Разделы

2

Слепухин Юрий



Cписок книг
упорядочить книги:

› Государева крестница 
› Киммерийское лето 6/5.00 
› Ничего кроме надежды 
› Перекресток 
› Сладостно и почетно 1/5.00 
› Тьма в полдень 
› Частный случай 1/3.00 
› Южный Крест 

Обложек книг: 13

Добавить книгу Добавить книгу

Перекресток

Перекресток. Слепухин Юрий
Где купить?
В подборки
 Загрузить обложку
Отзывов: 1
· в т.ч. с оценками: 1
· средний балл: 5


В известном романе «Перекресток» описываются события, происходящие в канун Великой Отечественной войны.
#24797 1-я книга в авторской серии Перекресток

Читали? Оцените и выскажите своё мнение о книге
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход. Ваша оценка: 


Всего комментариев: 1, в т.ч. с оценками: 1 Сред.балл: 5

Отзывы читателей о книге Юрий Слепухин "Перекресток":

[04.06.16 08:27] Антея 5 5
"Перекрёсток" и другие...

Прочитала тетралогию Юрия Слепухина, вернее три книги из четырёх. Так получилось, что третью часть «Сладостно и почётно» не скачала, и поэтому, читая «Ничего кроме надежды» я недоумевала, почему почти ничего нет о Людмиле Земцевой. Вот такая незадача. Но теперь зная о горестной судьбе Людмилы, не знаю смогу ли я читать эту часть тетралогии.
Первое впечатление от чтения, что писатель, человек цельный, с очень здоровой психикой и твёрдыми нравственными устоями, и это ощущение сохранилось до самого конца прочтения его романов. Безусловно, самый светлый роман – это «Перекрёсток».
Превращение Тани из нескладного длинноногого подростка в прелестную девушку, возникновение любви между ней и Серёжей Дежнёвым.

"Действительно, это было не совсем так: не то чтобы он о ней думал, он просто все время находился в ее присутствии. И когда он сидел в классе, а Николаева изнывала у доски, вся красная и растрепанная, с отчаянием в глазах и измазанная мелом до самого носа; и когда брел из школы — с папироской в зубах, размахивая портфелем и расшвыривая ногами вороха листьев; и когда сидел у себя в комнатке над какой-нибудь популярной книгой по электротехнике. Он мог думать о чем угодно и делать что угодно — Николаева все равно оставалась тут же, рядом. Это было удивительно.
Не мог он на нее сердиться! Всякая обида испарялась, как только он встречался с ней, видел ее большущие золотистые глаза и чувствовал в руке пожатие ее крепкой горячей ладошки. Ладошки, которую ему всегда так хотелось подольше задержать в своей…"


"Невидимое солнце, которое он теперь носил в себе, озаряло и согревало для него пасмурные дни того на всю жизнь запомнившегося холодного ноября. Еще никогда не чувствовал он в себе такого огромного запаса бодрости, такой кипящей энергии — и такой ясности ума, такой сосредоточенной воли, чтобы направлять этот поток по нужному руслу. Все стало легким, понятным, достижимым — стоит лишь протянуть руку.
Таня была в тот день очень печальной и вообще выглядела плохо. Она как то осунулась за последние месяцы, круглая ее рожица похудела, глаза стали еще больше; Сергею тогда впервые пришло в голову, что ее ведь не назовешь красивой. Не говоря уже о Земцевой — даже беленькая Ирка Лисиченко выглядела рядом с Таней куда более миловидной. Но для него не существовало и не могло существовать в мире ничего прекраснее этого большеглазого личика с выступающими скулами и редкими крапинками веснушек на переносице…"


