Все тайны Виктории

Обокрала и ушла в тридесятый раз
Все надежды мои проиграв за час
А гордыню мою
Знать, оставила на чёрный день
Обокрала, обобрала до последнего
Оборвала даже луч солнца летнего
Но зачем-то свою
Мне оставила в квартире тень
Я, кажется, просто схожу с ума
Боже, зачем мне нужна она?
Любовь - жадная дура
С температурой стоишь и ждёшь её
Любовь, ну что тебе надо?
Дышишь на ладан, болишь зачем, за что?

Миранда лежала посреди кровати, прижимая к груди простыню. Всюду валялись подушки, сбитые одеяла и смятые простыни. Ослепительная белизна. Она так пристально всматривалась в потолок, что перед глазами замелькали чёрные точки. Она не знала, как нужно себя вести, что говорить, что делать после того, как занималась сексом с мужчиной. Сексом ли? Миранда вздохнула, вздрогнув, когда простыня скользнула по раздражённым соскам. Она с Ноем занималась любовью. А он с ней?.. Миранда повернула голову и взглянула на Ноя. Сказать что-то? Может ли она к нему прикоснуться? Не смотря на то, что между ними сейчас было, она всё равно чувствовала себя ужасно неловко. Жутко хотелось дотронуться до Ноя, провести ладонью по его суровому лицу, скрытому отросшей щетиной. Наконец решившись, Миранда сдвинулась со своего места и несмело легла поперёк кровати, на грудь Ноя. Она чувствовала, как он дышит, как мерно поднимается и опускается его твёрдая горячая грудь. Вцепившись в несчастную простынь, Миранда прислушивалась к дыханию Ноя. Когда он выдыхал, тёплый воздух касался виска Миранды, и ей казалось, что Ной насыщает её лёгкие воздухом. Почему-то стало немного больно в груди и животе, а в виске и кончиках пальцев закололо. Наверное, это потому, что вместо обычного воздуха она дышит воздухом Ноя.      
Лёгкие не хотели принимать этот новый кислород, но неожиданно Миранда поняла, что начинает привыкать дышать именно так. 

Миранда перевернулась на живот, забыв про многострадальную простыню и внимательно посмотрела на Ноя. Суровая складка вокруг губ и мелкие морщинки в углах глаз, но совсем не от смеха. И Миранда задумалась, а смеялся ли он когда-нибудь просто так, потому что смешно? А не потому, что какой-нибудь чиновник или ещё кто-то сказал шутку, которой все обязаны улыбнуться. Миранда вытянула руку и провела пальцем по его колючему подбородку. Её бледная кожа так странно смотрелась на смуглой коже Ноя... Странно и правильно. Боль в лёгких усилилась. Дышать чужим воздухом было не легко. 
-Может, женишься на мне? - Миранда улыбнулась, - Ной Пиранелло очень красиво звучит! 
Воздух, прокравшийся из лёгких Ноя в её, начал приживаться, и дышать стало немного легче.
-Это шутка. 
Миранда поставила указательные пальцы в уголки губ Ноя и растянула их в некое подобие улыбки. 
-Улыбнись хоть чуть-чуть. Я хочу, чтобы со мной ты улыбался. 
Во всех частях тела пульсировала лёгкая, едва заметная боль, рождённая чужим воздухом. И Миранда вдруг поняла, с этой болью ей придётся теперь жить вечно. Пульсирующая, немного острая. Эта боль будет с ней всегда. Если Ной уйдёт, боль убьёт Миранду, уничтожит. Если он схватит её, удержит возле себя, то она сможет жить с этой болью, привыкнет, и эта боль сделает её лишь сильнее, невосприимчивой ко всем другим мукам. Как яд, который принимаешь каждый день понемногу. Одна большая доза убьёт. Но пробуя его каждый день, становишься невосприимчивым ко всем другим ядам. Яд нового особого вида. Ной Роксбург. 
_________________

Хэмптон. Четыре месяца спустя.

Тихий стук клавиш - словно азбука Морзе, посредством которой со мной говорит моя будущая книга. Зашифрованные сигналы раскрывают заложенный в них смысл, только когда превращаются в слова и предложения. Я сам не знаю, что напишу дальше. Я по-прежнему почти ничего не придумываю. Ловлю сигнал, наблюдаю за происходящим и записываю. Сейчас я наблюдаю за собой и своей жизнью.
Смотрю на телефон, лежащий слева на столе. Он молчит. На блестящем черном экране отражается оранжевый закат. Створка большого окна чуть приоткрыта, и я слышу шум океана. Люблю слушать, как плещутся волны, но сейчас для меня самым желанным звуком стало бы приглушенное жужжание телефона.
...Полгода назад я начал писать книгу о писателе, у которого украли рукопись. Сюжет, порожденный моей легкомысленностью, в какой-то момент застопорился, а потом вдруг получил неожиданное продолжение в виде приглашение на вечеринку в дом Ноя Роксбурга.
На несколько часов пришлось стать составной частью коктейля, замешанного на чужих тайнах и секретах. Не самое приятное состояние - осознавать себя бараном в загоне. Но в том хаосе я встретил её. Фрейю.
Два дня, проведенных в обществе этой женщины, повернули мою жизнь туда, где я и не думал когда-нибудь оказаться.
Знакомство началось с "Брызжущего оргазма". В буквальном смысле. Сначала коктейль с таким названием, заказанный Фрейей в баре, а затем бурный секс в далеко не самых комфортных и страшно далеких от всего романтического условиях. Обычно после такого люди разбегаются, чтобы никогда больше не вспоминать друг друга ни по именам, ни в лицо. Но наше с Фрейей приключение оказалось встречей, которую судьба посылает, пребывая только в особом благорасположении. Я не преувеличиваю, все именно так.
Остаток того уикэнда мы провели в моем доме. Занимались любовью (я мог бы написать "занимались сексом", что было бы точнее, но не пишу, потому что точность не всегда отражает истину), ели, гуляли по пляжу. И разговаривали. Тогда я узнал, что Фрейя снимается в фильме, сценарий которого написан по роману, украденному у меня и изданному под другим именем, и вдруг испытал ни с чем несравнимое облегчение, похожее на эйфорию. История с кражей рукописи пришла к своему логическому завершению и отныне закрыта для меня окончательно.
Во всей этой фальши будет одно подлинное - сама Фрейя. Эта женщина своим появлением в моей жизни компенсировала несправедливость и помогла мне примириться с тем, что уже не исправишь. Её участие в фильме по роману, автором которого на самом деле являюсь я, для меня показатель того, что все идет так, как и должно быть. Есть силы, которым нельзя противостоять. Есть пути, с которых невозможно свернуть. Есть, истории, написанные нами, но которым мы не можем дать наши имена.
Но сейчас я пишу историю, у которой будут наши с Фрейей имена. И эту рукопись у меня никто не сможет украсть и присвоить себе.
...Я закрываю ноутбук, беру телефон и выхожу из кабинета. Скорее всего, буду писать всю ночь, но нужно сделать перерыв, немного освежиться. По дороге в душ телефон в руке оживает. На дисплее - имя и изображение Фрейи.
- Саймон, привет. - Услышав ее голос, я прикрываю глаза от удовольствия. Как кот, который мечтает о сливках. - Прилетаю завтра. Встретишь?
Это то, что я хочу услышать. Номер рейса и время - то, что я хочу знать.
А еще я хочу заполучить эту женщину в свою жизнь навсегда. И сделаю все, чтобы так оно и было.
_________________

