Капкан для простушки

 » Капкан для простушки  [ Завершено ]

Персонажи:Татьяна Семенова, Владимир Семенов, Рене Лярош.
Время:наше.

Описание: Детектив.История перевернувшая тихую , спокойную жизнь провинциальной учительницы, волею судьбы оказавшейся в центре смертельно опасной игры.



Обложка от Irenie.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Багира)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 04.05.2018

 » Глава 1

Вот и началось утро в деревне! Сквозь сон слышу лопотанье проснувшейся Леночки-Котёнка, так мы зовём свою дочурку, раздалось покашливание бабули в соседней комнате – значит, пора соскакивать и в темпе собираться на работу, причём в двойном: сегодня я даю открытый урок и мне, отвыкшей за время декрета от школьной суеты да воспитательных проблем, нелегко снова втягиваться в когда-то до невозможности любимую работу.
Ну, хватит! Время нытья и жалости к себе закончилось, пора заняться внешностью. Одного взгляда в зеркало достаточно, чтобы понять – от моей идеальной фигуры ничего, или почти ничего не осталось, благо умею хорошо вязать, иначе пришлось бы на работу идти как стриптизёрше, в одном нижнем белье. Поэтому как нельзя кстати будет пуловер из светло-серого шёлка, связанный мною накануне, юбка-карандаш на тон темнее, шею можно украсить прабабушкиным медальоном, это наша семейная реликвия, теперь добавим макияж, соорудим элегантную причёску – и получится совсем неплохо. Однако всё же возникает страстное желание вернуть фэйс четырёхлетней давности, когда у меня были все основания им гордиться. И как теперь узнаешь в почтенной матроне, смотрящей из зеркала, девицу, вслед которой мужчины сворачивали шеи. Ладно, былого не вернёшь, а вот на работу можно опоздать, если не поторопиться, ведь времени до начала уроков осталось немного.
Школа, как всегда, встретила гомоном, суетой и бесконечными «здрасте», на которые не успеваешь отвечать. А вот и родной кабинет, в котором я уже восемнадцать лет прививаю любовь к прошлому своим великовозрастным оболтусам, насмешливым, непослушным, иногда наивным и непосредственным, но всегда для меня интересным. Мне по душе их оригинальность, впечатлительность и даже юношеский максимализм, который многих раздражает. С ними чувствуешь себя моложе, кажется, что время не властно над тобой, оно, как в волшебном фонаре, движется не вперёд, а назад. Отношения у нас складываются вполне дружеские, можно сказать – деловые, поскольку их мысли, свежие, необычные, иногда здорово помогают в работе. Вот, например, сегодняшний открытый урок мы разработали вместе и теперь здорово волнуемся за конечный результат. Впрочем, пока никого нет, можно заняться подготовкой к уроку, проверить, всё ли готово и ещё раз мысленно пройтись по всем этапам, дабы ничего не упустить.