"От него не укрылась ни одна деталь происшедшей с Таней разительной перемены. За одно это лето из нескладного и забавного даже в своей миловидности долговязого подростка она превратилась в почти взрослую девушку, окруженную победным сиянием расцветающей юности. Исчезла прежняя мальчишеская угловатость: движения, хотя и не утратив своей всегдашней порывистости, приобрели какой-то неуловимый оттенок женственности и стали чуть сдержаннее, словно Таня сама втайне стыдилась своего нового облика, смущенная его непривычной прелестью. Волосы ее, раньше всегда убранные кое-как, были теперь тщательно, по-новому причесаны, оставляя слева аккуратный пробор, а ногти — Сергей всегда помнил их вымазанными в чернилах и коротко, небрежно обрезанными, — ногти эти выглядели теперь совсем необыкновенно: миндалевидные и хорошо обработанные пилочкой, они сохраняли свой естественный цвет и в то же время блестели, как лакированные
Таня, Танюша… нелепая долговязая девчонка, давним весенним вечером шумно вломившаяся в его жизнь и перевернувшая все вверх дном. Как странно это получается… Его самого сделала за год другим человеком, а сама превратилась в… трудно даже определить, во что именно. Во что то такое, что даже не посмеешь поцеловать, а просто хочется взять на руки, укрыть собою от ветра и непогоды и нести далеко-далеко — через горе, через трудности, через годы, через всю жизнь…"

Казалось, из них двоих сильнее, несомненно, Сергей, а вышло наоборот. Автор, пытаясь, как мне кажется оправдать Сергея, на протяжении всех романов показывает моменты, как война постепенно вытесняет облик Тани, любовь к ней. Но просто, видимо, Таня больше любила, и сама оказалась крепче. Ведь она тоже многое вынесла в оккупации. Это, наверное, как в грозу, крепкое на вид дерево гибнет, а лозинка, казалось, совсем согнулась, но затем выпрямилась, вновь живая.
В «Перекрёстке» есть и другие приметы того времени. Скромный, но уютный быт семей Глушко, Лисиченко, и погружённая в науку мать Люды Земцевой. Есть и о репрессиях. Интересно, что, когда Володя Глушко, говорит, что он анархист. Сережа выдаёт такую фразу, что ты поменьше болтай об этом. То есть, Серёжа знает, что это небезопасно. Арестовали отца одного из одноклассников, правда, через некоторое время выпустили. И Таню, чуть не исключают из комсомола, потому что она написала в стенгазете, в подшефном ей классе, всё, что думает о фашистах. Но в это время заключён договор с Гитлером, и бдительный инструктор из горкома называет её вредительницей.
— Да ты брось ломаться! — крикнул вдруг Шибалин. — Нечего из себя невинную цацу строить! Вести разлагающую работу в пионерской среде она умеет, а тут вдруг простых вещей не понимает! Ты брось!
— Разлагающую работу… — прошептала Таня ошеломленно, — что вы, товарищ Шибалин… какую же разлагающую работу я веду?
— Какую работу? Вот какую! — Он ткнул пальцем в вырезки. — Дискредитировать в глазах пионеров внешнюю политику Советского правительства — это, по-твоему, не разлагающая работа? Что же это тогда такое? — выкрикнул он еще громче, ударив по столу кулаком. — Что это такое, я тебя спрашиваю?!
Нужно еще выяснить, по чьей указке ты ведешь в отряде пропаганду в пользу англо французских империалистов…
Секунду или две Таня смотрела на него, не веря своим ушам.
— Еще бы! — почти спокойно сказала она наконец. — Мне ведь платят в фунтах стерлингов, вы разве не знали? Ну и дурак же вы, товарищ инструктор!
Она взяла со стула портфель, повернулась и вышла из кабинета, грохнув дверью.

Хорошо, что история закончилась благополучно, но Люда Земцева стала замечать иронию в Таниных глазах в некоторых ситуациях после этой истории.

Кстати Шибалин во время войны предал подпольщиков. И ещё один момент: поэт, который прославлял в местной газете советскую власть, во время войны в немецкой газете писал хвалебные стихи о немцах.
Недаром, первая часть называется «Перекрёсток». Вроде всё хорошо, мир, но чувствуется угроза. Об этом и говорит Таня подруге.
«Ты понимаешь, Люся, это как если бы ты шла до сих пор по ровной улице… по такой знакомой, где ты знаешь каждую витрину, каждый дом… а теперь у тебя впереди перекресток — и ты совершенно не знаешь, что за ним будет, куда ты повернешь, что окажется на твоем новом пути… это какое то очень странное чувство, правда.
Как будто все меняется и должно измениться еще больше, как будто мы все подходим к незнакомому перекрестку…»

Война, описана в книгах сдержанно, скупо, но так, что хорошо видишь, как всё это было. И многое, что было мне непонятным, стало ясным.

 


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение