Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

Всем здравствуйте!

Я сестра старшая (не намного)), зовусь Софьей. Поля, сестрица, приветствую)

Утро выдалось чудесное. Тихое, солнечное. Морозец потрескивал в деревьях, хрустел искристым снежком, рисовал узоры на чисто вымытых к праздникам окнах.
Софья изо всех сил старалась сохранять суровый и непреклонный вид, привычно выговаривая:

Глядя, как хохочет над ее серьезностью непоседа Полина, Соня думала о том, с какой радостью отбросила бы сама манеры, приставшие старшей из сестер, да и полезла следом за Поленькой на крышу. Усесться на краю, отломить хрустальную сосульку и, лакомясь "зимним леденцом", мечтать, наблюдая за горизонтом...
Тихонько вздохнув, Соня снова вернулась к роли старшей сестрицы, принялась увещевать Полю, грозя рассказать родителям о "безумном плане". Она стращала, а Полина продолжала звонче хохотать, зная, что сестра никогда никуда не пойдет и никому ничего не расскажет.
Сестры пререкались до той поры, пока старшая не сдалась, поняв, что проказе быть все равно, и лучше принять участие, чем оставить сестрицу без догляда. Поди, еще голову расшибет...
Девушки оделись, доложились, что идут, мол, брата встречать и вместе с умильной улыбкой матушки получили в сопровождающие старушку Наталью Евстафьевну. Та хоть и была почти совсем глуха да слепа, но чутьем обладала охотничьим . Отделаться от такого соглядатая было не так уж просто.
Едва вышли на улицу, как Поля кинулась бежать, на ходу шумно шепча:

И не успела Софья рта раскрыть, как Поля уже ловко карабкалась по лестнице, приставленной к стене. Соня топнула ногой от досады, сердясь на непоседливую сестру, но делать было нечего.
- Наталья Евстафьевна, душенька, - пропела девушка, наклоняясь к старушке ближе, и закрывая от нее Полину, маячившую у стены дома, - а не захватить ли нам сластей? Вдруг по дороге детишек деревенских встретим, так угостим. Сходите, любезная, на кухню, скажите, что я распорядилась. Пусть отсыплют конфет разных, яблок и еще чего. А мы с Полиной вас здесь подождем.
Старушка что-то прошамкала и отправилась в дом, выполнять поручение княжны.

Софья оглянулась, пытаясь представить, как выглядит округа с высоты. Закусила губу, борясь с искушением подхватить юбки и забраться следом за Полей на крышу. Нахмурилась, поднимая обеспокоенный взгляд на рассевшуюся на самом краю крыши сестру.

- Ничего я ловить не стану! - сердито откликнулась Соня. - Подвинься лучше, я к тебе...
И решительно стала забираться по лестнице, проклиная путающиеся юбки и слушая, как отдается в ушах частый стук сердца.

Едва нога в отороченном мехом сапожке коснулась верхней ступеньки лестницы, Софья глянула вниз и тут же пожалела - в голове чуть помутилось, а к горлу подкатила дурнота. Соня прикрыла глаза, сглотнула, и храбро сделала еще один шаг, становясь на выступающий край крыши. Сопровождаемая лукавым взглядом сестры, уселась с ней рядышком. Вдохнула чистый, морозный воздух полной грудью, и подумала, как хорошо просто сидеть здесь и смотреть вдаль, беззаботно болтая ногами. Но несерьезные помыслы тут же были развеяны вопросом сестры.

Софья, не глядя, взяла сосульку, сунула ее в рот и вздохнула, с печалью понимая, что ответа на вопрос сестрицы не избежать.
И снова это замужество.
Выйти замуж за напыщенного, самовлюбленного и страшно скучного наследника какого-нибудь знатного рода, превратиться в чопорную курицу и стареть, нескончаемо раскладывая пасьянсы и наблюдая, как "дражайший супруг" лысеет, толстеет и расхаживает по дому в атласном халате, расходящемся на животе. Фу...
- А что замужество, Поленька? - тихо отозвалась Софья, устремив перед собой задумчивый взгляд темных, как кофе глаз. - "Выйти замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть".
Но, произнося старую поговорку, Соня который раз убедилась, что, видно, не все девичьи мечты о прекрасном принце развеяны без следа. Вот кабы встретить такого сердечного друга, чтобы случилась с ним любовь, как у маменьки с папенькой. А то и еще горячее, чтобы как в сказке. Да только бывает такое как раз только в тех самых сказках...
Соня вздохнула украдкой, и т еплое дыхание вырвалось изо рта облачком пара, оседая инеем на ресницах.

