Роман "Splendid" от Джулии Куин

Вот для нас будет ПРАЗДНИК ! Джу, спасибо. Если не сможешь, мы подождем, не волнуйся. Нам самое главное знать, что мы прочтем этот роман.

 » Глава 18, 19

Уффф, девочки, наконец разобралась с документами и смогла до конца отредактировать эти главы) Здесь интим, что мы все так не любим переводить... Надеюсь, что первела его более менее прилично...А то в переводе интима у меня совем опыта нету! Продолжение выложу через 2-3 недели, постараюсь к тому времени 3 главы перевести)

Глава 18

Эмма открыла рот от изумления.
– Однако, – мягко продолжал Алекс, – Мне не кажется, что это самое подходящее место. Вы нашли эту проклятую расписку?
– Вообще-то, – насмешливо ответила она, – Нашла. – Она помахала листком бумаги у него перед носом.
– В таком случаю, я надеюсь, вы меня извините, когда я выброшу вас из окна. – Алекс схватил Эмму за руку и потащил ее через комнату.
– Подождите! – Воскликнула Эмма. – Мое пальто! Я подоткнула им щель под дверью. Кроме того, мне надо забрать свечу.
Она бегом пересекла комнату, подняла свое пальто и быстро завернулась в него.
– Ты похожа на какого-то бродягу, – пробормотала она.
Алекс сердито схватил тонкую восковую свечу с письменного стола и потушил ее, но прежде он угрожающе сверкнул глазами в сторону Эммы.
– Я иду, иду, – быстро сказала она, поспешив к окну.
Вероятно, она не двигалась достаточно быстро, поскольку он поднял ее сам и выбросил из окна, где она приземлилась на руки к ожидающему ее Данфорду.
– Вы тоже здесь? – слабым голосом спросила она.
– На вашем месте, я был бы рад моему присутствию. Эшбурн на грани взрыва.
Эмма в этом не сомневалась. Она огляделась вокруг в поисках Неда. – Что происходит? Почему они здесь?
Ее кузен только пожал плечами.
– Теперь ты можешь отпустить ее, Данфорд. – Алекс выпрыгнул из окна.
– Ваша свеча, – сказал он, протягивая Эмме кусочек воска, который она немедленно засунула в карман. – Давайте уходить отсюда.
– Может нам следует закрыть окно так, как было до этого? – предложила Эмма.
С неимоверным терпением Алекс повернулся к окну. – Данфорд, не подсадишь меня, пожалуйста?
Данфорд сложил руки так, чтобы Алекс мог поставить ногу, после чего тот приподнялся и закрыл окно.
– На самом деле, – сказала Эмма, как только Алекс вновь коснулся земли, – Окно было не полностью закрыто. Оно было приоткрыто где-то на три дюйма.
Алекс сделал глубокий вдох. Эмма нервно сглотнула, заметив, как мускул на его щеке начал дергаться.
Однако, он держался спокойно, повернувшись к другу. – Данфорд?
Данфорд снова сложил руки и приподнял Алекса вверх. Алекс приоткрыл окно на три дюйма.
– Так нормально? – спросил он самым опасно заботливым тоном, который Эмма когда-либо слышала.
Эмма все еще злилась на него. – Оно было немного больше приоткрыто, – раздраженно бросила она.
Алекс подвинул окно еще на дюйм.
– Немного меньше.
Он потянул его назад. – А теперь?
– Пожалуй, немного…ай! – Она потерла ребра, куда Нед с силой ткнул ее локтем.
– Мне кажется, так подойдет, – наконец сказала она, бросая суровый взгляд на своего кузена. – О, я нашла твою расписку! – воскликнула она, передавая ее Неду. – Чуть не забыла сказать тебе об этом. Это она, не так ли?
Нед развернул листок бумаги и облегченно вздохнул, когда прочитал его. – Я и не знаю, как благодарить тебя, Эмма.
– О, пустяки, Нед. На самом деле, я отлично повеселилась.
– А я, напротив, ничуть не повеселился, – медленно произнес Алекс, едва сдерживая гнев, который угрожал испепелить Эмму целиком. Он так волновался за нее. Безумно. Прошло восемь долгих часов между тем, как Данфорд рассказал ему, что Эмма и Белл придумали какой-то странный план, и тем, когда он наконец поехал к леди Моттрам, чтобы встретиться с ней. Восемь долгих часов расхаживания туда-сюда, хватанья за голову, сводящих с ума предположений, во что, ради всего святого, она впуталась и была ли в опасности. А когда он узнал, что она намеревалась проникнуть в дом Вудсайда, то хотел пробить кулаком стену. Восемь часов безумного волнения и подлинного ужаса на пустой, страдающий от тяжелого похмелья желудок, творили ужасные вещи с мужчиной, и заявление Эммы о том, что она повеселилась, определенно не улучшило его настроения.
Эмма инстинктивно отступила назад, когда увидела мрачное лицо Алекса.
– А теперь мы можем уйти или мне придется перекинуть вас через плечо? – спросил он с пугающим спокойствием.
Эмма проглотила нервный смешок, мудро предположив, что хихиканье было бы совершенно не уместно и, вероятнее всего, опасно для ее благополучия.
– Это…это не потребуется, – запинаясь, проговорила она.
Алекс обратил свой холодный взгляд на Неда. – Я надеюсь, вы сможете вернуться домой самостоятельно.
Нед кивнул. – Но как насчет Эммы? Ее нужно будет проводить.
Алекс схватил ее за руку и с силой притянул ее к себе.
– Я доставлю ее домой. Нам с вашей кузиной надо кое-что обсудить.
– Мы вполне можем отложить это обсуждение на завтра, – поспешно вставила Эмма, пытаясь высвободиться из хватки Алекса.
Но он держал ее крепко. – Я так не думаю.
Он кивнул Неду и зашагал вниз по улице так быстро, что Эмме приходилось едва ли не бежать, чтобы не отставать от него. Данфорд следовал за ними на почтительном расстоянии.
– Обязательно тащить меня? – задыхаясь, спросила Эмма.
– Если вы умная, то следующие несколько минут будете держать рот на замке.
– Однако, у меня не такие длинные ноги, как у вас, – недовольно пробормотала она. – Я не могу двигаться так быстро.
Алекс резко остановился. Не ожидавшая того Эмма врезалась в него. – Что еще? – рявкнула она.
– Я все еще могу перекинуть вас через плечо, – угрожающе предупредил он.
Эмма пронзила его уничтожающим взглядом. – Даже не пытайтесь, вы подлый мелкий грызун.
Алекс медленно выдыхал, сжимая и разжимая кулак, отчаянно стараясь сдержать в узде напряжение, сотрясавшее его тело.
– Идемте, – гневно проговорил он, снова потащив ее вниз по улице.
– Куда мы вообще направляемся? В случае если вы не заметили, я живу в противоположном направлении.
– Мы направляемся к дому Данфорда. Он всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Там мы сможем взять экипаж.
– Хорошо. Потому что я хочу, чтобы вы вернули меня домой немедленно, – фыркнула Эмма. – Ваше поведение сегодня вечером достойно сожаления.
Алекс в очередной раз остановился как вкопанный. Эмма снова врезалась в него.
– Вы стараетесь вывести меня из себя? – прошипел он.
Эмма задрала нос кверху. – Я действительно не забочусь о ваших чувствах, ваша светлость.
Алекс едва не съежился, услышав в какой подобострастной манере она назвала его титул. Он наставил на нее указательный палец, словно собираясь разразиться тирадой. Его лицо исказилось, когда он сжал челюсти и пытался подобрать слова. В конце концов, он опустил свой дрожащий палец. У него еще доставало чести, чтобы не затрясти ее до потери сознания посреди улицы. Не говоря уже о том, чтобы сделать это при Данфорде, слоняющемся в шести футах позади них. – Давайте продолжим путь, – только и произнес он, продолжая идти к дому Данфорда.

