Душа на двоих (СЛР, 18+)

Класс, класс класс....... ...... я такая довольная, что не знаю что сказать.... ......Элла спасибо........ торкнуло нашего Аркадия... ...я уже в нетерпении, как дождаться продолжения....... Элочка, дай еще главку......

 » Глава №18

Не могу устоять...

ГЛАВА 18

Первые дни после поездки с Климовым Марина просто летала. Она даже не задумывалась о причинах перемен, произошедших в их отношениях, и жила ожиданиями новых событий. Однако прошла неделя, а практически ничего не менялось. Они по-прежнему виделись только на концертах, да иногда пересекались в гостиницах. Правда, Аркадий стал гораздо более приветливым с ней, улыбался, мог подмигнуть и даже как-то раз обнял при всех в фойе. Но Марине этого было уже мало. И она снова становилась грустной и задумчивой.

А Климов, глядя на то, что происходит с Мариной, сам пытался разобраться и решить что-то для себя. Он прекрасно понимал, что ему не составит труда заполучить девушку.
«Но что дальше? В Москве ведь всё по-другому будет. Новизна быстро пройдёт, и она мне надоест, начнёт раздражать своей наивностью, - отдавал он себе отчёт. – Нет, ну можно потом, конечно, и учиться её отправить, или так помочь устроиться. Только стоит ли? Она ведь действительно хорошая девочка».
С высоты своего опыта Климов знал, что первые отношения - самые важные. Они могут во многом определить дальнейшую жизнь, и он не хотел становиться причиной её несчастий.
«Надо это прекратить. Пусть со своими ровесниками отношения заводит. Вон, Серёга с неё глаз не спускает. Это нормально, у них будущее есть».
Решение было принято. Оставалось только воплотить его в жизнь. В том, что это будет не трудно, Климов не сомневался.
«Пусть всё останется, как было. Не буду обращать внимания».

Сегодня с такими мыслями Аркадий уснул. Утром, часов в пять, зазвонил мобильник. Голос Ксюши был взволнованным.
- Маринка заболела, температура высокая.
- «Скорую» вызывай, сейчас приду, - сон как рукой сняло.
- Ей плохо ещё вчера на концерте стало, чуть держалась. А вечером жаловалась, что голова болит и тело ломит. Напилась таблеток и сразу спать легла. А сейчас я проснулась – она стонет, бормочет что-то, мечется по кровати. Руку приложила – горит. Температуру померила – 39,8, - рассказывала Ксюша Климову в ожидании врача. Мариша, сжавшись в комок, укрылась одеялом почти с головой и тяжело дышала. Было видно, как ей плохо.
«Скорая» приехала не скоро, минут через тридцать. Женщина-врач, осмотрев девушку, сказала безапелляционно:
- Грипп. Постельный режим. Температуру собьём, но подниматься будет снова. Давать противовирусные и пить по больше: морс, чай, соки. Дней через пять показаться врачу, - говорила женщина, пока медсестра делала Маринке укол.
- А как её везти? Мы сегодня вечером в соседней области должны быть, - Ксюша переглядывалась с Климовым.
- Да вы что, какое «везти»? Убить девушку хотите? Это же грипп, осложнения могут быть серьёзные. Впрочем, как хотите. Я предупредила. Вы - люди взрослые, решайте сами, – она закрыла чемодан.
- Но ведь и одну с такой температурой её нельзя оставлять? – Ксюша вопросительно смотрела на певца.
- Подождите, - Климов шагнул к врачу. – Посоветуйте нам сиделку дней на пять, я заплачу. – Он отсчитал деньги. Увидев сумму, врач удивлённо подняла глаза и заговорила другим тоном.
- Ну, я и сама могу с ней посидеть. Моя смена заканчивается в восемь, потом два выходных, а там пару отгулов возьму. Я и лекарства принесу, и покормлю.
- Ну, вот и договорились, - деньги перекочевали в руки врача, которая пообещала, что придёт часам к десяти.

- Сколько же с ней проблем, - грустным шёпотом протянул артист, когда Ксюша пошла провожать его к двери. Девушка не выдержала и расхохоталась. - Тихо ты, разбудишь её, - он тоже улыбался. Ситуация разрешилась, и на душе стало легче.
- А я ведь тебя предупреждала ещё в первый день, помнишь? - девушка тоже перешла на шёпот, давясь от смеха. - Лучше бы ты Натаху взял, было бы тебе с кем выпить.
- Кстати о «выпить». Пошли ко мне. У меня коньяк хороший есть. - И, видя колебания Ксюши, добавил: - Да не буду я приставать, если не хочешь. Посидим, поболтаем, покурим. Маринку накололи, она и так спать будет, а мы себе сон из-за неё перебили.
- Пить в шесть утра? Климов, ты меня пугаешь. – И туту же переключилась: - Надо не забыть номер продлить утром. И ещё, мне пару концертов одной отрабатывать придётся, напомни Семёнычу про оплату. И репертуар поменять нужно, «Богиню» одна я точно петь не буду. Вместо неё можно….
- Пошли, - перебил её певец, - как раз и обсудим все дела. Ну что мы в коридоре стоим?
Он вял её за руку и почти потащил с собой.
- Ладно, пошли. Не тяни меня!

Когда к десяти часам Ксюша вернулась в номер, Марина ещё спала. Сон её был уже спокойным, глубоким. Положив ей руку на лоб, девушка поняла, что температура хоть и есть, но не высокая. Удивительно, но при всей своей неприязненности к этой мелкой, так неожиданно ворвавшейся в её жизнь, она жалела её. Может быть именно по тому, что понимала, эти радость и позитив, которые она излучает, обязательно разобьются вдребезги о жизненные проблемы, несбывшиеся надежды и пережитые чувства.
Жалела Маринку сейчас ещё и потому, что её собственное разгорячённое тело хранило ощущения тех ласк, которыми его покрывал Аркадий пару часов назад. Это была жалость соперницы, самолюбие которой было полностью удовлетворено. Сладко потягиваясь, она опять и опять вспоминала, каким нежным и просящим в начале был его взгляд, сколько чувственности и желания было в его голосе, а потом, когда она позволила себе забыться в истоме, дерзко, решительно и властно управлял ей, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие и ей, и себе. Климов был, пожалуй, единственным мужчиной, который мог добиться от неё всего, которому она готова была покоряться и отдаваться со всей страстью.
«Эх, всё-таки с Аркадием в постели никто не сравнится. Даже Вовке далеко, даром, что моложе на двадцать лет», - угрызения совести её совершенно не мучили. Она давно поняла, что у мужа масса интрижек на стороне, но это её не волновало. А что можно от него требовать, если он по три месяца дома не бывает: то на сборах, то на соревнованиях? А когда он дома – у неё гастроли. Какая уж тут верность?

Её размышления прервал стук в дверь. Пришла врач. Ксюша с трудом её узнала. Куда делся тот официальный, непоколебимый тон? Кажется, она сняла его вместе с белым халатом. Сейчас это была милая, приятная, улыбчивая женщина.
- Ну, как тут наша больная? - Быстро раздевшись и вымыв руки, она откинула одеяло и начала осмотр.
Ксюша собирала вещи. Скоро нужно было выезжать.
- Простите, а можно будет у Аркадия Климова автограф попросить? Муж так любит его песни. Только вот жалко, на концерт не попали: муж в командировке, а у меня дежурство.
- Да, конечно, - Ксюша пожала плечами и достала из сумки диск с последним альбомом. Она всегда возила парочку для таких случаев. – Вот, возьмите. Аркадий Петрович ещё зайдёт перед отъездом. Попросите, он подпишет.
- Вот, спасибо, - женщина засияла.

Он действительно заглянул. Настроение у него было отличное.
- Что, Мариша, решила себе каникулы устроить? Ладно, поправишься – посмотрим, или сама приедешь, или Андрей заберёт.
Перекинувшись с врачом парой фраз, подписав диск и обменявшись на всякий случай номерами телефонов, он кивнул Ксюше. В маленьком коридорчике, куда они вышли, прижал её к стенке, поцеловал, не обращая внимания на протесты, и нежным шёпотом произнёс:
- Как-нибудь повторим? Ты - супер!
И всё. И просто вышел. И ни капли любви и нежности, которую она кожей ощущала пару часов назад. Ни слова о чувствах, или хотя бы предложения поехать с ним. Она бы отказалась, но пусть бы предложил! Ничего! Она для него – пустое место.

