Помнить тебя или Другая история Сони Ростовой (ИЛР, 18+)

 » Помнить тебя или Другая история Сони Ростовой (ИЛР, 18+)  [ Завершено ]

Название: "Помнить тебя"; 18+

Автор: miroslava

Фэндом: Толстой Лев «Война и Мир»

Жанр: ИЛР

Рейтинг: 18+

Пейринг: Софья Александровна Ростова (Соня)/Фёдор Иванович Долохов

Персонажи: Николай Ильич Ростов, Наталья Ильинична Ростова, Илья Андреевич Ростов, Наталья Николаевна Ростова (Шиншина), Василий Дмитриевич Денисов, Марья Николаевна Болконская, Николай Андреевич Болконский, Петр Кириллович Безухов, Макарин, Марья Дмитриевна Ахросимова, Анатолий Васильевич Курагин

Метки: Отклонения от канона, Романтика, Драма, Частичный ООС (Out of Character - описываемые в работе персонажи ведут себя не совсем так, как можно было бы ожидать, исходя из их представления в каноне).

Аннотация:
Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир». Всегда хотела подарить ей другой, более счастливый финал.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора.

Описание:
Он поклялся – я навсегда забуду тебя.
А получилось – я всегда буду помнить тебя.
И она тоже всегда его помнила… хотя долгие годы старалась даже не вспоминать его имени.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (miroslava)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: miroslava; yafor; Дата последней модерации: 03.01.2024


___________________________________

 » Пролог 1. Долохов (1806 год) - начало

1806 год

Долохову совершенно не хотелось идти к Ростовым в дом. Всё, что ему желалось после почти двухмесячного лежания в постели с раной, полученной во время дуэли с Безуховым – это как следует покувыркаться с какой-нибудь горячей бабёнкой. К счастью, и здоровье, и сексуальное желание после ранения к нему полностью вернулись. С бабёнкой будут сложности, это он понимал. Идти в бордель, куда его приглашали Ростов и Денисов, совершенно не хотелось. К проституткам из этих заведений, которые за день могли принять несколько мужчин, он давно чувствовал отвращение. Хотя и захаживал в бордели в самые первые годы своего приобщения к мужскому миру. Но потом пользоваться этими девицами ему не давало довольно-таки противное чувство, что он стоит в очереди за целой вереницей мужчин, а за ним ещё пристраиваются те, кого эти девицы должны будут обслужить после него. Поэтому он давно уже предпочитал иметь дело с такими женщинами, у которых хотя бы на время отношений с ним он будет единственным мужчиной. И для удовлетворения этой своей прихоти всегда брал свою очередную подружку на полное содержание. В настоящее время он прикидывал про себя в уме, как бы ему после выздоровления обзавестись подобной подружкой. И решил, что вечером поедет к цыганам и присмотрит себе какую-нибудь смуглянку-певунью или танцорку порезвее. А может, махнуть в театр? Там среди статисток или кордебалета тоже встречаются подходящие куколки.

Так что Долохов был полон этими приятными размышлениями о будущей любовнице, когда от Ростова услышал ещё одно настойчивое приглашение посетить его дом и познакомиться с его семьёй. Предложение было уже не раз озвучено новым другом, но Долохов всё откладывал посещение. Он знал, что поджидает его в этом доме. Барышни-жеманницы, которые, с одной стороны, смотрели на него, как на перспективного жениха, а с другой, делали вид, что порицают его за непутёвый образ жизни. Впрочем, последним он не обманывался никогда и ни на секунду. Он знал, что очень красив и что на самом деле весьма нравится всем женщинам, а слухи о его дебошах и разгулах только добавляют ему очков в их глазах. На самом деле всех повес вроде него женщины очень любили, хотя и притворялись, что это не так. Вот только Долохову не хотелось иметь с барышнями никакого дела. Во-первых, они были скучны и тривиальны до невозможности. За внешним лоском чаще всего была пустота. Во-вторых, ему были не нужны пустые ухаживания, которые не приводили к единственно желаемому для него результату – горяченькому сексу. А за барышнями полагалось ухаживать и делать вид, что это приятно, при этом даже не мечтая о том, как бы затащить какую-нибудь из них в постель. Соблазнение невинных девушек из высшего общества в свете строго порицалось. Да ему самому не хотелось иметь никаких дел с неумелыми и наивными девственницами. Он всегда предпочитал опытных женщин, которые могли ублажить его весьма немалые сексуальные аппетиты по полной программе. В-третьих, он понимал – начни он ухаживать за какой-нибудь из подобных барышень, сразу все окружающие подумают, что он желает жениться на ней. А женитьба совсем не входила в его жизненные планы. Ему нравился образ жизни холостяка, и он намеревался оставаться таковым до конца дней его.

Правда, тут были сложности. Его дорогая матушка уже пару лет делала ему намеки, что не прочь увидеть сына женатым и остепенившимся, а также понянчить внуков от него. Огорчать любимую мать сообщением, что никакой женитьбы и детишек он не планирует никогда в жизни, ему не хотелось. Поэтому он отложил решение этого вопроса в долгий ящик. В крайнем случае, можно будет жениться где-нибудь после сорока лет. Он заделает жене пару детишек, чтобы ей было чем заняться и чтобы матушка была довольна с внуками, а сам будет вести прежний образ жизни. Хранить верность жене он не собирался и после женитьбы.

По всем этим причинам Долохов долгое время делал вид, что не замечает настойчивых приглашений Николая посетить их дом и познакомиться с его семейством. Барышни, которых он избегал, словно чумы, там точно имеются, да ещё в полном боевом комплекте. У Николая были две сестры: старшая и младшая. Обеих он описывал как красавиц, хотя младшая была ещё совсем молода – лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Да ещё болталась там какая-то кузина, скромная бесприданница. Про неё Николай вообще говорил мало, и у Долохова создалось впечатление, что эта кузина – совершенно убогое и жалкое создание: ни красоты, ни денег, на которые мог бы польститься хотя бы охотник за приданым, у неё не было.

Но сегодня Долохов посчитал, что дальше отговариваться и отказываться от предложений Ростова было бы неприлично. В конце концов, Николай относился к нему по-дружески, обижать его не хотелось. А кроме того, никто не заставит его ездить в дом к Ростовым постоянно. Несколько визитов только ради друга его не обременят. Так что сегодня днем можно и поехать. А уж вечером он займётся настоящим делом – поиском подружки для постельных утех и разрешения почти двухмесячного мужского поста.

В доме у Ростовых Долохов в сопровождении Николая прошёл в большую гостиную, где должна была состояться церемония официального представления. Николай убежал за родителями и другими семейными, а Долохов остался в ожидании скучного времяпрепровождения и от нечего делать рассматривал портреты на стенах. Он уже прикидывал про себя, когда можно покинуть этот дом без нарушения правил приличия, как вдруг в соседней комнате услышал женские крики. Внезапно дверь отворилась, и оттуда выскочила невысокая девушка с пронзительным визгом. Не обращая на Долохова ни малейшего внимания, она пробежала через гостиную и скрылась в глубине дома. Крики в соседней комнате перешли в громкие стоны, и Долохов понял, что там случилось какое-то несчастье. Он решил прийти на помощь и быстрым шагом пошёл туда.

Там на полу в обмороке лежала другая барышня, но взгляд Долохова скользнул по ней лишь мельком, потому что громкие стоны издавала не она, а женщина средних лет, одетая как служанка. Перед ней, спиной к Долохову стояла ещё одна, но уже в платье барышни. Она какой-то тряпкой заматывала руку служанке, издающей громкие стоны, и говорила ей что-то успокаивающее. Рядом с ними всё был усыпано осколками и забрызгано каплями крови.

Позднее Долохову довольно подробно рассказали, что произошло в этой комнате. Две горничных протирали от пыли легкие стеклянные полушария, которые использовались как люстры. Одна стояла на высокой подставке и протирала эти люстры, другая полоскала и выжимала тряпки, а потом подавала той, которая занималась протиркой. В этот момент одно из стеклянных полушарий сорвалось, горничная внизу попыталась его поймать, но он разбился и глубоко надрезал ей ладонь и запястье. И как назло, именно в этот момент в комнате проходили барышни, которые оказались свидетельницами этой сцены. Брызнувшая в разные стороны кровь смертельно напугала их. Одна грохнулась в обморок, другая с визгом побежала прочь, и только третья не растерялась. Она схватила со стула забытую там шаль и кинулась на помощь: быстро перевязала ею руку несчастной горничной, чтобы остановить или хотя бы замедлить кровотечение. Второй горничной она крикнула немедленно бежать за помощью.

