|
Часть пятая ФАНТАЗИИ, МЕЧТЫ И ПЛАНЫ
Глава 13. ТРИ СЮРПРИЗА
Но вещи есть, действительность которых Прекрасней лучших вымыслов людских, Пленительней, чем всех фантазий ворох... (Байрон. «Паломничество Чайлд Гарольда»)
Наконец Сара нашла ту идеальную жизнь, о которой втайне давно мечтала. Жизнь ее складывалась теперь из работы, доставлявшей радость. Она отвела ей утренние часы, когда леди Эмили еще спала и в доме стояла особая, рабочая тишина. Миссис Хинчли хлопотала на кухне, готовя завтрак, Томас возился в саду, подрезая прошлогодние побеги. Сара садилась за стол у открытого окна и сочиняла роман, записывая своим каллиграфическим почерком главу за главой. Писалось ей легко. Затруднения возникали из-за плохого знания света, но леди Эмили всегда готова была посплетничать и стала для Сары неиссякаемым источником историй о неравных браках и светских скандалах. За столом во время обеда леди Эмили демонстрировала чудеса, одновременно с аппетитом поглощая стряпню миссис Хинчли и продолжая нескончаемый разговор о светском обществе, которое знала как свои пять пальцев. Слушая ее, Сара все больше убеждалась: ей самой это общество не нравится настолько, что стоит держаться от него подальше. Пусть оно живет, подчиняясь своим странным, порой глупым, порой жестоким правилам, а она, Сара, будет жить так, как ей живется сейчас: легко и просто, в мире своих фантазий, в работе, приносящей радость от осознания своего умения создавать из фантазий реальные истории жизни многих людей. В это время она даже забывала о своей постоянной печали из-за безвременной смерти брата и о беспокойстве, вызванном долгим отсутствием известий от Кэтрин и Николаса Фредли. Как ни странно, отвлекал Сару от беспокойства за судьбу дорогих людей ее новый знакомый. Александр Невилл навещал их с леди Эмили с завидным постоянством, всегда под различными и благовидными предлогами, которые мастерски выискивал, а порой просто изобретал. Третьего дня он занес Саре новую книжку стихов, вчера передал приглашение посмотреть на скачки, устроенные принцем, большим любителем быстрой езды и первоклассных упряжек... Сегодня он зашел с предложением полюбоваться новыми картинами, которые прибыли из Голландии и пополнили ту часть обширной коллекции, которая украшала брайтонский дом принца. Сара с удовольствием разговаривала с Невиллом о романе, который тот читал сразу же, как готова была очередная глава. Роман, похоже, увлек его, а Саре нравился тот интерес, который зажигался в его глазах, когда они обсуждали написанное. Иногда Саре даже казалось, что она видит в его взгляде уважение. Получить одобрение Александра Невилла стало для Сары главной задачей. Почему – она даже не думала, и если бы ее спросили, считает ли она его привлекательным, Сара затруднилась бы ответить сразу. Она не подвергала анализу свои чувства, ей просто нравилось разговаривать с ним, обсуждать свои мысли, взгляды на жизнь и общество и выяснять, что взгляды на жизнь у них во многом совпадают. Сара была знакома с Невиллом меньше месяца, поэтому не задумывалась, отчего ей так хорошо в его обществе. Единственной, с кем девушка отважилась бы об этом поговорить, была Кэтрин. Скорей бы уже она вернулась!
Кэтрин сидела в лодке, прижимая голову Анри к груди и ласково поглаживая по руке. Он храбрился, делая вид, что с ним все в порядке, но сквозь повязку, сооруженную из ее разорванной нижней юбки, проступило и расплывалось кровавое пятно. - Девочка, не создавай иллюзию, словно я уже попал в рай. После этого Англия покажется мне в лучшем случае чистилищем, - не переставая, ворчал слабым голосом Анри, словно боялся, что замолчать может уже навеки, - Проклятье, ну почему вы не оставили меня доживать положенные мне деньки в родных местах! Кто вас просил тащить француза и доброго католика в это преддверие ада! Бросили бы меня там в кустах, чтобы можно было посуху добраться до дому и отлежаться, прихлебывая винцо, как требует мой организм. - Не ворчи, старик, и не ври так нагло, - веселым тоном возразила Кэтрин, надеясь, что Анри не видит ее искаженного страхом лица, - Где это ты увидел доброго католика?! Да вы с Жеромом были самыми большими безбожниками Франции со смерти месье Вольтера. И ручаюсь, что, усевшись на нашей уютной кухне в Брайтоне, закрыв глаза и попробовав стряпни миссис Хинчли, ты не поймешь, где находишься: в Англии, в Руэ, или на небесах. Наша кухарка миссис Хинчли готовит в сто раз лучше, чем я. - Ну, что ж, это единственное счастливое известие. И не трещи, как сорока, пожалуй, я чуток сосну, пока мы болтаемся по Английской Луже. - Анри, мы уже почти доплыли до яхты, не засыпай, - тронул его за руку Фредли, - Тебя посмотрит врач, перевяжет, а потом уж будешь спать. - Надеюсь, что там найдется бутылочка виноградного самогона. Жаль переводить первоклассный коньяк, - пробормотал Анри, изо всех сил стараясь не потерять сознание и подняться на борт самостоятельно. Николас Фредли тревожно переглянулся с Домиником, сомневаясь, что правильно понял старика, и тот не имеет в виду обычную выпивку, - Доминик, дай слово, что не пожалеешь бутылочки на мои старые кости. Доминик наконец вспомнил, как Анри поливал его рану виноградной водкой. Сам-то он этого не помнил, валяясь в беспамятстве, но потом не раз слышал об этом от самого старика. Анри придерживался древнегреческих лекарских теорий и прочел все записки Гиппократа о пользе чистоты в лечении ран и благотворных влияниях омовений крепким вином. При помощи шевалье де Руэ он выучил даже древнегреческий, чтобы прочесть интересующие его трактаты. Пренебрежительно относясь к способностям местного эскулапа, себя шевалье доверял обычно только умению Анри. - Не беспокойся, я сама прослежу за твоим лечением, - успокоила Анри Кэтрин, вглядываясь в его побледневшее лицо, - С тобой все будет в порядке, клянусь. Только скорее бы попасть в Брайтон, - она беспомощно оглянулась на Фредли и тот ободряюще кивнул. Лодка приблизилась к яхте, каждую ночь дрейфующей в их ожидании вдоль французского побережья. Доминик и матросы с осторожностью подняли Анри на борт. Фредли помог Кэтрин, дал знак капитану, и незамедлительно яхта под всеми парусами направилась через пролив. Кэтрин не отходила от Анри, следя за его беспокойным сном, похожим на забытье. Она была благодарна Фредли, который расспросил Доминика и принес из капитанской каюты початую бутылку виски. Они вдвоем осмотрели рану на левом боку, к счастью оказавшуюся сквозной, и Фредли, не жалея, полил ее виски, а потом забинтовал. В это время Анри, от боли пришедший в себя, отчаянно ругался, припомнив даже немецкие и русские словечки, которыми обменивались когда-то в перепалках Кэтрин и Жером. Но вскоре силы окончательно оставили старика и он затих, утомленно прикрыв глаза. Фредли уговаривал Кэтрин пойти в свою каюту и отдохнуть, но потом просто остался сидеть с ней рядом у постели раненого. Они время от времени переговаривались шепотом о форте, Люсьене Шамбреле, которого Фредли хорошо знал как Колина Фентона, о Жиле Понсаре и его возможной смерти. В крохотной каюте, освещенной одной свечей, было уютно и располагало к откровенным признаниям. Но Кэтрин была озабочена только здоровьем Анри, что удерживало Фредли от рискованных тем. Наконец он решился рассказать о визите Сары, повлекшем за собой фатальные для Кэтрин последствия. - О, мне очень жаль, что естественный порыв так неправильно истолкован вашими законодателями нравственности. Бедная девочка и не подумала, что нужно оглядываться на «общество», которое своим любопытством к чужой жизни само нарушает все общепринятые нормы поведения, - печально покачала головой Кэтрин и призналась, - Я никогда этого не пойму. Фредли нисколько не удивило, что Кэтрин больше занимала судьба Сары, чем действия французского агента, воспользовавшегося сведениями об ее поездке во Францию. Это приключение для нее благополучно закончилось – и пока не стоит о нем больше думать. Крофорд еще успеет напомнить эту историю, и не раз. А вот воспользоваться случаем и поговорить с Кэтрин наедине ему очень хотелось: оказаться в такой подходящей обстановке вряд ли еще удастся. Поэтому он решил не терять возможности хоть слегка коснуться волнующих его вопросов. - Вам я по секрету скажу, что сразу же, как то диктуют правила, предложил жениться, чтобы прекратить сплетни. Но мисс Уайли категорически отказалась таким образом спасти свою репутацию. За это я уважаю ее все больше. Она не позволила мне из понятий чести совершить поступок, делающий нас несчастными: ведь я не смог бы дать ей семейного счастья и любви, каких она достойна. - «Страшен брак по принуждению», - тихонько процитировала Кэтрин и улыбнулась, - Это Эсхил, древнегреческий драматург. Насилие над душой страшно так же, как насилие над телом. Молодец, малышка, не забыла наши разговоры. Она становится мудрой маленькой женщиной, вы не находите? - Вы говорите это с гордостью матери, - отметил Фредли, - Я так благодарен ей за эту мудрость, она спасла меня, - он помедлил и со смущением признался, - Ведь я люблю другую женщину, и наш брак с Сарой был бы мучителен для меня. Хотя Джефферс может еще изменить решение. - Доминик... Да, вряд ли он будет руководствоваться