Как же, размечталась! Дверь кабинета с треском распахнулась настежь, такое у нас в школе может выкинуть только Верка, секретарша директора, для этой нахальной разбитной бабы не существует понятия приличий, зато хамства и скандальности ей не занимать. « Папик зовёт!» – и через минуту массивная Веркина фигура исчезает в полутьме коридора. «Папик» – рабочее прозвище нашего директора, именно так его окрестили между собой учителя за мелочную опеку да постоянные придирки. Господи, что ещё случилось? Опять шеф полчаса будет талдычить о важности сегодняшнего урока или кто-то из родителей снова жалуется на «непосильные» для его чада нагрузки по истории? Раздумывать, впрочем, некогда, времени в обрез, надо идти разбираться, чего им всем нужно. И почему хотя бы сегодня меня не могут оставить в покое? Несколько шагов по коридору, вот она – заветная дверь, коротко постучав, вхожу и с порога понимаю, что ни ворчанье, ни разносы мне точно не угрожают. Физиономия папика просто излучает благорасположение, только вот не могу понять, кому оно предназначено: мне или тому типу, что комфортно расположился на диване, стоящем у противоположной стены. Не могу объяснить почему, но я сразу почувствовала странную неприязнь, даже с ходу обозвала его типом – внешне он производил самое благоприятное впечатление, если не сказать больше. Лет 30-35, необычная смуглость, румянец цвета спекшейся крови, черные волосы, слегка крючковатый нос – нет, это явно не представитель родительского гнева, да и на чиновника системы образования явно не тянет, уж больно элегантно-аристократичен для госслужащего. Любопытно, что же это за «мистер икс» и каким ветром его занесло в нашу Тмутаракань, а в иностранном гражданстве эдакого фрукта у меня нет никаких сомнений, отличается он своей внешностью от привычных нам шаблонов, «словно тополь среди карагача», по выражению моей подруги Галки.
- Знакомьтесь, господин Лярош – наш лучший учитель истории, Татьяна Викторовна, – голос директора останавливает поток моих размышлений, возвращая в реальность бытия. Так, так, выходит, я действительно не ошиблась, «господин икс», оказывается, «мусью». Странно, в школе-то чего ему понадобилось и с какого боку здесь мой урок?
- Господин Лярош – представитель корпуса мира в нашей стране, будет обучать желающих французскому языку, проводи его в кабинет и познакомь с учащимися.
Когда-то давно, будучи ещё простым учителем, «папик» преподавал историю в нашем выпускном классе, и с тех пор считает возможным обращаться ко мне на «ты» даже при посторонних, а поскольку этого уже не исправить, приходится мириться как с неизбежным злом, проще говоря, не обращать внимания.
Лучезарно улыбаясь, поворачиваюсь в сторону француза и, собирая в памяти, как мозаику, основы его родного языка, заученные в школьные годы, выдаю:
- Бонжур, мсье. Прошу Вас, пройдите со мной, – а в ответ слышу:
- Благодарю, мадемуазель. Рад посещать Ваш урок, – и всё это на почти идеальном русском языке. Не без изъяна, конечно, с акцентом, но по сравнению с ним вряд ли моё французское приветствие звучало на «пять».
Вежливо распахнув передо мной дверь, мсье посторонился, а я поймала пристальный взгляд, брошенный им на вырез моего пуловера. Интересно, что же могло так его заинтересовать. Нет, с бюстом у меня все в порядке, в смысле, как у всех, ни особых размеров, ни декольте до пупа, поэтому если он ищет под одеждой нечто особенное, то сильно ошибается, а впрочем, наплевать мне на этого нахала – я больше беспокоюсь за предстоящие 45 минут. Думаю, что в преподавании Лярош соображает не более, чем акула в алгебре, и присутствие на уроке областного методиста беспокоит меня гораздо больше. Только бы мои одиннадцатиклассники не перестарались в желании щегольнуть знаниями перед иностранцем, иначе выполнить запланированное мы не успеем из-за банальной нехватки времени.
Зря волновалась, всё прошло на ура, молодцы детки – постарались, наблюдатели осыпали нас похвалами, и сияющая ребятня с весёлым гомоном двинулась к выходу, а вслед за ними удалились те, кто присутствовал на уроке. Уходя одним из последних, Лярош ещё раз поблагодарил за приглашение, снова бросив любопытный взгляд на мой вырез. Интересно, все мужчины во Франции столь бесцеремонны, или он один такой Казанова на всю пятую республику? Впрочем, раздумывать о пустяках мне некогда, впереди ещё четыре урока, которые прошли чередой дат, событий, имён, вопросов и ответов. А теперь, когда в школе воцарилась тишина, оценки выставлены, бумаги сданы, остаётся только повернуть ключ в замке да со спокойной душой отправляться к родному порогу.
Мои пенаты находятся в сорока минутах ходьбы от места работы, поэтому такси я ловлю очень редко, только когда сильно спешу, обычно хожу пешком, это и зарядка, и возможность успокоиться после стресса, если таковой случается. А поскольку сегодня мне торопиться некуда, то можно с удовольствием дефилировать вдоль оживлённой автострады, глазея на мчащиеся автомобили, и ни о чём не думать. Правда, несколько раз возникало весьма неприятное чувство, будто мне пристально смотрят в спину, пришлось даже обернуться, но никого и ничего подозрительного я не заметила, скорее всего, просто ещё не прошло нервное напряжение после урока, вот моему воображению и мерещатся шпионские игры.
Дом, как всегда, встретил топаньем маленьких ножек, бабулиной воркотнёй да мяуканьем всеобщей избалованной любимицы, сиамки Терезы, которая терроризирует нас своим весьма злобным нравом, а также страстью к похищению вкусностей, оставленных на столе без присмотра.
Леночка подбежала ко мне, лопоча «папа, папа», схватила за руку, потащила в сторону спальни, рассказывая что-то на только ей понятном языке, на котором говорят все малыши. Впрочем, даже без дочкиных объяснений понятно, Володя, так зовут моего мужа, пришёл с ночной смены, а теперь отдыхает после трудов праведных. Заглянув в спальню, убеждаюсь, что не ошиблась в своих предположениях, спит, вкусно похрапывая, значит, будет спать до вечера, поэтому ещё есть время убрать и приготовить что-нибудь вкусненькое.
- Ты ужин-то готовь, корми мужика, – это бабуля со своими нравоучениями, без них она жить не может, – а то работал ночь, да ещё голодным останется.
Это мой-то благоверный голодным останется? Интересно было бы спросить у бабули, может ли она вспомнить, когда такое случалось, но выяснять с ней отношения – это пустая трата времени, поэтому единственный разумный выход: из учительницы превратиться в домомученицу и заняться хозяйственной рутиной.
Переодеваясь, я снова вспомнила те взгляды, которые француз бросал на мои потаённые места, и до меня наконец-то дошло, что его заинтересовала вовсе не грудь, а медальон – наша семейная реликвия. Странно, чем же он мог привлечь внимание Ляроша?
Вещь, конечно, красивая: на ажурной сетке чернёного серебра укреплена круглая эмалевая миниатюра с изображением влюблённой пары. Всё ручной работы, не дешёвая штамповка, но на Сотсбис явно не тянет, да и на музейный экспонат тоже, хотя бабуля рассказывала, что это единственная вещь, оставшаяся у прабабушки после того, как её семья всё потеряла в годы революции. Даже цепочку от медальона пришлось продать, спасаясь от голода, поэтому я ношу его на цепочке, купленной в ближайшем ювелирном бутике. Наверное, это несоответствие бросилось в глаза мсье, который, судя по всему, человек с тонким вкусом и хорошим воспитанием, раз его недоумение выражалось только взглядами, а не ехидными комплиментами или советами тщательнее подбирать аксессуары. Однако, кулинарные хлопоты вскоре вытеснили из головы другие мысли и, подавая на стол борщ с мясным пирогом, я уже не вспоминала ни о Ляроше, ни о цепочке с медальоном. Ужин прошёл как обычно, то есть домочадцы, умяв его. разошлись по своим комнатам, предоставив мне право мыть посуду, размышляя на тему «что приготовить завтра?» Вечер промчался со сверхзвуковой скоростью и, разогнав всех спать, я наконец-то могла спокойно посидеть в тишине, приходя в себя после дневных перипетий.
_________________

примите в читатели
___________________________________

Я в читателях.
_________________

Интересно. Примите в читатели.

В читателях!
_________________

Спасибо автору!
Интригующее начало, возможно из-за медальона детективная линия и возникнет.