Ксюша сползла по стенке и присела на корточки. На глаза наворачивались слёзы. Она опять чувствовала себя использованной и брошенной. И вот так было каждый раз после встреч с ним! Сначала он возносил её до небес, заставив почувствовать себя единственной и неповторимой, а потом просто разворачивался и уходил, даже не оглянувшись, чтобы увидеть, как она рухнет с того пьедестала, на который он её поставил. За это она и ненавидела его временами, и клялась самой себе, что больше никогда. И каждый раз снова попадалась на его слова и ласки.
Вихрь проблем и переездов опять закружил коллектив, заставляя Аркадия заниматься рутинной работой. Только на третий день, после концерта, оставшись один в номере, он вспомнил про больную. Набрал номер врача, но телефон был недоступен.
«Ладно, попробую Марише. Если сразу не возьмёт трубку – сброшу, вдруг ей плохо».

Раздумывая так, он начал вслушиваться в гудки. Марина подняла трубку почти сразу:
- Да. Здравствуй.
- Привет. Не спишь? Как себя чувствуешь?
- Ничего, уже лучше, но температура ещё держится.
- А где врачиха? Чего трубку не берёт?
- Она два дня со мной была, не отходила. Вот, мне сегодня получше стало – она домой пошла, своих проведать. Но сказала, что часа через два придёт, чтоб меня на ночь одну не оставлять.
- Ты смотри там, поправляйся быстрее. Ксюшу пожалей, она сейчас за вас двоих отдувается, - он улыбался. – Кутайся по теплее, чтоб пропотеть.
- А врач мне наоборот говорит, не накрываться. Потому что когда температура высокая и кутаешься – нагрузка на сердце большая и температура ещё выше поднимается. Так что я раскрытая лежу.
- Да? Ну, врачу виднее.
- А ещё она говорит… - но Климов больше не мог концентрироваться на её словах. Он уже видел ту картину – спящая Мариша в лучах солнца. И вдобавок её голос, мелодичный и бархатный, проникающий из динамика в самое ухо. Ему вдруг бешено захотелось прямо сейчас оказаться там, рядом с ней, прижать к себе это юное тело, ласкать и покрывать поцелуями. Хотелось заглянуть ей в глаза и увидеть бездну желания и страсти, которые, он чувствовал, были скрыты в ней, и которым ещё никто и никогда не дал возможности излиться наружу сладкими любовными стонами.

- Что ты говоришь? – он резко попытался сбросить пелену наваждения, когда чуткое ухо сквозь толщу грёз уловило вопросительные интонации в голосе девушки. – Что ты спросила, я не расслышал?
- Как я к вам приеду? – голос её стал громким и чётким.
- Я тебя заберу, - и, как бы опомнившись, добавил. – Ну, в смысле, Андрей приедет.
Он понимал, что это не разумно, гонять джип на такое расстояние туда и обратно ради одной девушки. Знал, что ему придётся выслушивать ворчание и нытьё Семёныча. Подобные ситуации уже не раз случались на гастролях, и отставший всегда добирался сам. Но сейчас Аркадий понимал, что будет волноваться и переживать, если Мариша поедет одна в маршрутном автобусе в такую даль. И в поезде всякое бывает. Нет, он никому не даст её обидеть.

И снова, как тогда в автобусе, им было интересно и приятно болтать обо всём. Они обсудили погоду, сибирские гостиницы, концерты. Постепенно разговор начал становиться всё более откровенным. Возможно, этому способствовало расстояние и то обстоятельство, что они сейчас не смотрели глаза в глаза.
- А боксом ты в армии заниматься начал?
- Нет. Боксом – это уже позже, когда на завод пришёл. Там зал был хороший, и тренер.
- А ты что, и в соревнованиях участвовал?
- Да, было дело.
- И как, выигрывал? Или тебя били?
- Да по-всякому бывало: кого-то - я, кто-то – меня.
- А я думала – в армии.
- Ты что, я же пел в ансамбле.
- Точно, ребята рассказывали. Как я забыла?
- Мне и солировать приходилось. Кто бы меня с побитым фэйсом на сцену выпустил? Нет. Там только занятия, репетиции постоянные были. Дирижёр у нас был хороший. И хормейстер, молодой парень, чуть старше нас. Он с нами занимался вокалом, сольфеджио, и добился разрешения аппаратуру закупить, чтоб эстрадный создать, сам руководил. Чего мы там только не перепели. Мда, весело было. Жалел, когда уходил.

Действительно, на третьем году службы на сверхсрочке, ему принесли письмо – мать заболела. Пришлось писать рапорт, ибо помогать ей было больше некому. А ещё через год, когда матери не стало, он понял, что его ничего не держит в этом небольшом военном городке: друзья детства все давно разъехались, работы нет, да и из части пришла бумага, что ему надлежит освободить служебное жильё, так как он не является их сотрудником.
Упаковав сумку, он решил ехать сразу в Москву, рассудив: «Город большой, значит и возможностей больше. Не пропаду». На вокзале купил газету, и, увидев первое объявление, в котором была приписка «Иногородним предоставляется общежитие», направился по указанному адресу. Молодого здорового парня с радостью встретили на заводе, определив учеником в самый горячий цех - в литейку, и на койку в общаге. Почти на четыре года отдушиной в трудовых однообразных буднях стали занятия боксом, ежемесячные походы в ресторан в день получки, да ежевечерний променад по общаге с попытками прорваться на женскую половину, преодолевая кордоны из дежурных и вахтёрши бабы Глаши, строго блюдущей нравственность своих жильцов. Попасть в комнату к девушкам во время её дежурства считалось высшим пилотажем. Хотя последнее было скорее от скуки, из спортивного интереса, ибо он давно понял, что заводские дамы из рабочего класса с сигаретами в зубах и матами через слово его абсолютно не привлекают.

Переломной стала та встреча с Лёшей, за которую они оба готовы были благодарить и Бога, и чёрта, после которой он бросил завод, уйдя на вольные творческие хлеба и съёмную квартиру. Жить стало, пожалуй, тяжелее, денег не хватало хронически, но он почувствовал себя человеком, а не безликим табельным номером, обязанным ходить на собрания и политинформации. Климов никогда не открещивался от своего пролетарского прошлого, хоть и не любил вспоминать годы, когда носил обидное прозвище «лимита».

- А ты помнишь своё первое выступление? Страшно было?
- Конечно. Это ж ещё в школе было, на концерте к 8 Марта. Жутко боялся, аж в горле пересохло. Даже удрать хотел, если бы ни…
- «Если бы ни…» что?
- Всё тебе расскажи! Вот любопытная! - Но, помолчав немного, почему-то и вправду начал рассказывать: - Мне в школе девочка одна нравилась. У неё были большие серые глаза, прямо серебристые. Вот из-за неё и согласился спеть, чтобы понравится.
- И что, помогло? Понравился?
- Да. Ей очень понравилось, - он говорил, а мысленно уже витал где-то далеко.
- А как её звали?
- Кого? Девочку эту? Да не помню уже, давно было.

Аркадий прекрасно помнил ту, о которой упомянул, но делиться этими воспоминаниями не хотелось ни с кем. Он быстро сменил тему:
- А ты для кого пела? У тебя парень в школе был? Или в институте?
- Нет. Друзей много было, ребят знакомых. Вместе гуляли, ходили на концерты, в кафешки, в боулинг. А чтобы один кто-то – нет.
- Почему? Тебе что, никто не нравился?
- Скорее наоборот, сегодня один нравится, завтра – другой. А так, чтоб по настоящему – наверно, никто.
Ему вдруг захотелось поддеть её, поиграться:
- Так ты что, даже ни разу не целовалась? – по тишине, которая повисла в трубке, и напряжённому дыханию он понял, что его план смутить девушку удался. Внутри волной пробежал щекочущий холодок.

