  На форуме с: 09.03.2009 Сообщения: 933 Откуда: Ветром с Юга |
 04 Дек 2009 12:56
» Нежный бес для падшего ангела (слэш) [  Завершено ]Знаю, знаю - это у меня болезнь!  Но увидела как-то вот эти картинки и мысля поперла )))
Внимание: NC-21, подробные гомосексуальные сцены ))) А, вообще, всё очень наивно и сентиментально 
Дворецкого еще не смотрела, поэтому все совпадения случайны.
Тапки в личку
Бета-редакторы: Kliomena, Karina_ 1806
Описание:
Дерека О‘Нелли, темную лошадку обратной стороны светской жизни, нанимает на работу граф Грей. А работа эта заключается в присмотре за юной дочерью графа, которая оказывается вовсе и не дочерью…а сыном! Столкнув двух упрямых своих отпрысков, судьба продолжила подвергать их из ряда вон выходящим испытаниям.
Глава 1.
1884 год, июль, загородное поместье семьи Грей.
Дерек
Я стоял перед чугунными воротами и рассматривал поместье. Истинно английский стиль: серый камень, большие окна и «пятна» плюща на фасаде. Вокруг раскинулся сочно-зеленый газон, разделенный посредине мощеной подъездной дорогой вплоть до парадного входа.
Справа от ворот в живой изгороди находилась калитка высотой в мой рост - примерно шесть футов два дюйма. Толкнув ее, я направился на встречу со своими новыми работодателями.
- Добрый день, - улыбнулся я престарелому дворецкому, открывшему мне дверь. – Мне назначена встреча с графом Греем.
- Как мне Вас представить, сер? – проскрипел старикан, пропустив меня в просторный холл.
- О‘Нелли, Дерек О‘Нелли, - представился я местному «антиквариату».
Дворецкий бесшумной тощей тенью скользнул куда-то под широкую лестницу. Я осмотрел светлый холл, оценил неброскую роскошь обстановки и даже успел подмигнуть покрасневшей молоденькой горничной, забравшей мой чемодан, когда Тощая Тень вернулся за мной.
Старик с каменным выражением лица, но с затаившейся в блеклых водянистых глазах неприязнью, попросил меня следовать за ним. Я направился следом, как оказалось, в кабинет хозяина.
Граф Грей был высоким седовласым мужчиной с жестким взглядом черных глаз. Тощая Тень представил меня и собрался тихонько удалиться, но граф его остановил:
- Мистер Такен, останьтесь, - обронил хозяин дома и вперил в меня испытывающий взгляд, как бы соображая, доверить ли мне страшную тайну или сразу выставить вон, не разбираясь, что я из себя представляю. – Присаживайтесь, мистер О‘Нелли.
Граф уселся, нет, величественно опустился в высокое кожаное кресло и жестом указал мне на стул по другую сторону стола.
Я выполнил просьбу, а граф продолжил меня изучать. Мне часто доводилось сталкиваться с такой реакцией и раньше, но у меня отличные рекомендации и, насколько я понял, этой семье нужен такой человек, как я. Какой такой? Вышколенный, проверенный, надежный, умеющий держать язык за зубами, с немалым багажом темного прошлого за спиной, позволяющего не шарахаться от проворачиваемых хозяевами делишек, что и рядом не стояли с десятью заповедями.
Это все - про меня, по крайней мере, «багаж» у меня в наличии имеется, поверьте. Почему на меня особая реакция? Да потому, что в свои двадцать пять лет я не произвожу впечатления умудренного опытом и обремененного тяжким знанием преступного мира. И в немалой степени этому поспособствовала ирландская наследственность – рыжие, почти красные, курчавые, не по моде длинные волосы, собранные в хвост на затылке, кошачьи зеленые глаза и лицо ангела, хоть и падшего (по крайней мере так говорят мне все женщины и мужчины, побывавшие в моей постели).
Но это - только первое впечатление, жизнь меня научила холодности рептилий, мои глаза умеют выражать такое, от чего покрываются холодным потом даже матерые мрази лондонского дна. Я могу быть опасной тенью, нападающей свирепым хищником на ничего не подозревающую жертву. В данный момент я изображал эталон собранности и холодности, как и приличествует надежному слуге.
- Мистер Фаррел уверил меня в Вашей компетентности. Наша ситуация очень, - он потер пальцы правой руки между собой, подбирая слова, - щепетильная. Прежде чем посвятить Вас в наши проблемы, я должен удостовериться в вашей благоразумности и надежности.
- Ваше сиятельство, я – сама холодность и беспристрастность. С вашего позволения, смею заметить, что мистер Фаррел не разбрасывается словами, поэтому всё, во что Вы меня посвятите, дальше меня не пойдет.
Граф сложил пальцы домиком, уперев локти в подлокотники кресла, и задумчиво на меня посмотрел, как бы решаясь. Решился. Встал и подошел к окну.
- Подойдите, мистер О‘Нелли, - позвал он.
