Клуб историков-любителей

Уффф... Добежала, забежала, просмотрела...

Яла, спасибо за поздравления! Какие жемчуга! Буду носить.

Vlada, как всегда удивила, очень интересная статья. Яла, карикатуры - блеск! Briseida, потрясающе интересно! Спасибо, девочки!

А я к вам, девочки, сегодня за помощью пришла - хоть и не по теме нынешних обсуждений. ПОМОГИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!

Вопрос о Веллингтоне (о том самом, который известен тем, что разбил Наполеона при Ватерлоо). Какие у него были прозвища? Мне известны только два: "Бульдог" и "Железный Герцог", причём второе исключительно из ЛР.

История моды обязана Веллингтону некоторыми предметами одежды, такими как высокие болотные сапоги, панталоны-веллингтоны, шапка-двууголка. Не удостаивался ли он в связи с этим какими-нибудь официальными в неофициальном кругу прозвищами типа "денди", "щёголь" и т.д.?

И вообще, какие исторически достоверные прозвища этого человека известны?
_________________

_________________

Vrana!

А источник можно указать?
_________________

Да, конечно!
1. http://jm.imtw.ru/index.php/stathistory/69-statnov/202--3.html,
2. http://www.worldlingo.com/ma/enwiki/en/Arthur_Wellesley%2C_1st_Duke_of_Wellington
_________________

 » Египет: Путешествие в истории с помощью кино. Часть 1

Выложила первую часть "Путешествие в истории с помощью кино. Часть 1", конечно, еще нужно дорабатывать, но все же почин есть. Приглашаю посмотреть! ЖМИ НА ССЫЛКУ!
https://lady.webnice.ru/litsalon/?act=article&v=898
_________________

Влада, спасибо! Большинство фильмов из твоей подборки не смотрела, а о некоторых даже не слышала Теперь буду знать, что скачивать Жду следующую часть
___________________________________

Влада, спасибо за статью о кино!
По Древнему Риму подборка отличная - я половину не видела.
_________________

 » Сюжет первый. «Невольник чести». Н.М.Павлов

Конечно, я ее читала и даже выразила глубокую благодарность за такой интересный материал - ведь до этого я о ней ничего не слышала! Была очень рада узнать про такую замечательную для своего времени женщину!

А теперь хочу представить уважаемым членам клуба плоды моих трудов:

ЧИТАЯ ПИСЬМА ПУШКИНА

Сюжет первый. «Невольник чести»

Несколько дней назад меня с жуткой силой потянуло на перечитывание классики. Захотелось отдохнуть от благоглупостей псевдоисторических романов и почувствовать подлинный «дух времени». На этот раз меня привлек эпистолярный жанр, и в течение нескольких вечеров я читала письма А.С.Пушкина. Чтение оказалось очень интересным и я поражалась обилию тем, которые интересовали поэта и лиц, входящих в его окружение. Даже сделала постоянную закладку, чтобы заглядывать в примечания, если какой-то факт или фамилия были мне неизвестны. И вот только одна из историй, которую я раскопала с подачи Пушкина.

Письмо к жене из Москвы в Санкт-Петербург от 18 мая 1836 года: «Твои петербургские новости ужасны. То, что ты пишешь о Павлове, помирило меня с ним. Я рад, что он вызвал Апрелева. У нас убийство может быть гнусным расчетом; оно избавляет от дуэля и подвергается одному наказанию - а не смертной казни». Этот пассаж – «ужасные» новости, вызов на дуэль и неизвестные мне фамилии заинтересовали меня, и я залезла снова в примечания – они оказались даже интереснее, чем сам текст письма: «Апрелев А.Ф. (1798-1836) обольстил сестру некоего Павлова, который убил его во время венчания с другой». Я сразу почувствовала, что за этими короткими строками скрывается драматическая и даже трагическая история и поняла, что не успокоюсь, пока не узнаю о ней больше. Я поискала в Интернете, и вот что мне удалось узнать.

Весной 1836 года сановный и чиновничий Санкт-Петербург был потрясен трагическим событием. Во время пышной свадьбы (и жених, и невеста принадлежали к числу богатых аристократов), когда новобрачные после венчания возвращались из церкви и подходили к дому жениха (по некоторым другим сообщениям – во время выхода молодых после венчания из церкви), из толпы зевак выделился скромно одетый молодой человек, подошел быстрым шагом к жениху, сказал ему несколько слов, и, выхватив кинжал, нанес ему несколько ран. Покушавшегося сразу же схватили – он и не пытался сопротивляться или убежать. Тяжело раненого жениха отнесли в дом. Это был коллежский советник Александр Федорович Апрелев, сын генерал-лейтенанта от артиллерии Федора Ивановича Апрелева, приближенного великого князя Михаила (брата императора Николая I). Оба – и отец, и сын – были заметными фигурами в высшем петербургском свете. Сам генерал незадолго до свадьбы сына скончался. Нападавший назвался мелким чиновником Артиллерийского ведомства титулярным советником Николаем Матвеевичем Павловым. На вопросы в полиции о причинах покушения он отказался отвечать и отсылал за разъяснениями своего поступка к тяжело раненому Апрелеву. Однако Апрелев утверждал, что ничего не знает о мотивах Павлова.