чувствами и желаниями Сары. Я за это время убедилась, что его ум развит весьма однобоко, а его представления о женщинах далеки от истины и кажутся совершенно дремучими. Это напоминает мне впечатление от смеси глубокой философии древних греков и римлян и их ущербной морали: они обладали изощренным умом, но при этом исключали женщину из общественной жизни, заперли на женской половине дома и зачастую отказывали ей в способности разумно мыслить. Как могут сочетаться ум и предрассудки? Я так и не смогла убедить Доминика, что женщина, как и мужчина, имеет все права на свободу в своих мыслях и деятельности. По-моему, он не уверен, есть ли у нас такая же душа, как и у мужчин, - всплеснула руками Кэтрин и презрительно усмехнулась. - Я удивлен, что вам так не нравится Доминик Джефферс. Он выглядит так мужественно, храбр и, несомненно – обаятелен. Я думал, что, проведя с ним много времени, вы неизбежно увлечетесь. - Что? – удивленно воскликнула Кэтрин и покачала головой, - Это было бы странно. - А я боялся этого, - признался вдруг Фредли и под ее внимательным взглядом покраснел как мальчишка. На его счастье Анри беспокойно заворочался во сне и застонал, отвлекая внимание Кэтрин на себя. Фредли тихо вышел из каюты. Стоя у поручней, он думал о том, что в присутствии Кэтрин ведет себя как юнец на своем первом балу. Когда он последний раз краснел от смущения в обществе молодой женщины? И не вспомнить теперь. Скорей всего – никогда. Так не пора ли взять себя в руки и заняться делом? И он начал продумывать свои действия в первые часы в Брайтоне.
Сара вот уже третий день начинала с утренней прогулки верхом. Она не была любительницей быстрой скачки и с детства предпочитала ездить легкой рысью, любуясь окрестностями, или выезжать на берег к самой воде во время отлива. Она не была трусихой, но обладала трезвым умом и напрасно не рисковала, как старший брат, гоняясь среди прибрежных скал и подвергая опасности лошадь. Александр Невилл уговорил Сару составить ему по утрам компанию, и она пожертвовала частью драгоценного рабочего времени ради возможности поговорить с ним без недремлющей леди Эмили. Невил приводил ей покладистую лошадку, гнедую с белым пятном на лбу и чулочками на передних ногах, по кличке Кокетка. Сара сразу прониклась к ней симпатией и начинала встречу с угощения яблоком или морковкой, выпрошенными у миссис Хинчли. Кокетка мягкими бархатными губами осторожно брала с ладони подношение, вмиг съедала и благодарно толкала Сару под локоть, словно намекала, что не прочь получить еще. Сара смеялась и ласково трепала лошадку по морде. По ее желанию они ездили к берегу. Сара смотрела на воды Английского канала и думала о той земле, что скрывается за утренней дымкой. Кэтрин все не возвращалась, и Сара начинала ненавидеть эту невидимую и опасную Францию, от которой в ее короткой жизни были одни неприятности. Но в этот день Невилл решил отвлечь девушку от грустных мыслей и пригласить прокатиться по лондонской дороге. Беседовали они о высшем свете и его нравах, возвращались домой довольные удачной прогулкой. Невилл еще раз убедился, что Сара совершенно спокойно относится к титулам и связанным с ними преимуществам. Пожалуй, у него появился шанс не быть высмеянным, если рискнет когда-нибудь заговорить о будущем. А желание такое у Александра Невилла возникало все чаще, но он был убежден, что торопиться в таких вопросах не стоит. В конце концов, будущее – это вся жизнь. Хотя желание прожить ее с этой рыжей умницей становилось все определеннее. Невилл решил при случае поговорить об этом с леди Эмили. Еще издали Сара увидела остановившийся у дома незнакомый экипаж и пришпорила Кокетку. Из экипажа вышли какие-то оборванцы и засуетились, с помощью Томаса занося в дом старика, укутанного в одеяло. Подскакав к воротам, Сара, не дожидаясь помощи Невилла, спрыгнула с лошади, бросила ему поводья и заспешила следом. Невилл ничего не мог понять, но на всякий случай решил побыть рядом с Сарой, не оставляя ее одну. В холле, уперев руки в объемистые бока, обтянутые белым фартуком, стояла миссис Хинчли и наблюдала за происходящим. Заметив Сару, она воскликнула: - «Ну, что, дождались?!», и зашарила по карманам в поисках платка. Ничего не понимающие Сара и Невилл уставились вслед топающим по лестнице людям, а потом перевели взгляд на кухарку. И вдруг Сару осенило, она подпрыгнула на месте и закричала: - Это Кэтрин? Ну конечно, кто же еще может быть! - Господи, Боже мой! Ну, кто еще может так ввалиться в дом без предупреждения, да еще с оравой каких-то типов, одетых, как трубочисты. Пойду поставлю греть воду и готовить завтрак на всех. Счастье еще, что леди Эмили так рано не встает, а то с ней случился бы обморок.. Я отнесу ей завтрак в постель, - и миссис Хинчли величественно последовала в кухню. Сара не могла сразу решить, бежать ли за Кэтрин, или подождать ее в гостиной. Но потом с детской непосредственностью она махнула рукой на правила и бросилась вверх по лестнице. Невилл остался один и мерил шагами кабинет, пока сверху не раздался визг Сары. Не раздумывая, Невилл бросился на крики. То, что он увидел, взбежав по лестнице в холл, ошеломило. Прямо в дверях спальни Сара повисла на шее молодого оборванца и покрывала его лицо поцелуями. Еще один такой же дурно одетый человек, посмеиваясь, пытался вывести их за дверь, из которой всех энергично выталкивала растрепанная женщина, одетая в мужские панталоны от флотского костюма и рубашку, под которой с трудом угадывалась девичья фигура, такая она была громадная. Невилл не знал что и подумать. Кто эти люди, что делают в доме и почему Сара так вольно с ними обращается? Внезапно распахнулась еще одна дверь, пропуская рассерженную леди Эмили, которую ни свет, ни заря разбудил этот непозволительно громкий галдеж. Не разбирая, кто шумит, она скомандовала: «Тихо!» и оглядела нарушителей спокойствия, а потом заметила, запахивая розовый кружевной капот: - Я так и знала, что рано утром шуметь в доме можешь только ты, Николас! Где твои манеры? И почему эта девочка вновь забыла о приличиях? Ведь ее видит посторонний. Сара оглянулась с сияющей улыбкой и воскликнула: - Это не посторонний, это же Александр! Все удивленно уставились на смутившегося Невилла, а женщина в мужском костюме издала радостное восклицание и засмеялась. Порядок опять восстановила леди Эмили, не терпящим возражений тоном предложив всем разойтись, привести себя в порядок (при этом она оглядела костюмы прибывших и фыркнула) и встретиться а гостиной для объяснений. - Дамы и господа, предлагаю подчиниться. Спорить с моей тетушкой не осмеливается никто, - весело сказал Фредли и подхватил под руку Доминика. Все разошлись по спальням, оставив Невилла в ошеломлении. Единственное, о чем он мог сейчас думать – это о заявлении Сары, что он не посторонний. Это окрыляло и заставляло забыть о таких пустяках, как загадочная суета, появление неизвестных мужчин в доме и даже объятья и поцелуи с ними. Невилл сел на первый попавшийся стул в гостиной и стал терпеливо ждать, время от времени непроизвольно улыбаясь и прислушиваясь к торопливым шагам Томаса, таскавшего наверх ведра с горячей водой. Наконец в комнату вошли, обнявшись, две девушки. Сара прижималась к незнакомке, которая, сняв нелепую мужскую одежду, оказалась очаровательной молодой женщиной в изящном платье и с гладко зачесанными волосами, из которых время от времени выбивались кудрявые пряди странного цвета. Каштановые у корней, они на концах были огненно рыжими, словно их покрасили. Невилл недоверчиво хмыкнул. Она актриса? - Мадам де Руэ, разрешите вам представить Александра Невилла, моего друга и советчика. Александр, это моя Кэтрин! – светясь от счастья, провозгласила Сара, - Кроме себя самой она привезла мне еще один, самый чудесный сюрприз из Франции! - Томас пошел за врачом? – обеспокоено спросила Кэтрин, улыбнувшись Невиллу – Но, пожалуй, следует расспросить миссис Хинчли, может она знает какие-нибудь народные средства. Помню, Анри всегда презирал врачей и способы их лечения, но без хирурга не обойтись. Простите меня, месье, я могу сейчас думать только о состоянии Анри, он получил ранение. Анри – это близкий друг моего мужа, а мне он скорее заменил отца. - Он получил ранение во Франции? –спросил Невилл, но спохватился, что становится навязчивым и бесцеремонным. Просто необходимо взять себя в руки и сдержать интерес, – одернул он себя мысленно и предложил: - Я приведу личного врача принца. Но боюсь, что за это принц потребует вашу историю, мадам. Я спешу откланяться, но вернусь как можно скорее. Кэтрин повернулась к Саре и, прислушиваясь к удаляющемуся топоту копыт за окном, удивленно спросила: - Личный врач принца? Сара, откуда такие знакомства? Что ты успела натворить, пока меня не было? И что за советчик? Сара немного смутилась. - Ну, тут произошли некоторые события... Боже мой, Кэтрин, я столько должна тебе рассказать! Александр – личный секретарь Принни, мы познакомились на обеде. И я начала писать свой роман. Ему очень нравится. Ты думаешь, брат мне позволит? - Мы поговорим об этом, и ты расскажешь в подробностях. Я загляну к Анри, а ты узнай, скоро ли завтрак. Как хорошо вернуться!
