Любите маленьких драконов. Орк и драконица

 » Любите маленьких драконов. Орк и драконица  [ Завершено ]

Эльф, душу которого после смерти на черном алтаре некроманта затягивает в тело орка, рвется на историческую родину - в эльфийский Лес. Но примут ли орка-врага чопорные эльфы? И куда ему тогда податься?
Юная эльфийка отвергает любовь колдуна-отшельника, и тот превращает девушку в карликовую драконицу. Расколдовать ее может только искреннее признание мужчины в любви. Но какой мужчина в здравом уме может влюбиться в крылатую ящерицу?
Но оркская богиня судьбы - дама хоть и с весьма извращенным чувством юмора, но вовсе не злая. И очень желает молодому орку счастья. Посмотрим, что она отчудит на этот раз...

Вторая книга цикла. Самостоятельная.
Первая книга: "Принцесса и дракон"

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (WinterSnow)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: Дата последней модерации: 07.05.2018


_________________

 » Пролог

Полная, обволакивающая со всех сторон, словно саваном, тишина начала понемногу рассеиваться, и мерный грохот турганов - ритуальных оркских барабанов - заставил его напрячься. Мысли текли вяло, путанно, никак не желая приводить своего хозяина в чувство. Но этот звук он не спутал бы ни с каким другим. О, бой турманов он слышал не раз и не два. Песни барабанов всегда предваряли страшные нападения орков на эльфийскую или человеческую, гиорийскую, границы. Сильный магический ритуал оркских шаманов с призыванием имен темных богов – братьев-близнецов – вот что сопровождает дикая, необузданная мелодия, выводимая тяжелыми ладонями воинов на туго натянутых козьих кожах.
Наконец, уже совсем оглушенный дробным бухающим ритмом, Линдиэль распахнул глаза…

 » Глава 1

«Ну, вот и смерть моя пришла», - обреченно констатировал факт юный эльф, ощутив под спиной ставший уже привычным холодный монолит каменного некромантского алтаря. – «Интересно, а оркские ритмы граф решил использовать чтобы подхлестнуть и без того весьма извращенное вдохновение?» - Природное любопытство не оставило Линдиэля даже на пороге смерти.
Взгляд юноши уперся в яркую синь летнего неба, равнодушно отметил неспешно плывущие небольшие кучерявые облачка. Нависающих над ним мрачных сводов замка графа Мурлория Арахнийского почему-то не наблюдалось. Это вкупе со все ускоряющимся барабанным боем слегка озадачило распятую на алтаре жертву, и Линдиэль повернул голову, чтобы прояснить ситуацию.
Увиденное повергло парня в шок. Вокруг алтаря тесной толпой стояли орки, в молитвенном экстазе взиравшие на небо и дружно притопывающие мощными ножищами в такт ритуальной музыке и выкрикам скакавшего тут же полуголого шамана. Последний, наряженный в некое подобие юбки из разноцветных полос ткани и разрисованный по всему телу замысловатыми алыми и белыми полосами и завитками, что-то непрерывно бормотал и взвизгивал, окропляя кровью только что зарубленного воркута – специально выращиваемой орками для жертвоприношений пестрой крупной птицы – землю вокруг алтаря.
«Ну вот, мало было этому извращенцу выкачивать мою кровь для своих опытов, так он еще и оркам меня продал в качестве жертвы», - уныло подумал эльф. Он устало прикрыл глаза, мысленно прощаясь с жизнью и многочисленной родней. Угораздило же его сбежать из родного дворца! И чего, спрашивается, дома не сиделось? Нет, приключений ему захотелось, по миру попутешествовать, на людей поглядеть, себя показать... Идиот! Допоказывался! Только некроманта и орков порадовал своей глупостью, да драгоценную эльфийскую кровь «пожертвовал» на ритуалы смерти и разрушения. А теперь оркам будет в разы легче воевать против его, Линдиэля соплеменников. Сколько его собратьев погибнет…
От отвращения к самому себе эльф невольно застонал. Неожиданно бой турганов, шум орочьей толпы и вопли шамана резко смолкли. Вокруг на несколько мгновений повисла напряженная, словно готовая порваться натянутая струна, тишина. Шаман подскочил к «жертве», пристально вглядываясь маленькими черными глазками в лицо Линдиэля, после чего, радостно оскалившись возопил:
- Он жив! Тринар жив! Радуйтесь орки!
Вняв призыву жреца, орки возрадовались. Пространство вокруг алтаря взорвалось дикими криками, долженствовавшими показать всю радость орочьего племени по поводу редкостной живучести их жертвы.
«Это что же, они думали, что некромант продал им меня в виде трупа? А может, даже зомби?» - искренне удивился эльф. – «Но вроде из Дивного народа зомби сделать в принципе невозможно. А труп-то оркам зачем?..» Но додумать эту мысль Линдиэлю не дали. Шаман в восторженном экстазе принялся размахивать над алтарем тушкой обезглавленной птицы, все еще находящейся в его руках, и значительная часть кровяных сгустков полетела прямо на «жертву». От отвращения эльфа едва не вывернуло, и он рванул что есть сил вверх в надежде убраться прочь с алтаря.
Но тут Линдиэля ждал неприятный сюрприз. Он как-то совсем не подумал, что жертву обычно привязывают – ну, или приковывают – к алтарю, потому из-за резкого движения впившиеся в его руки и ноги прочные кожаные ремешки доставили весьма неприятные ощущения. Эльф от разочарования даже застонал. И так было понятно, что сбежать ему не удастся: толпа взбудораженных орков тесным кольцом сплотилась вокруг алтаря. Но ощутить себя совершенно безвольной жертвенной овцой оказалось совсем уж отвратительно.
Линдиэль расслабленно откинулся обратно на холодный камень и приготовился встретить свою смерть, глядя ей прямо в лицо. В конце концов, он не имеет права дать заклятым врагам повод усомниться в эльфийском мужестве. Пусть гады знают, что им никогда не сломить дух великого Дивного народа!
Парень сжал пальцы в кулаки так, что костяшки побелели, и с широко распахнутыми глазами – нет-нет, вовсе не от ужаса, а вы что подумали? – наблюдал, как размалеванный шаман, клыкасто улыбаясь щербатым ртом, медленно, но верно приблизился к алтарю и выхватил из-за пояса своей цветастой юбки кривой кинжал. Линдиэлю пришлось стиснуть зубы, дабы невольным криком не посрамить эльфийскую честь, и молча наблюдать, как вскинулась костлявая шаманская рука, и ритуальный нож обрушился на жертву…
Странно, но боли эльф совсем не почувствовал. «Нож, наверное, очень острый…» - только и успел подумать он, когда обнаружил, что оркский жрец уже приплясывает с другой стороны от алтаря. Снова взмах кинжала, удар… И снова никакой боли. Однако Линдиэль невольно дернулся в инстинктивной попытке прикрыться от оружия рукой. Глупо, конечно, но рефлекс есть рефлекс, никуда от него не денешься. И – о, чудо! – рука действительно прикрыла парня от жуткого зрелища. И только спустя пару мгновений до Линдиэля дошло: его руки были свободны от стягивающих их прежде пут.
Шаман, меж тем, уже успел ловко, даже не коснувшись кожи пленника, рассечь ремни на его ногах, и окрестности сотряс дикий радостный вопль пары сотен орочьих глоток. Орки сперва орали кто во что горазд, но постепенно нестройный хор вошел в единый ритм. К тому же дикари начали дружно притопывать ногами, отчего по земле прокатились сотрясшие алтарь волны. А из разномастных выкриков стали складываться вполне опознаваемые эльфом слова. «Три-нар жив! Три-нар жив!» - скандировало дикое племя. Им вторил мощный бой турганов, поддержавших вопли толпы.
Линдиэль даже немного заслушался, проникнувшись торжественностью момента, потому не сразу среагировал на слова склонившегося над ним счастливо скалившегося шамана:
- Сын Великого вождя, мы рады снова видеть тебя среди живых!
- Э-э-э… - только и смог выдавить из себя эльф. Вот уж он точно не собирался становиться приемным сыном главного врага Дивного народа. И что это вообще за идиотские ритуалы, а главное, зачем это оркам нужно?! Хотя чего еще можно ожидать от этих безумных дикарей?
Размышления парня об умственных способностях представителей оркской расы были прерваны появлением у алтаря нового персонажа. Мощный и высокий, на голову выше остальных, орк, все тело которого от ног до совершенно лысой макушки сплошь было покрыто замысловатыми татуировками, вдруг схватил эльфа за руку и дернул вверх с такой силой, что Линдиэль невольно впечатался в широкую грудь гиганта, оцарапав при этом щеку о жуткое ожерелье из черепов каких-то степных мелких грызунов, болтающееся на шее орка.
- Сын, ты вернулся! Боги-близнецы услышали наши молитвы! Мой наследник снова возглавит поход на ушастых! – И вдруг заорал, оглушив при этом сжимаемую в объятиях «жертву»: - Радуйтесь, орки! Боги-близнецы благоволят нам и обещают великую победу!
Его крик поддержали те самые две сотни глоток, которые и без того не молчали. А бедный Линдиэль, вытаращив глаза, только и смог выдавить из себя придушенное: «М-м-м…» Ну, вы бы сами попробовали возмутиться творимым по отношению к вашей тушке произволом, когда ребра, словно тисками, сжаты огромными накачанными ручищами. То еще удовольствие, смею заметить.
Наконец, орк выпустил эльфа из чересчур тесных объятий, но не преминул с размаху хлопнуть того по плечу со словами:
- Идем, будем праздновать твое возвращения из Мрачной Бездны!
Линдиэль от удара покачнулся, но, к собственному удивлению, устоял. А уж когда, совершенно оглушенный происходящим, невольно сделал шаг вслед за позвавшим его гигантом, то впал в полную прострацию.
Да и было от чего. Тело ощущалось невероятно странным. Вместо привычных эльфийских легкости и гибкости – массивная тяжесть, разлитая по всем мышцам, вместо летящей беззвучной походки – буханье с трудом передвигаемых ног. Да и рост эльфа вдруг оказался едва ли не на голову выше привычного: Макушка Линдиэля возвышалась над плечом могучего соплеменника, хотя должна была, по идее, едва доставать ему до подмышки.
Парень опустил глаза вниз, окидывая взглядом видимые части тела, и едва не грохнулся в обморок от ужаса. Вместо его изящных ладоней с длинными тонкими пальцами, которыми он так любил на досуге перебирать струны арфы, он узрел широкие мозолистые лапищи с короткими пальцами-сардельками, вместо стройных длинных ног – колонны с бугрящимися мышцами. Правда, грудь его порадовала: Линдиэль всегда мечтал о таких выпирающих мускулах, которыми можно было бы поиграть перед какой-нибудь утонченной эльфийской красоткой. Только вот сколько ни пытался парень накачать таковые, ничего у него не выходило – врожденная тонкокостная аристократичность оказалась сильнее упорства юного эльфа.
И вот тело юного эльфа немыслимым образом изменилось. И если он теперь стал не менее крупным и сильным, чем большинство орков – Линдиэль гордо окинул взором более мелких по сравнению с ним дикарей, направлявшихся вслед за своим вождем, - то, значит, он сможет нанести врагам гораздо больший урон в бою, чем прежде, и заслужить славу и почести у своего народа.
Настроение парня резко подскочило вверх. Раз уж некромант умудрился сотворить из него такого отличного бойца, то надо обязательно использовать полученные преимущества. Но радовался он ровно до тех пор, пока, широко улыбнувшись, не ощутил царапнувшие ему верхнюю губу клыки. Да и прикус какой-то не совсем привычный…
Нервно ощупав свой рот, а затем глаза и уши, Линдиэль едва не зарыдал. Нет, этого не может быть! Почему подобная несправедливость произошла именно с ним, достойным сыном Дивного народа, племянником самого Правителя эльфийского Леса?!
Заметив пышнотелую орчанку, тащившую мимо него поднос с начищенной металлической посудой - для предстоящего пиршества, не иначе, - эльф схватил лежащую сверху плоскую тарелку и уставился на свое отражение. С круглой блестящей поверхности на него взирала жуткая морда с серо-зеленоватой кожей, округлыми мясистыми ушами, расплющенным носом, черными кабаньими глазками и толстогубой пастью, из которой торчала вверх парочка желтоватых клыков. Из середины гладко выбритой макушки конским хвостом торчали перевязанные кожаным ремешком иссиня-черные волосы – отличительный признак представителя правящей оркской верхушки. Со щек на шею и верх груди спускались завитки черной татуировки, указывающие на боевые подвиги оркского воина. Бросив взгляд на руки, эльф обнаружил подобные узоры и на своих предплечьях. Иными словами, Линдиэль выглядел как самый что ни на есть высокородный и весьма воинственный… орк.
Подобные метаморфозы никак не могли уложиться в голове эльфа. Как такое могло произойти? Почему именно он? Неужели это результат безумных экспериментов графа Арахнийского? Но где же тогда он сам? Ведь замок некроманта, в подземной лаборатории которого безумный маг проводил над Линдиэлем свои отвратительные опыты, находится за несколько сотен километров от оркского стана, в котором обитал Великий вождь.
О месте расположения главного стана заклятых врагов Лин знал совершенно точно. Чтобы до него добраться, надо было седмицу скакать во весь опор от эльфийской границы вглубь бескрайних орочьих степей. И тут перед парнем вставал закономерный вопрос: как теперь ему добираться до родных земель? О том, как он появится в новом образе перед сородичами, эльф как-то не подумал: ну, не ассоциировал он себя – наследника герцога Линтарийского и по совместительству племянника самого Лесного Правителя – с уродливым чудовищем, по какому-то недоразумению ставшим телесной оболочкой для его утонченной души.
Если посмотреть правде в глаза, то не так уж и уродлив был сын Великого вождя орков. Можно сказать, он был даже по-своему весьма привлекателен и брутален. Практически все незамужние молодые орчанки его племени – да и не очень молодые тоже – слюной закапывали иссушенную степную землю, когда этот образчик грубой мужской сексуальности, гордо подняв тяжелый подбородок, шествовал по стану. А уж его непревзойденное мастерство во владении боевым топором и немалые трофеи, которые он неизменно добывал во время налетов на соседние эльфийские и человеческие земли, хитрость и ум, которые Тринар регулярно демонстрировал во время боевых операций, которые создали ему славу одного из самых удачливых командиров, однозначно ставили молодого воина на пьедестал героя, достойного почти что поклонения.
Но Линдиэль не желал замечать очевидное. исчезло. Где теперь его тонкое и гибкое тело, прекрасные большие зеленые глаза, чуткие аккуратные уши, светлая, почти светящаяся изнутри кожа, аристократические черты лица? Все это, словно по мановению волшебной палочки злого колдуна, превратилось в полную противоположность. Хотя почему «словно»? Именно злая воля некроманта привела герцогского наследника к столь плачевному результату. И что со всем этим делать, Лин пока совершенно не представлял.
Вот такие невеселые мысли блуждали в голове новоявленного оркоэльфа, пока он в полной растерянности, не замечая ничего вокруг, брел вслед за счастливо скалившимся «папашей», который пока даже не догадывался, какую подлянку подсунула ему богиня судьбы. Да-да, не удивляйтесь, именно эта коварная дамочка, которой поклонялись все орки, приложила свою нежную ручку к оживлению совершенно случайно погибшего на охоте любимчика – орочьего красавчика Тринара. А все из-за того, что богине любви, видите ли, никак не удавалось склонить волю упрямого парня хоть к одной из тех многочисленных девиц, которые регулярно подносили богине богатые дары и курения с молитвами о даровании им благосклонности сына вождя.
Эта ветреная божественная красотка, отчаявшись достучаться до непробиваемого орка, дабы не лишиться своих поклонниц – кому нужна богиня, которая не слышит своих верующих или не может выполнить их просьбы? - решила вопрос кардинально: «нет орка – нет проблем». Она попросту испугала коня Тринара, и тот понес, скинув, в конце концов, своего седока. Орк упал неудачно, с подобными травмами выжить в принципе невозможно.
Богиня судьбы была в гневе. Нет, не так она планировала распорядиться жизнью юного героя. А потому пришлось обращаться за помощью к братьям-близнецам – божкам, охранявшим вход в Мрачную Бездну – место посмертного пребывания душ. Те пообещали помочь вернуть душу в парня – за соответствующую плату в виде божественной энергии. Богине судьбы даже пришлось во сне внушать шаману племени необходимый для оживления Тринара ритуал – прежде орки никого возвращать из мира мертвых не пытались. Шаман поутру проснулся радостным и просветленным: далеко не всем его предкам и сослуживцам давался такой дар как непосредственное общение с самой богиней. И жрец с поистине молодецким рвением взялся за подготовку всего необходимого для ритуала.
Да, видно, что-то у братьев-близнецов пошло не так: то ли нужная душа уже успела проскользнуть мимо них, то ли им просто лень было выискивать какого-то конкретного орка. Но в результате они схватили первую попавшуюся им душу мужского пола и впихнули ее в мертвое тело сына орочьего вождя. Заодно и все травмы ему залечили, чтобы богиня судьбы ничего не заподозрила – мол, все сделали, как договаривались, а если парень при этом стал несколько странно себя вести, так ведь кто знает, как на него смерть повлияла? Может, он слегка тронулся рассудком? Главное, юный орк жив и здоров, а больше ни о чем братья-близнецы с божественной сестрой не договаривались.
Так вот и оказался несчастный эльф, по случайному стечению обстоятельств так не вовремя почивший на черном алтаре некроманта и представший перед входом в потусторонний мир, в теле ненавистного врага. Да уж лучше бы он помер! И как ему теперь жить?
Пока Линдиэль пребывал в столь мрачных размышлениях, процессия успела добраться с окраины стана, где проводился ритуал, до центральной площади – утоптанного почти до каменного состояния квадратного пространства, на одном краю которого заметно возвышался над остальными строениями яркий шатер вождя. Здесь уже вовсю прямо под открытым небом накрывались грубо сколоченные столы, суетились орчанки с огромными блюдами жареного мяса и кувшинами с вином, в общем стояли гвалт и толкотня, заставившие эльфа поморщиться. Он и в прежней-то жизни не любил шумных компаний и гулянок, а уж сейчас ему было и вовсе не до веселья. Хотелось побыть одному, обдумать создавшуюся ситуацию и пути отступления, то есть побега от орков. А то, что он здесь ни за что не останется, Лин уже решил совершенно твердо. Правда, куда ему идти и что делать дальше, юный эльф совершенно не представлял, ну так для решения подобных вопросов и требовалось время и уединение.
Но Великого вождя душевные метания «сына» совершенно не интересовали. Папаша был несказанно счастлив возвращению в мир живых своего любимого наследника и собирался с размахом отпраздновать сие знаменательное событие. Слегка растерянного воскрешенного ненавязчиво протолкнули к отдельно стоящему большому столу, и парень был вынужден опуститься на широкую лавку, покрытую циновкой, справа от новоявленного отца.
Великий вождь выждал немного, пока племя не рассядется по местам, а затем гаркнул, поторапливая задержавшихся, так, что у Лина едва ухо не заложило. Впервые эльф порадовался, что его слух теперь значительно слабее, чем был прежде, иначе не избежать бы ему глухоты на несколько дней.
Когда вождь поднялся с наполненной вином кружкой, весь стан почтительно замер, ожидая проникновенной речи своего правителя. Могучий орк прокашлялся и начал вещать:
- Сегодня у нас великая радость: великий воин Тринар вернулся к нам… - На более длительную и интеллектуальную речь вождя явно не хватило и, задумавшись на пару секунд, он кратко завершил ее словами, едиными у всех миров и народов: - Выпьем!
И орки дружно поддержало своего правителя в сем решении, разом опрокинув в свои глотки огромные кружки. Линдиэль под ободряющим взглядом «папаши» вынужден был последовать общему примеру. Жуткое пойло, обжегшее его горло и едва не спалившее желудок, восторга у привыкшего к изысканным эльфийским винам герцогского наследника не вызвало. Более того, Лину едва удалось сдержать рвотный позыв: оркское вино приживаться в его желудке не желало. Но показывать свою слабость заклятым врагам, давая повод считать эльфов недостойными противниками, парень позволить себе не мог, и потому, еще сильнее позеленев, поспешил запихнуть себе в рот первый попавшийся кусок с ближайшего блюда.
Странный вид и аромат закуски эльфа смутил не сразу – пойло перебивало все. Когда же жар от спиртного во рту слегка успокоился, Лин с подозрением поинтересовался у прислуживавшей им орчанки:
- Это что?!
- Буйволиные яйца, - со счастливой улыбкой на устах ответила служанка. – Самое лучшее блюдо специально для тебя приготовили, сын Великого вождя. Чтобы твоя мужская сила росла на благо племени.
Линдиэлю стало совсем дурно. Эльфы употребляли в пищу только самое нежное мясо, и уж никак не требуху и тем более не… Что сказала служанка? Моя мужская сила потребуется на благо племени?!
Эльф огляделся. И ощутил желание тут же сползти под стол, благо размеры последнего это вполне позволяли. Со всех сторон на парня были направлены призывные взгляды десятков молодых крепких орчанок. Девицы поводили плечами, показывая во всей красе свои весьма объемные бюсты, сгибали руки в локтях, демонстрируя по-мужски накачанные мышцы, обнажали, задирая кожаные юбочки, еще более мощные ноги. И непрестанно подмигивали, намекая, мол, дерзай, красавчик, мы все твои. А ловкие руки служанки, меж тем, уже накладывали на тарелку парня смачный кусь очередного бычьего яйца:
- Кушай, господин, на здоровье!
«Да уж, здоровье мне явно пригодится», - с тоской подумал Линдиэль, под всеобщими поощряющими взглядами вынужденный положить в рот и тщательно прожевать часть бычьего мужского достоинства. Чтобы тут же его запить все тем же пойлом, следуя указанию вождя:
- Вздрогнем!
И правда, после выпитой кружки размером с эльфийскую бутылку вина, Лина сотрясла дрожь отвращения. И пришлось ему сразу закусывать уже заботливо подложенным на его тарелку-блюдо жареным окороком какого-то животного – какого именно эльф предпочел не интересоваться, во избежание, так сказать. Ни овощей, ни большого количества зелени, ни фруктов, которые эльфы употребляли за каждой трапезой, на оркских столах и близко не наблюдалось. Только ломти грубого серого хлеба несколько разбавляли мясное меню. Но юный племянник эльфийского Правителя мужественно терпел этот пищевой кошмар, мысленно успокаивая себя тем, что терпит эти муки, дабы защитить честь дивного народа. «Расскажу своим – не поверят, как я все это вынес», - думал Линдиэль, тщательно пережевывая очередной кусок плохо прожаренного мяса.
Спустя некоторое время взор Линдиэля начал мутиться, орущая толпа – расплываться перед глазами. И именно этот момент Великий вождь выбрал, чтобы предоставить слово виновнику торжества. Лин тяжело поднялся из-за стола – ноги стали ватными и держали мощное орочье тело с заметным трудом. Все племя выжидающе замерло, ожидая услышать от Тринара очередной шедевр дикарской риторики. И Лин не подкачал, выдав заплетающимся языком:
- Я просто счастлив! Выпьем!
- Выпьем! – подхватила его вопль пара сотен уже изрядно пьяных глоток. Орочий праздник был в самом разгаре.
Однако долго засиживаться на устроенном в его честь банкете у Линдиэля не получилось. Слегка пошатнувшаяся от пережитых кошмаров психика эльфа вкупе с пострадавшим в результате падения с лошади, смерти и последующего воскрешения телом были категорически против столь бурного и вредного времяпрепровождения. И новоявленный оркоэльф, заметив, что уже с трудом умудряется схватить в лапу пытающуюся убежать от него кружку, а очередной кусок мяса издевательски хихикает над ним, понял, что с него хватит. С трудом поднявшись и выбравшись из-за стола, Линдиэль, пошатываясь, побрел к самому богатому шатру, справедливо полагая, что сын Великого вождя и великий воин просто обязан жить там.
И он уже почти добрался до вожделенного шатра, мечтая только об одном – как можно быстрее свалиться на постель и забыться самым долгим и глубоким сном, - когда его путь преградили. Подняв взор на неожиданно возникшее препятствие, Лин с удивлением обнаружил «прекрасную» орчанку. По местным меркам девица, скорее всего, и впрямь слыла красавицей, вот только эльфа вовсе не привлекали клыкастый радостный оскал, призывно выставленный на его обозрение объемный бюст и крепкие руки, которые орчанка уперла в бока, выказывая непреклонность в решении помешать парню пройти дальше.
- Э-э-э… - глубокомысленно протянул Лин, пытаясь судорожно сообразить, что ему делать. Для начала он решил побыть вежливым и вопросил: – Чего желаешь, красавица?
- С каких это пор ты, Трин, задаешь мне подобные вопросы? – фыркнула в ответ девица. – Обычно ты просто взваливаешь на плечо и тащишь в шатер, не церемонясь.
- Наверное, я немного устал, - попытался оправдаться эльфоорк, одновременно обходя девицу по дуге. – Смерть, знаешь ли, воскресение… Утомительно все это.
Однако орчанка отступать не собиралась и шагнула вбок, вновь преграждая Лину дорогу.
- Даже не думай, что можешь вот так просто меня бросить! - уже не добро оскалилась бывшая пассия Тринара. – Ты же знаешь, я тогда любую в клочки порву, кто посмеет к тебе приблизиться. Это я до сих пор добрая была и позволяла тебе развлекаться со всеми подряд – «кровь в клане», видите ли, «надо укреплять, чтобы сильные воины рождались»! – передразнила она бывшего Трина. – Но не мимо меня!
Девица рявкнула так, что Лин невольно вздрогнул и сделал шаг назад. «Да ну ее в орочью пустошь!» - с досадой подумал эльф. – «Только такой страшилы мне в постели и не хватало! Она хоть в зеркало себя видела?» - И тут же сник: - «Правда, и я теперь не лучше». Решив не усугублять конфликт с бывшей подружкой его нынешнего тела, Линдиэль попробовал договориться.
- Что ты, я вовсе т тебя не отказываюсь! Ты же очень даже… - Подобрать подходящих слов, чтобы описать всю красоту орчанки, эльф не смог и потому только руками изобразил некое подобие гитары, намекая на фигуристость девицы. Та, к радости парня, сразу расслабилась и даже довольно улыбнулась… Если подобный клыкастый оскал можно вообще счесть за улыбку. Меж тем, Лин продолжил: - Но, не пойми меня неправильно, я сегодня немного не в форме. Вот отлежусь, отосплюсь, приду в себя…
Но тут у парня глаза буквально на лоб полезли, потому как девица неожиданно выбросила вперед руку и поверх кожаных штанов сжала в кулаке… хм, самую большую ценность любого мужчины.
- Не волнуйся, я помогу тебе быстро прийти в себя. Ты ведь не сомневаешься в этом, не правда ли?
Еще сильнее сжавшиеся на самом ценном крепкие пальцы орчанки заставили несчастного Лина быстро согласно закивать головой.
– Вот и ладненько! – сразу воодушевилась подружка и немного ослабила хватку. И проворковала, наклонившись к уху своего любовника: - Не будем терять время. Я быстро приведу сына Великого вождя в форму! Ты снова будешь самым сильным, самым быстрым и самым любвеобильным орком клана. Прекрасная Кринта поможет тебе в этом.
Довольная результатом переговоров орчанка отпустила свою жертву, развернулась и с гордо поднятой головой потопала в сторону шатра, недвусмысленно покачивая широченными бедрами. Изрядно разозлившийся таким поворотом дел Лин направился следом, судорожно соображая, как теперь он будет выкручиваться. Потому что принимать любовные ласки от зеленокожей «лягушки» он точно не собирался. Да ему же сразу дурно станет, едва эта клыкастая «красавица» попытается его поцеловать!
Они уже подошли почти к самому входу в шатер, когда Лин рванул вперед, огибая не ожидавшую подвоха любвеобильную девицу, и, вбегая в шатер, крикнул стоящим у входа четырем охранникам:
- Никого не впускать! – И добавил для надежности: - Это приказ!
Послышавшиеся снаружи вопли разъяренной подружки, посылавшей проклятия на голову вероломного Трина, заставили Линдиэля облегченно выдохнуть. Он уже спокойным шагом проследовал вглубь разделенного плотными занавесками на «комнаты» шатра и благодарно улыбнулся подобострастно склонившейся перед ним служанке, откинувшей перед своим господином нужный полог. Не окажись здесь ее, и Лин даже не подозревал бы, где найти свои «апартаменты».
Сын Великого вождя с наслаждением вытянулся на низком ложе, покрытом шкурами степных волков, и в ту же секунду вырубился. Сегодняшний день выдался на редкость тяжелым…

