В этом году зима не спешила в Петербург. Почти весь декабрь на дворе стояла плюсовая температура. Зеленела плешивыми куртинами травы непривычно голая  земля, бесновались студеные ветры, единственные вестники календарной зимы. Словно насмехаясь над растерянными горожанами, торопливо снующими по тротуарам то в тоненьких осенних пальто, то в жарких пуховых куртках, с неба сочился мелкий колкий дождь, лишая счастливых обладательниц норковых шуб долгожданной возможности выгулять своих «любимиц».  Пушистым белым снегом, преображающим и торжественным, по-прежнему и не пахло, а между тем приближалась волшебная новогодняя пора...

Алевтина Соколова, среди своих более известная как Аля, жила в просторной блочной новостройке на южной окраине города, работала иллюстратором в известном книжном издательстве, занималась восточными танцами и пела в любительском хоре. В общем, жизнь Аля вела активную и насыщенную. Имелась у нее любимая подружка Иринка, невысокая, пышнотелая хохотушка с буйным воображением и большой тягой к сильному полу. По юности Иринка меняла парней по пять штук за неделю, переживая периоды увлеченности то интеллигентными блондинами, то грубоватыми брюнетами, музыкантами, спортсменами, иностранцами и профессорами... Пока, наконец, не встретила своего будущего мужа Димку. А потом, несказанно удивив всех знакомых, она прожила с ним  без малого десять лет, родила двух дочерей и даже не помышляла о ком-то другом. Хотя, быть может, изредка в  фантазиях она все же предавалась разнузданным оргиям, но к фантазиям ее муж,  по счастью, не ревновал.

Аля, в отличие от Иринки, всегда искала себе любовь большую и необыкновенную. Она засматривалась романтическими мелодрамами, любила советские оперетты и свято верила в того единственного, кто когда-нибудь непременно появится на ее пороге. Однако жизнь, как правило, равнодушна к подобным мечтам. За те же десять лет, за которые ее подруга успела создать крепкую семью и родить детей, Алю угораздило пережить несколько изматывающих романов, благополучно выйти замуж и столь же благополучно спустя два года развестись. Несмотря на неудачи, она вовсе не утратила своего привычного жизнелюбия, но зато выработала по отношению к мужчинам так раздражающую их в красивых женщинах критичность. Оформляя по заказу издателя многочисленные обложки к любовным романам или романтическому фэнтези, она столь сильно проникалась нереальными образами книжных любовников, что реальные представители сей разновидности казались ей скучными и мелкими. Да впрочем, почему казались? Такими они и были.

Иринка искренне сочувствовала Алиной неустроенности, к тому же маячивший не за горами «тридцатник» побуждал всерьез задуматься о перспективах и по возможности что-то предпринять, дабы сделать их более радужными.

Как-то в один из предновогодних вечеров, завалившись в квартирку Али после традиционного марш-броска по переполненным магазинам и на радостях обмыв успешное приобретение последних  вещиц из списка обязательных подарков, девушки вдруг решили... поколдовать.

– И каким же он будет? – поднося спичку к толстой ароматической свече, чуть насмешливо спросила Ирина.

– Ммм... – протянула Аля, и, закусив губу, что-то записала на пустом тетрадном листе. – Он будет как ураган. Такой же мрачный и красивый. Словно грозовое небо – завораживающий и непредсказуемый. Будоражащий, как внезапный порыв штормового ветра. Ослепительный,  – она задумалась, подбирая подходящее сравнение, – как молния!

– Фу-у, – фыркнула Ира и зажгла очередную свечу. Всего их было пять. Согласно инструкции, купленной на развале колдовской книги, они стояли ровным кругом на кривовато расчерченном листе обычного картона. – Тебе пора завязывать с чтением мистических романов. Хотя бы ради моего спокойствия, пожелай, пожалуйста, что-нибудь более конкретное. Например: рост метр восемьдесят пять, глаза карие, нос прямой...

– Ладно, – пьяно захихикав, согласилась Алевтина и записала.

– Рост два метра, глаза голубые, нос кривой. И пусть у него будет какая-нибудь экзотическая профессия.

– Дура! – не оценила ее шутку подруга. – А вдруг сработает, и будешь ты всю жизнь любоваться на кривой шнобель!

Аля отхлебнула из  бокала  мартини и бодро парировала:

– Сама ты дур-ра, Ирка!  Это же мой мужик, что хочу, то и пишу. Вот когда будешь своего загадывать, тогда хоть портрет маслом прикладывай.

