Рождество для Измененной (новогодняя зарисовка, фантастика)

Это потому что её обратили когда она была беременной
___________________________________

Ева,



*свалилась под стол от смеха* Мне нравится твоя версия!

А что ,это самая логичная версия и понятно откуда у неё такой убийственный шарм,беременные женщины вообще приобретают особенную изюминку
___________________________________

Ева, им бы сначала в чувствах своих разобраться)) А потом можно и детей делать

Девули, еще раз привет !! Спасибо за очередной кусочек и за скорость выкладки )))

Дааа, такие праздники как Рождество заставляют просыпаться светлые и хорошие чувства, и даже самые сдержанные люди становятся сентиментальными. И между Сэтом и Беатрис все тааак романтично и умилительно , пусть даже они об этом и не догадываются. Вот честно, думала, что Сэту придется долго добиваться Беатрис, в плане серьезных отношений, а вон оно как все вышло: они сошлись и с тех пор не расстаются. И пусть сейчас им бывает трудно выстраивать свои отношение, главное - что они многому научились друг у друга и подарили то, чего никто из них не имел))))
_________________

Спасибо, вам девочки, за столь скорое продолжение. Я хоть и сижу тут вся в конспектах, но успеваю все-все читать. Ваша история поднимает мне настроение!))
Генетик хренов - понравилось, ну очень Их отношения с Беатрис это что-то, ну я кажется повторяюсь уже хД
Я вот о чем задумалась, а ведь Беатрис еще не измененная, а просто человек, как-то не хорошо получается, надо бы ей к семье присоединяться... Предвидится такое вообще? Хотя если спойлер, то можете не отвечать.
Имя у котенка Подарочек очень подходящее, так мило. =))
Все цвяты для Вас Спасибище!

Девчата, привет, дорогие!
Какой же положительный заряд эмоций от прочтения! Заряд добра и улыбок, новогоднего настроения и предвкушение волшебства!

Здорово, что вы решили подарить Авелин, Энтони, Беатрис и Сэту такое Рождество! В кругу их образовавшейся семьи, теплое и радостное (не смотря на всякие подколки со стороны некоторых )

Чудесная фраза! Как должно быть приятно было Сэту это услышать от Авелин! =)))
Но, помимо прочего, эпизоды и повеселили еще! Чего стоила "объявление" о беременности Авелин!


Ох, как же повеселила перепалка Беатрис и Сэта! И хоть нельзя смеяться, когда люди ссорятся, но их реплики заставляют улыбаться и смеяться!

Хорошо, что Авелин наконец успокоилась из-за своих страхов по поводу ребенка, хорошо, что Энтони - такой заботливый, и он есть у нее
А Сэт и правда изменился , чувствуется это что ли как-то. Да и вообще - вся четверка изменилась, без условий "измененных" Ох, что творит с нами любовь!

Так-так - Беатрис, значит, не оставляет попыток найти Сильвена
Я жду о нем новостей, еще

Спасибо, Мариш, Ксюш, за эти эмоции!!!
___________________________________

Катя, привет!


Мы его написали в едином порыве, а сейчас вычитываем по кусочку и выкладываем) Завтра последний)

Верим, что Рождество может смягчить любое суровое сердце

Да? Милые бранятся - только тешатся Мне кажется, у них не все так гладко, как у Тони с Авелин

Думаю, он постоянно ее добивается) И пока в их отношениях все слишком шатко, ведь Беатрис непредсказуема Но то, что она его не выгнала, уже хороший знак)

Ты права. Они многому научили друг друга и это само по себе бесценно. Но над отношениями приходится работать, научиться доверять. Сэт как раз работает на тем, чтобы полностью открыться Беатрис, думать о ней, а не о собственном эгоизме. Для Беатрис все куда сложнее. Ей приходится наверстывать утраченное за 200 лет...



Яна,

Сессия? Я тебя понимаю Хорошо, что успеваешь))) Так хочется праздника и рождественского настроения

Рады, что повеселили))) Беатрис как что-нибудь скажет, так скажет

Ты правильно поняла. Ее мнение на этот счет не изменилось - она хочет остаться обычным человеком и считает, что и так много пожила... Но об этом подробнее в ее отрывке

Даже нам неизвестно, что стукнет в голову Беатрис Она слишком непредсказуемая женщина)

Так его назвали Беатрис с Сэтом)))
Благодарим за цветы и мысли)))


Энни, привет!!!


