– Вроде, твой размерчик.
Марк тряхнул цепями.
– Такую ласку, как ты, в самый раз держать на привязи, – вторил другу Вильям, барон Лэндор.
Мужчины захохотали.
Ужас отразился в нефритовых глазах Дианы. Пребывая в крепких руках Вильяма, она могла лишь отрицательно покачать головой.
– Примерим? – Марк, граф Литтон, неторопливо приближался к своей добыче.
Наверно, будь он намеренно груб, это не произвело бы на Диану столь шокирующего впечатления. Напротив, Марк был воплощением спокойствия, и от сознания своего бессилия у Дианы закружилась голова. Стремясь взять себя в руки, она судорожно вздохнула и тряхнула головой.
– Стой спокойно! – встряхнул её Вильям некоторое время спустя. – Раньше надо было думать, до того как посмела замахнуться на жизнь графа!
Воздух со свистом вырывался из стиснутых зубов Дианы. Положение было отчаянным, но молчать она не собиралась.
– Не надо было становиться на моём пути.
– Вот те раз, – Марк вскинул бровь. – С каких это пор быть любезным с дамой означает объявление войны?
– А сняв с себя вечером одежду дворянина, вы оставляете на том же стуле хорошие манеры?
Молниеносным движением Марк схватил девушку за вырез платья и потянул на себя. Увы, воин совсем позабыл про держащего Диану с другой стороны Вильяма. Ткань угрожающе затрещала.
– Считаешь себя благородной девицей? В нищенской одежде и верхом на кляче?
– Как знать, как знать, – забыв об осторожности, взвилась Диана. Ещё никто так не разговаривал с ней. – Наличие пристёгнутого на боку мужчины меча тоже не делает его благородным. Вы составили обо мне впечатление, основываясь лишь на том, что видят ваши глаза. Я не просила помощи, и – Боже упаси! – вашего внимания. Сочтя себя излишне самонадеянным и чертовски привлекательным, вы вмешались в дело, которое может стоить вам головы!
– Довольно! – оборвал её Марк. – Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. И никогда, – он почти вплотную приблизил к ней своё лицо, – никогда не смей угрожать мне.
Серые, метавшие молнии, глаза скрестились с широко распахнутыми нефритовыми. Ситуация казалась до того абсурдной, что Диана вот-вот ожидала услышать голос своей служанки Мег, которая разбудит госпожу и вырвет из паутины кошмарного сна. Девушка прикрыла глаза, не имея сил более смотреть в излучавшие ненависть, но не становившиеся от этого менее красивыми, глаза своего тюремщика.
В комнате раздался звук захлопнувшегося на изящной шейке железного ошейника. Чисто инстинктивно Диана качнулась назад, вжавшись в могучую грудь Вильяма. Если бы взгляд мог убивать, то её мучители были повержены, а она – свободна. Увы, девушка не обладала подобными способностями, а вот показать, что она не смиренная овечка у неё получится.
– Да что ж это такое! – взорвался Марк, предпринимая очередную попытку надеть на её руки кандалы. – Стой смирно или я одену их на твои сломанные руки!
– Марк! – укорил друга Вильям.
Он понимал чувства Марка, не встречавшегося до сего времени с женщиной, которая могла противопоставить силе мужчины упрямство и находчивость. И в тоже время, ему не доводилось видеть в боевом товарище столь развитый собственнический инстинкт.
В ответ “собственник” хмуро посмотрел на Вильяма.
– Быть может, ты всё же поможешь?
– Ещё немного и я раздавлю её как грецкий орех, – заметил Вильям с улыбкой. – К тому же, это ты придумал посадить её на цепь, вместо того чтобы просто запереть в комнате.
– И рисковать ежеминутно получить чем-то тяжёлым по голове?
Вильям оценивающе посмотрел на извивающуюся в его руках пленницу.
Миниатюрная, всего сто шестьдесят пять сантиметров, Диана едва доставала им до груди. Светло-русые волосы собраны в толстую косу, из которой то тут, то там выбились пряди. Девушка проявляла решительность, характер и смекалку, не давая им возможности завершить работу.
Хотя Вильям скорее позволил бы ей выдохнуться от борьбы и избежать ненужного поединка, в котором ей всё равно предоставлялась роль побеждённого, Марк предпочёл закрепить за ней своё господство и подавить бунт в самом зародыше. Будучи разными по характеру, как лёд и пламя, это не мешало им давно быть друзьями.
Диана в свою очередь продолжала вырываться, царапаться и поносить их словами, от которых у мужчин заалели уши.
