Встретимся у кромки миров (любовно-фантастический роман)

 » Встретимся у кромки миров. Часть 2 Глава 2

Живущие в комнате ужасов боятся выйти из нее.
Аркадий Давидович

Когда мы пришли, на пляже уже собрались все жители поселка. Я не подозревала, что нас так много, на танцы ходила от силы половина. Увидев меня с бабушкой, люди начали расступаться, и мы прошли к самой беседке. Заходить в нее побоялась, хотя каменные полы были начищены до первозданного вида. Оставив меня на попечение Марты, которая стала родной, ба села на скамейку около председателя, рядом с другими старожилами. Посмотрев налево, я увидела, что воронка от взрыва была обнесена веревкой.
На широком парапете беседки был установлен графин с водой и пара стаканов, председатель держал в руках изрядно помятую бумажку, в которую время от времени поглядывал, шевеля губами. Видимо, это была его речь.
Постучав по графину чайной ложкой, он призвал всех к тишине. Люди стали пробираться ближе, и вскоре меня обступила плотная масса тел. Все головы были обращены на председателя, тот перед речью покашлял.
- Товарищи! Я собрал вас здесь, чтобы обсудить сложившееся положение в виду последних событий и принять решение, основываясь на точных данных. Повестка нашего собрания "Как жить и что делать?"
Жена председателя быстро записывала, поэтому ректор делал частые паузы и продолжал после ее кивка.
- Все знают, что двадцать второго июня сорок первого года в пять пятнадцать утра в районе этой беседки раздался взрыв, в результате чего гражданка Рокосовская получила контузию.
Все обернулись будто видели меня в первый раз. Я втянула голову в плечи. Марта обняла меня и не выпускала из кольца рук до конца собрания.
- По непроверенным фактам, - продолжал председатель, - тут же находился Ингмар Боргман, и со слов гражданки Рокосовской погиб от данного взрыва. Но! – председатель задрал палец и ждал, когда стихнут разговоры, вызванные его репликой, - но никаких фрагментов тела обнаружить не удалось. Есть версия, что гражданка Рокосовская в результате контузии выдает за действительность свои фантазии.
Толпа опять зашумела, послышались крики «А кровь?», Иван постучал по графину и продолжил:
- Предположительно, это кровь самой гражданки Рокосовской, как результат носового кровотечения, плюс собачья. Пес по кличке Дик был обследован, раны обнаружены!

Вот это да! Выставили полной дурой. Только крепкие объятия Марты сдержали мой порыв объясниться с председателем.
- До выяснения всех обстоятельств, предлагаю считать отца и сына Боргманов, водителя Авдотькина живыми и отбывшими на станцию. Причины невозвращения Авдотькина будут выяснены, когда из района приедут уполномоченные товарищи. Полагаю этот вопрос закрытым, переходим к следующему.
В толпе раздались редкие хлопки. Председатель налил из графина воду и неспешно выпил.

- Следующий вопрос нашего собрания: мы должны решить, как относиться к тому, что люди, ушедшие за предел поселка, не возвращаются. Я тут набросал возможные причины по каждому конкретному случаю. Итак, милиционер Никитин имеет прописку в другом городе, предположительно отбыл на родину. Докладываться о своем он перемещении нам не обязан. Для этого есть начальство повыше. Следующий - Авдотькин. Имел зазнобу на станции. Об этом многие знали. Алена, не обижайся, но есть подозрение, что твой муж сбежал к ней. Сразу отвечу на вопрос о машине: техника старая, часто ломалась, возможно и сейчас машина в ремонте. Когда Авдотькин вернется, мы устроим ему товарищеский суд. Алена, все мы на твоей стороне, не плачь. Дайте ей воды!

Жена председателя наполнила стакан, и его из рук в руки передали несчастной Алене.
Председатель продолжил:
- Я предполагаю, что письмоносица Дуся с матерью остались в районе, например, по болезни одной из них. Дед Пантелеймон мог просто не доплыть до пункта назначения на своей утлой лодчонке, но не факт, не факт! Дайте его дочери тоже воды.
Вернувшийся было стакан опять пошел по рукам.
- Поэтому, - председатель сделал паузу, - предлагаю ушедших людей считать живыми, но временно покинувшими наш коллектив.
Опять жидкие аплодисменты обозначили, что люди согласны верить во "временно живых", чем предполагать более страшный исход.