Как замурчательно)))

Мы только подглядывали

Он весь растаял) Ведь теперь у него новая и самая лучшая семья)

Здорово, что было смешно Потому что сами мы с Мариной очень веселились

Над ними можно)) У Сэта и Беатрис половина так вот ссор))) Милых)))

Теперь у них еще и кот есть)) Подарочек)

У Сэта все еще остались ученые замашки, но теперь они спокойные и довольные жизнью. Скоро заскучают и пойдут искать приключения

Не может смириться с прошлым. Ведь благодаря ему она выжила и теперь чувствует себя перед ним в долгу. К тому же они некрасиво расстались и Беатрис желает помириться))) Наверное))

Пожалуйста))) Спасибо тебе за такой теплый отзыв!

Какая же прелестная нежность и нежная прелесть! Чудо просто! У меня тоже передоз счастья))))
_________________

Ясик, привет!
Очень-очень рады, что понравилось и согрело душу. Для того и писалось.
_________________

 » 4. Беатрис

За двести с лишним лет Беатрис бесчисленное множество раз наблюдала, как люди готовятся к Рождеству и к Новому Году. В те дни это воспринималось иначе: сознание измененной перестраивало само представление о близости. Когда у тебя в запасе вечность, любые традиции начинают казаться смешными. После Авелин и Сильвена она не подпускала никого на расстояние выстрела, а о том, чтобы привязать к себе кого-то по кровной линии, изменив человека, и речи не шло.
Катерина, мама и отец – их образы были далекими и размытыми, и в настоящем Беатрис искренне сожалела о том, что у неё не осталось даже портретов родных. В свое время сначала семья отказалась от неё, потом она от них – ради безопасности Авелин. Праздники, которые помнила Беатрис, были мало похожи на современные семейные встречи. В основном это были карнавалы, маскарады и приемы, имеющие больше общего с корпоративами и шумными вечеринками.
Первое совместное Рождество для неё и для Авелин устроил Сильвен, в начале девятнадцатого века. Ему самому было наплевать на традиции и на уютный вечер за одним столом. По крайней мере, так в те годы считала она. Но что Беатрис вообще о нем знала?
Этот мужчина всегда оставался для неё загадкой. Петер Янсен, Этьен де Виньоль или ставшее привычным Сильвен – три имени из длинной вереницы тех, под которыми он действовал. Авелин говорила ещё о двух, известных ей – Массимо Марино и Джошуа Миллер. Она же рассказала о его квартире в Париже, куда Беатрис отправилась первым делом. Никаких зацепок она там не нашла, равно как и в доме в Германии, куда он приглашал её ещё в те годы, когда их отношения можно было назвать человеческими. Создавалось ощущение, что его просто никогда не существовало.
Беатрис не хуже него умела прятаться и заметать следы, но сейчас ей было не по себе. Казалось бы, с чего? Они расстались больше столетия назад, не так давно Сильвен вернул ей жизнь взамен потерянных в ощущении смерти Авелин лет. Он не откликнулся, когда она звала на помощь, и не было никакой возможности узнать: то ли он по собственной воле исчез, то ли с ним случилось что-то серьезное.
Беатрис была небезразлична его судьба. Именно поэтому они вместе с Сэтом – за что Беатрис была ему искренне благодарна – сделали все, что в их силах, чтобы его разыскать, но не обнаружили ничего. Ни единой ниточки, которая могла привести их к Сильвену.
Иногда Беатрис начинало казаться, что все так и должно быть, что нужно просто жить дальше, но снова и снова возвращаясь к нему – мысленно и в воспоминаниях – она понимала, что ещё не готова. Слишком многое осталось в прошлом: то, что их связывало и в то же время разделяло. Годы близости и целый век холодной отчужденности, детская влюбленность и категоричное неприятие взрослой женщины. Она резко оборвала их отношения на побережье в Испании, намеренно отдалившись от него. Насильно, по крупицам выдирая из сердца остатки чувств к нему, потому что лишь Сильвен мог стать её спасением. Вот только Беатрис этого не хотела. Её душа была черна, как ночь.
Она не знала ни его настоящего имени, ни тайн, что скрывались за его беспечной галантностью и полуулыбками. Все, что у неё осталось – полузабытый призрачный образ в воспоминаниях: себя настоящего он никогда ей не показывал. Полунамеки, полуправда, обходительность – всего лишь красивый фасад, за которым могло скрываться все, что угодно.
Мысли о Сильвене не давали покоя, и когда Энтони позвонил с просьбой устроить для Авелин праздник, Беатрис колебалась. Она не была уверена, что готова к такому, да и в том, что в принципе хочет чего-то подобного. Семейные посиделки после двухсот лет за плечами, когда в мире творится непонятно что? Серьезно?!
