Мне бы в небо
Солнце сгорает в лиловой мгле До совещания оставалось почти четыре часа, можно было просто отдохнуть в номере, но ему захотелось поехать с заказчиками на полигон. Захотелось еще раз полюбоваться на свои изделия. Пыльный пешеходный тоннель тянулся и тянулся. Казалось, с каждым приездом бункер отодвигается все дальше. Когда его подвели к амбразуре с оптикой, два пенала уже были в готовности. К третьему, с распахнутыми створками, вплотную подъехал тягач, оперся на восемь лап и принялся поднимать ракету в вертикальное положение. Захват. Крепление. Створки сомкнулись. Он, не вникая, слушал прохождение тестов по громкой связи. Да, поехали. Колпаки с пеналов откинулись, и три серебристые стрелы легко выскользнули в воздух. Подпрыгнув метров на пятьдесят над серым пороховым облачком, с чуть слышным хлопком выпустили тонкие огненные хвосты и неотразимо порскнули в высоту. К цели. Пропуская мимо ушей этапы восхождения, он смотрел на быстро исчезающую триединую звездочку, как вдруг она ужалила его в глаз и небо погасло. А потом распахнулось над ним во всю безграничную ширь. Он лежал на холме, разбросав ватные руки и ноги. Насыпь? Над блиндажом? В ушах гудело. Сверху раздался звонкий голосок: – Дедушка, чего разлегся? Жду тебя тут, жду... Вставай, пойдем уже. Он повернул голову. Совсем рядом увидел загорелые ноги с пыльными ступнями. На одной лодыжке краснел комариный укус. Выцветший красный подол закрывал колени. Лицо в вышине он не разглядел, но сразу угадал. – Анюта? Ка-а-ак?! Откуда?.. – Ой, ну откуда-откуда... из лесу, вестимо. Не тяни, подымайся – пойдем. – Подожди, давай, пожалуйста, посмотрим, что там соседи предъявят. Девочка досадливо выдохнула, шагнула и присела у него под боком, обхватив руками колени. Ветер крылато взметнул и опустил ее светлые распущенные волосы. Огромная черная башня на стартовом столе морозно дымилась. Ажурная серебристая ферма на ее боку казалась зимним узором на ночном окне. – Красавица, правда? Ты бы хотела на такой полететь? – Вот на такой избушке на курьих ножках? Полететь? Нет, спасибо. Колонна темно-серых заправщиков отъехала, освободив место красным пожарным машинам. Игрушечно маленьким. Рядом с ракетой все было маленьким и ненастоящим. Ему удивительно было наблюдать, не слыша докладов и команд. Фермы раскрылись. С громовым рычанием громадина выпустила огненное облако и на столбе пламени принялась карабкаться в небо. Метрах на двухстах она замедлилась, накренилась и пошла боком, уже не набирая высоты. Предвидя последующее, он крикнул «Ложись!», отвернул голову и крепко зажмурился. За веками вспыхнуло, землю тряхнуло, раздался оглушающий грохот, и ветер с оттягом стегнул по коже горячим песком. Помедлив, он открыл слезящиеся глаза и повернулся обратно. В дыму ворочалось и взрывисто взрыкивало поверженное убоище. Земля ощутимо подрагивала. Пожарные божьи коровки шустро окружили жертву полукругом и принялись полосовать ее сверкающими струями. Раздалось обреченное шипенье, пар заволок картину расправы. Девочка стояла у него в ногах, двумя руками придерживая юбку от шквала. – Ну, посмотрел? Пойдешь со мной или хочешь скорой дождаться? – А у меня есть выбор? Ох, ясно, иначе ты бы не спрашивала... – он лихорадочно выискивал в памяти правильные слова, – Анюта, понимаешь, какое дело, я еще самую малость не закончил. Ты же сама видела... Ну, не сердись, ты же знаешь, я тебя очень люблю, – хрипло сфальшивил он, досадуя на порывы ветра, ломающие голос и выбивающие слезы. – Нет, Коля, это я тебя люблю. А ты любишь ракеты. Очень. Ладно. Счастливо оставаться. – Постой, не бросай меня так... Скажи, пожалуйста, а сколько ты мне дашь? – Ну ты и жук. Сколько ни дам, все твое. Мало не покажется. Бывай, Коля. До встречи. – Она развернулась на пятках и сердито зашагала с холма куда-то вниз. Беззвучно. Невесомо. Все дальше и дальше. Он всем существом почувствовал, когда ее не стало. Глубоко вдохнул, наметил ближайший план, до донышка выдохнул и позволил сознанию погаснуть. |