Горец. Фанфикшн на тему сериала.

"И снова о сборе"

-Начался Сбор... - сказал кто-то.
- Вообще-то все в курсе, - ответил МакЛауд, обернувшись на голос. Митос, как всегда, сидел за крайним столиком с кружкой пива и видом всезнайки. В полумраке бара резко стало тихо, смолкла даже и так негромко бренчавшая гитара Джо. Не сказать, что в воздухе повеяло опасностью, но что-то изменилось.
- Не все. А что это такое, Сбор? - спросил Ричи, - это что, бессмертные сражаются за Приз? Но мы ведь и раньше сражались, разве не так?
- Коннор говорил, придет время, и бессмертные почувствуют некую тягу, желание собраться вместе... - начал было объяснять МакЛауд, но его перебили:
- Все возвращается на круги своя...
- Что? Что ты имеешь в виду?
- Все возвращается на круги своя, - повторил Митос, поставив на столик кружку с пивом, - все это уже было.
- Что именно?
- Все. Сбор, Приз...
- Но этого нет в наших Хрониках, - удивился Джо.
- Когда появились ваши Хроники? Я еще кое-что помню из своей ... хм... молодости, - усмехнулся Митос, - тогда была одна легенда...
- А стоит ли доверять легендам? По-моему, они все перевирают, - запальчиво брякнул Ричи.
- Ну, пожалуй, кое-кому есть смысл напомнить, что я сам легенда, - засмеялся Митос.
- Извини... - Ричи неловко замолчал.
- Порядок. Историю творят люди, а они необъективны, и все же... У меня есть все основания утверждать, что это чистая правда.
- Почему? - МакЛауд пригляделся к по-особенному хитрому прищуру Митоса и озвучил смутную догадку:
- Кто-то уже получал Приз... Кто?
- Я.
Тишина в баре сгустилась настолько, что ее можно было резать ножом. Все пораженно молчали. Митос, как будто не замечая произведенного эффекта, продолжал:
- В те времена было так же... Бессмертные сражались, погибали, передавая победителю свою энергию... Ну, да это известно....
-Как же получилось, что Сбор уже был?
- История развивается по кругу. Все, что было, когда-то снова будет и все, что будет, когда-то уже было. Это факт, просто его трудно заметить... Обычно людям не хватает времени...
- Короче, философ, так как тебя угораздило взять Приз? - Джо придвинулся поближе, выражая своим видом явный интерес.
- Тогда я был довольно молод, и тогда тоже шло время Сбора, как сейчас. Я помню это... Как остался со своим заклятым врагом... Сейчас я ни за что не вспомню, почему я считал его врагом... И Приз... Этот поток энергии, вся мудрость тогдашнего мира...
- И на что похоже, когда получаешь Приз? - Ричи не скрывал предвкушения, - это ты помнишь?
- Помню, но смутно. Помню, что было ощущение, что я знаю все на свете... - Митос пытался вспомнить, но удавалось это плохо.
- Как такое можно забыть?
- А ты поживи с мое!
- Погоди, погоди... - начал Джо, - как же так... Почему тогда снова рождаются бессмертные?
- Время. Проходит определенное время и все начинается сначала. Поединки, Сбор, Приз... Я же говорю - все, что было, будет снова. Ну все, я заболтался с вами. Пора на свежий воздух. Пока! - Митос пошел к выходу.
- Пока!
... На улице его догнал МакЛауд.
- Погоди, значит, все это действительно было? - почти утвердительно сказал он.
- А когда я врал? - хитро усмехнулся Митос.
- Скажи еще, что ты знаешь, кто возьмет Приз, - фыркнул МакЛауд.
- Ну, допустим, знаю, и что с того?
- Как что? И кто это?
- Ты. Помнишь, тогда я сказал тебе: "Живи, Горец, набирайся сил!" Сейчас я могу повторить то же самое. Я действительно не чувствую больше того огня... Я его помню, но не чувствую... Меня невозможно удивить, все так предсказуемо...
- Что ты будешь делать?
- Не знаю. Всегда находится капля, которая переполнит чашу,- как обычно туманно выразился Митос, но МакЛауд понял, что он имел в виду.
- Алекса?
- Да. После ее смерти и во мне что-то умерло... Неважно. Я и сейчас повторю: живи, Горец! Теперь твоя очередь впитать мудрость всего мира.
- А ты?
- Я уж сам разберусь. Все, пока!
...Митос ушел. МакЛауд постоял немного у бара, взвешивая услышанное... Смотрел в спину уходящему Митосу и никак не мог поверить в сказанное. Или это очередная провокация старого хитреца? Неизвестно... Странное ощущение недосказанности все-таки осталось. Он подождал еще немного и взялся за ручку двери. В баре все вернется на свои места...

"Патент на имя"

-Я что, умер?
-Ну, по виду не похоже, - усмехнулся Джо, - с чего ты взял?
-Посмотри сам, - Митос отодвинулся от монитора, давая Джо возможность посмотреть. Надпись гласила: «Есть вероятность, что на самом деле бессмертный Митос погиб в поединке несколько тысяч лет назад...»
-Может, опять кто-то назвался твоим именем? Помнишь Вестника? Кстати, так никто и не узнал, как его звали на самом деле...
-Ну и пусть. Если ему нравилось так себя называть, почему я должен мешать? У меня нет патента на имя.
-И сколько таких желающих?
-Какая разница? Подражание – самая лучшая форма лести.
-Ну и как это – читать о своей смерти?
-Нормально. Не забывай, я проделывал этот номер не раз и не два. Покойся с миром, Всадник по имени Смерть!
-Как-то это... не по мне... – Джо поднялся из-за компьютера, прошелся по комнате.
-Погоди...
-Что такое? Похоже на наши Хроники, но мы не создавали с тех пор новой базы данных, – любопытство пересилило дискомфорт от разговора о смерти, и Джо снова подошел поближе, - я бы знал об этом, и я знаю, к кому обратиться, если что, - Джо ухмыльнулся, и Митос ответил ему понимающей улыбкой.
-Вот, ты только посмотри, что пишут от моего имени! Не слишком ли? Что только обо мне не сказали!
-Дай посмотреть... Понятно. Помнишь, Орден Наблюдателей спонсировал съемки сериала?
-Ну, понятно теперь, что это за «база данных» такая... Похоже, у вас появились конкуренты. Может, использовать, как материал для Хроник? – пошутил Митос.
-Только этого не хватало... Эти выдумщики насочиняют, не разберешь потом, - нахмурился Джо. - И зачем мы только все это придумали...
-А интересно... Пожалуй, пора все-таки взять патент на имя... – Митос нажал несколько клавиш... - Вот так!
-Что ты делаешь?
-Я зарегистрировался на этом сайте. Не только они могут выдумывать. Хотят – пусть получат, - улыбнулся Митос.
-Да уж, теперь мы никогда не наведем порядок в Хрониках, - вздохнул Джо...