* * *

Через несколько минут Алекс остановился напротив небольшого опрятного дома Данфорда. Эмма вырвала руку из его хватки и вызывающе скрестила руки, ее взгляд тем временем метал молнии.
Данфорд подошел через секунд пятнадцать, лишь мельком взглянул на рассерженную парочку и произнес, – Я распоряжусь подать карету.
Он стал подниматься по передним ступенькам, за раз перепрыгивая через две. Добравшись до входной двери, он обернулся и сказал, – Ээ, почему бы вам обоим не подождать у меня в прихожей? Этим вечером некоторые приемы проходят неподалеку отсюда, а я уверен, вы не хотите, чтобы кто-нибудь увидел вас двоих посреди улицы. Особенно в вашем, ээ, костюме, Эмма.
Эмма тотчас же поднялась по ступенькам. – Я, вне всякого сомнения, не хочу быть пойманной в какого-либо рода компрометирующей ситуации, которая заманит меня в ловушку брака с этим чудовищем.
Алекс ничего не ответил; он просто поднялся по ступенькам и встал рядом с ней. Когда они оба благополучно вошли в прихожую Данфорда, Эмма украдкой взглянула на него. Мускул на его щеке по-прежнему дергался, а напряжение, исходившее от его плотно сжатой челюсти и неестественно выпрямленной шеи, было ощутимо.
Он определенно был зол. Возможно, даже так же зол, как и она сама. Но Эмма не понимала, почему ему вообще не все равно. Вчера днем он предельно ясно дал понять, как презирает ее, и его появление в кабинете Вудсайда, судя по всему с целью уберечь ее от некой опасной участи, весьма озадачивало.
– Карета ждет, – спокойно объявил Данфорд, возвратившись в прихожую несколько минут спустя со сложенными за спиной руками.
Алекс снова схватил Эмму за руку. Прежде чем уйти, он обернулся к Данфорду и сказал, – Я очень благодарен тебе за помощь.
– Ты заглянешь завтра?
– Я могу не закончить с ней до завтра.
Прежде чем Эмма успела расспросить его об этом зловещем заявлении, он вытащил ее из дома и спустился вниз по ступенькам. Бесцеремонно втолкнув ее в карету, Алекс направился к кучеру, отдал ему распоряжения, и после этого поднялся внутрь и сел рядом с ней.
Эмма мятежно скрестила руки и к тому же отдвинулась подальше, на самый угол мягкого сиденья. Ему не удастся вытащить из нее больше ни слова, мысленно пообещала она. Эмма не имела ни малейшего понятия, с чего это он решил, что имел право без спросу вмешиваться в ее дела, распоряжаться ее жизнью, а потом обойтись с ней, как с ненужным мусором. Она сердито выдохнула, а затем сжала губы, решительно отвернувшись и смотря в окно.
Однако через одну-две минуты она осознала, что больше не могла сдерживать свой гнев и выпалила, – Вы своевольный грубиян! Как вы посмели так себя вести сегодня вечером!
– Грызун, чудовище и грубиян – все за один вечер, – простонал Алекс. – Это, должно быть, один из лучших дней в моей жизни.
– Я рада. – Эмма снова отвернулась к окну. – Что за чертовщина! – вдруг завопила она, разворачиваясь лицом к Алексу. – Мы только что проехали мой дом. Куда мы едем?
– Мы едем ко мне домой.
– Вот еще один пример вашей проклятой самонадеянности! – вскипела Эмма. – По какому праву вы крадете меня из моего дома!
– Если вы припоминаете, я не крал вас из вашего дома. Я украл вас из дома Вудсайда, и поверьте мне, вам гораздо безопаснее в моих руках, чем было бы в его.
– Я требую, чтобы вы немедленно развернули эту карету назад и отвезли меня домой.
– Я действительно не вижу, как вы можете что-либо изменить в этой ситуации, Эмма.
Она отодвинулась назад. – Вы угрожаете мне?
Алекс подался вперед, так что его нос почти что касался ее носа. – Да.
Словно по команде, карета остановилась. Алекс быстро спешился, и когда Эмма не сдвинулась с места, он снова нагнулся внутрь, вытащил ее и перекинул через плечо. – Вы нам больше не понадобитесь! – крикнул он кучеру.
С сопротивляющейся и ворчащей Эммой (у нее было достаточно здравомыслия, чтобы понять, что крик обернется множеством зрителей, огромным скандалом, а затем, скорее всего, презренным замужеством), Алекс с трудом поднялся по ступенькам и прошел в холл, пинком захлопнув дверь с сердитым стуком.
– Вы собираетесь опустить меня вниз? – наконец потребовала Эмма.
– Не сейчас, – выдавил из себя Алекс, поднимаясь по еще одному лестничному пролету.
– Куда вы меня несете? – рассерженно спросила она, вертя головой из стороны в сторону, чтобы определить свое местонахождение.
– Туда, где мы сможем поговорить.
– Где мы сможем поговорить или где вы сможете прочитать мне лекцию?
– Вы испытываете мое терпение, миледи.
– Неужели? – язвительно спросила Эмма. – А я надеялась, что уже испытала его.
Алекс миновал дверной проем и захлопнул дверь ногой, наконец осторожно бросив Эмму на огромную кровать под балдахином. Она тотчас же безрассудно рванулась к двери, но Алекс ловко перегородил ей дорогу, снова положил ее на кровать, пересек комнату и запер дверь с громким щелчком.
– Почему вы –
Алекс выбросил ключ в окно.
– Вы сошли с ума? – Эмма подбежала к окну, оценивая расстояние до земли.
– Вы никогда не достанете его, не поранившись, – сказал он. – Вы, моя дорогая, моя слушательница поневоле. И поверьте мне, у меня есть что сказать вам.
– Отлично! – парировала Эмма. – У меня тоже есть что сказать вам.
– Эмма, – с угрожающей мягкостью произнес он. – Сейчас тебе следует помолчать.
– Прекрасно, – заявила она, скрещивая руки. – Говорите.
Алекс внимательно изучил черты ее лица. Было не похоже, чтобы она хоть немного раскаивалась, но он был так зол на нее, что все равно начал свою тираду.
– Во-первых… – прогремел он.
– Не возражаете, если я сниму пальто? – саркастически перебила Эмма. – По-видимому, мне придется побыть вашей гостьей какое-то время.
– Вне всякого сомнения.
Эмма расстегнула пальто, сняла его и положила на ближайший стул.
– Что, черт возьми, на тебе одето? – завопил Алекс.
Эмма посмотрела вниз на свои бриджи. – Ради бога, Алекс. Не могу же я обыскивать чужой дом в вечернем платье.
Алекс скользнул взглядом по ее стройной фигуре, каждый изгиб которой неприлично обтягивали бриджи. Его мускулы напряглись, и его гнев еще больше усилился из-за бурной реакции его тела на нее. – Ты только что дала мне еще один повод, чтобы накричать на тебя, – процедил он. – Я не могу поверить, что твой кузен позволил тебе выйти из дома в таком виде.
– О, перестаньте, – усмехнулась Эмма. – Вы ничего не сказали об этом в кабинете Вудсайда. На мне не было пальто, – напомнила она ему.
– Я не заметил, – бросил Алекс. – Там было темно.
Она пожала плечами. – Начинайте читать свою нотацию, вы ведь собираетесь? У меня был долгий день.
Алекс сделал глубокий вздох. Он был уверен, что она умышленно провоцировала его. Он мог понять ее. Она имела полное право злиться на него, учитывая его вчерашнее поведение. Но это не оправдывало ее вопиющее пренебрежение к собственному благополучию этим вечером. – Ты хоть понятия имеешь, какой опасности подвергла себя сегодня вечером? – наконец спросил он, стараясь говорить спокойным тоном.
– У нас был очень хороший план, – ответила Эмма. – Который прекрасно сработал.
– О, правда? Расскажи мне, пожалуйста, об этом вашем плане. Что бы ты сделала, если бы Вудсайд неожиданно пришел домой, в то время как ты обыскивала его кабинет?
– Белл отвлекала его у леди Моттрам. Она обещала нам, что не позволит ему уйти до полуночи.
– А что, если бы ей не удалось? – потребовал Алекс. –Твоя кузина вряд ли достаточно сильна, чтобы удержать рослого мужчину.
– О, подумайте головой, – процедила Эмма. – Вудсайд пускал по ней слюни на протяжении года. Он никогда не покинул бы вечер, пока она флиртовала с ним.
– Но вы не могли быть в этом уверены. Он мог заболеть, и ему пришлось бы уйти.
– Это называется обдуманным риском, ваша светлость. Мы подвергаемся ему каждый день.
– Проклятие, Эмма! – взорвался Алекс, проводя рукой по волосам. – Из всех опрометчивых, чертовски глупых поступков! Если бы Вудсайд поймал тебя, то мог бросить в тюрьму! Или хуже! – многозначительно добавил он.
– Я должна была рискнуть. Нед попал в беду, и ему нужна была помощь. Я не оставляю в беде людей, которых люблю, – резко произнесла она.
Что-то внутри Алекса сломалось в этот момент, и он схватил ее за плечи, тряся и сжимая так, словно от этого зависела его жизнь. – Ты хоть понятия имеешь, как я о тебе беспокоился? А?
Эмма сглотнула, крепко зажмурив глаза, стараясь подавить слезы, которые непрерывно текли по ее щекам почти целый день. Ей надо взять себя в руки. Она не могла позволить ему увидеть ее слезы.