Ной никогда не верил в судьбу или в то, что каждому человеку в этом мире предначертана пара. Как частичка, которая была утеряна ещё до появления на свет, где-то там, далеко, где решаются судьбы всех людей. И вот ты ищешь её, сам того не понимая, вглядываешься в лица кругом, словно знаешь: стоит тебе взглянуть на ту, которая должна принадлежать тебе, и ты сможешь это понять каким-то шестым, седьмым, десятым чувством внутри тебя. И она это поймёт тоже. От одного лишь взгляда. Ты выбираешь кого-то, ошибаешься. Чувствуешь боль от расставания, но если ты жив после него, если можешь дышать, говорить, чувствовать снова - значит, ты действительно ошибся. Это просто была не твоя пара, не твоя судьба, не твоя часть. Потому что расстаться с частью самого себя - это как оторвать половину души. Без права на то, чтобы существовать дальше полноценно.
Ной никогда не верил в судьбу, но как иначе он мог назвать то, что ощущал сейчас? Как оправдать его поступок, идущий вразрез с тем, что он привык делать и как привык мыслить, когда он, переступив через какие-то свои идиотские принципы, отправился на берег залива? К ней. И ощутил себя свободным. С жадностью вдыхая этот новый, неизведанный ранее воздух пьянящей свободы, зная, что и как он должен делать сейчас, Роксбург наконец, понял, насколько ошибался.
Ошибался в том, что не верил в судьбу.
Она была рядом. С ним. Навсегда. Ведь теперь он никуда и никогда её не отпустит. Прикасалась к его лицу, тем самым давая понять, что она реальна. Разве может у его выдумки быть такая нежная кожа, такой аромат, пропитавший всё вокруг? Разве его фантазии могло хватить на настолько реальную выдумку, чтобы эта вымышленная Миранда стала его частью? Нет, он не настолько всесилен. И он уже не хочет быть всесильным. Он хочет подчинять, отдавая своей женщине власть. Он хочет владеть ею, подчиняясь.

- Не то слово. Всегда мечтал именно об этой фамилии, потому как только встретил тебя, сразу решил - женюсь! - стараясь не рассмеяться и сохранить серьёзное выражение лица, ответил Ной.
Дышать становилось легче с каждым сделанным вдохом. Она не собиралась уходить, покидать его или возвращаться к своей "длинной очереди". Не то, чтобы Роксбург её бы отпустил, но сам факт того, что Миранда хотела остаться с ним сама, давал ему ощущение какой-то сладостно-болезненной эйфории. Этим мыслям мешал собственник, которым был Ной и которым собирался оставаться. Он буквально вопил о том, что Ною нужно немедленно увезти Миру куда угодно, лишь бы подальше, спрятать от всех и владеть ею безраздельно.

- Конечно, шутка. Потому что Миранда Роксбург звучит гораздо красивее. Только не надо бросаться в меня новым стаканом, чтобы мои шрамы от твоих нежных ручек стали симметричными! - поднял он руки вверх, словно сдаваясь. - Пиранелло тоже шикарная фамилия, но думаю, что мы с тобой оба оставим её в прошлом.
Вот так вот просто. Оказывается, когда ты встречаешь ту, что предначертана тебе судьбой, нет больше ни вод Ярры, смыкающихся над выброшенным кольцом, ни желания жестоко отомстить всему миру за то, как с тобой поступили. Нет ничего. Ничего того, что отравляло бы тебе жизнь. Всё становится простым и понятным. Просто сказать, что она возьмёт твою фамилию. Просто предложить отправиться на край света. Просто притянуть к себе и поцеловать. Просто, просто, просто...
А кстати, почему должно быть сложно если есть двое, которые любят друг друга? Чтобы не наскучить? Глупо. Разве может наскучить взаимопонимание, желание, стремление к тому, чтобы просто обнять любимую перед сном, пожелать спокойных снов и знать, что утро вы встретите вместе? Пусть ты будешь далеко, например, в офисе, а она будет продумывать для вас ужин, оставшись дома. Вы всё равно встретите это утро вместе. Так почему должно быть сложно?

И Ной улыбается. Потому что ему хочется улыбаться. Потому что рядом она, потому что завтра, послезавтра, через год или два, она всё равно будет с ним. И потому что Миранде хочется, чтобы он улыбался, когда она рядом. А ещё от преддверия того, что теперь с его губ часто не будет сходить улыбка.
- Я должен тебе кое в чём признаться.
Роксбург укладывает Миранду на себя, почти что вжимая её в своё тело, словно хочет, чтобы она стала его частью. Да и она уже стала. Целует её волосы, вдыхая их аромат. В душе всё также течёт вода, хотя, Ною нет никакого дела до потоков, льющихся в кабинке.
- У меня топографический кретинизм. Поэтому выбирай сама, где ты хотела бы стать моей женой. Италия? Лас-Вегас? Банально, я знаю. Маленький остров в океане, куда мы никого не позовём? Но это чревато. Я знаю, что у итальянцев принято отмечать такие события всей Италией. Выбирай, что захочешь. Перед нами весь мир.
И это действительно так. Они были друг у друга. А перед ними лежал весь мир, который подарил им то, что было важнее всего: их общую на двоих судьбу.

_________________

_________________

Эпилог

Говорят, что все то, что приходит в нашу жизнь, - не случайность.
Мы все притягиваем сами. Притягиваем силой своих желаний и мечтаний, которые живут в нашей голове.
Ожиданием. И своей верой. Верой в силу любви.
И тогда привычный мир переворачивается, превращая ночь в день, а день - в ночь.
И человек перестает быть тем, кем был раньше.
Превращается в того, кто смотрит на мир широко распахнутыми глазами, раскрывая сердце навстречу своему счастью, готовый дарить частичку себя и своей души.

Сижу в кресле и старательно делаю вид, что занята бумагами.
Сама же украдкой смотрю на две темноволосые головы, что склонились над детской книгой со сказками.
И в который раз понимаю - ты стал моей неслучайностью. И путь к тебе был долгим. Но я прошла его.
Детские ладошки, на которых лежало маленькое сердечко - неслучайность, которая помогла принять правильное решение.
Теперь - ты мой, а я - твоя.

