Тест

Вчера я стояла у окна и смотрела во двор. По улице шел человек с полными сумками, на которых было написано «Перекресток». Думаю, он прекрасно провел время в супермаркете, выбирая вкусненькое для новогоднего стола. Человек открыл дверь в подъезд и увидел кошку, которая грелась на лестничной клетке. Наверное, кошка что-то натворила, потому что человек выгнал ее из подъезда. Кошка была худой, облезлой и еле передвигала лапы. На улице было ветрено и противно. Я это чувствовала, даже стоя по другую сторону окна.

Восемь лет назад я работала в Москве. Жаркое, как раскаленное пекло, столичное лето. Пятница. Час пик. Я после работы с трудом втискиваюсь в вагон метро и начинаю медленно умирать от жары, со всех сторон прижатая усталыми потными телами. Рядом со мной стоит молодая беременная женщина. Очень беременная. А прямо перед ней сидит крепкий  парень, старательно отгородившийся от будущей мамы газеткой «Спорт-экспресс». И хотя живот девушки буквально упирается в его нос, бумажная перегородка дает полное право спокойно сидеть дальше и наслаждаться статьей про плачевное состояние российского футбола.

Четыре года назад. Я устраиваю ребенка в садик. Я объездила все дошкольные учреждения нашего города, дома открыла тетрадь и начертила итоговую таблицу, в которую свела собранные данные: местонахождение садика, наличие детских площадок, состояние зданий (не дай Бог с потолка отвалится штукатурка и упадет кому-нибудь на голову!), проводятся ли занятия с детьми и кучу всего другого. Но решающим при выборе сада оказался столбик «Отрицательные отзывы». За месяц до этого коллега по работе рассказала историю, что муж ее подруги, которая работает по сменам, не смог вовремя забрать ребенка из детского сада. Воспитательница спокойно ушла домой, оставив девочку на попечение сторожа. Сторож запер ребенка в здании и отправился проверять территорию. Пришедший родитель со сторожем не столкнулся, но услышал через запертую дверь истерический плач своего ребенка, которому было очень страшно остаться одному в пустом темном здании.

Месяц назад. Я разговаривала с женщиной, которая долгое время работала няней в одной состоятельной московской семье. Ребенок, за которым она ухаживала, заболел. Вызвали врача. За визит заплатили 5000 рублей. Осмотрев ребенка, попив чайку с мамой и дав пару рекомендаций, доктор стала собираться, а попутно рассказывала, какой тяжелый у нее сегодня был день, и как до этого она была в одной семье – осматривала такого же  простуженного ребенка, а бабушка просила еще посмотреть и старшего, который подкашливает и хрипит, даже обещала доплатить 120 рублей. «Вы представляете, - возмущалась доктор, - 120 рублей за осмотр второго ребенка? Да у меня один вызов стоит 5000 рублей.» Она отказалась.

Весь вечер телевизор радостно работал, пестрил анонсами новогодних программ, настраивал на праздничный лад, а у меня из головы не шла кошка. И я подумала: «А может это не просто кошка? Может это специальная Новогодняя кошка, которую послали на землю, и она в преддверие праздника кочует из подъезда в подъезд – проверяет наши души?» До какой степени мы способны сострадать, сопереживать, пожалеть? Может быть, когда-то и тот парень с газетой, и воспитатель, спокойно ушедший домой, и доктор, отказавшийся без платы посмотреть больного ребенка, тоже начинали с того, что выгнали на холод больную кошку.