Над Павловым был назначен скорый суд – действительно скорый: в течение суток. Современник событий (оставивший знаменитый дневник своего времени А.В.Никитенко) так описывал это событие в своем дневнике: «Удивительные дела! Петербург, насколько известно, не на военном положении, а Павлова велено судить и осудить в двадцать четыре часа военным судом. Его судили и осудили. Публика страшно восстала против Павлова как «гнусного убийцы», а министр народного просвещения наложил эмбарго на все французские романы и повести, особенно Дюма, считая их виновными в убийстве Апрелева...» (Дюма здесь скорее всего приплели потому, что в его романах много писалось о дуэлях, кровавой мести и т.д. – например в романе о графе Монте-Кристо; и это, мол, могло быть примером для подражания для впечатлительных российских читателей). Сохранились свидетельства того, что военным судом Павлова приказал судить сам император, чрезвычайно разгневанный таким наглым покушением в своей столице. Да и само общественное мнение, как видно из дневниковой записи было против Павлова, как «гнусного убийцы».

Во время суда от Павлова требовали, именем императора, чтобы он открыл истинную причину своего необычного поступка, за что обещали снисхождение в наказании. Павлов ответил: «Причину моего поступка может понять и оценить только Бог, который и рассудит меня с Апрелевым». Приговор, как и суд, был скорый и немилостивый: Павлов был лишен дворянства и осужден на пожизненную каторгу в Сибирь. Уже после приговора Павлов решил все же открыть причины своего преступления, но лишь одному императору. К нему послали флигель-адъютанта, которому Павлов вручил свое письмо государю.

Это письмо и причины, толкнувшие Павлова на убийство, стали известны общественности и полностью изменили мнение о нем. Предыстория его была такова.

Шесть лет назад (т.е. в 1830 г.) знатный и богатый дворянин Апрелев соблазнил сестру Павлова, чье семейство принадлежало к бедной мелкочиновничьей среде. Апрелев отказался «прикрыть грех» (как тогда говорили) и жениться на соблазненной девушке и причины своего отказа объяснял возмущенным родственникам таким образом: мои родители ни за что не потерпят незнатной и бедной невестки, а если я женюсь самовольно, то они обязательно лишат меня наследства. Как мы тогда будем жить? Выход из положения он предлагал следующий: родственники девушки позволяют ей сожительствовать с Апрелевым, словно с мужем, но лишь до смерти родителей Апрелева. После этого, получив наследство, он может жениться на ней и в этом он дал родственникам девушки слово чести – а это была не мелочь и не пустяк в те времена: словом чести скреплялись без бумаги и чернил очень многие договоренности и сделки между людьми дворянского сословия. Так как невинность девицы была уже потеряна и, вполне возможно, она уже носила под сердцем плоды своего грехопадения, родственники приняли условия Апрелева. Скрепя сердце, они были вынуждены согласиться на осуществление между ней и Апрелевым некоего подобия гражданского брака – вполне обыденного в наши дни, но абсолютно скандального в те времена: в России 19 века признавался законным только церковный брак. Все, что им оставалось – это надеяться на то, что честное слово дворянина Апрелева окажется нерушимым. Однако они не учли, что соблюдать свое слово было нерушимым правилом только у людей, принадлежащих к одному кругу и социальному слою; по отношению к нижестоящим некоторые аристократы могли и пренебречь такой необходимостью.

За 6 лет у незаконной четы родилось двое детей. Визиты Апрелева к своей сожительнице становились все короче и реже, пока не прекратились вообще. Вскоре разнеслись слухи о смерти отца Апрелева – пришло время выполнять данное обещание. Взволнованный Павлов отправил Апрелеву письмо, в котором требовал сдержать слово и жениться на сестре, в противном случае грозил вызвать его на дуэль. Ответное письмо содержало исчерпывающий ответ: жениться на Павловой Апрелев не намерен, так как у него уже есть невеста, принадлежащая к аристократическому кругу и очень богатая. Повторное письмо Павлова, где содержался вызов на дуэль уже без всяких условий, осталось без ответа. Павлов понял, что с помощью писем добиться дуэли он не сможет.

И ранее бывали случаи, когда одна из конфликтующих сторон пыталась избежать вызова на дуэль. Тогда существовал испытанный способ добиться поединка – в публичном месте, в обществе надо было дать пощечину или символически кинуть перчатку в лицо. В этом случае отказ от дуэли был немыслим: публично оскорбленный таким образом должен был защищать свою честь, в противном случае его ославляли как труса и он становился парией: буквально все отворачивались от него. Но разборка такого рода была возможна лишь между людьми, принадлежащими к одному социальному кругу и вращающимися в одном обществе. Павлов и Апрелев таковыми не были.

Апрелев был знатным и богатым членом высшего санкт-петербургского общества; Павлов – мелким чиновником. Реальность того времени была такова, что они оба могли всю жизнь прожить в одном городе и ни разу не увидеть друг друга в лицо, несмотря на их знакомство и даже, в некотором роде, родство. Двери богатых особняков, бальные залы петербургской знати, куда запросто приглашали знатного барича Апрелева, были закрыты для чиновничьей мелюзги типа Павлова. А двери самого дома Апрелева надежно охранялись от нежелательных визитов толпой лакеев и слуг. Встретиться лицом к лицу с обидчиком сестры и публично принудить его к дуэли Павлов практически не имел возможностей – а время свадьбы Апрелева со знатной невестой приближалось.