 "Ненужный дар"

Что является самым драгоценным даром? Конечно же, жизнь. А бессмертие - дар это или проклятие? Я по-разному отвечал на этот вопрос, но теперь, после недавних событий мне нечего сказать. Так уж вышло...
Когда я впервые увидел Алексу в баре у Джо, то вдруг осознал, что я живу. Не существую, не присутствую в этом мире незримой тенью, а именно живу. Оказывается, я уже успел позабыть, что это такое. В баре все было, как всегда - полумрак, блюз... Никого из знакомых, кроме самого Джо, пока не было. Она просто подошла к моему столику, чтобы принять заказ, а я... Кажется, забыл все слова. Но я все же ей ответил, она улыбнулась, принесла пиво, а потом...
- Она тебе не подходит.
- Джо, но почему?!
- Алекса умирает...
Я ему ответил, кажется, даже довольно резко. Что-то о том, что все равно, когда умирать. Нет, не все равно, совсем не все равно. Я говорил и смотрел на Алексу. Она шутила с каким-то посетителем и слова Джо казались мне ложью. Только это была никакая не ложь, а самая настоящая правда. Горькая, но от этого не менее настоящая. Жизнь довольно зло шутит - именно та, кого я действительно полюбил, должна умереть. Сколько может стоить вся моя жизнь, если Алекса скоро умрет? Если бы я мог подарить жизнь ей... то, что никогда никому не дарил... Я подарил ей целый мир, но и этого мало, если ей суждено умереть. Но оказывается, я могу подарить ей не просто жизнь, а целую вечность. Кристаллы, что собирал Лютер, дарующие бессмертие их обладателю... Последний из них остался у Аманды..
- Митос, тебе-то они зачем?
- Алекса умирает. Умирает, пойми ты! Она сейчас в больнице, говорят, осталось совсем немного... - я говорил, говорил... Лицо Аманды постепенно смягчалось, из подозрительного постепенно становилось сочувствующим...
Представляю, как прилетаю в Женеву... Крупный онкологический центр - здесь тяжело находиться, все вокруг пропитано несчастьем. Несмотря на солидную, респектабельную обстановку, больница остается больницей. Медсестра провожает меня в палату Алексы. Белые стены, белая мебель, белая постель... Алекса кажется спящей, но услышав шаги, открывает глаза.
- Привет, Адам! - она слабо улыбается. Мне одновременно приятно и больно ее видеть... Медсестра тактично уходит.
- Привет! - логичное, но глупое слово... Я прохожу в палату, присаживаюсь на кровать, - как ты себя чувствуешь?
- Лучше, чем могла бы... - возможно, она просто не хочет меня расстраивать?
- У меня для тебя есть подарок... Что бы ты сказала, если бы я подарил тебе целую вечность?
- Шутник ты, Адам!
Я почувствую себя смущенным, попытаюсь что-то объяснить, но не уверен, понимает ли она, верит ли?
- Адам, я не боюсь смерти, - она внимательно смотрит на меня, - когда я с тобой, я счастлива. Даже если у меня будет  один день, но я хочу провести его с тобой.  Подари мне этот день!
    Я представляю, как вкладываю в ее руку кристалл... Он на секунду сверкнет всеми цветами радуги и исчезнет... А потом... Потом возможно многое... Один день или вечность? Иногда эти понятия кажутся одинаковыми...
   ...И вот я на самом деле в Женеве. Онкологический центр именно такой, каким я его представлял.
-Чем я могу вам помочь? – мягко улыбается медсестра за стойкой регистрации.
- Мне нужно увидеть Алексу Бонд. Я могу ее увидеть?
-Как ваше имя?
-Адам Пирсон.
Медсестра сочувственно смотрит на меня.
-Нет, мистер Пирсон, это невозможно.
-Но почему? Я ее близкий друг... – я волнуюсь, почему мне не разрешают, облизываю внезапно пересохшие губы... – это очень важно, вы даже не понимаете, насколько!
- Сэр, простите, я все понимаю, но это невозможно.
- Почему?
- Потому что Алекса Бонд умерла вчера вечером. Примите мои соболезнования.

Родная земля

      Покажите мне дорогу домой,
      Я по свету бродить устал.
      Я хочу обрести покой,
      Но дорогу домой потерял...
      Сколько лет уж прошло с тех пор,
      Как ушел я в ночь за звездой,
      И бродил средь лесов и гор,
      Позабыв дорогу домой...
                    (Тэм Гринхилл)

 

Самолет заходил на посадку. Один пассажир с такой грустью смотрел на приближающуюся землю... Сколько же он здесь не был! Многое изменилось, изменился и он сам... Никогда не изменится только одно - это его родина.
-Коннор МакЛауд? Добро пожаловать в Шотландию! - улыбнулся сотрудник аэропорта.
И даже воздух здесь иной, нигде такого нет... Что ни говори, а родная земля всегда даст силу...
***
-Ты не мой сын! Ты - дьявол! Мой сын умер, а тебя я не знаю! - непередаваемо больно было слышать такое от родного отца... И от друзей, знакомых, вдруг объявивших, что он им - никто...
***
Такси нашлось быстро.
-Вы впервые в Шотландии? - водителю не терпелось поговорить.
-Нет, я уже бывал здесь раньше, - вежливо ответил Коннор и устало прикрыл глаза. Вспомнилось, как он шел вместе с сильнейшими мужчинами из клана воевать... Битва, и... смерть. И изгнание... Лучше смотреть на улицы, чем вспоминать все это. Начался дождь, только усиливший эмоции.
-Остановите, пожалуйста, и подождите.
Такси замерло у дверей храма. Коннор вошел в здание... Внутри никого не было, слегка пахло ладаном. Но пустота была как будто живой... обволакивающей, приятной.
***
-Коннор, я хочу попросить тебя... Всегда зажигай свечу в день моего рождения...
***
-С днем рождения, Хезар! - Коннор зажег свечу. И снова воспоминания, не желающие уходить, сами собой выплывающие из глубин памяти...
***
-Ты должен ее оставить!
-Никогда, Рамирес!
-Она постареет, а ты останешься молодым. Она умрет, а ты - бессмертен.
-Ну и что! Я ее люблю! - Коннор улыбнулся Хезар, идущей навстречу с корзиной покупок.
***
-Мы приехали.
Коннор немного вздрогнул от этих слов. Он что, задремал в машине? Наверное... Сегодня нужно отдохнуть, а завтра можно ехать дальше - в Гленфинанн, на родину, домой...
***
И вот он действительно дома. Пусть прошло столько времени, но какое же это счастье - просто вернуться домой! Здесь еще помнят легенду о воине, странным образом воскресшем из мертвых и изгнанным из своего рода. К радости примешивалась горечь воспоминаний. Пусть он выглядит простым туристом, но главное - он дома и родная земля даст новые силы...

 "Шахматная партия".

-А ведь на самом деле это кровопролитие, - сказал Дарий, разглядывая шахматную фигурку.
-Что? - не понял МакЛауд.
-Шахматы. Ведь это план военных действий.
-Да, конечно... - МакЛауд сделал ход.
-А ты знаешь, что за всю историю человечество не воевало всего около двухсот лет? Тебе шах.
МакЛауд ненадолго задумался, отпил давно остывший и забытый за разговором чай, поморщился.
-Что за гадость ты завариваешь?
-А по-моему, неплохой чай. Хочешь еще?
-Нет, спасибо. Вот так. Теперь твой ход.
Фигурка легко стукнула о доску.
-Вот я и говорю, люди не могут обойтись без войн, как это ни печально, - продолжил размышлять вслух Дарий.
-Не могу ничего сказать. Я был воином, должен был стать главой клана. Люди защищают права, сражаются за справедливость... много разных причин...
-И бессмысленно погибают в этих войнах.
-Но ведь какая-то цель, идея все равно есть, - снова тихий, сухой звук.
-Единственная цель - это власть и нажива. А те, кто убит - убиты бессмысленно. Что бы они сказали? Они гибнут за веру, за свою страну... А что потом? Долго ли  потомки будут их помнить? И страна забудет своих героев...- Дарий грустно вздохнул, - шах.
Он налил себе новую чашку чая, задумался, глядя на доску, на которой разыгрывалась изящная в своей элегантной продуманности битва. Она могла бы быть очень кровопролитной, будь она реальной. Но это были всего лишь деревянные фигурки.
- Простые солдаты - это всего лишь игрушки на поле боя, - Дарий кивнул на доску.
- Но большинство из них верили в ту идею, за которую воевали...
- Что ж... Человеку нельзя без веры. Без нее человек засохнет, как растение без воды.
- Снова ступил на любимую дорожку? – усмехнулся МакЛауд, - А если человек перестает верить?
Дарий пожал плечами и улыбнулся, и от этой улыбки в комнате стало как будто светлее.
- Вера - это единственное, что дает силу жить, мужество...
-Чтобы бороться, - закончил фразу МакЛауд.
-Не только.. Человек никогда не перестанет верить. Разочаровавшись в одной вере, он просто найдет себе другую. Он всегда будет ведом идеей, во имя Бога или нет – неважно.
-И будет доказывать свою правоту в битве.
- А ведь жизнь – величайшая ценность! Разве она дана нам для того, чтоб мы ее отнимали друг у друга? Нет, вряд ли Бог так задумывал... Наверно, это звучит... не знаю... – Дарий запнулся, подыскивая подходящее выражение, - банально, но жизнь нам дана для познания этого мира, для любви, а мы...
- А мы постоянно лишаем друг друга жизни, - закончил МакЛауд.
- Что ж, видимо, такова человеческая природа. Люди не могут жить без войн, как это ни печально. Но хочется узнать, на что похож такой мир... Если он, конечно, возможен, в чем я сомневаюсь... Шах и мат.
-В следующий раз я обязательно отыграюсь, - проворчал МакЛауд.

"Предел прочности"

Я всегда была сильной. Взгляд, острый, как сталь, характер... Никто не замечал, да и не мог заметить, что под кольчугой характера чувствительная душа. Это не нужно никому знать. Что было, то в прошлом, а сейчас - нет, сейчас я защищена. Я сложила воспоминания в старый сундук, обычно гордо именуемый прошлой жизнью. Все эти страхи, боль... Нет, не надо! Пусть и дальше они покрываются пылью. Так оно и было, и пыли на тех воспоминаниях скопилось уже прилично, но...
Прошлое все-таки возвращается.
***
Когда я вижу кого-то из них, я снова чувствую себя рабыней - неопытная девчонка, ждущая одобрения хозяина. Прошлое становится ярким, оживает... Страх сковывает меня... страх и ярость. Мой лучший друг, которого я знала всю его жизнь, предал меня. Что взять с него?
- Запомни, Дункан МакЛауд из клана МакЛаудов, может быть, у меня нет больше друга, но у тебя - есть.
Когда это мужчина мог понять женщину? Когда он старался это сделать? Да никогда! У меня остался мой единственный друг - мой меч. Только с его помощью я смогу защитить себя... Нет, неправда. Теперь у меня нет и этого друга... Мой меч остался у моего врага. Надо подумать, как его вернуть, а потом...
- Кассандра, я принес твой меч. Без меча-то бессмертному - беда...
Ну надо же!
- Что ты еще хочешь, Кронос? - я беру меч, - что, хочешь взять мою голову? Только попробуй! - кому я бросила вызов?... Тому, кого ненавижу больше всего, одному из тех, кто причинил мне самую страшную боль за всю мою жизнь, услужливо подсказала мне память, доставая из того пыльного сундука страшные картины. Он пытается отговорить меня от поединка, даже предлагает поужинать вместе.
- Вон там, - он кивает на кровать, - у тебя есть все шансы победить меня.
А что, это идея! Я представляю, как все происходит... как нож входит в разгоряченное от экстаза тело по самую рукоять, как выходящая из него сталь окрашивается кровью, как крик переходит в предсмертный хрип... А потом... Я потрясла головой... Это что, мои фантазии? Да. И они станут реальностью, непременно! Тем временем мы поужинали, даже вполне мирно...
- Пошли, глотнем свежего воздуха.
Ну что ж... А я тем временем подумаю, как мне исполнить свои фантазии. Фантазии? Нет - планы. Похоже, я на самом деле такая жестокая... или все-таки фантазерка?
***
Пользоваться, убивать, пока воля не будет сломлена, сделать из человека живую игрушку, подчинять - это называется у них свободой. Пользоваться, выкидывать ненужное, потом снова находить... пользоваться, выкидывать, находить... Слова мечутся внутри, как птицы в клетке... Но нет, это не слова в клетке, а я сама. Прочная, стальная клетка, выкованная моим прошлым, и выход только один - смерть. Смерть тех, кто создал эту клетку.
А тем временем мы идем по улице, я даже спрашиваю его о последних событиях... стараюсь держать себя в руках, но перед глазами стоит тот нож в крови - видение прошлого или будущего? Сама же думаю только о исполнении своих фантазий. Он покупает шампанское...
***
Чей-то крик приводит меня в чувство... Бетонный пол, полумрак... Шампанское было слишком крепким...
- Ну, как тебе это место? На мой вкус, вполне подошло бы для романтического свидания...
- Мне наплевать на твой вкус!
Что такое? Я даже встать не могу... Мой меч недалеко, но и последний друг предал меня... Мой враг стоит надо мной... Лунный свет блеснул на клинке его меча... Луна. У нее такой же стальной цвет, как у клетки, созданной моим прошлым... А луну я всегда любила... Бредовая мысль. Мне вдруг становится страшно... по-настоящему страшно... Больше невозможно. Даже сталь имеет свой предел прочности, а душа - тем более. Пусть. Я гляжу на его меч... сейчас... все.