Алекс перестал трясти ее, но не ослабил хватку, и Эмма нашла его прикосновение странно успокаивающим. Жар его тела, казалось, проникал через ее рубашку, и маленькая частица Эммы стремилась броситься к нему и зарыться в его сильных руках. Но большая часть Эммы была все еще уязвлена его жестоким поведением за день до этого. Его недоверие ранило ее в самое сердце. – Я не знала, что вы беспокоились, ваша светлость, – ответила она очень тихо.
– Что ж, это так! – гневно произнес он, отвернувшись от нее и стукнув руками о его письменный стол. – Я чертовски сильно беспокоился. Я чуть не сошел с ума сегодня, зная, что ты была вовлечена в какую-то нелепую авантюру и не в состоянии остановить тебя.
– Как вы узнали? – спросила Эмма, усаживаясь на краешек кровати.
– Данфорд подслушал твой разговор с Белл сегодня днем, – честно признался Алекс. – Он слышал, как ты сказала, как важно было, чтобы Белл встретилась с Вудсайдом у леди Моттрам сегодня вечером. Принимая во внимание репутацию Вудсайда, мы оба были в ужасе.
– Я думала, вы были бы довольны оставить меня на растерзание волкам.
– Я совершил ошибку вчера, – хрипло произнес Алекс, все еще отворачиваясь от нее. – Я сожалею.
Глаза Эммы расширились от изумления, когда она услышала его признание. Он был гордым человеком, и она не думала, что извинения давались ему легко. Пока он стоял, наклонившись к столу, каждый дюйм его тела выдавал подлинное напряжение и боль. Это было нелегко для него, она знала об этом. И, по всей видимости, он терзался угрызениями совести за свое поведение. Ее сердце рванулось к нему, она бы не смогла остановить его, даже если бы попыталась, она так сильно любила его. Но ни одно из его нежных чувств не могло заглушить ее боль. – Я принимаю твои извинения, – сказала она со спокойным достоинством.
Алекс обернулся, надежда и сомнение светились в его глазах.
– Но это не означает, что я смогу забыть обо всем, – печально добавила Эмма. – Мы не сможем вернуться к прежним отношениям.
– Эмма, если тебе нужны были деньги для Неда, ты могла попросить их у меня.
– Что мне надо было делать, Алекс? Прийти прямо к тебе и попросить заем в десять тысяч фунтов?
– Я бы дал их тебе.
– Я в этом не сомневаюсь, но я бы чувствовала себя неловко, так же, как и Нед, я думаю. Кроме того, это казалось глупо, когда у меня самой более чем достаточно денег. У меня есть наследство здесь, в Лондоне. Оно находится в доверительном фонде, пока мне не исполнится двадцать один год. – Она нервно сглотнула, отведя взгляд и рассматривая средневековый гобелен, висевший на стене. – Или пока я не выйду замуж.
– Понимаю.
– Я просила тебя жениться на мне не только из-за денег, – с жаром выпалила Эмма, все еще не в силах повернуться и встретиться с взглядом его изумрудных глаз. – Видимо, это натолкнуло меня на мысль о том, чтобы попросить тебя, но это не являлось причиной моего поступка. Мне кажется, это было предлогом. Я хотела тебя так сильно, и чувствовала себя пойманной в ловушку. Мужчина может выбирать, на ком он хочет жениться и когда, но женщина должна сидеть дома и ждать предложения. Я боялась, что ты никогда его не сделаешь.
Алекс вздохнул. Если бы она только подождала три дня, то всех этих неприятностей можно было бы избежать.
– Деньги были лишь предлогом, – печально продолжала Эмма. – Наверное, я решила, что если у меня есть достаточно убедительная причина, то я могу пренебречь традициями и попросить тебя жениться на мне вместо того, чтобы ждать. Не думаю, что набралась бы смелости для этого, если бы не нуждалась в деньгах для Неда.
Алекс подошел к кровати и сел рядом с ней, взяв ее руку в свою. – Ты можешь понять, почему я так отреагировал? – спросил он, поглаживая кисть ее руки большим пальцем. – Всю мою сознательную жизнь меня преследовали алчные женщины, стремящиеся заполучить титул. Когда ты сказала, что тебе нужны деньги, я не знаю, что произошло. Я просто обезумел.
– Я вообще не понимаю, как ты мог так обо мне подумать. – Эмма подняла на него глаза, в них читалась боль. – Разве ты не знаешь меня?
Алекс отвел взгляд, не в состоянии подобрать слова, которые могли бы выразить, как он раскаивался.
Тишина казалась бесконечной, пока Эмма наконец не сказала. – Тебе следовало доверять мне.
– Я знаю. Я сожалею.
– Я могу понять, почему ты пришел к ошибочным выводам, – произнесла она, ее голос слегка дрожал. – Но ты даже не остановился, чтобы подумать. Ты просто обошелся со мной как с обычной проституткой и выбросил из своего дома. Ты даже не дал мне объясниться.
Алекс не мог смотреть ей в глаза.
Эмма вытерла слезу, угрожающую скатиться по ее щеке. – Я думала, ты знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не «жадная маленькая сука».
Алекс вздрогнул, когда она повторила жестокие слова, которые он выпалил в гневе. – Я знаю, что был не прав, Эмма. Поверь мне, у меня не заняло много времени, чтобы осознать, что я неправильно тебя понял.
– Я не знаю. Мне очень неприятно знать, что ты не доверяешь мне.
– Но я доверяю. Теперь доверяю.
Эмма печально улыбнулась. – Ты говоришь, что доверяешь. Я уверена, ты веришь, что это так. Но я не уверена, что ты вновь не сделаешь таких же выводов. Ты прожил десять лет, ненавидя женщин. Нелегко избавиться от такого сильного чувства.
– Я не ненавижу женщин, Эмма.
– Ненависть, недоверие. Это почти одно и то же.
– Я признаю, что я не высокого мнения о большинстве женщин, – сказал Алекс, сжимая ее руку. – Я не знал ни одну из них, не считая моей семьи, которую мог бы уважать. Но ты изменила это. Ты разбила вдребезги все предубеждения, которые я имел против женщин.
Эмма облизала губы, вновь пережив ужасную сцену в гостиной Алекса. – Очевидно, нет.
– Ради всего святого, Эмма, дай мне еще один шанс! – внезапно воскликнул он, вскакивая на ноги. – Ты права! Вчера я свалял дурака, потому что не доверился своей интуиции. Я знал, в тебе было все, что я хотел видеть в женщине, но боялся признать это. Довольна? – Алекс, тяжело дыша, расхаживал по комнате. Уперев руки в боки, он уставился на тот же самый гобелен, что приковал взгляд Эмма несколько минут назад. Он не обернулся посмотреть на нее, когда наконец сказал, – Но сейчас ты делаешь то же самое, что и я. Ты не достаточно доверяешь мне, чтобы понять, что я сделал выводы из своей вчерашней ошибки.
– О, Алекс, – застонала Эмма, обхватив голову руками. – Я в таком замешательстве. Мне кажется, что у меня голова идет кругом с тех пор, как я тебя встретила.
– Ты в замешательстве? – переспросил Алекс, обернувшись и изогнув губы в насмешливой улыбке. – Ты перевернула всю мою жизнь вверх дном. Ты знаешь, сколько проклятых балов я посетил за последние два месяца?
Под ее смущенным взглядом он продолжал, – Больше, чем за последние десять лет! Я не люблю светские вечеринки. Я ненавижу светские вечеринки. Но я посещал их все с радостью только, чтобы быть рядом с тобой.
Эмма подняла на него полные слез глаза. – Я хочу, я знаю что делать, – сказала она грустно. – Не мог…не мог бы ты просто… – Она прикусила губу, с трудом подбирая слова. – Не мог бы ты обнять меня?
Алекс поднял голову, услышав ее просьбу, и его сердце забилось быстрее. Он пересек комнату, сел рядом с ней, обвил ее руками, коснувшись губами нежной кожи около ее уха.
Эмма закрыла глаза, наслаждаясь теплом и покоем, которые обрела в его руках. Когда к ней вернулся дар речи, ее голос был слаб и дрожал. – Мне кажется, что если ты будешь так обнимать меня, то, возможно, мне удастся забыть о своей боли.
Алекс обнял ее еще сильнее. – Я так сожалею, Эмма, – пробормотал он. – Так сильно сожалею.
Эмма кивнула, наконец позволяя слезам, которые она сдерживала весь вечер, скатиться по ее щекам. – Я знаю. И я сожалею, что заставила тебя так сильно беспокоиться сегодня. Я не сожалею о том, что сделала, – всхлипнув, добавила она с застенчивой улыбкой. – Но я сожалею, что принесла тебе столько беспокойства.
Алекс прижал ее к себе. – О Боже, Эмма, – произнес он хрипло. – Пожалуйста, не заставляй меня больше переживать нечто подобное снова.
– Хорошо. Я постараюсь.
Алекс отодвинулся так, чтобы видеть ее лицо.
– Я заставил тебя плакать, – прошептал он, касаясь ее щеки. – Мне так жаль.
В теплом кольце рук Алекса Эмма позволила пролиться всем слезам, которые переполняли ее последние два дня и с которыми она отважно боролась, чтобы скрыть от глаз обеспокоенных родственников. С каждой скатившейся слезой ей казалось, что камень сваливается у нее с души, и вскоре она почувствовала, как ее тело расслабилось. В какой-то момент слезы перестали течь у нее из глаз, и Алекс уложил сонное тело Эммы на свою огромную кровать. С довольной улыбкой на лице он снял с нее туфли, накрыл ее одеялом и поцеловал, пожелав доброй ночи.