Не прошло и получаса, как Томас пришел с врачом. Тот был преисполнен спокойной уверенности в том, что жизнь всех пациентов зависит исключительно от его умения правильно назначить лечение, поэтому держался с апломбом непререкаемого авторитета. Первым делом он приказал удалиться всем посторонним и выжидающе посмотрел на Кэтрин. - Я останусь здесь. Начинайте осмотр, доктор, - твердо сказала Кэтрин. - Но это невозможно! – возмутился тот, - Женщины не должны присутствовать при осмотре раненного мужчины, вид крови может подействовать на душевное состояние дамы. Вы упадете в обморок, и мне придется заниматься также и вами. И потом, это просто неприлично. - К вашему сведению, это я осматривала и перевязывала Анри. Так что не волнуйтесь и поскорее приступайте к лечению, доктор! – сдерживая раздражение, процедила Кэтрин, жалея уже, что вообще согласилась обратиться к врачу. Доктор пожал плечами, сердито заявил, что снимает с себя всю ответственность и повернулся к кровати. Велев Томасу снять бинты, он стал ждать, когда ему покажут рану. Томас, непривычный к виду крови, побледнел и неловко завозился с бинтами. Врач, бросив взгляд на переставшую кровоточить рану, велел перевернуть раненого, чтобы посмотреть, есть ли выходное отверстие, а сам стал доставать из саквояжа зонд и скальпель. Анри застонал и пришел в себя. Обведя глазами комнату, он пробормотал: «Вот и преддверие ада». Кэтрин тревожно посмотрела на доктора, но он, похоже, не понимал по-французски и с невозмутимым видом осмотрел так же и ранку на спине. Удовлетворенно кивнув, врач велел перевернуть больного обратно на спину и заявил, что раз пулю извлекать не нужно, он пустит кровь от лихорадки, остальное в руках божьих. - Ну уж нет! – твердо сказала Кэтрин и отодвинув доктора в сторону, начала аккуратно бинтовать рану, стараясь как можно меньше беспокоить Анри. - Что он предложил для лечения? – спросил тихо Анри, и Кэтрин ободряюще улыбнулась ему, а затем обернулась к доктору, возмущенно вытаращившему глаза на особу, посмевшую с ним спорить. - Анри потерял столько крови, что еще одно кровопускание просто убьет его. Я не допущу таких глупостей. Лихорадки быть не должно, мы обработали рану от грязи. - Не спорьте со мной, женщина, - возмутился доктор, наливаясь багровым румянцем. - Мадам де Руэ, - подсказала она и вздернула подбородок, - И калечить моего отца я не позволю! - В таком случае я отказываюсь лечить вашего больного. Пусть его смерть будет на вашей совести, мадам. Позвольте откланяться, - и врач удалился, кипя от негодования. Анри посмотрел на Кэтрин с благодарностью и ухмыльнулся. - Ну что, он убрался? Так что он собирался сотворить со мной? - Пустить кровь. - Ну конечно! Англичане не могут допустить, чтобы у них на острове было много французской крови, это вызывает чувство беспокойства. - Но тебя должен осмотреть врач, старик! Может, что-то надо сделать с раной, зашить, например. Месье Невилл, друг Сары, обещал привезти врача самого принца Уэльского. Если кроме чести лечиться у него будет еще и польза для тебя – я буду благодарна ему до гроба. - А я буду благодарен, если мне дадут поспать, - пробормотал Анри, утомленно прикрывая глаза. Но сразу заснуть ему не удалось, Сара постучала в дверь и почтительно пропустила в спальню мужчину небольшого роста, полноватого, но живого и подвижного, как ртуть. - Ну-с, что произошло и с кем? Дама на вид здорова, а вот тут явно что-то не в порядке, я прав? – доктор уселся на стул возле постели и заинтересованно всех оглядел, - Я жду объяснений, а потом мы посмотрим, чем я смогу помочь. - Я могу обрисовать только в общих чертах. Месье говорит на французском языке? Это значительно облегчит дело. Мой приемный отец сам отлично разбирается в медицине. Он получил ранение навылет вчера вечером. На корабле мы смогли только полить рану виски и забинтовать. Кровотечение сразу остановить не удалось, но теперь оно прекратилось. Все. - Боже, все бы пациенты приносили такое облегчение докторам отсутствием истерики и правильными действиями! Ну, посмотрим, что еще можно добавить к этим исключительно верным приемам, - доктор перешел на вполне сносный французский, тщательно моя руки и ловко снимая бинты, а затем, нахмурив брови, осмотрел ранение, бережно переворачивая Анри, - Ну, что ж, картина довольно приличная. К счастью, пуля не прошла правее и выше, исход был бы не так оптимистичен. Я положу несколько стежков – и порядок. Мне кажется, что лихорадка вам не грозит. Кто надоумил вас воспользоваться виски? - Гиппократ, доктор. Читали? – прошептал Анри сквозь зубы, вздрагивая каждый раз, как игла прошивала кожу. Кэтрин даже не поморщилась, когда он слишком крепко сжал ее руку, и отерла лоб, покрытый бисеринками пота. - Приходилось, - сообщил доктор, закрепляя нитку, - Я с интересом побеседую с вами об этом, когда вы отдохнете. Выпейте вот это и поспите. Сон – лучшее лекарство. А когда проснетесь – пейте красное вино, это лучшее средство при кровоточивых ранах. - Вы, оказывается, знаток, доктор, - одобрительно заметил Анри, утомленно прикрывая глаза, и все-таки возразил: - Но лауданум я пить не хочу. - Один раз – это лекарство, которое снимет боль и облегчит вам сон. Я дам чуть-чуть. А с вами, мадам, я хотел бы поговорить о диете больного. Кэтрин дотошно расспросила доктора о том, чем кормить Анри, о вине и уходе. Анри уже спал, и она вышла проводить доктора и наконец-то позавтракать. Все сидели в столовой. Даже леди Эмили оделась и вышла раньше привычного полудня. Ей не терпелось выяснить подробности утреннего наплыва гостей. Невилл, доставивший доктора, тоже задержался, сгорая от желания все узнать. Он не был любопытным по натуре, но все, что касалось Сары, живо его интересовало, поэтому уйти просто не было сил. Пока что он уяснил, что этот молодой мужчина, преобразившийся из оборванца в благопристойного члена высшего общества, был племянником леди Эмили, значит, он – лорд Марчмэн. Какое он имеет отношение к Саре, только ли то, что его тетушка взялась опекать мисс Уайли? Но есть ведь и тот, второй, которого Сара так радостно целовала. А он кто такой? В столовую вошла мадам де Руэ с облегченной улыбкой на лице. - Ну, что сказал врач? – в один голос спросили мужчины. - Он сказал, что надеется на лучшее. И все благодаря виски, - сообщила та и благодарно кивнула миссис Хинчли, поставившей перед ней тарелку с горячими тостами, - Интересно, что он сказал бы про ваши раны, месье Доминик? Помню, они выглядели еще более устрашающими. Сара испуганно посмотрела на того, кого назвали Домиником, и схватила его за руку. У Невилла дрогнуло сердце. Неужели... - Сэр Джефферс, вы обязаны нам рассказать свою историю в подробностях. Ваша сестра жила тут в полной уверенности, что не увидит вас больше, - заявила леди Эмили и улыбнулась Саре. Невилла охватило такое облегчение, что он шумно вздохнул. Все удивленно на него посмотрели. Невилл вдруг понял, что рисковать больше он не может: если появился ее брат и у него будут свои планы относительно будущего Сары, то ему, Александру Невиллу, в них может не найтись места. Так что нужно было выяснить все, не откладывая. И он решительно, словно бросаясь в холодную воду, сказал: - Сэр Джефферс, мы мало знакомы, но мне довелось услышать о вас много хорошего от мисс Уайли, а обо мне вы можете справиться у графини Дерби. Не уделите ли мне время после завтрака? - Похоже, сюрпризы еще не закончились! И третий обещает быть самым неожиданным, - объявила леди Эмили, благосклонно взирая на Невилла и пунцовую от смущения Сару. А Сара вдруг поняла, что иногда реальность может становиться значительно чудесней, чем лучшие ее фантазии. Можно ли такое вообразить?