– Типун тебе на язык! – последовав примеру подружки, Ирина так же угостилась горячительным «зельем». – У меня уже есть муж, который вполне меня устраивает, я бы даже сказала, что временами я его люблю, – Иринка частенько иронизировала над своим чувствами к супругу, хотя на самом деле была влюблена в него как кошка. –  Это у тебя не «комильфо» с мужиками, – напомнила она. – Прямо рок какой-то, если уж быть откровенной! Так что я тебе советую подойти к задаче вису... визуви... висуали-за-ци-и, – спотыкаясь почти на каждом слоге, ввернула она модное словечко, – своего будущего прынца с максимальной серьезностью.

Последнее замечание очень развеселило  девушек.  Громко «хрюкнув» в свои бокалы, они так расхохотались, что неосторожно залили часть корявой пентаграммы. Данная оплошность и предопределила исход их магического «эксперимента»...

Аля просыпалась неохотно. Ей было так тепло на своем уютном диванчике, в ворохе бархатистых подушек, в ласковом коконе кашемирового пледа. Несколькими часами ранее, не дойдя до спальни, она уснула прямо здесь, на совмещенной с кухней гостиной, краем сознания отметив, что Иринку забрал домой муж, своевременно вернув захмелевшую мать семейства в ненадолго опустевшую супружескую постель. За окном снова барабанил дождь. Раздражающе громыхала от порывов сильного ветра рама.
Рама?! Резко распахнув глаза, Аля посмотрела на окно. Оно ну никак не могло быть распахнутым и, тем не менее, именно распахнутым оно и оказалось. Лихорадочно перебирая в уме события минувшего вечера, девушка силилась вспомнить когда, а самое главное – зачем она открыла створку, если в ее квартире из-за плохого напора в трубах и так было достаточно прохладно? Парализованная страшным предчувствием, Аля, не шелохнувшись, таращилась на темный, обведенный белыми линиями пластика прямоугольник, испуганно подмечая отодвинутую в сторону занавеску, грязный след на подоконнике и здоровенную лужу на полу под ним. Отпечатки звериных лап вели в коридор, где плавно заворачивали в спальню!

Ужас, леденящий и всеобъемлющий, обуял Алю. Она страстно возжелала превратиться в хамелеона и слиться с диванной обивкой. Сердце билось так отчаянно и так громко, что девушке казалось, будто его стук набатным звоном разносится по всей квартире. Она приказала себе успокоиться, но боялась даже вздохнуть, что, разумеется, лишь ухудшало ее состояние. Не помня себя от страха, она каким-то чудом заставила себя подняться и, вооружившись сковородой (ножом Аля все равно бы не смогла воспользоваться, по причине напрочь отсутствующего у нее инстинкта убийцы), девушка осторожно проследовала вдоль странного следа. От потрясения хмель окончательно выветрился из ее головы, лишая спасительной мысли, что происходящее всего лишь плод белой горячки.

Следы, без сомнения, были настоящими. Четырехпалые отпечатки очень крупных лап зловеще тянулись от самого окна (и это при том, что Аля жила на пятом этаже многоквартирной многоэтажки, и рядом не находилось ни водосточной трубы, ни нависающего козырька крыши, ни балконов, которые по задумке проектировщика выходили на противоположную сторону ее дома). В коридоре отпечатки обрывались и продолжались новыми, теперь уже человечьими следами. Это повергло Алю в очередной шок, ибо даже в самых бредовых снах она не могла себе представить ничего подобного. Оторвав свой ошарашенный взгляд от пола, девушка сделала еще пару крохотных шажков и всмотрелась в сумрак собственной спальни. Дверь в нее была широко открыта, позволяя убедиться в том, что в квартиру Алевтины Соколовой действительно вломился какой-то громила, а теперь спокойно дрыхнет на ее египетских простынях. «Бежать!» – мелькнула в замутненном ужасом сознании здравая мысль, и Аля осторожно попятилась к входной двери, но, вовремя вспомнив, что главный замок частенько заедает, передумала и  решила попробовать для начала вызвать полицию. «А потом бежать», –  пообещала себе она.

– Алё? – прижав к уху мобильник, хриплым шепотом сказала она хладнокровному диспетчеру спасательной службы. – В мою квартиру через окно вломился какой-то мужик.

– Адрес? Петрозаводская, восемнадцать, корпус один, квартира семьдесят два. Да. Первый подъезд, пятый этаж. Да, пятый этаж, – подтвердила она.

– Я не знаю. Нет, балконов рядом нет. Парапета тоже. Ничего нет!!! – возмутилась она дотошности диспетчера.

Какое имеет значение наличие в ее доме парапета? Как данный факт мог облегчить ее теперешнее положение, раздраженно думала Аля.

