Последний шанс

Эпилог.

- Позвони.
- Не буду.
- На тебе лица нет, вот и позвони же! И успокоишься.
- Нет. Не буду звонить.
Мать воздела руки к небу, сокрушенно качая головой.
- Ты упрямая, упрямая девчонка, Левтерика, - вздохнула женщина, опускаясь рядом с дочерью на окрашенную ярко синей краской скамейку у стены дома. - Ты же знаешь телефон, по которому можно справиться, как там дела?
- Знаю, и я уже звонила. Два раза, - пробормотала Тери, сминая в беспокойных пальцах полу блузки. - Тай сказал, сам позвонит, когда все закончится. Остался еще один этап, третий.
Она шумно выдохнула, потерла лоб, морщась, словно съела что-то горькое.
- Он обещал, что будет осторожен, - твердо сказала Тери и продолжила, словно пытаясь убедить саму себя: - Это официальное мероприятие, благотворительный мотокросс. В нем участники обязаны соблюдать правила безопасности. Шлемы, специальные комбинезоны и все такое... И это ведь не гонки на сумасшедшей скорости, когда от падения может по асфальту размазать...
Элевтерия содрогнулась и прикрыла глаза, быстро проговаривая слова молитвы.
- Твой Тайлер ненормальный, ты ненормальная, так что, вы друг другу под стать, - заключила мама, обнимая дочь и ласково гладя ее по голове. - Но ты знала, кого выбирала.
Мать помолчала, тихонько покачивая Тери, успокаивая её, словно маленькую девочку. Потом продолжила:
- Я понимаю, он хочет, чтобы ты доверяла ему. Поняла и поверила в то, что он ответственен за свою жизнь и безопасность, и за твое спокойствие. Но все равно, каждый раз, когда он будет седлать своего стального коня и отправляться на нем куда-то, ты станешь лезть на стенку от волнения и страха.
- Не буду лезть на стенку только в одном случае, - сказала Тери тихо, - если он будет брать меня с собой.
- Слышать об этом ничего не желаю! - воскликнула мать, округляя от ужаса глаза. - Не смей даже думать, Тери!
- Ты должна доверять мне, мама! - в тон матери отозвалась девушка. - Я отвечаю за свою жизнь и безопасность. И ты абсолютно права - на этот раз я точно знала, кого выбирала.
- Да уж... - устало, будто сдаваясь, сказала мать Элевтерии. - После свежезамороженного Закариоса, этот твой Тайлер просто... Словом, жить с ним, дочка, все равно, что горячие угли руками таскать.
- Пусть так, мам. Мне нравится таскать горячие угли. - Тери улыбнулась. - С Заком я сама чуть в кусок ледышки не превратилась. Не хочу больше никогда почувствовать того пресного, равнодушного холода, что ощущала с ним. И ведь думала, что так и должно быть, пока не встретила Тая. И не волнуйся, мамочка, со мной все будет в порядке, потому что я самая счастливая женщина на свете.
- Сумасбродка... - проговорила мать и крепче обняла дочку, пряча набежавшие слезы. - Надо же, учудила. Такая молодая, а вот мы снова тебя замуж выдаем.
- И я так рада, что не прожила полжизни, обманываясь и терпя, а позволила своему сумасбродству взять верх над доводами разума, - отозвалась Тери, приникая к матери. - Ведь в какой-то момент мой бывший почти убедил меня, что у нас с ним все хорошо, и я просто блажу. Даже думать не хочу, что было бы, если бы слушала только здравый смысл и Зака.
"...И не устану благодарить Вселенную за то, что исполнила то, о чем я просила в гроте - увидеть и почувствовать истину. Дала смелости побыть безрассудной и отчаянной, отбросить условности и повернуться к Таю всем существом, услышать, понять и принять от него всё, что он дал мне".
- И все-то у вас так стремительно. Ты уверена, дочь? Уверена в том, что собираешься сделать? - Мать заглядывала Элевтерии в глаза, пытаясь разглядеть в них сомнения, колебания, может быть, даже страх. Но увидела во взгляде дочери лишь непоколебимую сияющую веру и ничем не омраченное счастье любящей и любимой женщины.
- Еще несколько коротких дней, и ты снова уедешь от нас, - проговорила мама. - И на этот раз так далеко...
Тери ничего не сказала, только устроила поудобней голову на материнском плече. Женщины притихли, каждая думала о чем-то своем.
Тери снова вспомнила, в какой нежданный ураган затянуло её внезапно и неудержимо в давно минувшем августе. И сколько всего пережито за прошедшее со дня возвращения в Грецию время.
Легкость принятия решений, ставших очевидными, и невообразимое счастье, дарованное встречей с Тайлером..
Отсутствие сомнений, приправленное слабой горчинкой чувства вины, когда получала документы, подтверждавшие развод с Заком.
Вынужденная, необходимая разлука с Тайлером и сводящее с ума ожидание.
И снова встреча, когда Тайлер вдруг без предупреждения появился на пороге дома ее родителей и, улыбаясь своей дерзкой, чуть нагловатой улыбкой, и глядя на ошеломленно замершую Тери, произнес:
- Чему ты так удивляешься? Сама же сказала: "Ты знаешь, где меня найти".
***
...Танцуя с мужем, Тери приблизила рот к самому его уху и негромко проговорила:
- Твоя мама, кажется, неплохо себя здесь чувствует?
И сладкий восторг наполнил изнутри, когда заметила, как отреагировал Тай на тепло её дыхания и легкое касание губ. Едва удержалась, чтобы еще немного не подразнить, прихватив слегка зубами мочку его уха, но вокруг были люди, много людей, и все то и дело обращали свое внимание на молодоженов.
Они с Тайлером стали мужем и женой. Тери сыграла свою "большую греческую свадьбу" с техасским ковбоем, который прямо из аэропорта прикатил на своем байке вместе с мамой, чем вызвал шумный восторг у будущих родственников, а мать Тая мгновенно нашла общий язык со всей многочисленной родней.
- И, представь себе, это не от того, что она перебрала этого вашего убойного пойла. Хотя, она его, кажется, уже опрокидывает просто так, не добавляя воды и льда, - отозвался Тайлер. Повернул голову, посмотрел на сидящую неподалеку за столом мать. - Ей здесь просто нравится и она счастлива, - уверенно сказал он.
И быстро лизнул мочку ушка жены, опалив дыханием нежную кожу её щеки. Тери вздрогнула, чувствуя, как по спине понеслись мурашки. Сильная, горячая рука сильнее прижала ее, заставляя чуть приподняться на цыпочки. Нога Тая, совершая танцевальный шаг, словно невзначай, оказалась между ног девушки. Крепкое бедро теперь ритмично двигалось между ее бедер - терлось, прижималось, напирало. Тери ахнула, чувствуя, как сердце ускорило свой ритм.
- Ты что творишь?! - прошептала она, задыхаясь и чувствуя, как краска заливает щеки, грудь и открытые плечи. - Здесь же люди кругом, и все на нас смотрят.
- А ты продолжай дразнить меня, - самодовольно усмехаясь, отозвался Тай. - И я прямо сейчас оттащу куда-нибудь в уголок, задеру юбчонку и... Вспомни виноградник, дорогая.
- Я все помню, - в тон ему ответила Тери, подхватывая игру. Пользуясь тем, что довольно пышная юбка свадебного платья многое скрывала, она подалась вперед и качнула бедрами, на миг прижавшись к ставшей сейчас крайне чувствительной части тела мужа. - У меня, кстати, юбчонка, как ты выразился, с секретом, - сказала она, глядя в пылавшие глаза Тая.
- С секретом? Люблю секреты. И когда ты мне его откроешь? - хрипло проговорил Тайлер, тихонько, незаметно лаская полуобнаженную спину жены.
- Придет время, и всё увидишь, - сказала Тери, снова делая шаг, заставивший их тела тесно соприкоснуться.
Тайлер только молча сглотнул, сильнее стиснул Тери в объятиях и, продолжая уверенно вести в танце, повлек их в куда-то в сторону, прочь от танцующих и веселящихся.
Но далеко им увальсировать не удалось. Молодых окружили родные и гости, опутали гирляндами из скрепленных денежных купюр, осыпали цветами, снова зазвучали поздравления и тосты.
И до самого утра, пока длилось торжество, Тайлеру и Тери оставалось лишь бросать друг на друга жадные, горящие нетерпением взгляды.

