Ах, эта свадьба!

Так. Паспорт у него есть, виза открыта, с самолётом проблем не будет, по- крайней мере, он надеялся на это. Теперь главное... А главное-то Вив убедить, что он, мля.. Что он что?! Вив.. Да не сомневайся ты
- Игорёх! Какое казино? - Фёдор только сейчас сообразил, что это за город. Но менять решения не собирался. - Да ни фига не приспичило, просто... - Махнул рукой. - Ай, долго объяснять. В общем, потом всё узнаешь.

Фёдор залпом выпил эту шипучку, чтобы прочистить горло.
- Женится там будем с Вив. - И сердито посмотрел на Нику, сердясь в общем-то не на неё и не на спину Игоря. - Никуль, ну кто в здравом уме и твёрдой памяти откажется от своего счастья, если повезёт встретить его? Теперь всё зависит вот от этой вот девушки?

Отдал её бокал официанту и и легонько шлёпнул Вивиан по спине, чтоб кашлять перестала
- Чего там не понятно-то, паспорт у тебя с собой? Или там водительское удостоверение, права?
Обхватив лицо Вивиан ладонями, он заглянул в её глаза. В голове крутилось: мэрия, заявление, церковь, кольца. Но глаза говорили: Что соединеноБогом, да не разлучится людьми. И откуда пришло пришло это знание, неважно.
- Я на всё готов ради тебя, Вив. Что тут непонятного. Потом к твоим заедем, и домой. Говард сказал, что подтвердить надо будет что поженились.

Лаская и успокаивая её взглядом, Фёдор хотел, чтобы она сама всё поняла и поверила.
- Вив!- Он смотрел, говоря с ней глазами, душой своей говоря. - Вив...- Обнял, слегка покачивая, а сердце колотилось как после кросса.
- Какая уж тут шутка, тут шуткой даже и не пахнет. Меняю свободу на жену и точка.

Он уже вёл её к выходу, обняв за плечи и наклонившись шепнул
- Первым фильмом " Дженльмены удачи" посмотрим.

- Поехали уже, Вив! Я серьёзен как никогда. Всё ж-таки три раза придётся на тебя жениться. Бог он такой! Он троицу любит. - И уже серьёзно и просто. - Люблю тебя! I! Love! You!

- Нафига мне букет? - Игорь всерьёз озадачился, - Что я, баба чтоли?


- Какой-то неправильный обмен, - парень почесал затылок, - Наоборот бы.

Особо желающих на подвязку почему-то (как обычно!) не нашлось, все разбежались кто куда, а Фёдор ловил ворон с Вивиан, и Игорь словил метко брошенную Матвеем подвязку. Вновь покрутил, ощущая дежа-вю, и сунул кружевную штучку в карман. Глядишь, и пригодится.


- Женииииться? - Игорь неверящим взглядом посмотрел на приятеля, - Вот прям так, два дня знакомы и в ЗАГС? Не, и ты что, зажимаешь нам свадьбу? - дошло до него, - Нормальную свадьбу! - уточнил он, - Не в каком-то Вегасе, а нашу, русскую? Короче, это всё не считается.

Парень плюхнулся на стул и щедро плеснул виски себе и Нике. Жениться, надо же. Впрочем, ему показалось, что Вив не в восторге от этой идеи, так что можно надеяться, что кто-то из них всё же достаточно благоразумен.
- За здравомыслие, - он чокнулся с Никой, - И за нормальные свадьбы! Чтобы все окрестности вздрогнули!


Когда молодожёны исчезли, чтобы переодеться и подготовиться к путешествию, он не заметил, ибо веселье в зале (по крайней мере, в окупированной русскими половине) било ключом, спиртным и прочими развесёлыми предметами. Рты не закрывались, потому что всё время находилось, что выпить, что сказать, чему подпеть и над чем поржать, так что появление готовых к отъезду Кэндис и Матвея произошло неожиданно.

- Удачи, друг, - Игорь пожал Матвею руку и крепко обнял, похлапывая по спине, - До встречи дома. Кэнди, - целомудренный поцелуй в щёчку, - Используй его на полную катушку. Хочу увидеть вас такими счастливыми, словно вот-вот лопнете. Пока!

Он помахал рукой, провожая машину с молодожёнами, гремящую консервными банками. С лица не сползала улыбка, одну руку он затолкал в карман, а второй обнимал Нику.

С отъездом виновников торжества вечеринка пошла на убыль, местные гости начали расходиться и официанты засуетились, убирая со столов. Пить было не с кем, с Никой же рядом хотелось не напиться, а остаться в сознании, и в конце концов Игорь встал и потянул девушку за собой, видя как она тайком зевнула.
- Пошли, Никуля, а то уснёшь, а я ж не знаю, куда тебя тащить.

У дверей её комнаты парень смачно чмокнул Нику в губы, пожелал спокойной ночи, многозначительно глядя в глаза, и... пошёл к себе, насвистывая.

Но через 10 минут он снова стоял у этих же дверей.
_________________

Ксения смутно помнила как уехали молодые и дошла ли она до своей комнаты сама или ее все-таки проводили, но проснулась она в своей постели. А выпивка у семьи Россов и правда была хорошая, девушка практически не чувствовала головной боли, а таблетка аспирина, которую заботливый кто-то оставил на прикроватной тумбочке, вообще сняла все симптомы. Быстро позавтракав и собрав свои небольшие пожитки, она поспешила вниз, где все договорились встретиться, чтобы ехать в аэропорт. Они еще не покинули Америку, но ей уже казалось, что все это ее путешествие ей приснилось, настолько все было невероятным и необычным.

В здравом уме?! А кто здесь в здравом уме?!
Вивиан сильно подозревала ( в чем уже и убеждалась неоднократно)), что русские сумасшедший, непредсказуемый народ, но не настолько же?!!! Или настолько?..
А она разве не чокнутая, раз стоит здесь и верит, что всё происходит наяву?
Он сказал, что все зависит от неё? Хорошо. Пусть так и будет. Это своего рода вызов, и она принимает его.

Сердце скакало в груди, заставляя вздрагивать всем телом. Вив глубоко вздохнула, прикрывая глаза, словно медитируя. После ощутимого шлепка по спине, Вивиан вдруг мысленно сделала шаг, выходя их зоны всего разумного и привычного. Секундная заминка ушла на то, чтобы сделать вдох, как перед погружением на запредельную глубину. И Вивиан нырнула...
- Да, Тео, документы у меня с собой, - спокойно ответила она.

- Вообще-то, правильно было бы СНАЧАЛА немного больше познакомиться. Потом заехать к моим и твоим, - невозмутимо отозвалась Вив. - Но раз ты решил, что будет иначе, что ж, так тому и быть. Я тоже готова ради тебя на всё. - И пробормотала себе под нос: - Неплохая такая проверка нам обоим и посмотрим, что из этого получится.

- Да, теперь я вижу, что ты не шутишь, - кивнула Вивиан, пристально глядя на Федора. - Да и какие уж тут могут быть шутки? Ты даже не пьян... - Она приблизила губы к его уху и шепнула едва слышно: - И от этого мне еще... страшнее. Был бы ты под хмелем, другое дело. Но, кажется, ты говоришь и делаешь все потому, что здесь... - она коснулась пальчиком его лба, - происходит что-то... очень особенное. Но я все еще не верю, что такое возможно.

"Джентльмены удачи"? А вот интересно, насколько удачливым почувствует себя джентльмен Федор, когда проснется завтра утром уже в новом статусе - новоиспеченного мужа? Вив нервно усмехнулась, маскируя смешок тихим покашливанием.

Услышав заветные слова, произнесенные на двух языках, Вив посмотрела на Федора и сказала:
-Я просто не могу понять, что мы творим. Но почему-то это происходит? А значит, в этом есть особый смысл. - Она задумчиво нахмурилась и деловито добавила: - Тео, мы должны сначала проводить Кэндис и Мэтью, ведь ради них мы здесь и собрались. А потом я пойду, возьму свою сумочку, пальто и вызову такси, которое довезет нас до аэропорта.
- И знаешь что? - Вив посмотрела на Федора. - Я тоже люблю тебя.
... После того, как машина с Кэндис и Мэтью отбыла, Вивиан отправилась в комнату, где оставляла свои вещи. Пока поверяла на месте ли документы, вызывала такси, приводила в порядок слегка растрепавшуюся прическу, все думала, думала...
...Итак, судьба бросает вызов.
На нее с небес обрушилось что-то невероятное. И кто-то там наверху теперь с любопытством наблюдает - как она справится? Что будет делать? Как примет неожиданный, ошеломляющий дар?
Если это такая шутка, то она подыграет и найдет в себе силы потом посмеяться со всеми. Хотя ей совсем-совсем не смешно...
Ну, а если все серьезней некуда, Вив отнесется к этому со всей ответственностью. Как привыкла относиться ко всему в жизни. Даже к шуткам.
Наверное, мало кому доводилось проходить ускоренный курс проверки чувств, да еще и пребывая в шоке, после того, как эти чувства обрушились и были осознаны тоже в самые кратчайшие сроки. Просто цейтнот какой-то! И прямо сейчас, в это самое мгновение следует сделать решающий ход, от которого зависит вся дальнейшая жизнь. И ведь не только её, Вивиан, но и еще многих людей.
Но разве она уже не решила и не сделала свой ход, когда сказала Федору, что любит.
А теперь - только вперед и до конца.
...Она спустилась вниз, слыша тихий гаденький голосок сомнения, будто нашептывающий на ушко: "Думаешь, он все еще стоит там и ждет тебя? Ха! Дурочка какая! Федора и след простыл уже!"
Но, увидев его, стоящего на том же месте, где оставила его несколько минут назад, Вивиан уверенной неторопливой походкой прошагала к своему... Жениху? Да, именно так он сейчас и должен называться.
- Фьодор, такси ждет, - она решительно взяла его под руку. Достала из кармана пальто галстук-бабочку, который Федор некоторое время отдал ей и, повязывая его жениху, сказала: - И на этот раз всё, что произойдет в Вегасе, останется не только там. Ты это понимаешь?
И крепко поцеловала в приоткрытые то ли от удивления, то ли от нетерпения губы.

