Сны

 » Сны  [ Сборник ]

Они пьют кровь, они жаждут тепла
Мой первый пост и выкладываю рассказ. Жанр, наверное, мистика, зомби. Южная Америка, неведомая болезнь и необычный метод борьбы с нею. Затерянное среди тропических лесов плантаторское поместье, изолированное от внешнего мира и изнывающее от жары. Дочь плантатора и любимая сестра двух его сыновей поражена неизвестной болезнью. Братья вызывают из города врача. Они ещё не знают, что им предстоит столкнуться с последствиями этой болезни - заражённые теряют разум и начинают нападать на людей. Лишь с большим трудом им удаётся справиться с болезнью и спасти жителей поместья

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Anonymous)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 11.10.2016

 » Часть 1

То лето выдалось очень жарким. Нестерпимо громко стрекотали насекомые, а воздух, казалось, плавился под солнцем. Долго не было дождей, и старухи говорили, что это не к добру. А старая Ильма предрекла, что скоро подует холодный ветер. Но она была тогда очень плоха, мы не думали, что она доживёт до осени. Леса не давали прохлады, лишь духоту, да и зайти под деревья не давали сонмы жужжащих насекомых. Люди прятались под крышами и отказывались выходить на поля и плантации в полдень. Мы не заставляли их, но растениям требовалась вода. Мы все это понимали. Мы даже перестали выводить из стойл лошадей, их гнус и жара одолевали с особой силой. В самый разгар жары отец решил свозить мать к родственникам на север. Она всегда плохо переносила яркое солнце и пекло. Дом и хозяйство он оставил на меня и моего старшего брата Диего. Так же как и заботу о нашей младшей сестре, слишком хрупкой, чтобы выдержать путешествие. Мы обещали беречь её пуще собственных жизней. Мы с братом очень любили нашу сестру и действительно были готовы отдать за неё жизнь. Каковым же было наше отчаянье, когда она слегла с лихорадкой всего через неделю после отъезда родителей! Она металась в бреду и сильно мёрзла. Ни наш семейный врач, ни женщины ничего не смогли поделать. Они даже не могли определить, что за болезнь её сразила. Мы с братом по очереди дежурили у её постели. Я не мог сдержать слёз, глядя на её измученное личико, бледное до синевы. Это были тяжёлые дни и породили они тяжёлое решение. Брат пригласил к нам доктора Эстебана Отеро, известного исследователя различных болезней, бывшего тогда проездом в наших местах. Надо сказать, что брат ревностно оберегал честь сестры и восставал всякий раз, как ей предстояло встретиться с незнакомым прежде мужчиной. Доктор приехал сразу же, крайне заинтересованный нашей бедой. Он немедленно потребовал доступа к больной и велел нам оставить их наедине. Думаю, брат был крайне испуган и взволнован, раз позволил доктору остаться с нашей сестрой вдвоём. Доктор был ещё не старым мужчиной с копной седых волос и загаром постоянно путешествующего человека. У него были внимательные глаза и тонкий нос с горбинкой. Как бы то ни звучало банально при подобных обстоятельствах, но он действительно напоминал мне хищную птицу. Хотя я не сказал бы, что в нём чувствовалась какая-либо угроза. Скорее – неуёмное любопытство. Сестру нашу он покинул крайне озадаченным. Брат велел подать чай в малой гостиной. Там была веранда, и приток воздуха с улицы помогал хоть как-то дышать. А сильные запахи цветов из сада перекрывали вонь перегнивающих фруктов и застоявшейся воды. При жаре такое неизбежно даже при самом тщательном уходе. К тому же, малая гостиная соседствовала с комнатами сестры. Чай нам подала Мария, тихая и покладистая служанка, лучше всех заваривающая чай. Он получался у неё особенно ароматным. Брат явно хотел произвести впечатление на того, от кого, возможно, зависела жизнь нашей сестры.
– Великолепный чай. – Доктор Отеро отставил чашку и внимательно посмотрел на нас поверх очков. – Скажите, а болезнь с подобными симптомами проявлялась у кого-то из слуг или работников?
– Нет, ни у кого не было ничего подобного. Мы с братом всё время были рядом с сестрой, да и служанки тоже. – Брат взволнованно посмотрел на доктора. Наш дом стоял достаточно изолированно, добраться до города было не так просто, и в случае эпидемии мы могли рассчитывать только на себя. – Доктор, что с ней?
– Как вам сказать. – Доктор задумчиво теребил шейный платок. Надо заметить, эта его нервная привычка была весьма характерной. Он постоянно теребил его, когда задумывался или пытался подобрать слова. – Я сталкивался с подобными симптомами в одной деревне далеко отсюда. Довольно давно.
– Она умрёт? – Брат, мой дорогой брат, смог высказать то, чего мы оба боялись. Враг, с которым мы будем не в силах справиться. Исход, который мы не сможем принять.
– Вероятно. Но вероятно, она спасётся. Господь милосерден. В той деревне, однако, это привело к весьма странной эпидемии. – Доктор продолжал теребить свой платок и отхлёбывать чай, когда все мы, сидевшие в той комнате, почувствовали дуновение холодного ветерка. Мы не обратили бы на него внимания, если бы не разительный контраст с жарой, и не натянутые до предела нервы. После этого на солнце набежала небольшая тучка, а запах цветов, и без того сильный, стал совсем удушающим. Много позже я вспомнил слова старой Ильмы о холодном ветре. Старая ведьма поняла всё гораздо раньше нас. Несколько минут мы просидели в молчании. Никто не решался словами выразить охватившее его беспокойство. В комнату зашла Мария. Я решил тогда, что она хотела проверить, достаточно ли гостю чая, и хватает ли нам кексов.
– Сеньор, осторожнее! – Только и успел вскричать доктор, когда Мария, добрая и кроткая Мария накинулась на брата, метя в шею. Мой брат всегда отличался недюжинной силой, а потому смог удержать её на достаточном расстоянии от себя. Позже он сказал мне, что это было очень тяжело. Я вскочил со стула как раз тогда, когда брат и Мария повалились на пол. Я споткнулся о дёргающиеся ноги служанки и тоже упал, зашарил по полу в поисках любого оружия и, схватив что-то, ударил Марию по голове. Едва осознав, что я натворил, я отшвырнул в сторону кочергу, вымазанную теперь в крови и мозгах бедной Марии. Доктор стащил тело девушки с брата и помог ему подняться на ноги. Присмотревшись, мы заметили странные метаморфозы, произошедшие в облике Марии. Она была бледна до крайней синевы, глаза пусты, а рот открыт. Не думаю, что это могло быть следствием одного только моего удара. Она определённо пыталась перегрызть горло моему брату.
– Забаррикадируйте двери! – Доктор выбежал в комнату сестры, видимо, чтобы забрать оставленный там саквояж, или проверить двери в тех комнатах. Через полчаса все возможные пути доступа в гостиную были перекрыты. Труднее всего было с верандой, но нам удалось кое-как справиться.
– А теперь извольте объясниться! Мы только что убили нашу служанку! – Мой добрый брат разделил грех на двоих, взяв на себя его часть. Я же не чувствовал ничего, кроме сожаления о её прекрасном чае. Я защищал жизнь брата – это не то, в чём можно раскаиваться.
– Кстати, положите её поближе к камину. – Доктор суетливо открыл свой саквояж и достал оттуда пустые склянки и шприцы. – Как я уже говорил, я сталкивался с подобной эпидемией. Боюсь, что уже все обитатели поместья стали подобны этой бедной девушке и опасны.
– Но почему не заразились мы? – Я немного знал о том, как обычно распространяются болезни. Если источник заразы – наша сестра, мы должны были стать такими монстрами самыми первыми. Ужас берёт от одной этой мысли. Я всегда отличался развитой фантазией и склонностью к мистицизму, что, конечно же, не одобрялось моим братом. Но сейчас это позволяло мне хотя бы в мыслях принимать происходящее.
– Механизм распространения этой болезни несколько иной, чем обычно. Больной сначала начинает мёрзнуть даже в сильную жару, потом этот холод становится так силён, что он теряет свою человечность и жаждет только одного – согреться, он жаждет тепла. – Доктор набрал в шприц немного крови покойной Марии. – И тепло это – тепло тела и крови других людей. Больной кидается как одержимый, рвёт плоть и лакает кровь как дикий зверь, чтобы согреть себя. Но это тщетные усилия. Как только он касается и ранит человека, тот заражается и становится также холоден. Если больной не убил свою жертву в первые минуты, появляется ещё один заражённый.
– Наша сестра… – Брат не смог закончить фразу. Мне даже думать о подобном не хотелось. Уверен, я не смог бы поднять руку или воспротивиться. Если бы мы были способны ценой своей жизни хоть ненадолго облегчить муки сестры, мы бы без колебаний это сделали. – Наша сестра станет такой же?
– Нет, не думаю. Первый заразившийся обычно проводит всё время в забытьи. – Доктор покачал головой. Мы с братом вздохнули облегчённо. – И умирает тихо.
– Вы говорили, что сталкивались с подобным. Как вы остановили этот кошмар, доктор? – Брат мог оставаться разумным даже в такой, кажущейся сущим безумием, ситуации. Видимо, потому, что у него фантазии как раз не доставало.
– Никак, сеньор. Я и ещё несколько врачей, мы изо всех сил пытались спасти несчастных. Мы перепробовали всё, что могли, но ничего не успели сделать. Вся деревня вымерла. – Доктор покачал головой. Но мне в его голосе почудился скорее интерес, чем отчаянье. – Однако один способ мы испробовать не успели. Я хочу попробовать его. Мне нужен образец. Живой заражённый. Если получится, у нас будет шанс. По расчётам это должно сработать. Если у нас получится, все смерти в той деревне и, особенно, смерть этой бедной девушки, не будут напрасными.
Мы с братом кивнули. Нам пришлось открыть одну из дверей и отправиться на охоту. Наш управляющий вышел на нас сам. Как я предполагал, стеклянный взгляд, открытый рот и голова, свешенная на бок, были характерны для этой странной болезни. Мне она напоминала сказки про колдунов, оживляющих мёртвых, которые мне рассказывала моя чёрная кормилица. Нам удалось скрутить его и доставить доктору. Доктор Отеро сделал ему инъекцию кровью бедной Марии. Сколь ни отвратительным был этот способ, он оказался действенным. Управляющий затих и, казалось, уснул. Мы положили его к камину, который доктор успел зажечь. Отец всегда настаивал на том, чтобы за всеми каминами в доме следили и оставляли там дрова, хотя сильных холодов давно уже не было.
– Я был прав! Теперь, сеньоры, нам надо сделать себе иммунитет! – Доктор светился от переполнявшего его восторга. Мы с братом переглянулись. – Вакцина!
– Это не сделает нас такими, как они? – Я всё-таки высказал опасение, которое разделял с братом. За эти часы мы стали с ним ближе, чем когда-либо были до этого.
– Небольшая доза лишь научит ваши тела справляться с болезнью. Хотя ощущения вы испытаете ужасные. – Доктор набрал в шприц совсем немного крови бедной Марии. Брат вызвался первым. Уверен, ему было так же страшно, как мне. Укол я почти не почувствовал. Только успел заметить, как доктор делает инъекцию себе. Потом мир померк. Никогда я не испытывал такого холода! Даже на полюсах во льдах не может быть такого! Мне казалось, вместо крови в моих венах пересыпаются бурые кристаллики, а воздух замерзает, едва сорвавшись с губ. Но тело, на удивление, стало гибким и сильным, только холодным. Я хотел содрать собственную кожу, так она была холодна, но не мог к ней прикоснуться. Если ледяной Ад существует, то это был он. Я молил Господа об избавлении, о смерти. Это было невыносимо. Но потом всё закончилось. Я лежал у жарко натопленного камина и задыхался от холода, рядом корчился мой брат и хрипло дышал доктор. Мы, все трое, были живы и всё ещё были людьми. Я благодарил Господа за то, что смог пройти это испытание.
– Теперь их укусы нам не так страшны, но прошу всё же их избегать. – Едва отдышавшись, сказал доктор. Никакая слабость не мешала ему торжествовать. Он наконец-то смог одолеть врага, который победил его в прошлый раз. – Теперь мы должны вылечить остальных. Помогите же мне подняться!
Мы с братом были ещё очень слабы, но всё равно осмелились выйти из комнаты. Помня то, через что мы прошли, мы смогли быть снисходительны ко всем, кто прежде был нашими слугами и работниками, и кто пытался нас теперь убить. Мы приводили их, одного за одним, к доктору, и он вкалывал им кровь Марии. Пока мы искали первых из них, доктор Отеро сделал инъекцию нашей любимой сестре. Через несколько часов ей стало заметно лучше.
Нам не удалось избежать смертей. Пятеро наших слуг и работников были убиты нами с братом. Не было никакой возможности захватить их живыми. Их кровь пошла на лечение остальных, крови одной Марии не хватило бы. К тому времени, как мы валились с ног, первые жертвы эпидемии уже очнулись, и вскоре начали нам помогать. Когда мы осмотрели весь дом и окрестности, то послали людей на поля и плантации. Удалось найти двух беглецов, один из них оказался болен безнадёжно – даже после инъекции он не изменил своего поведения. Всех погибших мы похоронили на следующий день в закрытых гробах. Священнику было сообщено, что их забрала неведомая болезнь, поразившая наши земли. Родителям мы с братом решили всей правды не сообщать. Они приняли бы это за выдумку, порождённую горячечным бредом. Я и сам с трудом верю в реальность того, что мне пришлось пережить. Брат же всё больше молчал, но когда сестра впервые с начала болезни открыла глаза и улыбнулась, он смог улыбнуться в ответ. Негласно мы поклялись, что она, наш ангел, наша невинная и чистая девочка, никогда не узнает, какой ценой была куплена её жизнь.

 » Часть 2

Прошла неделя с тех событий. Сестра уже вставала с постели и могла сама есть. Брат был с ней неотлучно, я же больше времени проводил с доктором Отеро. После всех этих событий, меня начала интересовать медицина, и мы проводили с ним часы, беседуя. Я большей частью слушал, лишь иногда задавая вопросы. В тот жаркий вечер, напоённый ароматом цветов, мы сидели на веранде и пили чай, приготовленный нашим управляющим. У него получалось почти также хорошо, как у бедной Марии. Темы для бесед закончились, и мы просто наслаждались тишиной, когда почувствовали дуновение холодного ветра. Я ощутил прикосновение того невыразимого холода к моему сердцу. Вероятно, воспоминание о нём не отпустит меня до самой смерти.
– Посмотрите! Только посмотрите, как она прекрасна! – Доктор Отеро вскочил и указал мне куда-то в сторону подступающего к самому дому леса. Я послушно посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел. Только ветер качал ветки и сбивал пыльцу с тяжёлых соцветий.
– Я ничего не вижу. – Честно признался я. Мои глаза были лучше и моложе глаз доктора, но, тем не менее, он видел то, что я видеть не мог. – Расскажите, что вы видите?
– Женщину. Худую, невероятно худую женщину с синей кожей! Она прекрасна! – Доктор вышел из-за стола и направился к лестнице. – Она зовёт меня!
Я последовал за ним. Вместе мы прошли через сад, потом я открыл калитку, и мы оказались под кронами деревьев, огромных и толстых, сочащихся липкой влагой. Насекомых не было. Я заметил это шагов через десять. С сумраке леса солнечный мир казался не более чем выдумкой, наивной сказкой о чём-то, несравненно более прекрасном. Здесь была лишь зелёная, шевелящаяся тьма. Доктор без умолку говорил о своей худой женщине с синей, словно покрытой инеем кожей и острыми крыльями как у летучей мыши. Постепенно я начал понимать, кого ему довелось увидеть. Это был эшу или лоа – дух, наславший ту странную болезнь.
Мы шли долго, я уже начал задыхаться в тяжёлом, пресыщенном запахами и влагой воздухе леса. А доктор всё шёл вперёд, одержимый своей синей женщиной. Во всех сказках, что рассказывала моя чёрная кормилица, ни разу не упоминалась такая женщина. Может быть, она просто была старше людской памяти. Наконец, мы вышли к берегу реки. Во время последних дождей поток подмыл берег, и он частично обвалился. Сейчас же из-за засухи вода спала, открыв вход в пещеры. Именно к ним и направился доктор Отеро.
– Мальчик мой. Прошу, выслушай меня! – Он положил мне руки на плечи и посмотрел в глаза. Никогда прежде не видел такой взгляд у человека. Высшее счастье и обречённость, огонь и скорбь. – Она зовёт меня. Она обещает открыть мне свои тайны. Я хочу их знать. Ваша сестра и вы теперь в безопасности, моя помощь вам не нужна. И теперь я хочу узнать всё о той болезни, что унесла жизнь моих жены и дочери. Я хочу заглянуть в глаза этой женщине и спросить её. Спросить обо всём! Нам так о многом надо с ней поговорить! Я спущусь туда. Если через три дня я не выйду, засыпьте вход!
Больше я доктора никогда не видел. Вернувшись домой, я рассказал обо всём брату. Он, верно, решил, что доктор повредился умом. Он никогда не верил сказкам моей кормилицы и исправно ходил в церковь. Я же был уверен, что Эстебан Отеро действительно видел саму болезнь. Через три дня мы засыпали вход в пещеры. Брат запретил кому-либо, когда-либо откапывать их, и даже просто приближаться. Страшная болезнь пришла именно оттуда, в этом мы оба с ним были уверены. Родителям же мы сказали, что переболели странной лихорадкой. Благо, слуги и работники почти ничего не помнили, да и воспоминаниям своим не доверяли. Правду знали только мы двое. Я же мог лишь молиться, чтобы доктор, столь много отдавший за эти знания, смог, наконец, ими сполна насладиться и чтобы душа его обрела покой, если ему не суждено больше увидеть солнечный свет. Единственным изменением в нашей жизни стало то, что камин в малой гостиной теперь всегда горел, и мы с братом часто грелись у него. И даже в самые сильные холода мы не испытывали неудобства. Мы помнили холод, что страшнее любого, возможного в этом мире. И после сильных дождей или засухи, я теперь всегда ходил к той реке и в страхе вглядывался в её берега. Я уверен, однажды вода снова обнажит провал в земле. Возможно, оттуда выйдёт новый враг, более сильный и более страшный. И сражаться с ним придётся уже своими силами. Да поможет мне Бог в этой борьбе!