Свадьба уже подошла к завершению, когда Элевтерия отыскала в суматохе мать и отца. Обняла родителей, горячо заговорила, целуя обоих. Заглядывая в материнские глаза, полные слез счастья за дочь и тревоги за нее, успокаивала, уверяла и одновременно прощалась. Затем они с Тайлером подошли к его матери.
- Спасибо, Тери, что поверила в него, - сказала свекровь, крепко обнимая невестку.
- Спасибо вам за него, - прошептала в ответ девушка.
... Утреннее солнце было таким ярким, что залитые его лучами беленые стены домов ослепляли, словно были покрашены солнечным светом.
Тери и Тайлер, держась за руки, незаметно вышли через заднюю дверь дома и бегом направились к стоящему наготове байку. Возле мотоцикла Тери остановилась, руки потянулись к поясу юбки, расстегивая потайные крючки, и белая ткань облаком осела на земле, а молодая жена осталась стоять, одетая в узкие джинсы и новенькие мотоботы - подарок Тая - вместо изящных свадебных лодочек. Корсаж платья, оставшийся на девушке, вполне вписался в облик неформатной невесты, подчеркивая контраст и в то же время дополняя нежностью тонких белых кружев грубоватую устойчивость и надежность байкерской обуви.
Руки Тайлера надели ей на голову шлем, вовремя скрывая хлынувшие потоком слезы. Усевшись позади мужа, Тери смотрела на дом, который оставляла, крепко обвивая руками родное, сильное и надежное тело. Взревел мотор, и байк тронулся с места, постепенно набирая скорость под громыханье длинной гирлянды пустых консервных банок, привязанных позади.

...В тот миг, кода Тайлер впервые протянул Элевтерии руку, а она вложила в нее свою ладонь, они сделали свой выбор, и легких путей оба не искали.
Медовый месяц начался с первого, совместно преодоленного на мотоцикле расстояния - триста пятьдесят километров от Ларисы до Афин. Краткие остановки в красивых местах, недолгие передышки, наполненные страстью и нежностью, и снова в путь.
В столице они провели три дня, успев обойти почти весь древний город, и отправить своего "железного друга" в Даллас, где он будет дожидаться их возвращения. Затем неделя в Риме и, наконец, туда, где отныне для Тери и Тайлера будет их общий дом.

...Тайлер вел мотоцикл, стараясь на этот раз гнать не очень быстро. Тери, утомленная долгим перелетом, почти дремала, крепко вцепившись в мужа и положив голову в шлеме ему на спину. Когда байк затормозил на улице, напротив одного из выстроенных в ряд домов, Тери сняла шлем, потянулась, расправляя чуть затекшее тело. Она осматривалась в незнакомом месте, разглядывала улицу, фасад их общего с Тайлером дома, в котором еще ни разу не была.
А муж молча наблюдал за ней, давая время немного освоиться, прийти в себя. Смотрел, как, волнуясь, Тери проводит рукой по слегка примятым шлемом волосам, нервно покусывает губы и... едва сдержался, чтобы не впиться в эти губы поцелуем.
- Хм, а мне здесь нравится, - произнесла, наконец, Элевтерия, хотя было видно, что пока ей трудно внятно выразить свои ощущения. Тайлер снова ничего не сказал и не спросил, просто притянул жену к себе, обнял, прижал покрепче, поцеловал в макушку. Она прильнула к нему, просунула руку ему под куртку, обнимая за талию, и тихонько вздохнула.
- Сколько же хлопот с перевозкой мотоцикла. Пока решишь все формальности, пока дождешься... - заговорила Тери передернув плечами. - Но я рада, что твой байк тоже побывал на моей родине, так что оно того стоило. - Девушка потянулась и погладила блестящий бок бензобака мотоцикла.
- Точно, оно того стоило, - отозвался Тайлер. - Так и было задумано. Мы со "стальным конем" преодолели всю эту возню и тысячи миль по воздуху, чтобы выполнить очень важное дело. - Тайлер заглянул в глаза Тери. - Замкнули круг, понимаешь? На своем байке я забрал тебя из родительского дома и на нём же доставил в наш общий дом, словно не было никакого расстояния, никаких препятствий. Добро пожаловать домой, любимая.

Время спустя...

- Это тебе не шлем, который можно ухватить одной рукой. Возьми его обеими руками, Тай! - Тери не знала смеяться ей или сердиться.
- Не учи меня, детка. Ты же знаешь, я крепко держу то, что принадлежит мне. Хоть одной рукой, хоть обеими, - и он уверенно взял сына, бережно прижимая крошечное тельце к себе и глядя на безмятежное личико крепко спящего малыша. - Если надо, зубами ухвачу, но никогда не уроню и не упущу того, кто мой по праву.
Укладывая ребенка на сгибе одной руки, второй притянул к себе Тери, нашел её губы, мягкие и сладкие, поцеловал долгим и нежным, но требовательным и уверенным поцелуем победителя.
- И запомни, мы только положили начало большой и дружной династии Ридов. Он, - Тайлер кивнул на сына, - первый, как минимум из троих.
- Вот уж не напугал, - отозвалась Тери, тихонько смеясь. - Я и сама на меньшее не согласна.
_________________

Последний день сентября медленно клонился к закату.
Не смотря, на дневную относительную жару, в воздухе потянуло холодом. Но Валентине не хотелось покидать террасу. Словно зачарованная она смотрела на опускающийся за горизонт огненный диск солнца.

