила ей среагировать должным образом, а потом на смену возмущению пришло удовольствие. К счастью, прежде чем она совершила непоправимую глупость, Джеймс поддался назад и спросил:
— А ты скучала по мне?
— Да, Джеймс, — с придыханием произнесла Маргарет.
— Покажи как сильно, — попросил он, снова захватывая в плен ее губы.
Джеймс забыл, что импровизация. Он хотел всего. Кончиками пальцем пробежался по голой коже от локтя до плеча, приласкал шею, а потом его ладони опустились на упругие холмики, натянувшие шелковую ткань. И по тому, как сжавшиеся соски впились ему в ладони, Джеймс понял, что на ней нет бюстгальтера. Желая окончательно удостовериться, положил ладони Маргарет на плечо и, подцепив бретельки платья, потянул их вниз.
Понимая, что словами Джеймса уже не остановить, она едва успела локтями удержать платье, по крайней мере, не дать ему полностью упасть.
— Джеймс, давай не будем начинать то, что мы не сможем закончить сегодня, — с болью в голосе простонала Маргарет. И она ничуть не играла: ей приходилось бороться и с мужским обаянием Джеймса, и с собственными желаниями.
— Любовь моя, меня вовсе не смущают твои женские дела, — усмехнулся соблазнитель и снова потянул бретели вниз.
— А вот меня смущают!
Маргарет глазами попыталась высказать все свое возмущение по поводу его отступления от общего плана на сегодняшний вечер.
— Как же мне доказать тебе свою любовь, если ты не даешь мне ни одной возможности сделать это?
Джеймс оставил ее платье в покое, но в следующую секунду его ладони взметнулись вверх. Обхватив лицо Маргарет, будто драгоценную чашу, он собирался выпить ее до дна, гипнотизируя взглядом своих синих глаз, приказывая подчиниться его воле.
Испустив легкий вздох, Маргарет, подгоняемая желанием снова вкусить, посмаковать, насладиться чарующим поцелуем, сама преодолела последние дюймы, разделяющие их губы. Вцепившись в мужские плечи, она прижималась к Джеймсу, терлась о его тело, теряя последние крупицы воли и разума. А когда соблазнитель вдруг отступил, потянулась за ним, ведомая страстным желанием продолжить начатое.
— После этого, любовь моя, я убедился, что и ты соскучилась по мне. Сразу сообщи мне, когда обстоятельства изменятся. С нетерпением буду ждать того момента, когда мы сможем снова быть вместе.
— Да, — только и смогла произнести Маргарет. В поисках опоры, она прижалась к стене.
— Я жалею лишь об одном, — вдруг произнес Джеймс.
— О чем? — с опаской переспросила Маргарет.
Вот они издержки импровизации: никогда не знаешь, что на уме у твоего партнера.
— Что мне придется сейчас оставить тебя одну.
— Я понимаю, ты должен вернуться домой, к сыну. Это важно.
— Надеюсь, что очень скоро наступит тот миг, когда ты осчастливишь меня своим согласием стать моей женой, и мы будем возвращаться в наш дом.
Маргарет так и застыла с открытым ртом. В этот момент она была чрезмерно рада, что сзади находится стена.
А Джеймс, словно не замечая реакции на свое заявление, продолжил:
— Надеюсь, любовь моя, ты не заставишь меня ждать слишком долго. Даже моему ангельскому терпению когда-нибудь придет конец. Ты же не хочешь, чтобы меня арестовали за похищение?
Маргарет силилась сказать что-то осмысленное, но ничего не получалось. Удивление будто скрыло все разумные слова густым туманом. Так что она лишь смотрела на Джеймса широко раскрытыми глазами, ожидая, что будет дальше. И он не разочаровал ее.
— Сладких тебе снов, любовь моя. Надеюсь, именно я буду героем твоих сновидений. Лично я уже давно вижу сны лишь с твоим участием.
Он еще раз поцеловал Маргарет — этот мимолетный поцелуй был лишен страсти — и ушел. А ей осталось только гадать, чего именно Джеймс хотел добиться своими словами. Не мог же он говорить все это на полном серьезе. Или мог?

