Воспитанник графини (Исторический роман)

Вау, ну, тогда большой удачи и ещё большего вдохновения!


___________________________________

Рита, спасибо!


_________________

Так это же так здорово! Люблю читать качественные исторические произведения, а это и написано легким и увлекательным языком
___________________________________

Рита, ну слог и стиль у меня, конечно, не как у Дюма, но стараюсь идти в ногу с эпохой. Кстати, на этот роман меня вдохновила музыка Вивальди.
_________________

 » Глава 5

Глава 5

1612 год.

Базиль делал неоднократные попытки примириться с Жерменом, но тот либо игнорировал его, либо, не давая мальчику сказать и слова, требовал, чтобы он немедленно оставил его в покое и не подходил к нему. Нинель как-то попыталась повлиять на сына и уговаривала его немного пообщаться с Базилем, чтобы получше его узнать. В ответ на это Жермен презрительно щурился и говорил:
- Так вы хотите, чтобы я поговорил с этим цыганёнком, а после принял его как родного? Как бы ни так!
Нинели оставалось только качать головой и вспоминать слова Эжени: «Дайте Жермену время; когда-нибудь он обязательно к нему привыкнет». Однако для графини это было лишь слабым утешением. А вдруг Жермен никогда не привыкнет к Базилю и будет ненавидеть его до конца своей жизни? Графиня часто задавалась этим вопросом, но что-то внутри ей говорило: «Не торопи события». И Нинель понимала, что надежда на то, что Жермен всё-таки будет считать Базиля братом, ещё жива. Надо лишь только дождаться.
На очередном уроке Мирены Базиль чувствовал себя не лучше. Жермен ни под каким предлогом не хотел идти на примирение, и более того даже на уроке он усердно делал вид, что цыганёнка для него просто не существует. А Базилю очень хотелось, как можно скорее зарыть топор войны, но безуспешно. Мальчик настолько задумался, что порой не слышал Мирену; однако рука продолжала машинально записывать всё, что говорила румынка. Базиль, и так писавший плохо, нередко замечал пятна чернил, которые капали на бумагу, едва рука с пером застывала в воздухе.
Но вот урок закончился. Жермен ушёл, а Базиль остался на месте, перечитывая записанное за румынкой. Мирена заметила засидевшегося мальчика и мягко обратилась к нему:
- Чего ты здесь сидишь, Базиль? Урок-то закончен.
Очнувшись, Базиль поднялся с места и сказал:
- Простите, мадемуазель Мирена, я задумался.
В зелёных глазах Мирены читались недоумение и интерес. Она сразу поняла, что Базиля что-то беспокоит, но что, ей пока было не ясно. Будь на месте румынки кто-нибудь другой, например, Чезар, Базиль не сразу бы рассказал, что его гнетёт. Но, глядя в проницательные глаза румынки, мальчик понял, что Мирена, хоть и строгая, но всё же не такая уж и плохая, и ей можно довериться.
- Я стараюсь подружиться с месье Жерменом, но ничего не получается. Мне кажется, что он злится на меня.
- Конечно, злится, - подтвердила Мирена, - ты же ужасно себя вёл по отношению к нему. Графиня больше времени проводит с тобой. Поэтому, как тут не злиться?
Базиль поник.
Мирене стало жалко подростка. Она очень хотела помочь ему, но пока не знала как. И тут румынка вспомнила, что Эжени недавно рассказывала ей о том, что Базиль слушал мелодию, которую играл Жермен, и даже пробовал её напевать. Теперь Мирена поняла, как Базиль может расположить к себе Жермена.
- Послушай, - проговорила румынка, - ты ведь знаешь, что месье Жермен играет на скрипке? – Базиль кивнул, - тогда слушай очень внимательно. Месье Жермен почти никогда не расстаётся со скрипкой. Но играет он, в основном, в саду или же по вечерам на балконе. Ты подойдёшь к нему и попросишь, чтобы он научил тебя играть на скрипке.
- Я этого и хочу, - поделился Базиль, - мне так понравилось, как месье Жермен играет. Но подойти к нему с этой просьбой я побаиваюсь. Вы же знаете, месье Жермен очень подозрительный.
- А ты не бойся ничего. И, главное, не давай ему повода в чём-либо тебя заподозрить. А волнение и страх – это как раз и есть те два главных повода подозревать, что ты обращаешься с просьбой не просто так.
Базиль улыбнулся и сказал:
- Я всё понял. Спасибо, мадемуазель Мирена!
Румынка усмехнулась, провожая взглядом цыганёнка, который вприпрыжку вышел из её кабинета. Она была уверена, что эта тактика обязательно поможет Базилю.

