Когда приходили эти мысли, она старательно отмахивалась от них, понимая, что глупо, трусливо и просто безрассудно думать о смерти. Но ничего с собой поделать не могла. А мысли эти навещали ее с завидным постоянством.

Первый раз я увидел её ещё в детском саду. Худенькая, угловатая малышка, она была той единственной, о ком мне хотелось заботиться. С годами наша детская дружба незаметно переросла в другое, более глубокое чувство.

- У нас интима полгода не было! Кто ночью стенал – мужика хочу, да мужика хочу! Скажи лучше, какого цвета бельё одевать будем? Вот я лично голосую за красное, то, что с кружевами, как думаешь?

Она часто задышала, борясь с подкатившейся волной собственного возбуждения. Сцепила руки за спиной, чтобы не обнять его, но тело все равно льнуло, прижимаясь к его груди, животу, паху и... о, да, его это тоже завело.

- Ты же знаешь, я бесстыдный. Но, я могу прекратить, - войдя в нее резко до самого основания, я накрыл ладонью ей рот, чтобы ее стон не был таким громким, после чего полностью вышел. – Так мне прекратить? – изогнув правую бровь, я нагло посмотрел на нее.

Глубоко-глубоко в недрах Геенны, где стонут в агонии души, где бушует адский огонь и знойный ветер пламени, где пепел имеет привкус греха, обитают слуги его – демоны. И есть среди них инкубы...

Змий довольно заурчал и лизнул Веронику в плечо. На вкус девушка оказалась восхитительна – малиново-сладкая с медовым оттенком, что еще больше раздразнило мужчину. А уж когда она издала долгий стон, полный удовольствия, то он совершенно потерял голову.

Он стоял рядом, засунув руки в карманы, покачиваясь на носках туфель, и терпеливо ожидал ее реакции. Она же в десятый раз в волнении перекладывала фотографии из одной руки в другую, словно пытаясь обнаружить на них что-то такое, чего о себе еще не знала.

Уж скоро месяц, как прекрасная Микаэлла со своими слугами прибыли в замок, а сэр Родэрик до сих пор не назначил дня свадьбы. Причина была всем известна: он мучился из-за дурнушки Левенгард, которую ему еще в детстве сосватали из небогатых дворян...

Может, годам к семидесяти, мне станет совсем легко с мужчинами. Я стану менять их как перчатки. Фьюить! И вместо брюнета рядом со мной уже блондин... мажет клеем мою вставную челюсть.

А потом однажды в рассветной дымке появилась она, и в, казалось бы, утратившем все смыслы и желания мужчине пробудился вкус к жизни. Он видел в ней искорку того же неистового огня, который когда-то полыхал в нём самом...

Давно забытые, но такие желанные прикосновения опьяняли. И тут же на смену приходило чувство настоящего ликования от того, насколько искренне и упоительно любят, ласкают ее тело.

А потом они танцевали с Ольгой вальс, и Сергей легко кружа её по зеркальному паркету, и глядя в эти тёмные глаза, тепло и чуть грустно улыбавшиеся ему, понял, что он пропал. Казалось, какая-то таинственная сила не давала ему отвести свой взгляд от этого

Внезапно юноше показалось, что воздух в кафе начал сгущаться… Брюнет бросил взгляд на девушку, полагая, что ошибается, но та тоже выглядела слегка обеспокоенной. Пара секунд – и в воздухе словно протянулись невидимые нити, стало жарче и как-то… напряжённе

Андрей принял правила игры и всё еще ошарашенный ее видом отдал ей портфель. Ната медленно провела руками от его кистей к плечам, осторожно помогла снять пиджак. Открыла шкаф и повесила одежду на вешалку. Для этого ей пришлось слегка приподнять руки, и Ан

Открываю дверь ключом, закрыто на один замок. Странно. Может, муж заезжал и забыл закрыть на верхний? Скидываю постылые уже босоножки и в полной тишине слышу тихую музыку из спальни... Ну и что я должна подумать?