Автору привет
События, происходящие в рассказе, не датированы, поэтому я не сразу сообразила, что это не фентези
Краткая аннотация, по сути, упредила сюжет истории, поэтому последняя читалась с некоторой скукой, сорри
Особой интриги в рассказе нет, накала страстей тоже, есть суховатое сдержанное изложение, хотя для малого формата это приемлемо Тут даже не рассказ, а либретто из категории "быль - небыль" или страшилка Но познавательная, да
Ну и конечно же, нет страстей мордастей и всяких ля муров, а без них на этом сайте читателей не набрать. Аудитория то здесь женская
Прошу прощения за ошибки, набирала пост на мобилке.

La Fam Спасибо за отзыв.

 » Кислотные черви

Ещё один рассказ, длиннее на этот раз. Тоже без любовной линии, увы. Фантастический детектив. Завязка достаточно классическая - штатно пропавшая с радаров исследовательская станция после возвращения на мониторы не вышла на связь. Разбираться отправили команду из вечно опального полицейского и его молодого напарника.

 » Часть1

Джемми Окайяс задумчиво смотрел, как за толстым стеклом иллюминатора проплывают шланги и балки креплений, а из-за щитков медленно выползает тьма. Ему всегда нравилось наблюдать именно этот момент – когда шаттл отстыковывается и выходит в космос. Это как шаг в бездну без верха и низа, и прочнейшая обшивка кажется тонкой словно бумага. Джемми закрыл глаза и выдохнул, как перед прыжком в воду - ему нравилось плавать, но ещё больше – нырять с вышки. Потому что полёт вниз был похож на космос, а космос он любил.
- Отстыковка прошла успешно, можете покидать свои места. – Механический голос, условно женский и до дрожи надоевший, надломил ощущение прыжка и вернул инспектора Окайяса в реальность.
Следующим не менее неприятным толчком к будничной действительности оказался его новый помощник, которого ему навязали перед самым отлётом. Молодой, но, разумеется, талантливый Микель Декен тут же вскочил со своего кресла и побежал к заднему иллюминатору, чтобы посмотреть на удаляющийся орбитальный космопорт. Что ж, Джемми тоже вначале так бегал, потом надоело, и даже быстрее, чем большинству. С другой стороны, дальше будет только бесконечная чернота космоса, где взгляду будет просто не за что зацепиться. Первые несколько раз было страшно, потом она начала ему нравиться. Опять же, намного больше, чем большинству.
- Инспектор, сэр, вы только посмотрите, они почти закончили новый седьмой док! Я слышал, там будет полностью роботизированная стойка и новейшие датчики обнаружения ксеноморфных организмов! – Микель восторженно махал руками и не отрывал взгляд от иллюминатора. Джемми устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Он видел новый док и изнутри и снаружи, но не приведи его все космический сверхразумы упомянуть об этом в присутствии стажёра Декена, он же от него до самой станции не отвяжется. А выкинуть наружу нельзя - всё-таки любимый племянник начальника Рода. Инспектор Окайяс ещё пару секунд посмаковал соблазнительную мысль вытолкнуть шумного стажёра в открытый космос без скафандра, но потом не без сожаления отбросил её как слишком уж нереалистичную.
- Ты спишь что ли? – Доктор Эйчер Хоббинс был приятным, но не в меру ехидным дополнением к экспедиции. При его появлении Микель скривился и неубедительно сделал вид, что не заметил третьего члена группы. Джемми открыл глаза и усмехнулся, Эйчер мог вывести из себя даже правоверного сектанта из тех, что до сих пор ищут Землю Обетованную на недавно открытых планетах. Доктор выглядел неопрятно: давно нечесаные волосы были стянуты в хвост какой-то яркой растянутой резинкой, халат поверх полицейской формы застёгивался на несколько пуговиц не в том порядке. А ещё в управлении о нём ходили нехорошие слухи, часть из которых была правдой, и в этой правде Джемми даже несколько раз принимал участие. В любом случае, доктора Хоббинса избегали, и поэтому он всегда был в полном распоряжении инспектора Окайяса.
- Нет, задумался. Эйчер, есть идеи? – Джемми повернулся к доктору и с удовольствием заметил, как встрепенулся и прислушался к их разговору Микель.
- От меня толк будет только на месте, Джемми, сам же знаешь. Лучше вон ему расскажи. – Эйчер кивнул в сторону Микеля. Доктор в очередной раз хитрил, скорее всего, он так и не удосужился прочитать материалы дела. Джемми тяжело вздохнул, бросил прощальный взгляд на манящую тьму космоса и встал. Рассказывать что-то легче, когда расхаживаешь, учить, кстати, тоже. Его сосед по комнате в общежитии на второй день такой подготовки к экзаменам попросил отселить его. Зрелище расхаживающего и бубнящего себе под нос тощего студента-первогодки само по себе вызывало оторопь. Но Джемми тогда умудрялся учить параллельно несколько предметов и перескакивал с одного на другой буквально на середине фразы. И учил почти круглые сутки.
- Дело простое и странное, так что придётся подумать. Стажёр, ты уже читал материалы? – Джемми был абсолютно уверен, что Микель к ним даже не прикасался, зная, что в пути времени будет достаточно. Конечно, глазеть на космопорт намного интересней, особенно на технические отсеки. А ещё он был уверен, что парень не отважится сказать об этом прямо – он ещё помнил, как сам пытался увильнуть от ответа на подобные вопросы.
- Я начинал…, - смущённо пролепетал стажёр и потупился. Эйчер раздражающе усмехнулся, но каким-то чудом сдержался. Доктора недолюбливали не только за его методы, но и за характер, то ли испортившийся за время работы судмедэкспертом, то ли бывший таким отвратительным и до этого.
- Даже не открывал. Не знаю, с кем ты будешь работать дальше, стажёр Декен, но мне можешь даже не пытаться врать. А если всё-таки рискнёшь, делай это хоть немного убедительней. – Джемми покачал головой и потянулся к планшету. Он и так прекрасно помнил вводные, но всегда следовал заветам своего первого наставника – планшет в руках придаёт солидности и значимости даже полному идиоту. – Мы направляемся на мобильную исследовательскую станцию «Снежинка-3». В её задачу входило изучение хвоста кометы «Дж-Кей-45-Эй» и обнаружение редкоземельных элементов в её составе. Станция перемещалась внутри хвоста уже почти год. Три месяца назад «Снежинка-3» штатно пропала с радаров слежения, попав в пустую область. В заданной точке она появилась также штатно, но на связь не вышла. Посланный к ней зонд не обнаружил на борту живых объектов, хотя количество органики совпадало с расчётными данными. Все члены экипажа на месте, все мертвы.
- Мертвы? Как такое может быть? Вирус или ксеноморфная форма жизни? – Микель нахмурился, вспоминая всё, что знал, слышал или читал о подобных случаях как в исторических трудах и полицейских отчётах, так и в развлекательных книжках, продающихся на каждой станции и в каждом торговом центре. И от первого и от второго обычно было мало толка, зато сбить с мысли такая информация вполне могла. Многие коллеги и даже преподаватели считали прецендентный подход достаточно эффективным, но инспектору Окайясу слишком часто приходилось в нём разочаровываться.
- Нет, зонд всё проверил, взял пробы и законсервировал станцию. – Джемми дошёл до конца прохода и повернул обратно. Ему и самому всё это казалось слишком странным. Ещё одно дело, в котором нет никакой недосказанности и в тоже время ничего не понятно. – Сейчас там работает только система очистки воздуха, поддерживается полная стерильность.
- А если там кто-то выжил? – Микель закусил губу и сжал спинку ближайшего кресла. Эйчер хмыкнул и хлопнул его по плечу – такая фамильярность тоже многих раздражала. Тем более что профессия судебного медицинского эксперта считалась вымирающей – сканеры могли дать более быстрый и полный отчёт.
- Такие зонды при всём желании не способны удалённо отключить жизнеобеспечение, если есть хоть какая-то вероятность выживания членов экипажа. – Доктор провёл пальцами по трёхдневной щетине на своём подбородке и возвёл глаза к потолку. – Даже я это знаю, вас в академии ничему не учат, что ли?
- Учат! – С вызовом бросил Микель, зло поджав губы. В его глазах пылал до смешного наивный детский праведный гнев.
- Угомонитесь уже. – Джемми раздражённо хлопнул себя планшетом по бедру. Эйчеру всегда нравилось доводить новичков, это было одной из причин, почему напарники у него не задерживались. Всегда проще променять может и талантливого, но незнакомого и неопытного человека на ехидного и исходящего сарказмом, но такого привычного и полезного ублюдка. – Итак, ничего неположенного там нет, только три десятка трупов. Станция надёжная, двигалась по рассчитанному маршруту, так что всякое неведомое из дальнего космоса можешь вернуть обратно в глубины своей памяти и фантазии, стажёр.
- Эпидемия? С долгим инкубационным периодом? – Микель радостно попал в пройденную каждым новичком ловушку – причины обычно гораздо банальней и не такие загадочные, как представляется любителям страшилок и приключенческих романов. Однако, никому ещё не удавалось научиться находить их, не перебрав вначале стандартный ворох банальщины.
- Перед тем, как станция ушла с радаров, на неё доставили груз с продуктами и медикаментами. Если бы даже началась эпидемия, кто-нибудь должен был успеть включить маячок бедствия, а экипаж по инструкции был бы помещён в криокамеры. – Джемми взглядом остановил доктора от нового ехидного замечания. Микель пока ещё хотел работать и верил в свои силы, незачем было разочаровывать его раньше времени. – У них не было недостатка ни в чём, станция не повреждена, все службы работали без изъянов.
- А может, с продуктами что-то попало? Вы ведь должны были слышать эту историю! – Микель восторженно взмахнул руками, едва не выбив Эйчеру глаз. Он говорил быстро, глотая слова и с трудом сдерживая себя, чтобы не глотать предложения целиком. – Целая колония на одной планете погибла, потому что какие-то местные паразиты - толи едкие слизни, толи кислотные черви - испортили весь запас продовольствия, они проели даже банки консервов! Когда прибыл корабль с почтой, в живых уже никого не было, остались только записи на дисках, которые эти твари есть не захотели.
- Да, читал что-то такое. – Джемми равнодушно пожал плечами и хлопнул себя по бедру планшетом. Он перечитывал эту статью три раза, а потом пошёл в архив и вытащил оттуда всё, что только мог. Его как магнитом тянуло к таким делам, поэтому он предпочитал знать подробности заранее. Однако в тот раз всё оказалось именно тем, чем было. Недосмотр зоологов, непредусмотренные осложнения, планета, слишком рано признанная пригодной для заселения без дополнительной терраформации. Такое случалось не так уж и редко, но то дело вызвало общественный резонанс. – Планета – это не космос, в космосе ничего местного не водится, а грузы перед доставкой на станции всегда тщательно проверяются. Именно из-за того, что всякое такое случалось раньше. Ладно, парни, пока отбой. Вводные вы слышали, у вас два дня на переваривание.