Когда Долохов подбежал к раненой служанке и помогавшей ей девушке, он заметил, что шаль уже начала пропитываться кровью. Очевидно, у служанки на запястье были повреждены вены. Кровотечение обещало быть опасным. Вспомнив свои навыки на поле боя, он быстро скомандовал девушке:

– Дайте что-нибудь, чем можно перетянуть руку выше пореза!

Девушка сорвала с себя лёгкий газовый шарф, и они вместе с Долоховым затянули и завязали его как можно туже чуть повыше надреза. Пока длилась эта сцена, Долохов не смотрел на спасительницу. Он лишь заметил боковым зрением, что её легкое воздушное платьице было сильно запачкано спереди брызнувшей кровью. Про себя он одобрительно отметил мужество и силу духа девушки. Она единственная поступила не как обычная барышня: не испугалась крови и не грохнулась в обморок, и даже не побежала подальше от страшного зрелища, как это сделали её подруги. Наоборот, не потеряла самообладания, а кинулась на помощь. Долохову захотелось похвалить её, и, наконец, он обратил на неё свой взгляд.

В этот момент и она подняла на него глаза, он глянул в них и вообще на её лицо, и у него захватило дух. На него смотрела девушка воистину редкостной красоты. Тёмные пышные волосы обрамляли словно выточенное на камее очаровательное лицо с самыми прекрасными чертами, которые когда-либо ему встречались, а тёмные глаза… он не успел их толком рассмотреть, но в них было что-то такое, от чего он потерял дар речи. На несколько мгновений он замер и стоял перед нею, как дурак, в состоянии полного остолбенения. Что за затмение нашло на него при виде красавицы, он так и не понял. И вообще не смог рассмотреть в подробностях это волшебное создание, потому что тут набежали домочадцы и слуги. Девушку и раненую служанку окружили со всех сторон и оттеснили Долохова. А потом вообще их увели из этой комнаты куда-то вглубь дома. Лежащую в обмороке другую, совсем юную девушку привели в чувство и тоже увели.

После этой сцены Долохов, как в дурмане, с трудом пережил сцену официального представления родителям Николая. Лишь многолетняя светская выучка и привычка к железному самообладанию, которую он давно выработал в себе, помогли ему вынести всё это. Он представился добродушному отцу Николая, графу Илье Андреевичу Ростову, и его жене, немолодой представительной даме со следами былой красоты. При этом Долохов изо всех сил надеялся, что не наговорил глупостей во время представления. Он почти не помнил, что говорил и что отвечал, потому что в голове бился только один вопрос: где эта девушка и увижу ли я её еще раз?

Долохов не успел в подробностях разглядеть её внешность, но впечатление колдовского очарования незнакомки не оставляло его. Он понял, что не уйдет из этого дома через полчаса после начала визита, как собирался это сделать раньше. Граф Илья Андреевич пригласил его к обеду, и Долохов мгновенно принял приглашение. Девушка, одетая в платье барышни, наверняка была членом семьи, а не служанкой. Значит, за общим столом он её должен увидеть. Он с нетерпением ожидал обеда, чтобы наконец рассмотреть её как следует, но тут его поджидало разочарование. В столовой, где собрались все члены семейства, её не было. Его представили лишь детям Ростовых: дочерям Вере и Наташе и младшему сыну Пете. В Вере Долохов сразу узнал ту, которая с криками убежала от вида крови, а в Наташе – ту, которая грохнулась в обморок. Очаровавшей его решительной и прекрасной незнакомки за обедом не было.

Обе представленные барышни не произвели ни малейшего впечатления на Долохова. Они обе, без сомнения, были хороши собой, но ничего необычного в них он не заметил. Наоборот, сразу разглядел в них тех самых тривиальных и неинтересных ему созданий, от которых всегда старался держаться подальше. Типичные нелюбимые им барышни. Вера сразу оттолкнула его надменностью, холодным и гордым выражением лица. Младшая Наташа была хорошенькой вертлявой непоседой, но показалась Долохову совсем ребенком. Она сделала перед ним небольшой книксен, поглядывая на него с робким любопытством и одновременно кокетливо. Но Долохов совершенно не был любителем слишком юных особ, поэтому отнесся к ней совершенно равнодушно. Обе барышни за обедом вели себя абсолютно спокойно, было очевидно, что про пострадавшую прислугу они уже давно забыли.

Но где же та, которая так поразила его при мимолетной встрече? Вряд ли она была пришлой в этом доме, скорее всего, подумал Долохов, это может быть кузина Николая, про которую он так мало говорил. Та самая, которую Долохов представлял себе как убогую, ничтожную и жалкую. На самом деле она оказалась первой в его жизни женщиной, которая не просто понравилась, но и поразила его в самое сердце.

Обед прошел, и оставаться дальше в доме Ростовых без приглашения было неприлично. Тем более, что Николай Ростов звал Долохова поехать в клуб. Скрепя сердце, пришлось распроститься с планами увидеть девушку в тот же день. Но Долохов решил расспросить о ней Николая подробнее по дороге в клуб.

– Слушай, – спросил он Ростова, когда они в экипаже ехали по вечерней Москве, – а где твоя кузина… Софи, кажется, ты так её называл? Почему её не было вместе со всеми за обедом?

– О, её наказали. Маменька велела до конца дня не выходить из комнаты и лечь спать без обеда и ужина, – легко ответил Николай.

– И за что её наказали? – спросил Долохов.

– За шаль, которой она перевязала руку горничной. Эту шаль маменька забыла в той комнате, где случилось несчастье, а шаль оказалась редкой и дорогущей. Теперь она совсем испорчена, столько на ней крови, что и не отмоешь, – со смехом рассказывал Николай. – Хотя, вообще-то за шаль маменька не стала бы долго сердиться. Поворчала бы да быстро отошла. Уж точно не стала бы лишать Соню обеда и ужина и запирать в комнате. Но маменьку Вера науськала: дескать, неприлично барышне иметь такие крепкие нервы и сноровку; барышни – существа нежные; они должны убегать от страшного зрелища или хлопаться в обморок, как Наташа. А кидаются на помощь прислуге только такие, как Соня, то есть грубые создания с полным отсутствием изящной деликатности в душе и полным незнанием приличий. Матушка наслушалась Веры и как следует отчитала Соню за её неприличную для барышни находчивость.

«Ничего себе, – подумал Долохов, – её еще и наказали за то, что она оказалась смелой, решительной и сострадательной. Единственная из трёх оказалась не пустой дурёхой, которые только и умеют, что пищать и падать в обмороки, а сумела спасти человека от опасности истечь кровью».

– Вера в своём репертуаре. Она терпеть не может Соню, считает её приживалкой, которая нас разоряет расходами на своё содержание, – продолжал болтать Николай. – Да и Соня ведет себя как обычно. Сколько не помню её, всегда она возилась с какими-то несчастными созданиями. То птицу принесёт из сада с поломанным крылом и выхаживает, то котят или щенят притащит. Помню, ещё в детстве принесла с улицы пару брошенных котят и положила их в своей комнате. Маменька увидела и приказала выкинуть. Соня рыдала-рыдала и всё-таки уговорила маменьку не выбрасывать, а отдать на кухню. Потом сама бегала туда кормить их, таскала им лакомые кусочки со стола. Вера это увидела и наябедничала. Тогда Соню снова крепко отругали, но она продолжала бегать к своим котятам, пока те не выросли. Только тайком делала это.

К приезду в клуб Долохов так и не перестал думать о Софи. Он страстно желал её увидеть снова и проверить первоначальное впечатление. Он ведь видел её близко всего несколько мгновений. Может, ему просто показалось, что она красивее всех женщин, которых он когда-либо встречал? В комнате было не слишком светло, возможно, ему просто это почудилось. Хорошо бы действительно было так, подумал он. Любовь к женщине вообще никогда не входила в его жизненные планы. Влюбиться без памяти в женщину… нет, ему совершенно этого не хотелось. Ему хватало многочисленных легкомысленных любовных интрижек, а серьёзной любви он опасался и никогда не желал. Ведь тогда придется, скорее всего, отказаться от всех других женщин ради одной-единственной, потерять свободу и независимость. Какому мужчине это понравится? Тем более такому, как он, который выше всего на свете ставил мужскую свободу и отрицал власть женщины над мужчиной.

