Феникс                          

Мы встречаемся, когда свет сменяется тьмой, когда вместо солнечных лучей все залито серебром, когда мириады звезд украшают своим холодным сиянием черное, бархатное небо. Она не говорит ни слова, но медленно и аккуратно сковывает мои запястья браслетами. Её руки невесомо скользят по коже, принося удовлетворение и порцию желанной боли. Мы словно сумасшедшие возвращаемся к этому каждую ночь вот уже на протяжении недели, и наша безумная гонка неумолимо приближается к финишу.

С тех пор как мы начали встречаться, я все время провожу в ожидании. Представляю, как пассивно лежу на спине, позволяя ей творить все эти невероятные вещи, наблюдаю за её плавными, точно выверенными движениями. Иногда я не в состоянии сдержать полухрип-полустон.

Наши встречи заставили меня многое переосмыслить, по-новому посмотреть на привычные вещи, такие как сила, воля, красота, превосходство и величие, потери и трагедии... Иногда она говорит со мной. Мне нравится звук её голоса. Он словно пропитан тягучим терпким вином - такой тихий, слегка хрипловатый, умиротворяющий. Я замираю и с упоением слушаю легенды о древних воинах, сражавшихся за свою веру, о Будде, Кришне, Заратустре, Митре, Адонисе, Озирисе, Зевсе и других богах древних религий. Время от времени она убирает с моей кожи алые бисеринки крови. Иногда я засыпаю, убаюканный её голосом, но она не останавливается. Я позволяю ей стереть все лишнее, ненужное, наболевшее, что мешает мне вернуться к нормальной жизни: мои обиды и страхи.

Она - художница, создательница удивительных татуировок. Стелла которую ночь зарисовывает шрамы, что оставила на моей коже прежняя жизнь. Стирает месяцы, проведенные в ожоговом центре, помогает забыть отчаяние, охватившее меня, когда я впервые осознал, что не могу ни двигаться, ни говорить. Стирает воспоминания о том, как в крике рвал горло, но, открывая глаза, понимал, что крик тот безмолвный. Стирает запах лекарств и свист дыхательного аппарата. Стирает липкое чувство беспомощности, когда затуманенный мозг не может собрать воедино что-то очень важное. Теперь все это перестает иметь значение: вместо шрамов на руках, что появились от попытки рассчитаться с жизнью, широкие браслеты, а на груди, еще недавно изуродованной ожогами, красавец-феникс. Бессмертная птица, сгорающая в огне и возрождающаяся из собственного пепла. По-моему, символично.

Его глаза-бусинки пылают заревом. Клюв приоткрыт и направлен в небо, а крылья раскинуты в стороны, словно птица готовится взлететь. Перья феникса – чистое золото, а хвост – языки пламени. Даже неподвижный, он выглядит невероятно грациозно и гордо. Глядя на это великолепие, кажется, еще немного, и птица вырвется, перестанет быть частью человека, взмоет ввысь и растворится в голубых просторах.

Каждая линия татуировки – это отрезок пройденного пути. Когда-то все шло гладко. Даже эту часть моей жизни можно увидеть на тех участках кожи, что остались не опаленными.

Поворот. Изгиб. Преграда. Преодоление тупиков, поиск выхода. Рисунок становится сложнее, замысловатее. Чем старше я становился – тем тяжелее был мой путь. Линии сплетаются и расплетаются, словно нити судьбы. Мне даже кажется, стоит всмотреться и можно разглядеть мое прошлое, настоящее и будущее.

Жизнь часто проверяла меня на прочность, но лишь раз ей удалось меня сломить. Я теперь знаю, не бывает черного и белого, существуют лишь абстракции. Случайность, неизвестность, боль выбора.

Жалеть о несделанном проще, чем ужасаться свершившимся грехам. Иногда ужасные ошибки происходят из-за столь же ужасного выбора. Целый год я пытался забыть, выбросить из памяти, избавиться от того, что напоминало мне тот страшный пожар. Но как избавиться от самого себя? Как стереть свое собственное отражение в зеркале?

Это мой крест, мое проклятие, а шрамы – напоминание. Тонкие полоски, врезавшиеся в кожу, никогда не смоются дождем и не загорят на солнце. Они – это вечная печать былых событий, немой укор о том, от чего я бежал и к чему пришел. Я не в обиде на людей, что бросают любопытные, а порою и бесстыдные взгляды на мои рубцы. В эти моменты меня атакуют воспоминания, заставляют снова переживать весь ужас. Глупец тот, кто утверждает, что шрамы украшают мужчину.

Сколько раз я пытался принять свою боль, распахнуться ей навстречу и, словно давнюю подругу, принять в распростертые объятия, пропустить через себя и отпустить. Пробовал жить дальше, похоронив ту, что отчаянно любил. Но раз за разом был не в силах запретить памяти возвращаться в тот анафемский день. Глядя на себя в зеркало, я не вижу лицо, лишь шрамы, а в них отражение той трагедии.

Сидя в одиночестве, в холодной полупустой квартире, я размышляю о том, что мне нужно делать, ведь человеческая сила и слабость заключаются в том, во что мы верим. Нет никаких ограничений, кроме тех, что придумывает наш разум. И нет судьбы, кроме той, что мы сами себе выбираем.

Порядок и хаос. Шрамы и красота. Я – феникс. Я возвращаюсь к жизни.