– Вы приедете? Пожалуйста, приезжайте, мне страшно, – не дождавшись ответа, захныкала она.

– Спит. Да, спит! – поражаясь тугодумности торчащей на том конце «провода» бабы, повторила она. – Да, вломился в окно, в мою квартиру, которая находится на пятом этаже, и теперь спокойно спит! Да. Это звучит странно, но это правда!

– Нет, я не употребляю наркотиков. Нет, и не состою на учете в психдиспансере. А вы? – не удержалась Аля, от возмущения почти забыв о нависшей над нею угрозе. Она сидела на полу в ванной комнате, закрыв дверь на щеколду и разгоняя плотную темноту голубоватым свечением своего мобильного телефона. Говорить приходилось очень тихо, внимательно прислушиваясь к любым подозрительным звукам снаружи.

– В ванной, – на вопрос, где она сейчас находится, ответила Аля. – У входной двери замок заедает. Я боюсь его разбудить. Хорошо, я попробую.

– Слава Богу! – услышав, что дежурная машина выехала и будет у нее где-то минут через десять-пятнадцать, со слезами на глазах прошептала Аля.

Тихонько скрипнула щеколда, и девушка на цыпочках устремилась к заветной двери. Она прижимала к груди телефон, дабы не выдать своего движения светом, утешаясь тем, что дотошный диспетчер не велел ей вешать трубку до приезда полиции. У двери сбылись ее худшие опасения. Замок заело. Для того, чтобы западающий язычок внутри  коварного механизма встал на положенное место, требовался хороший пинок и хитрое движение ключом. Проделать это бесшумно нечего было и мечтать. Кинув взгляд за плечо и убедившись в неизменном положении неизвестного «тела» на ее кровати, Аля решила рискнуть.

Из всей последовательности задуманных действий она успела только одно – перекреститься. Аля пронзительно заорала, когда мужской, хрипловатый со сна голос возле самого ее уха, неожиданно произнес:

– Проблемы?

Усмотрев в этом коротеньком слове угрозу жестокой расправы, девушка так затряслась, что зажатый в ее руке мобильник выпал и, встретившись с полом, рассыпался по нему бесчисленными деталями.
Видимо, устав слушать набирающие децибелы женские вопли, «маньяк» прислонил Алевтину  к двери и, плотно зажав ей рот широкой ладонью, пригрозил:

– А вот орать не стоит, у меня и так башка трещит.

Сражаясь с подступающим удушьем, девушка вцепилась в перекрывшую ей кислород руку и с остервенением сжала зубы. Прозвучавший в темноте квартиры забористый мат и выдернутая из ее захвата конечность подтвердили верность выбранной стратегии. Понимая, что ей всего-то и нужно, что продержаться до приезда спасателей, Аля ужом метнулась к ванной и забаррикадировалась.

– Эй, девка! – дернув за дверную ручку, позвал девушку «маньяк». – Ты чего такая нервная, я же тебе вроде ничего не сделал?

– Что тебе надо? – стараясь выиграть время, пискнула из своего укрытия Аля.

– Да, в общем-то, ничего, – простодушно признался маньяк.

– А чего ты тогда ко мне залез?

– А я к тебе и не лез, – удивился он.

– Понятно, – скорее для себя, чем для него, заключила Аля, – ты просто псих.

– Я псих?! – возмутился «маньяк». – Вообще-то это ты верещала как ненормальная, когда я любезно предложил тебе помочь. Причем, заметь, я тебя совсем не знаю, а соответственно ничем тебе и не обязан.

– Вот это наглость! – забыв, с кем разговаривает, вскричала девушка. – Ты ночью, тайком, залез в мой дом, перемазал полы, осквернил мою постель, напугал меня до смерти и заявляешь, что ничем мне не обязан?!

– Ты, девка, точно тю-тю, – оскорбив Алю до глубины души, насмешливо резюмировал «маньяк». – Я на твою квартиру, и уж тем более на твою постель, даже и не думал покушаться. Здесь живет мой приятель Раймир, и у нас с ним свои традиции по части нанесения визитов.

Поразительная догадка вонзилась в мозг Али.

– Это, случаем, не такой красивый синеглазый черт с шестого этажа?

– Не черт, а бес, дуреха. Но в остальном да, с этажом ты угадала. Постой, – вдруг созвучная Алиной догадке мысль пришла на ум и «маньяку».  – Ты хочешь сказать, что это...

– Пятый этаж, идиот! Квартира твоего приятеля находится над нами. Он мой СО-СЕД! – громко и по слогам сообщила она притихшему по ту сторону двери мужчине.

