«ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ...»

У Тома Дорсета, бухгалтера преуспевающей торговой фирмы на Сорок второй улице, появилась тайная страсть. Нет-нет, он не бросился в пучину азартных игр, не стал завсегдатаем  ипподрома и не засиживался в гримерках бродвейских мюзик-холлов. Предмет его увлечения ни в коей мере не был порочным, однако Том ревностно хранил его в тайне даже от закадычных приятелей. Он и себе позволял всего пару раз на день взглянуть украдкой на магазинчик мадам Леклер, сквозь окно которого можно было увидеть её: невероятную, удивительную, притягательную... шляпку.

Да-да, именно сей предмет женского туалета вот уже месяц как завладел помыслами нашего на вид суховатого и неромантичного служителя гроссбуха и арифмометра.

Что же нашёл он в этой шляпке? Может, её неширокие, ровные поля выглядели для мистера Дорсета, как аккуратные колонки цифр в годовом балансе? Или сдержанный оттенок зелёного фетра напоминал благородно-неброский цвет пачек хрустящих купюр? А кокетливая вуалетка, предназначенная надежно скрывать выражение лукавых женских глаз, походила на завесу коммерческой тайны, которую порой так заманчиво приподнять?

О, именно загадочность и необычность пробуждали  в Томе сердечное волнение и будоражили воображение. Потому что «его» шляпка смотрелась на фоне остальных изделий мадам Леклер, как изящная райская птичка среди тяжеловесных павлинов. При виде пышных оборок и перьев  Дорсету словно наяву представлялись крикливые расфранченные матроны, а тонкая атласная ленточка на зелёном фетре почему-то вызывала в мыслях ореховые глаза и смеющиеся нежные ямочки.

Возвращаясь с работы, Том привычно бросил взгляд сквозь натертое до блеска стекло – и запнулся на полушаге. «Его» шляпка исчезла.  Уже не таясь, он взволнованно осмотрел всю витрину сверху донизу – точно нет. Необъяснимый порыв овладел душою бухгалтера, и мистер Дорсет торопливо рванул на себя тяжёлую дверь: до закрытия магазина оставалось  пять минут.

В общем зале никого не оказалось, однако из комнатки за прилавком водопадом лилась сердитая скороговорка хозяйки, заглушая робкий ручеёк чьего-то нежного голоса.

– Нет, нет и еще раз нет! Больше ни одного дня! Я и так по доброте своей разрешила тебе держать её на витрине целый месяц!

– Но, мадам, ведь я отработала...

– Она отработала! Да мы на этой неделе продали шляпок на шесть штук меньше, а всё, небось, из-за твоего убожества, выставленного рядом. Ах, Мери, Мери, я же просила не тратить на это времени. Какая из тебя модистка? Не может приличным дамам нравиться такой дурацкий фасон. Тридцать дней прошло – и хоть бы кто спросил, не говоря уж о том, чтобы купить.  

– Пожалуйста, мадам...

– Слышать ничего не желаю! Делай что хочешь, забирай себе или выбрось, но чтоб она мне больше  на глаза не попадалась! Господи Боже, уже пора закрываться, а я тут с тобой...

Разгорячённая хозяйка выскочила в зал и остолбенело остановилась при виде переминающегося с ноги на ногу Тома .

– Вы что-то хотели, месье?

– Нет... То есть, да... Да, я хочу купить у вас шляпку. В подарок. Сестре, – решительно прокашлялся счастливый обладатель трёх младших братьев.

– Ну, разумеется, – расплылась в любезной улыбке мадам. – Что именно вас интересует? У нас широчайший выбор фасонов и цветов. Можно выбрать из готовых, можно сделать заказ.

– Я видел на днях зелёную... такую симпатичную...

– Эту? – достала мадам из ближайшей картонки пышно-изумрудное нагромождение лент и роз.

– Нет, – упрямо мотнул головой мистер Дорсет. – Которая была на витрине.

Хозяйка от неожиданности захлопала глазами.

– Мери, деточка, – слабым голосом позвала она, – принеси-ка мне ту шляпку обратно. Только она недёшево стоит, месье, сами понимаете – тонкая работа, штучный экземпляр, – к мадам возвращалось самообладание, а с ним и коммерческая хватка.

– Да-да, сколько скажете, – послушно кивнул Том, чувствуя, как замирает сердце.

Потому что в этот миг из каморки появилась та самая зелёная шляпка, а над ней влажным от недавних слез сиянием лучились ореховые глаза и улыбались очаровательные ямочки...