- Да нет, не похож. Вот только и мне нафиг на сдалась одна, повторяю одна подвязка. У меня две ноги, если не заметил.

Хмыкнула, глядя на эту картину в действии. Вот кто бы сомневался, что ради виски он ее поймает?!

Очень хотелось сказать, что за два-три дня никто не может понять, что нашел свое счастье, а вот потерять голову от банальной страсти может, но видя взгляд Федора, я просто не рискнула озвучить этот вариант, а то еще метнет в порыве чувств в меня чем-нибудь, и будем ходить с Игорем, светя на пару синяками. Потемкину, конечно, потом стыдно будет, но мне не легче. Поэтому я пожала плечами и промолчала. Надеюсь, что у Вивиан хватит ума подождать.

- Согласна! За здравомыслие! - отпила глоток и спросила: - Вот сам подумай, как можно понять за 2 дня, что ты готов провести с этим человеком всю жизнь?! По-моему, Потемкин спятил.

И я поняла, в чем прикол свадьбы: нужно просто найти тех, кто представляет этот праздник так же, как ты. То есть не приличная беседа и рукопожатия, чтобы найти новые связи по работе, а реально веселье. Где-то между исчезновением молодожен, чтобы переодеться, и их появлением перед отъездом, я сняла туфли, потому что отплясывать в них больше не было сил.
Провожая Матвея и Кэндис, я даже немного пожалела, что не увижу шок жителей станицы после их возвращения, когда никакущая, по их мнению, американка будет ставить их на место. Да, станица больше не будет прежней.
Когда отъехала машина и все увидели связку банок, я в голос рассмеялась, утыкаясь лицом в плечо Игоря. Я представила, как они въезжают в аэропорт под грохочущий аккомпанемент, и надеялась, что их не арестуют за нарушением общественного порядка. Здесь, в Америке, лишь бы арестовать кого-нибудь.

Минут через двадцать я начала зевать, хотя уходить не хотелось.

- Пошли, - зевнула еще раз. - Только туфли, сначала, надо найти, а то утром узнаю, что их в мусор кинули.
Туфли, к моему удивлению, нашлись там, где я их оставила. Вот вам и плюс Америки, у нас вряд ли такое было бы. Скорее всего одна туфля была бы в одной стороне зала, а вторая - в соседней комнате.

Ошарашенная, я провожала его взглядом, пытаясь понять, это что шутка или банальное издевательство? Поцеловать и свалить? Черт, да за такое посадить его мало! Надо будет узнать законы Америки, вдруг здесь за кидалово все-таки сажают? Сейчас я была совсем не против засунуть Игоря за решетку.
Захлопнув дверь, я первый делом с радостью швырнула на столик шпильки, которые держали волосы в относительном порядке, без них на голове была копия взрыва на макаронной фабрике. В ту же сторону отправилось платье. Но даже швыряние вещей не помогло избавиться от желание швырнуться куда-нибудь Беляева. О, я наконец-таки вспомнила его фамилию! Всего то и нужно было, что разозлиться настолько, чтобы хотеть немного покалечить его!
Расхаживая по комнате, я придумывала мучительные виды казни для него, когда мне внезапно пришла в голову мысль о том, что я дура! Какого фига я хожу тут и злюсь, когда могу спокойно пойти к нему? В конце концов, на дворе двадцать первый век и относительное равноправие!
Накинув на плечи халатик, я распахнула дверь.

Идти далеко не пришлось.
- Какого черта ты вообще ушел?! - возмутилась я, но тут же заткнула сама себя, втянула его в комнату, пнула дверь, чтобы она закрылась, и, не собираясь больше ничего ждать, сама поцеловала его.
Мне плевать, если он планировал что-то другое. Ждать, пока он второй раз свалит, оставив меня ни с чем, я не собиралась.

- Я шляпу искал, - ответил он в губы Ники, затем немного увлёкся, но всё-таки вспомнил, зачем ему шляпа.

- Ты у меня записана, - он помахал телефоном, - На индивидуальный показ.

Игорь нажал на телефоне кнопочку, и положил аппарат на рядом стоящий столик. Комната наполнилась звуками песни Джо Кокера, а парень из-за спины достал и надел неизвестно где добытую шляпу.

- В этой песне говорится, что шляпу можно оставить, - просветил он девушку, подмигивая ей.
Под звучащие аккорды начала песни на середину комнаты он вытащил стул со спинкой, уселся на него верхом и пальцем указал Нике на кресло, в котором должна сидеть она.


- Ю кен лив ё хэт он, - подпевал парень, дергая плечами в такт музыке, неспешно стаскивая с себя по одному ботинки, затем носки. Поднял ногу и пошевелил пальцами на ступнях. Неважно, что не слишком сексуально, это же ещё только начало. Поиграл плечами и отклонился немного назад, стягивая пиджак. Снял, его, покрутил над головой, и... нет, не бросил, а встал и закинул пиджак на плечо и походил вокруг стула, пританцовывая.
После пары кругов пиджак всё-таки улетел в сторону Ники вместе с воздушным поцелуем и пришёл черёд рубашки, но не галстука. Галстук остался на своём месте даже когда дело дошло до снятия брюк. Поддразнивая свою зрительницу, Игорь прикрылся шляпой, повернулся к ней спиной и повилял задом, после чего и это место тоже прикрыл шляпой. На одной из ног красовалась белая кружевная подвязка. Парень поставил ногу на стул, и стянул её в лучших традициях стягивания чулков, бросая тут же, на пол.

Немного игры краем трусов, и очень к месту пришёлся шкаф в комнате, створку которого Игорь открыл и под её прикрытием разоблачился до конца, выкинув последний покров в другую сторону от Ники, чтобы ненароком не попасть этим в неё. Дверца (предательница!) чуть не захлопнулась при этом, Игорь еле успел поймать своенравную деревяшку. Он поигрался немного, показываясь из-за дверцы то бедром, то спиной, то вытягивая вперёд ногу, приставил к дверце на уровне ...хм... самого сокровенного, шляпу, и в конце концов вышел, прикрываясь ею.
Ещё с минутку он потанцевал возле стула, и переместился к Нике, подавая ей руку и выводя за собой, чтобы покружить уже вокруг неё. Тереться в процессе об неё, а не о стул, было несомненно, много, много приятней.

Когда музыка стала затихать, он сел на стул, притянул Нику к себе и посадил её на колени, убрав шляпу туда, где ей и положено быть - на голове. А то, что Ника могла чувствовать там, внизу... А она не могла этого не чувствовать, ибо за время танца парень хорошо завёлся, и имел основания надеяться, что и Ника - тоже.

- Хочешь мою шляпу? - горячим шёпотом спросил он, перемещая шляпу со своей головы на рыжую, Никину. К шляпе по умолчанию прилагался и он сам, и он тут же впился в губы Ники крепким поцелуем. По ходу, вместе со шляпой Игорь потерял и голову, но это как раз совсем не удивительно.

...К себе он вернулся только поздним утром, да и то, просто побриться и переодеться.
_________________

- Что? – удивленно спросила я, и тут же забыла про свой вопрос. Пофиг на шляпу, он гораздо лучше.

- Какой еще показ? – удивилась я, а потом вспомнила, как посылала смс-ку. Мысленно обругала себя, потом решила, что я все-таки правильно поступила и приготовилась к зрелищу.

- Да ну, - "удивилась" я, послушно садясь в кресло и сложив ручки на коленях, типа примерная школьница. - Надеюсь, это единственное, что останется на тебе? - опустив глаза к полу, сделала вид, что спрашивала не я.
Он не ответил, впрочем, это уже и не требовалось. Его движения говорили за него.
Сначала было немного смешно, приблизительно до того момента, когда в меня полетел пиджак. Я сидела, прикусив губу, чтобы не смеяться, боясь, что он прекратит. А потом мне стало не до смеха. Все силы уходили на то, чтобы не подняться с кресла и не помочь ему раздеться… и побыстрей. Руки давно сцепились в подлокотники, служа дополнительным сдерживающим фактором.
Хотелось взять его галстук, оставшийся на его шее, и потянуть к себе, но… Вру! Больше хотелось досмотреть до конца. И немного придушить его, если все то же самое он выделывал на свадьбе. Хотя, может, только я так реагируют? Лучше не задумываться над этим.
При виде повязки, белой, кружевной, на его ноге, я не выдержала и рассмеялась. Смотрелось диковато и нелепо. Мне кажется, на Кэндис она все-таки лучше смотрелась, раз Матвей не смеялся, когда снимал ее.
Эта мысль мелькнула и улетела. Было не до мыслей…
«Зря тут поставили шкаф», - подумала я, когда эта дверца все-таки не закрылась. А ведь она женского рода, могла бы и помочь.
И шляпа тоже… Негодяйка, зря он тебя нашел…
Просто стоять, пока он с этой чертовой шляпой кружил вокруг, периодически касаясь меня, было трудней всего, но ничего не вечно. Музыка утихла, а я оказалась на его коленях, получив, наконец-таки, возможно дотронуться до него. Что я и сделала, моментально потрогав все, до чего дотянулись руки.

- Тебя хочу больше, - успела шепнуть в ответ, пока его губы не накрыли мои и все слова стали ненужными.
Мы целовались, будто от этого зависели наши жизни. Обнимая его, я не могла насытиться вкусом его губ, чувствуя, как его руки развязывают пояс халатика и дотрагиваются до ставшей болезненно чувствительной кожи. А потом сознание помахало хозяйке ручкой и улетучилось, оставив лишь ощущения и эмоции, которые с каждой минутой становились все ярче…
Засыпая, я подумала, что лучше бы никому не будить нас утром, иначе лично искусаю того, кто вторгнется в комнату. И еще о том, что один совет брата я все-таки не приняла к действию, умудрившись поймать букет, насчет остальных спрашивать лучше не у меня.
... Уходя, он забыл шляпу на полу. Оглянувшись по сторонам, чтобы никто не видел, я быстро засунула ее на дно чемодана, уложив так, чтобы она не помялась. Будем надеяться, она еще не раз пригодится.