Прошло уже больше месяца с того времени, как последние "гости" покинули "Элладу", и ровно неделя - как закрылось бракоразводное агентство "Последний Шанс".
И дело было вовсе не в уменьшении желающих разорвать когда-то опрометчиво наложенные на себя узы Гименея и так опостылевшие за время брака. Все дело было в судье Попандопуло, который внезапно наотрез отказался участвовать, как он выразился, в недостойных его чести махинациях - так он обозвал развод четы Адамидис - и просил забыть даже его имя в связи со всеми бракорозаводными процессами. Главная причина, как он утверждал, лежала в Костасе Адамидосе, - человеке влиятельном и злопамятном; хотя сама Валентина подозревала, что она - эта причина - крылась совсем в другом - в молодом, но дотошном и принципиальном судье Лангории. Именно он нагнал такого страха сначала на делопроизводителя, а тот - на старого судью.
Тогда Валентина всего лишь усмехнулась и ничего не ответила судье Попандопуло - она уже "забыла" о нем, отдав последний «гонорар», который незамедлительно исчез в ящике стола ее недавнего «подельника».
Усмешка, связанная с именем судьи Попандопуло, коснулась ее губ еще раз, спустя пару дней - когда в одном из помещений местного суда внезапно, как потом скажет следствие, из-за поврежденной электропроводки вспыхнул пожар, в результате которого были уничтожены некоторые документы. По "несчастливой случайности" помещение оказалось кабинетом судьи Попандопуло, а документы - дела бракоразводных процессов с участием агентства "Последний Шанс". Расследование, в виду "резко подорванного" случившимся состояния здоровья судьи замяли и списали на халатность.
Еще спустя неделю судью Попандопуло тихо проводили на пенсию.
Валентина же "развела" чету Адамидис в другом округе - по обоюдному согласию, причем господин Адамидис сам предложил сделку и "сговорчивого" судью. В тот же день агентство "Последний Шанс" прекратило свое существование.

Жалела ли она об этом? Валентина зябко повела плечами и, потянувшись за шерстяной кофтой закуталась в нее. Нет, не жалела. Как не жалела ни об одной совершенной ею махинации.
Причина поступков человека лежат в его истоках - так гласила древняя мудрость.
Причина "Последнего Шанса" тоже крылась в истоках судеб сестер Фереа.
У Валентины не было отца - теоретически он, конечно, где-то существовал, но практически его заменил ей, удочерив и дав свое имя, Николас Фереос. Валентине было тогда пять лет, и она помнила какой любовью и теплом были наполнены отношения Николаса и ее матери. К сожалению, идиллии не суждено было продлиться долго - со временем мать начала ревновать своего мужа. В памяти Валентины остались и их ожесточенные споры и их бурные примирения. Со временем ссоры стали все чаще, а короткие периоды мира все более ненадежными. Не помогло и рождение Александры - Алекс. Несколько раз мать демонстративно уходила к знакомым, забирая дочерей и ожидая, когда Фереос придет за ней. И он приходил - уговаривая, утешая, обнимая их троих и уводя под облегченные вздохи все тех же знакомых обратно домой. И мать "прощала", и снова в их семье наступал мир - до следующей вспышки материнской ревности.
Действительно ли существовал факт измены со стороны отца, Валентина не знала. Скорее всего, - как она поняла, став старше - виной был бессознательный страх матери, снова остаться одной.
Однажды, в очередной раз сидя с испуганной сестрой в их комнате и прислушиваясь к скандалу родителей, в котором голос матери звучал визгливо и резко, а голос отца устало и обреченно, Валентина внезапно поняла, что их семьи больше не существует. Ее родители просто терпели друг друга. Лишь ради них, их дочерей? Валентина была потрясена.