- Пора переходить к следующему вопросу. Вы все знаете, что за эти две недели в нашем поселке не появился ни один человек извне. Как к этому относиться? Предлагаю считать: у людей есть более важные дела, чем наш поселок, и нам следует ждать директивы из района, которому наверняка доложили о произошедших взрывах уехавшие дачники. На этом разрешите закончить наше собрание.
- А как быть с туманом? И почему нет солнца? – раздались выкрики из толпы.
- Товарищи, за атмосферные явления я ответственности не несу! Подождем решение района. Уверен, что там предпринимают все необходимое.
Председатель сложил бумажку, в которую поглядывал, дождался, когда жена допишет последние слова, взял подмышку полупустой графин и важно спустился с беседки. Супруга поспешила следом.
Люди не расходились, они не получили ответы на волнующие вопросы и не намерены были ждать, когда появятся уполномоченные товарищи из района и помогут разобраться с туманом. Они хотели знать, как им жить здесь и сейчас.

К моему удивлению, первая руку подняла бабушка. Она этим жестом дала понять, что хочет высказаться. Все замерли.
- Давайте определим круг проблем, которые нужно решить сейчас, - громко сказала ба. Она сняла с головы платок и в волнении скомкала его в руке.
Я ее не узнавала. Где моя тихая и мягкая бабушка? Блеск в глазах, уверенность в голосе, устремление тела вперед. Революционерка! Точно, Клара Цеткин!
- Я думаю, нужно решить, что делать с туманом? Вернее, бояться его или нет? Вы заметили, что он не распространяется дальше линий, условно проложенных между тремя точками: разрушенный маяк, старая мельница, арка у главной дороги, ведущей от нашего поселка к станции. Предлагаю, оберечься, не заходить за эти линии, пока мы точно не убедимся в безопасности тумана. Бабка Нюра, выйди сюда, расскажи всем, что случилось с твоей козой?
Нюра бочком прошла между тесно стоящими людьми. Потеснив бабулю, словно места для произнесения пламенной речи не хватало, она развела руки в стороны в нарочито театральном жесте:
- Люди добрые, это что же делается? Сегодня с утра погнала козу на луг, что недалеко от арки, там трава по пояс. Перлась, несмотря на больную спину. Села на упавшее дерево, а козу на длинной веревке отпустила пастись. Сама конец крепко держу. Вот Машка так и перебиралась от кустика к кустику, от травинки к травинке, пока не зашла за орешник. Мне ее не видать было, но веревка тянется, дергается, значит, коза с места на место переступает. И вдруг неведомая сила ка-а-ак дернет веревку, я с дерева на землю и рухнула. Пока кости старые собрала, да козу окаянной назвала, веревка в руках затихла. Дернула ее, а она легко подалась. Еще раз дернула, уже покрепче, а веревка ко мне прилетела, а на конце Машки-то и не было! Побегла в ту сторону, за орешник зашла, а там туман клубится, и козы не видать. Позвала, но ни звука в ответ не прилетело, тишина тишайшая. Веревку в руках повертела, а потом глядь на петлю, а она целая, не порванная, не разрезанная! Я специально хитро завязываю, чтобы ненароком с козьей головы не слетела! Да и не могла она просто так сняться ни сама по себе, ни чьими-то стараниями. Крутые рога не дали бы! Ответственно заявляю! Дело нечистое! Поди черти озоруют!