Жермена в саду не было. Базиль сначал подумал, что тот ещё на занятиях у Айбиге. Но уроки давно закончились, а обычно в это время Жермен всегда появлялся в своём излюбленном месте. И это заставило Базиля задуматься: как быть? Если Жермен изменил своей привычке, то не факт, что он появится на балконе.
Но мальчик прекрасно понимал, что, возможно, это его последняя попытка наладить отношения с Жерменом. Если и он не сработает, то ещё одного шанса не предвидится. И Базиль решил дождаться вечера в надежде на то, что застанет названного брата на балконе.
Дождавшись вечера, мальчик вышел из своей комнаты и направился в покои Жермена. По пути Базиль лихорадочно думал, что он скажет, когда зайдёт к молодому скрипачу. Ни один из вариантов, как он преподнесёт Жермену свою просьбу, его не устраивал. В одном он слышал запинку и неуверенность, в другом звучала вольная манера, про третий вариант и говорить не нужно.
Уже подходя к покоям Жермена, Базиль услышал печальную музыку. Он остановился как вкопанный и не в силах был пошевельнуться. Базиль подумал, что никогда не перепутает эту скрипку и узнает её даже из тысячи. Приблизившись к двери, мальчик обнаружил, что та была слегка приоткрыта. Собрав волю в кулак, Базиль тихонько приоткрыл её наполовину и увидел стоящего на балконе Жермена.
Да, Мирена была права; балкон был ещё одним любимым местом юного наследника.
Базиль вошёл внутрь, стараясь не привлекать к себе внимания. Но Жермен настолько был поглощён игрой, что не обратил внимания на незваного гостя. Мальчик во все глаза наблюдал за смычком, который плавно скользил по струнам, извлекая из скрипки звуки, что проникали в душу и сердце слушателя, который сейчас стоял в нескольких шагах от скрипача.
Жермен стоял на балконе, закрыв глаза и не слыша ничего, кроме пения скрипки, ибо эта мелодия, действительно, напоминала песню, в которой не хватало слов.
Базиль настолько заслушался, что не заметил, как Жермен перестал играть. Юноша развернулся и только сейчас заметил цыганёнка.
- Что тебе надо? – недружелюбно поинтересовался Жермен.
- Великолепно! – только и смог проговорить Базиль.
Жермен недоумённо посмотрел на цыганёнка.
- Я о вашей игре, - продолжил Базиль.
Юноша оставался непоколебимым, как скала, хотя в глубине души понимал, что слова Базиля отнюдь не лесть, а искреннее восхищение. Но Жермен не собирался этого показывать и лишь сухо произнёс:
- Такие слова я слышу почти каждый день. А теперь я возвращаюсь к своему вопросу, чего ты хочешь?
Базиль слегка растерялся. Но он вовремя вспомнил слова Мирены: не бояться и ничем не показывать своё волнение. Взяв себя в руки, Базиль проговорил:
- А я почти каждый день слышу вашу скрипку, и почти каждый день напеваю мелодии, которые вы играете. И я подумал…
- Что ты думал? – грубо оборвал его Жермен, - говори!
Базиль долго молчал, стараясь сформулировать свою мысль. Жермен же скрестил руки на груди и так сурово посмотрел на него, что цыганёнок понял: юноша терял терпение. Наконец, набрав в грудь побольше воздуха, Базиль на одном дыхании выпалил:
- Я подумал, что мог бы тоже играть на скрипке, если, конечно, вы меня научите.
От этих слов Жермен поперхнулся воздухом. Сказать, что он оказался в замешательстве, значит, ничего не сказать. Но, тем не менее, суровый взгляд серо-голубых глаз сменился на удивлённый.
- Прости, я не ослышался? – переспросил Жермен.
Базиль серьёзно посмотрел на юношу, давая понять, что тот не ослышался. Мальчик заметил перемену в Жермене. Почему-то он был уверен, что скрипач решил сменить гнев на милость. А тот, словно бы, раздумывал над словами Базиля. С одной стороны, выглядело всё это странно, ведь раньше цыганёнок не обращался к нему с такой просьбой. Но, с другой, Жермен чувствовал в его словах правду. Наконец, он спросил:
- Ты и вправду хочешь, чтобы я стал твоим учителем?
Базиль кивнул.
- Ты уверен? – продолжал допытываться Жермен, - ведь, предупреждаю, на скрипке очень трудно играть, особенно, если ты её никогда в руках не держал.
- Уверен, - ответил Базиль.
Жермен, вспомнив о том, как сам в шесть лет изъявил желание научиться играть на скрипке, слегка улыбнулся. Базиля очень удивило поведение юноши, но уже это заставило его понять, что Жермен всё-таки способен улыбаться. Как бы то ни было, юноша уловил в глазах Базиля нетерпение; ему хотелось как можно скорее научиться играть на скрипке.
- Что ж, - сказал Жермен, - для начала разучим вот эту вот простую мелодию.
Базиль приготовился слушать. А Жермен вновь заиграл. Только на этот раз мелодия была весёлая. Цыганёнок внимательно наблюдал за пальцами, перебирающими нужные струны, и за скользящим по ним смычком. Он словно старался запомнить каждое движение, чтобы потом повторить. Да и к тому же мелодия очень понравилась Базилю, а это добавляло решительности в его настрой.
Наконец, Жермен закончил игру.
- Попробуй, - сказал он, протянув Базилю скрипку.
Второй раз просить Базиля не пришлось. Он взял скрипку и опустил смычок на струны. Сразу же раздался ужасный и хриплый визг! Если бы кто его услышал, то подумал бы, что кто-то случайно прищемил дверью кошачий хвост. Да, Жермен оказался прав, играть на скрипке, действительно, было трудно. Ведь смычок вместо одной струны опускался сразу на все четыре.
Но Базиль не смутился. Он сосредоточился, вновь опустил смычок на струны, начал играть, но постепенно понял, что получается не совсем так, как нужно, поскольку пальцы не сразу находили нужную ноту. Жермен смотрел на старания Базиля и думал: «Да, нужно ещё немного поработать. Хотя, не спорю, что задатки у него есть».
Но вот юноша заметил, что у Базиля ничего не получается. И тогда он, качая головой, подошёл к ученику-ровеснику, взял за руку и стал помогать ему сыграть нужную мелодию. Заглянув в глаза Базилю, Жермен понял, что цыганёнок узнал, кто виноват в данной ситуации. С первого раза ни у кого не получается, однако, мальчик готов работать так, как в своё время это делал Жермен, упорно и терпеливо. Это Базиль осознал, когда Жермен убрал руку, и тот начал играть уже сам. И, как заметил юноша, цыганёнок играл ничуть не хуже его самого.
Звуки скрипки привлекли внимание графини, которая в этот момент готовилась ко сну. Сначала Нинель подумала, что это играет Жермен, но вскоре поняла, что играл не сын. Графиня помнила, что Жермен играл более чем уверенно, а в этот раз смычком вела чья-то робкая и неуверенная рука. Это мог быть кто угодно, но только не сын.
Тогда графиня решила заглянуть в комнату Жермена.
И каково же было её удивление, когда она увидела играющего на скрипке Базиля в то время как Жермен стоял, с улыбкой наблюдал за его игрой и, надо сказать, был весьма доволен.
Вскоре Базиль закончил игру. Жермен, не отрывая довольного взгляда от ученика, рукоплескал; юноша не ошибся, подумав, что у Базиля есть задатки музыканта.
- Ну, что ж, неплохо для первого раза, - произнёс Жермен.
- Как говорится: новичкам везёт.
- Новичкам, конечно, везёт, - проговорил Жермен, - но чтобы стать скрипачом, нужны упорство, терпение и тяжёлый труд. А это значит, что завтра мы продолжим обучение.
- С большим удовольствием! – обрадовался цыганёнок.
Через какие-то доли секунды мальчики по-братски обнялись. А стоящая в дверях Нинель прослезилась и тихонько прошептала:
- Мальчики мои!...