Ни о какой экскурсии, конечно, уже не могло быть и речи, разве что по дороге в аэропорт в окна поглазеть вышло. В самом аэропорту Игорь приклеился к Нике. Во-первых, она хоть что-то понимала и знала, куда идти, что делать и что конкретно сейчас этим американцам от них надо.
А во-вторых, это просто было приятно: находиться в её обществе, обмениваться замечаниями, шуточками, мимолётными прикосновениями и взглядами. И ещё помнить, как вкусно целовать эти губы, как эффектно эти рыжие волосы размётываются по подушкам, как удачно некоторые округлости ложатся в его ладони, и как легко с ней вообще было. С Никой всё происходило так, словно именно так оно и должно быть в идеале. То, что надо, короче. Вопрос, где были его глаза раньше, и почему ему понадобилось прилететь аж в Америку, чтобы разглядеть Нику?

- Тебе обязательно сразу ехать домой? - с места в карьер подвалил Игорь к девушке в самолёте, как только они взлетели. На регистрацию он прошёл вместе с Никой, поэтому места им дали рядом, и ничто не мешало парню покайфовать ещё от присутствия Ники, и соседства с ней бедром к бедру и плечом к плечу. И его крайне не устраивал вариант по прилёту домой разойтись в разные стороны, - Махнём к нам, в станицу? Погостишь ещё денёк-другой, сходим в кино, на дискотеку...
Парень задумчиво потёр подбородок, понимая, что негусто у них с развлечениями.
- Ну или хочешь, в Москве куда-нибудь сходим? Только там уже тебе, конечно, придётся меня "выгуливать", я ж толком не знаю, куда у вас сходить. Кстати, если ты не догадываешься, то так просто тебе от меня не отвязаться, - намекнул он открытым текстом, - Так что соглашайся уже на что-нибудь. О, минералочка! - тут же отвлёкся парень на стюардессу, всё равно он уже всё, что надо сказал, пусть пока подумает, - Ты будешь? Дайте две! Ту! Фо ми энд фо мисс. О, вы русская. Да-да, спасибо. Что? - это он говорил уже Нике, на её весёлый взгляд, - Должен же я был попытаться на инглише что-то сказать. А то в Америку слетал, а говорил везде по-русски.

Немного позже выяснилось, что спать в самолёте, когда вас - двое, и вы - вместе, намного удобнее, чем поодиночке. А в том, что они с Никой - вместе, Игорь не сомневался. Как именно они умудрятся быть вместе - он уж как-нибудь придумает. И у них ещё осталась пара-тройка незаконченных дел и невыполненных обещаний, так что всё ещё только начиналось.
И очень отлично начиналось.
_________________

Почему-то Фёдору было легко сохранять спокойствие. Ни взгляды Пеппер и Ники, ничто не могло поколебать его уверенности в том, что он ВСЁ ДЕЛАЕТ ПРАВИЛЬНО. Он не стал никому ничего доказывать и объяснять. Пустое занятие тратить время на то, чтобы кого-то убедить в собственной правоте. Если его будут считать сумасшедшим, пусть. Значит эти люди не его. Близкие понимают и принимают нас такими, какие мы есть.
Черт! до чего ему повезло с друганами. Сколько бы он в этой своей Москве не прожил, дружба остаётся навсегда. Как в песне "Мальчишеское братство неразменно на тысячи житейских мелочей... " Бригантины у них у всех давно отчалили от причалов, а дружба никуда не девается. Жизнь в принципе так коротка, что он не собирался ни секунды терять из отпущенного времени. Главное всё продумать и правильно просчитать. Он знал Вивиан Джордан всего несколько дней и что? Иногда проживёшь жизнь рядом с человеком и так и не узнаешь его. А он знал, что она его. Вот его и всё. Даже если она забудет посолить уху, он будет любить её. Когда она "растолстеет" его ребёнком, он будет любить её ещё сильней. Когда в её волосах появится седина, а на лице первые морщинки, он ничего этого не заметит, потому что она будет такой, какой он увидел её... нет, не в форточке, а когда она развязывала его галстук, а он не мог оторвать от неё взгляда.

И Фёдор улыбнулся... Губы сами собой дёрнулись и на его лице появилась совершенно глупая улыбка. Он посмеялся тогда над Матвеем, вот тот поржал бы над ним сейчас . А может и не поржал, а понял...

- Познакомимся по дороге, сколько там ехать, час? Успеем, Вив!- Он нарочно не давал ей задуматься, начать испытывать какие-то сомнения. - Например мне тридцать один будет во вторник, а тебе? Тебе тридцать один когда будет? Я люблю белый цвет, потому что в нем скрыта тайна, а ты? А почему ты любишь белый цвет?

- Привыкай, любимая. Здесь, - он поймал её палец и поцеловал, всегда происходит что-то важное и особенное. - Он не будет на всякий пожарный вспоминать про кадку с водой и своё горящее ухо, когда ему было семь, а Матюхе пять.
Как же она ему нравилась. Вся, от макушки до пяток. Он ещё ни фига не видел, но то, что ему с Вивиан не скучно, интересно и хочется говорить обо всём, узнать о ней всё и особенно, за что ей в третьем классе двойку влепили,всё это вместе взятое дарило уверенность в их будущем. И она ему так нравилась! Вот и её женская практичность в действии. Он старался не расслабляться. Сейчас главное не дать Вив засомневаться, но кажется она и не сомневается.

- У нас всё будет хорошо, всё уже хорошо, Вивиан. - Она так смешно сказала люблю, что ему захотелось снять с неё все шмотки, смыть всю краску с лица и уложив в кровать любоваться, любить до умопомрачения, чтобы она простонала ему в губы: люблю... Он как воочию увидел всё это.
Пока Вивиан не вернулась, он собрал по-быстрому вещи, проверил деньги и оборудование. Попрощался со всеми и только тёте Поле сказал, куда и зачем сбегает. И она, потрепав его по вихру, просто улыбнулась той самой улыбкой и пожелала ему с Вивиан счастья...
Фёдор уже заждался и каждые пол минуты поглядывал на часы. До этого он нашёл и где мэрия и прямо рядом с ней есть церковь. Да здравствует Гугл. И даже хотел заказать номер в отеле, но решил, что сначала они поедут к родителям Вивиан.
Ну ты и камикадзе! Сначала брачная ночь, а потом к родителям. И Фёдор сдался...

Он кивнул, с улыбкой любуясь с какой деловитостью Вив прицепляла ему галстук. А когда поцеловала его, то он подхватив её на руки, закружил на месте, тыкаясь носом в её шею
- Всё понял, мон женераль, всё понял.
В такси они играли в угадайку и, смеясь, целовались. Оказалось, что самую большую рыбину поймал он, а самую маленькую - Вив. Пятёрок у неё было гораздо больше чем у него и дралась она гораздо реже. Зачем, когда есть старшие братья. Ещё оказалось, что они любят детей, только Фёдор хотел сначала девочку с глазами жены, а она решила подарить ему пацана. Чего ему стоило постоянно отвлекать её, в то же время держать себя в рамках приличия, а то кто знает какие законы у них тут в Америке, Фёдор никому не скажет. То что им повезло сесть в такси к одесситу уже в Вегасе, это тоже было прикольно. Таксист е только довёз их до мэрии, но так проникся их "лав хистори", что при его содействии, через 15 минут они вышли из мэрии, а ещё через полчаса они были женаты. Впереди их ждала Жизнь со своими задачами и загадками, решать которые они теперь будут вдвоём.

Фёдор, у меня ощущение, что я знаю тебя очень и очень долго.
И на самом деле, где-то так и есть. Всего за несколько дней мы прочувствовали так много, и налетали вместе столько верст и часов, что, можно сказать, знакомы "полмира"))
Рецепт внезапного счастья прост - надо всего лишь пересечь океан, чтобы найти вторую половинку сердца)) Расскажем об этом своим детям и внукам, и правнукам...

Слушать непрекращающийся поток речи Игоря оказалось неплохим лекарством от страха перед полетом. Нет, он точно идеальный свидетель на свадьбе, потому что болтать столько не мог больше никто. По-моему, он даже пауз для вдохов и выдохов не делал.
И спать на нем было хорошо. Не совсем мягкий, но два сиденья для меня лучше, чем одно.
Поехать в станицу я, в любом случае, не смогла бы: программу нужно было сдать через несколько дней, а работы с ней оставалось прилично. Но я все равно не жалела, что поехала на свадьбу, да и как я могла?!
Поэтому логично, что самостоятельное приглашение Игоря в Москву самого себя было принято двумя руками и ногами и тут же подтверждено поцелуем. Черт, он потрясающе целуется, лучше не думать про многолетний опыт и сеновалы, коих в станице много.

Если Игорь и собирался в отель в Москве, это были его проблемы, я не планировала терять ни минуты из тех, что мы могли урвать у жизни.
- Ник, это я, - проорала, открыв дверь, чтобы брат успел надеть штаны и закрыть дверь в свою спальню, если он не один.
Я не зря сделала это.
- Ник, какого черта ты не позвонила, что едешь? – взъерошенный брат показался на пороге своей комнаты в одним штанах.
Я просто прорицатель.
- Мальчики, думаю, знакомить вас не надо! Разбирайтесь между собой, как хотите, только не бейте друг друга сильно и особенно поберегите хрусталь. Маме он очень дорог. Игорь, моя комната вот там, - показала пальцем.
Потом я сняла обувь, подхватила свой чемодан и умотала к себе. Кинула его в угол, прогулялась в кухню (в коридоре уже пусто было), сделала чашку кофе покрепче, надела наушники со Scorpions и погрузилась в работу.
К тому времени, как уже знакомые руки стянули наушники с головы, работа почти была завершена.
- Как все прошло? Новый синяк не появился? – улыбнулась я, откидываясь назад.
- Да нет, нормально все. Твой брат сказал, что нет смысла меня бить, дескать ты сама мне ад на земле еще покажешь. Поэтому мы вспоминали детство, да и события свадьбы затронули. А ты врушка дикая, оказывается? В Эмиратах, говоришь?
- Он мой брат, - пожала я плечами, ни капельки не стыдясь того, как поступила. – Кстати, ты знаешь, секс с тобой великолепно сказывается на мышлении, я почти дописала прогу.
- Я сплошное достоинство, ты разве не знала?
- Уже поняла это. Дверь закрыл?
Кинув взгляд на дверь, я поняла, что мысли у нас похожи. Нажав кнопку сохранить последние изменения, я опустила крышку ноута, прекрасно зная, как легко подключиться к вебке, и предпочитая, чтобы личное оставалось таковым. Кинула наушники сверху и с тихим рычанием повисла на Игоре.
- Ник уже ушел, - шепнул мне Беляев перед тем, как мы оба благополучно забыли обо всем и всех.

