Клуб любителей книги (фэнтези, современная проза)

 » Клуб любителей книги (фэнтези, современная проза)  [ Завершено ]

Жанр: фэнтези.
Аннотация:
Повесть о жизни провинциального городка средней полосы России.
Главная героиня повести библиотекарь Людмила Павловна - молодая женщина, в одиночку воспитывающая дочь и в одиночку решающая все свои проблемы. Так получилось, что по роду своих занятий она попадает в самый центр необычных и увлекательных событий, разворачивающихся в 90-х гг ХХ века в городе Емске. Жители Емска - типичные обыватели нашей провинции, но у них свой взгляд на мир, свои ценности и свои развлечения, и, конечно же, своя жизнь, столь непохожая на существование жителей мегаполиса, где люди не знакомы даже с соседями по лестничной площадке. Здесь же всё и всегда известно всем, и любое даже самое тайное и интимное событие личной жизни становится всеобщим достоянием. Интересные судьбы, забавные происшествия и яркие обаятельные характеры на фоне непростых жизненных ситуаций - все это найдет читатель на страницах данной повести. Сумеют ли герои найти в себе силы пережить испытания, смогут ли не потерять оптимизма и жизнелюбия? Меняют ли людей различные жизненные коллизии? Ответ на этот вопрос вы сможете получить, прочитав эту повесть.

[img]



  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Стефания)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Стефания; Дата последней модерации: 23.07.2016


_________________

 » Глава 1

НЕМНОГО О НАС.
Клару Федоровну Петрову в Емске знали все.
Во-первых, потому что городок маленький – так, среднерусский районный центр, с десятком тысяч человек, где каждый на виду.
Таких селений полно по всей Руси Великой. Тенистые от множества деревьев улицы сбегают с холмов прямо к узенькой, но чистой речушке Броне. Есть заросший деревьями глубокий овраг, парк, собор, вокруг которого сверкает православными крестами городское кладбище.
Во-вторых, муж Клары Федоровны был единственным в Емске зубным протезистом. А так, как русский человек всегда мается либо с похмелья, либо зубами, Николай Викторович был очень востребованным в районе человеком.
Ну, и, в-третьих, сама Клара Федоровна была дамой не из последних. Она работала методистом в местном отделе культуры, по совместительству ещё и заведуя местным хором ветеранов. Когда проводились праздники или торжества районного значения, её энергичная, с большим бюстом фигурка появлялась на сцене в роли неизменного конферансье.
Роль ведущей, вообще-то, подходила Кларе Федоровне мало, потому что она не выговаривала половину букв. Зато радостный энтузиазм буквально захлестывал – большие серые глаза светились неподдельным воодушевлением, а улыбка покоряла ликующим радушием. Вот и прощала ей непритязательная провинциальная публика и рост в полтора метра и шепелявость.
Женщина она была добродушная, щедрая, хотя и излишне шумная и самоуверенная.
О Петровых всегда много говорили.
Клара Федоровна лет на шесть была старше мужа, и, по слухам, вышла замуж вторым браком, потому что детей родила, уже будучи далеко за тридцать, что в те годы было большой редкостью.
- Тяжело,- как-то пожаловалась она мне,- нам уже пятый десяток, а дети маленькие! Мои сверстницы внукам радуются, а я всё уроки делаю, да по родительским собраниям хожу!
Теперь несколько слов обо мне.
Я - местный библиотекарь, да ещё и разведенка, воспитывающая в одиночку дочь Аллу.
Вообще-то, я геолог по образованию, но мой муженек в свое время не дал мне работать по специальности. Он был военным, и его перевели в местную воинскую часть с повышением. В Емске геологам делать нечего, и по большому многоступенчатому блату меня устроили в одну из районных библиотек.
Вскоре мой муж влюбился в местную «мадам Баттерфляй». Галина - восемнадцатилетняя, тонконогая, с мордочкой настороженного мопса девица уже имела прижитого неизвестно от кого ребенка и часто терлась в поисках заработков возле воинской части. Вот где-то там, в казарме, за работой и застал её мой благоверный. Чтобы дядя не сдал её в милицию, путана так лихо отработала свою свободу, что у того искры из глаз посыпались.
- Прости, Людмила,- грустно сказал он мне месяц спустя, - хорошая ты баба, но…
Жестом оскорбленной королевы я указала изменщику на дверь, и после того, как весь городок тщательно обмуслякав эту пикантную историю, угомонился, живу в гордом одиночестве.
Знакомые мне сочувствовали, как пострадавшей от наглой проститутки порядочной женщине. Таких неудачниц жалели и жаловали всегда, поэтому моя библиотека вскоре стала, чем-то вроде местного женского клуба, куда на посиделки по заранее обговоренным дням приходили некоторые из высокопоставленных дамочек нашего городка. Они обсуждали кулинарные рецепты, делились выкройками и образцами вязания, а то и просто чесали языки, обсуждая местные сплетни.
Их организовала и собрала вместе Клара Федоровна, и, будучи моим непосредственным начальником, даже пробила мне в отделе культуры кружок - « Клуб любителей книги», поэтому я заседала с дамами ещё и не бесплатно. Хоть и маленькое, но все же подспорье к зарплате!
На дворе стояли страшные 90-е, и выживать скромной библиотекарше, лишенной всякой поддержки было крайне сложно. Даже весьма скудненькие деньги собственного оклада и то задерживали по три месяца, чтобы Ельцин и его компания смогли построить «ультрарусский капитализм». Впрочем, этот рассказ к политике никакого отношения не имеет, хотя совсем без неё в реалиях русской жизни не обойтись. Чтобы хоть как-то удержаться на плаву, я вязала местным дамам кофточки и шарфы, и пока местные любители книг рылись в шкафах свободного доступа в поисках интересных книжек, споро вывязывала сложные узоры.
Но, конечно, мне помогали. И картошку давали, и помидоры, и лук приносили, и баночки с медом и вареньем перепадали, хотя ехидная Алка всегда подкалывала мать, когда я вытаскивала дома из сумки очередное подношение:
- Ты бы лучше с плакатом «Спасите наши души» на базар выходила! Там хоть просроченную, но колбасу дадут! А вот зачем нам варенье из тыквы? Чтобы в шкафу пылиться? А пастила из свеклы?
- Всё что дается с желанием помочь,- резонно возражала я,- надо с благодарностью принимать! И есть, что отдать более неимущим! Розе Сергеевне, например!
Роза Сергеевна Широкова - пример ходячего недоразумения, у которой и руки не с того места, да и с головой, что-то Создатель перемудрил. Вроде бы и не совсем дурочка, но самые дикие идеи, осенявшие её тщательно причесанную головку, выливались в увольнения практически изо всех мест, куда её не пристраивали родители и сердобольные соседи. Она могла выйти из дому, посмотреть, что на улице холодно или идет дождь, и вернуться назад.
Работая почтальоном, Розочка, устав ходить по дворам, просто выкидывала газеты в кусты и с чистой совестью шла домой. Работая в регистратуре больницы, распихивала карточки больных не по участкам, а по ближайшим к ней шкафам и т.д. В общем, катастрофа!
Больше всего на свете она любила читать, и поэтому попала в мое окружение.
Пока были живы родители Розы Сергеевны, они кое-как держали её на плаву. Но как не тужились старики, даже безмерное чувство ответственности за свое неудавшееся чадо не могло сделать их бессмертными, и когда они тихо почили в бозе, к тому времени сама уже пожилая Розочка осталась без средств к существованию. Трудовую пенсию она так и не заработала, а до социальной ещё надо было дожить.
Очевидно, в её голове все-таки крутилась мысль, что с ней что-то не так, потому что она часто рассказывала мне прочувствованную историю о своем якобы княжеском происхождении, не позволявшем ей мыть посуду и заниматься другой грязной работой. Не знаю, насколько это соответствовало истине, но я с присущей мне черствостью отказывалась на веру воспринимать историю о чудесном спасении Розочки из вагона с репрессированными. Её отец всю жизнь проработал бухгалтером в местном отделении сельхозтехники, не выказывая склонности к подвигам и ссорам с законом, да и в городе ещё были живы люди, которые помнили Розу Сергеевну совсем маленькой девочкой.
Свет у неё отрезали за неуплату. Всё, что было ценного в её маленьком домике, она продала, и положение бедолаги было критическим. И я оказалась, чуть ли не единственным человеком, с кем она общалась, поэтому подкармливала бедолагу, чем самой Бог послал. Со временем Роза превратилась в городскую сумасшедшую - таких достаточно много проживает на просторах нашей страны.
К юродивым на Руси относились хорошо, хотя иногда и посмеивались за спиной, но всегда кормили и не обижали почем зря. Но 90-е гг. внесли в этот привычный, веками устоявшийся уклад свои директивы. Появилось непривычное для русского менталитета оскорбление - «неудачник», и людей, подобных Розе Сергеевне стали презирать, что указывало на общую деградацию нашего всегда терпимого к чудакам общества. Но тогда мы настолько были заняты проблемой выживания, что исчезновение этой исконно русской черты характера прошло для нас незамеченным.
Вот так мы и жили, когда стряслась эта не совсем обычная история.