 » Глава 22

На следующий день Маргарет, разбирая почту сестры, увидела конверт без марки. Вот оно, началось! Натянув резиновые перчатки, вскрыла конверт — и поняла, что не ошиблась.
«Мисс Макгиллиган.
Вы сделали ошибочный выбор. Настоятельно рекомендую Вам прекратить всякие отношения с Джеймсом Эджертоном. И не стоит объяснять ему причину своего решения.
С нетерпением ожидаю, когда будет выполнено мое пожелание.
Ваш благодетель.
P.s. Уничтожьте письмо после прочтения».
— Ну, да! Конечно, — пробормотала Маргарет, тщательно упаковывая и письмо, и конверт.
А потом окружными путями отправилась к детективу Мидду — сообщить о радостном известии.
Лишь к вечеру полицейский сообщил, что в клее на конверте эксперты нашли ДНК преступницы — да, это женщина. К сожалению, поиск по базам результатов не дал: похоже, она пока чиста перед законом.
Маргарет расстроилась, что следствие не продвинулось вперед. И с учетом того, что Джосселин Чедвик тоже сохранила анонимное письмо, а эксперты со стопроцентной уверенностью утверждали, что преступник мужчина, дело стало еще более запутанным.
Тем же вечером, беседуя с Джеймсом по телефону, Маргарет, памятуя о прослушке, ничего не сказала о письме. Зато в свое удовольствие пофлиртовала с Джеймсом.
— У моих друзей, Клиффа и Бибби, ложа в «Ковент-Гардене». Присоединишься к нам в среду?
— Не хочу быть пятым колесом, — возразила Маргарет, хотя страстно желала посмотреть уже нашумевшую постановку «Пигмалиона».
— Пожалуйста, соглашайся.
— Хорошо. Когда и во сколько?
Они обсудили время и место встречи и, попрощавшись, одновременно положили трубки.
Джеймс, находившийся в этот момент в своем домашнем кабинете, откинулся в кресле и попытался понять, почему не рассказал Маргарет о сегодняшнем инциденте. Около одиннадцати часов в его кабинете появилась свояченица. Она никогда не приходила в галерею просто так, и это настораживало.
— Что-то случилось, Лотти? — Ошеломленный догадкой, Джеймс воскликнул: — Что-то с Джозефом?!
— Нет, с ним все в порядке, — улыбнулась Шарлотта. — Знаешь, мы так давно не беседовали по душам.
Они никогда этого не делали, и Джеймс с нетерпением ждал продолжения. Но гостья молчала, и он сказал:
— Присаживайся. Чай, может, кофе?
— Нет, спасибо, я ничего не хочу, — ответила Шарлотта, присаживаясь в кресло, расположенное напротив стола Джеймса. Расправив невидимые складки на юбке, склонила голову набок и несколько секунд смотрела на бывшего зятя. — Не буду ходить вокруг да около и спрошу напрямик. Надеюсь, ты ответишь искренне.
— Постараюсь.
— Ты собираешься жениться, Джеймс?
— Что?! — удивился он.
И тут же вспомнил, как в попытке спровоцировать преступника сделал мнимое предложение Маргарет. Неужели Шарлотта имеет какое-то отношение ко всем тем несчастьям, которые преследовали его последние четыре года?
Нонсенс!
Как некстати он заразился подозрительностью от свой напарницы по расследованию.
— Поверь, это вполне закономерный вопрос. До настоящего времени ты не приглашал женщин домой и не позволял своему сыну проводить с ними досуг. Но что-то изменилось. Поэтому я хочу знать, ты собираешься жениться? Если это так, мне нужно решить, как устроить свою дальнейшую жизнь. Не думаю, что твоя будущая супруга захочет видеть в твоем доме напоминание, пусть и косвенное, о своей предшественнице.
Объяснение было вполне логичным, и Джеймс не мог впоследствии объяснить, почему повторил свой вымысел.
— Да, я сделал предложение Эстер, но она пока раздумывает. Это секрет, и если хоть один человек узнает об этом, в том числе и мой собственный сын, я буду знать, от кого это пошло.
— Ясно, — со слезами в голосе произнесла Шарлотта. — Не переживай, я буду молчать.
— Лотти, я вовсе не гоню тебя. Ты оказала мне просто неоценимую помощь, когда я в этом нуждался. И потом, ты тетя моего сына, так что я буду рад видеть тебя в своем доме. Всегда. Да и свадьба пока еще под большим вопросом, — решил оставить себе путь к отступлению Джеймс.
Он удивился, как с каждым разом становилось все легче и легче играть роль по уши влюбленного школьника. И это наводило на весьма неутешительные выводы — он начал влюбляться в Маргарет. Учитывая отсутствие ответного чувства, все это было некстати, совсем некстати!
Решив, что в этой ситуации его раздражает именно неопределенность, Шарлотта сказала:
— Твоя восходящая звезда вовсе не кажется глупой, уверена, она согласится. Ты замечательная партия. И я не понимаю, почему она не сделала это до сих пор. Чего ей еще желать?
— Хетти большая оригиналка, — Джеймс решил хоть как-то оправдать поведение своей потенциальной невесты.
Шарлотта ушла, а Джеймс еще долго не мог отделаться от подозрений, заставлявших его вспоминать поступки и слова свояченицы. Но ничего обличительного так и не вспомнил.
Поэтому решил, что не стоит подозревать эту «святую» женщину, положившую на алтарь воспитания его сына собственную жизнь.

***

Войдя в ложу, Маргарет с любопытством оглядела супружескую пару. По дороге Джеймс успел рассказать, что ложу арендуют, Клиффорд и Бриджет Элиас, виконт и виконтесса Саутвуд.
Виконт, стройный блондин с карими глазами, был неимоверно красивым мужчиной. И лишь решив, что он, должно быть ужасно испорчен чрезмерным женским вниманием, Маргарет сумела оторвать взгляд от его идеальной фигуры, затянутой в строгий костюм.
Виконтесса на фоне мужа казалась простоватой, хотя и была довольно милой — русые волосы, голубые глаза и изящная фигурка. Леди Саутвуд надела голубое платье с завышенной талией и маленькими буфами, шею украшало сапфировое ожерелье, а на руке поблескивал золотой браслет с вкраплениями тех же сапфиров.
Речь виконтессы была умиротворяющей, улыбка — успокаивала, и Маргарет в обычном черном платье и с ниткой жемчуга на шее почувствовала себя уютно и непринужденно.
После традиционного приветствия, а также комплиментов по поводу последней выставки Джейми и таланта Хетти, пары заняли свои места. Клифф и Бидди — именно так супруги Элиас попросили обращаться к ним — устроились в первом ряду, а Маргарет и Джеймс расположились во втором. Еще три кресла пустовало.
Вскоре свет погас, и началось действо, приковавшее внимание всех присутствующих.
В середине первого акта в ложу вошел еще один гость и занял соседнее с Джеймсом кресло. Мужчина начал бормотать какие-то оправдания, но на него грозно шикнула Бриджет, и он умолк. Его голос показался Маргарет знакомым, но она так и не определила, кто это. А когда зажегся свет, увидела, что новым гостем был виконт Эмори.
— Ты не мог не опоздать, Нэйт, — сказала Бриджет. И пусть в ее голосе слышалось недовольство, но глаза лучились радостью — стало ясно, что выговор будет недолгим.
— Прости, сестричка, такой уж я уродился, — приняв виноватый вид, молодой лорд поцеловал ее в щеку. Отвернувшись от Бриджет, вновь натянул самодовольную маску и поприветствовал сначала зятя, а потом Джеймса, всем своим видом показывая, что женщины так любят придираться по поводу и без повода, а мужскому полу приходится покорно сносить их капризы.
Наконец, его взор остановился на Маргарет.
— Дорогая Хетти! — улыбка Эмори стала подобна лучу мощнейшего прожектора.
— Рада снова видеть вас, Нэйт.
— Как жаль, что вы не посетили нашу вечеринку. Я вас так ждал, — на его лице появилась скорбная мина, и Маргарет не сдержала улыбку.
— Умерь свой пыл, — приказал Джеймс.
Его глаза метали молнии, брови нахмурились — он очень правдоподобно изображал ревность.
Но Эмори либо достаточно хорошо знал Джеймса, либо не боялся последствий, поскольку продолжил:
— Наш Джейми превращается в настоящего собственника и не желает отпускать вас от себя дальше, чем на один шаг.
— И я рада этому, — улыбнулась Маргарет и, осознав, что Джеймс вовсе не играет, взяла под руку.
— Значит, в скором времени мы получим приглашение на одно очень торжественное событие? — поинтересовался Эмори. Он сгорал от любопытства, хотя и пытался скрыть его под маской беззаботного юмора.
— Ты, скорей всего, его не получишь?
— Джейми, неужели это правда?! — ахнула Бриджет.
— Когда-нибудь твой брат доведет меня, и я действительно перестану с ним общаться, — на полном серьезе заявил Джеймс, хмуро поглядывая на друга.
— Я имела в виду свадьбу, — нахмурив бровки, пояснила виконтесса.
— Кто женится? — послышалось из-за портьеры, скрывавшей вход, и в следующий миг в ложу вошел плотного телосложения мужчина с торчащими в разные стороны рыжими волосами. Поблескивая зелеными глазами, он с любопытством оглядел присутствующих и снова спросил: — Так кто женится?
— Свадьба?! Я безумно люблю свадьбы! — воскликнула шатенка, появившаяся в сопровождении угрюмого брюнета. — Кто же эти счастливые жених и невеста?
— Пиппа? Рори? Вы женитесь?! — меж раздвинутых портьер появилась еще одна нарядная дама. Ее карие глаза смотрели на вошедшую парочку с некой смесью удивления и радости.
Все это очень напоминало игру в «испорченный телефон»: Маргарет с нетерпением ждала, кто же войдет следом — очень уж ей хотелось насладиться очередным перлом.
Джеймс откровенно смеялся, однако сразу замолк, когда Эмори громко произнес:
— Все вопросы по поводу свадьбы адресуйте Джейми.
Взгляды присутствующих устремились на виновника этого переполоха, а потом на саму Маргарет, и ей сразу захотелось стать бестелесным духом. Послышались неуклюжие поздравления.
— Это преждевременно. Я еще не получил согласия.
На этот раз Маргарет намного спокойнее восприняла слова Джеймса о его предложении руки и сердца, впрочем, это не означало, что ей не хотелось стукнуть его чем-то тяжелым по голове. Но она сдержалась, понимая, что новость о возможной помолвке позволит выманить маньяка из его логова: след с письмом пока никуда не привел.
Маргарет улыбнулась и внутренне настроилась на неодобрение со стороны аристократических друзей Джеймса — все-таки в ее жилах текла отнюдь не голубая кровь. Но все оказались довольно милыми людьми, а кое-кто даже шутил по поводу ее раздумий. Маргарет же старалась запомнить вычурные имена своих новых знакомых.
Кроме Бидди, Клиффа и Нэйта, в ложе также присутствовали Стини, Пиппа и Рори, а также Тео — в хронологическом порядке там появились: сэр Стефан Фулк, Филиппа Веард, дочь графа Данли, с сэром Родериком Марнером и Теодозия Роули.
— Если кто-то потеряется в толчее, место встречи — «Зэ Ив». Клифф заказал отдельную комнату, — напутствовала баронесса Саутвуд, когда посетители начали расходиться в конце антракта.
После этих слов, Маргарет поняла, что Джеймс поведал ей не обо всех подробностях этой дружеской встречи. Желая удостовериться в своих подозрениях, вопросительно взглянула на кавалера, тот лишь пожал плечами.
Крайне важно проникнуть в круг общения Джеймса Эджертона, но хотелось бы узнавать о планах заранее, а не тогда, когда уже невозможно ничего изменить.
О чем Маргарет и поведала Джеймсу, когда они вдвоем прогулочным шагом шли в ресторан. На ее замечание он только дернул плечом, что, по-видимому, должно было означать нежелание обсуждать подобные мелочи.
Маргарет вздохнула, предполагая, что придется пожертвовать следующими несколькими часами личного времени на благо расследования, но ошиблась: ей понравились друзья Джеймса, так что общение с ними было интересным.
В ресторане присутствовали и незнакомые гости, которые не заходили в театральную ложу Саувудов.
Представляя Маргарет, упоминали их предполагаемую с Джеймсом свадьбу, что вызывало сначала удивление, а потом, естественно, сыпались поздравления. Но вот гости расселись и быстро сделали заказ. По-видимому, у каждого из присутствующих были уже сложившиеся гастрономические предпочтения, так что никто особо не вчитывался в меню.