Утром, за завтраком, брат мне сообщил, что совести у меня нет ни капельки и что свадьбу парню, т.е. Игорю, я все-таки умудрилась испортить. Но мне было настолько хорошо, что я просто показала язык и продолжила пить кофе.
За несколько дней, что Игорь смог провести в Москве мы побывали везде, где только успели: в Морозово на ночном катании на коньках, в кино, где периодически просмотр прерывался поцелуями, на ВДНХ, в каком-то ночном клубе, куда нас вытащил Ник, у меня на работе, где я все-таки сдала программу в срок, и еще куче мест, которые слились в один день, наполненный его присутствием в моей жизни, который прерывался ночами, полными безудержной страсти.
И везде я мучилась от осознания того, что он все равно скоро уедет. Это было дико и странно для меня, я не привыкла зависеть ни от кого. А тут не могла отвязаться от мысли, что хочу, чтобы он был рядом. Сейчас и ближайшее время точно. Единственное, что успокаивало: не я одна мучилась. Я не забыла слова про «не отвяжешься». Я и не собиралась.
Провожая Игоря на поезд, я прекрасно знала, что приеду в станицу скоро, но не говорила ему об этом. Я не знала точно, когда вернутся Матвей и Кэндис, но собиралась появиться после них. Беляев обещал мне огненное шоу, а я обещала Кэндис бег по пересечению местности. Думаю, эти события прекрасно сойдутся в один и тот же день.

Станица.
Месяц спустя.
- Зажигай! - раздался крик, и к конструкции на девичьих руках разом поднесли несколько зажигалок.
На площади перед старым клубом из открытых дверок "шестёрки" громыхала музыка, по периметру горели старые покрышки, нещадно чадя, но всё-таки создавая огненное обрамление. Ника шагнула в горящий круг, держа в раскинутых в стороны руках по диковинному металлическому вееру, на каждом делении которого сейчас искрились и брызгали искрами пучки скрепленных вместе бенгальских огней. Девушка восторженно рассмеялась и медленно взмахнула руками, как крыльями, кружась под чарующую музыку.
- Федян, снимаешь? - Игорь оглянулся на приятеля и убедился, что всё происходящее останется запечатлённым не только на его фотоаппарат, но и, как минимум, на технику половины станицы, нюхом чующей что-то интересное и стянувшейся к площади.

Пять минут назад Игорь проследил, чтобы Ника надела старенькую Танькину курточку, а не свою, дорогую и модную. Лично застегнул на ней все застёжки, натянул на её ладошки толстые кожаные перчатки и спрятал под шапку все выбивающиеся прядки рыжих волос, чтобы те не стали огненными в прямом смысле.
- Не холодно же, - запротестовала тогда Ника, и он сунул ей под нос свой кулак, весь в мелких крапинках ожогов.
Эти "веера" он мастерил всё свободное время с момента приезда домой, и успел как раз к возвращению Матвея и Кэндис. В ходе постоянно проводимых экспериментов он дошёл не только до перчаток, но и обмотал все свободные металлические части изоляционной лентой. Алюминиевая проволока, которую он использовал, была хоть и лёгкой, что немаловажно для девушки, но зато быстро накалялась. А бенгальские огни так и норовили то гореть вразнобой, то половина не поджигалась.

Ещё несколько конструкций другого вида лежали возле машины. Игорь был уверен, что или Ника захочет ещё, либо Кэндис или Вив захотят поучаствовать. Так и произошло, хотя Матвей Кэндис всё-таки не дал участвовать в таком опасном на его взгляд мероприятии. Когда у Ники прогорели её веера, на поле вышли танцевали уже две девушки, тщательно проинструктированные своими парнями-мужьями на тему того, чтобы не подходить близко друг к другу и, чуть что, бросали всё на землю и тикали к парням. Тут же, у машины, стояла целая батарея огнетушителей.
Сестра, Танюха, вертелась рядом с разобиженным видом, но Игорь её только отгонял, ибо та неделю назад умудрилась стащить у него один из первых, репетиционных факелов, и поджечь прямо возле гаража. Как ума хватило? Хорошо, отца дома не было, и эта дурища на улицу вышла, перед подружками похвастаться, и ничего серьёзного не загорелось, а то влетело бы ремнём по первое число, не посмотрел бы, что двадцать лет девке. Ну а забор летом всё равно красить собирались.

- Игорь, это офигенно! ААаааа!!! - Ника с визгом повисла на шее у Игоря, перемежая восторженным смехом короткие поцелуи, - Просто супер!
- Это ты супер, - парень мотнул головой, с готовностью обнимая Нику, - Такая красивая с этим огнём и искрами в глазах. А ещё я по тебе очень соскучился, - признался он, тоже с огнём в глазах, но немного иного рода, - И чо я тебя послушал и к баб Нюре согласился определить? - что и говорить, он точно дурак, раз не к себе отвёз, - Но ты туда сегодня не попадёшь! - пообещал он.
Разговор прервался, но совсем не по поцелуйным причинам. Где-то уже совсем рядом завопила сирена, и Игорь ругнулся.
- Во, блин, вот вам и бег с препятствиями по пересечённой местности. Какой идиот вызвал пожарку? - он рысью припустил к подъехавшей машине, доказывать, что всё под контролем и ничего нигде не горит, кроме покрышек и мозгов того, кто набрал "ноль один". Хорошо ещё, у него дядька - начальник пожарной части, поорёт, само собой, но дело шить не будет.
Народ - кто разбегался, кто спешил к машине, кто огнетушитель сдуру запустил. Словом, веселуха продолжалась.

Станица.
Тот же вечер.
- Заходи, - Игорь распахнул дверь в сени, - Да спят уже все, не кипешись. Ко мне сразу сквозанём, дверь закроем, и не услышит никто.
- С чего ты взял, что волнуюсь? - Ника с независимым видом повела плечиком, - И совсем не волнуюсь, это ведь тётя Валя и дядя Серёжа, которые меня с самого детства знают, и я тут, вся такая красивая, припёрлась с их сыном ночевать... Игорь, пошли лучше к баб Нюре, она старенькая и слышит плохо, и...
- Иди давай, - парень со смешком раскрыл дверь в дом, скинул у порога обувь и завёл притихшую Нику в свою комнату, - Ну вот, тут я и живу, - он широким жестом обвёл комнату, некстати отмечая, что вон те плакаты с "ВИА-Грой" давно пора было снять, и нафига он с матерью спорил, не давая их содрать? Ещё вещи раскидал, когда днём собирался, хорошо, хоть постельное мать вчера как раз поменяла.
- Значит, здесь ты живёшь, - ехидно повторила она, и Игорь чертыхнулся про себя. Ну конечно, именно плакаты она первым делом и увидела.
- Блин, да это старое увлечение, - он мысленно пообещал к следующему разу содрать их и налепить что-нибудь поприличнее, - Они давно просто стенку прикрывают, там обои неудачно вздулись, - отмазался он, разворачивая Нику в другую сторону и расстёгивая ей кнопки на куртке, - И вообще, мы что, стены с тобой рассматривать пришли? - горячо прошептал он, расстегивая молнию и помогая девушке выпутаться из рукавов, - Столько не виделись. Иди ко мне...

Среди ночи парень проснулся от того, что Ника осторожно выскользнула из постели.
- Никуль, ты куда? - не понял он, - Туалет в доме, куртку надевать не надо.
- Игорёк, я пошла, - вид у девушки был извиняющийся, но решительный, - Надо. Баб Нюра утром проснётся, а меня нет.
- Чо она, не поймёт, что ли? Сама молодая была, - проворчал он, но, видя, что отговорить не удастся, поднялся и тоже начал одеваться, - Погоди, я провожу.
- Ту идти-то - пол переулка, не заблужусь.
- Я провожу, - упрямо повторил Игорь, выходя первым из дверей комнаты.

До дома бабы Нюры молодые люди добрались без приключений, а Ника уже начала жалеть, что ей втемяшилось в голову всё-таки уйти.
- Зайдёшь? - подкатилась она к нахохлившемуся Игорю, и тот повеселел.
- Отчего ж не зайти? Зайду!

- Никочка, это ты? - стоило им войти, как тут же раздался скрипучий голос и бабка, кряхтя, вышла из своей комнаты в ночной рубашке, мечте девицы семнадцатого столетия, всей в оборочках и рюшах, - А, Игорёша, а ты тут чего? - она уставилась на парня.
- Так это... Провожаю, баб Нюр, - сориентировался он.
- Аааа... Ну-ну, дело хорошее, - согласилась бабка, разворачиваясь и заходя обратно, - Дверь за собой получше закрой, - скомандовала она напоследок, - А то отходит.
- Хорошо, баб Нюр, - крикнул Игорь вслед, покосился на Нику и послушно хлопнул дверью посильнее, оставаясь по-прежнему с этой стороны прихожей.
Он выжидательно прислушался, но из комнаты бабки не доносилось ни звука, и парень снял ботинки.
- Докатился, из-за тебя я уже бабушек обманываю! - Игорь погрозил Нике пальцем, воровато посмотрел на двери комнаты баб Нюры, и на цыпочках прошёл в ту, куда утром относил никины вещи, сопровождаемый давящимся смехом самой Ники.
Уходить утром ему пришлось через окно, потому что проснулся он, когда бабка уже гремела посудой. Благо, что хозяйка предыдущим летом как раз поменяла в этой комнате старенькое окно на пластиковое, которое не заклеивалось по осени намертво тряпками и открывалось когда угодно.


Москва.
Звонок в дверь.
- Ник, открой дверь! - попросила Ника, поленившись выбираться из одеяльного кокона, в котором сидела с ноутбуком в руках.
- Кого там принесло? - брат открыл дверь, замер, созерцая картину, и расхохотался, - Ника, иди сюда, тут к тебе пришли.
- Кто мог... - девушка выглянула из комнаты и округлила глаза, - Игорь?
- Угу, - промычал тот, вытаскивая черенок розы, зажатый зубами, - Сюрприз хотел сделать, - он недовольно посмотрел на Ника, и тот, посмеиваясь, ушёл к себе, - Блин, колется, зараза. Это тебе, - Игорь протянул розу девушке и был немедленно вознаграждён за перенесённые мучения, - Ммм, мне уже лучше. Мне нравится.
- Мне тоже нравится твой сюрприз, - Ника взяла его под руку и повела к себе, - А знаешь, чего тебе не хватает к этой розе в зубах? Шляпы!


Станица.
Начало весны.
Спустя ещё несколько приездов, когда Игорь, как обычно, забирал вещи, баб Нюра, провожающая Нику традиционными причитаниями в духе "совсем исхудала, тебя что, в этом городе твоём совсем не кормят, возьми гостинцев, сама поешь и Никитушку покормишь" и ворчаниями "вот, ведь только приехала, и опять уезжаешь", неожиданно заявила:
- И скажи Игорьку своему, чтоб перестал в окно лазать. Все клумбы мне перетоптал, ирод, по весне ж ничего не взойдёт!
- Скажу, баб Нюр, - Ника, кусая губы, чтобы не рассмеяться, выскочила на улицу и уткнулась в парня, хохоча ему в грудь.
- В следующий раз у меня остановишься, - просмеявшись, твёрдо заявил Игорь, - Что мы с тобой, как маленькие, по углам прячемся. Скоро вся станица ржать начнёт, что ты ко мне в гости ездишь, а ночуешь до сих пор тут.
- Тебе важно, что о тебе другие скажут? - среагировала Ника, хмурясь.
- Мне важно, чтоб я с тобой открыто ходил, и в дом приводил не украдкой, а как девушку, с которой встречаюсь.
- Так мы встречаемся? - мурлыкнула Ника, - А я думала так, по гостям ходим.
- Конечно, встречаемся, - уверенно ответил он, - Немного странно, ты ж там живёшь, я тут, но встречаемся.
Встречаться таким образом и в самом деле казалось несколько странным, и с этим что-то требовалось сделать, не могут же они вот так мотаться туда-сюда бесконечно? К тому же ему всё больше начинало не хватать Ники по будням, ходить гулять с парнями "по бабам" стало неинтересно, все местные девчата стали резко непривлекательными в этом плане, а просто пить в компании мужиков - так всё опять сводилось к бабам. Игорь уже начинал прикидывать, как можно было бы поступить. Вариантов выходило не слишком много.

Станица.
Всё ещё начало весны.
- Давно бы так, - согласно кивнула мать Игоря, увидев в руках сына сумку с Никиными вещами в её следующий приезд, - И вообще, Никочка, переезжала бы назад, в станицу, а то что же за морока такая, туда-сюда мотаться.
- Я не могу, тёть Валь, - осторожно отказалась девушка, - У меня там работа. Здесь по специальности мне ничего не найти.
- Разве ж работа для женщины - самое главное в жизни? - мать с намёком глянула на Игоря, но тот только развёл руками, - Есть и поважнее вещи, вот, например...
- Мам, - вмешался Игорь, предостерегающе смотря на мать, - Мы только вещи кинуть и к Гориным. Славян на шашлыки звал.
- А поесть? - тут же спохватилась мать, - У меня булочки как раз испеклись, свеженькие, с пылу, с жару. Давайте я вам с собой хоть дам, - засуетилась она.

К теме этого разговора они вернулись позже. Дом давно затих, и Ника сонно сопела на груди Игоря, когда он задумчиво вопросил в потолок:
- Значит, тебе переехать - вообще никак?
- Угу, - подтвердила она, не открывая глаз, - Моя жизнь - там.
- А я? - воинственно уточнил парень.
- И только ты - здесь, - Ника вздохнула и открыла глаза, приподнявшись и обняв его за шею, - Переезжай в Москву? Мне сюда насовсем - вообще никак, а у тебя голова на плечах есть, руки откуда надо растут, тебя работодатели с руками оторвут.
- Ага, порвут, на тряпочки, - хмыкнул парень. Помолчал немного, и добавил:
- Я двадцатого беру пару недель в счёт отпуска. Съезжу, похожу, поищу работу. - Видно было, что он уже немало думал на эту тему и принял решение. - Может, и правда, найдётся что подходящее.
- Конечно, найдётся! - уверенно заявила Ника, - Ты ещё и выбирать будешь, где получше. О, - загорелась он, - давай сразу резюме кинем по сайтам, где работодатели ищут! И вакансии посмотрим, там тоже оставим. Двадцатого приедешь, и уже на конкретные собеседования пойдёшь, где тебя взять готовы.
- Куда? Во, дурёха, - Игорь успел перехватить девушку, уже рванувшую из постели к своей сумке с ноутбуком, - Нам что, заняться больше нечем, кроме как среди ночи с ноутбуком обниматься? - он провёл рукой по телу Ники, подтверждая, что ещё ой как есть, чем, - Завтра днём пошаримся, на сейчас у меня есть другие планы, - глухо объявил он, подминая Нику под себя.
- Беляев, ты слишком много болтаешь, - Ника потянулась к губам, чтобы заткнуть парня. У неё тоже имелись на него планы.

Двадцатого Игорь поехал в Москву. Через две недели он вернулся домой, но только чтоб собрать вещи, сдать дела и уволиться с работы.

Осенью в станице с шумом гуляли ещё одну свадьбу, Соколовых-Беляевых.
Ксюха словила букет, а подвязку поймал Никита.
_________________

Через двадцать минут Боб тарабанил в дверь своей экс. Наконец, он услышал осторожные, неторопливые шаги и перестал долбить кулаком по дереву. Выяснив из-за двери кто это, Сюзи открыла и впустила его в квартиру. С ужасом покосившись на её огромный живот, Боб протопал на кухню, взял из холодильника пиво и рухнул на диван перед телеком.
- На ночь?
- Ага.
- Копы?
- Ага.
Две бутылки светлого стукнулись боками, скрестившись в приветствии.
- Что на этот раз?
Боб посмотрел на остановившуюся в дверях Сюзи. Ну и видок. Лицо девушки было почти полностью коричневым и каким-то припухшим. Только вокруг глаз кожа оставалась светлой. Нереально большой живот приподнимал платье палаткой, а из под него выглядывали худые ноги. Худые сверху и отёкшие внизу. Как люди, испытывая страх и отвращение, не могут отвести взгляд от чего-то уродливого, так Боб не мог перестать таращиться на её живот. Уже которую неделю ему казалось, что она в любой момент сложится пополам, заорёт и начнёт рожать. Обязательно в его присутствии и с этим нужно будет что-то делать. Прямо на его глазах живот молодой женщины дёрнулся и Боб невольно вздрогнул. Сюзи заметила это, засмеялась и положила руку на проступившую под кожей – он мог поклясться! – маленькую ступню.
- Разделся, – нахмурился, сообразив, что Сюзи видела как он дёрнулся. – Маленькая проверка кто способен на большие безумства: американцы или русские.
- И кто выиграл спор? – Сюзи погладила живот, Боб видел это боковым зрением, но сдержался и не посмотрел на него снова.
- Я.
- А что русские? – встрял Фред.
- РусскаЯ, – поправил Боб и ухмыльнулся: – Дала.
Бутылки одобрительно стукнулись друг о друга.
- Ты не исправим.
Сюзи театрально закатила глаза и оставила мужчин одних.
- Слушай, это... – Боб размашисто очертил дугу от груди к паху.
- Тройня. – Перебил его Фред и заржал, увидев выпученные глаза Боба.
Некоторое время они молча пили и пялились на экран телека. Шло «The Tonight Show», но шуточки Фэллона, казалось, сегодня не доходили до Боба.
- Звякни Тони. – Прервал он молчание.
- Зачем? – Искренне удивился Фред.
- Ну, так я оголился на свадьбе его сестры, – пояснил Боб. Теперь была его очередь смотреть как вылезают на орбиту глаза друга. – Узнай про копов.
Фред взял со стола свой айфон и через несколько минут, заикаясь от смеха, рассказывал Бобу, что полицию вызывали не по его душу. На их громкий ржачь в комнату вернулась Сюзи. Ничего не говоря, кинула Бобу на колени футболку и улыбнулась.
- Ага. – Боб натянул футболку Фреда и встал.
- Скажи ещё, что собираешься вернуться на свадьбу, – не унимался Фред.
Боб посмотрел на него как на чокнутого, послал на хер и свалил.

Добравшись до дома, он, как был, завалился спать и только где-то на периферии сознания мелькнула картинка балансирующей на балконных перилах рыженькой.


Утро следующего дня

Ксена была зла. Это Боб понял, как только она посмотрела на него. Но помимо злости в её глазах мелькнуло удивление, как будто она не ожидала его увидеть. И чего злится, в конце концов, это он остался без минета, а сегодня стоит перед ней, готовый на дурацкую экскурсию по городу.
То, что он решил всё-таки это сделать оказалось неожиданным даже для самого Боба. Куда проще было забыть об обещании, как ни раз бывало до этого. Ну, в самом деле, к чему напряги, если девчонка уже дала. Правда заключалась в том, что он был не прочь провести с ней ещё пару часов. Наглый, раздевающий взгляд заскользил по телу Ксены и остановился на небольшом чемоданчике, который до этого Боб не заметил.
- Do you fly back today? – Игнорируя её неприязненный взгляд, уточнил он. – So probably nothing is out of our city tour.
Заложив руки в карманы, он отвернулся от так и не проронившей ни слова русской.
- Боб?
Губы сами растянулись в широкой улыбке, но оборачиваться и показывать её Боб не стал.
– I want see your city. But my plane... улетает через five hours.
Домыслив то, что было произнесено на русском, Фабер посмотрел на девушку через плечо и мотнул головой в сторону двери:
– No problem. I'll take you to the airport in time.