О какой семье вообще идет речь?..
Если бы не Сэт, Беатрис ни за что бы не согласилась. Именно он убедил её в том, что для Авелин это в самом деле важно и нужно, и почему-то она ему поверила. Поверила и полетела с ним в Нью-Йорк, а до этого они вместе ходили по магазинам, выбирая подарки. Праздник – значит по высшему разряду. Часы она купила ему на день рождения, но по такому случаю решила подарить на Рождество. Беатрис показалось, что Сэту будет по-настоящему приятно: не столько обрести утраченный подарок отца, сколько её внимание. И она оказалась права.
Беатрис никогда не была религиозна и сентиментальна, но в этом году по собственной воле поддалась светлой, невероятно прекрасной атмосфере зимнего уюта, которой любой город наполнялся в преддверие Рождества и Нового Года. Разноцветные гирлянды и пестрые ели в светящихся окнах, множество людей на улицах и в торговых центрах, которые спешили выбрать для самых близких подарки – она будто не могла надышаться магией предпраздничного волшебства. Сейчас даже странно было подумать, что всего этого могло бы и не быть, откажись она от предложения Энтони.
– О чем задумалась?! Эй! – в неё прилетел снежок, метко запущенный Авелин.
– О судьбах Вселенной, – пробормотала Беатрис, одним движением зачерпнув снег и запуская ответный снаряд. Разумеется, дочь увернулась. – Жульничаешь!
– Просто у кого-то прицел сбит, – Авелин показала ей язык, – и что там с судьбами?
– Мы все умрем.
– Беатрис!
– Я безумно давно Беатрис, и за это время мало что изменилось.
– Вот именно!
– Дамы! – вмешался Сэт, подхватывая Беатрис под локоть. – Предлагаю командную игру в снежки. Скажем, до пяти попаданий.
– Тебе не кажется, что вы в заранее проигрышном положении? – подзадорила Авелин, заранее зная, на что она поведется. – Нас двое, а вас – один и… двадцать пять сотых.
– Смотри, как бы эта двадцать пять сотых не надрала тебе задницу! – рыкнула Беатрис, снова собирая снежок, на этот раз напоминавший по размерам приличный мяч.
В конечном итоге было решено, что чтобы уравнять шансы, будет мужская и женская команда. Прятаться за деревьями, убегать и падать в снег было весело, и она призналась себе, что давно так не смеялась. Разумеется, они с Авелин победили, используя женскую хитрость. Её журналист чуть ли не с ума сходил, когда она падала, и это сразу давало Беатрис преимущество. Что же касается Сэта, он постоянно промахивался, потому что боялся не рассчитать силу. Может ли снежок, пущенный измененным, пробить дыру в человеке, она не знала, но вот сломать ребра или раскрасить кожу синяками – вполне. По всей видимости, Сэт думал о том же, поэтому и доставалось от него преимущественно деревьям, зато Беатрис его не жалела.
После окончательного и бесповоротного разгрома мужской половины, Сэт предложил покататься на санках, но Энтони категорически воспротивился.
– Эй, ты меня заманил сюда как раз предложением покататься с горок! – требовательно напомнила Авелин.
– Это было до того, как я узнал. Никаких горок. Разве что слепим снеговика.
– Хартман, не будь занудой! Я же не фарфоровая.
Сэта забавляли их перепалки, а Беатрис снова задумалась о Сильвене, и ей стало не по себе. Она провела рядом с Дарианом вечер, и расплата за непослушание была страшной. Он же работал на него сотни лет. Сильвен всегда взвешивал свои решения и их последствия, и никогда не переступал черту. Что, если у него хватило безумия пойти против Дариана? Иначе зачем он оказался рядом с Дэей?..
– Горки или снеговик? – поинтересовался Сэт, но без особого энтузиазма: очевидно, успел заметить перемену в её настроении.
– Не терпится вывалять меня в снегу, пользуясь своим преимуществом?
– Конечно.
Снова начался снег, который понемногу усиливался и ближе к вечеру грозил перерасти в настоящую метель. Начинало темнеть, и Беатрис зябко поежилась, обхватив себя руками. Если бы они отдыхали вдвоем, можно было бы спокойно уйти в дом, но портить праздник Авелин ей не хотелось. Да и Сэт давно не чувствовал себя таким счастливым. Он признался, что настроение у него действительно было рождественским и отличалось от прошлогоднего, когда он довольствовался тремя банками пива, собственными переживаниями и одиночеством. Пришлось играть роль до конца, улыбаться и искренне верить в собственное веселье.