_________________

Дорогие дамы. Благодарю вас за внимание и интерес к моему детищу. Это мое первое произведение в области детективного жанра, и я рада, что оно вызывает интерес. Я открыта как для диспутов , так и для конструктивной критики и, конечно же для взаимного обмена произведениями. Еще раз всем огромное спасибо и с праздником Светлой Пасхи. Здоровья всем и благополучия.
_________________

 » Глава 2

На следующий день, торопясь на урок, я всё же обратила внимание на знакомую фигуру, нырнувшую в приёмную кабинета директора. Интересно, что там потерял Лярош, ведь ничего, кроме личных дел учителей и учащихся в приёмной не хранится, к тому же Верка охраняет свои владения лучше Цербера в подземном царстве, осталось только добавить ей ещё две головы – и точная копия стража мёртвых готова. Однако, проходя мимо открытой двери, убеждаюсь – француз листает папки с личными делами, значит, сумел умилостивить Верку, раз она допустила его в святая святых. Любопытно, как это у него получилось, надо будет спросить метод дрессировки фурий, в дальнейшем может пригодиться. Ждать случая, впрочем, долго не пришлось. Как только закончились уроки, в кабинете после короткого стука появился Лярош, вежливо поздоровался, сияя улыбкой, и спросил, не могу ли я уделить несколько минут для разговора с ним.
- Мадемуазель, у меня к вам есть большая просьба, – заявил он, когда мы уселись за одной из парт. – Я начинаю преподавать французский учащимся вашей школы и уже подобрал группу, но методы преподавания в вашей стране мне незнакомы, поэтому не могли бы вы консультировать меня в случае необходимости?
- Что ж, мсье, буду рада вам помочь, но почему именно я, ведь в школе есть куда более опытные учителя, почему вы не обратитесь к ним?
- Возможно, вы правы, однако ваш урок поразил меня, это очень высокий уровень, к тому же с вами я знаком больше, чем с кем-либо из работающих в этой школе.
- Договорились, мсье, – я встала из-за парты, – обращайтесь ко мне, если возникнут проблемы, посильную помощь гарантирую.
- Благодарю вас, – Лярош взялся за ручку двери и вновь одарил меня улыбкой. – Кстати, можете звать меня просто Рене, ведь мы друзья, не так ли? – И дверь за ним захлопнулась.
Кажется, всё понятно и объяснимо, но почему-то возникает чувство нереальности, будто передо мной разыграли театральную постановку. Ну зачем ему, вполне обеспеченному человеку, заниматься преподаванием в нашей глуши, да ещё и в друзья ко мне набиваться, ведь даже ежу понятно, что французским понятиям о женской красоте я вряд ли соответствую. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: «что ему здесь нужно?» Что? А впрочем, возможно, я излишне подозрительна, и богачу просто захотелось поиграть в миссионера, от скуки развеяться да себя показать, вот и вся загадка. Ладно, хватит забивать голову бесполезными мыслями, если будет такая необходимость, то помогу французу в работе, на большем же пусть мсье не прогневается.
День закончился как обычно, без проблем и потрясений, уроки прошли, а значит, мне снова пора отправляться к своим чадам и домочадцам. Кстати, семья у меня небольшая, мы с Володей – моим мужем, Леночка – наша дочка и моя бабуля, которой уже 85 лет и которая, считая, что без её чуткого руководства мы просто пропадём, вмешивается в наши дела, где можно и где нельзя. С Володей мы женаты четыре года – человек он неплохой, любит нашего Котёнка, старается быть крепким хозяином. Но то ли четырёхлетняя совместная жизнь притупила эмоции, то ли устала я от упрямого нежелания мужа видеть хоть какую-то радость в наших семейных буднях, но только с каждым днём мне всё тяжелее понимать его, и наши интересы с каждым днём становятся всё разнополярней. Ну а если смотреть со стороны, то жизнь как у всех, муж – ребёнок, дом – работа, стирка – уборка. Слава богу, стирка и уборка сегодня не понадобятся, приготовить ужин можно ближе к вечеру, пока же я предоставлена самой себе, а значит, можно отдохнуть в одиночестве, благо и муж на работе, и бабуля с Котёнком ушли на прогулку. Дремать на тахте, укрывшись любимым пледом, после шести проведённых уроков – настоящая радость для моей сибаритской натуры, не склонной к активному отдыху.
Пребывание в объятиях Морфея было весьма приятным, а вот пробуждение странным, если не сказать пугающим – сквозь дремоту мне показалось, что в доме кто-то ходит. Сначала я решила – это вернулись бабуля с Котёнком, но шаги были очень уж тихие, осторожные, словно ходивший чего-то боялся, да и детского лепета, которым сопровождается появление дочки, не было слышно. Возможно, одна из соседок заглянула и, обнаружив меня спящей, поспешила ретироваться. Во всяком случае, выйдя из спальни, в комнатах я никого не обнаружила, на веранде тоже присутствия посторонних не наблюдалось. Вернувшись в дом и ещё раз всё осмотрев, убеждаюсь – из вещей ничего не пропало, деньги на месте, значит, действительно приходил кто-то из соседей или знакомых, вор нашёл бы, что унести. Тут во дворе послышались голоса, и в проёме ворот появились бабуля с Котёнком, вернувшиеся с прогулки. Беспокоить бабулю мне не хотелось, поэтому о неожиданном визите пришлось умолчать, тем более, что ничего страшного не произошло. Можно, конечно, поделиться тревогами с Володей, но он, скорее всего, спишет всё на мою мнительность и богатое воображение, закончив свою речь коронной фразой: «Да кому ты нужна!» Что ж, раз пока всё в порядке, то – «Я подумаю об этом завтра», как говорила Скарлет О’Хара.
Уже гораздо позднее, когда все спали, а я готовилась к завтрашним урокам, в памяти вновь всплыл таинственный визит и кольнула странная мысль, что они как-то связаны между собой: моё вчерашнее ощущение слежки и сегодняшнее происшествие. Вот только ума не приложу – кому понадобилось следить за мной да ещё и дом обшаривать. Главное зачем, драгоценностей у меня нет, родители отнюдь не олигархи, а от зарплаты до зарплаты просвет в атмосфере. Ну, раз пока всё в порядке, стоит, наверное, вспомнить философскую идею бабули, выраженную фразой «Что было – видели, что будет – увидим», и последовать ей хотя бы сегодня. В дальнейшем постараюсь быть осторожней, может, тогда врасплох застать меня будет куда труднее.
Прошло несколько дней, жизнь текла однообразно-спокойно и, убаюканная этим затишьем, я совсем забыла о случившемся, полностью погрузившись в работу да бытовые проблемы, благо навалилось их с избытком. Приближалось лето, заканчивался учебный год, начинались ремонт, огород и все остальные «радости летнего отдыха».
Диссонансом для моего тихого жизненного омута являлось поведение Ляроша, который всё больше раздражал меня своими знаками внимания. Он обращался ко мне за советами по поводу и без повода. отвешивал комплименты, правда, весьма изысканные, и прилюдно пялился масляными глазами. Чувств моих, кстати сказать, это не задевало, но раздражало здорово, тем более что я уже не раз слышала за спиной ехидный смех и перешёптывания коллег, и к тому же была уверена почти наверняка, что слухи о моём экзотическом поклоннике ходят не только по школе. Не хватало ещё, чтобы эти сплетни дошли до моего мужа, уж чего-чего, а нервотрёпки мне и без семейных скандалов хватает. Но вот как-то набраться наглости и дать мсье «от ворот поворот» никак не получалось, тем более что этот стервец все свои так называемые чувства демонстрировал, как назло, при свидетелях.
Однако в конце учебного года переполнилась чаша моего далеко не ангельского терпения. В этот день объявилась, вернее, позвонила Галка – в недалёком прошлом самая близкая из подруг, раньше мы были очень дружны, но после того, как я обзавелась семьёй, как-то отдалились, очень уж разными стали наши интересы. И вот, после двухлетнего молчания позвонила-таки, предложив возродить нашу старую традицию отмечать начало и конец учебного года в небольшом кафе, которое славится на весь городок своим уютом и отменной кухней. Довольная, что ни говори, а встретиться с подругой после двух лет неведения всё-таки приятно, я быстренько завершила все текущие дела и пулей вылетела из школы. Через полчаса мы уже сидели за одним из столиков нашего кафе и безудержно болтали, рассказывая о переменах, произошедших в наших судьбах за прошедшие годы. Галка рассматривала фотографии Котёнка, восхищалась моей дочкой, в ярких красках расписывала свою очередную любовь, намекая на то, что она тоже вскоре станет почтенной матроной с мужем и детьми. В отличие от меня, подруга пока ещё находится в свободном поиске и не потеряла надежды обрести идеальную любовь. Я же, со своей стороны, разочаровывать её не спешила, поскольку была уверена – замужество отрезвит подругу, и она поймёт без моей помощи, что козлов среди сильной половины человечества гораздо больше, чем добрых волшебников, стремящихся выполнить любую мечту обожаемой супруги. Пусть пока живёт в своём розовом иллюзорном мире – мечтать, как говорится, не вредно. Хотя, если быть честной, во всём есть свои плюсы, а когда я вижу встречающую меня дочку, то понимаю, что обрела смысл жизни, и по сравнению с этой радостью все мои проблемы – бытовые, материальные и прочие, – абсолютная мелочёвка, из-за которой не стоит расстраиваться.
Увлечённые разговором, мы не сразу обратили внимание на возникшего у нашего столика уже порядком осточертевшего мне француза. Подобная наглость чуть не вывела меня из себя, но я, хоть и кипела внутренне, как забытый на плите чайник, всё же удержалась от публичного скандала и, следуя правилам приличий, представила его своей подруге, решив про себя, что завтра устрою французу хорошую головомойку. Впрочем, Рене, надо отдать должное его воспитанию, умел находить темы для разговоров в незнакомом обществе, и через несколько минут мы непринуждённо беседовали уже втроём, вернее сказать, болтали француз и Галка, я же просто поддакивала. За короткое время подруга успела выложить собеседнику и историю нашей дружбы, и собственную биографию, особенно напирая на то, что она до сих пор не замужем. Француз её заинтересовал, это было заметно даже невооружённым взглядом. Глаза подруги светились, лицо разгорелось, в общем, для привлечения внимания Ляроша было сделано всё необходимое. Думаю, подруга очень обрадовалась такому знакомству, её голубая мечта – жить за границей, и новый знакомый как нельзя лучше подходил для роли иностранного принца на белом «Мерседесе» или «Рено», а впрочем, мне это абсолютно без разницы. Посидев ещё немного для приличия, я попрощалась и отправилась к выходу, оставив сладкую парочку оживлённо болтать за столиком.

