"Спляшем, Бетси, спляшем!" 1.

Часть 1 Научи меня любить

Какие бы нас миновали

 Напрасные муки...

                          Б. Окуджава

Я лежу всю ночь без сна, в блаженном состоянии головокружительного счастья и покоя, ощущая рядом его сонное дыхание, и этот покой и тишина ночи дают такое же наслаждение, как любовь, которой я переполнена. Мысли, как волны, набегают и отступают в полудреме, но заснуть я не могу, да и не хочу: сегодня моя ночь и я не пропущу ни минуты!

Говорят, что перед смертью вся твоя жизнь проносится перед глазами. Не очень-то милосердно, правда? Вместо последнего утешения - получить последний повод сокрушаться о своих ошибках и тосковать о несбывшемся и упущенном. Но подумать о прожитой жизни в самый счастливый день - сам Бог велел. И тут же вместо желания ликующе крикнуть: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!", у меня возникает мысль - а заслужила ли я такое счастье? И вот уже раскаянье в тысяче мелких и крупных грехов, компромиссов и слабостей не дает насладиться уверенностью, что я ангел во плоти, безвинно страдающий двадцать лет в юдоли земной, а счастье, испытанное в день, когда я получила наконец желанный приз, - это незаслуженный подарок, аванс за будущую праведную жизнь. Впрочем, не мне судить, как я прожила почти сорок лет, и что я, собственно, из себя представляю: святую мученицу или раскаявшуюся грешницу.

1. Ребенок с ранним развитием

Сейчас, вспоминая свое детство и юность, я пытаюсь разобраться, что сделало меня тем, что я есть. Самое обыкновенное детство, такое же, как у всех в шестидесятые годы. Провинциальный город, в котором я выросла, стимулировал желание приобщиться к столичной культурной жизни. Недаром говорят - из провинции как раз и выходит эта самая культура. Наблюдая пресыщенных однокурсников-ленинградцев, с детства избалованных благами цивилизации и культуры, я была благодарна судьбе, забросившей меня в наш северный городок. Но были еще два человека, которые повлияли на всю мою дальнейшую жизнь...

Мое детство и юность проходили под знаком сестры. Она, старшая, была для меня недосягаемым идеалом. Я всегда старалась подражать ей во всем, а для этого нужно было знать о ней как можно больше. Я подглядывала за ней, тайком читала ее дневник и всегда крутилась поблизости, наблюдая за ее друзьями и одноклассниками, когда они болтали, шутили, флиртовали, сидя вечерами у нее в комнате. Я впитывала эту атмосферу "взрослой" жизни, ведь они все были на четыре года старше меня и заканчивали школу, тогда как мне не было пятнадцати лет.

Я помню хорошенькую Наташу с милым личиком и кудрявыми волосами, собранными во взрослую прическу. Не помню даже, училась ли она в одном классе с сестрой, скорее всего, она попала в эту компанию с одним из братьев, Толей. Толя мне ужасно нравился, я тайком поглядывала на него, но казался он мне недоступно взрослым. Его брат Николай был еще на год старше и смотрел уже на них всех с некоторым снисхождением. Лида, маленькая, хрупкая, занималась хореографией и мечтала о карьере балерины, кроме этого ее мало что интересовало. Она была независима, взбалмошна и неудачлива, что потом, во взрослой жизни, проявилось сполна. Наташа же жила в мире с жизнью и самой собой: спокойная, уравновешенная, сначала думала, потом делала. Это мне нравилось, но в то же время вызывало какую-то жалость. Мне казалось, что ей чего-то не хватает в ее размеренной жизни. И, наконец, друг моей сестры, Илья. Больше всего на свете любила я слушать, как он поет под гитару песни Окуджавы. Когда он начинал: «Ах, эта женщина, увижу - и немею...», у меня по коже пробегали мурашки. Они с сестрой переживали пик влюбленности и демонстрировали это открыто. Затаив дыхание, я смотрела, как они сидели в обнимку на диване, целуясь. Боже, как мне хотелось сидеть вот так с кем-нибудь, чувствуя руку на своей талии, до поцелуя я даже в самых смелых своих мечтах не доходила. Однажды я наблюдала за их объятьями и услышала насмешливый голос Наташи:

-Ну что, малышка, небось тоже хочется? Попроси Илью, думаю, он не откажется и тебя научить целоваться. Он ведь тебе нравится?

-Глупости! Я тут болтаюсь в вашей компании, надеясь, что вы, как старшие, еще и умнее тех малолеток, которые окружают меня в классе!

-Ого! - восклицает Николай, пересаживаясь ко мне поближе, - значит, тебе больше нравятся умные разговоры?

-Ну, здесь, как я понимаю, больше интересуются другим, - парирую я.

-Ну и язычок у тебя! Молодая девушка должна быть скромной, послушной и невинной.

-Невинность в вашей компании сохранить трудно! - я вижу, что он шокирован, - Ты реагируешь, как институтка! Даже покраснел. Я имела в виду, что наблюдая за вами, трудно остаться в неведении, а ты что подумал?

Николай быстро переводит разговор на другое. Уже тогда я научилась скрывать свои чувства, начинающие волновать меня, будоража ум и заставляя колотиться сердце, под безмятежностью на лице, невинным взглядом и насмешливыми и более, чем следует, откровенными замечаниями. Это действовало безотказно. Смущенные, они не приглядывались ко мне и не могли разглядеть смятение от первой встречи с загадками жизни. Коля был более внимателен и, возможно, догадывался, что со мной происходит, они ведь все пережили то, что взрослые называют переходным возрастом. Но я чувствовала себя с ним увереннее, он был слишком взрослым и не был "моим героем". Так начались наши бесконечные разговоры обо всем. Мы обсуждаем книги и фильмы, говорим о науке и поэзии. Больше всего нас увлекают философские споры. Ему нравится слушать, как я изрекаю прописные истины с апломбом первооткрывателя. Иногда мы вовлекаем в разговор всех, иногда окружающие теряют нить наших рассуждений и перестают обращать на нас внимание. Вызывая на спор, я пристаю к Коле с азартом молодой собачки, облаивающей слона.

-Как ты можешь существовать только потому, что мыслишь?

-Это не я, а Декарт, дурочка.

