На берегу

Посвящается Тебе, где бы ты ни был

На берегу не было никого, кроме Неё. Начинал накрапывать дождь, ветер становился прохладным, но Ему не хотелось открывать зонт.

– Вы не возражаете? – Он кивнул на свободное место на скамейке.

Она пожала плечами и чуть подвинулась.

Он молча сел на скамейку рядом с Ней. Вода была серой, померкли даже краски осени на противоположном берегу. Иногда такое бывает. Это состояние души.

Вода всегда притягивала Его. Всю свою сознательную жизнь, начиная с детства, в такие минуты Он приходил на берег. Когда чувствовал себя расстроенным, одиноким, или как сегодня –абсолютно потерянным.

В детстве всё иначе. Проще. Светлее. Тогда Он рисовал и не просто видел краски, а чувствовал каждый штрих. Первые детские рисунки потерялись, оставшееся пылилось на антресоли в старой квартире. В младших классах Он хотел ходить в художественную школу, но родители изначально видели Его жизнь другой. Про творчество в семье говорить было не принято.

Непрестижно. Неприбыльно. Глупо.

Он смирился. Среди Его одноклассников никто не собирался становиться художником или поэтом – большинство уже представляли свою карьеру в сфере менеджмента, медицины, телекоммуникаций. Расплата не заставила себя ждать: писать картины больше не получалось. Не складывались сюжеты, образы выходили блеклыми, бесчувственными. Как если бы что-то или кто-то негласно принял Его отречение: «Медицина так медицина – мол, давай, действуй, у тебя получится».

У Него действительно получалось. Сессии, закрытые на отлично. Интернатура. Ординатура. Защита. КМН.

Каким-то образом – здесь и сейчас – Он оказался на берегу в абсолютно растерянных чувствах. С чего бы? Его имя на слуху, друзья всегда поблизости – бильярд, боулинг, корпоративы, совместные поездки за границу. То, что с Настей расстался около двух лет назад и до сих пор не вернулся к серьёзным отношениям – это приходящее.

Он устал смотреть на воду и повернулся к Ней. В позе сидящей рядом женщины чувствовалось едва уловимое напряжение, как если бы Она мысленно готовилась к защите. Ему всегда нравились яркие, холёные, уверенные в себе особы, которые знают, чего хотят от жизни. В Ней не чувствовалось ни уверенности, ни напора. Блеклые, невзрачные краски – так выглядят те, кто стремится слиться с толпой и с дождем.

– Как вас зовут? – спросил Он.

– А это так важно?

– Для меня да.

– Тогда назовите меня сами.

- Я бы сказал... – Он задумался, но только на мгновение. – Катерина. Угадал?

– Катерина так Катерина, – отрицательно покачала головой Она и улыбнулась. В уголках глаз собрались крохотные морщинки.

– Хорошо. И о чём же мы будем говорить, НеКатерина? – Он улыбнулся в ответ. А вот глаза у неё красивые: зеленые, как листва под каплями росы.

– Понятия не имею, – пожала плечами Она.

Бывает, пытаешься завязать разговор с малознакомым человеком и представления не имеешь, с чего начать – неловко. С Ней такого не было.

– Как вы здесь оказались? Одна, в такой пасмурный вечер?

– Шла, шла и ... пришла. А вы?

– Честно говоря... шёл, шёл... и пришёл, – Он рассмеялся, – я всегда прихожу на набережную, когда мне не по себе. Ближе к воде. Успокаивает.

Она взглянула на него серьезно. Впервые за всё время их разговора – внимательно, изучающе.

– Я тоже.

– Вы случаем, не рисуете? – весело поинтересовался Он.

– Палка-палка-огуречик, – призналась Она, – и уже не пишу. Хотя раньше не могла ни дня провести, не написав главу.

– Почему?

– Работаю. Мне некогда.

Дождь становился сильней, и он кивнул в сторону ближайшей лестницы.

– Пойдём? Пока зонт ещё способен с этим справиться, - на «ты» получилось перейти само собой, но Она не поправила.

– У меня нет зонта.

– У меня есть.

Она кивнула и поднялась, дожидаясь, пока он раскроет зонт. Забраться под него вдвоём получилось не сразу – пришлось сократить дистанцию, прикоснувшись друг к другу локтями. Она было ненамного ниже Его, и всё же казалась маленькой и беззащитной.

– Может, возьмешь меня под руку, НеКатерина? – Он улыбнулся, искренне надеясь, что Она согласится.

Она улыбнулась в ответ, мгновенно преобразившись: от безликой серой отчужденности до светлых оттенков нежности. Мгновением позже порыв ветер окатил их прохладой усилившегося дождя. Она стёрла с лица капли тыльной стороной ладони, взяла Его под руку и назвала своё имя.

Ни Он, ни Она ещё не знали, что через несколько лет Её первая опубликованная книга о любви мужчины и женщины, повстречавшихся на пустынном берегу, станет мировым бестселлером, а Он откроет свою первую выставку, посвящённую Ей.

Когда они бежали к лестнице, зонт уже не мог справиться с косым дождем, но это было и неважно.

Они могли.