Ответ Марины прозвучал тихо. Аркадию казалось, что он даже сквозь трубку чувствует, как она покраснела.
- Ну почему, было один раз, с одним парнем знакомым.
- Ну? И что? – ему хотелось услышать её откровения.
- Мне не понравилось.
- Почему? – его вопрос прозвучал заинтересованно и удивлённо.
- Обслюнявил меня всю, фу! И носы мешали.
Климов разразился хохотом. Он смеялся громко и искренне. Маринка протянула с обидой в голосе:
- Ну вот, тебе смешно. Всё! Больше ничего не скажу! Ни слова!
- Нет-нет, Маришка, я же не над тобой. – Он ещё продолжал давиться от смеха, но попытался стать серьёзным: - Я просто так, просто представил. Обслюнявил, говоришь? Мда, не повезло тебе с парнем.

И тут же, с совершенно иной интонацией в голосе, томно и хищно спросил:
- А хочешь, я тебе как-нибудь покажу, как надо целоваться? Научу, чтоб носы не мешали. Обещаю, слюнявить не буду.
В трубке повисло напряжённое молчание. Марина старалась понять: шутит он сейчас, или серьёзно предлагает? Вроде бы шутка, но голос и интонации, с которыми она была произнесена, заставили её задохнуться от волнения. В ней боролись сейчас два чувства: желание сказать правду, ответить «Да, хочу. Больше всего на свете», и природная скромность, которая требовала произнести «Нет. Ещё чего придумал». А он явственно ощущал, как её разрывают на части противоречивые мысли, и подливал масло в огонь мягко и вкрадчиво:
- Маришка, ну не молчи, скажи что-нибудь. Я ведь жду. Я и правда готов тебя научить. А то как-то не серьёзно, не уметь целоваться в девятнадцать лет.

Она уже была почти готова ответить, сказать то, что требовало её сердце, но в этот момент хлопнула дверь номера, и раздался весёлый голос врачихи:
- Привет, Марина, это я. Не спишь? Как себя чувствуешь?
- Всё. Не могу больше говорить, врач пришла.
И если Маринка приняла появление врача, как брошенный ей свыше спасательный круг, то Аркадий испытал лёгкую досаду, подумав:
«Да что ж так не вовремя! Хотя бы на пару минут позже», - он понимал, что очень хотел растянуть это момент её смущения, насладиться им и услышать ответ. Взглянув на часы, Аркадий удивился – они проболтали больше часа, а он этого даже не заметил.

Попрощавшись, и ещё раз пообещав, что её обязательно заберут, мужчина бросился на кровать, и начал перебирать разговор в памяти. Дойдя в воспоминаниях до последнего диалога про поцелуи, заулыбался. Его богатое актёрское воображение разыгралось вовсю. И на сей раз он не стал его сдерживать, а даже подогрел своими разнообразными фантазиями.
«Пожалуй, стоит принять душ», - подумал он и направился в ванну.

Спустя несколько дней Марина уже стояла на сцене вместе с Ксюшей. Настроение у Аркадия сегодня было замечательное, он пел свободно, с удовольствием, излучая улыбки и позитив. Во время очередного большого проигрыша он подошёл к девушкам, подмигнул Марине, и, слегка наклонившись к ней и глядя ей в глаза, сказал так, чтобы услышала только она:
- Ну, что, когда учиться будем? – и, откровенно забавляясь её смущением, направился к микрофону.
[/b]

Элла, спасибо большое за продолжение Ты просто чудо

Элла спасибо, так приятно когда тебя балуют ( это я о новой главке)........чем дальше тем интереснее........ ох и Аркадий, ох и бабник переспал все таки с Ксюшей...... и в тоже время о Марине мечтает, но с ней такой вариант не прокатит.......я прям в ожидании момента когда он осознает свои чувства к Марине и придется что то решать ....... спасибо, как всегда все класс.....

 » Глава №19

Девочки, спасибо Надеюсь, продолжение вас тоже не разочарует


Зазвонил мобильник, Ксюша подняла трубку.
-Ну, где ты там? Сколько можно собираться? Мы уже заждались, - раздражение в голосе Климова было слышно Марине даже без громкой связи. Только Ксюшу это, похоже, не волновало.
- Сейчас иду. Ничего, подождёте.

Бросив трубку, она продолжила возиться с Маринкиной причёской. Девушки собирались на приём. После сегодняшнего концерта к ним на сцену поднялся губернатор со своей супругой и пригласил к себе на банкет всю группу. Такое случалось не часто. Иногда на подобные мероприятия приглашали одного Аркадия. Тогда он брал с собой Ксюшу. Но сегодня им сказали, что к десяти часам две машины будут ждать всех около гостиницы.
Оказавшись в номере, Ксюша тот час начала собираться. Марина, немного помявшись, спросила:
- Ксюша, а я тоже могу пойти?
- Конечно, ты же слышала. А тебе что, есть в чём? – девушка усмехнулась. Ей казалось, что она знает весь Маринкин гардероб. Вечерних платьев в нём точно не было.
- Подожди, - девушка радостно вспыхнула, достала из сумки коробку и полетела в ванну.

Ещё пару недель назад в одном из городов, где у них было запланировано два концерта, она зашла в небольшой магазинчик одежды в центре. Вещи были красивые, но взглянув на ценники, Марина направилась к выходу.
- Ой, девушка, стойте. – К ней спешила хозяйка магазина. – Вы же из группы Аркадия Климова? Вы подпевали с другой девушкой, с брюнеткой. Я вас узнала. Мы были с мужем вчера на концерте, сидели в первом ряду. Я ещё цветы Аркадию Климову дарила. Может, помните? Я была в таком серебристом платье с шифоновым шлейфом. – Женщина тарахтела не переставая. – Мы с мужем в восторге! Концерт был потрясающий! А Климов такой мужчина, я просто влюбилась. Как вам с ним работается?
Марина не успела открыть рот, как женщина начала сыпать вопросами, как из рога изобилия. Девушка не могла оборвать её на полуслове, и выслушивала с выражением вежливой обречённости. Когда хозяйка вдоволь наговорилась, Марина сделала решительный шаг в сторону двери. Но женщина вдруг резко схватила её за руку:
- Стойте! Вы, наверно, что-то себе искали? Из одежды, я имею в виду. Покажите, – она бесцеремонно расстегнула пальто на девушке. Её лицо сразу изменилось. С серьёзным выражением профессионального продавца женщина осмотрела Маринку с головы до пят. – У меня есть для вас потрясающее платье. Именно для вашей фигуры. Я привозила его специально для одной девушки, любовницы нашего мэра, но у них там что-то произошло, поругались, что ли, и пока у неё нет денег. А платье шикарное. Вот, посмотрите, - и она протянула Марине вешалку с куском нежно-бирюзовой ткани. Марина удивлённо посмотрела на него.
«И как это одевать?»
- Пойдёмте в примерочную, оно сядет на вас идеально, доверьтесь моему опыту.

Понимая, что живьём не уйти, Марина поплелась следом за надоедливой продавщицей, твёрдо решив, что ничего покупать не будет.
- Это вот так, ручку сюда, а здесь немного подтянуть. Ну, вот, что я говорила, смотрите! – С видом фокусника, доставшего кролика из пустой шляпы, женщина развернула её к большому, во весь рост, зеркалу. – Ну, как?
Марина себя не узнала. Платье не просто идеально сидело, оно сделало её фигуру идеальной. Нежнейшая ткань струилась по телу, обнажая одно плечо, подчёркивая грудь, талию и зрительно сужая бёдра.
- А цвет, посмотрите, цвет ваш. С вашими прекрасными каштановыми волосами. Их нужно будет просто приподнять, чтобы открыть шею. И никаких бус или колье! Только большие цыганские серьги. – И, бросив беглый взгляд на её ноги, сказала: - Сейчас принесу туфли, размерчик ваш есть.
Пока женщина ходила за обувью, Марина с восхищением рассматривала себя в зеркале. Ей безумно нравилось.
«Интересно, сколько оно стоит?» - она взяла в руки этикетку и ужаснулась. В этот момент вошла хозяйка.
- Не смотрите, девушка. Я дам вам хорошую скидку. Вот, одевайте туфельки. Ну как?

