Платье «от Гарпагона»

Ада Гельдман была унылая и вялая, как размороженная треска, тридцатилетняя девица.  Ее долговязая фигура, бледное веснушчатое лицо и  бесцветные глаза могли привлечь разве что  слепоглухонемого мужчину. Мама, Белла Аркадьевна, втихомолку вздыхала и  невольно сравнивала Аду с младшей дочерью, красавицей  Сусанной. На протяжении последних нескольких лет она безуспешно   подыскивала для старшей  дочери мужа.  Наконец усилиями всей родни был найден перспективный жених, талантливый программист Леонид Левин. Леонид только что получил приглашение работать в Канаде, а посему по совету дражайшей мамочки торопился обзавестись женой.  Едва взглянув на невесту, Левины поставили условие – Лёня женится на Аде, если все расходы на  свадьбу понесет ее семья.

В доме тетки невесты, Клары  Аркадьевны, срочно состоялся семейный женский совет, на котором было решено, какую сумму каждый из родственников выделит на свадьбу, включая ресторан, прокат автомобилей и цветы.  Не хватало денег только на платье невесты. Ада, которая до этого момента молча и почти равнодушно сидела за столом, впервые в жизни проявила характер и запротестовала. Не будет платья – не будет свадьбы!  Она хорошо знала, что свадьба - один из самых святых еврейских обрядов, и после нее многие невесты прячут свои платья на память. День свадьбы всегда принадлежал невесте, и наряжали ее, как принцессу. Ада хотела быть не просто принцессой, она хотела быть королевой и затмить своим нарядом всех невест.  И хотя еврейский закон устанавливал правила скромности для свадебного платья, ограничивая покрой рукава, длину платья и степень его открытости, Ада точно знала, какое платье она хочет надеть на свою свадьбу. Платье из тяжелой шелковой тафты цвета айвори, отделанное нежными  гипюровыми кружевами по низу ворота и рукавов. Скажите мне, какую невесту не украсит платье ценою в  несколько тысяч долларов?!

Мама Белла была твердо уверена, что  нет  ничего  зазорного в том, чтобы  выйти замуж в заемном платье. Но Ада продолжала упорствовать, отвергая все другие варианты, кроме покупки платья. Сусанна, к огорчению матери, поддержала сестру.

Вечером домой явился Соломон  Борисович, муж бездетной тетки Клары Аркадьевны, и единственный мужчина в большой семье женщин. Деньги у него водились, и в один момент женщины решились попросить  у Соломона Борисовича средства на свадебное платье для Ады. Существовала лишь одна проблема – Соломон  был патологически скуп, и за глаза его прозвали Гарпагоном, главным персонажем мольеровского «Скупого».  Деньги являлись для него самым главным в жизни, а безграничная скупость сочеталась ещё и со столь же безграничной подозрительностью.

- Что случилось? – Удивился Соломон Борисович, завидев у себя дома столько родственников жены одновременно.  –  Клара, у нас кто-то умер?

- Ада выходит замуж! – Белла Аркадьевна не могла скрыть своей радости.

- Ха! И кто этот несчастный, который польстился на ее прелести?  - хмыкнул Соломон, бросив  брезгливый взгляд на невесту, и уселся в любимое кресло напротив телевизора.  Племянница вспыхнула от унижения и опустила глаза.

- Соломон, побойся бога! - Клара Аркадьевна ужаснулась  неприкрытому цинизму своего мужа.

- С этой минуты я атеист! – гордо сообщил ей Соломон и    отвернулся. Наплевать.

- У тебя нет сердца!

-Ха! Если бы у меня было сердце, у меня бы не было денег, - заметил Соломон.

- Речь как раз о деньгах, - начала Клара.  – Ты должен дать Аде денег на свадебное платье - две тысячи долларов.

- Я никому ничего не должен,  - отрезал Соломон. – Ада может взять платье напрокат.

Его престарелая теща, а по совместительству мать Беллы и Клары, погрозила ему клюкой:

- Если не дашь девочке денег на платье, я прокляну тебя, Соломон!

- Я дико извиняюсь, Либа Самуиловна, но вынужден вам напомнить, что вы живете в моем доме и на мои деньги. - На последних словах он сделал особое ударение, и вскипел:– И потом, что это за мода нынче – платить такие деньги за какое-то платье!

- Не дашь денег – мы возьмем их сами, Соломон!  - Безапелляционно заявила Клара Аркадьевна.

И все женщины, кроме Либы Самуиловны, находившейся в инвалидном кресле,  вскочили из-за стола, чтобы исполнить свое намерение. Соломон Борисович враз побледнел, схватился за сердце и голосом умирающего больного прошептал:

- Клара, мне плохо, пожалуйста, отведи меня в спальню...

Клара Аркадьевна кинулась к мужу и, поддерживая его, помогла дойти до кровати и прилечь. Она достала из шкафа сердечные капли и  подала их ему вместе со стаканом воды, но он отказался от предложенного лекарства и, вытянув на постели ноги и  сложив на груди руки, закрыл глаза. 

 - Я таки умер и требую уважения к покойному! – Крикнул он.

- Раз ты умер, мне здесь нечего делать, Соломон!

И, гордо развернувшись, Клара Аркадьевна присоединилась к остальным женщинам, которые уже методично обследовали в гостиной каждую полку, каждое отделение в мебельной стенке, перетрясли все вещи, но безрезультатно. Неожиданно для себя самих, они вошли в раж в поисках денег, и особенно усердствовала Ада, куда только подевалась ее природная вялость!

Когда все, что только можно, было исследовано и обыскано в гостиной, а вожделенные деньги так и не найдены, женщины отправились в  спальню, где, изображая покойника, уже битый час лежал Соломон Борисович. Ада, щеки которой скрасил яркий румянец от возбуждения, прошептала:

 - Я знаю, где он прячет их!

Она схватила с тумбочки зажигалку своего дяди, а Сусанне  вручила кувшин с водой. Девушки подошли к кровати, и Ада громко щелкнула зажигалкой. Соломон Борисович приоткрыл правый глаз и ужаснулся, увидев, как племянница спокойно поджигает матрас под ним.  

- Помогите, убивают! – Возопил он и, вскочив с кровати, выбежал  из комнаты быстрее лани.

Матрас  начал тлеть и дымиться, и тогда  Сусанна плеснула на него из кувшина водой. Клара Аркадьевна  подошла с ножницами к супружеской кровати и воткнула их в матрас со словами:

- Надеюсь, мы не ошиблись, и деньги действительно здесь!

Соломон Борисович решил более не рисковать жизнью и остался в гостиной с тещей.

Спустя два месяца он стоял рядом с Адой и Леонидом в качестве ближайшего родственника невесты,  и вытирал слезы платочком. На невесте, светившейся от счастья, было шикарное свадебное платье, купленное в самом дорогом салоне в городе.   И никто из гостей не догадывался, что Соломон оплакивал не расставание с племянницей, улетавшей с мужем в другую страну, а свои драгоценные сбережения. Разве что об этом знала Клара Аркадьевна, которая держала мужа под руку и счастливо улыбалась молодым.

А платье «от Гарпагона» Ада сохранила в своем шкафу.  Зачем, спросите вы? На память...