Позже, когда дочь уложена спать, торопливо крадусь на носочках, подходя к распахнутой настежь двери твоей мастерской.
Остановилась на пороге и замерла.
Тот, кто стал частью моей жизни, увлеченно орудовал кистью, щедрыми мазками нанося на полотно краску.
Джинсы на голое тело, босые ступни на деревянном полу, капельки краски вокруг и на твоей коже.
Широкие обнаженные плечи напряжены. Левая рука то и дело ворошит непослушные волосы.
Я готова смотреть на это целую вечность, но желание быть ближе - сильнее.
Тихонько ступая, приблизилась и крепко обняла, тесно прижалась щекой к твоей коже и закрыла глаза.
- Я слышал, как ты вошла, - в твоих словах улыбка. - Тебя выдало дыхание.
Вместо ответа поцеловала тебя между лопатками, ощущая как под моими нетерпеливыми ладонями перекатываются упругие мускулы.
Еще один поцелуй - уже чуть выше, в кожу на затылке.
Всего секунда - и ты стоишь лицом ко мне. Глядя в твои глаза, чувствую себя самой желанной на свете.
И знаю одно: когда приходит любовь, прошлое исчезает, превращаясь в обрывки снов.

_________________

Эпилог. Три месяца спустя
**
Новый номер «Сладкой жизни» почти готов, осталось включить в него свежее интервью с Джеммой Ворд и можно подписывать в печать. Но на этот раз интервью с известной моделью будет не главным сюрпризом номера, а всего лишь приятным бонусом.
Особняк Ноя Роксбурга и некоторые из его гостей – вот кто предстанут на страницах моего журнала. Роскошные интерьеры, бассейн, конюшня и, конечно, яхта. Все атрибуты красивой жизни, которую принято считать сладкой. Закрытые вечеринки для избранных. Да от всего этого у читателей голова пойдет кругом! Я уже вижу их потные тела, разгоряченные жаркими сплетнями и интервью. Один Роксбург на развороте чего стоит! Женщины будут драться за возможность прикоснуться к его телу хотя на бумаге. А мисс Спарк в купальнике на обложке! На свете не найдется мужчины, который сможет устоять против ее прелестей. На этот раз тираж "Сладкой жизни" будет выше, чем тираж Australian Woman’s Weekly. Ничего личного, это бизнес, ребята.
Джина поработала на славу, надо отдать должное девочке, даже Ad News привлекла, одно из главных рекламных изданий в стране. Джине не занимать деловой хватки, и она не скучает по своей прошлой жизни. А я?.. Разве я хочу вернуться в прошлое?..
У меня есть настоящее. И если я буду настойчивой, то и будущее.
Я вытащила фотографию Якоба из стола и вздохнула. Я могла бы бросить к его ногам весь мир, но мы разминулись на виражах времени.
Я извлекла еще одно фото и долго всматривалась, пытаясь отыскать свои черты. Почти ничего общего, но это к лучшему.
Мне достаточно знать, что у тебя все хорошо.
_________________

Every night in my dreams
I see you, I feel you
That is how I know you go on.
Far across the distance
And spaces between us
You have come to show you go on.
(Celine Dion "My heart will go on")

Аэропорт Тулламарин (Тулла). Терминал №2.

Аэропорт Тулламарин, называемый местными жителями Тулла, находиться в двадцати трех километрах от центра Мельбурна. Его признано считать главным аэропортом столицы штата Виктории и вторым по загруженности в стране. Каждый день через него проходят тысячи пассажиров. Каждый куда-то спешил.
Она не спешила. Она убегала. Нет. Не верно. Кристина Спарк спешила убежать с этого континента, где все напоминало о нем. Девушка стояла за столом и невидящим взором смотрела на взлетную полосу. Самолеты приземлялись и взлетали, увозя пассажиров в неведомую голубую даль. Так и она скоро улетит...
Кофе давно остыл, к которому так и не притронулись. Белоснежная чашка стояла на развороте глянца «Сладкая жизнь». Последний номер журнала был посвящен закрытой вечеринке в особняке Ноя Роксбурга. Эти два дня в корне изменили жизнь Кристы. Стали отчетной точкой невозврата.
На миг девушка перевела взгляд на фотографии в журнале. Лишь бы хоть как-то убить время до отлета. На одной из глянцевых страниц красовалась она. Кристина Спарк в купальнике. Криста придирчиво осмотрела себя. Вроде бы она выглядела ничего. Может, что-то подправили фотошопом. Тяжело улыбаться, когда на душе скребут кошки и хочется плакать от боли. От сознания своей вины. Понимания того, что ничего не исправишь и не вернешь…
Тогда на пляже, придя в себя, Кристина кое-как дошла до машины и без сил рухнула на водительское сидение. Трясущимися руками она взяла в руки мобильный телефон. На дисплее высвечивалась смс от Саймона. Её бил озноб, когда она набирала телефон брата и рыдала, прося забрать отсюда…
Дальше все было, как в тумане. Говард Спарк смог отгородить свою дочь от назойливости прессы. Криста присутствовала на похоронах Ника. Она молча смотрела, как отпускают в землю закрытый гроб, и держала под руку осунувшегося мистера Гилларда, бывшего несколько дней назад цветущим мужчиной. Ни слезинки не скатилось по ее щекам. До нее доносились звуки чужих голосов, говорящие о том, что удар машины был страшным. Тело было все…
Девушка запретила себе слушать их. Она старалась думать о предстоящем получении диплома. О других мелочах, лишь бы не сойти с ума в эти горестные минуты.
Заветный диплом не принес долгожданной радости, о которой она грезила не так давно. Отец подбадривал ее, старался вселить радостные перспективы на будущее. Рекомендовал, в какие австралийские компании направить свое резюме. Криста знала, что это конец. Она никогда не станет политиком, не продолжит династию своего отца. Для усыпления родительской бдительности девушка сходило на собеседования. Ее даже согласились принять. Но все это было видимостью. Тайно она отправила свое резюме в несколько европейских компаний. Девушка знала, что не может здесь больше жить. Как и не вставать на доску для серфинга, после того рокового утра. Здесь все будет напоминать о Николаса Гилларда. И целой Австралии ей будет мало.
Выход один. Бежать в Европу. Раствориться со своей болью среди миллионов жителей этой части света. Где никто не будет знать, кто ты и твоей тайны.
Наконец, пришел долгожданный отклик. Кристина стало тайно готовиться к отъезду. Она отдавала себе отчет, в какую авантюру ввязывается. Одна не в знакомой стране. Помощи ждать неоткуда. Рассчитывать только на саму себя. Всю ее жизнь окружал комфорт. В доме было полно прислуги. Теперь придется многим элементарным вещам учиться самостоятельно. Обслуживать саму себя. Девушка знала, что первое время будет очень тяжело. Но она была дочерью Говарда Спарка. В ее жилах текла кровь человека, некогда создавшего самого себя. Яблоко от яблони не далеко падает.
Криста специально выбрала день отлета, когда родителей не будет дома. Так легче убегать из дома в неизвестность. Она последний раз поднялась в мансарду, чтобы проститься с любимым местом. Доски для серфинга стояли в углу и маняще звали свою хозяйку прокатиться по волнам Порт-Филиппа. На кровати лежал нетбук. Mata Hari умерла вместе с Ником. После возвращения из особняка, Кристина не размещала в своем блоге новых постов. Наоборот. Она удалила свой аккаунт из Live Journal. Об этом поступке девушка не жалела. Ей даже чуточку стало легче дышать на земле. Перед тем, как закрыть дверь на ключ, Кристина бросила на пол мансарды свой сотовый, обрывая все связи с семьей. Купит новый мобильный и симку к нему уже в Европе.
Она написала родителям в письме, в котором объясняла свой поступок. Она просила не искать ее в Европе. Дать ей шанс жить самой. Криста понимала, что жестоко поступает с родителями. Они будут переживать за нее. Но девушка верила, они поймут ее стремление начать жизнь заново, с чистого листа.
Прошлое надо оставлять в прошлом. Единственное, что она возьмет с собой в настоящее и будущее - номер мобильного телефона Сайя. С ним всегда было проще и свободней общаться. Она обязательно позвонит старшему брату, когда Кристе совсем станет туго и плохо. Лишь бы услышать родной голос и вспомнить: она не одна на земле. Где-то ее помнят, любят и ждут.
Диспетчер объявил о начале посадки на очередной рейс Qantas, крупнейший авиакомпании Австралии. Криста вздрогнула. Она достала из сумочки маленькую фотографию, на которой был запечатлен улыбающийся Николас Гиллард. Девушка стала нежно водить указательным пальцем по матовой поверхности снимка. Она хотела запомни каждую черточку его лица. Здесь он такой молодой, полный жизни и стремлений. Таким он останется для нее навсегда. Память о нем будет жить в душе Кристины.
С Ником девушка тоже вынуждена проститься. Как бы тяжело ей не было, она разорвала пополам фотографию Николаса Гилларда и бросила на разворот «Сладкой жизни», рядом с холодной чашкой кофе. Не оборачиваясь назад, Криста быстро взяла свои вещи и поспешила на посадку. На свой рейс, улетающего в Европу. Когда-то ее предки покинули Европу и обосновались в Австралии. Сейчас же Кристина Спарк возвращалась к своим истокам. Все в этой жизни возвращается на круги своя. Может быть, когда-нибудь Криста вернётся домой. Когда переболеет этой болью. А сейчас прощай, Австралия!
_________________