Тут ба разошедшуюся ораторшу потеснила:
- Я призываю остерегаться ходить за туман, предлагаю протянуть веревки, поставить указатели, обозначить границы. За детьми - особый дозор, скот только под присмотром пасти, наблюдение за туманом вести, записи делать. Он - основная угроза. Штаб создадим, где все необычные случаи записывать будем, потом решать, как людям оберечься. Дед Пантелеймон морем пошел, но у маяка туман и по воде стелется, а потом дугой до горизонта стоит. Поэтому, тем, кто рыболовством занимается - не увлекаться, следить за туманом, не пересекать его!
Бабуля передохнула и, оглядев серьезные лица сельчан, продолжила:
- По реке он тоже местами стелется. У старой мельницы вода свободная, а другой берег весь в тумане потонул. Поэтому по мосту на другой берег не ходить, реку - не переплывать! От арки туман в пяти метрах улегся, я вчера ходила, смотрела - нет прохода к станции! Окружены мы со всех сторон, поэтому нужно научиться выживать на этом пятачке, свободном от тумана. Долго это продлится или нет, нам не ведомо, но нужно быть готовыми ко всему.

Ба подняла руку с платком и взмахнула им, призывая успокоиться волну голосов, вызванную последней репликой:
- Поэтому предлагаю, все запасы еды переписать, магазин закрыть и провести в нем ревизию. Мы должны знать, сколько без завоза товара из центра можем продержаться. Если солнца долго не будет, урожай на огородах не вызреет, лес ягод и грибов не даст. Будем надеяться на рыбу, которую в реке и море добыть можно. Поэтому нужно организовать бригаду рыбаков и улов на общий стол кидать. Все условия для хранения в магазине есть! Кто согласен с моей программой, поднимите руки!
Ну ба дает! Она сейчас рукой с платком так трясла, как Ленин на броневике фуражкой. Я знала, что она у меня боевая, но не думала, что в ней столько запала!
Народ проголосовал единогласно. В штаб избрали бабулю, как председателя и еще четверых сельчан, отличающихся опытом хозяйствования. После этого все разошлись по домам проводить ревизию имеющейся провизии.
_________________

Ага, поняла.
А почему бы тебе тогда фотки тоже в отдельную строку не вынести? в графику или в прочее?
___________________________________

Если посмотришь оглавление на 1 странице, то все фото и видео в соответствующих разделах. Или я что-то пропустила?
_________________

 » Свидетельства времени

_________________

 » Встретимся у кромки миров. Часть 2 Глава 3

"В наибольшей безопасности тот, кто начеку, даже когда нет опасности."
Сайрус

На следующий день вечером прибежали близнецы Радько, мои друзья. Они были напуганы. Бабушка завела их на кухню и налила теплого молока.
- Выпейте, хлопчики! Только не торопитесь. Потом расскажете, что случилось.
Братья взяли кружки и стало видно, как дрожат их руки. Дождавшись, когда пустые посудины окажутся на столе, бабуля кивнула:
- Пахом, начинай.
Он был старше Тараса всего на полчаса, но являлся главным заводилой.
- Мама из района не вернулась! – посмотрел несчастными глазами.
- А когда ушла? И на собрании я ее не видела, - забеспокоилась бабуля. Мама близнецов работала заведующей сельпо, того самого магазина, в котором проводилась ревизия. Доклад о запасах принесла продавщица - Галкина мама.
Мальчишки переглянулись.
- Вчера рано утром. Очень переживала, что денег много скопилось, а из района не приехали. Вот и повезла. Заодно узнать хотела, что случилось. Нас просила никому не говорить, за деньги переживала.
- Сколько денег было?
- Две сумки. Она их в мешки зашила, чтобы не видно было, что везет.
- И как увезла?
- На лошади, - Пахом вздохнул, - обещала не позднее шести дома быть.
Вот это да! Что скажет теперь Иван?

Бабушка взяла школьную тетрадку и вывела в ней «Радько Олеся. Выехала в район 10 июля 1941 года с двумя мешками денег и не вернулась».
Потом мы пошли к Ивану. Тот уже спал, дверь открыла жена, но узнав в чем дело, разбудила.
- Так, ребята, сейчас вы напишите заявление, что гражданка Радько самовольно покинула объект с большой суммой денег. Когда из района приедет комиссия, разберется куда пропали деньги.
- А искать маму будем? – хором спросили близнецы.
- Нет, нас никто не уполномочивал, не будем заниматься не своим делом, мы не милиция, - аккуратно собрав исписанные под диктовку листочки, сложил их в кожаную папку.
Так, не солоно хлебавши, мы покинули дом председателя поселкового совета.
Это был первый зафиксированный случай пропажи. Кроме Нюркиной козы, конечно.

