Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

«Герцогиня Джулия»

- Дорогая тётушка, желаю вам приятного путешествия! – Эдуард Осборн, 7-й маркиз Арранз поклонился и уже собрался запечатлеть почтительный поцелуй на изящной, затянутой в перчатку руке, но леди София высвободила ладонь.
- И вам всего наилучшего, племянник, - светски безразличным тоном произнесла женщина. – Счастливого Рождества. Передайте мои поздравления вашей супруге.
- Непременно, - Эдуард чуть склонил голову, и восхищённо вздохнул, глядя как грациозно вдовствующая маркиза поднимается на борт: «Какая женщина!».
«По крайней мере, в этом путешествии уже есть одна положительная сторона: я буду надолго избавлена от общества “любимого“ племянника. Неужели он ещё на что-то надеется? Поразительное упорство», - усмехнулась леди София, оказавшись на палубе, и огляделась по сторонам.

«Герцогиня Джулия»

- Нам сюда, миледи, - личная горничная и молочная сестра маркизы показала в ту сторону, где находилась каюта.
- Иди, Мэри, я пока побуду здесь, - запираться в каюте леди Софии совсем не хотелось, времени для этого будет более чем достаточно во время плавания. Маркиза неторопливо отошла к противоположному, обращённому к морю, борту. Древняя могущественная стихия, перед которой все – от короля до нищего – чувствуют себя просто людьми, завораживала её с детства. Да и разве могло быть иначе, если первые шестнадцать лет своей жизни девушка засыпала и просыпалась под песню волн и ветра. А любимыми сказками маленькой Софи были истории о селки – чудесных тюленях, которые каждую девятую ночь выходят на сушу и сбрасывают шкуру, превращаясь в прекрасных девушек и юношей.
Женщина улыбнулась, словно наяву услышав глуховатый голос няни:
- …вот что случилось с одним рыбаком, Родриком Мак-Кодрамом из клана Доланд. Он жил на острове Бернерери, одном из внешних Гебридских островов. Как-то раз он шел по взморью к своей лодке, как вдруг до него донеслись голоса, — кто-то пел среди больших камней, разбросанных по берегу. Рыбак осторожно подошел к камням, выглянул из-за них и увидел детей моря, что спешили наиграться вволю, пока не зайдет солнце. Они резвились, и длинные волосы их развевались по ветру, а глаза сияли от радости.
Но рыбак смотрел на них недолго. Он знал, что тюлени боятся людей, и хотел было уже повернуть назад, как вдруг заметил сваленные в кучу шелковистые шкурки — серые, черные и золотисто-коричневые. Шкурки лежали на камне, там, где дети моря сбросили их с себя. Рыбак поднял одну золотисто-коричневую шкурку, самую шелковистую и блестящую, и подумал, что не худо было бы ее унести. И вот он взял шкурку, принес ее домой и спрятал в щель над притолокой входной двери...
Когда-то она сама мечтала вызвать красавца-селки – ведь это так просто: выйти на берег, сесть на камень и уронить в море семь слезинок, - но сначала не решилась, а потом юной леди стало не до сказок.
Сказки – одно, а приметы – другое: леди София достала из кармашка на поясе серебряную монету, и точным броском отправила её за борт. Не стоит обижать море.

Леди София обернулась, ничем не показав удивления:
- Вам нет необходимости напоминать о себе, князь. Встречи при таких обстоятельствах запоминаются навсегда. Я рада вас видеть, - улыбка женщины теперь была не светской, а тёплой и искренней. Каким-то чудом на борту галеона оказался человек, знавший о её тайне и, при этом, не горящий желанием тащить её на костер или оповещать о её даре всех встречных, а значит, будет с кем поговорить, не обдумывая предварительно каждое слово по дюжине раз. - Если бы я верила в чудеса, пожалуй, назвала бы ваше присутствие здесь рождественским подарком.
Но вынуждена разочаровать: в Индию меня тянет отнюдь не желание приключений, а суровая необходимость - еду знакомиться с моим будущим наследником.

- Я могу, - негромко ответила маркиза. – Не так-то просто хотя бы один раз встретить человека, который может понять, а уж дважды – тем более. Если что-то случится, вы меня выслушаете и не назовёте сумасшедшей – этого более чем достаточно. Простите, я в последнее время, кажется, становлюсь ворчливой старой ведьмой. Наверное, Лондон на меня плохо влияет, - женщина привычным движением потёрла правый висок – разговор грозил вступить в ту область, о которой лучше говорить без свидетелей – и задумчиво улыбнулась, услышав:



- Возвращаться хочется, если тебя ждут… - заканчивать фразу леди София не стала: не очень приятно вслух признаваться в своём одиночестве, но князь поймёт и так. – Но вы правы, обычай есть, ужасно древний, говорят, что ещё со времён короля Артура, но правда это или нет, я не знаю. У нас в Корнуолле, рыбаки и моряки, перед уходом в плавание, обязательно приносят дар морю – чаще всего это хлеб. Получается, что они разделяют со стихией трапезу и становятся в море не незваными гостями, а близкими людьми. Значит, их будет подстерегать меньше опасностей. Если же под рукой нет хлеба, можно подарить что-то ценное – лучше всего серебро.

- Конечно, князь, - улыбнулась маркиза. – Надеюсь, сегодня мне удастся обойтись без знания чужих секретов. Можно сказать, я почти безопасна, при условии, что на меня не снизойдёт откровение о будущем Англии лет на двести вперёд, - ироничная усмешка краешком губ. – Иначе мне придётся срочно бежать в каюту и записывать всё, что успею запомнить, – леди София подала князю руку, надеясь, что перчатка послужит надёжным барьером и произошедшее четыре года назад не повторится.
Впрочем, для того, чтобы понять, что князь по-прежнему не отпустил своё прошлое, дар ясновиденья не требовался – достаточно было посмотреть ему в глаза. И в этом они были похожи – лорд Рональд не был единственной любовью всей жизни супруги – но леди София, почти так же, как князь, держалась за своё одиночество, потому что других вариантов у неё пока что не было, а бессонными ночами ей иногда казалось, что и не будет.

Путешествие на галеоне, само по себе, было достаточно занимательно, тем более, что морской болезнью леди София не страдала, а значит, заточение в четырёх стенах ей не грозило. Но ужин в кают-компании не перерос в положенный обмен светскими любезностями, а благодаря одной предприимчивой леди, обернулся увлекательным развлечением:



Первый лот был вполне мил, но леди София предпочла не торопиться, а подождать, ведь всё самое интересное обычно оставляют напоследок, когда покупатели войдут в азарт.
Интересно, куда пойдёт выручка? На благотворительность?



- Князь, - едва слышно произнесла леди София, не скрывая лукавых искорок в карих глазах, - раз уж вы упомянули о моей способности, вам придётся меня спасать. Полагаю, что все присутствующие дамы захотят немедленно узнать свою судьбу, а в таком случае, я вряд ли выйду отсюда живой. Если, конечно, здесь нет ещё одной особы с таким же даром.

- Надеюсь, что так, - странно, но именно этот почти заговорщицкий шепот словно разрушил последний барьер отстранённости леди Софии и сейчас она чувствовала себя немного непривычно – слишком отвыкла быть не отдельно от всех, а рядом с кем-то – а лукавая улыбка князя, и вовсе, привела маркизу в замешательство. В последние несколько лет мужчины улыбались ей с одной-единственной целью – получить «да» в ответ на предложение руки и сердца или, на худой конец, соблазнить.
Тем временем, «Пишущий мальчик» был почтительно водружён рядом с её стулом и маркиза почти серьёзно принялась прикидывать, что же делать с этим подарком: в любом случае, он доедет до Бомбея, а там посмотрим.
Пока что ничего из лотов – нельзя же оставить князя без ответного подарка - не привлекало внимания, поэтому леди София решила воздать должное трапезе, но ощутив напряжение князя, обратившего внимание на какого-то незнакомца, невольно насторожилась. Вдобавок ко всему, от неярко мерцающих в отблесках свечей колец, к кончикам пальцев пошла уже знакомая волна, предвещающая приступ ясновиденья.
Женщина аккуратно опустила бокал вина, из которого только что отпила, на стол, сжав пальцы на хрустальной ножке: «Только бы никто не попал под руку!» и бросила короткий предупреждающий взгляд на князя.

Всё же предрождественские дни, и впрямь, время чудес – под руку маркизе никто не попался и дар неохотно ушёл, оставив на прощание головную боль, отдающуюся тонкими иглами в висках. Но это было уже привычно и средство для такого случая имелось: маркиза вежливо попрощалась с присутствующими, сославшись на усталость, и покинула кают-компанию.
Где-то в глубине души шевелилось беспокойство – князь тоже ушёл, ещё раньше неё, конечно, у него есть свои дела, но всё же маркизе не давало покоя странное ощущение, настигшее её во время ужина, каким-то образом оно было связано с князем и леди София волновалась.
Может это знак и к кому-то из присутствовавших в кают-компании стоит приглядеться повнимательней?



Занятая мыслями, маркиза лишь чудом не налетела на объект своего беспокойства, остановившись в шаге от мужчины.

- Да, я понимаю, - кивнула маркиза. - Мне там вдруг стало не по себе, то ли дар капризничает то ли... - женщина оборвала фразу, вздрогнув словно от угодившего за шиворот комка снега. И, услышав команду, последовала за князем.
Предчувствия не обманули - первый же день путешествия едва не стоил жизни одной из пассажирок.



- Её нельзя оставлять одну, - негромко заметила леди София. - Ни вы, ни я, к этому непричастны, так что я побуду с ней, а врача лучше найти вам. Напасть на неё мог кто угодно - и мужчина, и женщина.

- Она жива, - коротко ответила леди София. - Нужен врач. А что произошло, ещё предстоит выяснить.

- Я могла бы посмотреть, - почти беззвучно прошептала леди София. - Это трудно, но возможно, - но пока отставила эту мысль в сторону, полностью сосредоточившись на девушке.



- Не сомневайтесь, если кто-то попробует сюда зайти, его будет ждать неприятный сюрприз, - в руке маркизы хищной синевой сверкнуло лезвие стилета. Закрыв дверь за князем и графом, леди София укутала ноги девушки покрывалом с кровати, а сверху накинула свой плащ, подбитый мехом чёрно-бурой лисы. Сев рядом, взяла юную леди за руку, согревая тонкие, холодные, как лёд, пальцы и, сосредоточилась, пытаясь передать ей хоть немного жизненной силы - пусть от дара будет ещё хоть какая-то польза:
- Держись, девочка, не смей сдаваться. Этот мерзавец должен получить по заслугам, не поддавайся ему, ты справишься.

Пожалуй, впору пожалеть, что каюты на галеоне весьма вместительны - родные мисс Клиффорд, доктор, - такое скопление народа совсем нежелательно.



- Бог услышит и без молитв, сейчас всё зависит от самой девочки.

- Полагаете, князь, - маркиза взглянула на зловеще поблёскивающее украшение: если напавший носил его на себе, оно может многое рассказать. Но не при всех здесь собравшихся, - раз он не довёл дело до конца, то попытается вернуться? Удар по самолюбию - широкая известность, статьи в газетах - и такой непростительный промах: живая жертва.

Родные юной леди искренне переживали, вот только вряд ли их тревожные эмоции пойдут на пользу девушке.
Продолжая держать леди Чарити, как звали спасённую, в поле зрения, маркиза подошла к её сестре:
- Леди Имоджин, может быть мой совет покажется вам странным, но попытайтесь удержать сестру, пусть мысленно: позовите её, вспомните какие-нибудь важные и приятные общие для вас моменты жизни. Она должна знать, что её дела здесь ещё не завершены, что ей есть к кому вернуться.

"Вряд ли преступник проникнется раскаянием настолько, что оказавшись в кают-компании, тут же признается. Значит, сейчас там будет шум и гам, как в разгар деревенской ярмарки", - усмехнулась про себя леди София, выходя из помещения. Она бы с огромным удовольствием отправилась сейчас к себе и легла спать. - "Спать... Каюта князя занята - леди Чарити сейчас нельзя тревожить - найдётся ли для него свободная?"