Мир Марии Башкирцевой. Дневник.

Дневник. Обнаженное сердце?

В ее жизни было все. Богатство, роскошь, предвосхищение малейших желаний, обожание, переходившее со стороны деда и матери в боготворение. Она родилась в родовитой семье Башкирцевых, чьё имение уступало по величине лишь имению знаменитого графа Кочубея, - но почти не помнила Украины, так как в десятилетнем возрасте была увезена за границу - из-за слабого здоровья, по настоянию обожавшего ее деда - англомана, аристократа, библиофила, тонкого ценителя искусства. Почти не помнила она и отца, с которым мать рассталась, выиграв бракоразводный процесс, что тогда было редкостью для России. Мари проведет свое детство, вдыхая аромат миндальных садов на юге Франции, слушая негромкий шум моря на Лазурном берегу, засыпая под его рокот. Многие места старой Европы, знаменитые одним своим звуком, станут ей родными: Ментона, Лондон, Париж, Ницца. Не будет ни одного музея, ни одной картины, ни одного спектакля, концерта, который Мари, Муся, Мусенька - так любовно звали ее родные - не увидела, не оценила бы, не записала в свой знаменитый сенсационный (позже, позже!) "Дневник"... Она живет в каждодневном общении с прекрасным, оно дает ей как бы второе дыхание. Ее дневник "подобен великолепной ткани, вывороченной наизнанку" - по отзыву современников.

Из-за рано развившихся болезней - хронического ларингита, похитившего великолепный от природы голос и слух, данный лишь редкостным пианистам, может быть - таким, как Лист или Шопен, а позже - из-за туберкулеза, приведшего к могиле, одиночество, его золотая клетка, и "было той силой, что поднимало со дна ее души все, что там находилось" (Мстислав Князев). Больше всего ее терзала мысль о бесследности, полном исчезновении. Если "душа чувствует, любит, ненавидит, желает, если, наконец, одна только эта душа заставляет нас жить, каким же образом происходит, что какая-нибудь царапина этого бренного тела, какой-нибудь внутренний беспорядок, какой-нибудь излишек вина или пищи - каким образом все это может заставить душу покинуть тело?" Этим вопросом Мари озабочена постоянно, сколько бы не было ей лет... Может быть, поэтому у девочки, постоянно окруженной врачами, их советами и порой слишком навязчивой опекой родных, рождается стремление заявить о себе, развить свои недюжинные таланты - в музыке, пении, рисовании - чтобы покорить ими Мир.

Многие потом писали о сильно развитом у Башкирцевой чувстве тщеславия, самолюбования и гордыни. Но мне кажется, здесь другое. Она не хотела исчезнуть бесследно, остаться в памяти - значит остаться живой.

Просто-напросто, как все недюжинные натуры, она быстро перерастает уровень окружающих ее людей - пусть и беззаветно любящих, пусть преданных, - и начинает осознавать свою обреченность на одиночество.

"Кому много дано, с того многое и спросится!"-написано и придумано не нами. Трудная, похожая на блеск рано сорвавшейся с неба звезды, жизнь Марии Башкирцевой- тому подтверждение .

Она не имела внешности" синего чулка", ее дарования и познания в литературе, музыке, живописи, химии поражали современников, но в итоге такое блистательное вступление в жизнь, такой каскад упоительных возможностей обрывается столь внезапно, что, впервые увидев даты ее жизни, думаешь - не опечатка ли это?!

Образ Марии Башкирцевой в расцвете ее таланта и за несколько месяцев до смерти взволнованно рисует рассказ известного в своё время во Франции критика Франсуа Копе. Вот отрывок из него...

"В эту минуту вошла мадемуазель Мари. Я видел ее только раз, я видел ее в течении какого-нибудь часа - и никогда не забуду ее. В свои 23 года она казалась гораздо моложе, небольшого роста, при изящном сложении, лицо круглое, безупречной правильности: золотистые волосы, темные глаза, светящиеся мыслью, горящие желанием всё видеть и всё знать, губы, выражавшие одновременно твердость, доброту и мечтательность, вздрагивающие ноздри дикой лошади. М-ль Башкирцева производила с первого взгляда необычайное впечатление воли, прячущейся за нежностью, скрытой энергии и грации. Все обличало в этой очаровательной девушке высший ум. Под этой женской прелестью чувствовалась железная, чисто мужская сила. На мои поздравления она отвечала мне мелодичным, приятным голосом, без всякой ложной скромности признаваясь в своих горделивых замыслах... в своем отчетливом желании славы. Чтобы посмотреть другие ее работы, мы поднялись в мастерскую. Любопытство влекло меня в более темную часть мастерской, где я увидел тома, стоявшие плотными рядами на полках. Тут были все высокие творения человеческого духа и все - на своих родных языках- и французы, и англичане, и немцы и древние греки. И русские и итальянцы. И это вовсе не были книги, выставленные напоказ. Это были настоящие книги, читанные и перечитанные, потрепанные, изученные. Рядом стоял открытый рояль, на котором прекрасные руки Мари переиграли всех музыкальных авторов"

"Мне уже пора было удалиться"- рассказывает в своем "Предисловии к каталогу картин М.К.Башкирцевой" ( для парижской выставки 1877 года) Франсуа Копе, - "и странно, я испытывал в эти минуты какую - то скрытую тревогу, какой-то страх - я не решаюсь сказать: п;редчувствие. При виде этой бледной, страстной девушки мне представлялся необыкновенно роскошный тепличный цветок с необыкновенным ароматом, и какой -то тайный голос как бы шептал мне: "Слишком много за раз!" Это было действительно слишком ...."

Прислушаемся же к нашей героине, которая успела блистательно описать свою короткую жизнь. Её дневник поможет нам в этом, дневник, изданный впервые в 1887 году во Франции, на французском же языке, и вызвавший настоящую сенсацию. Дневником болели, восторгались, его отрицали, над ним посмеивались и даже сомневались в подлинности, но не оставались равнодушными!

Дневник написан предельно откровенно, подобных ему почти нет в истории, и, может быть, поэтому он подвергался столь яростной критике...

К слову сказать, в России он не был издан вплоть до 1999 года,как не было до сих пор и ни одной выставки работ Башкирцевой в России или на Украине, и мало кто может судить о ней ,как о незаурядном и талантливейшем художнике конца 19-го века. (Лишь сравнительно недавно незаурядность личности Башкирцевой стала привлекать внимание ученых -психологов, пытающихся раскрыть феномен потенциала творческой личности вообще и женской Личности - особо)

«Мне кажется, никто не любит всего как я люблю, - пишет Мария на сокровенных страницах, - искусство, музыку, живопись, книги, шум, тишину, смех, грусть, тоску, шутки, любовь, холод, солнце, всякую погоду, все времена года, спокойные равнины России и горы вокруг Неаполя, снег зимою, осень с ее дождями, весну с ее тревогой, спокойные летние дни и прекрасные ночи, наполненные сверкающими звездами...Я люблю все до обожания.

Я хотела бы все видеть, все обнять, все иметь, слиться со всем!" И тут же о себе, пронзительная фраза: «Я подобна свече, разрубленной на четыре части и горящей со всех концов"

А ведь ее упрекнут в холодном темпераменте - полюбила не мужчину, а искусство - до страсти, до самозабвения, решив отдать ему всю жизнь...

Да, было так, иначе откуда бы возникло за очень короткий период более 150 картин.? Но как ошибались говорящие о том, что в ней больше было мужских качеств, чем женских, что она была холодна, как лед! Они просто не имели возможности заглянуть в ее письма к Мопассану, которые до сих пор известны обрывочно.

М. де Р.