Глава 19

Несколько часов спустя веки Эммы с трепетом открылись, и она сонно осмотрела окружающую ее обстановку. Глубоко вздохнув и по-кошачьи зевнув, она несколько раз моргнула, пока ее глаза не привыкли к темноте. Слабый запах мускуса витал в воздухе, и она несколько раз фыркнула, не привыкшая к подобному аромату в своей спальне. Еще раз вдохнув пьянящий аромат, она снова зевнула, зажмурив глаза и переворачиваясь на другой бок. С тихим вздохом она вновь открыла глаза. А затем они распахнулись еще шире от изумления, когда она обнаружила лицо Алекса в менее чем дюйме от себя.
Именно тогда Эмма поняла, что тяжесть, лежавшая на ее бедрах, была ногой Алекса. Она прерывисто задышала, ошеломленная этой близостью.
– О Боже, – выдохнула она, оставаясь неподвижной, чтобы не разбудить мужчину, спавшего рядом с ней. У нее не было ни малейшего опыта, как поступать в подобного рода ситуациях. Если она шевельнется, то скорее всего, разбудит его. С другой стороны, у нее так бешено колотилось сердце, что она знала, что никак не сможет снова уснуть.
Ей пришло в голову, что вероятно, она должна закричать. Или упасть в обморок. Так, подумала она, благовоспитанная леди должна была поступить в подобной ситуации. Но с другой стороны, благовоспитанная леди вообще не должна была оказаться в подобной ситуации. Так или иначе, Эмма действительно не думала, что крик что-либо решит. И обморок казался довольно бессмысленной попыткой; ничего толком нельзя было предпринять в бессознательном состоянии, и когда она очнется, то столкнется с тем, с чего и начала. Кроме того, усмехнувшись подумала Эмма, она совсем не преуспела в падании в обморок без достаточного удара по голове.
Очевидно, разразится скандал, если Алекс и ее семья не поведут себя крайне осмотрительно. Все-таки ей очень повезло, что дядя Генри и тетя Каролина еще не заметили ее отсутствия. Когда они уезжали на бал к леди Моттрам, Эмма убедила их, что ляжет спать пораньше из-за головной боли. Они очень волновались за нее, потому что она выглядела крайне подавленной и усталой в последние два дня. Они велели Эмме немного отдохнуть, и она была уверена, что они не побеспокоят ее, когда вернуться. Конечно, Нед будет знать. Так же как и Белл, которая наверняка все выведает у брата, как только вернется домой.
Все обойдется, если только она доберется до дома до рассвета, прежде чем слуги начинали заниматься их повседневными делами. Ее кузены, должно быть, оставили парадную дверь незапертой для нее. Эмма криво усмехнулась. Белл и Нед, скорее всего, ждут ее в парадной гостиной, по очереди высматривая ее появление в окно, чтобы впустить внутрь. Она ни за что не упустили бы возможности послушать историю, которую расскажет Эмма, чтобы объяснить свое длительное отсутствие.
Эмма повертела головой из стороны в сторону и украдкой взглянула на часы, стоявшие у Алекса на тумбочке. Было без двадцати четыре утра. Генри, Каролина и Белл скорее всего вернулись от леди Моттрам около двух часов назад. У нее еще много времени. Особого значения не имело, уедет ли она сейчас или через полчаса. Независимо от этого, ущерб уже был нанесен.
Должным образом оправдав свое бездействие, Эмма довольствовалась тем, что лежала на огромной кровати и изучала лицо Алекса. Он выглядел совсем мальчишкой, пока спал. У него были темные, дьявольски длинные ресницы, покоившиеся у него на щеках, и Эмма не в первый раз пожалела, что такие же ресницы не обрамляют ее глаза. Его волосы были взъерошены из-за сна, а губы слегка приоткрыты от размеренного дыхания.
Голая рука Алекса покоилась поверх одеяла, и Эмма могла видеть верхнюю часть его груди. Она никогда прежде не видела его без рубашки, и она протянула руку, страстно желая коснуться его груди, чтобы почувствовать ее на ощупь. Ее глаза проследили за его кожей до того места, где она скрывалась под одеялом. Он определенно снял рубашку, но что насчет его бриджей? Эмма ахнула от изумления. Господи помилуй, неужели он был голый?
Нога, лежавшая на ее бедрах, внезапно очень странно дрогнула. Эмма прикусила нижнюю губу, стараясь придумать, как выбраться из постели, не разбудив его. Алекс издал какой-то сонный звук, поменяв положение своего тела. Он придвинулся ближе к ней, и Эмма обнаружила, что еще сильнее придавлена его ногой. Казалось, существовал только один способ определить степень его наготы. Глубоко вздохнув, она просунула руку под одеяло и скользила ею вниз, пока не коснулась мягких упругих волос на его колене. Эмма быстро отдернула руку. Он определенно был не в бриджах.
Если он был без рубашки и без бриджей, существовало только одно место, с которого он, возможно, не снял одежду, дабы пощадить ее скромность. Эмма судорожно сглотнула. Она, конечно, не собиралась просунуть руку под одеяло и коснуться его там. Она даже не знала точно, чего ожидать.
Эмма прибегнула к другой тактике. Очень медленно и очень осторожно, она спускала одеяло, прикладывая огромные усилия, чтобы не потревожить Алекса. Как только покрывало было спущено достаточно, она всмотрелась, но не смогла ничего различить среди всех этих теней. Призвав на помощь всю свою храбрость, она наклонила голову под одеяло, по-прежнему держа его достаточно высоко, чтобы под него проникало слабое мерцание лунного света, заливавшего комнату. Было все еще слишком темно, чтобы различить что-либо. Эмма скорчила гримасу и признала свое поражение. Если бы она просунула голову еще дальше под одеяло, то могла кое во что врезаться, а этого она, конечно, не хотела. Она осторожно выпрямилась, возвращая свою голову на прежнее место, на подушку рядом с Алексом.
Его глаза были открыты.
Эмма задержала дыхание и присмотрелась поближе. Его глаза были определенно открыты, и даже в темноте она смогла различить смех, таившийся в их зеленых глубинах.
– Я не снял с себя нижнее белье, если это то, что ты пыталась разглядеть, – сказал он, и Эмма могла поклясться, что слышала улыбку в его голосе.
– Я не такой подонок, – добавил он.
– Спасибо, – искренне произнесла Эмма.
– Ты заснула, и у меня не хватило духу тебя разбудить. Ты так прелестна во сне.
– Ты тоже, – не смогла сдержаться она.
– Спасибо, – ответил он так же искренне. – Как давно ты проснулась?
– Недавно.
– Тебе было не холодно?
– О, нет, – мягко произнесла Эмма, поражаясь нелепости ситуации. Она лежала там, в постели рядом с мужчиной, в его постели, было около четырех часов утра, и они разговаривали так вежливо, словно находились в гостиной. Она вздохнула, обведя взглядом потолок. – Мы должны быть очень осторожны, когда ты привезешь меня домой, – наконец сказала она. – Если мы будет вести себя очень тихо, то никого не разбудим, и сможем избежать скандала.
– Не беспокойся об этом, – бесцеремонно заявил он. – Я обо всем позабочусь.
Эмма откинулась на спинку кровати. Алекс не предпринял попытки убрать свою ногу, и она покоилась между ее ногой и бедром.