-Но ведь ты согласен с ним? Почему нельзя сказать: чувствую, значит существую?

-Потому что чувствуют и животные.

-Глупости, животные не чувствуют, а ощущают на уровне инстинктов и рефлексов. Чувствуют только люди. Например, как можно испытывать любовь к родине, не существуя?

-Любовь к родине - абстрактное понятие.

-Абстрактные понятия отличают нас от животных. Ну, хорошо, тогда - жалость к несчастным и обездоленным. Ведь животные не знают такой жалости.

-Бетси, ты говоришь глупости. Ведь Декарт подчеркивал высшую способность человека: творчески мыслить и создавать одним усилием ума.

-А как же произведения искусства? Они ведь создаются чувствами?

-Или умом!

-Ну, хватит, - взрывается Лида, - Диспут окончен. Давайте танцевать!

-Вот тебе отличный пример, Коко: она только чувствует и она существует!

Николай заходится в хохоте, Лида удивленно смотрит на нас, она не поняла, в чем тут дело.

Время от времени Наташа подшучивает надо мной:

-Что, влюбилась в Колю? Попробуй, отбей его у Лидки!

Наташу я не люблю, так как тихо ревную к Толе, который мне по-прежнему нравится, поэтому высокомерно замечаю на это:

-Вам не понять нас, вы ведь мыслите на примитивном уровне. У нас более высокие отношения.

Коля непостижим для меня. Он может часами разговаривать со мной и я вижу, что это доставляет ему такое же удовольствие, как и мне. Иногда я чувствую себя невероятно счастливой от сознания, что у меня есть такой чудесный друг. Он снисходителен и нежен со мной, как старший брат. Зовет он меня - Бетси, я же зову его: Коко, и в моменты, когда в споре не хватает аргументов, дразню, напоминая стишок: «Он с Кокошей и Тотошей по аллее проходил...» Иногда ему нравится, иногда он сердится. Толе я это никогда не цитирую, называя его Тотошей мысленно. Моя сестра смеется:

-Это же женское имя: Коко Шанель, например.

-Глупая, это прозвище. Как хочу, так и зову!

Временами я, разговаривая с Колей, замечаю, как он вдруг гаснет, теряя интерес к разговору, и отходит, небрежно потрепав меня по плечу:

-Ну ладно, хватит, потом как-нибудь закончим.

Сначала это меня ужасно обижало, но потом, поразмыслив, я решаю, что не ко мне же он собственно приходит. А зачем он действительно приходит к нам вместе с братом? Мне не понятно. С Лидой его уже почти ничего не связывает. Я боюсь, что когда их интерес друг к другу совсем угаснет, он перестанет приходить. В разговоре с Колей я теперь отзываюсь о Лиде с преувеличенным восторгом. Я тоже хожу в балетную студию, но в детскую группу. Лида танцует со взрослыми, на мой взгляд - очень хорошо. Я все время говорю об этом Коле.

-Бетси, к чему эти разговоры?

-А ты будешь приходить к нам без нее? - спрашиваю я напрямик.

-Тебе очень этого хочется?

-Да! - вырывается у меня, но я поясняю, - Видишь ли, со мной никто не разговаривает серьезно, все считают, что я маленькая. Но я ведь не маленькая?!

-Бетси, а тебе кто-нибудь нравится? (Я киваю головой, краска заливает мое лицо) Ты мне скажешь, кто это?

-Нет, это секрет, потому что ты знаешь его, - я непроизвольно смотрю в сторону Толи, - Но он влюблен в другую.

-Когда ты вырастешь, все мужчины будут от тебя без ума! - утешает меня Коля.

-Господи, скажешь тоже! Зачем мне мужчины без ума, - смеюсь я.

Он тоже начинает смеяться, а потом серьезно спрашивает:

-Ты думаешь, любовь выбирают по уму?

-Я не знаю, Коко, но мне кажется, что глупый мне не понравится.

-Ну, тогда ты должна влюбиться в меня.

-В тебя? - изумленно спрашиваю я, - Почему?

-Я-то ведь не дурак!

-Какая самонадеянность! Но ты прав в одном: наверное, не только по уму выбирают человека. Я пока ничего об этом не знаю.

-Наверное, никто не знает. Вряд ли здесь кто-нибудь связно объяснит, почему ему нравится тот или другой человек.

-Давай спросим?

-Лучше не надо. Когда начинаешь задумываться и анализировать, чувства тают, как снег под дождем.

Я смотрю на него широко открытыми глазами. Я понимаю, что он говорит о себе и то, что он делится этим со мной, наполняет меня гордостью.

-Может, это не всегда? Я имею в виду, если ты после анализа понимаешь, что объект все-таки достоин, чувства сохраняются?

-Не знаю. Может быть... Какая ты приставучая, Бетси!

-Мне просто хочется знать! - обижаюсь я.

На день рождения я пригласила своих одноклассников, и когда веселье было в разгаре, пришли вдруг Толя с братом. Я была страшно удивлена и обрадована. Я в глазах своих подруг сразу поднялась на недосягаемую высоту: такие взрослые гости! Сестра разрешила взять ее магнитофон и пленки, и мы танцевали, подражая старшеклассникам. Оба брата пригласили по очереди меня танцевать. Первый раз я оказалась в Толиных объятьях и танцевала, чуть дыша. Наверное, восторг был написан у меня на лице. Коля, покрутив меня в быстром танце, придержал за талию и спросил:

-Хороший подарок я тебе сделал?

Я даже остановилась от неожиданности. Они оба принесли мне пластинки, все 32 сонаты Бетховена, которые я давно мечтала иметь, но я поняла, что он говорит не об этом. Румянец окрасил мои щеки и я уже вдохнула побольше воздуха, чтобы сказать колкость, скрывающую смущение, но Коля остановил меня, положив руку на мой открытый рот, и быстро заметил:

-Не надо благодарности, я вижу, что тебе понравилось!

Я надулась, но меня разбирал смех. Братья между тем садятся к пианино и начинают играть в четыре руки, напевая: "У Пегги был ученый гусь". Коля вскакивает и, подхватив меня, пускается в пляс, подпевая Толе и заменяя Пегги на Бетси:

Начинается то, что моя сестра называет "детский крик на лужайке". Все гости, хохоча, скачут и вертятся, подпевая и хлопая в ладоши. После этого мы начинаем играть в фанты. Мне кажется, что этот день рождения - самый веселый и счастливый.