…полгода назад…

Во всех днях рождения на свете есть что-то печальное, что-то… неотвратимое. Все делают вид, что им весело, беспричинно смеются и задувают свечи на нелепом торте. Все думают, что день рождения – это начало чего-то грандиозного и великого. Как будто, день рождения – это новый старт для больших возможностей и свершений. Что именно с сегодняшнего дня именинник сядет на диету, бросит курить, найдёт работу и так далее, далее, далее в дебри Обещаний-Которые-Никогда-Не-Будут-Выполнены.
Миранда всегда считала дни рождения приближением к концу. Вот ещё один год прожит, и чего ты добился за этот год? Что изменилось в твоей жизни в лучшую сторону? И с каждым прожитым годом ты, отнюдь, не молодеешь. Пожалуй, немного печальные мысли для детского праздника. Вряд ли, годовалый именинник, пуская слюни, задумывается о том, что великого успел сотворить в этой жизни? Ну, кроме, вот этого слюнявого пузыря – действительно великая вещь, в пол-лица! Взрослый человек не способен на такое. Миранда улыбнулась.
Ну вот, она опять впала в депрессию и тоску. Что-то часто с ней случается подобное в последнее время. Наверное, и вправду стареет. Иначе, как объяснить унылый наряд, который она сегодня надела? Тёмная джинсовая юбка, хоть и была относительно короткой, но в сочетании с застёгнутой на все пуговицы блузой, серыми колготками и кардиганом цвета верблюжьей шерсти, производила унылое впечатление. Минимум косметики, волосы собраны в хвост на макушке, никаких украшений. Просто рыцарь, закованный в броню уныния и печали. Неудивительно, что Мийоко, открыв дверь, так и застыла на пороге, увидев Миранду. Конечно, это детский праздник, и они активно делают вид, что приличные девушки, но Миранда, видимо, переплюнула всех в попытке казаться скромной и… скучной.
Мийоко работала в SPA Миранды. Но два года назад она вышла замуж за милого юриста, поэтому стала обычной массажисткой, родила сына, и вот теперь Миранда в компании ещё десятка других мамаш, резала торт, собирала паззлы и развлекала других детей. Точнее, этим почему-то были заняты только Миранда и Мийоко. Все остальные мамочки обсуждали, какие мужики козлы. Наверное, эта тема была актуальна, потому что все мужчины вышли на воздух, покурить. А т.к., обсуждать больше было нечего, то жёны и разведёнки принялись за своих благоверных.
***
Миранда поднялась с пола и отряхнула юбку. От долгого сидения ноги затекли, и хотелось размяться, а слушать многочасовую болтовню она уже устала. Подхватив со столика пустой стакан, Миранда отправилась на кухню за новой порцией молочного коктейля. Пока она разбиралась с блендером, в гостиной послышался какой-то шум. Осторожно выглянув наружу, чтобы в очередной раз не заставили быть нянькой для маленькой оравы, Миранды застыла. Муж Мийоко и ещё трое отцов, приглашенных на праздник, вернулись с улицы. Но вместе с ними был ещё один…
На улице сегодня было сыро, моросил мелкий дождь, и на тёмном ворсе Его пиджака блестела мелкая водяная пыль. Смуглая кожа. Загар или от природы? И на тёмных волосах тоже дождевые капельки. А взгляд… Взгляд уставшего от охоты на него хищника. Вся женская половина их маленького сборища бросилась на абордаж. Особенно старались две красотки с бюстами чуть ли не больше самой Миранды. Интересно, купится ли он на это? Вдруг в голову пришла мысль, что завтра утром Он либо проснётся сам, либо в постели с этими двумя. Но что-то в Его взгляде заставило Миранду пристальнее в него всмотреться. Суровый. Непоколебимый. Уставший. Конечно, Он знал, какой эффект производит на всех этих женщин, да и на неё саму. Миранда переступила с ноги на ногу. Такие, как Он, давно привыкли, что при одном только их появлении, трусики у всех женщин становятся влажными. О, ну что за мысль? В этот момент одна из мамочек чуть ли не уселась Ему на колени, и Миранда ощутила странное, дикое желание вырвать ей все волосы, с особой жестокостью. Она бы сама отдала что угодно за тюбик алой помады. Почему-то ей казалось, что кричащий, почти неприличный для такой обстановки цвет губ, Ему бы понравился.
Но она вновь заставила себя не думать об этом. Его взгляд… Снова этот странный, угнетающий взгляд. Он проходил это тысячу раз. Он знал, что за этим последует, и что сейчас чувствует каждая женщина здесь. Он всё знал наперёд… И он устал от этого. Миранда вздохнула, тряхнула головой и постаралась не так сильно сжимать в куре стакан. Такие, как Он, хозяева мира и тысячи галактик, не смотрят на землю под ногами. А Миранда была именно землёй, серой, безликой землёй. Да, кому-то она необходима, чтобы твёрдо стоять на ногах и чувствовать уверенность в завтрашнем дне. Но не Ему. Он был где-то высоко, повелевая с сотых этажей небоскрёбов. Для него земля была всего лишь скучным привычным асфальтом.
Поэтому, Миранда выпрямилась, расправила плечи и вышла к гостям. Он всё не обратит на неё внимания и вряд ли запомнит даже имя. Так смысл стараться понравиться ему? Значит она просто будет самой собой.
--О, а это моя подруга, мы вместе работаем! Миранда, это мистер Роксбург.
Вряд ли они ещё раз встретятся, поэтому Миранда даже не стала запоминать сложную фамилию. Они пожали руки, скользнув друг по другу равнодушными взглядами. Он – наверное, потому что она не представляла никакого интереса. Она – чтобы не глазеть на него. Вот и всё. Знакомство состоялось. Мистера Роксбурга снова окружили женщины, а Миранда вернулась в детский кружок собирать очередной паззл.
Больше она ни разу на него не взглянула.