Шли дни, записи в тетрадке пополнялись. Хотя все были предупреждены, но находились не верящие в опасность или случайные нарушители границы. На глазах у соседей вошла в реку и пропала в белом мареве женщина, полоскавшая белье и упустившая сорочку. Ниже по течению, где туман отступал, женщина не появилась. Двое подростков на спор забежали в него, ни один не вернулся. Правда были и курьезные случаи, когда панику подняла жена аккордеониста, но он вскоре был обнаружен спящим в палисаднике у соседей. От него за версту разило самогоном.

Люди все чаще стали собираться у нашего дома, интересоваться нет ли новых пропавших, не поменял ли туман свои границы, долго ли всем сидеть на усеченном пайке. Туман не распространялся, но и не уходил. Самое неприятное было то, что солнце так и не появилось. Днем, конечно, было светло, но серость никуда не делась. Природа словно застыла. Птицы постепенно стали исчезать. Над морем не летало ни одной чайки. Благо рыбы было достаточно, и наш снабженческий отряд каждый день пополнял запасы. У смелых умов родилось предположение, что можно покинуть поселок под водой, но никто не решился это проверить.

Было страшно, но человек не может долго находиться в напряжении, и жизнь брала свое. Мы приспосабливались к ограниченному пространству. Даже начались танцы. Сначала собирались у дома аккордеониста, пели песни, а потом стали танцевать. Это помогало забыться на некоторое время.
Множились слухи и нелепицы. Старики утверждали, что мы прокляты за то, что свергли царя. Но никто из жителей поселка в этом не участвовал, поэтому гипотезу отмели. Некоторые бабки вспомнили сказку о кузнеце-ведьмаке и стали детей да девиц впечатлительных пугать проделками черта. Но и это было пресечено как вредный пережиток прошлого. Аккордеонист предположил, что врагами создан новый вид оружия, и теперь он испытывается на нашем поселке, а мы все - подопытные мыши под колпаком. Многие верили, что такое может быть. Председатель утверждал, что начался какой-то природный катаклизм, но в Москве разберутся, и скоро придет помощь, нас всех вызволят.

Я активно участвовала в жизни поселка, ходила протягивать веревки от колышка к колышку, обозначая границы тумана, а после того, как на суше работы были закончены, каждое утро делала контрольные замеры его распространения с обязательной записью данных в блокнот. Но туман не проявлял особую активность, можно сказать, не двигался, просто клубился, меняя форму. То он был как облако, то стелился пером по земле, то принимал причудливые формы.
В оставшееся время я помогала бабуле по дому и при необходимости участвовала в делах штаба, отвечала на вопросы людей, собирала или распространяла необходимые сведения.

Но каждое утро в пять часов я была в беседке у моря. Это стало привычкой, неизменным ритуалом. В этом ритуале участвовал еще Его пес - Дик. Когда бы я не пришла, собака уже была там. Марта рассказывала, что Дик один раз в сутки появлялся у дома, обходила его по периметру, ел и опять исчезал.
В беседке мы всегда оставались вдвоем, и если кто-то проходил, а обычно это были рыбаки, пес устрашающе рычал и лаял. Дик ложился у моих ног, и мы молча смотрели на море. Мы ждали. Он обещал, и мы ждали. Не знаю, как объяснить, но я была уверена, что мне непременно нужно находиться в беседке, сколько бы дней не прошло.