Беатрис не могла не признать, что идея Энтони оказалась успешной. Авелин была счастлива, и если бы не мысли о Сильвене, к которым добавились и воспоминания про Люка, Беатрис могла бы сказать то же самое и о себе. Она была рада, когда все засобирались в дом. Стянув верхнюю одежду и разложив её у камина сушиться, она сослалась на то, что немного устала и попросила, чтобы не забыли позвать к ужину. Беатрис не хотела портить праздник остальным, но и улыбаться тоже больше не могла. Год назад, в это самое время, у Люка ещё была надежда. А потом она отдала его в руки Лоуэлла.
Они с Сэтом много разговаривали на эту тему – однажды данный себе обет молчания не сработал. В первый раз разговор затянулся на ночь, и Беатрис засыпала на его руках, чувствуя, как боль и гнетущее чувство вины понемногу начинают отступать. Попытайся она молчать – эта тема просто поглотила бы её без остатка, выжигая желание жить, как когда-то уже произошло. После «гибели и воскрешения» Авелин.
Свернувшись клубочком на постели, в темноте, Беатрис смотрела в окно. Снег валил огромными хлопьями, в темноте зимнего вечера деревья возвышались неприступной стеной, и она подумала, что хочет остаться здесь навсегда. Отрезанной от мира и ото всего, что не давало покоя. Если бы только это было возможно.
Полностью раствориться в фантомном присутствии неизбежного одиночества ей не позволили. Авелин постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату. Она не стала включать свет, просто села рядом с ней на краешек постели.
– Расскажи, как ты?
– Лучше всех, – отозвалась Беатрис, мгновенно уводя разговор от своей персоны, – рада за тебя… точнее, за вас. Почему ты сразу ему не сказала? Мне было весьма неудобно, когда я оказалась в роли диктора новостного канала «Личные Секреты Авелин».
– Боялась, что Тони не захочет ребенка. Мы же все-таки не совсем обычная пара… Точнее, совсем необычная. Теперь понимаю, какая я была глупая.
– Он ещё не слишком далеко отошел от своей человеческой ипостаси, поэтому считай, что вы оба отделались легким испугом. Кроме того, он тебя любит.
– «Кроме того»? Ну спасибо!
– Шучу.
– Знаю.
Они помолчали. Рядом с Авелин можно было не притворяться, что все хорошо. В эти два дня у Беатрис получилось ненадолго расслабиться, но у всего свой срок. Похоже, её лимит на безоблачное небо, сахарных котят и розовых слоников вышел.
– Думаешь, он еще жив? – Авелин не нужно было уточнять о ком речь. Сильвен.
– Я не знаю, что думать, – после короткой паузу произнесла Беатрис. – Он мастер маскировки, но не представляю, что могло его заставить стереть с лица земли все, что связано с любым упоминанием о нем и его легендах: все счета, все номера. Квартира выглядит так, будто там никого не было уже давно, дом в Германии тоже. Он выглядит, как заброшенный пустующий особняк. Когда я ходила из комнаты в комнату, у меня создалось ощущение, что там в каждом углу сидит призрак.
Авелин покачала головой.
– Ты говорила что-то про Дэю…
– Дэя, да. Они приходили к Сэту вместе. Ты представляешь, что он мог делать рядом со слетевшей с катушек Древней, ненавидящей Дариана? Разве что только он сам умом тронулся. Я не представляю, куда ещё идти, куда ехать… и с чем мы можем столкнуться. Если бы я была одна… но кажется, я впервые за долгое время понимаю, насколько я не одна. Наша милая семейная встреча только больше все запутала. Ты родилась особенной, и этого я изменить не могла, но сейчас у меня есть выбор. Остановиться или идти дальше. Мне есть ради кого жить и есть, чего бояться. Никогда не думала, что скажу такое…
Она усмехнулась и села на кровати, провела руками по волосам, отбрасывая их назад. Проклятая челка вечно мешалась и лезла в глаза, но избавиться от неё не представлялось никакой возможности. Постоянно видеть свежий глубокий шрам, который на холоде к тому же ещё и темнел, Беатрис совершенно не хотелось.
Авелин подалась вперед и обняла её.
– Думаю, он бы принял любой твой выбор. Если он захотел, чтобы мы не нашли, значит, так надо, – она поцеловала её в щеку и крепко сжала руку в своей. – Пришло время забыть о прошлом и жить настоящим. Дай Сэту шанс.
– У Сэта есть все шансы.
– Ты знаешь, о чем я. Ты бегаешь за призраком Сильвена, а он… бегает за тобой. Ты говорила, что не хочешь портить ему жизнь, но что ты делаешь сейчас?
О своем отношении к Сэту Беатрис предпочитала не думать. Она не подпустила бы его к себе, не будь он ей дорог и интересен. Но что-то большее… Она старалась держать себя на дистанции – достаточной для того, чтобы была возможность спокойно принять его отсутствие в своей жизни. Что касается самого Сэта, рано или поздно ему придется жить без неё. Она – человек, и его жизнь не прервется в день её смерти.