В клубе он сел за карты, но играть толком не мог. В голове была путаница из-за мыслей о Софи. В результате он начал проигрывать и решил выйти из игры. В театр и к цыганам тоже не поехал. Искать себе какую-то женщину, когда голова забита мечтами о совершенно другой, он не мог. Поехал домой и завалился спать. Но заснуть так и не сумел, всё думал о новой встрече с кузиной Николая. Сон сморил его только под утро.

(продолжение "Пролог 1. Долохов (1806 год)" следует)
___________________________________

Приветствую! Поздравляю с новой (и, видимо, первой) темой на Леди!
Серьёзную тему вы выбрали, однако. Честно говоря, я осилила всего два тома "Войны и мира" Льва Николаевича Толстого. Больше прочитать, к сожалению, не смогла. Хотя поверить в это очень трудно, если знать моего учителя русского языка и литературы. Который, кстати говоря, мне одной из всего класса ставил четвёрки (пятёрок не было ни у кого) и вообще возлагал на меня большие надежды. Видимо, не напрасно, ведь годы спустя я стала писать сначала статьи, а затем и книги. Как и многие, я смотрела советскую экранизацию Сергея Бондарчука. Очень неплоха экранизация с Одри Хепберн. Больше я ничего не смотрела, не было желания. "Анну Каренину", к слову, тоже не осилила. Наша экранизация интересна, но я больше люблю итальянский фильм с моей любимой актрисой Витторией Пуччини. Вот где буквально до слёз переживаешь за героиню. Читать буду непременно, мне тоже интересна счастливая Соня . Посмотрим, куда автор заведёт героев.
_________________

Рада приветствовать вас в моей теме! Вы абсолютно правы - это действительно мой первый опыт в сочинительстве, поэтому прошу не судить особо строго Ой, куда уж серьезнее! Сама трепещу Но не смогла справиться с собой - у меня с Львом Николаевичем, несмотря на монументальность сей фигуры в российской и мировой словесности, со школьных лет серьезные "идеологические" противоречия. Сколько себя не помню - всегда мысленно спорила с ним и все эти споры касаются как раз именно двух самых известных его романов "Война и мир" и "Анна Каренина". В "Войне и мире" самое большое мое возмущение вызвал как раз образ Сони и то, как уважаемый автор "расправился" с ней под конец романа (обозвал "пустоцветом" устами своей любимой героини Наташи при поддержке другой не менее любимой героини Марьи). Поэтому не смогла удержать себя и решила написать другую, альтернативную историю Сони.Могу признаться тоже честно, что в школьные годы осилила тоже два тома. Т.е. их прочитала более-менее основательно. А вот оставшиеся два тома... можно сказать прочитала, но абсолютно "штрихпунктирно", по верхам. Но прошло время, что-то меня потянуло более основательно познакомиться с этим романом и я перечитала всю "Войну и мир". По-прежнему 3 и 4 тома романа дались мне с трудом, но я заставила себя. Мое мнение о романе в ходе этого более основательного знакомства не поменялось. Это действительно великое произведение, но вот что касается героев (особенно Сони) - тут я тоже продолжала не соглашаться с Толстым. Кстати, в школьные годы мне повезло с учительницей. В том смысле, что она поощряла наше, как говорится, "критическое мышление". И когда я вместо сочинения на тему "За что я люблю Наташу Ростову" (по моему так была озвучена эта тема) с разрешения учительницы написала сочинение о Соне, попутно "разгромив" образ Наташи, она поставила мне 5 без всяких "репрессий" с ее стороны за несогласие с официальной точкой зрения. Ведь по официальной точке зрения полагалось обожать Наташу и презирать Соню. К слову еще, все в нашем классе сочувствовали Соне и не понимали, за что Толстой обрек ее на такую судьбу, и точно также не разделяли толстовского восхищения Наташей.Я тоже смотрела все эти экранизации. Плюс экранизации 2007 и 2016 годов (зарубежные).Идеальной, к сожалению, не могу назвать ни одну. Экранизация Бондарчука понравилась больше всех, но много претензий к возрасту героев, особенно Пьера, которого играл сам Бондарчук (а ему было аж 46 лет, когда он начал играть 20-летнего Пьера, и это "резало" мне глаза; другие актеры тоже были староваты, хотя и не все). Будет много разных поворотов сюжета, но в конце концов в судьбе Сони все сложится, это точно!
___________________________________

В школе, к слову, у меня было несколько учителей русского языка и литературы. В пятом классе учителя менялись несколько раз. С шестого по девятый класс учительница была одна и та же. Её звали Нина Сергеевна, и мы с ней подружились настолько, что продолжали потом общаться и за пределами школы. Даже когда я уже поступила в институт. Встреча с Виктором Никитичем в десятом классе стала для меня, вероятно, определяющей. Нина Сергеевна, зная придирчивость своего коллеги, как могла, пыталась наладить наши отношения, а однажды и вовсе заявила, что я знаю предмет лучше него . Виктор Никитич совету коллеги внял и что-то такое особенное во мне всё-таки разглядел. Он вёл у нас русский язык, литературу и мировую художественную культуру. Я и сейчас горжусь знакомством с этим невероятным человеком. Он действительно многое в меня вложил. Кстати, моё школьное сочинение на экзамене в 11 классе было как раз по "Войне и миру" Толстого. Но увы, здесь я явно не блеснула эрудицией. После школы я, правда, пошла на факультет международных отношений. Но литература всё-таки снова пришла в мою жизнь, когда я пошла работать в детскую библиотеку в центре Москвы. Здесь у меня снова появился учитель (филологу Ирине Яковлевне Линковой я даже посвятила роман "Дорога без возврата или Прости за любовь"). И всё уже стало так серьёзно, что я даже пошла в итоге учиться на факультет журналистики в Российский Университет Дружбы Народов.
Насчёт экранизаций - хочу ещё посмотреть "Войну и мир" с Лили Джеймс. Она мне понравилась в фильме "Золушка" 2015 года. Верю в то, что она хорошо сыграла и в очередной экранизации романа Толстого (Наташу Ростову, как я понимаю).
Вообще, сложно сочувствовать Наташе Ростовой после того, как она предала Андрея Болконского и сбежала с Анатолем Курагиным. Хотя сам Болконский - тот ещё фрукт, в воспитании ребёнка (который ни в чём ведь не виноват) никакого серьёзного участия не принимал.
Читала, кстати, не так давно статью о том, как жили незамужние девушки. От них буквально шарахались, что, конечно, вызывает вопросы. "Пустоцвет" - далеко не единственная фраза. Были ещё "вековуха" и "однокосок".
Что касается Сергея Бондарчука, то он, как принято считать, просто не смог найти никого на роль Пьера Безухова. Ну и соответственно, никого другого, кроме жены Ирины Скобцевой, не видел в роли Элен Курагиной. Кстати, я читала, что у Вячеслава Тихонова была татуировка на руке, поэтому его всегда снимали исключительно и только в перчатках.
_________________