Однажды в наш дом постучала Галкина мама. Екатерина была вдовой. Оставшись без средств существования, она вернулась с дочкой в поселок в пустовавший родительский дом и устроилась продавщицей в магазин. Приезжие хахали заглядывались на красивую женщину, но Екатерина не хотела обременять себя дачными романами, а серьезных кандидатур не находилось, так и жила с дочкой вдвоем. Галина отличалась от матери, как день от ночи. Черная галка и белая чайка. Чувствовалась в Екатерине какая-то беззащитность, хрупкость, ей хотелось помочь, поддержать.
Когда я открыла дверь, она почему-то шепотом спросила, можно ли поговорить с бабушкой. Сильно нервничала, это было видно по движению рук. Женщина то потирала ладонью о ладонь, то скрещивала руки, будто ей было зябко. Бабушка провела ее на кухню и налила горячий отвар шиповника.
Екатерина, отпив маленький глоточек, поставила чашку на стол, подняла на бабушку глаза и тихо произнесла:
- Я долго не решалась прийти, но скрывать эту тайну больше не могу. Мне страшно.
_________________

 » Встретимся у кромки миров. Часть 2 Глава 4

"Чтобы там ни было, а я боюсь данайцев, даже и дары приносящих"
Вергилий

- Пожалуйста, Пелагея Петровна, не примите меня за сумасшедшую, когда услышите мой рассказ. Уверенно заявляю, мне по силам доказать каждое сказанное слово. И теперь вам решать, что делать с этим знанием.
Мы с бабушкой переглянулись.
Стало как-то не по себе.

- Не могу точно сказать, когда это началось, - продолжила Екатерина, - полагаю, сразу после взрыва, но заметила я неладное дней десять назад. Когда я с вашими штабными провела ревизию в магазине, обратила внимание, что остатки товара по бухгалтерским книгам не бьются. Его было больше, чем указано в накладных. Спросить было не у кого, заведующая уехала в район и не вернулась, поэтому завела новую книгу и тщательно туда переписала правильные цифры. Все дни, продавая продукты жителям, я вела учет в этой книге. Так как осталась одна, то решила: буду сводить баланс раз в неделю. В назначенный день утром, еще до открытия магазина, я села считать. Представьте мое удивление, когда обнаружилось, что товара не убавилось. Я не поверила своим глазам. Еще раз пересчитала. Опять те же цифры. Как такое могло случиться? Для примера возьмем хозяйственное мыло. На день ревизии у меня значилось сто пятьдесят шесть брусков. За неделю было выдано пять брусков, значит, должен остаться сто пятьдесят один. Правильно?
Мы с ба одновременно кивнули.
- Пять раз пересчитала, их так и осталось сто пятьдесят шесть! Можете мне поверить, но к открытию магазина я чувствовала себя сумасшедшей. Все, что пересчитала на скорую руку, не убавилось! Будто я не торговала все эти семь дней!

У меня мороз пошел по коже.
Видимо бабушка тоже испугалась, потому что она смотрела на Екатерину широко раскрытыми глазами, а дрожащие пальцы поднесла ко рту. Если бы в этот момент кто-нибудь постучался в дверь, мы бы просто умерли от страха!
Волнуясь, Екатерина продолжила:
- Вечером, закрыв магазин, я взяла книгу и стала проверять, правильно ли делала записи в течение дня. И что я обнаружила? Было продано два куска мыла, значит, в коробке, согласно утренней проверке, должно остаться сто пятьдесят четыре куска. Правильно?
Мы опять кивнули. И даже наклонились к Екатерине ближе, чтобы не пропустить ни слова.
- В коробке было ровно сто пятьдесят четыре бруска!
От того, что мы ожидали иную цифру, облегчения выдохнули.
- Но! - громко сказала Екатерина. От этого "но" мы обе подпрыгнули. - Утром, когда я открыла магазин и пересчитала мыло, в коробке опять было сто пятьдесят шесть кусков!
Я закричала. Ба вздрогнув, тоже закричала. Видя такую реакцию, к нам присоединилась и Екатерина.

Накричавшись, мы потихоньку успокоились и сели на места, с которых соскочили в приступе страха.
Отпив глоток отвара шиповника и отдышавшись, продавщица устало завершила:
- Всю эти дни я считала, что продала, и всегда утром весь товар был на месте, цифры не менялись. Даже специально унесла домой бутылку подсолнечного масла. Утром в магазине она опять стояла на полке среди других бутылок. Я вернулась домой, проверила. Там тоже стояла бутылка с маслом. Признаюсь, я всю неделю носила домой продукты, вещи и то, на что положила глаз. А утром неизменно все находила на полках, в ящиках и мешках.
- А деньги? Деньги появлялись? - это уже я задала вопрос.
- А вот с деньгами почему-то не работало. После того, как заведующая уехала в район, в кассе оставалась только мелочь. Я всю выручку складывала сейф, и все цифры по кассе сходятся тютелька в тютельку. Что делать будем, Пелагея? Помогите, иначе я точно сума сойду. Ивану не решилась открыться, он мужик неглупый, но нерешительный, все ждет, когда ему район директиву спустит.
Екатерина с надеждой посмотрела на бабулю.

