-= Констанца Непорочная =-

Как бы далеко ты не была, куда бы не смотрела, всегда где-то вдали тебе будут мерещиться величавые Западные горы, хребтом своим, своими острыми пиками нанизывающие небеса и надежно закрывшие твой дом от всего остального мира. Кажется, что прекраснее места нет, но стоит на мгновение закрыть глаза и открыть их снова, то притяжение земли вспыхнет вновь, открывая перед тобой те картины, которые ты видел, но не понимал раньше. И ты влюбляешься во все это заново. Небо уже не кажется просто небом, а горы, горы всегда прекрасны, с двух сторон, как зубы огромного чудища, в чреве которого защищеннее места не найдешь, где-то на самом его языке, на острие вкуса и жизни, самых ярких и запоминающихся мгновений. Как бы не называли тебя сейчас, августейшей вдовой дома Аэрас, Ее Величеством, миледи или же госпожой представителем дома-знаменосца Роланос, где-то за всеми

этими масками и отсутствующими взглядами, за будто нанизанной на длинную спицу осанкой и спокойно лежащими на подлокотнике добротного кресла 

тонкими бледными пальцами скрывается маленькая Ко-ко. С двумя переплетенными косами вокруг лба, уже разлохматившимися, с большой чернильной кляксой на носу и подолом платья, запыленным из-за прогулки по цветочному лугу. Именно такой маленькая Ко-ко прячется в тебе ото всех. Именно такой тебе ее всегда не хватает. И вот сейчас тоже, когда ты сидишь в огромной зале, в которой гулко разлетается эхо шагов нового правителя Царь Острова. Ты сидишь, а должна немедленно подняться и поклониться ему, как следует это делать, как делают это все. Ты балансируешь на тонкой грани, у тебя последние мгновения прежде чем кто-то почует неладное и усомниться в тебе. И никто не знает, что это балуется маленькая Ко-ко. Тебя еще называли Коста или по-простому

Конни. А старая повариха, что родом откуда-то с другого острова, называла тебя замысловато Коштанце, сократив твое имя до ласкового и смешного 

Штанце, чем всегда всех веселила. Там, откуда ты родом, это было вполне уместно. Третья дочь из многочисленного семейства Роланосов, в котором тринадцать дочерей, но единственная из старших сестер, кто еще не вышел замуж в свои семнадцать. И не потому, что не сватались, а потому что могла себе такое позволить.

Глядя на этих суетившихся женщин у стола, я вспоминала какими были лица прислуги в ее родовом поместье, как не похожи были они на этих испуганных столичных куриц с бегающими глазами и трясущимися подбородками, стоило только правителю или его магу чихнуть. «Будьте здоровы,» - медленно и учтиво произношу я, лениво и плавно 

приподнимаясь в самый последний момент, когда рот мага сводит от раздражения, но я не спешу, чтобы никто здесь не забывал о том, кто перед ними, не смел даже мечтать, что способен запугать или сломить Констанцу Аэрас. Приветствую повелителя, замечаю взгляд мага на мою протянутую руку, но не реагирую, сосредотачиваю взгляд на темных глазах помазанника, жду, когда повелитель коснется ее, соблюдая правила этикета, стараясь не сосредотачиваться на ощущениях. Хотя уголки губ одолевает щекотка: настолько глупо выглядит заносчивый маг и насколько неприятно мне это прикосновение. Это не Эдвард, хотя в нем бежит та же кровь. Чистая, не оскверненная ядом кровь. Это Дарий. Опускаю глаза вниз, когда он мельком взглянет на меня. Нельзя, чтобы он увидел маленькую Ко-ко и ненависть, искрящуюся в ее глазах. Она – моя самая большая тайна. Только ей я могу рассказать как два года назад в замок Зеленых Холмов приехал мой будущий муж и увез меня в столицу, где я тут же стала его женой, не смотря на протесты его многочисленной свиты. Не смотря на мои протесты, хотя позже я осознала, что сама удача в тот дождливый день привела Эдварда в наш замок. Теперь когда идет дождь мне все время кажется, что произойдет что-то значительное и важное. Но два года уже не происходит ничего. Смерть Микеш, оказавшейся полукровкой, тетушки Гиланны, моих племянников Отто и Торвина – ничто не было зря.

Став женой правителя, я получила необходимую власть, чтобы изменить этот мир к лучшему, как я всегда и мечтала, как учила меня Микеш, рассказывая о прекрасных землях, о богах и древних, чистоту и красоту которых не способен постичь ни один смертный. Я сумела защитить свой дом. И ничто не заставит меня отступиться от принадлежащего мне по праву. Я подняла глаза на мага. Если бы я могла, я бы вышла за Эдварда дважды, только бы насолить ему и его приспешникам, крысам, которым он помешал. Мы помешали. Две недели супружества, и два года я вижу бледное лицо Эдварда во сне каждую ночь. Он корчится в агонии, из его рта идет пена, а в глазах плещется невыносимая, нечеловеческая боль. Бедный, любящий, несчастный Эдвард. А ведь он поверил мне, поверил в то, что миру были необходимы перемены, возвращение к истокам. Я до сих пор слышу его голос, слышу как он завет меня, просит остановить это, избавить его от мучений. В каждом зеркале, в каждом окне, с порывом ветра. Будто бы он никуда и не уходил, а все это время рядом и оберегает меня от стервятников. Он нашептывает мне о том, что пора бежать. Долгих два года затворничества подходят к концу. Враг набирает силу. Тебя попытаются убить, как убили его. Он повторяет мои же слова. Магам верить нельзя. Маги лжецы, они играют в опасные игры, не созданные для людей. Они манипулируют, запугивают. Они – корень зла, посеянного по всем островам ветром невежества и страха, как яд в крови моего мужа, пожирающий жизнь, медленно и мучительно, шаг за шагом отнимающий все самое дорогое. Маленькая Ко-ко сжимает кулачки, а я сажусь первой после того как повелитель дает знак садиться. Мужчины и женщины ждут, когда мои многочисленные юбки перестанут шуршать. И старик-маг тоже ждет. Пусть ждет. Мои руки расслаблены и легки. Я никуда не спешу. Я сегодня впервые не в черном. Ни один мускул не дрогнет, а взгляд останется прямым и твердым. Пустым. Устремленным куда-то сквозь каменные стены на запад, к пикам белесых заснеженных гор. Домой.

Наряд от Ведички