Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

ещё на рассвете.
Рассвет двадцать четвёртого декабрая 1760 года был хмурым и серым. На неприветливом низком небе висели клочья туч, которые ветер нещадно швырял по небосклону. Волны угрюмо бились о борта величественного галеона, который мерно покачивался у пристани. 
Этот день не предвещал ничего особенного и выдающегося. Матросы деловито сновали из стороны в сторону, рабочие разгружали уголь, торговцы раскладывали товар на прилавках, а чумазые мальчишки притаились в тени, выслеживая зазевавшихся дворян. Вокруг царила какая-то ленивая суета. Стрелка на циферблате неспешно перебралась на цифру пять. Именно в этот самый момент на борт ступил закутанный в чёрное мужчина. Простая треуголка, добротный редингот и плотный шарф явно не согревали его. Под каждым порывом ветра он как-то сутулился и старался выше подтянуть шерстяной шарф. Впрочем, лишь очень наблюдательный человек мог заметить, что в этих скупых угловатых движениях не было дрожи озябдшего человека. Стоило только внимательнее всмотреться, чуть дольше задержать взгляд, и становилось ясно: сутулится он лишь для того, чтобы уменьшить свой внушительный рост. Да и шарф мужчина подтягивал так, чтобы скрыть подбородок и губы от праздных зевак. Даже треуголка была как-то слижком уж низко надвинута на глаза мужчины. 
Одежда его была хорошо подогнана по фигуре, из добротного материала, сшитая по последней моде, чтобы быть облачением простого торговца. Но лишённая каких-либо украшений и изысков, чтобы в неё облачился аристократ. Трости у мужчины не было, зато имелся внушительных размеров саквояж, который он, впрочем, нёс без особого труда, но бережно и аккуратно. Слуг, которые должны были доставить багаж, рядом тоже не наблюдалось, как и самого багажа. 
Под крики матросов, готовящих корабль к отплытие, закутанный в чёрное пассажир, уверенным шагом направился к каютам. Передвигаясь по палубе, как будто делала это не впервый раз, он прошёл вперёд, кивнув нескольким матросам, которым был явно знаком. 
Пройдя в тёмный тихий коридор со множеством искуссно вырезанных дверей, он не остановился ни у одной, а направился в самый дальний отсек. Там он остановился у ничем не примечательной дверцы. Выудив из кармана простой ключ, человек вставил его в замочную скважину и дважды повернул влево. С тихим щелчком незамысловатый замок отворился, и мужчина потянул дверь на себя. Уверенно он шагнул внутрь, на мгновение останавливаясь, чтобы привыкнуть к темноте, а может, просто вспоминая очертания этой комнаты. Неуверенный трусливый свет, пробравшийся сюда из двух иллюминаторов, никак не мог явить все подробности этого помещения. Но нескольких секунд оказалось дотаточно, чтобы закутанный в чёрное человек, вспомнил малейшие подробности комнаты. Быстрым шагом он пересёк небольшое пространство. Прямо на глазах, плечи его расправились, а спина выпрямилась. Он больше не пытался натянуть на лицо шарф, который уже почти сполз, когда мужчина достиг ещё одной двери. Снова щёлкнул замок и вторая дверь покорно отворилась, скрипнув петлями, как будто приветствуя своего пассажира. 

Галеону "Герцогиня Джулия" было суждено бороздить моря в те времена, когда доктора на кораблях были большой редкостью. Накачаться спиртным, чтобы не чувствовать боли, мог каждый матрос, при условии, конечно, что на корабле оставался ром. А ампутированием конечнотей занимался корабельный плотник. Ну а родовитые пассажиры брали семейного врача с собой. 
Однако, то ли владельцы галеона решили, что на их корабле должно быть всё, то ли ещё по каким причинам, но доктор был найден. Условия для его жизни и работы (если, конечно, можно так назвать лечение мегрени и морской болезни) были предоставлены исключительные. Каюта, хоть и меньшая по размеру, но отвечала всем требованиям кают первого класса. Амбулатория расположилась в довольно просторном помещении, в котором шутник-художник расписал одну из стен сценами из Пляски смерти. Шкаф для лекраств был закреплён у другой стены. Пусто и просторно. Ровно настолько, чтобы создать ощущение работы. Здесь даже не было стула. Безликое помещение, единственной целью которого являлось пустить пыль в глаза. 
Человек, которому было суждено провести здесь большую часть путешествия, был уже не молод. Его лицо было покрыто веснушками, которые почти терялись под тёмным загаром, и морщинами. Больше всего их было вокруг глаз, рта и в складке на лбу. Морщины были слишком глубокими и резкими, чтобы можно было утверждать, что возникли они от частых улыбок. Наоборот, их хозяин так часто хмурился и щурился, что глаза казались темнее, чем были на самом деле.
Сейчас, однако, лицо доктора, было равнодушным и бесстрастным. Скорее, оно походило на маску, призванную скрыть любые эмоции, отважившиеся появиться на этом лице. 
Облачённый в чёрный сюртук, обшитый серебряной нитью, доктор стоял перед дверью в кают-компанию. Оттуда уже доносился приглушённый гул голосов и звон посуды. Как раз сейчас явственно слышался голос мужчины, опередвшего доктора на несколько секунд. Тот представился всем присутствующим, и, когда его голос затих, доктор толкнул вперёд дверь и вошёл в просторное помещение, согретое золотистым светом. 
-Прошу простить мне моё опоздание. Доктор Контарини. - Он коротко кивнул всем присутствующим и направился к своему месту за столом. 

В тот момент, когда сидящая рядом молодая леди задала свой вопрос, доктор был занят препарированием кулинарного шедевра корабельного кока. Он внимательно изучал содержимое тарелки, полностью погрузившись в свои раздумья, потому не сразу сообразил, что обращаются именно к нему. Отложив приборы и оставив предмет изучения до лучших времён, Винченцо взглянул на свою соседку, отмечая прекрасно развитую лобную долю. Впрочем, его пустой взгляд не выражал ровным счётом ничего, в то время как мозг, переворачивал назад страницы книги. Кажется, его спросили об отношении к Рождеству. 

Самый лучший способ перевести разговор со своей персоны на что-либо ещё - ответить вопросом на вопрос. А если ещё и задать собеседнице встречный, то она моментально забудет о том, что интересовалась его отношением к каким-либо праздникам. Даже если просто хотела поддержать беседу. На лице доктора не отразилось не единой эмоции. Тихим голосом он спросил:
-Почему вы так решили?

Салат медленно чах на прозекторском столе, роль которого временно выполняла тарелка из корабельного сервиза.
С каменным выражением лица доктор выслушал свой диагноз. 
-Как только опустеют все бутылки со спиртным, хранящиеся в шкафу амбулатории, моё праздничное настроение не заставит вас долго ждать. - Винченцо отвесил девушке шутливый поклон, несколько неуклюжий из-за того, что сидел и был немалого роста. 
-Не вижу причин радоваться. Ни одного перелома не придвидется, а значит, я не смогу выполнять любимую работу - делать людям больно на законных основаниях.
Его слова можно было бы счесть шуткой, не будь они сказаны бесцветным, лишенных эмоций тоном. 
-А вы, стало быть, рады возможности встретить праздник на корабле, полном незнакомцев, посреди океана, где в любой момент нас может настигнуть шторм, болезнь, пираты и..? Впрочем, и этого достаточно.

Тихий, но отчётливый голос раздался позади и заставил всех, кто не был увлечён шумным аукционом, обернуться. Но ещё до того, как доктор повернул голову, его мозг ухватился за два слова: "сестра Кэтрин".
Монахиня? Простая монахиня, путешествующая первым классом? Память перевернула страницу книги, и перед глазами возникла стена амбулатории, расписаная сценками Плясок смерти. Вокруг облачённой в чёрный бесформенный балахон Смерти плясали горожане. Они водили хороводы под звуки флейты, зажатой в костлявых руках. Одной из горожанок была монахиня... Почему-то это обстоятельство заставило доктора всё же оглянуться. Сестра Кэтрин прошла мимо занятой торгами компании, усаживаясь напротив. 
Винченцо кивнул ей, пытаясь рассмотреть. Необычные черты лица, скрытые полумраком, царившим в их конце стола. 

-Если кто-то упадёт за борт, моя помощь ему вряд ли понадобится. А в остальных случаях, боюсь мне придётся быть их причиной. На что не пойдёшь, пытаясь обеспечить поток пациентов. - Доктор пожал плечами. 

Винченцо внимательно выслушал свою собеседницу, после чего заявил:
-Это ваше первое путешествие. 

Собеседница внезапно отстранилась. Чем была вызвана её задумчивость, Винченцо не знал. Но то, что у неё были свои тайны, становилось очевидным. 

-Кто знает... Возможно донесу до наших уважаемых пассажиров новые открытия о пользе травяных клизм... Уже предчувствую очередь. Впрочем, это не тема для ужина, - Винченцо растянул губы в улыбке, но подозревал, что она у него не вышла. 

Шумная радостная компания явно смущала неесту Христову. Заметив, как её маленькие ладони скрылись в широких рукавах, Винченцо спросил:
-Вам холодно? 
 Рядом происходило что-то странное, и Винченцо пытался понять что.

-Вам... Плохо? Не думал, что клизмы действуют так быстро. - Доктор на мгновение задумался. - Но вряд ли дело в них.

Растерзанный салат доживал свой печальный век на тарелке. А Винченцо уже выискивал новую жертву для вскрытия. Жареный картофель подходил идеально. 
-Да? - Он всмотрелся в лицо леди, - тогда вы просто обязаны поделиться со мной рецептом. Я их... Коллекционирую! Ну а что до пассажиров... Всё, что не лечится клизмами, исправляется кровопусканием. 

-Я всеми своими внутренними органами ощущаю, что вы можете подарить жемчужину моей коллекции. 

-Не знаю - не знаю. - Винченцо пожал плечами, - здесь есть некоторые экземпляры, которым я с удовольствием пустил бы кровь. - То, что эта речь явно не для разговора с леди, доктор то ли позабыл, то ли сделал вид, что его не волнуют такие пустяки.

офф: доктор отчаливает. Спасибо за игру!

Это был доктор, который занялся подводным дайвингом, дабы собрать водоросли для своих чудодейственных клизм. Так что, не волнуйтесь.

Только на 11ый лунный день, когда луна в знаке козерога! Это самое благоприятное время для сбора водорослей.

Я проведу практическое занятие, а вы задокументируете его для потомков! Вместе мы прославимся! Прибыль делим 85/15%.

Флоренс,, у доктора есть всё! Особенно, если кому-то надо вставить клизму)

Капитан, пф, он мой жалкий подражатель

Пожалуй, зря он жаловался на отсутствие работы. Судьба решила посмеяться над ним и, оскалив в улыбке кривые желтые зубы, швырнула Винченцо сначала одну жертву, а вскоре и вторую. С равнодушным лицом он занимался матросом, когда его нашёл взволнованный князь. На лице доктора не дрогнул ни один мускул, пока он на бегу выслушивал историю нахождения своего второго пациента. 
В каюте было тепло, но сумрачно. Возле кровати дежурила маркиза. Едва ли не оттолкнув её, Контарини опустился на колени и обхватил рукой тонкое запястье, щупая пульс. Редкий, равный ритм, то ускоряющийся, то едва ощутимый. Приподняв одно веко, Винченцо нагнулся над девушкой: зрачки были расширены столь сильно, что практически заполнили чернотой всё доступное пространство. При этом глаз непрерывно вращался по вертикальной оси. Дело плохо.
На шею он даже не взглянул.
Энцо большую часть своей жизни посвятил поиску средств для облегчения боли. Анестезия стала его навязчивой идеей. Он перепробовал всевозможные средства, известные науке, затем обратился к тем, к которым на протяжении сотен лет прибегал народ. Опиаты, травы, алкоголь. И практически всё это он перепробовал на себе самом. У него было достаточно опыта, чтобы предположить, что жертва этого нападения, словно находится под воздействием какого-то лекарства. Он вновь вернулся к пульсу.
Сердцебиение замедлилось. Едва слышное. Потеря крови минимальна, однако, она была невероятно бледной. Только после этого, он взглянул на два ровных прокола в шее. Вампир? Как же! Энцо нахмурился и вернулся к лицу мисс Клиффорд. Что-то здесь было не так. Но вот что? Доктор так низко склонился над девушкой, что едва не касался носом её бледной кожи. Он осматривал каждый сантиметр, когда вдруг замер. Вот оно! Конечно! Как он сразу не обратил внимания. В уголках губ скопилась едва заметная белая пена, высохшая от тепла. Она была практически не отделима от цвета мертвенно-бледных губ. 
Энцо потянулся за своей сумкой. Щёлкнул замок, звякнули ряды пузырьков. На одном из них была наклеена эктикетка с надписью "Отвар листьев беладонны". Энцо равнодушно взглянул на тёмное-зелёную жидкость. 
Откупорив пузырёк, Винченцо запустил туда пипетку и набрал в неё отвар. Открыв нижнюю челюсть девушки, он выдавил 13 капель прямо в горло. 

-Если кто-то из вас умеет молиться, то самое время начинать. - Энцо оглядел маркизу и князя. - Помолитесь, чтобы я не закончил дело убийцы. 

Он отложил пузырёк и приподнял веко. За несколько минут, пока он осматривал мисс Клиффорд, её зрачок сделался крошечным. Но сейчас, под воздействием беладонны, вновь начал расширяться. Доктор вновь обхватил запятье. Под пальцем всё смелее забился почти угасший пульс. Его взгляд вернулся к шее, и впился в проколы.

Доктор давно знал князя. Памятуя о событиях прошлой зимы, в которых он был замешан, Энцо с уверенностью мог сказать - там, где оказывался этот румын, происходило что-то исключительное. И Винченцо был уверен: одной жертвой дело не ограничится.

-Вы когда-нибудь видели следы от укуса человека или животного? - И, не дожидаясь ответа, продолжил, - так вот это вообще не укус. Её чем-то укололи. Достаточно широким, но гладким - края проколов слишком чистые и аккуратные. Они не рваные. 
Контарини вздохнул. Посреди лба пролегла складка, придав его равнодушному лицо выражение угрюмой задумчивости. 
-Что с кольцом? 
Как будто о чём-то вспомнив, доктор окинул безразличным взглядом присутствующих. 
-Они здесь явно лишние.