|
|
Глава 14 ГОСУДАРСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Наши сомнения гибельны для нас, ибо, опасаясь действовать, мы не достигаем многих блестящих целей.
Крофорд получил сообщение капитана яхты к вечеру. Несмотря на снедавшее его последние дни беспокойство, он делал вид, что доволен жизнью и все движется в нужную ему сторону. Уклонившись от настоятельных просьб жены, он не стал сопровождать ее на раут к золовке, леди Фоллбрайт, а уселся в игровой комнате клуба Уайтс с бокалом шерри, делая вид, что увлеченно наблюдает за партией в вист. Это позволяло ему свободно предаваться своим размышлениям, а думать он мог лишь о том, что в подвластном ему ведомстве работает на врага и чувствует себя при этом в безопасности французский шпион. И он, Лис Крофорд, не может придумать способа его изловить. Признавать свое бессилие было нелегко, но вдвойне тяжело было осознание того, что он перестает справляться со своими обязанностями - хранить свои тайны и узнавать чужие. Должно быть, пришло время признать, что молодые на его месте эффективней справились бы со стоящей перед ведомством задачей. Если Фредли справится с заданием и привезет из Франции Джефа и мадам де Руэ, стоит начать готовить себе замену. Крофорд печально обвел взглядом зал и остановил его на лакее, терпеливо стоявшем рядом в ожидании подходящего момента. Крофорд протянул руку к подносу, на котором лежала записка. «Четыре бочки французского бренди выгружены в Брайтоне». Крофорд облегченно вздохнул и поставил на поднос официанта недопитый бокал. Но что значит «четыре»? Почему четыре? Повеселевший Крофорд решил не ломать себе голову, а с утра отправиться в Брайтон и выяснить подробности на месте.
Постепенно все в доме пришло в порядок и успокоилось. Леди Эмили решила было отправиться после завтрака к приятельницам из свиты принца, чтобы посплетничать об утренних событиях, но была перехвачена племянником, хорошо знавшим привычки тетушки, и получила внушение о необходимости соблюдать секретность ради государственной безопасности. Преисполнившись важности, она согласилась молчать о появлении в Брайтоне живого и невредимого сэра Джефферса в компании с ее племянником и мадам де Руэ. Но когда леди Эмили представляла себе, как могла бы живописать утренние события, делая паузы и понижая голос в нужных местах, а дамы, затаив дыхание слушали о всех невероятных вещах вплоть до странной одежды прибывших и вида мадам в мужских панталонах и матросской рубахе, с дикой прической пьяной актриски, ей было очень жаль себя. Она была бы самой популярной особой во всех салонах не только Брайтона, но и Лондона. Иногда ради безопасности государства приходится жертвовать слишком многим!
Александр Невилл, переговорив в кабинете с братом Сары, ушел заниматься своими непосредственными делами у принца Уэльского. Пока они находились в кабинете, в доме стояла удивительная тишина, словно все старались услышать сквозь закрытые двери, что там происходит. На самом деле у всех в доме уже сложилось свое мнение на этот счет. Леди Эмили была бы рада любому результату, который не приведет к скандалу, затронувшему племянника. И вообще – Сара, конечно, милая девушка, графиня к ней привязалась, но лучше бы матримониальные планы ее брата исключили Фредли. Невилл, по мнению леди Эмили, подходил девушке больше уже тем, что не был ее племянником. Леди Эмили питала надежду, что сын ее сестры найдет себе достойную жену с безупречной родословной, блестящими связями в обществе и хорошим приданным. На примете у нее было несколько перспективных невест, среди которых была даже одна внучка герцога. Хотя Кэтрин была озабочена состоянием Анри и после завтрака сразу прошла к нему, но была готова к тому, что придется вступиться за Сару, если Доминик примет неверное решение. Миссис Хинчли надеялась, что ее любимица получит, наконец, награду за перенесенные невзгоды в виде любящего мужа, а в том, что это Невилл, умудренная жизнью женщина не сомневалась. Кроме Сары лишь Фредли ожидал результатов разговора в кабинете с замиранием сердца. Вполне вероятно, что там решалась судьба его свободы. А для Сары вдруг наступил момент озарения, и она стала ждать решения ее жизни и любви. Да-да, она поняла, что ее чувства к Александру были не уважением, не интересом, не восхищением, а всем вместе и еще чем-то другим, чего раньше она не испытывала даже к Фредли. Она решила, что это и есть любовь. А за любовь Сара будет сражаться хоть с целым светом. Пример ее матушки вдохновит. Поэтому, когда из кабинета, наконец, вышли Доминик и Александр Невилл, все попытались прочесть по их лицам результат переговоров. Вид у Джефферса был безмятежным. Он подошел к сестре и поцеловал в щеку, а потом сообщил, что разрешил Невиллу бывать у них. Просто бывать? Сара перевела взгляд на Александра, но и по его лицу ничего нельзя было понять. Саре очень хотелось топнуть ногой, или даже завизжать, но она сдержалась и попрощалась с Невиллим как всегда, доброжелательно и спокойно. Свои чувства она будет хранить при себе. Надо только поскорее найти Кэтрин. Так и не успокоенный до конца, Фредли отправился в гостиницу, где ему были заранее сняты комнаты. Камердинер, зная, в каком непрезентабельном виде тот обычно возвращается из поездок, ожидал наготове с привезенной из Лондона одеждой, начищенными до блеска сапогами и стопками накрахмаленных галстуков. Костюмы, услужливо вытащенные Томасом из своего гардероба для молодого хозяина и его друга, были вышедшей из моды поношенной одеждой, переданной ему Домиником после возвращения из Оксфорда. Смотрелась она конечно лучше тех лохмотьев, что были на них, но даже Джефферс выглядел потрепанным, а Фредли она была совсем не по размеру. Представляя, насколько будет шокирован его лакей, Фредли даже повеселел и не возражал, когда Доминик увязался за ним, чтобы посоветоваться по дороге о дальнейших шагах, которые возвратят ему титул и имение. Несмотря на бледный вид после долгого заточения в монастыре, ран и лишений, Доминик был оживлен и полон решимости вернуть себе прежнюю жизнь. Фредли чувствовал, что тому не понравится известие, что пока придется оставить все как есть
Сара осталась, наконец, с Кэтрин одна и могла поговорить без помех о всех событиях последних дней, а заодно удовлетворить любопытство и узнать, что же случилось с подругой во Франции. Они уселись в кабинете, каждая на свое привычное место: Сара за стол, где обычно записывала придуманные романы, Кэтрин – в кресло напротив. - Тебе было там страшно? – спросила Сара, нервно облизнув губы - Да, постоянно, - призналась Кэтрин, - Я боялась, что меня разоблачат. Это чудо, что Понсар меня сразу не узнал. Спасибо актрисам! Прическа, грим, платье – за ними я была скрыта, словно под маской. Даже Анри сперва сомневался. - Знаешь, мне не давало покоя сознание, что ты жертвуешь собой ради меня и Доминика, а я тут в полной безопасности, и никогда бы не рискнула оказаться на твоем месте. Я все-таки такая трусиха, Кэтрин! - Глупышка! Тебе и не нужно быть очень храброй. Ты же не на поле боя, но ведь здесь было тоже нелегко. Ты осталась одна почти на месяц и справилась с испытаниями. И даже кое-что приобрела. Расскажи мне о твоем друге. Какой он? - Александр? Он замечательный! Он очень хотел, чтобы я была самостоятельна. Он все время сомневался, что я смогу одна писать так же, как с тобой, и заставил проверить, получится ли у меня. Я теперь пишу свой роман, и кажется, у меня получается. Я доказала, что могу писать самостоятельно, а значит, - не пропаду. Я дам тебе почитать все, что написала. Мистер Невилл считает, что у меня неплохо получается. - Думаю, он мне нравится. Ты должна познакомить нас поближе. Ты знаешь, о чем он говорил с твоим