Зимой мы часто ходим на каток или на лыжах, уходя очень далеко на целый день, прихватив с собой бутерброды. На лыжах я катаюсь очень хорошо и здесь мы на равных. С самых высоких гор я катаюсь с Ильей, лучшим лыжником. Наташа всегда плетется сзади, Толе иногда надоедает сдерживать из-за нее шаг, и мы носимся наперегонки, успевая сделать круг и вернуться к девочкам. Коля катается хорошо, но предпочитает ровно и спокойно преодолевать лыжню, не вырываясь вперед. Я смеюсь над ним, но он не обращает внимания.

К весне он приходит все реже, у него скоро выпускные экзамены. Следующая наша встреча происходит уже на зимние каникулы. Николай поступил в Ленинградский университет. Мне уже пятнадцатый год, я по-прежнему влюблена в Толю. Лида осенью явилась к нам с новым поклонником. Мне тоскливо без Коли, я чувствую себя лишней в их компании. Все больше времени я провожу с одноклассниками - на катке, в кино, на лыжах. Новое увлечение приходит внезапно. Гитарист из школьного ансамбля, блондин с голубыми глазами и обворожительной ямочкой на подбородке так, мне кажется, похож на артиста Видова, потрясшего наше юное воображение в фильме "Красная мантия", что я забываю обо всем на свете. Толя уходит в область воспоминаний. Я хожу, как сомнамбула, оживая только в те минуты, когда встречаюсь - так редко! - с предметом обожания. Он учится в девятом классе и на другом этаже. Каждую перемену я вспоминаю о каком-то деле, которое вынуждает спуститься вниз и пройти мимо его класса в надежде встретиться. Он на меня совершенно не обращает внимания. День рождения, когда мне исполнилось пятнадцать лет, проходит в любовной тоске. Сестра пытается меня утешить, потом коварно рассказывает всем о моей безнадежной любви. И сочувствие, и шутки, которые я от них слышу, доводят меня до отчаяния. В таком состоянии вхожу однажды в середине января домой и слышу шум, смех, восклицания. Зайдя в комнату, вижу всех в сборе: Наташу, Лиду с новым другом, Толю, Илью и - Колю! Слегка оживившись и слабо улыбаясь, я машу ему рукой и сажусь в углу, в стороне ото всех.

-Что это с ней? - удивляется Коля, - Бетси, ты больна? А я скучал по тебе. Там, понимаешь, поговорить не с кем.

-Не обращай на нее внимания! Она влюблена и страдает. Расскажи лучше про университет, - просит сестра.

Они с Толей собираются в этом году поступать туда учиться. Наташа готовится в медицинский. Коля начинает делиться впечатлениями о вступительных экзаменах и первых месяцах учебы, о жизни в Ленинграде, о театрах и филармонии, о новых знакомых, о девушках. Я немного оживляюсь и прислушиваюсь к его рассказу.

-Бетси, ты вспоминала меня? - внезапно поворачивается он ко мне и я киваю головой, - Пойдем завтра кататься на лыжах?

Назавтра мы все вместе отправляемся за город. На этот раз Коля сам зовет идти рядом с ним. Мы не торопясь скользим по лыжне. Но разговаривать, идя друг за другом, трудно и мы сворачиваем с лыжни на снег.

-Бетси, ты сильно изменилась! Что с тобой произошло?

-А как я изменилась? - спрашиваю я с любопытством.

-Ты стала взрослее. Помнишь, я как-то сказал, что, когда ты вырастешь, мужчины будут сходить по тебе с ума? Я думаю, это время скоро наступит. Сколько тебе лет?

-Шестнадцатый год. Но ты не прав, на меня никто не обращает внимания. Я словно пустое место!

-И кто же этот глупец, который один не замечает тебя?

-Именно тот, который мне нужен! Ах, я такая... - я подыскиваю слово, - Я не привлекательная! Мне нечем его привлечь. Я даже целоваться не умею!

-Ты ни с кем еще не целовалась?

-Нет, представляешь? Никто меня не хочет даже поцеловать! Коко, научи меня! Пожалуйста, - я умоляюще заглядываю в его глаза и хватаю за руку, - я тебя очень прошу! Я с тобой не так боюсь!

-Разве ты боишься?

-Ужасно! Мне кажется, если он захочет меня поцеловать - я просто умру!

-Маленькая, глупенькая девочка...

Он легко проводит кончиками пальцев по моей щеке, потом касается моих губ и начинает пальцем обводить их по контуру. Я стою, затаив дыхание и удивленно глядя на него. Коля наклоняется ко мне. Когда его лицо приближается к моему, я делаю непроизвольное движение назад и, запутавшись в лыжах, падаю в снег.

-Ах, видишь, я такая нескладеха! - огорчаюсь я.

Он быстро отстегивает лыжные крепления, освобождая мои ноги, снимает свои лыжи и присаживается рядом, притягивая меня к себе.

-Не ругай себя. Девушка и должна быть послушной, невинной и скромной.

-Даже если она не невинна и не скромна? - не могу удержаться я.

-Предполагается, что я об этом не знаю. Но ведь ты невинна!

-Смотря что под этим подразумевать.

-Бетси, сейчас не время начинать дискуссию! -пресекает мою вечную готовность спорить Коля.

Он берет меня за плечи и, притянув поближе, опять начинает ласкать лицо и губы, пока они не раскрываются с легким вздохом. Коля тихонько касается их своими губами, пока я не закрываю глаза, отдаваясь новому и чудесному ощущению. Мои руки закидываются ему за голову, и тут он целует меня по-настоящему. Поцелуй длится несколько секунд, Коля отрывается и смотрит на меня удивленно, а потом крепче прижимает к себе и целует еще, долго-долго. Меня заливает горячая волна, чувствую, что еще немного - и я потеряю сознание от блаженства, которое доставляют его мягкие губы. Легкий стон вырывается из груди и я крепче прижимаюсь к нему.

Бетси, - шепчет он, - Бетси, не искушай меня!

