Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

Бристоль, таверна "Подзорная труба". Ранее утро.

Сонное царство уютной, тёплой таверны нарушили глухой топот по ступеням вверх на второй этаж, противный скрип дверей одной из комнат, громкий треск, с которым эта дверь закрылась, а через некоторое сочные ругательства, слышимые наверняка на другой стороны улицы, разбудили если не всю таверну, так уж точно обитателей второго этажа.
- Не ты ли просил меня соблюдать предосторожности? – с сарказмом спросил я, поднимаясь из продавленного кресла, в котором чутко спал, навстречу моему лучшему другу, Артуру Честеру, графу Ленноксу, разразившемуся бурей в тиши маленькой тускло освещённой комнатки. И это он ещё не заметил, что мы с ним здесь не одни…
- Я оделся, как простой сквайр, - обратил я внимание друга на поношенный сюртук, обвисающий на боках, с потёртыми складками и обтрёпанными краями, сероватые бриджи и блузу из дешёвой ткани, стоптанные башмаки с железными бляшками, а также треуголку, делающую меня похожим на пирата – наряд, в котором Его Светлость, герцог Хорнблауэр мог сливаться с толпой и оставаться неузнанным. – Добрался до Бристоля и жду тебя вот уже несколько часов в этой захудалой таверне, питаясь плесневелым хлебом и травясь тухлым элем.
- Не преувеличивай, Декс, - пробурчал Артур, водружая на стол узел с необходимыми мне вещами, в которые я намеревался немедленно облачиться, а после спуститься вниз, чтобы поговорить с другом с глазу на глаз. Я ждал вестей от него вот уже несколько дней, изнывая от любопытства.
Каким же я был глупцом, потратив чуть ли не год на преследование этого слизняка Тони по всем злачным местам Европы, дабы найти доказательства того, что это он убил моих братьев, мою плоть и кровь. Меня до сих пор не отпускало оцепенение, сковавшее в тот миг, когда я получил известие о смерти Стивена. Тогда я служил на флоте, не пожелав пойти по другому возможному пути для младшего сына знатного семейства – служить на благо церкви.
Имея двух сыновей, мои родители могли не заботиться о передаче титула, поэтому я всегда чувствовал себя в какой-то степени лишним, неприкаянным, и после того, как насытился похождениями юности, искал себя и свой пусть. Праздность и мотовство мне претили. К женитьбе я не был готов.
Не имея призвания к какому-то либо виду искусств, я скучал, чуть не впав в меланхолию. Что-то манило меня, требовало насыщения глубоко засевшее внутри чувство, что я рождён для чего-то большего, чем прозябать в Лондонских клубах с бездельниками в напудренных париках.
Так я оказался на флоте в чине мичмана, практически потеряв связь с семьёй. Сначала испытание морской службой казалось мне непосильным, но после лишь закалило, и, возможно, я посвятил бы свою жизнь морским странствиям, если бы не смерть брата…
Промозглый ветер на кладбище так разительно отличался от того, что дул мне в лицо несколько месяцев назад, что мне казалось, я сплю. В странном оцепенении я слушал заунывные молитвы приходского священника, но вряд ли слышал хоть слово, но зато навсегда запомню глухой стук мелких комьев земли, брошенных на деревянную крышку гроба.
Моя жизнь обрела новый смыл – найти виновного. Ни я, ни Бенедикт, несмотря на заверения полиции, не верили в то, что брат погиб по собственной воле. Брат вместе с титулом обрёл многочисленные обязанности, я же взял на себя расследование, собрав ворох сплетен о любовных похождениях брата и его путешествиям по спальням замужних женщин.
Среди рогоносцев я с маниакальным упорством искал убийцу. И пока я гонялся за химерой, в одном из грязных борделей Парижа, где я преследовал очередного лже-убийцу, меня настигло известие о смерти второго брата. Когда я прочитал письмо поверенного, первое время меня снова засосало ощущение неверия, снова казалось, что это сон, выдумка, в которую я по нелепой случайности попал. Словно заведённый, я совершал какие-то действия, но моя душа накрепко застряла в ледяных оковах скорби.
Вместе с уверенным осознанием того, что кто-то расчищает путь к титулу, пришло понимание, что нужно искать убийцу среди членов нашей семьи. И снова мне не верил никто: ни полиция, ни доктора, не находившие в теле брата следов яда. Все твердили, что он умер от лихорадки, но я не мог думать ни о чём другом, кроме того, чтобы вывести моего двоюродного брата Энтони на чистую воду.
Только он мог это сделать!
Без любой надежды на титул после того, как его отца лишили всех привилегий и земель за преступные действия в мистическом культе Ковен Осириса, опозоренный после самоубийства отца, слизняк мог решиться на любую подлость, чтобы добраться до вожделенного титула и богатств нашего рода.
Титул герцога давал не только привилегии, но и множество обязанностей, которые заняли моё время, мой ум, но не остановили меня от попыток преследовать Энтони.
Потратив уйму средств на сыщиков, отслеживающих каждый его шаг, я действовал иным путём: вошёл в светское общество Лондона, произведя там фурор засчёт таинственных смертей моих братьев, о причинах которых ходило множество слухов. Все смотрели на меня, как на диковинку: неизвестно откуда взявшийся младший сын вдруг становится герцогом и остаётся живым!
Никто не говорил этого вслух, но подозрение пало на меня. Я же не подавал виду, следуя намеченным курсом.
Цедил бренди с картами в руках в мужских клубах, слушая россказни новообретённых дружков и мотая на ус всё услышанное, фехтовал с лучшими из лучших, чтобы в пылу драки выяснять тайны лондонского света; завёл массу знакомств на балах, раутах, скачках, званых обедах и прочих местах скопления знати; соблазнил чуть ли по половину замужних красоток ради информации, но кроме слухов не услышал ничего. Зато наполнил свет новыми о себе!
Ни слухи о том, что я мог прикончить обоих братьев, ни о проклятии над нашим семейством не отвратили мамаш девиц на выданье от желания иметь меня в качестве зятя. От них я бежал, как от огня, тратя время только на добычу сведений.
Не добившись ничего, я обратил свой взор на дам полусвета, которые своим телом выпытывали тайны у великосветских мужей, а я задаривал их ласками и подарками, чтобы узнать у них то, что они могли слышать.
В этой области мне повезло больше. Прогремевший четыре года скандал, когда члены Ковена были разоблачены, обнажил кошмарные тайны самых знатных семейств, и хотя виновные были наказаны, в частности мой дядя, в живых и на свободе осталось достаточно мелких сошек, хранящих верность культу.
Они наработали огромный опыт оставаться неузнанными и действовать незаметно, в чём я убедился, когда неизвестный чуть не задушил меня в одном из борделей. Второе покушение последовало вскоре за первым – подпиленная ось колеса чуть ли не стала причиной катастрофы.
Полиция была вынуждена обратить внимание на происходящее, и убийца затаился, но как паук плетёт свою паутину, так и он явно просто выжидал, планируя новое покушение.
В Лондон вернулся мой друг, Артур, и я впервые почувствовал, что остался не один. Вместе с ним мы начали новое расследование, и он посоветовал мне уехать из Лондона вслед за Энтони, не предупреждая об этом никого.
Сам же Артур хотел вести собственное расследование.
На тот момент мне действительно была нужна передышка, и я отправился в Италию, перед отъездом навестив тётушку Эмили, прикованную к постели из-за сразившего её удара после известия о том, что её супруг продырявил голову.
Старуха была в бреду и проклинала меня почём свет, хотя я не мог взять в голову, в чём моя вина. В тот момент мне стоило получше прислушаться к словам, которые я принял за бредни…
Ни сладкое вино, ни горячий влажный воздух и игривый смех итальянских красоток с чёрными кудрями не согрели меня изнутри. Я рвался обратно.
Энтони снов вёл себя, не вызывая никаких подозрений. Пьянствовал и развратничал, перемещаясь по европейским городам, а я за ним.
К нему было не подкопаться.
Я не выдержал означенного срока и вернулся домой, первым делом заехав к тётке, озадачившей меня своим письмом с мольбами о прощении. Последнее, что помню, это сверлящие меня глаза старухи, возлежащей на кровати с надменным видом, витающий вокруг старушечий мерзкий запах, скрипучий смех и звон бокала, рассыпавшегося на осколки, когда я свалился на пол, отравленным подмешанным в бренди ядом…
Если бы не Артур, его бдительность и познания в медицине, последний из рода Хорнблауэров сгинул бы, и титул бы получил гнусный Энтони, но он, как оказалось, не был виновен. Артур раскрыл наконец преступницу – ей оказалась тётя Эмили, искусно изображавшая неподвижность с помощью подкупленного доктора. Не вызывая никаких подозрений, вероломная женщина умело руководила сетью убийц, чьими руками совершала преступления. Энтони либо ничего не знал, либо был одного поля ягодой с матерью, скрывая под ликом бездельника коварного преступника. Это предстояло выяснить, для чего мне следовало удалиться из Лондона, против чего восставала вся моя чуть. Я хотел мстить и мстить страшно, но Артур убеждал меня, что здесь нужна холодная голова, а мне стоит затаиться, а по возвращению как можно скорее жениться и родить наследника, чтобы обеспечить продолжение рода, который так настойчиво хотят уничтожить…
И теперь я в Бристоле, близ шумного, дурно пахнущего порта, переодетый в напыщенный наряд герцога, состоящий из чёрного с вышивкой серебром сюртука, пышной белоснежной блузы с кружевами, строгих бриджей и высоких кожаных сапог, и готовый к отплытию к берегам Индии, но было кое-что ещё, чего не знал мой друг, но о чём ему придётся позаботиться. Увы, я не успел первым сообщить Артуру о маленькой детали, которая изменила его идеальный план. Со стороны кровати послышался женский стон, и Артур настороженно затих, а потом повернулся в сторону звука.
- Что это такое, Декс? Ты уже успел соблазнить какую-то местную кухарку? Сейчас не время…
- Это не кухарка, дружище, а моя будущая жена. Позволь тебе представить леди Флоренс Грин, - сделал я бутафорский жест рукой в сторону означенной леди, тихо постанывающей во сне. След от царапины на щеке как-то сразу заныл, и я его почесал, досадливо морщась.
- Так это она тебя так разукрасила? А почему?.. А как?..
Бедняга аж потерял дар речи, и я проявил великодушие, поведав историю появления Флоренс в таверне Бристоля:
- Ты сказал найти невесту, и я знал только одну, которая достойна этой роли – и когда судьба свела нас на улочках Лондона, я не смог побороть искушение, и… вот моя леди здесь, ожидает отплытия в Индию.
- Так-так-так, Декс. Смею ли я предположить, что леди Грин не вполне понимает, что отправляется в Индию на "Герцогине Джулии"?
- Скорее, не предполагает вообще, - хмыкнул я неподобающе джентльмену, забавляясь негодованием друга.
- Занятно! Могу ли я также предположить, что она не догадывается, что ты собираешься на ней жениться?!
- Но не будет же она против, право слово! – высокомерно заявил я, расправляя кружена на манжетах.
- Не хочу тебя разочаровывать, Декс, но данная леди давно и бесповоротно помолвлена и вскоре ожидает бракосочетания.
- Ты так говоришь, Артур, будто я просто шёл по улице и утащил в свой экипаж первую попавшуюся леди! Безусловно, я знаю о том, что леди собиралась замуж за другого. Ну так смею тебе доложить: меня это ни в малой степени не беспокоит! Я предложу ей герцогский титул, несколько имений, баснословный доход и себя в придачу. Думаешь, она сможет отказаться? Не думаю.
- Я думаю только одно: ты точно спятил! Леди без сознания лежит в таверне Бристоля, ты похитил её из Лондона и хочешь увезти силой в Индию!
- И ещё я хотел бы попросить тебя найти её какую-нибудь служанку и хотя бы парочку платьев и предметов женской одежды. Как раз напротив таверны есть приличный бордель: там можно найти и то, и другое…
Когда за взбешённым Артуром захлопнулась дверь, его проклятия слышались ещё долгое время, пока он не вылетел из таверны и не влетел в двери борделя, как я и ожидал. Друг знал меня лучше кого бы то ни было. Если я что-то решил, я от своего не отступлюсь. А хотел я леди Флоренс Грин, своевольную, строптивую, дьявольски красивую и гордую.
Я думал, что забыл о той, что отказала мне в танце несколько лет назад, когда я была ещё простым мистером, сообщив, что её бальная карточка переполнена, но стоило мне увидеть снова леди Флоренс Грин, я ощутил, как толстая корка льда вокруг сердца дала трещину.
Это началось как игра. Способ хоть как-то отвлечься, подумать о чём-то ином, кроме преследования убийцы близких, но после это превратилось в одержимость. Флоренс манила, соблазняла, интриговала… Мне хотелось пробраться в её мысли и понять, как такая бунтарка может согласиться выйти замуж вопреки своей воле. В каждом её движении чувствовался вызов, эта девушка имела мятежный дух, но всё же выходила за холодную рыбину посла Пруссии, который к тому же оставил томиться в ожидании этот прелестный дикий цветок. Я понял, что не смогу отказать себе в удовольствии его сорвать. Но какое же разочарование меня ждало, когда я понял, что леди не удостаивает меня даже толики приличествующего внимания! Равнодушие задевало. В то время, как другие леди загоняли меня, как собаки лисицу, леди Флоренс Грин позволяла себе смотреть будто бы сквозь меня и даже больше – я замечал в её глазах осуждение, как будто она считала меня недостойным своего общества – порочный герцог не может находиться рядом с помолвленной девушкой и оказывать ей знаки внимания.
Что ж… Я отошёл в сторону. Наблюдать за Флоренс такой стало ещё более интригующим занятием, чем осаждать её. Потихоньку я воссоздал себе портрет под именем Флоренс. И эту дикую розу я жаждал сделать своей.
Я даже перешёл верх приличий, тайно оставляя в спальне девушки подарки.
Книгу, на которую она обратила внимание в магазине. Пирожные, на которые засматривалась Флоренс, проходя мимо кондитерской лавки. Костюм для верховой езды и стек причудливой формы – с медузой Горгоной на наконечнике, после того, как я восхитился её посадкой на чёрном жеребце. Цветы, украшения, ленты для волос – всё без записок, но так, чтобы можно было догадаться, что кто-то следит за каждым её шагом. Я не хотел пугать, хотел заманить птичку в свои сети и поймать её с потрохами. Но пришлось уехать…

"Герцогиня Джулия"

Если бы не случайность, которую я посчитал перстом судьбы, Флоренс так бы и вышла замуж за другого, но теперь она моя, хочет она того или нет.
Переговорив с уже успокоившимся Артуром, притащившим куль с одеждой и перепуганную девицу из борделя, он препроводил нас с безвольной Флоренс на корабль в роскошную каюту, где уже поджидал мой багаж. Девка из борделя скрылась где-то в закутке, примыкающем к каюте.
- И что же ты будешь делать с леди, когда она очнётся? – мрачно поинтересовался Артур, помогая мне придерживать Флоренс, пока я привязывал её к стулу, обхватывая верёвкой верхнюю часть соблазнительного тела. – Я всё ещё не верю, что участвую в этом!
- Не говори так громко, а то моя будущая жена проснётся и завопит, увидев двух связывающих её мужчин.
- Тогда мне лучше удалиться.
- Вот это правильно. С леди я как-нибудь разберусь сам.
- Тогда с Богом, Декс. И веди себя разумно, - посоветовал Артур на прощание, не надеясь на удачи.
- Спасибо тебе, Артур. Я никогда не забуду о том, что ты сделал, - попрощался я с другом. Закрыв за ним дверь, снял сюртук, отбросил его в сторону и уселся в кресло напротив стула с привязанной Флоренс, наблюдая за трепетанием ресниц пробуждающейся девушки…

Всем доброго дня. Выражаю почтение леди, приветствую джентльменов.
У всех такие разнообразные, потрясающие истории. Буду следить за развитием с интересом.
Капитан Блейк, довезите нас в целости и сохранности, будьте добры)
Флоренс, прелесть, жду твоего пробуждения.

Вот уже более недели я был лишён нормального сна, поэтому размеренная качка отошедшего от пристани судна и тишина в каюте разморили меня. Но сон мой был беспокойным, разум никак не хотел утихомириться, перебирая последние события. Вспоминая череду ошибок и неверных предположений, я задумался, не совершил ли ошибку, похитив леди Грин. Даже если не брать в расчёт все связанные с похищением леди моменты, я мог просто ошибиться в ней. Издали леди Грин казалась такой загадочной и манящей, а кто есть эта девушка в самом деле? Вдруг всего лишь набивающая себе цену кокетка с вздорным характером? Нет, я просто не мог ошибиться. Флоренс – это именно то, что мне нужно.
В любом случае действие совершено, и на попятную уже не пойти. Я никогда не отказывался от встречи с трудностями, и в этот раз тоже не отступлюсь. Хоть раз потворствовать своим желаниям, немного услады среди мрака моего существования, привнести немного жизни в унылое, механическое существование моего тела. Разве не заслужил я этого?
Мысли и чувства кружились в хороводе, пока не растворились в лёгкой дремоте, но вскоре я услышал звуки пробуждения леди и проснулся, сразу же обретая ясность сознания. Я привык к таким пробуждениям на флоте и во время своей вынужденной шпионской деятельности. Как моряк, я также не особенно страдал от качки, твёрдо стоя на ногах напротив вырывающейся из пут девушки. Скрестив руки на груди, я наблюдал прелюбопытную картину, вспоминая нашу борьбу возле кареты и уже внутри, когда эта дикая кошка грозила пронзить меня острым зонтиком и расцарапала щеку. А потом она впала в беспамятство, и я прижал к себе безвольное тело, вдыхая дурманящий голову аромат и чувствуя тяжесть в паху. Я ощущал тепло её свежего дыхания, мог беспрепятственно рассматривать прижатое ко мне тело, целовать приоткрытые губы, находящиеся так близко. Чтобы этого не сделать, я переключил свои мысли на важные вещи, но близость Флоренс продолжала пьянить, пока мы не доехали до ближайшей к порту Бристоля таверны.
Теперь же леди с трудом приходила в себя, и я налил в графин бренди, стоявшего на привинченном к полу столе, поднеся бокал к губам девушки.

- Выпейте, леди Грин. У вас, весьма вероятно, болит голова. Прощу прощения за это неудобство, но у меня не было времени испрашивать вашего позволения на наше совместное путешествие. Вы находитесь на семипалубном галеоне королевского флота "Герцогиня Джулия", который следует к берегам Индии.
Проговорив эту вводную информацию будничным тоном, как будто рассказывал о погоде, я чуть ли не силой влил в леди Грин пару глотков бренди, вытерев упрямый подборок платком, и выставил условие:
- Я могу вас развязать только в том случае, если вы обещаете себя вести подобающе леди, не размахивать зонтиками и прочими колюще-режущими предметами, в том числе вашими прелестными коготками, но сперва выслушайте меня.
Заложив руки за спину, я стал вышивать вдоль каюты по толстому разноцветному ковру, чувствуя на себе внимательный взгляд ошарашенной леди:
- Как вы знаете, леди Грин, я являюсь единственным оставшимся в живых наследником своей семьи. Мне некому передать титул, и существует настоятельная потребность жениться и родить наследника. Я подумал и решил, что вы будете прекрасной партией. Но существовал ряд препятствий, а также спешка в моих делах, и всё это вынудило меня действовать быстро и несколько… против вашей воли. Но я верю, что вы меня простите, ведь вы станете герцогиней! – закончил я на торжественной ноте, как будто только что сообщил Флоренс, что она стала королевой Британии.

Переговоры зашли в тупик, не успев начаться. Эту фурию ни в коем случае нельзя развязывать, пока она не успокоится. А пока Флоренс бушевала, изливая на меня свой гнев, я поедал её взглядом. Фарфоровая кожа девушки порозовела. Обтянутое тесным лифом светлого платья тело притягивало взор. От резких движений пышная грудь девушки так и норовила выскочить из выреза. Нежные полушария призывно колыхались, разметавшиеся пряди упали вниз и ласкали кожу груди, и я плотоядно улыбнулся, почти не слушая, что там кричит Флоренс. Она заворожила меня своей красотой, и я жадно обхватывал взглядом приподнятую грудь, точеную шейку и совершенной формы губы, говорящие грубости. Спящей она была прекрасной, таинственной, интригующей, в ярости Флоренс была воплощением искуса. Я возбуждался, горел, мечтая сорвать с неё это платье и все остальные тряпки и заставить замолчать самым действенным и приятным способом, который только придумало человечество.

- Успокойтесь, леди Грин, а то вам станет дурно! – прикрикнул я на леди голосом, который во время службы на флоте разносился по всей палубе. Флоренс замолкла. В соседнем закутке девка из борделя ойкнула и что-то уронила. Флоренс посмотрела на маленькую дверь в углу каюты, а потом с вопросом на меня. Её взгляд выражал вящий ужас. Она, верно, подумала, что я похитил не только её.
- Там ваша новая компаньонка, которая позаботится обо всех этих женских штучках во время путешествия. Леди Грин, Флоренс, не стоит так волноваться. Вы всё видите в дурном свете. Я предлагаю вам брак, а не бесчестье. Вам не о чем волноваться. Вы сойдёте на землю герцогиней Хорнблауэр и забудете о женихе, которого вам навязал отец. Уже сегодня ночью у нас может быть медовый месяц. Вы только представьте, бракосочетание на палубе в вихре снежинок, - продолжал я заманивать и уговаривать, обходя по кругу пространство вокруг стула и проводя кончиками пальцев по скрученным нитям верёвки. – Брачная ночь в роскошной каюте под мерную качку корабля. - Порой я как бы невзначай задевал нежную кожу Флоренс, и тут же убирал руку, в итоге остановившись за спиной девушки и положив руки ей на плечи, сдвигая вниз декольте платья. Совсем на чуть-чуть, чтобы заставить Флоренс понять, что она в полной моей власти, и я могу сделать с ней что угодно, совсем не тратя десятки слов на уговоры.
- И, наконец, - закончил я, склонив голову и убрав волосы с изящной шейки назад, провёл губами по коже вниз и вверх, вдыхая тёплый аромат женщины, и проговорил ей на ушко интимным тоном: - Горячая Индия с богатой палитрой красок, благоухающими растениями, диковинными животными и птицами. То, что вы никогда не видели и не мечтали увидеть, почувствовать, познать... Соглашайтесь, Флоренс. Не будьте же такой мегерой.

- Конечно, мегерой! Если на нас нападут пираты, вас, леди Грин, можно смело выпускать им навстречу. Вы их либо напугаете до смерти, либо возглавите шайку. Я слышу вас просто прекрасно. Вы же так громко кричите. – Обойдя девушку, я встал снова напротив неё, продолжая наслаждаться видом сверху – глубокая ложбинка между двух соблазнительных грудей была зрелищем, которым я мог любоваться вечность. От бурного дыхания грудь вздымалась кверху, словно прося освободить её, выпустить на волю. Сжав руки за спиной, я с трудом обуздал свои желания, с тяжёлым вздохом встречая настороженный взгляд Флоренс. Как хорошо, что она невинна, иначе бы давно заметила красноречивое свидетельство моего желания практически напротив её лица. Чёрт бы побрал эту моду на узкие бриджи...
- Уж не думаете ли вы, Флоренс, что я похитил случайную девушку? – Сделав паузу, я подождал, пока моя пленница сама догадается о сути происходящего. Наши взгляды снова встретились: её совсем обеспокоенный, мой – уверенный на все сто в своей правоте и мужском превосходстве мужских желаний над женскими.
- Флоренс, я выбрал именно вас. Повторяю это в последний раз. Это решение окончательное и обжалованию не подлежит. Вы будете моей женой, потому что из сотни светских красавиц я выбрал вас, я изучил вас и пришёл к выводу, что хочу видеть только вас спутницей жизни и матерью моих детей. Всё остальное неважно. Предоставьте мне разобраться с вашим отцом и брошенным женихом. Такие вопросы решают мужчины. Вам нужно всё лишь принять то, что вас так любезно предлагают, иначе… - Пожав плечами, я дал понять, что леди придётся догадаться самой, что случится в случае непослушания. – Ну так что же, леди Грин? Мы так и будем продолжать держать вас связанной, или вы проявите благоразумие и предстанете перед светским обществом на рождественском ужине в качестве моей будущей супруги?

- Так-то лучше, леди Грин. Я был уверен, что мы поладим.
Согласилась слишком быстро, подозрительно даже… Сделав шаг к Флоренс, я занялся верёвками, распутывая их и помогая леди подняться с места, после проводил её к дверце, ведущей в гардеробную.
- Клод поможет вам привести себя в порядок и подберёт платье для выхода, но не стоит мешкать – все уже собрались.
Уповая на то, чтобы Артур нашёл приличные платья в борделе, я надел свой парадный сюртук, пригладил волосы, провёл рукой по щеке, где уже пробивалась щетина, и вышел на раскачивающуюся палубу в надежде, что не услышу из каюты крик убитой служанки. Ветер бросил мне в лицо пригоршню снега, и я вернулся обратно за тёплой меховой накидкой. Разгневанная, но поистине прекрасная Флоренс в изумрудном платье со скандально низким вырезом дёргала вверх пенистые кружева, чтобы хоть как-то соблюсти приличия.
- Вы прекрасны, Флоренс, - отвесил я комплимент, за что получил убийственный взгляд, но вскоре мы рука об руку вплыли в кают-компанию, где проходило какое-то мероприятие.
- Ведите себя как ни в чём ни бывало. Все объяснения предоставьте мне, Флоренс. И улыбайтесь. Вы же обещали.

Флоренс всё своё внимание обратила на платье. Это было понятно. Она – молодая красивая девушка, которая знает толк в нарядах и хочет всегда хорошо выглядеть. Но вся суть в том, что на это платье обратил внимание и я. И кроме него меня в этом помещении не волновало ничего. Это было не платье, а орудие соблазнения. Куда ни посмотри, везде что-то выпирало. Чувственные изгибы тела делали девушку похожей на даму полусвета. Сначала я пытался не смотреть, потом пытался оторвать свой взгляд. Когда заметил, какие жаркие взгляды бросают на Флоренс другие мужчины, взорвался изнутри гневом: да они её за мою любовницу принимают! А я обещал ей защитить её от бесчестья. Но не посреди же аукциона заявлять о наших намерениях. Пусть думают, что угодно. Я заткну любого сплетника, когда женюсь на этой леди.
- Перестань суетиться, Флоренс. Так ты привлекаешь ещё больше внимания к своему платью. Первое правило носителя высокого титула – всегда веди себя так, словно ничего не происходит. Даже если бы ты была голой, ты всё равно бы оставалась герцогиней. Вспомни, к примеру, леди Годиву.
Пример откровенно неудачный. Прокашлявшись, я оттянул пальцами ставший вдруг тугим ворот блузы. Представлять Флоренс в роли леди Годивы было опасно, очень опасно. Проводив девушку к столу, я усадил девушку на высокий стул и сел рядом.
- Поешь. Ты давно не ела и можешь заработать морскую болезнь. Только, ради Бога, Флоренс, по возможности не наклоняйся. Сиди с прямой спиной, - посоветовал я, проклиная в мыслях швей из борделя. Хотя, по-хорошему, виноват был только я один.

Игнорируя упрёки Флоренс, я приступил к ужину, по достоинству оценивая приготовленные корабельным коком рождественские блюда. Флоренс, естественно, меня не послушалась и схватила бокал вместо того, чтобы нормально поесть.
- Ты хоть понимаешь, что свалишься в голодный обморок, если не поешь? – строго спросил я, поглядывая на кружевные оборки лифа. – Конечно же, я специально выбрал такое платье, чтобы о моей супруге и матери моих детей до скончания веков ходили слухи, как о скандальной особе, - мрачно процедил я сквозь зубы, понимая, что нам нужно как можно быстрее ретироваться отсюда, а после вплотную заняться гардеробом Флоренс.
- А ты хочешь танцевать? В таком платье это лучше делать в каюте. Наедине, - чуть слышно сказал я, скользя взглядом по своей красавице-невесте. Сидеть с ней и препираться было одним из самых удивительных и интригующих событий последних лет. Не так давно во мне были лишь холод и пустота, теперь же вся суть оживала, откликаясь на щедрые проявления строптивого характера Флоренс и её несомненную женственность.

- Ты мне угрожаешь, Флоренс? – Прищурив глаза, я грозно посмотрел на наглую девчонку, которая едва вырвавшись из пут, проявила свой дерзкий характер.
- Впредь прошу не кидаться пустыми угрозами. Ты слишком ценишь жизнь, чтобы бросаться в воду с заведомо фатальным исходом. Я буду считаться с тобой, я не тиран, каким ты меня считаешь. Но если я буду уверен в своей правоте, тебе будет бесполезно меня переубеждать. Впрочем, я устал спорить. Сегодня семейный праздник, а так как у меня не было семьи, пока я не решил обрести таковую в лице моей дорогой супруги, то я хочу выпить за наше общее будущее.
Протянув бокал к бокалу Флоренс, я ждал, пока она решится, браниться ли дальше, пить за наше будущее или выкинет какой-то совсем неожиданный фортель.

Капитан, главное, чтобы были живы все))
И ещё личная просьба: пожените нас с Фло, пожалуйста) Оченна надо))) Когда у вас будет лишняя минутка?)))

Можете не торопиться) Я плотно застрял в реале до позднего вечера.
Но почву надо прозондировать.

Вот за что вы мне нравитесь, так это за проницательность)

Женщина, хватит буянить! А то мне придётся стать не только тираном, но и варваром, перекинуть тебя через плечо и утащить в логово) И вообще! Если бы не реал, ты бы уже вчера была глубоко замужем.

Пользуясь случаем, приглашаю всех на брачную церемонию.
Небольшие препятствия к браку в виде несогласия невесты беру на себя)
Прелесть, какой чай? Пора пить шампанское! От корсета избавлю на раз, чтобы легче дышалось)))

Я видел, с каким трудом Флоренс сдерживается, чтобы не высказать всё, что скопилось у неё по отношению ко мне. Прекрасные глаза метали молнии, а грудь продолжала ходить ходуном от бурного дыхания. Тонкие пальчики с силой сжимали ножку бокала. Уверен, она бы с превеликим удовольствием расквиталась со мной. Я же продолжал невозмутимо ждать, пока она признает мою власть, моё решение и примет положение вещей таким, какое оно есть. А другим оно быть не может, как бы Флоренс этого ни хотела. Скрепив зубы и натянуто улыбнувшись, моя леди протянула бокал и тихо поздравила с праздником, а потом засобиралась на выход из кают-компании.

Наивная Флоренс… Всё ещё считает, что сможет жить по своим правилам и диктовать мне какие-то условия. Поднявшись одновременно с ней, я протянул руку, обхватывая тонкие трепещущие от волнения пальчики. Они были совсем ледяные, и я согрел их своей горячей ладонью, наслаждаясь тем, что несмотря на внешний холод Флоренс горит огнём сопротивления, что светится в её глазах.
- К сожалению для вас, леди Грин, я не могу переместиться в другую каюту. Приличия безбожно нарушены, и чтобы предотвратить скандал, мы просто обязаны пожениться в скором времени. Без малейшего промедления.
Испуг в глазах моей леди был неподдельным. Её взгляд заметался по лицам собравшихся в поисках спасения, но никто не пришёл бы к ней на помощь – я не мог этого позволить, поэтому предупреждающе сжал кончики пальцев Флоренс, почти волоком утаскивая её из кают-компании.
Мы попали из тепла на холодную, продуваемую всеми ветрами палубу, где под скрип висящих на цепях фонарей и свист ветра, гуляющего в парусах, пробирались к своей каюте. Я прижимал к себе Флоренс, чтобы колкие снежинки не поранили её непривыкшую к морским ветрам кожу.
Чувствовать рядом с собой нежное женское тело было приятно, и это было больше, чем возбуждение. Я вдруг понял, что мне нравится заботиться о ком-то. Я даже не подозревал, что такая потребность живёт во мне. Это открытие растопило очередной кусок льда вокруг сердца. Оно билось всё сильнее, и я был за это благодарен Флоренс, прижимая всё крепче к себе. Правда, если бы я признался в своих мыслях своей пленнице, она бы наверняка расхохоталась мне в лицо, не веря ни единому слову. Боюсь представить, каким гнусным человеком я представал в мыслях Флоренс…
До каюты мы добрались совсем заледеневшие, с налипшим к лицу и одежде снегом.
- Опустите меня! – тотчас же потребовала Флоренс, отходя от меня на приличное расстояние и растирая обнажённые плечи руками. Свою меховую накидку она бросила на спинку кресла. Сняв свою, я хмуро посмотрел на Флоренс, а потом на Клод, появившуюся в дверях гардеробной, и демонстративно, с громким щелчком, запер дверь каюты. Флоренс вздрогнула, пронзая меня яростным взглядом, но промолчала.
Начались приготовления ко сну. Они были поспешными, так как на море разгулялся шторм. Судно раскачивало из стороны в сторону, огни мигали, вокруг всё скрипело и стонало. Для непривыкшей к таким вещам Флоренс это явно было малоприятным событием, и она свирепела на глазах, явно проклиная меня за то, что я притащил её сюда. В то место, где она может распрощаться в жизнью. И, несомненно, ей было страшно, хотя вряд ли у меня бы получилось вырвать это признание из уст Флоренс. Я же по всем признакам заключил, что шторм небольшой силы, и ничего страшного не случится, о чём сообщил Флоренс, но она даже слушать не стала, скрывшись в гардеробной, где Клод уже подготовила всё необходимое для умывания и последующего сна леди.
Мне же привычно совершать туалет самому, без камердинера. Пока я снимал и раскладывал одежду, оставаясь в исподнем, умывался, в гардеробной слышались голоса. Не знаю, о чём говорили девушки, но вскоре всё стихло. Прошло десять минут, потом двадцать… На двадцать пятой я потерял терпение, постучав в дверцу гардеробной. Тишина. Постучал опять, и снова ответом была тишина. Дёргая ручку, я понял, что негодница заперлась. Недобрая ухмылка расползлась по лицу. Мне не раз приходилось взламывать запертые замки, и этот замочек не представлял для меня никакой сложности. Пара минут, и я оказался в царстве одежды и белья, обнаружив Клод и Флоренс мирно спящими на маленькой кушетке. Умилялся я недолго, решительно шагнув к спящим и подсунув руки под спину Флоренс. Она оказалась у меня на руках, что-то недовольно пробурчав, но не проснувшись. Пробудилась Клод, но ничего не сказала, послушная и покорная, как все служанки.
Флоренс снова была в моих руках спящая, с ней в таком виде было проще сладить, но я уже познал ту грань её характера, которая зажигала во мне огонь и будила все чувства. И я хотел снова столкнуться с проявлениями строптивого характера Флоренс, покорять её, подчинять. Не было ничего, чего бы я хотел больше…
Но девушка устала. Ей нужен был сон. Положив Флоренс на постель, я лёг рядом, накрывая нас обоих большим одеялом. Я чувствовал её стройное обольстительное тело через слои ткани. Ни тёплый халат, ни сорочка под ним не могли помешать ощущать все пленительные изгибы, которые прижимались ко мне.
Я лежал на спине, устроив голову Флоренс на своём плече, вдыхал тонкий пьянящий аромат длинных волос, перебирал изящные пальчики Флоренс, лежащие на моей груди, поглаживал изгибы спины. Её кожа наверняка была бы как нежнейший шёлк… Девушка зашевелилась во сне, устраиваясь удобнее, инстинктивно ища тепло, отчего её пышная грудь прижалась ко мне. Проклятие!
Сна не было ни в одном глазу. Ни усталость, ни полумрак каюты не могли утихомирить бурю внутри. Я уже жалел, что лёг рядом с Флоренс. Невозможно просто лежать рядом и касаться её со скромностью девственника в брачную ночь. В моих мечтах я уже овладел желанным телом десятками способов, а в действительности даже не урвал ни одного поцелуя!
Фактически, в глазах Флоренс, мы встречались не больше пяти раз. Она и не догадывается, как долго я преследовал её, находился совсем рядом, но так, чтобы она не заметила. Я так долго наблюдал издали, украдкой, словно вор, подсматривая за её жизнью. И вот она в моих объятиях. Её лицо совершенно, её тело создано для ласк. И столько всего я хочу сделать с ней, но она так невинна, напугана, измучена долгим путешествием. Отпустить её было бы правильным. Уйти в другую каюту, оставить её в покое, дождаться свадьбы…
Флоренс тихо застонала во сне, заметалась с протестующими возгласами, повторяющими её протесты и вопросы несколько часов назад. Она снова проживала момент пробуждения связанной. Муки совести не терзали меня. Я не причинил моей леди никакого вреда. Да моей выдержке позавидовал бы любой мужчина! Но она кончалась так быстро от непосильной задачи лежать спокойно рядом с девушкой, которую столько времени жаждал сделать своей.
Как-то незаметно попытка успокоить Флоренс перешла в ласки… Я повернул её на спину, нависая сверху, рассматривая неясные очертания тела и лица. Полумрак обострял чувства. …И вот уже я прижимаюсь всем телом к телу Флоренс, придавливая его к постели. Её стройные длинные ножки раздвинуты под напором моих бедер, и я вжимаюсь в сосредоточие её женственности своим пахом, обхватывая женственные бёдра руками, поспешно задирая халат, сорочку… сжимая упругую плоть руками. Это был конец моей выдержки. Я проиграл эту битву с самим собой. Сдался без боя, уже забыв, что пару минут назад предпринимал жалкие попытки справиться с яростным желанием…
Дотронулся до подрагивающих во сне губ лёгким, почти невесомым поцелуем. Флоренс шевельнусь, но не проснулась. Её тело под моим призывно изогнулось, отчего меня прошибла волна жара. Я заскользил губами по подбородку, шее, коснулся нежной выемки ключицы, торопливо дёрнул вниз ворот халата, запутался дрожащими пальцами в кружевах. Чертыхаясь, сдвинул их в сторону, прижимаясь губами к белеющей в темноте груди…Утонул в неге и аромате, застонав от удовольствия. Флоренс проснулась с тонким вскриком, задёргавшись подо мной, колотя руками по спине. Стала вырываться и кричать:
- Отпустите меня сейчас же! Да как вы смеете?! Что вы себе позволяете! Мерзавец!
- Я не причиню тебе боли, Флоренс. Успокойся, - пытался я удержать девушку, но она каким-то непостижимым образом вывернулась и хотела спрыгнуть с кровати, но я ухватил её за полу халата, притянув к себе обратно за талию и кидая на спину. Снова навалился сверху, прижимая к кровати и стискивая закинутые кверху запястья пальцами.
- Говорю же! Угомонись! Ты не можешь постоянно сопротивляться своему мужу!
- Вы мне не муж!
- Я буду им совсем скоро!
- Никогда! Я не давала своего согласия и не дам. Вы меня похитили, принудили, а теперь хотите изнасиловать! Ненавижу вас!
- Я сейчас же позову капитана, чтобы он обвенчал нас, если для тебя так важны формальности, Флоренс! – прорычал я, отпуская девушку и чуть ли не спрыгивая с кровати. Я был взбешён и возбуждён сверх меры этой схваткой. Флоренс уже сидела на кровати, потирая запястья. Наверняка останутся синяки. Дикая кошка! Я почему-то представлял себе это всё иначе. Но я заставлю её подчиниться моей воле во что бы то ни стало!
Быстро надев верхнюю одежду, я вышел наружу, застав полнейший переполох. Капитан был в недосягаемости. После купания в море ему было не бракосочетаний. Более того. На одну из девушек было совершено покушение. По кораблю расхаживал Бристольский вампир собственной персоной. В каюту я вернулся с двумя людьми, которые обыскивали все каюты. Не знаю, что именно они хотели найти, следы крови или какое-то оружие, но им чем-то не понравилась Клод, и они увели её, оставив нас с Флоренс испепелять друг друга взглядами.
- Почему они подозревают Клод? Она убийца? Они нашли у неё клыки? – сыпала девушка вопросами.
- Почём я знаю? Но регистрацию брака пока придётся отложить. Но не радуйся. Она всё равно состоится, когда закончится вся эта суета с вампиром. А пока никуда не отходи от меня. И одевайся. Мы отправляемся в кают-компанию. И найди что-то более приличное и закрытое. На твои обнажённые прелести могу смотреть только я.

Вся эта ситуация с Бристольским вампиром на галеоне нервировала. Конечно, я читал газеты и слышал множество сплетен об убийце, но существует разница, когда речь идёт о территории одного города или касается ограниченного числа пассажиров. Если бы не Флоренс, я бы с радостью присоединился к расследованию. За время слежки за Энтони я наловчился в том, чтобы подмечать детали, вычленять их из целого. Мои мысли снова устремились в Лондон, где остался Артур выяснять всю правду о тёте Эмили и её гнусных злодеяниях. Я молился Богу, чтобы ему это удалось. Артуру я верил, как самому себе. Скорее бы закончилась эта чёрная полоса. Скорее бы вернуться домой, в родовое имение Норфакс, привести туда Флоренс, сделать её хозяйкой огромного мрачного замка, который бы она сделала уютным, светлым и живым. Расхаживая по мерно раскачивающему полу каюты, я предавался светлым мечтам. Знали бы все те сплетники, что сочиняли обо мне небылицы, до чего банальны и просты мои мечты: иметь семью и детей, проводить тихие семейные вечера у горящего камина, устраивать пикники на лоне природы, да просто проводить время с семьёй, а не распутничать, соблазнять девственниц, резаться в карты и устраивать дуэли…
Прошло двадцать минут, которые я отмерил Флоренс на сборы, но она всё не выходила, только шелестела одеждой в гардеробной, которую закрыла на замок. Я постучал в дверь.
- Флоренс, ты готова? Открой дверь.
- И не подумаю! – отозвалась моя строптивица приглушённым голосом.
- Но не будешь же ты сидеть там до окончания путешествия. Всё равно придётся выйти.
- Зато какое-то время буду избавлена от вашего общества.
Издав протяжный вздох, я прислонился плечом к двери.
- Я могу открыть эту дверцу в два счёта. Ты могла убедиться в этом ночью.
- Разве не Клод вам её открыла?
- Нет. У меня есть свои способы проникать за закрытые двери.
- В этом я не сомневаюсь! – фыркнула Флоренс, явно на что-то намекая.
- Так ты откроешь сама или..?
Ответом меня не удостоили, и я снова открыл замок отмычкой, но толкнув дверь, обнаружил какое-то препятствие. В тонкую щёлочку увидел довольное лицо Флоренс, которая поняла, что её уловка со стулом удалась. Это был уже настоящий водевиль. Сквозь чувство досады пробивался смех. Стою у приоткрытой двери гардеробной и пытаюсь добраться до своей полуодетой или полураздетой, смотря как посмотреть, невесты.
- Если ты не откроешь, Флоренс, то очень сильно пожалеешь! – предупредил я грозно, давая ей шанс выбраться из этой нелепой ситуации без последствий.

- Я уже понял, какая ты кровожадная, Флоренс. Надеюсь, наши дети пойдут в меня.
Откровенно забавляясь происходящим, я продолжал попытки пробраться внутрь тесной гардеробной, но Флоренс молниеносным движением руки вытащила шпильку из волос и резко всадила её мне в руку. Дверь снова захлопнулась. Место проколов защипало. Шпилька оказалась на удивление опасным оружием, даже потекла кровь. Маленькая негодница! Думает, что можно безнаказанно тыкать в меня зонтиками, шпильками и ногтями. Думает, что можно кричать на герцога, своего будущего мужа, и помыкать им! Этому не бывать! Кровь стекала по ладони, и я был вынужден заняться ею, обернув полоской ткани. Это заняло пару минут, после чего я вернулся к двери, предупредив:
- Открываю, в каком бы ты ни была виде! И не говори, что я не предупреждал.
Я налёг на дверь и, приложив немного усилий, открыл её, ворвавшись внутрь к испуганной Флоренс. Святые небеса! С распущенными волосами, ниспадающими вниз, на пышную грудь, и в тончайшей прозрачной сорочке, сквозь которую просвечивал соблазнительный силуэт, Флоренс выглядела воплощением всех мужских мечтаний. Я видел много женских сорочек на своём веку, но это была самой возбуждающей. Тело напряглось, сердце гулко забилось, подгоняя горячую кровь быстрее струиться по венам. А ещё эта яростная перепалка! Она добавила дров в пылающий костёр моего желания. Стиснув руки в кулаки, я жадно вбирал в себя красоту Флоренс, она же безмолвно замерла в ужасе, лишь бегала взглядом по узкой маленькой гардеробной в поисках спасения. Но бежать было некуда. Я загораживал весь проход, а спустя несколько мгновений так и вовсе закрыл дверь, погрузив помещение в сумрачный свет.
Мне начинало надоедать, что она меня так боится. Ни одна женщина так на меня не реагировала. Ни к кому мне не приходилось пробиваться с таким боем. И уж я никак не ожидал, что моя собственная невеста, девушка, которую я выбрал из всех как единственную равную мне, будет такой противницей нашего брака. Как же её убедить? Как действовать? Снова вздохнув, я попытался снова, в который уже раз, убедить Флоренс не быть такой чертовски упрямой:
- Тебе не надоело сопротивляться тому, что уже неизбежно? Ты будешь моей женой не сегодня, так завтра. Ты думаешь, кто-то тебя спасёт? Думаешь, сможешь сбежать от меня и снова вернуться к своей жизни? Твоя репутация превратилась в прах и развеялась по ветру. И только замужество сможет её восстановить. Так зачем сопротивляться? Зачем всё это? – указал я на дверь и поднял кверху забинтованную руку, чтобы продемонстрировать боевое ранение. – На что ты надеешься, Флоренс?
Я пообещал себе одну вещь: если эта дикая кошка не внемлет моему убеждению, я снимаю с себя все запреты и действую так, как говорят мне все мои инстинкты: возьму её, наплевав на всё. Пора показать этой строптивице, что мужчина – это её господин, и она подвластна любому его желанию. Так заведено испокон веков, и Флоренс должна принять извечный закон жизни и подчиниться.