братом? - Ну... - смутилась Сара, - Мне кажется, что он попросил у Доминика разрешения бывать у нас чаще. Ну, чтобы ухаживать за мной, - в голосе Сары зазвучало ликование, - Ой, Кэтрин, я никогда бы не подумала, что кто-нибудь захочет этого... А тем более Александр. Он такой умный и взрослый, и потом, он сын барона, а я... - А ты прелестная умница! - Это слишком! Комплименты оставим джентльменам. Меня беспокоит то, что я занялась своими делами и своей книгой, оставив тебя одну с недописанным романом. Но я обещаю что-нибудь придумать. Найдется время работать как всегда вместе, а свою я буду писать по ночам. Мне не сложно! - Спасибо, дорогая! Посмотрим. Кстати, твой брат мне помог, и роман близок к завершению. Доминик? – изумилась Сара и расхохоталась, - Он разве может написать хоть несколько строк до того, как заснет от скуки? Представь себе! Записывать под мою диктовку было единственным развлечением для энергичного выздоравливающего молодого человека, запертого в монастырском тайнике. - Но постой-ка, Кэтрин, выходит, что ты скрывалась в том же тайнике? Вы были вместе все это время? Вы должны пожениться! Ой, как будет здорово, если ты станешь женой Доминика, тогда ты станешь моей сестрой! – и Сара бросилась обнимать Кэтрин. - Быть твоей сестрой замечательно, но при чем тут замужество? Я не собираюсь замуж за Доминика. - Но, Кэтрин, когда все узнают, что вы жили вдвоем, вам придется пожениться. Так положено в обществе, - запротестовала Сара. - Да откуда же это станет известно, глупышка? Об этом знают только три человека и ты. Анри будет молчать. Доминик и лорд Марчмен джентльмены и не склонны к сплетням. Надеюсь, ты тоже на будешь посвящать в это все общество, ведь так? - Ну-у-у... - протянула с сомнением Сара, - Вообще-то, скандалы вспыхивают на пустом месте именно тогда, когда ты уверен, что никто ничего не заподозрил, уж поверь мне! Значит, ты не влюблена в Доминика? Жаль. Я так мечтала, что Доминик остепенится и женится наконец на подходящей и славной женщине, а у меня появятся племянники... - Фантазерка! – улыбнулась Кэтрин, - Но, может, Доминик и решит теперь поискать глупенькую и покладистую мисс по своему вкусу, чтобы раз и навсегда показать дядюшке, кто настоящий наследник. Эй, выше нос! Повода для слез больше нет, если ты не расстраиваешься из-за моей прически. Сара оглядела подругу и рассмеялась. - Твои волосы напоминают любимую курицу-пеструшку миссис Хинчли, которая досталась теперь дядюшке. Она была такой же рыжей с коричневым. Интересно, съели ее на обед, или она сбежала от их повара? А твои волосы я вечером уложу на папильотки. Это такие бумажки, я видела в пансионе, как девочки накручивали на них волосы, чтобы утром были локоны. - Сара! Ты заговорила меня! Можно подумать, что тебе без нас запрещали разговаривать. Расскажи лучше, как ты жила без меня в Лондоне. - Ах, там произошел ужасный скандал, - и Сара стала рассказывать о том, что случилось в Лондоне.
Крофорд одобрительно посмотрел на своих молодых сотрудников. Операция прошла весьма удачно, уничтожив все последствия предательства и сведя потери к минимуму. Однако проблема осталась и требовала решительных мер. Пора поговорить серьезно. Доминик Джефферс сидел, развалившись в кресле, и выглядел бы вполне презентабельным молодым джентльменом, утомленным ночными развлечениями, если бы не бледность и бисеринки пота на висках. Хотя камердинер Марчмента потрудился над его костюмом, сделав его вполне приличным на вид, и модно подстриг отросшие волосы а ля Брут, попытавшись даже слегка завить начесанные на лоб пряди. Джеф может быть был бы и рад после французских испытаний приобщиться к светскому образу, но Фредли отмахнулся от назойливых стараний своего лакея, который был рьяным поклонником новомодного стиля денди и безуспешно пытался превратить и его самого в этакого щеголеватого бездельника. Вдвоем с Крофордом они уже убедили Доминика не афишировать свое счастливое воскрешение и отложить выяснение отношений с дядюшкой, поспешившим занять его место в фамильном доме. До разоблачения шпиона в министерстве следовало затаиться. Остальное пока не увлекало Доминика, он верил, что руководство и без него справится с трудностями и разоблачит предателя, поэтому почти не принимал участия в совещании. - Я надеялся, что вы, Марчмент, пригласите на нашу встречу и мадам де Руэ, - высказал наконец свою тайную мысль Крофорд, - Она очевидец всего, что случилось, ее впечатления от атмосферы в форте были бы нам важны. Вдруг что-то выпадает из нашего представления о происходящем. - А вам не кажется, что женщине, пережившей столько неприятностей, стоило бы дать отдохнуть? Тем более, что они для нее еще не закончились? Я ведь вам рассказал о ранении ее близкого родственника. -У нас нет времени на сантименты, Фредли! – недовольно возразил Крофорд, - У мадам светлая голова, она наверняка заметила много такого, что могло бы нам помочь в нашей проблеме. Ты поговорил с ней? - Нет. Я не смог взвалить на женщину, вернувшуюся утром из плена и пережившую сильнейшие потрясения, проблемы военного министерства, которые ее не касаются и не должны интересовать. Я не знаю ни одной женщины, которая не лежала бы в истерике под прицелом французских солдат, но... - Или пережила бы отсутствие горничной и сплетен с подругами за чаем, - со смешком добавил Доминик, - А знаете, джентльмены, что мадам отдавала свою крохотную порцию еды мне, а сама голодала, пока нам не смогли передать корзину с провизией? Я не сразу догадался об этом, иначе не позволил бы жертвовать собой ради меня! Хотя она делала это ради Сары... Поразительная женщина! - Ну так и женитесь на ней из благодарности! – раздраженно воскликнул Крофорд, - Нас беспокоят сейчас другие проблемы. - Вы забываетесь, Крофорд! – процедил рассерженный Марчмент. - Жениться на ней? - одновременно рассмеялся Доминик, - На женщине, которая не скрывает своего ума и взглядов на мужчин, похожих на провозглашенные этой Уолстонкрафт? На женщине, которая цитирует Аристотиля и Монтеня во время завтрака? Независимой женщине? Пощадите, господа! - Ну так забудьте об этом, займемся делом! Нам нужна мадам де Руэ. Я хочу услышать от нее впечатления от форта Маон и соображения по поводу личности предателя. Раз она согласилась сотрудничать с нами, то обязана продолжать до завершения задачи. Шпион должен быть разоблачен! – Крофорд проговорил эту тираду с твердой уверенностью, которой не чувствовал. Он вообще последнее время пребывал в состоянии человека, потерявшего опору под ногами, и соскальзывал в несвойственные ему раньше неуверенность и даже растерянность. - Мне не нравится, что вы, Крофорд, так по-хозяйски распоряжаетесь женщиной, которой мы стольким обязаны. Она по своей воле согласилась нам помочь и сделала то, что вы готовы были оплатить мадемуазель Гранже. Надеюсь, министерство по достоинству оценит то, что она для него сделала. С риском для жизни, заметьте. Я хотел бы убедиться, что ее работа на благо Короны будет оплачена, Крофорд! - Ну разумеется, - отмахнулся тот и, сев к столу, быстро написал записку, - Вас не затруднит отослать своего лакея с приглашением мадам де Руэ выпить с нами чаю здесь, в гостинице, Марчмент? Я все-таки хотел бы расспросить ее о впечатлениях от форта Маон. - Мадам сможет покинуть своего раненого родственника, только если ему не стало хуже. Его лечит личный врач принца – добавил Фредли, придавая значительности происходящему. Крофорд поднял бровь, но смолчал, занятый размышлениями, как заставить женщину работать на себя, не признаваясь в собственном бессилии. Ему очень хотелось закончить карьеру, не оставляя незаконченных дел и такого позора как вольготно чувствующий себя в министерстве французский шпион.