Я подошел и стал позади него, соблюдая дистанцию. За окном открывался вид заднего двора с залитой солнцем лужайкой и чайной беседкой, ухоженным садом и прудом с кувшинками. Возле пруда резвились люди и огромный черный лабрадор. Хм, точнее резвились только одна девушка и лабрадор, а няньки, мамки и служанки заламывали руки и пытались угомонить молодое создание и уговаривали отпустить «тарелку», которую это самое «создание» пыталось выдрать из пасти сопротивляющегося пса. Тонкая черноволосая девушка изо всех сил кружилась, уцепившись за «добычу» лабрадора. Синяя юбка развевалась парусом, белая блузка сбилась и норовила выскользнуть из-за пояса, ноги были лишены туфель и смело топтали траву.
- Мисс Джей, мисс Джей, - тараторила нянька, протягивая девушке широкополую шляпку, - наденьте шляпку или к началу сезона вы будете как негритянка.
Юное чудо, вырвав наконец-то «тарелку», кинулось к пруду и, затормозив только у самой воды, пустило довольно мастерски и сильно игрушку через всю поверхность небольшого водоема на другой берег. Лабрадор, недолго думая, пустился за «тарелкой» через воду, взбив фонтан брызг и всколыхнув волну.
- Рыбки, святые угодники! Мисс Джей, там же рыбки золотые! – причитали мамки, няньки и служанки.
«Хана рыбкам», - с улыбкой подумал я.
Псина, тем временем выбравшись на другой берег, схватила диск и отправилась к хозяйке тем же путем.
- Вик, Вик, давай ко мне! – позвала мисс Джей лабрадора.
Голос у девушки был приятный – не высокий и писклявый, а ровный и сочный.
Вик выбрался на берег и, интенсивно встряхнувшись, щедро окатил окружающих брызгами. Девушка смеялась, утирая капли с лица, а мамки, няньки и служанки недовольно повизгивали.
- Отныне, это - Ваш подопечный, - повернулся ко мне граф.
От меня не ускользнуло слово «подопечный», но я отреагировал лишь вопросительно вздернутой бровью.
- Это не девушка, у меня нет дочерей, есть только единственный сын. Мальчику с десяти лет приходится изображать из себя леди, сейчас ему шестнадцать. Причины этой ситуации я сообщить вам не могу. О том, что Джером юноша, знаем только я, Марта и мистер Такер, теперь - еще и Вы. Мистер Такер уже слишком стар, чтобы присматривать за мальчиком, а сын последнее время совсем отбился от рук, он извел всю домашнюю прислугу. Его нужно держать в узде, иначе он привлечет к себе ненужное внимание. Осенью мы отправимся в Лондон, где Джей будет представлен обществу, естественно, как моя дочь. К этому времени мальчик должен вести себя адекватно. Вы справитесь?
- Сэр, думаю, справлюсь, - ответил я, пряча собственное недоумение за холодной, сдержанной маской.
- Мистер Такер, позовите Джерома, и пусть явится, как есть, - сказал граф с суровым лицом.
Старый дворецкий, бросив на меня презрительный взгляд, поклонился графу и пошел за мальчиком.
Мда, вот от кого ждать мне неприятностей...
Граф снова повернулся к окну, я последовал его примеру. Мы наблюдали, как Тощая Тень довольно быстро для своего возраста идет по лужайке к чайной беседке, где устроилась в кресле утомившаяся юная «мисс». Причем, залезла «она» туда с ногами, оголив босые ступни и лодыжки.
Граф устало вздохнул.
- Совсем не хочет вести себя прилично. Ни я, ни, тем более, Томас, не можем повлиять на него. Я не могу наказывать Джероми физически, даже голос повысить не в силах, мне стыдно за этот маскарад, в котором ему приходится участвовать, а по-другому уже нельзя...
Я просто слушал, от меня не требовалось никакой сочувствующей реплики, граф объяснял свою позицию. А тем времен «девушка» уже неслась к дому, подобрав подол синей юбки и сверкая бледными, круглыми икрами.
- Я даю Вам свое разрешение на телесные наказания, в рамках разумного, естественно. Никаких синяков и увечий, розги подойдут.
Я взглянул на мужчину, ему было тяжело дать мне этот элемент воспитания в руки, но граф решил, что юноше это необходимо для его же блага. Я невольно проникся уважением к нему, хотя все еще не знал причину сего фарса.
***
Сам я своей матери не знал, мой собственный отец был довольно знатен, а я, незаконнорожденный ублюдок, был пятном на его идеальной родословной. В восемь лет меня послушником отправили в монастырь, возведенный на одном из многочисленных ирландских островов. Позднее мне предстояло стать монахом, а до того знаменательного дня мне приходилось терпеть насилие и унижение.
Да, это правда, что служители Божьи дают обет безбрачия, а вот не трахать маленьких мальчиков... что до этого они обетов не дают...