– Это очень приятно, – заметил он. – Я не привык с кем-либо делить эту постель.
– О, в самом деле, Алекс, – усмехнулась Эмма. – У тебя были сотни любовниц. Это всем известно.
Алекс широко ухмыльнулся. – Ревнуешь? Пожалуй, это хороший знак.
– Я не ревнива.
– Между прочим, у меня не было сотни любовниц. Даже я не настолько мужественен для этого. Признаю, я не жил как монах, но у меня не было любовницы уже достаточно долгое время.
Эмма повернулась лицом к нему, в ее глазах читался вопрос.
– По крайней мере, месяца два, я полагаю.
Примерно столько же они были знакомы. Эмме было приятно это услышать.
– И, – продолжал он, – Я, конечно, никогда не приводил их сюда. Ты, моя дорогая, первая, кто украсил мою постель.
– Это прозвучало так, будто мы сделали то, чего на самом деле не было.
Алекс воздержался от комментариев, он просто взял ее за руку и притянул к себе. – Ты слишком далеко, – пробормотал он.
У Эммы перехватило дыхание, когда он прижал ее к своему твердому телу. Завернутая в одеяло, его кожа стала очень горячей, и этот жар проникал через ее одежду. – Возможно, – допустила она. – Но теперь мне кажется, что я слишком близко.
– Вздор, – выдохнул Алекс, запуская руки в густую копну ее волос. – От тебя чудесно пахнет.
– Мыло с ароматом розы, – произнесла она дрожащим голосом.
– Мне кажется, я люблю мыло с ароматом розы. – Он коснулся губами кончика ее носа. – Я также думаю, что на тебе слишком много одежды.
– А вот это точно не верно.
– Ты замолчишь? – Губы Алекса переместились к ее лицу, и он поцеловал ее закрытые веки. Эмма почувствовала, как ее решимость тает, и осознала, что хотела, чтоб ее соблазнили ничуть не меньше, чем он хотел этого. Пока он продолжал покрывать ее лицо легкими поцелуями, она пыталась объяснить свое поведение. Она знала: то, что она делала, было неправильно. Или, по крайней мере, так все твердили. Но что-то внутри Эммы подсказывало ей, что это было самым правильным, что здесь и сейчас, лежа в его объятиях, она принадлежала Алексу.
Казалось, будто все тепло в мире сосредоточилось внутри него и теперь светилось в его изумрудных глазах, смотрящих на нее. И неужели она действительно была отъявленной грешницей, если любила его так сильно? Эмма так не думала. Она заслужила этот миг счастья. Приняв решение, она глубоко вздохнула и приподняла лицо навстречу к нему, слегка приоткрыв губы, когда его рот накрыл ее рот.
Алекс тотчас же ощутил перемену в ней, и желание, которого он едва ли не опасался, пронзило его тело, как только он понял, что она не собиралась отвергать его.
– О Боже, Эмма я так сильно хочу тебя, – простонал он. – Я так долго хотел тебя.
Расстегивая мужскую рубашку, которая все еще была на ней, он увидел, что его пальцы дрожат, и смущенно улыбнулся, почувствовав себя неоперившимся юнцом. По мере того как каждая пуговица освобождалась из своего отверствия, у Алекса возникло такое ощущение, словно он разворачивал хрупкое сокровище. У него перехватило дыхание, и он осознал, что никогда прежде не чувствовал такого волнующего, возбуждающего ожидания. Наконец последняя пуговица была расстегнута, и он развел края рубашки, открывая шелковую женскую сорочку, которая обнажала больше, чем скрывала.
Он положил свои сильные руки ей на живот и медленно натягивал сорочку вверх, шелковая ткань возбуждающе терлась о сияющую кожу Эммы. Она дрожала, неспособная и не имеющая желания сдержать свою реакцию на неведомые ей прежде, но прекрасные ощущения, которые вызывали прикосновения рук Алекса к ее коже через тонкий шелк рубашки. Господи, как она хотела его, хотела этого. Все ее тело было объято огнем, сгорая от сдерживаемого неделями неудовлетворенного желания.
Алекс остановился, когда подол сорочки был задран чуть ниже ее грудей. Он встретился с ней глазами, предлагая ей последний шанс остановить его, но все, что он увидел в этих фиолетовых озерах, было желание и доверие. – Приподнимись на секунду, – хрипло произнес он.
Эмма повиновалась, и он снял сорочку через ее голову, втянув в себя воздух, когда ее полные груди наконец открылись его взору. – Ты так прекрасна, – пробормотал он, взглянув на нее с благоговением. – Так прекрасна.
Эмма вспыхнула под его пристальным взглядом, ее кожа покалывала в ожидании. Когда он обхватил ее грудь рукой, она затаила дыхание, едва способная постигнуть ощущения, которые пронзили низ ее живота. А затем он сжал ее грудь, и Эмма поняла, что пропала. – О, Алекс, – простонала она, утопая в наслаждении. – Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня.
У Алекса вырвался смешок. – Как пожелаешь, моя дорогая. – Он наклонился и обхватил ее розовую маковку губами, нежно посасывая, пока рука продолжала поглаживать ее другую грудь.
Эмма едва не вскрикнула. – О, Боже мой! – воскликнула она. – Я не это имела в виду.
– Ммм, я знаю, но это очень приятно, не правда ли?
Эмма не могла отрицать этого, поэтому она запустила руки в его густые волосы, сильнее прижимая его к себе. Если она будет держать его достаточно близко, обезумев, решила она, то он никогда не сможет прекратить все те восхитительные вещи, что он проделывал с ней.
Алекс улыбнулся, в то время как его губы прокладывали дорожку вниз к ее животу, остановившись, чтобы обвести языком вокруг ее пупка. – Мне кажется, нам кое-что надо сделать с этими проклятыми бриджами. – Он расстегнул пуговицы и медленно спустил их вниз. – В бриджах ты, конечно, выглядишь прелестно, но не думаю, что позволю тебе вновь выйти в них из дома. – После быстрого рывка бриджи Эммы присоединились к ее рубашке и ночной сорочке, лежавшим на полу, а Алекс подтянулся так, что его нос касался ее носа. – Не думаю, что кому-либо еще следует знать, какая у тебя круглая попка. – Словно в доказательство этого, он обхватил ее ягодицы руками и сжал их, подтянув ее поближе к себе.
– Вот это да, – выдохнула Эмма. Сейчас она была совершенно голая, за исключением нижнего белья, и он казался таким горячим и твердым. Она робко погладила теплую кожу его спины, страстно желая коснуться его, но не уверенная, как это сделать. – Тебе…тебе нравится это? – спросила она.
– Боже мой, Эмма, – хрипло произнес Алекс. – Один твой вид вызывает у меня желание. Ты понятия не имеешь, что со мной делает твое прикосновение.
Эмма покраснела, но не перестала гладить его спину, и когда Алекс потянулся, чтобы снять последнюю деталь ее одежды, она не предприняла никаких попыток остановить его. – Тебе придется снять и твои, тоже, – сказала она, не в состоянии поверить в собственную смелость. – Возможно, я и новичок в этом, но даже я знаю, что ничего не получится, пока на тебе нижнее белье.
Алекс громко рассмеялся над этим и чуть не выпалил, как сильно он ее любит. Но он сдержался, будучи не совсем готов объявить о своих чувствах, прежде чем она сделает это. Вместе этого, он быстро справился с имеющейся проблемой, сняв свое нижнее белье и накрыв ее тело своим.
Сердце Эммы бешено забилось, когда губы Алекса завладели ее губами. Его руки, казалось, были повсюду, поглаживая, исследуя и пощипывая, однако она все еще хотела большего. Наконец, его рука опустилась на средоточие ее женственности, и она почувствовала, как выгибается на кровати от удовольствия. Хотя Алекс ласкал ее там однажды, и она знала, чего ожидать, каким-то образом все казалось гораздо сокровеннее теперь, когда они лежали в кровати, а их голые, пышущие жаром тела соприкасались друг с другом. Внезапно она почувствовала, как его указательный палец проник в ее лоно, и все ее потаенные мышцы сжались.
– Шшшш, – произнес он. – Я всего лишь хочу удостовериться, что ты готова принять меня. Моя плоть больше, чем мой палец, и я не хочу причинить тебе боль.
Эмма немного расслабилась, и Алекс продолжил свои возбуждающие движения, большим пальцем лаская заветный бугорок в ее чувствительной плоти.
Когда наслаждение пронзило ее, Эмма почувствовала себя влажной от желания и застонала, ее бедра инстинктивно выгнулись под ним.
Алекс прилагал усилия, чтобы его дыхание оставалось ровным и спокойным. Потребовалась все его самообладание, чтобы не погрузиться в нее сразу же и не затеряться в сладости ее глубин. Но он намеревался сделать так, чтобы первый раз стал для нее идеальным. Он знал, что его наслаждение будет пустым удовольствием, если и Эмма не достигнет своей кульминации. В какой-то момент его жизни ее счастье стало для него гораздо важнее его собственного.
Эмма почувствовала, как ее тело изнывает от боли, когда горячие волны наслаждения захлестнули ее. – Алекс, пожалуйста, – умоляла она. – Пожалуйста. Ты нужен мне.
Внезапное заявление Эммы оказалось погибелью для Алекса, и он быстро расположился между ее бедрами, готовясь войти в нее. – Ты готова? – хрипло спросил он. Получив ее лихорадочный кивок, он устремился вперед. Боже, но она была такая тугая. – Шшш, – прошептал он, больше успокаивая себя, чем ее. – Я буду проникать в тебя медленно. Я хочу дать тебе возможность привыкнуть ко мне. – Со стоном, в котором смешались удовольствие и неудовлетворенность, он немного вышел из нее, а потом вошел снова, очень осторожно.
Эмма была уверена, что она сейчас умрет. Ее тело больше никак не могло выдержать того жгучего давления, которое нарастало в ней. – Пожалуйста, – застонала она, бросая голову из стороны в сторону. – Я хочу…мне нужно…– Она дрожала. – Господи, я не знаю, чего я хочу!
– Успокойся, милая, я знаю. Но ты еще не совсем готова к этому. Ты такая маленькая. Я боюсь причинить тебе боль. – Алекс подумал, что не могло быть ничего более возбуждающего, чем вид Эммы, извивающейся в его кровати и сгорающей от страсти. Но тем не менее, он сдерживал собственное желание, заставляя себя брать ее медленно. И именно тогда, когда он был уверен, что больше не сможет сдерживаться, он натолкнулся на ее преграду.
– Эмма? – позвал он хриплым от страсти голосом. Но ее сознание было так затуманено, что она не услышала его. – Дорогая? – позвал он немного громче. Она подняла на него глаза, едва способная сфокусировать взгляд на его лице. – Дорогая, тебе может быть немного больно, но я обещаю, так будет только в первый раз.
– Что ты имеешь в виду?
Алекс сделал гримасу, приподнявшись на локтях. Господи, неужели никто не объяснял ей это? – Это потому что ты девственница. Мне придется разорвать твою девственную плеву. Это может быть больно, но я обещаю, что все пройдет, и в следующий раз тебе не будет больно.
Эмма пристально смотрела ему в лицо. Он выглядел таким обеспокоенным за нее, его брови нахмурились, а глаза приобрели более мягкий зеленый цвет, который она никогда прежде не видела. – Я доверяю тебе, Алекс, – мягко произнесла она, приподнявшись и обвив его руками.
Последний клочок самообладания Алекса разбился вдребезги в этот момент, и он ринулся вперед. Эмма издала тихий стон, когда ее девственная плева разорвалась, но она обнаружила, что боль была минимальна и вскоре сменилась потрясающим наслаждением, которое доставляли настойчивые любовные ласки Алекса. С каждым ударом она ощущала, как спазмы удовольствия сотрясали ее тело, пока внезапно все это не стало нестерпимо, и все ее тело напряглось и едва не оцепенело. Она не могла пошевелиться, она не могла дышать, и тогда наконец весь ее мир взорвался, и она обессилела, совершенно опустошенная и пьяная от физического восторга.
Судорога раскаленной добела потребности сотрясла тело Алекса, когда он почувствовал, как ее мускулы сократились и плотнее обхватили его горячую плоть. Он ускорил темп, его мягкие движения стали более требовательными и яростными, а затем он подался вперед в последний раз и взорвался в экстазе, излившись в нее.
Эмма услышала его крик, когда он достиг разрядки, почувствовала, как он обмяк над ней, и приходя в себя после испытанного ею оргазма, подумала, что никогда прежде не чувствовала себя такой удовлетворенной. – Я чувствую себя прекрасно, – выдохнула она.
Алекс издал смешок, откатившись от нее. – Я тоже, любовь моя, я тоже.
– Если бы я знала, что это будет так прекрасно, то скорее всего, не выгнала бы тебя из своей спальни в день нашей встречи.
Алекс обхватил ее лицо ладонями. – Это бы не было так прекрасно, моя дорогая, потому что тогда мы еще не научились заботиться друг о друге.
В ответ на его нежные слова Эмма прижалась ближе к нему. Наверное, сейчас он скажет, что любит ее. Но он не сказал. Она вздохнула. Она была слишком счастлива, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. Ведь он не мог так заниматься с ней любовью, если бы не любил хоть немного, не правда ли?
Они оставались в этом положении в течение нескольких минут. Эмма спряталась в теплых объятиях Алекса, в то время как он рассеянно играл ее волосами. Наконец, она подняла голову и спросила о том, чего опасалась. – Который сейчас час?
Алекс взглянул поверх головы Эммы на часы, стоявшие на его тумбочке. – Около половины пятого.
– Мне пора домой, – с сожалением произнесла Эмма. Господи, она ненавидела мысли о реальности, но рано или поздно ей надо было добраться до дома. Желательно, рано. – Слуги проснутся в любой момент, а я не хочу, чтобы они видели, как я вхожу в дом. Ты знаешь, их сплетни могут соперничать с теми, что рождаются в высшем свете. Если хоть одна горничная увидит меня, то к вечеру об этом будет знать весь город.
– А мне все равно!
Эмма тотчас же развернулась и взглянула на него, шок и возражение смешались в ее глазах. – Что это значит «а мне все равно»? Спасибо большое, но я предпочла бы не видеть, как мою репутацию порочат в каждой трущобе.
Алекс бросил на нее недоумевающий взгляд. – При чем здесь трущобы? На следующей неделе мы поженимся. Через пару недель весь скандал по поводу поспешной свадьбы утихнет, и все будут называть это «романтикой».
Необъяснимая волна негодования накатила на Эмму, когда она услышала его властное заявление. Это было так похоже на него: объявить, что они поженятся на следующей неделе, даже не позаботившись о том, чтобы спросить ее.
– Мне рассматривать это как предложение о замужестве? – напряженно осведомилась она.
Алекс ошарашено уставился на нее. – Мы собираемся пожениться, не так ли?
– Я определенно не в курсе. Никто не спрашивал моего мнения.
– Ради Бога, Эмма. Теперь мы должны пожениться.
– Я не должна делать ничего, чего не хочу, ваша светлость, – заявила Эмма, стремительно приподнявшись в кровати и прижав к себе одеяло.
– Эмма, ты просила меня жениться на тебе только два дня назад.
– И если припоминаешь, – фыркнула она, – ты отказался.
– Ад и проклятье, женщина, мы снова собираемся обсуждать это?
Эмма ничего не ответила.
– Замечательно, – пробормотал Алекс. – Это то, что мне нужно. Раздражительная женщина.
– Прекрати разговаривать со мной подобным образом!
В глазах Алекса промелькнуло высокомерие. – Я говорил не с тобой, моя дорогая, я говорил о тебе. И если бы ты не вела себя как круглая дура, то вместо этого я целовал бы тебя.
Услышав его оскорбление, Эмма выпрыгнула из кровати, прихватив вместе с собой одеяло. – Я не собираюсь оставаться здесь и слушать, как ты обвиняешь меня! – взорвалась она, спотыкаясь об одеяло, поскольку пыталась поднять с пола одежду. Каждая деталь была в страсти отброшена, поэтому ей пришлось несколько раз пересечь комнату, чтобы собрать все, мучительно сознавая, как глупо должно быть она выглядит, отчаянно стараясь прикрыть свое тело тяжелым одеялом.
Алекс прибегнул к другой тактике. – Эмма, – мягко произнес он, – после всего, что мы пережили, ты не хочешь выйти за меня замуж? Я сойду с ума, если не смогу держать тебя в своих объятиях каждую ночь.
– Ты достоин презрения! – бушевала Эмма, ее щеки покраснели от ярости. – Я не могу поверить в твою наглость! Как ты осмелился попытаться соблазнить меня, чтобы заставить выйти за тебя замуж!
– Ну, мне казалось, что это сработает, – заметил Алекс, криво усмехнувшись.
– Ааааа! Я хочу, я хочу…ууууух! – Гнев Эммы достиг таких пределов, что ее словарного запаса уже не хватало.
– Убить меня? На твоем месте я бы не стал. Это принесло бы кучу неприятностей.
Невозмутимое поведение Алекса взбесило Эмму. Она схватила вазу и занесла ее над головой, собираясь запустить в него.
– Пожалуйста, – простонал он. Только не вазу эпохи династии Мин. (Мин - китайская императорская династия, правившая 1368 по 1644 гг. – примеч. от меня)
Эмма опустила руки, осмотрела произведение искусства проницательным взглядом, и затем поставила его обратно на стол. Она взяла табакерку. – Как насчет этого?
Алекс поморщился. – Ну, если тебе действительно необходимо…
Табакерка пролетела в опасной близости от его уха.
– Разрушение моего имущества ничего не решит, – заявил Алекс, поднявшись с кровати, совершенно не стесняясь своей наготы. – Ты выйдешь за меня.
– Тебе когда-нибудь случалось просить о чем-то, а не требовать? – гневно выпалила Эмма, пытаясь натянуть на себя нижнее белье, не уронив одеяла. Ее гнев только усилился, когда губы Алекса подернулись весельем над ее затруднительным положением. – О, прошу простить меня, ваша светлость, – сказала она, ее голос был полон холодного сарказма. – Я забыла. Герцог не должен ни о чем просить. Он не должен ничего добиваться. Он может иметь все, что пожелает. Это его право от рождения.
Она повернула голову, сказав последние слова, и была ошеломлена яростным выражением лица Алекса. Испугавшись, она начала отступать назад, по-прежнему нервно хватаясь за одеяло, которое ограждало ее от его разъяренного пристального взгляда.
– Эмма, – произнес он напряженно, – ты выйдешь за меня замуж?
– Нет! – Она с трудом могла поверить, что сказала это, но слово вырвалось у нее достаточно отчетливо.
– Вот именно! – взорвался Алекс. Он сердито пересек комнату быстрыми, большими шагами и выхватил у Эммы одеяло. Она отчаянно пыталась прикрыться, но вскоре обнаружила, что на самом деле это не было необходимо, поскольку Алекс, казалось, был полон решимости натянуть на нее одежду.
– С меня достаточно твоих вспышек раздражения по пустякам, – бросил он, надевая на нее сорочку через голову. – Если ты хотела доказать мне, что не являешься робкой мисс, которой можно управлять, то можешь быть уверена – ты в этом преуспела. А теперь прекрати вести себя как ребенок и смирись с неизбежным. Ты выйдешь за меня, и сделаешь это с улыбкой на лице.
Эмма одарила его отвратительно сладкой улыбкой. – Так подойдет, ваша светлость? Мы же не хотим, чтобы стало известно, что великий герцог Эшбурн силой заставил женщину выйти за него замуж.
Она пожалела о своих словах, как только они вырвались у нее изо рта, тотчас же сообразив, что зашла слишком далеко. Лицо Алекса являло собой маску с трудом сдерживаемого гнева, и хватка его рук на ее предплечьях настолько усилилась, что Эмма была уверена, что у нее останутся синяки.
– Извини, – задыхаясь, произнесла она, не в силах посмотреть ему в глаза.
Алекс с отвращением отпустил ее и направился к стулу, на котором оставил свой вечерний костюм несколько часов назад, прежде чем забраться в постель рядом с Эммой. Он одевался резкими, яростными движениями, а Эмма могла только смотреть на него, мысленно поражаясь тому, как жестко он контролировал свой гнев.
Когда Алекс закончил одеваться, он бросил Эмме ее пальто, подошел к двери и сердито рванул ее. Она не подалась, и Алекс яростно выругался, вспомнив, что запер ее прошлым вечером.
– Ключ, – в ужасе прошептала Эмма. – Ты выбросил его в окно.
Он проигнорировал ее, прошел в свою гардеробную и исчез там. Через несколько секунд дверь комнаты открылась снаружи. Широкие плечи Алекса заполнили почти весь дверной проем. – Пошли, – коротко бросил он.
Эмма мудро решила не нападать на него за то, что прошлым вечером он позволил ей думать, будто они были заперты в его комнате как в ловушке. Поэтому не теряя времени, она последовала его распоряжению, отчасти испугавшись его очевидной, хотя усердно сдерживаемой ярости, отчасти полагая, что так или иначе она хотела добраться до дома, так разве она не добилась желаемого? Она спустилась вниз по лестнице и ждала в прихожей, пока Алекс будил одного из своих лакеев и приказывал приготовить карету. – Это займет несколько минут, – вернувшись, сказал он, мысленно призывая ее осмелиться возразить против задержки. – К сожалению, мой дом не привык к деятельности в такое время суток.
Эмма сглотнула и кивнула, не отрывая взгляда от пола. Ей стало немного стыдно за свою вспышку ярости. Для Алекса было совершенно естественно предположить, что они поженятся теперь, когда они спали вместе. Но ничто, казалось, не злило Эмму больше, чем его властная манера поведения, и что-то внутри нее взорвалось, когда он просто объявил об их предстоящем бракосочетании. Теперь, когда она нерешительно взглянула на его по-прежнему рассерженное выражение лица, то быстро осознала, что при всей ее откровенности, она не была настолько храброй, чтобы вымолвить хоть слово.