Марина не смогла устоять. Она купила наряд, выложив за него почти всё, что заработала за три месяца. И вот, наконец, ей представился случай его надеть. Когда она вышла из ванной, глаза у Ксюши округлились и рот приоткрылся. С минуту она рассматривала Маринку со всех сторон.
- Сколько? Оно того стоит,- произнесла она, узнав цену. И добавила с хитрой улыбкой - А как же Франция?
- Заработаю.
- Молодец, вот это мне уже нравится, - пожалуй, впервые она смотрела на Маринку без раздражения. – Только волосы нужно поднять. Садись.

И вот теперь она возилась с её пышной копной. Несколько шпилек, немного воска и лака, пара невидимок – и волосы были подняты вверх, откуда ниспадали широкими локонами на открытую шею и плечи.
- На, одень, - она протянула Марине свои большие серьги, похожие на мониста, свисающие до самых плеч.
«Про такие мне тогда продавщица в магазине говорила, и про волосы тоже. Всё таки Ксюха умница, в шмотках отлично разбирается», - думала Маринка, одевая серьги. Под их тяжестью ей пришлось откинуть голову чуть назад, а высокая шпилька заставила держаться прямо и развернуть плечи.
«А ведь она красивая», - подумала Ксюша. – «Конечно, не такая, как я, но в ней столько юной свежести и обаяния».
- Так, ещё пару штрихов к макияжу, и…. Браслетик свой сними, он тут лишний. Хотя ладно, иди так.
Ксюша усмехнулась:
«Как же, расстанется Маринка с Климовским подарком. Он у неё как талисман теперь».

И что странно, Ксюша почему-то не испытывала сейчас никакой ревности. Ей даже хотелось, чтобы все мужики ахнули, увидев малую. И Климов в том числе. Ей хотелось посмотреть, как у них вытянуться лица и откроются рты. А в том, что так и будет – она не сомневалась, и чувствовала себя сейчас, как мать, которая впервые выводит в свет свою старшую дочь.
- Пальто не одевай, просто накинь на руку. Оденемся в фойе, точнее, нас оденут, - учила она Маринку, стоя в лифте. Своё норковое манто она держала за петлю, небрежно перекинув через плечо.
- Крошка, за мной. Улыбаемся,- Ксюша первая вышла из лифта, отступила на шаг в сторону, подождала, пока Маринка выйдет и поравняется с ней. И две девушки, рядом, плечо к плечу, шаг в шаг, практически одинаковыми модельными походками направились к группе музыкантов во главе с Климовым, стоящим посредине большого фойе.
Мужчины застыли. И только когда девушки оказались рядом, посыпались возгласы:
- Уау!
- Девчонки, ну вы даёте!
- Маринка, тебя не узнать!
- Обалдеть!

Марина видела только Аркадия. Певец тоже рассматривал их. Ксюшу он видел такой много раз и совершенно не удивился. А вот Маринку… Она выглядела великолепно, это нужно было признать. Но это была другая девушка. Да, красивая, но не Марина.
«Что она с собой сделала?» - промелькнул в голове вопрос. Он почувствовал разочарование. – «Точно Ксюхиных рук дело, сама бы не додумалась. С кем поведёшься…».
Марина, не увидев в глазах мужчины той реакции, на которую надеялась, сразу стушевалась. Ей вдруг начало казаться, что она выглядит нелепо. Но Климов уже вышел из своего минутного ступора. Он широко улыбнулся, пожалуй, слегка наигранно:
- Девочки. Вы выглядите потрясающе! Фурор обеспечен, - он взял пальто из рук Марины, помогая ей одеться.

В этот момент она подняла на него глаза. В этом доверчивом, немного виноватом взгляде читалось: «Я тебе не нравлюсь? А я так старалась».
Этот взгляд вдруг всё расставил на свои места. Он снова увидел ту, которая сумела затронуть невидимые струны души. Это была всё та же Маришка, маленькая и такая трогательная. Набрасывая пальто ей на плечи, он не удержался, и, как бы невзначай, наклонившись к её ушку, прошептал:
- Ты - красавица.

 » Глава №20

Аркадия сразу увели. А теперь и Ксюша, потягивая шампанское, весело кокетничала с каким-то высоким представительным мужчиной. Маринка чувствовала себя лишней рядом с ними. Извинившись, она отошла в сторону.
«Жаль, Сергей не поехал. Было бы хоть с кем поговорить», - подумала девушка. – «Ладно, пойду, дом посмотрю, раз предложили».

Она поднялась по лестнице на второй этаж и пошла по широкому балкону, разглядывая фотографии в большом формате, вывешенные по всей протяжённости стены между дверьми. Эти фото сразу привлекли её внимание. Марина сама увлекалась фотографией, причём именно плёночной, и сразу распознала, что фотограф – её единомышленник. Работы явно были выполнены на хороший плёночный фотоаппарат. Но, кроме технического воплощения, она с удивлением узнавала знакомые с детства виды юга Франции. Как-то странно было видеть здесь, в Российской Сибири, в такие морозы эти места даже на фото.
- Вижу, вас заинтересовали фотографии?
Марина оглянулась. Перед ней стоял красивый высокий юноша. На вид он был примерно её возраста, ну, может на пару лет старше. В его взгляде читались любопытство и симпатия.
«Сын хозяев», - промелькнуло в голове. – «Его представляли, когда мы с родителями знакомились. Как же его зовут? Кажется, Дмитрий».
- Да. Знакомые пейзажи. Это пригород Марселя. Вот вид с башни собора Нотр Дам-де-ля-Гард. А здесь - главная площадь Авиньона. – Марина произносила названия на хорошем французском. Парню это явно понравилось:
- Парле ву франсе?
- Уи.

Оба с лёгкостью перешли на язык Мольера и Дюма. Они обсудили все фотографии, которые оказались работами Димы, сделанными летом. Марина поведала, что почти каждый год с третьего класса летом целый месяц проводила в Провансе, во французской семье, с которой мама познакомилась по интернету. Рассказала и о своей мечте учиться во Франции. А когда речь зашла об учёбе – тут уж тем для разговоров оказалась масса. Дима тоже был студентом, учился в Москве на экономическом на третьем курсе и приехал к родителям на зимние каникулы. Болтая о предметах, преподавателях, друзьях и подругах, молодые люди чувствовали то студенческое единство, которое понятно и ощутимо для молодёжи всех стран, языков и континентов.
Общаясь с новым знакомым, Марина вдруг почувствовала, что соскучилась по сумасшедшей студенческой жизни в Минске, по лекциям и лабораторкам, по своим юным друзьям. Она на какое-то время вообще забыла, что сейчас занимается совершенно иным делом, и как будто бы снова окунулась в учебный процесс, с его вечным: «Надо выучить…», «Не успеваю…», «Завтра зачёт…». Отдавшись этому новому общению так, как привыкла отдаваться всему, что её интересовало, она совершенно не замечала, что происходит вокруг.

Спустившись со своим спутником по лестнице и продолжая вести весёлую беседу, девушка прошла мимо Аркадия, стоящего в группе мужчин. Он услышал её искристый заразительный смех, приятный голос, что-то объясняющий парню на незнакомом языке, увидел её сияющий взгляд, предназначающийся не ему.
«Да, быстро же вы, девушка, приоритеты поменяли. Стоило только увидеть смазливое личико. А собственно чего я…? Пацан ей подходит: молодой, красивый, состоятельные родители. Была бы отличная партия для девчонки», - он думал так, но сам ощущал неприятную горечь внутри. Он, почему-то, уже привык считать её своей. И то, что сейчас происходило у него на глазах, точно не доставляло радости.