"Первый вызов"

- Выносите умерших! Выносите умерших! – раздавалось на улицах. Беда пришла в город – чума забирала всех, невзирая ни на что, и бедняков, и богатеев, и праведников, и отъявленных грешников... Люди в черных балахонах еле успевали складывать трупы на телеги и сжигать их. Всем этим пользовались всякие мошенники, обманщики и воры, умножая и без того великое людское горе.
Стройная темноволосая девушка осторожно скользнула в приоткрытую дверь одного из домов, вскоре появившись снова, пряча в складках платья украденный хлеб. Но она не осталась незамеченной, как полагала...
- Она была в чумном доме! Убейте ее! Кладите на телегу с остальными... Вперед! – и скорбная процессия поехала дальше, наполняя улицы скрипом тяжелой телеги, вселяя ужас в души немногих живых...
- Стойте! – дорогу процессии преградила всадница. Ее волосы цвета спелой пшеницы развевались по ветру, лицо было суровым, но глаза сочувственно улыбались. Меч ее был обнажен.
- Отдайте мне ее! – всадница показала мечом на убитую воровку.
- Зачем она тебе? Тоже хочешь умереть от чумы? – издевательски засмеялся один из сопровождающих.
- Отдайте! Иначе умрете самой страшной смертью, которую только сможете вообразить! – всадница прикоснулась острием клинка к подбородку шутника.
- Да забирай, если так надо, и без нее много падали! – и телега покатила дальше, оставив на дороге всадницу с трупом воровки.
***
Легкие занавеси чуть колыхались, полумрак навевал ощущение покоя... На кровати лежала та самая воровка, а всадница сидела рядом и ждала. Вдруг тело воровки изогнулось, по нему пробежала крупная дрожь, раздался гортанный крик, и она резко открыла глаза...
- Что случилось? Где я?
- Ты в моем замке. Как тебя зовут?
- Аманда.
- А я Ребекка. Не бойся, здесь тебе ничего не грозит.
- Ну да, как же... – Аманда сжалась в комочек.
- Не бойся, - снова повторила Ребекка, - тебе еще многое нужно узнать...
***
Аманда долго жила в замке Ребекки. Та учила ее сражаться на мечах, и вскоре Аманда стала делать успехи – ее меч сверкал, как солнце и стал быстр, как молния. Иногда они, наоборот, подолгу беседовали, и в беседах этих заключалась великая мудрость.
- Знаешь, какая одна из самых главных наук? – спросила однажды Ребекка.
- Умение выжить?
- Не только.
- То, что написано в твоих книгах?
- И это еще не все.
- Не понимаю...
- Умение нравиться. Ты – женщина и в этом твоя сила.
***
Но однажды...
- Я очень боюсь... – вид Аманды говорил сам за себя.
- Что случилось?
- Меня преследует вон тот мужчина...
Ребекка посмотрела туда, куда показывала Аманда.
- Помнишь, чему я тебя учила? Иди к нему, назначь время и место для поединка.
- Я боюсь...
- Запомни: если ты будешь подавлять страх, он будет только увеличиваться, и вскоре ты не сможешь жить под его тяжестью, - Ребекка улыбнулась и добавила:
- Теперь ты многое знаешь, ты стала сильной и можешь быть самостоятельной. Иди и прими вызов.

"Один вопрос"

... Дождь шел стеной, заливая окрестности... Попрятались все... Немногие оказавшиеся на улице стремились убраться поскорее домой. Я, как обычно, торчала дома за компом, погрузившись в фантазии, на этот раз - на довольно фантастическую тему - о чем можно спросить бессмертного? Тем более старейшего бессмертного? О смысле жизни? Но зачем? Подойдет ли мне его ответ, если он и ответит на такой банальный вопрос? Я думаю, нет, ведь эту проблему каждый решает сам... В голову приходят странные вещи, начиная от Клеопатры и заканчивая рок-концертами, на которых мне так и не удалось побывать по не зависящим от меня причинам... а еще всякая всячина типа древних философских споров, которую можно разобрать только после литра водки. Оно мне надо, копья ломать? Встречи со знаменитостями - ну, это опять банально... Вера? Это поинтереснее... Но так просто об этом не спросишь. Нет, не то... Человеческая натура. Вот. Это интересно и практично. Было бы здорово чему-нибудь научиться у такого человека...

...И вот с такими бредовыми мыслями я вылезла наконец из-за компьютера, обнаружив, что давно подъела последние крошки хлеба. Выглянула в окно... Дождь хлестал второй день, идти не хотелось... Я оглядела комнату... В ней царил полный разгром... Недочитанные книжки валялись в разобранной кровати, джинсы почему-то отдыхали на полу, немытая чашка гордо возвышалась на столе над грудой всяких бумажек... Погода не располагала к прогулкам, но мыши в холодильнике заставили меня вылезти на улицу. Дождь прекращаться явно не собирался... Впрочем, я люблю дождь. Я люблю гулять под дождем (конечно, если есть зонтик). Я шла по улице, поглядывая на мокрые кусты, на пузыри в лужах и несчастных прохожих и попутно отмечая, как одеты женщины и хороши ли проходящие мимо мужчины... Некоторые были даже очень хороши... Например, вон тот, в длинном черном плаще... Интересный профиль... Ага, он идет к тому же магазину, куда я хотела... Отлично... Я прибавила шаг. И споткнулась о порожек перед магазином, выронив зонт и сумку. Волосы сразу же намокли. Я подняла свои вещи, столкнувшись взглядом с тем самым мужчиной.
- Разрешите? - улыбнулся он, раскрыв дверь. Я почувствовала себя немного неловко...
- Спасибо, - тоже улыбнулась я, - ужасная погода, верно?

"О будущем"

- Дункан, как думаешь, что день грядущий нам готовит?
- Тебе виднее, ведь ты сама строишь свою судьбу.
- Я теоретически...
- Лучше реально подумай, как будешь жить дальше.
***
- Мистер Доусон, что день грядущий нам готовит?
- У тебя какие-то планы?
- Нет, я так, в общем...
- Ну ладно. Будет нужен совет или помощь - обращайся.
***
- Ричи, а что день грядущий нам готовит?
- Что?
- Что с нами будет, говорю...
- А-а... Понятия не имею. Хочешь, покажу свой байк? Правда, клевый!
***
- Аманда, как скажешь, что день грядущий нам готовит?
- Не будь такой серьезной! В жизни столько удовольствий, что невозможно пройти мимо - только выбирай!
***
- Митос, можно спросить? Что день грядущий нам готовит?
- Увлекаешься поэзией? Ничего, это пройдет. У меня тоже был такой период.
- Да нет, я просто хочу спросить...
- Зачем тебе мои теории? В любой умной книжке целая куча ответов! А будущее - кто его знает, что будет?
***
- Кассандра, скажи пожалуйста, что день грядущий нам готовит?
- Сейчас сосредоточусь... секундочку... слушай. Нас ждет....