Это была странная экскурсия, а Боб самым бестолковым экскурсоводом, которого только можно представить. Нет, он, конечно, знал на что ходят попялиться приезжие, но вот что-то рассказать об этих достопримечательностях – хер знает. И он два часа катал Ксену по городу, рассказывая о жизни американцев и показывая места, где чаще всего бывает сам. Он часто видел по лицу, что она не понимает о чём он говорит, но она продолжала мужественно кивать, вызывая желание рассмеяться. Любого другого иностранца он уже бы давно выматерил и предложил отправиться на х** или историческую родину, что в его представлении часто было одним и тем же. Ксена... не бесила. Может потому, что смотрела на всё широко открытыми глазами и действительно пыталась понять, а может потому, что в один момент, привлекая внимание к чему-то увиденному, её рука легла на его колено и там осталась.
Два часа промелькнули незаметно.

Боб заглушил мотор и посмотрел на Ксену, ожидая увидеть рыжую копну волос, разглядывающей что-то за окном русской, но она смотрела на него. Молча, выжидающе. Дерьмо. Сцены расставания – это то, что он всегда пытался избежать. Что она от него ждёт? Боб искал слова и не находил их. Тонкие пальцы легко погладили его бровь и он понял, что хмурится. Ксена потянулась и коснулась его губ поцелуем. Поцелуи были тоже из разряда вещей, которые он старался избегать. В них было слишком много нежности, близости, слишком велика опасность привязаться, но... она же уедет.
«Как малолетки» через несколько минут раздражённо ругнулся Боб, вспомнив сколько раз видел целующихся на переднем сидении отцовских машин подростков. Сграбастав Ксену за талию, он перетянул её к себе на колени. Она не сопротивлялась, и скоро они оказались на заднем сидении, раскачивая машину почище лоурайдера. Прощание смело можно было считать удавшимся... если бы не поджидающий снаружи коп.
Ксена почти плакала, объясняя, на смеси русского с ломанным английским, что опаздывает на рейс и мусор, к удивлению Боба, отпустил её. Фак! И почему это, интересно, его никогда не отпускали? Не повезло ему и теперь.
Ксена в последний раз посмотрела ему в глаза и неловко улыбнулась, а затем подхватила свой чемоданчик и заспешила с парковки на регистрацию.
Боба же снова ждали разборки с полицией.

Полтора месяца спустя.

-Ну, пожалуйста, Господи, пусть она будет одна! – Просила Ксения, не отрывая взгляда от теста и покусывая палец. В глубине души она мало верила в счастливый исход, но как говорится, надежда всегда умирает последней. - Ты не можешь быть так жесток!  Нет-нет-нет-нет…-  девушка следила за тем, как появляется первая  красная полоска… вторая…
- Пиз*ц,- тяжело облокотившись о дверь ванны, она сползла на пол, сжимая в ладони злосчастную бумажку, вновь разжала кулак и снова посмотрела на тест, как будто от того, что она подержала его в руке, могло что-то измениться. Красные полоски никуда не делись… Две… Вскочив, Ксюха судорожно начала рыться в сумке, не выдержав, перевернула ее верх тормашками и просто вытрясла все из нее на полку. Выхватив из всего хлама, хранящегося в ее сумке, новую упаковку теста на беременность, дернула за пленку, пальцы сорвались, порвав упаковку  зубами и вытряхнув из картонки еще один тест, дрожащими пальцами опустила его в баночку…
В дверь задолбили.
- Эй, девчонки, кто там застрял, я сейчас в штаны наделаю, - раздался из-за двери голос Катьки из соседней комнаты.
- Сейчас,- бросила Ксюха  в ответ,  сгребая с тумбочки все свои вещи обратно в сумку. Быстро ополоснула банку, плеснула в лицо холодной водой и, запихав использованные тесты в карман штанов, щелкнула замком. – Чего орешь, я уже выхожу.
- Да там уже полчаса сидишь, не одна все-таки живешь, - возмущенно  ответила Катька, просочившись мимо девушки в туалет и закрыв дверь.
- А ты у нас прям  всегда о других беспокоишься, - огрызнулась Ксюха и скрылась в своей комнате.
Ленка сидела на своей кровати с открытым ртом и подводила глаз зеленной подводкой.
- Ксюх, давай быстрей, щас Леха с другом придут, а ты еще даже собираться не начинала,- мазнув по ресницам тушью, подруга принялась за другое веко.
- Я не пойду, Лен, - сказала девушка и, запустив руки в волосы, устало опустилась на кровать.- Иди одна.
- Как это не пойдешь, ты офигела, Ксюх! Я специально Леху напрягла, чтобы он тебе друга подогнал, а ты не… - Ленка оторвала глаза от зеркала и подняла взгляд на подругу. – Ксюх? Ты чего? Ты чего такая бледная, случилось чего? – подорвавшись со своей кровати, Ленка подбежала к соседке и опустилась рядом с ней на коленки, схватив Ксению за руки. - Эй?
Ксюшка вытащила из кармана два теста  и уронила на кровать. Ее нервы сдали и слезы покатились из глаз сплошным потоком, она даже не пыталась их остановить, лишь растирала по лицу, громко всхлипывая и шмыгая носом.
- Я беременна, Леееен! – проревела она, размазав тушь ладошкой.- Что я родителям скажу? Они же меня убьют!
Подруга прижала ее к груди, поглаживая по спине: - Тише-тише, успокойся! Все будет хорошо, что-нибудь придумаем.  Может еще не правда! Надо к врачу сходить.
- Ага, неправда, два теста показали, - девушка все еще продолжала всхлипывать, но истерика потихоньку сходила на нет. В этот момент у Ленки зазвонил телефон.
- Да. Лех, слушай тут такая тема, мы сегодня не сможем. Да не ори ты! У нас ЧП! Не могу я сегодня! Я разве когда тебе врала? Завтра встретимся, я тебе все объясню! Я тебя люблю, Леш!
Ксюха залезла на кровать, свернувшись калачиком.
- Шла бы погуляла, Лен! Еще из-за меня с Лешкой поругаешься.
- Ага щас, а тебя одну оставить, чтобы тебе еще мысли всякие лезли в голову.  Я тебе что не подруга что ли.  Так… пить тебе нельзя, давай я тебе чаю сделаю!  - Ленка засуетилась, а Ксения отстраненно наблюдала за подругой, мыслями находясь  далеко от этой комнаты в общежитии.
Спустя полчаса, когда они сидели и пили горячий чай с конфетами, Ленка спросила.
- А кто отец, Ксюх? Кто-то из наших, из общажных? Может еще свадьбу сыграете, а ты слезы льешь?
Девушка тяжело вздохнула.
- Если бы…- отхлебнув из чашки, продолжила, - помнишь, я тебе фотки показывала со свадьбы брата, ну в Америке… Я тебе не рассказывала, но я там  с парнем одним… в общем, познакомилась. Блин я с деревенскими никогда не забывала, а тут…У меня чего-то от него башню так снесло, что я не только про защиту, я имя свое забыла. Все из головы вылетело. Вот и влипла. Так что свадьбой тут и не светит. Как матери говорить, я вообще не представляю… -Она прикрыла глаза. - Позор на всю станицу.
На том, что подруга скрыла от нее такие факты как знакомство с американцем, Ленка внимание акцентировать не стала, но мысленно обещала еще припомнить при случае.
- А если аборт, Ксюх? И говорить ничего не придется, правда надо где-то денег взять!
- Сдурела?- девушка распахнула глаза и уставилась на соседку по комнате.  – Если мать узнает, то точно из дома вышвырнет, а так может и простит! Да и страшно мне аборт, ребенок же… живой… Ты бы сама смогла? Нет, аборт я не смогу сделать! Надо матери признаваться, а там… если что в город перееду, работу попробую найти!  Хорошо хоть доучиться успею, диплом будет уже. Правда я в станице хотела работать, а теперь кто меня агрономом возьмет…
- Ох, Ксюх, и чего тебя в эту Америку понесло, - посетовала Ленка, - ну ничего прорвемся!

Спустя девять месяцев.