Хозяин «Свиньи у дороги» был в затруднении. Единственную свободную комнату только что заказала дама, показавшаяся его наметанному взгляду весьма презентабельной, хоть и не бесспорной леди. Но больного господина он не мог отправить в тесную мансарду ...

Через мгновение парк сотряс раскат грома – это два демона сошлись в схватке, отстаивая право на жертву. С той лишь разницей, что один хотел отстоять это самое право, а второй – забрать его, преступив все возможные законы. Они бились сурово

Но они ж люди - не то, что мы. С первого раза не понимают, что лучше – самка злая, дык тикать надо, пока мех не подрали. А потом уже, когда кошка чуть успокоится, вернуться да показать себя во всей красе.

Я зол. Это не просто злость на возможного соперника – дикая ярость, ведь он дерзнул посягнуть на святыню. А она смотрит непокорно и насмешливо, с явным интересом в прекрасных глазах цвета темной зелени с вкраплением золота, напоминающем мне змеевик.

Теплый ветер развевал волосы, ласкал лицо и обнаженные руки. Софи подняла глаза к небу: темное-темное небо, яркие звезды и луна… совсем не так, как тогда. Тогда… тогда он разбил ей сердце.

С первой же встречи они невзлюбили друг друга. Буквально, возненавидели. И с первой же встречи Александр понял, что хочет её. Хочет грубо, жестоко, резко. Хочет её днём, вечером и ночью...

Тесс вцепилась в его широкие плечи и устремлялась навстречу Крису всякий раз, как он погружался в ее тело. Она надеялась, что следующий полет будет совместным. Она хотела этого. Она надеялась на это.

Он непостоянен, сам признавался. Ни одна девушка не может удержаться рядом с ним дольше пары месяцев. Так может, плюнуть на все и поддаться? Переспать, удовлетворив сжигающее изнутри желание, потушить, наконец, этот ужасный пожар. Но нельзя...

Они сидели прижавшись друг к другу разгоряченными мокрыми, полураздетыми телами и пытались унять сбившееся дыхание. Это была самая, что ни на есть сумасшедшая сексуальная разрядка. Сергей поразившись собственной изощренностью, улыбался...

Возможно, сказалась её одинокая и скучная жизнь, которую она вела, но в этот образ она практически сразу влюбилась. Создавая этот рисунок, Эллена могла часами всматриваться в рождающиеся под её руками прекрасные черты.

Гаснут последние всполохи солнечного света на едва колышущейся глади моря. Солнце зашло. Это был закат, обычный закат на море, один из миллиардов.

Он чувствовал, что должен как-то форсировать их отношения, потому что уже не мог спокойно находиться с нею рядом и при этом не брать ее за руку, не целовать, не хотеть. Все чаще и чаще Игорь ловил себя на мысли, что не может думать ни о чем другом...

Она хочет сердиться на него, но ничего не получается. Сердится на себя. Он же не виноват в том, что она такая дура и мечтательница. Это единственное, что осталось у нее от прежней жизни. И сейчас это не приносит ей радость.

Поднимаю голову, не в силах поверить, что мне это не кажется. Разворачиваюсь, чтобы поверить своим глазам, которые видят твое лицо, глаза со скрытыми смешинками, губы, что так знакомо кривятся в полуулыбке.

Я примирилась с тем, что желаю невозможного, так же как примирилась с тем, что никогда не перестану звать Тебя, надеясь, что однажды вера моя разрушит вакуум вокруг твоего бессмертного сердца, и ты услышишь мой зов.

Включаю аську. Контакт-лист удручающе пуст. Черт, мне просто необходимо поболтать с кем-нибудь. Хоть бери да пиши наугад первому попавшемуся номеру. Хотя… А почему бы и нет?

Вечерний зной уходящего лета, наполненный мелодией любви и страсти… Томительное ожидание в жарком ритме блюз-рока...

Мы вздрагиваем, и сознание медленно возвращается ко мне. Боже, я сижу у него на коленях, и вид у нас обоих несколько растрепанный, чтобы не сказать растерзанный. Стягиваю блузку на груди, хорошо хоть пуговицы на месте, и пытаюсь понять, что произошло.