«Иллюзия»

 
-Дункан, приезжай... - голос Аманды беспомощно прерывался.
-Что случилось? - почти кричал МакЛауд в телефонную трубку. Наверняка она вляпалась в какую-нибудь историю! Никак она не может без этого! А может быть, ее кто-то преследует, как тогда... МакЛауд вспомнил историю со Стивеном Кином и как тогда Аманда позвонила... И голос был точно такой же... И за окном поздний вечер... Почти как тогда. Наверняка ей нужна помощь... От этой мысли тревога резко сжала сердце. Нужно ей помочь, раз она постоянно во что-нибудь ввязывается.
-Ты где? - спросил МакЛауд уже спокойнее. Если что-то случилось, если ты в опасности - я еду!
-Пожалуйста...
Пока МакЛауд ехал, его не отпускало какое-то странное предчувствие. Но если она так просит... И вот гостиница. Наконец, он стучится в двери... Они распахиваются, и удивленному взору МакЛауда предстает Аманда в роскошном вечернем платье.
-Я думал, тебе грозит опасность... - слова застревали в горле.
- Да, Дункан, мне грозит опасность... провести такой прекрасный вечер в полном одиночестве, - с кокетливой грустью вздохнула Аманда.
-Я думал о другом, - проворчал МакЛауд.
-О, так ты переживал? Ты мне не рад? - руки Аманды легли на его плечи, легкий аромат духов кружил голову...
-Рад, конечно, - МакЛауд хмуро улыбнулся, растерянно огляделся вокруг... Свечи, стол, поблескивающий изысканной сервировкой...
-Милый, ну что ты себе насочинял? Это всего лишь иллюзия! Дункан, нас ждет изысканный вечер! Не нужно быть таким серьезным, - притворно надулась Аманда, прошла к столу, - смотри, сколько здесь всего!
МакЛауд резко скинул плащ, бросил его на тумбочку. "И что, ради этого она вытащила меня..." - и не только это хотелось ему сказать, припомнить, наконец, все авантюры, в которые она его втягивала...
-Дункан, расслабься! Мы живем здесь и сейчас. Вечер пройдет и не вернется, так зачем его терять?
В душе МакЛауда боролись злость, возмущение, недоумение и радость и он, глядя на невинно-виноватую улыбку Аманды, сказал совсем не то, что просилось изначально:
-Ну почему ты всегда умеешь меня уговорить? Почему я позволяю это тебе?
-Потому что тебе это нравится!
-Ты что-то задумала. Ты ведь что-то задумала, почему это вдруг?
-Дункан, давай не портить праздник! - ослепительная улыбка Аманды растопила последние сомнения.
-Вечер действительно великолепен, так давай не будем терять времени! - страстный поцелуй был красноречивым ответом, обещавшим, что вечер пройдет не зря...

«Желание смерти»