1993 ГОД.
Тот год смело можно назвать «смутным временем» новейшей российской истории. В Москве стреляли, сражаясь друг с другом парламент и президент, вся же остальная Россия тупо пялилась в телевизор, любуясь на полыхающий Белый дом и искренне воспринимая происходящее на одном уровне с дико популярным сериалом «Дикая роза».
Кстати, мексиканская мелодрама была гораздо ближе моим согражданам, чем события, происходящие в Кремле. Тут хотя бы все было понятно! Он, она, любовь… впрочем, кое-какие грандиозные исторические процессы все-таки нашли отражение и в нашей жизни. Все без исключения рыжие коты срочно были переименованы в Чубайсов, а «великий и могучий» пополнился словом «ваучер».
Для меня же тот год ознаменовался ещё и тем, что бывший супруг попытался выжить нас с Алкой из квартиры. Его прошмандовка нагло наехала на меня прямо на работе.
- Это Вите давали квартиру! – заявила она, брезгливо окидывая взглядом книжные стеллажи (для куколки книги были, чем-то вроде запасного варианта туалетной бумаги), - а чей мужчина, тому и квартира! А если ты, книжная чувырла не согласна, то ведь и наехать недолго. Ребята и тебе, и твоей пацанке зубки-то проредят!
- Дверь открывается с другой стороны! И осторожнее с ручкой, она током бьет!
- Ах ты, тварь! Ну, я тебя предупредила!
Я не стала дожидаться конкретных действий с её стороны и набрала номер телефона Клары Федоровны. Так, мол, и так, выгоняют обездоленную женщину с ребенком из дома всякие наглые шлендры.
Юные куртизанки - болезненный вопрос для дам среднего возраста, чьи мужья занимают высокопоставленные должности. В юности, пока те были сирыми и нищими, бедные женщины сил не жалели, подталкивая, как дельфины тонущих, своих мужчин на поверхность. Работали за двоих, пока те со скрипом получали высшее образование, волокли на себе детей и все хозяйство, теряя юность и здоровье. И вот, когда их неимоверные усилия увенчались успехом, и они, наконец-то, могли насладиться плодами трудов своих, приходили молоденькие и наглые стервы и отбирали всё, завоеванное с таким трудом, оставляя лишь морщины и стойкую ненависть ко всему миру.
На срочное заседание военного совета нашего женского клуба, дамы слетелись с оперативностью потревоженных пчел. На войне, как на войне! Особенно, если враг силен, и младше тебя лет на двадцать.
Клара Федоровна приволокла в своем обозе и обычно ленивую и неповоротливую толстушку Марию Степановну – жену начальника местного РОВД.
Мария Степановна прославилась тем, что когда к ним в дом на обед прибыл высокий чин из столицы, гордо выставила на стол хрустальную гигантских размеров вазу, которую привез супруг из-за границы, и с горой насыпала в неё семечек.
Высокий чин округлил глаза, но деликатно пощелкал их со всеми вместе. Может, так бы все и обошлось, если бы мужик не увидел, как у увлеченно грызущей семечки дамы не вырастает густая борода из шелухи. Говорят, даже блевал, бедолага!
Короче, проще Марии Степановны были только лапти, но кое в чем она разбиралась, как никто. Недаром помогала своему упитанному «котику» учить уголовное право на заочном факультете юрфака. Говорят, она по сто раз читала и повторяла с ним вслух все положения статей закона, пока в его голове хоть что-то не оседало.
- А чё,- зевнула дама, - делов-то! Пиши, Людка, заявление – так, мол, и так… шантаж, угрозы физического уничтожения ребенка! Свидетели-то есть?
- Да кто-то там болтался между стеллажами!
- Вот и аюшки! Фамилию только вспомни того шатуна, а дальше - дело техники! Я своего попрошу помочь, а он участкового напряжет!
Результатом этого напряга стало позорное увольнение моего бывшего муженька из армии и изгнание его с новой половиной из Емска. Но это я пишу о той мерзкой истории несколькими предложениями - на самом деле, процесс затянулся где-то года на три-четыре, да ещё и с переменным успехом, стоившим мне немало сил и слез.
Самой яркой и впечатляющей страницей войны за жилплощадь, был выход нашей дочери из подъезда с мачехой в охапке.
Алка возвращалась с тренировки, когда увидела свою новую родственницу, шурующую в замке в сопровождении слесаря с ящичком в руке. Очевидно, решили сменить замок и не пускать нас в собственную квартиру.
Ребенку (а моя деточка уже тогда была 185 см) это жутко не понравилось, и она недолго думая, схватила в охапку все 46 кг вопившего площадным матом дерьма и вынесла из подъезда. Может, на этом все бы и закончилось, если бы девочка не решила затолкать свою «вторую мать» в мусорный контейнер. Та визжала и вырывалась, но не тут-то было - Алка не только запихала мачеху в гниющие очистки, но ещё и крепко захлопнула крышку, поставив на неё для прочности тяжеленный ящик с осклизлой капустой. Слесарь же только ржал при виде этой сцены, даже пальцем не шевельнув, чтобы спасти свою нанимательницу.
Уже через день я, скромно опустив глаза, сидела на заседании комиссии по делам несовершеннолетних, и, нервно теребя платочек, слушала, как надо воспитывать детей, чтобы они не калечили порядочных людей. Эта мерзкая сволочь написала на мою дочь заявление в милицию!
Но я, уже наученная мудрыми советчицами, жалобным умирающим голосом попросила почтенную комиссию вызвать на заседание ещё и отца «трудного подростка», с тем, чтобы он повлиял на «отбившуюся от рук дочь». Тот, естественно, положил на комиссию «с прибором», и тогда я подала на них с молодухой заявление в прокуратуру, обвиняя в уклонении от воспитания ребенка и требуя компенсации морального ущерба для моей дочери, из-за отсутствия этого самого воспитания.
Короче, дурдом!
И как будто этого было мало, дамы посовещались и решили меня срочно выдать замуж, чтобы новый муж защищал и нас с дочерью, и мою территорию от новых посягательств бывшего супруга.
Не могу сказать, что не думала тогда о новом замужестве. Мне было тридцать три, а это не тот возраст, когда говоря о личной жизни, охотно применяешь глагол «была»! Но, во-первых, борьба за квартиру отнимала у меня все силы и средства, чтобы ещё о ком-то думать, а во-вторых, были большие сомнения в целесообразности такого шага в принципе.
Плохо, когда ты в праздники остаешься одна, плохо, когда некому вбить пресловутый гвоздь в стену и плохо, когда некого послать посмотреть, что это там так страшно шуршит в углу глубокой ночью. Это уж не говоря о материальной и сексуальной стороне дела! Но есть ведь и плюсы! Ты не обязана объясняться по поводу задержек с работы или неприготовленного ужина, не должна считаться с капризами мужского самодурства, а главное, не нужно бесконечно подбирать разбросанные по всей квартире мужские носки.
Соседи по лестничной клетке только добавляли позиций в последний перечень.
Тетя Соня и дядя Степа - так их звали все знакомые, хотя Козюльским не было и пятидесяти. Дядя Степа был наполовину западный украинец, наполовину – поляк, отец тети Сони был таджиком, а мать - наполовину персиянкой, наполовину уйгуркой. Детей, не мудрствуя лукаво, записали русскими. Да они себя таковыми и считали, игнорируя экзотичных предков.
Дядя Степа работал сторожем городского парка, а тетя Соня продавала в том же парке пиво в местной забегаловке под интригующим названием «Зеленый шум».
Так вот, эта парочка веселила весь дом. В цирке моим соседям делать было нечего, потому что после просмотра практически ежедневной программы выступлений господ Козюльских, клоуны и эквилибристы уже ничем не могли нас поразить.
Вот представьте себе – утро обыкновенного многоквартирного дома. Кто-то варит кофе, кто-то гуляет с собакой, а кто-то ещё досматривает сны и вдруг!
- Соня! Соня-я-я, я…, а ты…! (многоточие в этом случае обыкновенный мат)
Этот зов исторгал вернувшийся с работы дядя Степа, и тут же получал ответ от дражайшей половины:
- Ах, ты…. ….я…! (тоже самое)
Причем громкость голосов такова, что пожарная сирена захлестнулась бы от зависти. Не успел вздрогнувший дом как-то отреагировать на вступление, с улицы уже доносится пронзительный вопль:
- Люди добрые! Помогите, убивают!
Кто в чём, испуганные соседи выбегают на двор. И видят следующую сцену – тетя Соня свисает на руках, отчаянно болтая ногами, с балкона четвертого этажа (а весила она примерно 100 кг при росте 160 см), а дядя Степа со зверским выражением и без того не самой приятной физиономии, огромным ножом пилит ей пальцы. Кто-то орет, что нужно вызвать милицию, кто-то кричит от ужаса, кто-то ругается, что опять от Козюльских нет покоя. Но никто ничего не предпринимает конкретно, потому что знает - вмешиваться нельзя, иначе сами же Козюльские тебя по судам и затаскают. Пройдет всего лишь полчаса, и белка, посетившая в очередной раз дядю Степу, вернется в лес, и супруги помирятся. После подобного экстрима, толстушка тетя Соня удивительно ловко прыгала вниз к соседям, и, перевязав руки (голову, ноги или шею – смотря куда дотянется смертоносный тесак!), накрывала на том же балконе стол и супруги, счастливо щуря подбитые глаза, в упоении пили чаек!
Зимой же дядя Степа без особых ухищрений при помощи ножки от стола гонял супругу в одной комбинации вокруг мусорных контейнеров, пугая бродячих кошек и на радость ночующим в теплотрассе бомжам.
Причем, тетя Соня отказывалась признавать даже сам факт запоев супруга.
- Да вы что, мой Степа не пьет! Бывает, глотнет по случаю праздника – рюмочку, другую! Но больше – ни-ни! Что он, алкаш какой-то, что ли? Уважаемый человек, золотой работник!
- А что же у вас, Соня, за «бланш» такой большой под глазом! Говорят, ваш «золотой работник» бил вас головой о бетонную лестницу в подъезде!
Дама мрачнела прямо на глазах.
- До чего же дрянные людишки у нас! – с осуждением качала она головой, и с задумчивой горечью добавляла, - вот ведь наплетут на хорошего человека, чего сроду не было! Да я, когда стирала, с тазом в коридоре поскользнулась и о косяк двери ударилась!
И ей дела было мало, что собеседница лично видела все фортеля «непьющего» Степы, что в местном травматическом пункте её знали, как родную, и даже не спрашивая о причине перелома или сотрясения мозга, уже автоматически писали: «бытовая травма».
Трижды подумаешь, имея в соседях такую пару, да ещё вкупе с выходками собственного блудливого супруга - выходить ли второй раз замуж?
Впрочем, дамы свое дело знали и жених пошел. Не сказать, чтобы косяком, но выбор был, и кое-какие интересные экземпляры попадались даже в этом жиденьком ручейке.
Конечно, невеста я была ещё та, но и у меня имелись несомненные достоинства. Во-первых, пусть и держащая осаду, но все-таки отдельная жилплощадь в самом центре города. Благодаря стесненным жизненным обстоятельствам я сохранила фигуру и общий вид королевы в изгнании. Да и дочь у меня была только одна, и неплохие связи среди местного истеблишмента. Мало, согласна! Но у других претенденток на счастье, видимо, и этого не было.
Первым ко мне начал подбивать клинья сын директора местного кирпичного завода. Его пыталась женить мать, отчаявшаяся хоть как-то пристроить свое непутевое чадо. От Алексея Ивановича уже сбежали две потенциальные невесты, хотя, на первый взгляд, он был не так уж плох. Высшее образование и состоятельные родители все-таки компенсировали лысину плюгавого мужичишки со статью Наполеона времен Березины.