– Тьма! – донеслось из коридора. – Кажется, последняя бутыль огнухи была лишней. Эй, слышь, девка, – громко позвал мужик, – выходи, я слегка промахнулся. Тебе нечего бояться, я безопаснее новорожденного котенка. Даю тебе слово, что не трону.

– Это что, ты так извиняешься? – даже и не подумав покинуть свое укрытие, изумилась девушка.

– Тьма, нет! Я не расшвыриваюсь извинениями по всяким пустякам. Достаточно того, что ты получила мое слово. Так что хватит там сидеть, как курица на насесте, я все равно яиц не ем, – нахально заявил маньяк.

– Ты что там, моешься, что ли? – услышав шум воды, удивился странностям пугливой девицы мужчина.

– Нет, не угадал! – резко распахнув дверь ванной, завопила Аля и окатила наглеца ковшиком холодной воды.

– Какого демона?! – взвился маньяк, который, кстати, оказался совершенно голым, тряся головой и фыркая, как высокомерный кот Алиной мамы, Маркиз. – Чувствую, свое слово придется взять назад, – угрожающе прорычал мужик, и в вязком сумраке квартиры глаза его странно блеснули.

– А-а-а!!!! – испугавшись по новой, что было мочи, заорала Аля. – Пожар! Пожар!

– Где пожар?! – скрутив извивающуюся девицу и прижав к себе, уточнил мужчина. Он тут же завертел головой, странно принюхиваясь.

Про пожар Аля сообразила в последний момент, когда, уже открыв рот, чтобы кричать «Помогите, насилуют», вспомнила, что инструкторы по самообороне в таких случаях советуют кричать именно «Пожар!» Что же делать, если «сознательные» сограждане скорее выползут из своих «нор», если будут думать, что опасность угрожает именно им, а не хрупкой девушке? Спасение пострадавшей в таком случае станет скорее приятным бонусом, нежели намеренным геройством.

– Да заткнись ты, – потеряв терпение, гаркнул маньяк и хорошенько встряхнул Алю.

В этом мужике было столько силы, что ее голова, резко дернувшись, едва вовсе не отвалилась. Аля захлебнулась собственным криком и, переводя дыхание, притихла.

– Вы будете меня насиловать? – шепотом жалобно спросила она.

– Что?! – отодвинув девушку от себя, брезгливо переспросил «насильник». – Даже и не проси!

Аля разозлилась. Бесспорно, на сегодня ее «лимит по испугу» был исчерпан. Пнув мужика по ноге, она сбросила с себя его здоровенные руки и, промаршировав в гостиную, включила свет. Больше выяснять отношения в темноте Алевтина не желала!

– Прошу на выход! – подлетев к окну, услужливо пропела она, словно подобострастный швейцар, указывая маньяку на «дверь».

– Для этого я уже недостаточно пьян, – совершенно не стесняясь своей наготы, мужчина прошел в комнату и бесцеремонно развалился на Алином диване.

– Не-е-ет! – заверещала она. – Только посмей сесть голым задом на мой диван!

– Уже сел, – хохотнул мерзавец.– Не волнуйся, я его сегодня мыл.

– Господи! – с неподдельным страданием в голосе воскликнула девушка. – И почему полиция едет так долго?!

– Ты что, вызвала полицию? – нудист, не проявляя особых признаков беспокойства, поудобней устроился на уютном Алином диванчике.

– Да, вызвала и намерена полюбоваться на твою наглую рожу за решеткой!

– Не выйдет, – широко зевнув, сообщил осквернитель кроватей и диванов.

– Это еще почему?

– Ну а что ты собираешься сказать полиции, когда она приедет?

– Как что? Правду! Что ты залез в мое окно, напал на меня, сидишь голым в моей гостиной и вообще ведешь себя крайне возмутительно!

– Хорошо, а я скажу, что ты сама впустила меня с вполне определенной целью. Мы вместе выпили, – он многозначительно указал на громоздящиеся в раковине два грязных бокала и початую бутылку мартини. Рядом на полу стояла еще одна, но уже пустая, – потом мы с тобой неожиданно повздорили по поводу того, кто будет сверху, а кто снизу... Тебя спьяну занесло, и ты позвонила в полицию, сообщив, что к тебе на пятый этаж через окно влез какой-то мужик! Как ты думаешь, кому они поверят: тебе или мне, милому голому парню?

– Вот и посмотрим! – Аля безжалостно задавила в себе ростки предательского сомнения и нервно вздрогнула от громкой трели коридорного звонка.

Не скрывая злорадного облегчения, она метнулась из гостиной и с первой же попытки отворила злополучную дверь. На пороге стоял полицейский...