Продолжая поддерживать скучную светскую беседу, время от времени он поглядывал в сторону молодых людей, любуясь новой Маринкой, ставшей в новом наряде этакой светской леди, но оставшейся такой же искренней и непосредственной. Он, как и прежде, разрывался от противоречивых желаний: и не мешать ей, и быть с ней.
А она, занятая новым общением, как глухарь на току, ничего не замечала вокруг. И даже когда к ним подошёл официант и предложил шампанское, беря бокал с подноса, она просто бросила взгляд в зал, собственно, ничего не рассматривая, и снова подняла глаза на своего собеседника.
Однако этот её взгляд поднял целую бурю в душе Аркадия. Он расценил его совершенно иначе, по-своему, как привык видеть это в своих многочисленных подругах.
«Это что сейчас было? Не понял. Она что, следит за моей реакцией? Ты что, девочка, решила поиграть со мной и заставить меня ревновать?» - Его просто захлестнуло возмущение. – «Ах, ты, сопливая! Я тут радуюсь, что у тебя парень достойный появился, а ты, значит, передо мной спектакль разыгрываешь?! Ты с кем тягаться собралась?! Хочешь спектакль – ты его получишь».

Его профессиональный взгляд скользнул по залу, выбирая достойный объект, и остановился на паре молодых девушек-блондинок, стоящих неподалёку, и весело щебечущих. Извинившись и покинув собеседников, он направился к ним.
- Какие очаровательные девушки. И почему-то одни? Странно, неужели ваши мужчины так неосмотрительны, что позволяют себе оставлять вас. Позвольте представиться, Аркадий.
- Ой, мы вас знаем.
- Конечно, мы же были на вашем концерте.
- Даже так? Ну и где ваши верные пажи? Я имею в виду друзей, или мужей.
- А мы сегодня одни, - девушки сияли от внимания московской знаменитости.
- Значит, мне повезло, - он улыбался одной из своих самых обаятельных и сексапильных улыбок. – А не выпить ли нам чего-нибудь за знакомство?
Он взял девушек под руки и повёл их к фуршетному столу мимо Марины с её приятелем, намеренно громко расспрашивая своих спутниц, как их зовут, и смеясь. Не заметить эту троицу было невозможно. Марина подняла глаза и проводила их долгим удивлённым взглядом.

Артист старался вовсю: сыпал комплиментами и шутками, обнимал за талию, бросал страстные взгляды, целовал кончики пальцев своих новых знакомых и даже пригласил одну из них на танец.
Марина никогда не видела, чтобы Климов танцевал, и с удивлением наблюдала за тем, как он уверенно ведёт свою партнёршу, аккуратно лавируя между другими парами. Она уже давно потеряла нить разговора, и теперь только кивала головой, как бы поддакивая своему собеседнику, чтобы не показаться невежливой и не обидеть его.
Когда Аркадий в последний раз бегло взглянул на Марину, он понял, что добился того, чего хотел. Он заметил, что её гораздо больше интересует не беседа с юношей, а то, что происходит между ним и Зайками, как он их называл.

Сейчас, глядя на её опущенную голову и поникшие плечи, он вдруг ощутил неприязнь к самому себе:
«Ну, вот, испортил девчонке вечер. Даже если и хотела она меня подразнить, ну и что? Я-то чего повёлся, как мальчишка?»
В это время к нему подошла хозяйка дома.
- Аркадий Петрович, вижу, вам весело у нас. Очень рада. Не будет ли нескромно с моей стороны попросить вас спеть?
- Сжальтесь надо мной. Я уже сегодня своё на сцене отпел. И месяц гастролей ещё впереди.
- Очень жаль. Хотя я, конечно, вас понимаю…
- А вы девочек моих попросите. Уверяю вас, они прекрасные вокалистки. Вон, мадмуазель Марину, - он сказал это нарочито громко, чтобы Марина услышала, и кивнул в её сторону.

Глаза хозяйки и спутниц Климова устремились на девушку.
- Меня? – её брови удивлённо взлетели.
- Конечно, спой, - глаза Дмитрия загорелись. – Я очень хочу услышать, как ты поёшь.
- Вот видишь, твой друг тебя тоже просит. – Артист смотрел в упор с лёгкой улыбкой.
- Но….. что? Я не знаю, - на лице девушки были написаны удивление и растерянность. Она переводила взгляд то на Диму, то на Аркадия.
- Спой французскую, что в Москве в студии пела.
- А фонограммы?
- Марина, ну что за детские вопросы? – Певец ухмыльнулся.
- Пойдём, сейчас скачаем всё, что нужно, - Дима взял её за руку и повёл к небольшой сцене в углу зала, где в начале вечера играл струнный квартет, а теперь работал ди-джей. Минут через десять всё было готово: скачена фонограмма, подключен и проверен микрофон, выставлены настойки.

И если звуки вступления и девушка с микрофоном на сцене привлекли внимание только тех, кто стоял рядом, то когда Марина запела – стали смолкать разговоры, гости оборачивались, чтобы рассмотреть ту, в чьём мягком, бархатном голосе было столько нежности, любви и мольбы. А Марина постепенно успокаивалась, её пение становилось всё более уверенным, голос обретал новые краски и заполнял собой весь зал.
Климов стоял далеко от сцены. За спинами гостей Мариша была ему практически не видна. Но почему-то он пребывал в твёрдой уверенности, что каждое слово этой песни, каждый звук обращены к нему.
- Аркадий Петрович, ваша девушка прекрасно поёт. И мой сын явно ей симпатизирует, целый вечер от неё не отходит. Кто она? - хозяйка вопросительно подняла глаза.
Климов пожал плечами:
- Просто очень хорошая талантливая девочка.

Песня закончилась. Девушку благодарили дружными аплодисментами.
- Слышишь, Клим, - Аркадий повернул голову. Рядом стоял Алексей. Певец даже не заметил, когда тот подошёл, - а у неё хороший потенциал. Ещё пару лет - и она, пожалуй, вырастет из твоих бэков.
- Может быть. Ты остаёшься? Или со мной в гостиницу? – он понял, что больше не хочет видеть ни Марину с хозяйским сыном, который рассыпался в комплиментах перед девушкой, ни самодовольную областную элиту, ни тупоголовых Заек, которые тут же запричитали:
- Как, Аркадий, вы нас покидаете? Ещё так рано. А как же…
Всё это почему-то сразу стало ему неинтересно.

Элла , какое разочарование...... ты чего это удумала себе........я кайфую от каждой главы, мне безумно нравится следить за действиями и мыслями героев......каждая глава вызывает все больший интерес, что там дальше , как это произойдет , чего потом будет????..... короче безумно интересно, а если сюда добавить прочитанное с пролога , то получается очень интригующе...... спасибо..... мне все нравится.......



Вот и мне интересно когда будем учится ?????.... .

Элла, спасибо за продолжение!
Очень нравится история, я в читателях. За Маринку переживаю, уже жду следующую главу)

Маша, скоро



Рада, что Вам понравилось. Завтра обязательно продолжу

 » Глава №21

Аркадий стоял у окна в своём номере. В голове продолжали звучать голос и песня на французском языке.
«Ладно. Хватит. Докурю – и спать» - подумал он.

К ярко освещённому входу в гостиницу подъехал чёрный Мерседес. Климов почему-то был уверен, что знает, кто из него сейчас выйдет. Он не ошибся – это были Марина и её спутник. Они направились к крыльцу, но остановились. Чтобы лучше рассмотреть их, певец почти прилип лбом к стеклу. Молодые люди прощались. Было видно, как юноша записал её номер в мобильный телефон, а затем позвонил Марине.
«Номер сохраняет» - это было понятно.
Парню явно не хотелось отпускать девушку. Каждый раз, когда она делала шаг в сторону крыльца – он удерживал её. Климова это раздражало.
«Да пошли ты его…» - мысленно подгонял он Марину.

А она, как будто услышала. Неожиданно резко подняла голову и бросила взгляд на его окна. Климов отшатнулся, в ушах зашумело.
«Ну вот, не хватало ещё, чтобы решила, что поджидаю и подглядываю».
Вся эта ситуация показалась ему вдруг пошлой, как в Голливудских фильмах.
«К чёрту. Выпью – и спать» - он плеснул ещё коньяка в стакан и сел в кресло. От выпитого за вечер голова гудела. Но этот взгляд девушки не давал покоя:
«Интересно, она что, знает, где мои окна? Или случайно вышло? Заметила меня, или нет?»

Со стороны лифта послышалось лёгкое цоканье каблучков.
«А вот бы Маринка», - пронеслось в голове. – «Только этого быть не может, девчонки на другом этаже».
Но стук становился громче, и вдруг замер прямо перед его дверью. Ещё не до конца веря в происходящее, Климов поставил стакан на стол и, легко ступая по мягкому ковру, подошёл поближе к двери. Он уже чувствовал, кто за дверью. Однако время шло, а ничего не происходило.
«Боится». – Его сердце часто колотилось. – «Ну, давай, девочка, смелее. Ну, постучи», - почти умолял он её, понимая, что сам выйти не сможет.

Если бы кто-то мог сейчас оценить этот момент! Они стояли по обе стороны двери: Климов, с руками, заложенными в карманы и опущенным на грудь подбородком, исподлобья смотрящий на дверь с одной стороны, и Марина с другой, с поджатыми губами и рукой в кулачке, то поднося её к двери, то отдёргивая. Во всех гостиницах, в которых они останавливались, первым делом она узнавала, где его номер и окна. И сегодня, стоя там, внизу, увидев свет и промелькнувший силуэт, она была полна решимости. Но сейчас, оказавшись у заветной двери, растерялась. Задумалась:
«Правильно ли я поступаю? Можно ли? Нужно ли? Господи, что я вообще делаю?!»
В замешательстве она начала пятиться назад. Аркадий, услышав шаги, грустно усмехнулся:
«Так и не решилась».

Однако, сделав пару шагов, Марина остановилась, вдруг вспомнив фразу: «Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал». А она ведь будет жалеть: и у себя в номере, и завтра в автобусе, и стоя на сцене у микрофона, она будет жалеть, что испугалась, не смогла.
Она резко развернулась, подошла к двери, и, не давая самой себе времени ещё раз подумать, постучала.
«Да! Умница, девочка!» - певец шагнул к двери, с трудом сдерживая торжество и стараясь сохранять нейтральное выражение. И когда открыл – сделал удивлённое лицо:
- Марина? Что-то случилось?
- Нет. Просто я увидела у тебя свет. Спать не хочется.
- Ну, заходи, - он сделал шаг в сторону.
- Я хотела спросить, как я сегодня пела? Для меня очень важно твоё мнение, - она присела на край дивана в гостиной.
- Тут в баре есть мартини. Хочешь? – и, не дожидаясь ответа, достал бокал и бутылку, налил, добавил льда и подал девушке. Затем взял свой стакан и удобно устроился в кресле напротив, закинув ногу на ногу.

Марина сделала несколько глотков, пока певец, начал произносить свой вердикт. Он сегодня уже достаточно выпил, мысли слегка путались. Поэтому он говорил медленно, с паузами, как будто размышлял вслух, и старался подбирать точные формулировки.
– Сегодня ты меня удивила. Мне понравилось. Я слышал, как ты исполняла эту песню полгода назад, и мне есть с чем сравнивать. Ну… голосом ты и тогда неплохо владела. Может быть, чуть техники не хватает. За счёт неё можно тембром поиграть, новых красок добавить. Если захочешь - потом в Москве поработаем, когда с гастролей вернёмся. Покажу то, о чём говорю. Меня другое порадовало, сегодня ты понимала, о чём поёшь. Тогда, у Гриши, было просто красивое, точное, но пустое пение. А сегодня я услышал твою душу. – Он выдержал паузу и добавил: - Ты очень выросла профессионально за это время. И вообще, повзрослела.

Он встал и подошёл к бару, оставаясь стоять к девушке спиной.
«Может так ей будет проще сказать, почему она пришла», - только так он мог помочь ей в этом. Он всё ещё считал себя не вправе делать самому первый шаг, и ждал инициативы от неё.
- Я пела сегодня для тебя.
«Вот! Я не ошибся», - внутренне торжествуя, подумал Климов. - «Однако… Зачем я столько пил? Если бы знал».
Дальше молчать было нельзя. Он повернулся к девушке:
- Я это понял. Почувствовал, - Аркадий продолжал стоять и с мягкой улыбкой смотреть на неё.
- Ладно. Пора идти спать, уже поздно, - Марина поднялась, взяла пальто и направилась к двери, но, остановившись на полпути, оглянулась, и вдруг спросила:
- А знаешь, как переводится с французского «Жё тэм»? – она смотрела прямо и решительно.

Он, конечно, знал. Но ему так хотелось сейчас услышать это от неё. Аркадий вопросительно поднял брови, пожал плечами и отрицательно покачал головой.
- Я тебя люблю, - она снова развернулась к двери.
- Подожди, я проведу, - он поставил свой стакан и быстро подошёл к девушке, которая уже открывала дверь. Они, молча, шли по коридору, потом поднялись по лестнице на один этаж, подошли к номеру и остановились. Закусив нижнюю губу, Марина смотрела в пол, ресницы её подрагивали. Как это уже было знакомо Аркадию! Он понимал, что девушка готова расплакаться, и догадывался – почему. А ей действительно хотелось разрыдаться от обиды на саму себя. Она только что сама призналась в любви! И что? И ничего - ни слова! Господи, как правы была мама и сестра, когда в один голос твердили ей, что нельзя раскрывать мужчинам свои чувства! Теперь она сама убедилась в этом.
Стараясь сдержаться, Марина тихо произнесла:
- Спокойной ночи. Я пойду.

И, как будто прочитав её мысли, певец вдруг легко обнял её одной рукой за талию и привлёк к себе, а другой начал гладить плечи, руки, волосы:
- Маленькая моя девочка, - ладонь скользнула по щеке. Они оказались слишком близко друг к другу. Желание моментально вымело из Маришиной памяти все родительские наставления и только что пережитое разочарование.
- Я хочу быть с тобой, - она произнесла это тихо, но отчётливо. Руки певца замерли.
- Не обижайся на меня, Мариша. Мне очень хочется вернуться сейчас с тобой к себе в номер. Но мы сегодня много выпили. Я не хочу, чтобы ты завтра обо всём пожалела из-за шампанского. А ещё и мартини, о-о-о, – он попытался улыбнуться, чтобы как-то разрядить обстановку. - У нас с тобой впереди много времени.

Аркадий поднял её лицо за подбородок и, глядя прямо в глаза, добавил:
- Если ты захочешь – всё будет, - и в подтверждении своих слов вдруг склонился, нежно и осторожно коснулся своими губами её губ. Потом ещё и ещё раз. И вот уже его губы скользят по нежным щёчкам, подбородку и шее, покрывают поцелуями всё лицо, становясь всё более страстными, и снова возвращаются к таким мягким и податливым девичьим губам, заставляя её почти потерять сознание от новых ощущений и эмоций. Провалившись в эту пучину ярких чувств, она даже не осознала, что его руки уже пробежались по её телу, успев оценить упругость груди, изгибы бёдер и спины, и усилив состояние её эйфории.
- Всё, - он резко оторвался от неё, понимая, что сам может не сдержаться, может натворить глупостей, о которых потом пожалеет. – Всё, иди спать, - он сам нажал на ручку и толкнул дверь, поймав её счастливый, но ещё затуманенный взгляд и заметив, какими яркими, почти пунцовыми, стали у неё губы. Протягивая поднятое с пола пальто, которое неизвестно когда оказалось там, он пожелал:
- Спокойной ночи. Сладких снов тебе, девочка.

Аркадий удивлялся сам себе, такого с ним ещё никогда не было: девушка, которая так волнует его, готова была сама отдаться ему. Почему он остановился? Почему не принял её предложение?
«Потому что это была Маришка. – Его переполняла нежность. - Моя маленькая Маришка. И у нас всё будет по-другому…».

думаю с опытом Аркадия это будет красиво , не удивительно , что Марина отдала ему и свою душу...........Спасибо, такая интимная и нежная глава.... .

Элла, здравствуй!
Спасибо тебе за такое продолжение! Глава откровений!
Честно, не ожидала, что Мариша решится

И она призналась!!! Очень сильная духом девочка получилась у тебя, Элла!
А Аркадий...

Поэтому очень-очень жду продолжения!
_________________

Маша, твои авансы заставляют меня волноваться, сумею ли оправдать ожидания?

svetusi, рада что тебе нравится история. Спасибо за добрые слова


Девочки, ваше внимание очень приятно и важно

 » Глава №22

Снова побежали дни, которые ничего не меняли в их отношениях. Всё было как всегда. Он снова оставался неуловимым и недосягаемым, и как будто бросившим её наедине со своими грустными мыслями и мечтами. «А может быть, он и вправду был сильно выпивший, и ничего не помнит?» - думала она.

Однако Маринка ошибалась. Аркадий ничего не забыл. Он прекрасно помнил и её слова, и взгляд, и то, что пережил тогда на приёме, и позже, целуя её в пустом коридоре. Просто, как иногда случалось, на него и правда в один момент навалилась масса проблем, которые требовали немедленного разрешения и его вмешательства. Он возвращался поздно, часто раздражённый и усталый после выступлений или каких-то неотложных дел. Но он знал, что случай представится и не хотел торопить события.

Сегодня концерта не было, однако ещё днём через окно Марина увидела, как он садился в машину с Семёнычем, и, судя по тому, что голоса Андрея из-за стенки слышно не было, так ещё и не появлялся, хотя за окном уже давно было темно. Марине нездоровилось. Она полезла в сумку за обезболивающим, и вспомнила, что таблетки закончились.
«И почему я такая ворона? Собиралась ведь после обеда сразу в аптеку зайти, купить. А сейчас одевайся, тащись по морозу».
Делать было нечего. Благо, аптека была в здании прямо напротив гостиницы и работала круглосуточно. Купив всё, что было нужно, Марина вернулась в холл и вызвала лифт.
«Еле ползёт», - подумала девушка, и в этот момент услышала за спиной знакомые голоса.
- Ладно, Семёныч. Не грузи меня больше. Завтра разберёмся. Вызвала? – с улыбкой спросил Аркадий у Марины, кивнув в сторону лифта.
- Да.
- На сегодня хватит, - перебил он своего директора, который так и норовил продолжить разговор. – Я и так устал. Больше ни слова о делах.
- Мне на третий, - подсказал Семёныч, когда они оказались в лифте.
- Я помню.

Лифт остановился на третьем:
- Всё, до завтра, - сказал Климов, мягко выпроваживая из кабины своего директора, который не оставлял попыток что-то объяснить. - Тебе на какой?
- Пятый.
Его рука уже потянулась к кнопке, но вдруг замерла. Он повернул голову, посмотрел на Марину и нажал на семёрку. Потом подошёл почти в плотную, взял её руку и поднёс к своим губам.

У Марины в голове зашумело, сердце готово было выскочить. Господи, она целую неделю ждала этого. Ну почему именно сейчас? Что делать? Что сказать?
Пока она размышляла, лифт остановился. Не выпуская руки, он приобнял её за плечи и, молча, повёл по коридору.
Да, номер люкс был шикарный, по сравнению с их с Ксюшей номером. Несколько просторных комнат в бело-голубых тонах с отделкой золотом в барочном стиле и стилизованной мебелью. Но Марина не могла сейчас по достоинству оценить все дизайнерские труды. Она пребывала в состоянии оцепенения.
Он помог ей снять пальто, бросил его на диван:
- Располагайся. Что за день сегодня, сумасшедший.

Марина осторожно присела на краешек дивана. Аркадий ходил по номеру и громко разговаривал. Его голос долетал то из ванной, то из спальни:
- Сначала у Серёги с аппаратурой проблемы, потом Андрей с его авто, а теперь ещё и Семёныч сам договориться не может. Я уже начинаю думать, зачем они все мне нужны? Всё равно за всех всё делать приходится? Да? – певец появился в комнате уже переодетый и с весёлой улыбкой. – Мы сейчас чего-нибудь выпьем, а потом поесть в номер закажем, ты не против? Я ужасно голодный.
Он начал доставать из бара бутылки и рассматривать этикетки.
- О, вот это должно быть вкусное, - он налил вино в бокал. Потом плеснул себе коньяка в стакан и направился к девушке. Отдав ей бокал, сел рядом, обнял её за плечи.
- А у тебя как сегодня день прошёл? Чем занималась? – он рукой ощутил, как она напряжена.
- Так. Ничем. – Её взгляд был устремлён вниз, лицо горело.
- Значит отдохнула? Завидую.

Он начал рассказывать, как они плутали сегодня по городу, и из-за снежных сугробов он совершенно не узнавал город, в котором уже, в общем-то, бывал не раз, но только летом. Рассказывал про его достопримечательности, и какие живописные пейзажи открываются с двух высоких холмов на окраине.
- А может быть, мы успеем завтра до отъезда туда проскочить и посмотреть, как это выглядит зимой? А? – он попытался заглянуть ей в глаза, но она по-прежнему смотрела себе под ноги, и только кивнула в ответ.
Время шло, он практически «танцевал» перед ней уже минут двадцать, а ничего не менялось. Она сидела всё также прямо и с тем же непроницаемым выражением на лице, изредка односложно отвечая на его вопросы. Аркадий недоумевал: что с ней? В её взгляде не было ни капли любви или желания, только вымученная улыбка изредка пробегала по губам. Она выглядела как агнец, которого вели на заклание.

Аркадий ничего не понимал. Ещё несколько дней назад она сама призналась ему в любви, сама готова была распрощаться со своей невинностью. Да и эту неделю, пока он колебался, не решаясь принять этот подарок, исподволь наблюдал за ней и понимал, что его нежелание быть с ней причиняет ей боль. Видел её расстроенное лицо.
«Что же произошло за это время? Нашла кого-нибудь другого? Да нет, не может быть. Может Ксюха чего наплела? Рассказала про наши с ней отношения? Или про все мои похождения? Может она передумала?» - он терялся в догадках, видя эти перемены в настроении девушки. – «Неужели её так пугает близость, что она сидит, как каменное изваяние? А прошлый раз, значит, она осмелела только из-за ревности? Или из-за выпитого спиртного?»
- Послушай, что-то не так? Я тебя сегодня не узнаю. У тебя что-то случилось? – он ещё пытался вызвать её на откровенность. Но она только подняла глаза, которые уже начали наполняться влагой, и приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но не смогла.

Аркадий начал ощущать всю нелепость ситуации. Раздражение не заставило себя ждать.
- Я не держу тебя. Не хочешь – не надо. Я же ни к чему тебя не принуждаю, - голос стал жёстким. Он взял стакан со стола и подошёл к окну, начал рассматривать неоновые вывески магазинов напротив. Он слышал, как Марина медленно поднялась, оделась и пошла к двери.
«Ну и ладно. Так наверно даже лучше. Обувь. Игрушки. И уж точно – так проще. Аптека».

Мысль пронзила моментально.
- Стой! – он резко повернулся и быстрыми шагами направился к девушке, которая уже успела сделать шаг за дверь. Почти втащив её обратно, он плотно закрыл дверь, поднял пылающее лицо за подбородок, заглянул в глаза и спросил, стараясь сделать голос как можно более мягким:
- У тебя что, месячные?
Краснеть дальше было не куда. И только по закушенным губам и глазам, зрачки которых сразу опустились, стараясь избежать его прямого взгляда, он понял, что прав. Только теперь, посмотрев на неё внимательно, он обратил внимание на то, как она одета, и заметил уголок пакета, торчащего из кармана пальто.
- Боже, я идиот, - он снова помог ей раздеться. - Тебе в ванну надо?