Ба не торопилась с ответом. Расправила юбку на коленях, которую оказывается мяла во время рассказа, глотнула шиповника, вздохнула и произнесла:
- Ну, и историю ты рассказала, Катюша. Действительно, в это трудно поверить. Поэтому предлагаю поступить так: сейчас мы идем в магазин, показываешь нам мыло, раз уж о нем все знаем... - бабуля еще отпила отвара из чашки и уточнила: - сегодня тоже продала его?
- Да, один кусок, - с готовностью ответила Екатерина.
- ...считаем мыло, опечатываем магазин, ключ отдаешь мне, и идем по домам. Утром встречаемся на крыльце и проверяем, что изменилось за ночь. Согласна? И если все сказанное тобой подтвердится (а я тебе верю, но хочу увидеть собственными глазами), будем решать, как распорядится этим счастьем. А я считаю, что это счастьем. Через него продовольственная нехватка будет решена. Но скажи мне, милая, случаем дома вкус масла не изменился? Живот не болел? Мыло мылилось?
Екатерина оторопело смотрела на бабушку. Ей такое и в голову не приходило.
- Да, вроде, нет. Все как обычно.
- Ну, ладно. Кира, собирайся, с нами пойдешь.

В магазине мы были недолго. Посмотрели продажу за день, посчитали выборочно бутылки, банки, куски мыла, закрыли магазин, наклеили на дверь бумажку и отправились по домам.

Утром я опять сидела в беседке. Помолчала с Диком, потом обошла свои владения, убедилась, что туман не сдвинулся и на пядь, и вернулась домой.
В это время у бабушки собрался штаб для экстренного совещания. В тетрадку событий сделали запись о магазине. Рассказ Екатерины подтвердился. После бурного обсуждения приняли решение опубликовать "тайну сельпо", но обязательно сделать НЗ. На случай, если манна небесная прекратится.
На поселковом собрании проголосовали за отмену денег и обеспечение продуктами сообразно нормам питания, а товар, количество которого ограничено, решили выдавать по спискам на день появления.
Люди заговорили об испытании модели коммунизма. Когда я из беседки посмотрела на рисунок спешащего в светлое будущее паровоза, подумала, что в нашем случае он уже долетел до станции Коммунизм. Кто бы мог подумать, что эта станция окажется в поселке "Старая мельница"?

Вечером на нашей площадке были организованы танцы, на которые пришел весь поселок. У людей было праздничное настроение, несмотря на то, что туман никуда не исчез, и солнце не показалось. Голод нам не грозил! Правда, было решено продолжать ловить рыбу, потому как запасов мяса в магазине никогда не держали, за ним ездили на станцию, где находилась мясная лавка.
_________________

На самом деле у меня на экране фото и плакаты высвечиваются в двух разделах: в главах и в графике. А сначала были только в главах. Сейчас почему-то дублируются. Наверное, сбой?
___________________________________

 » "Брызги шампанского"

_________________

Мое любимое танго!
спасибо за музыкальное оформление, так все славно получается!
перезагрузила - действительно, все теперь по местам ))
___________________________________

Ириш, так мы уже месяц за ним следим и читаем! Сейчас роман просто переехал сюда из сборника...
Привет, Танюш, я тоже здесь! А старая темка будет удалена?
_________________

Привет, Ленок! Да, когда все читатели перейдут в новую, ее придется удалить


Привет, золотце! Я за тобой гонюсь!


