Elen-Mert

Дорогая сердцу вещь

Она ушла. Андрей понял это, едва переступив порог квартиры. Тишина и пустота набросились на него, до боли сжимая горло. Он замер на месте и, кажется, перестал дышать.  Черт возьми, он до последнего надеялся, что всё это пустые угрозы. Сердце бешено застучало от нарастающей паники. Он привык к её экспериментам, к её расследованиям и выводам. Яна любила играть на его нервах. Нет-нет, она не злая, не вредная, просто уставшая от одиночества и невнимания девочка.

Андрей окинул взглядом прихожую: пустые вешалки и полки для обуви, на столике под зеркалом нет ни единого тюбика или флакона. В груди заныло. Начать звонить? Не снимет трубку. Андрей точно это знал.

Они слишком часто ругались в последнее время. Ругались и мирились. У них был свой – особенный способ примирения, тихий и трогательный. После ссор он часто возвращался домой поздно, как и сегодня. Яна, как казалось, привыкла. Она ложилась спать, не дожидаясь его, но стоило Андрею повернуть ключ в замочной скважине, выбегала из комнаты, чтобы обнять и расцеловать. Его Янка, в своей коротенькой ночнушечке, едва прикрывавшей попку, такая родная и такая любимая. Она крепко прижималась к нему, приподнявшись на цыпочках. В эти моменты было совершенно неважно, кто виноват и кто первым скажет «прости».

Обхватив голову руками, Андрей опустился на корточки и прижался спиной к двери.

Она могла не разговаривать с ним целый день, не отвечать на звонки и sms-ки, могла даже уехать ночевать к подруге, или отправиться с ней в клуб. Могла нарочно злить его и вызывать ревность, только всё это казалось глупым и неважным, когда он обхватывал руками её талию, окутанную мягкой тёплой тканью, вдыхал аромат её кожи, пропитанной сладким запахом какого-нибудь крема.

Жадно закурив, Андрей встал и направился в комнату. Ощущение пустоты словно ударило его по голове. Бросив сигарету в стоявшую на столике чашку, он начал метаться из угла в угол, открывая шкафы и ящички, заглядывая под стол и кровать. Он надеялся, вдруг Яна забрала не всё. Может она снова решила потрепать ему нервы и уехала: к маме, сестре, тёте! «Чёрт, ничего нет. Нет! Нет! Этого не может быть! Ну, пожалуйста!»: крутилось в голове.

Отчаянно бросившись в кухню, он начал шептать: «Ну что же ты, маленькая. Куда же ты, дурочка...».

Чистый обеденный стол, в шкафчиках посуда, полотенца: вроде всё, как и прежде. Но что-то опять вызвало в нём тревогу. Что? Что же это? Ответ бросился в глаза: пустой подоконник. Она забрала свои цветы. Яна сама их сажала. Она не вернётся.

Не вернётся. Андрей отчётливо осознал это. Она слишком часто его прощала, наверное, это было нелегко, совсем нелегко. Горечь заполнила всё его сознание. Словно приговорённый, Андрей направился в ванную, чтобы окончательно убедиться в своём ужасающем выводе.

Он даже печально улыбнулся, понимая реальность происходящего. Ни её зубной щётки, ни кремов, ни лосьонов, ни полотенца, ни халатика. Лишь его вещи, одинокие и унылые. На стиральной машинке лежала футболка. Андрей обреченно начал переодеваться, стянул рубашку и швырнул её в корзину для белья. Схватив футболку, он вдруг резко ощутил щемящую, невыносимую тоску. Под этой футболкой лежала Янкина ночная рубашка, коротенькая, с рукавчиками, специально, чтобы не мерзли плечи. Забытая при сборах и такая невыносимо родная. Андрей взял её в руки и прижал к лицу, вдыхая запах крема. Её - Янин запах.

Единственная вещь, оставшаяся от любимой, вызвала жгучие воспоминания. Они замелькали перед глазами в бешеном ритме. Эту ночнушку он снимал с неё в их пылкие ночи. В ней Яна будила его и готовила завтрак. В ней приставала с расспросами, ругалась, а потом встречала, чтобы снова простить...

Андрей не сразу заметил, что эта тёплая вещица теперь впитывает его слёзы. «Мне бы еще один шанс...только один...» Отняв от лица мягкую ткань, он направился в комнату и, не в силах взирать на окружающую пустоту, сел у окна. Пустота проникла и в его голову, он долго сидел, прижав к себе дорогую сердцу вещь, пока не начал размышлять: «А может Янка не случайно её оставила? Не просто так забыла? Может специально, чтобы меня помучить? Нет, она не вернётся, это не шутка, это конец. А может всё-таки?»

Может, все-таки...