Я отстраняюсь и смотрю на Колю восторженными глазами:

-Это всегда так чудесно?

-А как ты думаешь?

-Я думаю, не всегда. Наверное, это зависит от того, кто тебя целует? Я рада, что ты был первым.

-Всегда к твоим услугам, - улыбается он.

-А ты многих целовал? - с любопытством спрашиваю я.

-Знаешь, мне ведь скоро двадцать!

-Так ты, значит... может быть... - потрясенно начинаю я.

-Ш-ш-ш, Бетси, нельзя быть такой любопытной, всему свое время, - он подает мне руку, помогая подняться, - а теперь запомни: тот, кто не обратит на тебя внимания, просто дурак и не стоит тебя. Чувствуй себя принцессой и не бегай за парнем. Рано или поздно он сам придет. Когда ты вырастешь, ты будешь удивительной женщиной, с твоим умом это будет сводить с ума. Я первый это говорю. Главное - не урони себя и не торопись.

-Ах, хорошо бы ты не уезжал! Без тебя я так скучала!!

-А как же Толик? Ты его разлюбила?

-Ты разве знал?

-Да уж, догадался. Он и не подозревает, что потерял! Ну, побежали догонять остальных?

Почти две недели студенческих каникул мы проводим все вместе, как в старые времена. Я оживаю и веселею. Однажды вечером, возвращаясь из кино, я начинаю кататься на накатанной полоске льда, но с первого раза падаю. Коля помогает мне подняться, я упрямо возвращаюсь и снова скольжу вперед, но уже в самом конце вдруг замечаю идущего навстречу своего гитариста и от неожиданности опять чуть не падаю. Коля подхватывает меня в охапку и говорит:

-Так не честно, Бетси! Ты специально, - но увидев мое застывшее лицо и большие глаза, он, не выпуская меня, шепчет: - Все в порядке, ты ведь принцесса! - и целует прямо у всех на виду.

Придя в себя от неожиданности, я замечаю ошеломленное лицо моего недоступного гитариста и встречаю веселый Колин взгляд.

-Главное - не переиграй! - советует он.

-Коко, спасибо! - благодарно шепчу я, - Как жаль, что ты скоро уезжаешь! Я попробую еще?

Я снова возвращаюсь к началу ледяной дорожки и опять скольжу по ней, не глядя по сторонам, благополучно соскакиваю на снег и мы идем, взявшись за руки, догонять остальных.

-Молодец! Спорим, он подойдет к тебе в течение недели?

-Не буду я спорить.

-Тоже верно, - одобрительно кивает Коля, - Это не предмет для спора.

И, словно тема исчерпана, мы начинаем обсуждать недавно прочитанную "Сумму технологии" Лема. Коля объясняет мне непонятные места, связанные с технической терминологией.

-Слушай, а почему ты занимаешься физикой? Я думала, что тебя интересует философия или психология. Почему точные науки? Тебе разве интересно? Физика - какая гадость! Погнался за модой?

-Да, наверное. Но ты знаешь, довольно интересно пока. А что тебя интересует? Ты выбрала?

-Конечно, я точно знаю, где буду учиться: филфак, французская литература, я только не выбрала, какой период, все так интересно!

-Вот так новость! Я от тебя не ожидал. Тебя ведь тоже интересовала философия? И биология?

-Да знаешь, решила выучить французский. Мне ведь языки легко даются, по-английски я свободно уже говорю, только акцент, наверное, жуткий. А французский - это так изысканно! Ну, начала и увлеклась. Через два года приеду поступать к вам в университет. Но мне так не интересно учиться в школе! - пожаловалась я, - И не с кем поговорить, сестре не до меня.

-Потерпи еще!

-Да я терплю. Читаю, слушаю музыку.

-Влюбляешься и страдаешь! - подсказывает Коля, прижав мне пальцем кончик носа, как маленькой.

-Да, - соглашаюсь я, - Это тоже интересно.

-Ты так на это смотришь?

-Помнишь, мы как-то спорили, что важнее, мыслить или чувствовать? Я поняла, что мне интересней чувствовать, мыслить - это не самоцель.

-Это опасный путь. Чувства не должны заслонять разум, - покачал головой Коля и вдруг тихо добавил: - Хотя один разум - это тоже ущербно. Бетси, знаешь, я ни с кем и никогда не говорил об этом, только с тобой. У меня слишком много разума и почти нет чувств.

-Ты никого не любишь? - постаралась скрыть любопытство я.

-Нет, не то. Я слишком разумно люблю. А мне бы очень хотелось сойти с ума и пожить в безумии чувств, но я не способен на это.

-Ты клевещешь на себя, ты просто еще не влюбился.

-Может быть.

Я невероятно горда тем, что он говорит со мной так откровенно, хотя и не понимаю до конца, что он имеет в виду. Сама я переживаю момент, когда все чувства необыкновенно обострены, эмоции составляют смысл жизни, и как можно жить в другом состоянии, я не представляю.

Спор, от которого я отказалась, Коля выиграл. Не прошло и недели, как на катке ко мне подошел предмет моих страданий и предложил кататься вместе. Мы встречались несколько раз, вместе ходили на каток, в кино, целовались на безлюдных вечерних улицах или в подъезде, когда он провожал меня домой. Сначала мне все это безумно нравилось, но я быстро поняла, что говорить нам больше не о чем, даже о музыке и своей гитаре ничего интересного он сообщить не мог. Когда пришла весна и растаял каток, наши встречи стали все реже и к концу учебного года прекратились сами собой.

Летом сестра, как и мечтала, поступила в ленинградский университет на биофак. Еще через год, летом, встретившись с сестрой в Крыму, я получила кучу сведений обо всех наших знакомых, которые тоже учились в Ленинграде, в том числе о Толе и Коле. Лежа на пляже, мы лениво болтаем обо всех.

-Да, новость! -вспомнив вдруг, радостно сообщает она, - Колька собирается жениться. Она сухой математик, хотя, в общем, симпатичная. Но знаешь, какая-то нелюдимая. Он стал редко появляться у нас.

(Сестра снимала комнату вдвоем с Наташей.)

-Может, им просто хочется побыть вдвоем. Передай ему мои поздравления. И скажи, что я желаю ему забыть с ней о Декарте.