Выйдя из кафе, я быстро поймала такси и через десять минут уже выходила из машины около своего дома. Мы живём в той части, которая является самой старой в городе. Здесь всё ещё частные домики с небольшими огородами возле них, тихие улочки со скамейками возле ворот и кумушки-соседки, знающие всё и про всех, ведь не зря наш район называют «городской деревней», хотя мне здесь очень нравится – люблю жить в тишине и покое, поэтому ни за что не променяю свой дом в «городской деревне» на квартиру в одном из городских кварталов. Дом встретил непривычной тишиной, ни беготни дочки, ни работающего телевизора, ни бабулиного ворчанья – мои домочадцы куда-то запропастились. Объяснение нашлось в виде записки на столе, которая гласила: «Мы на рынок и Леночка с нами». Ну что ж, семья на рынке, всю домашнюю работу в виде стирки, уборки и готовки я переделала ещё вчера, значит, у меня есть время немного отдохнуть в тишине. Накормив крутящуюся под ногами с несчастным видом, будто её сто лет не кормили, сиамку, я решила скоротать время за рукодельем. Люблю мастерить что-нибудь своими руками, но лучше всего у меня получаются вязание и вышивка. Давно уже вышиваю бисером пасторальную картинку в виде голландской крестьянки на фоне ветряной мельницы, да всё никак не могу закончить, времени не хватает, вот ею и займусь, пока меня никто не отвлекает, глядишь, работа и продвинется. Поработать, однако, мне так и не удалось: едва я устроилась поудобнее на стуле с пяльцами в руках, как заскрипели ступени крылечка и в дверях появилась дородная фигура нашей ближайшей соседки и самой большой сплетницы во всей округе, бабы Шуры. Женщина она одинокая, муж давно умер, дети выросли да разъехались, а соседка теперь только тем и занимается, что разносит по домам слухи, делая при этом из «мухи слона» в силу своей склонности к вранью, поэтому не дай бог стать героем её россказней, греха после не оберёшься. По блеску в глазах было видно, что пожаловала она не случайно, вот только какие у неё новости – для меня или про меня?
- Где домашние-то? – спросила баба Шура, усаживаясь напротив меня.
- На рынок ушли, – отмахнулась я. – А что случилось, баб Шур, Вы, поди, к бабуле пришли?
- Да нет, я как раз к тебе шла, сказать, что какой-то мужик тебя искал.
- Какой ещё мужик? – мне стало не по себе, неужели Лярош настолько обнаглел, что решил открыто заявиться ко мне домой.
- Ну, солидный мужик, – соседка с любопытством смотрела на меня, – и вроде как не наш, говорил с акцентом.
- И чего ему надо, сказал?
- Говорю же, тебя искал, так прямо у меня и спросил, где живёт Семёнова Татьяна Викторовна, ну я дом-то показала, а он, видать, никого из вас не дождался и ушёл.
- Ушёл и пусть идёт, – как можно беззаботнее ответила я. – Не знаю, какой мужик и зачем меня искал, но если надо будет, ещё придёт.
Посидев немного со мной и не добившись больше объяснений, баба Шура отправилась восвояси, а я уже не могла думать ни о чём другом, как о принесённой ею новости. Ведь в том, что это был Лярош, у меня сомнений не было, соседка ясно сказала – иностранец, но никаких других знакомых иностранцев у меня нет. И дернул же его чёрт припереться к нам, да ещё с соседкой моей «пообщаться», только её пересудов мне не хватало вдобавок к тем сплетням, которые уже ходят обо мне и французе по школе. Самое главное сейчас, чтобы эти глупые выдумки не дошли до моего Володи, мужчину ведь очень трудно переубедить в том, что дыма без огня не бывает. Вернувшиеся домой путешественники отвлекли меня от грустных мыслей шумной болтовнёй, требованием обеда, и всё же, мысленно возвращаясь время от времени к событиям этого дня, я приняла решение поговорить завтра с Лярошем и расставить все точки над «и».
_________________