- Хочу ли? - нахмурив соболиные брови, Софья посмотрела на сестру. - Хотела бы, уже бы замужем была. Или запамятовала, сестренка, как сватали меня? Нет, милая, выйти за какого-нибудь бездельника, чтобы только в девках не засидеться, мне не надобно. Быть навечно запертой в неволе брачных оков с нелюбимым - вот что боязно. Уж лучше вековухой остаться...
Она сердито впилась зубами в сосульку и захрустела, наслаждаясь освежающим вкусом талой воды.

А ведь Поленька права. Софья уже и сама поняла, что исчерпала своими отказами запас родительского терпения, теперь матушка и отец точно выдадут ее за первого встречного. Посмотрела на непривычно притихшую сестру и сказала, пряча улыбку:
- Думаю я, сестричка, что уж ты-то придумаешь, как с таким "Модестычем" справиться. Заморишь ведь его проказами своими. Станешь вскорости веселой вдовушкой и будешь себе жить припеваючи.
Потом подумала и продолжила серьезно:
- Ну, а ежели мне кого навроде Карла Модестыча подыщут, и на этот раз никак нельзя будет от супруга такого отвертеться, то... убегу я. - От собственной дерзновенности стало страшновато, но Соня решительно добавила: - В Москву, например, уеду. Стану учительницей и буду сама себе на жизнь зарабатывать.

Софья с улыбкой посмотрела на сестричку, с которой с детства делила все свои сокровенные тайны.
- Чего ж тут бояться, душа моя? Лично я как раз предпочитаю эту самую диспозицию заранее узнать, чтобы готовой быть. А замуж... - Соня примолкла, отведя взгляд. - Когда смотрю на маменьку с папенькой, так и замужество кажется праздником. И детишек хочу. Но только от любимого... - добавила она тихо.

- Ох, Поленька, не слушай меня! - замахала руками Софья - Не желаю я тебя бунтарству учить, ты у нас и так самая непоседливая. И не геройство это никакое, забудь, сестричка. Вон, смотри-ка, бежит кто-то. Дуняша никак? Отыскала ведь нас!


Упоминание имени брата натолкнуло на мысль, что есть в семье мужчина, у которого тоже можно поинтересоваться - каково это, когда тебя сватают, да твою судьбу за тебя решают?


Зычный голос раздался в морозном воздухе, как выстрел. Софья вздрогнула и во все глаза уставилась на незаметно подкравшегося к ним гостя. С удивлением разглядывала высокого кавалера , узнавая в нем старшего брата давней подруги детства Катеньки Аминовой - Александра. Вот уж кого не ждали!
До них доносились слухи о похождениях Алекса. И о его славной, стремительной карьере, о звании полковника, пожалованном императором за заслуги перед Отечеством. И о дуэли, во время которой Александр получил ранение.
Дуэли из-за замужней женщины. Ветреной особы, прослывшей разбивательницей мужских сердец.
Софья поморщилась, наблюдая, как строго воззрился на них Александр. Надо же, сам-то вон какие легкомысленные художества вытворяет, а им с сестрой еще выговаривает!
Софья фыркнула.
- О чем мы вознамерились, то не ваша печаль, Александр Исаевич! - ответствовала Соня. - И доброго вам дня, коль сами не додумались поздороваться, о вежливости да о манерах позабыли. Дуняша, мы спускаемся! Поленька, пошли, пора нам.
Софья, сохраняя достоинство и изящество осанки, приподнялась, повернулась, крепко держась за обледеневший край крыши, и поставила ножку на ступеньку лестницы. Чувствуя на себе пристальный взгляд полковника, начала спускаться первой. Следом отправилась едва сдерживающая смех Поля. Осторожно переставляя ножку на следующую ступеньку, Соня краем глаза заметила движение - из-за дома к ним приближалась еще одна фигура. Уже не заботясь о том, кто еще мог их увидеть, девушка сосредоточилась на своих действиях, горя одним лишь желанием - благополучно добраться до земли.
И не сразу поняла, что оглушительный треск, раздавшийся внезапно, оказался звуком переломившейся ступеньки. Софья охнула и крепче схватилась за перекладины лестницы, отчего та угрожающе зашаталась, намереваясь поехать в сторону и утащить за собой обеих девушек.
- Поля, кажется, я падаю, - скороговоркой выпалила Соня. - Хватайся за что-нибудь, если можешь! Или нет - лезь лучше обратно! Быстро!
Но тут ступенька не выдержала, переламываясь окончательно, и Соня, утратив опору под ногами, инстинктивно схватилась за мелькавший перед глазами подол шубки сестры.
- Ааааа!
Потеряв равновесие, девушка начала бесконечно долгое падение, утягивая за собой Полину...

Отбываю следом за сестричкой до 18.00 по Москве.
Меня можно аккуратно поймать))

Щеки горели, перед глазами все мелькало, словно полет еще продолжался.
Пытаясь унять бешено бьющееся в груди сердце, Софья удивленно посмотрела на внезапно оказавшегося перед ней молодого человека. Почувствовав под ногами твердую почву, шагнула назад и вежливо произнесла, глядя в насмешливые глаза:
- Очень любезно с вашей стороны, сударь, что удостоили своим вниманием. Право, не стоило так беспокоиться. Наши, как вы изволили выразиться, "игры", никоим образом никого не касаются, и держать за них ответ мы не обязаны. - Она чуть присела, изображая книксен, улыбнулась сдержанно. - Благодарю вас за помощь. Добро пожаловать, сударь, гостям у нас всегда рады. И прошу вас проследовать в дом.
Соня развернулась, и принялась в суматохе выискивать глазами Поленьку.

У Софьи Семеновны тоже мысли, только выраженные вслух)) В ответ на насмешливый взгляд незнакомца))

- Катенька, душа моя! Как я-то рада тебя видеть! - воскликнула Софья, обнимая подругу. - Я совсем-совсем не ушиблась, не волнуйся. А вот Поля... - она снова стала тревожно озираться, держа подругу за руки. - Поля как?
Услышав упоминание о Катенькином брате, Софья едва сдержалась, чтобы не фыркнуть . Благотворное влияние на Александра? Да есть ли такие методы! Сомнительно.

И словно в подтверждение, объект ее нечаянных мыслей тут же оказался поблизости, гневно сверкая очами. Бросил строжайший взгляд на сестру, безмолвно раздавая указания, затем решительно взял Софью под локоток и повлек ее к дому. Соня и возразить ничего не успела, лишь обменялась взглядами с Катей.

Софья ушам своим не поверила. Еще один "нравоучитель" нашелся!
- А вы, Александр Исаевич, не спешили бы судить! - Соня попыталась освободить руку из хватки, но безуспешно. - То вам неведомо, о чем речь держите. И извольте отпустить меня, сударь! - она выдернула руку и остановилась, поворачиваясь к Аминову.
Холодные, голубые, как зимнее небо над головой, глаза смотрели на нее с укоризной. И оттого Соне стало как-то горько на душе, сердце заныло печально.
- Я не спрашиваю, чему вас ваша воинская честь учила, и как вы сему учению следуете, - дерзко ответила девушка. - И вы сделайте одолжение не говорите лишнего. Мне вернуться надо за Полей и за Катенькой, нашу беседу с которой вы так бесцеремонно прервали. Спасибо за заботу и прошу меня извинить. А вас в доме ждут, извольте пройти и обогреться.

Пока вся процессия из невольных циркачек и их зрителей двигалась к дому, Софья время от времени косилась на прихрамывающего поодаль Аминова, ловя его ответные взгляды исподлобья.
Вот. А утро так дивно начиналось. Теперь же - сплошь огорчения. Лестница эта и падение нелепое. И Александр Исаевич с его строжайшим наставлением. Какой суровый, словно учитель!
И Поленька показалась ей тоже чем-то огорченной. И отнюдь не прилюдным полетом с крыши...

Не мешкая, Поля завладела вниманием маменьки и скороговоркой выдала версию их пребывания на крыше. Соня не могла не одобрить сообразительность сестренки, хоть лжи родителям девушки вовсе не приветствовали, а злосчастного гуся стало даже немного жаль, хоть и был он существом пренеприятным.
Скоренько приведя себя в порядок, сестры спустились в столовую, где уже собрались многочисленные гости. После обильной трапезы все разомлели. Даже самые суровые слегка оттаяли, перестав метать глазами гневные молнии.

Играем в фанты

Когда подали десерт, Соня и Поля посмотрели на маменьку - та кивнула в знак одобрения. Сестры встали и вышли на середину комнаты. Софья подхватила с консольного столика увесистую вазу и, держа ее в руках, сказала:
- Итак, гости дорогие. Приветствуем вас всех и предлагаем сыграть в фанты. Отказы не принимаются, участвуют все без исключения. Правила вам известны и весьма просты. Опускайте вот в эту вазу какую-то вещицу, принадлежащую вам. Один распорядитель, то есть я, вещицу вытаскивает. Второй - сестрица Поля - назначает фанту задание.
И девушки двинулись вдоль огромного стола, поднося вазу к каждому гостю.

Сестры заулыбались, глядя на брата самым невинным взором и хором ответили:
- Гусаром!
- Княжной индийской!
Затем дом наполнился радостным шумом - басовитым гулом мужских голосов, девичьим перешептыванием да заливистым смехом, топотом ног прислуги. Поднялась суета, все разошлись по своим покоям, готовиться к поездке в Зимнецкое.
Софья с Полиной отправились в одну комнату, велев приготовить им костюмы. Вскоре на кровати были разложены гусарский ментик, доломан, рейтузы и кивер, на ковре стояли высокие сапожки совсем не "гусарского" размера. Это для Поленьки. А для старшей сестры - зеленые блузка с юбкой и аметистовый шелк, затканный серебристыми бусинами да с серебристой же каймой по краю.
Пока Поля с азартом облачалась в костюм гусара, горничная обматывала Соню нескончаемым шелковым полотнищем.
Закончив одеваться, Поля подошла к зеркалу, закрутила свои темные густые волосы в тугой пучок и убрала их под кивер. Повернулась к сестре:
- Соня, нарисуешь мне усы? - и протянула кусочек жженой пробки.
Соня взяла пробку и старательно подрисовала Поленьке аккуратные усики.
- Вот. Так сойдет? - и развернула сестру обратно к зеркалу.
Обе девушки замерли в удивлении, глядя на свои отражение. Обеих не узнать. Ну, вылитые юный корнет и индийская княжна!

Когда Софья с Полиной вышли из комнаты, в коридоре уже шумела пестрая толпа ряженых.
- Поленька, ты ступай вниз, а я еще чучело фазана из кабинета папеньки прихвачу, - сказала Софья, с любопытством вглядываясь в гостей, будто невольно выискивая кого-то.

Позднее, одетая в шубку и в обнимку с дурно пахнущим чучелом несчастной птицы, носить которое было жутко неудобно, Соня вышла во двор и уселась в свободные сани. Она наклонилась, пытаясь пристроить давний охотничий трофей папеньки где-нибудь в ногах, и почувствовала, что к ней кто-то подсел. Выпрямившись, Соня взглянула на соседа.
Те несколько мгновений, что она завороженно таращилась на пристоившегося рядом ряженого, растянулись в вечность. Первое что увидела - это всклокоченная шкура неведомого зверя, накинутая на широченные плечи, да могучая грудь на которой висел на бечевке несуразный колокольчик. Соня подняла глаза и уперлась взглядом в знакомый, вновь мечущий молнии, небесно голубой взор. Почему-то тут же вспомнила, как наблюдала в кузнице за работой кузнечных дел мастера, и снопы искр, вылетавшие из-под молота от каждого удара. Вот и сейчас взгляд Александра Исаевича метал точно такие же искры. Что ничуть ни странно, учитывая какой "венец" венчал его упрямую голову. Задержавшись взглядом на рогах, каким-то чудом державшихся на маковке барона, Софья прикусила губу, стараясь не рассмеяться.
Аминов , похоже, безошибочно проследил за направлением её взгляда, когда в груди его зародился рык, похожий на ворчание волка. Княжна же не выдержала и прыснула, смех ее звонко разнесся в морозном воздухе.

- Ах, Александра Исаевич! - сквозь смех проговорила Соня. - Не подумайте чего лишнего, но вы... но вам... - девушка снова расхохоталась, прикрывая рот ладошкой.
Чуть успокоившись и стараясь не смотреть на возвышавшиеся над головой полковника рожищи, сказала:
- Вам идет костюм... зверя. Правда, правда. Вы такой... грозный в этих ро... шкурах, - и она издала сдавленный смешок, явно пытаясь снова не рассмеяться в полный голос. - Ох, простите, но право же, это очень забавно, - добавила она, снова открыто взглянув на Аминова.

И запнулась, натолкнувшись на странно, непривычно изменившееся выражение сурового лица. Он больше не выглядел рассерженным или недовольным. Взгляд барона стал вдруг словно прозрачней, и в лучах уже клонившегося к горизонту зимнего солнца светился теперь мягким теплым сиянием.
Тут сани дернулись, тронули с места и помчались. Морозным ветром секло лицо, остужая горячую голову, в которой невесть откуда взялись всякие совсем неподходящие мысли...

Софья и не поняла толком, в ушах ли у нее зазвенело, или это бубенцы на упряжке звонче прежнего зазвучали на всю округу.
Оказавшись вдруг прижатой к широченной груди Аминова, княжна притихла, замерла, не спеша отстраниться. Не замечая ни колючей жесткой шкуры, ни впившегося в нежную щеку колокольчика, чувствовала лишь внезапно зародившуюся где-то в груди тихую радость.
Казалось, пошевелишься, и спугнешь что-то особенное, важное, что еще не осознано, не понято, но терпеливо ждет своего часа.
Нехотя девушка все же отодвинулась, принимая чинную позу с горделиво выпрямленной спиной, и укуталась в меховую полость.
- Тряско, однако, - проговорила тихо. - Подъезжаем уже к Зимницкому.
Она смело взглянула в лицо Аминову.
- Александр Исаевич, вам бы рога поправить. Перекосило малость.
Не дожидаясь позволения, сама протянула руки к чудовищному украшению на голове барона. Ладони коснулись мягких, разлохмаченных, охлажденных морозным ветром волос, показавшихся шелковыми...

Софья только сейчас заметила, что их сани в веренице ряженых самыми последними едут. Да еще Аминов вдруг как-то хитро ухмыльнулся и отдал распоряжение вознице притормозить.

Обещание "веселья" от сурового "козла" прозвучало почти как угроза строжайшего взыскания. И только Софья собралась возразить, как Александр Исаевич затянул что было мочи:

Соня на мгновение опешила, во все глаза глядя, как заливается коз... то есть соловьем, барон. И, поддавшись порыву, подхватила:
Коляда! Коляда!
Ты подай пирога,
Или хлеба ломтину,
Или денег полтину,
Или курочку с хохлом,
Петушка с гребешком,
Или сена клок, или вилы в бок.
Пока пела, подумала, что голос у Александра Исаевича красивый. Мощный такой, глубокий баритон. Видать сказывается военная выправка, да привычка команды отдавать. Со слухом, конечно, не так, чтобы уж очень хорошо, но и не совсем дурственно. Дуэт у них вышел вполне пристойный, а если порепетировать пару раз, так они очень даже могут спеться.
И уж скучно им точно не будет)

Соня ахнула, услышав, как разошелся Аминов. Потом расхохоталась, подхватила валявшееся в ногах чучело фазана и сунула его барону в руки.
- А вот вам и гусь, Александр Исаевич! А для комфорта у вас рога вполне подходящие!
Выпалила и затаила дыхание, думая, что сейчас Аминов снова насупится и начнет очами молнии метать. Барон, и правда, глазами сверкнул, но этак лукаво, что сразу стал похож на мальчишку озорника.
Возница, услыхав знакомые напевы, тоже подхватил и затянул частушку. Соня уже и не знала сердиться ей или хохотать. Решив, что притворяться недовольной, когда сама душа поёт, совсем неправильно, встала в санях, подставляя разгоряченное лицо ветру, раскинула руки в стороны и запела:

Так с песнями и подъехали они к усадьбе Лопуховых.

Соня скинула шубку на руки оторопевшего Александра Исаевича и вышла в центр. Помня, что костюм у нее не очень располагает к залихватским русским танцам или к цыганочке, решила станцевать что-то более подходящее ее образу.
И поддержать тему частушки, которую распевала на подъезде к поместью)