Отец ушел, спустя год после той ссоры. Разводились они долго и болезненно - отсуживая каждую мелочь и выливая друг на друга потоки раздражения и взаимных упреков. В конце концов, их все-таки развели, оставив отцу право посещать дочерей, а матери - получать от него алименты за каждый с ним прожитый год.
По иронии судьбы ни тот ни другой не успел долго воспользоваться ни одним из отвоеванных им пунктов - они умерили практически одновременно и в разных частях света: отец, заразившись какой-то инфекционной болезнью в Африке, где он работал на стройке, а мать - в Греции, от инфаркта.
К тому времени Валентина уже закончила университет и работала в одной довольно престижной юридической фирме. Но смерть родителей, как ни странно, не только не сломила, но и придала ей стремление к собственному семейному счастью.

Они были знакомы давно - еще с университетской скамьи. Его тоже звали, как ее приемного отца, Николосом.
Наверное, Валентина тоже боялась - как мать. Иначе бы не тянула так долго - оставляя их отношения в поле "гражданских". Известие о внезапной беременности свалилась на нее как снег на голову - одновременно наполнив радостью и лишив, как потом выяснилось, способности разумно соображать.
И, наверное, она никогда не любила Николоса. Иначе простила бы там же - в их квартире, куда она приехала без предупреждения посреди рабочего дня, чтобы сообщить о радостном событии, и где застала его в постели со своей лучшей подругой.
Она не помнила, как выскочила из дома, как неслась по полупустым - по случаю послеобеденной сиесты - раскаленным от жары улицам города; и совсем не ощутила боли, когда на бешеной скорости, вылетев на "красный" на перекресток, врезалась в выруливающий со стоянки грузовик.
Позже ей скажут, что ей повезло, что грузовик тащился еле-еле, что будь его скорость чуть больше, Валентина бы поплатилась своей жизнью. В итоге она поплатилась чужой - своего возможного ребенка; а так же парализацией обеих ног.
Впрочем, в последнем врачи склонны были винить психологическое состояние своей пациентки - Валентина не хотела жить и не хотела бороться.

На террасе послышалась какое-то движение, и, обернувшись, Валентина увидела Александру. Алекс ободряюще улыбнулась ей, и Валентина улыбнулась в ответ - немного неуверенно.
Алекс, Алекс… Сколько свалилось на ее хрупкие плечи! Валентина только сейчас осознала в полной мере, как быстро пришлось повзрослеть ее сестре, став из младшей, по сути, старшей.
Они никогда не говорили ни о катастрофе, ни о беременности Валентины - хотя Валентина и подозревала, что Алекс было все известно. И она была ей благодарна за это молчание.
Как была признательна за тактичное молчание о судье Лангории - Максе…
Ему она была тоже благодарна - за тот вечер под звездами, за поцелуй и за чувство надежности и силы, которое она ощутила в его руках. Благодарна за одно только то, что Макс случился в ее жизни.
Он был так же желанен ею, как и далек - подобно прекрасной, - но, увы! - несбыточной мечте, мысли о которой будоражат воображение, не давая уснуть по ночам.
Там, у источника, Макс попросил ее еще об одном шансе, как он выразился, для них. Но, честно говоря, Валентина не верила в существование такого. Они были слишком разные и слишком далеки друг от друга. С этим нужно было смириться, и Валентина смирилась - как смирилась с поспешным отъездом судьи Лангории..
Со временем она стала благодарна ему и за это: прощание означало бы своеобразную точку не только в их отношениях, но и в ощущении собственной значимости и силы, которые Валентина испытала, благодаря Максу. Своим отъездом он как бы поставил многообещающее многоточие - заставляя верить, бороться, мечтать; заставляя ее чувствовать себя женщиной; и заставляя хотеть - не смотря ни на что - жить дальше…

- Завтра будет опять хорошая погода, - заметила Валентина, глядя на закат, и, помолчав, добавила - Я тут подумала, а не добавить ли нам немного экстрима в отдых наших агротуристов? - она перевела взгляд на сестру - Как ты смотришь на то, чтобы включить в развлекательную программу экскурсию по еще одному «злачному» месту Фесаллии - нашим катакомбам? Думаю, это может стать для многих незабываемым приключением всей их жизни…