Спасибо за продолжение!
_________________

 » КАПКАН ДЛЯ ПРОСТУШКИ

Проснувшись, он долго лежал, глядя на расписной плафон и прислушиваясь к такой привычной уже боли в левом предплечье, о которой можно было забыть разве что только во сне. В холле мелодично прозвенели старинные часы, мелодия эхом отдалась по гулкому коридору. Пока ещё было тихо, но скоро замок наполнится звуками шагов, голосов, хлопаньем дверей, а значит, опять начнётся привычная круговерть жизни, которая раньше так радовала его, а теперь всё чаще вызывала усталость и раздражение. Долго, слишком долго находится он в своей земной юдоли, чтобы не устать от неё.

В комнату, словно привидение, вошел старый слуга, неслышно ступая по савойскому ковру с особым орнаментом узора. В руках Шарля был поднос с завтраком, состоявшим из круассанов и, с некоторых пор, апельсинового сока. Соком ему пришлось заменить привычный утренний кофе по настоятельной просьбе врачей из-за своего больного сердца, хотя тоска по чашке ароматного напитка преследовала его каждое утро.
- Доброе утро, мсье, – слуга поставил поднос на прикроватную тумбу.
– Доброе утро, Шарль! – Его руки привычным движением завязали пояс халата. – Меня кто-нибудь спрашивал?
– Звонил Ваш доктор, мсье, напомнил о сегодняшнем осмотре.
– Больше никто?
– Нет, мсье.
– Хорошо. Благодарю Вас, Шарль, и приготовьте мне, пожалуйста, ванну.
– Да, мсье.
Допив сок, он подошел к окну, за которым открывался вид огромного замкового парка с лентами аллей, ажурными беседками и фонтанами, весело искрящимися на солнце. Этот парк, раскинувшийся на берегу Луары, спокойно катящей свои волны, был его особой гордостью, его детищем, так же как и коллекция мейсенского фарфора считающаяся самой лучшей во Франции. Изысканные статуэтки и замысловатую посуду, сделанные умелыми руками немецких мастеров, он скупал по всему миру, не жалея на это средств, и каждое утро, проходя мимо шкафов, любовался ими; яркие и живые, они казались ему застывшей на мгновение сказкой.
- Ванна готова, мсье, – голос Шарля оторвал его от созерцания величественных тополей и дубов. Пора было возвращаться в сегодняшнюю реальность, заниматься делами, решать проблемы и продолжать жить, несмотря на смертельную усталость от всего этого.

