Клер Бошан ("Чужестранка" Диана Гейблдон)

Добрый день, уважаемые леди. Я заглянула на огонек в ваш клуб и хотела бы остаться. Давайте знакомиться. Меня зовут Клэр Бошан, англичанка.

Я осталась сиротой в 5 лет - когда мои родители погибли в автокатастрофе, и воспитывалась у дяди, который был археологом и путешествовал по всему миру в поисках необыкновенных исторических открытий. Я ездила вместе с ним и привыкла вести кочевую жизнь без удобств, столь привычных моим сверстникам. Даже замуж вышла за молодого и подающего надежды историка и продолжала кочевую жизнь с ним.

А потом случилась Вторая мировая война. Дядя погиб во время бомбежки, муж стал военным разведчиком, а я ... я устроилась в госпиталь медсестрой. За время этой работы я многое увидела и пережила, соприкоснулась с жестоким и безжалостным «лицом войны», каждый день видела смерть и искалеченные судьбы. Я видела мольбу в глазах раненых и их надежду наверстать потерянную молодость потом... после... а этого «после» могло и не настать....
В общем, к 27 годам я пережила очень многое, но выстояла, не разочаровалась в этой жизни и с оптимизмом смотрела в будущее, а главное... главное - рядом был Фрэнк.

Мы решили устроить после войны второй медовый месяц, и для этого поехали в Шотландию. Фрэнк как раз интересовался историей своей семьи и надеялся получить новые данные об одном предке по имени Черный Джек. Нам удалось чудесно провести время в городке Инвернесс:

а потом....

Потом, пройдя через эти древние камни, я провалилась во временную дыру и нос к носу столкнулась с Черным Джеком Рэнделлом, тем самым предком Фрэнка. И встреча эта была незабываемой. Я прекрасно себе представляю, как невероятно звучат мои слова. И все же это правда. Мне, девушке XX века, пришлось жить в Шотландии века XVIII, со всеми ее суевериями, страхами, народными возмущениями, бедностью и необразованностью. Горцы, кланы, война с англичанами... Возможно, для кого-то это все прозвучит как анонс на обложке историко-приключенческого романа, для меня же это оказалось действительностью: невероятной, жестокой и опасной.

Для того чтобы сохранить свою жизнь, мне даже пришлось выйти замуж. Вот так я оказалась дважды замужем и всегда носила два обручальных кольца: золотое (из ХХ века) и серебряное (из XVIII).

Я полюбила Шотландию, эту красивую и суровую страну, ее гордых жителей и... и Джейми...

Но я здесь не для того, чтобы рассказывать о перипетиях своей личной жизни. О них я подробно поведала в своих воспоминаниях. Я здесь для того, чтобы рассказать, почему причисляю себя к «синим чулочкам».Когда моя жизнь сделала крутой и неожиданный поворот, общество, в котором мне отныне предстояло жить, было удивлено моими обширными познаниями в медицине, проницательностью и умением предвидеть некоторые события (спасибо учебникам истории, дяде и мужу), поэтому признало меня скорее «ведьмой», а не «ученой дамой». Тем не менее, я постоянно училась. Я – врач, и, не смотря на изменившуюся вокруг обстановку, профессия осталась прежней. Профессия прежняя, а лекарств и привычных медицинских инструментов под рукой не было. В большинстве случаев я соблюдала правила антисептики и верила в чудодейственную силу трав, которые отныне стали моими главными помощниками в лечении. Я изучала свойства трав, училась делать отвары и мази, готовила притирания, вправляла суставы, проводила простейшие хирургические операции и принимала роды. Я совмещала знания XX века с возможностями века XVIII и принимала решения, от которых зависела жизнь людей.

Вот так я оказала медицинскую помощь в прошлом в первый раз:

Цитата:

— Что поделаешь, надо попробовать поставить сустав на место. Мурта… и ты, Руперт… подержите его, а я попытаюсь.

Я, полная сочувствия, наблюдала за тем, как он взял юношу за кисть руки и за локоть и начал поднимать руку вверх. Угол был совершенно неправильный. Движение должно было причинять адскую боль. Пот полился у юноши по лицу, но он не закричал, а только негромко застонал. Но тут же он резко подался вперед и упал бы, если бы его не держали мужчины.

Один из них откупорил кожаную фляжку и приложил ее к губам раненого. Резкий запах спиртного донесся даже до меня в моем углу. Молодой человек задохнулся, закашлялся, но все-таки сделал небольшой глоток, остальное пролилось на рубашку.