 » Часть 2

Ещё на подлёте к станции Джемми почувствовал, как в желудке заворочался ледяной ком. Огромная серебристая капля висела во тьме, помаргивая жёлтыми бортовыми огнями. Ни подсветки, ни света в иллюминаторах, ни постоянного мельтешения манипуляторов и зондов для сбора образцов. В эфире тоже было тихо - они всё ещё находились слишком далеко от каких-либо путей сообщения. Станция была мертва так же, как и её экипаж, мертва и заморожена. Пристыковались они в автоматическом режиме, удалённо активизировав лазерный захват маячка на шаттле. Джемми пропустил обед перед стыковкой, его всегда мутило в таких местах. Эйчер даже отпустил какую-то ядовитую шутку по этому поводу. Микель едва не подавился, а Джемми привычно пропустил мимо ушей, даже не запомнив. Он любил космос, но такие мёртвые станции всегда вызывали у него иррациональный, первобытный страх.
В шлюз он вошёл первым – Микель тащил тяжёлое оборудование, а Эйчер в последний момент вспомнил, что забыл свои инструменты в багажном отделении. Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы ему запретили их брать. Конечно, стажёра он слушать всё равно не стал бы, но начинать расследование с конфликта – дурная примета, а доктор в них верил. Правда, большинство из них он придумал сам.
Внутри было пусто и темно, гудели системы очистки. Обычно их не бывает слышно за шумом оборудования, разговорами людей и прочими звуками обжитого места. Но сейчас этот мерный гул ещё раз, болезненно чётко давал понять – станция мертва. И от этой гудящей тишины становилось по-настоящему страшно и хотелось кричать. Джемми поднял руку, чтобы вытереть со лба выступившую испарину, но ладонь наткнулась на щиток шлема.
- И-инспектор, вы где? – Микель даже заикаться начал от страха. С таким воображением он долго не протянет, если, конечно, не научится держать его под контролем. Джемми вздохнул и включил фонарик на нарукавном щитке. Яркая, мертвенно-синяя искра осветила его шлем снизу, придав лицу инспектора схожесть с болтающимся в невесомости трупом. Микель сдавленно ойкнул, но анализатор, к счастью, не уронил. Страшно представить, на каких астероидах его заставит копать руду начальник Род, если он угробит дорогое и точное оборудование.
- Эй, стажёр, ты что замер в проходе? – Эйчер недовольно зашипел, едва не налетев на Микеля в темноте. Джемми всё-таки нашёл управляющий щиток и включил освещение шлюза, пока доктор не решился изменить своему правилу и не сорвался на парне. Последнее время Эйчер сидел без работы, зато с тремя судебными исками от родственников жертв преступлений, в расследовании которых он принимал участие, так что нервы у него были расшатаны.
- Микель, внеси оборудование внутрь и иди к главному пульту. Док, мы с тобой поищем тела. – Джемми отключил фонарь на нарукавном щитке и повернулся к своей группе.
- А зачем к пульту? – Испуганно прошептал Микель, он крепко прижимал к себе анализатор, словно тот был щитом или, как минимум, лазерной пушкой. – Встроенный в шлем фильтр говорит, что воздух здесь в пределах допустимых норм.
- Ты чего головой вертишь, думаешь, трупы будут прямо в шлюзе валяться? – Эйчер усмехнулся и подошёл к Джемми, намеренно задев стажёра плечом. – Или что они здесь к стенам прибиты? Это тебе не дальний космос, мальчик.
- Ничего такого я не думаю, доктор Хоббинс! – Микель опять завёлся с одной фразы, хотя и далеко не невинной. Сейчас он готов был кинуть анализатор в голову Эйчера, полностью наплевав и на его цену и на его значимость для расследования. – И не смейте называть меня мальчиком! Я уже…!
- Да замолчите оба. Микель, здесь сейчас почти также холодно, как за дверью, так что будь добр, обеспечь нам условия работы. Запусти станцию, наконец. – Джемми раздражённо отмахнулся от возражений. Первичный запуск – это базовая процедура, сделать её может даже ребёнок. – Эйчер, нам нужно найти экипаж. Микель, как закончишь, сразу связывайся, не болтайся по станции в одиночку.
- Есть сэр. – Резво козырнул стажёр и ушёл выполнять приказ. Джемми был абсолютно уверен, что новичок сразу же после запуска отправится к ним, ему явно не хотелось нарваться на болтающееся где-нибудь в лестничном пролёте тело. Хоть Эйчер и пытался его убедить, что бесхозных трупов здесь быть не может, доктор и сам не был в этом уверен.
- Ладно, а теперь скажи мне, где мы будем искать жмуриков на этой труповозке? – За подобный цинизм Эйчера особенно не любили в управлении. Это ведь было так негуманно и слишком грубо.
- Я бы начал с кают-компании. Потом продолжил бы мостиком и каютами персонала. Нам нужно найти хотя бы одного, чтобы понять причину смерти. – Джемми с сомнением посмотрел на дорогой анализатор и всё-таки решился поднять его с пола, куда его со всеми предосторожностями поставил Микель. – Так что вперёд, Эйчер. Не хочу здесь застрять.
Микелю потребовалось минут двадцать, чтобы найти комнату управления и включить системы жизнеобеспечения. За всё это время он никого не встретил и ни обо что не споткнулся. Наверное, он ожидал увидеть беспорядок, следы борьбы, надписи на стенах – что угодно, но в коридорах станции было тихо и пусто. Это было так не похоже на фильмы ужасов про дальний космос, что пугало по-настоящему.
- Инспектор, я всё сделал, куда идти? – Голос Микеля звучал уверенней, чем у шлюза, но ему всё ещё было не по себе.
- В кают-компанию. И можешь снять шлем… минут через десять, когда воздух прогреется. – Голос Джемми звучал в шлемофоне как-то глухо, но Микель списал это на неточную настройку передатчика. Быть же не может, чтобы инспектор Окайяс, обладатель самой дурной славы в управлении, боялся хоть чего-то. К тому же, его не очень-то любило начальство, поэтому постоянно давало всякие неприятные и тёмные дела, так что он точно давно привык к таким местам и ситуациям.
Когда Микель вошёл в кают-компанию, он понял, что ошибся и зря заподозрил шлемофон в неисправности. Все тридцать человек были там: мужчины и женщины сидели и лежали на полу, диванах и креслах. Все они казались страшно исхудавшими, со вздувшимися животами и высохшей кожей.
- Что здесь… как…? – Микель не мог выдавить из себя ни слова. Они действительно все были мертвы и мертвы уже давно.
- Судя по внешним признакам после первичного осмотра, могу заключить, что они умерли от голода. – Эйчер сидел на корточках рядом с одной женщиной, лежавшей на полу. Он бесцеремонно расстегнул её комбинезон и надавил пальцами на верхнюю часть живота. – Для более точного диагноза нужно провести анализы тканей. Хотя, живот почему-то твёрдый. Понять не могу.
Доктор нахмурился и ещё раз надавил, теперь уже ниже. Потом Эйчер повернулся к телу молодого мужчины в очках и повторил с ним все манипуляции. Он ничего не сказал, но его обычно насмешливый взгляд сейчас выражал только непонимание и озабоченность.
- И что же теперь…, инспектор? – Микель повернулся к Джемми, растерянно моргая. Разумеется, он уже видел мертвецов на практических занятиях в морге, но там они все были аккуратно укрыты, разложены и пронумерованы. А ещё – выставлены на обозрение с разрешения их самих или их родственников. Здесь же всё было отталкивающе естественно и не регламентировано.
- А теперь, стажёр Декен, вы отправитесь на продуктовый склад и принесёте мне образец того, чем они должны были питаться. Если, конечно, там что-то есть. – Джемми задумчиво обвёл взглядом помещение, выискивая хотя бы одно незанятое кресло. Он с трудом подавил желание стряхнуть на пол пожилого профессора. Всё-таки, станция, наполненная аккуратно собранными в одном месте мертвецами, намного лучше мёртвой станции. Тем более, судя по спискам, в кают-компании были все до единого.
- Есть идеи? Им же доставили кучу еды, ещё на полгода хватило бы. – Эйчер расстегнул комбинезон до конца и внимательно осмотрел тело третьего мужчины. – А тут все признаки тяжёлой белково-энергетической недостаточности, осложнённой сильным эмоциональным стрессом на начальных этапах. Ничего не попишешь, диагноз почти однозначный, хотя и не без странностей. При пальпации живот твёрдый у всех троих, да и кишечник заполнен. Это неестественно, Джемми.