…неделю спустя…
Миранда уснула прямо на работе. Она никак не могла привыкнуть к жутко суетливой Австралии, и этот сумасшедший ритм выбивал её из колеи.
Она проснулась от громкой мелодии своего телефона. Было десять вечера. Обычно в такое время ей могла позвонить только Каталея, забыв про смену часовых поясов и то, что Миранда находится на другом конце земного шара. Протирая глаза, Миранда взглянула на экран. Звонил незнакомый номер. Вдруг, что-то важное? Она нажала «Ответить» и поднесла телефон к уху. Незнакомый мужской голос сказал уставшее «Привет». Её «Привет» было настороженным и вопросительным. А «С кем я говорю?» звучало хрипло и неуверенно после незапланированного сна. Он ответил, как будто удивлённо, «Это Ной. Мы познакомились на дне рождении». В ответ она промолчала, пытаясь вспомнить… Она знала всех, кто был на дне рождении, кроме… Если это он… Зачем звонит ей?.. Её тишина затянулась, и в его «Всё в порядке?» ей послышалось искреннее волнение. «Да! Да, всё хорошо». «Может, сходим куда-нибудь?» Вот так. Без предисловий и лишних плясок у ритуального костра. Её «Нет!» было поспешным и испуганным. «Я… Просто я ещё на работе… Ужасно устала». Зачем она это говорит? Зачем вырывает с корнем все шансы хотя бы просто поболтать с ним? Дура… Боже, какая дура… Она уже была готова к тому, что он попрощается и даже старалась не дышать слишком громко в трубку, от злости, от обиды на саму себя. «Могу забрать тебя с работы. И отвезти домой». В её кулаке был зажат стебель последнего шанса, цеплявшегося слабыми корнями за каменистую землю. И она решила оставить хотя бы это растение, ставшее таким одиноким в саду, где были уничтожены уже все шансы. Кулак разжался, и она отпустила тонкий стебель. Помятые листочки слабо трепыхались на ветру, и от этого последний шанс выглядел особенно жалким. Поэтому, Миранда просто ответила «Да»

Он уверенно вёл машину, а она ела какую-то потрясающе вкусную булочку, которую он купил специально для неё. Потому что подумал, что Миранда голодна после работы. За стеклом машины пролетали яркие огни Мельбурна. Ной казался вовсе не страшным, а каким-то очень даже земным. Почти всё время он молчал, но это молчание не было неловким или глупым. Иногда он что-то спрашивал. Тогда Миранда отворачивалась от окна и смотрела в его уставшие глаза. Но смотреть слишком долго нельзя было. Потому что он мог понравиться ей ещё больше. Поэтому, она отворачивалась и отвечала, глядя в окно. А Ной выдавал какую-нибудь забавную шутку. И ей приходилось повернуться снова, чтобы не суметь скрыть, как он действует на неё.
Ной привёз её к дому, вышел из машины, открыл дверь перед ней и подал руку. Но Миранда вышла без его помощи, боясь прикоснуться к его тёплой коже. Как будто, если она дотронется до него, то Ной сразу же поймёт, что вот ещё одна, пала к его ногам, сдалась даже без боя. А так у неё осталась бы надежда на… что? На какое-то продолжение? На ещё один его звонок? На встречу с ним? Она вышла из машины, поблагодарила его и пожелала спокойной ночи. Ной больше не улыбался и выглядел ещё больше уставшим. Он пожелал ей приятных снов и засунул руки в карманы пальто. Миранда быстро пошагала к подъезду, кутаясь в плащ от жуткого озноба. Интересно, если бы она дотронулась до его руки, стало бы теплее? Ведь они так и не коснулись друг друга.
Оказавшись в квартире, она зажгла свет и подошла к окну. Его простояла ещё минут пять, а потом он уехал. Помятые листочки одинокого шанса, сопротивляющегося всем ветрам, медленно осыпались. И Миранде почему-то захотелось плакать. Но она сдержала слезы, потому что была сильной.
11:45 pm
Давай встретимся завтра? Ной
11:51 pm
Давай
_________________

Как часто мы воспринимаем окружающих нас людей как данность. Не замечая того, каким сокровищем на самом деле обладаем. Не теми людьми, которые просто приходят в нашу жизнь, чтобы после уйти, не оставив и следа. А теми, кто рядом с нами. Их мало, но они и есть наша жизнь. Они не просят нас измениться, они принимают нас такими, какие мы есть. Они знают нас, как не знаем себя даже мы сами. Порой угадывают наши мысли, словно только что подсмотрели их в своих снах. Они не просят нас стать другими, изменить своим потребностям и привычкам, изменить самим себе, просто потому, что они и полюбили нас за эти привычки и за то, какие мы на самом деле.
Они прикасаются к нашим душам даже находясь на расстоянии. И всегда делают это осторожно, словно боятся поломать что-то непередаваемо хрупкое. Потому что только они и могут нанести нашим душам незаживающие раны. И только они делают так, что наши души становятся всесильными, обладая этим даром.
Эти люди, - наши части, наше отражение, наше самое бесценное сокровище - великий дар, который нужно беречь так, как не стал бы беречь самого себя.

Шотландия некоторое время спустя
Утро играло контрастами цветов, соединяя в себе все оттенки серого и ослепительно белого. С неба падали крупные хлопья снега, словно природа решила посоперничать с окружающим миром и доказать, что больше нет никаких красок. Только белый цвет и серые тона зимнего неба.
- «В случае, если в закон-декрет в процессе его конвертации внесены изменения, они действуют со дня, следующего за днем опубликования конвертирующего закона, за исключением случаев, когда данный закон не предусматривает иного... А данный закон говорит о том, что кашу нужно обязательно кушать. С брокколи. Твоя любимая. Мы же вместе готовили. Мама бы нас похвалила.
Ной сидит за столом в кухне. Перед ним - ноутбук, на который закачено столько мультиков и детских фильмов, что места для файлов Роксбурга почти не осталось. На руках его гордо восседает перемазанная кашей Николь, которой сегодня исполнилось полгода. А за окном всё также падает снег.
- Когда ты вырастешь, я в красках расскажу тебе, как долго мы с мамой выбирали тебе имя. Нет. Лучше пусть в красках расскажет мама, она у нас умеет это делать, как никто другой.
Раздаётся возмущённый возглас, маленькая ладошка ударяет по столу, чудом не задев тарелку с кашей.
- Я продолжаю, продолжаю! Обязательства, возникающие из договора, регулируются национальным законом договаривающихся сторон, если он является для них общим; в ином случае - законом места, в котором был заключен договор. Исключение в всех случаях составляет различное волеизъявление сторон. Вот, кстати... Я настаивал, что назову тебя Ноелия. Твоя мама заявляла мне, что я жутко самодовольный тип, и назвать свою дочь так не позволит. Свою! Можно подумать, я выходил покурить, когда... Кхм.
Николь продолжает стучать ладошкой по столу, и Ной проворно убирает тарелку одной рукой, второй придерживая дочку, а после также быстро отодвигает ноутбук, мысленно ругаясь на то, что поленился перекинуть всё нужное куда-нибудь подальше от мультиков, фильмов и кулинарных рецептов итальянской кухни. С некоторых пор он многое научился делать проворно. Но некоторые вещи он бы предпочёл делать как раньше. Медленно и долго. Надо будет попробовать уложить дочь спать пораньше. Хотя бы сегодня.
- Она терпеть не может кашу с брокколи, - раздаётся позади хрипловатый от сна голос Миранды, и руки жены обнимают его за шею. Тёплые ладони скользят в вырез футболки, лаская кожу. Нет, определённо Николь нужно уложить спать прямо сейчас.
- Разве? - приглушённо отвечает Роксбург, поворачиваясь к жене и делая вид, будто решает в уме сложнейшую математическую задачу, а на самом деле в подробностях представляя себе всё, что сделает с Мирой чуть позднее в их спальне.
- Конечно. Это практически единственное, чего Николь терпеть не может.
- Ты готовила такую кашу ей вчера утром... - слабая попытка начать спор с женой.
- Это были пандановые блины!
- Зелёные?
- Конечно!
1:0 в пользу кулинарных способностей Миранды Роксбург.
- Ну, хорошо-хорошо. Пусть будут блины. Мы сегодня собирались кататься на склоне. Пойдём?
- Ты видел, что творится за окном? Мы из дома-то вряд ли выйдем, не то, что до склона доберёмся. Хорошо, что каши с брокколи у нас теперь на неделю.
Ной хмуро смотрит на кастрюлю на плите, в которой они с дочерью всё утро усиленно варили её завтрак, бегая от по кухне от шкафчиков к ноутбуку и обратно. Нет, Миранда права, и он, конечно, самодовольный тип, но не настолько, чтобы есть приготовленную своими руками кашу с брокколи.
- Напомни мне больше не ездить в Шотландию зимой...

Чуть позже, когда Николь, наигравшись с папиным телефоном, мирно засыпает в своей кроватке, у Роксбурга остаётся только одно желание: обладать своей женой. Как угодно, где угодно, сколько угодно. Лишь бы только вновь оказаться в ней и знать, что она реальна. Что она существует где-то помимо его грешных фантазий. Это знание до боли мимолётно, его с жадностью хочется получать снова и снова, понимая, что Ной никогда не сможет им насытиться. И он не хочет насыщаться, потому что Миранда Роксбург - его личный яд, которого ему всегда будет мало. Яд, дающий возможность жить и делать новый вдох. Та же игра контрастов, что и раньше.
- Я думаю, что хочу ещё одного ребёнка.
- Ты думаешь? А где уверенность короля этого мира?
- Странно, что ты не задаёшь таких вопросов, когда я стою перед тобой на коленях, а ты лежишь на нашей постели.
- Ной...
- Что, любовь моя? Мне нравится, когда ты произносишь моё имя. Хочу, чтобы ты его кричала.
Ной стаскивает джинсы, быстро, рваными движениями расправляясь с чертовски надоевшими ему пуговицами. Снимает через голову футболку, наступая на Миранду, что поспешно раздевается в паре шагов от него, двигаясь в сторону их постели. Идеальная женщина. Только его. Принадлежащее ему безумие, в которое он хочет окунаться раз за разом.
- Если я буду его кричать, проснётся Николь.
- Когда у нас будет двое детей, придётся кричать в два раза тише?
- Возможно. Я не знаю. У меня никогда не было двоих детей.
- У меня тоже. Прекрасное совпадение, правда?
- Ещё бы...
- Мы вообще во многом совпадаем.
- Разве?
- Да. Мы совпадаем во всём.
И это правда. Единственно возможная из всех. Они совпадают во всём. В их желаниях, потребностях, в каких-то мелочах, на которые и не обратишь внимания в повседневной жизни. Просто потому, что они - одно целое.
А за окном всё также лениво и неотвратимо падает снег. Но даже он не может скрыть слепящей белизной все те краски, которые появились в жизни Ноя Роксбурга, когда в неё вошла его женщина. Его любовь и судьба. Его Миранда.