-Что-что? - удивленно переспрашивает она.

-Так и скажи, он поймет. Мы когда-то давно говорили с ним об этом.

-Да, вы ведь дружили, - вспоминает сестра и интересуется: - Ты была в него влюблена?

-Нет, больше. Он - мой самый лучший друг. Больше, чем ты!

-Даже так? Я этого не понимаю.

-Просто есть вещи, которые проще обсуждать с мужчиной. Он мог говорить со мной обо всем и не считал меня ребенком.

-А со мной не обо всем? - насмешливо спрашивает сестра, смазывая плечи кремом от загара.

-Ну, не обижайся, с тобой о том же - но по-другому.

-Слушай, - вдруг сжимает она мою руку и показывает глазами в сторону, - По-моему, вот тот молодой человек не сводит с тебя глаз. Хочешь познакомиться с ним? Он симпатичный.

-Он просто не знает, сколько мне лет.

-Да, по тебе не скажешь, что тебе шестнадцать, - вздыхает она, - Прекрати округляться, иначе к двадцати ты будешь толстушкой. А сейчас ты секс-бомба, - и с завистью добавляет: - Хотела бы я иметь такие формы!

Моя сестра маленькая и хрупкая, как наша мать. Я, видимо, пошла в бабушку, и последнее время мои грудь и бедра доставляют мне массу неприятностей. Что я только не делаю, чтобы вернуть девчоночью тонкую фигуру, только что уксус не пью! В отличие от роскошных волос, которые украшают голову сестры и делают ее шею особенно хрупкой под грузом дважды обернутой вокруг головы косы в руку толщиной, я коротко подстрижена. Когда мы бежим купаться, я успеваю отплыть довольно далеко, пока она надевает шапочку и плывет, аккуратно держа голову над водой. Молодой человек действительно пытается завести знакомство, но разговаривает с ним в основном сестра. Я, искупавшись, опять берусь за книгу. Читаю я, как всегда, очень много и все подряд, поглощая одновременно Бабеля, Вересаева, Бунина, которого в то время очень любила сестра (она в восторге от "Гали Ганской", а мне больше нравится "Натали"), Флобера и Ронсара. Флобера я читаю по-французски, заглядывая иногда в словарь.

Осенью, в школе, сидя на уроках, я тоже потихоньку читаю, причем стараюсь брать с собой французские книги. Если учителя, заметив мою невнимательность, отбирают их, то обескураженные тем, что у меня книги на иностранном языке, как правило, возвращают их обратно. Все два года до окончания школы я готовлюсь к экзаменам в университет, зная, как трудно поступить на филфак. Развлекает меня эти два года любовь одноклассника. Я не люблю его, но он мне нравится и так влюблен, что я не могу это не оценить. И потом, он не глуп, и я могу разговаривать с ним. Конечно, не так, как с Колей, но все же мне приятно, что все мои мысли находят живой отклик и согласие. Кончаю школу я в таком нервном возбуждении, что даже не помню подробностей экзаменов и выпускного бала. Мой бал впереди. Сразу после вступительных экзаменов в университет - свадьба моей сестры. Она, наконец, выбрала из двух друзей, соперничающих перед ней, одного - и не того, что нравится мне. Я молчу, предполагая, что она его любит. Не мне же замуж.

Экзамены я сдаю на едином дыхании, и мое страстное желание остаться учиться в Ленинграде создает нужный настрой, в результате я прохожу сквозь все препоны и выдерживаю жуткий конкурсный отбор. Теперь можно расслабиться и посвятить себя подготовке к свадьбе. Мы бегаем по салонам для новобрачных, ателье мод и по магазинам, покупая приданое. Это очень увлекательно. Наконец, наступает знаменательный день. Мы все, причесанные в парикмахерской, одетые в новые платья, с букетами цветов, везем невесту во Дворец бракосочетаний на набережной, самый модный, в который через год приду и я. Сестра моя прелестна в белом кружевном платье, с букетом вьющихся роз, перевязанных атласным бантом. Уже во Дворце я встречаю всех своих знакомых и стою, принимая поздравления с поступлением в университет, кивая и улыбаясь, как вдруг замечаю Колю, который смотрит на меня издали с удивлением и любопытством. Я испытываю желание броситься ему на шею, но вижу рядом с ним молодую женщину, которая мне совсем не нравится. Наверное, это и есть его жена. Я не анализирую причину, но меня так и подмывает устроить что-нибудь вызывающее. Как говорит про это мама - чертик дергает за ниточку. Я подхожу к ним спокойно и чинно, здороваюсь и светским голосом заявляю, что очень рада видеть старого друга и познакомиться с его женой.

-Пусть вас не шокируют наши несколько вольные отношения, - заявляю я жене, глядя в глаза невинным взглядом, - Но ваш муж вытирал мне нос и шлепал по попке, когда я была еще в нежном возрасте. Я, можно сказать, выросла у него на коленях, - и я бросаюсь-таки к нему на шею с воплем, - Коко, дорогой, как я рада! - он похлопывает меня по спине, я отстраняюсь и так же ангельски любезно улыбаюсь застывшей жене: - Простите еще раз! Мы с сестрой рады видеть вас в такой торжественный день.

Я отхожу к беззвучно хохочущему у них за спиной Толе, он отводит меня в сторону и говорит восхищенно:

-Ты была великолепна. Дала ей повод к разводу, что сделает брата счастливым на всю жизнь.

-Я рада, хотя и не ожидала, что будет такой сокрушительный эффект. У них все так плохо? Она совсем мне не понравилась.

-Зато ты потрясающе выглядишь. Ты поступила в университет?

-Да, mese`, на французское отделение. Представляешь, буду учиться в самом центре, на Васильевском острове! А вы ведь занимаетесь в Петергофе? Так что ты сказал, у них неудачный брак?

-Конечно, безумием было жениться на ней. Как жена физика, она еще терпима, - говорит Толя тоном опытного мужчины, - Но ты знаешь, что брат хочет бросать университет и учиться на искусствоведческом? С этого все и началось. Она считает его идиотом.

-Сама она идиотка! - обижаюсь я за Колю, - Я сомневалась в его выборе еще три года назад.

-Лиза, - говорит он мне вслед, - ты очаровательна!