|
|
Глава 15 ГОЛУБОК И ГОРЛИЦА
О, какую хитрую плели мы сеть, Вальтер Скотт. «Мармион»
Кэтрин появилась на кухне с намерением приготовить для раненого обед в точном соответствии с предписаниями доктора, но миссис Хинчли уже хлопотала у плиты. Она уверила, что отлично знает, что нужно больному и приготовит самые питательные и легкие блюда, в то же время с тревогой посматривая на хозяйку. Вид осунувшегося лица Кэтрин будил в миссис Хинчли желание сунуть лишний кусок пирога, не дожидаясь ленча, одним словом – по-матерински подкормить, словно ребенка. Поэтому кухарка выставила ее из кухни, снабдив подносом с чаем и тарелкой тарталеток со словами «Перекусите слегка, пока я тут все приготовлю». Анри спокойно спал, не без помощи лауданума, поэтому Кэтрин решила заняться делами: просмотреть счета, расходную книгу, решить, что можно продать из привезенных из Руэ ценностей, чтобы покрыть возросшие расходы. Из сделанных рукой Сары записей, однако, следовало, что практически все расходы без нее кто-то оплачивал. Фредли, - подумала Кэтрин, и на душе у нее потеплело. Она и не сомневалась, что он не оставит девочку без заботы. Хотя какую же девочку! Кэтрин тихонько рассмеялась, вспоминая утреннюю встречу и лицо Сары, ожидающей окончания разговора Доминика с Александром Невиллом. Девочка уже влюбилась! Теперь ей станет ясно, насколько настоящее чувство отличается от детского слезливого восторга Николасом Фредли. Кэтрин подумала, что сама как-то незаметно миновала пору девичьей влюбленности, пришедшейся на события в Париже и устройство жизни в Руэ. Ей некогда было влюбляться. Ей стало грустно. Малышка Сара была так счастлива, когда рассказывала о своем романе с Невиллом, так сияла, уверенная, что ее чувства не похожи ни на что другое, что Кэтрин вдруг тоже захотелось влюбиться так же, чтобы кружилась голова и хотелось петь. Она улыбнулась, прислушавшись, как Сара напевает, расставляя по местам книги и отвлекаясь, чтобы перелистать заинтересовавший том. Кэтрин задумчиво взяла в руку маленькую фарфоровую фигурку девушки с овечкой на руках и повертела, разглядывая изящные цветы на шляпке пастушки, но продолжала думать о своем. Раньше ей и в голову бы не пришло думать о любви, и не потому, что запрещала себе такие мысли, а просто думать о совершенно непонятной и недоступной для себя роскоши ей даже не приходило в голову. Она любила двух стариков, которые жили рядом с ней, но понимала, что ничего не знает о другой любви. Раньше Кэтрин никогда не задумывалась, любила ли ее мать, когда ответила на желание молодого барина, или просто покорно согласилась стать временной игрушкой для него. Шепотом рассказанные в людской истории о любви вызывали только любопытство и уверенность в том, что ничего хорошего эта самая любовь не приносит, - все истории в этом убеждали. Единственной парой, которая опровергала это, были Николь и Жан Бастиды, которые до сих пор преданно любили друг друга. Глядя на них, ей иногда хотелось иметь рядом с собой такого же нежного и надежного мужчину как Жан, который дал бы ей то, что она смутно желала – семью и детей. Но как можно было мечтать о любви ей – мадам де Руэ по милости доброго старика, беглой, которую в любой момент могла постигнуть кара? Любовь не для нее. Появление Томаса вернуло Кэтрин в привычную рабочую комнату. Он поставил перед ней еще одну тарелку со свежей выпечкой и сообщил, что посыльный принес для нее записку и ожидает ответа. В записке было любезное приглашение на чай в гостиницу, где собрались трое мужчин, жаждавших послушать ее впечатления от вояжа во Францию. Кэтрин понимала, что должна пойти к Крофорду (а это конечно он ждал ее в гостинице) и рассказать все, что видела в форте, как ей ни хотелось перелистнуь страницу своих приключений и благополучно забыть про них. Но прежде всего она заглянула к Анри, чтобы удостовериться, что он спокойно спит, пощупала лоб, убедилась, что нет жара, и попросила Томаса приглядывать за стариком. У дома ждала карета с гербами виконта Марчмэнт. Такая предупредительность напомнила Кэтрин об их ночном бодрствовании у постели раненого. Что-то тогда произошло... Но ей ведь было не до этого, поэтому все мелькнуло и исчезло. Кэтрин дала себе слово подумать об этом перед сном, когда никто не будет отвлекать новыми проблемами.