Мелодия лилась, как ручеек, рассыпаясь прозрачными брызгами, снова собиралась в бурный поток, захватывавший сердца слушателей, как вода - легкий прутик. Музыка выжимала слезы, звала за собой, влекла в неведомые дали, поднимала в небо и разбивала об землю... Нежность, любовь, страсть, жажда жизни струились между тонкими пальцами девушки, сидевшей за роялем, и невозможно было поверить, что это она играет - казалось, что музыка принадлежит какому-то другому миру... такому прекрасному... куда лишь на секунду позволено заглянуть... Но музыка закончилась, растворившись в воздухе.
- Браво! - шум аплодисментов затопил концертный зал, - Браво, Клаудия!
...Этого больше никогда не будет. Невозможно... Тяжкий вздох. В музыке была вся ее жизнь, музыкой она выражала все, что чувствовала... Но не теперь. Клаудия подошла к роялю, приготовившись играть, но руки тяжело упали на клавиши, рояль застонал... Клаудия вздрогнула. Что же случилось, почему? Она посмотрела на свои пальцы... Они как будто окрасились кровью на секунду, и тут Клаудия поняла. Она всегда выражала любовь, жизнь музыкой... А вчера она убила человека. И теперь она должна это делать - ей нужно защищаться. Вот и вчера... Как ей повезло, Клаудия сама не поняла.
...После концерта к ней подошел мужчина.
- Клаудия Жардин? Это вы, это ведь действительно вы? - в словах мужчины читалось напряженное волнение.
- Да, - Клаудия приготовилась было выслушать обычные комплименты.
- Я ненавижу тебя! - прошипел мужчина.
- Уходите! Я позову охрану!
- Ну да, конечно... Слушай, я мечтал стать пианистом, я пытался научиться, но не смог! Не смог добиться того, что смогла ты! Я тебя ненавижу...
...Воспоминание об этих словах причиняло боль... Как будто душу вымазали грязью...
... Как прошел вечер, как она добралась домой, Клаудия не помнила. И вот теперь стояла перед роялем, смотрела на клавиши и ничего не видела. Ничего - ни солнца за окном, ни цветов, стоящих на рояле... только пустоту, заполнившую душу. Зачем же теперь жить, если в ней нет того, что восхищало многих - жизни? Есть только это тело и отяжелевшие руки, не желающие слушаться. Пальцы дрожали. Клаудия заплакала - зачем ей вечность, если она не может делать то, что желает ее сердце? Если ее музыка неверна, искажена болью? Если бы можно было умереть... можно. Только для этого придется кого-то просить. Но кого? Дункан? Нет, он никогда не выполнит такую просьбу, а больше она никого не знает. Отчаяние было таково, что впору было просить первого встречного... нет, конечно же. Тут Клаудия вспомнила обаятельного молодого человека, с которым виделась тогда в баре. Как его звали? Адам? Да, нужно ему позвонить... Нет, лучше сразу приехать. Она не сможет сказать по телефону того, что собиралась.
- Адам? - Клаудия все-таки позвонила, - это Клаудия Жардин, помнишь, мы виделись...
- Да.
- Я хочу с тобой поговорить. Лично.
...Митос смотрел на взволнованную девушку, не понимая, что ей нужно. Казалось, она сейчас заплачет.
-Так о чем ты хотела поговорить?
Клаудия никак не решалась сказать... Наконец, сцепив пальцы, напряглась и выдала все на одном дыхании.
- Ты понимаешь, чего просишь?
- Да, я все понимаю. Как я могу жить, убивая? Как я могу жить, если этой самой жизни во мне нет?!
- Знаешь, давай я лучше позвоню Маку, он заберет тебя, и там уж решайте сами, что делать.
- Нет! Не надо! Не надо звонить Дункану! - Клаудия выдохнула с мольбой эти слова, - пусть он ничего не знает! Для него я просто уеду. Ему будет больно! Я не могу причинять боль людям! И не могу убивать. Лучше убей меня! Я никого не знаю, кроме тебя и Дункана... - Клаудия бессильно рухнула в кресло.
Митос задумчиво смотрел на нее, подбирая слова...
-Знаешь, моя девушка недавно умерла... Она, возможно, была бы рада твоему дару...
-Так почему он не достался ей? Мне он не нужен!
Нет... Утешения здесь не помогут... Здесь надо действовать иначе...
-Что же мне делать? Я больше так не могу!
Митос прошелся по комнате, остановился у книжного шкафа, посмотрел на изученные вдоль и поперек корешки книг. Чьи-то мысли, чьи-то чувства, выраженные в словах...
-Для чего ты играешь?
-Что? - Клаудия явно не ожидала этого вопроса.
-Для чего? Зачем это тебе нужно?
-Не знаю... Я не могу без музыки. В музыке - моя душа, моя жизнь...
-Я хочу тебя попросить кое о чем... Сыграй для меня!
-Я не могу...
-Можешь.
Сидя за роялем, Клаудия почувствовала страх... Она же не может... Прикоснулась к клавишам и отдернула руки как от огня. Но внимательный взгляд ее нового знакомого не давал просто так встать и уйти.
-Смелее! Я хочу слышать твою музыку.
-Музыки больше нет, она умерла. В ней было столько жизни, любви... Ничего теперь нет.
-Твоя музыка похожа на мою девушку, Алексу... Она была полна любви и жизни, но знала, что скоро умрет...
Клаудия вопросительно посмотрела, и Митос продолжил рассказ:
-Она была неизлечимо больна... Ничего нельзя было сделать. Я показал ей мир, взяв в путешествие... Но она быстро угасла...
-Как же можно так жить? - вырвалось у Клаудии, - зная, что скоро умрешь...
-А сыграй для меня мелодию смерти! Твоя музыка была полна жизни... Но ведь смерть - ее часть. Смерть, жизнь, любовь, музыка - все это части одного целого.
Клаудия не понимала. Выразить смерть? Как ее можно выразить? Видно, она произнесла это вслух...
-Не знаю. Но знаю, что смерть не только убивает. Она может изменить до неузнаваемости, может дать новую жизнь. Играй!
Клаудия прикоснулась к клавишам. Мелодия прерывалась, обволакивала туманом, останавливалась... снова начиналась... Полузабытая музыка несмело наполняла комнату...
- Говори.
- Что? - Клаудия удивилась.
- Что произошло? Что заставило тебя принять это решение? Говори и играй!
- Я убила человека... - рояль вскрикнул под пальцами Клаудии, - я не хотела, я боялась, что он убьет меня... Я вырывалась... Мы задели зеркало... Оно упало и разбилось... осколок... И он... Я не хотела! - рояль стонал и плакал, замирал и снова принимался кричать.
- А сейчас ты хочешь умереть?
Клаудия резко обернулась, мелодия погасла.
- Играй!
Она несмело продолжила...
- Сейчас, прямо сейчас ты хочешь умереть? Ты все еще хочешь, чтоб я убил тебя? Отвечай честно!
- Сейчас - нет. Какие красивые цветы... - вдруг произнесла Клаудия, - я всегда любила желтые орхидеи...
Она удивилась сама себе - при чем здесь цветы? Внутри что-то словно разорвалось и хлынуло новой мелодией - сильной, страстной, полной жизни...
-Между прочим, сегодня прекрасный день.
- Да... солнце... - Клаудия обессилено улыбнулась. Мелодия завершилась гармоничным, выверенным аккордом, ни разу не прервавшись.
- Браво, Клаудия! - похвалил ее Митос, - так ты передумала умирать? Пригласи Мака на концерт - он придет с радостью.
- А ты?
- Не знаю, если смогу... - и уже у дверей Митос обернулся и сказал:
- Знаешь, не зови смерть. Когда-нибудь она может и прийти...

"Цвета воспоминаний или Memento mori"

Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за – ваша честь и мое бесчестье...

 
- Хочешь правды? Да! Мне нравилось убивать! Я был самой Смертью!
- Нашей дружбе конец!
Напыщенный индюк! Хочешь – так получи! А он взял и поверил. Нет, конечно, нельзя сказать, что все это ложь... Да, он был Смертью, он убивал, да, но... За чистую монету все принимать тоже не следует. Но уж очень достал своей правильностью. Окровавленные мечи, замутненные в агонии глаза жертвы... Стоит ли верить каждому слову?

1.Цвет красный. Прошлое.
И почти из засады навстречу луне
Поднимаются всадники в тусклой броне...
...Всадники неслись по пустыне, стремительные, как молнии, разгоряченные предвкушением битвы, песок вздымался из-под копыт их коней. И там, где они побывали, не оставалось ничего. Только ветер, поющий песню смерти...
Они встретили в пустыне одинокого человека в лохмотьях. Он не испугался, как остальные, глядя в их лица-маски.
- Что у тебя есть ценного, старик?
- Да есть ли у него что-то ценное? – все громко загоготали, - погоди, что это? Очень уж он в это вцепился...
Всадники заметили в руках старика свиток.
- Дай сюда!
- Помилуйте! Это все, что у меня есть...
- Так значит, у тебя все-таки что-то есть? – презрительный смех был ответом.
- Погоди, Кронос, дай я с ним поговорю, - сказал Митос и уже спокойно обратился к старику:
- Я не сказал, что мы у тебя это возьмем. Просто дай посмотреть.
Старик робко протянул свиток.
- Это твое? Так ты умеешь писать, старик?
- Да, - тихо ответил старик, по-детски любопытно и бесстрашно глядя на собеседника.
- Может быть, я тебя обманул, – Митос направил на него меч, - ты не боишься умереть?
- Нет, я не боюсь смерти, мой путь уже закончен.
- Держи. Пожалуй, это не совсем так, - Митос вернул свиток. Странно глядеть в глаза человека, который тебя не боится, не умоляет о пощаде, а только внимательно смотрит, как будто проникает в душу... Странный старик. Митос убрал меч.
- Почему ты его не убил?
- Он не достоин нашего внимания. Надеюсь, скоро нам встретится что-нибудь получше.
- Ты прав, брат! Вперед!