***
Дверь с шумом распахнулась и нам явилось... действительно чудо. Юноша был совершенством, и даже зная, что искать, его всё равно можно было легко принять за девушку. Тонкий, изящный, с нежным овалом лица и дерзким, слегка вздернутым носом. Мягкая молочно-белая кожа, тронутая легким золотистым загаром. Длинные черные волосы выбились из-под ленты и обрамляли блестящими прядями раскрасневшиеся щеки и тонкую, грациозную шею. Черные миндалевидные глаза сейчас выглядели испуганными, встретившись взглядом со мной. Руки дернулись, инстинктивно стремясь поправить беспорядок во внешности, но сразу же опустились. Плечи распрямились, подбородок вздернулся, а прекрасные глаза теперь смотрели с легким вызовом:
«И что с того?! Подумаешь – слегка растрепался!» - говорил он невербально.
Меня это позабавило – гаденыш был не робкого десятка.
- Джером! – строго обратился к нему отец.
Юноша вздрогнул, как от удара, и бросил на меня косой взгляд.
- Всё в порядке, Джей, он знает. Это - мистер Дерек О‘Нелли: он заменит для тебя мистера Такера.
Юноша окинул меня пренебрежительным взглядом и скривился:
- Отец, мне никто не нужен, – по тембру голоса нельзя было определить кто его обладатель – юноша или девушка.
Мне стало интересно: а не кастрирован ли он? Все признаки на лицо, хотя я видел полноценных мужчин, выглядящих очень женственно и хрупко. Плечи юноши были слегка шире узких бедер, но широкая юбка почти полностью скрывала этот факт, адамово яблоко едва выступало на нежной шее, рост – пять футов шесть дюймов. Я видел женщин и с такими пропорциями, причем многие из них считаются первыми красавицами. Мои глаза упорно отказывались видеть в нем мужчину.
- Джером, это не обсуждается. Тебе нужен учитель и компаньон, чтобы присматривать за тобой, - юноша хотел перебить, гневно сведя тонкие черные брови, но граф поднял руку, пресекая все возражения, и продолжил: - Мистер Такер стар, я не могу быть с тобой всё время, а тебе предстоит научиться вести себя так, как положено молодому человеку из благородной семьи.
- Как молодой леди, хотели Вы сказать? – саркастически заметил Гаденыш.
Граф Грей прикрыл глаза, отразив на лице мировую усталость, и кивнул:
- Именно, Джей, именно. А теперь пойди и приведи себя в порядок.
Мальчишка взметнул синим подолом, и выбежал из комнаты.
Мне отвели комнаты недалеко от апартаментов Гаденыша. Так – по словам графа – я смогу его лучше контролировать.
Итак, посмотрим, на что ты способен, малыш.
А малыш оказался способен на многое. С тех пор, как я вошел в их семью, моя более или менее размеренная жизнь, превратилась в Геену Огненную.
И это говорю я, человек, считавший, что уже прошел все круги ада за свои двадцать пять лет. Видимо, этот круг был премиальным, за все те мучения, что выпали на мою долю.
Глава 2
Первое "испытание" мне предстояло пройти уже этим вечером. Гаденыш бесцеремонно вломился ко мне и заявил, что ждет у себя. Когда я вошел к нему, то обнаружил пустую комнату - широкую кровать с высокими столбцами и балдахином цвета бургундского вина, оббитые белым шелком с крупными черными бабочками стены, трюмо из красного дерева, белый пушистый ковер с пятнами, похожими на свежую кровь, и огромный камин облицованный черным и белым кафелем. Необычно, но красиво: у мальчишки есть вкус.
- Чего ты там встал, - раздался раздраженный голос Гаденыша из смежной комнаты, - иди сюда и помоги.
Я скривился от его наглого тона, затем надел маску холодного безразличия и пошел на голос. И только многолетняя выдержка не позволила мне явить своё истинное лицо, когда я вошел в… ванную комнату. Мальчишка стоял спиной ко мне в одном дамском корсете и пытался отцепить подвязки от тонких белых чулок, которые заставил одеть его батюшка после прогулки. Нижнего белья на нем не было. Длинные волосы струились по узкой спине, спускаясь к белым ягодицам. Бедра были узкими, но попка у этого Гаденыша круглая и выпуклая, крепкая как орех. Ногам бы позавидовала любая женщина - длинные, стройные, с красивыми выпуклыми икрами, тонкими щиколотками и узкими коленками. Он оглянулся через плечо, сузил черные глаза в миндалевидном разрезе и язвительно процедил:
- Чего уставился? Голых мальчиков никогда не видел?
- Видел, но не один из них не щеголял в корсете и чулках, - и как мне удалось сохранить ровный, бесстрастный голос в тот момент, до сих пор не понимаю. На счет того, что не видел мальчиков в корсетах и чулках, я приврал…
Гаденыш слегка покраснел, но тут же нашелся, повернувшись ко мне лицом. Кажется, он и стыд - понятия не совместимые. Всё с тем же каменным лицом, я смерил его фигуру ледяным взглядом. Наглые глаза и поджатые пухлые губы. Длинная шея и круглые плечи. Бледно-розовые соски на едва выпуклой груди. Корсет, стягивающий тонкую талию. Плоский живот с легкой черной порослью у основания. Нежная, бледная плоть и бесконечные ноги в чулках. Кастратом он не был.