- Погоди с выводами, посмотрим для начала, что принесёт нам стажёр, и что скажет анализатор. – Джемми покачал головой и присел на подлокотник занятого профессором кресла. У него уже начала кружится голова от голода, но до обморока было ещё далеко. Он действительно несколько раз терял сознание, увлёкшись работой. Врачи говорили – особенности метаболизму. Эйчеру тоже приходилось пару раз видеть голодные обмороки заработавшегося Джемми. – Пока что у нас только куча трупов, с которыми мы ничего не можем сделать из соображений гуманности и разумности. И чувства самосохранения, если ты, конечно, не хочешь ещё один иск, а я – выговор и штраф в ползарплаты.
Микель вернулся минут через пять с блестящей банкой консервов. Этикетка гордо гласила, что это абсолютно безвредные и проверенные, невероятно вкусные и приготовленные по новейшим технологиям фрикадельки с картофельным пюре. Джемми долго рассматривал банку, пытаясь найти на ней хоть что-то, не соответствующее понятию «безопасный». Нашёлся только какой-то новый запатентованный консервант, названия которого он раньше не видел.
- Эйчер, проверь мне содержимое и саму банку на всё, что только можно. Полный и максимально глубокий анализ. – Он перебросил консервы доктору. На первый взгляд, всё было так, как и должно быть – заводская упаковка не повреждена, металл, судя по тому, с какой лёгкостью его вскрыл Эйчер, тоже не настолько твёрдый, чтобы его не смогли открыть. К тому же, в углу кают компании лежало несколько пустых банок, так что, хоть экипаж станции и мусорил, где не положено, но доступа к еде точно лишён не был. – Стажёр Декен, как там дела обстоят с запасами?
- Склад забит этими консервами под завязку, инспектор. Замок исправен, это я тоже проверил. – Микель развёл руками, он уже немного успокоился, и теперь вёл себя несколько адекватней. – Я не вижу никаких причин, по которым они могли умереть от голода, сэр.
- Я тоже, Микель, я тоже. – Джемми прикусил губу и подошёл к иллюминатору. В бесконечной тьме космоса болтался их маленький шаттл, пристыкованный к станции. А дальше за ним не было ничего. Только пространство, в котором слишком легко затеряться навсегда. Иногда Джемми нестерпимо этого хотелось, и тогда приходилось искать доводы, причины остаться, привязать себя к ничего не значащим делам и ничего не стоящим жизням.
- Плохие новости, Джемми. Анализатор пока дожёвывает самые редкие варианты, но он ничего не нашёл. Даже состав полностью соответствует тому, что заявлен на этикетке. – Эйчер что-то недовольно проворчал, изучая появляющиеся на дисплее анализатора данные. Это действительно было плохо. Сейчас они потеряли самое просто и понятное объяснение, а это всегда нехорошо. Хуже только, когда обрывается страховочный трос.
- Эйчер, ты проверил тела на проходимость? – Джемми попытался нащупать хотя бы тоненький манипулятор, за который можно было уцепиться.
- Проверил, глотка и пищевод у них проходимы, кишечник заполнен и сокращён. Ничего точно сказать не могу, на прощупывание – твёрдый. Нет, Джемми, ответ мы так просто не получим. – Доктор пожал плечами в показном равнодушии, но его хищный взгляд выдавал отчаянное желание провести вскрытие и выяснить всё наверняка. К сожалению, это было запрещено из соображений гуманности, даже большой сканер показывал лишь результаты и не давал посмотреть на просвет внутренние органы. Согласно законы о защите права на частную жизнь, любые медицинские манипуляции должны были проводиться только с разрешение больного или его родственников. Даже над трупами и даже во время расследования.
- Тогда нам остаётся только одно. Стажёр, марш ещё за одной банкой! – Джемми нервно передёрнул плечами, ему до боли в желудке не хотелось делать то, что он собирался, но выбора у него не было. Большие сканеры перевозить в шаттлах было невозможно, маленькие ни на что не годились, поэтому им и дали анализатор. Однако здесь от него тоже не было никакого толка. Конечно, можно было попробовать запихнуть одно из тел в медицинский сканер – такой просто обязан был быть на станции – но он не был приспособлен к работе с мёртвыми организмами, а потому тоже был бесполезен.
- Эй, Джемми, ты же не собираешься…? – Эйчер нахмурился и скрестил руки на груди. Сейчас доктор выглядел действительно угрожающе. Он так и не смог точно определить причину смерти членов экипажа и потому не желал возиться потом ещё и с бездыханным телом друга.
- Собираюсь, док, ещё как собираюсь. – Джемми невесело усмехнулся и отвернулся от Эйчера, ему не хотелось вешать на него такую ответственность, и он был бы рад этого не делать. Но пока что он не видел иного способа сдвинуться в расследовании. Разумеется, были ещё записи, если их успели оставить, и данные медицинских сканеров. Но если бы проблема была, если бы они поняли, что их убивает, они должны были поставить маячок с сообщением. При любой экстренной ситуации действовало правило кримокамер. Они этого не сделали, значит, так и не поняли или не успели понять, что умирают. Джемми невесело усмехнулся и подмигнул доктору. По крайней мере, у него точно есть право разрешить Эйчеру вскрытие самого себя при самом плохом исходе. – И не смотри так, ты же знаешь, какой я упрямый, когда уже принял решение.
- Знаю, но ты задумал глупость. Джемми, у всякой дури должен быть предел, даже у твоей. – Эйчер и не думал стесняться в выражениях, в его исполнении это было скорее проявлением заботы.
- Я пока ещё его не достиг, знаешь ли. – Джемми азартно улыбнулся и встал с подлокотника. Его охватило чувство злорадного азарта, когда всё хочется делать на зло и вопреки.
Микель вошёл в кают-компанию как раз тогда, когда Эйчер открыл рот, чтобы возразить. Увидев стажёра, доктор только раздражённо махнул рукой – спорить при постороннем ему совсем не хотелось.
- Давай сюда. Ну что, док, запомни меня молодым. – Джемми усмехнулся, открыл банку и зачерпнул одноразовой ложкой ароматное овощное пюре.
- Инспектор Окайяс! – Голос Микеля рванулся вверх, едва не сорвавшись на придушенный хрип. – Вы же не собираетесь…? Это же…! Вы не можете!
- Это следственный эксперимент. Вполне разрешённый должностными инструкциями в отличие от такого продуктивного и информативного вскрытия. – Джемми подцепил большой кусок тушёного мяса и отправил в рот. Некоторое время он молчал, пережёвывая его под пристальными взглядами Микеля и Эйчера. Он никак не мог отделаться от чувства, что они только и ждут, чтобы он упал, резко похудел и умер. Возможно, их такой результат даже устроил бы. – Весьма вкусно, на мой взгляд, хотя и суховато. С водой у них проблем не было, так что это не имеет значения. Док, запоминай пока. Состояние нормальное, еда вкусная.
- Запомнил уже, можешь не хвастаться. – Эйчер усмехнулся, но во взгляде его всё равно легко читалась тревога.
- Не хочешь сам попробовать? – Джемми проглотил ещё одну ложку пюре. Он старался не думать, что из-за этой еды каким-то образом уже умерло тридцать человек.
- Тут трупов и без меня хватает, так что уволь, я эту отраву есть не буду. – Эйчер только покачал головой и отвернулся. – Лучше понаблюдаю за твоими мучениями, инспектор.
- И что теперь? – слабо прошептал Микель. Его неуёмная фантазия уже нарисовала ему, как они остаются вдвоём с доктором, и тот заставляет его есть отравленную еду, чтобы выяснить причины смерти своего друга инспектора Окайяса.
- А теперь мы ждём, просматриваем записи, ищем хоть какие-то намёки или улики, всё, что угодно. – Джемми скормил пустую банку утилизатору. – В общем, работаем. Эксперимент, экспериментом, но обстоятельства тоже нужно изучить. На всякий случай при свидетеле, док, можешь меня вскрыть после смерти. Разрешаю и даже настаиваю.
- Попробуй только, псих. – Пробурчал Эйчер и вышел из кают-компании. Ему предстояло перерыть все данные из компьютера медицинского отсека.
- Микель, займись судовым журналом, я проверю каюты и личные вещи. – Джемми не стал дожидаться ответа стажёра. Ему хотелось найти ответ прежде, чем он почувствует на себе результат своего следственного эксперимента.