- Мать, он похож на сидящую собаку, переболевшую лишаем в особо тяжелой форме! – заявила мне дочь, едва заприметив его фигуру на пороге нашего дома,- будем об него спотыкаться!
- Аллочка, - деликатно заметила я,- нельзя судить человека по внешности, важен его духовный мир!
- А! – понятливо кивнула головой вредная девчонка,- этот самый мир у него фонтанирует из ушей! Посмотри, сколько морщинок на лобике, это, наверное, потому что он все время думает о важном!
Алка, не сводя глаз, следила за гостем, даже отменив ради этого (беспрецедентный случай!) тренировку. Рядом с ней так же бесцеремонно пялил глаза кот Мурзик, подобранный сердобольным ребенком пару недель назад на помойке.
- Ты его смущаешь! – зашипела я на дочь, когда Алексей Иванович, извинившись, посетил туалет.
- И не думала! А где цветы?
- Какие цветы? – заюлила я.
- Которые он должен был принести с собой! Или Иван Алексеевич решил на халяву попользоваться туалетной бумагой и сожрать нашу колбасу? Чтобы мы с Мурзиком остались утром голодными?
- Алексей Иванович!
- Не суть!
- Сварю кашу! – зашипела я, потому что уже послышался красноречивый звук смывного бачка - Не позорь меня перед людьми!
- Ты его корми своей кашей! А мы с Мурзиком - растущие организмы и нам нужно мясо!
Сообразив, что дочь так и не даст нам перемолвиться даже словом, я предложила Алексею Ивановичу прогуляться по местному парку – ночному владению дяди Степы.
Парк раскинулся в самом центре нашего городка и в пяти минутах ходьбы от моего дома. Здесь были устроены качели, карусели в виде бегущих лошадок и торчало вечно не работающее «Колесо обозрения». В кущах деревьев пряталась тщательно огороженная танцплощадка, где решалось большинство судеб молодежи Емска. Прямо возле парковых ворот располагалась уже вышеупомянутая пивная «Зеленый шум» - самое дорогое место для нескольких поколений местных алкоголиков.
За его задней стеной была выстроена сцена летнего театра, и тянулись ряды скамей для зрителей. Здесь выступали в праздники самодеятельные коллективы нашего городка, а иногда и заезжие на гастроли музыкальные и театральные звезды.
И зачастую бывало так – на сцене пели частушки местные примы, а в толпе слушающих зрителей то там, то здесь похрапывали прилегшие на скамью постоянные клиенты «Зеленого шума». Иногда выведенные из себя очередным скандалом, связанным с этим заведением, власти давали отмашку милиции - те хватали пьяниц, и везли в вытрезвитель, но, честно говоря, в этих акциях не было никакого смысла. Милицейским нарядам, забросив все свои дела, нужно было бы постоянно дежурить у «Зеленого шума», потому что поток жаждущих никогда не иссекал.
Было около девяти часов вечера. Пивнушка закрывалась в десять, поэтому в теплых сумерках весеннего вечера разносился стук пивных кружек и азартно отбиваемой о столы вяленой рыбы. Нестройный гул громких голосов подтверждал, что время завсегдатаи проводят весело и содержательно.
Но когда мы с Алексеем Ивановичем, неторопливо волоча ноги и лениво перебрасываясь общими фразами, поравнялись с пивнушкой, он проявил неожиданное беспокойство. Озабоченно завращалась лысенькая головка и засветились живым энтузиазмом подслеповатые глазки.
- Что-то пить хочется! - забормотал он, плотоядно облизываясь,- неплохо бы… стакан лимонаду!
Я пожала плечами.
- Пожалуйста!
- Я через пять минут!
- У-гу!
Сначала я ждала его неподалеку. Но вид мнущейся у пивнушки особы меня не прельщал, поэтому я тихо ретировалась на ближайшую лавочку. С моего места был хорошо виден вход в «Зеленый шум». Спустя полчаса можно было смело уходить, но я никуда особо не торопилась, и решила все-таки дождаться, когда же несостоявшийся жених вспомнит обо мне.
И он вспомнил! За пятнадцать минут до закрытия пивной. Ошалело выскочив на улицу, Алексей Иванович закрутил головой. Понятно, что уже окончательно стемнело, и увидеть меня на лавочке он не мог, поэтому я сама вышла навстречу.
- Людмила Павловна, - забормотал он, умоляюще заглядывая в глаза,- не могли бы вы одолжить рублей триста! Я завтра же отдам – у товарища теща умерла, надо помочь!
Триста рублей? Да за эти деньги нужно неделю горбатиться над очередной шалью!
- У меня нет!
- А сколько есть?
- Я, вообще-то, вышла в парк погулять!
- А дома есть?
Разговаривать было больше не о чем, и я со спокойной совестью пошла домой. Вот только алкоголиков мне не хватало для полного счастья! Гуд бай, очередная попытка наладить личную жизнь!
- Всё к лучшему,- узнав о провале матримониальных планов, философски заметил ребенок,- а то бы соблазнила его, и как честная женщина была обязана жениться! И по количеству пьяных дебошей Иван Алексеевич успешно конкурировал бы с дядей Степой!
- Алла, ты разговариваешь с матерью!
- Понятно, стала бы я так стараться ради чужой тетки!
- Ладно,- обреченно вздохнула я,- что Бог не делает, всё к лучшему!
Но мама Алексея Ивановича так не считала. Анна Львовна ворвалась в мою библиотеку на утро следующего дня с раскрасневшимся от повышенного давления лицом.
- Зачем ты напоила Алешу? Я-то думала, ты порядочная женщина, а не какая-нибудь профурсетка!
- Я не поила Алексея Ивановича! – нервно возразила я, перекладывая книги с места на место,- он набрался без меня!
- Только не надо мне пудрить мозги! Алеша сказал, что ты подначивала его и дразнила, принуждая пить водку!
Всё понятно! Я решила зайти с другой стороны.
- А почему я не могла предложить Алексею Ивановичу водку?
- Потому что теперь неделю не вывести его из запоя!
- Так надо было предупредить!
Дама просверлила меня злющим взглядом.
- Не с того, милочка, начинаешь общую жизнь, не с того!
Я промолчала, твердо решив про себя, что начало и конец в данном случае будут означать одно и то же. С Анной Львовной я связываться не стала – мало ли! В моем положении трижды подумаешь, прежде чем ругаться с дамой такого уровня.
Но потом не удержалась и пожаловалась на Анну Львовну Кларе Федоровне, твердо уверенная, что та мне посочувствует. И просчиталась.
- Но, Людочка,- возмущенно прошепелявила госпожа Петрова,- а чтобы ты хотела? Принц ведь вряд ли за тобой приедет! А Алеша – мальчик очень хороший, воспитанный, с образованием! Вот и взялась бы за него – не давала пить, следила за его дружками, и глядишь, сделала бы из него человека!
Благодарю покорно! Да легче из мрамора Аполлона изваять, чем алкоголика сделать непьющим членом общества! Неблагодарная и тяжелая юдоль! Есть, конечно, героини, которые бьются не на жизнь, а на смерть с зеленым змием, но их подталкивает к этому либо любовь, либо общие дети, а на что мне такая головная боль, как Алексей Иванович? Нет уж, пусть ищет свою Джульетту в другом месте!
Впрочем, и Алексей Иванович не жаждал повторного свидания, поэтому наш роман закончился, не успев начаться. И практически сразу начался новый.
Игорь в противоположность предшественнику был весьма приятным мужчиной. Высокий, симпатичный, модно одетый. Его черный кожаный плащ был единственным в своем роде, и обращал внимание на улице, и ещё – у него была машина! По тем временам, действительно, принц! Работал он в местном архитектурном отделе и часто заглядывал ко мне в библиотеку, зачитываясь историческими романами. И вдруг стал делать авансы!
Трудно объяснить, в чем они заключались, но женщины меня поймут. Шуточки, словечки, букетик подснежников, красноречивые взгляды – я решила не ударить в грязь лицом и разорилась на новую юбку и помаду.
- Клевый чувак! – с тяжелым вздохом признала и моя дочурка.- Ладно, дерзай, приглашай в гости! Будем надеяться, что хоть этот не тайный алкоголик!
Намек на возможное свидание Игорь понял сразу и радостно развивал тему, пока я не пригласила его в гости.
Все началось вроде бы неплохо. Кавалер принес большой букет сирени, любовно пристроил свой знаменитый плащ на вешалке в прихожей и заполонил комнату запахом неплохого мужского одеколона. Алка моментально свалила на тренировку, оставив гостя на нас с Мурзиком.
Оживленно сияя улыбкой, Игорь шагнул к столу, открыл шикарный кожаный портфель и вытащил из его недр бутылку «Улыбки» (супердешевая сладкая дрянь 90-х!) и бумажный кулечек, в котором пряталось… грамм 100 «барбарисок»!
Выражаясь современным языком, я зависла, недоуменно хлопая ресницами и растерянно пялясь то на бутылку, то на «барбариски». Не подумайте, что я такая уж привереда, и меня не устроило угощение. Да черт с ней, с «Улыбкой», уж как-нибудь проглотила бы, и «барбариски» я часто сама покупала к чаю в силу их дешевизны и доступности моему карману. Но вот как совместить эти леденцы с вином, я никак не могла понять. Выпить залпом «Улыбку», а потом смачно загрызть конфеткой, или сосать её чуть ли не до утра?! А у меня были на этот вечер совсем другие планы, и под платьем таилась новая красивая комбинация. Не судите строго – Игорь был по всем статьям красавцем, а у меня уже больше двух лет не было мужчины.
Но вот как совместить долгожданное событие со столь странным для мужчины с машиной угощением? Внутренний голос легкомысленно твердил: «Наплюй! Наконец-то, красивый здоровый мужик - он, наверняка, знает, что делать с женщиной в постели!», но закаленный годами неприятностей рассудок возражал: «Отвянь со своими кошачьими радостями! Успеешь! Надо уточнить, почему пареньку под сорок, а он все ещё не женат!»
И я, мило улыбнувшись, растроганно защебетала:
- Ой, вы меня так балуете! Цветы, вино…, - я смущенно потупила глаза,- может, не будем торопить события и просто сегодня поговорим, попьем чаю с … моими любимыми конфетами! И как вы только угадали?
Игорь довольно улыбнулся, но все-таки в лице мелькнуло некое разочарование, вновь настроившее меня благожелательно к моему гостю. Значит, он так же, как и я жаждет более интимных отношений!
Увы, но вскоре я вновь вынуждена была насторожиться.
Пакет черного индийского чая мне щедрой рукой отсыпала в свое время Клара Федоровна, мужу которой дали в виде взятки чуть ли не мешок, какие-то мучающиеся зубами начальники.
Игорь, прикусив губу, наблюдал, как я щедрой рукой насыпала чай в заварной чайник, и недовольно заметил:
- Чай лучше всего покупать в пакетиках! Экономнее - один пакетик можно заваривать до четырех раз. А ещё лучше, заготавливать с лета мяту, липовый цвет, смородиновый лист – и дешево, и полезно для здоровья!
- Бесспорно! – охотно согласилась я, наливая ему чашку,- предлагаю пойти прогуляться! Вечер сегодня удивительно хорош!
Надо сказать, что испытание «Зеленым шумом» мой ухажер выдержал на «пять»! Брезгливо поморщился, проходя мимо, и даже на мгновение не прекратил обсуждение романа Валентина Пикуля «Барбаросса».
На следующее утро, повесив на дверь библиотеки табличку «Уехала на базу», я села в автобус и поехала в филиал, расположенный в районе обитания Игоря.
В докомпьютерную эпоху местные библиотеки с успехом заменяли интернет. Туда устремлялись не только скучающие пенсионеры и домохозяйки, но и школьники, и студенты-заочники, и просто любители читать. Мой кавалер не мог избежать внимания местной библиотекарши.
Ольга Васильевна была ветераном нашего дела, и помнила ещё сталинские времена, когда она днем моталась по полевым станам с книжками, а по вечерам проводила политинформации на селе. В выходные же дни полола на колхозных полях капусту и огурцы с песнями, восхвалявшими железных наркомов.