Возбуждение взорвало меня, кровь застучала в висках, горло сжало спазмом. Меня охватило желание, первобытное и безжалостное - изнасиловать Гаденыша здесь и сейчас.
- Чем могу помочь, мисс? - вежливо поинтересовался я, не поведя и бровью.
- Сдурел? Мисс? Какая я тебе "мисс"? Мы одни, не надо фарса, - сверкнул он глазами.
Ага, не нравится.
- Я не вижу повода обращаться к Вам иначе. Достаточно того, что кто-нибудь из прислуги может застигнуть меня в комнатах мисс в столь поздний час, а если они еще и услышат, как я к Вам обращаюсь "сэр"?
Мальчишка гневно зашипел от досады.
- Хватит болтать, подойди и помоги мне с этим чертовым корсетом!
Я опустился спереди него на колени и стал отстегивать подвязки одну за другой, стараясь не обращать внимания на гладкость юной кожи и то, что находилось прямо перед моими глазами. Стянув чулки с длинных ног, я поднялся и зашел со спины, перекинул шелковую тяжесть волос вперед и принялся расшнуровывать корсет. Это часть женского туалета для меня не проблема. Корсет упал на пол, открыв мне тонкую, длинную талию, слега расширяющуюся к плечам и прямую спину. Позвонков не было видно, всё было спрятано в продольной мышечной "канавке". Кроме одного: маленькая выступающая косточка на уровне плеч, к которой хотелось прикоснуться губами и обвести языком. Я обнаружил, что мальчишка сбивчиво дышит, его ребра поднимались и опускались чуть быстрее обычного.
- Вы собираетесь садиться в ванну или желаете простудиться, мисс? - осведомился я, позволив усмешке проникнуть в голос.
Он слегка вздрогнул и быстро скользнул в ванну, не поворачиваясь ко мне лицом. Поджал коленки к груди.
- Я гляжу, у тебя большой опыт в снятии корсетов, - пробубнил мальчишка себе в коленки.
- Не жалуюсь на отсутствие такового, мисс, - усмехнулся я.
- Наглец! - одарил он меня взглядом из серии "ты - грязь на моих туфлях".
- Что Вы, мисс, как я смею? Это был ответ на ВАШ вопрос, - я знаю, что мое лицо непроницаемо, но не уверен, что глаза остались холодными, слишком уж он забавный.
- Что встал, ирландец? Иди, разожги камин, мне нужно будет высушить волосы, - его повелительный тон меня взбесил, но я воспринял его безоговорочно, потому что был уверен: придет день, и я собью с него спесь. Нужно только подождать…
А ждать я умею. Я три года ждал удобного момента, чтобы всадить нож для разделки мяса в жирное брюхо отца Генриха. Но это другая история, не имеющая к этому Гаденышу никакого отношения.
Растапливая черно-белый камин, я боролся с демонами собственного прошлого. Яркие картинки сменяли одна другую. Я вспоминал, чем занимался в свои шестнадцать лет - бывшая уличная проститутка на иждивении у Фаррела, оу, пардон, мистера Фаррела, основного держателя акций в банковской компании "Восток и Запад". Мое содержание не афишировалось, но и не скрывалось. Для посторонних я был всего лишь сиротой, взятым на воспитание добрым “дядюшкой”… Да, "дядюшка" был действительно добрым…
- Ты там застрял? Или тебе дров не хватило, пошел за новыми?
Вот… Гаденыш. Улыбаюсь.
"Скоро, скоро ты сам мне дашь подсказку, где твоя "ахиллесова пята"".
- Вы звали, мисс? - встал в дверях, спина прямая, руки по швам, морда кирпичом. Хороший из Дерека слуга.
- "Звали", - передразнивает он.- Помой мне голову.
Я развел воду в тазу, набрал в кувшин и слил ему на голову, взял первый попавшийся флакон с жидким мылом и полил им черную мокрую макушку. Мягкими движениями принялся втирать мыло в волосы, массировать кожу на висках и затылке. Юноша начал медленно откидывать голову на мои руки и расслабляться. Чувствительный. Он ко всем ласкам столь отзывчив? Я переместил руки под волосы, туда, где начинается шея и стал водить пальцами, слегка надавливая подушечками на впадинку. Легкий стон стал ответом на интересующий меня вопрос. Внезапно он напрягся, затем шумно вдохнул. И, вскочив на ноги, развернулся ко мне:
- Ты чем мне голову намылил?! - На лице испуг вперемешку с гневом. - Это же - розовое мыло, теперь от меня будет вонять, как от садового куста!
- Вы не уточнили, как хотите, чтобы от Вас воняло, - скептически заметил я, приподняв бровь и сложив руки на груди, делая вид, что меня абсолютно не волнует то, как прозрачные капли стекают по тонкой, бледной коже, по груди, животу и ниже, ниже…
- Ты… ты - придурок! Смой с меня эту дрянь, немедленно, - прошипел он, воинственно сузив черные глаза.