* * *

Десять минут спустя Эмму затолкали в карету, и она с тревогой заметила, что первые полосы рассвета начали освещать небо. Слуги в особняке Блайдонов, вероятно, уже начали заниматься своими утренними делами. Они заметят ее необычный приезд и расскажут своим друзьям, которые работают в других особняках, а те в свою очередь, передадут все своим хозяевам. Эмма устало вздохнула. Им не избежать скандала.
Поездка до дома была недолгой, но к тому времени когда экипаж остановился у особняка Блайдонов, солнце уже взошло, и Лондон начинал пробуждаться. Алекс быстро спрыгнул на землю, едва не потащив Эмму вместе с ним.
– Не обязательно быть таким грубым, ваша светлость, – с негодованием заметила Эмма, когда споткнулась о ступеньки позади него.
Алекс обернулся и взял ее за подбородок, держа ее лицо так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. – Меня зовут Алекс, – резко произнес он. – Так как мы поженимся в эти выходные, то я буду признателен, если ты запомнишь это.
– В эти выходные? – слабо переспросила Эмма.
Алекс не ответил, он только начал яростно стучать в дверь.
– Ради Бога, Алекс, перестань! У меня есть ключ! – Эмма схватила его за руки, стараясь прекратить шум. Она вынула ключ из кармана и отперла дверь.
– Теперь не мог бы ты уйти? – попросила она. – Я могу подняться в свою комнату самостоятельно.
Алекс одарил ее опасной улыбкой. – Лорд Генри! – завопил он. – Леди Кэролайн!
– Что ты делаешь? – прошипела Эмма. – Ты намереваешься погубить меня?
– Я намереваюсь жениться на тебе.
– Что здесь происходит?
Эмма подняла глаза. Генри и Каролина торопливо спускались вниз по лестнице, в замешательстве и потрясении взирая на пару, стоявшую в холле.
Алекс упер руки в боки. – Я самым настоящим образом скомпрометировал вашу племянницу, – заявил он. – Не могли бы вы, пожалуйста, настоять, чтобы она вышла за меня замуж?
Кэролайн и глазом не моргнула. – Это, – провозгласила она, – очень необычно.


Продолжение следует...
_________________

Очень интересно, ожидание того стоило! Спасибо!
_________________

_________________

СПАСИБО, ДЖУ!!! очень понравилось
_________________

JULIE, МОЛОДЕЦ!!! Огромное СПАСИБО!!! Отличный, всеобъемлющий перевод!!! Скорей бы уже три недели прошли.

О!JULIE!Ты верна сама себе!!!!!!!!Все отлично!Моя в обмороке от восторга!!!!!!

Дорогие мои читательницы! Всем спасибо за внимание и поддержку! Постараюсь и впредб не подводить вас)
_________________

Джу, я немного сегодня тормознула, но добралась и до твоего перевода моей любимой Куин! Вот спасибочки тебе, я от тебя другого и не ожидала, только прекрасного перевода! Я знаю, что ты нас не подведешь!Уверена в этом!

Би, тебе спасибочки) Твои отзывы стимулируют и вдохновляют! Я их всегда жду)
_________________

Привет всем. Я здесь новенькая, но уже успела прочитать всё, что переведено. Просто СУПЕР!!!!! Девочки, вы такие молодцы!!! Очень качественный перевод Не могли бы кто-нибудь мне скинуть этот роман на английском языке: очень хочется почитать в оригинале.
Заранее большое спасибо. Вот почта Slepuhinaviktori@mail.ru

Вика, роман тебе отправила! Добро пожаловать к нам на форум! Спасибо за теплые слова о переводе)
_________________

Спасибо большое, Джу!!! (Можно я тоже буду тебя так называть?) Даже не знаю как и благоларить!!! Все пошла читать

Конечно, можно! А благодарить не за что)
_________________

JULIE, спасибо тебе БОЛЬШОЕ-ПРЕБОЛЬШОЕ! Слежу за переводом, правда прочитать надеюсь после окончания (если вытерплю, конечно, т.к сомнения уже берут), но поблагодарить за уже сделанный перевод и за то что при большой занятости находишь время для продолжения работы хочу сейчас.
_________________