На гранитной площадке находились трое: двое мужчин и слон.

Слон умирал. Стоя на коленях, он напоминал малую гору – сестру той, где был сейчас. Его крутые серые бока тяжело вздымались, крошечные умные глаза, полуприкрытые кожистыми веками, уже равнодушно смотрели на мир. Вот он уронил тяжелую голову, вздохнул и завалился набок.

Мужчины смотрели на животное.

– Учитель, – нарушил молчание младший. – Я полон боли, как сосуд полон водой после дождя. Мой народ стонет под игом ракшасов. Мой отец и братья платят непомерную дань мерзкому Раване. Сестры мои – наложницы его советников. Я – изгнанник и скиталец, спрятавшийся на Шрипаде. Ни днем, ни ночью нет мне покоя. А теперь – ты сам видишь – мой единственный товарищ, красавец Индра, подыхает. Я твержу твои заветы, но боль не уходит. Что делать?

– Сумана, – лицо старшего озарилось прекрасной улыбкой, подобной солнечному свету. – Если бы ты был этим слоном, чего бы ты хотел перед смертью?

– Я хотел бы, чтобы мой ближайший друг был рядом, – не задумываясь, ответил Сумана. Его темное мужественное лицо покрылось краской возбуждения, а черные пламенные глаза заблистали. – Да!

– И это есть у него, – склонил голову старший. – Чего еще ты хотел бы, ученик?

– Пожалуй... чтобы друг ласково прикоснулся ко мне, – не затруднился с ответом Сумана.

– Так прикоснись, – повелел учитель.

И молодой царевич сел возле слона и стал гладить его по лбу и ушам. Тот тихонечко затрубил и хоботом обвил руку любимого хозяина. Глядя на это, другой мужчина сложил руки и закрыл глаза. Так прошло несколько мгновений.

– Чего еще ты хотел бы, о мой ученик? – спросил наконец старший, открывая глаза, в которых светилась мудрость.

Юноша задумался в этот раз. Потом лицо его прояснилось, и он хлопнул себя по лбу:

– Какой же я дурак, о светлейший! Индра очень любит воду, а ведь мы поднимались на гору долго, не сделали по пути привала... Он, должно быть, страдает от жажды, а не только от болезни!

Сумана вскочил и растерянно огляделся. Он прошел по периметру площадки, но везде его встречала одна и та же картина: голая скала, ни былинки, ни кустика, ни единой капли воды. Нигде.

– Если бы я был богом, то приказал бы пролиться дождю, – вскричал царевич, потрясая кулаками. – Это несправедливо, учитель! О, какой мрак внутри меня, как поднялся во мне гнев!

– Не должно быть в тебе, Сумана, ни мрака, ни гнева, – учитель подошел к нему и положил теплую руку на обнаженное плечо. – Смотри, что может сделать Любовь.

И он ступил в сторону, нагнулся, развязал и снял сандалию с правой ноги. Затем твердо поставил нагую ногу на камень и снова сложил руки у груди.

Царевич наблюдал за ним. Вот учитель убрал ногу, и Сумана вскрикнул: на граните отчетливо выделялся след. И, словно вызванная неудержимой силой, в углубление стремительно собиралась вода.

Сумана не стал терять времени – он зачерпнул дар сложенными в ковшик руками и поднес другу.

– Благодарю, учитель, – сказал он потом и трижды поклонился. – Ты вернул мир моей душе.

И Будда снова улыбнулся своему любимому ученику.

Автор статьи: Peony Rose