Беатрис знала, что дочь права насчет прошлого. В её жизни было достаточно приключений и передряг. Если твоя жизнь полна драйва, оказавшись огражденным от него, ты начнешь сходить с ума. Наивно полагать, что можно стать смиренной домохозяйкой, высадить огородик и проводить свои дни в покое и благополучии. Жизнь дала им с Авелин передышку, и этот подарок следует принять с благодарностью.
– Расскажи, каким он был в последние годы, – произнесла она, – может быть, это поможет мне отпустить.
Дочь забралась с ногами на постель, удобнее устраиваясь рядом, и начала свой рассказ. После трагедии, в которой ей пришлось «умереть», отношение Сильвена к Авелин изменилось. Встречи стали более редкими, но зато теплыми. Из объекта интереса Дариана, образца с занимательной особенностью, она превратилась для него в близкое и небезразличное существо. Авелин подозревала, что это связано с уходом из его жизни Беатрис, но отталкивать Сильвена не стала. Она догадывалась, что он не подпускает её к себе ещё ближе, только чтобы обезопасить.
Сильвен не утратил своих шарма, манер и загадочности и в двадцатом, и в двадцать первом веке. Он всегда больше слушал, чем рассказывал о себе, и лишь временами Авелин чувствовала его одиночество. Ей казалось, что он постоянно бежит от чего-то, но потом Сильвен улыбался – и ощущение исчезало.
В последнюю встречу он выглядел спокойным, довольным и заинтересованным. Горящий взгляд в исполнении Сильвена – это было нечто! Не знай Авелин его так хорошо, она бы подумала, что тот влюбился. В тот момент ей пришло в голову, что у него замечательно идут дела.
– Или он придумал, как растворить Дариана в мировом эфире, – подсказала Беатрис, – этого я и боюсь. Того, что у него не получилось.
Авелин ничего не ответила, только быстро свернула свой рассказ. Через полгода после их встречи началась эпидемия, и Сильвен звонил ей, чтобы узнать, как найти Беатрис. А после пропал.
– Возможно, все гораздо проще, – подвела черту она. – Сильвен стал человеком и отдыхает где-нибудь на морях.
– Не очень-то на него похоже.
– О других вариантах мне бы думать не хотелось.
– И не надо, – Беатрис обняла её, притягивая к себе, – лучше думай о том, за кем тебе уже совсем скоро придется менять пеленки. Хотя… ты будешь лишена этой романтики. Человечество изобрело памперсы.
Авелин довольно рассмеялась. Ей явно нравились разговоры про будущего ребенка, забота и внимание со всех сторон. Некстати Беатрис вспомнила, что Дмитрий пылинки с неё сдувал, когда узнал, что она беременна. Её ощутимо передернуло: так было всякий раз, когда она задумывалась о бывшем муже.
– Вместе с Тони мы справимся. Как думаешь, это мальчик или девочка?
– Ставлю на девчонку. Она будет боевая и переплюнет даже тебя.
Они больше не возвращались к тяжелым темам, и когда Энтони пригласил их на ужин, Беатрис почти забыла о том, с какими мыслями скрылась от остальных. Воспоминания о том, какой была маленькая Авелин, согревали и по сей день.
За ужином она поблагодарила Энтони за саму идею встречи, а он ответил, что ждать до следующего Рождества вовсе необязательно, и что было бы здорово сделать такие встречи традицией. Бывший журналист не кривил душой: пока ещё он действительно был гораздо ближе к миру людей, нежели чем измененных. Авелин и ребенок ещё долго не позволят ему сконцентрироваться на второй стороне своей сущности. Возможно, у них с Энтони действительно получится построить отношения, которые не сведутся к банальной страсти и не сведут их с ума.
Жизнь научила Беатрис тому, что все планы – всего лишь эфемерная иллюзия стабильности. Человек сам управляет своей судьбой, но знать, что с ним произойдет в тот или иной момент, не в его силах. Да и что можно говорить о тех, у кого перед ногами расстилается практически вечность? Это её жизнь ограничена несколькими десятками лет, и можно приблизительно представить, что будет завтра, через месяц или через год. Что же касается Сэта, Авелин и Энтони, на их пути будет ещё множество перемен.
Приглушенный свет торшера казался слишком ярким, а шрам буквально полыхал бронзой. Всякий раз, когда она смотрела на себя в зеркало и видела отметину, оставленную Палачом, Беатрис чувствовала себя слишком уязвимой. Отложив расческу, она поспешно забралась под одеяло.
– Ты не передумала? Одна капля крови – и множество преимуществ, – Сэт будто мысли её читал.
Беатрис притянула его к себе, обнимая и закидывая на него ногу. Завтра утром они уедут, но с ней навсегда останутся теплые воспоминания о двух, без преувеличения, самых прекрасных вечерах в её жизни. В контексте человеческого существования слово «навсегда» обретало реальный оттенок. Согласись она – и все изменится снова. Во всех смыслах.
– И куча неприятных бонусов сверху. Сэт, ты прожил в измененном состоянии полгода, а я двести лет. Сейчас ты видишь только плюсы. Тому, кто рожден смертным, очень сложно принять вечность. С годами это становится проклятием, а не даром.
Они не раз говорили об этом, но Сэт не оставлял своих попыток. Когда он пытался привести в пример Авелин, Беатрис отвечала, что её дочь – особый случай.
Авелин и правда была другой. Она с детства знала, что перед ней жизнь, стремящаяся к бесконечности. Это формирует сознание с малых лет, перекраивая его и позволяя взрослеть, не сходя с ума от собственной вседозволенности. Несмотря на то, что Авелин была единственной в своем роде, она четко уяснила границы ответственности своей силы. Беатрис была уверена, что ребенку Авелин в этом плане будет ещё гораздо проще, и дочери не составит труда воспитать человека с принципиально иным уровнем сознания.
Что же касается тех, кто большую часть своей жизни провел в рамках отпущенного им отрезка времени, и внезапно обретал «вечную» жизнь – это совсем другое. Не случайно большинство Древних: тех, кому удалось оставить за плечами не менее пятисот лет, были изменены совсем юными. Именно возраст и гибкая психика позволяла им адаптироваться, перестроиться, и, как следствие, выжить.
– Считаешь, что я превращусь в чудовище? Беатрис, да что с тобой? Ты сама была измененной.
– Вот поэтому я и прошу тебя дать мне время побыть человеком.
– Ты обещала, что подумаешь.
– Обещала. И я подумаю, но пока я не готова. Кроме того, ты сам не уверен в том, что с бывшей измененной это сработает.
После этого Сэт надолго замолчал. Он действительно не был уверен, и Беатрис чувствовала его грусть. У него пока не было времени и возможности изучить свою кровь, и это сводило его с ума. Исследователь по натуре, он сейчас был связан по рукам и ногам. Кому как не ей знать, как душит и угнетает вынужденное бездействие. Сэт не мог даже сказать, как приживется кровь нового поколения измененных в её организме, и приживется ли. В лучшем случае пойдет отторжение и последующий откат до человека, в худшем…
Беатрис не хотела пока возвращаться к этой теме. Стоит коснуться разработок – и земля снова уйдет из-под ног, ты снова перестанешь принадлежать себе, утратишь контроль над ситуацией, потому что результат заинтересует многих. Достаточно одного прокола – и снова будет объявлена охота. Но и не только. Тайна происхождения измененных протянулась в прошлое Дариана, а вытаскивать на поверхность секреты этого монстра – чистейшей воды самоубийство. Сэт понимал это не хуже её.
Он крепче обнял Беатрис, будто она собиралась сбежать от него прямо из постели в ночь и вьюгу.
– Я не сделаю ничего такого, что причинит тебе вред, не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – пробормотал он.
– Профессор, не нагнетайте, не в сериале.
Сегодняшний день вымотал Беатрис на полную, и она уже начинала проваливаться в сон. Безумство ветра за окном казалось далеким и нереальным, а совсем близко были уютные объятия Сэта и его плечо.
Ей снился странный сон: мир, погруженный в хаос, в котором время и пространство смешались воедино. Не было никакой гарантии что, шагнув вперед по улице, ты не провалишься в пропасть или тебя не разорвет на куски кроящимся на глазах пространством. Она бежала одна сквозь черный лес, на небе не было звезд, а ряды деревьев обрывались резким переходом в безбрежный океан. Беатрис не знала, от чего убегает… От чего или от кого?.. Она знала только одно: остановиться – значит умереть.
Громкая музыка заставила Беатрис ускориться. Доносящаяся отовсюду, она с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Беатрис зажала уши руками, стремясь защититься от кошмара. Ещё мгновение – и она не выдержит этого звука, который шел по нарастающей, и тогда бездна поглотит её...
Она проснулась в кровати, рядом с Сэтом, который тоже заворочался. Мобильный надрывался новой песней, которую она в качестве эксперимента поставила на звонок с неизвестных номеров. Пожалуй, надо его поменять, потому что сейчас у Беатрис создалось ощущение, что она проснулась на паршивом рок-концерте или в Аду. Неизвестно, что хуже.
Полусонная, Беатрис дотянулась до телефона, недовольно жмурясь.
– Четыре часа утра, – резко сообщила она пока что неизвестному собеседнику и вдруг замерла. Ещё до того, как услышать ответ, до того, как узнать голос, Беатрис поняла, или же почувствовала, кто ей звонит.