 » Глава 2

Утро началось с громовых воплей, почти не приглушаемых толстыми шкурами, из которых был сделан шатер:
- Подъем, олухи! Быстро тащите свои задницы на поле! Кто опоздает, получит три оплеухи лично от меня! – И басовитый ржач сотряс стены шатра.
Оркоэльф с трудом перевернулся с живота на бок и застонал. После вчерашних возлияний голова просто раскалывалась, а все мышцы казались ватными. «Хорошо, что я все-таки не в теле эльфа», впервые обрадовался своему положению Лин. – «С такой ядовитой дряни я бы точно на тот свет отправился». Убедив себя таким образом, что все не столь плохо, парень, кряхтя, поднялся с лежанки, потянулся, разминая затекшие мышцы… И дернулся, когда занавеска резко отдернулась и перед его лицом появилась весьма помятая и без того малопривлекательная морда «папаши» - Великого орочьего вождя. Сотрясший Лина приветственный удар по плечу мог бы легко свалить песчаного волка, и молодой орк даже присел, с трудом сдержав удар. Папаша басовито захохотал, а эльф недовольно подумал: «У них тут что, принято всем по утрам ржать?» Самому Линдиэлю было вовсе не до смеха.
К счастью, вождь на мрачное настроение сына не обратил никакого внимания.
- Топай давай на тренировку. Покажи всем этим недотепам, что значит быть сыном вождя. Сделай их всех!
Как именно, по его мнению, Тринар должен был «сделать» своих товарищей по оружию, Великий вождь наглядно изобразил, стукнув огромным зеленым кулаком по раскрытой второй ладони. А Тринару-Лину ничего не оставалось, как только понуро поплестись прочь из шатра.
Раннее утро – рассвет только забрезжил – отнюдь не порадовало сонного и похмельного оркоэльфа. Но прочих орков племени, похоже, в нынешней ситуации ничто не смущало. Вокруг слышались грубые шутки, смех, кто-то огрызался на подначки, в общем, это были обычные солдатские будни. «Солдатские?!» - с ужасом подумал Линдиэль. – «Вот только вышагиваний на плацу мне для полного счастья сейчас и не хватает!» Кто-то приветственно окликнул сына вождя, кто-то уже привычно хлопнул по спине. Лин в ответ только вяло рыкнул нечто нечленораздельное, призванное донести до весельчаков, чтобы они шли дальним лесом да в орочью пустошь, и те, проворчав что-то по поводу дурного настроения некоторых не с той ноги вставших орков, почли за лучшее отвалить.
Вскоре толпа воинственных зеленокожих громил вынесла оркоэльфа за пределы стана на обширную вытоптанную до каменного состояния площадку. Быстро выстроившись по отрядам, орки замерли, взирая на пожилого сплошь татуированного по всему телу собрата, который придирчивым взглядом наблюдал за своими подопечными, пока все займут положенные им места. И только тут до Линдиля дошло, что он понятия не имеет, куда ему следует приткнуться.
Зеленокожий клыкастый громила, в которого превратился племянник эльфийского правителя, в растерянности стоял и чесал в затылке, оглядывая удивленно уставившихся на него бойцов и пытаясь по косвенным признакам угадать, где же его место. С определением последнего никак не срасталось: орки в отрядах стояли тесно, плечом к плечу, ни малейших просветов в строю не наблюдалось.
Линдиэль еще долго размышлял бы над принципом орочьих боевых построений, но тут уже не выдержал наставник.
- Тринар, ты долго будешь красоваться перед нами? – язвительно протянул он. – А ну топай на свое место!
- Да я… это… - оркоэльф еще раз оглядел строй и развел лапами. – Не помню, в общем.
Тишина над полем повисла такая, что было слышно жужжание первых просыпающихся мушек. А устремленные на Тринара взгляды такими заинтересованными и глубокомысленными…
- Гхм… - прокашлялся воевода. – Это что, у тебя помутнение в мозгах после оживления?
- Похоже на то, - пожал могучими плечами бывший эльф. – Где-то помню, где-то не помню…
По рядам бойцов прокатились смешки, однако вылиться им в громовой хохот не позволил наставник.
- Вон твой отряд, - ткнул он толстым пальцем куда-то в середину строя. – Ты командир и должен стоять с правого края.
Только тут Линдиэль обратил внимание, что в каждом отряде чуть справа стояло по одному бойцу. Не обнаружив такового в одном месте, он, состроив уверенный вид – при том, что ни малейшей уверенности вообще не ощущал, - направился к своему отряду и замер на положенном месте, будто ничего и не произошло. Начавшаяся муштра быстро заставила соплеменников позабыть о незадачливом командире, и Лин почти успокоился.
Но стоило перейти к отработке приемов рукопашного боя, как случился очередной прокол. Можно сказать, что сам Линдиэль был в этом не виноват – годами отрабатываемые эльфийские приемы, срабатывающие уже на уровне интуиции, проявили себя и в орочьем теле. Когда от очередного кулака, летящего ему в голову, сын вождя, вместо того, чтобы по-орочьи врезать в ответ, не просто увернулся, а вывернул нападавшему орку руку так, что тот полетел, пропахав носом землю, воевода не выдержал.
- Тринар, ты что тут за цирк устраиваешь?! – зарычал войсковой наставник. – Мы орки или эльфийские танцовщицы? Если ты трус и боишься кулаками работать, так признайся, и мы дружно посмеемся над твоим позором! И вообще, где ты успел такому научиться? Я таких приемов не показывал.
- Оно само как-то вышло. Может, я это у эльфов подглядел? Ну и потренировался в одиночку… Классно же получилось! – Лин опасливо покосился на злобно зыркающего на него напарника, размазывающего по клыкастой морде темную кровь, смешанную с грязью.
Лин был зол на себя за допущенный промах. Оказываться постоянно в центре внимания новых соплеменников не входило в его планы. Наоборот, он желал слиться с толпой, раствориться в ней, чтобы все потеряли к нему интерес. Тогда и сбежать будет проще. А тут раз за разом он выставляет напоказ свои странности, ставя под удар возможность побега. Посадят еще его в клетку и будут смеяться над ним, как над полоумным, – с орков станется. Нет, определенно, надо быть осторожнее.
Но тут ненадолго задумавшийся воевода вдруг с интересом посмотрел на Тринара.
- А знаешь, мне понравилось: Дронг так забавно летел, - и захохотал.
Его смех подхватила сотня орочьих глоток, и над полем несколько минут от него дрожал воздух, пригибая жухлые степные травинки. Гогот смолк так же резко, как и начался, стоило наставнику поднять руку, призывая свою маленькую армию к тишине.
- Давай-ка ты покажешь нам, что там еще у этих тощих замухрышек подглядел. И мы потренируемся вместе с тобой, поотрабатываем новые приемы. В бою с эльфийскими задохликами нам это может очень даже пригодиться. Особенно если учесть, что те ни о чем подобном не подозревают.
Старый орк снова коротко хохотнул. А Линдиэль замер от ужаса. Это что ж получается? Он, чтобы выжить, должен предать свой народ? Научить заклятых врагов приемам, с помощью которых они будут убивать его, Лина, собратьев?!
- Да ты не стесняйся! – по-своему понял заминку Тринара воевода. – Я люблю все новенькое, что боев касается, будь то оружие или приемы.
- А может, не стоит, - сделал вялую попытку соскочить с уготованной участи Лин. – Вдруг парням это не интересно? Кулаками оно как-то привычней…
- Не юли! – нетерпеливо прикрикнул на него наставник. – Сказал «показывай» - значит, показывай! И неча тут треп разводить, как бабы! А ну, все по местам! Тринар, нападай!
И что оставалось бедному эльфу? Пришлось показать пару-тройку самых простеньких приемов из эльфийской коллекции боевых искусств. Да только то, что стройные, гибкие эльфы вынуждены были применять против массивных и неповоротливых орков, компенсируя ловкостью силу орочьих мышц, у орков выходило просто убийственно. И если кому-то из зеленых головорезов удалось бы применить эти приемы против эльфов, то первый же привел бы к гибели Линдиэлевых соплеменников.
Воевода был несказанно доволен. Боевые товарищи радостно возбуждены, предвкушая использование новых умений не только в бою с эльфами и людьми, но и в своих кулачных развлечениях. А Линдиэль испытывал жуткие муки совести, кляня на все лады некроманта, по злой воле которого оказался в столь нелицеприятном положении.
Возвращался Лин с тренировки чернее тучи. Осознание своего предательства заставляло бывшего эльфа мрачнеть все больше и больше. Хотелось остаться одному и обдумать свои дальнейшие действия, потому что он не мог себе позволить повторения сегодняшнего падения. Даже аппетит у него пропал, несмотря на то, что Трин-Лин изрядно вымотался на тренировке.
И вот уже так близок был желанный вход в шатер и вожделенные тишина и одиночество, когда Линдиэль заметил явно поджидающую его вчерашнюю девицу. И вид ее не предвещал сыну вождя ничего хорошего.
Проскочить незамеченным мимо оркской красотки не представлялось возможным, бежать было поздно – девица его уже заметила и хищно оскалилась, предвкушая крутые разборки с бывшим любовником. И Линдиэлю ничего не оставалось, как только повыше задрать нос, пошире развернуть плечи и с независимым видом направиться к шатру. Орчанку это представление ничуть не впечатлило.
- Как потренировался, Трин? Слышала, ты сегодня, как всегда, отличился. Парни под впечатлением. Так и рвуться друг другу морды начистить.
Лин только пожал плечами. Вступать в разговоры ему совсем не хотелось. Меж тем, зеленокожая дамочка сделала шаг навстречу и промурлыкала:
- Ты, наверное, устал, Великий воин? Давай, я разомну твои мышцы? Кринта знает, как помочь уставшему бойцу расслабиться…
- Великому воину недостаточно одной тренировки, чтобы устать, - с гордым видом Тринар проигнорировал заманчивое предложение. – Предложи свои услуги кому-нибудь другому. Вон тому парню точно стоит пройти курс расслабляющего массажа, - оркоэльф махнул рукой в сторону изрядно помятого им напарника по тренировке.
- Это ты что, мне сейчас предлагаешь сменить первого бойца клана на простого громилу?! – возмущению Кринты не было предела. – Да как ты смеешь?! И слова-то какие заумные выучил: «расслабляющий массаж», - передразнила она его. – Что, смерть последних мозгов лишила? Даже не думай избавиться от меня! Ты мой и только мой! - практически шипела разъяренная фурия. И вдруг ее тон резко сменился на спокойно-деловой. – Кстати, через неделю наша с тобой свадьба. Пока ты мял кости своим дружкам, наши отцы обо всем договорились. И Великий вождь назвал меня достойной партией для своего сына.
Кринта гордо задрала подбородок, снизу вверх созерцая озадаченную морду Тринара. Наконец извилины в его мозгу выдали нужный набор понятий, морда вытянулась еще больше, и орк буквально прорычал в лицо незадачливой невесте:
- Какая свадьба?! Я, можно сказать, только с того света вернулся, заново родился. И хочу теперь пожить тихо и спокойно. Никакая свадьба мне не нужна!
Однако орчанка в ответ лишь кокетливо улыбнулась и пропела:
- А этот вопрос уже решен и обжалованью не подлежит. Иди, Великий вождь уже ждет тебя, чтобы сообщить радостную новость.
И, послав воздушный поцелуй растерянно взиравшему на нее парню, Кринта завиляла бедрами прочь, оставляя новоявленного жениха в смятении. Лин проводил орчанку взглядом, пока та не скрылась за ближайшим поворотом, вздохнул и поплелся в шатер – на беседу к царственному папаше. Проблемы накатывали на него, как снежный ком, грозя придавить своей тяжестью и отсутствием выхода из сложившейся ситуации. Оркольф из всего разговора с озабоченной подружкой Трина вынес для себя главную мысль: у него была всего неделя, чтобы организовать свой побег, и ее следовало использовать с максимальной пользой.
В голове Линдиэля сразу зароились идеи, как покинуть оркский стан, нанеся наибольшие потери. Желание отомстить оркам за свое вынужденное предательство родичей-эльфов буквально жгло парня изнутри, подкидывая картинки одна кровожаднее другой. Таким Тринар и предстал перед своим папашей – хмурым, задумчивым и с упрямо стиснутыми губами.
- У меня для тебя отличная новость, сын, - во все клыки разулыбался Великий вождь, привычно не обращая внимания на душевные терзания своего отпрыска. – Я решил, что пора тебе уже остепениться, нарожать законных наследников, укрепить свои позиции за счет выгодного брака, наконец…
- Я уже в курсе, - мрачно прервал излияния отца Трин. – Я против!
- А я твоего мнения и не спрашиваю, - еще более радостно осклабился папаша-тиран. – Через неделю Кринта станет твоей женой, а ее отец перестанет пытаться копать под меня. Все складывается просто отлично!
Старый орк довольно потер ладони.
- Раздели со мной трапезу, сын, порадуй отца!
Есть Трину-Лину совсем не хотелось. Однако при виде еды в желудке активно заурчало, да и не отказывают Великому вождю. Пришлось оркоэльфу опускаться на шкуры по другую сторону низенького столика, уставленного все тем же жареным мясом – со вчерашнего празднества, не иначе, - и выслушивать пространные рассуждения отца о выгодах династического брака. Аппетита, ясное дело, подобные разговоры ему не добавляли, но Трин сумел-таки выдержать всю процедуру «светского» завтрака до конца, даже не поморщившись. Многолетний опыт жизни при эльфийском дворе сослужил ему хорошую службу.