Павлов накануне свадьбы послал последнее письмо Апрелеву, где писал: «Если ты настолько подл, что не хочешь со мной разделаться обыкновенным способом между порядочными людьми, то я убью тебя под венцом». Этим предостережением Апрелев пренебрег. Другое письмо Павлов послал матери невесты Н.Кобылиной, в котором уведомлял ее, что Апрелев уже не свободен. Мать невесты, гордая и надменная аристократка, отвечала на то, что девицу Павлову и ее детей можно удовлетворить деньгами. Это был общепринятый как в прошлом, так и в наши дни способ для сильных мира сего избегать ответственности за свои прегрешения, но Николай Павлов решил, что на сей раз извечная схема не сработает и честь его семьи не станет предметом купли-продажи.

26 апреля 1836 года Павлов подошел к только что обвенчавшемуся Апрелеву со словами: «Я здесь, господин Апрелев, и пришел сюда свести с вами наши прежние счеты. Я предупреждал вас об этом и сдержал свое обещание»…

После того, как письмо Павлова к императору стало известно, стали понятны причины молчания Павлова на суде и Апрелева на смертном ложе. Павлов, отказываясь защищать себя перед властями, как было принято в делах чести, пытался скрыть причину конфликта, чтобы защитить репутацию своей сестры. Апрелев тоже понимал, что очень многие, узнав о его поступке, скажут: подлец, так ему и надо. Впрочем, это оказалась последняя земная забота Апрелева: спустя три дня после покушения он умер.

Несмотря на его смерть, общественное мнение целиком повернулось в сторону Павлова. Никитенко, отражая общественные настроения своего времени, в своем дневнике писал так: «Военный суд очень не понравился публике», отмечал «благородные черты» Павлова. Пушкин тоже изменил свое мнение о Павлове, получив полный отчет о происшествии от своей жены: «То, что ты пишешь о Павлове, помирило меня с ним. Я рад, что он вызвал Апрелева. — У нас убийство может быть гнусным расчетом: оно избавляет от дуэля и подвергается одному наказанию — а не смертной казни». Пушкин имел в виду своеобразный негласный мораторий на смертную казнь по уголовным преступлениям, который действовал в России в 19 веке. Эта традиция пошла от императрицы Елизаветы: накануне переворота, который принес ей власть, она поклялась перед иконами, что став императрицей, не подпишет ни одного смертного приговора. Свое слово она сдержала; ее ближайшие последователи на российском престоле продолжили эту традицию – но лишь по отношению к уголовным преступникам: их практически никогда не приговаривали к смертной казни (на политические преступления это милосердие не распространялось и они карались намного строже). Впрочем некоторые историки считают причиной такого негласного моратория не романтическую легенду о императрице Елизавете, а чисто прозаические потребности Российской империи: преступников было невыгодно казнить, так как они требовались для освоения необъятных просторов Сибири. Пушкин вполне мог вначале предположить, что Павлов просто подло убил Апрелева, зная, что его ожидает лишь каторга, а не смертная казнь; а дуэль могла кончиться и смертью. Новый поворот дела Павлова убедил поэта в том, что у того не было подобного низкого расчета: он неоднократно вызывал своего обидчика на дуэль и решился на убийство лишь тогда, когда понял, что Апрелев намерен дуэли избежать.

Даже Николай I, несмотря на свое общеизвестное неодобрительное отношение к дуэлям, был также впечатлен и смягчил наказание Павлова, заменив каторгу службой рядовым на Кавказе, с возможностью выслуги. Это было значительное смягчение прежнего наказания – пожизненной каторги. Осужденный, отправленный на Кавказ солдатом с правом выслуги, имел право за храбрость быть произведенным из рядовых в младшие офицеры – а это означало возможность выхода в отставку. Среди тех, кому был определен подобный приговор, встречались такие, которые добивались производства в офицеры за 2-3 года. После этого наказание считалось оконченным, они могли подать в отставку и уехать домой. Что касается Апрелева, то его циничный обман был, конечно же, делом неподсудным, но император дал своеобразную нравственную оценку его поступка: Апрелева уволили со службы и запретили ему проживать в Петербурге и Москве. Впрочем, ни тот, ни другой не успели почувствовать ни императорской милости, ни императорского гнева и вскоре предстали перед судом выше, чем любой императорский или государственный. Апрелев, как я у же писала ранее, умер через три дня после покушения. Судьба Павлова была не менее трагична: он был приговорен к лишению дворянского звания, а это наказание сопровождалось следующим ритуалом: палач должен был переломить шпагу над его головой. Зачастую это делалось так: голова осужденного использовалась как подставка для нанесения сильного удара, чтобы переломить довольно прочное стальное лезвие. Так было и в случае с Павловым, и палач во время удара проломил ему голову. Такие раны очень опасны и в наши дни, а в те времена были практически неизлечимыми и через несколько дней Павлов скончался.

Спустя 10 месяцев после этого происшествия молодой Лермонтов напишет стихи на смерть Пушкина, где назовет погибшего поэта – «невольник чести». Эти же слова можно с полным правом отнести и герою нашего рассказа. У мелкого, незначительного чиновника Павлова было несколько возможностей выйти из ситуации. Он мог «спустить все на тормозах», махнуть рукой, сказав себе: я маленький человек, где уж мне тягаться с сильными и знатными. Мог принять деньги в «оплату» чести сестры и семьи. Вместо этого он пожертвовал своей судьбой и даже жизнью, чтобы пусть даже один-единственный раз очередной богатый прощелыга усомнился в своем «праве сильного» топтать всех слабых и зависимых.
___________________________________

Мирослава, замечательная статья! Ты большая умничка, что докопалась до этой истории.
С большим интересом прочитала. История складывается не только из судеб великих мира сего, но также из судеб простых людей.
Очень жаль, что Павлов так нелепо погиб...
__________
Влада, девочки, я немного потерялась... а какая у нас сейчас тема на повестке дня?
_________________

Мона! miroslava! Яла! Bri! Vrana! Девочки! Спасибо вам большое за ваши истории и ссылки! Вы супер-молодцы!
Vlada! Спасибище тебе! Только начала просмотр...А уже под впечатлением! Очень профессионально и вообще замечательно!
___________________________________

Темы как таковой у нас сейчас нет, давайте окунемся в "мир маленького человека" - на это меня натолкнула история Павлова, благодарю за такое внимание к жизни простого человека. Может быть, вы можете рассказать о жизни человека в любую эпоху и в любой стране, это так интересно - окунуться в настоящую жизнь с не придуманными историями! Кто-то лагодаря письмам или изобретениям вошел в историю - помните фильм "Ватель" о поваре? Или модистка королевы Марии-Антуанетты. Или парфюмер и парикмахер...Словом, не ограничиваем себя. В этом нам помогут и письма, и мемуары, и заметки о былом. Я вот закончила читать Анри Труайя о Чехове, получила большое наслаждение от его писем.
_________________

 » Любовь запоздалая (воспоминания о Рубцове)

Вот нашла статью Станислава Куняева. Здесь письма от неизвестной медсестры о поэте Н.Рубцове. Их немного, но меня впечатлили, проняли...



Любовь запоздалая
(воспоминания о Рубцове)

В конце 1971 года я получил письмо из далекого Барнаула от доселе неизвестной мне медицинской сестры Евгении Нифонтовны Кошелевой. Письмо положило начало нашей долгой переписке. Медсестра была, как я теперь понимаю, из той породы читателей, которая образовалась за два-три послевоенных десятилетия. Возникновение этой породы было чудом советской цивилизации.
Я ни разу не встречался с Нифонтовной, не знаю, как сложилась ее жизнь. Лет через пять после первого письма наша переписка прекратилась. Сейчас я думаю, что, может быть, весь душевный накал ее писем, их предельная искренность и какая-то сверхчувствительность - свойство болезненной и экзальтированной натуры? Но откуда тогда удивительная эстетическая проницательность, растворение в ткани и сущности стиха, искрящийся читательский талант, которого не хватало и не хватает многим модным критикам прошлых и нынешних времен?

Из письма Нифонтовны от 22 декабря 1973 года:

Судьба мне дала единственную встречу с Рубцовым. Это было в 57-м году на Алтае. Дорога шла через сосновый бор. Он сидел на пригорке, на закате. Я вышла из лесу, увидела и тотчас пошла прямо на него. Как увидела- так прямо и пошла. Свернула со своей дороги. Мне было 19, ему 21. Я по замыслу природы рыжая вся, как есть, а в детстве меня за это преследовали, проходу не давали, что я чувствовала себя глубоко несчастной и даже не человеком вообще. Так ведь диавол подсказал мне в тот июль в жгуче черный цвет волосы окрасить, то есть вернее даже сжечь их краской. Вот я выскочила из лесу на опушку и сразу увидела черную маленькую фигурку на холме. Против закатных лучей она выглядела совершенно черной. И я тотчас свернула со своей дороги и пошла прямо на него, как черная ворона, а потом он пошел за мной. "Не в сторону, а напрямик". У него и тогда уже был "тяжелый" - тяжелый взгляд. Но нет, это не то слово. Это был взгляд неотступно сверлящий, пы-та-ющий. (От слова "пытка"). Он мне показался совсем черным. Волосы черные, брови прямые, глаза карие, золотистые на свету. Мамочки мои, золотистые! Но это уже в минуту относительного покоя. Все верно у вас о нем. Именно так: в момент относительного покоя, ибо никакого покоя с ним быть не может. Он меня и после гибели не отпускает, держит словно мощным магнитом - оттуда! Под этим взглядом было в высшей степени неуютно. Может, он и стал со временем именно "тяжелый", но тогда в нем была еще страстная надежда на жизнь. Страстная! На-деж-да! На - жизнь.

Мы с ним встретились и не узнали друг друга, то есть не поняли, что нам надо непременно дружить. Не упускать друг друга из виду. Впрочем, он-то все же догадался, хотя и сказал с сомнением: "Но ты ведь не станешь со мной дружить! Я рабочий, а ты в институте учишься". Почему это я не стану с рабочим дружить!?" - спросила я почти грозно. (Мне-то и в самом деле нужен был друг). Но больше я его не видела. Но я его не обманула. Я стала ему подругой уже после гибели его. И даже день его гибели чуяла на расстоянии. Я тогда жила в деревне на Псковщине: Да, я его забыла через три дня и на шестнадцать лет. И нынче все вспомнила. Меня все время тянуло на Запад. Всю жизнь. На Северо-запад. Дело в том, что я никогда не любила детство свое и юность. Моя жизнь - только молодость и зрелые годы. И поэтому я активно забыла все, что связано с Барнаулом. Только любимых учителей мединститута помнила тепло и с благодарностью. Все остальное вытеснила из своей памяти и его заодно.

Уехала из Барнаула и десять лет скиталась на Западе Союза. И все вокруг Вологодчины кружила, сама не отдавая в том отчета. Это земля моих дедов. Еще отец там жил в нищей деревушке глухоманной. Забыла все намертво, что связано с Барнаулом так, что едва-едва с великим трудом его нынче вспомнила, встречу в сосновом бору на закате. Он говорил: "Я тебя пожалел, я не хотел тебя опозорить". Вот так сказал. Пожалел!" "Когда заря смеркается и брезжит: мне жаль ее". Я же была черная, как ворона.

19 января три года со дня его гибели. Хочу письмо от Рубцова: Я слушаю гармонию сфер и пытаюсь уловить, что духовный Николая Рубцова мне внушает. И потом идеи эти рубцовские внушаю современникам живущим. Это вот и значит: быть ему подругой и после гибели его".



Вот, не знаю, попала ли в тему "маленького человека", сама прочитала не один раз....
_________________

 » София Потоцкая

Показалось, что что-то где-то промелькнуло о "пользе" дамских исторических романов. Думаю, что польза -то есть, и еще и какая, если после их прочтения потянет узнать об эпохе, событиях, просто и о местах географических, не говоря еще и о населении и индивидумах . Поворошить более серьезную литературу.
Да и, в частности, в нашем клубе, наши переводчики - честь им и хвала!, прежде чем выложить свой труд, перепроверят все события, пройдутся по судьбам героев (самой пришлось слегка местный народец потормошить как-то по просьбе Моки - тебе тут. кстати, привет передавали и спрашивали, чем еще интересуешься, так им мыс Мапан запал. )

А я в субботу гуляла с собаками по Массандре и вдруг увидела плиту, на которой было указано, что это имение какой-то период времени принадлежало... Софии ПОТОЦКОЙ! изрядно удивившись, бегом рванула домой, к интернету . Любопытство оказалось сильнее любования первоцветами. Действительно, эта дама и у нас "наследила" достаточно. И в "Бахчисарайском фонтане"тоже.


София Потоцкая.
http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-8879/



Так кто же она, прекрастная София де Челиче-Глявоне-Маврокордато из Фанара, госпожа «майорова», графиня Потоцкая?
Кое-кто называет ее украинской Анжеликой, кое-кто - российской Матой Хари, которая на свой вкус перекроила карту Европы XVIII века. Для одних она - просто распутная греческая девка, для других - символ мудрости, женственности, и вечная загадка.
В год 1775, а то и 1776, измученная тяжкой долей то ли гречанка, то ли турчанка, продавала на рабовладельческом базаре двух девчушек - тринадцати и пятнадцати лет. Натерпевшись нечеловеческих страданий (сначала умирает муж, потом второй, потом сгорает дом), убитая горем мать не находит другого пути, как, став куртизанкой, зарабатывать деньги в турецком районе Перу, где в то время располагались все иностранные посольства. Во время очередной торговли мать приводит сюда и главную свою обузу - двух дочерей. В этот же день по базару прогуливается королевский посол Кароль Боскам-Лясопольский, который и покупает обеих сестер в подарок королю Станиславу Августу. Красота Софии настолько очаровывает посла, что он не только оставляет ее в своем дворце, но и нанимает ей учителя французского языка.Посол записал тогда в своем дневнике: "Память необычна! Логический состав ума. Наблюдательность и настойчивость поражающие! Умеет маскироваться, скрывать свои чувства, может быть покладистой, если того требуют обстоятельства". Господин посол охотно проводил время с красавицей-гречанкой, забыв о службе. Вскоре из неотесанной и запуганной Элизы Дулиттл София превращается в прекрасную, развитую не по годам барышню. Она сопровождает посла на приемах, украшает своим присутствием светские вечеринки и загородные прогулки. Ее уважают и почитают в дипломатических кругах. Однако вскоре король отзывает Лясопольского обратно в Варшаву. Дабы юная особа не заскучала, посол снимает ей апартаменты, кроме того, на случай замужества открывает на ее имя счет с депозитной суммой в 1500 пиастров. Но София замуж не собирается. Несмотря на юный возраст, она умело и настойчиво ведет переписку с послом, и вскоре убеждает его забрать ее в Варшаву. Понимая, что ожидает ее в будущем, София выдумывает историю собственного происхождения. Встречающимся по жизни людям она представляется как дочь правнучки знатного греческого рода Панталиса Маврокордато и греческого магната Челиче.

На крыльях ветра мчала к нему любимая, но в Варшаву не доехала - задержалась в Каменец-Подольском. Комендантом крепости в то время был граф Витт, а его правой рукой - сын Юзеф, майор польской армии. Отрекомендовавшись невестой посла и выдавая себя за знатную даму, София требовала к себе и соответствующего отношения. А разрешению на выезд в Польшу все не было, и не было...

София решает самостоятельно устроить собственную судьбу. В поклонниках не было недостатка, но Юзефу она отдала преимущество, решив, что красавец-майор наиболее перспективная партия.

Молодые, прожив год в Каменец-Подольском, выехали за границу. Начались блестящие приемы и любовные приключения: Берлин, Гамбург, Рим, Венеция, Неаполь, Вена и, наконец, Варшава! Всюду, где появляется София, всех очаровывает ее необычная красота. Лучшие салоны Европы открывали перед ней двери, считая своим украшением. Около ее прелестных ножек - сильные мира этого, первые лица тогдашней Европы: Фридрих Великий, Людовик XVIII, Карл X, Иосиф II...
Между тем молодые супруги отправляются в турне по Европе. Во время путешествия возникает еще одна версия происхождения молодой панянки. Согласно ей, госпожа Витт принадлежит к знатному роду византийских царей. Именно эта версия станет судьбоносной в жизни гречанки, особенно во время ее знакомства с господином Потемкиным.

Путешествия по Европе принесли Софии множество новых знакомств. Остановившись в Варшаве, она знакомится с самим королем Станиславом Августом, на одном из светских балов ее представляют королю Пруссии Фридриху II. В курортном городке Спа за чашечкой чая София проводит время в окружении австрийского императора Иосифа II, а вскоре в загородной резиденции ее принимает королева Мария Антуанетта.

Говорят, великих мужчин делают их умные жены. После рождения Софией первенца, польский король приезжает поздравить старика Витта с внуком, а самому коменданту присваивает звание генерал-лейтенанта. Одно омрачает радость Юзефа - Каменец-Подольский становится слишком тесным для его жены. София решает заняться дипломатической миссией и, путешествуя из Вены в Стамбул, все чаще встречается с иностранными послами. В Крыму ее представляют императрице, и за оказанные услуги она получает от Екатерины подарок - дворец в Белоруссии. В возрасте 27 лет Софии присваивают звание генерала русской армии.

Возвышенная своими успехами, пани Витт пытается примирить военные лагеря, которые стоят возле Хотына, и ей это удается. Очень скоро София попадает в штаб главнокомандующего русской армией генерала-фельдмаршала Григория Потемкина и постепенно начинает выполнять поручения политического характера.В 1789 году София появляется под Очаковом в военном лагере главнокомандующего российской армии Григория Потемкина, фаворита Екатерины II. Царица к тому времени уже охладела к князю Таврическому, потому молодая, прекрасная София пришлась малоросийскому наместнику-ловеласу явно по душе. В ее честь устраивались балы, приемы. София кружила в буйном вихре жизнь. «Светлейший» князь назначает мужа Софии военным губернатором Херсона с годовым окладом в 6000 рублей (неслыханная сумма!), чтобы только красавица-жена была поблизости, а он (майор-рогоносец) не совал свой нос куда не следует.
Жизнь совершает совершенно новый виток, когда любовь становится продолжением политики. Преодолев сотни километров дорог и выполнив столько же поручений весьма сомнительного характера, София величается теперь не иначе, как госпожой де Витт, а это значит, что бывший муж просто продает жену за звание. В ходе переговоров Потемкин просит австрийского императора присвоить Юзефу Витту звание графа Священной Римской империи, а сам получает исключительное право иметь своей постоянной спутницей его жену.

София становится правой рукой Потемкина, за что вскоре и получает в подарок большое греческое поселение Массандру, земли в Симеизе и Мисхоре, дачу вблизи Симферополя и чудесный дворец в Петербурге. Некоторые историки утверждают, что результатом этого союза становится и рождение дочери. Посылая возлюбленную на очередное задание, Потемкин еще не знает, что оно станет переломным моментом и поставит точку в их отношениях, а София больше никогда не станет прежней.


С именем Софии Витт-Потоцкой связано, как ни странно, и основание нашего южного города. Вот, например, что писал в 1818 году М. Левицкий в "Украинском вестнике" после посещений Николаева: «Знаете ли вы историю Николаева? "Он построен по повелению Князя Потемкина", - скажете вы, и ошиблись. Графиня Витт причиной потому, что родился и возрос, возрос и распустился сей цветок среди одичалой природы. Женщина прелестная с прекраснейшей еще душой, с чувствительным сердцем, с тонким умом, словом, женщина-гений умела привлечь сердце Гения-героя. Одно ея слово, и на диких берегах Ингула явился огород, на месте бедных рыбачьих хижин огромные палаты Спасск и Богоявленск; одно ея слово, и волшебная рука искусства одела нагия скалы и песчаные холмы скромными рощицами и великолепными садами, бережно провела светлые источники; они резвились, прыгали и, дробясь по камешкам, журчанием своим одушевляли мертвую пустыню.» (www.cnw.mk.ua).


Но внезапно князь умирает по дороге из Ясс в Николаев на руках у племяннице Олександры Браницкой (говаривали, что прежняя любовница-императрица добилась своего - отравила).

София Витт недолго находилась в трауре. На балу в Яссах девушка впервые встретила Станислава Потоцкого. Красавица пустила в ход все свои чары, чтобы завладеть сердцем самого богатого магната Украины. И ей это удалось! Собственно, как и всегда. Сын киевского воеводы, отец одиннадцати детей и муж Жозефины Мнишек (Жозефина - один из потомков «прекрасной полячки» Марины Мнишек, жены московского царя Лжедмитрия I - Авт.), появляется в Петербурге и просит разрешения на развод у самой (!) императрицы Екатерины.

Более 2-х миллионов злотых пришлось выплатить генералу Витту за Софию лишь затем, чтобы 17-летний брачный союз между ними был разорван. Устроившись в Тульчини с Софиею, Потоцкий продолжал удовлетворять все ее прихоти. В это время и был задуман парк в дар Софии. Руководителем строительства парка был назначен военный инженер Метцель. К сожалению, ни один портрет Людвига Метцеля не сохранился. Известно лишь, что на его могиле, на кладбище Повонти в Варшаве, выгравированы слова: «Людвиг Метцель, бывший государственный советник, шеф инженеров сухопутных и водных путей сообщения, награжденный орденом Военного креста, член Варшавского научного общества. Родился в Гданске в 1764 г., умер 21 ноября в Варшаве. Здесь покоится прах архитектора «Софиевки».

Удачный выбор местности - холмистой, порезанной оврагами с большим нагромождением гранитных глыб по берегам реки. Щедро засаживалась местность экзотичными растениями.

Были созданы целые лесные массивы (Дубинка, Зверинец, Грибок). Большое место заняли камни. Широкая и тенистая Главная аллея. За зеленой завесой внезапно появляется прекрасный павильон Флоры. Сквозь отверстия колоннады павильона открывается замечательный вид на Нижний пруд, берега которого в сером граните. Радует глаз фонтан Змея. Неизгладимое впечатление от грота Венеры.

Уникальное разнообразие растительности делает парк еще прекраснее, а искусственные сооружения гармонично совмещаются с естественной красотой местности.

С парком у Софии связаны не только самые прекрасные воспоминания первого периода жизни с Потоцким. Под усеченной Колонной Скорби похоронено трое детей: Константин, Гелена и Николай, которые умерли почти одновременно во время эпидемии.

Единственным из детей Потоцкого от первого брака, самым искренним с Софией был Юрий, разжалованный государем-императором Павлом I и высланный из Петербурга за разгульный образ жизни. Хотя разница в возрасте между мачехой и пасынком была почти 16 лет, между ними возникли сами интимные отношения.

Собственно, эта близость и стала причиной преждевременной смерти пана Станислава - он не смог вынести такого позора. Умирая, не пожелал попрощаться с женой. Он не знал кем будет будущему ребенку: отцом или дедом!

Иногда кажется, что парк имеет столько лиц, сколько людей его видят... Как нужно же было любить женщину, чтобы создать такой шедевр!

Когда на землю тихо опускается вечер и на душистые травы ложатся первые капельки росы, когда последние лучики солнца заигрывают с кудрявыми волнами Каменки, в сад спускается ее Душа. Прекрасная София гордо и величественно обходит свои владения: здесь каждый уголок хранит незабываемые страницы ее счастливой жизни. Вот здесь ее встречает старый мудрый дуб. Он помнит ее юной девушкой, под его сенью она выросла и превратилась в ту, чей образ помнят много людей. Тихонько, чтобы никого не напугать она следует вглубь Терпейской долины, посылает руками поцелуи Громовому гроту и гроту Венеры, и попадает на остров Любви. Это - памятник ее любви, побед и потерь, построенный во имя ее и только ради нее.

Ее воспоминания несутся в далекое прошлое, туда, где началась эта история. История, которая со временем стала легендой, но в которую искренне верят... История той, которую помнят и поныне. История Софии Потоцкой...
_________________

Ой, вы не подумайте, что я с Цезарем и Лоренцо до Севастополя рванула, в Массандре родные живут .
Да. Владочка, я с таким удовольствием начиталась! И парк в Массандре тоже изумительный, мне он больше Никиты и Воронцовского с Ливадийским нравится. Видно. тоже больше женская душа вложена

" Следующим владельцем селения Массандра была графиня Софья Константиновна Потоцкая. Виноградарством и виноделием она конечно не занималась. Пользуясь поддержкой генерал-губернатора Новороссийского края дюка Армана де Ришелье она мечтала на холмах Массандры построить город — центр всего Южного берега и назвать его Софиополис. Ришелье по политическим мотивам вынужден был оставить свой пост, и идея постройки крупного города умирает.

Здесь интересно отметить, что Ялта в это время была маленькой рыбацкой деревушкой, на которую практически не обращал внимания ни один градостроитель. После смерти графини С. К. Потоцкой имение Массандра переходит к двум ее дочерям — Софье и Ольге Станиславовне.Вот что пишет в своем исследовании „Доворонцовская Массандра" Николай Сергеевич Охременко, бывший заместитель директора по научной работе по виноделию института «Магарач»:

„Смерть С. К. Потоцкой (1822 г.) и отъезд де Ришелье во Францию не дали возможности осуществиться этому проекту, 2 владения, скупленные С. К. Потоцкой, перешли к ее дочерям Софье Станиславовне и Ольге Станиславовне. Первая была с 1521 г. замужем за генералом Киселевым — начальником штаба 2 - й армии, стоявшей на юге России. В архивных документах она упоминается как „генеральша Киселева". Дочь Ольга в замужестве Нарышкина.

Все эти сведения подтверждаются документами из архива Никитского ботанического сада, в частности, из межевой книги. Но для полной объективности надо отметить, что не все исследователи жизни и деятельности членов рода Потоцких признают факт владения Софьей Константиновной Потоцкой, а потом и дочерьми землей в Крыму на территории Массандры. Среди таких сомневающихся на первом месте стоит В. Л. Меерович. В этом вопросе он полемизирует с пушкинистом Л. П. Гроссманом. Гроссман считает доказанным владение Потоцкими землей в пределах Массандры.

Более того, он допускает возможным проживание Софьи Станиславовны Потоцкой в своем Массандровском имении во вторую половину 1820 г., т. е. в тот период, когда А. С. Пушкин жил в Гурзуфе в семье Раевских, где внимание поэта привлекали две дочери Раевского, особенно младшая.
Пушкин знал Софью Станиславовну еще по Петербургу. Гроссман указывает, что именно Софья Станиславовна была вдохновительницей „Южной поэмы." Пушкина —„Бахчисарайский фонтан".

В промежутке между 1818 и 1819 годами она рассказала Пушкину легенду о красавице Марии Потоцкой, похищенной крымским ханом, одним из последних Гиреев, и затем трагически погибшей в Бахчисарае.

Софья Станиславовна, унаследовавшая южную красоту своей матери, была объектом петербургской любви поэта. Легенда о Марии была весьма популярна в семье Потоцких, и романтически настроенная молодая Софья Станиславовна поведала эту легенду молодому Пушкину. Но до посещения Крыма и до предполагаемой, но не доказанной встречи Пушкина с Софьей Станиславовной в Массандре, легенда о бахчисарайской пленнице, по-видимому, еще не оформилась в сознании поэта, как канва для будущей поэмы. А случайное совместное пребывание в Крыму дало толчок к тому, чтобы полузабытая и малоправдоподобная легенда ожила в виде самой поэтичной из южных поэм Пушкина.

Гроссман пишет: „Крым был дорог Потоцким всем своим турецким и эллинским колоритом, восточными древностями, живыми воспоминаниями о греческой мифологии". И это не должно никого удивлять. Ведь Софья Константиновна была по проис­хождению чистокровной гречанкой, по фамилии Клавон, родом из Константинополя. Положительное пристрастие ко всему вос­точному, южному передалось от Софьи Клавон ее дочерям, в частности, Софье Станиславовне Потоцкой-Киселевой. Южная кровь предков-абиссинцев также влекла Пушкина ко всему, что носило южный колорит. И если действительно Пушкин и Софья Станиславовна встречались здесь на юге, на крымской земле, в непосредственной близости к руинам греческих поселений, турецких и татарских укреплений, то одной из основных тем их беседы была бахчисарайская пленница, был хан Гирей и обстоятельства трагического конца полумифической Марии Потоцкой от руки ревнивой Заремы.

В своем очерке „ У истоков Бахчисарайского фонтана" (сборник Пушкина. Исследования и материалы, т. III, изд. АН СССР, М., Л. 1960) Л. П. Гроссман пишет: „Напомним, что имение ее матери (С. К. Потоцкой) Массандра находилось в ближайшем соседстве с Гурзуфом, на расстоянии простой пешеходной прогулки Август-сентябръ был временем обычного пребывания здесь владельцев вилл. Нет ничего невозможного в том, что Пушкин, в Гурзуфе, посетил в Массандре С. С. Потоцкую, с которой виделся за несколько месяцев перед тем в Петербурге, где посвятил ей любовную элегию. Новая встреча в Крыму могла бы объяснить загадочное по своей страстности стихотворение, которое невозможно отнести ни к одной из сестер Раевских".

Холмы Тавриды, край прелестный,
Я снова посещаю вас,
Пью жадно воздух сладострастья,
Как будто слышу близкий глас
Давно потерянного счастья...
За нею по наклону гор
Я шел дорогой неизвестной
И примечал мой робкий взор
Следы ноги ее прелестной.
Зачем не смел ее следов
Коснуться жаркими устами?
Нет, никогда средь бурных дней
Мятежной юности моей
Я не желал с таким волненьем
Лобзать уста младых цирцей
И перси полные томленьем.

К сестрам Раевским это стихотворение, по мнению Гроссма, отнести нельзя, поскольку к обеим этим девушкам Пушкин питал более сдержанные чувства, уважение и благоговение. Единственный человек, кого мог иметь в виду поэт, создавая это стихотворение, это Софья Станиславовна Потоцкая-Киселева, Обстановка, которую рисует поэт в этом стихотворении, вполне подходит к природе Массандры.

Конечно, на основании только этого стихотворения нельзя утверждать, что Пушкин и С. С. Потоцкая встречались в Массандре. Но все же можно допустить мысль, что некоторые истоки „Бахчисарайского фонтана" находятся в Массандре.

После дочерей С. К. Потоцкой Массандрой владела графиня А. М. Воронцова; а затем — малолетние дети графа Михаила Семеновича Воронцова. Сам же Воронцов владел землей в районе Мартъяна и Ай-Даниля. Можно предполагать, что во владение семьи Воронцовых Массандра, Мартъян, Ай-Данилъ перешли примерно в 1826 г. С этого времени и началось учреждение Ворон­цовым виноградо-виноделъческого хозяйства в Массандре, позже перешедшее в Удельное ведомство."
_________________

Какие женщины, какие судьбы!

Мона, как всегда откопала эксклюзив.



В последнее время занялась изучением архитектуры разного рода морских судов. Всё началось с того, что стали снедать сомнения по поводу перил на борту корабля - всё казалось, что максимум - поручни (если говорить о тех, что по борту, хотя по борту вроде планшир, а поверх него что?). Дальше - больше, и уже вроде остальное-то и не к чему, но любопытство - вторая натура. В общем, закачала кучу справочников и учебников для мореходок, теперь изучаю. Параллельно -тоже как-то абстрактно, ни к чему - возник вопрос, когда у пиратов могли появиться корабли с паровыми машинами?

В общем, от моря никуда не деться, хоть по жизни я и сухопутная - не будем уточнять, кто.
_________________