 » Часть 3

Прошёл час, прежде чем он закончил тщательный осмотр кают, ещё полчаса он вытаскивал Эйчера из медотсека и отрывал от новейшего оборудования. Доктор мог остаться там навсегда, в обществе скальпелей и сканеров ему было намного комфортней, чем с людьми. По крайней мере, он убедился, что у Хоббинса было всё необходимое для экстренной медицинской помощи.
- И всё-таки ты поспешил, Джемми. – Эйчер шёл по коридору к кают-компании вслед за инспектором Окайясом. – Мы вполне могли найти причину их смерти в данных медсканера или бортжурнала.
- Могли найти, а могли и нет, а он требует времени. – Джемми раздражённо махнул рукой. Разве можно найти логическое объяснение для интуиции и, что уж там, врождённой дури, которую не смогли выбить ни учителя, ни наставники, ни начальство. – Ты хоть что-нибудь нашёл?
- Да кучу всего. Весь экипаж прошёл проверку и полное сканирование. И ни у кого ничего не нашли кроме прогрессирующей полиорганной недостаточности. Не так уж быстро прогрессирующей, кстати, но вполне характерной. – Эйчер пожал плечами, он и сам не мог понять того, что нашёл в данных. В рекомендациях сканера были советы по терапии недостаточности, но причину он так и не выявил. Для доктора было очевидно, что подобные симптомы наиболее характерны для голодающих людей и людей с острой пониженной кислотностью желудка, но техника упрямо делила их на отдельные патологии неясной этиологии. Всё это просто никак не сводилось в одно целое. – Всё-таки сканеры не совершенны, человеческий опыт запрограммировать нельзя. Что скажешь, Джемми?
- Наверное, ты прав, Эйчер. Наверное, прав. – Джемми почти не слушал того, что говорит ему доктор – если бы он что-то нашёл, связался бы сразу, а всё остальное сейчас не имело особого значения.
В кают-компании их уже ждал Микель, немного бледный и растерянный, с упрямо поджатыми губами.
- Что у тебя, стажёр? – Джемми мотнул головой и моргнул, чёрные мушки перед глазами никуда не исчезли. Обычно у него такое начиналось от усталости, наверное, просто переработал за монитором.
- Ничего, что пролило бы свет на произошедшее. Странности начались через две недели после выхода из зоны действия радаров. – Микель вытянулся по струнке без какой-либо особой причины, скорее из въевшейся привычки. В академии дисциплину прививали настолько, чтобы она выветрилась хотя бы через несколько лет, а не часов после выпуска. – Появились первые признаки недоедания, хотя экипаж питался нормально. Все сотрудники станции прошли полное медицинское сканирование. Сканер нашёл кучу дисфункций у каждого, но ничего толком не диагностировал. Люди начали паниковать, наверное, поэтому не выставили маяк. Вроде бы всё работало штатно, а причины недомогания они не нашли. Людей просто тошнило от еды, которую они ели в конце почти непрерывно, но всё равно испытывали чувство голода. Потом, когда сил уже ни у кого не осталось, начальник станции собрал всех в кают-компании.
- Где они и дождались нас. Ясно, спасибо. – Джемми кивнул стажёру, покачнулся и едва не упал, лишь в последний момент ухватившись за подлокотник полюбившегося ему кресла с профессором. Комната на мгновение расплылась перед глазами.
Пришёл в себя он уже на полу, по бокам от него сидели пугающе серьёзный доктор Хоббинс и бледный до прозрачности стажёр Декен.
- И-инпектор! С вами всё в порядке? – Микель попытался приподнять Джемми дрожащими руками и едва снова не уронил на пол.
- Идиот! Какое в порядке, если он сознание потерял? Хоть иногда думай, прежде чем нести всякий вздор! – Эйчер как всегда выражал свою заботу злобным рыком и ругательствами.
- Дайте мне встать наконец! – Джемми раздражённо отмахнулся от пытавшихся помочь доктора и стажёра. – Док, мне нужно вскрытие.
- Но вы не можете! Это запрещено! Это же не гуманно! Нельзя так поступать с телами мёртвых! – Микель вскочил на ноги и начал метаться по кают-компании, размахивая руками, точно пытался защитить сразу всех членов экспедиции. Он был напуган и потому упорно цеплялся за прочно заученный и ещё не забытый устав.
- Отлично, я давно этого ждал. – Хищно улыбнулся доктор Хоббинс. Ему не так часто удавалось заняться любимым делом, и упускать возможность он не собирался.
- Так. Слушать сюда и выполнять сразу и быстро. – Джемми поднялся на ноги и опёрся бедром о кресло. Голова ещё немного кружилась, и он предпочёл не рисковать. – Док, не слушай стажёра, мне нужно содержимое желудка. Стажёр Декен, отстань от Эйчера и кометой метнись на склад. Мне нужна ещё одна банка консервов.
- Есть, сэр! – Козырнул Микель и выбежал из кают-компании. Кажется, он был только рад спихнуть на доктора необходимость выяснять, что случилось с инспектором. Джемми проводил его печальным взглядом.
- Какого брать, инспектор? – Доктор иронично изогнул бровь, ожидая приговор Джемми. – Рад, что мы, наконец, добрались до самого интересного. Четвёртый иск меня уже не волнует.
- Иска не будет. Если я прав, дело просто замнут. – Джемми почесал нос и посмотрел на лежавших на полу, креслах и диванах мертвецов. – Возьми вон ну женщину рядом с горшком.
- Рыжую? – Эйчер усмехнулся и присел рядом с выбранной жертвой. Доктор расстегнул комбинезон и аккуратно провёл скальпелем по коже там, где собирался делать основной надрез. – Твоя бывшая подружка, кажется, тоже была рыжей. Та ещё стерва, если хочешь знать моё мнение. Хороший выбор, одобряю.
- Да иди ты! – Раздражённо отмахнулся Джемми, иногда ехидство доктора переходило все границы.
- Куда же я уйду, когда у меня такая красавица под ножом лежит? – Эйчер рассмеялся лающим злым смехом и надавил на скальпель. Он сделал надрез в нужном месте, потом замер, то ли раздумывая о чём-то, то ли примериваясь перед следующим действием. – Сдаётся мне, что ты прав, инспектор.
Джемми тяжело вздохнул. Уверенность доктора его совсем не радовала. Всё-таки Эйчер как всегда не ошибся – они должны были провести вскрытие сразу же, но не могли, пока не исчерпали все другие варианты.
- Я принёс ещё одну банку! – Микель демонстративно не смотрел в сторону доктора Хоббинса и изо всех сил не замечал того, что он делает. Его чистый и не замутнённый опытом и чужими советами разум не мог принять факта нарушения закона, но и противиться против целесообразности вскрытия тоже.
- Отлично. Док, помести содержимое желудка и содержимое банки в разные контейнеры и засунь в анализатор. – Джемми болезненно поморщился и закрыл глаза. Ему начало казаться, что содержимое его желудка шевелится, испугавшись того, что его раскрыли. Это был всего лишь страх, неприятный и липкий, всего лишь ожидание чего-то ещё более мерзкого.
- Инспектор, вы так побледнели! – Микель участливо сложил руки на животе. Конечно, с ними был доктор, и этот доктор не показывал никаких признаков беспокойства. Значит, и с предполагаемым пациентом всё должно быть в порядке. Но подсознательно Микель не доверял Эйчеру.
- Побледнел? – Джемми мученически скривился. – Это потому, что если я прав, меня ждёт промывание желудка.
- И что? – Микель недоумённо посмотрел на инспектора. Неприятная, конечно, процедура – им про неё рассказывали – но это же не повод так бледнеть и падать в обморок!
- И что?! – Джемми едва не задохнулся от возмущения. Этот мальчишка понятия не имеет, о чём говорит!
- Да он предпочёл бы съесть пару мотков кабеля и запить это всё это ракетным топливом, лишь бы не делать промывание. Ещё раз. – Эйчер криво усмехнулся и запустил анализатор. – На что проверяем в первую очередь, инспектор?