Эпилог
- Реджина, Господи, кто это? Ты видела, что он сделал с диффенбахией? А если он отравится? - Суэлен сомневалась ровно мгновение, прежде чем наклониться и подхватить с пола толстого щенка палевого окраса. Одной рукой она держала собаку, второй принялась усиленно рыться в сумке в поисках пачки влажных салфеток. - Реджина, ты меня слышишь? Твоя собака обгрызла всю мою диффенбахию! И раскидала по полу физалис! Откуда она его достала?
- Это он.
Реджина, появившаяся на пороге небольшого закутка в магазине "Эдельвейс" с охапкой разных цветов с нескрываемым восторгом и смехом в глазах смотрела за тем, как Элен усиленно трёт мордочку крошечного (пока ещё крошечного) лабрадора.
- Что значит, это он?
- Этот разрушитель физалиса и диффенбахий - мальчик.
- О! Это объясняет то, что он сотворил беспорядок в кабинете и наделал лужу прямо под столом.
- По-твоему, так поступают все... самцы?
- Самцы - нет. Кобели - примерно так и поступают.
Суэлен рассмеялась и уселась на коробку, так и прижимая к себе собаку. Вспышка раздражения исчезла, уступая место странной нежности. Щенок удобнее устроился на её коленях и... уснул.
- Думаешь, отравился или устал? - задумчиво посмотрев на малыша, поинтересовалась Реджина.
- Реджи, нельзя быть такой чёрствой со своими питомцами! Просто устал.
- Не со своими, а с твоими. Это твоя собака.
- Не очень удачная шутка.
- Я так и сказала Доминику. Он просил передать тебе щенка, корзину вон тех цветов, - наманикюренный пальчик указал в угол. - А ещё, что он решил назвать щенка Ламбо и попросил радоваться тому, что он всего один, а не два, как вы хотели.
- Мы хотели двух детей, а не щенков!
- Видимо, он что-то не так расслышал.
Реджина пожала плечами, повернулась, чтобы выйти, сдерживая смех и прибавила:
- Теперь писающие под стол кобели уже не кажутся тебе таким уж верхом зла?
- Реджи, скажи спасибо, что Ламбо спит и я не могу в тебя им кинуться!
- Суэлен! Нельзя быть такой чёрствой со своими питомцами!

Насмеявшись вволю, Элен припарковала подаренный мужем Лотус у их с Домиником дома и заглушила двигатель, покосившись на спящего на соседнем сидении Ламбо. Зря она заикнулась, что опасается брать на себя ответственность и заводить детей так скоро после того момента, как они с Домом чуть не развелись. Минутные сомнения обернулись тем, что синьор Эльдерман решил, по-видимому, проверить их готовность при помощи совместно заведённой собаки. Впрочем, и порция раздражения, предназначенная мужу, тоже закончилась, на смену ей пришли воспоминания, которые очень часто посещали Элен в последнее время. Сначала их примирение в Элладе, а после - совместно проведённый отпуск, из которого так не хотелось возвращаться в реальность.
- Я уже испугался, что ты можешь оставить его в Эдельвейсе! - поджав губы, очевидно, чтобы не начать очень громко смеяться, сообщил Доминик, забирая Ламбо у вошедшей в дом Суэлен.
- Ты дома? Встречаешь жену и ребёнка? Это очень мило, и так по-Эльдермановски! - Элен скинула туфли, бросила сумку на пол и вздохнула.
- Вспомнил, что нужно спрятать ботинки поглубже в шкаф.
- Обязательно забуду его закрыть. Как-нибудь.
- Что ты будешь делать в моём шкафу?
- Мстить тебе за погрызенные цветы в моём кабинете!
- Я думал, что ты захочешь привыкнуть, ну, к детям, прежде, чем у нас появятся свои.
- Наши дети будут грызть цветы и писать мне под стол? Я всегда подозревала, что заводить детей от тебя - опасно.
- Но это не мешает тебе любить пытаться их завести именно со мной.
- Ты не оставил мне выбора.
- А ты хотела его получить?
- Нет...

Немного позже, когда Ламбо, наигравшись и опустошив две миски еды подряд, улёгся на ковёр гостиной, проигнорировав отведённое ему место в углу, Суэлен и Доминик смогли, наконец, поужинать, взяв тарелки и бокалы с собой и устроившись по-турецки рядом со щенком.
- Ты немного опоздал. Или я опоздала... Это неважно.
- Почему ты говоришь шёпотом? Его сейчас и вторжение инопланетян не разбудит.
- А ты почему говоришь шёпотом?
- Повторяю за тобой. Так что там с опозданием?
Суэлен отложила тарелку еды и бокал вина, к которому так и не притронулась и серьёзно посмотрела на Доминика.
- Если бы ты решил купить Ламбо на день позже, тебе не пришлось бы этого делать. Сегодня утром я узнала, что беременна.
- Ты шутишь?
- Нет. И перестань говорить шёпотом. Он крепко спит.
- Ты действительно не шутишь?
- Нет. У нас будет ребёнок. Ну, или два. А учитывая Ламбо, даже три...
- Ура-а-а!
- Дом! Не кричи! Разбудишь маленького!