По знаку Саутвуда — Маргарет заметила лишь по тому, что в этот момент пристально наблюдала за виконтом — официанты наполнили бокалы шампанским. Не скрывая радостной улыбки, виконт подхватил бокал и поднялся. Все мигом умолкли, желая услышать причину их неожиданной встречи.
— Дорогие друзья, я безумно рад вас видеть всех вместе, поскольку это дает мне возможность сообщить вам радостную новость. Не буду тянуть. — Он замолчал, словно собираясь с силами. Но Маргарет показалось, что это была намеренная заминка, чтобы подогреть интерес собравшихся. — Я скоро стану отцом! Так выпьем же за это!
Все начали поздравлять будущего отца, а Маргарет, сидевшая между Джеймсом и сэром Фулком, вдруг ощутила себя не в своей тарелке: это оказался личный праздник, а она совсем не знала этих людей.
Да и сидевшая наискосок виконтесса проявляла слишком большой интерес. Вот и сейчас Маргарет чувствовала на себе ее пристальный взгляд. Но ведь не сбежишь же! Поэтому посмотрела на виновницу торжества и, подняв бокал, пробормотала поздравления. Хотя и не факт, что в общем шуме ее слова услышали. Но, видимо, виконтесса умела читать по губам, поскольку подарила гостье ответную улыбку, неимоверным образом изменившую ее невыразительное лицо, и подняла бокал с апельсиновым соком.
Когда шквал поздравлений утих, полилась непринужденная беседа. И никто не следовал традиционному правилу — сосед справа, а потом сосед слева — шутки бродили из одного конца стола в другой.
Остаток вечера был ознаменован для Маргарет двумя важными событиями. В середине вечера она выскользнула в дамскую комнату, чтобы припудрить носик, и там, вроде бы случайно, появилась виконтесса Саутвуд.
Подкрашивая губы, Маргарет украдкой взглянула на нее: та что-то искала в своей сумочке, но, бросив это бесполезное занятие, посмотрела на мнимую невесту своего друга.
— Как чувствуете себя в роли будущей матери? — Маргарет решила первой начать разговор, надеясь, что это даст ей определенное преимущество. — Непривычно?
— У нас с Клиффом уже есть дочь.
— Мои родители решили остановиться после первой беременности. Возможно, потому, что не знали, как справиться с уже родившимися тройняшками, — усмехнулась Маргарет.
— Вы свободны завтра вечером? Не могли бы мы встретиться за чаем?
Просьба была неожиданной, учитывая их короткое знакомство, но любопытство и простая вежливость заставили Маргарет ответить:
— С удовольствием.
— Давайте в «Ритц». В четыре часа.
На час раньше чем принято?!
Странно. Или виконтесса планировала отправиться куда-то еще, или попросту не желала, чтобы ее видели в обществе ирландской простолюдинки. И то, и другое могло бы уязвить Маргарет, будь она тщеславна, но этого не было, и она лишь утвердительно кивнула.
А второе событие оказалось более понятным и логичным, учитывая ее «дружбу» с Джеймсом. Чета Саутвудов пригласила пару на уик-энд в их поместье, расположенное в нескольких часах езды от Лондона. По уже давно установившейся традиции, в преддверии общего сезона Саутвуды организовывали для своих друзей игру в крикет.

Не нравиться мне эта Шарлота и дворецкий,может письма это их рук дело?
Спасибо за продолжение.

Allisa, мне Шарлотта тоже не очень нравится. Что поделаешь, из женских персонажей в этом романе я больше всего люблю сестричек. Но Шарлотта она не то чтобы плохая. Просто боится за свой мирок, в котором ей уютно и хорошо. Вот и борется за него, как может.
А дворецкий, он тоже не так уж плох. Он переживает за хозяина. Любит его сына. Да, характер у дворецкого не сахар, но тут уж никто не идеален.

Но так или иначе, немного приоткрою завесу тайны. один из них (или Шарлотта, или дворецкий) окажется замешан (немного) в истории с преследователем. Но кто. Каким образом. И почему. Все это расскажу в последних главах романа.