В ресторане Толя подсаживается ко мне и ухаживает напропалую. Надо сказать, что он не единственный, танцевать меня приглашают все. Когда ко мне подходит Коля, я делаю круглые глаза:

-Ты рискуешь усугубить скандал? Толя мне обрисовал слегка картину вашей семейной жизни. Прости меня. Я сначала делаю, а потом думаю. Ну, это ведь для тебя не новость. Последствия будут серьезны?

-Не бери в голову! - успокаивает Коля, выводя на середину танцевальной площадки и кладя руку на мою талию, - Бетси, я тебя не сразу узнал. Сколько мы не виделись, три года? Я горд, что я первый сказал: ты будешь потрясающей женщиной! Я желаю тебе счастья.

-Я уже счастлива: я здесь, и я принята на филфак.

-Это слишком разумно, а ты всегда привлекала меня широтой чувств.

-Я надеюсь, что здесь я получу все, что хочу, - заверяю я.

-Я тоже, - и добавляет, хихикнув: - Хоть я и не шлепал тебя по попке в нежном возрасте, я чувствую ответственность за тебя.

-Ну, конечно. Но все-таки это ты научил меня целоваться! Хотя всему остальному мне и пришлось учиться самой.

-И чему же ты научилась? - озабоченно интересуется он, - я надеюсь, ты все еще скромная и невинная девочка?

-Далась тебе моя невинность! Да, я невинна, потому что слишком была занята учебой, пора брать все в свои руки.

-Смотри не наломай дров, Бетси! Я беспокоюсь, ведь ты выросла на моих коленях! - говорит Коля, нежно прижимая меня к себе.

На следующий танец меня подхватывает кто-то из друзей жениха. Больше в тот вечер мы с Колей не танцуем.

Я с жадностью окунулась в ленинградскую жизнь, упиваясь свободой и новизной. Жила пока с Наташей, заняв место сестры. Все свободное от занятий время я исследовала незнакомый и полный тайн город. Лекции, театры, филармония, прогулки по городу и пригородам занимают все мое время. Я почти не бываю дома - и слава богу, у нас с Наташей назревает скандал: она считает, что я отбиваю у нее Толю, хотя видно сразу, что он отбился сам. Теперь он стал чаще бывать у нас, но заходит скорее ко мне. Наташа дуется на меня. Как я не клянусь, что меня не интересует ее Толя, она не верит. Приходится, импровизируя, признаваться, что с детства влюблена в Колю - сильно и безнадежно. Этому она верит сразу и наши хорошие отношения восстановлены.

Зимой я знакомлюсь со студентом с восточного факультета. Я перевожу с французского эссе о влиянии японского искусства на творчество Тулуз-Лотрека. Иду на востфак выяснить у японистов все про источники влияния. Третьекурсник Сергей выполняет мою просьбу очень основательно. Я узнаю все о японском искусстве с посещением Эрмитажа и Музея этнографии, потом все о японских обычаях с дегустацией японского зеленого чая, заваренного в точности, как на чайной церемонии, потом все о японской литературе, - вот это мне очень нравится. Теперь творчество Ясунари Кавабата и Кэндзабуро Оэ я знаю так же хорошо, как французские романы. Старая японская литература приводит меня в восторг, "Принц Гэндзи" фрейлины Мурасаки и "Записки у изголовья" лежат на тумбочке у постели, и я читаю и перечитываю их снова и снова. Сергей учит меня древнему и тонкому искусству любования красотой. Мы ходим по городу и он всегда находит ракурс, с которого привычный городской пейзаж становится необычайным и чарующим. Луна над заснеженной Невой, почти зацепившаяся за шпиль Петропавловской крепости или искрящийся снег на сфинксах у Академии художеств так прекрасны, что я поражаюсь, как это раньше я не замечала красоты окружающих привычных предметов. Единственное, что меня смущает в наших отношениях - его невероятная робость, причем я подозреваю, что она не врожденная, а просто он не от мира сего, как все они там на факультете. Выучить японский и китайский язык я бы не смогла ни за какие коврижки, хотя сама уже легко учу итальянский. Они же зубрят с утра и до вечера. Пока мы только целуемся иногда. Колю я время от времени встречаю в филармонии, всегда с женой, поэтому мы здороваемся и улыбаемся издали.

В марте я захожу к сестре с проблемой, которая меня очень занимает. У нее я застаю Колю. Я решаю, что вдвоем они мне дадут верный совет: ум хорошо, а три лучше.

-Меня начинает тяготить моя невинность, - приступаю я сразу к сути проблемы, - Не могли бы вы дать рекомендацию, как наиболее эффективно от нее избавиться?

-А что, твой Сергей отказывается на тебе жениться в противном случае? - интересуется сестра.

-Понимаешь, ему-то как раз все равно, но я категорически не хочу проделать это с ним.

-Ты сошла с ума? Ты ведь, по-моему, собралась за него замуж?

-Не путай божий дар с яичницей, - машу я рукой, - Мне столько раз рассказывали об этом знакомые и подруги, ведь на курсе я одна такая ущербная девственница, что я вывела на основании их откровений свою теорию. Вот вы оба в браке, у вас опыт, - объединяю я их с Колей широким жестом.

-Коля вчера развелся, - сообщает сестра.

-Не важно, - отмахиваюсь я, - Вернее - поздравляю! Скажите мне, что я не права. Когда ложишься в постель с влюбленным в тебя человеком, то слышишь от него через пять минут: прости, дорогая, я, кажется, поторопился! А потом долго думаешь, что же это было?

-Ну, в общем - похоже, - замечает сестра, скрывая усмешку.

Коля начинает хохотать:

-Бетси, за что я тебя люблю - так это за восхитительную прямолинейность!

-Спасибо, - скромно киваю я и продолжаю: - Так вот, я не хочу пускать это дело на самотек. Я хочу, чтобы такой важный момент в моей жизни запомнился навсегда.

-Так что ты, собственно, хочешь? - пожимает плечами моя сестрица, - Мне твоя теория нравится - в теории.

-Найдите мне такого мужчину, который решил бы мою проблему виртуозно. Мне предложили как вариант актера из Малого драматического, но я не вдохновилась его физиономией: у него самовлюбленность так и написана на лице, а я хочу быть единственной королевой на этом балу!