А мне плевать, пусть себе шипит, я как завороженный смотрел на длинные ресницы, мокрые, а от того - еще более черные и густые, с капельками воды на загнутых кончиках.
- Садитесь, смою, - снизошел я до ответа.
Когда волосы были промыты и завернуты в полотенце, а сам Гаденыш, облаченный в черный шелковый халат, восседал на кровати, сложив ноги по-турецки, это существо решило подвергнуть меня еще одному испытанию.
- Сделай мне массаж.
К сожалению, я не смог полностью подавить собственные эмоции, и, наверное, моё лицо выразило легкое недоумение.
- Походишь весь день в корсете - поймешь, - и с этими словами он стянул халат с плеч, и лег на живот.
Я взял с туалетного столика какое-то масло, понюхал - розами не пахнет. Затем, снял туфли и залез на кровать так, что зад мелкого засранца оказался у меня между колен.
- Что ты себе позволяешь, ирландец?! - взвился он, заглядывая через плечо.
- Ложитесь, мне так удобнее, - мой тон не позволял возражать.
Гаденыш еще пару секунд мерил меня взглядом, но когда понял, что на меня это не подействует, гневно фыркнул и плюхнулся лицом в одеяло. Я не стал греть масло в ладони, а сразу вылил тонкой струйкой ему на спину, мышцы тут же сократились, сводя изящные лопатки ближе. Раздалось шипение разъяренного кота, и мальчишка снова дернулся, но я рукой опрокинул его обратно и стал медленно растирать вязкую жидкость по телу.
Он замер.
Мои большие пальцы заскользили от поясницы по мышцам вдоль позвонков, а ладони накрывали ребра, затем - лопатки и плечи. Слегка размяв трапециевидные мышцы, я снова надавил подушечками пальцев на чувствительные мышцы шеи. И Гаденыш снова издал тихий стон. Я позволил себе еще один маленький эксперимент - медленными круговыми движениями ладоней спустился к пояснице, а затем - к двум впадинкам по обе стороны от копчика, но чуть выше. Эти две ямочки, словно были созданы для моих пальцев. От легкого надавливания и растирания этого участка тела, это чудо издало такой стон, что брюки мне стали чересчур тесны. Гаденыш прикусил руку, чтобы не стонать в голос. А я немилосердно продолжил сладкую экзекуцию. Только вот кто из нас был жертвой этой самой экзекуции - спорный вопрос. Он был слишком хорош, слишком желанным, нежная кожа под моими пальцами была создана для поцелуев, круглые плечи - чтобы их ласкали, а то, что было прикрыто халатом и находилось между моих ног…
Создание для чувственной любви.
Я сглотнул и решил, что на сегодня хватит. Я встал и уже начал обуваться, когда он поднял на меня два угольных глаза, затуманенных истомой и непониманием.
- Это всё? - тихий шепот, волосы освободились от полотенца и сейчас влажными волнами струились по одну сторону от порозовевшего лица.
Я заскрипел зубами и был уже готов кинуться на него изголодавшимся зверем, наплевав на всё. Но, к счастью, Гаденыш сам вывел меня из полуозверевшего состояния.
- Я тебя не отпускал, ирландец, ты слишком самоуверен! Разве я приказывал прекратить?!
Оцепенение прошло, и я почувствовал, как мои губы растянулись дьявольской ухмылкой:
- Вы так стонали, мисс, что я испугался, а не сбежится ли весь дом на Ваши крики?
Его лицо вытянулось, щеки покраснели, а через долю секунды глаза снова прищурились, губы сжались, и в меня полетела подушка.
- Пошел вон, идиот! - прошипел Гаденыш.
- Спокойной ночи, мисс, - откланялся я, продолжая улыбаться.
***
Я лежал на кровати в полнейшей темноте, уставившись в балдахин над головой, серьезно осознавая, что находиться рядом с этим малолетним искусителем будет равноценно пытке.
Следующий день для меня начался с того, что Тощая Тень, идентифицируемый здесь как мистер Такер, поднял меня ни свет, ни заря. Стал инструктировать, что любит юная мисс, что не любит, какому следовать распорядку дня, что можно, а что нельзя. Одним словом, через полчаса голова моя была с ирландский остров, а точнее, с ирландский остров и все близлежащие островки. И на каждом было по колокольне! Через сорок минут подробного инструктажа мне хотелось выбросить старика в окно, а вслед рявкнуть: "Закрой рот, старый пердун!" Но, увы, мечты, мечты...
Пришлось всё выслушать и даже запомнить.
В восемь ноль-ноль утра меня втолкнули в спальню с подносом в руках, сервированным для завтрака. Я должен был разбудить мальчишку, одеть в нижнее белье и накормить. Что же, думаю, с этим я справлюсь. Разглядев в ворохе одеял копну спутанных черных волос, я поставил поднос на прикроватную тумбочку и распахнул тяжелые портьеры. Яркий свет солнечного утра заполнил комнату. С кровати донесся протяжный низкий стон. А с утра я бы не перепутал, кто он - обладатель этого голоса.