– Здравствуй, Беатрис, – они не разговаривали больше ста лет, а ее имя на французском до сих пор звучало мелодией его устами. Ощущение было такое, будто из неё разом выбили воздух, почву из-под ног, и что она сейчас второй раз проснется, и снова окажется в том самом лесу бесконечного хаоса. Голос Сильвена был усталым и хриплым. – Мы можем поговорить?
Она потеряла дар речи, не зная, что ответить. Приподнявшись на локтях, на неё смотрел сонный Сэт, а Беатрис все ещё молчала. У неё было множество идей, что она скажет Сильвену при встрече, и далеко не все из них были цензурными, но почему-то сейчас из головы вылетело абсолютно все.
– По телефону?! Где ты был, черт возьми?!
– Нет. Я прошу о встрече.
– Месье, если честно, я охренела от вашей наглости! – рыкнула Беатрис, понимая, что испытывает одновременно облегчение и желание придушить его. – Валяй, говори, пока я не передумала. Зачем ты наконец-то соизволил со мной встретиться.
– Возможно, это мой последний шанс объясниться с тобой, – его голос был безразличным – до одури, до дрожи. – Если не боишься узнать всю историю из первых уст.
– Мог хотя бы изобразить жалкое подобие заинтересованности, – процедила Беатрис, сожалея, что не обладает способностью ментального удара справа, – если не во мне, то в собственной жизни.
Она почувствовала, что её трясет, и с силой сжала мобильный телефон в руке. По голосу Сильвена всегда было сложно понять, какие эмоции он испытывает. Тем не менее в прошлом у неё не создавалось ощущения, что их нет совсем, будто на том конце провода был призрак или это был звонок с того света. От собственных ощущений стало жутко. Он никогда раньше не был таким.
Ей хотелось накричать на него, попросить выслать мемуары по почте и нажать отбой, но она понимала, что этим ничего не изменит. Беатрис подумала о Люке, которого оставила одного рядом с Вальтером-Лоуэллом. В какой-то степени она и Сильвена оставила одного рядом с Дарианом. Последняя мысль вызвала усмешку, отразившуюся на губах жалким подобием улыбки, которая тут же пропала. Люк мертв, а Сильвен… к чему это привело его?
– Где мы встретимся? – спросила она.
Вопреки всем её представлениям о многоходовых комбинациях, Сильвен просто рассказал, как добраться до его дома в Италии и добавил:
– Лучше поспеши.
Она смотрела на погасший экран мобильного остановившимся взглядом, когда Сэт обнял ее со спины и прошептал:
– Куда мы едем?
– В Италию. Я еду, – поправила она, коснувшись пальцами его руки, – тебе вовсе необязательно ехать со мной. Я представления не имею, что обнаружу на месте и во что снова ввязываюсь.
– Я поеду с тобой! – он всерьез разозлился в ответ на её предложение. – Ты не думала о том, что тебе может понадобиться помощь? Зачем ты ему так срочно понадобилась, и почему он бросил вас с Авелин на Острове? Или ты совсем ни о чем не думаешь, когда дело касается его?!.
Сэт резко осекся, будто испугался вспышки собственной ярости, но она промолчала, откинув голову ему на плечо. Он имел полное право злиться.
Беатрис хотела, чтобы Сэт поехал с ней, но впервые за долгое время ей было страшно: за него и за себя. В уходящем году её не раз и не два ткнули носом в собственную уязвимость, а эти люди были далеки от монстра, с которым ей довелось столкнуться в прошлом. Возможно, с высоты нескольких месяцев жизни измененного Сэту кажется, что он способен горы свернуть – ей прекрасно было знакомо это ощущение силы и полета. Но ещё ей было знакомо, как приближение Дариана перемалывает всех, кто оказывается неугоден. Если бы на этой планете существовало место, где можно было бы спрятать Авелин, Сэта и Энтони, она не раздумывая, сделала бы это. Проблема заключалась в том, что бежать некуда. А если некуда, лучше знать и быть готовым к тому, что тебя ждет.
Одну ошибку она уже совершила, сообщив Сэту, что Сильвен в Италии, и это её прокол. Беатрис позволила эмоциям взять верх, потерялась в них и сболтнула лишнее. Теперь придется сильно постараться, чтобы Сэт не сумел её найти.
Она повернулась в его руках и легко толкнула на кровать.
– Дай мне десять минут насладиться ощущением, что этого звонка не было. И ни слова Авелин.
Удобнее устроившись на его груди, Беатрис закрыла глаза, чувствуя, как Сэт обнимает её в ответ, отметая все ненужное. Только биение его сердца, ветер за окном, осознание того, что за стеной спят счастливые Авелин и Энтони. Они провели два чудесных дня в доме, выдернутом из жесткой реальности этого мира. Такие моменты стоят того, чтобы за них бороться, и что бы кто ни думал, именно в них заключается истинный смысл жизни.