Спасибо! Хорошо, что ты пришла ко мне!
_________________

 » Встретимся у кромки миров. Часть 2 Глава 5

...От всего сердца люблю я только одну жизнь и,
поистине, больше всего тогда, когда ненавижу ее!
Фридрих Ницше

На фоне этого, казалось бы, радостного события, мы совсем упустили из вида, что есть люди, не смирившиеся с тем, что их родные пропали и никто их не ищет - боятся заходить за туман.
Первым не выдержал младший близнец. Братья поссорились. Тарас кричал на Пахома, что он не любил маму, поэтому так легко сдался. В результате они крепко подрались, а утром Тарас исчез вместе с котомкой, бутылкой молока, краюхой хлеба, испеченной бабушкой накануне, и сменой портков. Пахом кинулся к арке и почти догнал брата, но тот, увидев погоню, припустился и проскочил границу. На зов не откликнулся и не вернулся.
Следующей пропала жена водителя Авдотькина. За день до этого она делилась с подругой, что без него нет жизни, поэтому хочет найти и вернуть в семью. А если у того и правда есть зазноба в районе, так хоть космы ей повыдергивать для восстановления душевного равновесия. Больше Авдотькину никто не видел.
Оба эти случая были записаны в тетрадь, которая получила у жителей название "Загадочная книга".

Вскоре поселок взбудоражило еще одно событие, которое напугало своей необъяснимостью.
- Пелагея Петровна, - крикнули с крыльца, - вы дома?
За дверью стояла пара молодоженов, на чьей свадьбе весь поселок гулял весной. У Василисы были заплаканные глаза, за спиной мялся муж. Я широким жестом показала направление куда им идти. Карповы нерешительно проследовали в комнату, где ба сучила козью шерсть. Увидев гостей, она остановила веретено и сняла с колен мешочек с пухом. Чета села на диван, Антон обнял жену за плечи. Та сгорбилась и заплакала.
- Кира, принеси воды, - сказала бабушка мне и тут же обратилась к гостье: - Василиса, перестань плакать, ребеночку вредно.
Тут женщина зарыдала в голос и сквозь слезы крикнула:
- Нет ребеночка, нет!
- Кира, захвати отвар валерианы и пустырника!
Я тут же достала бутыль и, зачерпнув воду в ведре, поспешила в комнату. Ба сидела на диване и утешала Василису. Налив четверть стакана отвара, разбавила его водой и протянула плачущей женщине. Та взяла его трясущимися руками и поднесла ко рту. Не сразу смогла выпить, прорывающиеся рыдания не позволяли сделать и глоток. Наконец, справившись с собой, глотнула.
Медленно, по чуть-чуть, Василиса осушила весь стакан. Тяжело вздохнула и в бессилии склонила голову на мужнее плечо. Тот погладил ее по руке и начал говорить.
- Мы так радовались, что у нас будет ребенок, он уже шевелился, и я даже смастерил ему кроватку.
- Говорила, говорила тебе, что не надо ничего заранее делать, примета плохая, - простонала Василиса.
Мужчина поморщился и продолжил.
- А он перестал шевелиться. Сначала мы думали, что это от испуга Василисы после взрыва, но теперь мы вообще не уверены, а была ли беременность?
Василиса опять заплакала.
- Как такое может быть, а?
Бабуля покачала головой:
- Не знаю. Если вы связываете это с взрывом и туманом, то нужно опросить женщин. В поселке были другие беременные.
Потом взяла тетрадку и сделала запись под номером 36: "28 августа 1941 г., Василиса Карпова, 20 лет, предполагает, что беременность прервалась (рассосалась)".

После обеда женщины штаба пошли в амбулаторию. Я увязалась с ними. Фельдшера не было, он еще до взрыва уехал в отпуск к родне и так и не вернулся. Мы нашли книгу с записями и вскоре выяснили, что в поселке должны быть еще три беременные, причем одна из них - жена аккордеониста.
Мы обошли всех по очереди. Картина была удручающая - ни у одной из них беременность не развивалась. По разным причинам они не стали делиться этим открытием, но когда мы рассказали, что они не одни такие, то получили исчерпывающую картину - не было кровотечения, ничего не болело, просто было ощущение, что кто-то пустил время вспять и беременность исчезла.
Так в бабулиной "Загадочной книге" появились еще три записи.