А после было пролитое на белоснежный ковёр вино, сумасшедшие поцелуи мужа, всё ещё спящий, несмотря на вакханалию радости, щенок. Сцелованные с губ Элен возмущения по поводу пятна на ковре и уверения, что таких пятен тут теперь будет огромное количество и пора с этим смириться. И счастье, такое простое и кристально чистое, что оно стало неотъемлемой частью их мира. Навсегда. Через несколько месяцев у них будет малыш. А может, даже два сразу. И третий, старший ребёнок, который к тому времени станет огромным, но - как уже поняла Суэлен - всё таким же озорным и весёлым. И всегда, что бы ни случилось, у Доминика и Суэлен будет то, что они будут ценить всегда: и радуясь первым шагам детей, и ругая Ламбо за съеденную обувь, и нянча внуков, и вновь вернувшись через сорок лет в Грецию, чтобы просто побыть вместе. То, чему они знают цену отныне и навсегда - Любовь.
_________________

Ближе к обеду, разобравшись с делами и убедившись, что сестре в ближайшее время от неё ничего не понадобится, Александра, наконец смогла осуществить задуманное. Все эти дни, наполненные как обычно решением всевозможных проблем, главной из которых, уже привычно была - где взять деньги, Алекс не могла отделаться от мысли о подземелье.
И вот теперь, наконец, у неё выдалось свободное время, которое Александра твёрдо намерена посвятить исследованию катакомб. Захватив, приготовленные ещё с вечера вещи - каску в фонариком, такими обычно пользуются шахтёры и запасную батарею к ней, бобину верёвки и вторую, запасную, которую она оставит у входа, несколько бутылок воды, пару пачек печенья, телефон с полностью заряженной батареей - чтобы можно было фотографировать увиденное, а в случае надобности (вдруг, паче чаяния она заблудится) - позвонить, маленький запасной фонарик и, главное, копию плана катакомб, она подошла к заветной двери. Даже в такой солнечный день как сегодня изнутри веяло холодом и тьмой. И тайной.
Несколько минут было потрачено на то, чтобы крепко привязать верёвку к растущему прямо у входа огромному дереву и собраться с мыслями.
- Ну что, "нить Ариадны" готова, - произнесла Алекс и сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Смысла тянуть дальше небыло. Толкнув дверь, женщина вошла в темноту.
какое то время спустя
Старый план, оказавшийся на поверку далеко не полным, сначала привёл её в огромный зал с кучей камней посередине. Свалив прямо на пол снаряжение, женщина сверилась с планом, чтобы убедиться что пришла именно туда, куда направлялась. Судя по всему, это помещение, помеченной на плане цифрой 1 - были ещё 2 и 3, - служившее своеобразным центром, отправной точкой, от которой словно лучи во все стороны отходили коридоры. Александра достала бутылку с водой и сделав глоток, осмотрелась по сторонам.
- Вот это да.
Кто-то, должно быть один из бывших владельцев, использовал его под склад. У одной из стен возвышалась пирамида деревянный ящиков и картонных коробок. Такие же коробки стояли тут и там по комнате. Открыв одну из них, Алекс обнаружила внутри опилки. В другой, среди опилок покоился глиняный скифос, расписанный сценами из жизни кентавров. Вдоль дальней стены выстроились три амфоры идельной формы, напоминающие женские фигуры.
Делая снимки этого богатства, Алекс не смогла сдержать доволной улбки. Если всё это выгодно продать, им хватит и на бассейн и на то, чтобы продержаться до начала следующего туристического сезона.
Вдохновившись первыми находками, она готова была снова ринуться в бой, т.е. продолжить своё исследование. Хорошо, что та неугомонная парочка, которая на днях побывала внизу по всей видимости ограничилась ближайшим коридором, размышляла она, решая с какого коридора начать. Наверно с того что справа, помеченного цифрой 2.
Приняв решение, она ещё раз провела ревизию своему снаряжению и захватив только верёвку, фонарь , телефон и план, шагнула в тёмный проём.
Помещение под номером два оказалось мастерской. Современные станки соседствовали в ней с копиями древних приспособлений. Их наличие объясняло происхождение амфор, горшков и кованых предметов на заднем дворе дома.
Тщательно сфотографировав всё, Александра вернулась обратно в первый зал.
Следующий проход на плане был помечен знаком вопроса, впрочем, не он один.
Нацепив фонарик, она снова чувствовала себя готовой к свершению.
На этот раз коридор не был прямым. Казалось, он специально выстроен для того, чтобы запутать. Алекс продвигалась вперёд, незабывая отмечать а плане повороты и ниши. Обнаружив очередное углубление в стене, женщина незадумываясь протянула руку, чтобы проверить - это всего лишь ниша или очередной проход. Это оказалась всё таки ниша, но не пустая. Нащупав нечто Алекс не сразу сообразила что это такое. Она посветила фонариком, чтобы осмотреть находку и, увидев полуистлевшие одежды и пустые глазницы, отшатнулась и громко закричала от испуга. Задетая неловким движением, мумия качнулась и начала падать на Александру. Дикий гулким эхом отразился в тёмных проходах, усиливая ощущение кошмара.
Вспоминая потом этот момент, Алекс так и не смогла определить, сколько времени она простояла там у стены, застыв от ужаса и не в силах пошевелиться. Если бы не трель мобильника, она наверно так и простояла бы там, забыв о необходимости дышать. И со временем бы превратилась ещё в одну мумию.
Она на всю жизнь запомнит этот звук , ставший для неё спасением. Словно спасительные объятия родного человека он рассеял кошмар, напомнив о реальности - она не может здесь остаться, она должна вернуться. Алекс нащупала в кармане телефон и нажала на кнопку.
- Да?
- Ты где? Я тебя жду...
- В подземелье, - как обычно стараясь, чтобы голос звучал спокойно произнесла она, - ты была права, это золотое дно.
- Правда? Что я тебе говорила...
Казалось бы ничего не значащий разговор, но он придал ей сил. Продолжая говорить, , Александра сделала шаг, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на кости. Её внимание привлекло что-то блестящее. Инстинктивно наклонившись, она подняла с пола предмет, оказавшийся обручем, с ливнем цепочек по краям и большим прозрачным камнем посередине.
- Ты не представляешь, что я сейчас нашла... Подожди минутку...
Её движение стали уверенней. Алекс даже нашла в себе силы обернуться и сделать пару снимков того, что по всей видимости когда то было человеческим телом, а сейчас лежало на полу, грозя превратиться в прах.
На сегодня исследований с неё достаточно. Вернувшись в зал, Алекс осмотрела принесённые вещи и, захватив только самое интересное, а именно, телефон и свою находку, поспешила выйти наружу, ориентируясь по направлению, указанному верёвкой.
- Смотри, - она буквально влетела во дворик, где за накрытым к ужину столом, её ждала Валентина, и, вытянув руку, продемонстрировала находку. - Я забрала его у мумии в подземелье ей всё равно его некуда носить. Как ты думаешь, это потянет на венец Медеи?