- С добрым утром, мисс, - бодро произнес я.
- Убирайся, - прохрипел Гаденыш.
- Ну, что Вы, как можно?! Взгляните, какое солнечное утро, лето в этом году балует нас изобилием солнечных дней, - продолжал я жизнерадостно и звонко.
- Я тебе сказал, убирайся, - этот юный хам ко мне даже не повернулся.
Тогда и я поступлю по-хамски. Подошел и сдернул с него одеяло.
- Эй! - Гаденыш резко сел на кровати в одной белой ночной сорочке. С заспанными глазами, растрепанными волосами и припухшими ото сна губами он выглядел еще эротичнее. Казалось бы, куда уж больше? Ан нет, ему это удалось.
- Что ты себе позволяешь?!
- Только то, что разрешил Ваш отец, - спокойно ответил я, всё еще держа одеяло в руках.
Он насупился, скрестил руки на груди и выпалил:
- Но это, по меньшей мере, подло, будить таким образом!
- Зато эффективно, - сладко улыбнулся я.
Он на какое-то мгновение замер, уставившись на меня, как будто первый раз увидел. Но оцепенение быстро прошло, и мальчишка с чувством собственного достоинства потребовал:
- Давай сюда завтрак.
Ожидая, он устраивался на подушках. Я поставил поднос на ножках над его бедрами и пронаблюдал, как скуксилась его чувственная мордашка.
- Опять овсянка и морковный сок, ненавижу! - простонал он и принялся намазывать гренку черешневым джемом.
- Для юной мисс в самый раз. Овсянка полезна для хорошего цвета лица. Отложите, пожалуйста, джем и съешьте пару ложек, - терпеливо попросил я.
- И не собираюсь, - буркнул он, продолжая жевать гренку.
- Граф сказал, что Вы излишне бледны и не румяны, поэтому ешьте овсянку и запейте соком, иначе мне придется измазать Вам лицо, - зловеще пригрозил я. - Получится прекрасная маска для лица, правда, когда высохнет, будет неприятно стягивать кожу и смоется только холодной водой. Очень холодной.
Не знаю, что на него сильнее подействовало - угроза или тон, которым эта угроза была произнесена, а может, перспектива умываться ледяной водой, что, кстати, являлось абсолютной ложью, но Гаденыш в каше все-таки поковырялся и выпил весь сок.
Я стойко перенес натягивание на него нижнего белья и халата.
Хвала мне!
Когда дело дошло до причесывания, парень взвыл не своим голосом - волосы спутались, и гребень с трудом справлялся с этой задачей.
- Это всё твоя вина, - цедил он сквозь зубы, вырвав у меня расческу, - оставил меня с мокрыми волосами.
- Вспомните мисс, Вы сами мне сказали: "Пошел вон, идиот". Как я мог ослушаться?
Гаденыш гневно вызверился на меня, топнул ногой и каркнул:
- Позови Марту!
Пришла валькирия Марта с "йа, майн киндер", - на устах и спасла меня от этого демона.
В общем, моя роль сводилась к тому, чтобы следовать за мальчишкой тенью и предотвращать компрометирующие его ситуации, а этот звереныш не собирался облегчать мне задачу. Кажется, это чудовище поставило перед собой цель попробовать всё, что можно и что нельзя.
Признаться честно, я расслабился за первую неделю пребывания в поместье. Солнце светило, трава зеленела, птички чирикали, радостный Гаденыш топтал газон…
День на восьмой, а точнее ночь, дернуло меня что-то зайти проверить его… Пусто!
В комнате было пусто. Окно открыто. Я прошел внутрь и отодвинул тяжелые портьеры, выглянул в окно. Ну, конечно - лестница! Что ж, ночь мне придется провести на улице, не впервой.
Караулить до рассвета мне не пришлось: уже в час ночи, из засады, устроенной в растущих поблизости прямоугольных с легкой руки садовника кустах, я наблюдал, как через сад крадется тонкая тень. Незнакомый мужчина в темном костюме и шляпе подошел к лестнице и стал проворно взбираться наверх. Я уже собирался схватить воришку за шкирку, но неуклюже поставленная на ступеньку нога заставила его оступиться и шляпа свалилась, выпускаю на волю змеиные кольца. Коса. Я застыл на своем месте, позволил ночному "гостю" залезть в окно. Попался!
Я не намерен был выяснять у него сейчас, где он был. Я собирался выяснить лично, куда он ходил. И вскоре мне это удалось.
Глава 3
Через два дня, всё из тех же кустов, я наблюдал премилейшую картину: старикан дворецкий приставлял лестницу к окну мальчишки. И откуда только силы взялись?!
Мда, вот значит оно как. Интересно, что еще этот старый пердун делает для Гаденыша? А тем временем из окна показался сам герой сегодняшней слежки. Спокойно спустился и направился к калитке для прислуги. Томас скрылся в доме, и я направился следом за стройным юношей, ни тенью, ни звуком не выдавая своего присутствия. Ночь - моя давняя союзница.