Ванная находилась в самой старой части замка, и он потратил немало денег на её реставрацию, добиваясь того, чтобы сохранился её прежний вид, напоминающий римские термы, а все технические изобретения были тщательно завуалированы. В результате немалых усилий архитекторов и реставраторов ванная сохранилась практически такой же, какой была при самой первой хозяйке замка, прекрасной королевской фаворитке, чей портрет по-прежнему украшает парадную галерею. Он печально усмехнулся, подумав о том, какой странный сюжет отразился бы в зеркалах, умей они показывать прошлое, такой контраст между прошлым и настоящим – прекрасная молодая женщина и дряхлый старик.
Ровно в десять часов, по давно заведённому распорядку, он вошёл в свой кабинет, единственную комнату в замке обставленную современной мебелью. Антикварная, украшавшая все остальные апартаменты, была, несмотря на свою изысканность, страшно неудобной. Именно поэтому стулья и секретеры эпохи Людовика XV в кабинете сменили удобные кресла, принимавшие формы тела сидевшего в них человека.
Сев за письменный стол красного дерева, он принялся разбирать почту, стопкой лежавшую возле компьютера. Счета, отчёты, приглашения – сейчас всё это было ему абсолютно безразлично и не вызывало никакого интереса. Он надеялся увидеть письмо, которого ждал уже несколько недель, но его опять не было. Что же могло случиться? Почему до сих пор нет ни писем, ни звонков, электронная почта тоже пуста, времени остаётся всё меньше, а ему надо успеть довести начатое до конца, только бы дожить, только бы хватило сил его старому больному сердцу.