Лето заканчивалось, стало холодать. Не было дождей, просто ветер перестал быть теплым. Яблочки в нашем саду так и не вызрели, но мы их все равно собрали.
Появилась проблема, как быть с теплой одеждой. Постоянные жители поселка оказались в преимущественном положении, а вот приезжие "дачники" не имели ни обуви, ни пальто. В списках сельпо значились фуфайки в количестве пяти штук, демисезонное пальто мужское одна штука и женское - две штуки. Брюки, шаровары, сапоги кирзовые, яловые, боты, галоши, валенки тоже были на складе, но все в ограниченном количестве. Поэтому штаб сделал списки нуждающихся и каждое утро, как в магазине восстанавливалось количество выданного вчера, очередники получали свою одежду. Понятно, что размеры не изменялись, и все вещи перешивалось, переделывалось под конкретного человека. Вот с обувью дела обстояли сложнее, но и здесь находился выход, большое - не маленькое, носить можно.
Пробовали на ночь в магазине оставлять свои вещи, в надежде, что и они начнут появляться утром, как остальное, не получилось. Прирастало только то, что было в сельпо на момент взрыва.

Началась осень и заговорили о том, что детям нужно учиться. Школа осталась за пределами тумана, поэтому в конторе поселкового совета сделали один класс, собрали туда все книги и учебники, карандаши и бумагу, которые нашли по домам и в магазине, переписали детей и собрали их по группам. Добровольцы из числа жителей вызвались преподавать школьные науки. Я тоже попала в список и теперь вставала еще раньше, чтобы до школы обойти владения и проверить границы тумана.

В беседку я ходила в любую погоду. Холодно, море штормит, ветер, обжигающий морозом до костей - ничто не могло мне помешать. Я и Дик, как часовые, несли свою вахту с пяти часов утра. Иногда не могла сидеть на каменных ледяных скамейках, тогда описывала круги, стараясь унять озноб. Но чаще я обнимала Дика, зарываясь руками в его шерсть. Собачье тепло не давало замерзнуть.
Бабушка знала о моих посиделках и переживала, что я заболею, но с этой боязнью пришло осознание еще одного чуда. За все время в поселке никто не захворал. Не было ни одного чиха! Даже старики не жаловались на ломоту в костях при смене погоды. Дед Матвей перестал хромать и брал клюку только для того, чтобы отгонять собак.

Зимними вечерами, когда серость рано превращалась в темноту, все поселковые разделялись на группы по интересам. У кого-то в доме пели. Песня "Катюша" - самая любимая. У аккордеониста устраивались танцы, но его небольшой дом вмещал слишком мало людей, поэтому там собиралась в основном молодежь. В нашем доме проводили вечера люди постарше. Бабушка откуда-то достала переносной патефон в виде чемоданчика и несколько граммофонных пластинок, с которыми обращалась очень бережно, как со стеклом. Заводился этот английский агрегат с помощью вращающейся ручки, и, благодаря этому, мы могли слушать песни и арии Шаляпина, Собинова и разную оркестровую музыку. "Эх, дубинушка, ухнем", - шипел, хрипел и орал патефон, громкость которого не регулировалась. Но зато летом, когда чемоданчик выставлялся на подоконник, вся улица могла танцевать под "Брызги шампанского".
_________________

 » "Эй, дубинушка, ухнем"

_________________

О, новая глава появилась!
Жуткие новости насчет рассосавшихся беременностей. Продукты в сельпо не убавляются, а тут на лицо явная пропажа! Интересно, почему так? И интересно, сохраняются ли использованные вещи и продукты в домах жителей - или исключительно в магазине? Если только в магазине, то, выходит, все это не набор случайностей, а чья-то разумная корректировка. И туман - не аномальное явление, а рукотворное.
___________________________________

Ну надо же, время идёт, а интрига всё сильнее закручивается! У меня предположение, что туман рассосётся не раньше мая 1945-ого года...

А там на первой странице два твоих маленьких рассказа... Плохо, если пропадут...
_________________