Ксюха сидела в кресле и вязала пинетки, на что-то более крупное у нее просто не хватало терпения, зевнув, она оторвалась от спиц, и ее взгляд остановился на букете, пойманном на свадьбе Игоря и Ники. Вспомнилось, как она не хотела туда идти, так как переживала, что деревенские будут шептаться за ее спиной, ведь ее беременность уже бросалась в глаза. И лишь настойчивое желание молодоженов  и угроза обиды на ее отсутствие, заставили ее появиться. В глубине души она была рада тому, что друзья не отвернулись от нее и даже опекали от других навязчивых и менее деликатных знакомых, не позволяя доставать ее расспросами. Выходить ловить букет она совсем не планировала и, когда Ника начала собирать девушек, хотела по-тихому просто выскользнуть из зала. Ее остановили слова одной из местных сплетниц, о том,  что правильно она уходит, уж ее брюхатую точно замуж никто не возьмет, надо дать шанс более достойным. В ее глазах нещадно щипало, но гордость не позволила отступить, она шагнула в кучу молодых девчонок, заставляя себя улыбаться и не обращая ни на кого внимания, и когда букет полетел в их сторону, просто сделала шаг вперед и вытянула руку. Никто просто не решился встать у нее на пути. Именно в тот вечер Ксения пообещала себе, что обязательно будет счастлива не смотря ни на что. И она действительно была счастлива. У нее была семья. Любящие родители, пусть не сразу, но все же простившие ее необдуманный поступок. У нее были друзья, которые не осуждали ее и поддерживали все это время. А в скором времени еще будет и малыш, маленький, крохотный беззащитный и она не позволит другим испортить их жизнь…
Отложив спицы, девушка встала, решив пойти в постель. В последнее время спать хотелось практически всегда, и она с трудом заставляла себя подниматься с кровати, бурча себе под нос, о том, что похожа на большую бегемотиху и если она не будет больше двигаться, то превратится в огромную слониху. По ногам что-то потекло, и Ксения резко остановилась, осторожно смотря вниз, обхватила живот рукой.
- Маааам, - голос звучал немного испугано и жалобно, - кажется у меня воды отошли….
А потом все вокруг закрутилось, родители засуетились и забегали, лишь сама Ксюха была спокойная как удав, не торопясь, она переоделась и села на стул в ожидании скорой. Такое несвойственное для дочери поведение еще больше пугало ее родителей, и они пытались ее растормошить.
- Ксюш, ничего не болит? Все хорошо, дочь?
- Да нет, мам, не болит, - отвечала она, прислушиваясь к своим ощущениям. И действительно в тот момент ничего такого  Ксения не испытывала, лишь какой-то непонятный страх в совокупности с предвкушением от того, что скоро увидит своего малыша. Тогда она еще не знала, что будет рожать целых двенадцать часов…
 ***
 - Фааак,- руки впились в поручни, она старалась дышать, как ей говорила акушерка, но то и дело сбивалась от резкой боли, казалось, окутывавшей с головы до ног.  Как тут вообще можно дышать?! Девушка закусила губы, стараясь не кричать.- Аааааа! Сукин сын! Ненавижу! Чертов американец! Да чтобы я еще раз!- тело снова разорвала боль, -  Оооох, повелась на это бред! Да сделайте уже что-нибудь! Чеерт! Не могу больше!
- Ксюшааа, прекрати орать! Ты не даешь ребенку дышать! Ксюша! – акушерка требовала от нее чего-то невозможного. – А теперь тужься! Тужься, я сказала! Сильнеей! Да сильнее, мать его!
- Да тужусь я!!!- девушка снова, что было силы вцепилась в поручни, уже с трудом понимая, что происходит вокруг.
-Все, все хватит!- снова раздался приказ.- Отдыхай! И сосредоточься, Ксюша, осталось совсем немного, я уже вижу головку. Как только начнутся потуги, тужься. Все давай!
- Я больше не могу!- простонала она, снова напрягаясь всем телом.
- Можешь! Прекрати истерику! Тужься! Давай! Еще! Еще чуть-чуть! Молодец девочка!  Воот, умница! – в этот момент раздался то ли писк, то ли крик и, увидев, как врач держит в руках ребенка, Ксения расслабилась. – Так кто тут у нас такой красивый? Мальчик! И смотри уже рыженький! Изжога ,поди, мучила всю беременность. Ксения не расслабляйся, сейчас еще послед рожать будем!
Медсестра куда-то понесла кроху, но сил не было даже на то чтобы спросить, куда. Девушка просто молча, наблюдала за тем что происходит в комнате.
- Рожайте кого хотите, а я спать, - еле слышно проговорила она, чувствуя, как закрываются ее глаза.
- Конечно, конечно, а нука напрягись еще чуть-чуть,- попросила акушерка,- Малыша-то как назовешь?
- Марь Вановна, ну сколько можно? Я уже не могу! – простонала Ксюха, правда слова о сыне немного ее оживили,- Борькой назову.
- Красивое имя,- согласилась акушерка.
- Три девятьсот пятьдесят,  раздалось откуда-то из-за головы, - 52 см, богатырь, в папу, наверное, мама –то вон какая миниатюрная. Как и родить-то сумела.
-Ага, в папу,- ели слышно произнесла девушка, окончательно погружаясь в сон.
 
12 месяцев спустя

Натянув на ноги валенки и завязав голову платком, Ксения нырнула в пуховик.
- Мам, мы с Борькой гулять, ты нас не теряй, мы еще к Громовым зайдем, я Кэнди обещала рецепт блинов дать. – Крикнула она, заворачивая сына в пуховое одеяло. – Ты прикинь, она хочет корову научиться доить, это после того, как Лидка ляпнула, что типа в станице любая девчонка пяти лет это умеет и нет ничего проще. Правда я ей посоветовала начать с козы, уж если лягнет, то живая останется. Все мы ушли.
Ксения тащила коляску, продираясь сквозь сугробы.  Впервые за две недели на улице светило солнце и не смотря на мороз настроение было радужное. На самом деле девушка шла к Громовым не только чтобы поделиться рецептом, ей необходимо было еще кое-что узнать у Кэнди.
Открыв калитку, Ксюшка закатила коляску во двор Громовых. Борька уже тихо посапывал в люльке, быстро уснув на свежем воздухе, и будить его совсем не хотелось, оставив коляску во дворе, она забежала в дом.
-Хай систееер!!! Мы пришли! Только твой  крестник спит сладким сном на улице, поэтому я не надолго.
- Привет, Ксюша! – Кэндис поцеловала девушку в щеку.- А как же чай? С булочками!
- С Булочками?- Ксюшка приподняла брови. -Ты научилась печь булочки?
- Нет,- Кэндис хитро посмотрела на подругу,- я купила их в магазине.
Девушка рассмеялась.
- Все понятно, но в другой раз, я чего к тебе заскочила, - порывшись в сумке, Ксения достала листочек, во-первых, вот тебе рецепт блинов, можешь попробовать сделать сама, но если не получится, я приду, покажу. До масленицы еще две недели, так что успеем, комар носа не подточит, твои блины от тети Полиных ни одна собака не отличит!
- Комар? Собака? Я не собираюсь кормить их блинами! Ксения? – Кэнди внимательно разглядывала бумажку с рецептом.
- Ой-ой, прости, я забыла! Потом объясню, что я имела в виду, не сегодня, мне еще к Потемкиным надо забежать, они к матери приехали погостить, а Федька в прошлый раз обещал моего Борьку щелкнуть. Я чего собственно спросить хотела…- на мгновение Ксения замялась, но потом решительно вскинула голову. – Ты можешь мне дать адрес Боба… - в этот момент  девушка, смутившись, поняла, что даже фамилии Боба она не знает. – Того, который был на вашей с Матвеем свадьбе. Кэндис?
Ее руки теребили ремешок от сумочки в нетерпении. Она не знала, стоит ли делать то, что она задумала, но так, ей казалось, будет правильным.
- Боба? Боба Фабера? Друга Энтони, - Кэндис внимательно посмотрела на Ксюшу.- Ты уверена, что тебе точно нужен его адрес, сестренка?
Ксения молча кивнула, решив не поддаваться сомнениям, тут же начавшим сверлить ее мозг. Ведь она совершенно ничего не знала об этом странном мужчине, может у него есть жена, дети, ну или подружка.. Хотя, Кэндис бы наверное не стала молчать о таком.
- Окей, - Кэндис взяла блокнот с тумбочки и, что-то написав на листочке, оторвала его и протянула девушке, - держи, жду тебя завтра с Борисом, будем печь блины!
- Хорошо, Кэнди… и спасибо тебе, - Ксюшка чмокнула жену брата в щеку и выскочила во двор, сжимая в руке заветный листок с адресом.
Подхватив коляску с сыном и напевая себе под нос одну из песен, услышанных сегодня по радио, она отправилась гулять по станице.  Где-то через час малыш заворочался, стянув зубами с одной руки перчатку,  Ксюха набрала телефон Потемкина.
- Привет, Федь, чем занимаетесь? Ничем, тогда может ты пофотографируешь Борьку. Обещаем даже не писать тебе на рубашку как в прошлый раз. Честно-честно,- девушка рассмеялась, - Тогда мы сейчас придем. Сейчас это минут через двадцать, мы можно сказать практически у вашего дома. Договорились.
Положив трубку, Ксюша посмотрела на сына, который заметив внимание матери, беззубо улыбнулся:- Ну что, Борис, едем делать тебе первые фотографии??

12 месяцев и три дня спустя.

Аккуратно уложив спящего сына в кроватку, девушка тихонько опустила полог и на цыпочках добралась до стола, схватив конверт с фотографиями и русско-английский словарь, найденный еще днем с очень большим трудом, так же тихо выскользнула из комнаты. Родители уже ушли в свою комнату и Ксения расположилась за кухонным столом, предварительно сделав себе сладкого  чаю с молоком, который пила сейчас в немереных количествах. Вроде как грудное молоко увеличивает, хотя на ее чисто субъективный взгляд в туалет его уходит куда больше чем в грудь.  Вытряхнув фотки из конверта, она  разложила их на столе, пытаясь выбрать самую интересную. Наконец справившись с задачей, она взяла листочек и, придумав текст, стала переводить его на английский.

This is Boris. He is the most wonderful and joyous child in the world. This is your son.
Немного подумав, она зачеркнула последнее предложение и начала писать заново.
This is Boris. Him three months. He is the most wonderful and joyous child in the world. However these crazy parents just couldn't be another son. Everyone says that in addition to the hair he has nothing on my mother's and they are right. All the rest of his things from you.

P.s. Interestingly, to learn to milk a cow is quite a crazy thing?
Russian Ksenia
Переписав текст на фотографию, она быстро вложила ее в конверт и запечатала, чтоб не передумать. Написав на конверте адрес, который дала ей Кэнди, спрятала письмо в сумку. Допив уже остывший чай, Ксюша отправилась спать. На следующий день, гуляя с Борисом, она бросила письмо в почтовый ящик, надеясь, что оно все же не затеряется в пути и дойдет до адресата. На душе было легко и спокойно, она схватила сына на руки и крепко обняла, целуя в щечку.
- Я тебя люблю, малыш, кажется больше всего на свете!

