Карта ролевой игры "Cuba Libre. Запретные удовольствия Варадеро"

...десять лет назад...

Она всего лишь хотела... Отдохнуть. Может, стащить из бара брата какой-нибудь алкоголь и напиться. Упасть на мягкий кожаный диван, заснуть и... Ну, наверное, проспать целые сутки. Она вымокла под дождём, узнала, что полнейшая балетная бездарность, и её забыли в школе. Пятнадцатилетняя Шивонн О'Майли чувствовала себя ничтожетвом. 

Дорнан умел устраивать вечеринки. Он ко всему подходил с ответственностью и фантастическим рвением. Шивонн ошалела от количества обнажённых тел в клубе брата. Музыка грохотала так, что боль, пульсирующая в ушах, распространилась по всему мозгу, перебравшись в виски и глаза. 

Когда Шивонн добралась до второго этажа и кабинета брата, она уже ненавидела весь мир, а когда распахнула дверь...

Всё, что осталось в памяти о той ночи, - это мужчина, бутылка в его руках и громкие женские стоны. 

Хотя, нет... Ещё Шивонн отчётливо помнила, как несколько часов спустя разбила ту самую бутылку, изрезала кожаную обивку дивана и вытащила его на мусорку позади клуба, где и подожгла. 




Шивонн схватила Дэвида за пояс шорт и дёрнула на себя.

-Нет, "долбаный чёртов извращенец", ты не свободен. - Шивонн встала на колени на постели и приблизила своё лицо к лицу Дэвида. - Если ты хоть когда-нибудь заикнёшься о какой-то девке или взглянешь в её сторону, я распилю тебя на части ржавой пилой, - Она была так близко к нему, что при каждом слове её губы задевали его. - Только попробуй мне дать хоть малейший повод для ревности, и я отыщу всех женщин, с кем ты когда-либо спал, говорил, целовался, и особо жестоко уничтожу каждую. Так что, если тебе хоть немного их жалко...
Шивонн замолчала. 
-Я знаю много способов доставить боль. Не заставляй меня применять их на тебе. Не хочу, чтобы ты старадал.
Это не совсем было похоже на признание в любви. Да, скорее, это было признанием её одержимости им.
-И я тоже тебя люблю. 

-В моих же интересах поддерживать мнение, что меня ни капли не заслужил, но... - Шивонн сползла с постели, - мы оба знаем, что за все свои грехи прелюбодеяния ты заслужил именно меня. 

Шивонн порывисто подалась навстречу Дэвиду, едва ли не с жадностью прижимаясь к его губам. Вот так... Ещё чуть-чуть... Ощутить это влажное тепло, глубокое дыхание. Знать, что он рядом, и всё это - не плод её воображения. Что его голос реален. Что он действительно такой горячий на ощупь. Что он тоже чувствует...

-Звучит так, словно он выставляет свои картины. 
Шивонн ухмыльнулась и отправилась на поиски своего чемодана. Больше всего на свете ей сейчас хотелось надеть что-то невероятно сексуальное, чтобы Дэвид замер на месте и... Ну, возможно почувствовал себя везунчиком, раз ему попалась такая девушка. К сожалению, она понимала, что не может предложить ему ни сногшибательную фигуру, ни грудь пятого размера, ни длинных ног. И вся её одежда оставляла желать лучшего. Наконец, Шивонн выудила со дна чемодана ярко-розовое платье-рубашку и длинный чёрный пояс. Сойдёт. Хотя, нет. Это ужасно! Но, делать нечего. По крайней мере, она не будет тусклой тенью рядом с ним. 
Правда, Шивонн понимала - она согласна быть даже его тенью, если это будет означать, что теперь они неотрывно связаны. 
-Ну, идём?

Они держались за руки, как молодая влюблённая пара, приехавшая на долгожданный отдых. Но даже в этом было что-то, пронизывающее, фатальное. Сцепление их пальцев было укусом гадюки. Две крошечный точки, едва заметная боль, и вот по венам от ладони уже распространяется яд. Есть ещё время, чтобы спастись. Есть ещё надежда. Набери 911, позови врачей. Есть пара секунд, чтобы предотвратить летальный исход. Но она лишь крепче сжимает его руку. И отравленная кровь стремится к сердцу и, что ещё хуже, к мозгу. Потому что самое страшное - осознавать, что любишь этого человека, что сложишь оружие и уйдёшь с поля боя в плен. А может, самое страшное в том, что тебе прекрасно известно: всех пленных на утро повесят. Тогда почему усиливаешь хватку, почти впиваясь в его ладонь? Потому что отрезаешь сама себе путь к отступлению. Споткнулась. Он подхватил. Вот и всё. Яд в сердце. Яд в голове. Врачи не помогут. Да и не смогли бы: ведь тебе нужны психиатры. Чтобы надели смирительную рубашку, застегнули ремни и ты отпустила, наконец, его руку.
Никогда!

Среди всей этой тёмной интимной обстановки он ещё больше казался хозяином мира, чем раньше. Шивонн с изумлением наблюдала, как люди повинуются лишь одному его взгляду. Так что удивительного в том, что она тоже сдалась на его милость? 
Шивонн старалась не смотреть на Дэвида, как на древний идол. Родись она несколько веков назад, упала бы перед ним на колени и молилась бы. Впрочем, несколько часов назад она так и сделала. Стояла на коленях. Молила. Просила. 
Это было какое-то нездоровое возбуждение. Ей казалось, что после хаммама она не сможет заниматься с ним любовью ещё неделю. Но оказавшись в его объятиях лишь раз, она поняла, что теперь постоянно будет хотеть ещё. Стоит смириться. Но она не будет так просто сдавать свои позиции. 

Шивонн, затаив дыхание, следила за тем, как Дэвид с задумчивым видом изучает бархатную стенку со всевозможными анальными пробками и втулками. Стальной блеск и сияние камней, украшавших плаги, заставляли кожу покрыться мурашками предвкушения. В просторной комнате было прохладно, но Шивонн ощущала жар, приливший к щекам. Когда Дэвид взял один из плагов в руку, Шивонн почувствовала, как становится влажной. Трусики моментально намокли. Его приказной тон заставил соски напрячься. Мышцы лона болезненно сжались от желания вновь чувствовать Дэвида внутри. Медленно Шивонн стащила с себя платье и бросила на пол. Она осталась только в трусиках и босоножках. Взяв с подноса бокал с вином, Шивонн сделала глоток для храбрости. Храбрости не прибавилось, но кровь забурлила, смешавшись с алкоголем. Она медленно подошла к дивану и встала на него, прижавшись животом к прохладной гладкой спинке. Бокал подрагивал в руках, и золотистая жидкость плескалась из стороны в сторону. Шивонн шире расставила ноги, чувствуя, как влажная кровь трётся о набухшие складки лона. 
Она обернулась к Дэвиду:
-Так? Что дальше?