- Химический состав добавок и устойчивость к соляной кислоте. – Джемми поморщился, но предпочёл не развивать тему своих фобий. – Микель, ты ведь читал ту статью про червей. Скажи, как именно они проедали банки?
- Я не помню, - смутился стажёр.
- Зато я помню. Они вырабатывали концентрированную соляную кислоту, которая вызывала коррозию металла. Ещё они производили сложное соединение-основание, которое при необходимости могло её нейтрализовать и превратить в безвредную соль. – Джемми поймал взгляд Эйчера и дождался его кивка. Подозрение подтвердилось, и это было самым противным. – А теперь, док, ответь мне, из чего состоит желудочный сок.
- Там много чего намешано, но в основном – из соляной кислоты. Плюс куча всяких ферментов и прочих добавок для расщепления пищи. – Эйчер покачал головой. Ситуация могла бы показаться комичной, если бы не тридцать трупов в одной с ними комнате.
- А теперь рассказываю, в чём было дело. – Джемми вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями. Не так важно, что потом пойдёт в отчёт, разобраться самому всё равно надо. Конечно, это только предположение, но вполне доказанное результатами анализов. – С самого начала меня заинтересовал новый запатентованный консервант в составе консервов. Анализатор ничего не выдал, так что причин подозревать его, кроме интуиции у меня не было. Я решил провести эксперимент на себе и подождать. А тем временем отработать остальные варианты. Так что, Эйчер, это не было прихотью, просто проверкой одной из гипотез.
- Ну и как, проверил? – Доктор недовольно хмыкнул. Он всё ещё считал это простой глупостью и блажью инспектора, хотя давно уже научился прощать ему подобные выходки.
- Проверил. Фирма, выпустившая эти совершенно новые и безопасные консервы, решила обезопасить их ещё и от кислотных червей, уничтоживших целую колонию. Та история дала большой общественный резонанс, и маркетологи решили, что это будет удачным рекламным ходом. На основе ферментов самих червей химики компании синтезировали нейтрализатор для кислоты и добавили в готовый продукт под видом консерванта. В итоге мы имеем тридцать трупов – человеческий желудок оказался неспособен переварить эти консервы, а другой еды здесь просто не было.
- То есть как, не способен переварить? – Микель ожидаемо запутался в объяснении.
- Этот новый консервант полностью нейтрализовал соляную кислоту в желудке, крайне замедлив переваривание пищи. Соляная кислота не только создаёт кислую среду, но и взаимодействует с некоторыми ферментами, позволяя переваривать белки. – Джемми развёл руками. Он объяснял не так сложно, просто правда оказалась слишком уже невероятной. – Их желудки полны пищей, но они не смогли её до конца усвоить. И умерли от голода.
- Откуда вы всё это знаете, инспектор? – Микель поражённо смотрел на своего старшего товарища так, словно тот был одним из этих новоявленных пророков, предвещающих конец света прогнившей цивилизации. Такие появлялись едва ли не быстрее, чем исчезали их предшественники и несли чушь про очищение человечества кометой или пресвятыми инопланетянами.
- Я могу лишь предполагать, стажёр. Предполагать, основываясь на фактах. – Джемми только пожал плечами. Он собирал ответ на вопрос как кусочки головоломки, разве можно было объяснить, откуда именно он знает, что всё было так, а не иначе?
- К этому предположению могу ещё добавить, что полученная в результате реакции нейтрализации соль при большой концентрации подавляет выработку многих пищеварительных ферментов и резко снижает перистальтику кишечника. Анализ на критических значениях вообще показал много чего интересного. Его явно не проводили раньше, иначе никогда не допустили бы такого в производство. Хотя бы потому, что при достаточной концентрации эта соль является смертельно опасной для человека. Но при малой она вполне безвредна и быстро выводится из организма естественным путём. Поэтому её и пропустили. – Эйчер равнодушно вытряхнул содержимое контейнеров анализатора в утилизатор. – Из-за этого червиного нейтрализатора кислотность желудка резко снизилась, в нём осталась недопереваренная пища и вместе с ней результат реакции нейтрализации - соль. По-видимому, она стала накапливаться в остатках еды, и постепенно её концентрация достигла критического значения. После этого соль начала подавлять выработку пищеварительных ферментов, ещё больше замедлив процесс переваривания. Это и привело к тому, что мы наблюдаем у трупов – забитые желудки и признаки истощения. Сканер не смог сопоставить противоречащие друг другу факты и ограничился терапией полиорганной недостаточности и резкого снижения кислотности желудка. Смерть от голода длилась дольше, чем при полном голодании, однако, её ускорил стресс. Всё-таки стоило им дождаться объяснения учёных, зачем черви вообще делают этот нейтрализатор. Для чего-то же он им определённо нужен.
- Но как они могли допустить такое? Консервы же должны были проверить! – Микель взмахнул руками и замер, не в силах поверить в такую безалаберность людей.
- Должны и проверили. Диетологи проверили состав продуктов, химики – нового консерванта. Потом это всё смешали и прогнали через стандартные проверки. Наш анализатор тоже ничего не нашёл, кстати. – Джемми говорил спокойно и безразлично, привычная злость почти не ощущалась. – Их подгоняли, чтобы как можно быстрее выпустить новые консервы в продаже, пока не утихла шумиха с червями, под которую можно спихнуть эту партию. Поэтому ограничились стандартными проверками.
- Но ведь теперь эту фирму закроют? – Вопрос прозвучал до дрожи наивно. Джемми прикусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Мальчишка уже не маленький, как он может быть таким невинным, так слепо верящим в справедливое возмездие?
- Конечно же, нет. Дело замнут, руководителей фирмы-производителя отшлёпают за плохое поведение, они отзовут все партии под предлогом криво наклеенной этикетки. Это всё. На этом всё и закончится. – Джемми скривился и отвернулся к иллюминатору. От едкой горечи не могла спасти даже тьма космоса. Это не первое его такое дело. Официальная версия всегда далека от истины, а настоящее правосудие творится равными среди равных за закрытыми дверями. – Может быть, выпустят пару регламентов и нормативов для ужесточения проверки качества пищевой продукции.
- Этого быть не может! Тут же столько людей погибло! Они не могут просто замять! – Микель пошатнулся и схватился за косяк двери. С такой наивностью он точно долго не протянет. Если, конечно, не поймёт.
- Людям это не надо. Успокойся, у тебя ещё два дня обратного пути на то, чтобы во всём разобраться. – Джемми мысленно выругался и посмотрел на Эйчера. Сейчас ему предстояла одна из самых омерзительных процедур, изобретённых человечеством. – Сейчас мы тут всё приберём и обратно, домой.
- Инспектор Окайяс, сэр. – Как-то очень тихо позвал Микель.
- Что? – Джемми обернулся и посмотрел на стажёра.
- А почему вы упали в обморок? – Микель поднял глаза, в них светилась искорка живого любопытства, чудом выжившая под обрушившейся на него минуту назад правдой.
- Из-за дефицита белка. От голода, проще говоря. У меня такое бывает, если долго без еды обхожусь. Как-то это даже по-медицински называется. Я забыл. Не бери в голову. – Джемми равнодушно пожал плечами и вышел из кают-компании.