-Бетси, а это обязательно? - подает, наконец, голос Коля, - Ты ведь любишь своего Сергея? И он тебя?

-Ну, не знаю. Я потому и тороплюсь, что не сегодня-завтра он сделает мне предложение, и тогда действительно будет уже неудобно. Коко, я ведь была влюблена, когда ты научил меня целоваться. Это примерно то же самое.

-Что-что? - интересуется сестра, - Когда это ты ее учил целоваться?

-Около четырех лет назад. Все было очень невинно, раз сегодня возникает такая проблема, - поясняю я и, пока сестра выходит на кухню, с новым интересом смотрю на Колю, - Коко, ты действительно развелся?

Он кивает головой и, наконец, понимает, что я от него хочу.

-О, нет, нет, Бетси, пощади меня! Ты ведь уже не девочка.

-Конечно! Виноградники мои в цвету, раскрываются бутоны, зацветают гранаты. Пойдем, мой милый, в поля, там отдам я тебе мои ласки, - декламирую я преувеличенно патетически.

-Лиза, - говорит вошедшая с подносом и чайником сестра, - ты соблазняла Колю?

-Я всего лишь цитировала ему Библию, но ты права, исключительно с целью соблазнить!

-Не трогай его, ему нужно прийти в себя после развода.

-Я и предлагаю ему совершенно новые впечатления, - невинным тоном отвечаю я, делая за Колиной спиной гримаску, - Они помогут забыть старые неприятности.

-Лиза!! - одергивает она, но я замечаю в ее глазах сдерживаемый смех. Мы знаем друг друга как облупленных, и она не сомневается, что если мне пришла в голову идея (как она любит говорить, иде-фикс), от нее ничто не отвлечет.

Мы пьем чай, приходит муж сестры и подсаживается к нам. Мы обсуждаем только что прочитанный новый роман Эрве Базена "Семейная жизнь".

-Что-то мне не хочется выходить замуж после этого! - заявляю я, - Одно утешает: это написал мужчина. Представляю, что могла бы сказать по этому поводу женщина!

-Тогда, может, и не будет твоей проблемы?

-Вы что, с ума сошли, хотите, чтобы я зачахла, как старая дева? Какое это имеет отношение к замужеству? Нет, я все решила, как только найду подходящую кандидатуру.

Коля вдруг вспоминает о цели прихода: жена в пылу ссоры вернула ему свой абонемент в филармонию, и он пришел предложить его со своим вместе на сегодняшний вечер. Один он идти не хотел.

-Мы сегодня не можем, Коля, сходи сам, отвлекись от печальной действительности. Возьми с собой Лизку, - предлагает моя умная сестрица.

И мы отправляемся в филармонию. Музыку я обожаю, в программе фортепьянного вечера - Бетховен, Шопен и Лист. Когда мы выходим, полные еще романтического настроения, под мартовский мокрый снег пополам с дождем, Коля ловит такси, чтобы отвезти меня на Петроградскую сторону, где я живу, но уже в машине я беру его за руку и спрашиваю:

-Коко, я тебе совсем не нравлюсь? Почему ты отказываешься от меня? Мы ведь друзья! Вдруг я попаду в плохие руки. Тебе меня не жалко?

-Вся беда в том, что ты мне очень нравишься! Ты не боишься, что произойдет как раз то, что ты так остроумно описала?

-Нет, с тобой я не боюсь, ты ведь не эгоист!

-Твоя вера в меня безгранична.

-Конечно, ведь мы старые друзья!

Коля наклоняется к шоферу и дает ему другой адрес.

-Что, прямо сейчас? - опешила я.

-Бетси, в другой раз мне не хватит духа. Сегодня мне очень хочется, чтобы кто-нибудь был рядом.

В такси полутьма, я не могу видеть его лица. Мы приезжаем в их разоренную квартиру, из которой вывезено почти все, остались лишь диван и письменный стол. Одежда и книги сложены на подоконнике и стульях. Я оглядываюсь и начинаю раздеваться. Коля подходит ко мне и берет за руки.

-Бетси, ты идешь напролом. Не спеши. Хочешь кофе?

Я киваю. Коля приносит чашки с кофе, два стакана и бутылку вина.

-Извини, рюмок уже нет. Любишь "Токай" ?

-Очень. Я хочу выпить за тебя. Я верю, что ты придешь в себя и все еще будет очень хорошо. Ты свободен и перед тобой вся жизнь, да?

-Я надеюсь на это, - серьезно отвечает Коля, - Ты, наверное, слышала, что я хочу учиться на искусствоведческом?

-Да, но я этого не понимаю. Разве это профессия? Искусство нельзя раскладывать по полочкам, его надо создавать и им надо любоваться. Ты хочешь на исторический или в Академию художеств?

-На исторический, но мне придется еще год учиться, чтобы получить диплом - для мамы, а потом идти работать и учиться на вечернем.

-Как у нас все сложно, правда? Но я всегда говорила, что тебя еще потянет гуманитарная наука. Тебе нужно учиться чувствовать.

-Ты всегда была умненькой девочкой. Как жаль, что ты тогда была такой юной. Я бы влюбился в тебя и не был бы сейчас на пепелище.

-Ну, пепелище у тебя - дай бог каждому. На фоне коммуналок отдельная квартира смотрится роскошью.

-Я не о том.

-Я поняла. Но я думаю, что у вас не было такой безумной любви, потеря которой приведет тебя к самоубийству? Просто ты должен представить себя в аэропорту перед путешествием: ты оставил дома все проблемы и устремляешься в будущее, как в приключение.

-Ты отлично можешь утешить!

Коля привлекает меня к себе и, уткнувшись лицом в плечо, замирает на минуту. Я начинаю ласково гладить его по волосам. Даже не подозревала, что развод мог так выбить его из колеи. Я думала, он уже не любит свою жену.

-Ты ее еще любишь?

-Не в этом дело. Я ее, наверное, вообще не любил. Может, я не умею любить? У меня все идет от головы.

-Глупости, это она не умела любить, потому у вас и не получилось ничего!