***

Следующие несколько дней у оркского племени прошли в предсвадебном напряжении: не каждый день женится лучший воин клана, тем более что он еще и сын Великого вождя. Праздник готовился с размахом, на который способны, наверное, только орки. Часть воинов с самого утра отправлялись далеко в степь охотиться на стада буйволов и антилоп, притаскивая в стан по десятку туш за раз. Также орки не гнушались и степными волками, ценными своим густым и теплым мехом. Женщины разделывали добычу, коптили и мариновали мясо, выделывали шкуры, не забывая и о своих повседневных обязанностях.
Тринара от всех этих забот ненавязчиво отстранили, велев продолжать тренировать воинов и не путаться под ногами, мол, не женихово это дело – к свадьбе готовиться. Лин, собственно, и не возражал. Свадьба его не интересовала ни с какого боку: он один из всего орочьего клана знал, что никакого бракосочетания у него не будет. А если уж оркам так хочется посуетиться, пусть бегают, охотятся, готовят… Он, Лин, в это время будет тихо и незаметно подготавливать базу для отхода.
Меж тем, день свадьбы приближался, а случая слинять из стана бывшему эльфу никак не представлялось. Линдиэль начинал потихоньку нервничать. И сухари в мешочке уже были собраны, и фляга с водой, и мясцо вяленое – куда ж орку без него. Но дальше кланового плаца за пределы стана сына вождя не выпускали, с ласковыми оскалами ненавязчиво возвращая на его территорию. Так что даже разведать окрестности оркоэльфу не удалось. И решился бы он, в конце концов, пробиваться с боем, но богиня судьбы немного подыграла своему любимчику.
Лин понятия не имел о всех традициях и ритуалах орков, в том числе и о свадебных. Потому для него весьма неожиданным оказался приказ довольно ухмыляющегося «отца».
- Послезавтра твоя свадьба, сын, - начал свою речь вызвавший в «тронный зал» Тринара вождь. – А значит, завтра мы устроим большой набег на эльфийские земли. Принеси богатую добычу, Тринар, не опозорь звание Великого воина! Покажи семье своей невесты, что достоин их дочери!
- Да, отец, - коротко поклонился ороэльф вождю. А сам подумал: «Еще как покажу! В жизни меня больше не увидите!»
Получив ответный кивок отца, Тринар покинул шатер. Но вовсе не для того, чтобы пойти тренироваться перед завтрашним боем. Лин в который раз проверил свой вещмешок, добавил в него еще парочку ножей, немного сыра, мяса и лепешку, оставшиеся с обеда на столике в его закутке, и вытянулся на шкурах, закинув руки за голову. Он несколько раз прокрутил в голове возможные варианты своего побега, вспомнил расположение ловушек, которыми была буквально напичкана вся приграничная полоса, а также все ориентиры на эльфийской территории, по которым было быстрее всего добраться до дороги, ведущейв столицу Леса – в его родной дом. Немножко взгрустнул, размышляя, как встретят его родственники? И нужен ли герцогу Линтарийскому наследник с клыками, зеленой кожей и горой мускулов?
Но надежда, как говорится, умирает последней, и потому Линдиэль рассчитывал на понимание со стороны родителей. Ведь они же всегда любили его, растили, заботились. Не могут же они отказаться от сына только из-за того, что он немного изменился внешне? Ведь в душе он остался все тем же Лином – высокородным эльфом из самого знатного рода.
Ночью оркоэльф с трудом заставил себя заснуть – нервное напряжение последних дней сказывалось. А утром, стоило клановому воеводе проорать побудку, как Лин вскочил бодрый и сосредоточенный, готовый к труду и обороне… тьфу ты, к бою и побегу, и отступить от этого плана его могла заставить только смерть.
Легко позавтракав, отряд лучших бойцов клана во главе с виновником предстоящего завтра торжества Тринаром выдвинулся в сторону эльфийской границы. До цели было довольно далеко, и бойцы мчались верхом на мощных лошадях особой породы, выведенной диким народом, способных легко таскать на своих спинах тяжелых оркских воинов в полном вооружении. Тринар-Линдиэль постоянно вырывался вперед под одобрительные возгласы товарищей. Они-то думали, Великий воин так рвется в бой, что и коня не жалеет. Им было невдомек, что их прославленный командир ведет своей отряд в смертельную ловушку, и вряд ли кто из гикающих и хохочущих нынче в предвкушении битвы воинов вернется в родной стан.
До границы добрались только к вечеру, когда огромный бордовый солнечный диск почти касался края степи на горизонте. Спешившись, бойцы оставили коней в маленькой рощице – в непосредственной близости от Леса таковые попадались все чаще и чаще – и перебежками, пригибаясь к земле, а местами и ползком, начали продвигаться к намеченной цели.
Целью было небольшое, но довольно зажиточное эльфийское селение, расположенное недалеко от границы. Орки давно не забредали в эту сторону, нападая в последнее время больше на людские земли – менее защищенные магически и больше войсками, что давало возможность зеленокожим бойцам проявить особенную доблесть и заслужить честь у своего народа.
Вдоль всей границы эльфийского Леса тянулась светломагическая завеса, не пропускавшая темных магов – колдунов и некромантов. Но поскольку орки – за исключением прошедших через особые ритуалы шаманов – магией совсем не обладали, то и завеса не служила им помехой. Одновременно, все прошедшие сквозь магический полог на территории Леса начинали понимать эльфийский язык, и это давало оркам дополнительные преимущества.
Легко скрываясь в сумеречных тенях, отряд подобрался к самой магической завесе - тонкой и прозрачной. Она переливалась в последних лучах заката всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь. И пока за ней не наблюдалось какого-либо подозрительного движения. Лин просунул сквозь пелену свою ладонь, полюбовался на разноцветные отблески, играющие на зеленой коже, и махнул товарищам, мол, можно проходить.
Непрестанно настороженно оглядываясь, воины двинулись на вражескую территорию. Несмотря на огромные габариты, орки двигались легко и беззвучно – сказывалась многолетняя выучка. Лес обступил клыкастых парней со всех сторон. Глухая тишина грозилась каждую секунду расколоться свистом многочисленных стрел или хрипом орка, гибнущего от воткнувшегося ему в глотку метательного ножа. Увы, слишком часто подобное случалось из-за неосторожности лазутчиков, а герои из нынешнего отряда вовсе не желали глупо гибнуть по причине собственного разгильдяйства.
Однако это не помешало Лину медленно, но верно, не вызывая подозрений у бойцов отряда, по одному их устранять. Начал он, как велело главное правило охоты на уток, уничтожать тех, кто сзади – чтобы те, кто успел вырваться вперед ничего до поры-до времени не замечали. Указывая то одному, то другому направление, куда двигаться, Линдиэль вел своих товарищей от ловушки к ловушке, угадывая местоположение последних по одним только эльфам известным признакам. В свое время, будучи совсем еще юным, Лин сам не раз принимал участие в устроении ловчих ям с остро заточенными кольями на дне, лесок, задев которые враг получал копье или десяток стрел в грудь.
Орки гибли молча – таков был их закон воинской доблести, дабы не привлечь внимание защитников Леса к своим товарищам. И сейчас это золотое правило было сейчас как нельзя более на руку Линдиэлю, не потерявшему верности эльфийской родине, даже находясь в орочьей шкурке. И орки гибли, их становилось все меньше и меньше, но шедшие в авангарде геройски продолжали двигаться все дальше вглубь Леса.
Когда незаметно устранять товарищей у Трина-Лина уже не осталось возможности, он прибег к последнему средству привлечь внимание лесных собратьев, которые до сих пор так и не чухнулись, хотя вражеский отряд углубился в чащу почти на километр. Затерявшись в густых зарослях кустарника, бывший эльф сложил определенным образом ладони и дунул, высвистывая нужный мотив – короткий, странно низко звучащий в исполнении орка, но вполне узнаваемый. И означал он всего один простейший сигнал: «Опасность! Нападение!».
Откуда пришел подлый свист, и кто его издал, орки так и не успели понять. Потому что спустя всего несколько секунд на них посыпался град стрел. Кто-то из зеленокожих бойцов упал сразу, сраженный метким выстрелом, кто-то затаился за деревом или пнем – правда, ненадолго, потому что сразу после яростного обстрела, не давая врагу опомниться, эльфы пошли в рукопашную. И вы напрасно думаете, что тонкокостные, худощавые эльфы - плохие противники до безобразия накачанным оркам. Ловкие, быстрые, хитрые, меткие, прекрасно тренированные для лесных боев, эльфийские воины всегда давали напавшим достойный отпор. А если учесть, что Линдиэль уже изрядно проредил ряды своих… попутчиков, как он мысленно называл товарищей из отряда Тринара, то станет ясно, что итог этого боя был предрешен. Трое изрядно избитых и раненых орков были захвачены в плен, остальные просто перебиты.
Сам Линдиэль в бой не вступал и из своих кустов не высовывался. И когда последний боец из его отряда был под конвоем отправлен в лагерь эльфов, попаданец спрятал оружие, поднял руки и с треском вывалился из колючего терновника. Выругавшись на местный манер, он радостно осклабился и на чистом эльфийском – разве что слегка искаженном из-за клыков, но тут уж ничего не попишешь, - со всей витиеватостью придворной речи обратился к лесным сородичам:
- Приветствую вас, мои собратья! Рад видеть сильных и бесстрашных воинов и своих прежних товарищей по оружию, не жалея себя защищающих священные границы эльфийского Леса.
Эльфы замерли истуканами, до земли отвалив челюсти. Однако быстро опомнились и взяли нового пленника в кольцо, ощетинившись мечами. Правда, он, продолжая клыкасто улыбаться, даже не пытался сопротивляться, спокойно позволяя себя разоружить и связать. А особо бойкий, возможно, командир отряда, быстро взял себя в руки и огрызнулся:
- Степной волк тебе товарищ, лягушка клыкастая! – И тут его понесло, не иначе, как от удивления наглостью странного вражеского бойца. Парень припомнил, наверное, все пословицы, поговорки и загадки, а также крылатые выражения, в том числе и не совсем цензурные, которые эльфы использовали для красочного описания истинных отношений между древними врагами: - Эльф орку не товарищ. Орк в лес войдет – смерть от эльфа найдет. Выбивай ковер снову, а орка - смолоду… – И так далее, и тому подобное. И с гордо задранным подбородком завершил тираду: - Сколько орка не корми, а у эльфа все равно больше!
На последнее Лин даже почти обиделся: размеры сравниваемых по чисто мужской привычке частей тела у него были внушительными в обоих ипостасях, так что зря этот командирчик так с ним, ох, зря… Но вовремя заглушив в себе порыв накостылять эльфийскому выскочке и помня о необходимости соблюдать дипломатический настрой – дабы его не вырубили раньше времени, - Линтарийский наследник лишь доброжелательно попросил:
- Уважаемый, прошу вас проводить меня к начальнику штаба данного участка границы. У меня есть к нему очень серьезный разговор. – И, предваряя порыв эльфа послать дурного пленника в родную орочью пустошь, добавил: - дело государственной важности. У меня есть информация по поводу пропавшего наследника герцога Линтарийского.
Эльфы снова остолбенели, а затем их лица исказились гримасой ненависти, и все тот же командир отряда возмутился:
- Да как ты смеешь произносить имя светлейшего герцогского наследника, жалкий урод! Вы его держите у себя в плену? Пытаете? Мучаете? Голодом морите? Заставляете ублажать ваших женщин? – Последнее, по-видимому, с точки зрения эльфа, было самой жуткой пыткой и унижением. У него аж скорбь на лице проступила по поводу невинно мучимого в оркских застенках племянника их Правителя. – Отвечай, или я прямо сейчас снесу твою мерзкую башку! – И он показательно выдвинул из ножен холодно сверкнувший в свете восходящей луны меч.
Линдиэль только покачал головой. И кто подобных недоумков командовать ставит? Определенно, надо будет поднять вопрос о кадровой политике в войсках. Но это позже, а пока…
- Милейший, - кротко взглянул он на оппонента, с трудом скрывая во взгляде жалость к весьма туго соображающему эльфу. – Если вы снесете мне башку, то никто так и не узнает, что случилось с Линдиэлем Линтарийским. И герцог со своей светлейшей супругой, и Правитель вряд ли одобрят подобное ваше решение.
Кроткий орк – уже само по себе нонсенс. Орк, изъясняющийся на наречии высших эльфов, - вообще из области фантастики. Но то, что вражеский пленник даже не пытался сопротивляться и вел себя вполне мирно, вызвало окончательный когнитивный диссонанс в мировосприятии бывалого эльфийского командира. Много он повидал орков на своем веку… тысячелетии… - каком по счету? – но такого ему встречать не доводилось. Значит, дело и впрямь не его ума – пусть высшие инстанции с ним разбираются. А ему нужно лишь доставить пленника по назначению.
Сделав единственно правильный в данной ситуации вывод, командир отряда махнул своим товарищам и направился вглубь чащи. Те, схватив Лина за спутывавшие его веревки, потащили пленника следом. Шли молча. Слишком странным было явление этого орка, и стоило хорошенько его обдумать. Дабы в докладе командиру отделения выставить себя в самом героическом и самоотверженном свете.

 » Глава 3

За два года до описываемых событий

В вечнозеленом эльфийском Лесу, недалеко от границы с Драконьими горами расположилась маленькая деревушка. Народ там жил хоть и Дивный, но на редкость скромный – в эльфийском понятии, конечно. Жители деревушки, почти что хутора, промышляли выращиванием пряных трав и овощей. Оттого все свободные от деревьев полянки давно превратились в делянки, где круглый год что-то зеленело, цвело и распространяло странную, порой довольно дикую смесь ароматов.
Магия Леса обеспечивала на всей территории эльфийской страны вечное довольно мягкое лето – ну, или позднюю весну, это уж как кому покажется. И селяне в приграничной деревеньке не бедствовали, хотя и богатыми их назвать было нельзя. Но они за звездами с небес и не рвались, из поколения в поколение трудясь на родной земельке и наслаждаясь не требующей особого напряжения работой, да еще и на свежем воздухе.
Развлечения жителей хутора, как и вся их жизнь, не отличались особой притязательностью: молодежные гулянки раз в сезон, после сбора очередного урожая, редкие свадебки да девические посиделки с перебором трав по домам. Особого разнообразия в культурной жизни не наблюдалось, даже бродячие певцы – барды там всякие да менестрели – в такую глушь не забредали.
Войны с соседями северную границу Леса не задевали. Да и с кем воевать-то? Орки – единственная воинственная раса – бесчинствовали на юго-востоке, где проходила граница между Лесом и бескрайними орочьими степями – Пустошами.
С людьми эльфы жили в мире. Большая человеческая страна Гиория располагалась на северо-востоке и была давнишним союзником Леса в борьбе с орками – людям от дикарей тоже изрядно доставалось. Небольшая община гиорийских вампиров вообще вела себя «тише воды-ниже травы»: после почти полного уничтожения кровососущих и подписания с ними жесткого соглашения о неупотреблении в пищу крови разумных существ, вампиры жили довольно замкнуто в отведенной им области в центре Гиории и уже ни для кого угрозой не являлись.
Южная маленькая Тинария вообще со всеми поддерживала мир, живя по большей части за счет международной торговли. От орков ее отделяла небольшая, но практически непроходимая скальная гряда, и потому дикие племена Тинарию не трогали.
Далеко на западе за Лесом под каменной толщей Черных гор в пещерных городах обитали дроу. Но с ними светлые эльфы совсем никаких отношений не поддерживали.
А вот вдоль всей северной эльфийской границы тянулись высокие, до самого неба, Драконьи горы. Их заснеженные вершины царапали небо, часто скрываясь в густых облаках. И именно там, в пещерах, на недоступной для людей и эльфов высоте, обитали самые загадочные существа этого мира с красивым названием Селиния - драконы. Именно драконы, как и следовало из названия гор, безгранично царствовали на всем их протяжении. Имелись еще, правда, гномы, занимавшиеся добыванием драгоценных камней и ковкой оружия в подземных пещерах Драконьих гор, но разве могли эти коротышки тягаться по величию и власти с огромными крылатыми ящерами?
Надо сказать, драконы Селинии были на редкость мирными существами. Точнее говоря, происходящие в мире весьма мелких и хрупких по сравнению с ними созданий их совершенно не интересовало. Драконы парили в небе, охотились на горных козлов, высиживали яйца и… глубоко плевали с горных вершин на все прочие расы по отдельности и вместе взятые.
Придурков, желавших поохотиться на драконов, не находилось, и потому драконы тоже никого не обижали. Торговцев, ведущих обозы из Тинарии через эльфийский Лес и Драконьи горы в лежащую по другую сторону последних человеческую Нерлиарию, властители гор не трогали.
Кроме гигантов, размах крыльев которых достигал десятка метров, немного пониже обитали их «младшие» собратья – карликовые драконы. И вот эти невероятно умилительные разноцветные создания интересовали охотников намного больше. Поймать карликового дракона было крайне трудно и считалось невероятной удачей. А «любители природы» эльфы даже умудрились создать особые питомники, где разводили дракончиков в неволе. Ценились такие живые «игрушки» невероятно дорого и были крайне малочисленны. Потому иметь в собственности карликового дракона считалась особым признаком богатства и высокого положения – как у эльфов, так и у людей.
Поскольку говорить на языке разумных рас ящеры не умели, то многие из людей и эльфов считали драконов неразумными животными. Так ли это было на самом деле, не знал никто. Но одна юная эльфийка из той самой приграничной деревушки искренне считала драконов самыми прекрасными и несомненно разумными существами.
Динаэль жила с матерью и отцом в обычном эльфийском доме-дереве. Мать девушки занималась разведением целебных трав, хорошо в них разбиралась и даже лечила жителей окрестных деревень, не способных оплатить услуги мага-целителя. Для зелий и лекарств ей часто требовались травы, листья или цветы, которые росли только в дикой природе и ни за что не желали украшать грядки трудолюбивых земледельцев – даже слабенькая магия жизни, которой обладали некоторые особо «одаренные» крестьяне, не помогала капризным растениям прижиться «в неволе».
И сбором таких ценных ингредиентов для матушкиных зелий и занималась Динаэль. Юная, совершенно очаровательная эльфийка могла целыми днями бродить по дикому лесу в поисках какой-нибудь особой травки, которая должна была вот-вот зацвести. И неизменно находила, ведь не могла же она подвести свою горячо любимую матушку. Заблудиться даже в самой густой и темной чаще Дине не грозило – где вы вообще видели эльфа, способного потеряться в лесу? И родители спокойно отпускали дочурку за травками, грибами или ягодами одну – никуда, мол, она в Лесу не денется.
Но с некоторых пор, кроме сбора нужных и полезных растений, у Динаэль появилось новое увлечение. Она тщательно скрывала его от подруг и родных, справедливо опасаясь, что те ее поднимут на смех. Но как бы Дина сама себя не уговаривала и не убеждала, что занятие ее глупое и не приносящее никакой пользы, удержаться не могла. И ноги ее снова и снова несли за край Леса, в каменистые предгорья Драконьих гор. И там она могла долго сидеть на согретых солнцем камнях, подняв взор к небу, и любоваться на полеты драконов.
Драконы летали, увы, нечасто, и иной раз девушке приходилось пару часов ждать, пока какой-нибудь крылатый красавец, а то и парочка, начнет выделывать в воздухе невообразимые пируэты, пикировать вниз, чтобы затем взмыть стрелой в небо, чтобы кувыркаться там среди облаков. Зрелище «танцующих», как Дина называла такие полеты, драконов ее завораживало, погружало в состояние невероятного восторга. Воображение рисовало эльфийке, что это она, распахнув кожистые крылья, парит в воздухе, подхваченная потоком ветра, что это за ней ухаживает тот синий чешуйчатый красавец, или для нее охотится другой – зеленый. Она придумывала истории и сказки, главными героями которых были сильные, благородные и мудрые крылатые ящеры – короли гор.
Возвращалась с таких прогулок Дина в преподнятом, мечтательном настроении, вызывая у матери беспокойство.
- Ты бы пригляделась получше к нашим деревенским парням, - увещевала ее матушка. – А то думаешь не весть о чем. Так и в девках засидеться недолго.
- Я на наших олухов с детства нагляделась. Не нравится мне никто.
- Ишь разборчивая какая! Может тебе принца подать? – прятала мать за язвительностью свои переживания о судьбе непутевой дочери.
- Может и принца, - не отказывалась Динаэль. – Если полюбится.
Мать только досадливо махала рукой и старалась нагрузить дочь побольше полезными делами. А Дина, шустро справившись с заданиями, торопилась сбежать в лес и дальше, к горам, чтобы снова любоваться на полеты драконов.
И вот в один не очень-то прекрасный день, выслушав очередную нотацию матери, юная эльфийка, накинув теплый плащ из небесно-голубой шерсти – под цвет своих глаз – и прихватив парочку бутербродов с сыром и яблоко, сбежала в лес, якобы насобирать очередных травок. Быстро наполнив корзинку, благо все места, где можно было найти нужные растения Динаэль изучила еще в детстве, девушка привычно направилась к горам. Плащ она надела не просто так: это в эльфийском Лесу царило вечное лето, а вот в соседних с ним местностях уже вовсю царствовала осень. Переступив границу Леса, Дина словно попадала в иной мир, в котором природа была далеко не так благосклонна к маленьким живым существам. Вот и сейчас ее плащ тут же рванул порыв холодного ветра, в лицо ударили сорванные с редких деревьев сухие листья.
Подняв голову к небу, эльфийка недовольно поджала губы. Темные тяжелые тучи стремительно неслись в вышине, грозясь в любой миг пролиться ледяным осенним дождем. Девушка тяжело вздохнула – вымокнуть ей вовсе не хотелось. Матушка, конечно же, вылечит, если дина простудится, но ведь сразу возникнут вопросы, где она могла подхватить насморк. А раскрывать свою тайную страсть не способным понять ее высоких порывов Динаэль совсем не желала.
Упрямо тряхнув головой, девушка направилась в сторону гор. Пока она пробиралась по каменистой тропке, над горами появилась первая фигурка купающегося в стремительных потоках воздуха дракона. Динаэль ускорила шаг. Ей не терпелось оказаться как можно ближе к «танцующему» дракону, чтобы в полной мере насладиться чудесным зрелищем. Добравшись почти до самых гор, она облюбовала большой валун, за которым и скрылась от пронизывающего ветра. Камень еще хранил тепло, накопленное за жаркое лето и не растраченное за парочку последних ненастных дней. Кроме того, он нависал над Диной, защищая от возможных капель дождя. Эльфийка уселась на небольшой камень, прислонилась спиной к валуну, потихоньку согреваясь, запустила зубки в бутерброд и погрузилась в созерцание полета дракона.
Она настолько погрузилась в это завораживающее зрелище, что не заметила, как оказалась уже не одна, и испуганно вздрогнула, когда рядом раздался вкрадчивый мужской голос:
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, светлая?
Дина резко повернула голову к говорившему, отчего капюшон с ее головы спал, открыв взору незваного путника чудесное золото волос. Эльфийка заметила, как из-под глубокого капюшона черного плаща сверкнули темные глаза незнакомца.
Танцующий дракон тут же был забыт. Динаэль откровенно испугалась и даже не пыталась спрятать свой страх. С детства она слышала рассказы женщин о коварстве и вероломстве человеческих мужчин, весьма падких на несравненную красоту эльфиек. От мысли, чем ей может грозить встреча с таким мужиком в столь уединенном месте, у девушки волосы зашевелились на голове, и она невольно еще сильнее вжалась спиной в камень.
Ее жест не остался незамеченным. Незнакомец криво ухмыльнулся, но с места не сдвинулся, продолжая откровенно разглядывать свою жертву. Динаэль столь же неотрывно смотрела на высокого, крепкого мужчину средних лет, на его довольно резкие черты лица, тяжелый подбородок, четко очерченные губы и холодный, буквально препарирующий взгляд карих глаз. Его внешность хоть и не отличалась особой красотой, но была вполне приятной по человеческим меркам, вот только… От незнакомца волнами расходились крайне неприятные флюиды. Дина даже поморщилась, словно унюхала нечто тухлое.
Мужчина еще шире осклабился.
- Что, моя магия тебе не по вкусу? Это ты зря! Темная энергия может творить чудеса покруче вашей магии жизни.
В подтверждение своих слов он сделал легкий пас рукой, свободной от сучковатого дорожного посоха, и к ногам девушки начала падать мертвая птичка, которой не посчастливилось пролетать мимо. Еще в полете пташка рассыпалась в прах, овеяв розовый подол Дининого платья серым пылевым облачком.
Юную эльфийку сковал ужас. Что может быть хуже для Светлой девушки, чем встреча с сильным и жестоким темным магом в пустынной местности, где даже на помощь позвать не выйдет – никто не услышит? Динаэль едва не разрыдалась от страха и бессилия, мысленно лишь взывая к духу Леса, особо не надеясь на его защиту. Ведь она сейчас была лишена спасительного лесного покрова, куда черному колдуну был вход заказан.
Мужчина, меж тем, нападать не спешил. Напротив, он медленно, чтобы не испугать свою жертву, приблизился и осторожно коснулся щеки девушки, очертил нежный овал лица, провел большим пальцем по алым губкам. Дина боялась шелохнуться, дабы не спровоцировать колдуна на активные действия.
- Знаешь, ты невероятно красива, - шептал маг, проводя рукой по длинным золотистым локонам. – Просто потрясающе красива! Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Мы даже можем стать друзьями. И даже больше…
Динаэль не заметила, как лицо мужчины оказалось слишком близко, а его губы осторожно накрыли ее приоткрытый ротик. Первый поцелуй в жизни - и с темным магом! Кто бы мог подумать? Дина в первый миг оторопела. Но потом светлая энергия, которая живет в каждом представителе Дивного народа как неотъемлемая его часть, буквально взбунтовалась, ощутив близость враждебной силы. И пусть магии в Дине были самые крохи, их возмущение привело девушку в чувство. Девушка с силой оттолкнула не ожидавшего сопротивления мужчину и с поистине эльфийскими ловкостью и проворством поскакала по каменистой тропке к спасительной кромке леса.
Она неслась изо всех сил, каждую секунду ожидая, что маг догонит ее и схватит. Но колдун, к ее великому удивлению и облегчению, в погоню не бросился. Лишь его смех разнесся над пустошью, подхваченный порывами ветра. Динаэль передернула плечами: от этого многообещающего смеха, в котором слышался азарт охотника, у нее по коже пробежали ледяные мурашки. И подтверждая ее самые худшие опасения, чернокнижник прокричал ей вслед:
- Не пытайся убежать от меня! Мы еще обязательно встретимся!
Не чуя под собой ног, эльфийка пролетела сквозь переливающуюся пленку магии жизни, ограждающей Лес от любого темномагического проникновения и воздействия, и рухнула на зеленую свежую травку. Грудь девушки тяжело вздымалась, руки тряслись, сердце готово было выскочить из груди, а в ушах все еще звучал жуткий смех колдуна.
Постепенно легкое колыхание листвы, пение птичек и стрекотание насекомых успокоили юную эльфийку. Она поднялась с земли и побрела в сторону дома, напряженно обдумывая само неприятное приключение и чем ей оно грозит. Только на полпути к дому до нее дошло, что корзинка с травами осталась там, у валуна. Но возвращаться сейчас туда было совершенным безумием, и Дина от подобной мысли сразу отказалась. Ничего, она пока наберет травки в подол плаща – надо же как-то оправдать свое отсутствие дома. А за корзинкой вернется через несколько дней. И будет осторожной, предельно осторожной. Еще одной встречи с темным магом она ни за что не желала.