Эта малолетняя бестолочь привела меня к мещанским домам. Я спрятался за какой-то надворной постройкой, наблюдая за мальчишкой, который осторожно направился к чужой конюшне. Подойдя совсем близко к входу, я услышал женский голос:
- Джером, это ты?
- А ты еще кого-нибудь ждешь, Лидия? - насмешливый голос, звук которого меня удивил - это был тон соблазняющего мужчины. Мальчишка превратился в хищника.
- Что ты, милый, мне и тебя хватает, - хохотнула девушка.
В конюшне слабо горел фонарь, но и этого света мне хватило разглядеть, что она очень юная, миловидная, хрупкая и белокурая.
Я, конечно же, предполагал, для чего эта встреча, но если честно, то не был готов к тому, что увидел. Гаденыш, буквально, смел её, как ураган, подавляя собственной доминантностью. Он сжимал её в объятьях до писка, поглощал жадно розовые губы, всасывал кожу на груди, прикусывал обнаженный живот, встав на колени. Девушка подчинялась и тихо стонала, лишь изредка вскрикивая, когда укусы были слишком болезненными. Юноша быстро скинул с себя всю одежду, развернул хрупкое создание к себе спиной и поставил на четвереньки прямо в сене, удерживая за волосы. Я врос в землю на том участке, где стоял, за распахнутыми воротами конюшни, у меня было стойкое ощущение, что мой глаз скоро вытянется на подобии раздвижной подзорной трубы и протолкнется сквозь щель между косяком и створкой двери.
Мальчишка овладел ею грубо и порывисто, двигаясь в мягком податливом лоне резко и неистово. Лидия глухо вскрикнула и дернулась, но уже через минуту, только тихо поскуливала, положив голову на руки перед собой. А я стоял как пригвожденный, как бабочка, наколотая на булавку, не в силах отвести взгляд от заворожившего меня зрелища - обнаженного и вспотевшего юноши. Его тонкая фигура, казалось, обросла призрачными мышцами, делая его похожим на грациозного хищника, нагнавшего свою добычу. Игра света обрисовывала тонкие юношеские мускулы, коса змеёй извивалась на спине, длинные тонкие пальцы сминали белые ягодицы девушки. Я почти не дышал, наблюдая, как его упругие бедра толкаются вперед, изгибая волнами спину, как его подтянувшаяся мошонка ударяется об её тело. Джером потянул её за волосы вверх с тихим рычанием, прижав Лидию спиной к своей груди, и продолжил с силой вбиваться в неё. Девушка хрипела, безвольно откинувшись ему на плечо, удерживаясь руками за его ладони, накрывшие её грудь. Юноша ускорил темп и спустя пару толчков кончил со звериным рыком в содрогающееся тело Лидии.
А вот это зря. Ему кто-нибудь объяснял, откуда берутся бастарды?
Они полежали какое-то время в сене, тяжело дыша, а потом я услышал её смех:
- Ты последнее время просто буйный какой-то, но мне это нравиться. Джером, ты завтра придешь?
- Конечно, солнышко, - смачный поцелуй в губы.
"Ох, парень, а вот это вряд ли!" - подумал я.
Он даже имя своё не скрыл. Глупый, глупый, Гаденыш.
Я дождался, когда они приведут себя в порядок и разойдутся по домам, и нагнал мальчишку буквально возле поместья:
- Только не говори мне, что влюблен, - произнес я небрежным, скучающем тоном, прислоняясь к стволу огромного дуба. - Не поверю.
Бедный мальчик подпрыгнул, как от пинка, развернувшись на 180 градусов. Поняв кто перед ним, зашипел змеей:
- Как ты посмел следить за мной, кто позволил?
- Смел, смел. А позволил твой отец, - ответил я, спокойно рассматривая собственные ногти, затем поднял на него глаза и добавил: - К тому же следить за тобой, было очень интересно.
Его раздуло от гнева, лицо перекосило, клянусь вам, он готов был убить меня на месте. Ах, юношеские порывы, мне ли не знать!
- Вуайерист чертов! - выкрикнул он, ткнув в меня обвиняющим перстом.
- Есть такое, - ухмыльнулся я, надвигаясь на него. Я знал, что в этот момент выгляжу угрожающе. От этого взгляда не одна мразь штаны замочила.
- Что… что ты собираешься делать?
Уже заикается - хорошо!
- Пойдем домой, увидишь.
- Я не пойду с тобой никуда! - Гаденыш стал пятиться, выставив руки перед собой.
Мне пришлось одним движением закинуть его на плечо, чтобы выполнить беспрепятственно то, что задумал. Моя легкая ноша осыпала мою многострадальную спину множеством довольно увесистых ударов и вопила:
- Сейчас же отпусти меня, ирландский кретин! Ты забываешься!
Я шлепнул его по заду, больно шлепнул и сказал, пока он задыхался от злости:
- Если ты хочешь разбудить весь дом и объяснить им, почему оказался на улице в столь поздний час, можешь взывать к справедливости и дальше.