Спустя полгода

В последнее время появилось навязчивое желание сбежать… Из телевизионных студий, со съёмочных площадок, из салонов красоты, с вечеринок и фуршетов. Отовсюду хотелось бежать без оглядки. Ничто не радовало и не приносило удовлетворения. Вот и эта вечеринка была такой же, как и все. Как по шаблону. Платье, причёска, туфли, украшения, клатч – всё по высшему разряду, выверено до мелочей. Улыбки до изнеможения, гул в голове от бесконечных разговоров. Нескончаемая мешанина из цвета и звука. Невозможность расслабиться, радоваться жизни. Ощущение… как будто она здесь чужая. Откуда оно? Разве же не этого она хотела? Ведь с самого дества мечтала о волшебном мире кино, где простая девочка может стать кем угодно. Не это ли предел мечтаний? Золотая статуэтка, новые сценарии, постоянные приглашения, интервью, востребованность. Разве не сюда Фрейя хотела сбежать от изводившей её матери? О, да. Именно сюда, в этот мир, пропитанный фальшью и лицемерием, где зависть правит балом, где практически всё продаётся и покупается, где невозможно обрести истинных друзей. Есть те, кто стал неожиданно дружелюбен после получения премии. А раньше задирали нос перед малоизвестной актрисой. Разве в таком мире она хотела жить?..
Но, может, можно почувствовать себя самой собой дома? В маленькой уютной квартирке можно расстаться с богемным образом и одеться по-домашнему. Вот только почему-то она неизменно натягивает на себя его футболку, неспособная отказаться от этой слабости. Так он ближе. Пусть на самом деле между ними тысячи километров, но границы стираются. Пусть только в мечтах.
Нанятая домработница сделала уборку, поэтому в общем-то дома заняться нечем. Может, лучше было бы остаться на вечеринке? Или же ответить на приглашение знакомых веселиться до утра на дискотеке? Нет, нет и нет. Лучше запереться дома с кошкой и провести вечер за теми занятиями, на которых постоянно нет времени. Но почему-то всё валится из рук, и накрывает тоска. Ещё пара похожих дней, и Фрейя станет похожа на Бриджет Джонс. Растолстеет, будет есть мороженое большой ложкой и разбрасывать обёртки от шоколада по покрывалу.
Как же так случилось, что она стала такой жалкой? Фрейя протянула руку к безмолвному айфону и с тоской посмотрела на холодный голубоватый экран. С раздражением пролистала пропущенные звонки и смс не от него. Саймон не подавал признаков жизни. Немудрено. В Австралии сейчас глубокая ночь, и он, конечно же, давно спит.
Разница во времени в семнадцать часов разделяла их жизни. Завтра у Фрейи был выходной день, и она бы с радостью полетела в Мельбурн, но на завтра у неё была назначена встреча с агентом. А послезавтра - пробы. А ещё через день - интервью на радио. И что-то ещё из событий, которые должны бы радовать, а они только раздражают. Вереница каких-то бестолковых дел как преграда её поездке туда, где осталось сердце. И даже перестал радовать тот факт, что сниматься она будет в фильме, снятом по украденной рукописи Саймона. Удивительное совпадение, которое она до сих не могла осознать. Это сближало их с Саймоном на духовном уровне, но физически они были так далеко друг от друга.
Фрейя уже перестала себя обманывать, что то чувство, что поселилось в ней, это не любовь. Саймон перевернул её жизнь, изменил навсегда. Одна короткая встреча и продолжение знакомства в его доме разделили жизнь на "до" и "после". Этот мужчина вошёл в её кровь, и без него она чувствовала себя неполноценной. Как будто большая часть её души осталось в большом светлом доме в Хэмптоне. О, Фрейя даже завела эту кошку, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. Большую белую грелку с раскосыми жёлтыми глазами, которую сейчас держала на коленях, слепо глядя в голубой экран плазменного телевизора. Происходящее на экране никак не могло её увлечь. Стоило закрыть глаза, и Фрейю уносило на берег моря, где пламенел закат, и сильные мужские руки поднимали её над землей, кружа до потери равновесия.
Саймон смотрел на неё с таким странным выражением, от которого щемило сердце. Он выглядел, словно её самая заветная тайная мечта. И она забыла себя, забыла прошлое и не хотела думать о будущем. В тот самый момент она, наверное, и влюбилась...
Фрейя закрыла глаза и вернула себе отголосок тех ощущений. Каждую маленькую деталь, каждое касание, признания, поцелуи, шёпот, и одно дыхание на двоих. Любовь не спросила у Фрейи разрешения, прежде чем захватить её целиком. Она просто родилась в ней и никуда не собиралась уходить. Любить Саймона Бента было непросто, но только не любить его было уже невозможно.
Фрейя не верила в любовь на расстоянии и не верила в совместное будущее при таких условиях. В общем-то, никто не умирал от разбитого сердце. Так она убеждала себя, но каждый раз она была слабой и не могла отказать себе от возможности снова быть рядом с любимым человеком. Хоть и виртуально.
Фрейя сдалась и взяла-таки телефон, проверила погоду, прочитала новости, скачала пару книг… Отвлекалась как угодно, лишь бы не написать смс Саймону. Но пальцы сами по себе сделали это. Короткое "Скучаю…" и быстрое "отправить", чтобы не передумать. А потом горящие щёки и невозможность оставаться на месте. Фрейя засунула телефон под подушку и убежала на кухню, чтобы забыться в домашних делах. Но и вид кухни напомнил ей о Саймоне. Она вспомнила то утро, когда проснулась в его доме. При виде этого мужчины около плиты, ловко орудующим с обещанной пастой, Фрейя вдруг поняла, что хочет вот так просыпаться каждый день. Она сама себе тогда показалась одержимой, жадной до этого мужчины. Ей хотелось постоянно касаться его. Саймон всего лишь улыбнулся, с каким-то таинственным знанием в глазах, интимно и властно, и она почувствовала себя полностью покорённой ми. До пасты в тот день они добрались не скоро… После, уже вечером, они исследовали его дом. И Фрейя видела, как Саймон любит это место. Ещё не зная, что влюбится в него и захочет связать их жизни воедино, она уже тогда почувствовала неожиданный укол от осознания того, что они живут в разных странах, и Саймон так привязан к своему дому.
Она заставила себя не думать об этом и просто наслаждаться крупицей обретённого счастья. Счастье окружало её со всех сторон, отчего хотелось смеяться без причины и радоваться каждой мелочи. Они много разговаривали. Саймон искренне и без излишнего любопытства интересовался её жизнью. Спустя несколько часов они уже многое знали друг о друге, но никак не могли удовлетворить этот взаимный интерес. С Саймоном было невероятно легко. Это было похоже на обретение давно утраченного. На возвращение домой.
Но дом её был не здесь. Когда пришла пора прощаться, Фрейя улыбалась изо всех сил. Она провела отличный уик-энд. С самым потрясающим мужчиной на свете. Всё прекрасно, если не считать, что она влюбилась. Её сердце рвалось обратно. Здравый смысл убеждал, что скоро всё наладится, и она станет прежней. Но здравый смысл и любовь редко идут рука об руку. Когда Фрейя летела домой, она убеждала себя, что быстро забудет Саймона, но стоило ей получить первое послание от него, как она сразу же поняла, что будет ждать второго, и третьего, и каждого последующего, пока не подсядет на эту переписку. Так и случилось. Она зациклилась на Саймоне. Но, Боже, как редко они виделись! Короткие уик-энды, проносящие со скоростью света. И этот непреходящий, постоянный голод по этому мужчине! От переполнявших её чувств Фрейя буквально сходила с ума. Саймон Бент проник в каждый аспект её жизни. Она всё делала с оглядкой на него. Она хотела знать его мнение по любому вопросу. Хотела искать утешения, одобрения, просто знать, о чём он думает. Хотела знать, чем он занят. Изводилась от ревности к его милым соседкам, которые, как оказалось, очень даже интересовались одиноким красавчиком с романтической профессией писателя. Хотела проникнуть в его мысли и первой прочесть его рукописи. Если для других любовь была прекрасным чувством, для Фрейи она была мучением. Потому что ей было чертовски мало Саймона Бента. Идеальная и холодная Фрейя Берг сгорала от любви к мужчине, который находился за тысячи километров, в семнадцати часах полёта. А ей казалось, что она не выдержит больше и секунды! Фрейя посмотрела на часы и поняла, что не может сообразить, сколько же времени сейчас у Саймона. Но понимала, что ей уже всё равно. Если она не услышит голос Саймона, то просто сойдёт с ума. Телефон оказался в её руках, и конверт о новом сообщении показался сначала галлюцинацией. Моргнув, она перечитала то, во что сначала не могла поверить: "Зачем скучать? Приезжай и оставайся навсегда".