— Попробуем еще разок, а, паренек? — спросил усатый. — Может, у Руперта выйдет лучше? — обратился он к чернобородому жирному бандиту.

Руперт, поощряемый таким образом к действию, вытянул руки, словно собирался ухватиться за кей-бер, вцепился юноше в запястье и явно намеревался силой вправить сустав, — операция, в результате которой рука перекосилась бы, как ручка метлы.

— Не смейте этого делать!

Все мои мысли о бегстве были захлестнуты чувством профессионального долга, и я выступила вперед, не замечая, с каким изумлением смотрят на меня мужчины.

— Что вы имеете в виду? — спросил усатый, совершенно потрясенный моим вмешательством.

— Я имею в виду, что вы сломаете ему руку, если будете действовать подобным образом, — отрезала я. — Отойдите, пожалуйста.

Взяв Руперта за локоть, я отвела его в сторону и перехватила у него запястье раненого. Юноша был удивлен не меньше остальных, но не противился. Кожа у него была теплая, но, насколько я могла определить, его не лихорадило.

— Нужно повернуть верхнюю часть руки под правильным углом, прежде чем вправлять сустав, — сердито приговаривала я, осуществляя на практике то, о чем говорила.

Юноша был весьма крепкого сложения, рука тяжелая, как свинец.

— Сейчас будет самое худшее, — предупредила я пациента и обхватила ладонью локоть, чтобы приподнять и вправить вывихнутый сустав.

Он болезненно приоткрыл рот.

— Хуже, чем теперь, не будет, — выговорил он. — Действуйте.

Пот крупными каплями катился у меня по лицу. Вправление плечевого сустава — дело весьма трудное даже при самых благоприятных обстоятельствах, а здесь я имела дело с крупным мужчиной, который провел с вывихнутой рукой уже несколько часов, мышцы отекли и давили на сустав. Работа требовала от меня напряжения всех сил. Очаг находился в опасной близости от нас, и я боялась, как бы мы оба туда не угодили, когда я сделаю рывок, вправляя сустав.

Внезапно послышался легкий щелчок, и сустав встал на место. Пациент пришел в изумление. Не веря в исцеление, поднял руку, чтобы испытать ее.

— Она больше не болит! — воскликнул он с улыбкой восторженного облегчения во все лицо, в то время как остальные мужчины разразились одобрительными возгласами и захлопали в ладоши.

— Будет болеть, — сказала я, вся мокрая от напряжения, но весьма довольная результатом. — Руку надо беречь несколько дней, а первые два или три дня вообще не напрягать. Разрабатывайте ее медленно и постепенно. Прекращайте любое движение, если почувствуете боль, и каждый день накладывайте теплые компрессы.

Давая свои советы, я спохватилась, что, хоть мой пациент слушает меня с уважительным вниманием, остальные мало-помалу переходят от удивления к подозрительности.

Я никогда не пренебрегала опытом моих коллег из прошлого, помогала им и слушала советы. Однако, мне пришлось жить в те времена, когда ученость женщины считалась скорее недостатком, чем достоинством. Жизнь женщины была полностью подчинена семье и мужчине, и любое другое поведение осуждалось. Порой мне приходилось идти на конфликты даже с близкими людьми. Когда однажды одна ученая монахиня матушка Хильдегард предложила мне помочь ей в работе больницы, я выдержала настоящий домашний бой:

Цитата:

— Э э, видишь ли, — осторожно начала я, — я тут подумала, что, возможно, могу работать там регулярно… Герр Гертсман сообщил мне, что все врачи и целители время от времени заглядывают туда и помогают. Бывать в больнице каждый день они, разумеется, не могут, но времени у меня много, и я могла бы…

— Много времени, говоришь?

— Перестань повторять мои слова, как попугай! — рассердилась я. — Да, много. Я понимаю, как это важно — посещать балы, приемы и прочее. Но в конце концов, это ведь только по вечерам, а все дни у меня свободны. И я могла бы…

— … Неужели это так необходимо — торчать там и нянчиться с разными попрошайками и преступниками? — Вид у него был страшно растерянный, как у человека, столкнувшегося с внезапно потерявшим рассудок безумцем.

—…… не вижу причин, почему бы мне пару месяцев не поработать.

— Причина только одна: я этого тебе не позволю!

Ну, в общем…. вы сами понимаете, как сложно самостоятельной женщине из XX века покориться и заставить себя сидеть в четырех стенах…

Всю свою жизнь я училась и использовала знания для помощи другим. 

Вот такую неординарную героиню представили нам девочки. Если вам есть что добавить, пишите нам в клуб "Синий Чулочек" мы рады всем!!!