* * *



Проснувшись утром в хорошем настроении, которое не могло испортить даже предстоявшее выяснение отношений, я отправила мужа на работу, бабулю с Котёнком во двор покачаться на качелях, а сама принялась выбирать себе наряд из тех вещей, в которые ещё могла поместиться, в результате чего оказалась одетой в бежевое платье из льна и хлопка. Добавив к нему белые босоножки и сумку на тон светлее платья, отделанную розовым атласом, я поспешила в школу.
На сегодняшний день было назначено три консультации и, проведя их, мне пришлось заняться журналами, отчётами, процентами успеваемости и прочей бумажной волокитой, от которой мне хотелось избавиться побыстрей, но стук в дверь отвлек от работы, а возникший на пороге класса француз заставил отодвинуть бумаги в сторону.
Лярош, попросив разрешения, вошёл в кабинет и, украсив лицо улыбкой на тридцать два зуба, принялся сыпать комплиментами прямо с порога, но я, жестом остановив поток цветистой речи, с ходу взяла быка за рога.
– Рене, мне необходимо поговорить с Вами.
– Конечно, мадемуазель, с удовольствием выслушаю Вас, – и снова в мою сторону отправлена ослепительная улыбка.
– Во-первых, мсье – мадам; кстати, Вам это прекрасно известно. Во-вторых, Вы должны понять, что Ваши знаки внимания ставят меня в очень неловкое положение перед коллегами. Спешу Вам напомнить, что здесь не Франция, в нашей стране отношение к браку и семье до сих пор немного патриархально, и Ваш интерес может весьма серьёзно осложнить семейные отношения и повредить моей репутации.
Француз пристально взглянул на меня:
- Скажите, мадам, Вы счастливы?
- Счастлива, насколько это возможно, Рене, ведь у меня есть главное – семья.
–Не согласен с Вами. Мне кажется, мадам, что Вы надели на себя маску, это не Ваше лицо, не Ваш взгляд, не Ваша жизнь и она Вам нисколько не интересна, но ведь жизнь можно изменить, сделав её ярче, интереснее, даже необычней.
– У нас, мсье, когда кажется, креститься советуют. Давайте прекратим этот пустой разговор, и при встрече прошу Вас не говорить ничего, кроме «здравствуйте», не подходить ко мне на работе и уж тем более не появляться возле моего дома, как это было два дня назад.
На какое-то мгновенье на его лице появилось выражение удивления, но он быстро справился с эмоциями. После минутной паузы Лярош спросил:
- Неужели Вам не хотелось бы жить во Франции? Я люблю Вас и прошу – выходите за меня замуж и мы уедем отсюда. В Провансе Вы будете намного счастливей, не могу сказать, что я очень богат, но сумею обеспечить Вам благополучие во всём, поверьте мне!
- Боюсь показаться Вам банальной, но повторю, Рене, оставьте меня в покое, никаких перемен в моей жизни не будет и во Францию я не поеду.
На этот раз в его глазах сверкнула нескрываемая злоба, и, коротко кивнув, француз вышел за дверь. Теперь можно было вздохнуть свободно, но меня не покидало чувство безотчетной тревоги, почему-то казалось, что это далеко не последняя встреча с Лярошем и он ещё испортит мне немало крови. Чтобы окончательно упокоиться, пришлось достать из сумки пузырёк с валерьянкой – средство, к которому я прибегаю в исключительных случаях. Накапав пахучей жидкости в стакан с водой, я уже собиралась было выпить её, но чуть не выронила из рук – на пороге снова стоял проклятый француз. Торопливо пробормотав:
– Пардон, я забыл свои бумаги, – он схватил со стула какую-то папку и ретировался, плотно закрыв за собой дверь.
Сосредоточиться на работе мне так и не удалось, нужно было успокоиться, прийти в себя, а поскольку лучшего успокоительного средства, чем прогулка, трудно себе представить – значит, пора отправляться домой пешком, документы сдам завтра, благо время для их подготовки ещё есть – все же остальные дела на сегодня закончены.
Возле дома меня встретили вышедшие навстречу бабуля с Котёнком и важно вышагивающая за ними по пятам Тереза. Увидев маму, дочка подбежала, протягивая ручонки и повторяя «озни, озни», именно так она просит, чтобы её взяли на руки. Подхватив ребёнка и прижав её к себе, я осознала, насколько правильно поступила, послав француза ко всем чертям, ведь как ни крути – семья для меня самое дорогое и хорошо, что мне удается её сохранять.
В дневной круговерти утренний разговор почти забылся, но время от времени вспоминались глаза Ляроша, налитые такой ненавистью после нашего выяснения отношений, что мне становилось не по себе. Честно говоря, на его чувства, будь то любовь или ненависть, мне было наплевать, мучил другой вопрос – зачем ему это надо? И ответа на него пока не находилось.
Последующие несколько дней прошли в привычной суете работы и бытовых проблем, нужно было закончить оставшиеся дела в школе, сдать все дела перед отпуском и начинать ремонт в доме, для него мы всё приготовили ещё зимой, так что оставалось только дождаться отпуска. Француза за эти дни я видела раза два, не больше, он вообще стал редко появляться в нашей школе, видимо, курс обучения учащихся подошёл к концу, и в моей душе расцветала робкая надежда, что больше нам никогда не придётся увидеться. Ну вот и долгожданный день, мне оставалось только унести цветы, закрыть кабинет на лето и с чистой совестью отправляться на отдых. Закончив «транспортировку» цветочных горшков и повернув ключ в замке. Я спокойно отправилась домой до осени и совсем было уже вышла со школьной территории, когда вспомнила о своей сумке, мирно висевшей на одном из стульев в учительской, пришлось вернуться и, проклиная свою забывчивость, подняться на второй этаж. Сумка висела на прежнем месте, а одном из кресел, стоявших в углу, вальяжно расположился Лярош. Взяв сумку и вежливо кивнув французу, я отравилась, наконец, домой и, слава Богу, добралась до родного порога без проблем и неприятностей.
Смех и гвалт в доме, которые были слышны ещё с порога, могли означать только одно: дочка с отцом устроили футбольный матч прямо в комнате, подтверждением чего стал попавший в меня мяч. Подбежавшая ко мне дочка, воспользовавшись моментом, схватила мою сумку и вывернула её содержимое. На пол посыпались ручки, записная книжка, ключи от кабинета и пузырёк с валерьянкой, который Леночка тут же схватила. Отобрать у неё флакон без слёз и крика было очень проблематично, поэтому дождавшись, когда интерес дочки к новой игрушке иссякнет, я незаметно взяла его и поставила на кухонный буфет, откуда он тотчас же был сбит брошенным мячом и закатился неведомо куда, по крайней мере, все попытки найти его окончились неудачей. Ну ладно, невелика потеря, завтра в аптеке куплю другой, а пока надо переодеваться и приступать к обязанностям домохозяйки – время не ждёт.
То, что время не ждёт, подтвердили и последующие дни, они летели с устрашающей быстротой, сокращая время отпуска, за который надо было переделать гору работы. Мой дом напоминал севшее на мель и разграбленное пиратами судно, всё сдвинуто, ободрано, разбросано и казалось, что конца этому хаосу не будет, несмотря на героические попытки его одолеть.
Единственным развлечением для меня в это время, кроме обоев, клея и краски, была болтовня с Галкой, она почему-то стала звонить и забегать чуть ли не каждый день, словно стараясь наверстать упущенное время. Наши разговоры по большей части сводились к бытовым и семейным проблемам, подруга живо интересовалась ремонтом, давала советы, где и что можно купить повыгодней, ведь она уже сделала подобный ремонт, но меня откровенно напрягала и раздражала её назойливость в вопросах о моих отношениях с мужем. Подругу интересовало всё, наши доходы, разногласия, работа Володи, дошло даже до того, что Галка стала намекать на его неверность, на что я отреагировала весёлым хохотом, в отличие от своей подруги мне было хорошо известно о том, насколько привязан муж ко мне и особенно к дочке, даже, пожалуй, сильнее меня, и поверить в его романы на стороне могла только самая безмозглая дура. Видимо, поняв абсурдность своих россказней, подруга прекратила «разоблачения», но по-прежнему не оставляла нас своим вниманием, звонила, навещала, ходила со мной на рынок и по магазинам.