Спустя два года

У Фрейи случился небольшой перерыв в киносъёмках, и она немедленно вылетела домой, в Хэмптон. Время всегда пролетало безбожно быстро в их уютном маленьком доме, тогда как ей хотелось, чтобы оно растянулось на бесконечность. Ей всё ещё было мало Саймона Бента. Всегда чертовски мало... Расставаться всегла было так сложно. Но постоянно приходилось это делать. Такова была их жизнь. И пока обоих это устраивало. Такси уже поджидало, и оставалось только сказать друг другу несколько прощальных слов.
- Саймон! Я опоздаю на рейс! Опусти меня, негодник ты этакий! Ты итак не давал мне спать всю ночь, - притворно возмущалась Фрейя, нежась в объятиях любимого мужчины, который прижал её к стене дома.
- Выспишься в самолёте. Тебе лететь десять часов.
- Спать? Ну нет. У меня, между прочим, есть важное занятие.
- И какое же?
- Дочитать твою книгу. Саймон, это что-то потрясающе! Настоящий шедевр.
- Ты говоришь так всегда. Но ты, моя дорогая, предвзята. Критики не будут так благосклонны.
- А вот и нет. Саймон, ты действительно очень талантлив и мастерски владеешь языком. Кхм, во всех смыслах.
- Не могу спорить с красивой женщиной. И если бы таксист так грозно не смотрел на нас, то я бы тебе показал, как мастерски владею им. Во всех смыслах.
- Ты боишься какого-то таксиста, Саймон Бент? Я была лучшего о тебе мнения.
- Не искушай меня, амазонка, а то я не посмотрю ни на таксистов, ни на ожидающую тебя съёмочную бригаду.
- Боже мой! Зачем так сигналить?! Всё. Мне пора. – С трудом покинув объятия Саймона, Фрейя подхватила ручку своего небольшого чемодана. - Буду скучать.
- Выше нос, Фрейя. Всего лишь через десять дней мы снова увидимся.
- Не хочу уезжать от тебя.
- Иди сюда, моя Фрейя… - Поцелуй вышел жадным, будто был первым после разлуки. Кажется, Саймону тоже было мало её. Потом он прижался лбом к её лбу, говоря самые удивительные слова: - Устал вот так прощаться с тобой. Когда ты вернёшься из этой поездки, мы сделаем ребёнка, чтобы ты хотя бы полтора года посидела дома.
Как-то странно всхлипнув, Фрейя отпрянула и посмотрела на Саймона.
- Ты хочешь ребёнка?!
- Ну да. И не одного. Давай заполним этот дом детским смехом? Двое, трое… Я хочу много детей, Фрейя. Я всегда хотел большую семью.

Саймон Бент даже по прошествии двух лет умел удивлять. Но его слова, сказанные, казалось бы, в такой неподходящий момент, были зеркальным отражением её заветных желаний. В сущности, всё её желания сводились к одному – быть рядом с любимым мужчиной и делать счастливым его.
_________________

Время и страх. Раньше у меня было и то, и другое. Часто с избытком.
Много минут и секунд на то, чтобы бояться даже собственной тени. Бояться за себя и за мужа. Просто бояться.
Страх стал неотъемлемой частью меня самой. Я даже и верить не хотела, что когда-либо всё станет настолько иначе.
После того, как на свет появилась наша с Джеем дочь, страх разросся до немыслимых пределов. Теперь я боялась не только за себя и за Джейсона. Ещё и за крошечное существо, которое появилось на свет и было таким беспомощным.
Но вместе со страхом во мне жила уверенность в том, что муж всегда нас защитит. Крошечный росток, способный пробить асфальт моего слепого ужаса. В тот день, когда Джейсон сказал мне те несколько простых слов, всё изменилось.
Я смогла поверить в то, что и в нашей жизни всё может быть иначе. Теперь каждый мой день был наполнен спокойствием. Единственным, чего мне не хватало раньше. Может, это показалось бы любому человеку странным, но та наша поездка на полуостров Морнингтон, была для обоих как дар небес. Именно она вернула нам с Джеем мир и спокойствие.
Я стою возле карты парка аттракционов, держу на руках годовалого сына и то и дело ловлю на себе взгляд мужа. Ему всегда нужно убеждаться в том, что со мной всё в порядке.
Рядом с ним стоит наша старшая дочь и о чём-то рассказывает отцу с очень серьёзным выражением лица.
Хорошо бы они не обсуждали модели пистолетов или какой глушитель лучше использовать в деле.
Не то, чтобы я была против. Но не настолько рано. Хотя, когда Джеймс вчера был пойман с поличным, он попытался заверить меня, что обучить малышку премудростям того, как снимать с предохранителя Хеклер, нужно уже сейчас.
Подхожу к мужу и дочери и прежде, чем передать сына Джейсону, подаюсь к нему и шепчу прямо в губы:
- Помнишь, я хотела много детей? Забыла сказать тебе утром, что у нас будет третий...
Ни слова не прибавив, передаю сына мужу, беру дочь за руку и веду на аттракционы.
И спиной чувствую, как теперь Джей провожает меня не обеспокоенным, а счастливым взглядом.
Больше нет страха. Только время.

В игре принимали участие:

• Алекс Шоу - Talita
• Блейк Северн - Ириша П
• Виктория - Missis Cullen
• Джейсон Максвелл - Talita
• Джина Грейджой -
• Кристина Спарк - Луния
• Лилиана Северн - Ингеборг
• Линда Рей - SIDNI
• Лола Бьянки - Vlada
• Миранда Пиранелло - moran
• Ной Роксбург - Missis Cullen
• Оди Вираг - taty-ana
• Патрисия Брэдфорд - Die Herzogine
• Пауло Санторо - Virgin
• Рори Крейн - gloomy glory
• Саймон Бент - Kianna
• Таллара Максвелл -
• Фрейя Берг - Virgin
• Якоб Струпчик - juli