С тех пор так и повелось; Жермен каждый божий день учил Базиля играть на скрипке. К его счастью, Базиль быстро схватывал всё на лету и вскоре уже сам начал играть сложные мелодии без помощи брата. Общее занятие настолько объединило мальчиков, что они уже стали не разлей вода, к великому удовольствию графини. Нинель была рада, что её сын нашёл общий язык с Базилем. Правда, Эжени нередко жаловалась на то, что Жермен научил его на свою голову, и теперь по замку ходят уже два скрипача.
По вечерам Базиль, в свою очередь, учил Жермена испанскому языку и нередко рассказывал ему о своём детстве, проведённом во Дворе чудес, о Мортиане, заменившей ему мать после казни родителей и научившей всему, что она знала. Жермен, что называется, слушал с открытым ртом. Как оказывается он мало знал о Базиле!
- Но откуда ты знаешь испанский? – всё-таки решил выяснить Жермен.
- Моя мама была цыганкой из Кордовы, - ответил Базиль, - она же и обучила меня и мою сестру Ненуку испанскому языку. А вот отец был типичным обитателем Двора чудес. Но на самом деле он был моим отчимом, но я так к нему привязался, что стал называть его отцом. Мама рассказывала, что мой родной отец умер, когда я ещё не родился.
- Знаешь, я только сейчас обратил внимание, что внешность у тебя не цыганская, - заметил Жермен.
Базиль рассмеялся.
- О, я это уже слышал и не раз. Отец, когда пьяным был, однажды сказал матери: «Это не цыганёнок, это подкидыш какой-то!». Мама спросила: «Почему ты так говоришь?». А он рассмеялся и сказал: «А ты посмотри на него: мордашка уж больно высокородная!». Мне тогда было четыре года, и я много не понимал, поэтому и решил, что отец так шутит.
Жермен выпучил глаза.
- Он, правда, так сказал?
Базиль кивнул, но потом весело махнул рукой и сказал:
- Не бери в голову, Жермен. В конце концов, это была всего лишь шутка. А на шутки не стоит обращать внимания.