Я шепчу это, поглаживая по волосам, по плечам, потом поднимаю его лицо в ладонях и целую тихонько в глаза, лоб, губы, как целуют безутешно плачущего ребенка. Коля задыхается и изумленно смотрит на меня:

-Бетси! Бетси!

-Я - Бетси, - подтверждаю я, подставляя губы для поцелуя.

Он начинает меня целовать, и, медленно раздевая, проводит губами по обнажающейся коже. Я отдаюсь этим ласкам и вскоре ничего уже не думаю, такое наслаждение это мне доставляет. Кровь стучит у меня в висках и горячей волной проходит по телу. Когда он отстраняется, чтобы раздеться, я не в силах оторваться от него, тянусь следом, прижимаясь к груди. Коля улыбается:

-Бетси, ты точно этого хочешь?

-Если ты выставишь меня сейчас, я умру у тебя под дверью! - я кладу ладони ему на грудь и провожу вниз, лаская кончиками пальцев, пока он сбрасывает с себя одежду, - О! - шепчу я, - Впервые вижу обнаженное тело. Ты красив!

Ладони скользят вниз к узким бедрам, краска бросается мне в лицо. Коля нежно целует мои губы, отгоняя смущение, снова ласкает, доводя до исступления. Я даже не осознаю, как все происходит, в таком экстазе трепещет мое тело под его руками. Просто в какой-то момент все во мне вспыхивает ярким светом и я захлебываюсь протяжным стоном, впившись пальцами в его плечи. Коля благодарно покрывает меня короткими поцелуями.

-Лиза, Лизочка! - шепчет он, словно растеряв остальные слова.

-Боже, как это прекрасно! - подвожу итог пережитым ощущениям.

Коля поднимает лицо и говорит, улыбаясь: - Я счастлив!

-Я в тебе никогда и не сомневалась. Ты такой... просто ты!

Мы лежим, обессиленные, он тихонько поглаживает мое тело. Потом подает мне еще вина.

-Цитировать Библию я больше не буду! - беря из его рук стакан, усмехаюсь я.

-Просто выпей.

-Коко, а нельзя ли все повторить? - спрашиваю я, устраиваясь головой на его плече, - Я была такая обалдевшая, что не смогла все зафиксировать и проанализировать.

-Ты сумасшедшая! Тебе так понравилось? И никаких отрицательных ощущений и эмоций?

-Мне очень понравилось и оно того стоит. А тебе? Тебе понравилось? Или я такая неумеха?

-Ты восхитительна. Я бы всю жизнь лежал так с тобой!

Всю ночь он любил меня, выполняя все желания. Под утро мы заснули и не пошли на лекции. Целый день мы бродили по городу под мокрым снегом в каком-то ошеломлении, заходя погреться то в кафе, то в Эрмитаж, любуясь моими любимыми импрессионистами. Коко поставил меня рядом с портретом "Женщины в черной шляпе" Ван Донгена и восхищался сходством. Под вечер уже мы накупили в Елисеевском гастрономе всяких вкусных вещей и бутылку шампанского и поехали обратно в его квартиру.

-Какой разврат! - восхитилась я, сидя полураздетая со стаканом шампанского в одной руке и эклером в другой. Ликующие звуки "Времен года" Вивальди подчеркивают наше настроение. Я сижу и беззастенчиво разглядываю Колю, вдруг поняв, что никогда не присматривалась к его внешности. Сначала - потому что была влюблена в его брата, потом он уехал, потом женился... Он всегда был для меня старшим братом. И сейчас я разглядываю его сухощавую фигуру, лицо с мягким очерком рта и капризными бровями над серыми глазами, - некрасивое, но очень привлекательное лицо.

-Ты рассматриваешь меня? - удивился Коля.

-Я ведь к тебе никогда не присматривалась, как к мужчине. Ты был для меня просто Коко. Хотя, я и сейчас не вижу в тебе любовника, ты все равно остался для меня - Коко!

Я не замечаю, что от моих слов его передергивает. Мне не приходит в голову, что он может питать на мой счет какие-то надежды.

-Бетси, ты хочешь выйти замуж за своего "японца"? - осторожно спрашивает Коля, не глядя на меня.

-Да, хочу, - признаюсь я честно, - Я, кажется, люблю его. Но ты - это ты, с детства!

-Сколько я тебя помню, ты всегда любила кого-нибудь другого! - поддразнивает Коля, и я не замечаю печального тона.

-Но тебе всегда все достается первому, - тянусь к нему, улыбаясь, и он немедленно опрокидывает меня на диван, покрывая поцелуями.

-Бетси, - признается Коля, несколькими глубокими вдохами восстановив дыхание, - Я ни разу не занимался любовью с женщиной, которая так бы отдавалась наслаждению. Знаешь выражение - предаться любви. Вот ты предаешься любви. Для тебя главное - не я и не ты сама, а любовь.

- «Женщина, несравненная в любовной страсти» - есть такая средневековая японская повесть.

Коля замирает на мгновение и смотрит на меня.

-Ты не могла бы до утра забыть, что существует Япония и японисты?

-Дурачок, я только название вспомнила. А по-французски можно?

Принимаюсь вспоминать массу словечек и выражений из французского куртуазного словаря. Он начинаем хохотать, когда я перечисляю все виды поцелуев: флорентийский, влажный, французский, девичий... Коля целует меня соответственно каждый раз, я опять начинаю чувствовать дрожь возбуждения во всем теле и, встретив его взгляд, вижу в нем такое же бешеное желание. В нем уже нет вчерашней нежной деликатности, мы просто обезумели, и я так же стремлюсь ему навстречу, как и он. Мои зубы оставляют след, когда я, чтобы не кричать, закусываю его плечо, но ликующий крик рвется наружу. Потом я извиняюсь:

-Я тебя сильно укусила?

-Я не заметил. Боже, Бетси, что ты со мной делаешь? У меня совершенно пустая голова, и вообще, меня словно выжали на центрифуге.

-И меня тоже! Но как же ты думал пустой головой?

-Я ни о чем не думал. Нет, с тобой я вообще думать не способен.

-Зато, к счастью, ты был способен на все остальное! - хихикнула я, - А еще хвастаешь, что у тебя все идет от головы.

Коля странно и задумчиво смотрит на меня.

продолжение - гл.2 Первый брак (см. здесь)