 2. Цвет стальной. Ложная клятва.
Клятвы слова против воли прошепчут губы...
-Сейчас другое время... Мы изменились... – собственно, Митос и не надеялся, что Кронос его поймет - азарт в его глазах не оставлял сомнений.
- Говори за себя. Такое забыть невозможно... Это опьянение властью, силой... - в его руке сверкнул нож, - помнишь, как мы клялись на крови?
Митос смотрел, как Кронос режет ладонь, как течет кровь... И картины былого оживали... Он вдруг понял, что снова чувствует на губах ту ухмылку... Смерть... Забытое имя. Многое забыто, и о многом придется снова вспомнить. Да, это было, и никуда не деться от этого. Кронос передал нож ему.
- Докажи, что ты все еще мой брат!
Митос проделал то же самое. Руки соединились, кровь смешалась. Братья... Но по-прежнему ли?
- Ну что, докажешь свою верность брату? - ухмыльнулся Кронос.
- Что ты хочешь?
- Увидеть, что в тебе по-прежнему есть тот огонь. Увидеть саму Смерть. Убей для меня. Я слышал, ты знаешься с этим Горцем, с МакЛаудом... И якобы он даже твой друг. У Смерти не может быть друзей. Докажи, что в тебе осталось что-то прежнее - убей его, убей своего друга. Даю тебе срок до завтрашнего вечера. Да, передай ему привет от Эль Гато. Он поймет, о чем я.
* * *
- Ты на стороне победителя?
- Да, МакЛауд, я всегда на стороне победителя.

 
3. Цвет страсти. Кассандра. 
Вы ненавидите меня так страстно,
В полшаге стоя от любви...

 
- Я Митос, а ты – моя рабыня.
Ответом ему было презрение. Смелая... С такой даже интереснее.
- Я буду убивать тебя, пока не приручу!
Но этого не потребовалось – девчонка оказалась смекалистой и быстро сообразила, что к чему. Правда, потом она влюбилась и стала скучной, и когда Кронос предложил поделиться наконец-то добычей, Митос не возразил. Пусть. Когда же она сбежала, все стало как-то... Видимо, он тоже привязался к ней. Нельзя больше этого допускать.
* * *
- Как насчет Кассандры, Митос?
- Одно из тысячи сожалений... Одно из тысячи...
Сожаление? Он и правда изменился... Всадник Смерть ни о чем ни жалел. Какое бы он ни принял решение, оно было окончательным. Впервые он почувствовал сожаление, когда увидел, как девчонка убегает в ночь. Возможно, так было лучше... У Смерти не должно быть ни друзей, ни привязанностей, ни тем более любви. Так почему же он ее спас? Почему помешал ее поединку с Кроносом? Пусть бы тот прикончил ее. Какое бы дело до одной из тысячи?
- У тебя просто стокгольмский синдром. Так бывает.
Кассандра только усмехнулась. Неужели она все еще ненавидит его? Да, до сих пор... За что? Да это же просто смешно! Сколько можно? Может, нужно дать прошлому уйти? А он сам? Нужно ли обманывать себя? Принять и отпустить. Да, он это умеет. Столько раз это было... Столько жизней, прожитых одним человеком... Но именно Всадник Смерть просыпается в нем, иронизирует, насмехается над окружающим миром.
- Иногда заложники влюбляются в своих похитителей.
Но, глядя в ее ядовитые зеленые глаза, добавил про себя: «возможно, и наоборот». Конечно же, об этом никто не узнает. А может быть, девчонка уже тогда умела подчинять своей воле? Ядовитые глаза гипнотизировали, возвращали в прошлое...

4.Цвет бордовый. Конец легенды.
А ты на годы и века забудешь вкус, и цвет, и запах
Всего, что есть в переплетениях дня...

 
- Теперь мы снова вместе! Четыре Всадника Апокалипсиса!
Невозможно. Этого не будет. Все давно забыто... Забыто? Неважно. Не надо обманывать хотя бы себя - этого не будет.
Вот и все... Вспышки молний... все кончено.
А Кассандра?.. Откажется ли она от своей мести? Откажется ли после всего – ведь Всадников больше нет? Неизвестно... Это было бы не похоже на нее... Он так и не отпустил прошлое, несмотря на все эти слова о том, что изменился. Да, это так, почти забытое время, но... Смерть – и Жизнь. Мгновение – и Вечность. Такое нельзя забыть окончательно, нельзя отринуть. Он по-прежнему носит маску...
Всадник Смерть будет жить только в иронической ухмылке, возникающей иногда по старой памяти, только в циничных шутках. И никак иначе. Но будет лучше, если их с Кассандрой пути никогда не пересекутся.
Прошлое останется в прошлом. То время, четверо Всадников, четверо братьев...
- Мы были братьями... По всему, кроме рождения. Понимаешь?

5.Цвет ночи. Продолжение следует...
Я назад не оглянусь, от судьбы свободный...
Голые ветви деревьев, похожие на вскинутые вверх руки, расчертили небо ломаными линиями. Что бывает после того, как в кино одинокий герой уходит в ночь? А что теперь? Пустота и эхо шагов... Но жизнь продолжается, только как? Митос шел по темной улице. Пустота и наполненность, сожаление и радость... Не имеет значения, услышишь ты теплое "спасибо за все", сухое "пока" или вообще ничего. Пустота от этого не изменится, и эхо шагов не станет тише.
Многое было и еще большее ожидалось, но что с того? Все кончено, и теперь будет что-то совсем иное, и только ветви деревьев режут эту пустоту. Воспоминания привычно спрессовываются, складывается книжными страницами, на которых нет, и не может быть номеров. И вот идешь ты по ночной улице, и в памяти возникают лица людей, которых ты знал еще вчера, и подумать даже не мог... Слова в воспоминаниях сливаются в непонятный гул, и невозможно что-либо разобрать... Перевернута очередная страница. Что написано на следующей? Неизвестно.
Жизнелюбие - странная штука. Огонь гас, но вспыхивал снова. Ты можешь говорить все, что угодно, но разве можно доверять словам? Все равно нет ничего интересней того, что тебя окружает, ведь самые простые вещи - они же и самые сложные и самые мудрые. Ты живешь - и это уже хорошо, ты можешь впитывать холодный воздух, видеть графичные изломы ветвей, и самое главное - тебе все еще что-то интересно... А значит, все только начинается!

P.S.Все эпиграфы - из песен Канцлера Ги.