Ого! У вас, я смотрю, серьезная филологическая подготовка - завидую белой-пребелой завистью У меня, к сожалению, такой подготовки нет, просто всегда любила читать. И вот пока писала фанфик, много чего перечитала про героев "Войны и мира". В основном по части прототипов героев романа - с кого их Лев Николаевич писал. Из этой информации много чего можно "выудить" на предмет того, почему писатель в своей эпопее показал их такими, какими они изображены. Мне в целом эта экранизация понравилась, хотя и не без огрехов. Но вряд ли идеально можно экранизировать настолько сложное произведение, поэтому я уж особенно не придиралась. В экранизации 2016 года много чего из "философской" части труда Толстого выкинули совершенно, но что касается событий, внешней канвы их - это сделано добросовестно. И Лили Джеймс действительно справилась, на мой вкус, с ролью Наташи (хотя у них "масть" разная: у Толстого Наташа брюнетка, а Лили Джемс сыграла эту роль со своими волосами, то есть светлой рыжеватой шатенкой). Да, и для меня этот момент стал самым неприятным в образе Наташи. Вот хоть убей, не могу ее поступка принять и оправдать. А Болконский, я думаю, действовал в правилах своего времени. Тогда мужчины редко заморачивались воспитанием детей, оставляли их на женщин. Если не на жену (скажем, она умирала, как умерла жена Болконского в родах), то на других женщин семьи. Да и сейчас тенденция такая сохранилась. Если мужчина овдовел или развелся, а ребенок (дети) по каким-то причинам остались с ним, а не с женой, то, как правило, на помощь призывается мама или какая-то другая родственница женского пола. Хотя именно Болконскому было нетрудно взять ребенка к себе. Он был богат, уж нянька для сына из крепостных крестьянок точно бы нашлась. А если он хотел, чтобы его сестра, княжна Марья воспитывала мальчика, то мог вполне и сестру к себе взять. Что она кисла со старым-тираном отцом в Лысых Горах? Он мог увезти ее с собой в свои имения или в Петербург, где потом жил, и вывозить сестру в свет, знакомить ее с молодыми людьми. Нашелся бы и для нее жених (богатые невесты в старых девах не засиживались). Вместо этого она всю молодость загубила, терпя капризы и тиранство старого князя Болконского. А вот что я не могу простить князю Андрею - это его отношение к жене Лизе. Практически бросил ее, беременную, не скрывал своего презрения к ней перед отъездом на войну. А чем она виновата? Тем, что была не слишком умна и слишком любила пустое светское общество? Ну, так надо было думать, прежде чем жениться. Он же видел до свадьбы, что Лиза - довольно пустенькая светская барышня, которая только и умеет, что порхать по балам и салонам. Включил бы мозги вовремя. Нет, ему надо было жениться, а потом разочароваться и презирать жену. Меня в обзывательстве Сони "пустоцветом" возмутило даже не это, незамужние девушки действительно вызывали презрение у тогдашнего общества. Возмутил тот факт, что Толстой повернул дело так, как будто Соня сама виновата в своем "пустоцветстве". А ведь это не так. Соня наверняка мечтала стать и женой, и матерью, какой в конце романа Толстой сделал Наташу. Но Ростовы обездолили ее. Заставили отказаться от Николая, потом заперли в деревне, в Лысых Горах. Кого она там могла "поймать" в женихи? Для того, чтобы выйти замуж, девушек возили по столицам (как Татьяну из "Евгения Онегина" увезли в Москву "на ярмарку невест"), там на балах и приемах они знакомились с подходящими мужчинами, которые тоже искали невест. А в Лысых Горах кроме Николая (уже женатого) никого не было. И Соня осталась одинокой старой девой. Я читала, что это было не совсем так. Бондарчук, говоря на современный лад, проводил кастинг актеров на роль Пьера. Наилучшими претендентами были Иннокентий Смоктуновский и Андрон Кончаловский. Смоктуновский даже ради роли Пьера был согласен отказаться от роли Гамлета. А Кончаловский прошел кинопробы и все говорили, что он подходит. Возраст ближе (на момент кинопроб ему было 25 лет), комплекция подходящая (он весил в эти годы 100 кг, да и еще обещал поправиться для этой роли, кстати, Бондарчук тоже толстел для роли Пьера). Я смотрела фотопробы Кончаловского на роль Пьера и думаю, что он справился бы. Но Бондарчук давно решил, что эту роль он будет играть сам, кастинг на роль Пьера проводил чисто для проформы и все остальные кандидатуры, кроме своей, забраковал.
___________________________________

Что касается писателей-классиков, то могу сказать, что мне всегда нравились: Александр Николаевич Островский, Антон Павлович Чехов, Константин Георгиевич Паустовский (является ли он классиком, любопытно?). У Чехова больше всего люблю "Вишнёвый сад" (кстати, смотрела много театральных постановок), "Попрыгунью" (смотрела одну театральную постановку) и "Анну на шее" (смотрела фильм). Читала практически всё у Фёдора Михайловича Достоевского и Ивана Сергеевича Тургенева (но любимыми писателями-классиками их не могу назвать). Однажды я узнала, что у Тургенева есть комедия - "Месяц в деревне". И что можно не заливаться слезами при прочтении его книг. Нашла в одном из московских театров очень хорошую постановку, и сходила на неё в итоге аж пять (!) раз. Кстати, в девятом классе мы писали изложение (это был экзамен) про тургеневский дом в Спасском-Лутовиново. У Александра Сергеевича Пушкина недавно перечитала снова "Метель" в роскошном новом издании с пояснениями. Для меня история пугачёвского бунта заиграла новыми неожиданными красками. До этого видела спектакль с актёром Игорем Петренко в Малом Театре. Люблю "Барышню-крестьянку" - и книгу, и фильм с Леонидом Куравлёвым. Над "Дубровским" даже плакала. Кстати, я никогда не понимала, чем Евгений Онегин виноват перед Татьяной Лариной. Неужели он должен был её обманывать и говорить, что влюблён безумно? Или, хуже того, загубить и обесчестить её? Ну и конечно, Михаил Юрьевич Лермонтов. Спектакль "От первого лица" по "Герою нашего времени" я смотрела в одном театре четыре раза. И мне очень нравится сериал по этому роману с Игорем Петренко, Юрием Колокольниковым, Евгенией Лозой и Ириной Алфёровой. Из поэтов люблю Сергея Есенина, Александра Блока, Дмитрия Мережковского, Ивана Бунина, Константина Бальмонта.
Наташе, конечно, крупно повезло. Она состоялась в жизни как жена и мать, но какое право Наташа имеет кого-то обзывать? Тем более что она хорошо знала Соню. Сама забыла, что ли, про свои ошибки и шишки, про побег с Анатолем Курагиным, гибель Андрея Болконского? Если это злорадство и очередная попытка поставить "выскочку" на место, то, честное слово, никак не вяжется данная картина с образом чистой как слеза и почти святой героини (какой её нам показывает Толстой). Не знаю, возможно, автор любил прототип Наташи Ростовой и ненавидел прототип Сони?
Кстати, я сама пишу и современное, и историческое. В исторических вещах у меня есть и балы, и приёмы, и рауты, и дуэли. И главные герои очень положительные. Хотя и злодеи тоже есть, без них не интересно. Но и в современных вещах герои не менее благородные, честные и порядочные люди. Для меня это главное и определяющее в моих сюжетах - слово честь всегда должно быть на первом и главном месте.
_________________

По поводу Чехова и Паустовского - это и мои любимые писатели. У Чехова больше всего люблю «Припадок», «Спать хочется», «Дуэль», «Моя жизнь», «Володя». Но я его не всегда понимаю (а может и не надо? можно ведь любить, но не до конца понимать). Например, я сломала себе голову, почему Чехов назвал "Вишневый сад" комедией и хотел, чтобы эту пьесу ставили как комедию. Там только от последней сцены, когда Фирс ложится умирать в запертом доме, можно зареветь в голос. Да и судьба остальных персонажей невесела, разве что Аня немного внушает надежды, но сбудутся ли они? А что касается Паустовского - трепетно люблю его с детства, когда еще читала его небольшие рассказы из детской книги о лете в Мещерском крае. И какой у него "вкусный" русский язык! Очень люблю его "Золотую розу" о писательском мастерстве. Когда прочитала ее ,то поняла, что писателем мне не стать никогда - нет того, о чем писал в этой прекрасной книге Паустовский. Не то, чтобы я хотела стать писателем, нет. Но были какие-то юные порывы, казалось, что это легко - сел и написал. Спасибо уважаемому Константину Георгиевичу за то, что избавил меня от ненужных иллюзий Еще очень люблю у него "Мещерскую сторону" и "Ильинский омут", а над "Телеграммой" даже при первом прочтении прослезилась - настолько этот маленький шедевр прекрасен и трогателен. А из поэтов больше всего люблю Блока, Есенина, Маяковского, Цветаеву, Ахматову и Заболоцкого. Я думаю, что Татьяна это понимала умом, недаром говорила потом "вы были правы предо мной, я благодарна всей душой". Но это умом, а сердцу не прикажешь... эмоции влюбленной девушки после отповеди были очень сильны... на эмоциях она, наверное, сердилась и обвиняла. Потом только поняла и сказала, что благодарна. И конечно, она правильно сделала, что прогнала его потом, когда он захотел соблазнить ее уже в статусе богатой и знатной княгини. Я не верю в любовь Онегина в конце романа, и Татьяна правильно называет его чувство "мелким". Я с нею полностью согласна. Тут даже дело не в самом обзывательстве, но в том, как Толстой устами Наташи подает образ Сони. Ведь Наташа называет Соню не просто пустоцветом, она говорит еще более ужасные слова: "Она пустоцвет, знаешь, как на клубнике? Иногда мне ее жалко, а иногда я думаю, что она не чувствует этого, как чувствовали бы мы". То есть получается, что Соня - вялая и бесчувственная. Она не стоически терпит боль одиночества и загубленной жизни, а просто по сути своей неспособна почувствовать боль - настолько она ущербна! Вот в чем подлость слов Наташи! Но я с ней не согласна и с Толстым несогласна категорически! Соня просто сдержанная. Да, у нее другой темперамент, не такой как у Наташи. Наташа ведь холерик. Она с первой страницы буквально фонтанирует эмоциями. Это часть ее очарования, которая так нравилась Толстому. Но почему он при этом уверен, что человек более мирного темперамента не чувствует боли? Чувствует, просто держит в себе. Наташа, если бы ее оставить безмужней и бездетной, сошла бы с ума и свела бы с ума всех окружающих вспышками своего невостребованного темперамента. Она это знает про себя, понимает. И если видит, что Соня не безумствует и не срывается на всех, то почему-то уверена, что Соня бесчувственная! Да нет, Соня чувствует боль, просто она переживает свою боль глубоко внутри, а не выплескивает ее на окружающих. Вот такое мое мнение.
Кроме того, надо понимать, как воспитывалась Соня и как воспитывалась Наташа. Наташа - родная дочь, более того, любимица родителей. Ей прощаются любые шалости и выходки. Соне же на каждом шагу напоминали, что она живет в доме Ростовых на птичьих правах. Что любой кусок, который она съела, и любое платье, которое она надела - это ей не принадлежит. Это милостыня, за которую она должна кланяться в ноги до конца своей жизни всем Ростовым. Соне это постоянно напоминали. Делали это Вера и старая графиня. Если бы Соня вздумала так шалить и капризничать, как позволяла себе Наташа, то ей бы не улыбались и не поощряли, а строго наказывали. Так что неудивительно, что Наташа выросла просто фонтаном эмоций, а Соня - гораздо более сдержанной. Кстати, об этом будут у меня свои рассуждения в фанфике.
А о прототипах - особый разговор. Фокус заключается в том, что Толстой любил и прототип Наташи, и прототип Сони. Но в угоду своей художественной концепции наставил на образе Сони много клякс, вроде того же "пустоцвета". Я об этом имею свое мнение, но пока еще не готова его выложить. Выложу как-нибудь в ходе выкладки всего фанфика. Просто пока материал не готов.
___________________________________

У Константина Георгиевича Паустовского я читала много всего разного: "Мещерскую сторону" (любимое - этюд "Мой дом"), "Кот-ворюга", "Жильцы старого дома", "Корзина с еловыми шишками", "Приточная трава", "Первый снег", "Последний чёрт", "Скрипучие половицы" (про Чайковского). Помню, пыталась даже по "Телеграмме" написать продолжение
Мне больше всего понравился "Вишнёвый сад" Антона Павловича Чехова в Молодёжном Театре. Вот где буквально всё дышало молодостью, свежестью и надеждой. Смотрела также спектакль в Малом Театре, но там всё слишком мрачно. Также помню спектакль (вероятно, уже легендарный) с Натальей Гундаревой в роли Дуняши и с Виталием Соломиным в роли Яши. Говорят, в Санкт-Петербурге, "городе на Неве", идёт спектакль с Ксенией Раппопорт (Раневская), Елизаветой Боярской (Варя) и Даниилом Козловским (Лопахин). И вот там, как я поняла, Лопахин влюблён в Раневскую, и обесчестил Варю. Вообще, мне по настроению пьеса кажется похожей на "Месяц в деревне" Ивана Сергеевича Тургенева и на "Лес" Александра Николаевича Островского. Вроде бы внешне всё благополучно и спокойно, а внутри кипят нешуточные страсти.
Кстати, насчёт "Героя нашего времени" Михаила Юрьевича Лермонтова. Печорин мне по спектаклю и сериалу показался гораздо благороднее, чем Грушницкий. В спектакле нет ни черкасской княжны Бэллы, ни контрабандистов. Только княжна Мэри и Вера, но для сюжета и этого более чем достаточно. В сериале мне казалось, что Печорин влюблён в Мэри (там, кстати, Бэлле уделено очень мало внимания, её почти и нет в сюжете). Если так подумать - дуэль была оправдана, Печорин защищал честь и Мэри, и Веры одновременно. А Грушницкий показал себя самым настоящим подлецом в данной трудной ситуации. Помню, как в театре народ буквально дождаться не мог, по рядам прошёл гул: "Когда уже застрелят Грушницкого?"
Думаю, Наташа втайне злорадствовала и испытывала глубокое удовлетворение, что эта "выскочка" Соня, как она считала, получила строго по заслугам. Ну, если речь о хвостике клубники, то вообще-то именно на нём вся ягода держится. Если бы его не было, клубника вообще бы не выросла. Но, конечно, людям, которые и в глаза огород не видели и всегда жили в роскоши, это кажется очень умным и важным наблюдением.
_________________

Про влюбленность Лопахина в Раневскую писали многие исследователи творчества Чехова. Я думаю, действительно что-то было. Влюбился в нее еще подростком, в 15 лет, когда она помогала ему разбитое в кровь отцом лицо отмывать. А вот что касаемо обесчещенной Вари, то это уже дань современным нравам, мне так кажется Думаю, у Наташи была еще дополнительная причина ненавидеть Соню. Я имею в виду неудавшийся побег с Курагиным. Ведь это Соня его предотвратила. А Наташа ей этого не простила. До попытки этого побега Наташа хорошо относилась к Соне. Но после того, как Соня помешала ей, Наташа возненавидела ее.
Помните, как кричала Наташа Соне, когда поняла, что Соня не одобряет ее побега с Курагиным? "Я ненавижу тебя. И ты мой враг навсегда!" Не надо считать, что это было сказано сгоряча и забылось. Сгоряча - возможно. Но не забылось. И ненависть к Соне жгла Наташу до конца.
Я встречала разные дискуссии на тему: кого Наташа любила больше - князя Андрея или Пьера? Всегда про себя удивлялась этой постановке вопроса, потому что с первого прочтения романа и до сих пор уверена в другом. Самая великая, но нереализованная до конца любовь и страсть Наташи - это Анатоль Курагин. Вон что она вытворяла, когда поняла, что лишена шансов соединиться с ним: пыталась убить себя. По умершему князю Андрею она и вполовину так не убивалась и уж тем более не пыталась покончить с собой. А все дело в том, что Наташа - самка. Это и Толстой пишет. Смысл ее жизни - секс с мужчиной и рождение детей от него. В Анатоле она рефлексом самки угадала самого распутного, самого раскрепощенного в постели самца, который выпустит на волю и удовлетворит все ее самые темные сексуальные фантазии. Ничего подобного суховатый и сдержанный князь Андрей и флегматичный толстяк Пьер ей не дали бы: скорее всего, их пределом был классический секс в миссионерской позе. Анатоль же познакомил бы ее со всеми видами постельных удовольствий. И эта вечно голодная самка в Наташе хотела получить от него свое максимальное сексуальное удовлетворение. И сбесилась от горя и отчаяния, и пыталась даже убить себя, когда поняла, что теперь уже НИКОГДА-НИКОГДА этого не получит. А виновата во всем Соня, которая предотвратила побег с Анатолем. Отсюда и непреходящяя ненависть к Соне со стороны самки-Наташи. Внешне, конечно, Наташа была благодарна. Та часть Наташи, которую можно назвать "благовоспитанная барышня", понимала, что Соня спасла ее репутацию. Но глубоко запрятанная часть Наташи под названием "самка" именно этого спасения Соне не простила. Соня лишила ее шанса соединиться с самым желанным самцом и потому эта самка в душе и теле Наташи возненавидела Соню навсегда.
___________________________________

 » Пролог 1. Долохов (1806 год) - продолжение

Утром Долохов решил, что, выждав для приличия небольшой срок, он снова поедет к Ростовым. К счастью, добродушный и хлебосольный граф Илья Андреевич пригласил друга сына бывать у них запросто, и это давало Долохову свободу действий. Он еле-еле пережил пару дней и, наконец, решился на ещё один визит. Подгадал время как раз к обеду.

Граф снова принял его радушно и оправдал надежды Долохова, опять пригласив его пообедать вместе с семьёй. Перед обедом его привели в гостиную рядом со столовой, где уже собрались все члены семьи в ожидании трапезы, и тут у него перехватило дыхание. На небольшом диване рядом с Наташей сидела она. Софи. Соня. Красивая кузина Николая. Сказочное видение.

– Соня, – обратился к ней Илья Андреевич, – подойди познакомиться с господином Долоховым.

Соня встала и удивительно лёгкой походкой подошла ближе. На несколько секунд задержала взгляд на лице Долохова, а потом быстро опустила длинные и густые ресницы.

- Это Софья Александровна Ростова, моя племянница и воспитанница. Прошу любить да жаловать, - сказал граф. – А это господин Долохов Фёдор Иванович, друг Николая.

Девушка сделала изящный небольшой книксен и произнесла негромким музыкальным голосом:

– Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже приятно познакомиться, – отвечал Долохов, впиваясь взглядом в лицо Софи. Он надеялся, что она подаст ему руку для поцелуя, чтобы он мог коснуться её, но она этого не сделала и сразу же после представления отошла и снова села на диван к Наташе.

Всё, что хотелось Долохову в этот миг – это выругаться как можно более непристойно и грубо. Он два дня провел как в лихорадке. И всё это время он ревностно мечтал и просил все силы небес и ада, чтобы это невероятно прекрасное создание превратилось для него при новой встрече в обычную банальную, хотя и вполне хорошенькую барышню. На таких он мало обращал внимание – красоток хватало среди куртизанок, актёрок, цыганок и замужних светских дам, в чьих услугах у него никогда не было недостатка. Он всегда был большим ценителем женской красоты, но смотрел на неё отстраненно, по принципу – не одна, так другая. Но, взглянув второй раз на Софи, он понял – её он не сможет в своём сердце заменить никем. Ни одной другой женщиной.

В гостиной было совсем светло, и Долохов сумел на сей раз хорошенько рассмотреть Софи. Овальное, нежных очертаний личико с безупречно правильными чертами. Тонкие тёмные брови, слегка приподнятые к вискам и формой напоминающие изогнутые крылья птицы. Густейшие тёмные ресницы над слегка раскосыми, огромными и тоже тёмными глазами. Прямой тонкий нос. Нежно-розовые, лишь слегка полноватые, чувственные губы, свежие, как роза. Безупречно ровный матовый тон кожи – не малокровно-бледной, как у остальных светских барышень, а напоминающей цветом слоновую кость. Или светлый молочный янтарь, удивительно красивый камень, который ему как-то пришлось видеть. А сама её кожа – чистая, нежная и гладкая, как первоклассный фарфор. Пышные тёмные вьющиеся волосы, заплетенные в толстую косу, обвернутую вокруг головы. Точёная фигура, своими изящными формами напомнившая ему мейсенских фарфоровых пастушек [1]. Сколько ни всматривался в неё Долохов, моля небеса, чтобы найти в ней хоть какой-то недостаток, но ничего не получалось. Он видел только совершенство. А больше всего поразили Долохова её глаза, хотя смотрели она на него всего лишь несколько мгновений. В этих тёмно-зеленых глазах, которые разрезом напоминали таинственные глаза кошки, была глубина и бездонность небесного ночного океана. Заглядывая в такие глаза, мужчина тонул в них. Может быть, она знала о колдовском влиянии своего взора? Недаром так часто опускала ресницы. Словно пряталась и пыталась скрыться от мира за их занавесом, но ничто, абсолютно ничто не могло скрыть её потрясающей красоты, при виде которой сердце Долохова начинало пропускать удары. Сам не зная почему, он ощутил, что при взгляде на эту девушку им овладело дикое сексуальное возбуждение такой мощи и силы, которой он не испытывал ни к какой женщине. Все, что было в нём мужского, болезненно напрягалось и тянулось к ней.

Он разговаривал со старым графом и Николаем, а также с недавним своим знакомцем и сослуживцем Николая Василием Денисовым, который в это время жил в доме Ростовых и который был одним из секундантов на дуэли Долохова с Безуховым. Но при этом Долохов постоянно поглядывал на Софи, то и дело теряя нить разговора. Он понимал, что его пристальные взгляды становятся неприличными, но ничего не мог сделать с собой. Оторвать глаза от неё ему становилось всё труднее и труднее. Она, казалось, особо не замечала его и тихо о чем-то переговаривалась с Наташей, сидя с кузиной на диване.

В это время в гостиную вошла домашняя кошка. Софи отвлеклась от разговора и поманила кошку плавным жестом. Долохов был уверен, что кошка проигнорирует девушку, недаром кошки были независимыми созданиями. Но кошка мгновенно ответила на призыв, подошла к дивану, запрыгнула на сиденье, а потом на валик спинки. И подошла к голове сидящей Софи. Девушка прикрыла глаза, подставила щёку с нежной улыбкой на губах, и кошка своей головкой несколько раз потерлась об эту щеку. Картинка была удивительно красивой и волнующей, но самое главное – она мгновенно возбудила чувственность Долохова. Он сразу подумал, как приятно было бы и ему ощутить подобную ласку. А когда Софи так же плавно и нежно переместила кошку к себе на колени и начала её гладить, а кошка мгновенно разомлела и начала мурлыкать в её руках, у него ещё больше перехватило дух. У Софи были необычайно длинные тонкие пальцы, наверняка очень чуткие. Как бы она могла этими нежными пальчиками ласкать его тело, невольно думал Долохов. Любое её движение пробуждало в нём самые непристойные мысли на её счет.

В этот момент Наташа захотела сама поиграть с кошкой. Она схватила её – слишком резко, слишком грубо. Кошка разозлилась, извернулась, вырвалась из рук Наташи и мгновенно убежала.

– Фу, противная, – громко воскликнула Наташа. – Вот всегда она к тебе липнет, а если я или кто-то другой пытается с ней поиграть – сразу убегает.

Софи таким же плавным жестом, которым ласкала кошку, слегка погладила руку Наташи и тихо что-то ей сказала с ласковой улыбкой, видимо, успокаивая и уговаривая. Не отрывавший от Софи взгляда Долохов отметил про себя, что в походке, манерах и повадках девушки есть много сходного с грацией кошки. Чем-то неуловимым она напоминала этих таинственных созданий.

За столом, очевидно, Софи всё же заметила, что Долохов почти не спускает с неё глаз, и начала краснеть и опускать глаза под его взглядами. Он с трудом, но заставлял себя тоже отводить свой взгляд от неё, не желая смущать это прекрасное, но очевидно непорочное и чистое создание. Долохов давно знал за собой, что его весьма легко охватывает сексуальное возбуждение. Он понимал, что в нём сильно развито мужское начало, и не раз женщины вызывали в нём сильнейшую чувственную страсть. Но по какой-то непонятной ему причине именно эта очевидно невинная и чистая девочка оказалась той, что пробудила в нём страстное влечение самой поразительной силы, которой он когда-либо испытывал к женщине. Самая грубая похоть к ней смешалась в его душе с самой щемящей нежностью в причудливый клубок. Ему хотелось затащить её в постель и проделать с ней самые непристойные вещи, которым он только обучился за долгие годы общения с весьма раскованными в этом плане женщинами. И одновременно хотелось беречь и лелеять эту чистую красоту и прелесть, защищать её от всего мира и даже от самого себя. Глядя на её изящный прелестный рот, он представлял, какими способами он мог бы использовать его для собственного любовного ублажения. И в то же время он проклинал себя за эти мысли, которые казались ему кощунственными в применении к столь невинному существу.

После обеда всё семейство Ростовых собралось в музыкальной гостиной, где стояли клавикорды. Кроме Денисова и Долохова на обеде и музыкальном вечере присутствовали ещё гости – граф Илья Андреевич был хлебосольным и радушным хозяином и частенько зазывал к себе всякого, кто хоть раз появлялся в его доме. Как понял Долохов, музыку в семье Ростовых все очень любили. Лучшей исполнительницей на клавикордах считалась Соня, а вот Наташа имела отличный голос и считалась главной певуньей в доме. Это вполголоса Долохову объяснил Николай, который и пригласил Долохова скоротать вечер у них в доме.

Наташа и Соня предварительно о чем-то пошушукались, видимо, выбирая, что лучше исполнить. Потом Соня села за клавикорды и начала играть. А Наташа запела. У неё действительно был красивый голос, хотя пока ещё молодой и необработанный. Но Долохов слушал его постольку-поскольку. Ему больше нравилось наблюдать за Софи. Она играла не просто отлично, но безупречно, практически не глядя в ноты. Её прекрасная головка была слегка наклонена, глаза смотрели отрешенно, она словно вся расслабилась и растворилась в музыке. Долохов не был большим знатоком, но он понял, что у девушки недюжинные способности. Она наверняка забывала всё, кроме музыки, когда играла. Он понял это, когда после исполнения она делала глубокий вздох, словно приходя в себя, и оглядывала присутствующих, как будто выходя из прекрасного забытья. Когда за клавикордами её сменили сначала Вера, а потом Наташа, игра их не была столь совершенной, иногда они сбивались, чего ни разу не случилось с Соней.