Суровая и энергичная дама встретила меня приветливо.
- Что, Людочка, забыла в моих пенатах?
- Да вот…,- и я ей рассказала о своем кавалере.
Ольга Васильевна рассмеялась, причем хохотала до слез.
- Ох, ну и развеселила,- наконец, хрюкнула она, вытирая платком глаза,- он – наш Игорек с детства был себе на уме. Даст мама десять копеек на мороженое, никогда не потратит – все складывал и копил. Зато первым в классе купил себе часы!
- Но это вроде бы хорошо? – неуверенно пробормотала я.
- Куда как хорошо! Только этого не оценила ни одна из его жен!
- Жен?!
- Ну да. В первый раз он женился ещё в институте, и что, да как там между молодыми произошло, я не знаю, хотя догадываюсь! А вот во второй раз Игорек нашел себе местную девушку. Ирочка работала лаборанткой в сепараторной – скромная, хорошая девочка, а тут такой орел! Она и растаяла… до утра после свадьбы!
- Господи,- испугалась я,- что он такое сотворил в брачную ночь?
- Да, ночью-то он как раз мало отличился, - хмыкнула дама,- а вот утром устроил настоящую истерику, когда молодая, надумав испечь оладушек к завтраку, добавила в квашню целое яйцо!
Я не поняла, недоуменно пялясь на Ольгу Васильевну.
- А что? Его можно как-то поделить?
- Наверное, с его точки зрения, можно!
- И что было дальше?
- Ирочка попробовала отшутиться, но он ворчал и ворчал, нудел и нудел, и так её достал, что она собрала вещички, и к вечеру того же дня ушла домой! Сейчас она вновь вышла замуж и счастливо воспитывает двух детей. А Игорек вроде бы сходился ещё с одной женщиной, но, судя по тому, что её никто толком и разглядеть не успел, повторилась та же история!
Я растерянно присела на стол в читальном зале.
- Господи, а я-то ему зачем понадобилась? Сами знаете мои обстоятельства – разве что с сумой по миру не хожу!
- А вот это и привлекло. Всегда в одной и той же юбке…
- Я новую купила!
- Молодец, давно пора, а то старая уже на нитки распадалась! Чулки штопаные, туфли - чиненные перечиненные! Игорек и решил, что нашел свою мечту!
- Но сам-то он одет дорого и модно!
- Так для себя любимого ничего не жалко! Лишь бы пыль в глаза пустить! Так что страстью в его чувствах и не пахнет!
- А почему он так расстроился, когда я перевела дело от постели к прогулке в парке?
- Так ведь опять придется покупать бутылку, чтобы подступиться к телу! – моментально разгадала ребус Ольга Васильевна, и сочувственно вздохнула. - Плюнь ты на него!
- Придется!
Услышав мой унылый голос, дама неожиданно оживилась:
- А знаешь, у меня есть для тебя хороший жених! Не принц, конечно!
Дался им всем этот принц! Одна уже вышла замуж за принца – весь мир ей завидовал! И чем дело закончилось для несчастной принцессы Дианы? Впрочем, все пожилые женщины обожают заниматься сватовством, не была исключением и Ольга Васильевна.
- Мужик хороший, непьющий. Дом – полная чаша! Свиньи, куры, кролики и три коровы, а жена недавно умерла!
- А зачем ему столько скотины?
- Так ведь пятеро деток мал мала меньше! А что, будет твоей Алке ещё чем заняться, помимо, как бесцельно мяч бросать! Вымахала в коломенскую версту, а соображения нет! Прошла, не поздоровалась!
- Я с ней поговорю,- рассеянно пообещала я, быстренько направляясь к выходу,- а за мужика… простите! Коров с детства боюсь!
Пять детей! Жаль, конечно, сирот, но я не могла взвалить на нас с Алкой такую громадную ответственность. Не чувствовала ни сил, ни призвания.
И опять дамы осудили меня за разборчивость.
- Что ты, Людочка, как маленькая! Такой мужчина – и красота, и машина, а что скуп… так нам всем мужья мозги выносят за любую булавку! В семейном деле это не главное!
Им было, конечно, виднее, но я не хотела проводить заранее обреченные на неудачу эксперименты. И тихо подсунула в портфель Игоря бутылку «Улыбки», когда он навестил в очередной раз мою библиотеку. Тот все понял без лишних слов.
И уже заканчивая тему женихов, могу рассказать о последней попытке устроить свою жизнь, после чего я поставила на замужестве жирный крест.
Федор Михайлович был вдовцом и отставным офицером, вернувшимся на Родину, доживать свои дни на пенсии. В Емске у него был небольшой домик, оставшийся от матери. Дети уже были взрослыми и жили собственной жизнью, поэтому ничто не мешало ему вступить во второй брак. Немного шумный, немного авторитарный пятидесятилетний крепыш был хорошей партией для такой женщины, как я.
- Людмила, надежнее Федора Михайловича может быть только скала! Серьезный и обеспеченный мужчина! – был единодушный вердикт моих дам.
И я, обреченно вздохнув, решила покориться судьбе и уже танцевала с ним вальсы на вечерах «Кому за тридцать!» в местном ДК, когда разгневанная таким самоуправством судьба наслала на меня маму.
Несколько слов о моей семье. По происхождению мы все из Питера. Отца я помню плохо, он умер, когда мы с братом были совсем малышами, и мама растила нас одна. Ей было очень тяжело поднимать двух детей, и она никогда не гнушалась подработками – мыла полы, выходила в две смены, но она выложилась и дала нам с братом высшее образование. После чего посчитала свой долг исполненным, и принялась пожинать плоды своих усилий.
С меня, увы, взять было нечего – я полностью не оправдала её ожиданий, зато брат радовал материнское сердце. Он устроился экономистом в какое-то совместное предприятие и очень неплохо зарабатывал, женился на хорошей девушке Леночке, родил парочку детей. В, общем-то, можно было смело сказать, что жизнь у Артема удалась, если бы не вечная русская проблема – жилье! Как они с женой не копили, как не собирали, никак не могли набрать необходимую сумму для покупки двухкомнатной квартиры. И тут им вызвалась помочь мама, предложив продать её комнату в центре Питера, но с тем, чтобы она потом также вселилась в новую, но уже трехкомнатную квартиру. И Артемка согласился – не знаю уж, о чем они там с женой думали, когда решились на такую авантюру!
С тех пор прошло два года, и Леночка без малейшего напряга может претендовать на место в раю, в ранге великомученицы. Отдыхающая на пенсии мама находит особое удовольствие в бесконечных напоминаниях о том, чем она пожертвовала ради воспитания детей, и какие они неблагодарные, что не хотят этого оценить. На малейшую попытку её урезонить родительница реагирует водопадом слез, истериками и вызовами скорой помощи из-за взлетевшего давления.
Я её люблю, но каждый раз, когда мама переступает порог моей квартиры, наравне с радостью мы с Алкой испытываем страх - ведь нам предстоят недели бесконечного брюзжания. Маме не нравилось, как я стираю, мою окна, веду хозяйство и уж, конечно, воспитываю дочь. Так как родительница посещала меня обычно летом, хитрая Алка сматывалась в спортивный лагерь и не показывалась дома, выжидая пока съедет любимая бабушка.
Но в этот раз матушка посетила меня не запланировано, вдребезги разругавшись с Артемом.
- Твой брат - дурак и тряпка в руках своей стервы жены! И это после того, что я для вас с ним сделала! Не досыпала, не доедала, замуж второй раз не вышла, пожертвовала всем, чтобы у вас было счастливое детство, а вы - свиньи неблагодарные!
Интересно, видел ли кто-нибудь благодарных свиней и как они выглядят в противоположность свиньям неблагодарным?
Но в этот раз, я была даже рада визиту матери, потому что хотела познакомить её с Федором Михайловичем, твердо уверенная, что он ей понравится. Это был мужчина её типа – педантичный, любящий порядок во всем и со старомодными взглядами на брак.
Тем вечером мой кавалер зашел в библиотеку, чтобы отвести меня в кино, и я его порадовала сообщением о знакомстве с будущей тещей.
- Как-то неожиданно,- заволновался мой отставник,- я без цветов! Может, купить коробку конфет?
- У мамы диабет!
- Но не могу же я навещать пожилую женщину с пустыми руками?
Согласитесь, он был совсем не плох, и я расплылась в искренней улыбке. Пожалуй, в этом браке я буду счастлива!
- Купите ей несколько апельсинов, она их безумно любит!
И вот с апельсинами в авоське и под руку с солидным мужчиной, я, сияя всей физиономией, появилась дома. Увы, мама отнюдь не обрадовалась визиту.
Она выползла нам навстречу в старом байковом халате и залитом водой фартуке, держа в руках что-то мокрое и скомканное. Наверное, устроила какие-то свои постирушки. Надо же, как некстати!
- Мама,- застенчиво пролепетала я, выталкивая навстречу родительнице жениха,- это Федор Михайлович! Мы, в общем…
И замерла с открытым ртом, потому что побагровевшее лицо родительницы вдруг приняло такое озверевшее выражение, что слова застряли у меня в горле.
- Женихов она водит в дом, неряха! А трусы за ней мать должна стирать? Я ночи не спала, обихаживая вас с Артемом, работала в две смены, жила в коммунальной квартире с туалетом и ванной на десять семей, и то себе не позволяла грязные трусы разбрасывать! Стыд совсем потеряла! И ещё всяких прохиндеев в дом тащит! Грязнуля!
Федора Михайловича, как ветром сдуло, а я окаменела на месте, продолжая наблюдать, как беснуется, размахивая перед моим лицом мокрыми алкиными трусиками, взбешенная мать. Дождалась, когда она прокричится, а потом, попятившись к открытой двери, в которую уже заглядывали привлеченные скандалом соседи, сбежала на улицу.
От стыда я долго не могла прийти в себя, блуждая по вечерним улочкам городка, а потом решительно направилась ночевать в библиотеку. Благо, не успела повесить сумочку с ключами на вешалку в прихожей.
В полночь раздался телефонный звонок от Алки.
- Мать, - озадаченно поинтересовался ребенок,- ты почему не дома?
- Я не приду, пока бабушка не уедет! Сегодня переночую в библиотеке, а завтра попрошусь постоялицей к Розе Сергеевне!
- А бабушке плохо! – нервно сообщила дочь. - Она говорит, что ты её решила в гроб загнать, и если сию минуту не придешь домой, то считай, что у тебя больше нет матери!
- Дай ей таблетку! А если она и дальше будет орать, то отправляйся ко мне, я выйду навстречу!
- Я не могу оставить Мурзика с ней один на один!- возразила дочь.- Он ещё маленький, и кошки будут над ним издеваться, если котик станет заикой!
- Тогда терпи!
Через полчаса матушка и дочь были на пороге библиотеки, и все началось сначала, потому что моя мать всегда считала, что лучшая защита – это нападение!
- Ты понимаешь,- в конце концов, спросила я окончательно выбившуюся из сил родительницу,- что лишила меня последней возможности выйти замуж?
- А зачем тебе выходить замуж?
- Чтобы жить с мужем, мама!
- Хорошие-то мужики со своими женами живут и не ищут разведенок! Небось прохиндей, какой-то, на твою квартиру позарился!
- Во-первых, Федор Михайлович - вдовец, во-вторых….
- Так он свою жену точно уморил! То-то мне его рожа не глянулась! И ты такого мерзавца была готова на мать променять, а мать ведь плохого своему ребенку никогда не пожелает!
И всё началось сначала. Матушка могла без устали выносить мозги, проявляя при этом железную силу воли. И я бесславно вернулась домой, а ведь если бы….
Впрочем, не буду забегать вперед. Столь пространно я описываю события зимы, лета и начала осени 1993 года, чтобы дать понять читателю, что у меня действительно не было времени на Розу Сергеевну. Занятая спасением квартиры и мыслями о матримониальных неудачах, я не среагировала должным образом на её странные сообщения, в чем впоследствии не раз упрекала себя.
_________________