Естественно, как я и предполагал, никому и ничего он объяснять не собирался, поэтому остаток пути до его окна мы преодолели в молчании.
Я и не думал спускать его на землю и полез вверх с Гаденышом на плече. Мальчишка вцепился в меня мертвой хваткой.
- Отпусти, я сам! - прерывающимся шепотом.
- Ну, уж нет! И потерять такой шанс поиздеваться над тобой? - хмыкнул я, вталкивая его в окно.
Парень свалился кулем на пол, а я спрыгнул следом. Нависнув над ним в темноте комнаты, я сказал металлическим голосом:
- Снимай штаны!
Заговорить он смог не сразу, ему пришлось сначала прокашляться:
- Зач… зачем? - осипшим голосом.
- Наказывать буду, - заявил я, уперев руки в бока.
- Извращенец! - взвился мальчишка. - Ты не посмеешь!
- От чего же, как раз таки посмею. Разрешение от графа у меня есть.
- Нет, не может этого быть! Я тебе не верю!
- Можешь сам спросить у него, только не забудь добавить, за что я выпорол тебя, - мой голос сочился злорадством и предвкушением.
- Выпорол?! - никогда не слышал, что бы шепот был визгливым.
Хотя чему удивляться, Гаденыш ведь - особенный экземпляр.
Я наклонился к нему, но он, как ошпаренный паук, попятился, перебирая руками и ногами:
- Не подходи!
- Давай, кричи громче, тебя еще не все слышали, - усмехнулся я, доставая из комода розгу, которую положил туда днем ранее. - Штанишки сам снимешь или мне помочь?
- Ненавижу тебя! - гневно заявил он, поднимаясь.
Я зажег свечу на прикроватном столике и сделал пригласительный знак к кровати.
- Ни за что!
Упрямый мальчик. Я быстрым движением подскочил к нему, схватил в охапку это брыкающееся животное и бросил на кровать. Зажав его ноги между своих колен, быстро расстегнул на нем брюки, но чуть не пропустил удар в челюсть. Шустрый, однако! Рывком развернул его лицом в покрывало и сдернул штаны…
Белья на Гаденыше не было.
В паху стало жарко, к вискам прилила кровь. Господи, за что мне такое наказание в виде этого потрясающего тела? Я не знаю почему, но вслед за брюками полетели и его пиджак с жилеткой. Парень остался в одной рубашке, потому что туфли я тоже ликвидировал, сидя на его ягодицах, спиной к нему и наслаждаясь извивающимся телом под собой.
- Скотина, оставь меня в покое! - рычал он придушенно.
- Нееет, еще нет, - протянул я, не в силах сдержать улыбки.
Поставив одно колено на его поясницу, я с размаху опустил розгу на его круглый зад.
- Аааа! - простонал он в покрывало. - Ненавижу!
- Это я уже слышал, - и новый хлесткий удар по ягодицам. Всего их было десять. Бил я осторожно, не до крови, но очень ощутимо. Причем за это время я узнал о себе много нового и сделал себе пометку заняться словарным запасом Гаденыша - в нём были явно лишние определения.
- Ирландский ублюдок! - выпалил он, когда я закончил.
- Как ты догадался? - притворно удивился я, прижав кулаки к щекам.
Сейчас он был красив дикой, животной красотой. Коса расплелась, и черные пряди в беспорядке окутали тело. Рубашка распахнулась, обрамляя совершенное тело. Глаза горели отраженным огнем свечи и непролитыми слезами, хищно прищурившись от обиды и злости. Слова вылетали с шипением. Настоящий дикий кот. Юный, грациозный и не прирученный.
- НЕ.НА.ВИ.ЖУ! Убирайся!
- Спокойной ночи, мисс, - поклонился я и вышел.
Влетел в спальню и закрыл дверь на ключ. У меня член был каменный, готовый лопнуть от напряжения и непролитого семя. Прислонившись спиной к двери, я тихо сполз на пол. Перед глазами стоял образ голозадого мальчишки, словно выжженный внутри. Мне хватило одного прикосновения, и я испытал яркий, вышибающий мозги оргазм. Этой ночью я засыпал с улыбкой на губах и приятной мыслью в голове: какой же я садист! Содержание:  Профиль автора  Показать сообщения только автора темы (сольвейг)  Подписаться на автора  Открыть в онлайн-читалке  Добавить тему в подборки Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 31.05.2014Поделитесь ссылкой с друзьями: _________________ |
04 Дек 2009 12:56
На форуме с: 18.02.2009
На форуме с: 07.07.2009
На форуме с: 13.10.2009
На форуме с: 21.01.2009
На форуме с: 22.04.2009
На форуме с: 13.05.2009
Участвуйте в литературной игре 
В теме «Что вы сегодня приготовили?»: Койки и сейчас в больницах называют - койкоместо. А у нас в детском саду называли кровати - койки. Салат получился отличный, это у... 
В блоге автора Vlada: 
В журнале «Литературная гостиная "За синей птицей"»: