Карта ролевой игры "Пленники Нового года"

Ранее

- Может, вернёшься домой?
Мамино лицо не меняет своего спокойного выражения, но голос звучит просительно, даже умоляюще. У Насти невыносимо щемит сердце и в ответ она лишь молча качает головой, боясь выдать собственную слабость. Никому легче не станет, если они вдвоем с мамой разрыдаются.
Уезжать тяжело. С каждым разом все тяжелее. Настя с любовью смотрит в родное мамино лицо, уже такое немолодое, и все также, не говоря ни слова, обнимает её, про себя молясь о том, чтобы с родителями за время её отсутствия все было хорошо.
Находясь в Италии, она звонит им по несколько раз в неделю. Родители уже не молоды, обоим перевалило за 60, и с каждым годом, оставляющим на их лицах свою печать, Настя все больше волнуется об их здоровье. Она - единственный ребёнок и живёт от них так далеко...

Но как отказаться от всего того, к чему целенаправленно шла всю жизнь?

Настя с юных лет была очарована Италией. Итальянский язык, культура, фильмы, музыка... Все это бередило в душе самые чувствительные струны. Она буквально бредила Италией. В свои 16 она уже твёрдо знала, чего хочет.
Для начала Настя поступила в МГЛУ. Языки давались ей легко - особенно, конечно, итальянский. Когда она была на 4м курсе, институт организовал поездку в Италию для практики итальянского с носителями языка. Там она и познакомилась с Паоло.
Сейчас она уже не могла бы сказать, чего было больше в их отношениях с её стороны - искренней влюблённости или расчёта. Но тогда, под жарким итальянским солнцем, ей казалось, что она влюблена во все вокруг - и в него тоже. Не писаный красавец, но всегда элегантный и обаятельный, он умел красиво ухаживать и находить слова, против которых было трудно устоять. После возвращения Насти в Россию их роман продолжился через интернет, а когда она закончила институт, он предложил ей переехать к нему. Вот так, в возрасте 20 лет, она оказалась замужем. Первая преграда на пути к цели была взята ею легко, но только в сказках все бывает "долго и счастливо"...
Тогда Настя ещё не знала, какую грозную силу из себя представляют итальянские свекрови. Оказалось, что несмотря на новый статус женатого человека, Паоло был не готов переехать из родительского дома в собственное жилище. Порой у Насти было ощущение, что Лаура Кассано даже спит с ними в одной постели. Мать Паоло лезла буквально во все. И чтобы ни делала Настя, угодить свекрови было просто невозможно. Как и конкурировать с ней. Синьора Кассано все делала лучше - лучше готовила, лучше гладила, лучше мыла посуду и наверно даже унитаз драила лучше, чем Настя. Попытки уговорить мужа переехать от матери неизменно оказывались тщетны. В конце концов, через пару лет их брак распался.
К тому времени Настя уже нашла себя в занятии фотографией и стала специализироваться на свадебной съёмке. Несмотря на то, что они уже не жили вместе, развода Паоло не требовал, тем самым давая жене возможность получить итальянское гражданство. И когда она его получила, они наконец-то официально тихо-мирно развелись. Таким образом, она своего добилась. Не совсем так, как представлялось в наивных девичьих мечтах, но тем не менее.

Папа крепко стискивает её в своих объятиях на прощание, что-то бормоча себе под нос. Настя знает, что он просто стесняется выражать свои чувства. Мамины глаза подозрительно блестят и Настя обнимает её, глотая комок в горле, после чего быстро выходит за дверь отчего дома.
На улице её уже ждёт такси. Настя передаёт водителю свой маленький чемоданчик - чисто европейская привычка брать с собой только самое необходимое, чтобы не доплачивать за багаж - и задирает голову вверх, глядя на окно родительской квартиры. Мама уже там, улыбается и машет ей на прощание, тайком смахивая слезы. Настя посылает ей воздушный поцелуй и садится на заднее сиденье машины.
Вылет из Домодедово. Из четырех московских аэропортов Настя не любит его больше всего. Слишком большой, слишком шумный. То ли дело Внуково. Но увы, другого рейса на последний день года просто не нашлось. А ей кровь из носу нужно вернуться ко 2му января - на эту дату назначена свадьба, которую её наняли снимать.
Несмотря на собственную не сложившуюся семейную жизнь, Насте нравилось работать на свадьбах. Это всегда были особые эмоции, а если состоялось ещё и венчание, у неё всегда мурашки бежали по телу от торжественности католической церемонии. Она любила всю эту свадебную суматоху и вместе с тем неповторимую трогательность.
Да, в конце концов ей в жизни очень повезло. Вот только почему иногда ей приходится напоминать себе об этом?..

Домодедово

Нетерпеливо постукивая паспортом по бедру, Настя стоит в очереди на регистрацию. Она ужасно не любит все эти процедуры - досмотр, паспортный контроль... Но на этот раз все проходит достаточно быстро. Привычка приезжать в аэропорт сильно заранее дает ей теперь возможность выпить чашечку кофе в местном кафе. Магазины ее не интересуют - она видела все это столько раз... Делая неторопливый глоток капуччино, Настя думает о том, как бы побыстрее оказаться в салоне самолета и приземлиться на благословенной итальянской земле. Благодарение Богу, аэропорт Вероны совсем крошечный, и как гражданка Евросоюза она быстро пройдет паспортный контроль в отдельном окошке, а там и до дома недалеко - сначала автобус до Вероны Порта Нуова, а потом поезд до Тревизо...

В полете и крутом пике

Время до отлета, наполненное исключительно прагматичными мыслями, проходит незаметно. Вместе с другими пассажирами Настя идет на посадку, везя за собой свой маленький оранжевый чемоданчик. Пробегая взглядом по толпе, она замечает, что на лицах вылетающих главным образом царит радостное предвкушение. Улыбается про себя - наверно, она когда-то была такая же. Перед ней в самолет проходит, громко цокая каблуками, явно крашенная блондинка. Настя усмехается - типичная русская девушка, едущая за границу. Вся при параде, товар лицом. Настя задается вопросом - неужто и она так выглядела в своем первом путешествии? Да нет, конечно. Она была для этого слишком практична - джинсы, простая футболка, кроссовки на толстой подошве, чтобы удобнее было гулять по извилистым старым улочкам, мощенным неровной брусчаткой...
Настя проходит в салон самолета и садится на свое место 7А. Она всегда заранее выбирает место у окна. Пристегивается и, повернув голову вбок, прикрывает глаза. Настя из тех счастливых людей, которые способны засыпать практически где угодно. Вот и в самолетах она обычно спит.
Просыпается Настя от резкой встряски. Она хмурится, поначалу не понимая спросонья, где находится. Когда самолет переворачивается второй раз и раздаются панические крики, это живо возвращает Насте ее мыслительные способности. Самолет продолжает трясти и в голову мгновенно лезут самые страшные мысли. Да и как им не быть? За последнее время было слишком много воздушных трагедий. А что, если их самолетом управляет какой-нибудь псих-террорист? И не просто псих, а еще и извращенец, который увезет их в Африку и там скинет на растерзание голодным львам, злобно хохоча? Боже, ну и бред лезет в голову, - думает Настя с нервным смешком. Напряженно застыв в кресле, она ждет, что командир экипажа что-нибудь скажет для успокоения пассажиров, но он молчит. А вдруг как и правда псих?
И тут самолет резко идет на снижение. Даже слишком резко. Настя нервно, до боли, впивается ногтями в подлокотники кресла, пытаясь решить, что лучше - последовать примеру общественности и истошно заорать или начать молиться? В итоге Настя решает просто посмотреть в окно. Там практически ничего не видно, только белая пелена снега и какие-то едва различимые огни. Неужели посадочная полоса? Но где же они, елки-палки? Ибо то, что внизу - определенно не Верона и даже не Италия вообще! В Вероне сейчас должно быть плюс 15 и уж конечно никакого снега! В связи с этим в голове Насти рождаются сразу две мысли. Первая: ах ты, черт, если это не Италия, то как же она попадет на свадьбу?! Мысль вторая еще позитивнее первой: мы все умрем! За штурвалом все-таки определенно псих! Слишком уж стремительно самолет несется в снежную неизвестность. Господи, помилуй... Кажется, сейчас у нее должна пронестись вся жизнь перед глазами? Но у нее в голове абсолютно пусто, как в бутылке распитого в новогоднюю ночь шампанского. А вот она в эту ночь никакого шампанского не выпьет. И вообще больше никогда не выпьет. Забавно, именно сейчас ей особенно захотелось напиться. Внутри разливается чувство внезапной зависти к пьяно икающему позади нее человеку. Вот уж кому сейчас наверно хорошо. Он умрет пьяным и счастливым, а она трезвой и несчастной. Господи, как же страшно! Настя хватается за телефон, поддаваясь совершенно детскому порыву позвонить родителям, и кусает губы, понимая, что даже этой возможности у нее нет, ведь в небе сеть не ловит. Инстинктивно сжимая висящий на груди крестик, Настя тупо смотрит в окно, хотя там совершенно ничего не видно, потому что весь мир превратился в сплошной белый хаос...

Посадка происходит внезапно, как разрядка телефона. Самолет стремительно несется по полосе и Настя испуганно зажмуривается. Если они смогут остановиться никуда не врезавшись - это уже будет само по себе чудо. И оно происходит. Адская машина тормозит также задорно, как еще пять минут назад падала. Настя быстро открепляет ремень, вскакивает на ноги и поддается своему недавнему желанию - обернувшись к продолжающему пьяно икать мужчине, она выхватывает у него из рук бутылку виски и делает большой глоток. Внутри разливается тепло и глупо улыбаясь, Настя возвращает спиртное его владельцу, коротко говоря:
- Спасибо.
Мужчина смотрит на нее осоловелым, ничего не понимающим взглядом, но Насте все равно. Ее следующее желание - выйти. Неважно куда. Неважно, где они. Ей невыносимо хочется сделать глоток свежего воздуха. Протиснувшись через два соседних места, Настя решительным шагом направляется к выходу из самолета. И пусть ей придется добираться до Италии хоть на оленях, но в эту воздушную тюрьму она теперь сядет наверно не скоро!

Сегодня абсолютно все случалось внезапно. Внезапно самолет начал падать, внезапно приземлился, внезапно... оказался в сугробе. И Настя вместе с ним. Аккурат в снег и вывалилась, едва высунувшись за дверь. И если бы не подавший ей руку мужчина, она бы наверно укатилась колобком далеко в лес и превратилась в снежную бабу.

- Настя, - просто отвечает девушка, - фотограф, который, судя по всему, пропустит хорошо оплачиваемую съемку. - Она чисто машинально продолжает отряхиваться, хотя в этом уже нет нужды. В голове почему-то проносится мысль о том, как нелепо она, должно быть, выглядит со стороны. Куртка нараспашку, волосы растрепаны. Чисто инстинктивно Настя пытается пригладить свои темные локоны, которые под обильным снегопадом быстро приобретают кардинально иной цвет, и одновременно с этим разглядывает нового знакомого. Для человека, только что побывавшего в неприятной передряге, он выглядит весьма жизнерадостным. Интересно, это нервное или он такой по жизни? - гадает про себя Настя. Если второе, то она готова была восхититься подобным качеством. Весьма заразительным, кстати. Потому что ей неожиданно стало как-то легко. Худшее, в конце концов, позади. Она жива и у нее даже целы все органы и части тела. Чем не повод для радости?

От неожиданности этого поздравления Настя смеется.
- Я бы даже сказала - с днем Рождения! - улыбается она. - По крайней мере, у меня такое чувство, что я родилась заново. - Настя оглядывается вокруг и ее радость слегка угасает. В пределах видимости незаметно никаких признаков жилья или других обитаемых зданий. А упомянутая Иваном "чудо-ласточка" выглядит сейчас явно неспособной на то, чтобы вытащить их из этой задницы. Неужели судьба уберегла их от перспективы разбиться только для того, чтобы они замерзли в одному черту известном месте?
- Как думаете, где мы? - спрашивает Настя у второго пилота и тут же, следом, задает еще один вопрос:
- А что, кстати, произошло с самолетом? Вы выделывали такие виражи, что я подумала было, что капитан экипажа - террорист-извращенец... - выдает Настя зачем-то свои недавние мысли и с любопытством смотрит на Ивана.

И тут Настя замечает человека, явно прибывшего не с их злополучным рейсом. И этот человек определенно говорил по-русски. Хотя в данный момент она предпочла бы ничего не понимать. Полтора километра! И они все еще в России! Перспектива добираться до Италии на оленях стала приобретать вполне реальные черты.
- Может, он шутит? - с надеждой говорит Настя, хотя прекрасно понимает, что все происходящее весьма серьезно. Она вздыхает, смиряясь с неизбежностью и снова переводит взгляд на Ивана.
- У вас, случайно, нет с собой лыж? Совместили бы приятное с полезным. - Она улыбается, вновь невольно заражаясь хорошим настроением второго пилота, которого, похоже, ничуть не пугала перспектива встретить Новый год в заснеженной глуши.

По пути на заимку


- Не могу отказаться от такого любезного предложения, - улыбается Настя, - но подобный снимок, пожалуй, я сделаю исключительно для вашего личного архива. Эксклюзив, так сказать. - И все же инстинкт фотографа берет над ней верх и Настя достает из чехла свою камеру и делает несколько фотографий заснеженного леса и утопающей в снегу "ласточки", попутно сетуя на лезущие в объектив белые хлопья. Интересно, реально ли будет до весны вообще откопать их многострадальный самолет? При таком снегопаде уже через несколько часов бедная ласточка превратится в еще один сугроб.

- Очень даже интересно! - быстро возражает Настя и с честностью, достойной лучшего применения, добавляет:
- Признаюсь, я собралась вас нагло использовать, Иван, - она немного смущенно улыбается, - все-таки полтора километра по сугробам - путь не близкий, а в вашей компании, я уверена, будет гораздо веселее. И мне правда интересно узнать про Сахару! - поспешно уверяет пилота Настя, почему-то страшась идти в лес в молчаливом одиночестве, пусть и среди других людей. Впрочем, она ничуть не лукавит. Ей действительно интересно послушать Ивана. Из их короткого общения ей уже стало ясно, что собеседник он весьма занимательный.

- Ну что ж... живы и ладно, - великодушно заключает Настя, махнув рукой. И жестом этим она отпускает прочь и всю эту ситуацию, и съемку, которая не состоится, и надежду тихо-мирно встретить Новый год в Тревизо. В конце концов, ничего особенно интересного ее там не ждало. А тут - настоящее приключение! Давненько она не попадала в подобные переделки... так что, почему бы и не словить от этого кайф?

- Готовы! - окончательно собравшись, решительно кивает головой Настя. - Движение - жизнь! - провозглашает она известную фразу как лозунг, и устремляется вслед за их двухметровой надеждой на спасение, застегивая на ходу свою легкую курточку. Конечно, зря она не запаслась одеждой потеплее, но ведь полет предполагался в Верону, где даже зимой обычно довольно тепло, и Настя никак не рассчитывала очутиться вместо города Ромео и Джульетты в российской заснеженной глуши. И где это вообще - Большие Половинки? Она совершенно этого не представляла, но решила не демонстрировать свои пробелы по части географии Ивану, задавая очередной дурацкий вопрос.

- Расценивать это как приглашение в баню, Ваня? - шутливо приподнимает брови Настя, тоже легко переходя на более фамильярное обращение. С этим человеком вообще все было легко. Даже шагать по колено в снегу.
Через пару шагов Настя встает как вкопанная.
- Вот блин! Чемодан забыла. - Немного поразмыслив, она в очередной раз махает рукой, на сей раз - на свой скромный багаж:
- Ну и черт с ним. Там все равно ничего важного не было. Да и в бане он мне вряд ли понадобится, - усмехается Настя и пытается сдуть с носа перманентно облепляющий лицо снег.

После этого вопроса Насте становится немного грустно. Конечно, ее ждут в Италии друзья, но она так давно не встречала Новый год с родителями, не наряжала их старую елку такими же старыми игрушками, которые еще бабушка покупала. Настоящие стеклянные украшения. Огромные расписные шары и звонкие колокольчики...
- Нет, моя родня в России. А я живу в Италии, - вырывается у нее непрошеный вздох. - Семь лет уже как. - Настя пожимает плечами, словно желая стряхнуть этим жестом напавшую вдруг тоску. - А вы? Не обидно было вместо традиционного русского застолья с оливье и мандаринами отправляться в рейс, а теперь вообще застрять Бог знает где? - Настя невольно улыбается, представляя Ивана в окружении тазиков с салатами.

По правде говоря, Настя не понимает разницы. Но снова решает в таком позоре Ивану, явно очень увлеченному своим делом, не признаваться. Странно, но отчего-то Насте не хочется его разочаровывать.

"Весьма своевременное признание" - думает про себя Настя, внезапно развеселившись. Однако, будь пилоты рейса Э-1216 более здравомыслящими, они могли бы и не рискнуть сажать здесь самолет. И тогда Бог знает, что с ними всеми было бы. Так что нужно быть благодарной за то, как все в конечном итоге обернулось.

- Какой жмот! - смеясь, восклицает Настя, мысленно представляя себе стюардесс, обслуживающих верблюдов. В воображении Насти стюардессы шли со своей тележечкой по проходу между рядами животных и предлагали им на выбор воду, кофе, чай или сок. Как могли бы ответить на этот сервис верблюды, Настя представлять уже не рискнула.

- И чем же все кончилось? - спрашивает Настя, не в силах сдержать своего любопытства. Хотя ей и кажется, что рассказ Ивана, быть может, в некоторых деталях слегка преувеличен, она была увлечена им. Рассказом, в смысле. Хотя Иваном увлечься было бы тоже очень легко... только нужно ли? Впрочем, сейчас ей было хорошо и весело, и пусть весь мир подождет. Может же она расслабиться хотя бы в эту новогоднюю ночь? Тем более что ничего иного теперь и не остается.

и на пингвинах, ага))
- Вы не поверите, но я как раз думала об этом! - от души смеется она в ответ, понимая, что никакие олени и всякие другие лоси ей теперь не помогут добраться ко второму января в Италию, да и желания ввязываться в подобный экстрим у нее никакого нет. Хватит и того, что уже случилось. - Как думаете, каковы мои шансы доскакать на оленях до итальянской границы? А может, у вас самого есть опыт езды на этих животных и вы дадите мне мастер-класс? - Настя смотрит на своего спутника, весело блестя глазами. Она уже и не помнит, когда в последний раз так флиртовала и сейчас с удовольствием наверстывает упущенное.

Настя отрицательно мотает головой в ответ на второй вопрос и решает промолчать на все последующее. Ваня выглядит весьма вдохновленным их пока лишь гипотетическими банными перспективами и ей совершенно не хочется портить ему настроение своим предположением о том, что в этой заимке может не быть ни бани, ни оливье. Но главное, что они дойдут до какого-никакого жилища, а уж способ согреться на худой конец и без бани найдется. Горячительное-то тут наверняка есть.

Настя даже ойкнуть не успевает перед тем как оказаться в крепких мужских объятиях, которые оказываются весьма приятными.
- Вот это сервис! - восхищается она, - от смерти спасли, из снега вытащили, беседой развлекли, так еще и на руках носят! "Ваня, я ваша навеки!" - шутливо цитирует Настя крылатую фразу из мультфильма и снова смеется. Просто удивительно. После всего, что она натерпелась не больше часа тому назад, она еще в состоянии веселиться. Возможно, это сказывается волшебное действие бесцеремонно одолженного ею виски. Или все дело в ее спутнике?
В помещении, куда ее внес Ваня, темно, хоть глаз выколи. Здесь ощутимо пахнет деревом и чем-то еще, хорошо знакомым, но давно забытым. А еще здесь холодно. Очутившись на ногах, Настя шарит рукой по стене, пытаясь найти выключатель.
- Надеюсь, здесь есть печка, - говорит она, чувствуя, что начинает мерзнуть и что простая русская печь - это сейчас практически предел ее мечтаний.

Настя с улыбкой качает головой и думает про себя, что знай она заранее о том, какая богатая на приключения жизнь у экипажа их самолета, наверно ни за что бы в него не села. И не познакомилась бы с Ваней, который, судя по тому, что все еще был жив и здоров, обладает весьма завидной везучестью. И не будь в ее жизни этого знакомства - это было бы жаль - с некоторым изумлением понимает она.

Она смотрит на него немного удивленно, но это внезапное, как и все случившееся за последние часы, признание ей почему-то приятно. И Насте даже не хочется думать о том, насколько оно искренно. То, что они наконец дошли до спасительного прибежища, избавляет ее от необходимости что-либо отвечать, но не избавляет от странных мыслей, неожиданно ворвавшихся в голову.

- Не боюсь, - спокойно отвечает Настя, - "навеки" - это слишком долго, чтобы быть правдой. - Голос невольно выдает пережитое когда-то разочарование, но думать об этом сейчас совсем не хочется. Даже если их знакомство с Ваней закончится сразу после того, как за ними прибудут спасатели, она будет вспоминать этого человека с большим теплом.
- А ты веришь, что один человек другому может быть нужен так, чтобы прожить вместе всю жизнь? - зачем-то вдруг спрашивает она. Возможно, хочет убедиться, что не только у нее выработался циничный взгляд на отношения, а может, хочет услышать совсем обратное.

- Камин! - вырывается у Насти удивленное восклицание, и она оглядывается по сторонам, чтобы осмотреть осветившуюся вдруг комнату, - ни за что не заподозрила бы, что дом, стоящий в такой глуши, может быть так хорошо обставлен.
Здесь на удивление уютно. Красивая старинная мебель из темного дерева и все блага цивилизации. А она-то уже мысленно готовилась к свечкам вместо лампочек и туалету на улице! Настя смеется над собственной наивностью и думает о том, что в таком доме она не отказалась бы и целенаправленно запереться на все праздники.
- Думаю, нам нужно пойти и познакомиться с товарищами по несчастью, - в конце концов заключает Настя, - а может, и по счастью. Не думала, что мы окажемся в настоящих хоромах! И на столь приятную компанию тоже не рассчитывала, - она улыбается Ване и они идут на доносящиеся откуда-то из соседних комнат голоса, оказываясь в ярко освещенном зале, где уже собрались все остальные.

- Лосик, - восхищенно бормочет Настя, готовая, кажется, прямо сейчас выскочить обратно на мороз, до того ей интересно посмотреть на непривычное животное. Настя вообще обожает всякую живность, но у нее сейчас нет никакой возможности завести себе друга. Может быть, когда она наконец-то накопит денег на собственное жилье... - Никогда не видела живого лося! - вздыхает Настя, - Господи, мне уже даже не жаль, что я не долетела до Вероны, - улыбается она одной из своих редких искренних улыбок, хотя сегодня все ее улыбки оказываются именно такими.

Одна из девушек уже взяла на себя организаторские обязанности и Настя вдруг испытывает острое сожаление от того, что им с Ваней, видимо, придется разделиться.
- Я могу что-нибудь пошинковать, - неуверенно предлагает она. Если честно, Настя уже давненько ничего толком не готовила. Когда живешь одна, на это даже как-то жаль тратить время, да и себе много не надо. Хотя благодаря влиянию бывшей свекрови она легко может приготовить многие блюда итальянской кухни, в русский Новый год подобные навыки ей вряд ли пригодятся. Остается только ассистировать.

- Ни в коем случае! - с улыбкой возражает Настя, - Но ведь все дело в том, что желания только одного человека мало, чтобы получилось это "навеки". Отношения - это дело двоих, - она старается говорить легко, как о чем-то незначительном, но глаза почему-то приобретают серьезное выражение. Зеркало души, чтоб их.

- Спасибо, - произносит вдруг Настя и поясняет:
- Знаешь, почему-то иногда то, во что хочется верить, необходимо услышать от другого человека. Почему-то так самому проще в этом увериться. - Она снова пожимает плечами, сама не зная, зачем говорит все это.

Настя мысленно соглашается с Ваней относительно денег и глуши, вспоминая вдруг о склонности немецких королей строить свои замки у черта на куличиках.
- Да какая теперь разница, где мы? - философски изрекает Настя, - главное, что тут тепло. И есть лось. И ты, - добавляет она прежде, чем успевает подумать о том, что говорит.

- Готова всячески тебе в этом помогать! - откликается девушка, - Эта штука, - она приподнимает сумку с камерой, - довольно тяжелая, - доверительно сообщает Настя Ване, - но думаю, такая тяжелая артиллерия нам не понадобится! - улыбается она и оказывается права в своем последнем утверждении. Люди, кажется, уже совершенно забыли и о гопаке в небе, и о том, что улетели совершенно не туда, куда собирались. Да и она сама тоже забыла.
Дружной гурьбой они вываливаются из дома, чтобы добыть елку. И Настя тоже заражается этой новогодней атмосферой, царящей в рядах несостоявшихся туристов. А почему бы и нет? Сейчас, когда вокруг все кажется декорацией для зимней сказки, так просто поверить в волшебство новогодней ночи. И Настя вдруг чувствует себя как в детстве - в ожидании какого-то чуда. Она сама не знает, какого, но верит, что оно должно произойти.

Настя испытывает облегчение и радость одновременно. Ванина компания ей, определенно, нравится гораздо больше, чем перспектива что-то или кого-то нашинковать.
- С удовольствием! - снова улыбается она своему нежданному, но такому желанному спутнику.

- Блииин! - вырывается из Насти досада на собственную недогадливость. Когда из кустов показывается дружелюбная лосиная морда, она торопливо шарит в своих карманах и в конце концов находит там небольшую пачку крекеров.
- Будешь, милый? - ласково воркуя, протягивает она лосику печенье, не особо надеясь на то, что зверь примет ее скромное угощение. Но лось доверчиво тянется к ее руке и Настя чувствует, как его губы щекочут ей ладонь. Она смеется, от души радуясь этому простому моменту. Робко гладит животное по голове и достает из пачки еще один крекер.
Ее лицо, когда она поворачивается к Ване, сияет какой-то чистой детской радостью, но через пару мгновений на него набегает тень тревоги.
- Ой! - испуганно восклицает Настя и смотрит на своего спутника растерянно, - а что, если ему вредно есть печенье? Как ты думаешь? - она смотрит на Ваню так, словно одно его слово - и окажется, что лосю печенье ничуть не вредно, даже если все обстоит с точностью до наоборот. А Пантелей, тем временем, снова тычется ей в ладонь, требуя еще угощения. - Что же делать? - расстроенно вопрошает Настя и с виноватым выражением лица гладит лосиную морду.

- Логично, - легко соглашается Настя, весьма благодарная Ване за возвращение разговора в шуточное русло. Праздник все-таки, надо веселиться и развлекаться, а ее потянуло на какие-то депрессивные беседы. Чего доброго, ее занимательный собеседник решит поискать себе более позитивную компанию. Но рядом с этим мужчиной ей почему-то совершенно не хочется притворяться и натягивать на себя фальшивые улыбки.

"Он меня понимает" - проносится в голове мысль, удивляя и радуя одновременно. Наверно, в этом факте нет ничего самого по себе необычного, но Насте отчего-то приятно это осознавать. На память тут же приходит фраза из старого советского фильма "Доживем до понедельника": "Счастье - это когда тебя понимают..."

Он улыбается, и Настя чувствует, как эта улыбка снова передается ей, будто ток по проводам. Задумчиво прижав пальчик к губам, она делает вид, что обдумывает задачу, не менее масштабную, чем "какое платье надеть" или "каким лаком накрасить ногти", и наконец с улыбкой выдает:
- Последовательность участников новогоднего хит-парада может быть изменена. Пока лидирует лось, но все в руках участников! - произносит Настя тоном спортивного комментатора, но, не выдержав, смеется.

Настины брови удивленно приподнимаются, а с губ снова срывается веселый искренний смех. Она достает из пачки еще один крекер и подносит к Ваниным губам, глядя ему в глаза.
- Так и быть, печеньем я тебя покормлю, - говорит Настя, - но только при условии, что после этого ты не встанешь на четыре ноги и не обзаведешься ветвистыми рогами! В виде мужчины - такого, как есть, ты мне нравишься гораздо больше, чем в роли лося, - она мягко улыбается, чувствуя, как из ее восприятия исчезают все окружающие их шумы - стук топора, рубящего праздничную елку, гомон голосов и прочие звуки. К несчастью, торжественность момента была испорчена тем, что Пантелей потянулся вслед за ее рукой с крекером к Ваниным губам и Настя, мягко отстраняя прочь лосиную морду, снова рассмеялась.
- Ну уж нет, Пантелей! - весело заявила она, - на печенье ты можешь претендовать, а вот Ваней я с тобой поделиться категорически не готова!

- Допинг? - наигранно ужасается Настя, - а вдруг дисквалификация? - Впрочем, все последующее показывает, что она готова спустить на тормозах все Ванины неспортивные приемы. И даже с удовольствием.

Его слова звучат неожиданно серьезно. Она решает не ломать голову над тем, как это воспринимать. Сегодня ей хочется забыть обо всех страхах и подозрениях, сегодня она с радостью готова обманываться. Что будет потом, когда на смену наивным заблуждениям придет суровая реальность - ей сейчас неважно. Это будет позже. А сейчас существует только этот момент, в котором ей хорошо.
И все же Настя решает отшутиться, чтобы не угодить ненароком в неловкое положение.
- Намек понят, - говорит она серьезно и со скорбным видом поворачивается к лосю.
- Прости, Пантелей, но нам придется расстаться! - театрально-горестно вздыхает Настя, ласково потрепав лося по голове. - Ну вот, ты и возглавил хит-парад, - обращается она уже к Ване, сокрушенно качая головой и шутливо возмущается:
- Это далось тебе как-то даже неприлично легко!

Все, что он делает - смотрит ей в глаза, обнимает, касается ее руки, прикусывает палец - неожиданно волнует ее. Настя вдруг смущается, будто юная девчонка на первом свидании. Как глупо! Напоминая себе о том, что ей уже 27 лет, а не 15, Настя поддается своему желанию потянуться ближе к Ване, но он уже отпускает ее.

- Рядом с тобой мне не холодно, - просто говорит она. И это правда. Пожалуй, ей даже немного жарко. Господи, только бы лицо не раскраснелось!
- Тем не менее, ты прав, надо возвращаться. Наверняка все проголодались, а еда сама по себе, боюсь, не появится. А жаль, - вздыхает Настя. - Что ж... - Она снова поворачивается к лосю, приобнимая животное за шею, - С Новым годом, Пантелей. Надеюсь, еще увидимся. - После этих ее слов они с Ваней направляются к дому.

Настя с улыбкой качает головой на первое, весьма самоуверенное, заявление Вани и не может удержать смех, когда он исполняет какой-то совершенно невероятный танец, напомнивший ей помесь лезгинки с ламбадой. Кажется, сегодня она смеется, не переставая. Главное, чтобы потом не пришлось плакать. Настя верит в то, что жизнь - как зебра. Белая полоса, черная полоса... но сейчас ей отчаянно хочется на этой белой полосе хоть немного задержаться. Зацепиться за нее. Но она знает, что это напрасные надежды. Ваня говорил, что скоро их должны отсюда вытащить. Тогда Настя не представляла, как к ним смогут пробиться спасатели, но теперь, когда снегопад почти утих...

В доме они легко вливаются в общую компанию. Очередная попытка организовать праздничный ужин наконец-то заканчивается успехом.

Так они и делают.
Увлеченная разговором с Ваней, да и им самим, Настя даже не замечает, что именно она шинкует. Хорошо хоть пальцы себе не отрезала, невольно приплясывая под новогодние мелодии, о которых кто-то успел позаботиться. Музыка - удивительная вещь. Как легко она способна управлять нашими эмоциями, рождать в душе то, чего еще мгновение назад там не было.
И вдруг к Насте начинает приходить понимание того, что фраза Вани о том, что с ним можно прожить "легко, непринужденно и навеки" - истинная правда. С этим мужчиной жизнь, наверно, способна превратиться в вечный праздник. Жаль, что ей вряд ли доведется узнать это доподлинно. Хотя этот Новый год - уже один из лучших в ее жизни.

Настя тоже поздравляет всех и старается чокнуться бокалом с каждым присутствующим. Когда ее бокал касается Ваниного, она немного задумывается над ответом на заданный ей вопрос, а потом решает сказать все, как есть.
- Не знаю. В какой-то момент я разучилась верить в то, что новогодние желания способны сбываться... поэтому перестала их загадывать, - она делает паузу, а потом улыбается:
- Но сегодня мне хочется сделать исключение. Однако говорить о своем желании не буду - а то, как известно, не сбудется, - ее глаза весело блестят, когда она смотрит на него. - Ну а ты? Есть у тебя какое-то заветное желание?

Ваня-навеки))), прости, только до компа дошла, пост сейчас будет)))
Хотя вариант на Гоа или в Кисловодск тоже поддерживаю!)

Ваня говорит это почти не слышно и будто бы больше для себя, чем для нее. Настин слух успевает зацепить только слова "тетя Маша", "оливье" и "закачаешься", и она выстраивает из этого вполне определенную логическую цепочку.
- Я давно не готовила оливье, - как-то виновато вздыхает Настя, понимая, что до тетимашиного салата ей как пешком до Джомолунгмы, - но готова в следующий раз компенсировать этот свой недостаток отменными спагетти карбонара или ризотто, - она улыбается, и вдруг понимает, что сказанное ей звучит как приглашение. Ну и пусть.

Настя внимательно слушает то, что он говорит и понимает, что ей интересно все, что его касается. Неожиданно для себя она тоже начинает рассказывать:
- Знаешь, в Италии почти никогда нет снега. Иной год его даже в горах не доискаться. Новый год там отмечают, конечно, и атмосфера праздника имеется, но... вот того, что делает Новый год таким особенным для нас, там нет. Нет ощущения волшебства. Первое время моего замужества - довольно быстро завершившегося - я не обращала на это особого внимания, а вот потом стало чего-то не хватать... Я думала, что Италия сделает меня счастливой, но не так давно поняла, что суть не в том где жить, а с кем. - Настя замолкает, вспоминая просьбу мамы вернуться. Это было всего несколько часов назад, но сейчас ей кажется, что прошло намного больше времени. И тогда ей думалось, что возвращаться абсолютно незачем, а теперь...

Фраза Вани звучит двояко, но то, как он произносит слова о Снегурочке, дает Насте понять, что речь, наверно, все-таки о ней. Сердце вдруг начинает радостно биться, словно оживает после долгой спячки. Глупо? Пусть! Сегодня, сейчас, ей хочется творить глупости. Много-много глупостей. Поэтому Настя улыбается и говорит:
- Но чтобы отогреться - нужно замерзнуть. Поэтому как насчет того, чтобы для начала поиграть в снежки и построить снеговика? Я сто лет не делала ни того, ни другого. А когда мы замерзнем... самое время будет наконец-то отправиться в баню и поесть там оливье. - Настя вопросительно выгибает бровь и добавляет чуть тише - так, чтобы ее слышал только Ваня:
- И тогда, быть может, ты наконец-то меня поцелуешь и растопишь сердце Снегурочки окончательно!
_____

Замутим целую серию игр))) "Пленники Рождества", "Пленники старого нового года", "Пленники святого Валентина", "Пленники 23 февраля", "Пленники 8-го марта"))) Глядишь, через годик до Вероны таки доедем)))) Вопрос только за чей счет такой вояж... Хотя кто первый предложил - тот и платит, так что, Рома, ты попал...)