Стефания, надеюсь, новая тема будет такой же интересной, что и предыдущие! Как Вы все успеваете!
_________________

А я только что написала вам пожелание видеть вас среди читателей моей повести. Это как вы всё успеваете? Спасибо вам за внимание.
_________________

Очень интересное начало истории. Меня, кстати, тоже судьба (замужество) в эти годы забросило в маленький городок с 10-ти тысячным населением и тоже из Петербурга. Поэтому понятны и близки все описанные события и ситуации. Какие же фантастические события Вы придумали для героини? Заинтриговали.
_________________

Увидите, правда там не столько фантастика, сколько житейские ситуации с сильным привкусом мистики.
_________________

А, ну мистики ещё даже лучше. Вписывается в жизнь маленького городка, вполне.
_________________

Всем привет!
Вот и я прибежала))
Стефания, что за прелесть ваша история! Прочла первую главу с невероятным удовольствием. Давно так не отдыхала моя душа, не радовался глаз и не улыбался довольно рот. Язык, темп, образы, декорации, ситуации - все выше всяких похвал!
Спасибо, автор!
___________________________________

Стефания, привет
У меня вопрос: на фоне мистических и прочих бытовых событий маленького городка удастся ли Людмиле устроить собственное счастье?

Читайте, и увидите! Спасибо за отзывы!
_________________

 » Глава 2

РОЗА СЕРГЕЕВНА.
А между тем, Роза Сергеевна рассказывала диковинные вещи.
- Знаешь, Людочка, а у меня появился кавалер!
- Да? – неопределенно протянула я, расставляя книги на полке,- и кто же?
- Красавец, офицер! Молодой майор!
Всех майоров в городке я знала не только в лицо, но и по именам их жен и детей. Среди них не было молодых красавцев. Но кто знает, может, смешной пузан майор Стеклов показался нашей Розе Сергеевне эталоном красоты?
- Как его зовут?
- Дамиан!
Дальше уже можно было не слушать – очередное вранье чокнутой барышни – перестарка. Но уши ведь не заткнешь, и я с пятого на десятое рассеянно внимала фантастическим рассказам, что этот самый офицер приносит вино и фрукты, и что они предаются (здесь наша девушка смущенно краснела!) страсти. Слушала и дивилась разгулявшейся фантазии безобидной старой девы, а иногда просто пропускала мимо ушей дикие подробности виртуальной любовной связи, пока смысл её рассказов не изменился.
- Он меня бьет! – как-то со слезами пожаловалась Роза Сергеевна,- я падаю, а он пинает прямо сапогами! Так больно! Я кричу, а Дамиан лишь смеется!
- Скажите ему, что пожалуетесь участковому, и пусть выметается! – без особых эмоций посоветовала я, записывая книги в её читательский формуляр,- не хотите к чаю взять баночку арбузного меда? Мне Анна Дмитриевна принесла, да много, нам с Алкой столько не съесть!
- Дамиан не любит сладкого! Он может разгневаться!
- А послать его к черту не пробовали?
Роза Сергеевна смущенно замолчала, но все-таки робко взяла баночку с арбузным медом. Она очень любила сладости.
А на следующий день городок охватила шокирующая новость – Роза Сергеевна в больнице с переломом ребер и многочисленными гематомами от побоев. Тут уж я разволновалась и, отпросившись с работы, помчалась в больницу.
Несчастная женщина лежала на кровати с повязкой на пробитой голове и утянутая в специальный бандаж, глядя на мир оплывшими от синяков глазами.
- Я же говорила тебе, Людочка, он не любит сладкого!
- Кто? – оторопело спросила я.
- Да ведь я тебе рассказывала,- простонала больная,- о Дамиане!
Мне стало совсем не по себе. Виртуальные любовники не калечат своих дам сердца!
- Странное имя,- запоздало удивилась я,- может, есть ещё какие-нибудь данные? Фамилия, отчество? Где он живет?
- У него есть только имя!
- Хорошо, но вы говорили, что он офицер! А где служит? В нашей части?
- Нет, он кавалергард!
Бедная Роза Сергеевна, очевидно, окончательно тронулась умом – но все равно, кто же этот негодяй, пользующийся доверчивостью безобидной чудачки, чтобы окончательно свести её с ума?
Полная праведного гнева и желания вывести садиста на чистую воду, я отправилась в дом Розы Сергеевны. Опасаясь встречи с озверевшим мужиком, прихватила с собой нашу уборщицу тетю Клаву. Тятя Клава, не смотря на шестьдесят с хвостиком, имела сердце бесстрашного льва и силу Геракла. Женщина в одиночку резала во всем околотке свиней, заготавливала сено для своих пяти коров и однажды собственноручно, не дожидаясь милиции, вытащила из петли уже разложившегося висельника.
Ключ хозяйка хранила под половичком на крыльце, поэтому тетя Клава без малейших затруднений распахнула дверь в убогое, давно не ремонтированное жилище! Увиденное впечатляло – мебель была не просто разбросана, а местами ещё и раздавлена в мелкую щепу. Вся посуда разбита, занавески разодраны в безобразные клочья – как будто по тесной комнатке гулял смертоносный смерч!
- Пресвятые угодники,- перекрестилась тетя Клава,- да кто же тут бушевал?
- Говорит, какой-то Дамиан! – растерялась я. - Ничего не понимаю!
- Дамиан? Что за бесовское имя? Да откуда же он взялся-то? Гуцул, что ли?
Тогда в наш городок приезжало немало жителей Прикарпатья и Молдавии, чтобы наняться на прополку картошки. И их всех скопом местные называли «гуцулами».
У меня сразу же полегчало на сердце, а то я уже Бог знает, о чем подумала. Действительно, наверное, голову несчастной чудачке морочил какой-то особо наглый приезжий. Роза Сергеевна доверчива, как ребенок, и ей можно было внушить всё, что угодно.
- Мы этого свирепого кобеляку-то на чистую воду выведем! – озверела тетя Клава,- ишь что удумал, над убогонькой измываться! Грех ведь!
И не откладывая дела на потом, мы принялись обходить с расспросами соседей нашей бедолаги.
Улочка, на которой жила Роза Сергеевна была очень характерна для небольших старинных городков русской провинции. Узенькая, тянувшаяся вдоль городского оврага, она была утыкана небольшими домиками чуть ли не столетней давности, с потемневшей резной обивкой и высокими окнами, гордившимися деревянными кружевами наличников. Здесь было прохладно от старинных лип, привольно раскинувшихся вдоль вымощенной брусчаткой дороги. И, конечно же, жители знали все не только друг о друге, но и основательно помнили историю соседских дедов и прадедов.
- Бедная Симочка,- всплакнула в фартук ближайшая соседка,- если бы она видела, во что превратила жизнь её ненаглядную Розочку! Нищенка! Мы всегда её подкармливаем, да у самих пенсия – слезы! Копили-копили всю жизнь на старость, а государство нам кукиш под нос!
- А вы не видели мужчин в её дворе?
У соседки от удивления даже очки с носа свалились.
- Это у Розочки-то? Да вы что! Даже случайно никто не заходил. У меня как раз окно в её дворик выходит.
- Может, он приходил поздно вечером?
Старушка возмущенно пожевала губами.
- Розочка не такая!
Тетя Клава хмуро фыркнула.
- А кто ж ей весь дом-то разнес, будто боролись три медведя? Да ещё ребра поломал и голову пробил?
- Может, воры?
Но сказала это соседка неуверенно, да мы и сами понимали, что ни один вор не польстится на нищенское имущество Розы Сергеевны. Вся одежда с чужого плеча, да ещё потрепанная и не раз латаная. Миски выщербленные, кастрюльки чуть ли не с помойки – что там брать? И зачем при этом так уродовать хозяйку и разбивать имущество?
Остальные соседи не могли сказать даже этого, только недоуменно крутя головой и разводя руками.
- Да кому же могла перейти дорогу наша Розочка, она ведь безобидная словно птичка!
С противно ноющими сердцами возвращались мы с тетей Клавой на работу.
- Нет, здесь явно нечистый замешан,- в сердцах пришла к выводу моя помощница,- схожу-ка я к отцу Василию! Может, он что посоветует!
Я было попыталась воззвать к её здравому смыслу, но прикусила язык. Мне очень не понравилась эта история, но приходилось признавать, что мисс Марпл из меня не получилось и расследование зашло в тупик.
Что уж там рассказала отцу Василию тетя Клава, я не знаю, но мне стало известно, что батюшка выезжал на место и что-то там делал в доме по-прежнему лежащей в больнице Розы Сергеевны.
Дамы из нашего кружка очень живо воспринимали происходящее с городской юродивой. И их можно было понять, ведь жизнь в провинции скучна и практически лишена развлечений.