Сдвинутую на затылок фуражку живописно окаймляла празднично поблескивающая мишура веселенького малинового цвета. Ее незакрепленный конец бодро пружинил в такт плавному покачиванию бравого служителя закона.

– С Новым Годом! – сказал полицейский и лучезарно улыбнулся.

– Невероятно! – простонала Аля и, не затрудняя себя прощанием, захлопнула дверь.

Вернувшись в гостиную, девушка схватила ополовиненную бутылку и щедро плеснула себе в стакан.

– Будешь? – она приподняла стакан и флегматично посмотрела на своего ночного гостя.

– Давай.

Выдав позевывающему «насильнику» его порцию, Аля уселась в соседнее с диваном кресло и, сделав глоток, спросила:

– «Тьма», «бес», «демоны», «огнуха»... Ты кто вообще такой? Черный плащ?  

– Ты опять потрясаешь своей логикой, – засмеялся мужчина. – Причем здесь плащ?

– Не увиливай, отвечай прямо, ты кто такой?! И как тебе удалось забраться на пятый этаж по отвесной стене? И скажи на милость, почему ты ГОЛЫЙ?!

Не переставая нагло скалиться, покоритель урбанистических вершин молчал. Аля упрямо молчала в ответ, беззастенчиво разглядывая коварного захватчика. Мужчина был очень высок. Это девушка поняла еще когда боролась с ним в прихожей. Лицо его могло похвастаться гипнотизирующей парой противоестественно голубых, пронзительно-искристых глаз. Глаза смотрели на нее оскорбительно-насмешливо. Подавляя раздражение, Аля глубоко вздохнула. В целом, облик ее маньяка отличался резкостью черт, далеких от классических, но по-своему привлекательных. Точный цвет мужской шевелюры Аля определить не смогла. Мокрые, они, вероятнее всего, поменяли оттенок, но, похоже, были светлыми. Девушка перевела взгляд на его руки. «Вот это кулачищи!» –  подумала она и стыдливо оценила все остальное. Не только кулаки вызвали ее тайное изумление. Когда после тщательного осмотра ее взгляд снова вернулся к наглой морде захватчика, Аля ошеломленно застыла, вдруг уразумев, что проглядела самое главное. Нос! Нос у маньяка, довольной крупный, с выразительной горбинкой, носил следы былой травмы, а попросту говоря, был перебит, причем, по всем признакам, перебит дважды! Итак, все сходилось. Высок, голубоглаз и с кривым носом! Девушка схватилась за сердце.

Словно не замечая ее плачевного состояния, маньяк с возрастающим интересом изучал «приветившую» его хозяйку.

Алевтина Соколова не без основания считала себя девушкой видной. По всему, «маньяк» считал так же. Он с одобрением оценил ее высокую, округлую во всех стратегических местах фигуру, выгодно подчеркнутую приталенным домашним халатиком в мелкую розочку. Волосы Аля красила в насыщенный медовый цвет, удачно контрастирующий с ее зеленовато-синими глазами. Если бы привлекательная внешность являлась гарантом семейного счастья, Аля не провела бы последние семь лет, вздыхая над картинками рисованных красавцев.

– Ну так что? – в силу сделанных умозаключений с еще большим рвением возобновила свое дознание Алевтина. – Ты мне ответишь, кто ты такой, или придется прибегнуть к пыткам?

«Маньяк» загоготал.

– И как это Рай не добрался до тебя раньше, чем я? – отсмеявшись, изумился он.

– Ты снова увиливаешь! – проигнорировала его неуместную веселость Аля.

– Ты все равно не поверишь, – наконец-то вполне серьезно ответил мужчина.

– Ты прав, не поверю, но ты все равно рассказывай.

– Я из Шезгарта.

– А что, у вас там все ходят без штанов?

– Только некоторые, – ухмыльнулся «маньяк».

– Это мне ни о чем не говорит.

– Еще бы! Вы, земляне, крайне невежественны.

– О, зато ты, псих ненормальный, как я погляжу, просто гений, – взвилась Аля и, сделав внушительный глоток из стакана, пробормотала себе под нос: – Говорила же Ирка, колдуй осторожно.

– Так ты колдовала? – вскочил с дивана мужик.

– А что? – злорадно протянула Аля.

– Да ничего, – маньяк уселся обратно и демонстративно поерзал задом по дивану. – Тогда понятно, почему я промахнулся с этажом. Должно быть, выхлоп от твоего заклинания сбил меня со следа. А так как я полз на автопилоте...

– Причем тут след? – вяло поинтересовалась  девушка, тут же вспомнив про необъяснимые отпечатки на своем полу. – Ты кто такой?! – снова пристала она. – И как ты объяснишь мне это? – она обличающе ткнула указательным пальцем на вереницу гигантских следов?

«Маньяк» задумчиво потер переносицу.

– Я оборотень, – неожиданно признался он. – И раз уж пошел такой разговор, позволь представиться по всей форме, – он встал, вновь смущая растерявшуюся Алю своей вопящей наготой. – Армес Искатель, старший следопыт из расы Призрачных барсов.

Девушка повертела у виска указательным пальцем.

– Похоже, ты, дружок, обчитался фэнтези.

– Я могу доказать, – как ни в чем не бывало заверил оборотень и прямо на ее глазах перекинулся в огромную серебристо-белую кошку.

– Брысь, брысь, – чувствуя себя полной идиоткой, пропищала Аля. – Не знаю, как ты это делаешь, но «Вискаса» у меня нет, а жрать себя я все равно не позволю. Так что лучше превращайся-ка ты обратно.
Широко зевнув, явно с расчетом продемонстрировать впечатляющий арсенал своих клыков, барс насмешливо фыркнул и вновь обернулся человеком.

– А вот и экзотическая профессия, – озадачив Армеса реакцией, брякнула вконец ошалевшая Аля.

***

Неделю спустя, тот же дом, тот же подъезд, но уже шестой этаж...

Армес долго гадал: как такое могло с ним приключиться? Конечно, его промашку с квартирой легко было объяснить результатом неудавшегося колдовства, но оборотня все сильнее начинали мучить подозрения, что колдовство вовсе не дало осечки, а, наоборот, сработало именно так, как надо. Вот только на что был поставлен этот магический «капкан»? Уж не на него ли?

Армес неспешно брился перед зеркалом в ванной, поражаясь тому, что желание увидеть девицу из квартиры снизу превращается в навязчивое. Оборотня даже стали раздражать так прельщавшие его раньше пьяные кутежи Раймира с выпивкой и хорошенькими бабенками. Похоже, девица в отместку за тот забавный внеплановый визит наслала на него проклятие моногамии.

– Только этого мне не хватало! – мрачно изрек барс и вытер с лица остатки пены. – Видимо, придется встретиться с ней еще раз и попросить нейтрализовать заклятие.

В дверь позвонили.

– Ты все еще здесь? Отлично! – сказала возникшая на пороге «колдунья», размахивая какой-то красной тряпкой в руках и нагло отпихнув мужчину в сторону, протиснулась в квартиру.

– Соскучилась? – скрыв за ехидством внезапно вспыхнувшую радость от ее визита, издевательски поинтересовался  Армес.

– Не льсти себе! За тобой должок, и я великодушно позволяю его вернуть.

Памятуя о проклятии, оборотень сдержал рвущийся наружу надменный смех и, ожидая продолжения, воззрился на Алевтину.

– А ты, как я посмотрю, все так же пренебрегаешь одеждой, – не утерпев, поддела она.

– Я брился, – обиделся мужчина и поправил съехавшее на бедра полотенце.

– А где твой друг? – пробуждая у оборотня непривычные ревностные нотки, полюбопытствовала Аля и завертела головой, словно и вправду страстно ожидая увидеть хозяина квартиры.

– Не знаю, должно быть, снова за Лео гоняется.

– Кто такая Лео?

– Его официальная девушка.  

– А что, есть и неофициальные?

– Ну, как тебе сказать...

– Понятно, – глубокомысленно протянула «колдунья», – ну да ладно, это к нашему делу не относится. Вот! – она протянула ему внушительный тюк красного бархата. – Примерь!

– Это что еще такое? – даже и не думая прикасаться к подозрительной тряпке, настороженно потребовал разъяснений оборотень.

– Костюм. Деда Мороза.

– А причем здесь я? – изумился Армес и неосознанно попятился.

– У нас сегодня в танцевальной студии елка. Будет большое новогоднее представление, а парень, который должен был сыграть Деда Мороза, неожиданно заболел. Так что тебе выпала честь сыграть эту роль вместо него.

Взгляд Али красноречиво намекал, что отказа она не приемлет. Армес болезненно поморщился. Впрочем, подумал он, из этого предложения можно извлечь пользу.

– Хорошо, – согласился он, чем, к своему удовольствию, сильно удивил девушку, которая по виду уже приготовилась пустить в ход все годящиеся для шантажа доводы, – но есть одно условие.

– Предупреждаю сразу, спать я с тобой не буду!

Армес засмеялся.

– Ты не знаешь, чего лишаешься, киска.

– Не смей называть меня киской!

– Если бы ты оказалась со мной в койке, я бы мог с полным правом так тебя называть.

– Это еще почему? – недоумевая про себя, зачем она продолжает этот опасный разговор, наперекор здравому смыслу полюбопытствовала Аля.

– Потому что, оказавшись со мной в постели, – превратив голос в томное, протяжное рокотание, интимно сообщил ей оборотень, – ты бы замурлыкала от удовольствия.  

– Не мели ерунды! – вдруг остро почувствовав, что они одни в квартире, где наверняка есть большая и удобная кровать, как-то невнятно возмутилась она. – Так про какое условие ты там говорил?

– Я напялю на себя этот идиотский костюм, превращусь на пару часов в бородатого развратника, а ты взамен снимешь с меня свое проклятье.

Целую минуту Аля тупо моргала, силясь расшифровать смысл произнесенной мужчиной фразы. Потом хитро улыбнулась и, скрепляя сделку, протянула ему ладонь для рукопожатия.

– Договорились!

***

Двадцать седьмого декабря две тысячи одиннадцатого года от Рождества Христова в Петербурге случилось событие, которого очень долго ждали все жители этого прекрасного и удивительного города. Стихли стуженые ветры, перестал лить надоедливый колкий дождь, плюсовая температура наконец-то опустилась на пять градусов ниже нуля и на затаившуюся в недоверчивом  ожидании землю пуховой шалью опустился торжественный и белый первый снег. За какой-то час он укутал дома и дороги, улицы и дворы, царственные парки и уютные маленькие скверы. Все покрыла искрящаяся чистейшим хрусталем воздушная масса. Казалось, весь мир вокруг возликовал и враз преобразился. Празднично сияли разноцветными гирляндами елки на площадях, на улицу высыпала детвора и с радостным визгом носилась друг за дружкой со снежками. Влюбленные дурачились, в обнимку падая в растущие сугробы и там, застигнутые восторгом и нежностью, самозабвенно целовались. Словно блаженное безумие пленило город, стремительно и без усилий подарив каждому, способному радоваться и благодарить, бесценную частичку настоящего зимнего Волшебства.

Они едва поспели к началу представления. Спешно затолкав Армеса в гримерную, Аля велела мужчине переодеваться, а сама побежала натягивать свой собственный костюм, истово уповая на то, что оборотень (она до сих пор отказывалась в это верить), хорошо понял ее инструкции и ничего не напутает со своим выходом на сцену.

Зал был полон. На любительские постановки многочисленных кружков Выборгского дворца культуры зритель ходил с удовольствием. Плата за билет была смешной, а действо увлекательным и ярким. В этом году танцевальный спектакль посвящался востоку. Как нельзя лучше этому соответствовал символ грядущего года – черный водяной Дракон. Представление состояло из двух актов и представляло собой романтическую историю девушки-дракона и духа Холода, которые в силу своей природы были обречены на разлуку. Согласно законам жанра, влюбленным предстояло преодолеть множество разнообразных трудностей, чтобы в финале по воле доброго Дедушки Мороза (которого, в угоду обозначенной тематике, было решено обозвать Богом Зимы) они бы, наконец, обрели заслуженное счастье.

Аля исполняла партию Богини огня, главной злодейки разыгрываемой истории. Согласно сценарию, пылая тайной страстью к прекрасному духу Холода, своей обжигающей красотой и магией искушающего танца она пытается отвратить юношу от его возлюбленной, коварно увлекая на свое любовное ложе. Но, уже почти добившись своей цели, она вдруг терпит поражение от вовремя пробужденного влюбленным драконом Бога Зимы, который безжалостно изгоняет героиню Али  магией своего волшебного посоха. В заключение действа, символизируя торжество любви, бьют полночь куранты, и все актеры выходят на поклон.

Все шло просто прекрасно вплоть до финальной сцены, где разряженная в полупрозрачные золотистые шелка в ореоле планирующих с потолка блесток Аля старательно обольщала щупленького исполнителя роли духа Холода Ваську, готовясь к появлению своей соперницы Дракона Ленки в сопровождении Армеса, замаскированного под грозного Бога Зимы, Деда Мороза. В момент, когда, сползая по худосочному бедру партнера, Алевтина опустилась в эффектный полушпагат, и, призывно изогнувшись, протянула к юноше руки, перекрывая звуки музыки, зал потряс яростный рев.

– Убери от нее свои руки, дохляк!!! – и на сцену на манер гладиаторского копья со свистом полетел тяжелый двухметровый посох.