Наташа спела ещё пару романсов под восторженные аплодисменты всех присутствующих и особенно Денисова. Долохов заставил себя хоть на время переключить внимание с Софи на эту пару. Пялиться на Софи постоянно – это уже выходило за любые рамки приличия. Наблюдая за Наташей и Денисовым, Долохов пришел к некоторым выводам. Юная барышня очевидно кокетничала с Денисовым, но Долохов сразу понял: у его друга шансов нет. Денисов, судя по всему, серьёзно начал влюбляться в этого полуребёнка, а вот сама Наташа просто использовала его как некий пробный камень для проверки своей способности очаровывать в будущем мужчин. На серьёзное чувство Денисова она ничем столь же серьёзным не ответит, думал Долохов.

Его тут же кольнуло неприятное воспоминание: точно так же вела себя его недавняя любовница Элен, жена Безухова, из-за которой и состоялась дуэль с её мужем. До начала их связи и во время её он не раз наблюдал, как Элен старательно очаровывает мужчин, чтобы просто поиграть с ними и доказать свою женскую власть. С ним этот номер не проходил – Долохов ничуть не любил Элен и смеялся над её попытками властвовать над ним. Единственно привлекательным в ней, кроме красоты, для него было лишь одно – она была женой Пьера Безухова, на которого Долохов затаил ужасную досаду. За совместную шутку с полицейским, которого они привязали к медведю, расплатился только он один. На несколько месяцев его загнали в солдаты, и он должен был с кровью и пóтом снова зарабатывать себе офицерские эполеты. А вот Безухов не претерпел никакого наказания. Мало того, пока Долохов месил грязь, шагая вместе с рядовыми по разбитым дорогам, и рисковал шкурой на поле боя, Пьер умудрился из полунищего бастарда стать законным наследником огромного состояния и получить титул графа. Да ещё и жениться при этом на первой красавице Петербурга. И вся эта удача привалила толстому ленивому увальню ни за что. Просто так. Долохов искренне считал себя умнее и способнее Пьера и негодовал на то, что жизнь и люди так несправедливы. Одним все, а другие, такие как он, должны зубами выгрызать себе хоть самую малую удачу в жизни. Долохову смертельно захотелось рассчитаться с Пьером за такую несправедливость. Поэтому он и откликнулся на авансы Элен, когда та стала намекать ему, что толстый и неуклюжий муж в постели её не удовлетворяет. Следствием этой связи стала дуэль, после которой Долохов расстался с Элен без сожалений. Вскоре после дуэли он получил от неё письмо, где она намекала на возможность новой встречи, ведь с мужем она теперь проживала раздельно. Но он совершенно не собирался возобновлять эту связь. Элен всегда была ему по-человечески неприятна. А теперь, когда исчезло единственное, что влекло Долохова к ней – возможность уязвить её мужа Пьера любовной связью с его женой, он не хотел её больше видеть.

И вот в настоящий момент он видел, как приемы, которые он наблюдал у Элен, оттачивает в себе гораздо более юная Наташа.

«Такая же, как Элен, только молодая да ранняя», подумал Долохов про себя. В это время Наташа послала ему со своего места такую же кокетливую полуулыбочку, с которой она завлекала Денисова. Очевидно, она захотела приобщить к сонму своих поклонников ещё одного, решил Долохов. Он ответил Наташе самым холодным и ледяным взором из многочисленного репертуара отработанных им для себя взглядов. Было очевидно, что её очередным поклонником он становиться не собирается. Наташа вспыхнула от досады и с обиженным видом отвернулась. И слава Богу, подумал Долохов. Его сердце уже было несвободно.

Ему смертельно хотелось подойти к Софи и завязать с ней разговор, но она, как назло, разговаривала с Николаем, стоя у клавикордов. Кузен сказал ей что-то смешное, и она улыбнулась – радостно и мило. Долохов снова почувствовал, как земля словно встряхнулась у него под ногами – на щеках Софи появились две ослепительные и очаровательные ямочки. С ними она стала совершенно неотразимой. «Поцелуй Венеры» – Долохов вспомнил, что именно так часто назывались ямочки на женских щёчках. Воистину, эта девушка в его глазах была будто поцелована богиней красоты. В ней словно собрались все женские совершенства, и все они действовали на Долохова, как крепкий, опьяняющий любовный напиток. Он уже хотел подойти к Николаю и Софи, чтобы вмешаться в их беседу и наконец-то обратить внимание девушки на себя, но, к счастью, Николай в это время отошел. Софи осталась у клавикордов и задумчиво смотрела на кипу нот, лежащих на инструменте. Долохов решил воспользоваться моментом.

Когда он подошел и встал рядом с ней, она несколько настороженно подняла на него свои колдовские глаза. Но тут же опустила их, и на её лице появился прелестный румянец смущения. Видимо, взгляд Долохова, обращённый на неё, был слишком красноречив. Он и сам понимал, что негоже с такой страстью и нескрываемым желанием смотреть на невинную девушку, но поделать с собой ничего не мог.

– Вы удивительно хорошо играете, – сказал он ей, когда подошел совсем близко.

– Благодарю вас, – скованно и односложно ответила Софи, не поднимая глаз от нот.

– Вы любите музыку? – снова спросил Долохов.

– Очень люблю. А вы? – девушка начала бесцельно перебирать ноты, чтоб иметь возможность смотреть на них, а не на собеседника.

– До сегодняшнего вечера я был к ней достаточно равнодушен. Но сегодня переменил мнение.

Долохов ожидал, что она спросит что-то насчет того, что заставило его переменить мнение, и тогда он заявит, что переменить мнение заставил его вид музицирующей Софи. А уж потом он может осыпать её комплиментами по поводу её игры и внешности. Так завязалось бы его ухаживание за ней. Но она, видимо, поняла это и не подыграла ему, как на её месте сделала бы любая другая барышня. Вместо этого она сказала:

– А я всегда очень любила музыку. Не представляю своей жизни без неё.

Тогда Долохов решил действовать прямо.

– Когда я смотрю на вас, мне кажется, что вы ненастоящая. Пришли из какой-то сказки – настолько вы хороши собой.

Софи испуганно глянула на него, но снова опустила глаза на ноты и тихо сказала:

– Пожалуйста, не надо такого говорить. Я не из сказки, я самая обыкновенная.

– Это не так. Вы самая необыкновенная девушка, которая когда-либо мне встречалась, – понизив голос, сказал ей Долохов.

Лёгкий румянец на щеках Софи стал ярче.

– Прошу вас ещё раз, не говорите такого. Я не люблю комплиментов, особенно таких выспренних.

Долохов улыбнулся её скромности.

– Если вам не нравятся комплименты по поводу вашей внешности, то позвольте мне сделать вам комплимент по поводу вашего мужества.

– Нет у меня никакого мужества, – в замешательстве пробормотала Софи и начала делать вид, что среди кипы нот, которые она до тех пор бесцельно перебирала, она ищет что-то особенное.

Но Долохов покачал головой.

– Неправда. В тот день, когда я впервые увидел вас здесь, вы вели себя на редкость мужественно для барышни нашего круга. Я имею в виду вашу находчивость и помощь раненой горничной. В отличие от своих кузин, вы не растерялись и помогли ей.

Красная, как маков цвет, Софи стрельнула взглядом в сторону своей тётки-графини, которая о чем-то беседовала с мужем. Ага, подумал Долохов, видимо, взбучка ей за смелость и решительность досталась немалая два дня назад. И она боится повторения.

– Это было неосмотрительно с моей стороны. Больше такого не будет, – скованно произнесла Софи, как заученный урок.

– Вы говорите это только потому, что вас наказали за ваше мужество и самообладание? – спросил Долохов.

– Кто вам сказал, что меня наказали? – Софи поднесла ближе к лицу какие-то ноты и начала рассматривать и перелистывать их, будто нашла что-то необходимое себе.

– Николай рассказал мне в тот же день по дороге в клуб, – ответил Долохов.

– Тогда вы должны понимать, что мне неприятно вспоминать о том случае. Пожалуйста, больше не надо, – Софи отложила прежние ноты и схватила какие-то другие. Глядеть на Долохова она по-прежнему упорно отказывалась, и весь её вид показывал, что разговор не доставляет ей ни малейшего удовольствия.