Сразу же после шести часов вечера и до десяти, когда молодежь начинает подтягиваться в парк, на улицах редко встретишь прохожего - все расползаются по домам и огородам. Даже заблудившаяся корова и то сенсация, а тут такое событие!
Перелопатив эту историю раз сорок, дамы скинулись деньгами, поскребли по шкафам и кладовым и к выходу Розы Сергеевны из больницы справили ей новые стулья, посуду, занавески и одежду.
Повязав фартуки, мы с тетей Клавой готовили дом к выписке хозяйки из больницы, выгребая мусор и расставляя подаренные вещи, когда в углу, за большим осколком разбитого зеркала я обнаружила знакомую банку с арбузным медом - целую и невредимую! Хотя, восстанавливая ход событий, можно было легко допустить, что именно её запустили в тогда ещё целое зеркало.
- Надо же, - вслух удивилась я,- только этот арбузный мед и уцелел, хотя бедолага боялась, что именно он разгневает пресловутого Дамиана!
Тетя Клава резко выдернула из моих рук баночку и, приложив к глазам очки, громко хмыкнула:
- Ясно, что он ему не понравился!
И сунула мне под нос этикетку. Я вгляделась в мелкие буковки. Там было написано: « Мёд. Изготовлен кооперативом при Спасо-Преображенской обители. Господь с вами, братья и сестры!» и был изображен православный крест.
- Я думала, арбузный мед сделала сама Анна Дмитриевна! – удивилась я.
- Наверное! Только до этого в баночке находился обыкновенный монастырский мед, и Анна Дмитриевна не стала отдирать этикетку. Мед да мед, а арбузный или пчелиный, уже другой вопрос!
Роза Сергеевна вернулась домой, и вновь ходила по улицам городка тихая и подавленная, никому не мешая и никем не интересуясь. Мне она больше ничего не рассказывала, а я ни о чем и не спрашивала. В таких делах, меньше знаешь, крепче спишь. Но судя по тому, что она вновь охотно брала предложенные баночки с вареньем, неведомый Дамиан больше не тревожил её покоя.
В городке пошелестели на эту тему и спустя несколько недель затихли.
В конце февраля на свадьбе заместителя мэра города подрались представители местной «золотой молодежи», и эта новость надолго заняла умы сплетников.
Я не знаю, почему так получается, но на протяжении уже пары десятков лет во главе нашего городка на всех уровнях оказываются только низенькие и субтильные мужичонки с физиономиями отпетых негодяев. Понятно, что и их отпрыски выглядят соответственно, а вот в жены они ищут красавиц. И облюбованные девчонки, ясно дело, выходят замуж не за этих недорослей, а за деньги, наворованные папашками на государевой службе.
И вот очередная подобная свадьба. Красавица невеста – статная, с тонкой талией и не хилым бюстом, и плюгавенький жених, чей дебильный вихорчик торчит на уровне её плеча. Казалось, радуйся, что такая красотка решилась разделить с тобой жизнь, да держи её покрепче, чтобы не сбежала, ан – нет!
Заспорили мальчики по поводу, чей папаша круче и у кого больше денег. Слово за слово, да и поскандалили не на шутку. Напрасно, новобрачная взывала к муженьку, напоминая, что у него есть дела поважнее свары с приятелями, тот только отмахивался и увлеченно продолжал грызться. И тогда разгневанная девушка со всего маха врезала «милому» по носу, да так, что брызнула кровь, а потом развернулась и торопливо ушла из ресторана. Пока все открывали и закрывали рты, любуясь на залитого кровью молодожена, девочка села в стоящее на площади такси и уехала в неизвестном направлении. Впрочем, утром, когда вся милиция уже отчаялась найти беглянку, выяснилось, что ночь она провела по назначению, предавшись любви с этим самым таксистом в посадке, неподалеку от города. Чего скрывать, кстати, не стала, вызывающе переехав к вечеру того же дня в дом ушлого молодого человека.
Городок взорвался – не обсуждали эту историю только глухонемые, да и то не факт! Кто точно знает, о чем они так оживленно жестикулируют?
Высокопоставленные дамы нашего «книжного» клуба устроили по этому поводу аж пять незапланированных заседаний! Эта тема их живо интересовала, ведь почти у каждой был в запасе никчемный сынок или страшненькая дочка, которые могли пострадать таким же образом.
Вердикт выносился всё время один – были бы у нас в стране хорошие законы, блудливую потаскушку выгнали из города, предварительно обрив налысо голову и обваляв в дегте и перьях. И чего ей только не хватало? И мальчик из хорошей семьи, и деньги, и квартира, и машина!
Единственной, кто придерживался другого мнения, была я, но, как вы догадываетесь, об этом никто не подозревал, пока свидетельницей бурного обсуждения злополучной свадьбы совершенно случайно не стала Роза Сергеевна.
Сейчас об этом помнят, наверное, только дамы за пятьдесят, но в начале девяностых дикой популярностью пользовался роман М. Митчелл «Унесенные ветром». Женщины буквально зачитывались им, переживая перипетии отношений главных героев, острее, чем собственные. В моей библиотеке в открытом доступе был только один экземпляр двухтомника, поэтому очередь на него была длиннющей. И пока роман не прочитали все главные дамы нашего городка, Розе Сергеевне оставалось о нем только мечтать. Она терпеливо ждала, когда до неё дойдет очередь, изредка осведомляясь, сколько ещё осталось впереди человек.
В тот день я, наконец-то, вписала в её формуляр заветное название и улыбающаяся меланхоличной улыбкой женщина счастливо прижала к груди две зачитанные книжки в черных переплетах. Но когда она сунулась на улицу, то выяснилось, что идет дождь, и Роза Сергеевна была вынуждена присесть в читальном зале. Но сидеть просто так, пережидая непогоду, ей показалось скучным, поэтому она открыла книгу и принялась читать, да видимо зачиталась и забыла и про дождь, и про то, что она в библиотеке.
Между тем, к концу дня ко мне начали подтягиваться завсегдатаи кружка «Любители книги». Я закрыла библиотеку, мимоходом отметив, что Роза Сергеевна застыла над романом. Но на улице вновь начался дождь, зонта у неё не было, и я пожалела пожилую женщину, решив, что она нам не помешает.
И пока я выставляла чайные чашки и грела электрический чайник, дамы то же украшали стол своими гостинцами – кто-то принес торт, кто-то конфеты и домашнее вкуснейшее печенье. Короче, посиделки начинались. Для затравки поделились рецептом домашней яблочной пастилы, обменялись баночками с консервированиями, и вновь с наслаждением запустили зубы в ветреную девчонку, променявшую обеспеченную жизнь на объятия таксиста.
И тут выступила, прижимавшая к груди раскрытую книгу Роза Сергеевна. Её глаза из-за очков и так всегда выглядели выпученными, а сейчас превратились в грустные блюдца.
- Плохо жить без любви,- тоскливо пожаловалась она,- тягостно! Ведь зачем-то она была придумана? Не для поруганья ведь и боли?
Дамы возмущенно уставились на бедолагу. Каждая считала себя слишком умной для того, чтобы слушать странные откровения местной юродивой.
- В чем дело, Роза Сергеевна? – удивленно вздернула брови Клара Федоровна,- о какой любви вы нам вещаете?
- Обыкновенной любви! Жизнь кажется совершенно бессмысленной и пустой, если некого любить!
- Заведите себе котенка! – надменно посоветовала Анна Дмитриевна, а потом с презрением добавила,- ах, я совсем забыла, что вам нечем кормить животное!
Уж на что я привыкла к их снобистским выходкам, и то меня покоробил царственный тон зажравшейся жены главврача районной больницы. Так нельзя себя вести по отношению к больному человеку!
Но Роза Сергеевна не среагировала на открытое хамство – углубленная в свои мысли, она его просто не заметила.
- На любви держится этот мир, только на любви! Она может всё, даже убить, но она и единственная, кто дает силы выжить! - пробормотала бедная женщина, и, рассеянно прихватив матерчатую сумку с книгами, меланхолично убрела на улицу, под проливной дождь.
- Может, поговорить с мужем и пристроить её куда надо? – осведомилась раздраженная Анна Дмитриевна у застывших в молчании дам.
Но те видимо пытались переварить, что им сказала обычно молчаливо сносящая любые издевки Роза Сергеевна, и тогда я решилась защитить бедолагу от угрозы сумасшедшего дома:
- Не надо её трогать! Она - безобидная пожилая чудачка! Никому не мешает!
- Смотрите, мое дело – предложить! А-то как бы ни натворила дел эта ваша «безобидная чудачка»!

РАЕЧКА.
Первой заметила незнакомого парня возле Розы Сергеевны моя дочь.
- Недавно видела нашу Розочку, с каким-то «чмо»! Плелись под руку по набережной!
Мы сидели за ужином и пили чай – любимое время из перегруженного делами дня. Можно поболтать с дочкой, послушать про дела в школе и спорткомплексе, да и просто помолчать вдвоем! Блаженные минуты – я всегда старалась их как-то поуютнее обустроить. Припрятывала свою долю от тортов и печенья, а когда сборище не заседало, то покупала в магазине поштучно какие-нибудь конфетки, чтобы порадовать свое единственное сокровище. «Сокровище» их с аппетитом потребляло, не забывая делиться с крутящимся под ногами хитрым Мурзиком. Блажной кот обожал шоколадные конфеты. Видимо, сказывались пережитки помойного прошлого в окрестностях местной кондитерской.
- Ему нельзя сладкое! – возмущалась я.- Заболеет!
- Я чуть-чуть! – оправдывалась дочь. - Смотри, как он глядит на нас! Лапулечка!
- Избаловала ты его, вот и вьет из тебя веревки!
На «чмо» я тогда не среагировала в должной мере, потому что так называла моя дочь всех, кто не мог по фамилиям и именам назвать игроков НБА.
- Кто такой, не знаешь?
- Парень лет семнадцати! Такой невзрачный и блеклый, словно выцветшая на солнце прищепка! Никогда не видела его раньше!
Я удивилась. В нашем городке было всего три школы – две девятилетние, и одна средняя. Всех учеников старших классов даже я знала хотя бы в лицо, что уж говорить об Алке! Так откуда же среди учебного года в городе взялся незнакомый несовершеннолетний паренек?
- Мать,- перебила мои размышления дочь,- мне надо сдать в школу деньги!
У меня сразу же испортилось настроение, и мысли о спутнике Розы Сергеевны вылетели из головы. Школа повалила своими поборами! То на занавески, то на ремонт, то на подарки учителям, то на радиоаппаратуру – можно, вообще, кошелек не закрывать!
Нам с Алкой ещё повезло – её классная руководительница обладала плохой фантазией, и терпеть не могла иметь дела с чужими деньгами, а вот моя соседка - Раечка Дружинина постоянно мне жалуется на учительницу старшего сына Луизу Карповну.
И, как будто подслушав мои мысли, соседка позвонила в дверь.
- Людмила, что ты думаешь по этому поводу? – растерянно протянула она мне записку.
Раечка вышла замуж в пятнадцать лет по большому залету от взрослого дядечки, да ещё и прокурорского чина. Её прокурор крутился как уж, пытаясь представить дело так, что Раечка лично изнасиловала его, привязав в лесу к дереву, и будь той не пятнадцать, а допустим восемнадцать, кто знает, чем бы всё обернулось. И если его наивная жена этим россказням поверила, то Раин отец – тракторист местного колхоза пригрозил будущему зятю судом за растление несовершеннолетней.
- Я до Москвы дойду! И пусть Ельцин лично разбирается, кто из вас кого насиловал – ты, сорокалетний хряк или дурында Райка, у которой молоко на губах не обсохло! Может, тогда до президента дойдет, куда вы его ваучеры вкладываете?
Для сластолюбца в погонах оставалось только два варианта развития событий – или он едет за казенный счет осваивать места не столь отдаленные лет на десять, или разводится с женой и женится на Раечке.
Поставленная перед фактом мадам Дружинина раскинула мозгами и сообразила, что от зека мужа ей толку никакого, а разведенный может к ней через оное время вернуться. Да и сына студента кто-то должен в университете содержать. Прокурор же клялся, что любит только благоверную, и будет ей по гроб жизни верен, и что Раечка - хитроумная интриганка, подосланная его врагами! И всё, в конце концов, устроилось - до открытого скандала дело доводить не стали, тихо и мирно разобравшись в семейном кругу.
Чтобы убедить родителей юной гетеры в искренности намерений новобрачного, Раечку поселили в прокурорской служебной квартире. Бывшая жена ушла к своим родителям и принялась терпеливо ждать, когда соперница освободится от бремени.
Но новая мадам-прокурорша оказалась не лыком шита. Несмотря на юный возраст, она быстро смекнула, что жить в богатой квартире прокурора лучше, чем в родительской халупе на задворках города, где в двух комнатах теснились семь человек, ещё и деля жилплощадь с новорожденными телятами зимой и цыплятами летом. Поэтому когда бывшая прокурорша стала вопрошать экс-мужа, сколько же ещё ей жить вдали от любовно обустроенного гнездышка, то выяснилось, что едва разродившись, Раечка вновь забеременела. И хотя по закону она была досрочно признана дееспособной, нельзя было сбрасывать со счетов, что до её совершеннолетия оставалось ещё два года. Было и ещё кое-что!
- Ты бы Полина забыла о своем борове, - посоветовала экс-прокурорше ехидная баба Нюра,- это он тебе мозги за…, что любит и хочет развестись! А на самом-то деле, не успеет с работы прийти и начинает кровать скрипеть – не молоденький, а туда же! У меня давление и аритмия, а эти охламоны спать не дают, я уж и шваброй в потолок била, и Райку - шалаву стыдила! А ей что – … в глаза, все божья роса!
Бабе Нюре приходилось верить – она занимала жилплощадь в аккурат под прокурорскими апартаментами, и в таких делах разбиралась, как никто. Будучи героиней ещё гражданской войны, она сопливой девчонкой воевала в армии Буденного. Злые языки толковали, что дама обслуживала в обозе весь личный состав командования легендарного эскадрона, да и после революции продолжала победное шествие по кроватями партийного актива, долгое время сожительствуя с главой местного НКВД. Советская власть по достоинству оценила её заслуги, увешав иссохшую грудь орденами, дав персональную пенсию и четырехкомнатную квартиру. Девяностолетняя бабка курила Беломор, любила водочку и на давление жаловалась из кокетства.
Мадам Дружинина её откровениями пренебрегать не стала и возмущенно нажала на бывшего мужа. Тот уже дальше морочить ей голову не смог и вскоре подъехавший к дому грузовик увез из квартиры кое-что из мебели, ковры, да предмет особой любви обманутой Полины – ящики с хрусталем.
Раиса по исчезнувшему добру убиваться не стала и к восемнадцати годам родила своему законнику ещё одну девочку и теперь уже никто не смог бы её изгнать из прокурорского рая.
Семья прокурора была по всем меркам состоятельной, и понятно, что пронюхав об этом обстоятельстве, молоденькую женщину постоянно доставали с поборами сначала в детском саду, а потом и в школе. Причем её прокурора ничуть не боялись, зная, что сам он берет взятки, и не снившиеся нищим учителям!
Мадам-прокурорша, образование которой насчитывало девять, да ещё и законченных практически экстерном классов, побаивалась учителей. И это сразу же почуяла известная всему городу наглая учительница младших классов – Луиза Карповна Кручинина. В свое время она печально ославилась тем, чтобы была застигнута за кражей ложек в хозяйственном магазине. С тех пор учительница подворовывала, где только можно, не стесняясь ничем. Например, могла вытащить из портфеля ребенка учебники, с тем, чтобы потом их продать в конце года другому ученику. Отливала из банок с краской для ремонта почти половину на собственные нужды, а как-то объявила в классе сбор денег на зимние сапоги для своей дочери.
Периодически родители её учеников получали записочки от «второй мамы»: «принесите банку малинового варенья», «вы должны принести килограмм сала», а как-то (от автора: реальная история, имевшая место быть с её знакомой!) «предоставьте литр самогона»!
Мне рассказывали по секрету, что когда сортировали документы вновь прибывших первоклашек по классам, она так вцепилась в папку Лёвушки Дружинина (старшенького отпрыска Раечки), что отнять её можно было только с руками.
И началось! Она третировала Раечку, как только ей в голову приходило. Весь дневник был исписан записями вроде «100 рублей на занавески» или «50 рублей на обложку журнала», «150 рублей на оформление классного уголка», а как-то даже « 200 рублей на солому»
- Какую солому, Людмила? – со слезами на глазах вопрошала меня Раечка. - Это школа или конюшня?
- Пожалуйся мужу! – посоветовала я. - Пусть прокурор выясняет, каких таких коней собирается выращивать за счет первоклассников хитроумная Луиза.
Но Раечка только стыдливо мялась. И только впоследствии я узнала, что в ответ на её жалобы, тот раздраженно твердил:
- А Полина все решала сама, понимая, что у меня и без этих мелочей голова пухнет! Не лезь ко мне со всякой ерундой!
Полина работала главбухом в местном пищеторге, и отличалась тем, что когда она открывала рот, чтобы выразить недовольство, автоматически включалась сигнализация. Куда уж было Раечке до предшественницы!
Но сегодня и без того не маленькие глаза прокурорши были обалдело вытаращены.
Я заглянула в записку. Она была предельно лаконична: «Постирать!»
- Что постирать? – не поняла я.
И Раечка втащила с лестничной клетки объемный узел.
- Левка едва его допёр из школы! Ему друзья помогли!
- Хорошие дети,- буркнула я, развязывая узлы большого платка,- настоящие тимуровцы!
В свертке оказался женский трикотажный костюм – юбка на подкладке и тяжелый пиджак, и две шерстяные, изрядно замусоленные кофты!
- М-да,- фыркнула за спиной довольная Алка,- не пойму только, почему она ещё грязных трусов не доложила до кучи? Побоялась, что дети резинки на рогатки пустят?
Раечка отчаянно разревелась. Вот тебе и русский вариант «Богатые тоже плачут!»
- Всё! – решительно натянула я пальто. - Хватит рыдать! Пойдем!
- Куда?
- К Луизе!
Слезы у моей соседки мгновенно высохли, и она опасливо втянула голову в плечи.
- А вдруг она потом всё на Левушке выместит? Знаешь, как меня моя первая учительница гнобила - била по голове линейкой, выгоняла из класса, заставляла часами стоять в углу!
Так вот откуда у её страха ноги растут!
- Если ты и это спустишь с рук – увидишь Луизу в собственном доме в домашних тапочках! А Левочку завтра же переведешь в другой класс!
- А что, так можно? – опасливо осведомилась глупышка.
- Рая, очнись, у тебя муж – прокурор! И пусть толку от него в этой истории - чуть, посторонним об этом знать не надо! Завтра же и директору пригрозишь, что иначе она будет иметь дело с твоим супругом!
Раечка сбегала домой, чтобы одеться и мы, волоча за собой узел, отправились домой к наглой бабе. Кручинина жила в доме барачного типа в окружении кучи соседей и покосившихся сараюшек, среди которых мы с большим трудом смогли найти её крылечко.
На наш стук долго никто не открывал, хотя окна светились.
- Может, поставим узел на порог и уйдем? – предложила трясущаяся от страха Раечка.
- Ни в коем случае, - сразу же отмела я подобный вариант развития событий, - иначе она потом обвинит нас в воровстве, и заставит оплатить тройную стоимость этих никчемных тряпок!
И мы вновь изо всех сил забарабанили в дверь. Наконец, она скрипнула, и Луиза Карповна осторожно высунула нос на улицу. На её увешанной бигуди голове красовался объемный пестрый платок, из-за чего она выглядела, как карлик, которому пришили голову великана.
- Раиса Георгиевна? – брюзгливо поджала она губы. - Почему вы мешаете мне отдыхать? Неужели ваши дела не могут подождать до завтра?
Рая так и обмерла, что-то беззвучно шепча губами – бедная жертва системы образования! Но у меня таких комплексов не было, и я смело выступила из темноты и бросила под ноги ведьмы от просвещения её узел.
- Возьмите!
- А, - закряхтела та в болезненной улыбке,- постирали? А то у меня радикулит!
- А у Раисы Георгиевны трое детей и муж, который был очень возмущен, увидев этот сверток! – рявкнула я. - И мы доводим до вашего сведения, что господин Дружинин желает перевести своего сына в параллельный класс! Иначе всем этим запискам будет дан ход, и на радикулит вы будете жаловаться тюремному врачу! Может, он вам заодно и постирает, и полы помоет!
- И соломы купит! – это уже набралась духу Раечка. - Зачем вам солома?
Грымза озадаченно крутила головой из стороны в сторону, видимо, отказываясь воспринимать происходящее.
- Для кружка «Умелые руки»!
Рая была выходцем из крестьянской среды и прекрасно ориентировалась в ценах на сено и солому.
- В классе 24 человека – это сколько же соломы можно купить на такие деньги? Вы что, решили открыть ферму и учить детей доить коров?
- Я попросила спонсорскую помощь,- нервно огрызнулась Луиза Карповна,- что для вас 200 рублей?
- Столько же, сколько и для всех! Мы деньги не печатаем!
Предвидя, что разговор может вылиться в безобразную свару, я поторопилась пропихнуть узел через порог и попрощаться:
- Ну, не будем вам мешать лечить радикулит!
Но не тут-то было – Раечка не захотела так быстро расставаться со своим заклятым врагом, опасаясь, что наутро у неё пропадет кураж, и она уже ничего не сможет высказать своей кровопийце.
- Вы хотите сказать, что на деньги моей семьи оплачивались шторы, зимние сапоги вашей дочери, магнитофон, раздаточный материал, линолеум?
- У вас мания величия!
- А вы - нахальная, наглая воровка!
И разозлившаяся Раечка вцепилась мерзкой бабе в то, что было у той на голове, и несколькими ударами отомстила всему педагогическому корпусу и за «двойку» по чтению в третьем классе, и за так и неусвоенную систему координат, и за испытываемый ужас на уроках физики и химии, и … В общем, у так и не научившейся в свое время грамоте Раечки было много претензий к учителям, даже мало похожим на Луизу Карповну!
Прокурорша таскала визжащую госпожу Кручинину за бигуди до тех пор, пока за нами не приехал вызванный всполошившимися соседями наряд милиции.
Забирал нас из кутузки злой, как черт, господин Дружинин. Было уже около полуночи, и я сильно волновалась за Алку. Бедный ребенок, что она думает по поводу отсутствия матери? Наверное, боится, что нас живьем сожрала Луиза Карповна!
Усаживая меня и жену в служебную «Волгу», мрачный прокурор почему-то обратился с обвинительной речью именно ко мне, хотя я в драке не участвовала.
- Я считал вас здравомыслящей женщиной! А вы устроили дебош!
Я покосилась на съежившуюся от страха Раечку, и не смогла её подвести:
- Госпожа Кручинина мне нахамила!
- Чего вы вообще к ней поперлись?
- Она пыталась заставить вашу жену стирать свои личные вещи! Левушка сегодня из школы притащил целый узел её грязного барахла – бедный ребенок!
Прокурор зло хмыкнул и больше вопросов задавать не стал. Но как мне рассказала потом Раечка, лично ездил к директору школы, чтобы перевести сына в параллельный класс.
Дамы нашего клуба дружно осудили мое вмешательство в дела прокурорской жены.
- Вот уж от тебя, Людмила, мы такого не ожидали, после того, как твой муж оставил вас с дочерью ради такой же Раечки! Она сама виновата, что не смогла внушить уважения учительнице!
- Ей всего двадцать три года! Девочка совсем!- оправдывалась я.
- А когда Полину из квартиры выбросила, была взрослой! Пришла на все готовенькое и кинулась рожать! Нахалка!
Но я так не думала – не нужно было и самого прокурора со счетов сбрасывать. Он-то зачем пятнадцатилетней девчонке голову морочил? Все-таки был старше её на целых двадцать с гаком лет! Но самого Дружинина почему-то никто и ни в чем не обвинял, считая чуть ли не безвинной жертвой юной авантюристки!
И опять на фоне этого неприятного скандала потерялась Алкина информация, о каком-то странном мальчике в окружении Розы Сергеевны. Оправдываясь от обвинений в излишней лояльности к прокурорской жене, я напрочь забыла о пожилой женщине.
Но скоро она сама напомнила о себе.
_________________

Ух-ты! Ещё одна мистическая история - принимайте в читатели Отдельно хочу отметить, что стиль совершенно поменялся, и для этой - совершенно отличной истории это именно то, что нужно - написано проще, но от этого слог не менее грамотный и приятный, читается легко.
___________________________________

Очень рада вас видеть в читателях моей повести. Я очень люблю читать ваши отзывы, и хочу их получить и на "Клуб любителей книги". Надеюсь, что вы получите удовольствие.
_________________

Стефания, спасибо за новую главу!
Все нравится. История с Дамианом загадочная. у нее еще будет продолжение или так все и окончится жирным вопросительным знаком?
___________________________________

Будет, но не отвечающее на вопросы - кто он и откуда взялся. Просто он сначала появился в одном облике, а потом... Впрочем, не буду рассказывать, а то читать будет неинтересно.
_________________