Занятая, как говорится, «выше крыши», я не сразу обратила внимание на состояние своего мужа, а зря. Володя стал раздражительным, молчаливым и большую часть времени проводил либо вне дома, либо возле телевизора. Казалось, он совсем потерял интерес ко всему, что происходит вокруг, на все перемены в доме муж никак не реагировал, словно это я, а не мы вместе строили планы ремонта, будто и семья и дом, в силу чего-то стали ему абсолютно безразличны. Сначала меня это не сильно доставало, в конце концов, характер у моего благоверного тоже не мёд и не сахар, причиной обиды могла быть случайно мною брошенная грубая фраза, и даже моя одержимость ремонтом могла быть воспринята им как невнимание к его персоне, так что, размышляла я, «подуется и перестанет». Но когда в очередной раз он отказался помогать мне, моё терпение лопнуло.
Отобрав пульт и выключив телевизор, я потребовала объяснений его безделью, спросив, до каких пор всё это будет продолжаться. Отвернувшись и глядя в сторону, Володя буркнул: «Тебе надо, ты и делай. Мне это нафиг не надо, раз я здесь уже не нужен! Вали к тому, с кем тебе хорошо, пусть он тебе и помогает!» Сначала мне показалось, что с головой у моей второй половины явно не всё в порядке, что за бредятину он несёт, ведь в моей жизни ничего, кроме работы и семьи. С трудом сдерживая рвущуюся наружу злость, я спросила как можно спокойнее: «Кто мне должен помогать, чего ты несёшь! Тебя солнечный удар хватил или белены объелся?» После этих слов муженёк подскочил как ужаленный и вылетел в соседнюю комнату, а вернувшись, со словами «на, полюбуйся», бросил мне на колени несколько фотографий и с силой захлопнул за собой дверь.
Немного успокоившись после выяснения отношений, я принялась рассматривать брошенный мне компромат, хотя ничего компрометирующего в этих фотографиях не было. Вот Лярош подаёт мне сумку, на этой мы весело смеёмся какой-то шутке, а здесь наши посиделки в кафе. Ничего предосудительного, если человек является объективно мыслящим, а не таким скрытым ревнивцем, как мой благоверный, к тому подленькая надпись на обратной стороне «жена тебе изменяет» как раз и подливала масла в огонь.
Интересно, какой же сволочи понадобилось влезать в мои дела, и главное – зачем!? Если это француз, то фотографии он подбросил бы раньше, когда я его отшила, а других кандидатур на место врагов не было или, по крайней мере, мне так казалось. Ладно, поживём – увидим, сейчас же надо направлять семейную жизнь в мирное русло и для начала поговорить с Володей. Муж, вопреки своему обыкновению, не исчез из дома, а возился с машиной в гараже, он всегда найдёт, что в ней починить, если нервничает, для него это лучшее успокоительное, тем не менее при моём появлении сделал вид, что никого и ничего не видит. Отступать, однако, я не собиралась и, тронув его за плечо, спокойно спросила: «Объясни, из-за чего весь сыр-бор, неужели эти клочки бумаги могли тебя так разозлить, что в них такого особенного? И как вообще они к тебе попали?» Поскольку муж продолжал разыгрывать из себя глухонемого, мне пришлось продолжить: «Ну, работаем в одной школе, помогала я ему на первых порах, в кафе же мы с Галкой отмечали последний звонок и он присоседился. Вот и всё! Не веришь, у Галки спроси. И кстати, мог бы догадаться, что с любовником на людях не появляются, да и фотографии были бы другого типа, неужели не понятно!?» Не знаю, подействовал на него мой тон или логика моих доводов, но муж пробурчал, по-прежнему глядя под капот: «Я машину со стоянки после работы забирал, так конверт был за дворники подсунут». Упрекать его в глупости и доверчивости не хотелось, да и сил на перебранку уже не оставалось, поэтому я ограничилась замечанием о том, что порядочные люди правду говорят в лицо, не прячась за подмётными письмами, а если верить каждой сплетне, то небо с овчинку покажется. В результате долгого разговора Володя «забрал свои обвинения обратно», как говорят юристы, но неприятный осадок в душе по-прежнему оставался. Муж ещё какое-то время держался отчуждённо, но он даже не подозревал о том сюрпризе, который преподнесёт ему судьба через несколько дней. Дня через три, вытаскивая газеты из почтового ящика, я обнаружила конверт с фотографиями, на которых был запечатлён мой муж в обществе какой-то девицы, надпись на обратной стороне оригинальностью тоже не отличалась, как и в прошлый раз, только что слово «жена» было исправлено на «муж».
Подойдя к своей половине, я протянула ему конверт со словами: «Как это понимать?» и с трудом сдерживаясь от смеха, смотрела на его физиономию, поменявшую в течение минуты все оттенки красного.
- Да это же Алинка. Мы с ней болтаем, когда я за продуктами заезжаю. Продавец она, – беспомощно бормотал муж глядя на шедевр фотографического искусства.
Ну что с ним делать? Даже желание разыграть обиду пропало, настолько несчастным выглядел Володя, к тому же подозревать мужа в измене, особенно с такими «доказательствами», было бы верхом глупости. Поэтому мне ничего не оставалось, как рассмеяться и, потрепав мужа по плечу, сказать:
- Ладно, не бери в голову, я ведь тебе говорила, что честные люди правду-матку в лицо режут, а всяким завистливым уродам никто верить не собирается.
Лицо мужа просветлело, как небо после грозы, даже показалось, что глаза из синих стали голубыми. Не скрывая радости, Володя наградил меня звонким поцелуем и отбыл на работу, а я осталась в сомнениях и раздумьях.
Сомневаться в том, что всё это затея одного человека, не приходилось ни одной минуты, да и надписи на фотографиях подтверждали это, загвоздка была в другом – кому и зачем это было нужно? Мысли в моей голове напоминали пазлы, которые никак не удавалось собрать в единую картинку, почему-то вспоминались события недавнего прошлого – таинственный визит неизвестного лица, незнакомец, интересующийся мной у соседки, и наконец – эти фотографии. Пресловутое шестое чувство подсказывало, что все они звенья одной цепи, каким бы абсурдом это не казалось. Возникло ощущение, будто разгадка совсем рядом, нужно было только понять, чем они связаны между собой, но это оставалось для меня загадкой. Пока! И провалиться мне на этом месте, если я не смогу собрать все пазлы этой картинки в единое целое.
Поздно вечером, когда, говоря словами киногероя, «родимый аквариум спал», я снова разложила на столе фотографии, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться. Рассматривала до боли в глазах, вертела и так и эдак и, совсем было отчаявшись, собралась закинуть их куда подальше, как вдруг моё внимание привлекла небольшая черная полоска в правом углу одной из них. Ещё раз просмотрев все фото, убеждаюсь, что этот дефект, вызванный, скорее всего, царапиной на объективе, есть на каждой из них, значит, сделаны они одним фотоаппаратом и, скорее всего, одним человеком. Но не это важно, главное открытие заключалось в том, что где-то я уже видела похожую полоску, не помню где, не помню, на каких фото, но видела, и обязательно вспомню где, а вспомнив, найду ту ниточку, потянув за которую, можно будет распутать весь клубок свалившихся на меня проблем.
_________________

Интересное начало .
Позвольте присоединиться .
В очень интересную ситуацию попала героиня , как-то внезапно активировалось внимание подруги , которая не подавала звука два года . Что ей сейчас нужно и чем это вызвано ?
Опять же Рене . Его можно понять он мужчина, пытается добиться своего , но какие-то мелкие пакости .
Фото с изменой мужа , неужели и правда изменяет ?
Чем дальше , тем больше .
p.s Почему главы не всегда видно в обновление ?

Это продолжение Я с вами девулечки

Спасибо за продолжение!