Однажды Нинель позвала сыновей в свой кабинет. Мальчики сначала недоумевали, зачем они могли ей понадобиться. Впрочем, всё разъяснилось почти сразу же.
Графиня сидела за письменным столом и в ожидании сыновей делала записи в тетради. Временами её взгляд падал на лежащее на столе письмо. Его сегодня утром принесла Эжени и сказала, что это приглашение. Нинель сразу поняла, что это было за приглашение. Её дальняя родственница, графиня Адель де Дюбуа, служившая при дворе Марии Медичи, женила своего сына Джорджеса на дочери графа де Сансе.
Нинель помнила этого мальчишку с его вечной ухмылкой и неугомонным нравом. Сейчас ему уже, наверное, двенадцать, в то время как его невесте Беатрис недавно исполнилось одиннадцать. Для графини до сих пор оставалось загадкой, почему Адель женит сына так рано.
А ведь помимо Джорджеса у графини де Дюбуа были ещё две дочери-погодки: старшая – пятнадцатилетняя Анжелика с волосами цвета молочного шоколада и младшая – белокурая красавица Одетт. Нинель подумала, что неплохо было бы выдать за Жермена Анжелику, а за Базиля – Одетт.
Жермен и Базиль остановились напротив матери и приготовились выслушать её поручение.
Нинель произнесла, обращаясь к сыну:
- Жермен, ты помнишь Адель де Дюбуа?
Жермен тут же скривился, едва вспомнив эту пожилую женщину с надменной улыбкой. Если уж своих детей она держала в ежовых рукавицах, так в былое время постоянно мучила Жермена непрерывными замечаниями.
- Даже вспоминать о ней не хочу! – наконец буркнул юноша.
- А сегодня как раз такой день, когда придётся не то, что о ней вспоминать, но ещё и повидать её. Её сын Джорджес сегодня женится на Беатрис де Сансе.
Едва представив себе преклонённых перед алтарём смешливого мальчугана и хрупкую вечно угрюмую девочку, Жермен хихикнул:
- Не повезло Джорджесу; если бы вы, матушка, меня женили на какой-нибудь угрюмой графской дочери, то я бы повесился.
- Дело просто не только в этом, - проговорила Нинель, - я считаю, что вам обоим пора обзавестись семьями. Будет лучше, если мы породнимся с де Дюбуа. Жермен, ты вполне можешь жениться на Анжелике.
- А Базиль возьмёт в жёны Одетт? – Жермен залихватски похлопал брата по плечу, - estoy seguro de ellos serán una bella pareja.
- ¡Basta! (13) – рассмеялся Базиль.
- Я говорю совершенно серьёзно, - прервала их беседу графиня, - поэтому прошу вас, постарайтесь вести себя прилично. Особенно это касается тебя, Базиль. Адель де Дюбуа – фрейлина Марии Медичи. Её часто можно увидеть при дворе вместе с дочерьми. Нужно использовать это как приятную возможность. Король молод, но Мария боится, что сын рано или поздно вырвется из-под её опеки. Она просто не хочет выпускать власть из рук. К тому же подле неё находятся Кончини и Галигаи. А их все ненавидят.
- За исключением вашей родственницы? – уточнил Базиль.
Нинель кивнула и сказала:
- Если честно, я никогда не понимала свою родственницу. Адель всегда старалась найти себе достойных покровителей. И приезд Марии она восприняла, как всеобщее благо. Но я сразу поняла, что французы ещё наплачутся, как только Мария возьмёт бразды правления в свои руки, хотя и понимает, что её регентство продлится недолго.
Базиль подумал: «Бедный король Генрих! Кто бы мог подумать, что его смерть выйдет нам всем боком?».

Сноска: (13) - Я уверен, что они будут красивой парой.
- Прекрати! (исп.)

Спасибо за продолжение!
Обрадовало, что наконец-то Базиль (пусть и с подсказкой) но наше путь к сердце названного брата. Музыка объединяет ))
___________________________________

Надя, девушки, всем доброго!
Большое спасибо за главу!


Как знатная любительница музыки, не могу не согласиться - универсальный язык.

Да и сама эта сцена - сильная и проникновенная. А вот предстоящие брачные планы заставляют поволноваться - понимаю, что сейчас другие времена и мыслим мы уже другими категориями, но жениться в двенадцать лет, к примеру - всё равно, как-то сложно воспринимается.
___________________________________

Рита, это ещё что... А вот то, бабушка мне рассказывала о том, что она читала произведение, в котором двенадцатилетнего мальчика женили на более зрелой женщине, это уже извини подвинься. А так Джорджеса на ровеснице женили.
_________________

Может, речь не совсем о браке, а о помолвке? Обычно венчали все же, когда оба достигали брачного возраста. Все же для мальчика это рано - 12 лет. Девочек могли, если созревали рано. Иначе же брак можно было признать недействительным из-за того, что главную функцию супруги не осуществили ))
___________________________________

Нат, здесь сказано "наверное", поскольку графиня Нинель видела Джорджеса, когда тот был ещё малюткой, то, следовательно, не помнила точный возраст своего родственника.
_________________

Поняла, Надя, спасибо.
___________________________________

Привет,Надюш!!! Как там свеженькая глава дописывается? Мне уже хочется продолжения,желаю творческого вдохновения!!!

Юлия, дописывается... Уже остался эпизод с картами Таро.
_________________

 » Глава 6

Глава 6

- Ты только взгляни на беднягу Джорджеса, Базиль! – тихонько посмеивался Жермен, глядя на преклонённых пред алтарём молодых жениха с невестой, - чувствую, наплачется он с ней.
В ответ на это Базиль покачал головой и так же тихонько произнёс:
- Не думаю. Может быть, этот союз не такой уж и безнадёжный, как тебе кажется. И, во-вторых, я думаю, что будущая графиня де Дюбуа просто скрывает свои настоящие чувства.
- Почему ты так в этом уверен? – Жермен удивился.
Базиль не ответил. Либо он обдумывал ответ, либо приглядывался к гостям, стараясь понять, почему Беатрис столь замкнута, раз на людях старается не показывать своих эмоций. Жермену настолько стало любопытно, что расценил молчание Базиля, как нежелание отвечать.
- Какого дьявола ты сейчас молчишь, Базиль? – нетерпеливо спросил он, - ты что, уже не хочешь больше говорить об этой мраморной кукле?
Вместо ответа Базиль мотнул головой в сторону, где собрались родственники невесты. Жермен проследил за взглядом брата и произнёс:
- Ясно.
Ясно было то, что на почётном месте восседал суровый отец Беатрис, граф Жан де Сансе. Пожилой аристократ произвёл на мальчиков отталкивающее впечатление. Его злобный и немигающий взгляд маленьких поросячьих глазок насквозь буравил хрупкую фигурку рыжеволосой девочки. Базилю стало непонятно, почему старый граф так сурово смотрит на дочь.
Он перевёл взгляд на Джорджеса и Беатрис и заметил, что девочка украдкой взглянула на своего жениха и слегка улыбнулась ему. Уже это заставило Базиля убедиться в том, что Беатрис не такая уж и угрюмая, как описывал её Жермен. Но, повернув голову в левую сторону, девочка почти сразу же столкнулась с суровым взглядом отца. Де Сансе чуть подался вперёд и многозначительно выгнул бровь. Базиль, продолжавший своё наблюдение, заметил, что улыбка Беатрис погасла, и девочка вновь приняла свой прежний угрюмый вид.
Теперь Базилю стало понятно, что Беатрис боялась отца. О чём он заметил Жермену. Тот ничего не сказал, лишь задумчиво почесал затылок.
Базиль уже не слышал слов священника и продолжал украдкой оглядывать присутствующих. В основном, это были родственники невесты и жениха, графини-мамы, как цыганёнок теперь стал называть Нинель, и Жермена. А в остальном, народу было немного. Вот Базиль увидел, сидящую рядом с графиней-мамой пожилую женщину. Мальчик понял, что это Адель де Дюбуа. В точности, как описывал её Жермен, когда они только собирались в Париж на свадебную церемонию. Надменный взгляд, изборождённое морщинами лицо, плотно поджатые губы, каштановые волосы уложены в причёску.
Рядом с графиней Адель сидели две девочки: её дочери. Старшая с улыбкой смотрела на брата и Беатрис. Её шоколадные волосы были заплетены в косу. А вот младшая девочка, наблюдающая за всем этим со скучающим видом, больше завладела вниманием Базиля. Она была не похожа на свою сестру, скорее всего, она была зеркальным отражением Джорджеса: те же голубые глаза, те же белокурые волосы, которые у девочки были завиты и теперь едва достигали плеч. Переведя взгляд с неё на Джорджеса, а потом обратно, Базиль понял, что и брат и сестра – близнецы. Да и к тому же характер у неё не такой спокойный, как, например, у сестры. Белокурая слегка ёрзала на скамье от нетерпения, ожидая, когда же закончится церемония.
Заметив, что на неё смотрят, девочка столкнулась взглядом с Базилем. Базиль немного смутился и почти сразу же отвернулся, успев перед этим увидеть, что она ему улыбнулась.

После завершения церемонии бракосочетания Базиль почувствовал, что его насквозь буравит чей-то тяжёлый суровый взгляд, и от этого мальчику становилось несколько неудобно. Оглядевшись позади себя, он понял, что этот взгляд принадлежит графине Адели. Её брови были нахмурены, а суженные глаза смотрели на него с некоей долей презрения. Губы графини были приоткрыты, и Базиль смог разглядеть соединённые верхние и нижние зубы. Возможно, это служило фактором того, что, в основном, верхняя челюсть выступала вперёд, а подбородок был немного выдвинутым.
Весь вид графини говорил о том, что она была возмущена тем, что в соборе находился цыганёнок, да и к тому же одет в богатую одежду. Однако графиня де Дюбуа вспомнила, что до неё доходили слухи о том, что её тулузская родственница взяла на воспитание какого-то мальчишку, который попался на воровстве. Теперь же Адель про себя решила, что он должен быть благодарен Нинели и радоваться, что ему не отрубили руки. И вот сейчас этот мальчишка стоял прямо перед ней!
- Так значит это правда, Нинель? – спросила Адель.
Нинель вопросительно посмотрела на родственницу, не совсем понимая, о чём она говорит.
- Я говорю о том мальчишке, которого вы усыновили, - уточнила та.
- Да, это правда, - ответила Нинель, - я и мои помощницы регулярно занимались его воспитанием.
- Но я слышала, что мальчишка был диким и неуправляемым.
- Это только первое время. Но со временем Базиль стал спокойным, быстро всему научился.
- А вы и ваши помощницы его не пороли в случае провинности? – продолжала допытываться Адель.
Нинель покачала головой и заметила, что не со всеми детьми можно справляться строгостью и уж тем более не всех можно подвергать такому наказанию, как порка. Однако Адель с ней не согласилась.
- Уверяю вас, Нинель. Наказания за провинности обязательны. Вот взять моего сына Джорджеса. Это сейчас он послушный. Но если он сопротивлялся и дерзил, то никто в нашей семье не стеснялся с наказанием. Или взять, например, сестру вашего покойного супруга. Она чуть что сразу палки к своим детям применяет
- Времена меняются, Адель, - мягко возразила Нинель, - но, что касается моей золовки, то неудивительно, почему её дети ходят по дому, словно привидения. Я сколько раз с ней говорила, но она меня не слушает и твердит: «Вы, мадам Нинель, попробуйте воспитать своего сына без мужа, и тогда вы меня поймёте!». Да, я одна воспитывала сына. Но, однако, я сумела поставить Жермена на ноги без всяких там палок.
- Это потому что вы очень мягкая, Нинель, - упрекнула её Адель.
Нинель ничего на это не ответила и поспешила сменить тему:
- Вы знаете, Адель, у меня будет просьба. Мне с помощницами нужно ненадолго уехать в Тулузу. У моего отца какие-то проблемы с поместьем. И я прошу вас присмотреть за моими сыновьями. И заодно надеюсь, что ваши дочери с ними поладят.
Второй раз Адель упрашивать не пришлось. Она дала слово, что присмотрит за Жерменом и Базилем. Нинель поблагодарила её, а сама в душе торжествовала: приманка сработала.

На следующее утро Нинель оставила сыновей у графини де Дюбуа, а сама с помощницами уехала в Тулузу, пообещав, что долго там не пробудет. Жермен просил мать взять его с собой, но та ответила, что обязательно возьмёт сына в Тулузу, но только в другой раз. Юноше очень хотелось увидеть родной город матери, но сейчас ему пришлось подчиниться, когда мать напомнила ему о том, что ему и Базилю нужно присмотреться к потенциальным невестам – Анжелике и Одетт. Да и к тому же Жермен знал, что Нинель – человек-слово. И если она дала слово, то никогда и ни за что не нарушит его. Так было всегда.
Нинель уехала, а Адель, не скрывая своего недовольства от того, что на неё, как снег на голову свалилась забота о сыновьях своей родственницы, велела мальчикам следовать в сад, где играли её дочери.
Увидев мальчиков, Анжелика и Одетт поначалу испугались, но, вскоре их страх сменился любопытством и интересом, когда они узнали в них гостей на свадьбе Джорджеса и Беатрис.
Мальчики отвесили поклоны, а девочки присели в реверансе, как того и требовали правила приличия.
- Вот, - обратилась Адель к мальчикам, - мои дочери Анжелика и Одетт де Дюбуа. Девочки, - она перевела взгляд на дочерей, - а это Жермен и Базиль де Безансоны, родной и приёмный сыновья моей дальней родственницы графини Нинель де Безансон.
При упоминании о том, что Базиль – приёмыш Нинели, мальчик скромно потупился, а девочки с интересом смотрели на него, словно на неведомую зверушку.
- Ну-ну, девочки, - пожурила их мать, - не смущайте, пожалуйста, юношу.
С этими словами она ушла в дом.
Анжелика подошла к мальчикам и провела их в беседку.
Базиль успел про себя отметить, что старшая девочка была красивая. Когда она улыбалась, то улыбка получалась лукавой, а, кроме того, на правой щеке появлялась ямочка. Правда, и у Одетт была своя особая красота. Полудетское лицо, серо-голубые глаза, слегка пухловатые губы.
Когда дети заняли места на скамейке, Анжелика, глядя на Базиля, произнесла:
- Наша матушка сказала, что вы – приёмный сын графини де Безансон. Это правда?
- Да, - ответил Базиль, - я воспитанник графини-мамы с тринадцати лет.
Анжелика рассмеялась.
Одетт же, стараясь не вмешиваться в разговор, достала из-за корсажа голубого платья украденную из ящика матушкиного стола колоду карт, стала лениво их тасовать и старалась не замечать ничего вокруг.
- В этом, конечно, ничего смешного нет, - произнёс Жермен, - Базиль, действительно, живёт в нашем замке. Правда, я его поначалу не принимал, но со временем привык.
Базиль слегка сжал гриф прихваченной из дома скрипки и с лёгким упрёком посмотрел на брата. Жермен перевёл на него взгляд и виновато пожал плечами.
- Мой брат излишне преувеличивает, - проговорил Базиль.
- Вовсе нет, - заметил Жермен, - просто я не очень люблю вспоминать о наших давних ссорах.
Одетт отвлеклась от своего занятия и увидела в руках Базиля скрипку.
- Вы играете на скрипке? – поинтересовалась она.
- Мой брат Жермен научил меня, - скромно ответил цыганёнок.
- А вы не могли бы нам что-нибудь сыграть? – попросила Одетт.
Базиль хотел было вежливо отказаться, но девочка продолжала:
- Пожалуйста, у нас в замке давно не играла музыка.
И Базиль сдался.
Встав со скамейки, он поднял правую руку со скрипкой, опустил смычок на струны и заиграл одну из любимых мелодий. Жермен помнил её: он часто наигрывал эту полную печали мелодию по вечерам на балконе. Девочки заслушались. Базиль же был целиком и полностью погружён музыку. Взгляд был слегка затуманен, как будто бы мальчик находился не в беседке, а где-то там в своих грёзах. Базиль как будто бы слился с музыкой воедино.
Наваждение пропало, когда мальчик закончил играть. Жермен и девочки рукоплескали, а громче всех Одетт. Когда Базиль сел на своё место, Одетт сказала, обращаясь к Жермену:
- А вы хороший учитель.
- Ну, что вы, мадемуазель? – смутился Жермен, - я всего лишь был посредником. Настоящие же учителя – упорство, тяжёлый труд и терпение.
- А где же вы жили до того, как попали в дом графини де Безансон? – поинтересовалась Анжелика.
- До этого я жил во Дворе чудес, - ответил Базиль.
Анжелика брезгливо поморщилась.
- Бог с вами! Что же хорошего было в этих трущобах?
- Я уже понемногу забыл о своей прежней жизни, - пожал плечами Базиль, - ведь я же цыган.
Одетт встрепенулась, и её пальцы невольно стиснули колоду, а Анжелика спросила:
- А что насчёт предсказаний будущего?
Базиль резко выпрямился.
- Прошу прощения?
- Я думала, что цыгане умеют предсказывать будущее, - осторожно начала Анжелика, но Базиль её прервал:
- Ну, не все цыгане это могут. Да и я не прорицатель. К тому же моя наставница Мортиана никогда не учила меня подобным фокусам.
- А попробуйте, пожалуйста, что-нибудь предсказать мне, Анжелике и Жермену, - сказала Одетт.
- Прошу прощения, но это без меня, - заметил Жермен.
Базиль попробовал запротестовать:
- Но я никогда ничего такого не умел. Да и к тому же это колдовство. Можно или на костёр или на виселицу угодить.
Но Одетт уже протягивала ему колоду.
- Но здесь, кроме нас, никого нет. Кто может об этом узнать?
Базиль пожал плечами и взял из руки белокурой девочки колоду.
Пока он тасовал карты, Одетт в нетерпении переплетала и расплетала пальцы рук. Наконец, на стол легли карты «Отшельник» и «Справедливость». Базиль внимательно поглядел на карты и сказал:
- «Отшельник», это вы, мадемуазель Анжелика. А «Справедливость», это вы, мадемуазель Одетт.
На карту «Отшельник» были положены «Король жезлов», «Двойка пентаклей», «Колесница», «Пятёрка кубков» и «Семёрка мечей». Следом легли «Восьмёрка жезлов», «Паж кубков», «Император» и «Туз мечей». Следующий ряд пришёлся на карты «Восьмёрка кубков», «Звезда» и «Семёрка пентаклей». За ним последовали карты «Умеренность» и «Шут». Завершала расклад карта «Четвёрка жезлов».
- Ну, что там? – нетерпеливо спросила Анжелика.
Базиль внимательно посмотрел на неё и сказал:
- Я вижу, что вы через четыре года выйдете замуж. Ваше замужество будет счастливым. Вижу любовь мужа к вам, гармонию в семье, вы найдёте общий язык с вашей свекровью. Вижу то, что у вас будет ребёнок. Но замужество ваше будет недолгим.
- Мне всё равно долгим ли будет замужество или нет, - засмеялась Анжелика, хотя её расстроенный вид говорил об обратном, - главное, чтобы муж меня любил.
- А что вы можете сказать обо мне? – поинтересовалась Одетт.
Базиль вновь принялся за карты. На «Справедливость» легли карты «Королева кубков», «Паж мечей», «Суд», «Туз пентаклей» и «Возлюбленный». Одетт видела, как рукой Базиля на стол легли «Повешенный», «Паж пентаклей», «Семёрка кубков» и «Десятка мечей». Жермен и Анжелика подались вперёд. Базиль невозмутимо вынул ещё три карты «Тройка жезлов», «Сила» и «Паж жезлов». Следом были вынуты «Туз жезлов» и «Папесса». Завершала расклад карта «Солнце».
- Вас, мадемуазель Одетт, - проговорил Базиль, глядя на девочку тёмно-медовыми глазами, - так же ждёт счастливое замужество. И оно будет долгим, вплоть до самой вашей смерти. В этом браке я вижу четверых детей. Вы будете хорошим другом и помощницей для своего мужа.
В саду на какое-то время воцарилась тишина, которую потом нарушил громкий смех Одетт. Отсмеявшись, девочка увидела, что её сестра выглядела расстроенной.
- Перестань, Анжелика, ты же ведь знаешь, что это всего лишь безобидная шутка.
Анжелика, как будто очнувшись после долгого сна, недоумённо поглядела на сестру, пока, наконец, не промямлила:
- А? Да… Разумеется… Это всего лишь шутка… Твоя глупая шутка…
Базиль тем временем собрал карты и стал снова их тасовать. Видимо, это занятие его очень сильно увлекло, что он не заметил, как из общей колоды одна карта всё же выскользнула и легла на стол рубашкой вверх. Взгляды детей были устремлены к ней. Сердце Базиля бешено заколотилось, словно, мальчик боялся, что на этой карте будет изображено что-то плохое. Наконец, Базиль, преодолев свой страх, перевернул карту и с облегчением вздохнул, когда прочёл надпись «Колесо Фортуны».
Жермен и Анжелика недоумённо переглянулись, а Одетт вдруг обратилась к Базилю:
- Послушайте, месье Базиль, а вы можете по этой карте прочесть судьбу человека, при этом не зная, кто он.
Базиль задумался.
- Я никогда прежде этого не делал, но попробую.
Он положил колоду на стол, сдвинул её на себя левой рукой, переложил нижний ряд на верхний, веером разложил карты и стал делать расклад. Первый ряд заняли «Девятка пентаклей», «Король мечей», «Восьмёрка мечей», «Тройка кубков» и «Королева жезлов».
- Я вижу мужчину, - начал Базиль, - он только недавно приехал в столицу. Через два года он займёт при дворе какую-то должность.
На четвёртом ряду оказались карты «Двойка жезлов», «Пятёрка пентаклей», «Иерофант» и «Башня».
- Но я так же вижу, что однажды он попадёт в немилость, и ему придётся покинуть столицу.
Затем на стол легли карты «Король пентаклей», «Рыцарь мечей» и «Туз кубков».
- Но изгнание долго не продлится; его вернут в столицу, где он и проживёт до конца своих дней.
Базиль вынул ещё две карты «Смерть» и «Мир».
- Что же касается врагов, то их будет огромное количество. Но никто не сможет убить его, хотя такие попытки будут. Но могу сказать лишь одно: этот человек миром править будет!
Последней картой стала «Королева мечей».
- И ещё я вижу женщину. Она скоро появится во дворце, а именно, через три года и две осени. А будет ли она другом этого человека или врагом, это зависит в первую очередь не только от него, но и от неё самой.
Жермен, Анжелика и Одетт во все глаза смотрели сначала на расклад, потом на Базиля. Мальчику чудилось, что пока он всё это говорил, его сердце наверняка уже выбило ритм, под который можно было станцевать чечётку.
Первой пришла в себя Одетт.
- И вы, действительно, прочли это в картах?
- Нет, - ответил Базиль, - я лишь сказал первое, что пришло в голову. И вы сами сказали, что это всего лишь шутка, поэтому не стоит всё это воспринимать всерьёз.
Однако у этой сцены нашёлся незримый наблюдатель.
Графиня Адель вышла из замка в сад, чтобы посмотреть, чем занимаются дети. Едва увидев в руках Одетт колоду карт, она пришла в ярость. «Опять она взяла мои карты без спросу!» - подумала она. И тут она заметила, что Одетт передала колоду Базилю. Сперва он тасовал колоду, затем начал делать расклады. Адель с неподдельным ужасом и интересом долго наблюдала за Базилем и даже не вслушивалась в его слова.
Но тут Адель заинтересовало третье предсказание. Базиль явно предсказывал чью-то судьбу. Но вот чью, графиня недоумевала. «Так или иначе, - решила она, - но королева должна об этом узнать».

Интересно,как мальчишки подружатся с "невестами", жду продолжения.Все дальше погружаюсь в атмосферу твоего романа
_________________