Наконец-то Крофорд получил возможность облегчить тяжесть забот, переложив их на плечи присутствующих. Они были молодыми и энергичными, о том, что они умнее его, Крофорд предпочитал не думать. Он предпочитал поддерживать в себе уверенность в скором решении проблем, иначе его уход на отдых будет похож на отстранение за провал работы. Нет, никто не сможет его убрать из министерства под таким предлогом, но сам он чувствует свою несостоятельность и уйдет, словно старый пес, провинившийся на охоте. Крофорд так отчетливо представил себе этого понурого старого пса, упустившего добычу и признающего свою негодность, что вздрогнул и заставил себя выкинуть эти глупости из головы. Фредли ввел мадам де Руэ в отданную им хозяином для личного пользования маленькую гостиную, и Крофорд, почтительно целуя ей руку, заметил, что она выглядит осунувшейся и озабоченной. Франция наложила на ее лицо отпечаток лишений, и Крофорд усовестился, возможно, впервые в жизни. Поэтому он не стал сразу задавать вопросы, а предложил сесть на место хозяйки к чайному столу и разлить чай. Доминик, весело усмехаясь, предложил Кэтрин пирожные, и когда она отказалась, сам положил на ее тарелку кусок кекса и сладкий пирог с ревенем. - Я мечтал о таком чаепитии все время, а уж английские пироги мне просто снились после сухой корки на ужин. И наконец-то я могу отплатить за все кусочки из своей крохотной порции, которые вы, мадам Катрин, отдавали мне. А вы думали, что я не замечал этого? Я просто не сразу понял, что вы жертвуете собой. - Все прошло, месье, и все забыто, - вежливо остановила его Кэтрин и внимательно взглянула на Крофорда, - вы хотите получить мой отчет о форте Маон? Я все опишу, хотя была там, к сожалению, не долго. Крофорд заставил Кэтрин несколько раз описать последний вечер в форте, но дело так и не прояснилось. Откуда были получены сведения об английской шпионке, и кто мог сообщить о прибытии мадам де Руэ, - осталось загадкой. - Создается впечатление, что за нами с Птицеловом постоянно следили, иначе как могло быть раскрыто инкогнито мадам? Ведь о ней кроме нас никто не знал! - Но Сара мне сказала, что наоборот, слухи о том, что она меня разыскивала и пошла одна в дом лорда Марчмэнт, бродили по Лондону. Что конкретно обо мне говорили? - О, черт! – приношу извинения, мадам, - неужели это недоразумение имеет такие серьезные последствия? – Крофорд виновато посмотрел на Фредли и Джефферса и тяжело вздохнул, - меня не было в Лондоне в то время, но я несу ответственность за все. Слухи разнесли эти проклятые сплетницы, миссис Рид и миссис Стоунли, и пошли они из моего дома. Стало известно то, что знала мисс Сара о вашей поездке во Францию. - Но мисс Сара ничего не знала кроме того, что вы едете за ее братом! Вы могли быть в любом месте от Гавра до Парижа! – вставил Фредли. - Однако сообщение о моем вояже во Францию получили в форте Маон, когда я там находилась. Мое имя для Жиля Понсара не требовало комментариев, он с радостью захватил и расстрелял бы меня как английскую шпионку без всяких доказательств, лишь бы избавиться, я единственная, как он думает, стою между ним и имением де Руэ. - Но ваш маскарад, мадам, привел Анри в восторг! Даже он сразу не узнал в вас свою хозяйку. Представляю, как бесился из-за этого Понсар. Вы провели всех! Но если Понсар выживет после того, как Ники подстрелил его, он станет вашим врагом, так что не советую возвращаться во Францию. Мы будем против, Сара и я! – Доминик солнечно улыбнулся Кэтрин и положил ей на тарелку еще кусок пирога. - Месье, вы погубите меня своей заботой, я просто лопну от излишеств, если учесть так же старания нашей кухарки. Мистер Крофорд, чем еще я могу вам помочь? - Есть ли у вас, мадам, соображения, кто и как так быстро передает сообщения из Лондона в форт Маон? - Увы, нет. Я не задумывалась об этом, кроме того, совершенно не разбираюсь в мореходстве, - Кэтрин внутренне содрогнулась, но смогла выдавить улыбку, хотя и не очень похожую на безмятежную, - поэтому не представляю, как быстро можно передать сообщение из Англии во Францию. Вы получаете сообщения в тот же день? - Увы, пока это лишь наши мечты. Сообщение идет больше суток, при условии использования быстроходной яхты, попутного ветра и курьерской наземной доставки. У нас она немногим хуже, чем рекордная скорость принца Уэльского в скачках из Лондона к побережью за четыре часа, - пояснил Фредли и добавил: - Но бывает обидно, когда сообщение и ответ идут дольше, чем отведено историей. Не крикнешь ведь – подождите, мое сообщение о происходящем еще не дошло и я не получил инструкции! - Я поняла. Но не могли бы вы мне сказать, когда и где осведомитель Бонапарта мог узнать обо мне, чтобы сообщение пришло в форт на четвертый день после моего отъезда? -Так быстро?! – не удержался Крофорд и растерянно посмотрел на всех, - Вы знаете точное время? - Ну конечно, знаю: только я собралась уезжать из форта с сообщением, чтобы в полночь сесть на корабль, как выскочил Понсар и закричал, что я шпионка. Это был третий вечер во Франции. - О, мой Бог! Кто же этот вездесущий, он знал все заранее? Или подслушивал, когда мы уговаривали мадам ехать? Как, черт побери, можно было мгновенно послать сообщение в форт? В министерстве все знали, что я собираюсь в Корнуолл инспектировать береговую охрану и разбираться с контрабандистами. А не могла проболтаться кому-нибудь мисс Уайли? Ее вид невинной овечки может сбить с толку любого, однако, три случая подряд вокруг нее... - Моя Сара? – удивленно воскликнул Джефферс и отдернул руку, тянущуюся за новым куском кекса. - Нет! – возмущенно вскрикнул одновременно с ним Фредли. - Оставьте девочку в покое, - решительно одернула Крофорда Кэтрин, - Она виновата лишь в том, что боялась в очередной раз остаться одинокой и брошенной. Я пообещала ей вернуться через день-другой, не задерживаясь нигде. Предлагаю еще раз восстановить картину тех дней с момента нашего с месье Крофордом отъезда на побережье. Они ломали голову еще час, но так и не могли определить, кто и когда мог передать в форт о поездке мадам де Руэ. Крофорд был разочарован. Джефферс быстро успокоился насчет виновности сестры и решил заняться решением личных вопросов. Получив от Крофорда некую сумму, частично возместившую его страдания во Франции, Доминик решил заняться неотложными нуждами джентльмена – своим гардеробом. Естественно было бы отправится в Лондон, на Бонд стрит, но от этого пришлось отказаться в целях конспирации. Добродушный нрав Джефферса смягчил разочарование, а Фредли удачно подсказал что Александр Невилл может сказать, не приехал ли в Брайтон вместе с принцем его портной. Уяснив открывшиеся перспективы, Доминик пришел в восторг и отправился разыскивать Невилла. Пожалуй, родство с ним принесло бы массу выгоды – думал он, сестричка нашла удачную партию и стоит поощрить ухаживания. Фредли вызвался проводить мадам де Руэ домой.Кэтрин отказалась ехать в экипаже, слишком долго она страдала от недостатка воздуха и свободы. Идти было недалеко , поэтому Фредли сразу начал говорить, надеясь восстановить то на мгновение мелькнувшее между ними на корабле чувство. _- Мадам, надеюсь, вы простите Крофорду его невнимательность к вам: его слишком сильно беспокоит французский агент в министерстве., он ни о чем не может больше думать. Хорошо, что вы не сказали ему о своем пребывании в монастыре вдвоем с Джефом. Лучше никому об этом не знать, если не хотите в скором времени восстанавливать репутацию замужеством. - Боже упаси! – воскликнула Кэтрин, вызвав этим улыбку Фредли, - Сара уже спрашивала меня об этом, девочке хотелось бы иметь старшую сестру, если рядом нет матери. Она чувствовала себя одинокой, когда брат уезжал поиграть в игрушки с секретными делами и опасными тайнами. Надеюсь, что месье Невилл заменит ей всех потерянных родственников. - О! Все уже определено? Я не думал, что Джеф так решителен. - Главное, что решительно настроена Сара, - улыбнулась Кэтрин - Мисс Сара берет пример у вас, мадам. - Я привыкла решать жизненные вопросы сразу, когда они возникают, - кивнула головой Кэтрин и посмотрела на Фредли, - И мой муж поощрял меня в этом. - Я знаю, что он для вас много значил. Месье Анри рассказывал мне о нем. - Да, он был чудесный человек. Лучший из всех, кого я знала. - Мадам Кэтрин, есть ли надежда, что он будет не единственным в вашей жизни? - В моей жизни сейчас несколько людей, которые важны для меня. Я считаю, что с Сарой нас связывают почти родственные отношения, мы практически одна семья. А Анри для меня самый близкий человек из всех. Поставить его на ноги – для меня это сейчас главное. - Я думал не о них, мадам. Кэтрин удивленно посмотрела на него, но смолчала, и они некоторое время шли молча. - Я спросил, позволите ли вы себе впустить в свою жизнь другого человека, или замкнетесь в своей памяти о первом муже, - видя, что Кэтрин не собирается продолжать эту тему, Фредли решил все-таки выяснить для себя, на что можно рассчитывать, - Видите ли, вы плохо знакомы с обществом и его образом жизни, поэтому я позволил себе поднять столь щекотливую тему. На правах вашего знакомого и, смею надеяться, вашего друга, - и он посмотрел на нее, опасаясь возражений, но Кэтрин кивнула, ожидая продолжения. Фредли с надеждой продолжил, осторожно выбирая слова, - В Англии одинокой женщине без поддержки и защиты мужчины трудно жить. - Но мы с Сарой отлично справились, - поправила его Кэтрин и улыбнулась, - Хотя, может быть, эти английские мисс и не знали бы, что делать, оказавшись на улице. Мужчины выбрасывают девушку из дома или перекладывают заботу о ней на других мужчин... Странное общество. Впрочем, такое же, как все. Месье Фредли, я должна еще раз поблагодарить вас за все, и не только за то, что вы приехали во Францию и помогли вытащить нас из мышеловки, но и за Сару. Вы даже предлагали ей жениться, спасая репутацию! Это больше, чем могла бы сделать я. -Не напоминайте мне о той минуте, когда я испытал ужас от возможности непоправимого для себя шага. Все мои чувства в тот момент в страхе вопили во мне, - вот мое признание слабости, недостойной мужчины и джентльмена. Фредли проговорил это тихим голосом, и по опущенной голове и руке, непроизвольно сжавшей женский локоть, можно было бы заподозрить постыдное малодушие, если бы Кэтрин никогда не видела, как он хладнокровно целился в Понсара. - Храбр не тот, кто не боится, а кто действует, преодолевая страх. Я часто твержу себе эту сентенцию, когда чувствую, что страх грозит стать сильнее необходимости действовать. Мне было очень страшно там. Хотя дни в монастыре были бы просто отдыхом, если бы я не начала бояться за Анри, - она улыбнулась, поймав взгляд Фредли. Я очень храбрая трусиха! - Вы очень храбрая леди, - подтвердил он., - Я пытаюсь быть таким же решительным, но... Смотрите, вот Невилл. А Джеф ищет его, чтобы устроиться к портному принца. Иногда я восхищаюсь этим молодым шалопаем, который умеет быть таким ответственным и бесстрашным, но на самом деле просто большой ребенок. - Он ведь рано получил ответственность за сестру? – с облегчением перевела разговор на другую тему Кэтрин - Да, мы учились с ним в Оксфорде, когда погибла его мать и ее муж. - И он сразу перестал быть ребенком. Мне знакомо это, - вздохнула Кэтрин и махнула рукой в сторону ворот: - Мы пришли. Благодарю вас. Мне надо заняться раной Анри, он должно быть, проснулся. - А мне будет позволено войти с вами? – Фредли сделал самое непроницаемое и безразличное лицо, когда Кэтрин внимательно на него посмотрела, но не обманул ее. - Ну что ж, пошли. Но я буду занята делами, здоровье Анри сейчас на первом месте.