Всё стало на свои места, как пазл, который вдруг сложился из малюсеньких кусочков и теперь радует глаз. Ожидая Маришу, он размышлял:
«Ну почему я не подумал об этом? Почему не догадался сразу? А ведь она могла сейчас уйти, и я бы так ничего не понял», – удивлялся он сам себе.
Хотя чему тут удивляться? Все его девушки были раскрепощёнными, ни одна никогда не стеснялась, выдавая подробную информацию о себе, причём часто гораздо более интимную и шокирующую. Но она другая, и это покоряло, заставляло думать о ней с нежностью и заботой.
На столе лежали таблетки, выпавшие из кармана. Он прочитал название, и, поняв назначение, достал из бара минералку.
Марина вышла из ванны. Он протянул ей таблетку и стакан:
- Что, живот болит?
И когда она проглотила её, запив водой, подал руку:
- Ну, иди ко мне, пожалею.

Как ребёнок, Марина уткнулась ему носом в плечо, а он обнимал, гладил волосы, и тихо шептал на ухо, растягивая слова:
- Маленькая моя, моя девочка, такая красивая, нежная, такая скромная. Ты самая-самая лучшая. Я буду заботиться о тебе, буду беречь тебя. Давно? – тихо прозвучал его вопрос, и девушка сразу поняла, о чём это.
- Вчера.
- Давай договоримся, - он немного отстранил её. – Ты не будешь меня стесняться. Я же не мальчик, и всё понимаю. Я всегда буду стараться помочь тебе в любых ситуациях, только говори. Говори о том, что чувствуешь, что с тобой происходит. Рассказывай обо всём, обо всех своих проблемах, даже если они кажутся тебе незначительными. Всё, как есть. Не молчи. Ты мне сейчас своим молчанием чуть мозг не вынесла, я уже не знал, что и думать. Тебе что, было стыдно мне сказать?
Марина кивнула.
- И что, ты бы так ушла и ничего не сказала? А потом сама, небось, мучилась бы? А? Господи, какой же ты ещё ребёнок.

Он сел в кресло и посадил Марину к себе на колени. Она улыбнулась. Своей нежностью и вниманием Аркадий рассеял все её страхи. Ей стало легко и весело.
– А я уже сидела вот так у тебя на коленях. Помнишь?
- Конечно. У Гриши. Ты тогда потяжелее была.
- Что? Ты хочешь сказать, что я была толстой? – с наигранной обидой протянула девушка.
- Не толстой, но точно покрупнее, у меня тогда даже колени заболели, - он просто дразнил её, пытаясь вызвать всплеск эмоций. Ему нравилось, когда у неё взлетали вверх брови, округлялись глаза, и она пыталась обидеться. – Но ты так здорово пела. А помнишь, как ты меня назвала дядей?
- Это всё Ксюша! Я у неё спросила, как обратиться, - от возмущения щёки опять запылали.
- Да успокойся, я сразу понял, - смеялся певец. – Я Ксюху давно знаю. Но всё равно, было так смешно на тебя смотреть.
- А помнишь, в Москве, когда у меня бабушка умерла. Ты меня обнял в машине и успокаивал, такой сильный и уверенный. И мне сразу легче стало. А потом ещё в поезд посадил, и конверт сунул в руку. Это так неожиданно было и приятно. Мне никто никогда так не помогал.
- Ерунда. Если б ты знала, как мы скучали без тебя. Дождаться не могли, когда вернёшься и снова начнёшь хохотать и новости пересказывать.
- А зачем ты вообще меня в Москву взял? Тебе ведь совершенно не нужен был бэк для клубов. Мне иногда казалось, что я просто мешаю.
- Да ну, перестань…

Так они сидели и вспоминали всю историю своего знакомства. И каждый рассказывал, что чувствовал и переживал в разных ситуациях. Они вспомнили и забытый мобильник, и мост, и автобус, и, конечно, ту вечеринку у мэра. И если искренность Марины была понятна – ещё не сталкивалась с подлостью. То для Климова самого было удивительным то, что он так смело и открыто рассказывает девушке о своих чувствах. Он привык всегда держать их при себе, чтобы ни одна красавица, к которой его когда-либо влекло, даже не догадывалась, чтобы не обратила потом его чувства против него самого. Но сейчас всё было по-другому. С Мариной он сам становился юным и безбашенным. Ему казалось, что цифры его возраста поменялись местами, и ещё не было за плечами негативного опыта, не было измен, обид, подлости.
- Это уже начало второго? Ничего себе. А как будто несколько минут прошло, - Аркадий смотрел на часы. – Давай-ка спать. Завтра в дорогу.
Они встали. Марина начала оглядываться вокруг.
- Ну, что ты ищешь?
- А где пальто?
- Зачем? – он обнял её за талию и привлёк к себе. – Оставайся. Смотри, какая кровать, места хватит, тут заблудиться можно, - он повёл её в другую комнату.

Марина неуверенно остановилась. От мысли, что они окажутся вместе в одной постели, по телу пробежала дрожь, хотя она отчётливо понимала, что ничего не будет. Но даже просто лежать рядом с любимым мужчиной… и в такие дни…
Однако он не дал ей возможности что-либо решить. Он просто припал к её губам, и когда мысли стали путаться, сказал:
- Ну, о чём ты думаешь? Целоваться-то можно. Давай, ложись, я в душ.
Когда он ушёл, Мариша быстро стянула с себя одежду, оставшись только в белье, нырнула под одеяло, и устроилась на самом краешке кровати, с трепетом ожидая продолжения.
- Ау, ты где? Ползи сюда, я тебя согрею.

И вот уже она задыхается от его поцелуев и тает в его руках, впервые ощущая кожей прикосновения горячего мужского тела, вздрагивает от умелых нежных ласк и возбуждающего шёпота, от губ, которые медленно, но уверенно опускаются ниже, прямо к груди, чтобы довести её практически до экстаза. А он сам еле сдерживает своё желание, боясь напугать свою юную ученицу подлинной мужской страстью, и вынуждено держа всё время в мозгу слово «нельзя».
- Всё, моя девочка, на сегодня хватит, - он откинулся на подушку, пытаясь успокоиться и восстановить дыхание. – Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо, когда у тебя всё закончится, - он посмотрел в эти глаза, затуманенные только что пережитым возбуждением. – Ты только люби меня…

Марина вернулась из ванной и проскользнула под одеяло:
- Аркадий.
Мужчина начал уже дремать:
- М…?
- Можно я спрошу у тебя одну вещь? Если не хочешь – не отвечай.
- Давай, спрашивай.
- Ты любишь Ксюшу?

Сон с Климова слетел. Он прекрасно понимал, что рано или поздно этот вопрос прозвучит. Ответить на него честно ему было не сложно. Хотелось только, чтобы поняла и поверила.
- Нет. Уже нет. Когда-то любил. Очень. Давно это было.
Он помолчал, а потом добавил с одной из своих хитрых улыбочек и с насмешливым взглядом.
- Я понимаю, почему ты спрашиваешь. А вот подглядывать не красиво.
- Я не подглядывала! – от возмущения она чуть не задохнулась. – Вы сами…
- А ты что, правда заревновала? М..? – перебил он, пытаясь поймать её взгляд, но она не дала ему такой возможности, уткнувшись носом в подушку и отрицательно покачав при этом головой.
- Да ладно, не верю. Посмотри на меня. Точно заревновала, раз так напилась. Фу, как не хорошо напиваться маленькой девочке.

Смеясь, он резко, но аккуратно развернул её лицом вверх, стараясь перехватить взгляд и прочитать в нём ответ на свой вопрос. Марину эта возня тоже развеселила. Она, как могла, старалась уклониться, но не смогла. Силы были явно не на её стороне. Она сдалась, и став послушной и ласковой, согласилась:
- Да. Мне было очень больно тогда.
Он тоже сменил тон, снова став серьёзным:
- Тебе это наверно пока трудно понять, но иногда хочется просто так, просто секс, и никаких чувств. – И, помолчав, добавил: - Но к тебе это не относится. Всё. Давай спать.

Похоже наши герои, хоть и большая разница в возрасте, оба впервые такое переживают.......Аркадий , по моему, даже немного в шоке....... возраст, опыт, все попробовал и тут на тебе........нежность, желание защищать, ревность.......после стольких женщин в жизни его трудно чем то удивить и зацепить, а вот Маринка смогла..... ой, как же мне все это нравится.... очень жду продолжение....спасибо....