С резвостью горного козла Васька, испуганно отпрыгнув от «богини», мгновенно растерял всю полагающуюся ему по роли надменность. Дальше вместо эпической зимней сказки перед зрителями развернулась невероятно шумная комедия абсурда. Вытащив верещащую Ленку из-за кулисы, разгневанный «бог» схватил дрожащего «духа» за шкирку и, пригрозив кровавой расправой, впихнул в вялые объятья притихшего «дракона». Выглядело это, по мнению Али, до нелепого грандиозно.  Традиционно алый, расшитый искусственными камнями и сверкающими снежинками кафтан, плотно охватывал широченные плечи Армеса, расползаясь чудовищным клином на мускулистой груди и открывая голые, крепкие ноги, втиснутые в украшенные аппликацией валенки. Обнаженная, покрытая светлыми волосами кожа явственно выглядывала из-под длинной кучерявой бороды. Щедро подкрашенные гримом нос и щеки вызывающе пламенели, наводя на мысль о неумеренном употреблении спиртного.

Взирая на «доброго» Дедушку Мороза, влюбленные послушно жались друг к другу, пытаясь под возобновившуюся музыку изобразить бурную радость по случаю воссоединения. Малость присмиревший дед, видимо, сообразивший, какого дурака в припадке внезапной ревности он свалял, глупо поклонился залу и под бешеный рев аплодисментов вдруг радостно сгреб в охапку упирающуюся красавицу «богиню» и на глазах у всех страстно ее поцеловал.

Бой курантов, как и было запланировано, возвестил торжество верности и любви!

Потом, опьяненные успехом и шампанским, они долго целовались в гримерной и до колик хохотали, смакуя подробности фееричного финала. Армес, счастливый и взбудораженный, в порыве откровения рассказал Алевтине о своей способности прорывать материю пространства, мгновенно переносясь в нужную ему точку света. Так, крепко зажатая в жарких объятьях призрачного барса, Аля оказалась у себя дома. Наступила пора исполнить ей свою часть сделки.

– А никакого проклятия и нет, – чувствуя себя ужасно неловко, призналась она.

– Что значит – нет? – напрягся оборотень.

– А то и значит, что никакого проклятия я на тебя не насылала. Я вообще не понимаю, с чего ты решил, будто я на это способна.

– А как же тогда та пентаграмма и свечи?

– Баловство, не более. Мы с подружкой по глупости ворожили на суженого. Я загадала, – Аля покраснела и запнулась, – высокого, голубоглазого, с кривым носом и необычной профессией. А потом появился ты.
Армес напряженно потер перебитую в двух местах переносицу – сувенир от одной могущественной и мстительной фейри.

– А как же тогда мое отвращение к вечеринкам и другим женщинам? Мое навязчивое желание увидеть тебя? Мой необъяснимый приступ ревности? Я не понимаю, – даже не пытаясь скрыть степень своего потрясения, перечислил весь список любовных симптомов Армес, – причем тогда тут магия?

– А магия, мой котик, – Аля лукаво улыбнулась и потрепала его по «загривку», – тут совершенно ни при чем!

***

Кутаясь в кружево из тончайших снежных нитей, Ладмира, сиятельная Богиня Света, заглянула в шкатулку, где на месте только что врученного Дара небольшой горкой засияли умноженные счастьем влюбленных новые Дары. Совсем как девочка, беззаботная и счастливая, она проказливо захихикала и в очередной раз перечитала возникший у нее в руке список.

«Пусть он будет как ураган. Такой же мрачный и красивый. Словно грозовое небо – завораживающий и непредсказуемый. Будоражащий, как внезапный порыв штормового ветра. Ослепительный,  как молния.»

Дойдя до места с кривым носом, Ладмира снова засмеялась. И, раскинув в стороны изящные руки, незримая для прохожих, восторженно закружилась в потоках летящего с небес снега. Богиня Света мечтала о любви...

Примечание:
    
Шезгарт – сумеречный мятежный мир огненных земель. Родина мифических рас демонов, вампиров, айранитов, бесов, оборотней, метаморфов, драконов и фейри. Неразрывно связан бесчисленными порталами с Землей.

Призрачные барсы – один из кланов расы оборотней. Обитатели пылающих гор. Патриархальны. Могут создавать локальные порталы в рамках одного мира, отсюда, собственно, и название "призрачные" – во время боя они часто появляются из ниоткуда, что внушает неослабевающий страх противнику.

Ладмира Богиня Света – светлая Богиня старшего пантеона. Владеет Дарами доброты, веры, надежды и любви. Известна пристрастием  подстраивать судьбоносные встречи тем, кого считает достойными своей милости. Очень проказлива.  

Автор рассказа - Tamata