***

Снова вырваться из дому в лес Дине удалось только дней через пять: матушке вдруг пришло в голову сделать ревизию всех запасов трав и зелий, и, естественно, дочь была вынуждена принять в этом поистине эпическом для семьи действе самое активное участие. «Ну а кто ж еще мне поможет?» - недоуменно воскликнула мать в ответ на вялые попытки юного чада отбрыкаться от столь сомнительной чести. В результате вместо прогулок по полному свежести и чудесных ароматов лесу Динаэль целыми днями рылась в кладовке, покрывалась с ног до головы травяной трухой и пыльцой и дышала немыслимой смесью запахов всевозможных растений. От аллергии ее спасало только эльфийское происхождение – таких заболеваний у Детей Леса в принципе не бывает.
Поэтому, едва матушка с удовлетворенным видом отряхнула руки и торжественно объявила, что необходимая степень порядка достигнута, Дина тут же отпросилась на прогулку. Довольная достигнутой степенью порядка в своем лекарском «хозяйстве», мать только махнула рукой, мол, иди куда хочешь, но не преминула строгим голосом крикнуть вдогонку:
- К ужину чтобы была дома!
И Дина поспешила за калитку, пока ей еще какого-нибудь «срочного» дела не придумали.
Девушку с невероятной силой тянуло поглазеть на драконов: такого длинного перерыва в ее прогулках за границу Леса еще не случалось. Однако, пока она рылась в ящиках и мешочках в кладовой матери, у дины было время подумать и понять, что возвращаться на прежнее место ни в коем случае нельзя – вдруг страшный маг ее там караулит? Повздыхав о потерянной корзинке – от матушки еще влетит «за разгильдяйство», - Динаэль обдумала новое место своих посиделок у подножия Драконьих гор. Добираться туда было, конечно, намного дальше, но зато была велика вероятность не встретить там колдуна: слишком каменистым и абсолютно безжизненным был тот участок, так что даже темному магу там было нечего делать.
Но уверенность Дины в безопасности длилась ровно до того момента, как она добралась до места выхода на нужную каменистую тропу. Замерев у магической пелены границы Леса, девушка испуганно замерла, не решаясь переступить черту, за которой окажется совершенно беззащитной. Но мир, просвечивающий сквозь радужную пленку плетений магии жизни, был тих и мирен. Ни одного движения, ни колыхания сухих травинок на ветру. И только когда над горами мелькнул силуэт вылетевшего на прогулку дракона, юная эльфийка собралась с духом и сделала последний шаг во внешний, весьма недружелюбно настроенный к чужакам мир.
Ее встретил промозглый холод, который за несколько секунд пробрал девушку до костей. Динаэль, зябко поежившись, посильнее закуталась в теплый плащ и, окинув окрестности взглядом и убедившись, что вокруг по-прежнему не наблюдается ни одного живого существа, двинулась в сторону гор. Была, конечно, вероятность, что опасность может ее поджидать за любым из валунов, коих в этом месте скопилось особенно много – видимо, обвалы и осыпи здесь случались довольно часто. И потому Дина пробиралась очень медленно, настроженно прислушиваясь к звукам. Однако все опасения оказались напрасными, и, приютившись за очередным крупным камнем, эльфийка наконец смогла расслабиться и погрузиться в столь любимое созерцание драконьего полета.
Прервать приятное времяпрепровождение ее заставил все тот же холод, который на время отступил, пока девушка двигалась. Но вот долго просидеть она не смогла. Пришлось вставать, прыгать, бегать на месте в попытке хоть ненадолго согреться. А когда дракон, налетавшись, покинул пределы видимости, скрывшись за пиками гор, то и Дине ничего не оставалось, как только развернуться и отправиться домой.
Но не успела она сделать и несколько шагов, как ее путь преградил… ну да, все тот же злополучный темный маг. Он выступил из-за скального обломка, начисто отрезая девушке возможность двинуться в сторону Леса.
- Ну, здравствуй, красавица! Я же обещал, что мы еще встретимся, а я слов на ветер не бросаю, - с довольной ухмылкой поприветствовал ее мужчина. – Куда же ты? Неужто не рада нашей встрече? – наигранно удивился маг, вздернув бровь, когда Динаэль невольно сделала пару шагов назад. – Нет, так не пойдет, - он покачал головой. – Ты, наверное, замерзла здесь, да и от дороги устала. А я был бы крайне негостеприимным хозяином, если бы не пригласил тебя на чашечку отличного травяного отвара.
- Нет-нет, со мной все в порядке, - поспешила уверить настойчивого ухажера эльфийка. – Я лучше домой пойду, а то матушка будет волноваться.
Попытка обойти мага по дуге не увенчалась успехом. Всего один его широкий шаг в сторону – и Дина оказалась прямо в объятиях довольно засмеявшегося колдуна.
- Пустите меня! Немедленно! – почти в истерике девушка забилась в его руках.
- Ну уж нет, милая. Я тебя несколько дней поджидал, так что никак не могу вот так просто отпустить тебя. Ты обязательно должна побывать у меня в гостях.
- Нет!..
Крик девушки потонул в возникшем вокруг них с магом пылевом вихре, на миг закрывшем собой все окружающее пространство. А когда Динаэль вновь распахнула глаза, то обнаружила, что находится уже совсем в ином месте. По спине девушки пробежал неприятный холодок.
- Ну вот мы и прибыли, - удовлетворенно выдохнул мужчина. – Добро пожаловать в мою берлогу! Располагайся.
Он выпустил девушку из объятий, и Дина смогла оглядеться. Жилище чернокнижника никоим образом не напоминало медвежью берлогу, как это должно было следовать из слов мага. Чистый и светлый домик, сложенный из необработанных крупных камней, был хоть и небольшим, но весьма уютным. Добротная деревянная мебель, мягкий диван с разноцветными подушками, бордовые бархатные шторы и прозрачный тюль на окнах и огромный, сложенный из тех же камней, что и стены, камин у одной из стен. Наверх вела деревянная лестница, пол покрывал большой, почти во всю комнату ковер. Небольшая дверь сбоку от камина вела в кухню, где колдун в данный момент гремел какой-то посудой. В общем, это было жилище совершенно обычного человека, и ничто не наводило на мысли о его в прямом смысле слова темных делишках. Было даже заметно, что к убранству дома явно приложила руку женщина, но вот самой дамы видно нигде не было.
Пока Динаэль боролась с возникшим у нее когнитивным диссонансом, пытаясь примирить в сознании образы мрачного черного колдуна и его простого и уютного жилища, мужчина вернулся в гостиную, неся в руках поднос с чайником, чашками и какими-то тарелочками, и принялся расставлять угощение на круглом столе, покрытом вышитой скатертью. Закончив сервировку, он с полупоклоном и широкой улыбкой изобразил приглашающий жест:
- Прошу!
Эльфийка сделала пару осторожных шагов навстречу мужчине и неуверенно остановилась. В ней боролись два чувства – внушенный с младенчества страх перед темной магией и ее носителями и элементарная вежливость, тоже глубоко вбитая воспитанием, тем более что маг выглядел сейчас крайне приветливым и абсолютно безопасным. Ходившая в человеческих землях сказка о маленькой девочке, носившей совершенно безвкусного – с точки зрения эльфийской моды - красного цвета шляпку и обманутой прикинувшимся добрым сером волке, в эльфийских землях была неизвестна – волков в Лесу, как, впрочем, и иных хищников, не водилось. Вот белочек там всяких, зайчиков – этих под каждой веткой и кустом встретить можно было, но они бедных наивных эльфиечек не обманывали и, естественно, не съедали.
Вот и пала Динаэль жертвой своего тепличного воспитания. Природная доброта и приветливость взяли верх над инстинктивным страхом перед черной магией, и девушка наконец расслабилась. Да и проголодаться и подмерзнуть, глазея на дракона, она успела. Поэтому юная эльфийка робко улыбнулась и, вежливо поблагодарив хозяина за приглашение, присела к столу.
Разлив ароматный травяной чай по миленьким чашкам с нарисованными на них незабудками, мужчина представился.
- Нирмарий, для тебя просто Нирм. Темный маг в двадцать шестом поколении – это по сохранившимся документам, а на самом деле, может, и древнее.
Такое панибратство смутило девушку, привыкшую к высокопарному и чопорному общению с незнакомцами, принятому в Лесу. Но маг, похоже, не обращал на подобные мелочи никакого внимания.
Нирм оказался весьма общительным, образованным и эрудированным человеком и интересным собеседником. Говорил больше он, Дина же вежливо с внимательно слушала. Из рассказа мужчины она поняла, что он овдовел пару лет назад и с тех пор живет отшельником в диких горах, куда не заходят никакие путники, занимается магическими изысканиями – из чистого интереса, а не ради мимолетной славы – и достиг уже немалых успехов в создании темномагических порталов. Здесь ему никто не мешает, тишина и покой позволяют продуктивно мыслить, а пищу он без труда добывает охотой – еще одним своим увлечением.
Нашлось объяснение и столь уютной обстановке в доме. Оказалось, оставшись в одиночестве и не имея желания тратить силы и время на уборку, маг просто накрыл все поверхности в доме плетением стазиса. Посуду мыл также с помощью магии, да и под прочие бытовые мелочи приспособил свой наследственный дар.
Дина слушала и все больше проникалась к Нирму симпатией. И правда, разве можно бояться мужчину со столь обаятельной улыбкой, так открыто смотрящего на тебя карими проницательными глазами, в которых светились мудрость и опыт. Нет, зря ее стращали темными магами, мол, им только и надо, что эльфийской кровушки надоить для своих мерзких опытов. Вон Нирм ее и чаем напоил, и баранками накормил. Кстати, а откуда взялись баранки?
А баранки и прочие печеные вкусности, а также крупы и сыр приносил из дальнего человеческого поселка верный пес мага. Хозяин привязывал ему на спину сумки и клал в них деньги и записку, что ему нужно. А хозяева лавочек, нагружали на пса продукты и брали денег ровно столько, сколько требовалось. Никому и в голову бы не пришло обмануть чернокнижника – расплата была бы ужасна. В результате маг-отшельник имел все необходимое, сам не напрягаясь общением с людьми и не напрягая их. Откуда брались у Нирма деньги, Динаэль спрашивать не стала, не ее это дело, в конце концов, а маг уточнять не стал.
Когда чай был допит, а баранок на тарелке заметно поубавилось, эльфийка засобиралась домой, с беспокойством поглядывая на нового знакомого – вдруг не отпустит? Но Нирм, заботливо укутав гостью в ее голубенький плащик, перенес ее порталом на место их первой встречи – поближе к ее дому. Заодно стребовал с нее обещание завтра снова прийти сюда для продолжения знакомства.
Девушка подобрала брошенную в прошлый раз корзинку. К ее удивлению, травы в ней оказались свежими, словно только что сорванными. Нирм снисходительно усмехнулся и сделал пас рукой, снимая с корзинки заклинание стазиса. Дина одарила его благодарной улыбкой. И тут вспомнила о вопросе, волновавшем ее с момента их сегодняшней встречи, но задать который она позабыла.
- А как ты нашел меня сегодня? Ведь ты не знал, где я буду.
- Все очень просто. Маг я, в конце концов, или кто? – усмехнулся мужчина. – Я в прошлый раз навесил на тебя маленький маячок.
- Но ведь… - изумилась эльфийка.
- Лес не пропускает темную магию, - закончили они в один голос, и Дина непонимающе уставилась на мага.
- Не пропускает, - согласно кивнул головой Нирм. – Но мой маячок настолько крошечный, буквально искра, что ваша пелена его просто не замечает. – И засмеялся: - Вот есть в ней такая лазейка. Я же обещал, что мы еще встретимся, а слов на ветер бросать я не привык.
Мужчина подмигнул девушке, тряхнул темной гривой волос и вдруг притянул ее к себе, крепко прижав к мощному телу.
- Ну что, красавица, подаришь мне прощальный поцелуй? – с хитрой усмешкой посмотрел на эльфийку темный маг и, не дожидаясь ответа, накрыл ее губы своими.
В этот раз поцелуй оказался совсем иным. Губы мужчины настойчиво подчиняли, лишали разума, мыслей и памяти, заставляли забыть обо всем, кроме того, что темный маг считает светлую девушку уже практически своей, доказывая это сейчас делом. Незаметная при прежнем общении властность и сила подавляли волю Дины – ненавязчиво, но уверенно, словно ее согласие на отношения с чернокнижником было уже получено. И юная эльфийка в первый миг даже дернулась возразить, но ее сопротивление очень быстро растворилось в новых, неизведанных еще чувствах, которые накрыли ее с головой лишая воли и желания отказаться от столь сладких ощущений.
Когда маг отстранился, ослабляя объятия, Динаэль едва стояла на ногах, а ее взгляд был совершенно рассеянным. Нирм улыбнулся уголками губ каким-то своим мыслям и слегка подтолкнул девушку в сторону Леса:
- Иди. Нам ведь не нужны лишние вопросы от твоих родителей, не так ли?
- А… - начала было Дина.
- А завтра мы встретимся на том самом месте, - терпеливо напомнил ей мужчина. – Я по маячку узнаю, что ты покинула Лес: светлый полог глушит его, и я искру своей магии на тебе почти не чувствую. Но стоит тебе пересечь границу, и я уже в курсе, что ты пришла.
Он еще раз подтолкнул девушку, едва заметно скользнув при этом ладонью по ее спине и на секунду задержавшись на весьма аппетитной попке. Но тут же убрал руку, словно ничего и не было. Но Дина еще долго ощущала заставившее ее покраснеть прикосновение мужчины, а также его пристальный взгляд, который провожал ее до самой границы Леса. Уже ступая сквозь радужную пелену магической защиты, она не выдержала и оглянулась, но мага уже не было. И только поднятая его порталом пыль оседала на холодные камни.
Эльфийка вспомнила прощальный поцелуй, и ее щеки вновь опалило жаром. Нет, она не смогла бы отказать себе в возможности еще раз встретиться с Нирмом. Ну и что, что он человек, не столь красив, как эльфы и будет жить гораздо меньше. Зато он такой мужественный, умный, обаятельный и… и… В общем, совершенно замечательный. А то, что он темный маг, так она сегодня убедилась, что не так страшен чернокнижник, как его малюют. Так что надо сейчас быстрее бежать домой, чтобы матушка ничего не заподозрила. А завтра… Завтра будет еще одна столь же душевная встреча с Нирмом. И плевать на последствия!