Валентина взяла в руки обруч, ощущая холод и тяжесть метала, и, "взвесив" его в ладони, заверила:
- Как минимум! - и, усмехнувшись, добавила, словно размышляя - Помнится среди наших последних гостей были антиквары...

Александра подошла к столу чтобы не мешать сестре впечатлиться находкой. Свежеиспечённые булочки так вкусно пахли, напоминая о том, что она не ел с обеда. Надо бы сначала вымыть руки с мылом, хотя...


Угу, - как раз те самые, что оставили визитку на кровати, бросили машину во дворе и оставили собаку у входа в катакомбы. - Наплевав на гигиену, на уселась за стол и подвинула к себе тарелку с салатом, - Просто поразительная беспечность по отношению к своим вещам. - тут же забыв про еду, она посмотрела на сестру. - Думаешь они интересовались тем что внутри катакомб?

- Судя по перечисленному тобой, - снова усмехнулась Валентина и потянулась к смартфону, - они интересовались только собой...
Она набрала номер и терпеливо ждала в течение нескольких минут, - пока абонент, наконец, не соизволил ответить.
- Господин Уейд? - поинтересовалась Валентина и представилась. - Валентина Фереа... Простите, что разбудила вас, но у нас с сестрой к вам серьезное деловое предложение...

P.S. ... на этом месте обычно идут титры, заключительная музыка и коронная фраза: "Продолжение следует")))



P.P.S. ... не смогла удержаться от очередной ассоциации, но, по-моему, этот ролик как раз о наших играх))... еще раз спасибо за все!))