Примечание:

[1] Мейсенский фарфор – с 1710 года и по наши дни в немецком городе Мейсен работает мануфактура по изготовлению фарфора. Особо славилась в XVIII веке производством изящных фарфоровых статуэток.

(продолжение "Пролог 1. Долохов (1806 год)" следует)
___________________________________

Вот честно, я не понимаю ни героиню, ни автора. Ну какое будущее, в самом деле, могло ждать Наташу, если бы она сбежала с Анатолем? Не верю, что Анаталь бы женился, поиграл бы, обесчестил и бросил, как ненужную уже куклу. Наташа вряд ли мечтала о статусе вечной любовницы, особенно если учесть, какой для того времени это был позор. Наташа Соне спасибо должна сказать, а не выливать ежедневно на неё свою ненависть. А может, ей нравится, что, если, как она считает, жизнь не удалась, то и у ненавистной Сони всё тоже плохо, и в этом активно помогли "любящие" родственники?
Кстати, Виктор Никитич ненавидел, когда мы писали так, как обычно велено было думать. Ну, вроде того, что Наташа хорошая, а Соня - нет. Когда однажды я принесла критические статьи (сидела за первой партой обычно, перед ним, поэтому он сразу всё понял), мне был устроен основательный разбор полётов. Он приучал нас думать самостоятельно, и это очень ценно и важно. И те исключительные случаи, когда ему не нравились мои опусы, были связаны с биографиями поэтов. Но вот там при всём желании своего мнения не вставишь в рассказ. Кстати, Виктор Никитич водил нас по театрам, учил разбираться в том, хорошая постановка или "так себе".
_________________

Анатоль при всем желании не смог бы жениться на Наташе честным образом - он уже был женат! На дочери какого-то польского помещика, которую он соблазнил, пока со своим полком стоял в Польше. А папаша, видимо, их застукал, пригрозил Анатолю крупными неприятностями и заставил жениться. Но Анатоль свою женитьбу скрывал. Поэтому и не ездил в дом Ростовых, не ухаживал за Наташей, как это положено честному человеку, который влюблен в девушку и хочет жениться на ней. Поэтому и склонил ее на побег. Чтоб организовать фальшивое венчание. Их должен был венчать расстриженный поп, т.е. священник, который был лишен сана за какие-то проступки. Значит, законной женой Наташа не стала бы Анатолю, но верила бы в то, что обвенчана по всем правилам и позволяла бы ему периодически затаскивать ее в постель. Т.е. стала бы любовницей Курагина, будучи уверена в том, что она - законная жена. И я согласна с вами - Анатоль не способен любить, он действительно наигрался бы и бросил. Соня все это понимала, когда уговаривала Наташу не поддаваться влиянию Анатоля перед побегом. Хотя причин поведения Анатоля Соня не знала (не знала, что он женат), но догадалась, что тот ведет какую-то бесчестную игру. Она в этой ситуации показала себя в тысячи раз умнее, чем Наташа. А у Наташи остатки разума выбило бешенство гормонов, как мне кажется. Она настолько втюрилась в Курагина, что у нее мозги окончательно отказали. Она тогда говорила Соне, что Курагин - ее властелин, а она - его раба. Что у нее своей воли нет - что он прикажет, то она и сделает. Отказывалась даже слушать все резоны Сони. Да и не была Наташа умной изначально, еще до своей глупой влюбленности в Анатоля. Как Пьер про нее сказал? "Она не удостаивает быть умной". Это, так сказать, тактичный эвфемизм. Влюбленный по уши в Наташу Пьер не мог сказать: девушка не очень умна. Он выразился типа "прелесть, какая дурочка". А для того времени поступок Наташи действительно стал бы вечным позором. Никто не принял бы ее оправданий. Тогда правила были не просто строгие к женщинам, а прямо таки жестокие. Двойная мораль цвела и пахла. Мужчины могли хоть сотню любовных связей иметь, и никто им слова бы не сказал. А вот к женщинам, особенно незамужним девушкам, отношение было гораздо строже. Потеряла девушка невинность до свадьбы и все об этом узнали: все, ее делают изгоем, несмотря на любые оправдания. Так что Соня просто спасла Наташе репутацию, не дала загубить свою жизнь. Вам повезло с учителем. Впрочем, как и мне. Я уже писала выше, что наша Александра Сергеевна тоже поощряла наше "критическое мышление". Даже если мы шли против официальной точки зрения на литературных героев.
___________________________________

Ну, я сама отлично знаю личностей, похожих на Анатоля Курагина. И могу сказать, что эти товарищи, к сожалению, бывают очень убедительными. Когда я писала роман-дневник "Осенняя соната", поняла это отчётливо. У меня самой, правда, мозги тогда были на месте, но от этого не легче. Умом-то я прекрасно понимала, что к чему, но всё равно втайне надеялась на чудо. Не люблю вспоминать тот период своей жизни, слишком тяжело всё это было. Я и не думала, что можно реально настолько зависеть от другого человека...
Поэтому я считаю, что любовь Наташи к Анатолю имела право на существование, но опять же, она жила совсем в другое время, когда честь и репутация значили для человека всё. Если она даже теоретически допускала, что Соня может быть права, всё равно, получается, готова была опозорить семью и стать любовницей Анатоля. Оправдать жестокость Наташи по отношению к Соне я, увы, не могу. Не знаю, какого будущего я бы хотела для Сони. Но никогда не видела её, честно говоря, с Николаем Ростовым. Сама не знаю, почему. Конечно, преданность и верность Сони достойна всяческого восхищения, и её в самом деле очень жаль.
P.S. Пролог прочитала, нравится, как написано.

Тем не менее, вы (может, лучше всё-таки на "ты"? Впрочем, я не настаиваю) уже являетесь писателем. Иначе вы бы не решились на написание и выкладку истории Сони.
Моим первым серьёзным литературным экспериментом, кстати, стала "Ошибка врача или Новая жизнь доктора Катцеля" по сериалу "Петербургские тайны" (снят по роману Всеволода Крестовского "Петербургские трущобы"). Правда, я потом потеряла всё написанное, однако годы спустя сочинила историю заново (уже по-другому) и в итоге осталась довольна сюжетом. Долгие годы я думала написать о "профессоре зелий" Джоан Роулинг, потому что меня совершенно не устроил финал для этого весьма интересного героя. Но смогла я всё воплотить в реальность не так уж давно - "Фея для Северуса Снейпа" появилась внезапно и неожиданно даже для меня самой, и имела весьма отдалённое сходство с первоначальной идеей.
_________________

Да, чисто по человечески я это понимаю. Хотя я сама - весьма и весьма "рассудочный" человек. В этом, наверное, похожа на Соню (недаром именно она стала объектом моего пристального внимания при прочтении романа))))) Но видела людей, которые попадают в зависимость от личностей типа Анатоля. У меня в юности была подружка, пережившая несчастнейшие отношения с одним парнем, который так же водил ее за нос, как Анатоль водил за нос Наташу. И сколько бы мы, все ее подруги, которые смотрели на этого типа без "розовых очков" ни говорили ей, что он дрянь-человек и обманывает ее, она и слушать не хотела. Кончилось все печально, он попользовался и бросил, а она потом долго пребывала в депрессии. Так что с какой-то стороны я понимаю безумную влюбленность Наташи. Но до конца проникнуться не могу - не тот характер, скорее всего))))) Я тоже не вижу Соню с Николаем, и отношение Наташи к Соне в эпилоге считаю жестоким. Видимо, она действительно после неудавшейся любви к Курагину где-то в самых потайных глубинах своей души, в наличии которых она даже сама себе не признавалась, возненавидела Соню за то, что та ей помешала быть с Курагиным. С удовольствием Очень интересно общаться с тобой, видно, насколько ты "подкована" и эрудирована в области литературы и писательства. Все-таки журналистское образование - великая вещь!Ой, нет, слово "писатель" для меня слишком громко Пока что я буду считать себя просто графоманкой, а там посмотрим...Я посмотрела раздел "Фанфики" и "Собственное творчество". У тебя очень много чего выложено и мне бы очень хотелось познакомиться с твоим творчеством. Не сейчас, к сожалению, так как занята своим фанфиком. Но месяца через полтора-два я планирую закончить его выкладку. И мне бы хотелось что-то почитать у тебя. Пожалуйста, подскажи, с чего лучше начать и чем продолжить?
___________________________________