Конец

_________________

Девочки, приветик !!!

Пожалуй, кусочек от Беатрис был для меня самым долгожданным. Она - очень сложный и многогранный персонаж, мне кажется я в ней так до конца и не разобралась. Во многом мне понятны ее мысли относительно Сэта и изменения. Понятно, почему она боится отношений, боится привязанности и подобных чувств, причем только со своей стороны. Беатрис долгие годы была одна, всегда, так было легче и удобнее. У нее никого не было, следовательно не было и слабости через которую можно было бы воздействовать. С Сильвеном из связывают действительно странные отношения, непонятные. Он всегда был ее мечтой, которой, я думаю, так и не суждено стать явью. Вот мне что интересно, может Сильвен объединился с Дэей по приказу Дариана? Хотя, это было бы очень предсказуемо, а у вас так не бывает))) Марина, Ксю спасибо большое за историю, за встречу с полюбившимися героями и за душевное тепло.

Для вас и
_________________

Агааа... Вот и Сильвен появился. Это один из тех персонажей, которых хочется треснуть лопатой и посмотреть, что будет... Эмоции, вот что хочется от него получить! Хоть какие-то! Плевать, что гнев или агрессию. Что-то помимо внешнего спокойствия, уравновешенности. Когда такие люди, как Сильвен, выходят из себя - это ведь наверняка весьма захватывающее зрелище! Должно же человека что-то волновать, ну или возбуждать, радовать, злить... Надеюсь об этом почитать
_________________

Кусочек про Беатрис - самый пронзительный! Сумеет ли Сэт когда-нибудь залечить её раны? Сумеет ли сделать так, чтобы она улыбалась всегда? Сердце сжимается, когда думаю об этом. Беатрис - умница! Она понимает, что любовь - это ответственность, и не хочет подвергать опасности тех, кто ей дорог. Сэту будет сложнее и больнее, но он ещё не повзрослел до конца

Эмоции очень сильные и противоречивые. Драма у вас, как и флафф, - высшей пробы. Спасибо вам, мои дороги мастера слова!
_________________

СНЕЖНЫЙ ПРИВЕТИК АВТОРАМ!

Мариша, Ксю, какая красота! Спасибо за подарок!
Зацеловала и пошла читать!!!
___________________________________