"Помнящая"

Когда она появилась здесь, никто уже, казалось, не помнил. Многие думали, она была всегда, но это не так... В тот день падал снег, но не тот красивый, приятный сердцу и глазам, а жёсткий, колючий, сопровождаемый завыванием ветра. Ветер и привёл её. Позже, отогревшись, она рассказала, что её заставило отправиться в путь в такое время...
- Но куда? Ветер ещё не утих. Оставайся у нас!
- Не могу... Нет, спасибо вам, но я не могу ждать!
Она всё-таки осталась.
* * *
Никто никогда не смог бы угадать, кем была эта девушка. Как тень, неслышно скользящая мимо вас... Она была иной. Но какой, никто не понимал. Она помнила многое... Жизнь и смерть, любовь и ненависть, радость и боль... Их она хранила. Тщательно собранные, облеченные в слова или образы, или в нечто неуловимое, что нельзя потрогать, но можно почувствовать...
* * *
Никто в этих краях не знал ее имени, никто не понимал, чьего она рода-племени, но все знали, что ей ведомы все тайны. С поклоном к ней приходили самые мудрые люди в селении, с трудом признавая свое бессилие, и никому она не отказывала, умножая их славу. Только иногда, когда всходила в небе полная луна, смотрела она на её лик и плакала:
- Неужели мне суждено быть одной, как тебе?... За что? - и не получала ответов, ибо кто мог их дать? Она была последней, помнящей все, чему когда-то учили её мудрейшие люди её рода. Но их больше нет... Никого нет... Они живы только в её памяти.
* * *
- Мы будем вместе? --- она посмотрела в глаза любимого. Его взгляд был тёплым, как солнечный луч, прикасающийся к коже. И таким же тёплым и нежным, как взгляд, были его пальцы, поглаживающие её руку.
- Навсегда, любимая. Пока мы живы, мы вместе, - эти слова и мягкий звук его голоса заставлял биться её сердце ещё сильнее, а душу – томиться от наслаждения.
- Когда наступит полная луна, мы соединим свои судьбы, мы будем одним... До самой смерти...
* * *
«До самой смерти...» - эти слова эхом звучали в её памяти. Лицо его давно стёрлось из памяти, и голос... Но теплота взгляда, мягкость и нежность последнего прикосновения... Кто бы знал, что оно станет последним? Если бы можно все было исправить... Она хранила многие знания своего рода, но даже она не могла вернуть счастливые минуты. Вернуть иначе, чем в мучительных снах... Ещё более мучительных от того, что просыпалась она одна, и только пение птиц услаждало её слух. Остальное же отзывалось жгучей болью. Смерть... Разорение её родины и многое, многое другое, о чём она никогда никому не расскажет. То, что изменило всю её жизнь... Нет... Она не признается даже себе. Жгучая ненависть опаляла душу. Ненависть к вырвавшим её из привычного мира, лишившим её любви... Лишившим её слишком многого. Такое нельзя забыть. И она не забудет. Она сохранит их всех в своем сердце и когда-нибудь она заставит страдать тех, кто причинил ей такую боль. О, она уничтожит их... А перед этим... Перед этим она заставит их страдать так, как не страдала сама...
* * *
Но проходило время... Люди забыли к ней дорогу. Они больше не приходили за советами, и стало совсем одиноко... Только однажды какой-то мальчик, охотившийся на волка, вышел к её дому...
- Ты красивая! - сказал он, и слова эти обожгли её сердце, возродив в памяти образ любимого.
- Что ты сказал? Повтори!
- Ты красивая, - повторил мальчик и улыбнулся.
* * *
Прошло много времени, мир стал иным, и она уже готова была смириться с тем, что не суждено ей отомстить... А так хотелось... Сколько времени желание мести сжигало её душу. Она уже потеряла надежду, но случайная встреча возродила воспоминания, всколыхнула старую боль. Она была близка к исполнению своей мечты, была так близка... Но...
- Я хочу, чтобы он жил! – она не могла поверить этим словам... Но эти слова были правдой, и она не смогла перечить тому, кто был ей дорог, сделав величайший подарок, какой только возможен – даровала жизнь бывшему врагу.
- Судьба вернёт тебе мою боль, - прошептала она одними губами, - она всегда воздаёт за содеянное. Ты ещё поймёшь меня...
* * *
Пройдёт время, и мир изменится ещё много раз, но одно останется неизменным – память. В её снах по-прежнему будут жить те, кого она когда-то любила... Она - помнящая... О любви и о боли, о жизни и о смерти, обо всём. Она больше не будет мстить... Это сделает жизнь.

Рождение для вечности

Что такое День Рождения? Это день, когда ты появился на свет, скажут одни. Это день, когда ты получаешь подарки и веселишься, скажут другие. Кто-то печально вздохнет, ведь прошел еще один год... А значит, смерть подбирается все ближе... Претендующие на оригинальность скажут что-то про личный Новый Год, про новую жизнь и тому подобное... Так вот: все это неправда. Что же такое настоящий День Рождения?
   Многие дни превращаются в туманную пелену, но этот я не забуду никогда. Смерть и Рождение. Рождение и Смерть. Связанные неразрывно болью и удивлением, что ты все еще здесь. Смерть твоей прошлой жизни и Рождение для Вечности. Вечность... тягучее слово, пахнущее пылью. Для кого-то мгновение – это вечность, а для других и вечность мгновение...
   Да, о чем я? О Рождении для Вечности. Было это давно, но я никогда не смогу стереть тот день из памяти. Опасные были времена и люди были недоверчивы, особенно к таким, как я – бродягам без роду-племени. Когда я пытаюсь вспоминать те времена, перед глазами встает пыльная дорога и огни селения вдалеке. И больше ничего. Бесконечно долгая дорога. В этот раз мне  повезло прибиться к торговцам, направляющимся в столицу, мне хотелось покончить-таки с бродячей жизнью, хотелось иметь свой дом, и чтобы уютно потрескивал огонь в очаге, у которого собралась вся моя большая семья...
   Опять я отвлекаюсь... На нас напали разбойники. Нам говорили, что этот путь опасен, но он был короче, а значит, можно было быстрее продать товар и побольше заработать, и мы рискнули... Этот ужас я не забуду никогда. Когда ты просыпаешься от жуткой боли, а вокруг тебя все мертвы и ты ничего не понимаешь... Растерянно мечешься, но это ничего не меняет. Это потом уж стало все понятно – нашелся-таки учитель, не побрезговавший рассказать такому, как я, о бессмертии и правилах... И о том, что остаться должен только один.
Одиночество... Та моя мечта так и не исполнилась... Какая может быть семья при постоянной возможности потерять голову? У меня не будет продолжения в детях, только тягучее одиночество... И какой смысл мне праздновать то, что когда-то вызвало ужас? И все-таки что-то заставляет меня каждый Новый Год зажигать камин и, глядя на огонь, представлять, что моя семья рядом, просто они ушли в гости или по магазинам и вот-вот вернутся. Я знаю, что это неправда, но хочется верить. Я не помню даты своего Рождения для Вечности, и не хочу ее помнить, но в тот миг, когда весь мир отсчитывает начало нового года и новой жизни, я не могу не поддаться тем воспоминаниям. Я разжигаю камин, и мне кажется, что вот-вот... Но ничего не происходит. Какой смысл праздновать Рождение, если оно является Смертью? Огонь в камине тихо потрескивает, а перед моими глазами проходит вся моя жизнь, реальная и та, о которой мечталось... В который уж раз?