 » Часть 4

Через два дня шаттл снова пристыковался к причалу. Микель во время полёта был необычно тихим и молчаливым, Эйчер, как всегда сидел отдельно и занимался чем-то своим, поэтому Джемми успел закончить предварительный отчёт и отослал его начальнику, едва они покинули стыковочную шлюзовую кишку. Теперь у них был свободный вечер перед высящейся впереди горой бумажной работы.
- Ну что, Эйчер, по пиву? – Джемми расслабленно улыбнулся, предвкушая поход по барам и бесконечные споры о том, где выпивка лучше.
- Тёмное опять? Только в этот раз я выбираю, а то будет как в прошлый раз. – Привычно проворчал Эйчер. Он никогда не отказывался от таких посиделок и говорил, что инспектор Окайяс заливает дурное настроение не столько пивом, сколько хорошей компанией и безбашенными выходками. В этом его мнение совпадало с мнением Джемми.
- Возвращайся домой, стажёр, и хорошенько выспись. Это как раз то, что тебе сейчас нужно. – Джемми повернулся к Микелю и улыбнулся. Парню ещё ко многому предстоит привыкнуть и со многим смириться.
- Знаете, инспектор, кода дядя назначил меня вам в напарники, я был против, просил его передумать. О вас ведь в управлении всякое говорят. Что вы безответственный, старомодный, часто действуете не по инструкции. Сплошная неприятность с дурным характером. – Микель увлечённо рассматривал какую-то пустую банку у себя под ногами.
- Я знаю, что обо мне говорят. Они не очень-то понижают голос. – Джемми равнодушно пожал плечами. Его не волновали сплетни и даже всякие мерзкие расследования, на которые его назначали – это было его ценой за то, чтобы вести дела так, как он считал нужным. Своеобразный пакт о ненападении с начальником Родом.
- Но сейчас я понял, что он хотел преподать мне урок, показать, какими разными бывают инспектора, как по-разному можно вести расследования. Чтобы я мог выбрать. – Микель закусил нижнюю губу, он всё ещё не решался поднять голову и посмотреть в глаза Джемми.
- И что же ты выбрал? – На удивление мягко поинтересовался Эйчер.
- Я ещё не решил. Мне нужно идти, может, ещё встретимся, инспектор Окайяс! – Микель развернул и побежал сквозь толпу, стремясь оставить Джемми и Эйчера как можно дальше за спиной. Он никак не мог забыть того, что сказал ему инспектор, и никак не мог смириться с таким положением дел.
Немного успокоившись, он поймал такси и доехал до управления полиции. Конечно же, дядя не ждал его так скоро, но Микель хотел задать ему несколько вопросов и услышать ответы, правдивые и чёткие на этот раз. Секретарша проводила его удивлённым взглядом, но ничего не сказала – она прекрасно знала, как её начальник любит своего племянника.
- Микель, мальчик мой! Рад, что ты благополучно вернулся! Присаживайся! – Начальник управления полиции Квазар Род приветливо улыбнулся молодому стажёру. Рассказывай, что привело тебя ко мне сразу после приезда.
- Дядя, дело правда замнут? Это же преступная халатность, повлёкшая столько смертей! – Микель вскочил на ноги, едва успев сесть. Копившийся и, казалось, утихший уже гнев вырвался наружу безудержным потоком. – Объясни, разве это работа полиции – покрывать таких людей?!
- Микель, успокойся и сядь. Будешь чаю? Нет? Ну ладно. – Квазар хитро прищурился и посмотрел на племянника. – Ты знал, что инспектор Окайяс уже прислал мне предварительный отчёт?
- Нет, не знал. – Микель всё-таки сел в кресло, недоумённо глядя на дядю.
- А кого он назвал ответственным за смерть этих людей? – Квазар продолжал улыбаться. Он говорил мягко и спокойно, передавая это спокойствие своему разгорячённому племяннику.
- Нет, не знаю. – Микель опустил голову, как ученик, которого отчитывал учитель. Почему-то ему стало очень стыдно за свою горячность и несдержанность.
- Тогда слушай меня внимательно. Микель, никто не уйдёт от ответственности. Получи дело огласку, виновными назвали бы диетологов и химиков, а вовсе не их начальство, торопившее их и сократившее сроки до минимума. Это ведь не справедливо, верно? – Квазар сцепил пальцы в замок и положил на них подбородок. – Кроме того, фирма, выпустившая эти консервы, является одним из крупнейших производителей самой разной продукции. Так что правда могла бы стоить не только места работы тысячам людей, но и стать угрозой безопасности. Самой разной безопасности. К тому же, людям это не нужно. Микель, мы – полицейские, а значит, должны хранить покой граждан. Порой даже от правды.
- Но… - Микель не договорил. Дядя остановил его всего одним жестом.
- Это вовсе не значит, что такие расследования не нужны. Наоборот, это бесценный опыт, особенно для тебя. Это возможность понять больше, заглянуть в суть процессов. Большинство боится и избегает подобного. Такая работа неблагодарна и не совсем чиста, но необходима. – Квазар Род легко читал по лицу племянника все сомнения и решения, которые проносились у него в голове. – Мальчик мой, ты понимаешь?
- Понимаю, дядя, теперь, кажется, понимаю. – Микель кивнул и встал. В его голове всё ещё был полный хаос, но в нём уже начал зарождаться некий порядок. - Я, пожалуй, пойду.
- Я рад, что ты понял. Инспектор Джемми Окайяс уже слишком отравлен сарказмом и горечью, поэтому он и не смог тебе всего объяснить. Иди, отдохни, мой мальчик. – Квазар тоже встал, чтобы проводить племянника до двери. – Кстати, я же так и не сказал, кто преступник.
- И кто же? – Микель обернулся у самой двери, с усталым любопытством глядя на дядю. Ему было почти всё равно, что он скажет. Это всё равно не будет правдой, просто не может быть правдой.
- Кислотные черви, Микель, кислотные черви. – Квазар продолжал улыбаться, а Микель на смог сдержать смеха. Он смеялся и не мог остановиться. Черви? Это ведь даже не было ложь – косвенно именно они были виноваты в смерти тридцати человек на исследовательской станции «Снежинка-3». Инспектор Окайяс всё-таки смог найти правду, подходящую всем.
Микель прекратил смеяться только тогда, когда уже начал задыхаться. Он вышел из управления и ещё час бесцельно бродил по орбитальной станции. Потом он зашёл в первый попавшийся бар и заказал себе большую кружку тёмного пива. А потом ещё одну. После третьей он уже пытался кого-то убедить, что никогда в жизни больше не будет есть консервы. Правда, он так и не смог объяснить – почему.

В читателях
_________________

Спасибо

Прикольно. Хороший уверенный слог, на мой взгляд. Ждем дальнейшего развития событий с космическими червями. Хочется (мне лично, это имхо) какого-то экшна и увеличения количества действующих (поедаемых) лиц. Спасибо за работу, автор! Спасибо, что поделились своим творчеством!))
_________________

bronzza Спасибо. Черви - законченный рассказ. Хотя, может быть, я ещё вернусь в эту вселеную

Кислотные черви - отличная история, в лучших традициях Станислава Лема...
спасибо
_________________