Боб скинул башмаки и босиком прошлёпал на кухню. Бросив письма и газету на стол, он заглянул в видавший виды холодильник, открыл и снова закрыл кухонный шкаф, надеясь найти что-нибудь съестное. Но даже лапши быстрого приготовления больше не было, только пыльные пластмассовые дозы и пара тарелок. Он снова открыл холодильник, повертел в руке уже несъедобный на вид кусок сыра, кинул его обратно на полку и взял бутылку пива. Отработанным движением сбил крышку о щербатый край столешницы и сел. Глоток светлого, и он набрал номер пиццерии. В ожидании ответа, придвинул стопку скопившейся за неделю почты. Счета и реклама. Кажется, он никогда не получал ничего другого. В трубке раздался голос Альберто, – хозяина заведения на углу соседнего квартала – Боб по своему обычаю позубоскалил насчёт акцента итальянца и услышал в ответ смех и знакомое «Как обычно?» Фабер подтвердил заказ и отбросил в сторону рекламный проспект. Альберто не нуждался в приглашении поговорить и тараторил что-то о клиентах. Боб вскрыл первый конверт, не читая, нашёл выделенную жирным сумму и положил лист рядом с бутылкой. Поддакнул итальянцу, хмыкнул в ответ на жалобу о хулиганах и вскрыл следующий. Ещё один счёт лёг поверх предыдущего. Альберто пообещал, что заказ будет доставлен через полчаса и отключился. Боб наклонил голову вправо, потом влево, разминая мышцы шеи и взялся за следующий конверт. Этот выглядел как-то странно: совсем тонюсенький, с кучей марок и подписанный от руки. Он надорвал бумагу и вытянул фотографию. Несколько секунд Боб смотрел на изображение ребёнка, потом на конверт, убеждаясь, что адресатом указан он и, наконец, перевернул фотографию.
«This is Boris. Him three months. He is the most wonderful and joyous child in the world. However these crazy parents just couldn't be another son. Everyone says that in addition to the hair he has nothing on my mother's and they are right. All the rest of his things from you.»
От меня? Как у этого ребёнка может быть что-то от меня?
Слово «русская» в подписи заставило его ненадолго задуматься. В памяти мелькнула картинка хорошенькой девчонки, замершей на перилах балкона и льющей воду себе на грудь. Xena, так, кажется, её звали. Он сравнил всплывшее в памяти имя с написанным на фото «Ksenia» и решил, что это вполне может быть одно и то же. И снова уставился на ребёнка на фото. Память медленно, словно нехотя, восстанавливала события годичной давности. Свадьба Кэнди, крикливые русские и рыженькая, с которой они сначала пили водку, а потом кувыркались на балконе, в постели Кэнди и на прощание в машине на парковке аэропорта. За последнее ему пришлось заплатить штраф и провести несколько часов в полиции. Больше он о Ксене не слышал.
Боб разглядывал лицо ребёнка, пытаясь понять правда ли это его пацан. Рыжие волосы, голубые глаза... F*ck! Нет, что правда его? А может она просто хочет перебраться на ПМЖ в Америку? Боб нахмурился, пытаясь вспомнить лицо Ксены, но чёткая картинка не складывалась.
Глоток, и ещё, пока бутылка не опустела. Боб отставил её в сторону и туда же положил фотокарточку. Сын. Да, бля, быть такого не может. То есть, может, но... Он снова покосился на фотографию.
Каково это быть отцом? Боб надеялся не узнать этого. И на тебе!

Доедая пиццу полчаса спустя, он решил связаться с Ксеной и узнать что она хочет. И возможность сделать это нашлась быстрее, чем он думал.
— Боб! – Раздался в трубке воодушевлённый голос Тони. — Где ты торчишь? Мы уже на месте.
Точно. Они же договаривались оторваться вечером в пятницу, а он с неожиданно свалившимся отцовством совершенно об этом забыл.
— Соскучился? — съязвил, кинув недоеденный кусок пиццы обратно в коробку, и быстро пошёл в ванную. — Пять минут на душ, десять на дорогу – через пятнадцать буду.
Подсчитал Боб, на ходу скидывая одежду.
— Окей. Ждём! — Тони был в таком приподнятом настроении, что Боб разом забыл об усталости, но не о новости сделавшей его вечер.
— Тони, погоди. Дай мне номер Кэнди.
— На кой член тебе номер моей сестры?
Пропустив мимо ушей «возмущение» другана, Боб разом заткнул и озадачил его всего одной фразой:
— Она должна знать где мой сын.


Узнать адрес и другие контактные данные Ксены оказалось делом одного звонка. И уже совсем скоро они установили общение через скайп.
Скованность и напряжение первых попыток разрядил Борис. С ним их видеоконференции наполнялись смехом и теплом, каких прежде Боб в своих отношениях не помнил. Ему нравился этот улыбчивый парнишка, вьющий верёвки не только из матери, но из всей семьи. Нравилась Ксена: улыбчивая и заботливая, какой сделало её рождение Бориса, но и немного сумасшедшей, какой Боб узнал её чуть больше года назад. Однажды, заметив как загорелись глаза Боба, когда она обнажила грудь, собираясь покормить сына, Ксена повела плечом, открывая его взгляду ещё больше кожи и осталась довольна его напряжённым молчанием и тем, как он пожирал её глазами. Закончив кормить, она уложила уснувшего мальчонку в кроватку и вернулась к лэптопу.
— Разденься для меня.
Если слова Боба её смутили, Ксюша это не показала и, после недолгих колебаний, начала расстёгивать кофточку...
То, что началось с пустяка, превратилось в чувственную игру, по накалу во много раз превосходящую секс по телефону и скоро ставшую частью их конференций. Плохо было лишь то, что нельзя почувствовать разгорячённую кожу под собственными пальцами, а не только ласкать её взглядом, когда так хотелось большего.
Бобу даже понравилась мать Ксены. Однажды, по просьбе дочери, женщина остановилась напротив «зрачка» камеры и, уперев руки в боки, громогласно выдала прочувствованную и явно недружелюбную тираду на чистом русском. Всё сказав, женщина в цветастом халате и сланцах на носок, выплыла из комнаты с достоинством королевы.
— Что она сказала?
— Ты ей не нравишься. – Спокойно подытожила Ксена, засовывая в рот Бориса ложечку с фруктовым пюре.
Боб хмыкнул.

К концу лета, и не без помощи Сюзи, Боб понял как изменился. Он почти перестал мотаться с ребятами по клубам, предпочитая домашние конференции с Ксеной или тусовался у Фреда с Сюзи. Он не раз останавливался рядом с молодой женщиной, когда она возилась с тройней и, не отдавая себе отчёта, наблюдал за ними. В его лексиконе появились такие фразы, как «Ксена делает это...» и «А Борис...», повторяющиеся с нарастающей регулярностью. Он нашёл ещё одну работу и начал откладывать деньги. И если для него всё происходило само собой, для окружающих перемены были разительными. О чём и сообщила ему Сюзи в один прекрасный день.
Боб крепко задумался над «симптомами», а потом признал, что к тому же собирается поехать в Россию, знакомиться с тёщей и сыном. Сюзи очень долго смеялась, перед тем, как смогла выговорить, что он только что назвал мать Ксены тёщей. Стало даже страшно.

Россия, на примере станицы, показалась ему громогласной, расхлябанной и грубой. За что ни возьмись – держится на соплях, а главный тот, кто сильнее и наглее. Боб сходу понял, что это вот прям его!
Тесть, даром что русский, оказался мировым мужиком, Борис – правильным пацанчиком со всеми хулиганскими задатками отца, неизменно приводившими последнего в восторг. «Мой сын» комментировал Боб с гордостью любое безобразие Фабера-младшего. Кстати, об этом. Тёща его хоть и любила от сердца – Боб по глазам видел – веры в американца не имела, и слышать ничего не хотела о том, чтоб Бориска получил фамилию отца. Она говорила Ксене, что, мол, Боб усыновит мальчишку и увезёт с собой, а она останется ни с чем. Ксена не была ломакой и не была глупой, поэтому заладилось у них опять сразу. Вот прямо сразу. Ещё по дороге из аэропорта. Но это одно, а Борья, как она называла малого - другое. За крепыша эта хрупкая на вид девушка могла перегрызть глотку любому.
Опасаясь, что подозрения матери не беспочвенны, Ксена не придумала ничего лучшего, как в один день, после ужина, когда они с тестем уже накатили, спросить в лоб «Ты на мне женишься?». Ответ на этот вопрос существовал только один и Боб подозревал, что Ксена это понимает, и именно поэтому спрашивает в присутствии своих родителей, проходивших мимо и оставшихся на ужин Потёмкиных, и их общего сына (в чём он уже ни капли не сомневался). От неожиданности и обиды на подставу, он выпалил на понятном присутствующим русском «Да!» и был поддержан Борисом, громко повторившим за отцом «Та!», отрезая путь к отступлению. Растерялись абсолютно все. Первой пришла в себя Ксена – схватила Бориса и быстро ушла в комнату. Тёща завела свою любимую о том, что верить ему нельзя – это Боб понимал уже даже просто по тональности – тесть же просто налил им по новой, кивнул на рюмки, потом в сторону комнаты. Боб солидно кивнул в ответ – выпили.
Наутро Ксюша отказывалась слушать даже мать, твёрдо собираясь выйти замуж как можно скорее. Фаберы мстительно улыбались, не задумываясь над последствиями, но радуясь одержанной над тёщей и бабушкой победе.
Они расписались через три дня, за которые Боб успел испугаться, решиться бежать, но в последний момент найти преимущества в том, что Ксена и Борис всегда будут рядом. «Всегда» всё ещё пугало, но признаться в этом – никогда!
Более странной свадьбы, которую русские называли «роспись», он не мог себе представить, так же как не мог представить, чтобы Ксена улыбалась ещё лучезарнее. Всё смешалось, не оставляя чётких воспоминаний, кроме ощущения затягивающейся на шее петли.
Может, он сейчас допустил ошибку, а, может, спонтанно, как и многое в своей жизни, принял очень правильное решение.
В течение пятидесяти с лишним лет Боб будет склоняться то к одному, то к другому, и всё равно каждое утро просыпаться рядом с русской рыжулей по имени Ксена.