– Вот уж не думал, что знатных дам стали обучать так ругаться, – с сарказмом заметил Марк после замечания Дианы о противоестественных наклонностях предков графа Литтона. – Вам не случалось быть представленной ко двору?
– Случалось. Только я не припомню, чтобы дворяне во дворце вели себя как дикари.
Вильям расхохотался. Кровь бросилась Марку в лицо.
– Может я и дикарь, – Марк схватил Диану за руку так, что хрустнули суставы. – А ты шлюха, которая продаётся любому за гроши.
От нанесённого графом оскорбления Диана ахнула. Никто и никогда не оскорблял её достоинства. Ни родители, ни брат, не говоря уж о многочисленных друзьях и знакомых. Правда, раньше ей и не доводилось бывать в подобных переделках.
Слеза, блеснувшая словно драгоценный камень, в уголке зеленого глаза, скатилась по щеке и замерла на подбородке.
На секунду Марк Филипп Броук, граф Литтон, ощутил себя настоящим чудовищем. Впервые в жизни ему отчаянно захотел взять свои слова обратно, а что ещё хуже, прижать к себе эту гордую и непокорную девушку и утешить. От пришедших в голову и совершенно для него несвойственных мыслей, воин растерялся.
Однако чувствительный удар в голень быстро прогнал прочь столь несвойственные Марку до сих пор чувства. Девица любит оставлять последнее слово за собой. Что ж, посмотрим.
Заскрипели винты, и тяжёлые цепи потянули руки Дианы вниз.
– А я думал, ты до утра собираешься провозиться. Так и ужин можно пропустить, – Вильям надёжно закрепил цепи на кольцо, зачем-то вбитое в стену кем-то из предков графа.
– В следующий раз я буду держать девушку, а ты делать всё остальное, – съязвил Марк, наблюдая, как Диана потерянно стоит у стены и, опустив голову, смотрит на металл, лишивший её свободы.
Она была такой незащищённой и ранимой, что у Марка на душе заскребли кошки. Да что с ним в конце концов? Он со своими слугами обращается лучше. Быть может, стоило послушаться Вильяма и запереть её в одной из комнат?
Марк шагнул к пленнице, намереваясь предложить ей новое пристанище, когда Диана вскинула голову, пронзив его ненавидящим взглядом. Будь её воля, он бы лежал бездыханным у ног пленницы. Ничего, Марк недаром снискал славу бывалого охотника. Он умеет ждать. А приручение пойманной им “тигрицы” обещает быть интересным.
– Кольцо надёжно вбито в стену, – предупредил Марк. – Советую отдохнуть. Тебе ещё понадобятся силы. Позже.
Вильям хмыкнул. Наблюдать за этими двумя было интригующе. Вильям отдал бы многое, чтобы присутствовать при дальнейшем развитии событий.
Его друг достаточно провёл времени на войнах и отвык от дамского общества. Непостоянные встречи с девицами лёгкого поведения не в счёт. Марк никогда не говорил Вильяму, почему сторонится женщин, в особенности благородных, но Вильям предполагал, что графу пришлось пережить разочарование в любви. Барон как-то раз спросил Марка напрямую и надолго запомнил выражение замкнутости и отчуждения на его лице.
– Пойду поищу обещанное угощение, – сказал Вильям и вышел.
Ни Марк, ни Диана не заметили ухода гиганта. Они были поглощены друг другом, тем противоборством, которое отражалось в их глазах, вызывающих позах. Воздух в комнате стремительно накалялся.
– Миледи.
Голова Дианы дёрнулась, как от пощёчины. Она промолчала, стиснув зубы и продолжала буравить спину удаляющегося Марка.
Щелчок закрывшейся двери не только отгородил её от нахала, но и забрал оставшиеся силы. Диана устало прислонилась к холодной стене и закрыла глаза.
Боже, что она натворила?!
Отправляясь в путь, она перебирала в уме много опасностей, которые могут ей грозить, однако, среди них подобная нигде не значилась. И тем не менее, Диана не могла взять с собой хоть кого-нибудь, боясь привлечь к себе внимание и сомневаясь в надёжности окружавших её людей. Ведь только благодаря случайности ей удалось подслушать о готовящемся заговоре против короля.
Диана выехала, не колеблясь ни секунды, чтобы предостеречь брата, который, как истинный человек чести, будет сражаться до конца. Ей было страшно. Но от мысли лишиться столь дорогого ей человека, взявшего о ней заботу после смерти их родителей, Диане становилось ещё страшней. Она была готова преодолеть любые преграды. Только как преодолеть насущные?
Диана устало вздохнула. Она найдёт выход. Обязательно найдёт.
Мне понравилось!