Анри чувствовал себя измочаленным, но полным упрямства, сопротивляясь слабости и тупой боли.. Он не привык валяться без дела и поэтому порывался встать, но Томас пресек это единственным способом, он вынес всю одежду и позволил миссис Хинчли принести обед для больного. Его она приготовила по рекомендациям доктора, но добавила от себя добрый кусок ростбифа, так как считала, что мужчина должен в любых условиях питаться мясом, или умереть. Увидев на подносе бульон и тарелку с ростбифом, Анри расплылся в улыбке и начал рассказывать, чем кормил выздоравливающего Джефа, но быстро понял, что его не понимают, поэтому просто похлопал добросердечную женщину по полной руке и принялся за еду. Когда к нему вошла Кэтрин, он быстро прикрыл поднос салфеткой, подозревая, что та будет бушевать, когда узнает, что предписания врача были нарушены. - Ну, как ты, старый ворчун? Англия тебя не раздражает? Или с бордо можно жить и здесь? – Кэтрин разговаривала бодро, но сама быстро проверила, нет ли жара, и попыталась нащупать пульс, как когда-то учил ее сам Анри, но тот спрятал руку под одеяло и насмешливо пробурчал: - Да не так, бестолковая! Забыла все, чему я тебя учил? Не бойся, я оклемаюсь. Мне интересно еще будет посмотреть, как живут люди на другой стороне Ла Манша, пока не соберусь обратно домой. - И кто там тебя ждет, старик? Неужели соскучился по племяннику Понсару? – насмешливо поинтересовалась Кэтрин, поправляя подушки и подтыкая одеяло, - У тебя и тут посетители выстроились в очередь, как перед королевской опочивальней. Месье Невилл зашел узнать, понравился ли тебе врач принца. И месье Фредли пришел со мной посмотреть, как ты перенес путешествие. Хочешь его видеть? - Ну, что ж, я сыт благодаря щедрости врача, знающего толк в лечебных свойствах французских вин, - рассудительно проговорил Анри, - и мягкому сердцу дамы, мудро угостившей меня славным куском английского мяса после прописанного им консоме, поэтому готов поболтать с добрыми людьми.. Что еще надо старому человеку? - А, так ты познакомился с миссис Хинчли и успел втереться к ней в любимчики? – Кэтрин похлопала больного по руке, улыбаясь, словно ребенку, - Ох, Анри, ты пройдоха! А хорошо она готовит, правда? Надо попросить ее сварить для тебя пудинг, это лакомство, когда польешь его кремом. Знаешь, старик, в английской жизни есть свои прелести, если не быть особо требовательным. Но мы ведь с тобой никогда не питались у повара французских королей, так что не привередливы. Привыкнем! И не заикайся о тоске по оставленному любимому французскому дому в ближайшие десять лет! – подняла она вверх указательный палец, - А там посмотрим... Так я позову месье Фредли? Невилл, кажется навещает более привлекательную для себя особу. Анри терпеливо выслушал французскую скороговорку Кэтрин, ожидая, когда можно будет вставить слово. Он видел, что ей не по себе и не мог понять, почему она болтает без умолку о пустяках. Что ее так разволновало, ведь рана его не смертельна? - Катрин, сядь. Вот так. А теперь скажи мне, что ты так возбуждена? – Анри внимательно посмотрел на нее и покачал головой, - Даже там, с Понсаром и остальными офицерами, ты была спокойней. Так что теперь не так? - Да нет, все так. Знаешь, Фредли все время порывается поговорить со мной. О чем это, ты не знаешь? Анри облегченно перевел дух и сказал, стараясь сохранить непроницаемое выражение - Катрин, ты уже большая девочка! Ты должна знать, о чем хотят говорить молодые мужчины с красивыми девушками, не так ли? Кэтрин отпрянула от кровати и пристально посмотрела на Анри, закусив губу. - Прекрати эти шутки, иначе я отберу вино, что любезно прислал тебе месье Невилл, - пробурчала она. - Не посмеешь, это врач прописал! Ну, зови Птицелова. Посмотрим, что он хочет от тебя. Кэтрин открыла дверь и махнула Фредли, ожидающему в холле. - Только не долго, - шепнула она, - Не волнуйте его, иначе он вскочит и отправится сражаться с драконами, раз уж Понсар остался на том берегу. Фредли вошел и оглядел раненого, отметив, что тот выглядит вполне бодрым и готовым к разговору. Кэтрин пригласила его сесть на кресло рядом с кроватью, но Фредли остался стоять рядом с ней. - Я рад видеть вас, месье Анри! Вы выглядите пострадавшим, но не уничтоженным, это обнадеживает. Врач придет к вам сегодня еще раз? Нам бесконечно повезло, что юная сестра Джефа познакомилась с секретарем принца. Можно надеяться на самое лучшее лечение. - Самое лучшее лечение вы устроили мне на корабле, не пожалев бренди. Так что за проблему вы сегодня пытались решить с моей Катрин? - Проблему предателя, выдавшего Понсару Джефа и мадам де Руэ - Да, тяжело искать кошку в темной комнате! Может, попытаться выманить ее на свет? - Да каким же образом, старик? Приманить ее мышкой или птичкой? - насмешливо фыркнув, в сердцах спросила Кэтрин. Старик окинул их веселым взглядом. - В английских министерствах водятся мыши, Кэтрин? В форте Маон наверняка есть! А из птиц военные разводят только голубей, там ни одной пулярки не сыщешь, но из голубиного мяса ведь тоже можно приготовить фрикасе. Только на всех голубей не хватит, я видел в небе над фортом всего 3-4 птицы. Кэтрин мечтательно прикрыла глаза и тихо сказала: - Ах, как я любила в детстве смотреть на стаю голубей в небе. Там, где я жила, разводили сизых почтовых, быстрых, как молния. А в Англии разводят почтовых голубей, месье Фредли? – и вдруг она хлопнула в ладоши, а тот, порывисто обнял ее и поцеловал прямо в губы коротким радостным поцелуем. - Ну-ну! - оживленно воскликнул Анри и натянул повыше одеяло, попытавшись лечь на бок, но сморщился и просто отвернулся, закрыв глаза и пробормотав, - Я, пожалуй, посплю после обеда. Уходите, дети мои и не мешайте мне выздоравливать.
Фредли взял Кэтрин за руку и потащил к двери. В холле они посмотрели друг на друга, облегченно улыбаясь. Фредли с чувством поцеловал Кэтрин руку. - Англии несказанно повезло, что вы решили уехать сюда из Франции. Я счастлив, что вы приехали тогда ко мне. Мадам Кэтрин, я так и не сказал вам то, что собирался, но вы же понимаете, что мне немедленно надо поговорить с Крофордом и отправляться искать нужную голубятню. Теперь-то мы устроим французам ловушку и отомстим за все, что вам пришлось пережить! Вы будете меня ждать? - Я буду ждать известий об удачной охоте на черную кошку, месье. Возвращайтесь! |
Мне понравилось!